Развитие гендерной проблематики в прозе современной Германии

Развитие гендерной проблематики в прозе современной Германии

1. История изучения гендерной проблематики

1.1 Истрия возникновения понятия «гендер» и его определение

Термин «гендер» — один из самых новых в современной науке. Впервые, термин «гендер» был введен в научный оборот в 1958 году психоаналитиком университета Калифорнии Робертом Столлером для анализа социальных отношений и преодоления наивных суждений о том, что биологические различия являются определяющими для поведения и социальных ролей мужчин и женщин в обществе. Под ним он понимал социальные проявления принадлежности к полу или «социальный пол». В 1963 году, выступая на конгрессе психоаналитиков в Стокгольме, он говорил о понятии социополового (то есть — гендерного) самосознания. Свою концепцию он рассматривал со стороны биологии и культуры. Р. Столер считал, что «пол» относится к биологии (гормоны, гены, нервная система, морфология), а анализ гендера ученый рассматривал как предметную область исследований психологов, социологов, культурологов. Однако непосредственным толчком для исследования проблематики гендера послужило предложение Р. Столлера о разведении биологической и культурной составляющих в изучении вопросов, связанных с полом.

С точки зрения Столлера термин гендер «подчеркивает не природную, а социокультурную причину межполовых различий. „Женское“, „мужское“ суть биологические, данные от природы половые различия, а „мужественное“, „женственное“ — понятия, сконструированные обществом и подчёркивающие культурно-символические (гендерные) различия, которые меняются в соответствии с изменением, как общества, так и культуры». Столлер говорит, что «даже само определение мужественности или женственности является личностным: конечно, культурные факторы могут наложить на него отпечаток, однако каждый человек развивает сложную систему представлений о самом себе, в том числе восприятие себя как мужчины или женщины». (Stoller 1968, 156)

Половая идентичность строится на основании того, что Столлер называет ядром половой идентичности. Это самое примитивное, отчасти осознанное и отчасти неосознанное чувство принадлежности одному биологическому полу, а не другому. Столлер определяет его как базовое «чувство своего пола — мужского у мужчин и женского у женщин. Оно есть часть, но не эквивалент более широкого чувства половой идентичности».

Но, как известно, понятие «гендер» отражает идею социального конструирования различий между женщинами и мужчинами и трактуется как одно из базовых измерений социальной структуры общества. Существует множество определений разных ученых, занимающихся данной темой. Мы рассмотрим лишь некоторые из них.

О.Л. Каменская рассматривает гендер по двум направлениям. По мнению ученой, объектом первого направления является язык с точки зрения самого гендера, с другой стороны — это гендер с точки зрения языка. При этом автор отмечает, что «…провести четкую границу между этими двумя направлениями удается не всегда». (Каменская, 2002, 13−19)

Обобщая западные общенаучные подходы к этой категории, О. А. Воронина выделяет семь подходов в его трактовке. Так, гендер может рассматриваться как: социально-демографическая категория; социальная конструкция; субъективность; идеологический конструкт; сеть; технология и культурная метафора.

О.А. Воронина говорит также и ещё об одном подходе в отечественных социальных науках, определяя его как псевдогендерный, когда происходит подмена понятий пол и гендер, а также когда гендер воспринимается как социополовая роль. Этот подход, по мнению ученой, является модификацией идей традиционной социологии пола или биодетерминизма, когда различия между мужским и женским воспринимаются как некая данность без анализа причин и смыслов этой разницы. Поэтому «…основой методологии гендерных исследований, — как думает О. А. Воронина, — является не просто описание разницы в статусах, ролях и иных аспектах жизни мужчин и женщин, но анализ власти и доминирования, утверждаемых в обществе через гендерные роли и отношения. Гендерные исследования рассматривают, какие роли, нормы, ценности, черты характера общество через системы социализации, разделения труда, культурные ценности и символы предписывает исполнять женщинам и мужчинам, чтобы выстроить традиционную … иерархию власти». (Воронина, 2001, 107−108)

Анализируя методологию исследования гендера в языковедении, исследовательница А. В. Кирилина к общенаучным принципам относит ряд следующих положений: во-первых, гендер является общенаучной категорией и принципы гендерного подхода применимы к любой из частных наук, однако они должны реализовываться с учетом особенностей и при посредстве методов данного научного направления. Во-вторых, гендер является продуктом развития культуры и социума. Он институционализован и ритуализован, а, следовательно, релятивен и конвенционален. В-третьих, будучи конструкцией, гендер изменчив и динамичен во времени (и в языковом пространстве).

Лингвистические же принципы анализа гендера профессор А. В. Кирилина сводит к следующим положениям:

Гендер манифестируется в языке и является параметром переменной интенсивности, т. е. «…плавающим параметром, то есть фактором, проявляющимся с неодинаковой интенсивностью вплоть до полного исчезновения в ряде коммуникативных ситуаций». (Кирилина, 2003, с. 132−138)

Значительный интерес представляет определение понятия «гендер», данное профессором Mарианне Лильестрем. Под гендером ученая понимает социокультурную конструкцию и различает понятия «гендер» (gender — социальный пол) и «пол» (sex — биологический пол). «Гендер создается в отношении к социокультурной ситуации в обществе, определяющей одни черты как женственные, а другие как маскулинные: мы социализируемся в женщин и мужчин. Это очень сложный процесс развития человека в члена общества и социокультурной среды, где важную роль играет усвоение ребенком языка».

Таким образом, гендер предстает не только культурный конструкт идентичности, это также определенные отношения индивида с окружающим миром.

Само слово не имеет в русском языке адекватного перевода, а его написание и произношение скалькировано с английского. Поэтому полезно проследить, какой смысл и значение приданы этому слову там, откуда оно пришло. В англо-русском словаре В. Мюллера можно увидеть, что gender имеет два значения. Первое — грамматический род и второе — пол как шутливое обозначение. В словаре С. Ожегова категория род имеет, кроме значения грамматического класса слов (мужской, женский, средний род) и разновидности чего-либо или направления деятельности, также и обозначение ряда поколений (а в тематике животных — объединение нескольких видов).

Если говорить о гендере в широком смысле, то термин включает в себя сложную систему. Иными словами, это конструкция концептуальная и основанная на опыте, индивидуальная и общественная, кросс-культурная и специфически культурная, физическая и духовная, а также политическая. То есть она является отражением жизни в мире, создавшем нас не просто людьми, но всегда женщиной или мужчиной. В мире, где любое различие или разделение находятся в системе с иерархией о доминирующих отношениях.

Именно гендерные установки отражают в известном смысле «стратегию» системы пол-гендер и указывают, кем мы должны быть: женщиной или мужчиной, девочкой или мальчиком. Рождаясь, люди женского и мужского пола сразу попадают в сложившуюся систему отношений, где женщинам отведена пассивная роль, а мужчинам активная. При этом значимость активного («мужского») всегда выше пассивного («женского») в соответствии с иерархией отношений. (Minnich, 1990)

Например, в образовательных методиках детских садов обучающие игры для девочек и мальчиков различно ориентированы. В игровой комнате отведены части отдельно для девочек и для мальчиков. У девочек воспроизведена домашняя обстановка (внутренний, «пассивный» мир), где их обучают быть «женщинами»: накрывать на стол, пеленать ребенка и др. (вести домашнее хозяйство). У мальчиков воспроизведен город (внешний, «активный» мир), где они изучают типы машин, правила дорожного движения, виды профессий. И если на образовательных занятиях девочек знакомят с понятиями (но не дают навыков), формирующимися у мальчиков в обучающих играх, то мальчиков не учат о ком-нибудь заботиться. Мальчикам дарят книги познавательного характера, а девочкам — детскую кулинарию. И хотя книга по кулинарии носит название детской, она ассоциируется, как правило, с девочками и только им предназначена.

Эта концептуальная структура и есть то, что феминистски-ориентированные ученые-социологи обозначили как «система пол — гендер». Традиционные (не феминистские) культурные концепции рассматривают «мужское» и «женское», как категории не только противоположные, но и полностью взаимоисключающие. При помощи этих категорий за всеми человеческими существами закреплено строго определенное место. Такие культурные концепции основывают тендерную, символическую систему, или систему значений внутри каждой культуры. Именно эта система связывает пол с культурным содержанием в соответствии с социальными установками ииерархиями. (Воронина, 1990)

Хотя в каждой культуре значения варьируются, гендерная система, политические и экономические факторы в обществе всегда взаимосвязаны. В этом плане культурное конструирование (толкование) пола в гендер, а также асимметрия, характеризующая гендерные системы в различных культурах, могут пониматься как системы, тесно связанные с организацией социального неравенства.

В каждодневной жизни через культурные нормы общество и мы сами формируем образ и выучиваем роли «настоящей женщины» и «настоящего мужчины». Наши действия и ощущения нормируются осуждением или одобрением со стороны общества. Так, например, незамужняя или замужняя, но бездетная или с детьми, но разведенная женщина подвергается осуждению и считается ущербной. (В различных культурах количество детей как норма варьируется.) А «настоящему мужчине» стыдно заниматься домашним хозяйством, т. е. «чисто женским» и абсолютно не важным делом. (По мнению некоторых российских женщин, это лишает мужчин сексуальной привлекательности.) Он должен заниматься делами, которые оцениваются в обществе как более значимые и, соответственно, мужские. Не потерять лицо мужчина может, лишь иногда помогая женщинам в их («женских») делах — домашних. (Вейнингер, 1991)

Соответствующая технология формирования гендерных ролей проявляется в кинематографе. Если сравнить советский кинематограф 50-х годов с современным, можно ясно увидеть смену построения и оценки образа женщины. Политическая установка общества на привлечение женщин к социальной активности в то время вела к созданию на экране образов героинь, которые не только строили свою жизнь сами, но и оказывали влияние на общество, т. е. женщин самостоятельных.

Во множестве рекламных роликов мужчина представлен как босс, компетентный специалист, а женщине отводится обслуживающая роль. С экранов смотрят на нас умные, очень важные мужчины и экзальтированные женщины, радостно обнюхивающие колбасы, стиральные порошки, грязные рубашки или с восторгом разглядывающие подарки, начиная с домашней техники и заканчивая ювелирными украшениями, полученные от «настоящих мужчин». Здесь наиболее очевидно проступает технология построения гендера через кинематограф.

В последнее время гендер рассматривают как целый комплекс понятий. И то, что гендер не имеет окончательного и однозначного определения, — не недостаток или проблема а, скорее, особенность самого понятия. Сложность заключается в том, что здесь прослеживается взаимосвязь действия и мышления, которые не могут быть разъединены. Мы имеем дело с динамизмом, окончательно не определенным, ибо самоопределение есть действие, влекущее серьезные последствия.

Гендерная система оказывает на людей очень глубокое воздействие. По мнению Е. Минних (Minnich, 1990), только разобравшись со всеми значениями и смыслами понятия «гендер», можно подумать о том, что означает гендер в, неиерархическом мире. В мире, где разнообразие самоценно, а такие различия, как женское / мужское, черное / белое, исключены из системы иерархии и доминирования (лучше / хуже, выше / ниже). Способствовать образованию такого мира — основная цель и основная трудность гендерных исследований.

К сожалению, методология гендерных исследований в литературоведении пока не сформирована, а в связи с этим отсутствует и методика гендерного анализа текста. Так как гендерные научные исследования находятся сегодня в самом начале своего развития, понятия «мужественное» и «женственное» весьма подвижны. Они имеют существенные различия не только в тех или иных культурах, но и эволюционируют в соответствии с ходом истории, изменениями в политической, экономической и социальной сферах общества.

Определения «мужской» и «женский» означают не только различия, связанные с полом. Это универсальные принципы. Мужской пол соответствует универсальному мужскому началу, а женский — женской силе. Мужчина является носителем активного божественного начала, а женщина несёт в себе пассивную силу Природы или силу зачатия. Ни один из них не превосходит другого, они попросту различны и должны знать, в чём заключается это различие, чтобы установить контакт и научиться понимать друг друга. (Соммер, 2012)

Как мы уже упоминали выше, «мужественное» и «женственное» — понятия, которые сконструированы обществом. Они подчёркивают культурно-символические, т. е. гендерные различия, которые меняются в соответствии с изменением, как общества, так и культуры. В гендерных исследованиях в целом под «женственным» подразумеваются качества, свойственные женщине (изящный, нежный). Под мужским же, в свою очередь — сила, власть, авторитет.

Важно и то, что человек сам по себе — независимо от пола — наделен гибкой внутренней системой приспособляемости к переменам в окружающей среды. Он способен усваивать, осмыслять и развивать новые интеллектуальные и поведенческие навыки.

Вопреки первому впечатлению, гендерные исследования не являются прерогативой анализа только женского сознания. Несмотря на видимое доминирование исследований литературы, написанной женщинами и литературы, написанной для женщин, гендерная проблематика в равной степени связана и с мужчинами, так как особо важен также анализ существующего маскулинного канона (то есть тех правил, норм и законов, которые характерны для мужчин), как своего рода логического противовеса. Необходимо помнить, что гендерные различия не даны и не установлены природой. Они определяются человеком и являются конструктами культуры, изменяясь вместе с ней по мере развития идей и самого общества.

1.2 Мужское доминирование

Понимание определений «мужское» и «женское» в обществе всегда осуществлялось с патриархальных позиций, то есть с заданного предположения, что культура мужская с её иерархическими рядами — универсальное мерило всех ценностей. (Гримшоу, 1993) Интерес к идеям эпохи Просвещения заострился в ХХ веке, когда началась критика мировоззренческих постулатов, красочно выраженная в работах Жан-Жака Руссо, одного из крупнейших мыслителей XVIII в. в своих работах писатель проанализировал подобия и различия полов и высказал представление о различных нормах поведения для мужчин и женщин (то, что позже будет названо «гендерными стереотипами»), а также рассуждал об особенностях образования женщин и мужчин и о взаимоотношениях в браке. Философ всё время подчёркивал иерархичность устройства общества, вытекающую из общественного договора. Согласно данному договору, каждый человек обязан занимать определённое место в обществе. Тоже самое касается ситуации в семье, а именно распределения ролей и сфер деятельности. К примеру, в трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762 г.) всем известный философ Ж. Ж. Руссо часто повторял, что жена всегда находится в подчинении мужа. Она должна всегда помнить о том, что зависима от мужчины и обязана всегда добиваться его расположения, тем самым сохраняя благополучие в семье, а в целом и благополучие всего общества. Соответственно, вся работа по дому, иными словами женская работа служила лишь фоном для более важных сфер деятельности, общественных, которые считались исконно мужскими. Частной, домашней жизнью ни один «уважающий» себя мужчина никогда не ограничивался. Именно потому, что общественная деятельность считается приоритетней, она и принадлежит только мужчине. (Руссо, 1961, 98)

Рассматривая тему мужского доминирования как один из видов гендерной проблематики, обратимся к мнению американских ученых Е. Томпсон и Дж. Плек, с 1986 года активно занимающихся данной темой. Мужское доминирование, по его мнению — это «центральный показатель мужской гендерной роли, который характеризует мужские ролевые нормы — норму статуса, норму твердости и норму антиженственности. Норма статуса и успеха, в свете мужского доминирования, говорит о том, что мальчик должен стремиться к более успешному положению в социальной сфере». Если говорить о норме твердости (физической, умственной и эмоциональной), то она обязывает показывать агрессивность, силу, компетентность, а норма антиженственности говорит о том, что нужно не только игнорировать все, что часто связано с «женским», но и использовать женщин для подчинения. (Pleck, J.H., 1981, 86)

Кандидат психологических наук И. С. Клецина, рассматривает стереотипы мужского доминирования, которые обеспечивают асимметричную гендерную социализацию мальчиков. И. С. Клецина считает, что мальчики предстают перед нами как инициативные, активные люди, чаще всего они лидеры и интеллектуалы, склонны к соревнованию и конкуренции, способны к точным наукам и т. д. Что касается девочек, то они скорее пассивны, зависимы, эмоциональны, заботливы и, в целом, менее способны и успешны, чем мальчики. (Гендерная социализация, 1998)

Этнографические исследования Маргарет Мид показали, что биологическая обусловленность мужского доминирования неизменна. Согласно исследованиям ученой, в различных культурах мужчины и женщины играют совершенно противоположные роли (например, мужчины — ухаживают за детьми, а женщины распоряжаются материальными ресурсами и доминируют).

Таким образом, можно сделать небольшой вывод, что со временем мужское доминирование отходит на второй план. Если раньше женщина подчинялась мужчине, не имела права голоса и ее единственными целями и правами в жизни были семья и домашнее хозяйство, то позднее, когда женщины стали независимыми, получили свободу, они достигли одного уровня с мужчинами, то есть приобрели те же качества и нормы. Именно это дало им право, как пишет Маргарет Мид, играть диаметрально противоположные роли.

1.3 Предпосылки возникновения непосредственно гендерных исследований. Феминистская критика

Во второй половине ХХ века развитие новых социально-философских теорий происходило вместе с демократизацией западного общества. Студенческая революция 1968 года способствовала ускоренному развитию целого ряда идей. К их числу относится и осознание социокультурной обусловленности пола. Научное осмысление гендерной концепции стимулировало так называемое «Новое женское движение» в США, вступившее в борьбу с патриархатом, и которое в значительной степени способствовало ее распространению в целях политической борьбы. (An Introduction to Women’s Studies, 1983)

Термин «гендерные исследования» (gender studies) появился в мире не очень давно, примерно в 1980;е годы, после того как в университетах Северной Америки открыли соответственные факультеты и кафедры; тогда же в Западной Европе появились ассоциации и научно-исследовательские центры, которые вели разработки гендерной проблематики.

Теоретические споры о том, считать ли женские исследования прямым или косвенным следствием женского движения, продолжаются до сих пор. Также не прекращается теоретическая дискуссия о связи академического феминизма и практики женского движения, то есть факт остается фактом: первые курсы женских исследований в высшей школе США были организованы под влиянием женских движений 1960;1970;х годов. Главным принципом развития данной академической дисциплины была тесная связь теории и практики, а политический характер знания, в том числе феминистского, казался не только очевидным, но и необходимым. (Кирилина, 1999)

Считаю нужным кратко остановиться на понятии «феминизм». Феминизм (от латинского femina — женщина) можно понимать по-разному. С одной стороны, это понятие означает широкое общественное движение за права женщин. У его истоков находится суфражизм (от английского suffrage — право голоса) — движение за юридическое равенство, за получение женщинами избирательных прав. С другой стороны, феминизм — это комплекс психологических, социально-философских, социологических, культурологических теорий. Данный комплекс анализирует ситуацию в обществе.

Так как тема нашего исследования напрямую связана с литературой, стоит коротко остановиться на понятии «феминистская критика». В 60−70-годы в западном литературоведении появилось направление, которое получило название «феминистская критика». Данная тема стала достаточно популярна в Западной Европе и США. Сегодня почти нет ни одного крупного американского университета, где не было бы курсов по женской / феминистской литературе и критике, а также гендерным аспектам литературного творчества.

Основной целью феминистской литературной критики является переоценка классического канона «больших» литературных текстов с точки зрения:

1) женского авторства,

2) женского чтения, а также

3) так называемых женских стилей письма.

Элизабет Гросс считает, что «феминистская литературная критика, однако, может быть ориентирована по-разному. Общим же останется только одно для всех ее разновидностей: признание особого способа женского бытия в мире и соответствующих ему женских стратегий». Именно отсюда основное требование феминистской литературной критики: необходимость феминистского пересмотра традиционных взглядов на литературу и практику письма, а также тезис о необходимости создания социальной истории женской литературы.

Американская ученая Элизабет Гросс разделяет феминистскую литературную критику на такие основные составляющие как:

1. Женская литература, где акцент ставится на пол автора;

2. Женское чтение — акцент ставится на восприятие читателя;

3. Женское письмо — акцент ставится на стиль текста;

4. Женская автобиография — акцент ставится на содержании текста. (Elizabeth Grosz, 1995, 9−24)

Феминистская критика выработала две противоположные стратегии. С одной стороны — это стремление подчеркнуть равенство женщин и мужчин, а с другой — попытка настоять на различии особенной женской культуры. Результатом феминистской критики стало возникновение «женских исследований» («women's studies») сначала в США (конец 1960;х гг.), а потом в Западной Европе (1980;е гг.). Изначально, изучение женщин появилось в рамках традиционных академических, социальных и гуманитарных дисциплинах (в основном, в литературе, истории, философии, социологии и психологии). Первые феминистские требования, которые предъявлялись университетам, были связаны с «внесением» женщин в учебные планы, учебники, издательские каталоги. Также были опубликованы и начали использоваться в учебном процессе несправедливо забытые труды женщин, а ученые стали связывать темы своих исследований с проблемами женщин и самого гендера. Многие из курсов были включены в учебные планы уже существующих специальностей. Только в нескольких колледжах и университетах программы женских исследований получили самостоятельное развитие. Лозунгом, который объединил в рамках нового направления представителей различных дисциплин, стал тезис «добавить женщину». В данном тезисе выразилось стремление устранить существовавшую дискриминацию женщин как объекта научного исследования и сделать видимой роль женщин в истории и жизни современного общества. Этот тезис возник вследствие того, что женщины на протяжении долгого развития культуры просто исключались из публичного дискурса. Женщины ассоциировались только с домашней сферой, «женской работой» и семьей. Также, из-за того, что женщин редко обучали грамоте, имеется очень мало документальных источников о жизни наших праматерей. В результате история культуры строится в основном на базе мужских имен, которые и изучаются традиционным гуманитарным знанием. Ни для кого не секрет, что по сравнению с большим числом художников-мужчин, лишь немногие женщины могли участвовать в создании произведений искусства и архитектуры — того, что изначально традиционно изучалось историками искусства. Исследователь в данной сфере, Ричард Хоф говорит: «Многие женщины, которые хотели как-то выразить себя в творчестве, старались делать это посредством музыки, танца, вышивки, плетения, вязания. Но именно все эти формы являются хрупкими, эфемерными и анонимными, и именно отсюда, слабое представление женщин в мире мужского художественного истэблишмента, иными словами среди тех, чьи картины висят в музеях, а книги публикуются. Женщины раньше вообще редко играли решающую роль в доминантных религиях или в промышленности, оставаясь исключенными в сферах такого лидерства и на сегодняшнее время». (Хоф, 1999, 32−33)

В XIX и в начале XX века женщины достаточно многого добились, но фактически положение их в обществе не менялось. Сложность проблемы так называемого «женского вопроса» становилась все очевиднее. Постепенно идеологи эмансипации поняли, что необходимо более углубленно, с использованием широкого социокультурного анализа проанализировать причины дискриминации женщин. Исследователи и лидеры западного феминизма 50−70-х годов ХХ столетия (С. де Бовуар, Б. Фридан, Л. Иригарэй, Ю. Кристева, Э. Сиксу и др.) указали на ее маскулиный характер на примере культуры, связывающей понятие о человеке и подлинно человеческих качествах только с мужчиной. Ученые стремились показать, что женщина в традиционной культурной парадигме отождествлялась только с телом и его функциями (детородными или сексуальными). Исследователи считали, что единственно важная сфера деятельности женщины — семья, а единственная форма духовной жизни — любовь, определяемая как забота и проявляемая в форме обслуживания своих близких. Эта научная, исследовательская работа, равно как и практическое феминистское движение, дали возможность западным ученым-феминистам сформулировать свой теоретический язык, создать свой дискурс, посвященный женским, а позднее гендерным проблемам.

Существует несколько течений феминизма. Один из главных его видов — радикальный феминизм, который выступает за критический пересмотр существующего и за создание нового общественного порядка. Сторонники радикального феминизма выступают за пересмотр всей системы социальных отношений, вызывая острую реакцию протеста по отношению к феминизму в целом со стороны значительной части общества. Либеральный феминизм стоит на позиции «различных, но равных». Его разновидностью является наука, направленная на восстановление женских имен в истории, литературе, искусстве, что влечет за собой на изменение всего культурного канона. Интеллектуальный феминизм наиболее перспективен как новая социально-философская теория и широкая гуманистическая практика, выходящая в сферы творчества и политики. Начало интеллектуального феминизма можно связать с постструктуралистским и постмодернистским направлениями. Например, постструктуралистский вариант феминизма, разрабатывая теорию «женского письма», показывает женственные — не женские — способы выражения в различных фигурах речи — тональности, ритме, риторике, метафоре и т. д. Деконструктивизм и феминистскую гендерную критику объединяют и способ изложения материала и (что важно) широкая интерпретация значений и текстов. И постструктуралистский феминизм и деконструктивизм ломают традиционное бинарное мышление. По мнению вдохновителя этого направления — Жака Деррида, деконструктивизм — это стратегия в рамках философии, которая меняет общепризнанные основы иерархии: темнота-свет, активность-пассивность. (Нордгрен, 1994). Теория «женского письма» подрывает тождественность сторон оппозиции — «мужественное» и «женственное». Из этого следует, что основа для возникновения гендерных исследований фактически была заложена до возникновения понятия «гендер», которое напрямую связано с темой феминизма. Это выразилось, во-первых, в осознании необходимости изучения мужчин и формирования мужского опыта наравне с изучением женщин и женского опыта. В этом смысле предметом гендерных исследований, в отличие от исследований женщин, по мнению И. А. Жеребкиной «оказывается уже не только женщины, но и соотношение полов и, более того, — различные формы половой идентичности, не укладывающиеся в рамки традиционной идентичности».

Исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы. В первой главе нами были раскрыты такие понятия, как «гендер» и «генденые исследования». Взяв за основу определение понятия «гендер», открытое ученым Робертом Столлером, мы заключили, что «гендер» — это социальный пол, который подчеркивает не природную, а социокультурную причину межполовых различий.

Далее мы перешли к непосредственно генденым исследованиям, появившимся в мире в 1980;е годы. Главным принципом развития данной академической дисциплины была тесная связь теории и практики, политический характер знания, в том числе феминистского был необходимым. Тема гендера достаточно актуальная тема, которая была рассмотрена многими исследователями и изучается до сих пор.

С появлением гендерных исследований, мужское доминирование в обществе, которое было вполне нормальным явлением со временем отходит на второй план. Если раньше женщина подчинялась мужчине, не имела права голоса и ее единственными целями и правами в жизни были семья и домашнее хозяйство, то позднее, когда женщины стали независимыми, получили свободу, они достигли одного уровня с мужчинами, то есть приобрели те же качества и нормы. Именно это дало им право, как пишет исследовательница Маргарет Мид, играть диаметрально противоположные роли.

В XIX и в начале XX века женщины достаточно многого добились, но фактически положение их в обществе не менялось. Сложность проблемы так называемого «женского вопроса» становилась все очевиднее. Постепенно идеологи эмансипации поняли, что необходимо более углубленно, с использованием широкого социокультурного анализа проанализировать причины дискриминации женщин. Исследователи и лидеры западного феминизма 50−70-х годов ХХ столетия (С. де Бовуар, Б. Фридан, Л. Иригарэй, Ю. Кристева, Э. Сиксу и др.) указали на ее маскулиный характер на примере культуры, связывающей понятие о человеке и подлинно человеческих качествах только с мужчиной. Ученые стремились показать, что женщина в традиционной культурной парадигме отождествлялась только с телом и его функциями (детородными или сексуальными). Исследователи считали, что единственно важная сфера деятельности женщины — семья, а единственная форма духовной жизни — любовь, определяемая как забота и проявляемая в форме обслуживания своих близких. Эта научная, исследовательская работа, равно как и практическое феминистское движение, дали возможность западным ученым-феминистам сформулировать свой теоретический язык, создать свой дискурс, посвященный женским, а позднее гендерным проблемам.

Переходя ближе к тематике нашего исследования, нами было рассмотрено понятие «феминистская литературная критика». Данное направление появилось в 60−70-годы в западном литературоведении. Данная тема стала достаточно популярна в Западной Европе и США. Основной целью феминистской литературной критики является переоценка классического канона «больших» литературных текстов с точки зрения: женского авторства, женского чтения, а также так называемых женских стилей письма.

Далее, нами была рассмотрена ситуация в обществе ХХ века, где понимание определений «мужское» и «женское» в обществе рассматривалось с патриархальных позиций. Но со временем мужское доминирование отходит на второй план. Если раньше женщина подчинялась мужчине, не имела права голоса и ее единственными целями и правами в жизни были семья и домашнее хозяйство, то позднее, когда женщины стали независимыми, получили свободу, они достигли одного уровня с мужчинами, то есть приобрели те же качества и нормы.

2. Женские исследования и женская история

Как уже было сказано выше, гендерные исследования играют значительную роль в различных направлениях гуманитарных наук. Выяснение роли полов в развитии культуры, их символического и семиотического выражения в философии, истории, языке, литературе, искусстве позволяет выявлять новые аспекты развития социума, глубже проникать в суть происходящих процессов. Учитывая значимость этой проблематики, можно сказать, что гендерное «измерение» дает возможность по иному взглянуть на хорошо известные факты или произведения, интерпретировать их с учетом гендерной дифференциации, выявлять тексты, отражающие символы женского опыта, а также деконструировать, казалось бы, незыблемые понятия. Ведь новое прочтение (интерпретация, толкование) текстов позволяет отойти от традиционных и литературоведческих, и социально-политических трактовок, проанализировать произведения с точки зрения представлений о понятиях «мужественное» и «женственное», которые, в свою очередь, являются конструктами культуры и эволюционируют в ходе исторического развития. Следует иметь в виду, что «не существует единого феминистского или гендерного литературоведения». Поэтому же и не подразумевается какого-то единого метода. Гендерные исследования, как и феминистское литературоведение, в силу постановки проблемы нарушают узкие рамки филологии, поэтому невозможно себе их представить без междисциплинарных подходов. (Митчелл, 1998)

Одной из составляющих «женских исследований» стала «женская история» («история женщин»). Понятие «женская история» выражает специфику женского опыта по отношению к «истории женщин» («истории о женщинах»), однако в противоположность «гендерной истории», эти понятия могут употребляться как идентичные. Как историографическое направление «история женщин» может также пониматься в контексте становления «новой социальной истории». Именно развитие в русле «новой социальной истории» с ее направленностью на изучение «народной истории» и ориентацией на взаимодействие с другими социальными науками — социологией, демографией, антропологией и др. — стало залогом роста нового направления. По мнению Л. П. Репиной «С одной стороны, это создало условия для более полного осмысления экономических, политических, правовых и т. д. аспектов существования женщин прошлого и признания половых различий как одной из важнейших систем социальной организации, а с другой — раскрыло новые аналитические возможности в исследовании традиционно приоритетных для женщины сфер семьи и частной жизни». (Репина, 1996, 39−42)

Вопрос о роли женщин в исторической науке также был поставлен задолго до наших дней, поскольку история женщин и создавалась главным образом женщинами. Имеется в виду неизвестная до недавнего времени глава истории женщин, а также глава истории историографии, не вошедшая в многочисленные труды, посвященные этому предмету. Историей женщин-историков в Соединенных Штатах впервые занялась в 1975 г. К. Скляр; в 1980 г. о роли женщин в исторической науке Франции и Англии писала Н. Дэвис, в 1984 г. тот же сюжет применительно к Франции, Англии и Соединенным Штатам осветила Б. Смит.

Несмотря на то, что понятие «женская история» появилась сравнительно недавно, существует множество мнений, направлений и идей по поводу данной темы. По мнению Л. П. Репиной в «истории женщин» можно, хотя бы условно, выделить два направления, отражающие важнейшие тенденции и, одновременно, соответствующие стадиям развития этого историографического направления. В первом и наиболее традиционных из них, господствовавшем до середины 1970;х гг., ставилась задача «восстановления исторического существования женщин», «забытых» или «вычеркнутых» из официальной «мужской» историографии. В соответствии с этим выстраивался проект написания особой «женской истории» — «her-story». Это было альтернативой по отношению к традиционной историографии, определявшейся как «his-story». Научные работы, относящиеся к этому течению, имеют по большей части, описательный характер. Второе направление, которое утвердилось во второй половине 1970;х гг., уже в гораздо большей степени принадлежало к парадигме социальной истории. «Его представители видели свою цель в изучении исторически сложившихся отношений господства и подчинения между мужчинами и женщинами в патриархатных структурах классовых обществ. Однако в своем стремлении связать „женскую историю“ с историей общества они, в духе марксистских теорий, делали упор на объяснение полового неравенства его укорененностью в неравенстве экономическом».

Историк А. Скотт в 1979 г. написала заметку «Место женщины — в исторических книгах». Это было не просто описанием фактов, а настоящим вызовом. Так как если в обычной историографии историей считалось только то, что делалось мужчинами, то есть то, что они переживали и о чем писали. Накопленный в истории мужской опыт идентифицировался с «всеобщей историей», с «историей в целом». К такому выводу пришел в 1911 г. автор известной книги «История новой историографии», Э. Фютер. В первой главе он исследовал истоки современной историографии, возводимые им к XIV в.: к Франческо Петрарке с его «Liber de viris illustribus» и Джованни Боккаччо, который как бы уравновесил биографии мужчин, написанные Петраркой, собранием биографий женщин «De claris mulieribus». Сравнение этих сочинений побудило Фютера заявить: «Удивительна сама мысль о том, что Петрарка говорит только о мужчинах. Ради справедливости или из галантности стоило бы добавить и женскую половину». Но Петрарку интересовали — в связи с проблемой «военного и политического величия древнего Рима» — не столько мужчины, сколько «полководцы и государственные деятели». Боккаччо же со своими жизнеописаниями женщин «вообще покинул область истории». (Fueter, 1987)

Женщинами немало написано о роли женщин в истории, прежде всего в период с конца XVIII вплоть до XX столетия, и иногда эта роль раскрывалась как «власть, присутствие»: к примеру, в 1832 г. у А. Джеймсон (Smith, 1984, 399−416). По материалам Германии подобных исследований еще нет. Возможно, это — запоздалое следствие того, что именно здесь были заложены основы современной научной историографии. В Германии с конца XIX века тоже появлялись диссертации по истории, написанные женщинами и нередко посвященные истории женщин. (Gebser, 1997)

Однако эти давние пробы пера не привлекли внимания академической историографии и были «забыты» в период между 1930;ми и 1960;ми годами. С тех пор место женщин в историографии стало, в сущности, определяться словами, обычно завершающими предисловия к многочисленным историческим трудам: «Но без Маргарет Х, чьи страдания близки всем женам ученых, без ее самопожертвования, терпения и никогда не изменявшего ей чувства юмора эта книга никогда не была бы написана».

Со второй половины 1960;х годов вопрос об истории женщин зазвучал вновь, во многом инициированный новым женским движением. Потребовалось много времени и сил уже для того, чтобы доказать актуальность или даже просто законность такой постановки вопроса, чтобы допустить саму мысль о том, что история есть не только у мужчин, но и у женщин. В 1973;1974 гг. в одном из университетов Парижа читался курс на тему: «Есть ли у женщин своя история?» Тогда же лекцию на тему «Существует ли история женщин?» в Оксфордском университете прочел историк К. Деглер (Degler, 1975). На поставленный вопрос Деглер ответил утвердительно: «Да, у женщин есть история». Это событие весьма удачно совпало с изменением в поведении его коллег по университету. До тех пор отдававшие предпочтение исключительно мужчинам, они открыли двери университета женщинам. В 1983 г. в Германии был издан сборник «Женщины ищут свою историю», а в 1984 г. во Франции вышел еще один сборник: «История женщин — возможна ли она?» (Hausen, 1984) Чисто внешним ответом на этот вопрос явилось значительное и постоянно растущее число публикаций на данную тему. В настоящее время имеются не только библиографии женских научных трудов вообще и работ по истории женщин в частности, но и библиографии подобных библиографий. (Williamson, 1979)

О том, какой путь пройден лишь за одно десятилетие — прежде всего в Соединенных Штатах, но не только там, — свидетельствуют два журнала, в которых были опубликованы упомянутые статьи о женщинах-историках: работа К. Скляр появилась в 1975 г. в основанном незадолго до этого журнале «Feminist Studies», а работа Б. Смит — в 1984 г. в «American Historical Review». Последний журнал посвятил «истории женщин» один из своих номеров, причем участвовавшие в нем авторы принадлежат к новому поколению женщин-историков. Среди журналов нефеминистского направления, издающихся в других странах, на подобный дубль, т. е. выпуск номеров, посвященных истории женщин и с авторами из числа женщин-историков, открыто отважились до сих пор лишь «Quaderni Storici» в Италии, «Schweizerische Zeitschrift fьr Geschichte» в Швейцарии, один шведский и два датских журнала.

2.1 Проблематика и определение понятия «женская литература»

Рассмотрев появление и развитие, и проблематику понятия «история женщины», остановимся на женской литературе в целом.

Женская литература — факт далеко не бесспорный. Существует множество мнений по поводу того, имеют ли право тексты, написанные женщинами, выделяться в самостоятельную область словесности.

На одном полюсе располагается точка зрения, согласно которой женская проза если и существует, то вряд ли ее можно назвать Литературой, а все женские имена в истории мировой словесности исключения, лишь подтверждающие правило.

На противоположном полюсе мнение феминистской критики, согласно которому у женской литературы гораздо больше оснований называться «настоящей», ибо психическая организация женщин обладает «писательскими» качествами пластичностью, поливалентностью, ненасильственностью. По мнению Ю. Кристевой, Л. Иригарэй, Э. Сиксу, «литература женского рода». (Ильин, 1998, 143) По мере удаления от этих крайних точек зрения обнаруживается еще одна позиция: проза делится не на мужскую и женскую, а на хорошую и не очень. Во введении к коллективному сборнику женщин-писательниц «Чистенькая жизнь» говорилось: «На каком-то ниже среднего уровне, конечно, происходит разделение „женской“ и „мужской“ прозы. Если же планка художественности поднимается выше, то ясно видно: существует только одна литература настоящая». Согласно этой точке зрения само понятие «женская проза» не является значимым, страдает избыточностью. Вот далеко не полный спектр точек зрения на творчество женщин-писательниц. (Сатклифф, 2000)

Серьезные исследования отечественной женской прозы начали появляться сравнительно недавно. Этому предшествовало появление самой женской прозы как массового явления в конце 80-х-нач. 90-х гг. XX века. Отдельные произведения отдельных женщин-писательниц выходили и в XVIII и в XIX ее, но именно конец 80-х годов XX века характеризуется появлением целой серии разнообразных коллективных сборников женской прозы («Женская логика», 1989, «Чистенькая жизнь», 1990, «Не помнящая зла», 1990 и др.). Вышло в свет 9 сборников, что позволило исследователям заявить о необходимости перехода к анализу произведений современных писательниц как проявлению «гендерномотивированного женского коллективного сознания. Само литературное явление предстает при этом как проекция коллективного культурного психотворчества. (Ровенская Т. А. Переход от личности к культурному феномену. К проблеме рассмотрения женкой прозы 80-х-90-х годов.

Термин «женская литература» впервые появился в 60−70-х годах 20 века. Этот период был известен по таким событиям, происходящим в Германии, как акции протеста женщин в студенческом движении во Франкфурте, в Берлине. Возникло так называемое феминистское движение (о котором уже была речь ранее) — общественно-политическое движение, целью которого являлось предоставление женщинам всей полноты гражданских прав. Женщины стремились к равноправию с мужчинами во всех сферах общества. Феминистки пытались отстоять свои права за несправедливое распределение работы между мужчинами и женщинами.

Понятие «женская литература» получает множественные толкования в зависимости от критериев, положенных в его основание (гендерное авторство, целевая аудитория читателей, соответствие эстетическим стандартам, манифестация феминистского мировоззрения, идейно-тематическое наполнение, стиль, ракурс представления), что приводит к размыванию и даже утрате сущности явления.

Понятие «женская литература», по мнению ученой Ханны Беренд, это жанр как беллетрической, так и эссеистической литературы, которая может описываться, как литература женщин, о женщинах или для женщин. Но так как существует множество различных литературно-научных и феминистских парадигм, которые опираются на саму историю понятия, ни один из данных критериев не может пониматься как совершенно точный. (Hanna Behrend, 1998)

Женская литература — это то, что создано в литературе женщинами. Но постоянно идет то затихающая, то вновь вспыхивающая полемика о женском творчестве. Иными словами речь идет о способности женщин наравне с мужчинами создавать высокохудожественные произведения. Женская литература является одной из тем, вызывающих сегодня пристальное внимание и острые дискуссии, в которых высказываются различные мнения от полного отрицания до безоговорочного признания.

Одним из спорных вопросов является разделение литературы на женскую и мужскую, т. е. дифференциация по половому признаку. Проблема женской литературы не может быть решена в сугубо литературоведческих рамках. Деконструкция понятия «женское» может осуществиться только в общекультурном контексте. Понятие «женская литература» должно быть актуализировано не для того, чтобы наделить ее какими-то уникальными качествами, а чтобы поддерживать дискурс, поднять статус женщины (писательницы, художницы, драматурга, поэтессы) в общественном сознании и продолжить тенденцию равенства полов. (Барт, 1994)

По мнению писательницы Кристы Вольф, задачей гендерного литературоведения было обнаружить в литературном тексте феминное начало и признаки женского дискурса. Оно делает предметом своего изучения литературный текст независимо от половой принадлежности его автора. Однако авторство не является категорией нейтральной, поэтому любой литературный (и не только литературный) текст, представляет собой отражение гендерной парадигмы автора. Остальное же зависит от самого исследователя, от его «гендерной чуткости» и от намерения найти и проанализировать в конкретном литературном тексте именно женские или именно мужские гендерные парадигмы.

Решающим оказывается тот факт, что вопрос о гендерных конструктах в литературном тексте позволяет соединить и модифицировать разные подходы и методы. В связи с этим феминистское литературоведение выходит за рамки только филологии. Оно немыслимо без междисциплинарных подходов, связанных с такими научными сферами, как история, психология, социология, лингвистика, культурология. (Вольф, 2001)

К наиболее известным методологическим работам по теории «женской литературы» относятся работы Мэри Эллманн (Думать о женщинах, 1968); Эллен Моэрс (Литературная женщина, 1976); Сандры Гилберт и Сюзан Губар (Безумная на чердаке: женщина — писательница и литературное воображаемое в XIX веке, 1979); Рейчел ДюПлесси (Письмо и нет ему конца: нарративные стратегии в женской литературе XX века, 1985) и многие другие.

2.2 Женская литература в Германии. Диахронический аспект

После того, как литературоведы-феминисты открыли неравенства в литературоведческом исследовании текстов, которые были написаны мужчинами и женщинами, возникло обсуждение данного вопроса. Изучая литературу, которая входила в основной канон текстов, было выяснено, что женщин, как авторов оказалось намного меньше, чем авторов мужчин. Литературоведы долгое время изучали этот феномен, после чего было выявлено много причин, которые объясняли данное явление. Выяснилось, что преобладающие литературоведческие теории были основаны только на мужских текстах, а женские тексты не исследовались вообще, так как не соответствовали критериям данных теорий. (Lanser, 1992) С этим связано исключение женских авторов и их текстов из истории литературы.

Теория женской литературы и женского письма становится необходимой, так как женщины пишут иначе, чем мужчины. Существует мнение, что гендерная система общества оказывает большое влияние на создание и понимание литературных произведений.

Существуют разные виды феминизма, которые занимаются исследованиями литературы. Но так как феминистское литературоведение — тема достаточно объемная, мы остановимся лишь на небольшой части данной темы. Существуют также различные подходы к женской литературе, что является одной из главных идей феминизма, то есть отстаивание своей точки зрения.

Но существует убеждение, общее для всех феминистских литературоведов: «Хотя феминизмы многолики, феминистки согласны в некоторых утверждениях. Угнетение женщин — факт жизни, что гендер оставляет свой след в литературных текстах и в истории литературы, что феминистская литературная критика играет значительную роль в борьбе за прекращение угнетения в мире вне текстов». (Warhоl, 1991)

Понятия «гендер» и «мир вне текстов» указывают на тот факт, что литература и исследование ее связаны с историческим контекстом.

Под определением «гендер» ученая Лильестрем понимает «социокультурную конструкцию и различаем понятия „гендер“ (gender — социальный пол) и „пол“ (sex — биологический пол)». (Liljestrоm, 1996, 118). Гендер, по ее мнению, создается в отношении к социокультурной ситуации в обществе. Иными словами, он определяет одни черты как женственные, а другие как маскулинные, то есть мы социализируемся в женщин и мужчин.

Важно также то, что когда создаются произведения в литературе, довольно сложно анализировать их «нейтрально», то есть только как тексты, так как пол, возраст и образование читателя также влияют на анализ произведения и его трактовку. Феминистская критика стремится показать связи между внелитературными и социокультурными фактами и при понимании текста сделать явным тот факт, что читатель или писатель не может изменить свою социальную среду, свою историю, воспитание и свой биологический пол. (Gоsсi1о, 1996)