Российское законодательство XVIII века о регламентации конфессиональной деятельности протестантов

Российское законодательство XVIII века о регламентации конфессиональной деятельности протестантов До недавнего времени тема российского законодательства XVIII в. в отношении живших в стране протестантов в работах отечественных и зарубежных историков специально не рассматривалась — некоторые из исследователей, правда, этот вопрос затрагивали вскользь и лишь в контексте логики системы аргументации собственных сочинений. А. Ф. Бюшинг и И. Х. Грот, например, похвально отзывались о «Манифестах» Петра I и Екатерины II; М. Е. Красножен порицал благожелательное отношение монархов к лютеранам и кальвинистам; А. В. Карташёв, без упоминаний о конкретных указах, в своих «Очерках» критиковал тот же фактор в более позитивной манере изложения сведений о сосуществовании протестантов и православных. В изданной в конце XIX в. монографии Н. Д. Кузнецова была впервые предпринята попытка охарактеризовать некоторые законы об иноверцах. Автор предлагаемой работы постарался внести и свой вклад в исследование проблемы — один из разделов опубликованной им в 2006 г. монографии о деятельности протестантских общин в Петербурге целиком был посвящен проблемам складывания системы российского законодательства в отношении протестантов. Целью данной статьи является представление перечня названий основных законов государства о деятельности протестантов на территории страны с определением рамок объявленных в этих указах свобод и обязанностей. Прежде всего, однако, необходимо объявить статус органов законодательной власти в этот период истории и дать краткую характеристику имеющихся в нашем распоряжении законов. протестант неправославный конфессиональный законодательство Россия XVIII в., как известно, была государством абсолютистско-монархическим, и монарх, по сути, являлся единственным законодательным органом в стране. Кабинет Его (или Ее) Величества как канцелярия самодержца был высшим административно-законодательным учреждением, откуда именные указы рассылались в различные комиссии, в Сенат и т. д. Законотворческой деятельностью де-факто занимались и другие основанные Петром I государственные институты — Сенат и Синод. Права, данные этим органам при их образовании, были более законосовещательными, чем законодательными; на практике же Сенат, например, как «правительствующая» инстанция разрабатывал в недрах своего аппарата огромное количество предписаний норм общественной жизни, издавая их частью от имени императора (в Сенат из Кабинета присылались проекты различных указов для последующей доработки), частью — от своего. Указы, исходящие из канцелярии Синода, также необходимо рассматривать как законы — давались они различным государственным службам и в той или иной мере исполнялись. Функции Синода как государственного органа первоначально не были четко определены, что составляло трудности в его взаимоотношениях с Сенатом. Юстиц-коллегия лифляндских, эстляндских (а с 1762 г. и финляндских) дел, являвшаяся с 1720-х гг. самостоятельным государственным административно-судебным органом, была призвана выносить решения в ситуациях правовых конфликтов в среде неправославных христиан без возможности законодательной инициативы. В 1720-х же годах функции надзора за жизнью иностранцев были поручены и образованной вместо Посольского приказа Коллегии иностранных дел. Контроль этот, однако, был формальным и в большинстве случаев ограничивался лишь аудиенциями иностранным духовным лицам, приезжавшим в Россию из-за границы.

Анализ всех изданных в XVIII в. российских законов о протестантах помогает четко представить ход проводившихся в стране реформ в сфере конфессиональной жизни неправославных христиан. В первой четверти XVIII в. почти все законодательные акты об иноверцах объектом своим имели только лишь представителей христианских форм религий — протестантов, в первую очередь, и католиков (лишь один из законов этого периода посвящен перекрестившимся в православие мусульманам). Издание части законов в этот период было вызвано противоречиями религиозной жизни, возникшими вследствие наличия в России большого количества исповедовавших лютеранство пленных шведов (на базе прецедентов со шведами-лютеранами складывалась практика взаимодействия государства с представителями и других этнических и конфессиональных групп); остальные же указы обращены к христианам вообще. В последующие годы XVIII столетия было обнародовано более 300 указов монархов, Сената и Синода о регламентации вопросов жизни иноверцев в стране, и только треть из них своим объектом теперь имела протестантов. Издание части подобных законов было призвано обозначить привилегии конкретных лютеранских общин в Петербурге, Нарве, Дерпте, Выборге или, например, в Ревеле; других — определить условия массового переселения в Россию европейских колонистов евангелического исповедания; некоторые постановления запрещали иностранцам заниматься пропагандой лютеранскокальвинистских идей среди православных. Количество разрешительных законов напрямую зависело от степени благосклонности российских монархов по отношению к иноверцам — все свободы протестантов были подтверждены специальными манифестами в эпохи правления Анны Иоанновны и Екатерины II, периоды же царствования Елизаветы Петровны и Павла I отмечены четкими тенденциями ужесточения контроля за их деятельностью.

Основные привилегии для протестантов, как мы видим, были обнародованы в эпоху правления Петра I, более же поздние законы или подтверждали прежние свободы, или регламентировали элементы норм деятельности лютеран и реформатов на территории империи. Петр I развил до логического предела идеи политики государственного протекционизма по отношению к протестантам. Предшественники первого российского императора по мере поступления просьб от членов общин отзывались разрешением на введение в практику элементов их традиционной конфессиональной жизни — приглашения пасторов, проведения служб, постройку кирок и навешивания на них колоколов, печатания богословских книг и открытия приходских школ. Петр же указами возвел религиозные привилегии в ранг правовой нормы; он законодательно разрешил иноверцам поступать на гражданскую государственную службу (до конца XVII в. иностранцы служили только в качестве военных) и даже заключать браки с православными без перемены своей веры. Юридически закрепленные свободы оказались значимым фактором в дальнейшей истории страны — статус иностранцев в обществе ключевым образом изменился, и они теперь могли активно влиять на политическую и духовную жизнь всех подданных Российского государства.

Хотя система законодательства о протестантах и совершенствовалась в течение всего XVIII в. (преемники Петра на престоле, как и чиновники учрежденных им исполнительных органов власти, пытались детализировать обязанности и права членов этой группы иноверцев, запрещая их священнослужителям пропаганду своего учения среди представителей других форм религии, попутно позволяя им содержать проповедников в армейских соединениях, иметь отдельные от православных кладбища или основывать собственные земледельческие колонии), ядром ее оставались именно петровские указы. Законченный вид система приняла лишь в первой половине XIX в. Для протестантов Российской империи был учрежден высший орган церковного управления — так называемая Генеральная консистория, в состав которой вошли управлявшие ею генерал, суперинтенденты, депутаты от провинциальных синодов (органов местного самоуправления протестантов) и полномочные наблюдатели правительства. Постановления Генеральной консистории получали силу закона после утверждения их императором. Подобная форма администрирования существовала у протестантов до 1917 г.

• 1. Busching A. F. Geschichte der evangelisch-lutherischen Gemeinen in Russischen Reich. Altona, 1766- 1767. Bd. 1−2.
• 2. Grot J. Ch. Bemerkungen uber die Religionsfreiheit der Auslander im Russischen Reich. Leipzig, 17 971 798. Bd. 1−3.
• 3. КрасноженМ. Е. Иноверцы на Руси. Юрьев, 1900.
• 4. Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви: В 2 т. М., 1993.
• 5. КузнецовН. Д. Управление делами иностранных исповеданий в России в его историческом развитии. Ярославль, 1898.
• 6. Алакшин А. Э. Протестантские общины в Петербурге в XVIII веке. Челябинск, 2006.
• 7. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). СПб., 1830. Т. VI, № 4123. С. 792.