Жанры русского музыкального фольклора

1. Тематический план

1.1 История формирования свадебного обряда в русской народной культуре

1.2 Основные этапы и музыкальная драматургия русского свадебного обряда

1.3 Местные разновидности русской свадебной игры (смоленская, северорусская, центральная, южнорусская свадьба)

1.4 Хороводные песни: классификация и виды хороводов

1.5 Региональные особенности бытования песен с движением

1.6 Поздние танцы

1.7 Жанровые признаки песен эпического рода

1.8 Северная эпическая традиция

1.9 Южнорусская эпическая традиция

1.10 Поэтические особенности песенного эпоса

1.11 Русские былины: особенности жанра

1.12 Поэтика и сюжеты русских былин

1.13 Небылицы и скоморошины

1.14 Русские исторические песни

1.15 Народные баллады

1.16 Духовные стихи и апокрифические песни

1.17 Образная и структурная взаимосвязь слова и напева в песнях эпического склада

2. Анализ песенного материала

2.1 «Да за речкою огни горят»

2.2 «Илья Муромец и Соколик»

2.3 «Гришка Отрепьев»

1. Тематический план

1.1 История формирования свадебного обряда в русской народной культуре Среди русских семейных обрядов совершенно исключительное место занимает традиционная свадебная церемония. Она представляет собой развернутое ритуальное действо, в котором важнейшую роль имеет художественное, эстетическое начало. При этом пению, музыке отводится в нем весьма значительное место.

Обряды, связанные с заключением брака, имеют на Руси многовековую историю, зародившись в глубокой древности, еще до возникновения Киевского государства в архаических традициях протославянских и славянских племен. В процессе своего развития брачные обряды совершенствовались и обогащались.

Русская свадьба своим построением отражает складывавшиеся на протяжении многих столетий религиозные верования русских людей. В современном свадебном ритуале сохранились отголоски древних языческих верований славян. В нем причудливо переплетаются элементы анимистических и христианских представлений. Призывы к могущественным силам природы соседствуют в свадебных песнях с обращениями к христианским святым.

Формирование свадебного обряда связано со всем ходом истории нашего государства, со сплочением разрозненных племен, а затем — феодальных княжеств в единое монолитное целое. Следы былой племенной и феодальной раздробленности Руси отразились в многообразии местных традиций народного пения. Относительная замкнутость сельских общин привела к формированию узколокальных песенных манер, что проявлялось и в ходе свадебных ритуалов: в каждом большом селе существуют свои особые отличия в проведении свадебных торжеств.

Наиболее существенны отличия свадебных обрядов в разных историко-географических зонах России: северные обряды разительно контрастируют по своему ходу и характеру с южнорусскими, сибирские — с западными. Однако при всей пестроте и многомерности, многоликости картины можно с полным правом говорить о единстве и национальной самобытности русской народной свадьбы. Она имеет повсеместно много общего как в построении, так и в художественном оформлении всей церемонии.

Современные представления о браке во многом не соответствуют тем, которые существовали у наших далеких предков. Например, ушел в прошлое обычай многоженства, которого придерживались наши предки даже в начальный период становления Киевской Руси. Или обычай погребать любимую жену и боевого коня вместе с умершим знатным представителем рода, как было у древних славян.

В основном же в русском свадебном обряде утверждается победа патриархальных воззрений. В частности, обычай разувания жениха невестой в первую брачную ночь подчеркивает подчиненное положение жены в семье. Подобный патриархальный порядок начал утверждаться уже в начале XII века.

Можно предположить, что некоторые моменты русской свадебной церемонии по происхождению своему связаны с обычаями древних славянских племен. Так, вместо брака у племени древлян было принято умыкать у воды девицу. Несмотря на все противодействия христианской церкви, в сознании народа прочно удерживалось представление о связи водной стихии с брачными отношениями. Например, ритуал проводов невесты в баню, который имеет очень давние корни и был известен еще в начале XII века.

Отголоски былых обычаев умыкания невесты некоторые исследователи усматривают в стараниях «защитников» новобрачной преградить дорогу свадебному поезду жениха с непременным требованием выкупа.

Некоторые свадебные ритуалы восходят к эпохе первобытно-общинного, родового строя. Например, непрерывное обрядовое взаимодействие на свадьбе двух родов. Так, в Смоленской области семьи жениха и невесты поддразнивают друг друга особыми корительными песнями, стремясь утвердить свое превосходство.

Значительная часть свадебного действа принадлежит уже ко времени отхода от условий родового строя и к поре существования крестьянской общины, когда каждый уже стремился к личному благосостоянию. А нередко брак совершался по необходимости выжить, не умереть с голоду.

Ко времени сложения Московского государства, к XV — началу XVI столетия, свадебный обряд приобрел большую значительность и впечатляющую монументальность, и превратился в развернутое, детально разработанное действо. Весь порядок средневекового русского свадебного ритуала описывается в «Стоглаве», составленного во времена царствования Ивана Грозного.

В основных чертах этот порядок сохранился до наших дней.

1.2 Основные этапы и музыкальная драматургия русского свадебного обряда Свадебный обряд имеет подробно и строго разработанную композицию. Последовательность совершаемых в его процессе действий подчиняется особым законам драматургии, выработанным народным художественным опытом на протяжении веков. Не случайно в народе говорят «сыграть свадьбу». Пройдя через все этапы этой впечатляющей игры, объединяющей театральные, музыкальные, хореографические компоненты, включающей разнообразные вещественные атрибуты и предполагающей использование ярких декораций, молодая пара должна была проникнуться важностью происходящего события, укрепиться в сознании о крепости скрепляемого союза.

Согласно национальным религиозным представлениям, ритуальные действа должны были привлечь на защиту молодоженов светлые силы и отпугнуть нечистых духов. Поэтому каждая обрядовая сцена, каждая песня имеет определенный образный и сакральный смысл.

Поначалу все выразительные средства направлены на воплощение идеи отчуждения, отторжения невесты от отчего дома, от родителей и близкого окружения. Поэтому первая половина свадьбы наполнена песнями печального характера, чередующимися с причитаниями невесты.

Этот печальный ритуал имел еще один важный обрядовый смысл: он был спаян с охранительной магией, со стремлением ввести в заблуждение нечистую силу, заставить ее поверить в нежелание невесты выходить замуж. «Не поплачешь у стола — поплачешь у столба!». То есть, недостаточное выражение горя на свадьбе может привести к неурядицам в семейной жизни.

Охранительные действия на свадьбе проявлялись и в других деталях. В южнорусских селах, например, не полагалось невесте надевать бусы, сережки (чтобы сердце не щемило и голова не болела), подпоясываться (чтобы не было бесплодия). Рубашку жениху передавали из рук суженой специальные посланники — «рубашники», чтобы не попала она в руки колдуна. Во время мытья невесты в бане также звучали печальные песни подруг и причитания.

К скорбным моментам свадьбы принадлежат также песни, обращенные к невесте-сироте, и причитания просватанной девушки на могиле усопшего родителя.

К охранительной магии относится и обычай, когда невесту, направлявшуюся к венчанию, сначала провозили мимо церкви, чтобы «запутать следы», обмануть «нечистого». На юге России с той же целью молодых везли к венчанию порознь.

Вторая группа обрядовых действий, попадающих на вторую половину свадьбы, после венчания, когда молодые оказываются уже под покровительством светлых сил, служит целям приобщения невесты к роду жениха, соединения двух родов, освящения и скрепления брачного союза. В это время звучат светлые по настроению песни-припевания молодых с радушными благопожеланиями, торжественные величания жениха, невесты, всех гостей, застольные песни свадебного пира.

Эта часть обряда весьма развита в южнорусских местностях, менее разработана на севере и вовсе отсутствует в некоторых традициях Сибири, например, в русских селах на Алтае.

К заключительному разделу свадьбы относится и большинство действий хозяйственного толка, направленных на укрепление материального благосостояния новой семьи: привоз сундука с приданым, обмен подарками.

Организованное и правильное течение обеспечивали специально приглашенные обрядовые чины — дружка, тысяцкий на севере, в карельском Поморье — колдун-«старик» и т. д. В разных местностях России были свои чины.

Все обрядовые свадебные действия на Руси совершались в 3 этапа. Сначала происходила серия предсвадебных ритуалов. Первый из них — сватовство, когда сваты направлялись с предложением к родителям невесты. Тогда же договаривались о дне первого знакомства будущих супругов. Подобные смотрины назывались по-разному: сговор, рукобитье, пропой. После этого, в течение длительного периода невеста готовилась к свадьбе. Накануне свадьбы был обычай мыть невесту в бане.

Следующим утром начинался второй, главный этап — сам свадебный обряд. Подруги одевали невесту к венцу, усаживали ее за стол в красный угол и запевали песни лирического характера.

В это же время жениха снаряжали в путь, тоже со специальными обрядовыми действиями и песнями. Вместе с поезжанами он садился в повозку — «поезд» и направлялся к дому невесту.

После долгих выкупов и торга молодых сажали рядом и величали их особыми песнями. После родительского благословения молодых везли к венцу. После венчания ехали в дом супруга, где их сажали «под Святые», и происходил обряд повивания с особо грустными песнями.

Затем настроение обряда резко менялось. Молодых забрасывали хмелем, желали счастья, благополучия. Садились за столы и весело пировали. Звучали радостные величальные песни.

Далее привозили сундук с приданным и начиналась церемония даров. Веселый пир продолжался со звонкими песнями, плясками. Молодые исполняли танец новобрачных, после чего их отправляли на брачное ложе также со специальными обрядовыми песнями.

Пир же заканчивался намного позже. В завершение звучала прощальная застольная благодарственная песня.

На следующее утро начиналась третья, заключительная часть обряда. Родственники невесты и друзья молодых приходили их «будить». Различные обрядовые действия призваны были показать, сохранила ли в действительности невеста свою честь.

После этого, в течение нескольких дней молодые навещали общих родственников, и свадьба продолжалась от трех дней до недели.

1.3 Местные разновидности русской свадебной игры (смоленская, северорусская, центральная, южнорусская свадьба) Весьма существенные различия в характере и форме русского свадебного обряда есть на западе, севере, юге России, в Центральной полосе европейской территории Русской земли и в Поволжье, на Урале и в Сибири.

Наиболее контрастны по стилю, по настроению севернорусские и южнорусские обряды. На севере вся первая половина церемонии, начиная с девишника, имеет скорбный характер и основана на печальных опевальных песнях подруг невесты в сочетании с надрывными причитаниями героини свадебного действа. Эта первая половина, полная драматизма и с обилием причетных песен, занимает центральное место в обряде. Во время свадебного застолья, после венчания, печаль сменялась радостью, величальные песни имели светлый, живой характер.

А в южнорусских селах и на западе России на свадьбе преобладает светлый, радостный настрой. Большинство местных свадебных песен сопровождается энергичной пляской. Причитания здесь занимают скромное место и смягчены по накалу эмоций. Они звучат обычно, когда невеста прощается с родным кровом и когда ей расплетают косу. Их напевы, обычно терцового диапазона, мягки и жалобны. Они звучат в высоком регистре. У казаков, например у гребенских, можно услышать более экспрессивные стенания невесты.

В отличие от многих свадеб на юге России, как и в других местностях, когда все обрядовые действия после венчания совершаются уже в доме жениха, в белгородском селе Больше-Быково все основные события происходят у невесты.

Много общего с южнорусским обрядом есть в западнорусской свадьбе (в Смоленской, Брянской областях). К наиболее заметным отличительным свойствам свадебных ритуалов на Западе России можно отнести прежде всего шутливое противоборство двух родов. Важную роль в местной обрядовой атрибутике играла елочка, украшенная лентами. Она символизировала единство рода.

Главной особенностью среднерусской (включая Среднюю Волгу) свадьбы можно считать преимущественно лирический ее характер, что отражается в преобладании песен ласкового настроения. В то же время, возможно, под влиянием южнорусской традиции, в центральных районах величальные имеют нередко плясовой характер.

Русские брачные ритуалы в разных местностях различаются еще по количеству используемых по ходу действия напевов. Типовые напевы, объединяющие разнообразные, порой контрастные по смыслу и настроению поэтические тексты, встречаются на русских свадьбах почти повсеместно. На некоторых южнорусских обрядах по ходу действия может звучать более 30-ти различных напевов. Обилием разнообразных мелодических форм отличается обряд в русских селах на южных склонах Алтая, расположенных по берегам рек Убы и Ульбы. Достаточно богаты по музыкальному оформлению свадьбы Средней полосы России, западных и юго-западных ее регионов.

1.4 Хороводные песни: классификация и виды хороводов Хоровод — сочетание хореографического движения целой группы лиц с их совместным ансамблевым пением. Хороводы имеют многовековую историю, на протяжении которой они развивались, обновлялись и по характеру хореографии, и по стилю пения. Причем одновременно сосуществовали и архаические, древние формы хороводов, и их более поздние, даже новейшие разновидности.

Наиболее типичны хороводы лирического, праздничного и шуточного характера. В хороводах проявляется важнейшая особенность фольклора — сочетание традиционности и обновления.

Разнообразие тематики, приемов хореографии и игрового действия, множество национальных и локальных стилей препятствуют универсальной классификации хороводов.

Можно, однако, сопоставить хороводы по парным признакам: обрядовые и необрядовые, игровые и плясовые, круговые и некруговые, исполняемые в сопровождении песен и инструментальной музыки; хороводы, движущиеся мерным шагом независимо от ритмического рисунка, и плясовые хороводы, идущие в точном соответствии с музыкальной метроритмикой.

Обрядовые хороводы являются древнейшими; им свойственны игровой элемент, медленное круговое движение «по солнцу» под пение архаических песен; инструментальное сопровождение встречается редко.

Необрядовые хороводы имеют обычно более развитую хореографию, сопровождаются либо песнями, либо инструментальным ансамблем, иногда песней и инструментальной музыкой одновременно.

Значительно больше хороводов с развитой музыкой и хореографией, без следов архаики.

В некоторых местностях, особенно на юге России, хороводы сочетаются с пляской — плясовые хороводы — пример сочетания двух видовых жанровых признаков. В отличие от темпераментных энергичных южных, наиболее традиционные сибирские хороводы, предполагающие круговое движение; они имеют сдержанный неторопливый характер, что отражается на общем настроении напевов.

Особую группу составляют фигурные (орнаментальные) хороводы. Они весьма разнообразны по хореографическому рисунку: змейка, подкова, заход в воротца, «карусель», «гребень».

Среди фигурных хороводов в особую подгруппу можно выделить композиции с элементами плясовых и танцевальных движений, такие, как мезенские «шестера» и «восьмера». Они занимают промежуточное положение между хороводом и пляской, либо танцем.

Как и плясовые, танцевальные хороводы, промежуточное жанровое положение занимают хороводы игровые. Они приближаются по типу хореографии к музыкальной игре, отличаясь от нее по смыслу игрового действия. Особенно любимы были игровые хороводы в Центральной России и Поволжье. В большинстве игровых хороводов важное значение имеют шуточные и юмористические мотивы.

Особенности напевов и словесного содержания хороводных песен во многом определяются характером хореографического построения хороводов, особенностями шага и пластикой их участников. Есть несколько основных принципов композиционного построения хороводов: движение по кругу, по часовой стрелке или в обратном направлении.

Жанровым признаком хороводных песен (любого вида) является припев, основанный на мелодии запева («Просо», «Я на камушке сижу»), чаще — на новом, контрастном запеве («По улице мостовой») или частично сходном («У ворот, ворот») материале.

Для подвижных хороводных песен, которых в русском фольклоре особенно много, характерен смешанный аккордово-полифонический склад.

Метроритмическое богатство хороводных песен определяется сложным взаимодействием музыки, поэтического текста и ритма движений. На музыкальную метроритмику оказывают влияние особенности языка. Свободная акцентуация русского языка и особенности народного русского стихосложения (долгие и короткие слоги, неравнослоговые строчки, ритмическая инверсия) определяют распространение переменной музыкальной метрики. Слоговая распевность также обогащает метроритмику: песни с одинаковым поэтическим размером (например, 5-сложным) могут иметь разную музыкальную метроритмику («Вдоль по Питерской», «У ворот сосна», «Уж я, матушка», «Над Москвой заря занималася»).

Исполнительские традиции старинных хороводных песен: унисонное пение (встречается часто), старинное многоголосие — гетерофония («Кострома», брянский вариант «Проса»), антифон (украинский вариант «Проса»), каноническое трехголосие (литовское Сутартине), комплексное трехголосие.

1.5 Региональные особенности бытования песен с движением Хороводные, игровые и плясовые песни имеют различную приуроченность и ко временам года, и к обстоятельствам исполнения. В большинстве местностей важная роль отводилась весенним хороводам. И усть-цилемская «горка» на Печоре, и мезенские «митища», и сибирские «круги» в тюменских, томских, омских селениях — все они были приурочены к весеннему времени, как и брянские «вождения стрелы», происходившие обычно в христианский праздник Вознесение (звесенье, как называли его в народе). Известны на Брянщине (в Стародубском районе) и юрьевские хороводы (в Юрьев день).

На юге России хороводы имели стойкую сезонную приуроченность. Каждому времени года, каждому традиционному земледельческому празднику соответствовали свои особые хороводы и хороводные песни. Здесь были известны хороводы постовые («говеенские танки»), пасхальные (великодные), семицкие (на русальной неделе), летние, осенние, зимние (на льду реки). В курских селах зимой чаще плясали под игру музыкальных инструментов. В каждой местности, даже в каждом отдельном селе существовали свои правила хороводных гуляний, свои особые хороводные и плясовые песни, приуроченные к тем или иным временам года или конкретным календарным датам.

Важное значение в культурной жизни России имели большие праздничные гулянья. В крупных селах главным событием года было празднование дня святого, в честь которого построена местная церковь («престольные» или «годовые» праздники). В поселках и небольших городках устраивались праздничные ярмарки. Были и большие торжища в крупных городах. Наряду с широкой торговлей, на них устраивались многолюдные хороводы.

На севере значительная роль принадлежала хороводам внутри помещения, в просторных горницах больших рубленых изб. В поморских селах, например, девушки собирались на посиделки, каждая из них занималась своим рукоделием, а для отдыха временами все начинали водить тот или иной круговой, фигурный хоровод.

Игры с пением широко практиковались на молодежных вечерках, особенно на рождественской неделе (на Святках). Этот обычай был широко распространен на Русском Севере и в Сибири. На Смоленщине же вечерки объединяли как игровые, так и хороводные действа с участием музыкантов-инструменталистов, в первую очередь скрипачей.

1.6 Поздние танцы Несколько особое место в русской народной хореографии занимают поздние танцы. Они сложились путем национального переосмысления западноевропейских, в первую очередь английских и французских салонных танцев, первоначально культивировавшихся в дворянских усадьбах.

Русские кадрили весьма разнообразны по хореографической композиции и танцевальным рисункам. Они были распространены почти повсеместно в России, исключая южные ее районы (Курскую, Воронежскую губернии), и в каждой местности имели свои отличительные особенности. Названия свои они получили от названий городов и селений, где их танцуют: «Похвистневская», «Клинская», «Кураповская», «Шуйская» и т. д. Если исходная салонная французская кадриль имела 5−6 постоянных фигур, то русские ее разновидности стали значительно богаче по количеству композиционных решений, а главное — включали в свои фигуры элементы, типичные для русского хоровода и групповой пляски («корзиночка», «звездочка», «воротца», «челнок», «круг» и т. д.). Во многих случаях в кадрили в качестве одного из элементов используется пляска «Барыня», «Камаринская». В поздних разновидностях кадрили звучат частушки. Различаются кадрили и по форме построения: квадратная («угловая», «на четыре стены»), линейная (пара против пары) и круговая (пары располагаются по кругу). Среди песен, используемых в качестве сопровождения к кадрили, такие как «Выйду я на реченьку», «Я на горку шла», «На горе-то калина», «Как вставала я ранехонько». На Русском Севере есть особые «кадрильные» песни, специально для сопровождения этого танца.

Близки по характеру кадрили различные местные формы танца лансье, по происхождению связанного с английским контрдансом. Он появился в России полувеком позже кадрили и известен более всего на Русском Севере и в Сибири. В народе его называют «ланце», «ланцо», «линце», «ланчик». Он состоит чаще из 5 фигур, каждая из которых сопровождается своей мелодией. По характеру напева лансье — танец более строгий, чинный по сравнению с кадрилью.

В XX столетии стали популярными бальные танцы. Они имеют некоторые характерно-национальные особенности в отношении оттенков хореографии. Наиболее же существенно с точки зрения национального своеобразия их музыкальное оформление: они сопровождаются типично русскими танцевальными мелодиями. Например, русская полька, русский краковяк, вальс («вальсок»), «Светит месяц», «коробочка» под мелодию «Коробейники», «Девочка Надя» («Карапет»).

У кубанских и терских (гребенских) казаков под воздействием культур соседних кавказских народов сложились особые местные характерные танцы — «Шамиль» (с особыми шуточными припевками), терская лезгинка (со своего рода частушками на русском языке).

Таким образом, хореографическая культура русского народа весьма богата и разнообразна. Она включает многочисленные местные формы и разновидности хороводов, игр, плясок, танцев.

1.7 Жанровые признаки песен эпического рода В переводе с греческого «эпос» означает «слово», «повествование», «сказ». К эпическому роду принадлежат русские песни повествовательного характера. Наиболее полно и последовательно, наиболее типично в жанрово-стилистическом отношении эпическое начало проявляется в случаях, когда словесному тексту, в котором содержится развернутое повествование о тех или иных событиях прошлого, соответствует напев декламационного, речитативного склада, — хотя в русском фольклоре встречается немало припевов, когда слова песни повествуют о чем-либо, а их музыкальное выражение приобретает распевную музыкальную форму. В таких случаях можно говорить о смешении в песне разных жанровых признаков — эпических и лирических. Также бывает, что словесное повествование в музыкальной трактовке песенного сюжета имеет плясовой оттенок. Особенно показательно сочетание подобных разнородных жанровых признаков в образцах, когда напевный рассказ ведется в шутливой форме. Встречаются и хороводные песни со словесными текстами повествовательного характера.

В русской традиции песни эпического склада поются чаще всего спокойно, сдержанно, в неторопливом темпе, в характере напевной декламации. Они имеют преимущественно героическое содержание, однако существуют весьма разнообразные по настроению эпические сюжеты. Исполнительская трактовка песен эпического содержания во многом зависит от индивидуальности исполнителя, особенностей его голоса, манеры пения — особенно в тех случаях, когда он поет соло, без поддержки других певцов.

1.8 Северная эпическая традиция В северной, так называемой сказительской традиции русского песенного эпоса, один сказитель поет специально для внимающих ему слушателей. На севере эпос сохранился лучше и продуктивно бытовал дольше, чем в других местностях России. В конце XIX — начале XX столетия собиратели фольклора неожиданно обнаружили богатейший пласт русского песенного эпоса в Заонежье, на побережье Белого моря, на северных русских реках — Печоре, Пинеге, Мезени; там они записали множество песен эпического склада, встретились с одаренными сказителями, передававшими свое искусство по наследству из поколения в поколение.

Эпос на севере России на протяжении многих столетий играл важную роль в трудовой и культурной жизни местных рыбаков и промысловиков-охотников. Отправляясь на осеннюю путину к Белому морю из разных селений, рыбаки брали с собой на место лова старика-сказителя за равный пай добычи. Возвращаясь вечерами домой, рыбаки высаживались у костра и часами слушали пение сказителя.

Сходным образом способствовала сохранению и передаче традиций эпической культуры артельная организация охоты на Русском Севере. Регулярное общение промысловиков из разных селений на Пинеге, Мезени, Печоре способствовало взаимообмену и взаимообогащению местных сказительных школ.

Можно сказать, что северная эпическая традиция представлена былинами Архангельской и Новгородской областей.

Еще в 1950 — 1960;х годах и ленинградские, и московские фольклористы-собиратели встречались с выдающимися сказителями на Печоре, на Мезени, что свидетельствует о большой стойкости эпической традиции на Русском Севере. Вследствие больших перемен во всех сферах жизни нашей страны, сегодня мы встречаемся лишь с осколками былой, казавшейся неистощимой сокровищницы Северного эпоса.

1.9 Южнорусская эпическая традиция Южнорусская эпическая традиция представлена хоровыми былинами донских и терских казаков, а также былинами и скоморошинами казаков-некрасовцев, вернувшихся в Россию после более чем двухсотлетнего пребывания за рубежами родной страны — в Турции и Румынии, куда они бежали под предводительством атамана Игната Некрасова после поражения восстания Кондрата Булавина.

Песенный эпос перекочевал на Дон, Терек и Яик (Урал) вместе с переселенцами из северных русских сел, пополнявшими состав казачьих воинских дружин.

Характер былинного склада на юге России существенно отличается от северной эпической манеры, имеет свои особые характерные черты. Вторым по значимости после севера районом продуктивной жизни русского былинного эпоса является территория расселения казачества.

У казаков былины (старины) зачастую исполнялись хором, сливаясь с протяжной маршевой песней, а из всего сюжета сохранялся один запев, мотив дороги как начала, исхода богатырского деяния. Такие песни пели протяжно, «чтоб ни конца, ни краю не было»; про них на Дону говорили, что «их играть надо обрядно: обрядная ета песня — из темных, давних веков».

В ряде случаев была развита многоголосная полифоническая фактура. Распевные формы казачьих былин в многоголосном изложении называют «былинными песнями». По характеру звучания они имеют сходство с протяжной лирикой, а по жанровым признакам есть четко выраженные эпические свойства. Большую роль здесь играет повествовательность словесного содержания. Казаки поют о подвигах русских богатырей — Ильи Муромца, Алеши Поповича и др.

Изложение классических эпических сюжетов в казачьей воинской среде приобрело особый оттенок. Поскольку возросла протяженность напевов, пропорционально уменьшились масштабы словесных текстов: поют лишь небольшой сюжетный отрывок.

В словесных текстах местных былин оттеняются темы, близкие казачьему быту: прощание богатыря с родительским кровом, сборы на поле брани и т. п.

Ярко самобытный оттенок придает казачьим былинам способ многоголосного их распева, что отражается и на характере мелодического развертывания, и на способах ладового развития.

В мелодическом, интонационном, ладовом отношении эпические казачьи песни достаточно развиты. Они развиваются в рамках диатоники, у донских казаков иногда сочетающейся с элементами пентатоники.

Казачьи песни эпического содержания собиратели записывают на Дону, Тереке и в наши дни. Обнаружены образцы песенного эпоса и в Центральной полосе России, преимущественно в Поволжье. Сюда они проникли уже из среды донского казачества, распространившего свои владения до низовьев Волги.

1.10 Поэтические особенности песенного эпоса При определении отношения песни к эпическому роду на первый план выступают ее словесное содержание и стиль поэтического изложения. Особенности напева принимаются во внимание в данном случае во вторую очередь с учетом степени их соответствия эпической манере напевного сказа. В данном примере характер напева полностью согласуется с эпическим содержанием сюжета, а в другом — эпическая словесная основа приобретает лирическое, распевное вокальное изложение.

В большинстве случаев, когда по содержанию песня относится к классическим образцам песенного эпоса, можно определить ее жанровую природу на основании лишь анализа напева в его ритмическом и структурном согласовании со стихом.

1.11 Русские былины: особенности жанра Этот самобытный эпический былинный жанр составляет основной и наиболее характерный слой эпической русской песенности. Представленные во множестве сюжетов, в напевах разных местных типов, видов и разновидностей, они наиболее полно характеризуют особенности русского песенного эпоса.

Былины — это напевные фантастические повествования о подвигах, деяниях русских богатырей и иных героев старины.

На Русском Севере былины именуются старинами, старинками. Понятие «былина» вошло в науку с середины XIX века, заменив более ранние наименования: «богатырские сказки», «былевые песни».

В былинах нашли отражение события докиевской поры, времен сильной родовой общины, однако изображаются они в форме широких художественных обобщений, приобретающих сказочно-фантастические воплощения. В этих эпических повествованиях в высокохудожественной форме отразились исторические и нравственные идеалы народа.

Своими глубинными временными истоками былины обращены к творчеству баюнов и кощунов. Некоторые былинные поэтические мотивы отражают отголоски древнего мифологического мышления.

Современные русские былины вобрали в себя опыт многих поколений, пройдя длительный путь исторического развития. В одном эпическом повествовании можно обнаружить порой несколько временных напластований, следы разных эпох становления и развития Русского государства. Кроме того, есть ранние и сравнительно поздние по времени рождения старины.

Исследователи словесных былинных текстов находят в них отображение борьбы русских с половцами, печенегами, татарами. Имена некоторых былинных героев и персонажей имеют сходство с именами реальных исторических лиц. Например, имя Батыги почти повторяет имя Батыя; имя Тугарина Змеевича напоминает имя хана Тугоркана. Во многих старинах важную роль в повествовании играет князь Владимир. В поздних былинных сюжетах находят отголоски особенности русской жизни во времена Московской Руси. В одном из них (о Бутмане) упоминается даже царь Петр I.

Былинные события отображаются опосредованно, как и свойственно эпическим сказаниям. Главным здесь становится характеристика типичных человеческих свойств — героизма либо трусости, честности либо вероломства, верности либо предательства, силы либо слабости и т. п. Причем защитники родной земли рисуются в идеализированных тонах, недруги же ее изображаются подчеркнуто критически. Осмеянию или резкому порицанию подвергаются в былинах явления, препятствующие здоровому развитию государственной и общественной жизни.

Каждый значительный былинный сюжет излагается живо, занимательно, заставляет любоваться яркостью и выразительностью поэтических образов, живостью слога, стройностью изложения сюжета.

1.12 Поэтика и сюжеты русских былин В словах старин широко используются особые приемы поэтической выразительности — гипербола, преувеличение. Например, богатырь обладает необыкновенной физической силой; богатырский конь способен преодолевать необыкновенные препятствия. Недруги же Руси получают гротескные характеристики.

Противоположна гиперболе по своему образному смыслу литота — нарочитое преуменьшение физических и духовных возможностей отрицательного персонажа. Например, Соловей-разбойник хотя и обладает столь необыкновенной силой голоса, но, побежденный Ильей Муромцем, оказывается в униженном положении, очутившись в кармане осилившего его богатыря.

Северные старины имеют чрезвычайно развернутые сюжеты. В записи их словесные тексты достигают порой пятисот и более строк. Столь широкий масштаб повествования требует использования особых композиционных приемов. Некоторые из них помогают сказителю запомнить слова старины, не перегружая память, и в то же время способствуют усилению образного воздействия на слушателя. Это прежде всего так называемые общие места. Например, из одного текста в другой переходит описание княжеского пира.

Во многих старинах встречаются сходные развернутые описания седлания коня и богатырской скачки, боевых приемов богатыря во время схватки с противником либо с полчищами недругов.

Нередко в эпическом повествовании используются троекратные повторы определенной ситуации с небольшими изменениями и дополнениями по ходу действия, что придает изложению поступательность, напряженность.

Обычно старина открывается характерным поэтическим зачином, а завершается особой концовкой. Определенное настроение повествованию сообщает пейзажный зачин. Применяется также поэтический прием отрицательного образного параллелизма — особого рода сопоставление явлений природы с жизнью и поступками человека.

Широко применяются сказителями выразительные эпитеты, подчеркивая в героях их привлекательные черты. Недруг же наделяется презрительными определениями: «поганый татарин», «собака Камен-царь».

Все поэтические приемы, применяемые сказителями, способствуют живости и образности повествования. Личности героев раскрываются через совершаемые ими поступки. Действие былины развертывается в поступательном движении, динамично.

В поведении богатырей высвечиваются их высокие человеческие достоинства — храбрость, стойкость, благородство. Однако содержание былин значительно многообразнее, чем лишь описание героических подвигов богатырей. Существуют весьма различные по характеру и общему настроению произведения данного эпического жанра.

По содержанию былины подразделяются на две тематические группы. К первой, основной, наиболее представительной и значительной, принадлежат героические былины. В них богатырь выступает как защитник родной земли и поборник справедливости. Эпические герои обороняют Киев, князя и княгиню, жителей города либо от вражеских полчищ, либо от злонамеренных притязаний заезжего силача-удальца.

Главными русскими богатырями, способными противостоять вероломным притязаниям врагов Руси — Калина, Батыги, Кудреванки, Скурлы, Мамая или «неверных орд», оказываются Илья Муромец, часто выступающий совместно с Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем.

Главными противниками Киева в былинах называются татары.

Наряду с героическими в русском песенном эпосе большое место занимают новеллистические и волшебно-сказочные былины. Во многих из них действие также происходит в Киеве, однако богатыри решают свои личные жизненные проблемы, уже никаким образом не проявляя особых героических качеств.

Например, Илья Муромец разгадывает хитрости коварной красавицы, заманивающей богатырей с целью заточить их в глубоком погребе, и выпускает на волю незадачливых ухажеров («Три поездки Ильи Муромца»), Алеша Попович пытается во время длительного отъезда Добрыни завладеть его женой («Добрыня и Алеша»).

Кроме новеллистических былин, относящихся по тематике к «Киевскому» — «Владимирову» циклу, существует особая группа эпических произведений данной жанровой разновидности, в которых повествуется о событиях, происходивших в старом Новгороде. В этих напевных сказаниях отображены нравы, социальные отношения, особенности общественной жизни Новгородской вечевой республики.

Некоторые новеллистические былины в своей развлекательно-иронической направленности приближаются к скоморошинам и небылицам.

1.13 Небылицы и скоморошины Небылицы и скоморошины в северной и сибирской традициях по общественной функции своей служат необходимым дополнением к былинам и историческим песням. После завершения развернутого героического сказания необходима была комическая разрядка. И она происходила благодаря исполнению сказителем слов шуточного, юмористического содержания на строгий былинный напев. Именно подобное несоответствие веселого характера повествования возвышенно-эпическому его музыкальному изложению должно было вызывать ярко выраженный комический эффект.

В такой манере исполнялись небылицы — набор коротких сюжетных мотивов, содержащих сообщение о небывалых, невероятных происшествиях. Интересны в этом смысле небылицы печорского сказителя Василия Лагеева, расцвет исполнительства которого падает на конец 50-х — начало 60-х годов XX столетия.

Несколько иной характер поэтического изложения имеют скоморошины. К тому же иногда они поются на особые, самостоятельные напевы, несколько отличные от былинных. Часть скоморошин представляет собой пародии на былины.

Скоморошина сначала переиначивает традиционный эпический зачин, а затем оборачивает само повествование в забавную пародию.

Другая разновидность скоморошин — это изложение веселого новеллистического сюжета. Так это происходит в известном примере из сборника Кирши Данилова, в котором повествуется, как догадливые скоморохи помогают злосчастному гостю Терентищу разгадать хитрые проделки жены, притворяющейся больной и изменяющей ему, пока тот заботливо ищет докторов («Про гостя Терентища»). В данном случае напев по форме и стилю скорее напоминает плясовую, нежели былинную мелодию, хотя и не выходит за рамки декламационного изложения.

Некоторые исследователи полагают, что особый активный, ритмизованный, почти плясовой характер ряда эпических напевов в селах на северной реке Пинеге во многом обусловлен широкой распространенностью в этих местах сюжетов в стиле скоморошин.

Скоморошины и небылицы весьма родственны по настроению. Поэтому нередко скоморошина естественно переходит в небылицу. Не исключено, что название «скоморошина» связано с тем, что активными носителями эпической традиции были в прошлом скоморохи.

1.14 Русские исторические песни К жанрам, имеющим прямое и непосредственное отношение к эпосу, принадлежат исторические песни. Историческими они называются потому, что в них повествуется не о вымышленных, фантастических событиях, как в былинах, а о реальных фактах, нашедших отражение в различных письменных документах и свидетельствах очевидцев. В исторических песнях описываются деяния конкретных известных в прошлом лиц, а также действительные важные происшествия, взволновавшие русское общество.

При определении принадлежности песни к историческому жанру исходят прежде всего из ее словесного содержания. Однако эпической она может быть названа лишь в том случае, если соответствует такому определению с точки зрения музыкально-поэтической стилистики.

Далеко не все песни с сюжетами, отражающими русскую историю, можно отнести к эпосу. Лишь небольшая их часть безусловно принадлежит к эпической традиции. Главным показателем эпичности той или иной исторической песни служит повествовательный характер ее напева, по стилю родственного напевам былин-старин на севере и былинных песен в казачьей среде.

В северной русской традиции существуют примеры естественного сочетания словесных песенных текстов, излагающих развернутые исторические сюжеты, с напевами декламационного склада, родственными былинам. Такого же характера образцы встречаются в сборнике Кирши Данилова, имеющем предположительно сибирское происхождение.

Судя по их содержанию, возникновение песен данного жанра относится ко времени образования и становления Московской Руси. В них повествуется в первую очередь о событиях эпохи царствования Ивана Грозного и Смутного времени. Встречаются и более ранние исторические песенные сюжеты. В эпическом стиле выдержаны и отдельные исторические песни XVII — начала XVIII столетия.

Их сюжеты весьма развернуты, объемом порой свыше двухсот стиховых строк. Хотя в основе содержания исторических песен лежат конкретные жизненные реалии, излагаются они обычно с большой долей вымысла и фантазии, что позволяет раскрыть эмоциональную и этическую оценку описываемых происшествий в народном сознании. Нередко в поэтике этих подлинно эпических повествований широко используется гипербола и иные средства, характерные для текстов былин. В целом поэтическая стилистика собственно исторических песен (не имеющих других жанровых признаков) во многом сродни языку северных старин. Их сюжеты развертываются по художественным законам, присущим песенному эпосу, и служат раскрытию высших национальных идеалов. При этом большое значение приобретают увлекательность, занимательность изложения.

Один из главных персонажей русских исторических песен — «грозный царь Иван Васильевич». Заметный след в русском фольклоре оставили сибирские походы Ермака Тимофеевича. События восстания донских казаков под руководством Степана Разина оставили особый след в русском песенном фольклоре, связанном с исторической тематикой.

Новейшая же история отражена в жанрах солдатской, воинской, лирической городской песни.

Напевы северных и сибирских исторических песен весьма родственны по форме и по характеру былинным. В то же время они обычно мелодически самостоятельны, нетождественны напевам старин. Они бывают не только декламационны, но и достаточно распевны.

Есть исторические песни эпического склада в репертуаре донского, уральского казачества. Своеобразны по музыкальной стилистике исторические песни казаков-некрасовцев, в которых повествуется о воинских подвигах русского казачества в пору зарождения вольных воинских ватаг в низовьях Дона, что происходило в XV — XVI столетиях. Как и у донцов, уральцев, исторические песни некрасовцев весьма распевны.

Распевный характер приобрели в процессе вариантного развития исторические песни Поволжья, Средней России и Приуралья, связанные по содержанию со временами становления Московского государства. Они все же сохранили опору на тонический стих и повествовательность изложения сюжетов. Их можно охарактеризовать как лироэпические. К таким примерам можно отнести вариант песни о взятии Казани войском Ивана Грозного, записанный под Вяткой.

1.15 Народные баллады Явными эпическими признаками обладает определенная часть русских баллад. С точки зрения поэтической образности к балладам принято относить песни, содержащие повествование о драматических и трагических событиях в жизни обычного человека. Персонажи баллад не влияют на историю Русской земли. Происходящие с ними перипетии затрагивают лишь их собственные жизненные интересы и вызваны вольным или невольным конфликтом с лицами ближайшего окружения, родственниками и знакомыми. Однако далеко не во всех случаях балладный сюжет предполагает в напеве ярко выраженную лирическую окраску. Бывает и так, что балладная ситуация воспроизводится в словах хороводных и календарных песен. Встречаются даже поздние и современные лирические песни-романсы с балладными сюжетами. Лишь сочетание балладного сюжета с мелодией декламационного склада позволяет отнести соответствующий образец к жанру собственно баллады. Поэтическая композиция словесного текста строится по законам эпоса: повествование бывает весьма развернутым, в нем встречаются повторы определенных сюжетных ситуаций, общие места, другие типичные для эпоса поэтические приемы.

Баллады эпического склада распространены преимущественно в северной, сказительской традиции.

К ярким примерам подобного рода принадлежит напевное эпическое повествование о братьях-разбойниках и сестре, записанное в русском селе на территории современной Карелии собирателями Ф. Истоминым и Г. Дютшем. Существует множество словесных и мелодических вариантов этой баллады, которая, как и многие другие, имеет морализующую направленность.

В большинстве случаев баллады проявляют не ярко выраженные, несколько приглушенные и размытые эпические признаки. Их можно считать жанром, лишь примыкающим к эпосу и имеющим стилевую связь с другими песенными родами и видами.

В то же время на Русском Севере баллады поются нередко на напевы, близкие по характеру былинным, без проявления с музыкальной стороны характерно-отличительных стилевых качеств. В некоторых северных местностях баллады считались «благочестивыми» песнями, которые можно было петь даже в дни Великого поста.

1.16 Духовные стихи и апокрифические песни К эпическим жанрам можно отнести также некоторые духовные стихи и песни повествовательного характера с апокрифическими (т.е. тайными) сюжетами. Вообще говоря, песни, по содержанию связанные с религиозными христианскими представлениями, имеют весьма широкий спектр жанров. Сюда входят некоторые южнорусские колядки, поздние мещанские романсы, причем порой весьма сомнительного вкуса. К эпическому роду можно отнести лишь наиболее традиционные духовные стихи, отражающие стремление наших далеких предков творчески осмыслить в художественных образах и представлениях постулаты новой религии, пришедшей из Византии. В подобных произведениях народного музыкально-поэтического искусства повествовательные по стилю поэтические сюжеты связаны с напевами преимущественно декламационного склада. Таковы многие варианты стиха о расставании души с телом.

Философский характер имеет напевное повествование о книге Голубиной, в котором выражено стремление объяснить истоки мироздания, и здесь же восхваляется Святая Русь.

Многие духовные стихи имеют нравоучительное значение. В них высказываются мысли о быстротечности жизни и о необходимости прожить ее достойно, не нарушая религиозных заветов.

Однако в ряде песен с сюжетами, преломляющими христианские воззрения, выражаются этические представления, противоречащие религиозным догмам и идущие от жизненных правил, выработанных житейской народной мудростью. В связи с этим деяния библейских, евангельских персонажей и сведения из Священного Писания пересказываются в них весьма вольно, в соответствии с несколько приземленными, обыденными крестьянскими представлениями, а иногда и прямо противоречат учениям церкви. Поэтому Б. М. Добровольский предложил называть подобные примеры «апокрифическими песнями», поскольку они близки по смыслу так называемым апокрифам, письменным текстам, не соответствующим постулатам христианского вероучения и потому запрещенным Вселенскими соборами IV века в Византии. Несовпадение народных представлений с правилами и установлениями официального христианства обусловлено противоречием религиозной православной схоластики живым требованиям реальной действительности, нередко связано с мотивами социального протеста.

Среди духовных стихов и апокрифических песен встречаются напевные повествования о схватке Аники-воина со смертью, о деяниях Егория Храброго (Георгия Победоносца), о его битве со змеем, о мученическом противодействии Святого иноверному «царищу Демьянищу», предающему Егория страшным пыткам, но не сумевшему сломить его христианских убеждений.

В ряде духовных стихов упоминаются былинные богатыри. По характеру изложения развернутых сюжетов и по стилю напевов такие примеры в сказительской традиции Русского Севера целиком вписываются в местный эпический репертуар. В некоторых же северных былинах встречаются фрагменты поэтических текстов, связанных с тематикой духовных стихов. Таковы эпические зачины о турах златорогих, увидевших скорбящую Богородицу на городской стене. Или упоминание о появлении святого Николы на дне морском в некоторых вариантах былины о Садко.

Многие образцы данного жанра распевала нищая братия на паперти церкви. Апокрифические песни распространялись также бродячими попрошайками (калики перехожие). На западе России, на территории современных Брянской, Калужской областей, духовные стихи пели на ярмарках слепцы в сопровождении колесной лиры.

В наше время духовные стихи обычно поются в траурных ситуациях, поэтому их часто называют «поминальные стихи».

На принадлежность духовных стихов к эпическому роду указывает их тяготение к сюжетам драматичным, динамичным, поражающим воображение слушателей.

Напевы духовных стихов стилистически весьма разнородны. Их музыкальный облик зависит от местной певческой традиции. Кроме того, созданные в разные исторические эпохи, они имеют несходные историко-стадиальные стилевые черты. Все же наиболее традиционные из них сочетают черты декламационности с небольшой, скромной распевностью.

Мелодии ряда духовных стихов четко членятся на музыкальные фразы, закругленные по музыкальному рисунку. При всей строгости своих выразительных средств многие примеры данного жанра по музыкальному облику имеют все же некоторые черты лирики.

1.17 Образная и структурная взаимосвязь слова и напева в песнях эпического склада В русском песенном эпосе разных его жанровых разновидностей весьма редко встречаются случаи стойкой закрепленности словесного сюжета за определенным напевом. Как правило, один сказитель (в северной традиции) оперирует одним или несколькими типовыми напевами, с которым (или с которыми) он исполняет не только разные былинные тексты, но и небылицы, скоморошины, баллады, даже духовные стихи. Напевы передавались вместе с сюжетами из поколения в поколение, от мастера к ученику, существовали семейные традиции эпического напевного сказа: известны знаменитые династии сказителей Рябининых, Крюковых, Чупровых.

Поскольку северные сказители встречались на рыболовных, охотничьих промыслах и обменивались своими знаниями и умениями, эпические песни этой географической зоны имеют между собой много общего.

В то же время существуют узколокальные традиции эпического напевного сказа, каждая из которых обладает некоторыми характерными чертами. В этом отношении фольклористы отмечают специфические формы онежских старин, былин в селах по берегам северных рек Пинеги, Мезени и Кулоя, Печоры. Особую структуру имеют напевы беломорских старин.

Напевы былин Поволжья и Центральной России существуют лишь в единичных записях, и потому трудно судить об их узкоместных отличительных разграничениях.

Стилевые же признаки казачьих былин, былинных и исторических песен соответствуют песенным «школам» как различных казачьих воинских общин (в границах донских, кубанских, астраханских, терских и гребенских, некрасовских, уральских и оренбургских станиц и хуторов, селений некрасовцев), так и отдельных локальных этнографических ареалов (верхнедонской, среднедонской стили, манера низовых казаков).

Достоянием национальной истории стало великолепное искусство таких знаменитых сказителей, как Т. Г. Рябинин, И. Т. Рябинин, М. Д. Кривополенова, А. М. Крюкова, Г. Вокуев, В. И. Лагеев, Е. П. Чупров.

Произведения русского песенного эпоса вдохновляли композиторов Глинку, Римского-Корсакова, Мусоргского, Бородина, Балакирева, Аренского, Лядова. Их творения входят в сокровищницу мировой культуры.

2. Анализ песенного материала

2.1 «Да за речкою огни горят»

1. Жанр — свадебная величальная.

2. Структура лада — полутоновая пентатоника.

3. Характерные попевки — характерные для свадебного величального напева волнообразные подголосные движения, одноголосный запев открывает песню, затем вступают все 3 голоса и идет динамичное трехголосное развитие. Вокальный диапазон в пределах квинты.

4. Форма — куплетная строфическая.

5. Особенности ритмики — активное ритмическое развитие, движение шестнадцатыми.

6. Особенности многоголосия — хоровое начало песни имеет трехголосное развитие.

2.2 «Илья Муромец и Соколик»

1. Жанр — былина (старина).

2. Структура лада — диатоника.

3. Характерные попевки — опора на ноту Фа — тонический стих, резкие распевы в былине. Главенствующей линией является текст. Диапазон в пределах сексты.

4. Форма — строфическая.

5. Особенности ритмики — ритмическое развитие активное, движение восьмыми длительностями.

6. Особенности многоголосия — подголосочное трехголосие. Запев в нижнем голосе задает настрой песни, темп и характер мелодии. Далее трехголосное развитие мелодии в конце песнопения приходит в унисон, что соответствует народному пению.

2.3 «Гришка Отрепьев»

1. Жанр — историческая песня.

2. Структура лада — квартовая диатоника.

3. Характерные попевки — квартовый диатонический напев строится на основе тетрахордов разной структуры. Конечным тоном таких напевов всегда является основание кварты, которое и образует тонику лада в данной песне. Вокальный диапазон в пределах интервала ноны.

4. Форма — куплетно-строфическая, характерная для исторических жанров.

5. Особенности ритмики — движение восьмыми и шестнадцатыми в одноголосном движении мелодии, есть некоторые черты декламации.

6. Особенности многоголосия — одноголосное развитие мелодии.

обряд хоровод былина эпический

1. В. М. Щуров «Жанры русского музыкального фольклора», часть 1: «История, бытование, музыкально-поэтические особенности». — М., Музыка, 2007 г.

2. В. М. Щуров «Жанры русского музыкального фольклора», часть 2: «Народные песни и инструментальная музыка в образцах». — М., Музыка, 2007 г.