Иерархия мировых религий

Иерархия мировых религий Неизвестно, кто и когда так выстроил иерархическую пирамиду мировых религий, но мы как минимум пару сотен лет даже не пытаемся ее переосмыслить. А в этом вопросе не все так однозначно. Поведали же нам на этот счет следующее: на свете существует три мировые религии — Буддизм, Ислам и Христианство, но при этом Иудаизм под флагом Ветхого Завета, и Индуизм с их Ведами, Шивой и Вишну будто бы и в природе не существует. Но, ведь первый из них управлял миром почти 4500 лет вплоть до рождества Христова, а индийские религии правят людьми с древнейших времен по сегодняшний день. Да и по количеству вовлеченных в них народов опережают приверженцев Буддизма, а возможно и христиан. А, по силе слова ни Иудаизм, ни индуизм ничуть не слабее того же Буддизма, не говоря уже об Исламе. Ислам по своей сути представляет собою гораздо более позднюю (на пятьсот лет позже христианства) квинтэссенцию Ветхого и Нового Заветов, где присутствуют и Моисей под именем Муса, и пророк Иона под именем Йунус, и Соломон под именем Сулейман, и муж Марии Иосиф под именем Йусуф, и сама Мария под именем Марьям, и Авраам под именем Ибрахим, и, наконец, Сам Иисус Христос под именем Иса, и еще добрая дюжина персонажей из Ветхого и Нового Заветов, поэтому его статус мировой религии можно легко поставить под сомнение: кому нужен этот винегрет из двух Заветов?

Христианство в своих текстах не квалифицирует себя, как религию. Это можно легко проверить, загрузив в компьютер Новый Завет и запросив слово «религия». Если оно и встретится там пару раз, то совершенно в ином контексте, например «не увлекайтесь другими религиями», или относитесь уважительно к чужим религиям". Давайте лучше начнем с того, что выстроим правильную схему иерархических связей между всеми мировыми религиями. Магометане, Буддисты и индуисты могут сгоряча обвинить нас в предвзятости, необъективности и субъективизме, исходя из тех соображений, что «каждый кулик свое болото хвалит», но, мы постараемся быть в этом вопросе максимально аргументированными и объективными. Иерархическая же структура мировых религий выглядит так: мировыми религиями необходимо считать Иудаизм, Буддизм, Индуизм и Ислам. Поэтому они располагаются в одной плоскости, в связи с чем их необходимо называть плоскостными, или земными религиями. Задача у них одна: поставить человека на колени перед Богом (Аллахом, Иеговой, Шивой или Вишну) и Его законами, проведя, таким образом, жирную черту между животным происхождением человека и его божественным предназначением. Христианство же в отличии от четырех мировых религий не лежит с ними в одной плоскости, поскольку по своей внутренней сути не является религией. Христианство это, прежде всего, УЧЕНИЕ, и располагается оно не в горизонтальной плоскости, как все прочие религии, а перпендикулярно к ней, как новогодняя ёлка в крестовине.

Любую из четырех мировых религий легче всего представить себе в виде комнаты, у которой есть только одна дверь, над которой написано «ВХОД». То есть, войти в любую из них можно, а вот выйти нельзя. Входная дверь всегда будет забита вновь прибывающими паломниками. Но, до скончания века находиться внутри какой — то одной религии настолько же скучное занятие, как и сидеть во чреве кита по примеру пророка Ионы.

Очевидно, что в какой бы из четырех мировых религий мы на сегодняшний день не пребывали, право выйти из-под ее власти нам дает лишь христианство, потому что только в нем есть дверь с надписью «ВЫХОД». Сам Христос сказал об этом так: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. (Иоанн.10: 9).

Если же человек изначально не ставит перед собою такой задачи, то он спокойно может оставаться в лоне той религии, под которой родился, как угодно долго. Чем же отличается религия от Учения? Да тем, что если христианство есть Учение, то оно уже не религия, а наука. Наука о чем? О нашем, человеческом мышлении. Все, что нас окружает в жизни, является результатом полета мысли, ее прорывом за пределы обыденности, повседневности и житейской суеты. Христианское вероучение разворачивает перед нами цепочку тех шагов, которые помогут нам разбудить творческий потенциал нашей мысли.

Таким образом, Новый Завет есть учебник по преодолению человеком любой религии (в том числе и самого христианства), но не посредством тупого атеизма, как это было во времена Маркса, Энгельса и Ленина, а путем глубокого осмысления всех возможных вариантов взаимоотношений между Богом и человеком.

Другими словами, христианское Учение — это комната, у которой есть уже две двери: над первой из них так же, как и в других религиях, написано «ВХОД», а вот над второй написано слово «ВЫХОД». Его, правда, мало кто находит, но, он есть, хотя и малозаметен, как игольное ушко, а человек по своей сути все еще остается верблюдом. И до тех пор, пока он будет им оставаться, двери с надписью «ВЫХОД» он так и не увидит. Почему христианство нельзя победить методом атеистических выпадов в его адрес? Да потому, что атеизм содержится в нем самом как составляющая его часть. Если вы внимательно вчитаетесь в тексты Нового Завета, то поймете, что первым и самым главным воинствующим атеистом был Иисус Христос.

Представьте себе ситуацию: приходит человек в государство, в котором на протяжении 4500 лет правил Ветхий Завет. Уже давным-давно сложились все взаимоотношения между церковью и государством, есть свои синагоги, первосвященники, фарисеи, саддукеи, традиции, привычки и т. п. И вот, никому не известный молодой человек вдруг начинает все это громить, ничего пока не предлагая взамен. Он не соблюдает постов, собирает и ест пшеничные зерна в день субботний, чего нельзя делать, пьет вино с мытарями и грешниками, всех ярых служителей Ветхого Завета называет порождениями ехидны, лицемерами, родом лукавым и прелюбодейным, и т. п. Предположим, что смерть застала бы его в тот момент, когда он хлестал бичом торговцев идоложертвенным в храме? В каком качестве Он вошел бы в историю? Не трудно догадаться — как великий разрушитель Ветхого Завета и величайший атеист прошлого! А, потому, что для Христа какие-то там Маркс, Энгельс и Ленин? Просто бездарные ученики!

Но, слава Богу, при разгоне меновщиков в храме ничего страшного не произошло, как в России в 1917 году, а вот Ветхий Завет был отодвинут на задний план. И, началось созидание нового храма — храма Нового Завета. Едва были заложены первые камни в основание этого здания, как уже в нем стала просматриваться вторая дверь с надписью «ВЫХОД». «Каким образом?» — спросите вы. Но, если хорошо подумать, то возникает вполне естественный вопрос: может ли человек, создающий новую религию, сам свято верить в им же созданное? Вероятными являются два варианта ответа: первый — да, может. У нас на земле часто встречаются люди, которые так самозабвенно врут, что, в конце концов, сами себе начинают верить. Но, эти люди чаще всего бывают просто глупыми лгунами, и аналогию с Христом тут проводить нельзя. Второй же вариант ответа на ранее поставленный вопрос может звучать так: все это Иисус Христос придумал для нас, чтобы подать хоть какую ни будь надежду нашим душам, но при этом Сам Он верить в это не обязан, да и можно ли верить в собственный вымысел? Может быть, конечно, и промежуточный ответ: Он создавал новую религию для успокоения наших душ, но, пока над ней трудился, и Сам поверил в ее истинность. Звучит хорошо, но и это маловероятно — Он слишком для этого умен. Тогда остается последний вариант ответа: христианство было создано как временная мера, призванная управлять людьми до той поры, пока их самосознание не достигнет того уровня, когда нужда в какой-либо религии отомрет сама собою по причине ненадобности. Конечная же задача человека в отношении христианства, как мы отмечали ранее, состоит в том, чтобы находится не под ним, не внутри него, а над ним. А, для этого в комнате под названием «Религия» как минимум должна быть дверь с надписью «ВЫХОД», и в христианстве, в отличии от других религий, она есть. Но, для того, чтобы выйти из-под власти религии даже через имеющуюся в ней дверь, потребуется и колоссальный труд души, и терпение, и время.

В мире давно уже назрела острейшая необходимость поговорить о проблемах Ислама, как мировой религии, и о его кризисе, поскольку сегодняшние события на Ближнем Востоке ничем другим объяснить нельзя. Жаль, что в этой беседе не будут принимать участие сами представители исламского духовенства. Не любят они подобных мероприятий. Им пришлось бы защищать свой Ислам, а вот аргументов в его защиту у мусульман и нет. Но, если бы такое чудо и случилось, то это еще не факт, что они из подобного разговора сделали бы правильные выводы. Поэтому, нам необходимо прежде самим разобраться в существе этой проблемы, а там, глядишь, и мусульмане подтянутся.

Когда мы квалифицируем религию как мировую, тогда необходимо сразу оговариваться: мы ее будем считать мировой по внутренней значимости, или по количеству вовлеченных в нее верующих? Понятно, что никакой индивидуальной значимости в иерархии мировых религий Ислам из себя не представляет. Для этого достаточно взять Библию и прочитать ее от конца к началу, и получится Коран. Но, вот если квалифицировать ее как мировую религию по охвату населения, тогда да, спору нет, она мировая. Только вряд ли это можно считать преимуществом. Чем большее количество людей в нее втягивается, тем больше становится в мире заблудших овец. Заблудиться, как известно, легко, а вот найти после этого правильную дорогу к дому — очень трудно.

Одни люди приходят в этот мир для того, чтобы тихо в нем отсидеться. Другие — чтобы оставить свой след. А третьи — чтобы наследить. Хорошо, что в ХХ веке для выдающихся людей был введен термин «гений». Гений это не тот человек, который вошел в историю. Гений этот тот, кто оставил в ней свой след, и кто обогатил наше представление о мире. После этого стало понятно, что человек, расширивший наше видение мира, привнесший в эту жизнь что — то такое, что скрасило, разнообразило и осчастливило нашу жизнь, есть гений. Мы понимаем, что этот человек любил себе подобных и пытался сделать все возможное для облегчения бытия человека на земле.

Но, есть множество людей, чьи имена на слуху, они вошли в мировую историю, но, когда задумываешься, благодаря чему это произошло, то возникает масса вопросов, на которые нет ни одного ответа. Кого поставляет миру Ислам? Великих гениев? Да где уж там. Люди Ислама не оставляют свой след в жизни, Они следят, то есть шагают по чистому полу в грязных сапогах. Кто такие Хан Батый, Тахтамыш, Тамерлан, — обыкновенные террористы, если говорить современным языком. В историю они вошли, но, вот можно ли их называть гениями? Обогатить головы своих соотечественников им было нечем, поэтому их было проще отрубать. Если исламисты захотят поставить в пример Омара Хайяма, то пусть пороются в его биографии, как тут же поймут, что еще в молодости он ушел в христианство. То же самое происходит и с буддистами: если кто-то из них сделал для людей что-то хорошее, значит ищи в нем христианские корни. Так было и с японским писателем Кинсобуро Оэ, написавшим книгу «Объяли меня воды до души моей» по мотивам книги пророка Ионы. Чистый же Буддизм дал миру только самураев да массу всевозможных единоборств. Не обошел своим вниманием это положение и апостол Павел: «Ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей». (1-е Тим. 4:8). Но, это в любом случае лучше, чем терроризм.

Если в средние века Ислам дарил миру «штучных», но «крупных» террористов, то в конце ХХ века они стали помельче, но их стало больше: это и Усама Бенладен, и Басаев, и Доку Умаров, и т. п. А в начале ХХI Века Ислам поставил «производство» террористов на поток. Они стали безликими, но, их количество возросло тысячекратно, а на самом Ближнем Востоке их счет пошел уже на миллионы. Теперь скопища террористов стали называть себя громкими именами, например «Исламское государство». Объединяясь в какие-то сообщества, якобы на основе неодинаковости толкования Корана, они при этом забывают, что 90% всех этих талибов, суннитов, шиитов, ваххабитов даже читать не умеют. А это необходимое требование для того, чтобы иметь собственное суждение по поводу того или иного высказывания Пророка Мухаммеда. Вот в Ветхом Завете были фарисей и саддукеи. Первые признавали, что воскресение человека из мертвых возможно, а вторые это отрицали. Это были действительно религиозные разногласия. Пророк Мухаммед пришел на землю, чтобы поведать людям какие-то тайны бытия. Не прочитав ни одной его Суры, мусульмане стали делиться на касты по признаку того, кто является преемником пророка. В подтверждение этих слов достаточно будет привести справочный материал: «Разногласия суннитов и шиитов уходят корнями в далёкое прошлое. После смерти в 632 году пророка Мухаммеда между его последователями разгорелся спор о том, кто должен унаследовать политическую и духовную власть над арабскими племенами. Большинство поддержало кандидатуру Абу Бакра, друга Пророка и отца его жены Аиши. Это большинство и сформировало впоследствии лагерь суннитов, которые сегодня составляют 80% всех мусульман. Другие же поддержали двоюродного брата и зятя Пророка Али, заявив, что Пророк назначил его своим преемником. Впоследствии их стали называть шиитами, что в переводе с арабского означает дословно „сторонники Али“. В этом споре вверх одержали сторонники Абу Бакра, который и получил титул халифа. В 680 году солдаты суннитской армии убили Хуссейна, сына Али, что привело к дальнейшему усилению противоречий между суннитами и шиитами. Сунниты продолжали оставаться у власти, в то время как шииты постоянно находились в тени, признавая истинными лидерами своих имамов, первые 12 из которых являлись прямыми потомками Али».

Поняли, о чем идет речь? Мусульманам глубоко наплевать на то, что сказал им Пророк Мухаммед. Он для них лишь повод для того, чтобы выяснить, кто у них «главный». Сегодня мы просто не имеем права квалифицировать вражду между исламскими бандформированиями как религиозные противоречия. Это обыкновенная борьба за власть между различными кланами арабского общества.

Все это говорит нам о том, что пора начинать искать корень зла этого явления. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, где он спрятался. Корень кроется все в том же Исламе. Арабское народонаселение земли с большим трудом выходит из животной фазы нашего эволюционного развития. Попытка в человеческой жизни руководствоваться законами, действующими в животном мире, ведет к самоуничтожению, потому что человеческие возможности в этом смысле значительно превосходят возможности животного мира, живущего лишь по законам инстинкта. Чем тяжелее выходят из животного состояния та или иная раса, или этнос, тем более суровая религия им предоставляется природой. Ветхий Завет был тяжелой религией, не содержавшей в своих текстах ни одного слова «свобода». Но, Коран превзошел по суровости Ветхий Завет в разы. А, если к этому прибавить и тот факт, что вариантов выхода из-под его власти нет, то он становится для мусульман обыкновенной тюрьмою. На железной дороге есть такое место, которое называется «тупик»: это когда рельсы кончаются, а поперек них лежит бетонный блок. Поезд Ислама как раз и попал в этот тупик. «Верным» мусульманам остается лишь один выход: задернуть шторки и начать раскачивать поезд, создавая иллюзию движения. Но, если сильно его раскачать, поезд может и опрокинуться. При этом эффект движения все равно достигнут не будет. Будет лишь очередная его имитация. Тупик остается тупиком. Дальше дороги нет.

Если нам вздумается оценить «качество» той или иной религии, мы должны начинать с понимания того, что лежит в ее основе, в ее фундаменте. Если начинать этот разговор с христианства, то оно базируется на следующей основополагающей установке: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». (Матф. 5: 43−48).

Есть и вторая мысль, подтверждающая первую: «Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя». (Матф. 22: 37−39).

Попробуйте в Коране отыскать хотя бы одну мысль, сказанную пророком Мухаммедом, похожую на мысли Христа. Таких мыслей у него нет. Зато в каждой Суре есть вот такие установки для исламистов: «А когда закончатся эти запретные месяцы [четыре месяца] (в которых многобожники пребывают в безопасности), то убивайте (этих) многобожников, где вы их найдёте, захватывайте их (в плен), осаждайте их (в их крепостях) [не позволяйте им выходить] (пока у них не останется выбора между погибелью и Исламом) и устраивайте засаду против них во всяком месте! Если же они покаются [оставят неверие и станут покорными Аллаху] и будут совершать молитву и давать обязательную милостыню [закят], то освободите им их путь [оставьте их] (так как они стали вашими братьями по Вере): ведь поистине, Аллах — прощающий (тех, кто обращется к Нему с покаянием) (и) милосердный (к ним) (Коран).

Но, это еще цветочки. А есть и ягодки:

1. «Вот твой Господь внушил ангелам: «Я — с вами. Укрепите тех, которые уверовали! Я же вселю ужас в сердца тех, которые не веруют. Рубите им головы и рубите им все пальцы». (Сура 8. Трофеи, 12).

Почти в такой же ситуации Иисус Христос сказал своему ученику совершенно противоположное:

• 51. «И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо.
• 52. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;».
• (Матф. 26: 51, 52).

Так вот, может ли такая религия, как Ислам, быть высокогуманной? И может ли религия, базирующаяся на таких установках, даже называться религией, а уж тем более претендовать на мировое господство?

В силу очень низкого уровня образованности арабского населения они не смогут принять наших философских объяснений их жестокости. А, вот в течение всего времени, пока они будут «дозревать», нам необходимо противопоставлять меры нашей собственной защиты от их агрессии, может не в такой форме, как это принято у них, но, что — то близко к этому. Они в своей деятельности прикрываются Исламом. Вот им и нужно оставить две степени свободы: дом и мечеть. Шаг влево, шаг вправо — побег, прыжок вверх — попытка взлететь. Православная страна не воспримет тех основ, на которых базируется Ислам. Это нам чуждо в той же мере, как мусульманам не понять, как можно подставить правую щеку, когда по левой тебя уже ударили. Раз мусульманам не хватает ума осмыслить пагубность своей религии, значит нужно залечь на дно и думать, а не гнать волну по всему миру. Мы уж как-нибудь проживем без их проповедников и агитаторов за Ислам. Те установки, которыми пронизан весь Коран, и довели Ислам до того состояния, из которого он до сих пор не может выбраться.

Зато все дурное мусульмане ловят на лету, прямо из воздуха. Сегодня арабские пастухи и дехкане уже успели пропитаться духом глобализма, и теперь будут бороться за исламизацию всей земли. Если так пойдет и дальше, то наши северные шаманы в скором времени вступят в борьбу за «шаманизацию» России, а там, глядишь, и всего мира. Демократия вещь коварная. В борьбе за права человека можно заиграться и не заметить, что аборигены уже вскочили тебе на шею. Сегодня рабочие из Средней Азии спасаются в России от нищеты, и мы называем их гастарбайтерами, а уже завтра они спросят у русских: «А вы чего тут делаете на нашей земле»? У англичан и французов уже спрашивают. Иногда хочется сказать: «Знаете, дорогие мусульмане, идите-ка вы, куда подальше вместе со своим „веселой“ религией!». Если вы за полторы тысячи лет не смогли разобраться со своим Исламом, то такова и цена вашему интеллекту. Подумайте еще столько же, может помудреете. А думать лучше в тишине, чтобы никому не мешать.

Говорят, что словом можно убить человека, а можно и воскресить из мертвых. Так вот, Ислам в своей практике пользуется таким словом, которое не может воскресить человека из мертвых. И не потому, что слово Корана слабое. Просто он перед собою изначально не ставил такой задачи. В функции Ислама входит лишь проведение жирной границы, по одну сторону которой находятся животные, а по другую человек.

Когда мы начинаем разговор о религиозном тупике и о религиозной свободе, то мусульмане, не очень сильно искушенные в делах религии, скорее всего, просто не понимают, о чем мы тут ведем речь. Но, помимо этого, они еще могут воспринять этот разговор как попытку давления на их религию. Нет, это не давление. Это желание хоть как — ни будь помочь им в преодолении возникшего тупика. И если бы они не были такими упорными, то вполне вероятно смогли бы осмыслить причины возникшего в Исламе духовного кризиса.

Разобраться же со столь сложной темой лучше всего на примере христианства, а уже потом полученные результаты перенести на Ислам.

Обвинять мусульман в том, что они не ищут выхода из-под действия Закона мы не имеем права, поскольку Ислам не содержит внутри себя технологий, позволяющих это сделать. Не имел этих технологий и Ветхий Завет. Он по своей сути явился Предтечей Корана, и в его задачу входило лишь отделение человека, как существа разумного, от его животных предков. Когда в языческом мире все эти процессы закончились (а это и Европа, и Русь, и Иудея, и много стран арабского мира, такие как Сирия, Палестина и т. д.), вот тогда Ветхий Завет прекратил свое воздействие на человеческие умы, и движение мысли стало быстро затормаживаться. Человек устал жить в состоянии религиозного рабства, а свободы Ветхий Завет ему не предоставлял. В этот момент у Бога и возникла необходимость отменить Ветхий Завет и дать людям Новый, который уже вплотную повел разговор о религиозной свободе. Бог так прокомментировал свои действия в этом вопросе: «Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Говоря „новый“, показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению». (Евр. 8: 7, 13). Следующая мысль позволяет нам еще глубже проникнуться причиной, вызвавшей отмену Ветхого Завета: «Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу». (Евр. 7: 18−19.) И здесь наиболее отчетливо звучит мысль о том, что Закон не приближает людей к Богу, а скорее отдаляет их от Него. Значит, требуется иной подход к решению этой проблемы. Следующей Своей мыслью Он указал людям путь к их духовной свободе: «Моисей полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего. Но, умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но, когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода». (2-е Кор. 3: 13−18).

Это же самое покрывало лежит на сердцах сегодняшних мусульман, читающих Коран. А снять его они не могут, поскольку в Исламе нет более прогрессивной замены Корану, аналогичной Новому Завету.

Отмена Ветхого Завета и вступление в силу Нового совсем даже не предполагала отмены Закона и наступление Царства свободы от него. Иисус Христос предупредил об этом людей отдельной строкой: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится все». (Матф. 6: 17, 18).

А это значит, что Новый Завет указывает нам лишь путь к этой самой свободе, а вот пройти его должен каждый человек самостоятельно.

С другой же стороны вполне логично было бы предположить следующее: если Коран пришел на землю на пятьсот лет позже Нового Завета, то какой смысл Богу писать «Новый Коран» специально для мусульман, если заранее известно, что он явится точной копией Нового Завета? Достаточно того, что сам Коран продублировал все основные моменты Ветхого и Нового Заветов. Допустим, что исламский Мессия все-таки пришел бы на арабские земли. Что Он мог бы сказать нового мусульманам кроме того, что когда-то уже говорил евреям при отмене Ветхого Завета? Это легко понять, перечитав все определения, сделанные Иисусом Христом в адрес тех людей, которые «обслуживали» Ветхий Завет. Исламскому Мессии пришлось бы слово в слово повторить все то, что говорил Иисус на страницах Нового Завета: «На Моисеевом (читайте на Мухаммедовом) седалище сели книжники и фарисеи (читайте сунниты и шииты). Итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают; связывают бремена тяжелые и неудобоносимые, и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих. Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах, и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: „Учитель! Учитель!“. Кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите, и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи (читайте Имамы и Муфтии), лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя бы одного; и когда это случается, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Змии, порождения ехиднины! Как убежите вы от осуждения в геенну?». И, в таком же духе вся 23 глава Евангелия от Матфея. Вот поэтому Спаситель и не приходит к исламистам, чтобы не повторять еще раз уже сказанное, заменив лишь книжников и фарисеев на муфтиев, имамов, суннитов и шиитов. Трудно сегодня найти ответ на вопрос, почему Аллах «забыл» дать мусульманам «Новый Коран» по аналогии с Новым Заветом. Нам остается лишь констатировать тот факт, что технологии выхода из-под власти Закона и власти греха у мусульман нет. Поэтому, братьям-мусульманам надо быстрее отходить от практики вербовки под свои знамена всяких там «неверных», а по быстрее самим перебегать в христианство, чтобы получить хоть какой-нибудь шанс на получение религиозной свободы. Ни в одной другой религии двери с надписью ВЫХОД просто НЕТ. А, всем христианским конфессиям надо как следует подготовиться к массовому наплыву мусульман и буддистов под знамена христианства, а здесь речь может пойти уже о миллионах новых прихожан. И начаться это движение может с Сирии, поскольку уже в начале первой главы Евангелия от Матфея есть такие строки: «И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их». То есть, Свой след в Сирии Иисус Христос оставил.

Поскольку в нашем мире все относительно (как сказал Альберт Эйнштейн), то и смысл слова «свобода» может ощутить только тот человек, который очень долгое время провел в рабстве. Без рабства нет и свободы. В любой мировой религии такой тюрьмой, лишающей человека свободы, является Закон Божий. Аналогичный Закон исходит и от Аллаха в Коране. Так вот, если человек хочет хоть что-то понять в своей религии, он должен подчиниться Закону. Если он этого не сделает, то о какой свободе можно будет вести дальше речь? В этом смысле у мусульман все в порядке. Подчиняться Закону они умеют, делают это честно и добросовестно. Только нельзя превращать подчинение Закону в высший смысл служения Аллаху. А, высший смысл состоит в том, чтобы в начале подчиниться ему, а потом найти способ выйти из-под влияния Закона. Иисус Христос пришел на землю в качестве Божьего Сына, но, даже Ему это не давало привилегии быть вне закона: «Мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началом мира; но, когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление». (Гал. 4: 3−7).

В христианстве Закон Божий состоит из десяти заповедей. Если человек признает девять из них как правильные и справедливые, а вот десятую нет, потому что он не может ее исполнить, то грех остается на нем. Требуется признание всего Закона независимо от возможностей человека его выполнить. Таким образом, попав под действие Закона, человек становится его рабом. Но, это не является самоцелью христианства. Задача состоит в том, чтобы вначале попасть под гнет Закона и в полном объеме ощутить свою греховность, а потом найти способы от всего этого освободится. Сам этот труд по освобождению души в христианстве и является источником движения религиозной мысли. Если же человек попал под действие Закона и смирился с положением раба, значит такова его и цена, и Богу он заранее не интересен. Давайте вспомним в этой связи фразу Иисуса Христа: «Что свяжешь на земле, то связано будет на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». (Матф. 16:18, 19). Таким образом, Сам Бог благословляет человека на освобождение от закона.

Да и человек смирившийся никакого движения ни в обществе, ни внутри своей собственной души произвести не может. Тупик! Вполне возможно, что исламский терроризм на глубоко подсознательном уровне есть лишь способ превратить религиозный застой в их душах хоть в какое-нибудь движение. В Европе эти явления преодолеваются с помощью национализма и фашизма, а в Азии через террор. Каждому свое.

Сегодня исламисты пытаются одеть в паранджу и халат до пят всех женщин земли, демонстрируя тем самым свое законопослушание и целомудрие. Сами же при этом из-за песчаных барханов наблюдают в полевые бинокли за купающимися белыми женщинами на пляжах. И эта собственная несвобода и черная зависть в отношении свободы всего христианского мира, порождает в арабской душе жесточайшее противоречие, преодолеть которое собственными силами они не смогут никогда. Кроме противоречия зависть порождает еще и лютую ненависть ко всем тем, кто этой свободой обладает, а ненависть в свою очередь порождает и зло, и агрессию, и терроризм. Если бы они были уверены в том, что их мусульманская «чистота» и «невинность» будут когда-то щедро «оплачены» Аллахом, это придало бы им силы. Но, ведь такой уверенности у них нет. Значит, остается одно — зависть. А, зависть вещь страшная.

Мусульмане очень ревностно относятся к своему Корану, считая его чем-то особенным, не имеющим аналогов в других религиях. Это все правильно, только со знаком «минус». Что может дать Ислам христианству, если все это мы знали из нашей Библии на пятьсот лет раньше, чем об этом услышали мусульмане? По своей сути Коран — это вывернутая на изнанку Библия, чтобы таким образом хоть как — то адаптировать ее для понимания представителями арабского мира. Но, служители Ислама, тем не менее, упорно пытаются втянуть под свою «крышу» приверженцев других религий, так называемых «неверных». «Неверными» мусульмане считают всех, кто служит истинному Богу, но игнорируют их Аллаха и Коран. А Коран есть всего лишь до предела упрощенная версия Библии, чтобы с помощью этой простоты хоть как-то достучаться до «упертых» арабов. Нельзя после окончания университета христианства идти учиться в третий класс Ислама, чтобы учить там его таблицу умножения. Весь Ислам можно легко свести всего к пяти понятиям: намаз, Рамазан, курам — байрам, джихад, террор. Не маловато ли для такой серьезной духовной категории, как религия?

Если мусульмане собираются простоять в том тупике, куда они попали, еще пару тысяч лет, то против этого никто возражать не будет. Но, если у них возникнет желание переместить свой поезд из тупика на скоростную магистраль, то от Ислама в любом случае необходимо уходить. А, путь есть только один — это христианство.

Мусульманам хорошо бы начать свой плавный выход из-под влияния Ислама с проведения научных бесед, конференций, симпозиумов по сопоставлению текстов Ветхого и Нового Заветов с текстом Корана для того, чтобы определить, существуют ли между ними принципиальные различия, или их нет и в помине. Если же эти Священные Писания не противоречат друг другу, то можно дополнить ту информацию, которая существует в Коране, информацией из Библии. Ориентироваться в двух религиях одновременно значительно лучше, чем только в одной, и лишним это уж точно не будет.

Шизофреническое стремление Америки к демократизации всей земли построено на полном непонимании связи, существующей между религией, которой подвластна данная нация, и способом жизни ее людей. Если, в этой связи говорить о судьбе арабских народов, то на сегодняшний день они все находятся под Исламом, который сам по себе не предполагает и не дает шансов подняться над ним. А, до тех пор, пока государство находится под давлением религии, не дающей право выхода из-под ее власти, ни о какой демократии в этой стране и речи быть не может. Ведь что такое любая из религий по своей внутренней сути? Это диктатура! А Бог в ней — главный диктатор! Перечитайте еще раз Ветхий Завет, Коран или индийские Веды. Идет ли там речь о какой — ни будь свободе или демократии? Ничего подобного! Только запреты и приказы. А человек, воспитанный на авторитаризме Аллаха, не понимает даже значения слова «свобода», оно ему чуждо, как угарный газ: на вкус сладкий, но через несколько минут — смерть. Конечно же, нам не жалко денег, которые тратит Америка на демократизацию арабских стран. Жаль только самих арабов. Зачем пытаться насильственно насадить то, к чему люди не готовы. В народе говорят: «Всякому овощу свое время»! А, наивным американцам неплохо бы вначале самим разобраться, что такое демократия, и лишь потом пытаться насадить ее где-нибудь в Саудовской Аравии или Пакистане. Если уж исламисты в центре Лондона пытаются насадить законы шариата и одеть английских женщин в паранджу, то, что можно говорить о самом Ближнем Востоке? Зачем силой навязывать свои демократические лжесвободы тем странам, которые и слова — то такого не знают?

Все опыты нашей повседневной жизни породили в нас веру в то, что хитрость, лицемерие и обман являются беспроигрышным, а самое главное — коротким путем к достижению цели. Элементы правды в этом существуют, но, лишь в том случае, если сами цели мелкие, корыстные, а по срокам — сиюминутные. Если же цели далеко идущие, перспективные, то достичь их можно только на основе правды и справедливости.

Мы живем в мире с двойным дном. Если вы открыли этот чемодан и увидели там ворох тряпок и повседневной бытовой утвари, не спешите разочаровываться. Попытайтесь проникнуть в скрытый от глаз нижний отсек, и вы можете обнаружить там нечто удивительное. Любая грань нашего бытия имеет двоякий смысл: на поверхности лежит бытовая, или овеществленная его половина, а вот вторая его часть расположена в нашей голове и является, как говорят философы, достоянием «чистого мышления». Не будем прибегать к множественности примеров для освещения этого положения, рассмотрим лишь один. Давайте попытаемся посмотреть на это сладкое слово «свобода» изнутри.

Понять истинный смысл и внутреннюю наполненность этого слова может заключенный, проведший в местах лишения этой самой свободы десять лет, и вдруг совершивший побег. Может понять самоценность свободы раб, проживший двадцать лет, будучи прикованным к веслам галеры. Эти люди точно понимают, что такое свобода. То, что считаем свободой мы, это тоже свобода, только свобода безотносительная. Если бы земля была устроена так, что на ней был вечный день и не было ночи, то мы бы и не знали, что такое ночь. И слова бы такого у нас не было. Откуда ему взяться, если ночи нет в опытах нашей повседневной жизни? Сегодня для нас свобода — это отсутствие рабства, возможность говорить все то, что ты считаешь правильным, не боясь за это преследований, возможность перемещаться по поверхности земли во всех направлениях и так далее. И все это правильно и замечательно. Но, тем не менее, это усеченная свобода, половинчатая свобода, свобода в ее бытовом, житейском исполнении. А, обладает ли при этом человек такой же свободой, но, в своем мышлении? Может ли он свободно говорить и думать о любом предмете нашего мира, или в его голове существуют жесткие ограничения, внутренняя цензура, которые разрешают говорить и думать о чем-то одном, но, запрещают это делать в отношении чего-то другого? Как только вы натолкнетесь хотя бы на один такой запрет, значит, ни о какой абсолютной свободе личности речи уже быть не может. Человек, будучи свободным во внешнем мире, может оказаться рабом внутри собственных мыслей.

Наш мир развивается из состояния полной несвободы к состоянию абсолютной свободы. Но, не от рабовладельческого бесправия к зияющим высотам американской демократии, а именно от рабства к свободе внутри собственного мышления. Для того, чтобы понять сам смысл словосочетания «свобода внутри собственного мышления», прежде необходимо ощутить глубину его рабства.

Возможность в полной мере осознать степень боязливости и ограниченности нашего мышления нам предоставляет христианство. Выложив на самой поверхности десять своих заповедей, оно загнало все человечество в ощущение его полной греховности и никчемности. Но, является ли самоцелью христианства поставить человеку на вид его полную интеллектуальную и духовную несостоятельность? Конечно же, нет. Зачем тогда Богу было нужно создавать человека по образу Своему и подобию? Сотворил бы нас по образу и подобию крокодила, и на этом бы сердце Его и успокоилось. А мы лежали бы месяцами в воде в ожидании проплывающей мимо антилопы. Все равно перспективы никакой!

Не успел Иисус Христос надиктовать Своим ученикам Нагорную проповедь, как тут же, пока они не успели упасть в обморок, стал заполнять возникшую паузу вот такими установками: «Что свяжешь на земле, то связано будет на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». (Матф. 16:18, 19).

Это можно перевести на наш язык следующим образом: Я запрещаю вам все. А вы попытайтесь путем длительных и напряженных размышлений освободить самих себя от всего того, что Я вам запретил.

Американцы сегодня пытаются размахивать флагом свободы и демократии, не побывав в рабстве у Закона Божьего, а, это ложная свобода и бутафорская демократия. Как ты будешь проповедовать всему миру главный закон демократии о том, что нельзя убивать других людей, если ты сам не побывал под воздействием Божьего Закона «Не убий»? Значит, проповедуя всему миру принципы высшего гуманизма, сам в конечном итоге окажешься низким и грязным убийцей. Закон Божий — это водораздел, отделяющий человека, как homo sapiens от его животных предков. Если ты в своей эволюции еще не дошел до Закона Божьего, значит, ты находишься на территории, принадлежащей животным, а, следовательно, и не можешь насаждать кому бы то ни было свои животные ценности, в какой бы красивой обертке они подавались.

Православие не торопясь идет по жизни тем путем, который указал ему наш Создатель. Мы кровью и потом преодолеваем один запрет за другим, двигаясь, таким образом, к подлинной, а не мнимой свободе. Если человечеству в своем эволюционном развитие положено пройти полный круг, его надо проходить. Американцы в очередной раз подумали, что они самые умные, и в этот раз тоже смогут всех «надуть», сократив себе путь, проскочив по хорде. У Бога таких чудес не бывает, здесь все подчинено жестким и неукоснительным законам. Пытающийся же обмануть другого, обманывает самого себя. Придется бежать штрафной круг. Тот путь, который русское православие уже прошло, пройдет и Америке, только ей для этого придется вернуться в ту точку, из которой она решила совершить свой хитроумный и «головокружительный» кульбит.

Кризис Ислама был очень сильно стимулирован именно американским вмешательством в жизнь арабских народов без глубокого проникновения в суть их менталитета. Если ты сам не провел положенное время под властью закона, тебе трудно понять тех, кто идет предначертанным путем. Сегодня подчиненность мусульман законам Аллаха американцам кажется анахронизмом и попыткой игнорирования демократических свобод в их, американской интерпретации. А она давно всем известна: пришел, увидел, наследил. А вы потом сами разбирайтесь, чего мы тут натворили. Под словом «кризис» необходимо подразумевать и ту волну исламского терроризма, которая захлестнула весь мир, и те политические катаклизмы, которые в той или иной степени сотрясают все мусульманские страны, и даже ту экономическую отсталость на фоне огромных природных ресурсов, не говоря уже о культуре. Никаких радикальных перемен в лучшую сторону в арабских странах не будет до тех пор, пока этими народами будет управлять Ислам, даже если американцы разбомбят весь Ближний Восток. Останется там всего один араб, но, он будет апологетом шариата, а не заокеанской демократии. Лишь обретение мусульманами религиозной свободы позволит им начать (пусть даже очень слабое) движение в сторону демократии. А пресловутая американская демократия может лишь многократно усугубить нынешний кризис в странах Ближнего Востока, что уже и произошло в Cирии, Ираке и Афганистане.

Что же касаемо технологий выхода человека из-под власти Закона, то в Новом Завете ею в полном объеме владел Апостол Павел. А это значит, что в «Новый Коран» нужно будет вводить и образ Апостола Павла, и Апостола Иоанна с его Апокалипсисом. В конечном же итоге мы получим полный аналог Нового Завета. Бог, как известно, одну и ту же мысль не любит повторять дважды. Кто не успел понять с первого раза — тот опоздал.

Почему Ветхий Завет был признан Богом как «обветшавший», устаревший и создался прецедент для его обновления? Главной отличительной чертой Ветхого Завета явилась разбросанность проблемы, стоявшей перед Богом в отношении эволюции человека в условиях земли, на Пятикнижие и двадцать два пророчества. Обилие материала и самоизолированность текстов не давали возможности человеку сосредоточиться и уловить сути возлагаемых на него требований. Книга «Бытие» явилась великолепным литературным и поэтическим памятником, которая сразу полюбилась народу. Кроме этого в нем есть и «Песня песней царя Соломона», и Книга пророка Екклисиаста, и приключения пророка Ионы. поэтому Ветхий Завет читался людьми выборочно, как говорится, что понимаю, то и читаю. Но, таких мест в нем было очень мало. И, тем не менее, он всегда была предметом вдохновения для поэтов, писателей, скульпторов и музыкантов. А, вот четыре остальные Книги из Пятикнижия стали нагромождением запретов, искусственно навязываемых Библией традиций, ритуалов и пр. В пророчествах же Иезекиля, Даниила, Иеремии, Амоса народ не понимал ничего, а поэтому и не читал.

Книги двадцати двух пророков рассказывали людям о тех событиях, которые произойдут на земле через сто, пятьсот или тысячу лет. Народ, живущий здесь и сейчас, это мало волновало. Из этого не в меру большого количества пророков только книга Иова содержала в себе зачатки того, что позже нашло свое отражение в Новом Завете и конкретно в образе Иисуса Христа. Если перечитать ее сегодня, то нетрудно будет увидеть в нем прообраз Иисуса Христа: тот же полный отрыв от мира, лишение всех материальных благ, весь набор болезней вплоть до проказы, одиночество, а сам он стал предметом насмешек детворы. Но, в конце этой грустной истории все к нему как бы возвращается, справедливость торжествует. Однако же, столь трудная судьба пророка Иова ничего кроме жалости у людей не вызвала, и ничему не научила, поскольку его история растворилась в двух десятках других похожих историй и фокусировки внимания на его образе не произошло.

Ветхий Завет явился первым опытом Бога в создании словесного портрета земли. Но, вскоре Бог и Сам понял, что цель не была достигнута. Начала медленно зарождаться идея создания Нового Завета, где все ошибки Ветхого Завета должны были быть полностью исключены. Поэтому все множество пророков необходимо было заменить одной личностью, но, такого масштаба, чтобы она приковала к себе внимание людей на многие тысячелетия вперед.

Человеческое общество, как известно, очень неоднородно, разнопланово, и, если сказать грубо, разношерстно — от юродивого до царя. Не писать же для каждого слоя этой человеческой массы свой Новый Завет! Значит, само Слово должно быть построено так, чтобы оно пронизывало всю толщу человеческих характеров, умов и чувствований, но, при этом самым низшим сословиям людей религия не должна казаться непомерно сложной, а «сливкам общества» слишком простой, а, хуже того, и примитивной. Для этого требовалась многозначность каждого слова, и в каком — то смысле даже двусмысленность, чтобы каждый человек воспринимал его так, как позволяет ему его внутренняя интеллектуальная и эмоциональная организация. Ввиду сложности поставленной Богом перед Самим Собою задачи, вполне можно было ожидать и всевозможных передержек, когда самые примитивные люди будут приписывать себе те слова, которые адресованы высшим слоям общества, а эти высшие могут попасться на те «рогатки», которые были выставлены для «низших». Именно это случилось и Мартином Лютером, который объявил своему народу, что он освобождается от выполнения Закона Божьего и будет теперь спасаться только верою. Лютер попался на эту удочку потому, что каким-то образом пропустил всего одну мысль Апостола Павла, которую мы рассматривали ранее, что даже Сам Иисус Христос, будучи Сыном Божьим, покорился Закону, а вот Мартин Лютер решил, что этого делать не надо. В результате получилось так, что лютеране стали выше Христа. Вот к чему приводит «пересортица» в понимании новозаветных текстов.

Какая же мысль Апостола Павла стала для Мартина Лютера роковой в его дальнейших заблуждениях? Видимо, вот эта: «Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона». (Рим. 3:28). Не трудно догадаться, что именно эта фраза апостола Павла легла в основу титанического труда Мартина Лютера под названием «SOLA FIDE» (Только верою). Но, тогда ему не стоило бы писать толстенные тома на эту тему, достаточно было бросить в народ одну эту фразу, и толпа бы ее тут же подхватила и взяла на вооружение. Дела ведь требуют от человека напряжения сил, а вера ничего не требует, тут и посачковать можно. Попробуй, докажи, верю я или не верю? Представляете, какой карт-бланш выдал Апостол Павел Мартину Лютеру всего одной фразой, которую он тут же переадресовал своим последователям! Можно не совершать никаких дел, всю жизнь делать вид, что фанатично веришь в Бога, а в конце этого пути получить еще и статус праведника. Не жирновато ли будет, господа протестанты? Если бы Лютер не остановился на этой мысли Апостола Павла, а продолжил чтение его Посланий, то он наверняка бы прочел и такую мысль: «Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон. Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую». Значит, до того момента, как на земле впервые появился Закон Божий, переданный нам через Моисея, никто не смог бы предъявить сегодняшним лютеранам своих претензий. Если нет закона, то и исполнять нечего. Но, закон пришел вначале через Моисея, а потом был подтвержден и Христом. Теперь уже делать вид, что ты не ведаешь о существовании Закона, не проходит. Именно об этом и говорит Павел специально для лютеран: «Те, которые вне закона согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся, — потому что не слушатели закона праведны перед Богом, но исполнители закона оправданы будут». Хочется думать, что протестанты не относят себя к числу людей, не ведающих о существовании на земле закона Божьего. Значит, осталось только выработать правильное отношение к нему. И тут нам вновь поможет апостол Павел: «Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновным перед Богом (кроме протестантов, конечно же. У них — то вера, а, у нас что? Так, смех один.). (Рим. 3:19−24).

Для более глубокого осмысления протестантами своих ошибок, хорошо бы перечитать еще и Апостола Иакова, который по этому поводу сказал следующее: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: „идите с миром, грейтесь и питайтесь“, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Но, скажет кто-нибудь: „Ты имеешь веру, а я имею дела“: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но, хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: „веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим“. Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только»? (Иаков 2:14−24).

Похожую ошибку совершили в свое время и католики, поставив знак равенства между категориями «призванные» и «избранные». Это позволило им тут же стать «избранниками Божьими», а самому Папе Римскому даже наместником Бога на земле. И все бы было хорошо, если бы не эта проклятая педофилия. Это она все испортила. В то же самое время Апостол Павел очень подробно объяснил, что есть призвание, а что есть избранничество: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков. В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом». Эта мысль определяет статус призванного. Дальше речь пойдет об избранных: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу. Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А, кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил. Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но, все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». (Рим. 8: 28−39).

Если первое обращение адресовалось призванным (в том числе и Папе Римскому, и Мартину Лютеру, и его народу), то второе послание адресовано уже к избранным. Избранные автоматически перемещаются по другую сторону Закона, поскольку перед ними Бог ставит совершенно иные задачи, которые не ставит перед призванными. Если бы они остались по эту сторону Закона, то исполняли бы его вместе с другими, но, тогда и толку от них Богу никакого бы не было. Задача же избранных состоит в том, чтобы двигать общество вперед и вверх, задача же призванных — исполнять Закон. Поэтому, ни Папа Римский, ни протестанты в числе избранных у Бога точно не значатся. Хочется верить, что и католики, и протестанты когда-нибудь сподобятся разобраться в этих «мелочах». Слава Богу, что Православие счастливо избежало всех тех перекосов.

Нельзя обойти вниманием и тот факт, что у всех христианских конфессий есть одна объединяющая их особенность: они совершенно не умеют читать Священное Писание. Создается такое впечатление, что все это не для них писано, а для нас, мирян. Они читают прямые указания в свой адрес так, как это им удобно. Постоянной практикой у католиков, например, является чтение проповедей на латыни, хотя тот же апостол Павел разъяснил им все, как малым детям: «Если вы языком произносите невразумительные слова, то, как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но, если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви. А, потому говорящий на незнакомом языке молись о даре истолкования. Ибо, когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Ты хорошо благодаришь Бога, но другой не назидается». Оттого, что католики не вникают в смысл текстов Священного Писания, для них церковь давно уже превратилась в клуб по интересам. Если ты не понимаешь ни одного слова из всего того, что там бубнит себе под нос капеллан, да еще и на латыни, то прихожане одевают на себя лучшие наряды и идут на заутреню, чтобы себя показать, и на других посмотреть, поделиться последними сплетнями и получше рассмотреть молодого священника. Не поленитесь, дорогие католики, и перечитайте еще раз 14-ю главу первого послания апостола Павла к коринфянам, только не так, как вы это обычно читаете, а с чувством, с толком, с расстановкой, и желательно на своем, родном языке. Может и вы чего-нибудь поймете.

Чрезмерно искривленное восприятие христианства католиками очень хорошо просматривается в архитектурных особенностях их костелов: в них так много всевозможных шпилей и иголок, что постоянно приходится опасаться, как бы ими не уколоться. То, что они красивы, с этим не поспоришь, но то, что христианское представление об истине может быть таким «колючим», как-то не вяжется с нашими представлениями о ней. Достаточно даже мельком взглянуть на Православные храмы, как тут же становится понятным: округлая форма их куполов наиболее точно передает существо той истины, которую мы в конечном итоге и обязаны отыскать в этом мире. А, если уж говорить об экуменизме, то в случае слияния всех христианских конфессий, мы получим храмы в форме кактуса: округлая Православная форма, утыканная католическими иголками. Такая перспектива очень мало согревает душу. Но, мир хорош своим разнообразием. Поэтому не надо никого ни с кем объединять. Пусть все останется таким, как есть. Так интереснее жить. Да и без кактусов мы как-нибудь проживем. А, вот та истина, которую ищут католики (если они вообще что-нибудь ищут), нам как — то без надобности.

Главное противоречие между самим христианством и церковью состоит в том, что если задача первого заключается в том, чтобы заставить человеческое мышление находиться в постоянном движении и обновлении, то для церкви существует совершенно обратная установка еще со времен средневековой инквизиции: остановить любое движение мысли, жестоко карать инакомыслие, ни одной новой мысли без санкции церкви. А, кто наделил ее такою властью, и кто выделил тот коридор для нашего мышления, который церковь должна жестко охранять? Новый Завет таких установок ей не давал. Значит, она сама взяла на себя руководящую роль в вопросах нашего мышления. А, началось все с того, что та же самая церковь разделила все Евангелия на канонические и апокрифические, так что из двенадцати Евангелий осталось лишь четыре. Каким критериям она пользовалась при этом их разделении, до сегодняшнего дня остается большой загадкой. И только благодаря интернету мы сегодня можем прочитать то, что издревле было запрещено церковью. А, установка христианского вероучения в отношении нашего мышления выглядит следующим образом: «И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь в обновлении ума вашего, что бы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная». (Рим. 12: 2). «Служение ваше должно быть в обновлении духа (мыслей), а не по ветхой букве. Тому и похвала, и не от людей, но от Бога». Но, для церкви такие установки являются смертоносными. Она думает, что она немножко по умнее Бога будет, поэтому и взяла на себя смелость быть цензором Божьих посланий и наших мыслей. А, изначальная роль любой церкви в христианстве состоит в том, чтобы быть хранительницей Священного Писания, дабы оно даже через пятьдесят веков было таким же, как и в первом веке нашей эры. И чтобы грязные мозги реформаторов и ревизионистов не испоганили ее текстов своими умствованиями. А, задачу управлять наукой, культурой, образованием и самим человеческим мышлением перед церковью никто и никогда не ставил. Чтобы управлять чужим мышлением, нужно, как минимум, иметь свое. Так вот, Православная церковь на протяжении всей своей истории никогда этим и не грешила. Если какого-то зарвавшегося «свободомыслящего избранника» она и подвергала анафеме, так для русского человека это все равно, что насморк. Зато Католическая церковь отличилась тут на все сто. Кто ее только не проклинал — от Виктора Гюго до Джордано Бруно. А сколько безвинных женщин, заклейменных ведьмами, сгорело на кострах? Так что, руки у католиков по локоть в крови. И если мы сегодня ломаем голову над тем, что же происходит в ХХI веке на Украине, то здесь и задумываться-то не о чем: это повторяется все то же, что было в ХV веке. Вековые традиции католицизма работают четко и без сбоев. И пока католицизм будет существовать, будут существовать и бесчисленные майданы, и не в Киеве, так во Львове, не во Львове, так в Варшаве. Апостол Иуда умер две тысячи лет тому назад, но дух его живет в Европе по сей день.

Католицизм, как конфессия, в том виде, в котором он существует сегодня, вряд ли впишется в общую картину скорого построения Царствия Божьего на земле. Католическая и Протестантская Церкви по своей сути являются тупиковыми ветвями христианства. Обе эти конфессии существуют на земле лишь для того, чтобы препятствовать чересчур быстрому распространению самого христианства. У каждого правительства есть своя оппозиция. Христианским Правительством на земле является Православие, а, вот католики и протестанты олицетворяют собою оппозицию по отношению к нему, ее левое и правое крыло. Но, если Протестантство проводит свою политику весьма скрыто, то Католицизм чрезмерно активно, являясь ультрарадикальным крылом оппозиции христианству. Эта мысль может показаться парадоксальной, но, так есть. Стоит только поближе познакомиться с послужным списком католицизма с момента его появления на земле, как эта мысль тут же перестанет быть парадоксальной. Мы, люди, пока что еще очень слабо разбираемся в законах мировой гармонии. Если любое действие (в нашем случае это само христианство) не будет иметь по отношению к себе противодействия, то начнет развиваться катастрофическими темпами. Наше бытие, помимо всех прочих его аспектов, необходимо рассматривать и как поприще для борьбы с бесконечным временем — вечностью.

Бытие должно поглощать бесконечное время. Поэтому, никакие мысли и идеи не развиваются на земле стремительно. Всегда найдется противодействующая сила, которая будет эти процессы сдерживать. Вот и мы, люди Православные, не должны рассматривать Католицизм и Протестантство как конфессии, равные себе. Они являются антиподами Православия и факторами, сдерживающими его стремительное распространение по земному шару.

В этом состоит их предназначение, определенное Самим Богом. Но, пока это противостояние происходит в пределах правил, то можно и потерпеть. А, когда правила начинают вероломно нарушаться, необходимо переходить в контрнаступление.

религия ислам коран завет