Документальное кино эпохи перестройки и гласности

Смена идеологических стереотипов, отразившаяся на документальном экране, не остановила общего процесса девальвации ценностей, имевшего слишком глубокие исторические корни. Человеку приходилось искать эти ценности заново, каждому для себя, а стереотипное мышление принципиально противоречило поиску. И оказывалось, что разрушающие сложившиеся кинематографические модели фильмы-опровержения открывали наиболее конструктивный, стимулирующий совместный поиск, путь развития документального кино.

Появилось множество фильмов, непосредственно посвященных политическим событиям разных времен. Кинопублицистика серьезно занялась переосмыслением всей политики страны — от первых лет Советской власти до сегодняшнего дня.

Постепенно политическую окраску приобретает и активно разрабатываемая экологическая тематика: очевидным кажется, что спасение природы требует изменения системы власти. Особенно ярко это проявилось в фильмах прибалтийских киностудий. Так, в «Истории будущего» (1989, реж. М. Мююр) народ, защищая свою природную среду, вступает в конфликт с центральными ведомствами и предприятиями союзного подчинения, расположенными на территории Эстонии, и этот конфликт приобретает национальный характер.

Политизация разных направлений документалистики неразрывно связана с атмосферой «брожения», захватившего все слои общества. В этом специфическом контексте даже второстепенные штрихи экранной картины действительности получали скрытый политический смысл, сопрягая с насущными проблемами, казалось бы, далекие от них киносюжеты. В авангарде же кинопотока шли ленты, в которых взгляды и суждения людей о смысле происходящего выражались прямо, открыто, часто пренебрегая художественными задачами.

Более полувека советское документальное кино стремилось к согласованию ритуалов жизни и киносъемки — теперь и ход событий стал во многом непредсказуем, и их отражение не вмещалось в установленные рамки. Жизнь ставила вопросы, не имевшие готовых ответов, заставляла искать их самостоятельно героев и авторов фильмов. Это не могло не усиливать аналитическое начало документалистики, хотя решения, предлагаемые ею, часто были несовершенны. В то же время само несоответствие ритуалов жизни и ее кинодокументации превращалось в распространенный образ авторского мышления, драматургический ход, выводящий на широкое обобщение частных фактов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, документальный экран конца 80-х показал противоречивость процесса ломки системы социально-нравственных ценностей, утвержденной в период социализма. Сокрушение одних идеологических стереотипов сопровождалось ускоренным формированием других, также тормозивших самостоятельное развитие человеческой личности, приводивших к нивелировке, усреднению и кинематографического мышления. В этом процессе создание фильмов, принципиально отвергавших всяческие стереотипы и опровергавших распространенные модели документалистики, явилось источником возрождения свободы выражения взгляда человека на мир, утверждения внутреннего нравственного чувства, возвращающего киноязыку утраченную чистоту звучания.

Взрыв документального кино конца 80-х — выражение нового поиска правды, выступающей как его объединяющее начало и как сквозной мотив.

В то же время обнажение мифологических структур заставляло их переосмысливать, дав толчок широкой политизации документального кино, превратившейся в ведущую тенденцию его развития на рубеже 90-х годов. Документальный экран превращался в трибуну гласности и тем был ценен для авторов и для героев. А зрители, разные по социальному положению и политическим воззрениям, получили возможность увидеть на экране отражение своих, часто полярных, мыслей и чувств. Политизируясь, документалистика обретала собственного зрителя. Под напором злободневного материала ломались сложившиеся жанры, самые названия которых перестали соотноситься с реальностью кинопотока, в которой хроника, образность и анализ все чаще соединялись в одном фильме.

«Новая волна» советского кино возникла в ответ на пропагандистский стандарт, заполнявший кинопрокат и телевизионный эфир, и следовала общедемократической, гуманистической традиции, существующей в любом обществе, по-своему преломляющейся в каждой национальной культуре.

Документальное кино эпохи реформаторства. Сб. ст. — М.: Материк, 2001. — 157 с.

Документальное кино: иллюзия выбора. — М.: Материк, 2007. — 197 с.

Искусство и перестройка // Искусство кино. — 2008. — № 9. — С. 9−18.

Малькова Л. Современность как история. Реализация мифа в документальном кино. — М.: материк, 2001. — 188 с.

Искусство и перестройка // Искусство кино. — 2008. — № 9. — С. 9.

Малькова Л. Современность как история. Реализация мифа в документальном кино. — М.: материк, 2001. — С. 131.

Документальное кино: иллюзия выбора. — М.: Материк, 2007. — С. 115.

Документальное кино эпохи реформаторства. Сб. ст. — М.: Материк, 2001. — С. 33.

Искусство и перестройка // Искусство кино. — 2008. — № 9. — С. 11.

Малькова Л. Современность как история. Реализация мифа в документальном кино. — М.: материк, 2001. — С. 131.

.Там же. — С. 148.

Искусство и перестройка // Искусство кино. — 2008. — № 9. — С. 12.

Документальное кино эпохи реформаторства. Сб. ст. — М.: Материк, 2001. — С. 51.

Малькова Л. Современность как история. Реализация мифа в документальном кино. — М.: материк, 2001. — С. 150.

Документальное кино: иллюзия выбора. — М.: Материк, 2007. — С. 74.

Малькова Л. Современность как история. Реализация мифа в документальном кино. — М.: материк, 2001. — С. 157.