Понятие и виды ценных бумаг

д.".

При решении вопроса о выплате дивидендов происходит столкновение интересов акционеров, вкладывающих средства в общество с расчетом на получение прибыли и потому заинтересованных в ее использовании для выплаты дивидендов, и интересов акционерного общества, заинтересованного в развитии производства и, следовательно, не в распределении прибыли между акционерами, а в оставлении ее у общества. Здесь на законодательном уровне установлено, что принятие решения о выплате дивидендов является правом акционерного общества, а не его обязанностью. Такое право предоставлено общему собранию, однако здесь велика роль и совета директоров (наблюдательного совета), который представляет общему собранию акционеров рекомендации по определению размера дивидендов и порядка их выплаты. Представляя рекомендации, совет директоров должен учитывать реальные условия деятельности и возможности общества. Общее собрание при принятии решения о выплате дивидендов не может превысить их размер, предложенный советом директоров. Если акционерное общество не принимает решения о выплате дивидендов, то у акционеров нет права требовать их выплаты в судебном порядке даже при наличии у общества прибыли.

При отсутствии решения об объявлении дивидендов общество не вправе их выплачивать, а акционеры требовать их выплаты. Объявленные же дивиденды подлежат выплате в срок, определенный уставом общества или решением общего собрания. Если уставом такой срок не определен, то он не должен превышать 60 дней. «В случае невыплаты объявленных дивидендов в установленный срок акционер вправе обратиться с иском в суд о взыскании с общества причитающейся ему суммы дивидендов, а также процентов за просрочку исполнения денежного обязательства на основании статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Список лиц, имеющих право получения годовых дивидендов, определяется на дату составления списка участников годового общего собрания акционеров. Потому, в случае отчуждения акций после составления такого списка к приобретателю акций не переходит право на получение дивиденда, что противоречит общему правилу ГК РФ, предусматривающему одновременный переход к приобретателю и права на ценную бумагу, и прав из бумаги, а также переход к приобретателю всех прав, удостоверяемых ценными бумагами, в совокупности.

Лица, имеющие право на дивиденд, имеют право на одинаковый размер дивиденда на акцию, независимо от того, полный или неполный финансовый год они владели акциями. Наше законодательство, опирается на то, что акционер является членом акционерного общества, а не его кредитором, поэтому для определения размера дивидендов не имеет никакого значения тот факт, с какого времени и как долго лицо владеет акцией.

Акционерное законодательство устанавливает требование о соблюдении очередности при выплате дивидендов. Прежде всего, право на получение дивидендов имеют владельцы привилегированных акций различных типов, размер дивиденда по которым определен в уставе в соответствии с предусмотренной в нем же очередностью. И только после выплаты дивидендов владельцам таких привилегированных акций право на их получение приобретают владельцы обыкновенных акций и владельцы привилегированных акций, размер дивиденда по которым не определен.

Из анализа нормы права следует, что порядок выплаты дивидендов по привилегированным акциям, объем предоставляемых их владельцам гарантий на получение фиксированных доходов постепенно снижается. В настоящее время преимущества по привилегированным акциям заключаются лишь в очередности получения дивидендов и в определении их фиксированного размера в уставе. Определенных преимуществ привилегированные акции не предоставляют, поскольку закон разрешает невыплату дивидендов по ним и при наличии у общества достаточной прибыли. Видно, что такое развитие законодательства вряд ли можно признать обоснованным, поскольку смысл привилегированных акций как раз и заключается в том, чтобы гарантировать выплату фиксированных дивидендов их владельцам, иначе встает закономерный вопрос о целесообразности существования таких акций.

Таким образом, привилегированные акции, по которым производится выплата дивидендов, не предоставляют права голоса; привилегированные акции, по которым не были выплачены дивиденды, взамен предоставляют право голоса на общем собрании. Такое положение вполне разумно, поскольку в ином случае привилегированные акции вообще не предоставляли бы никаких прав и тем самым утратили бы характер ценной бумаги.

В случае незаконной выплаты дивидендов, повлекшей убытки для акционерного общества, члены совета директоров, члены исполнительного органа общества, управляющая компания могут быть привлечены к ответственности в соответствии законами, а если выплата дивидендов привела к банкротству общества — то в соответствии со ст. 56 ГК РФ.

Наконец, акция предоставляет право на получение ликвидационной квоты — части имущества акционерного общества при его ликвидации. Право на получение ликвидационной квоты у акционеров возникает после утверждения общим собранием акционеров по согласованию с государственным регистрирующим органом ликвидационного баланса. Очередность распределения имущества ликвидируемого общества между акционерами определяется в соответствии акционерным законодательствам. Д. В. Ломакин отмечал, что право на ликвидационную квоту имеет определенное сходство с правом на дивиденд. Сходство между этими правами носит только внешний характер, по существу же они различны. Получение ликвидационной квоты означает, что акционером осуществлено последнее право, предоставляемое акцией, вследствие чего прекращается отношение акционера с акционерным обществом, которое находится в процессе ликвидации. В рамках регулятивного правоотношения акционер уже не может требовать осуществления каких-либо прав.

Законодательство об эмиссионных ценных бумагах, прежде всего об акциях, активно развивается. В то же время многие вопросы, связанные с понятием акций, их эмиссией и обращением, нуждаются в теоретическом исследовании.

Вексель Как отмечал М. М. Агарков, признак публичной достоверности ценных бумаг призван оградить надлежаще легитимированного кредитора, который является последующим добросовестным приобретателем ценной бумаги, от возражений должника, основанных на взаимоотношениях между должником и предшествующим кредитором. Из этой позиции в целом сегодня исходят и современные авторы, об этом, собственно, сегодня говорит и Гражданский Кодекс РФ.

Иными словами, такое качество документарной ценной бумаги, как ее публичная достоверность, подразумевает наличие следующих моментов:

— нахождение на руках у кредитора документа, признаваемого законом в качестве ценной бумаги и опознаваемого как таковая по своим характеристическим видовым признакам-реквизитам;

— указание в законе о том, что кредитор по ценной бумаге для обоснования своих требований не обязан доказывать наличие и действительность юридического состава, с которым связывается появление в обороте бумаги, подписанной должником, а должник по бумаге в обоснование своих возражений не вправе ссылаться на обстоятельства, не известные кредитору к моменту приобретения ценной бумаги (т.е. наличие указаний на ограничения возражений — тотальные или за изъятиями).

Г. Ф. Шершеневич, сопоставляя договорную и креационную теории выдачи ценных бумаг (и критикуя последнюю), писал, что всякое обещание по бумаге есть волеизъявление обязанного лица. Поэтому проявление у ценной бумаги таких качеств, как ограничение должника в возражениях против кредитора, возможно только в тех случаях, когда должник действительно выдавал эту ценную бумагу, причем делал это по своему волеизъявлению.

То есть для того, чтобы ограничить должника по векселю в возражениях против кредитора, необходимо самое главное — наличие осознанной воли лица, поименованного в качестве вексельного должника, направленной на то, чтобы ограничить себя в этих возражениях, подписав вексель и выдав его держателю.

Между тем, как нетрудно подметить, практически все исследователи, обращавшиеся к данной категории, исходят из презумпции того, что вексель вообще выдавался, т. е. тот факт, что вексельный должник проявил осознанную волю и выдал вексель, подразумевается как данность. Но, к сожалению, это не всегда выполняется.

Справедливо ли распространять правила публичной достоверности на вексель с поддельной подписью, который на самом деле не выдавался поименованным в нем вексельным должником (т.е. когда воля подписанта отсутствовала)? Должен ли вексельный должник, от имени которого поставлена вымышленная подпись, быть ограничен в возражениях по векселю, которого не подписывал, если не сможет доказать факт подделки?

Ответ на вопрос осложняется тем, что приобретатель векселя не мог и не обязан был знать о том, как должна выглядеть истинная подпись от имени векселедателя. В свою очередь вексельный должник не обязан был сообщать неопределенному кругу лиц ни о фактах выдачи векселя, ни о признаках платежности.

Современная практика оборота векселей подразумевает, что неопределенному кругу лиц предполагаются известными лишь родовые «опознавательные» признаки такого документа — это реквизиты, установленные законом. Наличие реквизитов считается достаточным, чтобы наделить кредитора процессуальными преимуществами, присущими ценным бумагам. Однако индивидуализирующие «опознавательные» признаки такого документа (признаки платежности, или подлинности, или истинности, или принадлежности документа конкретному должнику) не могут предполагаться известными неопределенному кругу потенциальных приобретателей, поскольку закон не устанавливает обязанности для векселедателя и иных вексельных должников раскрывать перед неопределенным кругом лиц сведения о том, каковы признаки платежности (истинности) его векселя. Нет обязываний и насчет того, чтобы раскрывать перед держателем или перед неопределенным кругом лиц сведения о фактах выдачи (подписания) тех или иных векселей. Следовательно, неопределенному кругу потенциальных кредиторов не могло быть известно о том, подписывался ли такой вексель вообще.

Приобретая документ в условиях полного неведения о том, как должны выглядеть признаки его истинности (платежности), кредитор осознанно принимает на себя риски, возникающие ввиду приобретения подделки. Почему же в таком случае он должен быть защищен процессуальными приоритетами и ограничениями возражений со стороны должника, так же как и в случае приобретения ценной бумаги с известными признаками платежности? Не ущемляется ли здесь процессуально-правовое положение лица, поименованного в качестве должника по такому документу?

А.Ф. Федоров отмечал, что исторически в векселе нашло воплощение двух операций: обмена и перевода денег. Впоследствии к функциям, которые выполнял вексель, добавилось использование векселя как инструмента кредита и использование его для расплаты за товары ввиду отсутствия наличных денег. Трудно представить, чтобы те функции векселя, о которых говорит А. Ф. Федоров, могли быть реализованы в условиях, когда субъекты оборота не знали или не могли знать о том, как должны выглядеть истинные (действительные, подлинные) векселя. Во всяком случае, приобретателям векселей не могли быть не известны персоны векселедателей и их подписи. То есть при выполнении функции денег в обороте публично-достоверные качества векселя должны были быть аналогичны деньгам с той лишь разницей, что принятие векселей во все виды платежей не обеспечивалось возможностью государственного принуждения. Но для денег-то как раз признаки подлинности предполагались известными!

Поэтому вряд ли будет справедливым тезис о процессуальной абстрактности обязательств поименованного в векселе должника только лишь по тому признаку, что документ отвечает требованиям закона по форме (наличие обязательных реквизитов).

Представляется, что публичная достоверность документа (и обязательств из него), о которой говорят теоретики, с вытекающими последствиями по ограничению должника в возражениях может применяться лишь в условиях, когда о признаках платежности этого документа могло быть известно приобретателю.

В отношении приобретателя, который на свой страх и риск приобрел неизвестную ему бумагу (хотя и выправленную по всей форме), это качество может применяться лишь при условии, что держатель докажет, что поименованный должник эту бумагу выдавал.

Признаки «платежности» денег предполагаются известными неопределенному кругу лиц, поскольку объявляются публично (от имени государства) в нормативных актах национального банка. С одной стороны, держатель поддельных денег (монеты или банкноты) не может потребовать от государства принудить кого-либо принять их в расчетах, ссылаясь лишь на то обстоятельство, что ему не было известно о признаках платежности (истинности). С другой — нельзя также и отказать держателю в защите его права на прием денег во все виды платежей, если банкнота или монета полностью отвечает публично объявленным признакам подлинности. Если банкнота или монета отвечает признакам истинности (подлинности), то отказ от реализации закрепляемых ею прав (прием во все виды платежей) не возможен. Но в условиях, когда государство публично объявило о признаках истинности банкнот, соответствующим образом распределяется бремя доказывания, если заходит спор об осуществлении прав по таким банкнотам. Теперь именно держатель принужден доказать, что не мог отличить подделку по тем признакам, которые объявило государство.

Таким образом, понятие публичной достоверности документа, признаваемого ценной бумагой, нельзя сводить исключительно к ограничению материальных возражений против исполнения удостоверенного им обязательства или к презумпции действительности прав, удостоверенных указанным документом (абсолютная процессуальная абстрактность).

Публично достоверным надлежит признавать только такой документ, по поводу выдачи которого его составитель объявил неопределенному кругу лиц о намерении ограничить себя в возражениях (сообщив о фактах выдачи конкретных документов) или хотя бы публично объявил о признаках платежности таких документов, по которым любое заинтересованное лицо сможет опознать их как настоящие, подлинные и выдававшиеся.

Полная публичная достоверность и абсолютная (без изъятий) процессуальная абстрактность вексельных обязательств должна стать возможной только для тех векселей, которые полностью отвечают объявленным эмитентом признакам истинности и опознаются по реквизитам как вексель. Для необъявленных документов или для документов, не отвечающих объявленным признакам истинности, не может предполагаться факт их выдачи и, соответственно, не может предполагаться действительность закрепляемых ими прав против поименованного в документе лица. В этих случаях следует исходить из презумпции того, что поименованное лицо таких документов не выдавало. В случае возникновения спора по удостоверенному им обязательству, держатель такого документа прежде всего обязан доказать факт выдачи такого документа, опровергнув тем самым презумпцию его «невыдачи».

В силу вышесказанного правильной представляется следующая логика:

— если лицо объявляло о себе как о векселедателе тех или иных векселей и (или) неопределенный круг лиц мог получить информацию о признаках платежности выдаваемых этим лицом векселей, то только к таким документам публичная достоверность может применяться в полном объеме; т. е. только по «объявленным» векселям должник должен опровергать факт их выдачи, доказывая подделку;

— если лицо никак не объявляло неопределенному кругу лиц о себе как о векселедателе конкретных векселей и (или) о признаках платежности своих векселей, то для обоснования вексельного иска именно держатель векселя должен доказать, что вексель подлинный и выдавался векселедателем; т. е. факт выдачи поименованным должником «необъявленного» им векселя должен доказывать держатель-кредитор. Именно для таких векселей должны применяться положения п. 2 ст. 147 ГК РФ. Свойство процессуальной абстрактности у «необъявленных» векселей должно появляться лишь после того, как будет опровергнута презумпция их «невыдачи».

Оборот векселей в РФ сегодня не отвечает вышеуказанным критериям и вышеуказанному алгоритму в распределении бремени доказыания. Де-факто рынок исходит из презумпции того, что любой документ, удовлетворяющий вексельным реквизитам, действительно выдавался поименованным в нем лицом с намерением принять на себя и процессуальные, и материальные ограничения в возражениях. Соответственно предполагается, что любое лицо, поименованное в векселе в качестве должника, в первую очередь должно опровергать ни на чем не основанную презумпцию факта выдачи предъявленного ему документа. Из этого исходит сегодня и арбитражная практика.

Процессуальные приоритеты вексельного кредитора по отношению к поименованному в векселе должнику возникают безотносительно к волеизъявлению поименованного должника по выдаче бумаги и безотносительно к тому, объявляло ли это лицо о фактах выдачи или о признаках платежности своих векселей. Это приводит к дестабилизации правового положения лица, названного должником в таком документе, обременяя его необходимостью оправдываться, доказывая, что он не выдавал таких ценных бумаг, не подписывал их или не имел полномочий на их подписание.

Вексельное законодательство РФ не содержит правовых норм, которые позволяли бы урегулировать указанную нестабильность в правовом положении вексельного должника. В современном правовом регулировании вексельного оборота в России отсутствуют элементы, с помощью которых участники предпринимательской деятельности могли бы публично объявить о своем намерении ограничить себя в возражениях по тем или иным вексельным обязательствам.

Точнее — отсутствуют законодательно закрепленные механизмы, через которые такое объявление могло бы предполагаться достоверным и истинным. Признаки платежности (или истинности) векселей, выпускаемых в обращение, не объявляются векселедателем неопределенному кругу лиц и сведения об этих признаках нельзя получить из публичных (государственных) источников, т. е. они не могут быть подтверждены со стороны государства.

Закон не обязывает выдавать вексель на защищенном от подделки бланке, отвечающем критериям защищенной полиграфической продукции, и не объявляет недействительными или поддельными те векселя, которые выпущены не на бланках. В таких условиях вексельный должник не только обязан представить доказательства того, что он не выдавал таких векселей, но и лишен возможности ссылаться в обоснование этого на несоответствие признаков технической защиты бланка.

Сегодня мы можем столкнуться с ужасающей по своим последствиям дестабилизацией процессуально-правового положения вексельного должника. Например, запросто может быть реализована самая настоящая процессуальная война против любого лица. Мошенник может на обычных листах бумаги изготовить миллионы вымышленных векселей от имени любого избранного им лица и за бесценок выпустить их в оборот. По каждому из таких векселей по мере предъявления требований об их оплате поименованный вексельный должник принужден будет доказать, что он их не выдавал. Сделать это можно будет только путем почерковедческой экспертизы, ибо ссылка на отсутствие защиты бланка невозможна. Если почерковедческая экспертиза даст неопределенный результат (ввиду малой протяженности автографа, например), будет считаться, что должник не доказал, что он не выдавал таких векселей и будет принужден платить по ним.

В отличие от банкнот, вексель содержит такой реквизит, как подпись векселедателя, который является ключевым элементом в признаках платежности. Но закон не обязывает вексельного должника оповещать неопределенный круг лиц ни о фактах подписания векселей, ни о том, как выглядит собственноручная подпись вексельного должника, ни о наличии у подписанта полномочий на подписание векселя. Как должна выглядеть настоящая подпись вексельного должника, не знает никто, кроме самого должника.

Полагаем, что названный порок в публичной достоверности ценных бумаг по законодательству РФ является серьезнейшим недостатком в институте документарных ценных бумаг в РФ, и это нужно исправлять на законодательном уровне.

Конечная цель — создать правовые механизмы, через которые участники оборота документарных ценных бумаг, выступающие в роли обязанных по бумаге лиц, смогли бы объявить о фактах выдачи векселей и (или) о признаках их платежности. В этот процесс неизбежно должно вмешиваться государство, официально удостоверяя истинность заявлений вексельного должника.

Говорить о раскрытии перед неопределенным кругом лиц сведений о признаках технической защиты бланка можно будет лишь после того, как в законе появятся обязывания на выдачу векселей на защищенных бланках и соответствующие санкции. Если вексель выдается на незащищенном специальном бланке или вообще без использования защищенного бланка, речь может идти только о раскрытии сведений о фактах выдачи, о признаках собственноручной подписи и сведений о наличии полномочий на подписание векселя. Но здесь мы, очевидно, столкнемся с тем, что, сохраняя коммерческую тайну и опасаясь подделки документов, вексельный должник не захочет раскрывать эти сведения перед неопределенным кругом лиц. Хотя опасения эти, по нашему мнению, не имеют под собою логической основы, ведь если злоумышленник захочет подделать бланк или подпись того или иного лица, он попросту скопирует подлинный вексель.

Здесь дело скорее в том, что нужен не столько образец подписи для всеобщего обозрения и публичное заверение в наличии полномочии, а незаинтересованный публичный «свидетель» подписи и полномочий. Таким «свидетелем» мог бы выступить нотариус. Выход видится именно в том, чтобы ввести в вексельное законодательство механизм нотариального удостоверения подписи вексельного должника и полномочий этой подписи. Нотариальное свидетельство вексельной подписи одновременно удостоверит и факт выдачи векселя. Это удостоверение необходимо связать с представлением нотариусу заверений о наличии полномочий у подписанта, если последний представляет вексельного должника. По поводу указанных фактов нотариус должен вести государственный реестр.

То есть в закон необходимо ввести обязывания насчет:

нотариального удостоверения вексельной подписи;

выдачи векселя на защищенных бланках;

раскрытия (декларирования) нотариусу информации о полномочиях подписанта.

Для завершенности правовой нормы необходимо сформулировать ее санкцию.

Здесь можно пойти по одному из двух путей.

Первый путь. Невыполнение этих обязанностей должно приводить к тому, что документ не признается векселем, и иск из него не может быть заявлен по правилам вексельного законодательства.

Второй путь — установить специальные последствия невыполнения указанной обязанности.

В частности, можно было бы установить норму, согласно которой исковые требования из «необъявленных» векселей могут быть удовлетворены лишь при условии, что кредитор (держатель векселя) докажет, что эти векселя действительно выдавались поименованным должником. При этом должник не может ссылаться на несоответствие признаков технической защиты бланков, но в любой момент вправе заявить о недействительности правомочий подписи, хотя бы даже кредитор об этом и не знал.

Для «объявленных» векселей должник, который использовал нотариальное удостоверение подписи, а также сообщил нотариусу сведения о наличии полномочий на подписание векселей и публично объявил о признаках технической защиты бланка, должен быть лишен права ссылаться на подделку своей подписи, отсутствие полномочий подписанта, но получает безусловное право ссылаться на несоответствие объявленных признаков технической защиты бланка.

Второй путь представляется более лояльным, поскольку подобные нововведения, вне всякого сомнения, усложнят вексельный оборот «объявленных» векселей, а держатели «необъявленных» векселей окажутся в худшем процессуальном положении по сравнению с тем, которое существует у них сегодня.

В одной из своих работ мы уже предлагали указанный путь регулирования. Однако Д. Березин считает, что реализация предложений Ф. Гудкова приведет к тому, что вексель перестанет быть интересен большому кругу лиц по следующим причинам: 1) удостоверение подписи у нотариуса приведет к большому количеству злоупотреблений полномочиями; 2) усложнится вексельный оборот, и без того очень формализованный; 3) будут возможны злоупотребления нотариусов в отношении реализации сведений из реестра в преступной среде.

Во-первых, потому, что публичный реестр сведений о фактах удостоверения подписей на векселе для того и создается, чтобы обеспечить доступ к сведениям неопределенному кругу лиц.

Во-вторых, уголовно-правовое преследование мошенников ничего не изменяет в гражданско-правовом положении векселеучастников, не изменяет распределение обязанности доказывания при заявлении возражений при оплате векселя, не устраняет указанной нами дестадилизации, и уж тем более никак не способствует возврату необоснованно полученных денег.

В-третьих, юридическое значение в гражданском или арбитражном процессе может иметь только криминальное поведение, установленное вступившим в законную силу приговором суда.

Заключение

Определяя ценные бумаги через права, надо осознавать условность применения к ценным бумагам самого термина «бумаги». Но, принимая во внимание глубоко укоренившиеся традиции, можно считать возможным его сохранить.

По отношению к ценным бумагам не применима и терминология вещного права в ее привычном понимании. Цивилистам еще только предстоит разобраться, что же следует подразумевать, например, под владением или пользованием ценной бумагой.

Принятая сейчас, в том числе в законодательстве, традиционная терминология позволяет и даже обязывает различать ценную бумагу как самостоятельный объект гражданского оборота, бестелесную вещь и ценную бумагу в буквальном смысле слова.

По этому поводу уместно процитировать ЕТК США (п. «с» ст. 8−102): «Ценная бумага — это либо документарная, либо бездокументарная ценная бумага. Если ценная бумага является документарной, термины „ценная бумага“ и „документарная ценная бумага“ могут обозначать либо нематериализованный (intangible) имущественный интерес, либо документ, представляющий такой интерес, либо и то и другое, если это вытекает из контекста».

Под ценной бумагой в узком значении нужно, по-видимому, понимать бумажный документ, который, находясь во владении конкретного лица, служит подтверждением его правомочий. Такой документ является бумагой в полном смысле этого слова.

Но могут возникнуть некоторые вопросы.

Во-первых, в некоторых случаях в этом документе нет необходимости (и тогда непонятно, зачем вводить это понятие).

Во-вторых, такой документ во многих случаях имеет легитимирующее значение лишь в совокупности с другими доказательствами права (и поэтому нецелесообразно выделять его особым образом).

В-третьих, иногда для легитимации по ценной бумаге достаточно одного документа (в таком случае есть смысл называть ценными бумагами только такие документы).

Понятие ценной бумаги в узком смысле необходимо для правильного применения действующих норм права. Нужно различать, в каких случаях речь идет о ценных бумагах как о вещах, а в каких — как о документах.

Прежде всего, это касается терминов «бездокументарные» и «документарные» ценные бумаги. Говоря о бездокументарных ценных бумагах, нужно иметь в виду только нематериальные вещи, т. е. определенным образом зафиксированные права. Тогда как под «документарными ценными бумагами» сообразно контексту можно понимать и права, и документы, их удостоверяющие.

Таким образом, раскрытие в содержании ценной бумаги обусловливающего ее выдачу обязательства предопределяет некоторые отличительные черты придания закрепляемым такими ценными бумагами правам независимости от судьбы этого обязательства.

Во-первых, если ценная бумага призвана удостоверить право именно из того договора, который обусловливает ее выдачу, в ее текст могут быть включены оговорки, сопряженные с соответствующим договорным правоотношением. Тем самым данная информация будет доступна для любого заинтересованного в приобретении ценной бумаги лица. Приобретая ценную бумагу с такими оговорками, лицо не получит независимости от удостоверяемых ими обстоятельств. Напротив, вексель не может содержать каких-либо оговорок, отражающих обусловливающее его выдачу обязательство; все вексельные оговорки касаются только вексельных обязательств.

Во-вторых, применительно к ценным бумагам, которые призваны удостоверять права из договоров, обусловливающих их выдачу, воплощение права в ценной бумаге позволяет обеспечить независимость неинформированного приобретателя ценной бумаги от пороков, касающихся соответствующего договора.

Список использованной литературы Конституция Российской Федерации (принята на всенародном референдуме 12 декабря 1993 года).

Женевская конвенция от 7.

6.1930 № 358 «О единообразном Законе о переводном и простом векселе» //М.: МЧП, Сб.норм. докум., Манускрипт, 1994.

Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994 г. N 32 ст. 3301; часть вторая от 26 января 1996 г. N

14-ФЗ // СЗ РФ. 1996 г. N 5 ст. 410; часть третья от 26 ноября 2001 г. N

146-ФЗ // СЗ РФ. 2001 г. N 49 ст.

4552; часть четвертая от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ // РГ. 2006 г. N 289.

Федеральный закон от 11 ноября 2003 г. N 152-ФЗ «Об ипотечных ценных бумагах» // СЗ РФ. 2003. N 46 (ч. II). Ст. 4448.

Закон РФ «О рынке ценных бумаг» // Российская газета N 79, 25.

04.96

Постановление Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1.

Постановление Президиума ВАС РФ N 9736/03 от 2 декабря 2003 г.; N 12 258/03 от 9 декабря 2003 г.

«Инвестиционный банкинг», N 6, ноябрь-декабрь 2009 г.

Агарков М. М. Учение о ценных бумагах. М.: Финстатинформ, 2003.

Агарков М. М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. — М.: «БЕК»., 2009.

Базанова Л. В. Классификация ценных бумаг в целях налогообложения // Актуальные проблемы российского права 2007 — № 1. С. 130−137

Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М.: ЮрИнфо

Р, 1996.

Белов В. Понятие, сущность и составление векселей: некоторые практические проблемы. // Хозяйство и право. 2009., № 5.

Белов В. А. Вексельное законодательство России: Научно практический комментарий. -М.: «ЮрИнфо

Р"., 2009.

Белов В. А. Гражданское право. Общая часть. М., 2002.

Белов В. А. Практика вексельного права. — М.: «Инфра-М»., 2008.

Березин Д.В. О проблемах совершенствования вексельного законодательства в России. // Рынок Ценных Бумаг, 2006, N 9.

Большой экономический словарь. М., 1998.

Экономическая энциклопедия. М., 1999.

Бушев А. Основные правовые системы в сфере коммерческого права / Юрист и бухгалтер. 2004. N 1 (14).

Бушев А. Ю. Об абстрактности обязательства из ценной бумаги // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. Сборник научных трудов. Выпуск 2. СПб., 2007.

Бушев А.Ю., Скворцов О. Ю. Акционерное право. Вопросы теории и судебно-арбитражной практики. М., 1997.

Ведомости РФ, 1992 г. № 24, ст. 1283

Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг // Арбитражные споры. 2005. N 1(29).

Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика. // Журнал «Арбитражные споры». N 2 (22). 2003.

Вишневский А. А. Вексельное право: Учебное пособие. — М.: «Юристъ»., 2006.

Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. Под ред. и с предисловием В. А. Томсинова / Серия «Русское юридическое наследие». М., 2003

Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 1.

Ганеев Р.Р. Гражданско-правовая ответственность за нарушения в сфере рынка ценных бумаг: Дисс. … к.ю.н. Казань, 2001.

Гражданское право Том 1 Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого — М., 2002.

Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Под ред. О. Н. Садикова. М., 2001.

Гражданское право. Т. I / Под ред. Е. А. Суханова. М., 2000.

Грачев В. Акцепт векселя. // Хозяйство и право. 2009, № 4.

Грачев В. Ограниченный акцепт векселя. // Хозяйство и право. 2006., № 12.

Дедов Д. И. Дробные акции // Законодательство. 2003. N 9.

Демушкина Е. Безналичные ценные бумаги — фикция или реальность? // ж-л РЦБ. 2006. № 18.

Демушкина Е. Определение правового статуса ипотечной ценной бумаги // Рынок ценных бумаг. — 2003. — N 24.

Долинская В. В. Наследственное право: Учеб. пособ. 2-е изд., изм. и доп. М., Приор, 2004.

Долинская В. В. Предпринимательское право: Учебник. 2-е изд., изм. и доп. М., 2004.

Журнал «Эксперт». Самсонова И. Л. 2005, № 3.

Журнал. Рынок ценных бумаг. Иванов А. А. 2004, № 10.

Килячков А.А., Чалдаева Л. А. Рынок ценных бумаг и биржевое дело. М., 2002.

Коммерческое право зарубежных стран. Учебник. Под ред. В. Ф. Попондопуло.СПб., 2007.

Коммерческое право. Ч. 1 / Под ред. В. Ф. Попондопуло и В. Ф. Яковлевой. М., 2002.

Коммерческое право. Часть 1. 3-е издание. Учебник. Под ред. В. Ф. Попондопуло, В. Ф. Яковлевой. М., 2008.

Копейкин А., Пенкина И. и др. Американская модель ипотеки // Рынок ценных бумаг. — 1999. — N 8.

Крашенинников Е. Залог векселя. // Хозяйство и право. 2008., № 2.

Крашенинников Е. А. Именная акция как ценная бумага // Очерки по торговому праву. Вып. II. Ярославль, 1995.

Крашенинников Е. А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995.

Ломакин Д. В. Акционерное правоотношение. М., 1997.

Ломакин Д. В. Изменения в акционерном законе и вопросы охраны прав акционеров // Законодательство. 2002. N 11.

Лунц Л. А. Внешнеторговая купля-продажа (коллизионные вопросы) // М., 1972.

Лысихин И. Давайте разберемся в дефинициях // ж-л РЦБ. 2004. № 17.

Лялин В.А., Воробьев П. В. Ценные бумаги и фондовая биржа — СПб.: Бищзнес — пресс, 2002. С. 14

Ляско А. Доверие и трансакционные издержки // Вопросы экономики. 2003. N 1.

Макроэкономика и право / Бойко И. П., Рыбаков Ф. Ф. Экономика для юристов. Учебник. М., 2002.

Марченко Л. Символ комплекса прав // ж-л РЦБ. 2006. № 7.

Мельникас М., Сушкова Е. Правовые вопросы применения секьюритизации активов в России // Рынок ценных бумаг. — 2003. — N 3.

Метелева Ю. Право акционера на дивиденд // Хозяйство и право. 1998. N 7.

Минц В. Перспективы использования ипотечных ценных бумаг для жилищного финансирования // Рынок ценных бумаг. — 2002. — N 4.

Михайлова Е. В. Финансовый рынок в РФ (Опыт и проблемы становления). СПб., 2002.

Мурзин Д. В. Ценные бумаги — бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М., 1998.

Об управлении рисками на рынке ценных бумаг // Предпринимательское право. 2005. N 4.

Пастухова Н. Использование ценных бумаг как инструмента рефинансирования долгосрочных жилищных ипотечных кредитов // Рынок ценных бумаг. — 2001. — N 6.

Петров М. И. Правовое регулирование рынка ценных бумаг — СПб: Питер, 2005

Право и экономика. Материалы международного семинара. М., 2001; Он же. Право и экономическая теория: Учеб. пособие. М., 2005.

Рынок ценных бумаг// Учебное пособие для вузов // Под ред. В. А. Галанова, А. И. Басова — М.: Финансы и статистика, 2004

Рынок ценных бумаг// Учебное пособие для вузов // Под ред. Е. Ф. Жукова — М.: Юнити Дана, 2005

Рубцов Б. Современные фондовые инструменты финансирования ипотечных кредитов // Рынок ценных бумаг. — 2001. — N 6.

Санникова Т., Суворов Г. Обеспечение высокого кредитного рейтинга ипотечных ценных бумаг // Рынок ценных бумаг. — 2003. — N 11.

Синайский В. И. Русское гражданское право. По изд. 1914;1915 гг. / Классика российской цивилистики. М., 2002.

Стародубцева Е. Н. Рынок ценных бумаг — М.: ИД — Форум — Инфра — М., 2007 С.

Стивен Б. Батлер, Пастухова Н. Подходы к проблемам банкротства эмитента ипотечных ценных бумаг // Рынок ценных бумаг. — 2002. — N 19.

Суворов Г. Как нам организовать рынок ипотечных ценных бумаг // Рынок ценных бумаг. — 2002. — N 4.

Суханов Е. А. Гражданское право. В 4 т. Т.: Общая часть / отв. ред. Е. А. Суханова. Т. .М., 2006.

Учебник русского гражданского права. По изданию 1907 г. М., 1995.

Ф.А. Гудков. О проблемах публичной достоверности векселя. // Рынок Ценных Бумаг, N 5, 2006.

Федоров А. Ф. Вексель. Историко-юридическое исследование. М., Концерн «Банковский деловой центр», 1997.

Шевченко Г. Н. Понятие и признаки ценных бумаг. // Закон, июль 2006

Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 2: Товар. Тopговой сделки. М., Статут. 2008.

Экономический анализ нормативных актов. Под ред. В. Л. Тамбовцева. М., 2001.

Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. Под ред. и с предисловием В. А. Томсинова / Серия «Русское юридическое наследие». М., 2003. С. 162−163.

Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 285.

Макроэкономика и право / Бойко И. П., Рыбаков Ф. Ф. Экономика для юристов. Учебник. М., 2002. С. 100−101 — и др.

Экономический анализ нормативных актов. Под ред. В. Л. Тамбовцева. М., 2001

Право и экономика. Материалы международного семинара. М., 2001; Он же. Право и экономическая теория: Учеб. пособие. М., 2005. — и др.

Ляско А. Доверие и трансакционные издержки // Вопросы экономики. 2003. N 1 и др.

Виндикация бездокументарных ценных бумаг: теория и судебно-арбитражная практика. // Журнал «Арбитражные споры». N 2 (22). 2003.

См.: Бушев А. Ю. Об абстрактности обязательства из ценной бумаги// Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. Сборник научных трудов. Выпуск 2. СПб., 1997.

Синайский В. И. Русское гражданское право. По изд. 1914;1915 гг. / Классика российской цивилистики. М., 2002. С. 231−235.

В.И. Синайский, между тем, отмечал, что право собственности на документ, не означает признание права собственности и на воплощенное в нем право требования // Там же. В этом уточнении усматривается верность ученого традициям пандектной системы, различавшей объекты вещного и обязательственного права. Торговый оборот нуждался в признании и защите возмездного приобретения (купли-продажи) прав требования. Соединение обязательственных и вещных институтов в одном объекте — особом документе, являлось своего рода компромиссом между гражданским и торговым правом. Но признание возможности купли-продажи прав требования, воплощенных, например, в векселе давалось нелегко. Ставилось оно под сомнение и таким известным цивилистом как Г. Ф. Шершеневич. См.: Учебник русского гражданского права.

По изданию 1907 г. М., 1995. С. 317.

Современное российское право, наряду с вещами, прямо допускает куплю-продажу как имущественных прав, так и ценных бумаг (п. 2 и 4 ст. 454 ГК).

См.: Об управлении рисками на рынке ценных бумаг // Предпринимательское право. 2005. N 4.

Фиксация сведений о праве — официально, т. е. в порядке, установленном законодательством, придает соответствующей информации публичную достоверность. Таким свойством обладает, например, информация о содержании федерального закона, опубликованная в «Российской газете» и в «Собрании законодательства Российской Федерации». Между тем известны случаи, когда тексты одних и тех же нормативных актов, официально опубликованных в двух изданиях, содержали различия. Для правоотношения по ценной бумаге публично достоверной является только та информация, носитель которой находится во владении заранее определенного лица.

Вещь и право требования: к вопросу о допустимости виндикации бездокументарных ценных бумаг // Арбитражные споры. 2005. N 1(29).

Михайлова Е. В. Финансовый рынок в РФ (Опыт и проблемы становления). СПб., 2002. С. 16

Агарков М. М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах.

М., 1994. — С. 230.

Суханов Е. А. Гражданское право. В 4 т. Т.: Общая часть / отв. ред. Е. А. Суханова. Т.

. М., 2006. С. 426−429.

См.: Крашенинников Е. А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995.

Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С. 23.

Мурзин Д. В. Ценные бумаги — бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М., 1998. С. 10.

Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования: монография. Волтерс Клувер, 2006.С. 27.

Первоначальный текст документа опубликован в издании «Российская газета», N 238−239, 08.

12.1994.

Первоначальный текст документа опубликован в издании «Российская газета», N 79, 25.

04.1996.

Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и прменении гражданских законов. — М.: АО «Центр ЮрИнфо

Р", 2002.

Первоначальный текст документа опубликован в издании «Российская газета», N 248, 29.

12.1995.

Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Учение о толковании и прменении гражданских законов. — М.: АО «Центр ЮрИнфо

Р", 2002.

Добровольский В.И."Проблемы корпоративного права в арбитражной практике"//Волтерс Клувер, 2006.

Г. Ф. Шершеневич Курс торгового права. Т. 1. СПб., 1908. С. 414: «в материальном значении, как право участия в предприятии, акция составляет необходимый момент в акционерном товариществе». «В свою очередь это право участия выражается в троякой форме: а) участие в разделе прибыли, даваемой предприятием; б) участие в разделе имущества товарищества при ликвидации его дела; в) участие в управлении делами товарищества. Два первых правомочия имущественного характера, третье — личного

Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Под ред. О. Н. Садикова. М., 2001.

Булдакова Е. В. К вопросу о правовом режиме ценных бумаг и иных финансовых инструментов. Правовой режим имущества субъектов предпринимательской деятельности: сб.науч. трудов; отв. Ред., сост. В. С.

Белых. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006 г.

Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования: монография. Волтерс Клувер, 2006.

Габов А.В. «Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования». Статут, 2005

Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Изд. 3-е, стереотип. М.: «Стаут», 2001

Стр.106

«Инвестиционный банкинг», N 6, ноябрь-декабрь 2009 г.

Стародубцева Е. Н. Рынок ценных бумаг — М.: ИД — Форум — Инфра — М., 2007 С. 17

Базанова Л. В. Классификация ценных бумаг в целях налогообложения // Актуальные проблемы российского права 2007 — № 1. С. 131

Рынок ценных бумаг// Учебное пособие для вузов // Под ред. Е. Ф. Жукова — М.: Юнити Дана, 2005 С. 16; Гражданское право Том 1 Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого — М., 2002. С. 234

См.:Петров М. И. Правовое регулирование рынка ценных бумаг — СПб: Питер, 2005 С. 37

См.:Лялин В. А., Воробьев П. В. Ценные бумаги и фондовая биржа — СПб.: Бищзнес — пресс, 2002. С. 14

Рынок ценных бумаг// Учебное пособие для вузов // Под ред. В. А. Галанова, А. И. Басова — М.: Финансы и статистика, 2004 С. 34

См.: Петров М. И. Правовое регулирование рынка ценных бумаг — СПб: Питер, 2005 С. 37

См.: Петров М. И. Правовое регулирование рынка ценных бумаг — СПб: Питер, 2005 С. 30

Ценные бумаги // Под ред. В. И. Колесникова, В. С. Торкановского — М., 2005 С. 9

Агарков М. М. Основы банковского права: Курс лекций. Учение о ценных бумагах: Научное исследование. М., 1994 г. С. 206.

Шевченко Г. Н. Понятие и признаки ценных бумаг. // Закон, июль 2006. С. 12

Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 2: Товар. Тopговой сделки. М., Статут. 2008. С. 67

Федоров А. Ф. Вексель. Историко-юридическое исследование. М., Концерн «Банковский деловой центр», 1997. С. 8−9, 14, 18.

Никому и в голову не приходит такой сценарий: продавец товара на рынке получил от покупателя банкноту номиналом 3000 рублей, на которой будет указано, что она выпущена Центральным Банком России. Впоследствии, когда какой-нибудь коммерческий банк РФ отказался принять эту банкноту на денежный рублевый вклад, ее владелец требовал бы от Центрального Банка России представить доказательства того, что тот не выпускал в обращение банкнот номиналом 3000 руб.

С эмиссионными ценными бумагами положение в этом вопросе даже лучше, чем с векселями. В соответствии с законодательством любые выпуски ценных бумаг регистрируются государством (Ф3 «О рынке ценных бумаг»). При этом эмитент заявляет о признаках истинности (реквизиты выпуска) и о правовом содержании ценной бумаги. И любое заинтересованное лицо может от государства получить абсолютно достоверную информацию об этих качествах документов.

Ф.А. Гудков. О проблемах публичной достоверности векселя. // Рынок Ценных Бумаг, N 5, 2006.

Березин Д.В. О проблемах совершенствования вексельного законодательства в России. // Рынок Ценных Бумаг, 2006, N 9. С. 47