Иноземцы в России XVI-XVII в.: краткий обзор

Прежде чем приступить к непосредственному рассмотрению материалов словарей-разговорников русского языка, следует сказать пару слов о пребывании иноземцев в России XVI—XVII вв. как таковом. В рассматриваемый период на территории Московского государства находилось немало людей с конфессиональной принадлежностью или подданством, отличным от «московских людей» — православных подданных московского государя. Различалась, разумеется, и этническая принадлежность, однако она была значительно менее важна, чем конфессия или подданство.

Среди исследователей нет единого мнения, какой из критериев определения «иноземца» является более корректным. В частности, Т. А. Опарина придерживается точки зрения, согласно которой «иноземец» — это, прежде всего, иноверец, то есть человек, исповедующий религию, отличную от официальной. Опарина Т. А. Иноземцы в России XVI—XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии. С. 5−6. О. В. Скобелкин, в свою очередь, придерживается мнения, что для статуса «иноземца» определяющим был критерий подданства. К примеру, француз или немец являлись иноземцами, находясь в Московском государстве, но, находясь в своей стране, они иноземцами не являлись Скобелкин О. В. Указ. соч. С. 5.

Впрочем, в случае с выходцами из Западной Европы, о которых пойдет речь в рамках данной работы, понятие «иноземец» может быть применимо в обоих смыслах, так как, являясь подданными иностранных государств, они в то же время являлись иноверцами по отношению к жителям Московского государства.

В рамках данной работы нас интересуют выходцы из Западной Европы — немцы, англичане, французы — так как именно они были составителями словарей-разговорников русского языка. В Московском государстве западноевропейцы обычно обобщенно определялись как «немцы», иногда с уточнением из какой «земли» прибыл иноземец, например «немчин Цесарской земли» (подданный Священной Римской империи) Орленко С. П. Выходцы из западной Европы в России XVII вв. С. 51.

Западноевропейцы, временно пребывавшие или жившие в Московском государстве имели различные специальности. Это были члены дипломатических миссий, купцы, ремесленники, наемники, медики. О разнообразии «профессий» иноземцев говорят в частности и источники иностранного происхождения о Московском государстве, чьи авторы принадлежали к разным специальностям. Так, например, Сигизмунд Герберштейн, Джон Флетчер и Адам Олеарий были дипломатами, Исаак Масса — купцом, Жак Маржерет и Патрик Гордон — наемниками. Все вышеперечисленные являлись авторами «записок» или дневников, которые являются наиболее известными свидетельствами иноземцев о их пребывании в России XVI—XVII вв.

По принципу социального и правового положения и цели пребывания в Московском государстве можно условно выделить две группы иноземцев. К первой группе относятся посланники иноземных правителей и значительная часть купцов. И те, и другие являлись иностранными подданными и вели временную деятельность в Московском государстве, хотя и могли подолгу жить на его территории. К другой группе относятся иноземцы, ведущие деятельность в Московском государстве на постоянной основе. Это, в первую очередь, служилые иноземцы, составлявшие часть русского войска, а также военные и прочие специалисты (например, врачи, отвечавшие за здоровье царской семьи), а также часть иноземного купечества, обосновавшегося в Московском государстве. Также стоит выделить жителей «немецкой» и других слобод, которые могли быть как «служилыми», так и «торговыми» иноземцами.

Для разных категорий иноземцев была характерна разная степень интеграции в русское общество. Наиболее «обрусевшими», по-видимому, можно считать служилых иноземцев. Эта категория примечательна тем, что поступая на службу к Московскому государю, такие иноземцы не становились наемниками в классическом смысле этого слова, в воспринимались государством как служилые люди и, соответственно, подданные. В частности, «поместным» иноземцам за службу вместо жалования выдавались поместья, что приближало их по статусу к русским служилым людям, входившим в состав поместного войска. Такие иноземцы, как правило, не могли свободно покинуть службу Орленко С. П. «Немцы» и Московское правительство в XVII веке // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. Вып.4. — М.: «АЛЕВ-В», 2001. С. 17−18. Не менее важным является и то, что некоторые из служилых иноземцев, по-видимому, могли воспринимать себя как русских подданных. Так, например, в многочисленных процессах по «Слову и Делу государеву», иноземцы нередко выступают в качестве изветчиков, донося как на местных жителей, так и на других иноземцев Новомбергский Н. Я. Слово и Дело Государевы. Том 1: Процессы до издания Уложения Алексея Михайловича 1649 г. — М., 1911. № 58. С. 75. Более того, служилые иноземцы могли подвергаться пыткам и телесным наказаниям, о чем также содержатся свидетельства в процессах по «Слову и Делу».

В этой работе речь идёт преимущественно о купцах, долгое время проводивших в Московском государстве, но не связывавших с ним свою жизнь в такой степени, как служилые иноземцы. Для периода XVI—XVII вв. характерны активные торговые связи России с различными странами Западной Европы. Помимо старых торговых связей между Псковом и Новгородом с одной стороны и немецкими городами Балтийского побережья с другой, в этот период развивается северный торговый путь, связывающий русский Север (Архангельск, Холмогоры) с Англией и Голландией.

В связи с этим, в торговых центрах Северо-Запада и Севера России, а также в Москве в этот период заметно присутствие большого количества западноевропейских купцов. Заинтересованность западноевропейцев в торговле на территории России и отсутствие lingua franca, одинаково понятного русским и западноевропейским купцам, приводило к необходимости изучения иностранного языка.

Если свидетельств об изучении русскими купцами XVI—XVII вв. иностранных языков не сохранилось, то о практике изучения западноевропейцами русского языка свидетельствует множество источников, наиболее заметными из которых являются словари-разговорники русского языка. Характер содержания словарей-разговорников свидетельствует об их создании в купеческой среде и для купцов. Помимо различных бытовых ситуаций, о которых речь пойдет позднее, словари-разговорники содержат массу материала, так или иначе относящегося к торговле. Например, перечисление принятых в России мер, названия наиболее ходовых товаров, непосредственные описания торговых операций иноземцев с местным населением. Это, впрочем, является некоторым обобщением, так как, к примеру, Генрих Невенбург, автор одного из словарей-разговорников был переводчиком Посольского приказа, а не купцом Савич Н. Г. Указ. соч. С. 254−255. Тем не менее, содержание его словаря-разговорника также в некоторой степени носит «торговый» характер, так как в нем описывается посещение торга и закупка товара.

Итак, данные словарей-разговорников свидетельствуют главным образом о пребывании в России западноевропейских купцов — «торговых немцев». Именно об этих иноземцах, основном, идет речь в нашей работе. Эти иноземцы, как правило, были подданными западноевропейских государств и находились в России временно (хотя некоторые из них довольно долго, что позволяло им выучить русский язык). В этом они отличались от «служилых иноземцев», которые, в своем положении, были максимально приближены к русским подданным и зачастую вольно или невольно, связывали с Московским государством свою жизнь.

Несколько слов необходимо сказать и о конфессиональном вопросе. Как отмечалось выше, иноземец, как правило, по определению являлся иноверцем по отношению к православному большинству населения Московского государства. Как правило, иноземцы были представителями различных христианских конфессий. Т. А. Опарина относит к иноземцам также мусульман отмечая, что мусульманские подданные Московского государства являлись, по сути, «внутренними иноземцами», а также причисляет к иноземцам представителей православных церквей, находящихся вне юрисдикции Московского патриархата, то есть православных выходцев из Речи Посполитой и Османской империи Опарина Т. А. Иноземцы в России XVI—XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии. С. 6−7.. Тем не менее, такая точка зрения является спорной.

Что касается западноевропейцев, которые в рамках данной работы интересуют нас в первую очередь, то они являлись представителями различных протестантских деноминаций (лютеране, кальвинисты, англикане) или католицизма.

Во многом, именно иное вероисповедание служило причиной настороженного отношения к иноземцам со стороны государства, значительной части общества и в особенности церкви. Иные христианские конфессии иногда воспринимали как некую единую, враждебную православию силу, не уделяя значительного внимания фундаментальным различиям и разногласиям между католицизмом и различными протестантскими деноминациями. Нередко протестанты («люторы») и католики («латины») отождествлялись. Даже сам Мартин Лютер воспринимался слугой Папы Римского. Более того, проводились даже параллели между католицизмом и арианством, манихейством или даже иудаизмом Опарина Т. А. Представления о христианине другой конфессии в России первой половины XVII в. .

В то же время, государственная власть явно осознавала наличие противоречий между различными направлениями западного христианства, что проявлялось в политике по отношению к иноземцам разных вероисповеданий. К примеру, отношение к протестантам было в целом более доброжелательным, чем к католикам. На территории Московского государства присутствовали лютеранские пасторы, которые, в том числе, выполняли функцию приведения служилых иноземцев к присяге московскому государю. В то же время, деятельность католического духовенства на территории России была запрещена Орленко С. П. «Немцы» и Московское правительство. С. 15.

Иное вероисповедание отражалось на положении иноземцев и в других аспектах. Например, московские власти были озабочены негативным влиянием, которому якобы могло подвергнуться местное население в ходе общения с иноземцами. Это приводило, в частности, к таким мерам, как «консервация» земельного фонда служилых иноземцев во второй половине XVII в., которая позволяла разграничить «русский» и «иноземный» земельные фонды, с целью не допустить передачи русскими людьми своих земель иноземцам и распространения иноверческого влияния на живущих на этих землях крестьян Орленко С. П. Иноземцы в России XVI—XVII вв.: правовой статус и реальной положение. С. 79.

С этой же целью живущим в городах иноземцам периодически запрещали иметь русскую прислугу. Так, в 1627 г. такой запрет был принят в Москве (однако неизвестно, распространялся ли он на всю территорию государства), а в 1686 г. аналогичный запрет был принят для иноземцев Архангельска и Холмогор.

С одной стороны, все вышеперечисленное говорит о том, что иноземцы в некоторой мере подвергались дискриминации из-за своего вероисповедания. В то же время, сам факт принятия мер для ограничения общения иноверцев с местным населением может косвенно свидетельствовать, что такие контакты были довольно распространены, и именно это вызывало тревогу у властей. Рассмотренный далее материал показывает, что различия в вероисповедании далеко не всегда мешали довольно тесным контактам между иноземцами и подданными московского государя.