Ответственность за убийство (ст. 105 УК РФ). Судебное толкование квалифицирующих признаков

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования.

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРАВОСУДИЯ»

ФАКУЛЬТЕТ НЕПРЕРЫВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ПО ПОДГОТОВКЕ СПЕЦИАЛИСТОВ ДЛЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ Кафедра уголовного права

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Ответственность за убийство (ст. 105 УК РФ). Судебное толкование квалифицирующих признаков

Студента 4 курса очной формы обучения Юрченко Андрея Андреевича Научный руководитель ст. преподаватель кафедры, к.ю.н.

Иванова Яна Евгеньевна Москва 2012

• ВВЕДЕНИЕ
• ГЛАВА 1. Элементы состава убийства. Общая характеристика простого убийства
• ГЛАВА 2. Отягчающие обстоятельства, характеризующие объект убийства
• § 2.1 Убийство двух и более лиц
• § 2.2 Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности
• § 2.3 Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряжённое с похищением человека
• ГЛАВА 3. Отягчающие обстоятельства, характеризующие объективную сторону убийства
• § 3.1 Убийство, совершённое с особой жестокостью
• § 3.2 Убийство, совершённое общеопасным способом
• § 3.3 Убийство, совершённое группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой
• § 3.4 Убийство, сопряжённое с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера.
• § 3.5 Убийство, сопряжённое с разбоем, вымогательством или бандитизмом.
• ГЛАВА 4. Отягчающие обстоятельства, характеризующие субъективную сторону убийства
• § 4.1 Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга
• § 4.2 Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего.
• § 4.3 Убийство, совершённое с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение
• § 4.4 Убийство, совершённое по мотиву кровной мести
• § 4.5 Убийство, совершённое из корыстных побуждений или по найму
• § 4.6 Убийство, совершённое из хулиганских побуждений
• § 4.7 Убийство, совершённое по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы
• БИБЛИОГРАФИЯ

Определение наличия в составе конкретного убийства квалифицирующих элементов, не смотря на богатую правоприменительную практику и развитую нормативно-правовую базу, до настоящего времени вызывает трудности у судей и является актуальной темой научных работ и публикаций. Так как ученые не пришли к единому мнению по вопросам: определения понятия жизни, как объекта уголовно-правовой охраны; определения основных характеристик понятия сопряжённости, признаков общеопасности и особой жестокости способа совершения убийства; квалификации действий лица при ошибке в личности потерпевшего и т. д.

Как известно, Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации начинается именно со ст. 105. Представляется, это обусловлено не только общественной опасностью данного преступления, но и тем, что оно наиболее полно отражает сущность преступления в целом, как нарушения лицом прав и свобод других лиц или общества. Кроме того, убийство является одним из древнейших преступлений в истории человечества, а значит, глубоко изученным, из чего следует, что проблемы, возникающие при изменении элементов состава убийства (изменение мотива, цели, способа и т. д.), в достаточной степени, теоретически и практически проработаны, и пути решения данных проблем, во многом, показательны. К тому же, в составе убийства, на мой взгляд, наиболее ярко выражены элементы так же присущие составам других преступлений. Именно поэтому углублённые теоретические знания по данной теме будут способствовать не только системному и рациональному усвоению и освоению знаний по дисциплине уголовное право, но и сыграют значимую роль при выборе будущей профессии и дальнейшей работе в судебной системе Российской Федерации. Так же, изучение путей решения правоприменительных проблем по делам об убийстве, поможет мне выработать механизм решения подобных проблем не только для уголовных преступлений, но и в целом при возникновении сложностей в применении закона.

Объектом данной работы являются преступления против жизни и здоровья, предметом — ответственность за убийство, а так же особенности судебного толкования квалифицирующих признаков данного преступления.

Цель работы заключается в уяснении состава убийства, судебного толкования квалифицирующих элементов состава данного преступления.

Для достижения поставленной цели в работе решается ряд задач:

— рассмотрение понятия и признаков простого убийства;

изучение и анализ обстоятельств совершения убийства, характеризующих

а) объект посягательства;

б) объективную сторону деяния;

в) субъективную сторону преступления;

г) субъект посягательства.

Решению указанных задач подчинена структура работы, состоящая из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка.

ГЛАВА 1. Элементы состава убийства. Общая характеристика простого убийства

В данной главе будут рассмотрены признаки убийства, предусмотренного ч.1 ст. 105, то есть совершённого без отягчающих и смягчающих вину обстоятельств — простого убийства. Такое убийство называется простым потому, что составы убийств, предусмотренных ч. 2 ст. 105, сконструированы путём уточнения (конкретизации) элементов основного состава. Именно это обстоятельство заставляет нас полно и подробно проанализировать состав данного преступления.

Объект.

Объектом убийства является жизнь человека. В отечественной теории уголовного права до настоящего момента ведутся дискуссии относительно понимания жизни, как объекта уголовно правовой охраны. Это связано с различным подходом учёных к определению данного понятия. Мы постараемся кратко рассмотреть основные точки зрения и учесть их в определении жизни.

Согласно марксистской теории, жизнь человека определяется как совокупность всех общественных отношений, в которых человек участвует. Такое определение подчёркивает ценность жизни отдельного лица для общества в целом. К тому же, так как смерть человека делает невозможным его дальнейшее участие в общественных отношениях, распоряжение своими правами (в частности правом собственности, правом на труд и т. д.) и использование благ (в частности благоприятной окружающей среды), то убийство посягает и на многие другие объекты уголовно-правовой охраны.

Другие учёные обоснованно критикуют подобную позицию, указывая, что марксистские понимание жизни принижает её абсолютную ценность как биологического явления, а человека, как биологического существа.

Приведённые позиции характеризуют жизнь человека в широком и в узком смысле. Принимая во внимание концепцию человека как существа биосоциального, некоторые правоведы предлагают совмещать данные позиции и определять объект убийства как, с одной стороны — естественный физиологический процесс существования человека, а с другой — как обеспеченную законом возможность существования личности в обществе. Такое определение, на мой взгляд, является наиболее правильным, однако в правоприменительной практике жизнь, как объект уголовно-правовой защиты, понимается именно как биологическое существование человека. Вследствие этого возникает вопрос о критериях определения начала и окончания жизни.

Нормативное определение начала жизни содержится в Приложении № 1к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития от 7 декабря 2011 г. N 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи». Согласно ст. 3 Приложения «Живорождением является момент отделения плода от организма матери посредством родов при сроке беременности 22 недели и более при массе тела новорожденного 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах) или в случае, если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела новорожденного 25 см и более при наличии у новорожденного признаков живорождения (дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента)». Соответственно мертворождением является смерть продукта зачатия до его полного изгнания или извлечения из организма матери вне зависимости от продолжительности беременности. На смерть указывает отсутствие у плода после такого отделения дыхания или любых других признаков жизни, таких, как сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры. Таким образом, моментом начала жизни считается полное отделение плода от организма матери (кроме пуповины) при наличии следующих условий: дыхания, сердцебиения, пульсации пуповины, произвольных движений мускулатуры.

Нормативное определение окончания жизни, то есть смерти, содержится в ст. 9 Закона РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека» и в ст. 66 ФЗ от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Согласно ст. 66 «Моментом смерти человека является момент смерти его мозга или его биологической смерти (необратимой гибели человека). Смерть мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех его функций, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции легких. Биологическая смерть человека (смерть тела) устанавливается на основании наличия ранних и (или) поздних трупных изменений». Таким образом, моментом окончания жизни считается обнаружение трупных изменений, а при отсутствии таковых — смерть мозга, то есть полное и необратимое прекращение всех его функций.

Объективная сторона.

Состав убийства сконструирован как материальный, то есть обязательными для наличия оконченного преступления являются не только действия, направленные на достижение преступного результата, но и последствия, в виде смерти человека, и причинно-следственная связь между ними. Остальные элементы, такие как: место, время, способ, орудие и средство, обстановка совершения преступления и т. д., хоть и являются факультативными при квалификации деяния по ч. 1 ст. 105, но влияют на вид и размер наказания, выступая обстоятельствами смягчающими, либо отягчающими ответственность.

Анализирую элементы объективной стороны состава убийства, следует обратить внимание на то, что причинение смерти потерпевшему возможно как путём активных, волевых, сознательных действий (удушения, удара ножом, отравления и т. д.), так и путём бездействия — несовершения лицом тех действий, которые оно должно было и могло совершить в силу возложенных на него обязанностей (например, отказ матери от предоставления пищи малолетнему ребёнку, с целью причинения ему смерти).

Субъект.

Субъект простого убийства — вменяемое лицо (то есть лицо, с таким состоянием психики, при котором оно может адекватно осознавать социальную значимость своих действий, их фактический характер, оценивать возможные последствия своего деяния), достигшее 14 летнего возраста (то есть общий возраст наступления уголовной ответственности в данном случае сокращён на 2 года, что связано со степенью общественной опасности убийства).

Субъективная сторона.

Из приведённого в ст. 105 определения убийства, как умышленного причинения смерти человеку, ясно, что субъективная сторона данного преступления характеризуется виной в форме умысла. Большинство убийств совершается с прямым умыслом, то есть виновный осознаёт не только возможность, но и неизбежность наступления смерти потерпевшего, и желает этого. При убийстве, совершённом с косвенным умыслом, виновный сознательно допускает наступление смерти потерпевшего или относится к последствию своих преступных действий безразлично.

Факультативные признаки субъективной стороны (мотив и цель совершения преступления), согласно ст. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 27 января 1999 г., так же должны быть обязательно исследованы судом. Большинство простых убийств совершается по мотивам ревности, мести, на бытовой почве и т. д.

Проанализировав состав простого убийства, можно обратить внимание на наиболее типичные примеры подобных преступлений, такие как: убийство, совершённое из мести, ревности, на бытовой почве, в драке, по желанию потерпевшего и т. д. Представляется уместным кратко рассмотреть подобные примеры.

Убийство из мести, возникшей на почве личных отношений.

Толковый словарь Ушакова определяет месть как «намеренное причинение зла, неприятностей с целью отплатить за оскорбление, обиду или страдание» Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь русского языка. — М.: ООО Дом славянской книги, 2008. — с. 322.. То есть убийство будет совершённым по мотиву мести, если потерпевший до преступления нанёс виновному оскорбление, обиду, либо причинил иное физическое или нравственное страдание. Однако необходимо заметить, что объективно действия потерпевшего могут быть нейтральными, не наносить морального или нравственного урона, поэтому, для наличия мотива мести, действия должны отрицательно оцениваться именно субъектом преступления. Из этого следует, что подобный мотив может возникнуть у лица только при непосредственном общении, то есть на почве межличностных отношений.

Анализ судебной практики показывает, что поводом для мести могут быть самые разные поступки потерпевшего. Чаще всего это оскорбление, или нанесение побоев. Так, Климовский городской суд осудил С. за убийство из мести М. при следующих обстоятельствах: С., М., и ещё 3 человека совместно распивали спиртные напитки. С. поссорился с М. и его выгнали из квартиры. Через несколько часов С. вернулся и с умыслом убить М., нанёс ему несколько ножевых ранений, что повлекло смерть потерпевшего. http://klimovsk.mo.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&id=50 600 181 012 291 541 067 469 596 655 616 Так же, поводом для мести могут быть: правомерные действия потерпевшего, направленные на то, чтобы защитить себя от виновного; недостойное, аморальное поведение потерпевшего и т. д.

Установление мотива мести часто необходимо с целью отграничения убийства, совершённого из мести, от убийства из хулиганских побуждений.

Убийство из ревности.

Толковый словарь Ушакова определяет ревность как «Страстную недоверчивость, мучительное сомнение в чьей-нибудь верности, в любви, в полной преданности. 2. Боязнь чужого успеха, опасение, сто другой сделает лучше, мучительное желание безраздельно владеть чем-либо» Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь русского языка. — М.: ООО Дом славянской книги, 2008. — с. 682.. То есть, существуют два вида ревности: возникающая в процессе супружеских, межличностных интимных отношений, и, возникающая из желания первенства, доминирования (например, убийство партнёра по бизнесу).

Вот типичный пример убийства из ревности, возникшей в процессе супружеских отношений: Климовским городским судом был осуждён Г. За убийство из ревности Ч. Г. с женой и Ч. Совместно распивали спиртные напитки, Ч. стал приставать к жене подсудимого, после чего, в процессе ссоры Г. нанёс потерпевшему несколько ножевых ранений, повлекших смерть Ч. http://klimovsk.mo.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&id=50 600 181 106 011 233 140 267 504 631 808

При убийстве из ревности, возникшей в процессе супружеских и т. п. отношений, суду необходимо учитывать действительность или мнимость измены, а так же характер поведения потерпевшего, данный обстоятельства могут выступать как смягчающие ответственность.

Убийства из ревности, вызванной желанием первенства, происходят крайне редко (и во многом являются лишь теоретической, но не правоприменительной конструкцией), так как в этом случае обычно соперничают два мотива: ревность и корыстный мотив (желание завладеть чужой собственностью), который является отягчающим обстоятельством. В этом случае ответственность за убийство наступает по п. з ч. 2 ст. 105, однако, если виновный не получил и не мог получить материальной выгоды от совершения такого преступления, и находился в личных отношениях с потерпевшим, то его действия квалифицируются по ч. 1 ст. 105.

Убийство в драке или ссоре, на бытовой почве.

Драка или ссора являются обстоятельствами совершения преступления и характеризуют объективную сторону состава убийства и самостоятельно (как элемент состава) не вызывают трудностей при квалификации деяния. Вопрос о том, кто был зачинщиком драки, ссоры виновный или потерпевший, была ли драка, ссора обоюдной, то есть и виновный и потерпевший наносили друг другу побои, оскорбляли друг друга, имеет значение только при определении обстоятельств смягчающих ответственность. Трудности при квалификации такого убийства возникают в связи с определением мотива преступления, так как хулиганский мотив, мотив межнациональной, религиозной ненависти и вражды и т. д. являются квалифицирующими обстоятельствами и предполагают более суровое наказание. Бывают случаи, когда мотив подобного преступления определить не удаётся, либо наличествует несколько мотивов, не один из которых не является доминирующим, в такой ситуации убийство нередко признаётся совершённым на бытовой почве.

Вот типичный пример убийства во время ссоры, возникшей на бытовой почве: Климовским городским судом была осуждена Б. за убийство бывшего мужа, при следующих обстоятельствах: потерпевший пришёл домой в нетрезвом состоянии, и в связи с этим между ним и Б. возникла ссора, в процессе ссоры Б. ударила своего бывшего мужа ножом, от чего Б. умер. http://klimovsk.mo.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&id=50 600 181 102 221 553 133 027 034 398 720

Убийство, совершённое по желанию потерпевшего.

Такие убийства в судебной практике встречаются крайне редко и не вызывают правоприменительных трудностей. Здесь следует отметить, что согласно п. «з» ч. 1 ст. 61 сострадание является обстоятельством смягчающим ответственность. Что касается эвтаназии, то согласно ст. 45 ФЗ от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», «медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии, то есть ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента."ГЛАВА 2. Отягчающие обстоятельства, характеризующие объект убийства

§ 2.1 Убийство двух и более лиц

Долгое время (до 2003 г.) квалификация деяния по данному признаку вызывала большие затруднения у судей. Это было вызвано, во-первых, наличием п. «н» ч. 2 ст. 105, предусматривавшего ответственность за убийство, совершённое неоднократно, что сразу же ставило вопросы о единстве преступного умысла, места и времени совершения преступления; во-вторых, непроработанностью нормы о совокупности преступлений, что приводило к различному применению судами норм УК. В настоящее время подобные недоработки устранены, путём внесения изменений в УК и разъяснения сложных вопросов в Постановлении Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве ст. 105». На мой взгляд, для более полного и результативного анализа п. «а» ч. 2 ст. 105, необходимо для начала рассмотреть способы решения правоприменительных проблем теоретиками уголовного права, а затем законодателем.

Согласно позиции А. Н. Попова Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 34., квалификация деяния по п. «а» ч. 2 ст. 105 должна происходить по следующему алгоритму:

1. Необходимо определить наличие умысла виновного в отношении каждого из совершённых убийств, то есть должно присутствовать единство мотива и цели в отношении обоих преступлений (при различии в мотиве, цели, например первое преступление — корыстный мотив, второе — с целью сокрытия первого убийства, то такое деяние квалифицируется по п. «н» ч. 2 ст. 105).

2. Если присутствует единство умысла (мотив и цель одинаковы), то следует установить причинена ли смерть потерпевшему одновременными или разновременными действиями виновного. Если действия одновременны (убийство двух и более лиц происходит в результате одного выстрела, автоматной очереди, взрыва, поджога, обвала, отравления и т. д.), то содеянное квалифицируется по п. «а» ч. 2 ст. 105.

3. При разновременных действиях, возникает вопрос о виде умысла. Если умысел в отношении одного из двух убийств косвенный, то квалификация по п. «а» ч. 2 ст. 105 невозможна.

4. При прямом умысле по отношению к убийству хотя бы двух потерпевших, нужно решить вопрос о моменте возникновения умысла. Если умысел возник через некоторое время после причинения смерти первому потерпевшему, то содеянное квалифицируется по п. «н» ч. 2 ст. 105.

5. Если умысел возник до начала преступных действий или в процессе причинения смерти первому потерпевшему, либо сразу после этого, то необходимо установить единство мотива и цели. Если мотив и цель различны, то преступление квалифицируется по п. «н» ч. 2 ст. 105.

6. Если наличествует единство мотива и цели, то применяется норма об убийстве двух или более лиц.

То есть, учёные пошли по пути теоретического исследования и обоснования различий между убийством двух и более лиц и неоднократным убийством (то есть убийством, совершённым лицом, ранее совершившим убийство). Подобный способ представляется правильным и целесообразным для решения правоприменительных проблем в сложившихся условиях, однако нельзя не отметить некоторую странность разграничения неоднократного убийства и убийства двух и более лиц при наличии одинаковой уголовно-правовой санкции. Действительно, оба обстоятельства в одинаковой степени отягчают ответственность виновного, так как представляют особую общественную опасность.

Законодатель, в силу наличия у него законотворческих полномочий, пошёл по пути внесения изменений в Уголовный Кодекс.

Изменения коснулись, во-первых, ст. 17, которая была изложена следующим образом: «Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание». Во-вторых, ч. 2 ст. 105, из которой был исключён п. «н», предусматривавший ответственность за убийство, совершённое неоднократно.

Обобщая судебную практику, Верховный Суд, в Постановление от 27 января 1999 г., указал, что «В соответствии с положениями ч.1 ст. 17 УК РФ убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту „а“ ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам части 2 данной статьи, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден», а так же «Убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. „а“ ч. 2 ст. 105 УК РФ».

Подытоживая сказанное, отметим, что для квалификации убийства по п. «а» ч. 2 ст. 105, достаточно одного формального момента: как минимум два убийства должны сохранять своё уголовно-правовое значение, то есть не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности, лицо признано вменяемым в отношении хотя бы двух убийств (мотивы убийств в отношении разных лиц могут быть неодинаковы Грачёва Ю. В., Ермакова Л. Д., Есаков Г. А. и др. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. М.: Контракт, 2009. — 800с. СПС КонсультантПлюс).

Вот типичный пример убийства двух и более лиц. Московским областным судом был осуждён Ф. за убийство четырёх лиц при следующих обстоятельствах: Ф. находясь в деревне *** в состоянии алкогольного опьянения, пришёл в дом к своим знакомым: Б., И. и И., где указанные лица, а так же А. — жительница деревни, распивали спиртные напитки. И. в грубой нецензурной форме оскорбил Ф., после чего между ним и потерпевшими возникла ссора, в ходе которой последние нецензурно оскорбили Ф. А., также оскорбив Ф. в грубой нецензурной форме, из дома ушла. После этого Ф., имея умысел на убийство четырёх лиц (И., И., Б. и А.), причиняет смерть Б., И. и И., нанося им многочисленные травмы кулаками и неустановленным металлическим предметом. Затем Ф. взял револьвер из своего дома, находящегося в этой деревне, и стал разыскивать А. Придя к А. домой, виновный обнаружил там только её сына — Р., и спросил о месте нахождения матери, Р. В грубой нецензурной форме оскорбил его, после чего Ф. несколько раз выстрелил в потерпевшего, причинив ему смерть. http://oblsud.mo.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&id=50 400 001 106 241 307 486 228 978 860 032

§ 2.2 Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности

Рассматривая данный признак, характеризующий объект, как элемент состава убийства, необходимо отметить, что такое обстоятельство является квалифицирующим, так как виновный, причиняя смерть беременной женщине, посягает так же на жизнь плода — то есть будущего человека. С формально-логической точки зрения это безусловно так, однако анализ судебной практики по подобным делам, проведённый А. Н. Поповым показывает, что содеянное виновным, независимо от того, что произошло с плодом, будет квалифицироваться по тем последствиям, которые наступили в отношении матери, что с его точки зрения неправильно. Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 346. Именно для решения подобных правоприменительных проблем необходимо подробное теоретическое рассмотрение данного вопроса.

Наличие беременности — обстоятельство характеризующее объект преступного посягательства. За совершение деяния, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 105 установлена более суровая уголовно-правовая санкция, чем за ч. 1 ст. 105. Из этого следует, что помимо жизни матери существует ещё объект посягательства. Некоторые учёные полагают, что этот объект — репродуктивное право матери Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 335. С такой позицией нельзя согласиться, так как в результате преступления репродуктивной функции матери (возможности зачать, выносить и родить ребёнка) может быть не причинён вред. Следовательно, такое предположение об объекте посягательства неверно, и объектом посягательства должна быть жизнь плода. Однако она не является самостоятельным объектом уголовно-правовой защиты. Так, согласно п. 1 ст. 56 Федерального закона Российской Федерации от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» «Каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия». То есть допустимо умерщвление плода, однако исключительно с согласия матери, это обстоятельство предполагает, что только мать имеет власть над жизнью ребёнка. Таким образом, как справедливо отмечает А. Н. Попов Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 346., в современном российском праве плод рассматривается лишь как некий придаток женского организма, потому, что для закона безразлично пострадал он в результате преступного посягательства или нет, а так же потому, что мать имеет исключительное право распоряжаться жизнью плода. Нельзя не согласиться с А. Н. Поповым в отрицательной оценке подобного явления и необходимости изменения существующего законодательства.

Тем не менее, следует определить объект преступного посягательства при квалификации преступления по п. «г» ч. 2 ст. 105. Если это не репродуктивное право матери и не жизнь плода, то, представляется возможным допустить, что объектом в таком случае является право плода на жизнь (будущая жизнь). Такое предположение высказано и в статье Н. И. Беседкиной: «Сравнительно-правовой анализ положений Конституции РФ и норм российского законодательства показывает, что для ребёнка право на жизнь, в первую очередь должно обеспечиваться правом на сохранение и поддержание жизни, в том числе и правом на рождение, которое в … законодательстве не регулируется». Беседкина Н. И. Права неродившегося ребёнка. Государство и Право. 2006. № 4. с. 57. В российском праве существуют конструкции охраны потенциального права, например, ст. 475 ГК РФ, предусматривает ответственность продавца, в случае, если он не уведомил покупателя о недостатках товара, то есть — закон охраняет потенциальное (будущее, возможное) право покупателя от ущемления, поскольку, если товар будет ненадлежащего качества, то право пользования и распоряжения будет ущемлено. Обосновывая данное предположение, можно заметить, что понятие «каждый», в ч. 1 ст. 20 Конституции Российской Федерации, согласно которой «Каждый имеет право на жизнь», не определено в нормативно-правовых актах, и правовых позициях Конституционного суда, таким образом, нельзя не допускать, что Конституция так же защищает потенциальное право будущего ребёнка на жизнь от преступных (запрещённых законом) посягательств. Такой подход позволяет разграничить преступления, предусмотренное п. «а» и п. «г» ч. 2 ст. 105.

Охарактеризовав объект данного преступления, отметим и другой признак, необходимый для квалификации действий виновного по п. «г» ч. 2 ст. 105. Этим признаком является осведомлённость преступника о беременности потерпевшей, на что указывает использование законодателем признака заведомости. Как отмечает С. В. Бородин Бородин С. В. Преступления против жизни. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 135., «при заведомости, несомненность знания субъекта об отягчающем обстоятельстве следует относить не к тому, имеется ли оно в действительности, а к тому, что он знает о нём». Источники осведомлённости виновного о беременности женщины могут быть различны: визуальные признаки, сообщение самой потерпевшей, третьих лиц, медицинские документы и т. д. Характер источника осведомлённости, срок беременности не влияют на уголовно правовую оценку деяния. Однако отношение преступника к источнику осведомлённости и к полученной информации играет определённую роль: так, по мнению С. В. Бородина, «несомненность знания субъекта об отягчающем обстоятельстве не изменяется оттого, что у субъекта нет полной уверенности в его фактическом наличие» Бородин С. В. Преступления против жизни. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 135. В таком случае отношение виновного к отягчающему обстоятельству характеризуется косвенным умыслом.

Охарактеризовав признак заведомости, предполагающий квалификацию деяния по п. «г» ч. 2 ст. 105 при наличие у виновного информации о беременности потерпевшей, мы подошли к наиболее дискуссионному в теории уголовного права вопросу: «как квалифицировать действия субъекта при фактической ошибке (ошибочном представление о беременности потерпевшей)?». Так, как данный вопрос, несмотря на практическую значимость, не был разрешён в Постановлении Пленума Верховного Суда, то обратимся к научной литературе. Учёные придерживаются различных точек зрения: А. Н. Попов считает, что если виновный ошибочно полагал о наличие беременности, то содеянное должно квалифицироваться как покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, если же виновный не знал о беременности потерпевшей, то данное обстоятельство ему вменено быть не может Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 348. Другие полагают, что заблуждение лица относительно факта беременности следует толковать в пользу виновного, следовательно, деяние нужно квалифицировать как простое убийство. Так же существует мнение о применение в таких случаях нормы о совокупности преступлений (ч. 1 ст. 105 и ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105) Ветров Н. И., Дашков Г. В., Динека В. И. и др. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов. М.: Городец, 2006. — 912с. СПС КонсультантПлюс. В комментариях к Уголовному Кодексу под редакцией В. М. Лебедева, предлагается рассматривать подобную ситуацию как ошибку в личности потерпевшего, поэтому деяние подлежит квалификации по п. «г» ч. 2 ст. 105. Лебедев В. М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М.: Юрайт, 2011. — с. 364. Представляется, что если виновный ошибочно полагает женщину беременной, то он должен нести ответственность по ч. 1 ст. 105 (реально совершённое преступление) и ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 (преступление, охватывавшееся умыслом субъекта). Если преступник не знал о беременности потерпевшей (совершения деяния, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 105 не охватывалось его умыслом), то, исходя из определения убийства, как умышленного причинения смерти, он должен нести ответственность за простое убийство, это так же обусловлено наличием признака заведомости в диспозиции данной уголовно-правовой нормы.

Вот типичный пример убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Тульским областным судом была осуждена Б. за убийство Ц., заведомо для виновной находящейся в состоянии беременности, совершённое при следующих обстоятельствах: Ц. и Б. находились на поляне, расположенной вблизи дер. ***. Между Ц. и Б. из-за того, что Ц. негативно отозвалась о внешности Б., произошла ссора, в ходе которой у Б. на почве личной неприязни к Ц. возник умысел, направленный на умышленное причинение смерти Ц., заведомо для Б. находящейся в состоянии беременности. Реализуя свой умысел, Б., нанесла Ц., сопряженные с давлением и трением множественные удары тупым твердым предметом в область головы, туловища, конечностей, по разным частям тела. После этого, Б. достала нож и умышленно, нанесла им Ц. множественные удары в жизненно-важные органы — грудь, живот, лицо, шею, а так же по разным частям тела, причинив потерпевшей смерть. http://oblsud.tula.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&id=71 400 001 011 291 540 627 910 071 156 736

§ 2.3 Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряжённое с похищением человека

Приступая к рассмотрению данного вида убийств, следует уяснить содержание понятия сопряжённости.

В толковом словаре русского языка дано следующее определение слова сопрягать: «Связывать, соединять с кем-либо, чем-либо» А. П. Евгеньева и др. Словарь русского языка: В 4-х т. Том 4. — М.: Русский язык, 1988. — с. 200., соответственно «сопряжённый» — связанный, соединённый с чем-либо. То есть, преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 105 связано местом, временем и иными обстоятельствами с похищением человека. Перечисленные категории проявляются через объективную сторону состава убийства, поэтому убийство, сопряжённое с похищением человека, будет рассмотрено далее.

Возвращаясь к характеристике объекта данного преступления, необходимо установить, что является беспомощностью и малолетством. Согласно ст. 28 ГК РФ малолетним признаётся лицо, не достигшее 14 лет, как отмечает В. М. Лебедев, в уголовном праве, с учётом правовой традиции и прежнего законодательства, малолетним также признаётся лицо, не достигшее возраста 14 лет. Лебедев В. М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М.: Юрайт, 2011. — с. 362. А. Н. Попов, рассматривая категорию беспомощности, на основе судебной практики и анализа определений данного понятия в толковых словарях, предлагает характеризовать беспомощное состояние как физическую или психическую несостоятельность потерпевшего. При физической беспомощности потерпевший не может оказать сопротивление виновному, а при психической — не понимает характера и значения совершаемых с ним действий Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 327. Пленум Верховного Суда в ст. 7 Постановления от 27 января 1999 г., так же уделил внимание данному вопросу: «По п. „в“ ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее». В Постановлении приведены примеры и физической, и психической беспомощности, однако их перечень не является закрытым. В связи с этим, при применении п. «в» ч. 2 ст. 105, у судей возник вопрос о квалификации действий виновного, если потерпевший спал, или находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Судебная практика и теоретики уголовного права не пришли к единому мнению по этому вопросу. Так Н. Е. Силютина делает вывод о том, что сон, обморок и т. д. не следует относить к беспомощному состоянию, и квалифицировать такое убийство по ч. 1 ст. 105. Силютина Н. Е. Некоторые проблемы квалификации убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Право и Государство. 2006. № 9. — с. 144. Однако, наиболее обоснованной представляется позиция С. В. Бородина, согласно которой, «к состоянию беспомощности потерпевшего так же следует относить: сон, сильное опьянение, обморок, и случаи, когда потерпевший находиться без сознания в связи с любой другой причиной» Бородин С. В. Преступления против жизни. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 134. Важно так же и замечание В. М. Лебедева, указывающего в комментариях к УК, что «Беспомощное состояние потерпевшего относится к числу оценочных признаков. Чем бы ни было обусловлено беспомощное состояние, оно должно быть предметом оценки суда. Ни малолетний, ни пожилой возраст сами по себе не исключают, что потерпевший может оказаться не беспомощным». Кроме того, Лебедев отмечает, что «от убийства лица, находящегося в беспомощном состоянии, следует отличать ситуации, когда потерпевший не может защитить себя в силу иных причин: внезапность нападения, скрытый или коварный способ лишения жизни и т. д.» Лебедев В. М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М.: Юрайт, 2011. — с. 362.

В Постановлении Пленума по делам об убийстве, и в п. «в» ч. 2 ст. 105, предусматривается заведомость знания виновного о беспомощном состоянии потерпевшего. Категория заведомости уже рассматривалась нами в предыдущем параграфе, и предполагает осведомлённость и осознание лицом какого-либо обстоятельства.

Трудноразрешимым при рассмотрении данной категории дел оказался вопрос о квалификации причинения смерти лицу, оказавшемуся в беспомощном состоянии в результате действий виновного. В. М. Лебедев и Ю. В. Грачёва Грачёва Ю. В., Ермакова Л. Д., Есаков Г. А. и др. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. М.: Контракт, 2009. — 800с. СПС КонсультантПлюс полагают, что если виновный, имея умысел на совершения убийства, воплощая свой преступный замысел, предварительно приводит потерпевшего в беспомощное состояние (что характеризует способ совершения преступления), то его действия квалифицируются по ч. 1 ст. 105. Лебедев В. М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М.: Юрайт, 2011. — с. 365. С такой точкой зрения трудно согласиться. Позиция, занимаемая А. Н. Поповым, представляется более убедительной и аргументированной: «п. „в“ ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит применению в том случае, когда потерпевший был приведён в беспомощное состояние до начала выполнения объективной стороны убийства. Если беспомощное состояние потерпевшего наступило в процессе лишения его жизни, то применение п. „в“ ч. 2 ст. 105 УК РФ исключается, потому, что оно является неотъемлемой составляющей совершаемого преступления». Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 296. То есть, действия лица, вводящего в организм потерпевшего вещество, способное вызвать смерть (яд) или приводящего потерпевшего в беспомощное состояние с помощью снотворного (или иных веществ) подлежат квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105. Подобным образом следует решать вопрос о квалификации действий виновного, похищающего лицо с целью его дальнейшего убийства.

Как отмечается в Постановлении Пленума Верховного Суда от 27 января 1999 г. «При квалификации действий виновного по п. „в“ ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку „убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника“ содеянное должно квалифицироваться по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 или ст. 206 УК РФ». Важно так же заметить, что в тех случаях, когда похищение человека совершается с целью облегчить его последующее убийство, действия виновного квалифицируются только по п. «в» ч. 2 ст. 105 Бриллиантов А. В. Уголовное Право Российской Федерации. — М.: Проспект, 2009. — с. 382. .

Вследствие проделанных нами теоретических построений возник, и остался не разрешённым вопрос о возможности совершения такого убийства с косвенным умыслом, а так же вопрос о квалификации действий виновного при фактической ошибке. На первый из них следует ответить утвердительно, так как при характеристике простого убийства (состав которого путём конкретизации объекта «превращается» в п. «в» ч. 2 ст. 105) отмечалось, что умысел может быть как прямой, так и косвенный. Рассуждая о квалификации действий субъекта при фактической ошибке, не следует забывать об уже имеющемся пути решения подобного вопроса, обозначенном при характеристике п. «г» ч. 2 ст. 105, согласно которому, если виновный ошибочно полагает, что потерпевший находится в беспомощном состоянии, то он несёт ответственность по ч. 1 ст. 105 и ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 105, если же преступник не знал о беспомощном состоянии лица, то его действия образуют состав простого убийства.

Вот типичный пример убийства малолетнего лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Московским областным судом была осуждена Б. за убийство своей малолетней дочери Д., при следующих обстоятельствах: Б., находясь в комнате дома №, расположенного в СНТ *** *** района Московской области, с целью убийства своей дочери — малолетней Д., неспособной защитить себя в силу физического и психического состояния, то есть находящейся в беспомощном состоянии в силу своего возраста, на почве личных неприязненных отношений, в связи с нежеланием заниматься уходом за ней и ее воспитанием, умышленно, с целью причинения ей смерти, взяла Д. руками за туловище и ударила ее затылочной частью головы об стену, причинив ей закрытую черепно-мозговую травму, в результате чего наступила смерть потерпевшей. http://oblsud.mo.sudrf.ru/modules.php?name=bsr&op=show_text&srv_num=1&id=50 400 001 202 241 054 956 774 257 328 128

Уясняя смысл понятия сопряжённости, мы определили, что сопряжённость означает связанность, соединённость преступления, местом, временем и иными обстоятельствами с другим преступлением, в данном случае — с похищением человека. Тем не менее, обозначенный вопрос не разрешён окончательно, потому что необходимо установить подробный перечень и признаки обстоятельств, свидетельствующих о сопряжённости двух преступлений.

Так в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. указано, что при квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника» следует иметь в виду, что по смыслу закона ответственность по данному пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека либо захватом заложника. Этой характеристикой охватывается умышленное причинение смерти лицу, препятствующему похищению, работникам правоохранительных органов, освобождающих заложников Кочои С. М. Уголовное право. Общая и Особенная части: краткий курс. М.: Контракт, 2010. — 416 с. СПС КонсультантПлюс и т. д.; убийство близких похищенному лиц, с целью понудить его к совершению определённых действий и т. д.

В Постановление Пленума «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» существует указание на необходимость квалификации убийства, сопряжённого с похищением человека по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 или ст. 206 УК РФ. Наличие подобного разъяснения делает необходимым ответ на вопрос о целесообразности выделения законодателем убийства, сопряжённого с другим преступлением, как обстоятельства, отягчающего наказание. По мнению А. Н. Попова, «По своей сути убийство, сопряжённое с похищением человека и тому подобные составы — это учтённая реальная совокупность двух преступлений, которую следовало бы квалифицировать по одной статье УК» Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 786. В ч. 1 ст. 17 УК РФ указано, что «Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части настоящего Кодекса в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. При совокупности преступлений лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление по соответствующей статье или части статьи настоящего Кодекса». Изложенное свидетельствует о том, что законодатель выделил убийства, сопряжённые с другими преступлениями по признаку их повышенной общественной опасности, и для квалификации преступления, например, по п. «в» ч. 2 ст. 105, необходимо лишь констатировать наличие совокупности преступлений: убийства и похищения человека, ответственность за которую наступает только по п. «в» ч. 2 ст. 105, то есть содержание понятия, характеризующего преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 105 идентично содержанию понятия совокупность. Однако Верховный Суд и судебная практика не пошли по данному пути, о чём свидетельствуют указания на дополнительную квалификацию действий субъекта по другим (помимо ч. 2 ст. 105) статьям УК, и приведение открытого перечня мотивов и целей совершения деяния, сопряжённого с убийством. Такая позиция, как представляется, вернее, так как если бы более строгое наказание назначалось судами при констатации совокупности указанных в диспозиции ч. 2 ст. 105 преступлений (например, убийства и грабежа), то неясно было бы, и на это обращает внимание С. В. Бородин Бородин С. В. Преступления против жизни. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 180., каков критерий выбора законодателем именно данных преступлений, как отягчающих вину субъекта, при их совокупности (сопряжённости) с убийством (например, почему в п. «з» ч. 2 ст. 105 перечислены только три преступления против собственности, как отягчающие вину при их сопряжённости с убийством.

С 2000 по 2012 годы Московским областным судом не было рассмотрено дел об убийстве сопряжённом с похищением человека.

ГЛАВА 3. Отягчающие обстоятельства, характеризующие объективную сторону убийства

§ 3.1 Убийство, совершённое с особой жестокостью

Суды испытывают трудности при квалификации деяния по п. «д» ч. 2 ст. 105. Представляется, что это связано с установлением умысла виновного на причинения смерти с особой жестокостью путём оценки обстоятельств, характеризующих объективную сторону состава, что сопряжено с определёнными проблемами практического характера. Однако если рассматривать конкретное убийство, элементы состава которого уже достоверно установлены судом (известны суду), то простота решение вопроса о квалификации данного деяния по п. «д» ч. 2 ст. 105 не вызывает сомнений. Из этого следует, что перечень обстоятельств, указывающих на наличие особой жестокости при совершении убийства, служит решению следственных (установительных) задач, и не может быть исчерпывающим, а, значит, носит рекомендательный характер. Таким образом, уяснив сущность правовой нормы, необходимо приступить к её характеристике.

Представляется целесообразным начать характеристику с анализа ст. 8 Постановления Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», в которой закреплено, что «для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью». Рассуждая об умысле, невозможно избегать категорий «осведомлённость» и «осознание», с помощью которых, как уже отмечалось, определяется понятие «заведомость». То есть, анализ текста Постановления позволяет сделать вывод о том, что Верховный Суд указывает на необходимость установления заведомости знания виновного о том, что обстоятельства, способ, орудие совершения преступления и т. д. будут характеризовать убийство, как совершенное с особой жестокостью (стоит заметить, что данная категория не была определена нами ранее, следует восполнить этот пробел).

А.Н. Попов определяет особую жестокость как «сопровождающее или следующее за насильственным преступлением, не обязательное для его совершения и наступления обычных для него последствий умышленное действие (или бездействие), состоящее в причинении потерпевшему дополнительного, как правило, тяжелого, физического или психического страдания. Особая жестокость при убийстве проявляется в том, что виновный не только причиняет потерпевшему смерть, но ещё и умышленно причиняет при этом дополнительные, сильные физические и (или) нравственные (психические) страдания потерпевшему и (или) его близким» Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — с. 471. То есть, страдания должны быть дополнительными (не обязательными для причинения смерти), могут быть как физическими, так и нравственными, психическими, могут быть причинены как потерпевшему, так и близким ему лицам.

Охарактеризовав особую жестокость, представляется логичным классифицировать признаки данного понятия, а затем определить термин «близкое потерпевшему лицо».

В Постановление Пленума Верховного Суда от 27 января 1999 г. указано, что «Признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. д.). Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания». Опираясь на учебник по Уголовному Праву России под редакцией А. В. Бриллиантова Бриллиантов А. В. Уголовное Право Российской Федерации. — М.: Проспект, 2009. — с. 383., предлагается выделять следующие группы признаков, характеризующих особую жестокость: