Возвращение к традиционным ценностям Империи Османа в новой трактовке его наследников

Реформы в Османской империи, подразумевавшие размежевание религии и государства, приостановились. Империя все более обращалась к религии и концепции халифата. Доктрина панисламизма, завладевшая сначала настроениями прогрессивной османской общественности, со временем утвердилась и в официальной политике Турции. Постепенно она начала вытеснять идеологию османизма, основанную на принципе единого османского гражданства в рамках одной державы. Новая доктрина, в отличие от прежней, основывалась на религии и была понятной и приемлемой для мусульманского населения страны. Идеология панисламизма адресовалась не только подданным одного государства и вступала в противодействие с захватнической политикой европейцев.

К концу 70-х гг. Порте стало очевидно, что за поражением в русскотурецкой войне 1877−1878 гг. может последовать лишь окончательный раздел страны между европейскими державами. Последние, убедившись в неудаче реформ в Османской империи, отходят от политики поддержания ее территориальной целостности. Англия в 1878 г. захватила Кипр, а в 1882 — Египет, Франция в 1881 г. оккупировала Тунис, многие владения османов в Европе получили независимость. В качестве противовеса империалистическим устремлениям европейских держав по отношению к Порте османская элита активно применяла политику панисламизма.

В Англии, Франции и России проживало значительное количество мусульманского населения, с которым этим странам приходилось считаться. Турецкое руководство планировало оказывать влияние на мусульманских граждан европейских стран, так же, как те действовали в отношении османских христианских подданных. К тому же курс на политику панисламизма соответствовал внутриполитическим устремлениям Абдул Хамида II — усиление и возвышение как внутриполитического, так и международного авторитета султана-халифа.

С утверждением единоличной власти Абдул Хамида II европеизация империи (танзимат) была прекращена. Значение религии в общественной жизни стало первостепенным. От курса постепенной секуляризации государственных институтов отказались. Вся светская и духовная власть сосредоточилась в руках султана. Порта оказалась под контролем монарха. Попытки министров проявить инициативу и самостоятельность грозили им отставкой и высылкой. Должность великого везира свелась до функции премьер-министра, председательствующего на заседаниях кабинета министров и посредника между султаном и министрами1. Судопроизводство велось на основе норм шариата. Права, ранее предоставленные христианам, нарушались и игнорировались. После 1892 г. правительство начало закрывать христианские школы. В том же году вышел указ, ограничивающий назначение на государственную службу немусульман. Предпочтение всегда отдавалось правоверным. Под запретом оказались любые проявления светского европейского образа жизни. Новые идеи претворялись в жизнь лишь в том случае, если они соответствовали нормам шариата. Критика догматов ислама полностью исключалась. Если она появлялась в европейской печати, то это вызывало возмущение даже в среде турецкой интеллигенции. Особо тщательно контролировалась османская печать. Цензурные ограничения касались самых разных изданий. Были запрещены сочинения многих европейских классиков и книги турецких просветителей Н. Кемаля, Зия-бея, Али Суави2. В статьях религиозного содержания под запретом оказались такие слова как «свобода», «сила права», «объединение», «равенство» и др. Зато поощрялись произведения, оправдывающие ислам и восхваляющие прошлое страны. При этом нужно отметить, что в кругах турецкой интеллигенции в этот период было распространено убеждение в том, что именно ислам возродит и улучшит общественную жизнь государства. В османской литературе того времени доказывалось, что религия никогда не препятствовал науке и прогрессу. Авторы таких произведений напоминали, что достижения средневековой науки, технологии, литературы и истории принадлежали арабам, и заимствовалось впоследствии европейцами. Доказывая преимущества мусульманской религии, указывали на быстрое распространение ислама и добровольный переход покоренных народов под власть мусульман, и в частности турок.

Панисламизм, ставший официальной идеологией Османской империи, служил обоснованием ее стремления к лидерству над всем мусульманским миром. Новая идеология должна была восстановить престиж империи и укрепить власть султана. При этом халифат использовался как политическое оружие, направленное на сохранение в составе империи территорий, населенных мусульманами. В последней трети XIX в., в существующих политических условиях, для султана на первом месте были не религиозные, а политические проблемы.

Однако претензия султана на главенство в мусульманском мире встретила такие непреодолимые препятствия, как столкновение интересов Турции с устремлениями великих держав и оформившейся тенденцией мусульманских народов к собственной национальной независимости.

В 80-х гг. XIX в. в некоторых христианских империях численность мусульманского населения значительно превышала количество мусульманских подданных в Турции. И. Л. Фадеева, ссылаясь на данные французского исследователя Виктора Бернара, приводит статистику численности мусульман, проживающих в различных странах мира в описываемый период. В Османской империи согласно данным В. Бернара насчитывалось 16−18 млн. мусульманских подданных, в то время как в колониях Британской империи их было 82 млн. человек. Конечно, эта крупнейшая колониальная держава понимала, насколько рискованным для нее может быть развитие антиимпериалистического движения мусульман. Англия опасалась сплочения мусульман Индии и Афганистана.

В это время Лондон стремился укрепить свои позиции в Египте и распространить влияние в Аравии. Пересечение интересов на этом направлении Англии и Турции стало причиной дипломатической борьбы между ними. Великобритания, прикрываясь рассуждениями о дружеском отношении к мусульманам и защите их интересов, оказывала султану тайное и явное противодействие, стремясь ослабить его авторитет и власть.

Кроме Англии на османские владения посягала Франция. Как уже упоминалось выше, в 1881 г. Франция оккупировала Тунис, совместно с Лондоном контролировала финансы Египта.

В такой внешнеполитической обстановке, за неимением возможности защищать свои территории с помощью военной силы, султану оставалось только идеологическое оружие — доктрина панисламизма. Однако стремление Абдул Хамида II к господству в мусульманском мире натолкнулось на зарождавшуюся направленность к самоопределению и национальной идентичности исламских народов, выражавшуюся (на данном этапе их исторического развития) в религиозном противостоянии. Народы Востока, восстав против европейского засилья, отказывались признавать и верховенство султана. В Египте полковник Ахмед Араби-паша возглавил антианглийское движение в 1881—1882 гг. Восставшие выдвигали лозунги «Египет для египтян» и «война против неверных». Их программа сочетала националистические и религиозные требования. Причем, склоняясь к республиканской форме правления, сторонники Араби-паши до некоторого времени выказывали лояльность Абдул Хамиду II в надежде на его помощь в борьбе с англичанами. Султан, в свою очередь, не поддержал восставших, но и не спешил расправиться с ними. Абдул Хамид II рассчитывал силами армии Араби-паши препятствовать интервенции британцев и ликвидировать должность хедива, что впоследствии позволило бы ему сделать Египет обыкновенным турецким вилайетом. Возможно, сообща силы восставшего египетского полковника и османского султана смогли бы противостоять англичанам. Однако последние разбили египетские войска и оккупировали страну.

В 1881—1885 гг. в Судане развернулось политико-религиозное движение против султана и турецко-египетского господства. Руководитель восставших — Мухаммед Ахмед объявил себя Махди и, ссылаясь на Коран, доказывал незаконный захват власти халифами-османами. Султан объяснял успех движений Араби-паши и Суданского Махди слабостью власти и злоупотреблениями чиновников на местах. Население этих регионов порой не знало, кому повиноваться — турецкому правительству или английским властям. Абдул Хамид II, хотя и опасался, что это движение подорвет его власть в Аравии, не торопился его устранить. Наблюдая успехи махдистов в борьбе с англичанами, он рассчитывал руками восставших, также как в случае с Арабипашой, отвоевать Египет. Этого же курса османский султан придерживался в надежде отвоевать Тунис, склоняя арабов в 1881 г. к восстанию против вторгшихся туда французских войск.

Напряженной в описываемый период была обстановка и в Аравии. Арабские племена не хотели повиноваться османским властям, также указывая на незаконность притязаний султана на главенство в исламском мире. Порта даже опасалась, что восставшие захватят священные Мекку и Медину, а это грозило потерей османами халифата. Утвердиться в этом регионе туркам было сложно еще и потому, что арабские племена всячески поддерживались англичанами, планировавшими создать в Аравии независимое от Порты и послушное Лондону государство.

Религиозное главенство Абдул Хамида II не признавали шиитский Иран, Марокко, Занзибар, Оман и некоторые другие мусульманские страны. Например, марокканский правитель, именовавшийся эмиром эмиров, считал себя равным турецкому султану-халифу.

В конце XIX в. крайне снизился международный авторитет Османской империи. Ее территории стали объектом дележа европейских держав. В Европе перестали считаться с суверенитетом султана. Притязания Абдул Хамида II на господство в мусульманских странах шло вразрез с политикой Англии, Франции и других колониальных держав. Поэтому правительства этих государств поддержали развившуюся в 1890-х гг. разоблачительную доктрину, указывавшую на незаконность притязаний османского государства называться халифатом. Противники султана публиковали в европейских и арабских газетах, которые субсидировала Англия, а также распространяли посредством паломников из Аравии во многих мусульманских странах, доказательства узурпации турками права на халифат. Утверждалось, что обладание титулом главы исламских верующих восходит по праву прямого наследования к самому пророку, тогда как турецкий султан не состоит в родстве с Мухаммедом. Доктрина обосновывалась ссылками на Коран и законы шариата. Вследствие этих публичных заявлений, то о чем знали лишь единицы образованных мусульман, стало общеизвестным и серьезно подрывало авторитет Абдул Хамида II. Таким образом, среди арабских народов получила распространение несколько иная концепция панисламизма, с упором на религиозную составляющую халифата.

В 1892 г. Абдул Хамид II пригласил в Турцию лидера мусульманского возрождения Джамал ад-Дина аль-Афгани, учение которого подразумевало объединение мусульман под эгидой халифата. Не заостряя внимания на национальной принадлежности халифа, аль-Афгани считал, что только Османская империя, в составе которой была большая часть независимого мусульманского населения, способна сплотить исламский мир2. Согласно этой теории, халифом мог быть только османский султан. Идеолог панисламизма, аль-Афгани, утверждал, что причину упадка мусульманского мира следует искать не только в разобщенности народов, но и в проникновении в исламские государства секуляристских идей.

Такая трактовка идей панисламизма совпадала с устремлениями Абдул Хамида II. Однако следует особо оговориться, что аль-Афгани в своей теории безоговорочно отвергал абсолютизм. Но это, видимо, не акцентировалось на данном этапе пропаганды панисламизма. Существенным было то, что учение аль-Афгани объединяло концепцию панисламизма, которой следовала Турция, с иными ее течениями и идеями мусульманского возрождения в других исламских странах. Что показательно, в первый приезд в Турцию аль-Афгани в 1869—1871 гг., в период танзимата, его идеи вызвали раздражение в османской клерикальной верхушке, назвавшей их еретическими1. Ученый был выслан из Стамбула фетвой шейх-уль-ислама. А в 90-х гг. учение аль-Афгани уже соответствовало османской государственной политике в связи с ее кардинальным изменением.

В конце XIX в. Турция начала активно пропагандировать панисламизм среди мусульманских народов Закавказья, Центральной Азии, Крыма, Поволжья, бывших в составе Российской империи. Основным средством пропаганды была проповедь идеи всемусульманского единства2. Однако деятельность эмиссаров османского султана не принесла существенных результатов. Сплотиться против России или западноевропейских держав мусульманские народы не могли по ряду причин. В первую очередь из-за их многочисленных внутренних конфликтов и низкого социально-экономического и культурного уровня развития. Абдул Хамид II, призывая единоверные народы к объединению против великих держав под эгидой Османской империи, не мог им предложить реальной ни политической, ни экономической помощи. Сама Турция оказывалась все в большей экономической и политической зависимости от европейских держав.

Панисламистская политика Абдул Хамида II способствовала разжиганию мусульманского фанатизма и обособлению мусульманского населения империи. Усилившиеся религиозные и национальные противоречия в стране соответствовали интересам турецкого правительства. Разжигая и поддерживая рознь среди народов Османской империи, Порта надеялась подавить национально-освободительное движение в стране. Например, в 90-х гг. в Македонии в борьбе греков со славянским населением, правительство поддержало первых. Порта поддерживала турецких румын в их стремлении обособиться от греческой церкви. Всячески поощрялась рознь среди албанских народов. Особенно жестоко Абдул Хамид II расправился с армянским населением Анатолии. Используя отсталость и религиозные предрассудки курдских народов, Порта силами фанатичных курдов расправилась с освободительным движением армян. В результате беззащитное перед военными формированиями султана население было вынуждено бежать из страны. Политика, строившаяся на национальной и религиозной розни, на геноциде целого народа (армян) обернулась против правительства. Большое число османских подданных, в основном немусульман, стремились получить иностранное подданство. Это было крайне невыгодно Порте. Отпустив своих иноверных подданных, Турция лишилась бы не только высококвалифицированных специалистов, но и права на их налогообложение.

В 90-х гг. положение Османской империи было крайне сложным. Еще в 1881 г. в Стамбуле была учреждена международная финансовая комиссия по надзору за бюджетом страны — Администрация оттоманского долга. Постепенно большая часть доходов империи оказалась в руках европейских банков. Кроме этого европейские банкиры и промышленники захватили экономику Турции. Султан пытался заручиться поддержкой Германии, обманчиво считая, что последняя менее всех европейских держав заинтересована в восточных делах и поддержит его в борьбе с английской экспансией. Но это только облегчило борьбу Германии с конкурентами за влияние на Востоке. В результате немцам удалось заполучить концессию на строительство Багдадской железной дороги. В Турции появилось множество немцев. Они воспользовались уходом греков, изгнанных из Турции во время греко-турецкой войны 1897 г., и частичным истреблением и бегством армян и завладели их ремеслами, торговлей и банковским делом.

Тяжелую внутриполитическую ситуацию обостряла сложившаяся в период правления Абдул Хамида II система управления с непомерно раздутым, коррумпированным бюрократическим аппаратом. Наряду с разлагающейся османской администрацией, по донесению российского драгомана Майкова от 1896 г., самого султана считали причастным к хищениям государственных средств1.

Режимом Абдул Хамида II были недовольны все слои населения Османской империи. Недовольство распространилось не только среди низов, исповедовавших ислам и христианство, но и среди духовенства, части чиновничества, оно проникло в армию и во флот. Оппозиционное движение созревало главным образом в среде разночинной интеллигенции. В тот период наиболее важными центрами формирования турецкой интеллигенции были военные и специальные гражданские учебные заведения. Это объясняет создание в стенах военно-медицинского училища в 1889 г. первой тайной ячейки, начавшей борьбу против деспотии султана. Воззвания организаторов ячейки — курсантов училища, были поддержаны учащимися других учебных заведений. В это же время в эмиграции в Париже начал складываться, оппозиционный турецкому правительству, центр младотурок. Его возглавил сын крупного чиновника, получивший европейское образование, Ахмед Риза-бей. В 1895 г. Ахмед Риза со своими единомышленниками начал издавать газету «Дебаты» («Мешверет»).

Нужно особо отметить, что турецкая политическая публицистика была фактически ликвидирована режимом Абдул Хамида II. В связи с суровыми законами о печати и преградами цензуры турецкие писатели в своем творчестве даже не затрагивали социальных и общественных проблем. Исключение составлял лишь журнал «Богатство наук» («Сервет-и фюнун»), печатавший литературные произведения, в которых критиковались моральные и социальные пороки турецкого общества2. Вокруг журнала образовался литературный кружок, участники которого выступали за обновление турецкой литературы и культуры. Однако, говоря в целом о творчестве литераторов того периода, Ю. А. Петросян характеризовал их как «молчаливых противников жестокого режима». В 1901 г. «Сервет-и фюнун» не смог противостоять абдулхамидовской реакции и был закрыт.

Турецкая политическая публицистика продолжила свое развитие в эмиграции. За границей печатались издания оппозиционного характера. Они тайно переправлялись и распространялись в Турции. Уже в 1894—1895 гг. в Стамбуле появились первые листовки общества «Единение и прогресс» («Иттихад ве теракки»). В этих листовках осуждалась политика султана, разжигающая в стране религиозную и национальную рознь. Авторы листовок требовали восстановления конституции и созыва парламента.

С растущей оппозицией Абдул Хамид II боролся многочисленными арестами, высылкой офицерства, чиновников и духовенства. Однако эти меры не могли остановить всеобщего недовольства. Чтобы спасти Османскую империю от полного развала некоторые сановники и европейские дипломаты советовали султану ввести в действие упраздненную им конституцию. Но Абдул Хамид II, не пожелав ограничить свою власть, отказался от этих советов. Султан предпочитал бегство в случае государственного переворота. Для этого он предусмотрительно поместил в заграничные банки значительную денежную сумму.

Политика, проводимая в период правления Абдул Хамида II с 1876 по 1908 гг., внесла значительные изменения в идеологический и культурный курс империи предыдущих десятилетий XIX в. Реализуя положения доктрины панисламизма, султан добился того, что в Османской империи преобладающим стало мусульманское население и мусульманская культура. Причем, согласно концепции панисламизма, национальные различия значения не имели. Порта поощряла переселение в Турцию мусульманского населения из других стран. Например, из балканских национальных государств: Греции, Сербии, Румынии, Болгарии, из России. В ближайшем окружении султана и его личной гвардии были представители разных народностей. Всегда приоритет отдавался религиозной принадлежности. Но эта идеологическая установка обособила мусульманское население империи и обострила его антагонизм с народами иного вероисповедания. Ответом немусульманских подданных на такую политику правительства стало усиление национально-освободительного движения. В борьбе со стремлением к независимости иноверных народов Порта избрала стратегию ослабления их путем разжигания национальной розни.

Таким образом, идеология панисламизма показала свою несостоятельность. Основными причинами краха политики Абдул Хамида II можно назвать, кроме поддержания вражды между народами империи, его стремление подчинить доктрину панисламизма, прежде всего, своим интересам — упрочение собственной власти в Турции и за ее пределами. Этим османский панисламизм значительно отличался от других его направлений. Характеризуя панисламистское движение, И. Л. Фадеева отмечает разнообразие его религиозных течений, которым были свойственны неоднородность, пестрота и разные политические цели1. Эти течения имели много общих положений: направленность против европейской экспансии, обращение к исламу как спасительному средству от угрозы колониальной зависимости, призыв к единству. При этом острые споры вызывали вопросы: под чьей эгидой объединяться мусульманам — османского ли султана, арабского ли халифа или какого-то другого мусульманского лидера; допустимы ли отступления от норм шариата, и в какой степени это возможно для возрождения исламского мира. Несогласие по ряду ключевых вопросов вносило разлад в исламский мир, и уже это обстоятельство было главной причиной невозможности обеспечить осуществление основных целей идеологии панисламизма.

В Османской империи, с отстранением от власти Абдул Хамида II, от доктрины панисламизма не отказались. Впоследствии ее использовали в пропаганде своих идей младотурки, унаследовавшие и развившие идеологию «новых османов». Иттихадисты, не исключали положений доктрины османизма, но опору для османского государства и халифата видели в панисламизме. При этом подразумевался панисламизм не в абдул-хамидовской интерпретации. Отсталость турецкого общества лидеры младотурок объясняли консервативностью османского панисламизма, исключавшего сочетание ислама с научно-техническим прогрессом и отказавшегося от основ веротерпимости.

По мнению лидеров младотурецкого движения, принципы ислама содержат все необходимые элементы для развития мусульманского общества, и потому нет необходимости обращаться в решении социально-политических вопросов к опыту Запада. При этом новые идеологи панисламизма признавали необходимость контактов Востока и Запада в области науки и техники.

Первая мировая война доказала несостоятельность панисламистской идеологии. В мусульманском мире оказывалось все меньше сторонников защищать интересы Турции. Да и сами турки мусульманскому единству предпочитали свои национальные интересы. Таким образом, доктрина панисламизма вступила в противоречие с зарождавшимся национализмом мусульманских народов.