Англосаксонское общество в эпосе о Биовулсе

Ранние английские королевства были маленькими, сельскими княжествами, управляемыми королями-воинами, поддерживаемыми военной аристократией. Большинство населения, должно быть, было порабощено, или было подданным великого человека, который мог защитить их в обществе, где самопомощь была основным законным правилом. Нам это представляется грубым, разобщенным обществом. Это было также общество, которое в течение VII века испытало идеологическую революцию. Христианство проповедовалось среди англичан. Новая религия не только изменила английские идеи о загробной жизни, она оказала огромный эффект на укрепление власти, и на то, куда были направлены ее богатства.

Глава III Стратификация англосаксонского общества по материалам «Беовульфа»

Англосаксонское общество VII − VIII вв. имело достаточно сложную структуру, которая не исчерпывалась ни социальным слоем рядовых свободных общинников − керлов, ни подразделениями внутри его. Данные источников при всей их кажущейся противоречивости позволяют выделить социальные группы, чей правовой статус существенно отличался от положения керлов. Специфичность положения этих социальных подразделений, заключающаяся, прежде всего, в более высоком по сравнению с рядовыми свободными вергельде, а также присутствие в англосаксонском обществе рассматриваемого периода института королевской власти, ставят перед исследователями задачу выяснения причин особого положения социальных групп, отличных по статусу от керлов, анализа их происхождения, а также тех экономических и особенно юридических оснований, на которых базировалось это положение. Данная глава и представляет собой попытку ответа на эти вопросы.

Зарождение и развитие германского социально-правового порядка на Британских островах происходило в своеобразных условиях. Заселение этой территории англами, саксами, ютами и фризами значительно изменило ход истории страны. Правда, оно не уничтожило всех приобретений римского периода и не привело к окончательному истреблению или полной эмиграции кельтского населения. В то же время трудно предположить, чтобы столь существенное событие, как завоевание, не вызвало масштабных перемен в правовых обычаях и не направило бы развитие по новому руслу. Лучшими доказательствами подобного течения событий являются, с одной стороны, полная победа германского наречия над кельтским, ярче всего отразившаяся в географической номенклатуре юго-востока Англии; с другой − сведения источников о медленном продвижении завоевателей вглубь осваиваемой территории в обстановке постоянных военных столкновений.

Наблюдения, сделанные относительно положения рядовых свободных англосаксов в VII − VIII вв., приводят нас к следующим выводам. Свободное состояние кентских и уэссекских керлов проявлялось главным образом в трех основных направлениях: экономическом (обладание земельным наделом и распоряжение им), социальном (совокупность прав и обязанностей, характеризующих индивида как члена определенной общественной группы) и юридическом (письменная фиксация перечисленных выше прав и обязанностей с указанием кар за их нарушение). В своей совокупности эти проявления позволяют обрисовать керла как индивидуального домохозяина, главу малой семьи, экономически выделившейся уже из рода, но сохранявшей еще связи с более широкой родственной группой в вопросах наследования недвижимого имущества и особенно правомочий распоряжения земельным наделом по «народному праву». Жизнь его была защищена специальным вергельдом, закон устанавливал штрафы за посягательство на имущество керла, предоставлял ему право очиститься присягой от обвинения. Как рядовой свободный, керл был обязан в кооперации со своими сородичами и соседями уплачивать фирму и исполнять trimoda neccessitas. Именно эта совокупность признаков позволяет нам отличать англосаксонских керлов от представителей других социальных групп, к анализу положения которых мы переходим далее.

Слой кентских и уэссекских рядовых свободных − керлов является единственным социальным подразделением, правовой статус которого можно установить с достаточной степенью определенности. Их свободное состояние фиксировалось в совокупности экономических, социальных и юридических факторов, трансформация которых привела впоследствии к утере керлами полноправия и свободы.

Экономическая свобода керлов проявлялась в обладании последними земельным наделом и распоряжении им в рамках ограничений, налагаемых на каждого свободного «народным правом». Эти ограничения являли собою рудиментарные явления, вызванные процессом постепенного выделения индивидуальной семьи из более широкого круга родственников − колена (большой семьи) и рода в целом. В социальном плане свобода керлов находила свое определение в совокупности прав и обязанностей, характеризующих их как членов социальной группы рядовых свободных, причем по отношению к другим общественным слоям даже обязанности керлов юридически рассматривались как привилегии. Письменная фиксация наказаний за посягательство на социальное полноправие керлов определяла юридическое основание их полноправия; правовой статус остальных социальных групп увязывался с положением керлов как основных субъектов англосаксонского права.

Последнее положение непосредственным образом касается представителей кентской и уэссекской родовой знати − эрлов и элдорменов. Их привилегированное положение заключалось не столько в обладании какими-либо экстраординарными правами, сколько в более интенсивном использовании прав, присущих всем свободным англосаксонского общества. Данный принцип не нарушался и по отношению к кентской и уэссекской служилой знати, хотя персональная приближенность последней к королю посредством «возвышения» открывала больший простор для внесения королевской властью изменений в это положение вещей. Принцип «возвышения» позволяет, несмотря на всю нестойкость и противоречивость юридических и хозяйственных документов VII − VIII вв., утверждать, что в это время невозможно говорить даже о намеках на сословную замкнутость слоя социального знати: какие-либо препоны отсутствовали и между представителями родовой и служилой знати. Главной правовой характеристикой этого социального слоя применительно к изучаемому времени следует признать высокую общественную мобильность и текучесть.

Уже источники VII в. содержат достаточно сведений о различных категориях англосаксонской знати. По общему мнению исследователей, типичными представителями родовой знати в этот период, не занятыми на королевской службе, были эрлы (eorlas).

Гораздо труднее поддается истолкованию другой термин, употребляемый для обозначения представителей родовой знати в англосаксонских источниках − «элдормен» (ealdormen). Данные уэссекского и кентского законодательства позволяют бесспорно утверждать лишь то, что элдормены находились на королевской службе и принадлежали к знатнейшим родам.

Из всего вышесказанного можно заключить, что родовая знать англосаксов в VII − VIII вв. не была замкнутым сословием: условия социальной мобильности вполне сохранялись, а преимущества знати, не состоявшей на королевской службе, состояли в более интенсивном использовании присущих всем свободным прав.

Помимо «знатных по крови» в англосаксонском обществе VII−VIII вв. существовал довольно значительный слой людей, хотя и не выделявшихся знатным происхождением, но выполнявших важные государственные функции, отправление которых доставляло им высокое положение. К их числу традиционно относят гереф (gerefa), гезитов (gesith) и тэнов (thegn).

Помимо рядовых свободных и знати, положение которых было обрисовано выше, в англосаксонском обществе VII−VIII вв. можно выделить еще одну своеобразную группу, социально-правовой статус членов которой не может быть освещен в понятиях и юридических категориях, применяемых к прочим слоям населения Кента и Уэссекса. Речь идет о так называемых полусвободных, чье положение в общественной системе было отмечено целым рядом противоречий.

Типичными полусвободными этого общества были члены социальной группы, именуемой в Правдах esne. Кентские laet и уэссекские wealh скорее представляли собой свободных кельтов, инкорпорированных в состав общества завоевателей. В число полусвободных входили обедневшие и впавшие в зависимость общинники, часть кельтского населения, полусвободные, входившие в состав германских племен при их переселении в Британию, − социальный слой этот был чрезвычайно пестр и текуч по своему составу, чем зачастую объясняются и противоречия в правовом урегулировании его статуса. Что касается рабов, то столь отчетливые вначале признаки их рабского состояния к X − началу XI вв. теряются67 − их сажают на землю и зависимость theow становится неотличимой от положения потерявших личную свободу потомков керлов.

Специфическая социальная группировка полусвободных англосаксонского общества − эсны, определялась в правовом отношении сочетанием принципов личной свободы с имущественными обязательствами, несовместимыми со статусом свободного, произрастающими из происхождения и общественного положения. В число полусвободных входили как впавшие в зависимость бывшие свободные общинники, так и покоренные кельты — слой этот был чрезвычайно сложен и текуч. Приближенное положение к эснам занимали литы и уэли − свободные кельты, инкорпорированные в состав англосаксонского общества. Крайней неопределенностью отличались и признаки рабского состояния у англосаксов.

Совершенно особое положение в кентском и уэссекском обществе VII−VIII вв. занимала королевская власть. Король отличался от всякого представителя знатного рода не интенсивным использованием присущих всем свободным прав, но способом их реализации: присваивая то или иное право, принадлежавшее ранее роду, король производил данное присвоение как член родовой организации, а реализовал его как господин. В основе королевской власти в изучаемый период, безусловно, лежали права суверена, а не частного лорда, хотя сами понятия суверенитета и частноправового подчинения еще не выкристаллизовались в строгие формы юридических установлений.

Высокая социальная мобильность и неопределенность социально-правового статуса большинства слоев англосаксонского общества VII − VIII вв. приводят нас к выводу о нечеткости и нестойкости социальной структуры кентского и уэссекского обществ изучаемого периода, ее трансформационно-переходном характере. Трансформация эта с правовой точки зрения была вызвана постепенным вырождением свободы керлов − основной социальной группы этого общества. Именно вырождение свободы, отразившееся в нестойкой терминологии источников, а не изначальная крепостная зависимость объясняют столь пестрый и разнообразный в правовом отношении состав англосаксонского общества в VII − VIII вв.

Заключение

Развитие института королевской власти шло по линии постепенной узурпации прав, принадлежавших ранее родовым структурам, а также путем распространения права частного покровительства на все население королевства, что являлось первым шагом к внедрению идеи частноправового подчинения. Но в VI − VII вв. король осуществлял свои права по преимуществу как суверен, а не частный лорд.

Родовая и служилая знать англосаксонских королевств в рассматриваемый период не являлась замкнутым сословием, сохранялись условия для весьма активной социальной мобильности. Понятие знатности реализовывалось в двух направлениях: юридическом (интенсивное использование присущих всем свободным прав и отрыв от основной массы керлов посредством фиксации права — привилегии в юридических сборниках, писаном праве) и экономическом (владение землей на основании пожалования, оформленного специальным актом). Но говорить о превращении служилой знати в министериалитет применительно к VII−VIII вв. еще не представляется возможным. Не было также непроходимой пропасти между родовой и служилой знатью, а право − привилегия проявляло себя на данном этапе общественного развития еще достаточно слабо.

1. Алексеев М. П.

Литература

средневековой Англии и Шотландии. — М.: Высш. школа, 1984. 351 с.

2. Аникин Г. В. Михальская Н.П. История английской литературы. М.: Высш. школа, 1975. 528 с.

3. Аникст А. История английской литературы. — М.: Учпедгиз, 1956 — 483 с.

4. Бармина Е. Г. Беовульф и Унферт: прагматическая интерпретация // Studia Linguistica. Выпуск 12. / Отв. ред. И. А. Щироваб В.М. Аринштейн. ;

СПб., 2003. С. 372−376.

5. Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000 — 585 с.

6. Гуревич А. Я. Вопросы культуры в изучении исторической поэтики // Историческая поэтика / Редкол.: М. Б. Храпченко и др. — М.: Наука, 1986. С. 153.

7. Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М.: Искусство, 1989.

8. Гуревич А. Я. Средневековый героический эпос германских народов // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975.

9. Домский М. В. Особенности восприятия христианских образов в рамках германских культур VIII — X вв. // Вестник Пермского Университета. Сер. История. Вып. 5., 2003. С. 5 — 15.

10. История Всемирной литературы: В 9-ти т. Т.

2. М.: Наука, 1997 — 816 с.

11. Елиферова М. О раннесредневековой поэме «Беовульф» // История. 2008. № 6.

12. Мельникова Е. А. Меч и лира: англосаксонское общество в истории и эпосе. — М.: Мысль, 1987 — 203 с.

13. Михайлов, А. В. Проблемы исторической поэтики в истории немецкой культуры. М.: Наука, 1989. С. 31.

14. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. — М.: Прогресс, 1987 — 527 с.

15. Савело К. Ф. Раннефеодальная Англия. — Л.: ЛГУ, 1977 — 144 с.

16. Шервуд, Е. А. От англосаксов к англичанам. М.: Наука, 1988.

Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000. С. 118.

Елиферова М. О раннесредневековой поэме «Беовульф» // История. 2008. № 6. С. 8.

Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000. С. 137.

Елиферова М. О раннесредневековой поэме «Беовульф» // История. 2008. № 6. С. 9.

Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000. С. 129.

Там же. С. 136.

Елиферова М. О раннесредневековой поэме «Беовульф» // История. 2008. № 6. С. 10.

Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000. С. 118.

Там же. С. 119.

Там же. С. 124.

Там же. С. 125.

Мельникова Е. А. Меч и лира: англосаксонское общество в истории и эпосе. — М.: Мысль, 1987. С. 56.

Мельникова Е. А. Меч и лира: англосаксонское общество в истории и эпосе. — М.: Мысль, 1987. С. 69.

Мельникова Е. А. Меч и лира: англосаксонское общество в истории и эпосе. — М.: Мысль, 1987. С. 74.

Мельникова Е. А. Меч и лира: англосаксонское общество в истории и эпосе. — М.: Мысль, 1987. С. 79.

Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000. С. 109.

Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М.: Искусство, 1989. С. 111.

Беовульф // Библиотека всемирной литературы: Серия первая. — М.: АСТ, 2000. С. 134.

Гуревич А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. М.: Искусство, 1989. С. 119.