В то же время санкция должна адекватно отражать криминальную специфику группы, то есть при квалификации по ст. 209.
1 и конкретному преступлению наказание должно быть больше, чем на данный момент размер санкции этого преступления, совершенного организованной группой (особо квалифицирующий признак ряда статей уголовного кодекса).
Может возникнуть закономерный вопрос — не проще ли ввести уголовную ответственность за участие в ОПГ или в совершаемых ею преступлениях (по модели ст. 209 УК РФ), убрать из всех статей признак «совершенное организованной группой» и распространить действие данной нормы преступления небольшой или средней тяжести? Действительно, реализация такой позиции снимет много юридико-технических проблем. Однако необходимо иметь в виду, что закон — это прежде всего регулятор общественных отношений, причем тех, которые реально возникают между людьми.
Уровень коррупции в стране имеет такие масштабы, что не исключено, что работники правоохранительных органов для достижения личных целей будут вменять эту статью даже в тех случаях, когда определенные действия лишь формально будут подпадать под нее. Например, семья, которая выращивает и без лицензии продает собак, может побывать в кабинете следователя как организованная группа, занимающаяся незаконным предпринимательством (ч. 2 ст. 171 УК РФ). Кроме того, такой закон может стать орудием расправы одних группировок с другими через «своих ментов». Так, например, за 10 месяцев 2009 г. Раскрыто 39 преступлений по ст.
290, 291 УК РФ, зафиксирован 1091 факт волокиты при расследовании уголовных дел. Прекращено 3603 уголовных дела за отсутствием состава преступления. Кроме того, особую актуальность приобретают порядок и организованность среди личного состава. Нарушения законности и дисциплины сотрудниками органов внутренних дел. МВД России представляют серьезную опасность для эффективности оперативно-служебной и боевой деятельности всего личного состава, дискредитируют в глазах населения Министерство внутренних дел Российской Федерации как институт государственной власти. Особое беспокойство вызывают факты совершения сотрудниками тяжких преступлений, а также многочисленные случаи предательства интересов службы.
Вопреки категорическому запрету определенная часть личного состава участвует в деятельности коммерческих структур. Медленно изживаются обвинительный уклон, грубость и произвол в отношениях с людьми. Не снижается количество незаконных решений об отказе в возбуждении уголовных дел, без необходимой проверки списываются материалы о серьезных правонарушениях, проявляется беспринципность к сотрудникам, фальсифицирующим сведения и допускающим давление на потерпевших.
Не уменьшается число уголовных дел, прекращающихся в стадии предварительного следствия или судом за отсутствием события преступления или его состава, а также за недоказанностью обвинения. Редко приносятся публичные извинения в связи с реабилитацией граждан, необоснованно привлеченных к ответственности.
В уголовно-исполнительной системе не снижается уровень должностных преступлений среди личного состава, нарушений законности, неслужебных связей сотрудников с осужденными и арестованными.
Учитывая вышеизложенное, есть основания считать, что отрицательные последствия внедрения такого закона превысят рассчитываемый положительный эффект его применения, поэтому предлагаем остановиться на рекомендованной нами редакции.
В целях усиления конституционных гарантий общественной безопасности, необходимо также дать понятие преступного сообщества. Здесь небезынтересно обратить внимание на определение, предложенное А. Арутюновым: «под преступным сообществом необходимо понимать сплоченную организацию, созданную для совершения тяжких или особо тяжких преступлений». Однако, на наш взгляд, предложенное определение не только не решает проблем, но и создает новые, например, с какого момента организация становится сплоченной, должны ли эти тяжкие и особо тяжкие преступления быть целью создания организации, либо могут совершаться параллельно по мере необходимости в связи с легальной коммерческой деятельностью — допустим, директор фирмы своими силами физически устраняет несговорчивых конкурентов и т.
д. Поэтому наиболее предпочтительным является определение, данное прокурором Хилокского района Читинской области А. Мондохоновым: Под уголовно-правовым понятием преступного сообщества (преступной организации) предлагается понимать постоянно действующее объединение двух или более относительно самостоятельных организованных групп, организованная преступная деятельность которых осуществляется посредством единого органа управления. При этом автор указывает, что численность преступного сообщества должна составлять минимум 4 человека, «…наличие в составе сообщества как минимум двух организованных групп, т. е. не менее четырех лиц, больше отвечает требованиям теории и практики». Соглашаясь с мнением ученого в принципе, хотелось бы отметить, что сложно представить организованную группу, состоящую из двух человек, когда один из них является начальником у другого. Еще сложнее представить преступное сообщество из четырех человек, где речь, видимо, идет об объединении преступных групп, поскольку получится, что два человека — лидеры недоразвитых ОПГ — встречаются, разрабатывают планы, а потом каждый из них доводит их до сведения второго члена собственной ОПГ. В этой связи считаем возможным несколько поднять формализованную нижнюю планку численности преступного сообщества до 7 человек.
Таким образом, работникам правоохранительные органов необходимо доказать как минимум две организованные преступные группы и наличие одного начальника. При таком подходе, соответственно, вырисовывается многоступенчатая структура сообщества.
Заключении
Уже сам факт расширения деятельности организованных преступных формирований создает самую серьезную угрозу обществу. Организованная преступность подрывает основополагающие ценности как правового, так и политического характера, которые служат цементирующей основой общества. Она бросает вызов устоям общества, на которых зиждутся эти ценности, и создают свои собственные «антиценности». Имидж организованной преступности как силы, обеспечивающей рабочие места и благосостояние людей, и как силы, способной взять на себя функции властных структур по управлению, законотворчеству и поддержанию правопорядка, может оказать пагубное воздействие на любое общество, независимо от степени его развития и культурных основ. С помощью коррупции или запугивания представителей законных властей организованная преступность подрывает основополагающие институты, лишая их действенности не только в силу утраты ими эффективности, но и в долгосрочной перспективе за счет дискредитации тех ценностей, на которых основана их деятельность.
В силу самой своей природы преступные организации подрывают гражданское общество, обостряют напряженность во внутренней политике и создают угрозу для нормального функционирования государственного управления и поддержания правопорядка. Их деятельность особенно опасна, если правительство ослаблено или является нестабильным. По мере того как преступные организации осознают масштабы своего влияния и свою силу в условиях слабости государственного управления или половинчатых усилий по борьбе с ними, отмечается переход таких групп от усилий, направленных только на нейтрализацию правительственных правоохранительных мер, к усилиям, направленным на то, чтобы самим занять место правительства. Преступные организации не всегда вступают в прямую конфронтацию с государством. Один из альтернативных путей состоит в проникновении в органы государственной власти и в коррумпировании их с целью нейтрализации правоохранительных мер. Общая цель — создание такого положения, при котором правительство займет попустительские позиции и не будет принимать серьезных мер в отношении такой организации или для пресечения ее деятельности.
Уголовный кодекс РФ (УК РФ) от 13.
06.1996 N 63-ФЗ // СПС Консультант Плюс.
Арутюнов А. Совершение преступления преступным сообществом должно стать квалифицирующим признаком // Рос. юстиция. 2002. № 8. С. 46.
Репецкая А. Л., Судакова Т. М. О некоторых критериях эффективности противодействия организованной преступности в России // Проблемы борьбы с организованной преступностью и коррупцией: сб. науч. тр. Вып. 2/ Науч ред. А.
Л. Репецкая. Иркутск, 2004. С. 50.
Веретенникова Е. В. Восстановление личных неимущественных прав в результате коррупционных деяний сотрудников правоохранительных органов и суда (по материалам судебной практики г. Иркутска) // Проблемы борьбы с организованной преступностью и коррупцией: сб. науч. тр.
Вып. 2 / науч ред. А. Л. Репецкая.
Иркутск, 2004. С.
104.
Овчинский B.C. Основы борьбы с организованной преступностью — М., 1996, с. 8.
О неотложных мерах по укреплению дисциплины и законности в органах внутренних дел и внутренних войсках МВД России: Приказ МВД РФ от 2 августа 1996 г. № 426 (с изм. от 19 апр. 1999 г., 29 янв. 2003 г.) // СПС «Гарант», версия от 18.
09.2004 г.
Мондохонов А. Преступное сообщество (преступная организация): понятие, признаки и проблемы квалификации // Рос. юстиция. 2003. № 11. С. 38.
Архив СЧ СУ при УВД Иркутской области. Обвинительное заключение по делу № 56 504. С. 37.
Архив Иркутского Областного суда. Приговор по делу № 2−37−02. С.
50.
Архив Алтайского краевого суда. Приговор по делу № 276. С. 16.
Архив Алтайского краевого суда. Приговор по делу № 2−76. С. 17
Овчинский B.C. Основы борьбы с организованной преступностью — М., 1996, с. 8.
Архив СЧ СУ при УВД Иркутской области. Обвинительное заключение по делу № 56 504. С. 37.
Там же. С. 7.
Архив Иркутского Областного суда. Приговор по делу № 2−37−02. С.
50.
Там же, С. 48.
Архив Алтайского краевого суда. Приговор по делу № 276. С. 16.
Архив Алтайского краевого суда. Приговор по делу № 2−76. С. 17
Там же. С. 19.
Банда — особый вид организованной вооруженной группы / Быков В. // Рос. юстиция. 1999. N 6. С. 12.
О неотложных мерах по укреплению дисциплины и законности в органах внутренних дел и внутренних войсках МВД России: Приказ МВД РФ от 2 августа 1996 г. № 426 (с изм. от 19 апр. 1999 г., 29 янв. 2003 г.) // СПС «Гарант», версия от 18.
09.2004 г.
Арутюнов А. Совершение преступления преступным сообществом должно стать квалифицирующим признаком // Рос. юстиция. 2009. № 8. С. 46.
Мондохонов А. Преступное сообщество (преступная организация): понятие, признаки и проблемы квалификации // Рос. юстиция. 2003. № 11. С. 38.
