Галицко-Волынская Русь

Бояре имели замки, собственный административный аппарат, располагали военными силами, были довольно богаты. Поляки именовали их на восточный манер сатрапами, венгры — баронами. В. О. Ключевский был, по всей видимости, прав, когда писал, что галицкое боярство рвалось поставить местного князя в такое положение, «дабы он лишь княжил, но не верховодил, отдав действительное управление государством в руки бояр». Само собой, Галич, тут, не представлял из себя чего-то интересного. Во множистве русских княжеств домонгольской Руси городские общины стремились подчинить себе или же ограничить княжескую власть. Известны и города-государства, вроде Новгорода Великого.

Но в Галиче ранее, нежели в Новгороде, боярство смогло подмять вече, и ни в одном княжестве борьба боярства за власть не принимала характер абсолютной анархии, когда бояре были готовы принести интересы города в жертву личным интересам. Иными словами, проблема отношений «Власти» и «Земли» была в Галицко-Волынской Руси достаточно сложной, и противоречия присутствовали не только между «Властью» и «Землей», но и внутри лично «Земли», кроме того данные противоречия носили нередко уже общественный нрав. Догадок о первопричинах усиления галицкого боярства и о появлении аналогичного массового эгоизма высказывалось большое количество. Н. И. Костомаров, И. Д. Беляев, В. О. Ключевский и прочие видели предпосылки полувековой нестабильности в Галиче в борьбе бессчетных боярских партий за власть. При всем при этом В. О. Ключевский был уверен, что полного единства интересов между боярами и обычными галичанами не было, бояре были сильны не землевладением, а теми должностями, которые они имели, и которые дозволяли им получать города и волости для «корма». «Значит, — писал В. О. Ключевский, — они дрались с князем, будучи представителями интересов народа, и пытались верховодить народом, не держа в руках нитей народного труда». Н. П. Дашкевич был кроме того убежден, что галицкие бояре были ужасно далеки от народа, впрочем данная удаленность, считает он, вынуждала их действовать очень сплоченно. В том числе и дробление бояр на неизменные партии исследователь опровергал, видя первопричину непостоянности в Галиче в коллективном и бессознательном эгоизме сплоченного и дерущегося за абсолютное первенство над Галичем боярского «общественного класса». В советское время похожая оценка галицкого боярства стала очень популярной.

Правда, были тут и определенные различия. Дореволюционные историки видели силу бояр не в землевладении, а в занимаемых должностях. Бояр они находили потомками осевших на Волыни княжеских дружинников, укрепивших собственный статус и сумевших передать его собственным потомкам во время условной устойчивости на Волыни — в период правления Владимирка

Володарьевича и Ярослава Осмомысла. Советские историки видели в боярах, для начала, крупных землевладельцев, сильных собственной властью над зависимыми от них крестьянами. Учитывая мнение В. Т. Пашуто, помимо прочего видевшего в боярах Галича крупных землевладельцев, галицкое боярство все-таки прошло конкретное развитие: до XII века предки галицких бояр были дружинниками князя («княжими мужами»), в XII веке они уже — «мужи галицкие», а с XIII века — «бояре галицкие». Особенное мнение о галицких боярах наличествует у И. Я. Фроянова и А. Ю. Дворниченко. Сообразно их концепции, галицкие бояре не считались крупными землевладельцами, а были держателями доходов от кормлений. Не стоит заявлять об их всевластии, и о полном подчинении ими обычного народа. Бояре выражали интересы городской общины Галича, в какой шла борьба партий, а бояре в данной борьбе выражали интересы той или иной части жителей города. Ни одно из перечисленных выше построений ученых не классифицируется неверным, но любое из них абсолютизирует некую одну из сторон галицкой жизни XII—XIII вв.еков.

Очевидно, истоки боярского самовластия не стоит выискивать в том, что боярское феодальное землевладение в Галиче зародилось ранее княжеского. Чем в тех случаях Галич различается от располагающегося рядом Владимира Волынского, даже еще более древнего? К тому же невозможно считать всех галицких бояр отпрысками родоплеменной знати либо старших дружинников. Не стоит, естественно, опровергать роль земельных владений в обеспечении положения галицкого боярства, особо для конца XII — начала XIII века, да и преуменьшать интерес бояр к доходам от занимаемых должностей в системе самоуправления кроме того не надо. Про то, что самоуправство бояр совсем не связано с тем, какое землевладение княжеское или же боярское, зародилось ранее, заметно даже из того, что отношение галицких бояр к князьям не оставалось постоянным. Так, личная жизнь Ярослава Осмомысла и Владимира Ярославича подорвали к ним уважение народа, что и привело к вмешательству бояр и в их собственную жизнь, и в порядок престолонаследия. А после смерти отпрыска Осмомысла, когда стартовала борьба за Галич и у бояр возник богатый выбор кандидатов, авторитет княжеской власти пал так низко, что князей в том числе и начали вешать. Бояре, бесспорно, делились на партии, существование которых ощущается при любой смене князей на галицком столе, и опирались в собственных интригах на городскую общину. Вече в Галиче собиралось и в начале XIII века, а именно, в 1231 году.

Впрочем, кроме того, бесспорно и то, что бояре ловко манипулировали общественным мнением, а в начале XIII века, когда им предоставлялась возможность привлекать к решению стоявших перед ними задач иноземных правителей, галицкое боярство закончило с данным мнением считаться и между ними и обычными галичанами выросла стена недопонимания, которая и дала возможность Даниилу Романовичу, в конечном итоге, утвердиться на галицком столе непосредственно при поддержке обычных галичан. В летописи находится яркий рассказ про то, как в 1239 году Даниил подошел к стенам Галича и обратился к его обитателям: «Люди городские, до каких пор желаете терпеть державу иноплеменных князей?» Те заорали в ответ: «Вот наш держатель богом данный!» — и пустились к Даниилy, по выражению летописца, как дети к отцу, как пчелы к матке, как жаждущие воды к источнику. При всем при этом мнение бояр определенно отличались от настроений простых жителей города. Следовательно, надлежит утверждать, что в отношениях «Земли» и «Власти», сама «Земля» в Галицко-Волынском княжестве уже не выступала как однородная мощь. Вмести с этим, именно мнение обычных горожан и галицкого вече оказывалось главным в самых кардинальных вариантах. Но даже это мнение всегда было ориентировано к одной цели — обеспечение устойчивости и спокойной жизни. Заключение

Галицко-Волынская Русь размещалась на юго-западе земель восточных славян от Побужья до бассейна реки Сан. Тут жили племена бужан, волынян, хорват, тиверцев, уличей. Экономическому росту содействовало присутствие благодатных территорий, обширных лесов, залежей каменной соли. Росли крупные города — Галич, Владимир Волынский, Холм, Берестье, Львов, Перемышль и другие. Отсутствовала угроза со стороны кочевников. В конце X—начале XI века увеличилось значение города Владимира, началась борьба за отделение от Киева. С 1130-х годов возникает личная княжеская династия, основоположником которой становится внук Владимира Мономаха Изяслав Мстиславович. В середине XII века прекращается зависимость Владимира от Киева. Тогда же автономии от Киева достигает и галицкая территория, которая добивается определенного могущества при князе Ярославе Осмомысле (1152—1187). В Галицкой земле было крепко воздействие городской общины, борьба с которой дала почву приглашению владимирского князя Романа Мстиславовича и объединению Галицко-Волынских территорий в единое государство в 1199 году. Одним из самых сильных на Руси становится галицкий князь Даниил Романович. Впрочем в начале XIII века Галицкая и Волынская территории разрушились на самостоятельные города-государства.Списокиспользованныхисточников

История России с древнейших времен до наших дней. Учебник. В 2 томах. Том 1 / под ред. А. Н. Сахарова. — М.: Проспект, 2015 — 544 с. Костомаров

Н. И. Собрание сочинений в 12 томах — М.: Терра, 2014 — 6608 с. Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь — М.: Университетская книга, 2001 — 640 с. Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен — М.: Книга по требованию, 2014 — 420 с. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Книга VI. 1657−1676 — М.:АСТ, 2014 — 832 с.