Правда, это длилось непродолжительное время. Вначале Самозванцу сопутствовал успех. Его власть признали Псков, Астрахань, Переславл-Залесский, Ярославль, Кострома, Вологда, Ростов, Муром, Арзамас. Таким образом, в России воцарилось двоевластие. Было две столицы: Москва и Тушино. И два царя: Василий и «Дмитрий». Можно признать, что Лжедмитрий II сумел консолидировать значительную территорию в отличие от Лжедмитрия I, даже не смотря на то, что царем официально не считался. Весной 1608 г. повстанческая армия из Орла двинулась в сторону Москвы.
30апреля-1мая 1608 г. в битве под Болховом войско Шуйского было разбито. Бежавшие с поля боя ратники распустили ужасные слухи, что якобы у царя «Дмитрия» неисчислимое войско. Несомненно, что это явилось фактором повлиявшим на моральный дух войска и общества.
Как отмечает очевидец и писатель того времени Конрад Буссов, если бы Лжедмитрий IIбыл более решительным и после болховской битвы не медля подошел к столице, то находившиеся в ужасе москвичи сдались бы ему без боя. Самозванец, напротив, медлил, а Шуйский сумел укрепить свои позиции в Москве и подготовить новое войско. Войско Лжедмитрия II так и не смогло взять Москву. Со временем, Лжедмитрий терял реальную власть, что, в итоге привело к тому, что во главе лагере «вора» встала «комиссия децемвиров» (состояла из 10 польских шляхтичей). Комиссией был установлен жесткий контроль не только расходов, но и доходов тушинского «вора», а на подконтрольной территории была введена натуральная и денежная реквизиция в пользу его войск, раздача земель и крепостных своим приверженцам, что способствовало падению авторитета самозванца. В результате в тушинском лагере обострились противоречия, выразившиеся в противостоянии противоборствующих группировок. В таких условиях 27 декабря 1609 г. Лжедмитрий, спрятавшись под дранкой в телеге, бежал в Калугу, которая и стала его новой резиденцией. С этого периода Лжедмитрий стал наконец играть самостоятельную роль, и убедившись в вероломстве наемников призвал русских людей, пугая их стремлением польского короля захватить Россию и установить католичество, противостоять уже и полякам. Это позволило Лжедмитрию вновь привлечь на свою сторону множество сторонников.
Но, вместе с тем, ему пришлось вести борьбу как Василием IV и королём Сигизмундом III. Лжедмитрий IIвсе больше втягивался в войну с польскими интервентами, отбивая у поляков все новые и новые города. В то же время, образ правления Лжедмитрия стал все больше схож со временами опричнины Ивана Грозного, что собственно и послужило в качестве основной причины гибели Лжедмитрия. По одной из версий, гибель Лжедмитрия связана с именем Петра Урусова, который, воспользовавшись тем, что Лжедмитрий в одной из прогулок практически был без охраны за пределами Калуги, зарубил его саблей. Таким образом, можно говорить о том, что благодаря своим действиям против интервентов Лжедмитрий смог на свою сторону привлечь большое количество сторонников, управление в стили опричнины его сгубили. Именно смерть Лжедмитрия II на дальнейшие события Смуты оказала огромное влияние.
Элементы анархии потеряли свою главную опору, лишившись идеи поддержки «законного царя». В это время сын Марины Мнишек, Иван, был еще достаточно мал для того, чтобы стать в роли вождя движения. Именно это и явилось тем фактором, чтобы призрак Дмитрия возник в третий раз. Точных данных о том, кто скрывался под именем Лжедмитрий III нет. По одной из версий — это был «вор Сидорка», по другой — дьякон Матвей. Самозванец сначала объявился в Новгороде, где провозгласил себя чудесно спасшимся царем Дмитрием, но будучи опознанным, бежал в Ивангород. Здесь он смог собрать войско.
Под власть «вора» также перешли Ям, Копорье и Гдов. Лжедмитрий пытался установить контакт со шведским королем, но, поскольку был опознан как самозванец, то всякие переговоры были прекращены. С войском Лжедмитрий двинулся на Псков. Псковичи уже были готовы признать «вора», но об этом узнали К.
Минин и Д. Пожарский и призвали псковичей не верить. К этому времени воинство самозванца чинили разбой и произвол, разоряя псковские окрестности. 4 декабря 1611 г. самозванец вступил в Псков и был «оглашен» царем. Падение авторитета Лжедмитрия началось уже весной 1612 г. Дело в том, что псковский «вор» стал вести распутную жизньсовершал насилия над горожанами и обложил население тяжёлыми поборами.
В Пскове возник заговор против самозванца. Нет точных данных о его дальнейшей судьбе. По одним данным Лжедмитрий был пленен и убит во время его транспортировки в Москву, по другой, его доставили в Москву. Заключение
Итак, изложенный материал позволяет сделать ряд выводов относительно темы заявленного исследования. На взгляд автора, Смута не зря имеет свое название. Даже теперь, когда так много известно об этом времени оно остается непонятным и загадочным для нас. Наверно, историкам никогда не суждено узнать всей правды тех событий, но, безусловно, эти события сильнейшим образом повлияли на исторический путь развития России, и, возможно когда-нибудь общество сможет понять, что же заставляет ее сбиваться с верного пути. Очевидно то, что из всех самозванцев, претендовавших в смутное время на российский престол, лишь Лжедмитрий Iмог действительно закрепиться на нем.
Список литературы
Великая Русская Смута//Дарь. 2007, 688 с. Ключевский В. О. Избранные лекции «Курса русской истории». — Ростов на Дону.: Феникс, 2002 — 672 с. Куковенко В. А. Одиннадцатый самозванец / Наука и религия/ 7 июля 1993
Панченко С.С. Самозванец/ Звезда. — Санкт-Петербург, 2006 — № 12. Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVIXVII веке. — М.: «Памятники исторической мысли», 1995 — 473 с. Побережников И.
Под чужим именем// Родина 2000. № 12.Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Учебное пособие для вузов. Брянск. 2000
Скрынников Р. Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев — Новосибирск: Наука, 1987
Скрынников Р. Г. Три Лжедмитрия//АСТ. 2004, 478 с. Скрынников Р. Г. Смутное время. Крушение царства//АСТ. 2007, 543 с. Б. Успенский. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Успенский Б. А. Избранные труды. Т.
1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994, с. 75−109.
