Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Особенности административно-территориального оформления территории (на примере Сибирского региона Российской империи конца XVIII — первой половины XIX века

КурсоваяПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Строительство империи, ее распространение на окраины предполагало различные практики освоения пространства, зависящие от таких факторов как уровень социально-экономического развития региона, характер политической культуры населения, его демографические и этноконфессиональные параметры и т. д. Одной из важнейших задач государства при включении новой территории являлось… Читать ещё >

Особенности административно-территориального оформления территории (на примере Сибирского региона Российской империи конца XVIII — первой половины XIX века (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Курсовая работа

Особенности административно-территориального оформления территории (на примере Сибирского региона Российской империи конец XVIII — первая половина XIX в.)

Введение

Глава 1. Административно-территориальное строительство империи

1.1 Истоки крестьянского самоуправления Сибирского региона

1.2 Образование низовых административно-территориальных единиц

1.3 Образование волостей

1.4 Укрупнение волостей Глава 2. Дальнейшее развитие административно-территориальных единиц

2.1 Ссыльнопоселенцы как члены крестьянского общества Сибири

2.2 Включения оседлых инородцев в сословие государственных крестьян

2.3 Новая ступень управления — сельское мирское общество Заключение Библиография

Имперская тема в целом, как и ее составные части — имперское управление, взаимоотношение имперского центра и регионов — переживает эпоху ренессанса в России и за рубежом. Имперский подход актуализировался как альтернатива национальной парадигме, когда идея национального государства подверглась серьезным испытаниям на Балканах и на бывшей территории СССР. Появившееся в последнее десятилетие большое количество перспективных исследований по имперской политике и управлению можно было бы разделить на несколько групп:

1. Новое теоретическое осмысление империи, ее роли в историческом процессе. Имперская компаративистика.

2. Имперская идеология и имперская практика.

3. Имперские национальные и этноконфессиональные вопросы, так называемые: «остзейский вопрос», «польский вопрос», «мусульманский вопрос» и т. п.

4. История строительства Российской империи, организация управления имперской периферией.

5. Региональные процессы в имперской России и история регионов.

Однако мы по-прежнему в начале пути, и история России как империи все еще не написана.

Попытаемся на примере Сибирского региона Российской империи конца XVIII — первой половины XIX вв. рассмотреть оформление низовой административно-территориальной структуры, имперского управления Сибири, определить прошлую и настоящую исследовательскую ситуацию и наметить некоторые перспективы.

Предметом исследования данной курсовой работы являются особенности административно-территориального оформления территории.

Объектом исследования — Сибирский регион Российской империи (конец XVIII — первая половина XIX в.).

Целью работы является подробное рассмотрение административно-территориальной структуры Сибирского региона, а также определение прошлой и настоящей исследовательской ситуации в данном направлении.

Цель исследования реализуется посредством следующих задач:

— ознакомление с понятием «имперское управление»;

— изучить особенные характеристики Сибирского региона Российской империи конца XVIII — первой половины XIX вв.;

— рассмотреть административно-территориальную структуру Сибирского региона.

В процессе работы над темой были использованы следующие методы исследования:

1) историко-биографический

2) сравнительно-сопоставительный Данная курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Глава 1. Административно-территориальное строительство империи

Строительство империи, ее распространение на окраины предполагало различные практики освоения пространства, зависящие от таких факторов как уровень социально-экономического развития региона, характер политической культуры населения, его демографические и этноконфессиональные параметры и т. д. Одной из важнейших задач государства при включении новой территории являлось ее административно-территориальное оформление. Как показывает опыт колонизации восточной окраины Российской империи задача административной организации региона вынужденно имела приоритетное, даже по сравнению с хозяйственным освоением значение. Именно поэтому символы власти, а не освоение территории или плоды ее хозяйственной эксплуатации являлись свидетельством присоединения территории, вследствие этой же причины административные преобразования в сибирской деревне, как правило, предшествовали поземельным реформам. Построение административной вертикали, доходящей до каждого жителя отдаленного населенного пункта, заполнение властного вакуума являлось первым шагом «приобретения» нового пространства. В дальнейшем повышение управляемости регионами предполагало сокращение административной дистанции между органами принимающими решение и сферой его реализации. Для Сибирского региона эта дистанция имела не только реальное пространственное воплощение, но и абстрактное — административно-иерархическое, когда переплетение ведомственных и территориальных учреждений, не меньше чем «сибирские просторы» тормозило решение дел. Эффективным решением этой проблемы стала деконцентрация власти, когда полномочиями наделялись традиционные институты самоуправления местного населения, при сохранении за ними определенной степени самостоятельности и базовых принципов формирования (выборность, коллегиальность, отчетность исполнительных органов перед представительными). Инкорпорация традиционных институтов самоуправления в административную систему региона и государства свидетельствовала о завершающей стадии формирования вертикальных связей сибирской окраины и центра. При этом, территориальная основа органов крестьянского самоуправления — сельская поземельная община, не в полной мере соответствовала задачам интеграции и унификации имперского пространства регионов. Локализм, как важнейшее качество крестьянского социума, территоризация, жесткая дифференциация на «своих» и «чужих» не только не способствовали, но препятствовали установлению горизонтальных связей. Крестьянский мир ограничивался рамками небольшого однородного коллектива, для которого была характерна связь личного типа, в значительной степени усиливающаяся за счет родственных и клановых отношений. Другой характерной особенностью крестьянского мира, как типичной ячейки традиционного общества, являлась привязанность людей к месту обитания и хозяйственной деятельности. Закономерным результатом такого варианта развития административной структуры сибирского региона было последовательное и относительное быстрое конструирование вертикальной иерархии власти (определение административных центров, институциональная организация власти, относительно развитая коммуникация органов власти и самоуправления, правовая регламентация, бюрократическое делопроизводство) и медленное оформление границ на всех уровнях (от общегосударственной до волостной), размытая пространственная структура.

В связи с этим важно проследить как государство регулировало территориальную основу самоуправления, а крестьянское общество реагировало на преобразования сверху, какие критерии и параметры власть и общество считали оптимальными для низовой административно-территориальной единицы и почему, каков механизм интеграции новой территории. Подобный ракурс изучение административно-территориального устройства региона позволяет рассматривать волостное территориальное общество как целостный административно-общественный механизм, созданный двусторонними усилиями общества и государства Подобный подход к изучению территориальной организации общества был предложен А. Д. Градовским (Градовский А. Д. История местного управления в России // Собр. соч. Т. 2. СПб., 1899.) и вполне разделяется современными исследователями (См.: Доленко Д. В. Территориальная организация общества как объект научного исследования // Регионология. 1999. № 2).. Административно-территориальная структура рассматривается не как формальное членение пространства, «механическое распределение государственной территории», но наполняется общественным содержанием. Следовательно, мы можем рассуждать о взаимовлиянии политико-территориальной системы и общественных элементов ее наполняющих.

1.1 Истоки крестьянского самоуправления Сибирского региона

«Переселенческое общество» Мамсик Т. С. Сибирская деревня в 1760—1850-е годы: социальная структура и социальные конфликты. Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени докт. ист. наук. Новосибирск, 1992., складывающееся в ходе колонизации Сибири в сельской местности, отличалось сложным полиэтническим и поликонфессиональным составом и незавершенностью процессов формирования единого сословия. Отсутствие в Сибири помещичьего землевладения, хотя и делало сельское население более однородным, но в нем сохранялась и, со временем усиливалась, разобщенность между русским и автохтонным населением, старожилами и ссыльнопоселенцами и переселенцами, православными, раскольниками и представителями других конфессий. Неформальная общественная организация (мирское общество, мир), стихийно возникавшая для удовлетворения хозяйственных потребностей и решения внутренних задач крестьянского коллектива, ограничивалась территорией одно-, двух деревенской общины, объединенных не только общими угодьями и формой хозяйственной деятельности, но и единым языком, вероисповеданием и, в целом, образом жизни.

Законодательные акты 60−80-х гг. XVIII в., рассматривали в качестве основы крестьянского самоуправления — мир, на официальном языке — селение, наряду с более крупными территориальными образованьями, типа погоста, слободы, волости. Так, указы 1765 и 1769 гг. устанавливали круговую ответственность в платежах податей и при поимке вора на жителей селения. В Екатерининском указе Экономическим директорам запрещалось вмешиваться в словесные разбирательства казенных поселян, которые вели «между себя избираемые в каждом селении» Мамсик Т. С. Сибирская деревня в 1760—1850-е годы: социальная структура и социальные конфликты. Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени докт. ист. наук. Новосибирск, 1992. В 1783 г. подтверждалось право казаков, мещан и крестьян казенного ведомства производить самостоятельно в городах, местечках, селах, деревнях уравнение и раскладку положенных с них доходов. В «Установлении сельского порядка в казенных Екатеринославского наместничества селениях…» 1783 г. наряду с селениями, которые определяются как первичный территориальный уровень, появляются пятисотные участки для выполнения разных повинностей, в том числе и рекрутской.

Введение

этой единицы нарушало самостоятельность селения при установлении рекрутской очереди. В «Сельском положении», составленном Екатериной II, в качестве предполагаемой Жалованной грамоты свободным сельским обитателям, сельская управа должна была избираться в каждом селении, состоящем не менее чем из пяти дворов. В тоже время упоминается и вторая ступень сельского управления — погост. В Уложенную комиссию приказано было выборы производить среди крестьян по погостам, «по их обыкновениям» Зайцев К. И. Очерки истории самоуправления государственных крестьян // Труды студентов экономического отделения СПб. политехнического института. СПб., 1912. № 6. С.16; Сергеевич В. И. Вступительная статья // Сб. РИО. Т. 115. С. II. .

Использование в качестве первичного, территориального уровня управления — селения, отвечало интересам, прежде всего, самого населения. Крестьяне были заинтересованы в том, чтобы органы крестьянского самоуправления, решавшие все вопросы жизнеобитания, включая такие важные, как судебные, окладные, действовали под контролем данного общества, на территории, где сложилась фактическая общественная организация. Но интересы общества не совпадали, с интересами государства, которое, в данном случае, исходило из удобства управления, а именно необходимостью наладить сбор податей и установить эффективный контроль за деятельностью органов крестьянского самоуправления. Порядок взимания денежных сборов с казенных поселян на государственные подати, земские повинности и мирские расходы во многом определяли размеры территории низовой административной единицы, ее социальный состав и структуру. Государство стремилось к организации крупной и однородной по сословному составу территориальной общности. Реально же, большинство селений Западной Сибири до 80-х гг. XVIII в. были неоднородны по сословному составу и незначительны по численности. По данным М. М. Громыко, из 40 селений Тюменского уезда к 1780 г. только 8 были сословно однородными Громыко М. М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск, 1965. С. 30. Наиболее крупные населённые пункты Тарского уезда в 70-е гг. только на 65% были крестьянскими по сословному составу Аполлова Н. Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI первой половине XIX в. Новосибирск, 1976. С. 135. Общая территория проживания, однородный характер деятельности порождали общие интересы, но удовлетворение их в сильной степени затруднялось разделением сельского населения на различные категории по формальному признаку — виду государевой службы или тягла, с запрещением составлять единое общество. Кроме государственных крестьян на территории слободы проживали и занимались землепашеством, но не являлись членами крестьянского общества, мещане, купцы, служилые казаки. Самостоятельные общества составляли ямщики, экономические крестьяне и однодворцы, даже если их земли располагались чересполосно с крестьянскими.

В 60-е гг. XVIII в., в связи с окончательной отменой десятинной пашни и натурального оброка оброчные и пашенные крестьяне Сибирской губернии были переведены на денежный оброк. Коммутация ренты являлась очередным шагом по формированию сословия государственных крестьян. До 1764 г. самостоятельные общества составляли однодворцы, организация которых была аналогична крестьянской. Государство разрешало «для разобрания ссор» учреждать выборных и старост. В 1764 г. однодворцы, не имеющие актов, подтверждающих дворянское состояние, были введены в состав казённых крестьян. Особые общества, организационно не связанные с крестьянскими, составляли разночинцы. После перевода крестьян на денежный оброк, разница между этими категориями оставалась только генетическая. Разночинцы — специфическая сибирская категория, происходившая от служилых людей XVII в., осевших на пашню Громыко М. М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск, 1965. С. 30. При образовании волостей они были включены в состав крестьянских обществ.

Сословная пестрота общин затрудняла выполнение мирских повинностей. Для крестьянина главным в самоуправлении было равное распределение общественных функций, а не доступность для всех членов данного общества участия в процессе управления. Кроме членов общества, на территории слободы проживали и пользовались казенными угодьями, но не участвовали в выполнении земских и мирских служб, посадские жители. Депутат Уложенной комиссии от черносошных крестьян Енисейской губернии отмечал, что посадские люди, проживающие в деревнях, «пашут собственные пашни и имеют прочие угодья как настоящие крестьяне, а только кроме сорока алтынной подати, ничего не платят и не участвуют в исполнении ни земской гоньбы, ни в исправлении мостов и дорог». Крестьяне просили у администрации либо выселить посадских людей в город, либо определить их в крестьянское сословие для равномерного распределения натуральных повинностей. Местные власти, отвечая на жалобы крестьян в «утеснении их по разным видам», пытались привести в соответствие род занятий и сословную принадлежность. Мероприятия в этом направлении проводились регулярно с 40-х гг. XVIII в. Более радикальный путь решения этой проблемы предложил М. М. Сперанский, проведя массовое зачисление мещан, занимающихся хлебопашеством и проживающих в сельской местности, в сословие государственных крестьян. Фактически посадские жители не только проживали на территории волости, занимались хлебопашеством на казённых землях, но и принимали активное участие в общественной жизни крестьянского общества, нередко оказывались в числе выборных начальников. Доля грамотных среди мещан и купцов была несомненно выше, чем в крестьянской среде, поэтому мещан часто избирали на должность волостных писарей.

Купцы и мещане, имеющие постоянное проживание в сельской местности, выходили из-под контроля городского общества и, поэтому крестьянское общество являлось единственным инструментом, с помощью которого государство могло контролировать выполнение ими государственных повинностей. В отношении посадских жителей государство проводило двойственную политику. С одной стороны, оно не признавало их членами крестьянского общества, с другой, исходя из интересов фиска, обязывало крестьянское общество контролировать исполнение государственных повинностей. По указу Правительствующего сената 1808 г., при выходе в городское общество купцы и мещане должны были получить согласие крестьянского общества.

1.2 Образование низовых административно-территориальных единиц

Манифестом 1764 г. бывших монастырских крестьян, под именем экономических, определили в сословие казенных крестьян. Экономические крестьяне составляли отдельные «экономические общества», по территории совпадавшие с бывшими монастырскими вотчинами. Для государства принципиальной разницы между государственными и экономическими крестьянами не было, и та, и другая категория являлись держателями казенных земель и, соответственно, выплачивали за это одинаковый с 1768 г. оброк История Сибири Т. 2. Л. 1968. С. 222. «Экономические общества» сохраняли некоторые традиционные обязанности перед монастырями. Выделение экономических крестьян в особую категорию сохранялось в ведомостях до середины XIX в., хотя с 80-х гг. XVIII в. категории экономических и государственных крестьян не имели различий в характере податных повинностей, образе управления и роде занятий. Благодаря этому, стало возможным слияние «экономических обществ» и обществ государственных крестьян в ходе реформы 1786 г.

Во второй половине XVIII в. на территории Западной Сибири существовали отдельные общества ямщиков — ямы. Ямщики вместо платежа податей исправляли особую повинность — ямскую почтовую гоньбу. Они не являлись членами крестьянского общества, даже если проживали на территории слободы или волости. Местная администрация стремилась не допускать чересполосного владения землей ямщиков и государственных крестьян. Ямщики, также как и экономические крестьяне, были изъяты из ведения местной администрации и подчинялись особым ямским управителям, до упразднения Ямской канцелярии в 1822 г. При создании волостей, в 80-е гг. XVIII в., государство сохраняло ямские общества в местах их компактного проживания. В остальных случаях ямщики причислялись к крестьянским обществам. При чересполосном владении землями ямщики переводились в сословие казенных поселян и наравне с государственными крестьянами включались в круговую поруку и платили подати. По указу Е. П. Кашкина, даже причисленные к крестьянским обществам ямщики продолжали сохранять некоторую самостоятельность, избирая отдельно от крестьян своего выборного в волостной суд. В 1822 г. сибирская администрация, считая убыточным для казны и обременительным для самих ямщиков сохранение за ними особого статуса, причислила их в сословие государственных крестьян, с определением их в ближайшие волости. Существовавшие ямские волости были переведены в крестьянские общества. После этого осталась не вполне разрешенной участь городовых ямщиков. По роду занятий и месту проживания они фактически являлись городскими жителями, но юридически, считались сельскими поселянами. До 1824 г. ямские городовые общества существовали в крупных сибирских городах: Тобольске, Туринске, Тюмени. При уравнении в правах с поселянами они были приписаны к различным крестьянским обществам, с указанием выехать из города на место приписки для занятия земледелием. Бывшие тобольские и туринские ямщики подали прошение в тобольскую казенную палату о разрешении им «по домоводству их в городе дозволить жительствовать в нем», но не платить при этом положенных городским жителям повинностей. Для управления они просили учредить у них мирскую городовую волость. ГУЗС пошло на компромисс при решении проблемы туринских ямщиков, который стал прецедентом для других аналогичных случаев. Совет ГУЗС разрешил учреждение туринской городовой крестьянской волости, «дабы не отнимать средств к занятиям, к которым они уже привыкли», но при условии, что все сохраняющие жительство в городе будут нести наравне с городскими жителями повинности. Общественное управление в городской волости предполагалось открыть в сокращенном варианте, по типу сельского управления государственных крестьян. На каждую сотню жителей выбирался сотник для сбора податей и исполнения полицейских обязанностей История Сибири Т. 2. Л. 1968. С. 265.

Существующие до реформы 1786 г. территориальные общества различных категорий хлебопашцев образовывали низовые административно-территориальные единицы: слободы, погосты, ямы, станции, села. Несмотря на различные наименования административных центров, структурно они были схожи и представляли собой объединения территориально-соседских общин, локализованных в рамках селения или группы селений, с центром в слободе, погосте или селе и тяготевших к этому центру деревень и заимок. При этом селениями слободского присуда не всегда были ближайшие населенные пункты к слободе. Разделение пользователей казенными землями в обособленные общества, подчинение их различным ведомствам, приводило к ситуации, когда слободская община была составлена из селений, разбросанных по всему уезду. Жители малочисленных селений и выселок отдельных обществ не могли составлять, а по отдаленности, их нерационально было приписывать к соседним обществам. Поэтому администрация требовала, чтобы крестьяне селились большими деревнями, а не однодворками и желательно в близи старожильческих крестьянских поселений. Организация сельского общества, в отличие от слободского, являлась прерогативой самих крестьян, которые исходили из материальных соображений и удобства решения судебных и окладных вопросов. Если расходы на содержание собственного старшины были обременительны для жителей одного селения, то общества предпочитали объединение с другими селениями в междеревенские общества. В конце XVIII в. крестьяне продолжали оказывать влияние на формирование первичного уровня местного самоуправления (сельского общества), через самовольные, не санкционированные переселения в пределах слободы. Стихийно возникавшие селения или группы селений до следующей ревизии существовали нелегально, жители продолжали числиться в волостях, откуда переселились. В тоже время, на месте фактически сложившейся общности, начинало действовать традиционное мирское самоуправление: крестьяне проводили сходы, на которых решали важные вопросы, касающиеся совместного проживания. Возникновение таких неформальных, корпоративных организаций было особенно характерно для селений сектантов, а так же ссыльнопоселенцев или переселенцев, одной веры или одной нации Астырев Н. М. На таежных прогалинах: Очерки жизни населения Восточной Сибири. М. 1891. С. 148.. Селения раскольников и, колонистов не российского происхождения располагались, как правило, более компактно, а общность верований создавала более сильную, чем у других сибирских крестьян, общественную связь. Наиболее известный пример такого неформального общества — Бухтарминская колония каменщиков на Алтае. Существовали и другие примеры, и не только в сибирском регионе, подобных неформальных общественных организаций. До 1792 г., когда общество получило статус инородческой волости, оно не имело особого управления, но тем не менее, крестьяне собирались для решения общих дел и суда на сход. Исследование Бухтарминской общности, проведенное Т. С. Мамсик, подтверждает особый, по сравнению с формальными волостями, характер этой общности Мамсик Т. С. Хозяйственное освоение Южной Сибири. Механизмы формирования и функционирования агропромысловой структуры. Новосибирск, 1989. С. 174. Общество каменщиков исследователь характеризует как «свободную сельскую территориальную общность», по сути схожую с поморским миром и принципиально отличавшуюся от общины податной, сословной, включенной в фискально-административную систему государства. С точки зрения структуры местного самоуправления, Бухтарминская община, до придания ей статуса инородческой волости, представляла собой общественную организацию и не являлась административной единицей, так как действовавшие на ее территории органы не были наделены правами правительственной власти и не осуществляли государственные задачи.

Администрация добивалась выделения односословных простых (на территории населенного пункта) и сложных по присудам территориальных обществ. К 80-м гг. XVIII в. на территории слободских общин, погостов, ямов было сосредоточено однородное в сословном отношении русское население. Процесс формирования слободского крестьянского общества происходил по инициативе государства, так как именно государство определяло, какие категории и населенные пункты включать в административную единицу, критерий образования общества, который можно определить как податной. В итоге деятельности государства на этом этапе, территориальной основой сословного управления и низовой административной единицей являлся фискально-податной союз, принудительная организация, связывающая своих членов круговой порукой для исправного отбывания лежащих на ней платежей и повинностей. Крестьянство Сибири периода феодализма. Новосибирск, 1983. С. 330.

Местная администрация до 80-х гг. XVIII в. не регламентировала размеры территориальных обществ государственных крестьян, хотя подобная практика в Сибири уже существовала. В 60-е гг. администрация Колывано-Воскресенского горного округа проводила укрупнение крестьянских обществ с сокращением их общего количества. Сделано это было для повышения управляемости, сокращения делопроизводства и расходов на содержание выборной администрации. В 60−80-е гг. существовали значительные колебания в размерах обществ государственных крестьян даже в пределах одного уезда от 150 до 2000 д. м. п. и выше. На число населенных пунктов, количество жителей, компактность крестьянского общества в этот период продолжали оказывать влияние климатические условия и интенсивность процесса колонизации.

1.3 Образование волостей

Консолидация различных категорий в сословие государственных крестьян, изменение в податной системе позволили объединить основные категории землепашцев в единое крестьянское общество и унифицировать структуру сельского управления введением единой на территории Западной Сибири низшей административно-территориальной единицы — волости. Деление селений казенных крестьян на волости было распространено с XIII в., и уже на раннем этапе волость имела двоякое толкование в различных регионах страны. Исследователь северно-русского варианта общины М. М. Богословский выделял две разновидности волости черносошных крестьян. Одна, распространенная в центральных районах Московского государства, представляла собой исключительно «внешний административно-географический округ, не имеющий внутренней общественной организации» Богословский М. М. Земское самоуправление на русском севере. М., 1912. Т. 2. С. 25. Другая, волость — мир, волость — община, распространенная на поморском севере до XVII в. представляла собой мирскую организацию, переросшую границы однодеревенской общины. Слободские и волостные общины, существовавшие в Западной Сибири в конце XVIII в., можно считать чисто административными образованьями, так как и та, и другая возникли по инициативе государства и были сформированы, исходя из фискальных интересов государства.

В 1783 г., на основании «Учреждений о губерниях», Тобольская казенная палата составила списки слобод, входившие в уезды, исходя из формального количества жителей в уезде по 20−25 тыс. р. д. В зависимости от этого, происходили значительные изменения в составе бывших слободских общин. Произошло перераспределение слободских общин по уездам, при этом не учитывались уже сложившиеся общества, и часто селения одной слободы разделялись на два уезда. Такая ситуация была характерна для конца XVIII — первой половины XIX в., пока окончательно не установились границы уездов. Вновь заселенные деревни и сложившиеся низовые административно-хозяйственные единицы по ревизии или при очередном изменении межуездных границ могли оказаться в списках разных волостей, уездов и даже губерний, хотя администрация, по возможности, пыталась не раздроблять земельных владений.

Даже значительное межуездное перераспределение территорий не позволило местной администрации ввести повсеместно волости с предложенным числом ревизских душ. В «Наставлениях на постановление волостных судов», составленных генерал-губернатором Е. П. Кашкиным, не устанавливался единый количественный стандарт для волостей, отмечались максимальные и минимальные границы, которые по возможности требовалось соблюдать — от 400 до 800 д. м. п. Но и после реформы сохранялась значительная разница в размерах волости и в границах уезда и, еще в большей степени, в различных уездах. В ходе реформы произошло незначительное разукрупнение территориальных общностей за счет расформирования крупнейших, численность которых превышала 2000 р. д.

Изменение административно-территориального деления в ходе реформы Кашкина, на примере Тобольского и части Тарского уезда были рассмотрены В. В. Рабцевич в статье «Крестьянская община как орган управления сибирской деревни в 80-х гг. XVIII — первой половине XIX в.». До реформы крестьяне одной деревни часто оказывались подчиненными различным ведомствам. Так, в деревне Сузгунской проживали государственные крестьяне Низовского станца и экономические крестьяне Подгородной волости, в деревне Буренской — тобольские ямщики и государственные крестьяне. Ямщики Туринского яма и Тюменского городового стана проживали не только в городе, но и в селениях крестьян. Объединение в единое крестьянское общество закрепило изменения, произошедшие в сословном статусе сельского населения. Основанием для слияния крестьян различных категорий в единое общество послужило чересполосное владение землей Крестьянство Сибири периода феодализма. Новосибирск, 1983. С. 340. Административные нововведения подкреплялись хозяйственными мероприятиями. В 1789 г. Тобольское наместническое правление предписало всем волостным судам объединить земли ямщиков, государственных и экономических крестьян и выделить «идущим в крестьянство, в одно место, с учетом числа ревизских душ». Тем самым, государство создавало равные условия отправления государственных повинностей. Прежде однородные по сословному составу, административные единицы, образованные в 1786 г., объединили на своей территории различные категории казенных поселян, в частности государственных и экономических крестьян, а также ямщиков. Вновь образованные волости призваны были учесть произошедшие изменения в размещении населения, закрепить население на местах.

1.4 Укрупнение волостей

Образованные в 1786 г. волости недолго просуществовали без изменений. Не успели еще в некоторых волостях провести вторые выборы в волостные суды, как местная администрация приступила к реорганизации волости согласно Высочайше утвержденному докладу Экспедиции государственного хозяйства. Реформы местного управления Павла I, впервые в XVIII в., обращались собственно к низовому звену местного управления. Экспедиция государственного хозяйства предложила распространить волостное территориальное деление, по образу удельного, на казенные селения. В докладе определялся максимальный размер волости — не более 3 тыс. р. д., при этом главным условием образования территориальной общности являлось сохранение пятисотных участков. Однодеревенские общества рассматривались как податные участки, которые делают самостоятельную раскладку для платежа казенных податей по тяглам. Определение числа душ и размеров волости на местах передавались на усмотрение гражданских губернаторов и казенных палат, для учета специфики регионов.

Сибирская администрация попыталась осуществить укрупнение волостей, следуя «букве закона», взяв за образец волости европейских губерний России с населением до 3 тыс. р. д. Новые волости, несмотря на укрупнение, в среднем насчитывали до 2000 р.д. При этом размеры сибирской волости настолько увеличивались, что в некоторых случаях превышали по занимаемой площади уезды европейской России. Подобная реорганизация должна была, по мнению администрации, облегчить материальные затраты крестьян на содержание волостных правлений, поиск лиц, способных к управленческой деятельности, сократить делопроизводство. Но уже первые выборы в волостные правления в 1798 г. не оправдали надежд, место волостного писаря практически везде оставалось вакантным. Увеличение размеров волости, отдаление волостных правлений от сельских обществ затрудняло функционирование волостной администрации. Учитывая негативные последствия укрупнения волостей, Тобольское губернское правление в 1800 г. решает для «лучшей удобности» восстановить деление волостей по прежнему порядку в Тюменском округе. Попытки укрупнения волостей в Ишимском, Туринском, Ялуторовском уездах также не увенчались успехом и остались только в проектах. В. В. Рабцевич считает, что одной из главных причин отказа администрации от укрупнения волостей стал протест крестьян, не желавших разрушать волостную организацию, сложившуюся не только как административную единицу, но и как неформальное общество, «с устоявшейся структурой внутренних отношений, а также соседской организацией». Это утверждение, на наш взгляд, несколько сомнительно, если учесть что волостные общества были созданы административным путем, причем менее десяти лет назад. Вполне уместно, в данном случае, будет привести аргументы А. С. Лаппо — Данилевского, доказывавшего, что основным фактором сложения общин было государственное воздействие, он писал, что «общность экономических и духовных интересов была… слишком слаба, для того, чтобы за пределами одного или немногих поселений образовать более сложные местные общественные союзы с известными границами и определенными отношениями их членов друг к другу». В некоторых округах преобразования, проведенные в 1797 г., сохранились. Наиболее значительной была реорганизация в Курганском уезде.

Последнее крупное преобразование волости в первой половине XIX в. было предложено генерал-губернатором П. М. Капцевичем в 20-е гг. Инициатива Капцевича, после трехлетней переписки, составления проектов не была воплощена в жизнь, но ее изучение позволяет выяснить причины, двигавшие администрацией при изменении низовой территориальной единицы, механизм преобразований, различные подходы к проблеме эффективности волостного деления в Сибири.

При посещении Тугулымской волости Тюменского округа П. М. Капцевич предложил для облегчения крестьян от излишних поборов сократить крестьянскую администрацию за счет объединения волостей. Капцевич предложил новую формулу для преобразования волостей из 4-х — 2, которая была опробована на 4-х волостях Тюменского округа. Предложенная генерал-губернатором формула должна была быть распространена на все округа губернии. В отличие от преобразований 1797 г., когда планировалось объединение нескольких волостей в одну, при составлении волостей в 1825 г. прежде существующие волости разбивались на участки от 1 до 10 селений, с тем, чтобы «округлить по возможности приведение душ по волостям в пятисотки…». При этом селения одной волости оказывались разделенными на разные участки, попадали в разные волости. Это нарушало сложившиеся поземельные отношения. По сведениям казенных палат, границы волостей были определены еще не везде, поэтому часто 2−3 селения одной волости пользовались землями и угодьями без разграничения. Разделение их в разные волости требовало размежевания, которое всегда было связано со злоупотреблениями чиновников, самовольными присвоениями чужих участков и обременительными для крестьян тяжбами. Волости, сложившиеся в конце XVIII в., представляли собой и единый податной союз, объединенный круговой порукой. В случае, если общество одного селения было не в состоянии выплачивать все подати, то недоимку раскладывали на все волостное общество. При новом разделении волостей казенные палаты считали, что волостные общества не возьмут на себя ответственность за недоимки вновь включенных селений.

Объединение волостей делало необходимым перенесение административного центра «в средоточие всех селений», чтобы расстояние от населенных пунктов до волостного правления не превышало 35 верст. Сделать это на практике оказалось очень трудным. Волости, сложившиеся в конце XVIII в., в «сообразности положениям и удобностям», имели определенную инфраструктуру, изменения которой были нежелательны, а иногда и невозможны. Волостные правления, обычно располагались не только в удобном и доступном селении, но и сосредоточивали на своей территории общественно значимые и государственные объекты, такие как общественные дома для волостных правлений, хлебные магазины, этапные помещения, почтовые станции и другие. Перенесение волостных правлений в другое место требовало значительных затрат от обществ на приобретение новых домов для волостных правлений. Кроме того, оставшиеся на прежнем месте заведения требовали дополнительных расходов на охрану и канцелярских служащих. Важным последствием объединения волостей Капцевич считал уменьшение расходов на содержание волостного правления. Но произведенные выборы в двух волостях Тюменского округа, составленных по личному усмотрению генерал-губернатора, полностью опровергли эти надежды. Земский исправник рапортовал Тобольскому гражданскому губернатору об успешно прошедших выборах, о согласии крестьян на «убавку волостей» (хотя приговоры крестьян по неизвестной причине отсутствовали при рапорте), но из рапорта следует, что не только значительного, но и вообще уменьшения расходов не происходило. При увеличении населения волости увеличивалось и делопроизводство волостного правления, а следовательно и расходы на его содержание.

Обсуждение удобств укрупнения волостей предложено было провести и Томскому губернскому управлению. По собранным земскими судами и губернским землемером сведениям, в Томской губернии действительно имелись волости с незначительным числом душ, но присоединение их не признавалось возможным, так как «волости отстоят одна от другой на большом протяжении».

Совет ГУЗС 16 января 1828 г. утвердил заключение Тобольской казенной палаты, согласно которому объединение волостей не только не принесет никакой существенной пользы, но и будет отяготительно и разорительно для крестьян. Волости во всех округах были оставлены на прежнем положении, за исключением тех волостей, где преобразования проводились по личному указанию генерал-губернатора. В журнале, тем не менее, отмечалось, что данный подход к реорганизации волостного деления, то есть за счет механического увеличения, в принципе возможен, но только при соответствующем топографическом описании волостей.

Следует заметить, что мнение казенной палаты совпадало с мнением самих крестьян, для блага которых и намечалось это мероприятие. Хотя в рапорте Тюменского земского исправника и сообщалось о согласии крестьян, выглядит это несколько сомнительно при повсеместном несогласии на изменение границ волостей. Крестьяне просили оставить их на «прежнем положении, без всякого соединения», не только исходя из материальных соображений, но и учитывая удобства организации местного территориального общества. Именно поэтому, некоторые волости, не составляющие положенных 3000 р. д., находили удобства и собственную пользу в разделении волости на две, о чем и ходатайствовали в казенные палаты.

После нереализованного проекта П. М. Капцевича, иных кардинальных изменений в низовой административно-территориальной структуре не предполагалось. Наблюдается постепенное увеличение численности населения волости, при сохранении их общего числа. Местная администрация в этот период не пыталась объединять волости для сокращения расходов на содержание крестьянской администрации и удобства управления, но старалась и не допускать разделения волостей, по ходатайствам крестьянских обществ. Власти практически не использовали неадминистративные рычаги поравнения территориальных обществ, в том числе, причисление ссыльнопоселенцев.

управление территория административная структура империя

Глава 2. Дальнейшее развитие административно-территориальных единиц

2.1 Ссыльнопоселенцы как члены крестьянского общества Сибири

В конце XVIII — первой половине XIX в. общество государственных крестьян пополнилось не только за счет включения в свой состав равных по статусу категорий сельского населения, но и за счет причисления неполноправных членов. Неполноправные члены крестьянского общества — местные маргиналы, которыми была чрезвычайно богата Сибирь, оказывали глобальное влияние и на деятельность органов самоуправления, и в целом на культурный климат сибирского общества. Важным источником формирования крестьянского общества были ссыльнопоселенцы. Слабые и несостоятельные в экономическом и общественном отношении, поселенцы становились эксплуатируемой частью общества, на которых не распространялись ни общинная демократия, ни мирское сострадание. Народник Н. М. Астырев, наблюдая за отношениями между старожилами и поселенцами, образно заметил, что поселенцы явились «жирной почвой для развития эгоистических наклонностей, притупляли в местном населении и без того недоразвитые в нем альтруистические чувства». Исследователи сибирской крестьянской общины неоднократно подчеркивали влияние северорусских традиций на материальную и духовную культуру, формирование правосознания сибирских крестьян, тем более необходимо обратить внимание на влияние тот факт, что наряду с выходцами из Поморья, важным источником формирования сибирского населения стали ссыльнопоселенцы. Ссыльные, особенно из бывших крепостных, сосланных в зачет рекрутов, или по мирскому приговору, вырванные насильно из привычной среды, являлись носителями принципиально иных взглядов на значение мирской организации. Поселенец не чувствовал привязанности к новым обычаям и местам, куда он попал не по своей воле. Чувство оторванности усиливалось неполноправным положением, в которое попадал поселенец на месте приписки. Начиная с 60-х гг. XVIII в., благодаря указам 1760 и 1765 гг., ссылка в Сибирь приобретает постоянный характер. Ссыльные в зачет рекрутов и «за малые вины», бывшие колодники, а также выведенные из Польши раскольники определялись на поселение. В 60−80-е гг. сибирская администрация, понимая негативное влияние ссыльных на нравственность старожилов-сибиряков, пыталась территориально разделить поселения государственных крестьян и ссыльнопоселенцев, «дабы леностью ссыльных не заражать местное население». Основная масса поселян размещалась в притрактовых областях, где, наряду с ямщиками, они должны были обеспечивать почтовую гоньбу. С начала XIX в. характер ссылки изменяется. Ссылка в зачет рекрут прекращается, но в значительно большем количестве в Сибирь отправляют административно-ссыльных, то есть ссыльных по общественным приговорам, по распоряжению начальства и по воле помещиков. При этом практикуется поселение ссыльных в старожильческие деревни и приписка их в волостное общество без согласия его членов. Определяемые на водворение поселенцы наделись землей в законной пропорции наравне со старожилами. М. М. Сперанский, ознакомившись с положением посельщиков, заметил что, вступив в звание казенных крестьян, они пользуются в полной мере крестьянскими правами, часто выбираются в мирские старосты и несут разные волостные должности, входят в казенные подряды и хлебные поставки Вагин В. И. Исторические сведения о деятельности графа М. М. Сперанского в Сибири. СПб., 1872. Т.1. С. 221.. Возросший поток ссыльных в Сибирь привел к такой ситуации, когда в некоторых волостях число причисленных ссыльных равнялось или даже превышало число старожилов. В донесениях Нижнекаинского волостного правления Томской губернии отмечалось, что к деревням этой волости приселены ссыльные, число которых равняется числу старожилов, «а при том большая часть поселенцев, не имея привычки заниматься сельскими работами, обращаются в бродяжничестве и делают кражи и другие вредные поступки». Чиновники, ревизовавшие государственные имущества Западной Сибири в начале 40-х гг. XIX в., отмечали, что в районах, где ссыльнопоселенцев становилось больше старожилов, они приобретали перевес во мнениях и увлекали крестьян «к разврату и пьянству», что являлось первым шагом к расстройству хозяйства. Наличие значительного количества не обустроенных поселенцев приводило к складыванию криминогенной обстановки в регионе, чему несомненно способствовала их безнаказанность. Волостные начальники, боясь ссыльных «из видов сохранения собственности и личной безопасности» старались не преследовать поселенцев, преступивших закон. Поэтому дела по проступкам и преступлениям ссыльных, в основном, лежали в волостном правлении без всякого движения. Важно отметить, что ссыльнопоселенцы не являлись членами податного крестьянского общества, следовательно, не были включены в круговую поруку общины и платили подати под личную ответственность. Такое положение было явно неэффективным при сборе податей, поскольку существовала возможность для поселян уклоняться от выплат, а волостным правлениям — от ответственности за недоимки. Поэтому государство в отношении ссыльных пошло традиционным путем — создания особого податного общества. Более того, Томская экспедиция о ссыльных обратилась в Томское губернское правление с предложением разрешить поселенческим обществам избирать старост из своей среды в волостные правления для взыскания недоимок и домашних разбирательств, «чтоб при разборах поселенческих дел в волостных правлениях был человек, представляющий интересы поселенцев». Охраняя интересы водворенных поселенцев местная администрация допускала не только избрание поселенческими обществами старост из своей среды, но и найм писаря, хотя это противоречило законодательству. Сибирский комитет при рассмотрении вопроса о порядке выбора волостных писарей отмечал, что причисление ссыльнопоселенцев к крестьянству, не снимает с них «соделанных ими преступлений». Поселенцам не разрешалось участвовать в выборах, в деятельности схода, исполнять общественные должности. Но законодательное установление, даже неоднократно подтвержденное, не являлось доказательством того, что оно соблюдалось в действительности. На практике участие поселенцев в деятельности крестьянской администрации имело повсеместное распространение. Сибирская администрация не раз констатировала, что ключевая должность крестьянского самоуправления — писаря, повсеместно, исполняется людьми, лишенными чинов и дворянства, присланных в Сибирь на поселение.

Территориальное общество государственных крестьян пополнялось также за счет сосланных раскольников и сектантов. Добровольно переселившиеся раскольники пользовались шестилетней льготой, освобождаясь от всех податей и повинностей. После истечения ее, они должны были выплачивать установленный Петром I, и сохранявшийся до 1782 г., двойной податной оклад. Исходя из фискальных интересов, государство пыталось выделить и раскольников, записанных в двойной оклад, в особое общество, связанное круговой порукой. Хотя обычно раскольники находились в ведении крестьянской общинной администрации, иногда избирался особый «раскольничий» Покровский Н. Н. Урало-Сибирская крестьянская община XVIII в. и проблемы старообрядчества //Крестьянская община Сибири в XVII-начале XX вв. С. 195. Раскольники, причисленные к крестьянскому обществу, составляли особое податное общество, круговая порука которого не распространялась на православных, но сбор денег и недоимок, ведение делопроизводства, также как и в случае с ссыльнопоселенцами, лежали на крестьянской администрации. Государство не смогло организовать самостоятельное общество старообрядцев, так как оно отличалось «крайней нечеткостью и большой подвижностью границ раскола в крестьянской среде». Опасаясь распространения «вредного учения» и совращения православных, раскольникам запрещалось участвовать в выборных крестьянских органах. Это требование соответствовало законодательству XVIII в., в котором выборная крестьянская администрация должна была препятствовать распространению раскола среди крестьян. Неоднократно предписывалось «никого из раскольников не возводить на власти, ни токмо духовные, но и гражданские…». Сами крестьяне воспринимали эту несправедливость как привилегию. Парадоксальным, но только на первый взгляд, в связи с этим, выглядит широкомасштабное переселение сектантов и старообрядцев на окраины Сибири и вполне лояльное отношение к ним там местной администрации. Если в зону «плотного» расселения русских крестьян государство стремилось либо не допускать раскольников, либо изолировать их от православных, то на окраинах, где славянский элемент оказывался в абсолютном меньшинстве и требовалось сохранение национальной идентичности, устойчивость в инонациональном окружении, государство предпочитало именно эти категории в качестве колонизационного элемента. В отличие от православных, раскольники на местах водворения создавали чрезвычайно прочную неформальную общность, которая являлась основой традиционных институтов самоуправления. И именно это обстоятельство, наряду с более рациональной системой хозяйственных ценностей делало раскольников весьма подходящей категорией населения для исполнения роли пионеров фронтира. Несмотря на антигосударственные настроения, раскольники невольно закладывали основу российской государственности, неся в своей организации модель «мини-государства», нанося на территорию колонизуемого района первоначальные административные штрихи.

2.2 Включения оседлых инородцев в сословие государственных крестьян

Картина гетерогенности сельского населения сибирского региона была бы незаконченной без характеристики ее важнейшего элемента — автохтонов. Интеграционные процессы этой категории населения в общегосударственную систему Российской империи особенно интересны тем, что в рамках одного региона мы можем наблюдать их протеканием на различных стадиях, в зависимости от длительности и степени интенсивности контактов с русским населением. В рассматриваемый период важнейшие изменения в низовом административно-территориальном делении аборигенного населения были связаны с реализацией «Устава об инородцах» 1822 г.

Показать весь текст
Заполнить форму текущей работой