Планы и проекты М. М. Сперанского

Увеличению размеров маргинальных зон, где такое взаимодействие протекало с наибольшей интенсивностью, должно было способствовать возрастание земледельческих и вообще оседлых поселений не только на границе, но и во внутренних округах. Стимулом перехода казачества во внутренние округа рассматривали увеличение размера пахотных угодий, отводимых в личное пользование. Так, на линии рядовые казаки получали в надел участок в 6 дес., а во внутренних округах — 15 дес. (§ 171). Русским окружным заседателям отводился надел в размере одной квадратной версты (казахам — «двойная порция») (§ 170).

§ 181 прямо гласил, что «российские заседатели в приказах и казаки, составляющие стражу, должны подать пример в возделывании земель и хозяйственным заведением». Ими должны были предприниматься усилия для доказательства выгодности и пользы земледелия, садоводства, пчеловодства, промыслов и т. п. (§§ 182, 183). Областное начальство обязано было обеспечивать казахов земледельческим инвентарем, который приобретался последними «покупкою или меною» (§ 185). При всех командах, направляемых в степь, признавалось необходимым иметь кузницы (§ 186). «Обзаведение» стационарными жилищами должно было особо поощряться местными властями (§§ 168, 264, 276).

3. Для казахов при переходе к оседлому образу жизни предусматривалось наделение льготами: освобождение от рекрутской повинности и пятилетнее освобождение от налогообложения (§ 272). Простым казахам полагался земельный надел размером до 15 дес. (§ 172), то есть тождественный наделу служилого казака, переводчики приравнивались к казачьим офицерам (§ 180), султанам от водилась «тройная порция» (3 участка по 15 дес.) — 45 дес., старшинам — «двойная». Султаны, находившеся при исполнении служебных обязанностей, получали надел размером 5−7 квадратных верст (§ 167), избиравшиеся на должность старшего окружного султана трижды, получали звание полковника русской армии, наследственное дворянство, и их участок передавался им в полную частную собственность (§ 187), казахские заседатели в окружном приказе имели право на получение участка размером до двух квадратныхверст (§ 69). В случае начала обработки территории с момента разрешения в пятилетний срок, участок переходил в наследственное владение (но не в частную собственность).

Аналогичная привилегия даровалась тем казахам, которые начали на участках разрешенный промысел, либо «обзавелись постройками», то есть стационарными жилищами. Срок владения определен не был, что превращало данное положение в своеобразную бессрочную аренду, но лишь о тех пор, пока на участках существовал промысел, жилые или хозяйственные постройки. В случае, если в течение пяти лет с момента подачи просьбы об отводе участка хозяйственная деятельность, предусмотренная Уставом, начата не была, и не было возведено построек, тогда участок изымался, и взыскивалась подать за все пять льготных лет. Для поощрения казахов к хозяйственным экспериментам, первым, кто успешно займется хлебопашеством, ремеслом и т. п., полагалась правительственная награда (§ 187), вплоть до медали.

4. Важным принципом, способствовавшим изменению хозяйственного уклада кочевниковказахов Сибирского ведомства, следует рассматривалось введение внутреннего административно территориального разделения. Все территории, населенные казахами, делились на внутренние и внешние округа. Округа делились на волости, волости — на хозяйственные аулы. Переходить из одного округа в другой без особого распоряжения властей запрещалось. Это, несомненно, отразилось на маршрутах кочевания казахов. Кроме того, из эксплуатации кочевников изымались и земледельческие участки, которые, по рекомендации властей38, необходимо было огораживать для защиты от потрав скотом (§ 184).

Автор проекта Устава о сибирских киргизах (казахах) — М. М. Сперанский — полагал, что округа можно и необходимо создавать в границах «родовых кочевьев» казахов. На практике округа создавались в местностях, удобных администрации, без учета традиционных кочевых маршрутов, нарушая их, внося путаницу в отношения между племенами, родами и даже родовыми подразделениями. Сам М. М. Сперанский полагал, что подготовка к реализации его проектов должна проходить достаточно продолжительное время. В письме к своему преемнику на посту генерал-губернатора Западной Сибири, к которой была отнесена и Область сибирских киргизов (казахов), М. П. Капцевичу он, в частности, советовал «вводить новый порядок постепенно и по мере местных способов, не разрушая старого.

Все они (Уставы) представляют более план к постепенному образованию сибирского управления, нежели внезапную перемену"40. Осуществлять введение окружной системы управления казахами предполагалось М. М. Сперанским приблизительно через десятилетие после принятия Уставов, т. е. примерно с 1832 г. Однако реально процесс подготовки и открытия первых внешних округов занял всего два года. Среди казахов положения Устава были оглашены в 1824 г. вовремя основания первых окружных приказов, или, как их называли казахи, диванов. В прокламации генерал-губернатора Западной Сибири, адресованной казахам в связи с открытием Кокчетавского и Каркаралинского внешних округов и введением Устава о сибирских киргизах, между прочим, говорилось, что целью введения нового административно-правового кодекса являлось стремление «водворить в народе сем благоустройство, утвердить в нем согласие, спокойствие, тишину и общий порядок, доставить всем и каждому безопасное и нерушимое владение собственностью, предотвратить единожды навсегда вкоренившиеся варварские обычаи, пресечь самоуправства… словом, устроить народу киргизкайсаков (казахов) и прочим пребывающим с ними племенам благоденствие и счастье». В оценках, насколько удачным оказалось внедрение новой административно-территориальной системы, очевидцы и исследователи существенно расходятся.

Производивший открытие Каркаралинского внешнего округа С. Б. Броневский, так оценивал значение введение округов: «Киргизы (казахи) платят ясак в казну и, конечно, получают желанную цивилизацию, если терпение и постепенность без торопливости соблюдаемы будут [и не будут отбирать них кочевые места, которыми они дорожат… ]». Иначе оценивал последствия принятия Устава 1822 г. известный сибиревед и тюрколог В. В. Радлов, который отмечал, что «введение Устава действительно внесло успокоение в степи и придало большую устой чивость и силу киргизскому (казахскому) управлению».

Устав «устанавливал порядок и, кроме того, обеспечивал защиту оседлым земледельцам, живущим по соседству с киргизами (казахами). Но нельзя отрицать, что с установлением порядка благосостояние народа уменьшилось… «. Проведенные в начале 20х гг. XIX в. М. М. Сперанским административно-управленческие реформы имели целью оптимизировать управление краем и привели к кодификации системы управления коренными народами Сибири, в частности, казахами.

Хотя открытие первых внешних казахских округов состоялось в 1824 г., процесс их повсеместного введения растянулся, как и предполагал М. М. Сперанский, на десять лет. В Среднем жузе последний округ открылся в 1834 г. Вместе с тем Устав о сибирских киргизах (казахах) оказался настолько удобным, что его использование продолжалось до 1868 г., к тому же на его положения были переведены постепенно принимавшие российское подданство казахи Старшего жуза.

Реформы, предложенные М. М. Сперанским для управления Сибирью, особенно Устав о сибирских киргизах являются попыткой практической реализации им своих взглядов. К этому существовали определенные предпосылки. С одной стороны, кочевники казахи представлялись ему чем-то в роде tabula rasa (чистой доски — лат.), с другой стороны, в их среде отсутствовало право личной зависимости, характерное для России в целом.

По нашему мнению, М. М. Сперанский попытался в Уставе 1822 г. реализовать часть своих либеральных проектов. В Уставе о сибирских киргизах, в частности, нашли отражение идеи разделения властей на исполнительную, судебную и представительную (но не законодательную в данном случае). Вводилась система выборности при замещении должности вне зависимости от генеалогического ранга. Появилась возможность альтернативы решения судебных дел — по обычному праву или по имперским законам. Наконец, даже лексика по вопросам рассмотрения компетенции окружного и волостного начальств по проекту 1810 г. и Уставу 1822 г. свидетельствуют об их идейной близости, в том числе и в стремлении введения гражданского права и иных институтов гражданского общества, основанных на естественных правах, защищаемых Уставом о сибирских киргизах.

Проекты реформ и реформа 1822 г. оказали существенное влияние как на дальнейшие преобразования российской администрации в Казахстане, так и на эволюцию либерального реформаторства в Российской империи в целом.

Заключение

В России в начале XIX в. сложился напряженный идейно-интеллектуальный ландшафт; главенствующее положение в умах высших образованных кругов занимали консервативные и традиционалистские идеалы, лишь отдельные умеренно либерально настроенные представители элиты придерживались прогрессивных просвещенческих и конституционалистских идей.

Внешнеполитические обстоятельства (революционные события на Западе, наполеоновские войны, война 1812 г.) определили подавляющий перевес консервативных настроений в русском обществе целом, вследствие чего модернизационные инициативы власти не могли получить развития, что и определило судьбу многих начинаний Сперанского.

Идеи и проекты Сперанского основывались на комплексе просвещенческих идей и критическом анализе отечественного опыта неограниченной власти, в них предлагались программные преобразования, адаптированные к российским условиям того времени. Сперанским предложен путь постепенного внесения в монархию начал конституционализма и парламентаризма. Ограничение самодержавия предполагало введение верховного законодательного органа, разделение и взаимодействие законодательной, исполнительной, судебной ветвей власти, четкую организацию законодательства и управления, введение выборности представительных многосословных учреждений снизу доверху.

Сперанский выступал за постепенную отмену крепостного права, привлечение народонаселения (лично свободного, включая государственных крестьян, при наличии имущественного ценза) к прямому участию в законодательной, исполнительной и судебной власти на основе системы четырехступенчатых выборов.

В период усиления реакции при кодификации Сперанским законов Российского государства система самодержавной власти и управления получила четкое юридическое закрепление, тем не менее, введение кодекса стало важным шагом на пути правовой модернизации, открывало путь социальному переустройству и постепенной отмене крепостного права, так как кодекс (хотя и не вполне четко) содержал мысль о равенстве людей перед законом, давал административно-правовую основу для государственного строительства.

В России, сложившейся в определенном историческом и геополитическом контексте как большой имперский организм и получивший некоторые соответствующие непреходящие внутренне присущие особенности функционирования, при инициировании крупных реформ и модернизационных проектов в действиях власти особенно важным представляется тщательное соблюдение оптимального баланса консервативных и модернизирующих векторов развития.

Для современной России значение М. М. Сперанского как реформатора заключается в том, что им дан образец подхода к проведению преобразований в стране, элиты которой на протяжении всей истории под влиянием заимствованных на Западе и некритически воспринятых доктринальных установок часто демонстрируют склонность к радикальным ломкам исторически сложившихся и испытанных временем основ социально-политического, государственного устроения, как правило, ввергающим страну в катастрофические социальные бедствия.

Кодан С. В. Проекты преобразований политико-правовой системы России М. М. Сперанского. — Екатеринбург: УрАГС: Защита-Урал, 2003.

М.М. Сперанский: жизнь, творчество, государственная деятельность: Сб. ст. — СПб., 2000.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма: (К 180-летию сибирских реформ М.М. Сперанского). — Иркутск: Оттиск, 2003.

Морозов В. И. Политические взгляды и конституционные проекты М. М. Сперанского. — СПб.: Нестор, 2000.

Нольде А.Э. М. М. Сперанский. Биография. — М.: Изд-во МШПИ, 2004.

Осипенко С.В. Политико-правовое учение М. М. Сперанского. — Тверь: ВА ВКО, 2007.

Осипенко С.В. Политико-правовые взгляды М. М. Сперанского // Вестник МГУ, серия истории. — 2006. — № 2. С. 90 — 106.

Пекшева Л. А. Деятельность М.М. Сперанского в сфере местного самоуправления (1803 — 1831 гг.) // Автореф.. канд. ист. наук. Воронеж, 2007.

Пивоваров Ю.С. М. М. Сперанский. Судьба реформатора // Из истории реформаторства в России: Философско-исторические очерки. -М., 1991.-С. 59 — 67 .

Радченко Я. М. Сперанский: взгляды на организацию и управление // Проблемы теории и практики управления. — 1997. — № 1.

Светличная Л. И. Преобразовательные планы и административная деятельность Сперанского в Сибири. Автореф. … дисс. канд. ист. наук.

М., 1952.

Томсинов В. А. Светило российской бюрократии: Исторический портрет М. М. Сперанского. — М.: Молодая гвардия, 1991.

Федоров В. А А. А. Аракчеев и М. М. Сперанский. — М.: Изд-во МГУ; Высшая школа; ЧеРо, 1997.

Хитрова С. Ф. Русский реформатор М. М. Сперанский: Очерк жизни и деятельности: Прил. к журн, «Здравый смысл». — М.: Рос. гуманист, о-во, 2001.

Чибиряев А. Великий русский реформатов: жизнь, деятельность, политические взгляды М. М. Сперанского. — М.: Воскресенье, 2003.

Южаков С.И. М. М. Сперанский: Его жизнь и общественная деятельность. — СПб., 2002.

Кодан С. В. Проекты преобразований политико-правовой системы России М. М. Сперанского. С. 109.

Осипенко С.В. Политико-правовое учение М. М. Сперанского. С. 76.

Кодан С. В. Проекты преобразований политико-правовой системы России М. М. Сперанского. С. 128.

Осипенко С.В. Политико-правовое учение М. М. Сперанского. С. 81.

Кодан С. В. Проекты преобразований политико-правовой системы России М. М. Сперанского. С. 157.

Осипенко С.В. Политико-правовое учение М. М. Сперанского. С. 96.

Кодан С. В. Проекты преобразований политико-правовой системы России М. М. Сперанского. С. 177.

Осипенко С.В. Политико-правовое учение М. М. Сперанского. С. 101.

Кодан С. В. Проекты преобразований политико-правовой системы России М. М. Сперанского. С. 67.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 37.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 43.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 44.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 59.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 67.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 72.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 80.

М.М. Сперанский: сибирский вариант имперского регионализма. С. 88.