Роль учителя в реализации политики Сталина

Как и в современном процессе обучения, в эпоху Сталинизма учитель был ключевым звеном во всей системе обучения. Ведь именно учителя передавали своим ученикам не только знания, но и отношения к этим знаниям, фактически они становились рупором государственной идеологии и соответственным образом воспринимались населением.

Так, например, весной 1929 года в Сибири было совершено нападение на учительницу Соколову, которая активно участвовала в хлебозаготовительных работах и настояла на исключении некоторых учащихся из школы по политическим мотивам. Учительнице было нанесено около пятидесяти ударов ножом.

Такое жестокое нападение на учителя объяснялось, прежде всего, тем, что в этот период государство оказывало сильнейшее давление на деревню, и деревня, в свою очередь, пыталась бороться с государством очень жесткими методами. Совершались нападения на тех людей, которые, по мнению деревенских жителей, являлись представителями советской власти, и одно из первых мест в данном списке занимали именно учителя. Так, согласно официальной статистике, только за период с 1928 по 1929 годы было убито более 150 учителей, еще 220 преподавателям посчастливилось выжить, не говоря уже о том огромном количестве людей, в адрес которых поступали угрозы.

Такое отношение к учителям подтверждалось и на высшем уровне. Так, народный комиссар А. Бубнов, отвечающий за просвещение сказал, что в наибольшей степени участвовать в продвижении советской идеологии и развитие принципов государственного строительства должна именно такая категория государственных работников как учителя. А вскоре после этого случая, а точнее годом позже, член ЦК партии Сергей Сырцов сказал, что «учитель занимает почетное, но опасное место, участвуя в классовой борьбе в деревне…, и мужественно вместе с нами ведет борьбу на классовом фронте, помогает строить колхозы.» .

И, действительно, если говорить об участии советских учителей в политической работе государства, то можно совершенно точно заявить, что они добровольно ли, либо руководствуясь приказами и распоряжениями свыше, принимали активнейшее участие во всех мероприятиях советской власти, будь то просвещение учеников по вопросам содержания статей партийных лидеров или участие в организации колхозов.

Как уже было сказано выше, учителя оценивались, прежде всего, не как люди, передающие молодому поколению научнопрактические знания и навыки, а как создатели и воспитатели нового коммунистического общества. В связи с этим на государственном уровне была поставлена задача по контролю над педагогами. Ведь воспитать молодого коммуниста может только учитель, разделяющий или как минимум относящийся положительно к коммунистическим взглядам.

К началу же правления Сталина ситуации для советского правительства были крайне неудовлетворительные. Так, согласно исследованию, проведенному Рожковым А. Ю., больше, чем двух пятых педагогов, которые работали в школах в 20-е года, пришли преподавать еще до событий 1917 года, то есть до революции, что гарантировало достаточно высокий уровень получаемых учениками знаний с одной стороны, а с другой стороны заставляло власти беспокоиться, так как такие преподаватели в большинстве своем не могли являться качественными проводниками государственной советской идеологии.

Поскольку часто не удавалось вселить в души дореволюционных учителей «идеологический огонь истинного коммуниста», то большевики старались использовать всевозможные рычаги воздействия для того, чтобы сформировать такой педагогический состав, который верно бы им служил на пути формирования молодого поколения последователей учения Маркса и Ленина.

Когда Иосиф Виссарионович в 1925 году запросил доклад относительно ситуации с учителями, ему была представлена записка, согласно которой в этом направлении предстоит провести еще огромное количество работы. И данная работа началась в том же году, когда было издано закрытое распоряжение о том, чтобы убрать из школ учителей, нелояльных к новому строю и наполнить их педагогами с хорошей политической подготовкой. Так, например, в отчетах одного из регионов находим следующие, подтверждающие данное событие, строки: «Д. — бывший белогвардейский офицер, эмигрант, лишен права голоса. Снять; 3.— дочь попа и до сего времени не порвала связь с духовенством, преподает обществоведение. Снять с работы обществоведа, допустив на специальные предметы; Е. — …политически неблагонадежен, как бывший участник следственной комиссии при белых… как учитель работник хороший. Снять; Б. — антисоветски настроена. Издевается над детьми пролетарского происхождения. Со старыми взглядами на школу. Снять; Н. — активно враждебно настроен к советской власти и компартии. Происходит из потомственных дворян. Развращает учащихся, бьет их. Ведет травлю коммунистов. Снять»; «Г. — как учитель удовлетворителен, но часто манкирует своими обязанностями. Желательно перевести на рудник».

Таким образом, если для изучения специальных предметов неблагонадежных преподавателей могли оставлять с целью не допустить снижения уровня подготовки учащихся, то для предметов обществоведческих даже легкое несогласие с официальным курсом было равнозначно снятию учителя.

Кроме того, основным вектором было привлечение к деятельности учителя людей партийных или же принятие учителей в партию. Для того чтобы соблюсти данное направление, руководством ВКП (б) предоставлялись различные льготы для избравших учительский путь, особенно в сельской местности. С другой стороны приняли Постановление ЦК «О приеме в партию сельских учителей», согласно которому было принято решение о принятии определенного числа работающих преподавателей в члены партии в упрощенном порядке. Критериями являлись:

лояльность властей и наличие нескольких поручителей членами партии с достаточным стажем. Последующие постановления уточнили, что принимать в партию необходимо учителей, преподавших в селах, «происходящих из крестьян и не потерявших связь с крестьянской средой» .

Однако, все меры сначала не давали практически никакого результата. Так, по различным источникам, доля партийных учителей колебалась от 9 до 23% в зависимости от региона, т. е. беспартийные учителя преобладали в школах со значительным перевесом.

Исходя из всего вышеперечисленного, отметим что большевики и, в частности, Сталин И. В. отлично понимали огромную роль учителя, как проводника советской идеологии и стремились использовать в качестве педагогов истинных коммунистов. В свою очередь народонаселение, также, связывало учителей с действующей властью и воспринимало их как еще одну властную инстанцию. И наконец, учителя самолично подтверждали два вышеизложенных тезиса активным участием в мероприятиях, проводимых властью Советского Союза, из-за чего нередко страдали.

Основная роль учителя как в процессе обучения учащихся, так и в процессе их воспитания не вызывала никаких сомнений еще до Сталина. Впрочем, благодаря чисткам, проводимыми советской властью, о которых мы говорили выше, общий уровень образованности учителей был крайне низок.

В связи со стремительным ростом числа школ, потребность в квалифицированных кадрах возросла столь же стремительно. Однако советский рынок труда не смог предложить столько специалистов. Однако практика показывала, что на этом направлении политики существуют серьезные трудности. К тому же, согласно воле партии учителя должны были быть найдены и поэтому многих начали прогонять через ускоренные курсы. Это привело к ситуации, в которой в школах начали преобладать учителя с образованием ниже среднего. Так, например процент учителей, не имеющих даже среднего образования, в 1932 году был равен — 43%, в то время как двумя годами ранее он составлял всего лишь 17%.

В результате всего этого в школе происходили до смешного нелепые вещи, в Киргизской ССР один учитель написал письмо в Нарком, в котором, не смущаясь, спрашивал: «Я прошел с учениками все буквы в учебнике. Не знаю, что делать дальше. Сообщите, какие есть новые буквы.» .

И это был не единственный случай. Учителя не могли найти на карте Китай, отправляли СССР в Северную Америку и делали по сотне ошибок в простых текстах. Причем на практике часто преобладали две крайности, большинство малограмотных учителей просто не способны были выйти за рамки самого простого учебника, так как не понимали о чем в нем говорится. Вторая крайность — это не имея достаточной теоретической и образовательной базы пускаться в пространственные рассуждения о сущности изучаемого предмета, выдавая свои гипотезы за истину, что, несомненно, было намного хуже, чем ограничиваться учебником.

Учитывая вышесказанное, Наркомпрос вынужден был ввести минимальный образовательный ценз для учительского состава. Всем учителям необходимо было окончить семилетнюю школу и успешно сдать экзамен по профессии.

В 1931 году на Центральном комитете было объявлено «всем учителям со средним педагогическим образованием надлежит без отрыва от работы в школе получить высшее педагогическое образование. Не желающих повышать свою квалификацию следует заменить более подготовленными учителями.» 13 Подобные же заявления были повторены и три года спустя. На местных же уровнях они звучали гораздо чаще.

В целом это привело к положительной тенденции. Стало сокращаться число краткосрочных курсов подготовки преподавателей и значительно выросло желание людей получить высшее педагогическое образование. Кроме того, при обучении учителей стали вводить все большое количество часов по практике преподавания и методике, благодаря чему выпускники вузов могли эффективно реализовывать себя на практике. Также, им объясняли, что быть учителем, это не только знать свой предмет, но и обладать высокой грамотностью и культурой поведения, что сформировывало хорошее отношение к педагогическому составу школ.

Подводя итог данной главе, отметим, что, вопреки огромным трудностям, связанным с кадровым голодом в период становления системы, несмотря на огромные сложности, которые попадались учителям на местах, несмотря на то, что профессия учителя считалась крайне неблагодарной работой, советские власти пусть и не сразу, но ликвидировали кадровые пробелы в среде преподавателей, повысить престиж профессии, воспитать квалифицированных опытных педагогов, и в целом поднять понятие «учитель» на новую, ранее недосягаемую высоту.

Высокий профессионализм учительского корпуса приобретал особую ценность в связи с переходом к массовому обучению, к системе, где учитель играл главную роль в школе. Эти новые приоритеты лежали в основе всей перестройки системы образования в период сталинизма 1930 -х гг.

Таким образом, идеи Иосифа Виссариновича, высказанные им в его обращении ВЛКСМ, получили реальное воплощение в жизни и стали основой формирования одной из лучших систем образования в мире на тот исторический период.