Раскол Русской церкви: значение и смысл

Московский автомобильно-дорожный государственный технический университет (МАДИ) Кафедра истории и культурологии Реферат на тему: Раскол Русской церкви: значение и смысл Москва 2011

Введение

История русской Церкви неразрывно связана с историей России. Любое кризисное время, так или иначе, сказывалось на положении Церкви. Одно из самых тяжелых времён в истории России — Смутное время — естественно также не могло не сказаться и на ее положении. Брожение в умах, вызванное Смутным временем, привело к расколу общества, что закончилось расколом Церкви. Церковный раскол стал одним из самых существенных явлений в истории российской духовной культуры XVII в. Как широкое религиозное движение он зародился после собора 1666−1667 гг., наложившего клятвы на противников греческих обрядов, введенных в практику русского богослужения, и запретившего использование литургических книг, отпечатанных до начала систематического исправления богослужебных текстов по греческому образцу. Однако истоки его восходят к более раннему времени, к периоду патриаршества Никона. Вскоре после возведения в сан (1652) патриарх провел церковную реформу, которая, по общему мнению исследователей, сразу же вызвала резкий протест ревнителей старины. Первоначально недовольство исходило от узкого круга лиц, многие из которых прежде были единомышленниками Никона. Самыми видными фигурами среди них были протопопы Иван Неронов и Аввакум Петров. В первые годы правления Алексея Михайловича они вместе с Никоном входили в «кружок ревнителей благочестия», возглавлявшийся царским духовником протопопом Благовещенского собора в Кремле Стефаном Вонифатьевым, и оказывали заметное влияние на церковную политику. Однако реформа, начатая Никоном, превратила бывших друзей в непримиримых врагов. Н. Ф. Каптерев назвал это «разрывом лиц, решительно разошедшихся между собою во взглядах и убеждениях». Событиям, связанным с церковной реформой Никона, в историографии традиционно придается большое значение. Как отмечал Н. Ф. Каптерев, действия Никона по изменению церковных обрядов вызвали смятение умов в русском обществе. Эта точка зрения, сформулированная еще в конце XIX в., была принята практически всеми историками. А. В. Карташев, например, писал о «широкой гласной протопопской оппозиции» патриарху. С. Зеньковский полагал, что изменение обрядов потрясло современников. Оно «было чем-то неслыханным в анналах не только Русской, но и вообще Христианской церкви». Совсем недавно была предложена иная трактовка начального периода раскола. Американский историк Георг Михельс, проанализировав ранние источники старообрядчества, пришел к выводу, что церковная реформа поначалу не вызвала широкого протеста в народной среде и что русское общество в массе своей оставалось равнодушным к изменениям в богослужебном чине и к правке литургических книг. Против Никона выступала только небольшая группа лиц, не оказавшая заметного влияния на современников. В переломные моменты Российской истории принято искать корни происходящего в ее далеком прошлом. Поэтому обращение к таким периодам как период церковного раскола представляется особенно важным и актуальным. Особенно это важно с учетом того, что в литературе практически не рассматриваются культурологические аспекты церковного раскола. Одной из немногих таких работ является глава в книге И. Н. Ионова, посвященная этим аспектам.

Фактически разногласия между папой римским и патриархом Константинополя начались задолго до 1054, однако именно в 1054 папа римский Лев IX послал в Константинополь легатов во главе с кардиналом Гумбертом для разрешения конфликта, начало которому было положено закрытием в 1053 году латинских церквей в Константинополе по распоряжению патриарха Михаила Кирулария, при котором его сакелларий Константин выбрасывал из дарохранительниц Святые Дары, приготовленные по западному обычаю из пресного хлеба, и топтал их ногами. Однако найти путь к примирению не удалось, и 16 июля 1054 в соборе Святой Софии папские легаты объявили о низложении Кирулария и его отлучении от Церкви. В ответ на это 20 июля патриарх предал анафеме легатов. Раскол не преодолён до сих пор, хотя в 1965 году взаимные анафемы были сняты

1. История раскола

Обычно историю раскола связывают непосредственно с деятельностью патриарха Никона и его деятельностью по исправлению богослужебных книг и других элементов церковной реформы патриарха Никона, а точнее с выходом в свет 11 февраля 1653 г. Следованной Псалтири, в которой по прямому указанию патриарха были опущены статьи о перстосложении при крестном знамении и о поклонах при чтении молитвы Ефрема Сирина. Однако это мнение, принятое практически всеми исследователями, не находит документального подтверждения. Статьи о крестном знамении и о поклонах, впервые появившиеся в предисловии к Псалтири 1642 г., не раз перепечатывались в последующих изданиях книги, причем в различных редакциях. Но уже в издании 1649 г. эти статьи были опущены, что, однако, не вызвало протеста ревнителей старины. Голоса протеста не было слышно и в 1653 г. Очевидно, П. Николаевский исходил из того, что публикация Псалтири по времени совпала с обнародованием памяти патриарха Никона, разосланной по приходским церквам в феврале того же года и касавшейся изменений церковных обрядов. Об этой памяти протопоп Аввакум писал в своем житии: «В Пост Великой прислал память Казанской к Неронову Иванну. В памети Никон пишет: Год и число. По преданию святых апостол и святых отец не подобает во церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны, аще же и трема персты бы есте крестились. Мы же задумалися сошедшеся между собою, видим, яко зима хощет быта; сердце озябло и ноги задрожали». Можно ли согласиться с тем, что эта память стала одной из причин разногласий ревнителей благочестия с патриархом?

Следует помнить, что житие Аввакума, указывающее на начало церковных преобразований, является поздним источником, поэтому содержащиеся в нем сведения нуждаются в проверке. Как показало исследование Н. С. Демковой, протопоп написал свою автобиографию в пустозерской тюрьме в начале 1670-х гг. События двадцатилетней давности отразились в нем не вполне достоверно. Чтобы добраться до истины, необходимо обратиться к ранним источникам по истории раскола. Среди них наиболее важными являются письма протопопов Аввакума и Ивана Неронова 1653−1654 гг., написанные по следам событий. Разногласия между патриархом и ревнителями стали назревать вскоре после начала патриаршества Никона. В отличие от своего предшественника, патриарха Иосифа, новый глава Церкви получил от царя широкие полномочия. Теперь все важнейшие решения, касавшиеся церковных вопросов, стали приниматься по прямому указанию патриарха. Самой влиятельной фигурой среди ревнителей благочестия в тот момент был Иван Неронов, протопоп Казанского собора в Москве. Неронов, как и другие участники «кружка боголюбов», обличал пороки церковно-приходской жизни. Добиваясь строгого соблюдения церковных обрядов, ревнители не боялись критиковать даже высшее духовенство. Когда Никон стал патриархом, он не захотел мириться со вседозволенностью в стенах Казанского собора.

Поучения Неронова и его независимое поведение вызывали раздражение носителя высшего духовного сана. Ситуация обострилась летом 1653 г.: поводом к конфликту между Никоном и Нероновым послужило дело Муромского протопопа Логгина. Однажды Логгин присутствовал на обеде у воеводы Игнатия Бестужева. К нему подошла жена воеводы и попросила у него благословения. Однако протопоп, заметив на ее лице краску, спросил: «Не белена ли ты?» Как известно, ревнители благочестия не одобряли употребление женщинами косметики. Этот упрек вызвал раздражение присутствовавших. Некто Афанасий Отяев заметил: «Что-де, протопоп, хулишь белила, а без белил-де не пишется и образ Спасов, и Пречистыя Богородицы, и всех святых». Воевода приказал взять Логгина под стражу и написал патриарху, что протопоп «похулил образ Господа нашего Иисуса Христа, и Пресвятыя Богородицы, и всех святых». В июле 1653 г. в Москве собрался церковный собор, рассматривавший дело Логгина. На соборе Неронов открыто выступил в защиту муромского протопопа. На следующем заседании собора Неронов обвинил патриарха в злоупотреблении властью. В середине июля 1653 г. Неронов был арестован и заключен в Новоспасский, а затем в Симонов монастырь. 13 августа протопопа сослали на Кубенское озеро, где его должны были содержать под строгим надзором в Спасо-Каменном монастыре. Братия Казанского собора подала царю челобитную в защиту Неронова, которую написали костромской протопоп Даниил и юрьевецкий протопоп Аввакум, но Алексей Михайлович передал ее патриарху, предоставив ему самому разобраться в этом деле.

В отсутствие Неронова священники Казанского собора не проявили единодушия. Протопоп Аввакум, считавший себя преемником Неронова, войдя однажды в церковь, увидел, что богослужение началось без его участия. Он упрекнул братию, что они заняли его место. Однако священник Иван Данилов ответил Аввакуму, что тот будет петь только в свою очередь, по понедельникам, средам и пятницам. Протопоп возразил, что в прежние отлучки Неронова «у меня вы сего первенства не отнимали аз-де протопоп!» Иван Данилов возразил, что Аввакум протопоп в Юрьевце Повольском, а не здесь. Тогда Аввакум покинул храм и распространил слух, будто у него «попы книгу отняли и из церкви выслали». Он завел «свое всенощное» на дворе Ивана Неронова в сушиле и стал отзывать к себе прихожан Казанского собора. Возмущенный Иван Данилов подал патриарху донос про «сушильное всенощное бдение». Аввакум и вместе с ним около 40 человек братии и прихожан были немедленно арестованы патриаршим боярином Борисом Нелединским. Основной фигурой раскола стал протопоп Аввакум.

2. Причины раскола

Исторические предпосылки схизмы восходят своими корнями к поздней античности и раннему Средневековью (начиная с разгрома Рима войсками Алариха в 410 году н. э.) и обуславливаются появлением обрядовых, догматических, этических, эстетических и других различий между западной (часто называемой латинско-католической) и восточной (греко-православной) традициями.

2.1 Точка зрения западной (католической церкви)

Отлучительная грамота была вручена 16 июля 1054 г. в Константинополе в Софийском храме на святом алтаре во время богослужения легатом папы римского кардиналом Гумбертом. Отлучительная грамота содержала в себе следующие обвинения в адрес восточной церкви:

— Константинопольская Церковь не признаёт Святую Римскую Церковь первой апостольской кафедрой, которой, как главе, принадлежит попечение о всех Церквах.

— Михаила неправо называют патриархом.

— Подобно симонианам, они продают дар Божий.

— Подобно валезианам, оскопляют пришельцев, и делают их не только клириками, но и епископами.

— Подобно арианам, перекрещивают крещёных во имя Святой Троицы, в особенности латинян.

— Подобно донатистам, утверждают, что во всём мире, за исключением церкви Греческой, погибли и церковь Христова, и истинная Евхаристия, и крещение.

— Подобно николаитам, позволяют браки служителям алтаря.

— Подобно северианам, злословят закон Моисеев.

— Подобно духоборцам, отсекают в символе веры исхождение Духа Святого и от Сына (филиокве).

— Подобно манихеям, считают квасное одушевлённым.

— Подобно назореям, наблюдают телесные очищения иудейские, новорождённых детей не крестят ранее восьми дней по рождении, родительниц не удостаивают причащения, и, если они язычницы, отказывают им в крещении. Что касается взгляда на роль Римской церкви, то, по мнению католических авторов свидетельства учения о безусловном первенстве и вселенской юрисдикции Римского епископа как преемника св. Петра существуют с I в. (Климент Римский) и далее встречаются повсеместно как на Западе, так и на Востоке (свв. Игнатий Богоносец, Ириней, Киприан Карфагенский, Иоанн Златоуст, Лев Великий, Гормизд, Максим Исповедник, Феодор Студит и др.), поэтому попытки приписать Риму только некое «первенство чести» необоснованы.

2.2 Точка зрения восточной (православной церкви)

По мнению некоторых православных авторов, главной догматической проблемой во взаимоотношениях между Церквями Рима и Константинополя была трактовка первенства Римской Апостольской Церкви. Как они считают, по догматическому учению, освященному первыми Вселенскими Соборами с участием легатов Римского епископа, за Римской церковью закреплялось первенство «по чести», что на современном языке может означать «самая уважаемая», что, однако, не отменяло Соборного устройства церкви (то есть принятие всех решений коллегиально посредством созвания Соборов всех церквей, прежде всего апостольских). Эти авторы утверждают, что первые восемь веков христианства Соборное устройство церкви не подлежало сомнению даже у Рима, и все епископы рассматривали друг друга, как равных. Однако к 800-му году политическая обстановка вокруг того, что раньше было единой Римской империей, стала меняться: с одной стороны, большая часть территории Восточной империи, включая большинство древних апостольских церквей, попала под власть мусульман, что её сильно ослабило и отвлекло внимание от религиозных проблем в пользу внешнеполитических, с другой стороны, на Западе появился свой император (в 800-м году в Риме был коронован Карл Великий), чего после падения Западной Римской империи в 476 году никогда раньше не было, который в глазах современников стал «равным» Восточному императору и на политическую силу которого получил возможность опираться Римский епископ в своих притязаниях. Изменившейся политической ситуации приписывается то, что Римские папы стали проводить идею о своём первенстве «по божественному праву», то есть идею о своей высшей единоличной власти во всей Церкви. Отлучительная грамота вряд ли могла быть названа легитимной и имеющей каноническую силу. Во-первых, грамота была написана и подписана не Папой, а кардиналом Гумбертом и другими легатами, начиналась она так: «Гумберт, милостью Божией кардинал епископ Святой Римской Церкви, Петр, архиепископ Амальфийский, Фридрих, диакон и канцлер — всем сынам Католической Церкви…» Во-вторых, в апреле, еще до того, как переговорный процесс сколько-нибудь продвинулся вперед, Лев IX умер, а следующий папа был избран лишь через год. Следовательно, его легаты к моменту сочинения и оглашения грамоты утратили легитимность. Реакция Патриарха на вызывающий поступок кардиналов была достаточно осторожной и в целом миролюбивой. Достаточно сказать, что с целью успокоения волнений было официально заявлено, что греческие переводчики извратили смысл латинской грамоты.

Далее, на последовавшем Соборе 20 июля за недостойное поведение в храме были отлучены от Церкви все три члена папской делегации, однако Римская Церковь в решении собора специально не упоминалась. Было сделано всё, чтобы свести конфликт к самодеятельности нескольких римских представителей, что, собственно, и имело место. Патриарх отлучил от Церкви лишь легатов и только за дисциплинарные нарушения, а не за вероучительные вопросы. На Западную церковь или на римского епископа эти анафемы никак не распространялись. Событие это стало оцениваться как нечто чрезвычайно важное лишь через пару десятков лет на Западе, когда к власти пришел организатор первых крестовых походов папа Григорий VII, а кардинал Гумберт стал его ближайшим советником. Его усилиями эта история и получила необычайное значение. Потом, уже в новое время, она рикошетом из западной историографии вернулась на Восток и стала считаться датой разделения Церквей.

3. Главные фигуры раскола

Нужно сказать, что в дошедших до нас официальных источниках — царских указах, грамотах, разрядных записях — об опале «боголюбцев» нет никаких упоминаний. Этот факт нельзя не принимать во внимание. По-видимому, он свидетельствует о том, что расправа с ревнителями благочестия не вызвала широкого отклика в народе. Тем более неправомерно связывать ее с началом раскола в Православной церкви. Но как в таком случае оценивать житие Аввакума, единственный источник, где говорится, что ревнители пострадали именно за то, что выступили против исправления обрядов? Вспомним те условия, при которых был создан этот замечательный литературный памятник. Н. С. Демкова, изучившая литературную историю жития, обратила внимание, что хронологические указания протопопа очень часто бывают неточными. Исследовательница установила следующую последовательность работы Аввакума: в 1664—1669 гг. были написаны автобиографические письма и послания протопопа, в 1669—1672 гг. составлена первоначальная редакция жития, наконец, в 1672 г. в пустозерской ссылке была создана новая редакция жития с преобладанием эпизодов-новелл, впоследствии разошедшаяся во множестве списков. Соотнесем эти даты с биографией Аввакума. Протопоп был сослан в Сибирь через месяц после своего ареста, т. е. вскоре после 15 сентября 1653 г. В Сибири он пробыл 10 лет и вернулся в Москву только весной 1664 г. Однако в столице Аввакум находился всего несколько месяцев. Уже 29 августа 1664 г. он был отправлен в новую ссылку, в Мезень. За кратковременное пребывание в Москве он сблизился со своими единомышленниками, с которыми впоследствии состоял в переписке. В числе их был игумен Златоустовского монастыря Феоктист, один из ближайших сподвижников Неронова. Феоктист выполнял при Неронове обязанности личного секретаря. Постепенно в руках игумена Феоктиста сосредоточился целый архив документов, в частности, письма протопопов Логгина и Аввакума, переданные ему царским духовником Стефаном Вонифатьевым. В начале 1666 г. этот архив был конфискован властями, а сам Феоктист арестован. Когда Аввакум находился в Москве, он вполне мог ознакомиться с архивом игумена Феоктиста и на основании документов набросать автобиографические заметки. Однако в письмах из архива игумена Феоктиста и в житии Аввакума события, связанные с опалой членов кружка ревнителей благочестия, изложены по-разному. Ранние источники излагают события 1653−1654 гг. несколько иначе, чем это делал Аввакум много лет спустя. В них ничего не говорится ни о памяти патриарха Никона, ни об обрядовых новшествах. Если эта память — не плод воображения Аввакума, то почему она сразу же не вызвала резкой критики со стороны ревнителей? Подозревать протопопа в умышленном искажении событий оснований нет, однако можно предположить, что он путал их последовательность.

По всей видимости, память Никона была разослана не в 1653, а в 1654 г. Попытаемся восстановить хронологию на основе ранних источников. События развивались следующим образом: в июле 1653 г. на церковном соборе произошло столкновение между патриархом Никоном и Иваном Нероновым; в августе — сентябре Неронов и его единомышленники — протопопы Аввакум, Логгин муромский, Даниил костромской — были сосланы в отдаленные города и монастыри; 6 ноября 1653 г. Неронов написал царю письмо из Спасо-Каменного монастыря, в котором излагал причины своей опалы, а именно — недовольство патриарха обличительными проповедями священника. 27 февраля 1654 г. в другом своем послании Неронов впервые осуждает изменение церковных обрядов.

Протопоп пускается в пространную полемику по поводу нововведений, апеллируя к отцам Церкви, и гневно осуждает деятельность справщика Арсения Грека, который, будучи возвращен из ссылки, теперь «живет у патриарха Никона в келе». Примерно в то же время были написаны послания Саввина, Григория, Андрея и Герасима Плещеевых, которые сетовали на «непоклонническую ересь и прочия нововведенный дохматы, иже отревают Христово словесное стадо от теснаго и прискорбнаго пути, ведущаго в живот». Неронов был духовником братьев Плещеевых. Очевидно, они находились под сильным влиянием его проповедей.

Нет ничего удивительного, что пафос их посланий перекликается с посланиями самого Неронова. Таким образом, ранние источники показывают, что первые упоминания о «нововведенных дохматах» Никона появляются только в 1654 г. Почему именно в это время? В литературе уже высказывалось мнение, что письмо Неронова от 27 февраля 1654 г. было написано до созыва церковного собора, принявшего решение об изменении церковных обрядов. Однако это утверждение необходимо доказать. В своем письме Неронов обращается к царю с призывом созвать для решения церковных вопросов истинный собор, «а не соньмище иудейско». Что подразумевал протопоп под «соньмищем»?

Не тот ли собор, который постановил, чтобы впредь быть «исправлению в печатном тиснении против древних харатейных и греческих книг: уставов, потребников, служебников и часословов»? По составу участников собора 1654 г. можно выяснить, когда проходили его заседания. Под соборным деянием поставил свою подпись архиепископ Суздальский Софроний, принявший этот сан 29 января 1654 г. В то же время, среди церковных иерархов, присутствовавших на соборе, не назван архиепископ Тверской Лаврентий, бывший патриарший ризничий. Лаврентий был поставлен на епископство 16 апреля. Следовательно, собор происходил между 29 января и 16 апреля. В середине XVII в. заседания Освященного собора проводились накануне или в первую неделю Великого Поста. Так было в 1649 г., когда собор заседал 11 февраля, в последнее воскресенье перед Великим Постом, так было ив 1651 г., когда он был созван 9 февраля, в первое воскресенье Великого Поста. Едва ли традиция была нарушена три года спустя. В 1654 г. первая седмица Великого Поста приходилась на 6−12 февраля. В записях о выходах царя Алексея Михайловича есть упоминание, что 12 февраля «на Зборное Воскресенье был государь у действа в соборной церкви Успения Пречистыя Богородицы». Если заседание собора действительно проходило 12 февраля, то две недели (до 27 февраля, времени написания второго послания Неронова) — вполне достаточный срок, чтобы известия о нем дошли до Спасо-Каменного монастыря и вызвали резкую отповедь до стороны Неронова. Таким образом, Неронов выступал не только против патриарха, но и против решений церковного собора, который он окрестил «соньмищем иудейским».

В то же самое время была разослана знаменитая память Никона. Текст ее до сих пор был не известен исследователям. Однако в собрании графа А. С. Уварова хранится любопытный документ, который в описи значится как «Поучение Никона священному чину и причетникам». Ссылаясь на церковные правила, Никон поучает духовенство, как следует себя вести во время литургии, в частности, как надлежит делать поклоны. В послании Никона дата не обозначена, но наличие в нем поучения о поклонах наводит на мысль, что источник мог появиться примерно в то же время, что и соборное деяние 1654 г. Его можно с достаточно большой долей вероятия отождествить с памятью Никона, о которой упоминает Аввакум. Можно ли утверждать, что распоряжения патриарха, против которых так страстно выступал Иван Неронов и другие ревнители благочестия, вызвали смятение умов в русском обществе? Источники свидетельствуют об обратном.

Первые меры по изменению церковных обрядов оставили большинство прихожан равнодушными. Постановления собора 1654 г. и распоряжения Никона не соблюдались даже в Москве. Таким образом, можно заключить, что протест против «нововведенных дохматов» исходил только от опальных ревнителей благочестия, которые, лишившись своих мест, осуждали любые действия патриарха. Очевидно, и для самого Никона церковная реформа была далеко не главным делом жизни. После смерти Стефана Вонифатьева в ноябре 1656 г. Неронов перестал скрываться. Он сам пришел на патриарший двор и, встретив Никона, открыто обличал его: «Что ты един ни затеваешь, то дело некрепко; по тебе иной патриарх будет, все твое дело переделывать будет: иная тебе тогда честь будет, святый владыко». Однако репрессий не последовало. Напротив, Никон приказал выделить Неронову келью и разрешил ему приходить к себе в крестовую. Вскоре патриарх позволил протопопу отправлять литургию по старым служебникам: «Обои-де добры, — все равно, по коим хощешь, по тем и служишь». Этот факт указывает на то, что патриарх вовсе не стремился к бескомпромиссной борьбе за проведение церковной реформы, а также на то, что реформы патриарха Никона были лишь поводом, который необходимо было найти его противникам. Эти поводом и стали действия патриарха по исправлению богослужебных книг, что оказало существенное влияние на культурологические аспекты раскола.

4. Особенности анафемы

патриарх никон раскол церковный Анафема — в христианстве, церковное проклятие, отлучение от Церкви, считающееся высшей карой. Установлена со времени Халкидонского Вселенского Собора (451 год). Использовалась как в религиозных, так и в политических целях Анафемы, произнесенные Московским собором в 1666 году не были уникальным явлением. В истории христианской церкви уже не раз бывали прецеденты, когда патриархи или даже соборы предавали анафемам и клятвам православные предания и людей их придерживающихся. Так в 754 году в Константинополе состоялся «Вселенский собор» запретивший иконопочитание. 338 епископов присутствующих на соборе предали анафеме всех защитников иконопочитания. Тогда было постановлено извергать из сана иконопочитателей, будь они духовными лицами, а мирян или иноков отлучать от церкви. В Православной Церкви на Руси анафема имела ряд существенных особенностей по сравнению с древней Церковью. В истории РПЦ, в отличие от византийской Церкви, не было такого количества ересей, она почти не знала случаев явного отпадения от христианства в язычество или иные религии.

В домонгольскую эпоху возник ряд правил, направленных против языческих обрядов. Так, правила 15-е и 16-е митрополита Киевского Иоанна (1077−1089) объявляют «чуждыми нашей веры и отверженными от соборной Церкви» всех, кто приносит жертвы на вершинах гор, у болот и колодцев, не соблюдает установления христианского брака и не причащается хотя бы раз в год. По правилу 2-му митрополита Киевского Кирилла (ок. 1247−1281), отлучение от Церкви грозило тем, кто в церковные праздники устраивал шумные игры и кулачные бои, причем погибшие в таких боях предавались проклятию «в сии век и в будущий». Кроме того, правило 5-е митрополита Иоанна отлучает от Церкви непричащающихся и употребляющих мясо и «скверное» в Великий пост, правило 23-е — лиц, продающих христиан в рабство «поганым», правила 25-е и 26-е — вступивших в кровосмесительные браки. Анафема провозглашалась только непримиримым раскольникам и еретикам. В 1375 г. были отлучены от Церкви носители новгородско-псковской ереси «стригольников», которая нашла свое продолжение в XV — начале XVI в. в новгородско-московской ереси «жидовствующих», преданных анафеме в 1490 и 1504 гг. Церковное отлучение провозглашалось также против лиц, совершавших тяжкие преступления против государства: самозванцев, бунтовщиков, изменников.

Во всех этих конфликтах со светской властью присутствовал, однако, элемент выступления и против Православия. В 1964 году в Иерусалиме состоялась встреча между Вселенским Патриархом Афинагором, предстоятелем Константинопольской православной церкви, и Римским Папой Павлом VI, в результате которой в декабре 1965 года были сняты взаимные анафемы и подписана Совместная Декларация. Однако «жест справедливости и взаимного прощения» (Совместная декларация, 5) не имел никакого практического или канонического значения. С католической точки зрения, остаются в силе и не могут быть отменены анафемы I Ватиканского Собора против всех, кто отрицает учение о первенстве Римского Папы и непогрешимости его суждений по вопросам веры и нравственности, произнесённых ex cathedra (то есть когда Папа выступает как «земной глава и наставник всех христиан»), а также ряд других постановлений догматического характера.

5. Восприятие раскола на Руси

Покинув Константинополь, папские легаты отправились в Рим окружным путём, чтобы оповестить об отлучении Михаила Кирулария других восточных иерархов. Среди прочих городов они посетили Киев, где с подобающими почестями были приняты великим князем и русским духовенством.

В последующие годы Русская Церковь не занимала однозначной позиции в поддержку какой-либо из сторон конфликта, хотя и осталась православной. Если иерархи греческого происхождения были склонны к антилатинской полемике, то собственно русские священники и правители не участвовали в ней. Таким образом, Русь поддерживала общение и с Римом, и с Константинополем, принимая те или иные решения в зависимости от политической необходимости.

Двадцать лет спустя после «разделения Церквей» имел место знаменательный случай обращения великого князя Киевского (Изяслава-Димитрия Ярославича) к авторитету папы св. Григория VII. В своей распре с младшими братьями за Киевский престол Изяслав, законный князь, вынужден был бежать за границу (в Польшу и потом в Германию), откуда и апеллировал в защиту своих прав к обоим главам средневековой «христианской республики» — к императору (Генриху IV) и к папе. Княжеское посольство в Рим возглавил его сын Ярополк-Пётр, имевший поручение «отдать всю русскую землю под покровительство св. Петра». Папа действительно вмешался в ситуацию на Руси. В конце концов, Изяслав вернулся в Киев (1077). Сам Изяслав и его сын Ярополк канонизированы Русской Православной Церковью.

Около 1089 в Киев к митрополиту Иоанну прибыло посольство антипапы Гиберта (Климента III), по-видимому, желавшего укрепить свои позиции за счёт его признания на Руси. Иоанн, будучи по происхождению греком, ответил посланием, хотя и составленным в самых почтительных выражениях, но всё же направленном против «заблуждений» латинян (это первое по времени неапокрифическое писание «против латинян», составленное на Руси, хотя и не русским автором). Однако преемник Иоанна, митрополит Ефрем (русин по происхождению) сам послал в Рим доверенное лицо, вероятно, с целью лично удостовериться на месте в положении вещей; в 1091 этот посланец вернулся в Киев и «принесе много мощей святых». Затем, согласно русским летописям, послы от папы приходили в 1169.

В Киеве имелись латинские монастыри (в том числе доминиканский — с 1228), на землях, подвластных русским князьям, с их разрешения действовали латинские миссионеры (так, в 1181 князья Полоцкие разрешили монахам-августинцам из Бременакрестить подвластных им латышей и ливов на Западной Двине). В высшем сословии заключались (к неудовольствию греков) многочисленные смешанные браки. Большое западное влияние заметно в некоторых сферах церковной жизни.

Подобная ситуация сохранялась вплоть до монголо-татарского нашествия.

Вывод

Подводя итог, отметим, что хотя реформа Никона была умеренной, несравнимой с религиозной реформацией на Западе, но даже эта попытка вызвала сопротивление значительной части общества и церкви.

Раскол — сложное социально-религиозное явление, связанное с глубокими изменениями народного сознания. Под знаком борьбы за «старую веру» собирались все, кто был недоволен изменениями условий жизни: плебейская часть духовенства, протестовавшая против роста феодального гнета со стороны церковной верхушки, и часть церковных иерархов, выступивших против централизаторских устремлений Никона; представители боярской аристократии, недовольные усилением самодержавия; стрельцы, оттесняемые на второй план военными формированиями регулярного типа; купцы, напуганные ростом конкуренции. За старую веру стояли и некоторые члены царской семьи. Что же касается крестьянства, то оно ухудшение своего положения связывало с отступлением от древнего благочестия.

Во главе несогласных встал священник — протопоп Аввакум, в защиту «старой веры» выступал и знаменитый Соловецкий монастырь. Таким образом, движение староверов было довольно массовым.

Никоновская реформа обнаружила открытый раскол, уже существовавший в русской церкви, с бесчисленными сектами староверов, молокан, хлыстов и многих других. Идеология раскола включала сложный спектр идей и требований: от проповеди национальной замкнутости и враждебного отношения к светскому знанию до отрицания крепостного строя с присущим ему закабалением личности и посягательством государства на духовный мир человека и борьбу за демократизацию церкви.

Церковь и государство совместными усилиями пытались подавить раскольническое движение. Против раскольников использовались средства власти: тюрьмы и ссылки, казни и гонения. Движение раскольников потрясло основы церковной и государственной власти. Церковь пришла к выводу о необходимости раздела светской и духовной сфер деятельности. Признав независимость патриарха в решении духовных вопросов, собор, тем не менее, подтвердил необходимость подчинения церкви царской власти.

Список литературы

1. Лебедев А. П. История разделения церквей IX, X и XI веках. СПб. 1999 г. ISBN 5−89 329−042−9

2. IV. Развитие теории папского верховенства и дальнейшее расхождение Церквей. Апогей могущества Византии. Крещение Руси. События 1054 г. Глава из книги А. Дворкин. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви.

3. Башилов Б. В. История русского масонства. М., 1992

4. Алов, А. А. Православие / А. А. Алов. — М.: Институт наследия, 1995. — 143с.

5. Крывелев, И. А. История религий: Очерки: В 2 т. — 2-е изд. — Т.1. / И. А. Крывелев — М.: Мысль, 1988. — 223 с. 6. Флоровский, Г. Пути русского богословия / Г. Флоровский. — М.: Издательство Символ-Плюс, 2006. — 376. с. 7. Радугин, А.А.

Введение

в религиоведение: теория, история и современные религии: Курс лекций / А. А. Радугин — М.: Центр, 1999. — 304 с.