Католическая церковь и средневековое государство в Европе

Это произведение получило название «Смерть Артура», по имени главного героя — полулегендарного короля бриттов Артура, являющегося связующим персонажем всех сюжетных коллизий романа. «Смерть Артура» дает нам ясную картину развития рыцарской идеи в средневековом романе, т. е. показывает путь становления самосознания средневекового дворянина. Поэтому произведение сэра Томаса Мэлори на сегодняшний день, пожалуй, является самым представительным памятником средневековой рыцарской литературы.

Следующая идея — идея возвышенной любви. В романе создается образ Прекрасной Дамы. У каждого рыцаря есть своя Прекрасная Дама, которой он верно служит. В чем смысл рыцарской любви? Человеческая красота, чувственная красота — это все-таки какой-то проблеск божественной благодати на земле. Рыцари это чувствуют, и их путь к христианской любви, к красоте Царства Божьего, т. е. к неземной красоте, начинается с того, что они приучаются служить земной красоте, приучаются схватывать божественное сначала чувственным образом.

Наконец, высшая идея рыцарского романа — идея христианского служения. Она находит выражение в таком символическом образе средневекового романа, как Чаша Грааля. Согласно средневековым легендам, это — таинственный сосуд с кровью распятого Христа, обладающий могущественной благой силой. Ради приближения, ради приобщения к святому Граалю рыцари совершают свои подвиги. В рыцарском романе Чаша Грааля — символ высшей цели рыцарского служения, которое, в конечном итоге, означает служение Христу.

В романе Томаса Мэлори достичь святого Грааля удается только одному рыцарю — Галахаду, самому благочестивому и достойному из всех. Но приобщившись к святому Граалю, Галахад умирает. Почему? Потому что, когда ему открылась божественная благодать, когда он постиг тайну божественного слова, божественного духа, он не смог больше оставаться в жалком земном мире. Он умер, а душа его вознеслась к Богу.

Так, в развитии идей и образов рыцарского романа мы находим определенную логику, соответствующую средневековому миросозерцанию в целом.

А поэтому высшая истина, высшее соединение с Богом возможно только в сверхчувственном мире, в Царстве Божьем. В мэлоровском Галахаде, в смерти самого достойного рыцаря Круглого стола как бы выражен весь итоговый скепсис по отношению к рыцарскому бытию. При всех своих достоинствах и доблестях, рыцарское бытие, вообще земная жизнь настолько несовершенны, что они в принципе не совместимы с божественной благодатью, и человек может обратиться к этой благодати, только расставаясь с этой жизнью. Итак, рыцарский роман сделал свое дело, он развил сознание рыцаря до осознания несовершенства самого рыцарского бытия, до осознания несовершенства мирского бытия и нетождественности мирского и божественного. Мир земной с его суетой, с его стремлением к власти, присущим рыцарям, с насилием, которое сопутствует этому стремлению, с жаждой славы, с постоянной жаждой чувственных любовных наслаждений, которая сопутствует человеку на этой земле, — этот мир не совместим с миром Божьим. Такова мораль рыцарского романа. И она неминуемо должна обратить человека к высшему религиозному служению, как это произошло с покинувшим мир рыцарем Галахадом или другим не менее знаменитым рыцарем Персивалем, который под конец жизни принял духовный сан и стал отшельником.

Коротко скажем о лирической поэзии Средневековья. Она зародилась во Франции в XI в. Это — поэзия трубадуров. Поэтическое творчество трубадуров было лирическим и по содержанию — это поэзия любовная по преимуществу, и по форме — стихи не декламировались, а распевались под аккомпанемент какого-либо музыкального инструмента. Новаторским в поэзии трубадуров было то, что они первыми в средневековой культуре обратились к народному языку, тогда как до этого, в литургической поэзии, стихосложение практиковалось только на латыни.

Сочинения трубадуров предназначались дворянскому сословию и исполнялись при дворах знатных феодалов. Трубадуры пели любовь, но любовь возвышенную, облагораживающую любящего. Любовь в поэзии трубадуров не только радость, она — страдание. Долгие страдания, глубокие внутренние переживания сопровождают истинную любовь. Здесь мы опять встречаемся с мотивом возвышенного, так характерного для средневековой художественной культуры.

Любовь, даже глубоко личная, интимная, должна уводить от грубости мирских страстей, духовно очищать, поднимать душу человека над земным бытием. Поэзия трубадуров оказала влияние на всю куртуазную литературу Средневековья — на рыцарский роман, который именно трубадурам обязан возвышением образа Прекрасной Дамы, на немецкую куртуазную поэзию миннезингеров. Поэзия трубадуров вообще является истоком лирической поэзии Западной Европы.

Если куртуазная литература предназначалась дворянству, то низшие сословия средневекового общества — крестьяне, ремесленники — соприкасались с художественным словом главным образом в форме театральных постановок. Интересно, что драматический жанр, как момент, поначалу включался в храмовое богослужение: участники хора разыгрывали небольшие сценки на библейские сюжеты. Однако вскоре церковь отказалась от таких драматических эффектов, сочтя их слишком развлекательными. Драма вышла за пределы храма на городские площади. Возникли передвижные театральные труппы, которые устраивали представления и в сельской местности. Профессиональный уровень средневекового театра был невысок. Пьесы сочинялись и ставились на библейские сюжеты. Как правило, постановки сопутствовали религиозным праздникам. Средневековая драма выполняла религиозно-просветительскую функцию, хотя развлекательный момент в ней с течением времени усиливался.

Наконец, в культуре Средневековья мы должны назвать такой художественный феномен, который уникален по своей сущности и форме, точнее, по сочетанию того и другого. Это такое художественное произведение, которое заявило притязание на то, чтобы вместить в себя христианскую идею, чтобы средствами искусства выразить содержание самого Царства Божьего, чтобы создать такой художественный образ, в котором в эстетической форме нашел свое выражение христианский идеал. Это — одно-единственное в художественной культуре Средневековья произведение, но это такое произведение, которое в себе синтезирует все содержание христианской культуры.

Мы говорим о «Божественной комедии» Данте. Итак, этот дерзкий человек Средневековья, пожалуй, единственный, кто взял на себя ответственность за то, чтобы воплотить божественное слово в слове поэтическом. Все остальное искусство средневековой культуры только подводило человека к божественному слову, а Данте решился воплотить его в искусстве. Полное имя поэта — Данте Алигьери. Этот человек жил в XIII — нач. XIV в. в Италии.

" Божественная комедия" - его главное произведение, которое, по праву, считается энциклопедией всей средневековой культуры. Слово «комедия» здесь взято не в традиционном значении. Данте поясняет, почему он назвал комедией это произведение, т. е. Данте дает свою классификацию жанров художественной литературы, он, как великий поэт, может это делать. Он поясняет, что под комедией он понимает произведение с плохим началом и с хорошим концом, т.

е. произведение, в котором трудности, возникающие перед героем, коллизии, в которые он попадает, внутренние и внешние, в конце концов благополучно для него разрешаются, и он достигает своей высшей цели. Вот это Данте назвал комедией.

«Божественная комедия» — великое произведение. Мировая литература не знает другого такого дерзкого замысла и такого гениального его воплощения в слове человека. Можно сказать, что Данте завершает эпоху Средневековья. Неважно, что во времени оно будет длиться еще столетие, и даже больше. Главное — цель достигнута. Христианский идеал воплотился в действительности. Помните, Иисус Христос сказал: «Царство Божье внутри вас». В своей поэме Данте создал это Царство Божье силой своего духа, своего гения, вывел его из глубины своей души и, воплотив в художественном слове, явил людям.

2.

3. Средневековая наука

Сразу развеем очень расхожий предрассудок, согласно которому Средневековье — это период полного застоя научной мысли, тупого невежества священников и обскурантизма церкви. Напротив, христианская культура — это культура интеллектуально развитая. Человек создан по образу Бога, а главная функция Бога — это мышление, причем, понятийное мышление. Значит, эта способность человека — понятийное мышление — в нем существенна. Поэтому средневековый христианский мир культивирует человеческое понятийное мышление. Но человек не только образ Бога, но и его подобие, в том смысле, что он не равен Богу. Бог обладает бесконечным понятийным мышлением, человек — конечным. Поэтому, с религиозной точки зрения, человеческое понятийное мышление, разум в человеке не может сам открыть истину, и это не его задача — открывать истину. Истину человеку открывает Бог — вот та предпосылка, на которой строится средневековая наука и которая придает ей присущую только этому историко-культурному периоду специфику, формирует особый метод и особый предмет средневековой науки.

Христианская религия — это религия откровения. Поэтому человеческое понятийное мышление должно служить истине откровения, оно должно научиться воспринимать истину, открываемую Богом. Вот задача средневековой науки — помочь человеку воспринять истину, открываемую Богом. Каким образом божественная истина открывается человеку? Она открывается через слово. Проявление истины для человека со стороны Бога происходит в форме слова.

Где это слово запечатлено? Оно запечатлено в Библии. Помочь человеку воспринять истину значит помочь человеку воспринять божье слово, запечатленное в Библии. Отсюда нам становится понятным метод средневековой науки. Метод средневековой науки состоит в толковании священного слова. Есть термин греческого происхождения, который характеризует этот метод — «экзегеза», этот термин означает «толкование», «разъяснение».

Итак, по своему методу средневековая наука есть экзегетика, т. е. искусство, или способность, толковать слово Библии. При этом христианство исходит из того, что Библия имеет несколько пластов. Буквальное значение библейского слова не открывает нам всю истину, а порой даже и маскирует ее. Библия в себе содержит скрытые смыслы, она вся пронизана аллегориями, иносказаниями.

Для того, чтобы проникнуть в тайный смысл Библии, — а в нем и содержится божественная истина, — нужно приложить силу человеческого ума, силу понятийного мышления. Итак, понятийное мышление занимается толкованием библейского слова. Вот в этом сущность метода средневековой науки.

Теперь давайте скажем о предмете средневековой науки. К чему обращает человеческую мысль слово Библии? К Богу. Познать истину — значит познать Бога. Поэтому в средневековой культуре природа, человек, общество сами по себе не являются сферами, на которые мысль обращает серьезное внимание. Природа, человек, общество — это все есть божье творение, есть тварный мир, следовательно, какого-то самостоятельного значения, какого-то самостоятельного смысла, сокрытого в себе, эти сферы не имеют. Поэтому понятийное мышление и не интересуется этими сферами как самостоятельными, оно не ищет в них законы.

Средневековая наука занимается природой и человеком только с одной целью, чтобы увидеть в них проблески Бога, чтобы найти в них какие-то аналогии божественным закономерностям. Итак, наука смотрит на природу, на общество, на человека, чтобы найти в них какие-то аналогии с Богом, и от этих аналогий перейти к Богу. Поэтому главный предмет научного мышления Средневековья есть Бог. Отсюда, именно имея в виду ее предмет, средневековой науке дается такое название — теология, т.

е. учение о Боге. Давайте рассмотрим основные проблемы, которые ставит и решает средневековая наука — теология.

Прежде всего, средневековая наука стремится определить свои собственные границы, границы понятийного мышления. Что может понятийное мышление открыть в Боге, а что ему не доступно — для религиозного сознания это принципиальный вопрос. Мы сказали, что Бог человеку сам открывает истину. Но способ, которым человек эту истину получает и усваивает, вовсе не является научным: это не мышление, это — вера. Так в христианстве основанием для принятия истины является вера, т. е. непосредственная связь Бога и человека.

Истина дается в вере, а это значит, что без веры, вне веры никакая истина невозможна. Поэтому, понятийное мышление — это то, что должно обслуживать веру, то, что надстраивается на фундаменте веры, и очень важно выяснить, где кончается вера и начинается понятийное мышление, где та граница, за пределами которой понятийное мышление бессильно и можно опираться только на веру. Отсюда первая важнейшая проблема всей средневековой науки — отношение веры и разума, веры и понятийного мышления. Следующая проблема средневековой науки связана с обоснованием ее главного и по существу единственного предмета. Мы сказали, что главный предмет теологии — это Бог. Поэтому мышление пытается подкрепить веру в Бога доказательством его бытия. Вот это и есть следующая проблема для научного мышления Средневековья — доказательства бытия Бога.

Средневековая теология формирует в себе целый раздел, в котором разрабатываются методы построения таких доказательств, создаются, порой очень изящные, логически изощренные доказательства бытия Бога. Перед средневековой теологией встает и проблема определения Бога, т. е. мышление за библейским словом стремится увидеть те свойства, которыми обладает сам Бог, раскрыть его сущность. Насколько человеческое понятийное мышление способно указать и определить свойства Бога? По какому принципу мы эти свойства должны определять — по аналогии с человеческими свойствами или как-то иначе? Проблема определения свойств Бога, его атрибутов — важная теологическая проблема Средневековья.

Следующая проблема — проблема понимания Бога как Троицы. Средневековая наука очень много размышляет над тем, в чем смысл каждого лица Троицы, как они соотносятся друг с другом. Итак, Бог как Троица — это следующее направление исследования средневековой науки. Далее — проблема соотношения свободы человека и божественного предопределения, божественной необходимости. И как производная отсюда, еще одна проблема — проблема человеческой истории, человеческого времени и вечности Бога, а в развитие этого — проблема соотношения смысла человеческой, происходящей во времени истории и вечного замысла Бога, божественного провидения. И т. д.

На первый взгляд может показаться, что названные нами проблемы и метод их разработки имеет мало общего с наукой. Действительно, средневековая наука не похожа на современную. И все-таки это наука. Вспомните те критерии, по которым мы определяли науку как форму культуры в теоретическом введении нашего лекционного курса. Во-первых, наука есть форма рационального духовного творчества, т.

е. деятельность духа, опирающаяся на понятийное мышление по преимуществу. Средневековая теология очевидно соответствует этому критерию, ибо она не удовлетворяется тем, что дано в откровении, в том смысле, что подвергает истины веры скрупулезному анализу мысли, стремится подвести под веру логический фундамент. Отсюда то внимание, которое уделяется в средневековой науке логике — сам Аристотель, отец логики, не придавал изобретенному им инструментарию мысли такого значения, как его средневековые последователи. Далее, цель науки, говорили мы, — истина, и именно истина в форме закона. Но средневековая наука работает с истиной и с законом. Конечно, с истиной, выраженной в слове Бога, и с божественным законом, но ведь мир есть творение Бога, а значит знание откровения содержит истину и о сотворенном мире, и проникновение мышления в смысл божественного слова означает проникновение в законы мироздания. Наконец, наука призвана не только познавать, но и практически преобразовывать мир, придавать ему разумную форму. Но ведь и задача всей средневековой культуры, а значит и науки, — движение к Царству Божьему, т.

е. преодоление несовершенства земного мира и восхождение к миру совершенному, божественному. Как видите, средневековая теология удовлетворяет основным критериям научности, хотя и с определенными оговорками. Что касается особого и, с точки зрения современной науки, необычного предмета теологического исследования — Бога, то надо сказать следующее. Научное размышление о Боге не столь уж необычно и не является исключительной особенностью средневековой культуры.

Для науки вообще нет запретных предметов, а поэтому наука хочет знать и Бога. Особенностью средневековой науки является не то, что она занимается Богом, а то, что она занимается им как единственным предметом. Но такова средневековая культура.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вся культура и общественная жизнь средневековой Европы пронизана религиозностью, поэтому вести речь о религии как чем-то специфическом внутри средневековой культуры можно, только рассматривая духовное творчество того средневекового сословия, которое профессионально посвятило себя религиозной деятельности, — мы имеем в виду духовенство. В отличие от двух других сословий — дворянства и так называемого третьего сословия (так часто обобщенно называют средневековое сословие, включающее все производящие слои населения, прежде всего — крестьян и ремесленников), которые свое служение Богу осуществляют опосредованно, в своей мирской деятельности, духовенство обращено к Богу прямо, непосредственно. Это ставит его в особое, привилегированное, положение в средневековом обществе. Духовное сословие образует особый общественный институт, который называется церковью.

Заканчивается религиозный тип культуры тогда, когда религия утрачивает свое господствующее положение в культуре, когда религиозное мышление теряет свою монополию на человеческий дух в целом. Это происходит в середине П тыс. В истории культуры это время принято называть эпохой Возрождения, а в политической истории мы говорим о начале Нового времени. Итак, религиозная культура зарождается в начале I тыс. и сдает свои позиции, уступает место новому типу культуры в середине II тыс.

Аверинцев С. О перспективах христианства в Европе: попытка ориентации. М /Наука/ 2003

Андреев И. Православная апологетика. М/Изд-во Сретенского м-ря/ 2006; 323с.

Артемьев Д.Г., Поснов М. Э. История христианской Церкви. От первых веков до раскола 1054 года. М./Высшая школа/ 2005; 648с Виимар П. Крестовые походы. Миф и реальность священной войны. СПб /Эра/ 2003

История религий. В 2-х тт. Под ред. Проф. Д. П. Шантепи де ля Соссей. М: /Российский фонд мира/ 1999.

Знаменский П. В. История русской церкви. Казань /Казанская Духовная семинария/ 1999. 337с Миронов В. Т. Православие и католичество. Точки совпадения и разногласия. М/Вехи/ 2003; 227с.

О Брайен Э. Новый взгляд на испанскую инквизицию. М./Оптима/ 2006

Свенцицкая И. С. Средневековая Европа и церковь. М./Высшая школа/ 2006

Сущность христианского учения о происхождении мира. Казань 2004;94с.

Справочник. Мировые религии. М/Наука/ 2001;589с.

Христианское вероучение. Догматические тексты Учительства Церкви

(III — ХХ вв.). Калининград /КГУ 2004

История религий. В 2-х тт. Под ред. Проф. Д. П. Шантепи де ля Соссей. М: /Российский фонд мира/ 1999. Т.

2. С. 183

Свенцицкая И. С. Средневековая Европа и церковь. М./Высшая школа/ 2006

Знаменский П. В. История русской церкви. Казань /Казанская Духовная семинария/ 1999. С.155

Христианское вероучение. Догматические тексты Учительства Церкви (III — ХХ вв.). Калининград /КГУ 2004 С.82

Сущность христианского учения о происхождении мира. Казань 2004 С.79