Исторические предания и легенды НСО (Новосибирской области) глазами историка и педагога

Неподалеку от этих мест, как раз в районе Бабасанских юрт и деревни Худяковой, Ермак нанес Кучуму пять тяжелых поражений. И к тому же в октябре, несмотря на заморозки, на низкорослых местных лошадях пробраться к острову практически было невозможно, они увязли бы в жадной болотной пучине.

И другая сторона дела. Татары, бежав из Искера, угнали с собой много скота. Все это было сделано, конечно, не для того, чтобы оставить за собой глубоко протоптанный след, а потом похоронить скот где-то там, среди вязких немых болот.

Но, может быть, Кучум, махнув на все, решил свои последние дни провести в тиши и уединении, как это сделал великий хан Темир-Ленг, о котором и поныне поют песни? Тот ведь тоже скрывался от своих врагов в руинах забытого кладбища. Но в ту пору Кучум еще слыл как «сильный, смелый и дерзкий воин». Он легко натягивал тетиву тугого лука и ловко вскакивал в седло аргамака. Рожденный в степи (над его юртой, как и над многими другими, развевался лошадиный хвост — символ вечно кочевой жизни), он вряд ли бы предпочел свободе затхлый и мрачный замок, глубоко упрятанный под землей. Орлу подобает умирать по-орлиному.

Впрочем, зачем фантазировать. В одном из источников говорится коротко и ясно: хан, после его разгрома, «из оседлого царя обратился в кочевника». Мало того, в другом источнике находим, что он «бегаша» не куда-нибудь на остров, а «на степь, в казачью орду»… Есть и такое: «Бежал на юг…» И, наконец, еще один адрес: «Кучум бежал в Ишимскую степь». Естественно, что вместе с собой хан прихватил в раздольную степь и сокровища.

А что произошло потом?

В одном из изданий читаем, что старый и хитрый Кучум, покинув свою столицу, «не переставал тревожить русских». Причем он постоянно вертелся где-то неподалеку от Кашлыка.

Спустя восемь лет после бегства Кучума в степь воевода Кольцов-Мосальский организует против него большой поход. Битва произошла в устье реки Ишим, где хан стоял с довольно-таки крупными силами. В этом сражении в плен к русским попали две дочери и сын Кучума. Сам же он каким-то чудом уцелел и вновь исчез в безбрежных Ишимских степях.

В те годы царь Федор Иоаннович писал Кучуму: «…Ты стал казак, изгнанник, одинокий, оставлен всеми; жизнь висит на волоске… Я готов хоть и в Сибирь тебя отправить, готов пожаловать тебе твой прежний юрт, сделаю тебя царем… Сибири… но прежде покорись».

Гордый, самолюбивый хан молчаливо отверг это предложение.

После того как Кучум потерпел поражение в устье реки Ишим, минуло еще семь лет. На этот раз он вновь появился неподалеку от Искера. Что его постоянно тянуло сюда как магнитом? Неужели при наличии небольшой горсточки фанатиков-ордынцев Кучум мечтал вернуть себе былое господство? А возможно, коварный, ловкий и хитрый хан всего-навсего лишь пытался пробиться (во что почему-то хочется верить) к сокрытому им кладу? Ведь последние годы жизни (это опять же видно из послания царя) он провел «в трудах и нищете». И, вполне понятно, нуждался в золоте.

В 1598 году тобольские и татарские служилые люди под руководством Андрея Воейкова нанесли Кучуму окончательное поражение у устья речки Ирмени, левого притока Оби. На этот раз в жестоком бою погибло 150 воинов хана и около сотни утонуло в Оби. В плен были захвачены все оставшиеся в живых родственники престарелого хана (считают, что ему тогда было далеко за семьдесят). Воевода доносил царю: «Божьим милосердием и твоим государевым счастьем Кучума царя побил, детей его и цариц нашел». И еще сокрушался: «Плавал я на плотах по Оби и за Обью рекою, по лесам искал Кучума и нигде не нашел». Но, несмотря на это, в Москве в честь окончательной победы над старым врагом России отслужили благодарственный молебен.

А дальше — загадка за загадкой. Был Кучум, и вдруг неожиданно исчез, словно куда-то бесследно провалился. Впрочем, давайте посмотрим, а что же на этот счет думают летописцы.

Один из них вполне серьезно утверждает: хан, оставшись «безо всякого живота», бежал вверх по Иртышу в Большую казахскую орду. Второй довольно-таки аргументировано спорит с первым: утонул, дескать, в многоводной Оби, пытаясь до противоположного берега. Он уверенно заявляет, что с Кучумом разделались бухарцы, заманив его к себе. А в летописи С. У. Ремезова говорится, что Кучум после столкновения с калмыцкими тайшами, беспощадно нахлестывая плетью и без того взмыленного белого коня, бежал в «ногайскую землю», где его потом убили.

Впрочем, есть и другие разноречивые утверждения. В одном месте находим, что Кучум скрывался неподалеку от озера Зайсан-Нора. В последнем случае утверждается, что хана ограбили жестокие кочевники. Он, дескать, остался без слуг и быстрокрылого арабского скакуна. Голодный и оборванный, Кучум отыскал в степи одинокий ногайский улус, где его приютили. Но глухой беспросветной ночью, вопреки всем правилам гостеприимства, хозяева улуса взяли, да и задушили дряхлого хана.

Кто прав? Кому верить? Может быть, все эти противоречивее версии родились на основе слухов, которые распустили сами татары, чтобы о их «мудрейшем из мудрейших», о «солнце вселенной» постепенно забыли и дали ему в покое прожить остаток дней?

Почему-то вновь и вновь вспоминается концовка предания, которая гласит, что Кучум свои последние дни провел на Золотом Роге. Он, мол, настолько одряхлел, что его «отпаивали кровью молодых козлят». А затем хан оглох, ослеп и умер. Каким-то образом перекликаются с этим утверждением и строки Кунгурской летописи. Они как бы дополняют народную легенду: место, где скрывался хан, было известно лишь самым преданным ему воинам… И еще есть одно упоминание. Оно утверждает, что после разгрома войска татар слуги увели хана «в глубокий овраг».

Здесь уместно заметить такое. Народное предание, гласящее, что Кучум ослеп, далеко не расходится с истиной. Алтын-царь, или «Золотой царь», как еще именовали Кучума, на самом деле страдал хронической болезнью глаз. Даже опытные тадиби-врачи, присланные из Бухары, ничем ему уже не могли помочь. Глаза хана слезились, теряли былую способность различать в поле скакуна, а в небе ястреба. В припадке отчаяния Кучум однажды поступился своей гордостью. В 1597 г. он послал грамоту «

Белому царю", в которой жаловался на больные глаза и просил того прислать ему исцеляющего зелья. Копия этой грамоты хранится сегодня в Тобольском музее.

Может, действительно, под конец своей жизни, ослепший Кучум, вопреки восточной мудрости: «Кто скрывает богатство — разорится, кто скрывает болезнь — умрет», — только одному ему известными и глухими тропами прокрался на окруженный болотами остров. Возможно, на самом деле предпочел он подземный замок вспоившему его раздолью ковыльных степей. Какой ты джигит, когда даже не видишь, как твой конь прядет ушами?..

Сидел Кучум, одетый в лисий малахай, глубоко под землей, за толстыми каменными стенами замка среди несметных россыпей своего богатства. Он уже не видел, как блестит золото, и не слышал его звона.

Дряблое, морщинистое лицо хана озарялось тусклым светом углей, догорающих в мангале. Дрожащими, непослушными пальцами перебирал гордый старец четки, словно отсчитывал оставшиеся дни, отведенные ему по воле аллаха.

Может быть, это было так, а может, совсем не так. Во всяком случае, все это остается для нас загадкой, и далеко не последней.

Чем же интересны предания и легенды о Кучуме для современной истории?

Итак, 20 августа 1598 года русские казаки (Чалдоны) окончательно разгромили войска хана Кучума в Ирменском сражении (в окрестностях села Верх-Ирмень Ордынского района Новосибирской области) Это было единственное колоссальное сражение на территории Новосибирской области, не считая боевых действий Гражданской войны начала XX века.

Слово Чалдон было впервые пояснено в 1866 году в словаре В. И. Даля (бродяга, беглый, варнак, каторжник) с указанием на заимствование из монгольского языка.

Теперь, огромная территория от Урала до Оби вошла в состав Русского государства, которое открыло путь к историческому продвижению России далее на восток.

По исторической литературе знают, что коварный хан Кучум напал на спящих казаков глухой ночью и как, отбиваясь от наседавших на него татар, Ермак Тимофеевич прыгнул с крутого берега реки в струг — да промахнулся. Тяжёлые доспехи не оставили завоевателю Сибири никаких шансов на спасение. Днями позже татарин-рыбак выловил из Иртыша тело утопшего атамана. Он был опознан по золочёным доспехам — подарку Ивана Грозного. Его похоронили здесь же, на берегу Иртыша. На этом месте стоит теперь памятник.

А вот о судьбе хана Кучума мало кто знает. Увы…

В июле 2008 года исполнилось 410 лет со дня гибели этого властелина Западной Сибири. Казаки настигли остатки его войска близ нынешней деревеньки Окунево, что на севере Омской области; отступая, Кучум потерял многих из своих преданных воинов-нуреков. Особенно жарким был бой близ татарского городка Тунус (50 км от Окунева) — последнего оплота великого хана. Уходя от погони, он погиб уже на территории нынешнего Кыштовского района Новосибирской области. Правда, убили его свои же соплеменники.

И на месте его гибели нет памятника, хотя память о себе он всё-таки оставил. Особую память.

Его погубителям не довелось поживиться богатой добычей. Казна великого Сибирского ханства уплыла, как из рук его убийц, но и казакам она не досталась. Естественно, возникает вопрос: так, где же она?.. Похоже, сокровищница великого хана осталась в окрестностях всё того же Окунева.

В 1686 г. (как это установлено А.И. Андреевым) сложена любопытная историческая повесть о завоевании Сибири Ермаком, включенная в «Описание Новые земли Сибирского государства», которое было составлено, повидимому, в Москве подьячим Посольского приказа И. Венюковым. Повесть эта была в конце же XVII в. использована в известной голландской книге «О северной и восточной Тартарии» Витзена. Повесть эта ни по содержанию, ни по стилю не похожа ни на одну из сибирских летописей. Она включает в себя различные народные рассказы о сибирском походе Ермака, изложена языком простым и вместе с тем вполне литературным, ритмичным.

История завоевания Сибири начинается со взятия Казани, чем подчеркивается обычная для народных песен о Ермаке связь этих двух событий. На основании народных рассказов повествуется здесь о «мужике Строганове», помогшем Ермаку без страха перед ним, о золоченых стрелах, которые разослал царь Кучум своим воинам, оповещая их о приближении Ермака; о двух пушках Кучума, которые по казакам «стрельбы не дали», за что Кучум велел их свергнуть «с высокие горы вниз в реку Иртыш». Фольклорной гиперболизацией звучит рассказ повести о том, как Ермак, спасаясь от татар и перескочив через три струга «мочию своею», упал «в воду, в великую реку Иртыш, в яр, в глубокое место» и пошел камнем ко дну.

В народном характере составлена отписка Ермака царю о завоевании Сибири, речи казаков и Ермака с утешениями друг друга перед битвой с Кучумом и т. д. Наконец легендарно звучит и рассказ о том, как Кучум после гибели Ермака велел сетями, баграми и «всякими снастями» искать в омуте тело Ермака: «А как сыщется, велю тело его вора атамана Ермака в части изрезать, и сам мясо его с родителями своими стану ясти, такова разорителя своего царства».

Как бы не складывались предания о времени правления Кучума, а также его бесславного конца — это представляется важным как для истории, так и для ее познания. Много сложилось пятен не только в летописи Сибири, но и всей России. Это происходит по причине пристрастного отношения к историческим событиям главенствующего органа страны. Долго кроили эти данные на свой лад во время советского режима правления.

Не важно, что взгляды на одно и то же событие трактуется по-разному. Важен сам факт происходящего. К этому и относится исторический период правления сибирского хана и его битвы на землях нынешней Новосибирской области. И нужно отдать должное тем легендам и приданиям, которые из уст в уста переходят по поколениям уже более четырех веков. Может со временем откроется загадка с его спрятанной казной, а также будет известно о его последних годах и минутах жизни.

Это наша история и каждый уважающий себя гражданин России должен знать ее. Поэтому так важно при преподавании не упускать важные исторические факты, а складываются они порой из таких вот народных преданий и легенд.

В настоящее время исторические события и место сражения является достопримечательностью для туристических маршрутов, а также нескончаемым материалом для историков, желающих восстановить пробелы в истории.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предание — то, что дошло до наших дней непосредственно из глубины веков и поэтому сохранило дух того времени.

Слово «легенда» в сознании современного человека еще более связано с вымыслом, откровенно неправдоподобной историей, которая приукрашивает действительность.

Из множества народных преданий и легенд автором выбрана история присутствия хана Кучума на территории Новосибирской области. Причинами для этого послужило следующее:

Во-первых, эта битва является единственной в этих краях, если не считать события гражданской войны прошлого века.

Во-вторых, мало изучен данный этап в истории региона. Поэтому он представляет интерес для краеведов, историков и людей, желающих знать историю своего края и страны.

Имеющиеся разрозненные сведения создают общую картину правления хана, его битвы с Ермаком и последнего гибельного сражения.

Надо сказать, что образ хана Кучума изрядно закошмарен российскими, а затем и советскими историками. Словно вторя народным былинам и казачьим песням, исследователи раз за разом создавали образ коварного, кровожадного правителя. Хотя Кучум был не коварнее любого другого своего коллеги тех лет. А уж по части кровожадности его и вовсе далеко обставили жившие тогда европейские монархи, уничтожавшие собственных соотечественников планомерно и партиями не меньше, чем по несколько тысяч за раз.

Быть может, Кучум был суров (как и всякий правитель того времени), быть может, ему было свойственно коварство (что свойственно вообще всем полководцам со времен китайца Сунь-цзы, сказавшего: «Война — это путь обмана»). Но Кучум не был лицемерен. Ведь он, бухарский принц из династии Шибанидов, тоже попал на сибирский трон через большую кровь. «С очень многими своими воинами подступив к городу Сибири и взяв его, убил Ядкара и Бикбулата, а сам сделался царем всея земли Сибирской», — сообщается в летописи Саввы Есипова.

Через некоего Толмухаммеда Кучум ответил на это: «Не поехал я к государю, по государевой грамоте, своею волею в ту пору, когда я был совсем цел; а теперь за саблею мне к государю ехать не по что, теперь я стал глух и слеп, и нет у меня ничего. Взяли у меня промышленника, сына моего Асманака-царевича; хотя бы у меня всех детей побрали, а один остался Асманак, то я бы с ним еще прожил; а теперь сам иду в Ногаи, а сына посылаю в Бухары».

И вот на этом-то месте и заканчивается обыкновенно трагическая история сибирского царя Кучума. «Ногайцы его убили», — качает головой рассказчик, многозначительно потрясая пальцем.

Но дело в том, что был еще один акт трагедии, упоминаемый лишь в одном источнике — и его исследователи почему-то небрежно обходят.

Выбор свободного человека.

С пятьюдесятью воинами Кучум направился отнюдь не к ногайцам. Вот что сообщает нам «История Сибирская» тобольского летописца Семена Ремезова: «Кучюм же житию своему скитаяся и места не обрете, яко обнажен всего дома своего, имения и скота и жителей лишен от живущих сибирян, и не со многими людми yбежа в Канскую землю к вершинам Иртышу реки на озеро Зайсан-Нор. И похитил у калмыков коней многое число, и побежа на ино место со своими. Калмыки же гнаша вослед ево и достигоша на Нор-Ишиме у озера Кургальчина, и ту многих кучюмлян побиша, и коней, свои стада, отъяша, и досталное имение его пограбиша. Кучюм же yбежа от них с малыми людми в Нагайскую землю жити и кормитца нищетою».

Представляется таким важным восстановление исторических событий, которые внесли в историю важные изменения и оставили свой глубокий след. История на всех одна, она не может меняться по желанию политиков в ту или другую сторону. Ее главное преимущество — беспристрастное изложение фактов. Иногда это возможно восстановить только благодаря народным сведениям, переходящим веками из уст в уста, и называющимися предания и легенды.

Легенды и предания — живой жанр. Они окружают нас и по сей день. Народная культура по-прежнему на свой лад ведет счет событиям, отбирая то, что представляется самым важным. И слухи, которые рождает и разносит современная молва, в будущем вполне могут дойти до потомков диковинными историями.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

И ЛИТЕРАТУРЫ

Бустанов, А. К. Западная Сибирь под властью ордынских правителей / [Электронный ресурс]:

http://www.webcitation.org/619VlUp4o

http://www.webcitation.org/619VlUp4o

Доля, Я. Откуда берутся легенды // Честное слово, 2010. — № 23 (801)

Миллер, Г. Ф. История Сибири / Г. Ф. Миллер; вст. ст. Е. П. Батьяновой, С. И. Вайншейна. — М.: Восточная литература РАН, 1999. — 630с.

Русские остроги и форпосты на территории Новосибирского Приобья и Барабы /

Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. — Л.: Изд. ЛГУ, 1984.

Сибирь в составе Российской империи. — М.: Новое литературное обозрение, 2007.

Сибирские летописи / Изд. Археографической комиссии. — СПб, 1907

Словцов, П. А. Историческое обозрение Сибири. — М., 1838

Соболев В. И. История Сибирских ханств: По археолог. материалам. Дис. д-ра ист. наук: 07.

00.06. — Новосибирск, 1994.

Соколова, В.К., Русские исторические предания. — М., 1970. — 346 с.

Шпаков, В. Как погиб Сибирский хан Кучум (история) // Экспресс. — 2010. — № 48 (16 920)