Утрата Коминтерном самостоятельности и советско-китайские отношения в 1922-1924 гг

Централизация отношений с Китаем (весна — август 1922)

С весны 1922 г. влияние дальневосточных органов на китайскую политику было резко ограничено. Вероятно, в глазах ЦК ДВСК выполнил свою задачу по сбору данных, налаживанию работы КПК и установлению контактов с Сунь Ятсеном. Это же подчёркивал в своём отчёте о работе ДВСК и Шумяцкий, назвав свою организацию «временной». Помимо этого, с конца 1921 г. в Москве проводилась реализация различных проектов по созданию Восточного сектора Коминтерна, который бы объединил теоретическую и практическую стороны революционной работы в Китае. Наконец, 3 апреля 1922 г. на XI съезде РКП (б) новую должность генерального секретаря ЦК РКП (б) занимает значительно увеличивший своё влияние председатель Наркомнаца Сталин, стремящийся к централизации как государственного строя, так и партийного аппарата. Интересно, что Сталина на эту должность предложил председатель ИККИ Зиновьев. Уже в 1922 г. Сталин начал лично контролировать политику на Дальнем Востоке: как уже упоминалось, он курировал съезд народов Дальнего Востока, а также следил за ликвидацией ДВР и коалицией с Гоминьданом в Китае.

Таким образом, завершился период более либерального отношения партии к Дальнему Востоку, выражавшийся и в ленинских тезисах о ДВР, и в работе эффективных, но самостоятельных акторов (например, Краснощёкова). Поскольку по времени эти перестановки в верхушке ЦК совпадают с окончанием Гражданской войны, ещё предстоит выяснить, что оказало наибольшее влияние на централизацию дальневосточных органов управления — недовольство их качеством работы или фактическое выполнение поставленных перед ними задач. При этом, если предстоящая ликвидация ДВР выглядела осмысленной, так как республика изначально мыслилась как временная, то ограничение работы Коминтерна выглядит странным, ведь работа в Китае ещё не была завершена, и вести её из Иркутска было бы удобнее. Удивительны потому слова Шумяцкого о временности ДВСК, поскольку он должен был понимать важность перевалочного пункта для китайских агентов.

Так или иначе, с апреля 1922 центр работы по Китаю переводится в Москву, куда отзываются сотрудники ДВСК (многие из них при этом были перенаправлены в другие отделы). Главой восточного сектора (отдела) ИККИ становится Сафаров, сторонник Зиновьева и ставленник Ленина. При этом было значительно уменьшено число секретных «отделов международной связи» (ОМС) Коминтерна, осуществлявших координацию нелегальных агентов в Китае, что говорит о недовольстве НКИД использованием Коминтерном секретных служб, хотя ещё год назад подобная схема приветствовалась. Таким образом, как отмечал в мае 1922 г. в своём докладе агент Коминтерна в Китае Лидин, самостоятельная деятельность Коминтерна стала окончательно невозможной из-за обязательной интеграции в совместные с ЦК и НКИД системы связи и утраты ДВСК. Потеря Иркутска и ДВСК сказалось и на Сиббюро, которое потеряло свой рычаг влияния в регионе; помимо этого, многие специалисты по китайскому языку и обществу остались без работы, что позднее Карл Радек отмечал как ошибку партии. В результате, ключевые решения оставались за московскими руководителями-непрофессионалами, но зато было подорвано положение локальных органов власти.

Это уменьшение влияния Коминтерна на местах очень схоже с тем, что происходило с Дальбюро в конце 1921 г. Оба случая характеризуются несколькими общими чертами. Во-первых, отзывом наиболее самостоятельных сотрудников, таких как Краснощёков или Маринг, способных благодаря образованности и знанию языков заниматься иностранными делами на местах. Во-вторых, ставкой на уменьшение центров власти — если в 1921 г. имелись одновременно РСФСР и ДВР параллельно с ИККИ и ДВСК, то к середине 1922 г. система упрощается — фактически, вся политика сосредотачивается в Москве. Наконец, многие локальные специалисты по Китаю не отстранялись от партийной работы вообще (как было принято, например, в 1930;е гг. за нарушение директив партии), а отправлялись на другую работу, где они не могли помешать политике Центра. Так произошло и с Кожевниковым, хотя он допустил в глазах НКИД грубейшую ошибку, и с Шумяцким, перешедшим дорогу Наркомнацу.

Помимо уменьшения роли Коминтерна, весной 1922 г. происходит фактическое разделение сфер деятельности иностранной политики РСФСР и ДВР. РСФСР при этом занимается «глобальной китайской проблемой» — то есть задачей прекращения гражданской войны в Китае путём поддержки одного из её участников и прояснения статуса КВЖД. При этом Коминтерн уже фактически служит интересам НКИД, исполняя роль информантов. Например, Виленский после Вашингтонской конференции в записке о состоянии дел в Китае замечает что У Пейфу сильнейший из милитаристов, откуда у миссии НКИД в Китае затем появляется идея союза Сунь Ятсена с ним. В то же время ДВР занимается локальными проблемами — это белые войска на границе с Китаем, провокации Чжан Цзолиня, положение советских граждан на КВЖД и учреждение миссий в других городах Китая (например, в Харбине — Н. П. Пумпянский от Владивостока, позже Э. К. Озарнин как официальные представители ДВР) .

Определённое влияние на китайскую политику ДВР сохраняла только в Харбине. Это можно видеть на следующем примере. В апреле 1922 г. солдаты Чжан Цзолиня провели обыски у представителей ДВР в Харбине, против чего МИД ДВР выразил протест. Вскоре удалось выяснить, что официальные пекинские власти к обыскам непричастны, а параллельно с действиями Чжана агенты белогвардейцев пытались ликвидировать деятелей ДВР в Чите. В результате, МИД ДВР удалось добиться не только ареста организаторов обысков, но и обещания Пекина при определении положения на Дальнем Востоке ориентироваться на ДВР, а не на «сомнительные источники» .