Абсолют в высшей степени совершенен и полон, что проявляется как в безличном, так и личностном аспектах. Однако личностный аспект является изначальным источником вторичного безличного существования Господа, поскольку безличная энергия не может быть источником личностей. Итихасы показывают эти личностные черты, постепенно представляя и определяя их, достигая кульминации в чисто монотеистических откровениях «Бхагавад-гиты» и «Шримад-Бхагаватам» («Бхагавата Пурана»).
3. Оценка и отношение автора предшествующем научной литературе по исследуемой проблеме Лингвистические материалы дают возможность очертить и временные рамки влияния местных субстратов на санскрит — процесса, который прошел в своем развитии несколько этапов. В истории индоарийско-дравидийских и индоарийско-мундских контактов следует выделять ранневедийский и поздневедийский периоды, а также эпоху, хронологическими границами которой были конец позднее ведийского этапа и время сложения классического санскрита Прежде всего следует еще раз подчеркнуть особый характер «Ригведы» как текста священного, культового, передававшегося в строго фиксированных рамках и тем самым почти не подверженного свободным интерполяциям и внешним включениям.
Данные ведийской литературы о хозяйственно-культурном облике и развитии индоарийских племен также вполне сопоставимы с материалами «культуры серой расписной керамики» на двух упомянутых этапах ее бытования.
4. Концепция автора по исследуемой проблеме Автор уделяет огромное внимание с богатейшей эпической традиции индоиранских народов, их мифологическими и космологическими представлениями. Основываясь на разнообразных источниках, авторы рассматривают основные вопросы «арийской проблемы» — о прародине, времени и путях расселения ариев.
Осмыслить новые данные, точки зрения, концепции — задача весьма сложная, особенно если иметь в виду, что за прошедшие годы претерпели изменения и взгляды самих авторов книги, получили уточнения выдвигавшиеся ими ранее положения и выводы.
Материалы дискуссии по «арийской проблеме» говорят о том, что ее окончательное решение еще впереди, требуются новые исследования, новые, дополнительные аргументы в пользу выдвинутых мнений. Однако уже сейчас можно подвести некоторые итоги, выделить наиболее актуальные вопросы, к решению которых необходимо обратиться в первую очередь.
Это и побудило авторов написать заключительный раздел книги, где наряду с собственными выводами изложены другие точки зрения ученых, а также намечены пути, которые представляются наиболее плодотворными для будущих изысканий по интересующей нас тематике. В книгу включены также некоторые другие дополнения, значительно расширена библиография, хотя, конечно, она содержит лишь небольшую часть огромной научной литературы, связанной с «арийской проблемой».
5. Основные выводы автора По целому ряду особенностей оседло-земледельческие культуры юга Средней Азии и соседних областей Иранского плато между второй четвертью — концом II тысячелетия до н.э. (эпоха Намазга VI) не соответствуют хозяйственному, социальному и культурному типу, который реконструируется для индоиранских племен того времени.
Судя по сведениям письменных источников, на территориях, где известны памятники «эпохи варварской оккупации», в то время уже должно было распространиться ираноязычное население. Ему, следовательно, принадлежала и лепная керамика этих памятников. Данный факт также заставляет полагать, что иранцы в этих районах впервые стали преобладать в «эпоху варварской оккупации»; на протяжении же предшествующей эпохи (Намазга VI) земледельческие поселения продолжали занимать аборигенные группы, в основном в тот период еще сохранявшие свою этническую самобытность. Лишь затем, на ранней стадии «эпохи варварской оккупации» (примерно к началу I тысячелетия до н.э.), в ряде районов завершилась ассимиляция местного населения с ираноязычным и создание нового этнокультурного типа, чему, естественно, должно было предшествовать время проникновения туда пришлых иранских племенных групп.
Документируемое археологическими свидетельствами из разных районов Средней Азии продвижение «степных» племен с севера на юг в пределах второй половины II — начала I тысячелетия до н.э. отражает, очевидно, постепенное распространение различных индоиранских групп (включая предков тех иранцев, которые в первой половине I тысячелетия до н.э. обитали в восточных областях Иранского плато и на юге Средней Азии).
Сказанному соответствуют данные также о времени расселения индоариев на севере Индостана и об их хозяйственно-культурном типе в тот период. Рассмотрим эти данные более подробно.
6. Отношение и оценка прочитанной монографии Проблема происхождения индоиранцев не случайно вызывает такой живой интерес у автора. И дело тут не только и не столько в многочисленных загадках, которыми полна эта тематика. Изучение «арийской проблемы» предполагает комплексный подход — учет данных различных дисциплин: лингвистики, археологии, этнографии и т. д. Необычайно широк диапазон исследований, которые непосредственно связаны с общей проблемой происхождения и ранней истории индоиранских народов. Эта проблема непосредственно затрагивает и вопросы истории, культуры, этногенеза ряда народов СССР.
Поэтому данный источник максимально описывает проблемы Древней Индии и Арии, поэтому мне как читателю данного источника, все было достаточно понятно и интересно, максимальная фантастичность издания и в то же время современность взгляда помогает погрузится в этот мир загадок и таинственности Ариев.
Список использованной литературы Антонова Е. В. Месопотамия на пути к первым государствам. М., 2005.
Белицкий М. Шумеры. Забытый мир. М., 2000.
Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. СПб., 2001.
Вардиман Е. Женщина в древнем мире. М., 2003.
Грантовский Э. А. Иран и иранцы до Ахеменидов. М., 2005.
Антонова Е. В. Месопотамия на пути к первым государствам. М., 2005
Антонова Е. В. Месопотамия на пути к первым государствам. М., 2005
Грантовский Э. А. Иран и иранцы до Ахеменидов. М., 2005.
Грантовский Э. А. Иран и иранцы до Ахеменидов. М., 2005.
