Уголовно-процессуальные правоотношения

Одни авторы видят в нем способ организации деятельности, направленный на достижение поставленной цели, другие — совокупность приемов или операций освоения действительности, третьи — сознательный последовательно применяемый способ достижения цели. Но при всех расхождениях исследователи одинаково определяют место и роль метода в человеческой практике. Во-первых, метод — это то, чем руководствуется субъект в своей деятельности. Во-вторых, метод есть то, что структурно располагается между субъектом и целью, т. е. в средствах. В-третьих, метод служит «консолидатором», организатором средств в движении к цели.

Из этого следует, что в методе необходимо различать два аспекта: субъективный и объективный. С одной стороны, метод скрыт в сознании субъекта и выступает элементом его мировоззрения, правосознания. С другой стороны, в ходе самой деятельности метод объективируется, выражается вовне в виде процесса выбора и оперирования средствами, их выстраивания в некоторую систему, т. е. проявляется как система производимых действий.

В теории права обычно выделяют метод правового регулирования. Под ним подразумевают «приемы, правила юридического воздействия, их сочетание, характеризующее использование в данной области общественных отношений того или иного комплекса юридического инструментария, средств юридического воздействия», либо «специфический способ, при помощи которого государство на основе данной совокупности юридических норм обеспечивает нужное ему поведение людей — участников правоотношений», либо «систему специфических средств, способов, приемов и форм выражения властной воли в различных структурных элементах правовых норм, используемых при регулятивном воздействии на организуемые отношения в зависимости от их сферы, рода, вида и иных особенностей» .

В связи со спецификой регулирования общественных отношений в теории права принято различать два метода правового регулирования: императивный и диспозитивный. Первый направлен на реализацию общественного (государственного) интереса, что достигается путем «жесткой» регламентации поведения участников правоотношений. В диспозитивном методе выражается относительная свобода распоряжения участниками своими правами. Этот способ направлен на удовлетворение в первую очередь интересов частных лиц.

Говоря об этих методах, следует иметь в виду, что они относятся к праву, в данном случае — к уголовно-процессуальному. Реализует указанные методы законодатель, именно он создает нормы права, придавая им императивный или диспозитивный характер.

В уголовно-процессуальной деятельности действуют иные субъекты: правоприменители и другие участвующие лица. Каждый из них руководствуется своим интересом (общественным (государственным) либо частным), у него своя цель и средства ее достижения. Поэтому проблема методов уголовно-процессуального права не есть проблема методов уголовного судопроизводства. Другими словами, императивность и диспозитивность как способы нормотворчества не могут рассматриваться как методы уголовно-процессуальной деятельности. В качестве таковых выступают иные — специфические для правоприменительной деятельности способы организации средств.

Как известно, в основе любой человеческой практики лежат потребности. Поскольку человек живет в социуме, то потребности разделяются на личные и общественные. Потребности порождают интерес — внутренний мотив, посыл субъекта к удовлетворению потребности. Интерес, в свою очередь, побуждает субъекта действовать определенным образом для того, чтобы оптимальным путем достичь желаемого результата.

Государство посредством права упорядочивает общественные отношения, т. е. регулирует интерес. Реализация общественного (публичного) интереса возлагается на правоохранительные, судебные и другие органы, а индивидуальные (личные) интересы ограничиваются рамками дозволения. Таким образом, общественный и личный интересы проявляются в виде публичного либо частного методов правоприменительной практики.

Итак, следует различать две пары методов: императивный — диспозитивный и публичный — частный. Первые относятся к уголовно-процессуальному праву, вторые — к уголовно-процессуальной деятельности. Их смешение недопустимо, как недопустимо отождествление разных видов юридической практики: нормотворчества и правоприменения.

Суть публичности в уголовном судопроизводстве выражена в обязанности осуществлять уголовное преследование, т. е. возбуждать уголовное дело во всех случаях обнаружения преступления, а также изобличения лиц, его совершивших (ст. 21 УПК РФ). Публичным методом вооружаются следователь, прокурор и другие лица, правомочные осуществлять уголовное преследование. Также публичным методом руководствуется суд, хотя прямо в УПК РФ об этом не сказано. Однако ряд ведущих норм судебной деятельности не оставляют сомнений в определяющей роли публичности. Так, суд в условиях состязательности обязан устанавливать обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу (ст. 73 УПК РФ), назначать при необходимости судебную экспертизу (ст. 283 УПК РФ), выносить законный, обоснованный и справедливый приговор (ст. 287 УПК РФ) и т. д.

Разумеется, в уголовном судопроизводстве главенствует публичный метод, ибо только он способен обеспечить достижение цели — защиту общества и человека от преступных посягательств. Однако каким бы публичным ни был уголовный процесс, в нем есть место диспозитивности. Доля диспозитивного метода зависит от уровня развития общества, от того, насколько государство может в том или ином случае выставить на первый план частный, а не общественный интерес.

Таким образом, в уголовно-процессуальной деятельности действуют два метода: публичный и частный. Именно они побуждают субъектов уголовного судопроизводства избирать предоставленные им средства и применять их в заданном порядке. Поэтому метод выступает главным организатором уголовно-процессуальных средств, т. е. силой, двигателем этой деятельности.

Метод связан с мотивацией субъекта, значит, он (метод) относится к внутренней, скрытой стороне организации средств. Внешнюю сторону упорядочивания деятельности представляет категория «форма» .

В философии данное понятие раскрывается в единстве с категорией «содержание» и трактуется как «порядок организации, устойчивая связь между элементами содержания», «система организации… способ связи частей, элементов, составляющих данный предмет или явление», то, что «связывает элементы содержания воедино и без чего невозможно существование содержания» .

Будучи универсальной, категория «форма» применима как к деятельности в целом, так и ко всем ее элементам в любой степени общности. Поэтому, говоря о форме уголовного судопроизводства, следует уточнить, о каком объекте идет речь. Мы здесь рассматриваем уголовный процесс на максимально широком уровне: как автономную область правоприменительной практики.

Содержание уголовно-процессуальной деятельности сводится к таким основополагающим элементам, как процессуальные функции. Все многочисленные средства, дозволенные в уголовном процессе, распределяются на три группы в зависимости от выполняемой функции: а) обвинения; б) защиты; в) разрешения дела.

В ходе уголовно-процессуальной деятельности эти элементы определенным образом упорядочиваются, взаимно располагаются, т. е. складываются в уголовно-процессуальную форму. Если законодатель приписывает эти функции отдельным субъектам, то образуется процедурный «треугольник» участников: стороны и суд над ними. Описанная форма организации уголовного судопроизводства получила название состязательного процесса.

В такой процедуре все действия осуществляются в рамках «треугольника». Стороны равноправно отстаивают свои противоположные интересы, а суд выступает в качестве независимого и объективного арбитра в споре, состязании сторон. Любое процессуальное решение принимается судом лишь после выслушивания аргументов и мнений сторон.

Если же правоприменителю дана не одна, а две, а то и все три функции, то налицо несостязательный уголовный процесс, именуемый чаще всего розыскным или инквизиционным. Для такого процесса характерно линейное построение деятельности. Правоприменитель, будучи полноправным «хозяином» процесса, сам определяет его развитие. Здесь нет сторон, а участвующие лица могут лишь просить учесть их позицию путем внесения ходатайств и жалоб. Процессуальные решения при данной схеме правоприменитель принимает сам, без обращения к мнению частных субъектов.

Форма уголовного судопроизводства обусловлена целью и методом уголовно-процессуальной деятельности и представляет собой оптимальное построение процесса в движении к намеченному результату.

При необходимости достижения материальной (объективной) истины и перед органами досудебного производства, и перед судом ставится задача всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. Следователь в таком случае не является стороной обвинения, осуществляет особую, собирательную, функцию, включающую и обвинение, и защиту, и разрешение дела. Суд же при таком целеполагании осуществляет активную роль, т. е. не ограничивается инициативой сторон, а при необходимости сам предпринимает действия по установлению обстоятельств дела, поскольку перед ним стоит задача выяснения действительных, реальных событий и фактов.

В зависимости от степени превалирования метода публичности и соответственно ограничения диспозитивности выбирается форма уголовного процесса. В традиционной для нас правовой системе досудебное производство организуется в форме розыска. В ней господствует публичный метод (полновластие органов уголовного преследования), а диспозитивность выражена крайне незначительно. Такая форма наиболее соответствует назначению предварительного расследования, где необходимо своевременно раскрывать преступления, действовать во многом негласно, оперативно, быстро. Состязательная форма не способна обеспечить реализацию этих задач.

В судебных стадиях действует состязательная форма, так как только в ней возможно правосудие, законное и справедливое рассмотрение уголовного дела. Для этого обязательны разделение сторон, предоставление им возможностей для равноправного спора, а также отделение суда от сторон и предоставление ему роли арбитра. Но публичность остается главенствующим методом, поскольку только это гарантирует законность и справедливость судебных решений, однако доля диспозитивности значительно выше, чем в предварительном расследовании, сторонам в суде предоставляются более широкие возможности.

Подведем итоги.

1. Уголовное судопроизводство является разновидностью человеческой практики, потому в основу его анализа должно быть положено философское учение о деятельности.

2. Любая деятельность в максимальной степени обобщения складывается из таких элементов, как субъект, средства, цель. Взаимосвязь этих категорий позволяет раскрыть сущность уголовного судопроизводства.

3. Результат сложноорганизованных видов деятельности обусловлен целеполаганием, состоящим из одной цели и нескольких задач.

4. В основе систематизации средств лежат две философские категории: метод и форма. Метод служит внутренним консолидирующим началом, при помощи которого субъект организует многочисленные средства в направлении цели. Форма выступает внешним проявлением упорядочения средств, их взаиморасположения в пределах деятельности.

5. В уголовном процессе действуют два метода: публичный и частный. Первый отражает общественный интерес и реализуется правоприменителем, который действует от имени государства ради достижения общеполезной цели. Второй реализуется иными лицами, отстаивающими в уголовном деле свой личный интерес. В зависимости от роли в обществе публичного или частного интереса в уголовном процессе превалирует тот или иной метод деятельности.

6. Категория «форма» в масштабах уголовного судопроизводства выражается прежде всего в понятиях «состязательность» и «розыск». В их основе лежит способ распределения трех процессуальных функций: обвинения, защиты и разрешения дела. При разделении процессуальных функций образуется состязательная форма судопроизводства, при объединении — розыскная.

7. Цель, задачи, метод, форма являются базовыми, сущностными компонентами уголовного процесса. Они выполняют системообразующую роль, выступая «несущей конструкцией», «каркасом» всего уголовного судопроизводства, т. е. выражают его сущность. Наполнение этих компонентов образует тип, модель уголовного процесса страны на конкретном этапе ее развития.

Глава 3 Взаимосвязь и действие во времени уголовных материальных и процессуальных правоотношений В процессе рефлексии юридической практики, теоретического моделирования уголовное преследование наиболее удобно рассматривать в рамках структуры механизма уголовно-правового регулирования. Во-первых, в таком случае уголовное преследование выступает концептуальным понятием — таким, которое представляет собой не описание действительности, а ее концептуализацию посредством существующих теоретических представлений и их синтез в рамках единой теоретической модели. Во-вторых, возникает возможность рассматривать уголовное преследование как юридическую конструкцию, модель, получившую «прописку» как в нормах права, так и в общественных отношениях, а следовательно, интерпретировать его в логике: отношение — конструкция — норма.

Вместе с тем нужно учитывать: никакая теоретическая модель не может толковаться как непосредственное изображение реальности, «тот факт, что модель работает хорошо, сам по себе не означает, что реальность структурирована так же, как эта модель». Сказанное подразумевает: уголовное преследование, прежде всего, необходимо рассматривать именно с этих позиций с попутным применением догматического анализа. Только так возможно, наконец, разрешить многие коллизии, возникающие в концепции уголовного преследования, заложенного в законодательстве, и произвести надлежащую проработку теоретических конструкций, характеризующих отдельные звенья механизма уголовно-правового регулирования. К сожалению, они применительно ко многим упомянутым проблемам до сих пор остаются сугубо теоретическими. Отчасти поэтому «концепция уголовного преследования» на основе философско-правовой рефлексии продуктивна при обращении к конструкции механизма уголовно-правового регулирования как пропедевтического фундамента, своеобразного «скелета» .

В свою очередь, наука, создавая посредством догмы «скелет» теории, неизбежно приходит к выводу о том, что для нормального функционирования всей регулирующей системы одной «костной системы» явно недостаточно, для решения этих вопросов необходимо обращение к конкретным проблемам науки уголовного права и процесса. В нашем случае в основу такого исследования положен анализ причин и закономерностей объективно существующей связи между общественными отношениями, образующими предметы регулирования материального и процессуального уголовного права, и их правовой формой с опосредованным применением юридических конструкций.

Изучение механизма уголовно-правового регулирования в обозначенном ракурсе достойно того, чтобы связанные с ним вопросы заняли самостоятельное место в науке уголовного права и процесса, где, к сожалению, данная проблематика практически не изучена.

В юридической науке существуют два направления разработки механизма уголовно-правового регулирования:

1) через изучение юридических средств, при помощи которых механизм уголовно-правового регулирования обеспечивает уголовно-правовое воздействие на общественные отношения, а следовательно, на эффективность уголовного судопроизводства. В перечень указанных средств входят, прежде всего, взятые в соотношении и единстве своих признаков уголовное преследование и уголовная ответственность, выполняющие специфические функции в механизме уголовно-правового регулирования;.

2) путем исследования правовых (процессуальных) форм деятельности компетентных органов власти, в связи с которым существует механизм уголовно-правового регулирования.

В определенном смысле оба направления научной разработки совпадают: правовые формы деятельности компетентных органов власти отражают отдельные звенья механизма, связаны с теми или иными средствами правового воздействия, выступающими в качестве инструментария любого юриста. Если же рассматривать механизм с точки зрения эффективности воздействия права на общественные отношения, то неизбежно изучение уголовного преследования в контексте реализации права, в частности применения юридических норм.

С учетом изложенного в качестве основных элементов (звеньев) механизма уголовно-правового регулирования следует рассматривать нормы материального и процессуального уголовного права как нормативную основу механизма; уголовно-процессуальное отношение, а также непосредственно связанное с ним уголовное правоотношение — как способ реализации уголовно-правовых норм; деятельность компетентных органов власти — как процессуальную форму реализации уголовно-правовых норм; преступное деяние, наказание и иные меры уголовно-правового воздействия — как юридические факты; приговор суда по уголовному делу или рапорт об обнаружении признаков преступления — как акт применения права.

Приведенные элементы механизма регулирования расположены относительно друг друга в определенной последовательности. Схематично ее можно представить следующим образом:

преступление — уголовное преследование — уголовная ответственность — наказание.

Вместе с тем в жизни все намного сложнее, поскольку уголовный закон выделяет несколько форм человеческого поведения, ему не безразличных, причем не за каждое из них на лицо возлагается ответственность в виде наказания. К таким формам относятся:

1) собственно преступное поведение (при наличии всех признаков состава преступления и отсутствии признака малозначительности деяния);

2) общественно опасное поведение, не являющееся преступлением ввиду отсутствия необходимых признаков состава (к этой группе относятся действия невменяемых лиц, формально подпадающие под нормы Особенной части уголовного закона, или, например, деяния малолетних);

3) поведение, исключающее преступность деяния (например, действия лица в случае необходимой обороны или крайней необходимости и т. п.).

Поведение первой формы обусловливает возложение уголовной ответственности в любом ее виде, включая назначение наказания, освобождение от отбывания наказания, в том числе после временного применения мер медицинского характера (на период болезни осужденного). Поведение второй формы при наличии необходимых условий вызывает применение принудительных мер медицинского характера без возложения уголовной ответственности либо при отсутствии таких условий не влечет никаких последствий вообще. Наконец, поведение третьей формы при любых обстоятельствах не влечет уголовной ответственности, но может повлечь иные последствия, например гражданско-правовую ответственность за имущественный вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, или административную ответственность за деяния, не признанные преступлениями в силу признака малозначительности.

Таким образом, в логической структуре элементов механизма уголовно-правового регулирования назначение наказания — лишь одна из форм реализации уголовной ответственности. Последняя выводится на первый план наряду с преступлением и уголовным преследованием, поскольку функционально структура элементов механизма уголовно-правового регулирования описывается не классической формулой «преступление — наказание», а более сложной: «преступление — уголовное преследование — уголовная ответственность — наказание»; «общественно опасное поведение лица, страдающего расстройством психики, — уголовное преследование — принудительные меры медицинского характера»; «поведение, исключающее преступность деяния, — уголовное преследование — никаких мер уголовно-правового характера» .

Естественно, уголовное наказание остается ведущей формой реализации уголовной ответственности и основным правовым инструментом в достижении цели уголовного судопроизводства, однако реализация норм уголовного права пусть в большинстве случаев, но все-таки не всегда связана с назначением наказания. Последнее имеет место в определенных случаях, описываемых следующей цепочкой: «совершение общественно опасного деяния — возможность привлечения к уголовному преследованию (наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, и процессуальных предпосылок) — уголовное преследование — уголовная ответственность (назначение наказания)». На трех последних этапах возможны отклонения, не приводящие к уголовной ответственности и назначению наказания. Так, невменяемость лица, совершившего общественно опасное деяние, уводит данную цепочку в сторону возможного применения мер медицинского характера. Вменяемое лицо может быть освобождено от уголовной ответственности, что также исключает назначение наказания. При этом к несовершеннолетнему вместо наказания в ряде случаев могут быть применены меры воспитательного воздействия. Наконец, лицо, совершившее преступление, может быть вообще освобождено от наказания.

Окончание уголовного преследования возможно и без наступления уголовной ответственности, что не порождает коллизии и не означает автоматического продолжения уголовного преследования. Также необходимо иметь в виду: уголовное преследование не всегда прекращается при применении принудительных мер медицинского характера, в связи с тем что все последующие действия и решения предпринимаются в рамках механизма государственного принуждения. Схематично это можно представить следующим образом:

уголовное преследование -> иные меры уголовно-правового характера (в частности, ПММХ) -> уголовная ответственность.

Заключение

Таким образом, проведя исследования уголовно-процессульным правоотношениям можно сделать выводы.

Правовой формой уголовно-процессуальной деятельности выступают определенные правовые отношения, которые возникают и прекращаются при осуществлении прав и обязанностей участниками уголовного судопроизводства, вследствие чего связь уголовнопроцессуальной деятельности и уголовно-процессуальных отношений характеризуется как связь содержания и формы. Моментом возникновения уголовно-процессуальных отношений является наличие оснований для возбуждения уголовного дела. В дальнейшем отношения продолжают развиваться в стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования.

Основными правоотношениями в системе уголовно-процессуального права являются правоотношения между судом и подсудимым. Особенности уголовно-процессуальных правоотношений — они носят государственно-властный характер, взаимосвязаны с уголовнопроцессуальной деятельностью и уголовно-правовыми отношениями, обладают особым кругом участников.

Уголовно-процессуальные правоотношения производны от уголовно-правовых, но они возникают не в результате совершения преступления, ас возбуждением уголовного дела, поэтому органы предварительного следствия, определяя основания для возбуждения уголовного дела, руководствуются уголовно-процессуальным законодательством и подчиняются ему.

Судопроизводство по уголовным делам складывается из деятельности различных субъектов, каждый из которых действует в соответствии со своими задачами в определенном направлении. Уголовно-процессуальные функции — направления деятельности субъектов уголовного процесса. Функции уголовного судопроизводства — уголовное преследование и обвинение, защита и разрешение дела. Уголовное преследование — деятельность органов предварительного следствия, направленная на установление лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.

Основной функцией уголовного преследования является обвинение, т. е. утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, предусмотренном УПК РФ (п. 22 ст. 5 УПК РФ).

Уголовное преследование и обвинение производится в публичном, частно-публичном и частном порядке. Защита от обвинения осуществляется подозреваемым, обвиняемым, их законными представителями, защитником, гражданским ответчиком и его представителем. Указанные лица совершают ряд действий, которые направлены на опровержение подозрения или обвинения, а также на определение обстоятельств, смягчающих ответственность подзащитных лиц. Разрешение уголовного дела осуществляется судом и состоит из этапов: исследования доказательств и разрешения дела по существу.

Список использованных источников

литературы Конституция Российской Федерации: принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г.: в ред. федер. конституц. законов от 30.

12.2008 № 6-ФКЗ: от 30.

12.2008 № 7-ФКЗ // Рос. газ. — 2008. — № 7. — 21 янв.

Уголовный кодекс РФ от 13.

06.1996 № 63-ФЗ (с изм. от 29.

11.2012) // СЗ РФ от 17.

06.1996 № 25 ст. 2954.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.

12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 28.

07.2012) // Собрание законодательства РФ, 24.

12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921.

Федеральный закон от 31.

05.2002 № 63-ФЗ (ред. от 11.

07.2011) «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"//Парламентская газета, № 104, 05.

06.2002

Постановление пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» .

Постановление пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» .

Азаров В.А., Чердынцева И. А. Базовые компоненты типологической характеристики уголовного процесса России // Уголовное право. 2006. N 6. С. 64−65.

Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс в вопросах и ответах: учебное пособие. — 7-е изд., перераб. и доп. — «Проспект», 2011 г.

Божьев В.П. Уголовно-процессуальные правоотношения — Москва, 2005 г.

Болтошев Е. В. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002;

Влезько Д. В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002.

Деришев Ю. В. Концепция уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России. Омск, 2004. С. 67.

Колоколов Н. А. Актуальные проблемы защиты прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе: в призме результатов мониторинга 2008;2009 гг. М.: Юрист, 2009.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. Ред. В. И. Радченко. — М.: «Юстицин-форм», 2003

Крюков В. Ф. Уголовное преследование в судебном производстве: уголовно-процессуальные и надзорные аспекты деятельности прокурора. Курск, 2010

Лупинская П.А. Уголовно-процессуально еправо Российской Федерации: Учебник. М.: Юристъ, 2008., 417 с.

Любишкин Д.Е. О полномочии суда выделять уголовное дело в отдельное производство для рассмотрения в особом порядке судебного разбирательства. — Российская юстиция, 2012, N 2, с. 34−37.

Малышева О. А. Необходимость совершенствования процессуальной формы дознания: постановка проблемы // Российская юстиция. 2010. № 3

Малько А.В., Шундиков К. В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003 и др.

Манилов А. А. Практика уголовного процесса. — М.: ПРИОР, 2005

Михайловская И. Б. Цели, принципы и функции российского уголовного судопроизводства (уголовно-процессуальная форма). М., 2003. С. 9.

Комаров С.А., Малько А. В. Теория государства и права. М., 1999. С. 183.

Концепция судебной реформы в Российской Федерации / сост. С. А. Пашин. М., 1992. С. 88.

Названова Л.А. О соотношении принципов социалистической законности и публичности в советском уголовном судопроизводстве // Правоведение. 1990. N 2. С. 80.

Ожегов С.И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992. С. 206.

Саньков В. И. Статистический анализ в уголовном судопроизводстве. — М.: МР3 Пресс, 2009

Семухина О. Б. Типология уголовного процесса и деятельность суда в рамках обвинительного и состязательного типов уголовного процесса: дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2002.

Смирнов А. В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000. С. 20.

Смирнова И. Г. Трансакция — действенное средство устранения вредных последствий совершенных преступлений: быть ли ей в российском уголовном процессе? // Рос. судья. 2011. N 10;.

Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 51.

Уголовное право. Общая часть: учеб. для вузов / под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамовой. М., 1999.

Учебник по социологии / под ред. И. П. Поляковой. М., 2003. С. 255.

Фаткуллин Ф. Ф. Проблемы теории государства и права. Казань, 2003. С. 82.

Фейерабенд П. Галилей и тирания истины // Кентавр. 1999. N 19. С. 27.

Шилов Р.Е. Уголовно-процессуальные правоотношения дознавателя с начальником органа дознания // Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства в процессе расследования преступления: Сб. матер. межвуз. науч.

практ. конф.: В 2-х ч. Ч. 1. М.: Академия управления МВД России, 2009

Элькинд П. С. Категории «содержание» и «форма» в сфере уголовно-процессуального регулирования // Развитие и совершенствование уголовно-процессуальной формы. Воронеж, 1979. С. 34−45.

Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. М., 1981. С. 9.

Уголовно — процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П. А. Лупинская. — М.: Юрист, 2003

Лупинская П.А. Уголовно-процессуально еправо Российской Федерации: Учебник. М.: Юристъ, 2008., 417 с.

Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс в вопросах и ответах: учебное пособие. — 7-е изд., перераб. и доп. — «Проспект», 2011 г.

Божьев В.П. Уголовно-процессуальные правоотношения — Москва, 2005 г.

Постановление пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве» .

Там же

Постановление пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» .

Любишкин Д.Е. О полномочии суда выделять уголовное дело в отдельное производство для рассмотрения в особом порядке судебного разбирательства. — Российская юстиция, 2012, N 2, с. 34−37.

Колоколов Н. А. Актуальные проблемы защиты прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе: в призме результатов мониторинга 2008;2009 гг. М.: Юрист, 2009.

[Электронный ресурс]: обзор судебной практики доступ из СПС «Гарант».

Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 51.

Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. М., 1981. С. 9.

Элькинд П. С. Категории «содержание» и «форма» в сфере уголовно-процессуального регулирования // Развитие и совершенствование уголовно-процессуальной формы. Воронеж, 1979. С. 34−45.

Строгович М. С. Указ. соч. Т. 1. С. 61.

Смирнова И. Г. Трансакция — действенное средство устранения вредных последствий совершенных преступлений: быть ли ей в российском уголовном процессе? // Рос. судья. 2011. N 10

Карнеева Л. М. Доказывание при отказе в возбуждении уголовного дела // Сов. государство и право. 1975. N 2. С. 96

Вицин С. Е. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Рос. юстиция. 2003. N 6. С. 56

Концепция судебной реформы в Российской Федерации / сост. С. А. Пашин. М., 1992. С. 88.

Комаров С.А., Малько А. В. Теория государства и права. М., 1999. С. 183.

Болтошев Е. В. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002

Влезько Д. В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002

Соловьев А.Б., Якубович Н. А. Предварительное расследование и прокурорский надзор в свете судебной реформы // Законность. 1995. N 8. С. 2−7

Влезько Д. В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002.

Болтошев Е. Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 17.

Свидерский В.И. О диалектике элементов и структуры в объективном мире и в познании. М., 1962. С. 56.

Смирнов А. В. Модели уголовного процесса. СПб., 2000. С. 20.

Семухина О. Б. Типология уголовного процесса и деятельность суда в рамках обвинительного и состязательного типов уголовного процесса: дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2002

Азаров В.А., Чердынцева И. А. Базовые компоненты типологической характеристики уголовного процесса России // Уголовное право. 2006. N 6. С. 64−65.

Михайловская И. Б. Цели, принципы и функции российского уголовного судопроизводства (уголовно-процессуальная форма). М., 2003. С. 9.

Демин М. В. Природа деятельности. М., 1983 и др

Малько А.В., Шундиков К. В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003 и др.

Малько А.В., Шундиков К. В. Указ. соч. С. 44

Деришев Ю. В. Концепция уголовного досудебного производства в правовой доктрине современной России. Омск, 2004. С. 67.

Названова Л.А. О соотношении принципов социалистической законности и публичности в советском уголовном судопроизводстве // Правоведение. 1990. N 2. С. 80.

Учебник по социологии / под ред. И. П. Поляковой. М., 2003. С. 255.

Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1980. Т. 1. С. 294.

Фаткуллин Ф. Ф. Проблемы теории государства и права. Казань, 2003. С. 82.

Фейерабенд П. Галилей и тирания истины // Кентавр. 1999. N 19. С. 27.

Уголовное право. Общая часть: учеб. для вузов / под ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамовой. М., 1999