Идея равенства в эпоху Великой французской революции

как деспотизм укрепляется, говорит Марат, цепи рабства становятся все более тяжелыми. Народ долго терпит рост тирании, но в конце концов наступает момент, когда народ вынужден открыть глаза на преступные действия государя. Тогда начинается ропот. Всюду слышны мятежные крики, поднимается смута, правительство с каждой минутой теряет свою власть.

Политический идеал Руссо был декларативно провозглашен введённым в жизнь якобинцами. Якобинцы, как пишет А. 3. Манфред, «Освободили руссоизм от его неясно сумеречной пессимистической окраски». Но одновременно они освободили его от глубоко диалектического созерцания мира. Абсолютизировав отдельные фразы из «Общественного договора», они лишили их первоначального смысла, сделав их оправданием террора. Крушение государства разума, крушение идеала Руссо, обожествление учения об общей воле привело к нарушению законности, к массовым расправам.

Якобинское «государство разума» потерпело крах. Марат и Робеспьер мечтали об обществе народного блага, которое рисовал творец «Общественного договора», Но история распорядилась так, что идеологи якобинства пренебрегли основной мыслью Руссо: насилие не может быть источником права, террор несовместим с подлинным народоправством. Сколь часто политики, объявляющие своим учителем великого философа, вольно или невольно изменяют основным принципам его учения.

Грань между революционным порывом и фанатизмом, вероятно, предельно тонка, умение не перейти ее свидетельствует о великом искусстве революционера. Но народные трибуны Французской революции часто переходили эту грань. Марат, горячий поклонник не только Руссо, но и Монтескье выступал против беззаконий абсолютизма и сословных привилегий. Однако ненависть Друга народа к дворянству достигала такой степени, что заставляла преступить порог социальной справедливости. Действительно, когда Марат предлагал лишить всех бывших дворян права участия в общественной жизни, он оказывался поборником «новой сословности», ставил клеймо парии на выходцев из ранее привилегированных сословий, не считаясь с их подлинными убеждениями. Неравенство — пусть даже меньшинства — открывало путь к дальнейшей несправедливости.

Массовые убийства, произведенные толпой, ворвавшейся в тюрьмы в сентябре 1792 г., не являются славной страницей Французской революции. Эта первая вспышка массового террора, скорее погрома, была вызвана как объективными обстоятельствами (наступлением внутренней и внешней контрреволюции), так и субъективными — активной агитацией якобинцев и жирондистов против аристократов. Но подобные призывы породили и сознательную ненависть, и агрессивную ярость неуправляемой толпы. Расправы не встретили должного осуждения со стороны вождей революции.

Марат и Робеспьер одним лозунгом из двух несовместимых слов «Деспотизм свободы!» решили неразрешимую для Руссо апорию совместимости общей и частной воли. Напомним, что истинное народоправство для Жан-Жака может возникнуть в предельно оптимальных условиях, когда моральный уровень народа и каждого человека исключительно высок, и людям органически присуща потребность жертвовать частным во имя общего. Женевский философ отлично понимал неспособность современных ему наций к совместимости общей и частной воли.

Отказавшись от сомнений Руссо и превратив его учение в цепь аксиом, Робеспьер взял на себя роль толкователя воли «верховного существа» и одновременно присвоил себе функцию исполнителя законов, что в корне противоречит духу и букве этого учения.

Женевский мыслитель больше всего боялся обожествления абстракции. Робеспьер же, как правило, использовал слова «народ», «народная добродетель» и т. п. как статичные, абстрактные понятия, которые играли определенную целевую роль в его политическом языке.

Чем более обострялась борьба между якобинцами и жирондистами, тем беспощаднее становился и политический язык противоборствующих партий. Наиболее популярным термином для обвинения в это время стали слова «враг народа».

Якобинцы пришли к власти в обстановке угрозы со стороны контрреволюции. В этих условиях чрезвычайные меры казались оправданными. Но когда карательные органы фактически слились с законодательными, правосудие все более стало походить на произвол. Логика борьбы заставляла Робеспьера и Сен-Жюста становиться на путь террора. Характерно, что наиболее ярыми проводниками террора, фактически зачинателями его, оказались не бескорыстные революционеры, а циничные политиканы, такие, как Фуше, Тальен и Баррас.

Органы, проводившие политику террора, — Комитет общественного спасения, Комитет общественной безопасности, Революционный трибунал,-пользующиеся вначале всенародной поддержкой, стали превращаться в полновластные бюрократические учреждения, стоящие над народом.

Примером такого перерождения может быть Комитет общественного спасения, состоявший из самых авторитетных деятелей якобинского клуба: Робеспьера, СенЖюста, Карно, Кутона, Бийо-Варенна и др. Хотя заседания Комитета проходили в королевском дворце Тюильри, вся его деятельность была проникпута духом скромности и деловитости. Но с каждым месяцем механизм власти становился все более ощутимым: число чиновников Комитета увеличилось за Полгода почти в 7 раз. Так же быстро росли штаты Комитета общественной безопасности.

По мере усиления и бюрократизации карательных органов якобинская диктатура из общенародной власти стала превращаться в диктатуру отдельных лиц. Чем более усиливался террор, тем сильнее деградировало общественное сознание. Состояние бессилия и растерянности овладевало санкюлотами, революционный энтузиазм угасал, возникала атмосфера искусственного единения народа. Террор отнюдь не означал укрепления порядка, репрессии проводились одновременно различными органами, поэтому почти каждый функционер, стремясь доказать свою лояльность, не колеблясь обрекал на смерть невинных людей. С каждым месяцем убыстрялись и упрощались процедуры следствия и суда.

В Декрете Конвента от 22 прериаля II года Республики (10 июня 1794 г.) произвол окончательно получил характер закона. овора" трансформируются в идеи террора? Сам же Руссо никогда не склонен был обожествлять собственные мысли. Если революционный протест Мелье против настоящего основывался па твердой надежде на счастливое будущее свободного народа, то социальный идеал Руссо зыбок и противоречив. Создав утопию натурального поместья Клеран в романе «Новая Элопза», он сам окончательно не поверил в возможность подобного образа жизни.

Эмиль — образец нравственного совершенства по замыслу Руссо. На страницах своего педагогического романа Жан-Жак показывает, сколько усилий необходимо было затратить, чтобы воспитать подобного юношу, и что же, несколько месяцев парижской жизни превращают Эмиля в обычного сластолюбивого эгоиста. «От прежнего Эмиля осталась только тень, только имя». Руссо постоянно напоминает, что личное совершенство и подлинная солидарность — предельно трудно достижимые состояния человеческого поведения, но все его творчество содержит раздумье и призыв к внутреннему самоусовершенствованию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, один из ведущих лозунгов Великой французской революции требовавший равенства, несомненно, повлиял на всю политическую историю и становление основ гражданского общества. Однако, реализация этого требования во времена революции была далека от теоретических представлений философов и политических деятелей.

Еще «Общественный договор» Руссо, пропагандируя идеи неотчуждаемого народного суверенитета, прямого законодательства парода и выборности магистратуры, тем самым пропагандировал основные принципы республиканской теории. К республиканским выводам логически ведет аргументация Мабли и Кондорсе. Если Руссо вдохновляет пример женевской республики,-конечно, очень им идеализированной, -то Мабли, в последние годы своей деятельности, и Кондорсе, накануне созыва Генеральных Штатов, превозносят республиканские учреждения Соединенных Штатов. Тем не менее ни Руссо, ни Мабли, ни Кондорсе, ни даже Марат не считают возможным предлагать республиканский строй для Франции. Наоборот, все они, обычно опираясь на теорию Монтескье, специально оговаривают, что для Франции этот строй не подходит.

Республиканские идеи все же, несомненно, просачивались в народные массы. Их распространению содействовали, отнюдь не ставя себе этой цели, даже такие умеренные писатели, как Монтескье и Вольтер, сочувственно описавшие республиканские порядки, — первый в «Духе законов», второй — в «Республиканских идеях». Несмотря на всю силу монархических традиций, республиканские идеи не могли не находить отклика в угнетенных и обездоленных низах народа. Республиканское движение 1792−1794 гг. было бы немыслимо без предварительных изменений в политической психологпи масс. Но эти изменения происходили без сознательного участия политических идеологов, иногда вопреки их субъективным намерениям.

Таково же отношение радикальных политических мыслителей XVIII в. к практическому применению принципа демократии. Опять-таки и Руссо, и Мабли, и Кондорсе теоретически стоят на позициях абсолютного политического равенства. Однако, Мабли и Кондорсе высказываются против предоставления избирательного права лицам, не владеющим собственностью.

Социальная революция пробудила к политической жизни все слои населения. Разрешить свои исторические задачи революция могла лишь в ожесточенной борьбе с силами старого, феодального общества.

Великая французская революция и современность: Материалы междунар. науч. конф. (23−24 нояб. 1989 г.). — М.: АОН, 1990. — 209 с.

Великая французская революция, 1789−1989: Документы и исследования. Т. 2. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — 352 с.

Голованов В. Идеология как феномен французского Просвещения и её философские истоки / В. Голованов //

http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Apd/2006₇/Zbirka07/zb07_2006₁₀₄−113_golovanov.pdf

Гордон А. Иллюзии-реалии якобизма // Сен-Жюст Л. Речи. Трактаты. — М.: Наука, 1995. — С. 364−391.

Иоаннисян А. Коммунистические идеи в годы Великой французской революции / А. Ионнисян. — М.: Наука, 1966. — 432 с.

Креленко Н. История культуры западноевропейских стран в новое время (XV-XIX вв.) / Н. Креленко. — Саратов: Науч. кн., 2006. — 294 с.

Марат Ж. П. Избранные произведения: В 3-х т. / [ Отв.

ред. акад. В. П. Волгин]. Т. 3: От бегства короля до падения монархии.

/ Пер. с коммент. В. М. Далина. — М.: Академия наук СССР, 1956.- 420 с.

Орлова М. Генезис идеи равенства и ее формирование в принцип права / М. Орлова // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. — 2009.

— № 19. — С. 50−54.

Робеспьер М. Избранные произведения: В 3-х т. Т 3. — М.: Наука, 1965. — 333 с.

Сен-Жюст Л. Речи. Трактаты. — М.: Наука, 1995. — 480 с.

Утяшев М. Социально-политические воззрения Жан Поль Марата / М. Утяшев // Правовое государство: Теория и практика. — 2009. — № 18.

— С. 3−7.

Черткова Г. Об антиномии свободы и равенства и проблеме выбора / Г. Черткова // Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции. — М., 1989. — С. 85−107.

Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. — 2008. — № 4. — С. 158−165.

Марат Ж. П. Избранные произведения: В 3-х т. / [ Отв. ред. акад.

В. П. Волгин]. Т.

3: От бегства короля до падения монархии. / Пер. с коммент. В. М. Далина.

— М.: Академия наук СССР, 1956.- 420 с; Робеспьер М. Избранные произведения: В 3-х т. Т 3. — М.: Наука, 1965.

— 333 с; Сен-Жюст Л. Речи. Трактаты. — М.: Наука, 1995.

— 480 с.

Орлова М. Генезис идеи равенства и ее формирование в принцип права / М. Орлова // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. — 2009.

— № 19. — С.

50−54; Черткова Г. Об антиномии свободы и равенства и проблеме выбора / Г. Черткова // Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции. -

М., 1989. — С. 85−107; Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. -

2008. — № 4. — С. 158−165.

Цит по: Голованов В. Идеология как феномен французского Просвещения и её философские истоки / В. Голованов //

http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Apd/2006₇/Zbirka07/zb07_2006₁₀₄−113_golovanov.pdf

Великая французская революция и современность: Материалы междунар. науч. конф. (23−24 нояб. 1989 г.). — М.: АОН, 1990. — С. 72.

Креленко Н. История культуры западноевропейских стран в новое время (XV-XIX вв.) / Н. Креленко. -

Саратов: Науч. кн., 2006. — С. 152.

Креленко Н. История культуры западноевропейских стран в новое время (XV-XIX вв.) / Н. Креленко. — Саратов: Науч.

кн., 2006. — С. 154.

Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. — 2008. — № 4. — С. 159.

Великая французская революция и современность: Материалы междунар. науч. конф. (23−24 нояб. 1989 г.). — М.: АОН, 1990. — С. 29.

Великая французская революция, 1789−1989: Документы и исследования. Т. 2. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — С. 80.

Там же. — С. 90.

Орлова М. Генезис идеи равенства и ее формирование в принцип права / М. Орлова // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. -

2009. — № 19. — С.

50.

Черткова Г. Об антиномии свободы и равенства и проблеме выбора / Г. Черткова // Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции. — М., 1989. — С. 87.

Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. — 2008. — № 4. — С. 160.

Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. — 2008. — № 4. — С. 163.

Иоаннисян А. Коммунистические идеи в годы Великой французской революции / А. Иоаннисян. — М.: Наука, 1966. — С. 44.

Великая французская революция, 1789−1989: Документы и исследования. Т. 2. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — С. 96.

Там же. — С. 102.

Великая французская революция и современность: Материалы междунар. науч. конф. (23−24 нояб. 1989 г.). — М.: АОН, 1990. — С. 101.

Орлова М. Генезис идеи равенства и ее формирование в принцип права / М. Орлова // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право.

— 2009. — № 19. — С.

52.

Робеспьер М. Избранные произведения в трех томах. Т 3. — М.: Наука, 1965. — С. 112.

Гордон А. Иллюзии-реалии якобизма // Сен-Жюст Л. Речи. Трактаты. — М.: Наука, 1995. — С. 371.

Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. — 2008. — № 4. — С. 160.

Там же. — С. 161.

Марат Ж. П. Избранные произведения: В 3-х т. / [ Отв. ред. акад. В. П.

Волгин]. Т. 3: От бегства короля до падения монархии. / Пер.

с коммент. В. М. Далина. — М.: Академия наук СССР, 1956.

— С. 148.

Утяшев М. Социально-политические воззрения Жан Поль Марата / М. Утяшев // Правовое государство: Теория и практика. -

2009. — № 18. — С. 4.

Марат Ж. П. Избранные произведения: В 3-х т. / [ Отв. ред. акад.

В. П. Волгин]. Т. 3: От бегства короля до падения монархии. /

Пер. с коммент. В. М. Далина. — М.: Академия наук СССР, 1956. -

С. 188.

Марат Ж. П. Избранные произведения: В 3-х т. / [ Отв. ред. акад. В.

П. Волгин]. Т. 3: От бегства короля до падения монархии. / Пер. с коммент.

В. М. Далина. -

М.: Академия наук СССР, 1956. — С. 201.

Утяшев М. Социально-политические воззрения Жан Поль Марата / М. Утяшев // Правовое государство: Теория и практика. — 2009. — №

18. — С. 4.

Шамилева Р. Идея равенства и справедливости в западной либеральной и консервативной теориях / Р. Шамилева // Философия и общество. — 2008. — № 4. — С. 159.

Гордон А. Иллюзии-реалии якобизма // Сен-Жюст Л. Речи. Трактаты. — М.: Наука, 1995. — С. 375.

Утяшев М. Социально-политические воззрения Жан Поль Марата / М. Утяшев // Правовое государство: Теория и практика. — 2009. — № 18. -

С. 6.

Орлова М. Генезис идеи равенства и ее формирование в принцип права / М. Орлова // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. — 2009.

— № 19. — С. 53.