Американская историография второй половины 40-х — 80-х гг. XX века о роли германского большого бизнеса в политической истории Веймарской республики

На протяжении последних почти семидесяти лет в исторической науке и публицистике различных стран актуальной и востребованной проблемой остается история Второй мировой войны. Память о колоссальных человеческих жертвах и разрушениях заставляет исследователей вне зависимости от национальности браться за перо, чтобы предотвратить возможность возрождения нацистской идеологии, признанной преступной международным трибуналом в Нюрнберге1.

Существование праворадикальных партий и движений в различных странах, сумевших в последние годы добиться определенных успехов на выборах в ряде европейских государств, придают особую актуальность рассмотрению условий, при которых фашистские движения приходили к власти.

В отечественной историографии изучение этой проблемы долгое время являлось одним из центральных. Ее рассмотрение в условиях партийно-идеологического контроля над исторической наукой в годы СССР было возможно в рамках определения фашизма, разработанного на XlII Пленуме Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала еще в 1933 г. Согласно ему, фашизм представлял собой открытую террористическую диктатуру «наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала"3.

Такая характеристика фашизма как общего явления и германского национал-социализма как его разновидности, была обусловлена проведением.

1 См.: Stackelberg R. The Routledge Companion to Nazi Germany. N.Y., 2007. P. 172.

2 См. об этом, напр.: Шимов Я., Биро 3. Успех ультраправых на парламентских выборах в Венгрии: симптом чего? // URALISTICA. 2010. 13 апр. URL: http://uralistica.com/profiles/blogs/uspeh-ultrapravyh-naВыборы в Финляндии: «ошеломляющий» успех националистов // BaltInfo.ru: Балтийское информационное агентство. 2011. 18 апр. URL: http://www.baltinfo.ru/201 l/04/18/Prawaschava-partiya-Fnlyandii-proigrala-na-vyborakh-199 607- Вслед за Нидерландами: окрепли националисты во Франции // 7KANAL.com. 2012. 23 апр. URL: http://www.7kanal.com/news.php37icH288397- Ультраправые в парламенте Греции: шок и непонимание // Euronews. 2012. 7 мая. URL: http://ru.euronews.com/2012/05/07/greece-fears-over-far-right-election-breakthrough/ и др.

3 XIII Пленум ИККИ: Стенографический отчет. М., 1934. С. 589. конкретной тактико-стратегической линии Коминтерна. Из определения исключалась оценка мелкобуржуазной социальной базы нацистского движения. В период борьбы за образование Народного фронта перед всеми коммунистическими партиями — секциями Коминтерна — была поставлена определенная задача — создание широкого фронта прогрессивных сил для борьбы с фашистской угрозой и мелкая буржуазия рассматривалась в качестве одного из возможных союзников пролетариата в этой борьбе. Реакционные круги монополистического капитала были той силой, против которой должен был образовываться Народный фронт. Не случайно разработанное Пленумом определение фашизма получило широкую поддержку участников VII Конгресса Коминтерна и закреплено в его основополагающих документах4.

Подобный подход в Советском Союзе стал методологической основой анализа германского национал-социализма, а определение фашизма 1933 г. повторялось в исторических исследованиях и публицистике и содержалось в Программе КПСС5. Марксистская историография в СССР и странах Восточной Европы особенно выделяла «роль промышленных и финансовых монополий, которые, по их мнению, привели Гитлера к власти, а затем диктовали ему линию поведения"6.

В годы «холодной войны» коминтерновское определение характера германского фашизма служило оружием в идеологической борьбе. Именно в этот период более активно стало продвигаться утверждение, согласно которому фашизм представлял собой последнюю возможность сохранения устоев капитализма.

До 60-х гг. XX века в большинстве увидевших свет в СССР исследованиях роль монополий в приходе Гитлера к власти специально не рассматривалась. Крупной публикацией по этой проблеме была монография советского.

4 Подробнее см.: VII конгресс Коммунистического Интернационала и борьба против фашизма и войны. Сборник документов / Под ред. К. К. Ширини. М., 1975.

5 Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1961. С. 53.

6 Смирнов В. П. Краткая история Второй мировой войны. М., 2005. С. 67. экономиста И.М. Файнгара7. Это было первая работа, в которой предпринималась попытка рассмотреть приход Гитлера к власти как результат противоречий среди конкурирующих между собой групп монополистического капитала. Однако отсутствие ссылок на какие-либо источники и научно-справочного аппарата снижают значимость данной публикации.

Более оригинальные труды по истории германского фашизма в период Веймарской республики появились в 60-е и 70-е гг. Впервые вопрос о роли крупного бизнеса в назначении Гитлера канцлером затрагивался в монограо фиях Г. Л. Розанова и В. Д. Кульбакина. Однако наиболее фундаментальными по этой проблематике были исследования A.A. Галкина и Л.И. Гинцберга9.

Разработанная A.A. Галкиным концепция германского фашизма получила высокую оценку, в том числе среди западных исследователей немарксистских направлений10. Впервые изданная в 1967 г. его монография «Германский фашизм» сохраняет научную значимость и принадлежит к числу лучших марксистских исследований национал-социализма. Она представляла историко-социологическое исследование, один из разделов которого был посвящен детальному рассмотрению взаимосвязи нацизма и монополий. Историк отказался от распространенного в начальный период «холодной войны» представлении о фашизме, как неизбежной ступени в развитии капиталистического общества, на смену которому придет социализм11. По убеждению Галкина, «развитие капитализма от монополистического к государственно.

7 Файнгар И. М. Очерк развития германского монополистического капитала. М., 1958.

8 См.: Розанов Г. Л. Германия под властью фашизма (1933;1939 гг.). М., 1961 (в 1964 г. вышло второе дополненное издание книги) — Кульбакин В. Д. Очерки новейшей истории Германии. М., 1962.

9 См.: Галкин А. А. Германский фашизм. М., 1967 (дополненное и переработанное издание этой монографии было опубликовано в 1989 г.) — Гинцберг Л. И. На пути в имперскую канцелярию. Германский фашизм рвется к власти. М., 1972.

10 См. напр.: Gregor A. J. Fascism and Modernization: Some Addenda // World Politics. 1974. Vol. 26, No. 3. P. 379−380- Idem. Interpretations of Fascism. Morristown — N.J., 1974. P. 163 164- Idem. The Faces of Janus: Marxism and Fascism in the Twentieth Century. New HavenL., 2000. P. 36−37.

11 Впервые эта точка зрения была изложена еще в 30-е гг. видным деятелем британского коммунистического движения Р. Палм Даттом. (См.: Датт Р. П. Фашизм и социалистическая революция. Пер. с англ. М., 1935. С. VII). монополистическому необязательно должно было пройти через фазу фашизма. Если бы не объективные потребности капитализма, переживавшего глубокий кризис, фашизм, возникший как в Италии, так и Германии. никогда не стал бы политической силой. Его постигла бы судьба сотен возникающих клубов и кружков, известность которых не выходила за пределы улицы, квартала или, в лучшем случае городского района"12.

Более традиционный для исторической науки подход был применен Л. И. Гинцбергом в монографии «На пути в имперскую канцелярию. Германский фашизм рвется к власти». Однако автор сумел собрать и систематизировать значительно большее количество фактического материала раскрываю.

13 щего взаимоотношения между фашизмом и монополиями. Во многих обобщающих исследованиях по истории Германии, новейшей истории зарубежных стран, истории фашистских партий и движений в странах Западной Европы разделы, посвященные предыстории прихода Гитлера к власти14, были написаны Гинцбергом. Историк выступал на проходившем в 1970 г. в Москве XIII Международном конгрессе исторических наук, где вступил в полемику с зарубежными историками Ю. Вебером (США) и Э. Нольте (ФРГ) по вопросу об отношениях между НСДАП и крупным бизнесом. По его воспоминаниям, «советские участники конгресса убедительно отстояли свои позиции по этому вопросу"15.

Галкин А.А. Социально-политическая структура капиталистического общества и фашизм // Вопросы философии. 1970. № 2. С. 88.

13 Вопрос о роли руководителей крупного бизнеса Германии в борьбе за власть гитлеровской партии подробно рассматривался Л. И. Гинцбергом и в других публикациях. (См.: Гинцберг Л. И. В преддверии гитлеровской диктатуры // Новая и новейшая история. 1966. № 1 — Он же. Тень фашистской свастики. Как Гитлер пришел к власти. М., 1967; Он же. Рывок Гитлера к власти // Новая и новейшая история. 1968. № 1- Он же. Идеологическая подготовка прихода фашизма к власти // Ежегодник германской истории. 1968. М., 1969; Он же. На пути к фашистской диктатуре (события осени 1931 г.) // Ежегодник германской истории. 1968. М., 1969; Он же. Германский фашизм и монополии после мюнхенского путча (1924;1929 гг.) // Новая и новейшая история. 1977. № 3- Он же. Рабочее и коммунистическое движение Германии в борьбе против фашизма (1919;1933 гг.). М., 1978 и др.).

14 См.: Всемирная история. T. IX / Отв. ред. Л. И. Зубок. М., 1962. С. 188−199- Германская история в новое и новейшее время. Т. 2 / Ред. С. Д. Сказкин и др. М., 1970. С. 137−183- История фашизма в Западной Европе / Отв. ред. Г. С. Филатов. М., 1978. С. 162−211.

15 Гинцберг Л. И. О друзьях-товарищах и о себе .II Вопросы истории. 2006. № 12. С. 145.

Подчеркивая решающую роль монополий в установлении фашистской диктатуры в Германии, Гинцберг в то же время выступал противником попыток некоторых западных исследователей заявлять, что марксистские ученые «отождествляют фашизм с капитализмом. Марксисты, — подчеркивал исследователь, — никогда не считали, что вся буржуазия той или иной страны является сторонницей фашистского образца правления. Речь идет об определенных группах финансового капитала, т. е. о высшей прослойке буржуазии, состоящей из крупных промышленников и банкиров"16. Историк отмечал, что в период борьбы НСДАП за власть сторонникам немедленного установления диктатуры в правящем лагере противостояла «группа крупных промышленников, в значительно большей мере зависящих от экспорта и склонных потому к более осторожному курсу"17.

Было бы серьезной ошибкой считать, как это делали в 90-е гг. некоторые отечественные историки и публицисты, что советская историография сосредоточила все свое внимание на раскрытии связей между нацизмом и монополиями. Советские исследователи не отрицали мелкобуржуазную социальную базу нацизма, а также поддержку НСДАП со стороны части наиболее люмпенизированного рабочего класса. В исторических публикациях постоянно подчеркивалась роль генералитета и юнкерства в приходе Гитлера к власти. Однако идейно-теоретические и политические корни нацизма, роль личности в образовании массовой партии, различные психологические аспекты истории этого движения и пр. не были на должном уровне освещены исторической наукой того времени.

Ряд исследователей полагают, что самой трудной проблемой в изучении германского фашизма советскими историками явился период его зарождения и ранней деятельности, поскольку они не могли доказать «изначально.

16 Гинцберг Л. И. Фашизм и история новейшего времени // Новая и новейшая история. 1971. № 4. С. 35−36.

17 См. напр.: Гинцберг Л. И. На пути к фашистской диктатуре (события осени 1931 г.). С. 298- Он же. Фашисты рвутся к власти // Германская история в новое и новейшее время. Т. 2. С. 143.

1 Й заданный тезис о фашизме как порождении империализма". Этим обстоятельством объясняется тот факт, что в большинстве исследований, посвященных новейшей истории Германии, повествование о национал-социализме начиналось с событий, лишь непосредственно предшествующих приходу Гитлера к власти.

Подобная точка зрения не во всем соответствует действительности. Во-первых, советские историки признавали, что «нацистская партия,. несмотря на расширявшиеся связи,. долго не могла завоевать доверия наиболее сильных монополий. И только в начале 30-х годов, уже став влиятельной политической силой, она добилась позитивного отношения к передаче ей власти"19. Даже в 1946 г. советский экономист академик Е. Варга признавал, что первоначально НСДАП «была преимущественно партией авантюристов ., за которыми шли мелкие буржуа, деклассированные интеллигенты и люм-плен-пролетарии"20. Объем денежных средств, приходившихся на долю НСДАП, как указывал A.A. Галкин, «соответствовал ее политическим возможностям», а влиятельная часть германской буржуазии «длительное время считала не выгодным переход к открытой диктатуре, осуществляемой руками нацистов, и продолжала делать ставку на традиционные буржуазные пар-21 тии». Во-вторых, немаловажным обстоятельством следует признать отсутствие необходимой источниковой базы для подобного рода исследований. Материалы о деятельности промышленных объединений, сосредоточенных преимущественно в Рейнско-Вестфальской области, находились на территории Западной Германии, что порождало существенные проблемы для научной деятельности германистов СССР.

См. напр.: Алленов С. Г., Сенчаков А. Г. Характерные черты развития советской историографии германского фашизма (1945;1991) // Германия и Россия: события образы люди. Вып. 1. Воронеж, 1998. С. 149.

19 Галкин A.A. Социально-политическая структура капиталистического общества и фашизм. С. 88.

Варга Е. Исторические корни особенностей германского империализма // Свободная мысль. 2010. № 5. С. 150 (переизданный вариант брошюры 1946 г.).

21 Галкин A.A. Германский фашизм. С. 20.

Именно с этим, на наш взгляд, связан тот факт, что большинство советских исследований по германской революции 1918;1919, периоду становле.

22 ния Веймарской республики и более общее работы по истории Германии практически не затрагивали вопросы о тактике и стратегической линии промышленных кругов Германии в 1918;1928 гг., за исключением событий 1923 г. Зачастую их политическая позиция характеризовалось в терминологии газетных изданий политических партий левого толка. Однако историк Ф. И. Панкевич в монографии «Капповский путч в Германии» на основании опубликованных в ФРГ документов о позиции руководства промышленных объединений Германии к путчистскому правительству24 сумел показать ее неоднозначность. Исследователь пришел к выводу, что путч был поддержан только частью «монополистов тяжелой индустрии». Даже некоторые лидеры «воинственной» группировки тяжелой промышленности, по его мнению, заняли выжидательную позицию и «осудили события в Берлине, следствием которых явилась всеобщая забастовка"25.

В работах о кризисе Веймарской республики 1923 г. советские историки предприняли попытки анализа тактико-стратегической линии ведущих кругов промышленной буржуазии Германии26. Наиболее обстоятельно этот сюжет осветила М. И. Орлова. Она, как и ряд других германистов, выделила две основные группировки в кругах мира промышленности: первая во главе с Рейнско-вестфальской тяжелой индустрией — представляла «авантюристиче-ско-милитаристскую тенденцию" — вторая, выразителями которой были руколл.

См. напр.: Драбкин Я. С. Революции 1918;1919 гг. в Германии: Краткий очерк. М., 1958; Он же. Ноябрьская революция в Германии. М., 1967; Он же. Становление Веймарской республики. М., 1978.

3 Розанов Г. Л. Очерки новейшей истории Германии. М., 1959; Германская история в новое и новейшее время .

24 См.: Konnemann Е. Dokumente zur Haltung der Monopolisten im Kapp-Putsch // Beitrage zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. 1967. Jg. 9, H. 6.

25 Панкевич Ф. И. Капповский путч в Германии. М., 1972. С. 70−71.

26 Давидович Д. С. Революционный кризис 1923 г. в Германии и Гамбургское восстание. М., 1963; Он же. Гамбург на баррикадах. М., 1985; Орлова М. И. Германия в 1923 г. (Революционный кризис). М., 1957; Она же. Революционный кризис 1923 г. в Германии и политика Коммунистической партии. М., 1973. водители концернов электротехнической и химической отраслей — придерживалась политики «гибкого парламентаризма» .

Этот вывод практически совпадал с воззрениями ряда зарубежных исследователей, которые не имели доступа к архивным материалам промышленных корпораций Рура. Знакомство с этими документами в 60-е гг. XX века позволило историкам вычленить различные группировки внутри этих двух основных групп немецкой промышленности, показав более пеструю картину делового сообщества.

Сложности с доступом к архивным фондам ФРГ сказались и на исследованиях, в которых затрагивалась деятельность германского крупного бизнеса в период стабилизации и его сотрудничество с зарубежными корпорациями28. С началом «разрядки» в международных отношениях у советских историков появилась возможность научной работы в ФРГ. Однако руководители промышленных объединений Рура вряд ли предоставили бы свободный доступ в архивы представителям СССР. К тому же исследователи Советского Союза основное внимание сосредоточивали на изучении рабочего движения Германии. Эта проблема была более актуальной по сравнению с исследованием деятельности немецкой буржуазии.

Обобщающего исследования, в котором бы раскрывалась позиция крупной буржуазии на всем протяжении Веймарской республики, в отечественной историографии до сих пор не создано. С начала 90-х гг. российские историки сосредоточились на пересмотре советских оценок деятельности двух ведущих рабочих партий Германии. Социально-экономическая история 1918;1933 гг. не находится в центре их внимания. К настоящему времени произошел отказ ряда исследователей от коминтерновского определения фашизма. Ученые справедливо указывают на схематичность этой концепции. И, все же, единой точки зрения по этой проблеме не существует.

Орлова М. И. Революционный кризис 1923 г. в Германии. С. 26.

28 См.: Кулъбакин В. Д. Милитаризация Германии в 1928;1930 гг. М., 1954; Постников В. В. США и дауэсизация Германии (1924;1929 гг.). М&bdquo- 1957.

A.A. Галкин сделал обоснованный вывод, что «ни одна из гипотез, рассматривавших фашизм как выражение интересов тех или иных конкретных групп (либо специфического соотношения сил между ними), не получила столь весомого подтверждения, чтобы претендовать на статус научной теории. Да, крупные финансисты и промышленники Германии, столкнувшись с острой кризисной ситуацией в 1929;33 гг., проявили заинтересованность в передаче власти НСДАП. Однако в ряде других стран подобные связи либо не наблюдались, либо были столь незначительны, что не сыграли решающей роли». Тем не менее, исследователь отмечает, что в Германии «к концу 20-х годов сложился союз между ведущей фашистской партией страны — национал-социалистами, с одной стороны, и влиятельными финансовыми и промышленными группами — с другой. Их поддержка сыграла решающую роль в назначении главой правительства. А. Гитлера"29.

В опубликованной в 2004 г. монографии «Ранняя история нацизма. Борьба за власть"30 Л. И. Гинцберг продолжал подчеркивать важную роль монополий в приходе Гитлера к власти. Однако вопрос о взаимоотношениях между нацизмом и большим бизнесом рассматривается преимущественно в период 1929;1933 гг. и, по всей вероятности, на основе документов, собранных историком в более раннее время.

Нельзя не признать, что отечественная историческая наука испытывает потребность в появлении исследований о политической деятельности крупного бизнеса Германии на всем протяжении Веймарской республики. Без четких представлений об этой проблеме невозможно объяснить причины неустойчивого развития, как демократических институтов республики, так и причин установления в стране нацистской диктатуры.

Весомый вклад в изучение этой проблематики, по признанию многих зарубежных авторов, внесла американская историография. В США появились.

29 Галкин A.A. О фашизме — его сущности, корнях, признаках и формах проявления // Политические исследования. 1995. № 2. С. 7- а также см.: Он же. Размышления о политике и политической науке. М., 2004. С. 148−149.

30 См.: Гинцберг Л. И. Ранняя история нацизма. Борьба за власть. М., 2004. первые крупные работы, в которых предпринимались попытки оценить взаимоотношения между немецкими предпринимателями и профсоюзами, властью и бизнесом в 1918;1933 гг. В недрах американской исторической науки впервые в немарксистской историографии был рассмотрен и вопрос о роли крупного бизнеса в захвате власти нацистами.

Во многом первенство американских исследователей в анализ социально-экономической истории Германии новейшего времени объясняется влиянием эмиграции. Большинство немецких историков, занимавшихся рассмотрением социальных и экономических аспектов, в политическом отношении были сторонниками левых или левоцентристских идей, многие из них были евреями и с приходом нацистов к власти были вынуждены покинуть Германию. Они не занимали ведущих положений в германских университетах до прихода Гитлера к власти. В Веймарский период историческая наука была.

Ч1 оплотом немецкого консерватизма". Соединенные Штаты в период президентства Ф. Рузвельта оказались наиболее подходящей страной, в которой они смогли реализовать свои научные планы. Этому обстоятельству в немалой степени способствовало и влияние в исторической науке США прогрессивной историографии, которая сформировалась на рубеже Х1Х-ХХ вв. под воздействием антимонополистических движений и добилась наибольшего влияния между двумя мировыми войнами. Кроме того, непринятие нацистского режима в Соединенных Штатах еще в 30-е гг. было более выраженным, чем в европейских государствах33.

31 Epstein С. A Past Renewed: A Catalog of German-speaking Refugee Historians in the United States after 1933. Cambridge — N.Y., 1993. P. 2. Несмотря на то, что ни один профессор истории до 30 января 1933 г. не состоял в НСДАП, большинство историков, работавших в немецких университетах, академиях и архивах, оказались восприимчивыми к Гитлеру, его национализму и планам восстановления германской гегемонии в мире. Они были в состоянии сохранить свое положение при нацистах.

32 См.: Согрин В. В. Критические направления немарксистской историографии США XX века. М., 1987. С. 260.

См.: Radkau J. Die deutsche Emigration in den USA: Ihr Einflu? auf die amerikanische Europapolitik 1933;1945. Dusseldorf, 1971. S. 61.

Благодаря профессорам-эмигрантам в ряде учебных и научных учреждений США были созданы школы, которые сосредоточили основное внимание на рассмотрении истории Германии XX века. Вклад эмигрировавших из нацистской Германии историков в изучение истории своей Родины, несмотря на то, что их концепции уже не доминируют в германистике США, как это было в 50-е — 60-е гг. XX века, не утрачивает своей актуаьности34. Многие из них получили мировую известность и признание35. Ряд современных исследователей справедливо отмечают, что эмиграция таких историков, как Э. Кер, Дж. Хальгартен и А. Фагтс, представляла большую потерю для потенциального возрождения немецкой исторической науки36. Начало Второй мировой войны, вступление в нее США еще более активизировало интерес американцев к германской истории. Можно с полным основанием говорить, что к 1945 г. историческая наука США заняла ведущие позиции в мире по количеству публикаций, посвященных Германии.

После окончания Второй мировой войны Соединенные Штаты длительное время оставались основным центром германских исследований. Разрушенная в период Третьего рейха интеллектуальная жизнь Германии не была восстановлена при К. Аденауэре, поэтому большинство ученых-эмигрантов не вернулись в ФРГ и продолжили свою работу в учебных и ис.

3 7 следовательских учреждениях США. Повышение социальной значимости исторической науки в США привело к существенному расширению масштабов исторических исследований. Наличие значительного числа научно-исследовательских центров и их материальная поддержка государством и бизнесом способствовали большему размаху историческим исследованиям.

34 Cm.: Epstein C. Op. cit. P. 1.

Cm.: Liebersohn H., Schneider D. «My Life in Germany before and after January 30, 1933»: A Guide to a Manuscript Collection at Houghton Library, Harvard University // Transactions of the American Philosophical Society New Series. 2001. Vol. 91, No. 3. P. 25.

36 Cm.: Epstein C. Op. cit. P. 3−4.

Cm. 06 3tom: Barkin K.D. Amerikanische Forschungen (1945;1975) zur modernen deutschen Sozialund Wirtschaftsgeschichte // Geschichte und Gesellschaft. Sonderhelft. 1978. Bd. 4, Die modern deutsche Geschichte in der internationalen Forschung 1945;1975. S. 12. о о.

США в сравнении со странами Западной Европы. Подъем американской исторической науки отразился на изучении германской истории. О неугасаю-щем интересе к ней свидетельствует возрастающее количество монографических исследований, образование научных сообществ, увеличение числа академических периодических изданий, специально посвященных германской проблематике39.

Изучение роли большого бизнеса в истории Веймарской республики в Соединенных Штатах, как и в исторической науке СССР во многом обусловливалось политической конъюнктурой. В 1941;1945 гг. президент страны Ф. Рузвельт и многие его ближайшие сподвижники разделяли представления о том, что главными поджигателями Второй мировой войны выступили германские монополии, которые в 1933 г. привели Гитлера к власти40. Еще в годы войны по личному указанию Рузвельта при сенате США была создана специальная комиссия по расследованию преступлений руководителей промышленных предприятий Германии и выявлению их связей с американскими корпорациями41.

После смерти Рузвельта, несмотря на ухудшение отношений между США и Советским Союзом, антимонополистические настроения были распространены среди значительной части американского общества. Член Верховного суда США Р. Джексон в беседе с генеральным секретарем Национальной ассоциации американских адвокатов Д. Поппером говорил, что общественность «требует полного раскрытия связей между нацистскими про.

7 О.

См. об этом: Дементьев И. П. Основные направления и школы в американской историографии послевоенного времени // Вопросы истории. 1976. № 11. С. 68.

3 Помимо уже получившего известность академического журнала «The German Quarterly» (первый номер был выпущен в 1928 г.) с 1968 г. начал издаваться «Central European History», с 1973 г. — «New German Critique», с 1978 г. — «German Studies Review».

4 См. об этом: Хайэм Ч. Торговля с врагом. Пер. с англ. М., 1985. С. 230−231- Prittie Т. Germany Divided: The Legacy of Nazi Era. Boston — Toronto, 1960. P. 273- Dallek R. Franklin D. Roosevelt and American Foreign Policy, 1932;1945: With a New Afterword. N.Y., 1995. P. 474- Chafe W.H. The Unfinished Journey: America since World War II. N.Y., 2002. P. 47.

41 Подробнее о создании комиссии и ее работе см.: Maddox R.F. The Senatorial Career of Harley Martin Kilgore. N.Y., 1997. P. 162−194. мышленниками и некоторыми нашими собственными (американскимиА.Б.) хозяевами картелей"42.

Летом 1945 г. на Потсдамской конференции руководители СССР, США и Великобритании приняли решение о необходимости «уничтожения существующей чрезмерной экономической концентрации (в Германии — А.Б.), представленной особенно в форме картелей, синдикатов, трестов и других монополистических объединений"43. Оно встретило поддержку среди значительной части общественности США.

Комитет американских обвинителей при подготовке международных судебных процессов над оставшимися в живых руководителями нацистской Германии требовал, чтобы уже на первом процессе на скамье подсудимых был представлен хотя бы один промышленник, который олицетворял бы собой участие германских монополий в гитлеровских планах. Один из известных американских журналистов того времени, освещавший ход Нюрнбергского процесса, В. Бернштайн, выражая мнение американской общественности, полагал, что таким человеком — «наиболее необузданным из немецких реакционеров» — являлся Густав Крупп фон Болен унд Хальбах44. Помощник Р. Джексона — главного американского обвинителя на Нюрнбергском процессе — Н. Доман рассматривал его «как символ немецких промышленников, без которых Гитлер, возможно, не выполнил бы свою программу вооружения"45.

Однако по состоянию здоровья Г. Крупп не смог предстать перед Международным военным трибуналом. Предложение, внесенное американским обвинителем Р. Джексоном, заменить Густава на скамье подсудимых его сыном Альфридом Круппом или рассмотреть дело заочно, не было одобрено.

42 Цит. по: Рагинский М. Ю. Нюрнберг: перед судом истории. М., 1986. С. 24.

43 Советский Союз на международных конференциях периода Великой отечественной войны, 1941;1945 гг.: Сб. документов. Т. VI: Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.). М., 1980. С. 487.

44 Bernstein V.H. Final Judgment: The Story of Nuremberg. L., 1947. P. 9.

45 Doman N. Political Consequences of the Nuremberg Trial // Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1946. Vol. 246, Making the United Nation Work. P. 82. судьями46. Трибунал принял решение передать дело Альфрида суду «сразу же после окончания этого (главного — А.Б.) процесса». Тогда же с целью успокоения общественности французы и англичане опубликовали совместную декларацию о том, что их делегации занимаются подготовкой другого Международного Военного Трибунала, на котором будут предъявлены обвинения в военных преступлениях нескольким крупнейшим немецким промышленникам47.

Несмотря на то, что вопрос о проведении второго международного трибунала активно обсуждался главными обвинителями союзных государств и в апреле 1946 г. были приняты определенные договоренности о его проведении, он так и не стал исторической реальностью. По инициативе Соединенных Штатов процедура международного трибунала была заменена проведением над промышленниками нескольких судебных процессов, которые могло самостоятельно организовать каждое из четырех союзных государств в л о своей зоне в Германии. В результате вместо международного трибунала Соединенные Штаты самостоятельно провели четыре судебных процесса, три из которых полностью и один частично были посвящены рассмотрению обвинений в совершении преступлений, предъявленных приблизительно сорока двум ведущим представителям германского делового сообщества. Около половины из числа обвиняемых являлись директорами или чиновниками ИГ Фарбениндустри, восемнадцать — владельцами и управляющими стальной и угольной империй Круппа и Флика и один — ведущим банкиром Третьего.

— 49 рейха .

46 См. Trial of the Major War Criminals Before the International Military Tribunals. Nuremberg, 1947. (далее — TMWC). Vol. 1. P. 127, 146. Джексона поддержал только советский судья. (См.: Лебедева Н. С. Подготовка Нюрнбергского процесса. М., 1975. С. 181).

47 TMWC. Vol. 1. Р. 146−147.

48 См.: Taylor Т. Final Report to the Secretary of the Army on the Nuremberg War Crimes Trials under Control Council Law No. 10. Wash., 1949. P. 285.

49 Ibid. P. 184. Всем промышленникам были предъявлены обвинения в насильственной депортации иностранных граждан, использовании рабского труда узников концентрационных лагерей и военнопленных для принудительной работы на предприятиях, а также в захвате собственности и ресурсов на оккупированных Германией территориях. (См.: Trials of War Criminals before Nuremberg Military Tribunals under Control Council Law No. 10. (да.

На этих процессах обвинение, чтобы противостоять позиции адвокатов, которые утверждали, что в годы Второй мировой войны их подзащитные лишь выполняли приказы государственных чиновников нацистской Германии чуть ли не под угрозой смерти, стремилось доказать, что подсудимые еще до прихода Гитлера к власти разделяли нацистские идеи.

На судебном процессе руководителей концерна Флика Т. Тейлор твердо заявил, что представление, согласно которому «Третий рейх был тиранией одного Гитлера и его ближайших партийных приспешников — вопиюще неправильно. Диктатура успешна, не потому что каждый противится ей, а потому что могущественные группы поддерживают ее. Нацистская диктатура не была никаким исключением из этого принципа.. Гитлер получил свою власть при поддержке других влиятельных лиц и групп, которые согласились с его основными идеями и целями. На плечах этих групп Гитлер вошел во власть. Диктатура Третьего рейха была основана на этой порочной триаде — нацизм, милитаризм и экономический империализм. К промышленности Гитлер протягивал перспективу «устойчивого» правительства, свободы от трудовых неприятностей, и быстрого увеличения производства, чтобы поддержать перевооружение и восстановление немецкой экономической гегемонии в Европе и за ее пределами"50.

Адвокаты и сами подсудимые всячески открещивались от этих обвинений, заявляли, что Гитлер пришел к власти в Германии при широкой поддержке народных масс, финансирование нацистской партии до 30 января лее — TWC). Vol. VI: «The Flick Case». Wash., 1952. P. 13−20- TWC. Vol. IX: «The Krupp Case». Wash., 1950. P. 23−35- TWC. Vol. VII: «The I.G. Farben Case». Wash., 1953. P. 39−59). Кроме того, руководители концерна Круппа и ИГ Фарбениндустри обвинялись в инициировании, планировании и ведении агрессивной войны и подготовке заговора против мира. (См.: TWC. Vol. VII. Р. 14−39, 59−60- TWC. Vol. IX. Р. 10−23, 35−36). Троим подсудимым из концерна Флика ставилось в вину участие в преследовании лиц еврейской национальности с целью присвоения их промышленной собственности. Могущественному стальному магнату Фридриху Флику и его главному компаньону Отто Штейнбринку также инкриминировалось соучастие в зверских деяниях, совершенных СС и ее финансировании. (См.: TWC. Vol. VI. Р. 21−25). Штейнбринк, а также Кристиан Шнейдер, Генрих Бютефиш и Эрих фон дер Гайд из ИГ Фарбенидустри обвинялись как члены СС. (См.: Ibid. Р. 25- TWC. Vol. VII. Р. 59). 50 TWC. Vol. VI. Р. 32.

1933 г. отрицалось. Защитник Ф. Флика Р. Дике утверждал, что демагоги того типа, как Гитлер, «приходят к власти на плечах масс», а не на «гребне высших слоев». Победа на выборах Гитлера, по мнению адвоката промышленника, «была обеспечена согласно правилам игры,. ассоциируемой с обычной демократией.». Ни одно из приведенных обвинением доказательств, как настаивал Дике, не убедило его в правильности утверждения, согласно которому приход к власти Гитлера был обусловлен «поддержкой тяжелой промышленности"51.

На судебном процессе ИГ Фарбениндустри обвинение утверждало, что после летних выборов в рейхстаг 1932 г. два эмиссара этого концерна Гатти-но и Бютефиш направились в Мюнхен, где при содействии Р. Гесса была проведена их встреча с Гитлером. На ней представители концерна пытались выяснить, могли ли они рассчитывать на поддержку НСДАП в реализации программы по производству синтетического бензина. Гитлер согласился, что производство ИГ Фарбениндустри бензина должно получить необходимую поддержку. После этого все сомнения у ИГ Фарбениндустри тот час же исчезли, и программа по производству синтетического бензина была продолжена и расширена. В январе 1933 г., даже прежде, чем Гитлер был назначен канцлером, ИГ Фарбениндустри начало нанимать тысячи рабочих для этой цели. Без помощи нацистов, по мнению обвинения, этот проект не мог быть реализован52.

Однако подсудимые отрицали, что на этой встрече были достигнуты какие-либо договоренности с Гитлером. В качестве доказательства своей позиции обвинение представило выдержки из серии книг, которые назывались «Двадцать пять лет на заводах Лейна». Они указывали на то, что осенью 1932 г. между представителями ИГ Фарбениндустри и нацистским лидером были достигнуты необходимые договоренности. Однако Бютефиш заявил, что некоторые данные в этой серии книг не соответствуют фактам, так как они бы.

511Ыё. Р. 123.

52 См.: ТУС. Уо1. VII. Р. 119−120- 536, 538−539. ли вставлены просто для того, чтобы сделать книгу более привлекательной с литературной точки зрения, а все чиновники концерна даже тогда были.

53 крайне удивлены ее содержанием. В конце концов, никакого определенного вывода по этому вопросу сделано не было, все финансовые средства, предоставляемые в казну НСДАП ИГ Фарбениндустри, обвиняемые классифицировали как «страховые взносы».

В связи с тем, что суды давали оценку только действиям подсудимых в годы Второй мировой войны, вопрос о роли германских промышленников в приходе Гитлера к власти породил весьма оживленные дискуссии в публицистике, которые распространились и на научную литературу США. Большинство американских историков и обществоведов не ограничились выяснением исключительно роли большого бизнеса применительно к предыстории Третьего рейха, они стремились рассмотреть эту проблему в более широком историческом контексте. Поэтому анализ американской историографии позволит значительно углубить, а в ряде случаев и по новому взглянуть на многие аспекты истории Германии 1918;1933 гг.

В качестве хронологических рамок исследования американской историографии проблемы выбран период второй половины 40-х — 80-х гг. XX века. Это не случайно. После окончания Второй мировой войны в Соединенных Штатах появились первые крупные публицистические и научные работы по заявленной проблематике. Конец 80-х гг. знаменовал собой прекращение дискуссий о роли большого бизнеса в политической истории Германии 19 181 933 гг. С этого момента американские исследователи приступили к рассмотрению другой важной темы — изучению деятельности руководителей германского делового сообщества в Третьем рейхе54. В большинстве работ, рассматривающих различные аспекты истории Германии 1918;1933 гг., которые были изданы в США в 90-е гг. XX в — начале XXI вв., сюжет о роли.

53 Ibid. Р. 545- 549−551.

54 См. об этом: Weisen S.J. German Industry and the Third Reich: Fifty Years of Forgetting and Remembering // Dimensions: A Journal of Holocaust Studies. 1999. Vol. 13, No. 2. URL: http://www.adl.org/braun/diml 3 2 forgetting.asp. большого бизнеса в политической истории государства рассматривался на основе выводов из исследований конца 60-х — начала 80-х гг. XX века55.

Объектом настоящего исследования является научная и публицистическая литература США, в которой рассматривается деятельность германского крупного бизнеса в 1918;1933 гг. Предмет исследования — концепции авторов этих работ, оценки и выводы по обозначенной проблеме, их эволюция.

В силу традиционного доминирования отраслей тяжелой промышленности в экономике Германии56, больше внимания сосредоточено на анализе взглядов американских ученых и публицистов по вопросу о роли этой группировки крупного бизнеса в крахе демократического режима. Взгляды исследователей относительно тактико-стратегической линии других промышленных группировок и банковской элиты, а также многих предприятий находившихся в совместной собственности германских и иностранных компаньонов рассматриваются менее подробно. В работе анализируются воззрения историков США о роли национального крупного бизнеса в политических процессах Веймарской эпохи, поскольку именно его позиция могла оказывать большее влияние на политические процессы. Авторы, возлагавшие главную вину за крах Веймарской республики на деловое сообщество, подчеркивали роль видных деятелей германского бизнеса. Видимо, в связи с этим вопрос о роли иностранного капитала в финансировании нацисткой партии не получил существенного освещения в американской историографии57 и не рассматривается в рамках настоящей работы. Особое внимание в исследовании уделено.

55 В рассмотрении проблемы отношений между германским крупным бизнесом и нацистами подавляющая часть исследователей соглашаются с взглядами историка Г. Тернера. См. об этом: Kobrak С., Hansen Р.Н. European Business, Dictatorship, and Political Risk, 1920;1945. N.Y., 2004. P. 13.

56 См.: Feldman G.D., Nocken U. Trade Associations and Economic Power: Interest Group Development in the German Iron and Steel and Machine Building Industries, 1900;1933 // The Business History Review. 1975. Vol. 49, No. 4. P. 415−416.

57 Попытки рассмотреть иностранные источники финансирования НСДАП были предприняты экономистом Э. Саттоном, работы которого чаще всего игнорировались научным сообществом или рассматривались как «крайние» и аспирантами-историками Дж. Пул и С. Пул, методы исследования которых также получили неоднозначную оценку. (См.: Sutton А.С. Wall Street and the Rise of Hitler. Seal Beach, Calif., 1976; Poll J., Pool S. Who Financed Hitler: The Secret Funding of Hitler’s Rise to Power, 1919;1933. N.Y., 1978). оценкам американских историков позиции германского крупного бизнеса в период революции 1918;1919 гг., путча Каппа-Лютвица 1920 г. и накануне прихода Гитлера к власти.

Отечественными историками проделана значительная работа по изучению развития исторической мысли США, выявлению различных школ и направлений. В обстоятельных исследованиях И. П. Дементьева, В. В. Согрисо на, H.H. Болховитинова, B. J1. Малькова в качестве трех основных направлений немарксистской историографии США были выделены: консервативное, либеральное и радикально-демократическое.

Большинство отечественных американистов считают, что в 40-е — 50-е гг. представители разных историографических направлений США в полной мере отреагировали на развязывание «холодной войны» и нагнетание атмосферы антикоммунизма, и в этот период либеральное и консервативное направления фактически выступили в качестве двух ветвей единой школы «консенсуса» (бесконфликтности). В 60-е гг. под воздействием роста радикальных настроений школа «консенсуса» вступила в полосу «затяжного кризиса», ее либеральные представители стали постепенно отмежевываться от консерваторов. В этот же период оформилась «радикальная школа», продолжавшая социально-критические традиции прогрессивной школы. Со второй половины 70-х гг. в американской историографии вновь резко усилилась консервативная тенденция, которая еще в большей степени проявила себя в 80-е гг.59.

Однако этапы изучения политической стратегии немецкого большого бизнеса в 1918;1933 гг. в США не всегда совпадают с выделенной российскими американистами периодизацией всей американской историографии. со.

См.: Дементьев И. П. Указ. соч.- Болховитинов H.H. Современная американская историография: новые течения и проблемы // Новая и новейшая история. 1969. № 6- Мальков B.JI. К вопросу о современном состоянии американской буржуазной историографии: Критика современной буржуазной и реформистской историографии. М., 1974; Согрин В. В. Указ. соч.- Болховитинов H.H., Согрин В. В. Об основных тенденциях в развитии историографии США // Современная зарубежная немарксистская историография: Критический анализ / Отв. ред. B.JI. Мальков. М., 1989.

59 Подробнее см.: Болховитинов H.H., Согрин В. В. Указ. соч. С. 78−80.

Сама эта проблема практически не рассмотрена ими. Единственной публикацией отечественных специалистов по американской историографии, в которой рассматриваются взгляды историков США о роли большого бизнеса в Веймарской республике, остается заметка И. П. Дементьева о «деле Дэвида Абрахама"60.

В советской историографии были предприняты попытки анализа некоторых работ по обозначенной проблеме. После окончания Второй мировой войны в Советском Союзе значительно возрос интерес к издаваемым в США публикациям бывших чиновников американской оккупационной администрации в Германии, выступавших с антимонополистических позиций и подвергших критике руководство США за отказ от выполнения решений Потсдамской конференции о декартелизации германской экономики. Многие из подобного рода книг были переведены на русский язык, на некоторые из них опубликованы положительные рецензии61, а сами они стали использоваться историками, как некого рода источник, главным образом в исследованиях о нацистской Германии в годы Второй мировой войны. Однако взгляды американских публицистов применительно к истории Веймарской республики не были проанализированы ни в одной из известных автору отечественных публикаций.

В 40-е — 50-е гг. советские историки (в первую очередь германисты) проявили определенную заинтересованность и к американским научным исследованиям, авторы которых стремились рассмотреть роль немецкого крупного капитала в приходе к власти Гитлера. Однако практически вплоть до середины 60-х гг. XX века все они подвергались резкой критике. Показательна.

60 См.: Дементьев И. П. Рецидив маккартизма в среде американских историков // Вопросы истории. 1985. № 11. В этой заметке содержится краткая информация о публикации американского историка Дж. Винера в журнале «Nation», осуждавшего действия профессоров Дж. Фелдмана и Г. Тернера в отношении исследователя Д. Абрахама.

61 См.: Дворкин И. Книги, разоблачающие роль монополий в подготовке Второй мировой войны (Альберт Норден «Уроки германской истории" — Ричард Сэсюли «И.Г. Фарбениду-стри») // Большевик. 1948. № 8- Рубинштейн М. Международный трест поджигателей войны // Новое время. 1948. № 2−3- см. также вступительные статьи Д. Мельникова к книгам Р. Сэсюли и Дж. Мартина. появившаяся в 1949 г. в журнале «Вопросы истории» рецензия Л.И. Гинцбер-га на книгу профессора Чикагского университета С. У. Гальперина, который признал важную роль немецкого большого бизнеса в сотворении Третьего рейха. Рассматриваемая публикация была написана публицистическим и разгромным стилем. Гинцберг представил Гальперина в качестве «ученого слуги Уолл-стрита», изощренно пытающегося замаскировать свои цели. Познавательная ценность книги рассматривалась как ничтожная вследствие «антинаучных позиций автора». Как писал Гинцберг, изложение Гальпериным событий 1918;1933 гг. на деле призвано направить немецкий народ «на тот же пагубный путь, который привел к захвату власти Гитлером и ко второй мировой войне"62.

Безусловно, сейчас очень легко критиковать советские работы, издававшиеся в годы «холодной войны» и особенно во время так называемой борьбы с космополитизмом. Следует, однако, учитывать, что и некоторые советские историки, в разгромных тонах осуждавшие американские публикации, в свое время сами подвергались резкой критике как «безродные космополиты», скрытые «апологеты» американского империализма63.

Тем не менее, вплоть до середины 60-х гг. даже те американские историки, которые очень критически оценивали деятельность германского монополистического капитала в 1918;1933 гг., рассматривались в советской историографии немногим лучше, чем их противниками на Западе. Очень трудно, например, понять, почему советский исследователь В. Б. Ушаков заявил, что американский историк Дж. Хальгартен предпринимал поистине титанические усилия, чтобы «приуменьшить роль германских монополистов в устал.

Гинцберг Л. [Рецензия] // Вопросы истории. 1949. № 11. — (Рец. на кн.: Halperin S.W. Germany Tried Democracy: A Political History of the Reich from 1918 to 1933. N.Y., 1946. (С.У. Гальперин. Германия испробовала демократию)). С. 175.

3 См. об этом: Болховитинов Н. Н. Изучение американской историографии в России // Американское общество на пороге XXI века: итоги, проблемы и перспективы: Материалы научной конференции. М., 1996. С. 27. новлении фашистской диктатуры"64. Приходиться констатировать, что в этот исторический период даже концепция тех историков, которые представляли леволиберальную историографию США, все равно считалась неверной в своей основе65. Только со второй половины 60-х гг. столь категоричные оценки работ американских историков начали постепенно меняться, а многие из трудов, ранее подвергавшиеся бичующей критике, стали получать позитивную оценку исследователей Советского Союза66.

Однако к этому периоду интерес к американской историографии, посвященной германской истории 1918;1933 гг., в СССР стал угасать. Германисты сосредоточили значительно большее внимание на анализе западногерманской историографии, а некоторые монографии и статьи американских авторов (преимущественно их немецкие переводы), стали рассматриваться в общем русле историографии ФРГ о роли большого бизнеса в истории Веймарской республики. Среди работ этого плана особый интерес представляют исследования Л. И. Гинцберга, В. Д. Кульбакина, Л. В. Овчинниковой, М. И. Орловой, Я.С. Драбкина67.

Ушаков В. Б. Крах Веймарской республики и установление фашистской диктатуры в Германии в изображении западногерманской буржуазной историографии // Новая и новейшая история. 1958. № 2. С. 150.

65 См. напр.: Гинцберг Л. И. Монополисты и гитлеровская партия // Германский империализм и милитаризм / Ред.: A.C. Ерусалимский и др. М., 1965. С. 129.

66 Наиболее заметно эта эволюция прослеживается при анализе исторических взглядов американского исследователя Дж. Хальгартена. Подробнее см.: Богдашкин A.A. Исследования Дж. Хальгартена о роли магнатов тяжелой промышленности в Веймарской республике в историографии 1950;х — 1970;х гг. // Ученые записки Российского государственного социального университета. 2007. № 3(53). С. 222−224.

67 См. напр.: Овчинникова Л. В. К вопросу о роли рейхсвера в Веймарской республике в историографии ФРГ // Вестник Московского университета. Серия история. 1966. № 3- Она же. Крах Веймарской республики в буржуазной историографии ФРГ. М., 1983; Гинцберг Л. И. О предыстории установления гитлеровской диктатуры // Вопросы истории. 1966. № 4- Кулъбакин В. Д. Буржуазные и реформистские историки ФРГ о крахе Веймарской республики и установлении фашистской диктатуры // Новая и новейшая история. 1968. № 2- Гинцберг Л. К, Случ С. З. Буржуазные историки о роли крупного капитала в политической истории Веймарской республики // Ежегодник германской истории. М., 1978; Гинцберг Л. И. Современная буржуазная историография об установлении фашистской диктатуры в Германии // Вопросы истории. 1986. № 1- Орлова М. И. Германская революция 1918;1919 гг. в историографии ФРГ. М., 1986; Драбкин Я. С. Проблемы и легенды в историографии германской революции 1918;1919 гг. М., 1990 и др. Более подробный анализ взглядов американских историков представлен в историографических обзорах Л. И. Гинцберга.

В общих работах по западногерманской историографии В. И. Салова, А. И. Патрушева, М. И. Орловой содержится анализ формирования взглядов ряда историков, которые в дальнейшем, находившись в эмиграции, участвоо вали в становлении германистики США00. В исследовании A.M. Филитова затрагиваются некоторые аспекты дискуссии между американскими и западногерманскими историками по вопросу о роли большого бизнеса в приходе к власти Гитлера69.

Несколько большее внимание анализу публикаций американских историков о взаимоотношениях нацизма и монополий уделил пермский исследователь, известный в России специалист по историографии фашистских движений в Западной Европе П. Ю. Рахшмир. Однако в его трудах развитие исторической мысли США рассматривалось в общем русле буржуазной исто.

70 риографии различных стран. Это обстоятельство, по всей видимости, предопределило некоторые неточности при выделении этапов, характерных для исторической науки США. Вывод автора, согласно которому появление антимонополистических публикаций Дж. Мартина, Р. Сэсюли было обусловлено силой инерции и традицией военных лет, а Дж. Хальгартен рискнул пойти «против течения» американской историографии71, не соответствовал действительности. Все имеющиеся данные указывают на то, что вплоть до конца 60-х гг. большинство американских исследователей разделяли представление.

68 См. напр.: Сапов В. И. Современная западногерманская буржуазная историография. Некоторые проблемы новейшей истории. М., 1968; Орлова М. И. Основные направления буржуазной и социал-реформистской историографии ФРГ // Новая и новейшая история. 1977. № 4- Патрушев А. И. Неолиберальная историография ФРГ. М., 1981.

69 См.: Филатов A.M. Историография ФРГ: проблемы и дискуссии // Современная зарубежная немарксистская историография. С. 184−185.

70 См. особенно: Рахшмир П. Ю. Проблема «фашизм — монополии» в интерпретации современной буржуазной историографии // Научные труды Тюменского государственного университета. Сб. 3: Из истории международных связей и отношений. Тюмень, 1974; Он же. Эволюция буржуазной и реформистской историографии фашизма // История фашизма в Западной Европе .- Он же. Новейшие концепции фашизма в буржуазной историографии Запада: научно-аналитический обзор. М., 1979.

1 Рахшмир П. Ю. Эволюция буржуазной и реформистской историографии фашизма. С. 572−573, 577. о решающем значении поддержки большого бизнеса в приходе Гитлера к власти.

Единственной публикацией, специально посвященной анализу американских исторических исследований об отношениях между нацистами и крупным бизнесом, остается появившаяся в 1986 г. статья ставропольского историка Е.А. Паламарчука72. Однако и в ней представлен анализ только некоторых американских исследований конца 60-х — первой половины 70-х гг. Автор не стремился объяснить причины зарождения выделяемых им историографических направлений. Более того, соединение воедино американской и английской исторической науки привели автора в ряде случаев не к вполне обоснованным выводам.

Таким образом, можно констатировать, что в отечественной историографии не создано обобщающего исследования, в котором бы предпринимался анализ американской историографии политической стратегии и тактики германского большого бизнеса в 1918;1933 гг. В зарубежной исторической мысли эта проблематика также не получила достаточного освещения. Автору известны лишь две обзорные статьи (1964 и 1975 гг.), содержащих анализ некоторых исследований, затрагивающих вопросы о политической деятельности немецкой деловой элиты.

Это обстоятельство позволило взяться за разработку темы, заявленной в названии диссертации.

Источниковая база диссертации включает монографические исследования, статьи, различные полемические публикации, рецензии, доклады и выступления на конференциях, симпозиумах, коллоквиумах, как специально посвященные анализу роли и деятельности большого бизнеса в политической истории Веймарской республики, так и более общим проблемам истории.

72 Паламарчук Е. А. Англо-американская буржуазная историография о роли монополистического капитала в приходе нацизма к власти в Германии // Известия Северо-Кавказского центра высшей школы. Сер. общественные науки. 1986. № 1.

73 См.: Conway J.S. «Machtergreifung» or «Due process of History». The Historiography of Hitler’s Rise to Power // The Historical Journal. 1965. Vol. VIII, No. 34- Barkin K.D. Op. cit.

Германии 1918;1933 гг. Часть из этих работ впервые вводятся в научный оборот в отечественной историографии. В процессе сбора материала автор пришел к выводу о невозможности полного осмысления заявленной проблемы, ограничившись анализом публикаций только профессиональных историков. Ряд новаторских идей и концепций были предложены представителями других гуманитарных дисциплин: социологии, экономики, политологии и права. Большое влияние на развитие американской историографии оказывала и публицистика. Поэтому в настоящей работе предпринимается попытка проанализировать весь пласт доступной литературы. Кроме того, в исследовании использованы опубликованные документальные источники, среди которых важное место занимают выдержки из протоколов заседаний судебных трибуналов, проходивших после окончания мировой войны в Нюрнберге, а также мемуарная литература.

Основная цель исследования — систематизация и анализ взглядов американских исследователей на роль германского большого бизнеса в истории Веймарской республики. Для ее достижения поставлены следующие задачи:

— определить насколько широко и подробно американская историография смогла выявить общее представление о стратегии и тактики германской экономической элиты на протяжении всего периода существования демократической республики;

— выяснить каким сюжетам и почему американские исследователи уделяли более пристальное внимание, а какие были рассмотрены вскользь;

— установить насколько сильным оказалось воздействие политической конъюнктуры второй половины 40-х — 80-х гг. на рассмотрение тех или иных проблем и насколько зависимыми от идеологических факторов оказались интерпретации различных исследователей;

— оценить степень влияния, которое оказала на развитие американской историографии публицистическая литература;

— определить каким образом менялись концептуальные представления ученых в результате знакомства с новыми историческими источниками;

— выяснить насколько полезным для отечественной историографии может оказаться знакомство с американской исторической литературой.

По отношению к рассматриваемой проблеме выделены два основных и противостоящих друг другу историографических течения: критическое и реабилитирующее. Подобного рода классификация не нова. Выделение двух основных направлений «критическое» и «апологетическое» по отношению к немарксистской американской историографии, не отменяя при этом сложившееся в ней деление предпринимал В.В. Согрин74. Однако применительно к изучению политической деятельности немецкого крупного бизнеса в 19 181 933 гг. более точным определением для направления, которое противостояло «критикам» экономической элиты Германии, представляется реабилитирующее, а не «апологетическое».

Речь не идет об однородности двух этих течений. Предложенная классификация не отрицает традиционного в отечественной историографии деления научных школ по идеологическому принципу: консервативная, либеральная, радикально-прогрессивная, марксистская и т. д. Как в критическом, так и в реабилитирующем направлении находились исследователи с различными политическими взглядами.

Однако значительную группу ученых и публицистов, которые придерживались разных мнений о будущем социально-политическом устройстве мира, объединяла общая негативная оценка деятельности большого бизнеса и признание того, что он сыграл важную роль в крахе Веймарской республики и назначении Гитлера канцлером. В противостоящей им группе выделялись два основных направления: первое (получившее некоторое распространение в 50-е — начале 60-х гг.), впрямую пыталось распространить представление о демократических традициях руководителей германских промышленных корпорациях и об их непричастности к событиям 30 января 1933 г.- представители второго — стояли на более умеренных позициях: признавая, что руководители крупного бизнеса были решительными противниками проведения госу.

74 См.: Согрин В. В. Указ. соч. С. 7. дарством социально-ориентированной политики и не приняли исторический выбор 1918 г., в то же время отрицали, что промышленники внесли сколь-либо существенный вклад в победу НСДАП.

При выборе критерия для выделения историографических школ и направлений необходимо учитывать, что в изучении исторической мысли США, как и в изучении историографии других зарубежных стран в постсоветский период произошли важные изменения. Если в советский период изучение зарубежной историографии основывалось на противоборстве с буржуазной историографией и союзе с марксистской историографией, то после 1991 г. противоборство уступает место научному диалогу со всеми историографическими школами. Как справедливо отмечает В. В. Согрин, «противоборство означает стремление к научной монополии, к дискредитации и устранению оппонента — соперника, а диалог означает взаимообмен научными результатами и дискуссию в целях совместного приближения к научной истине. Противоборство это «игра с нулевой суммой», а диалог — это научное обогащение каждой стороны за счет убедительных аргументов и неопровержимых фактов оппонента, это приращение общего знания в интересах исторической науки в целом"75.

Существовавшее в исторической науке СССР деление зарубежной историографии на марксистскую и немарксистскую не способствовало формированию культуры диалога. Следует иметь ввиду, что в ряде вопросов взгляды марксистских историков и некоторых представителей радикального и ле-волиберального направлений совпадали. Поэтому, в настоящей работе марксистское направление рассматривается как часть критической историографии США.

Еще одной характерной чертой историографии СССР было то, что представителями марксистского направления в зарубежной исторической.

75 Согрин В. В. Историографии России и США: современный диалог // История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII — начала XX века: Материалы международной научной конференции. М., 2011. С. 176. мысли считались только те исследователи, которые были готовы принять это учение целиком, включая не политическую теорию «научного коммунизма».

76 с идеей социалистической революции и диктатуры пролетариата. Автор отказывается от такого подхода и обозначает «марксистами» всех ученых, которые объявляли марксизм методологической основой своих исследований. При этом в марксистском направлении выделяются две основные группы, именуемые как официальная марксистская или коммунистическая ис.

11 ториография и независимая марксистская историография с примыкающим к ней диссидентским марксистским направлением, представители которого порвали связь с международным коммунистическим движением либо при Сталине, либо после XX съезда КПСС и событий 1956 г. в Венгрии.

Принимая за основу принцип диалога со всеми историографическими школами США, автор в то же время не склонен, как это делалось в 90-е гг. рядом ученых и публицистов, абсолютизировать достижения исторической.

78 науки США и рассматривать ее как образец для подражания. Необходимо учитывать, что напряженные международные отношения и идеологическое противостояние неизбежно отражались на изучении вопроса о соучастии бизнеса в создании Третьего рейха. В годы «холодной войны» противники марксизма стремились опровергнуть утверждения о связи между капитализмом и фашизмом. В период экономического роста много «западных немцев» и американцев, особенно в правительственных кругах и среди руководителей промышленных предприятий, ощущали, что это обсуждение могло бросить тень на достижения немецких компаний в послевоенные годы и укрепить.

76 См.: Историография истории нового и новейшего времени стран Европы и Америки / Под ред. И. П. Дементьева и А. И. Патрушева. М., 2000. С. 157.

77 В советской историографии представителей этого направления, как правило, называли «прогрессивными» историками. См. напр.: Дементьев И. П. Рецидив маккартизма в среде американских историков.

78 См. об этом: Маныкин A.C., Язьков Е. Ф. «Американский опыт»: образец для подражания или предмет критического анализа? // Проблемы американистики. Вып. 9: Концепция «американской исключительности»: идеология, политика, культура. М., 1993. С. 8, 34- Язьков Е. Ф.

Введение

// Проблемы американистики. Вып. 10: Либеральная традиция в США и ее творцы. М., 1997. С. 4. всемирный коммунистический крестовый поход против капитализма"79. Опираясь на принципы историзма, научности и объективности автор разделяет сформулированную В. В. Согриным позицию о необходимости раскрывать и исследовать максимально полно самые разнообразные явления и стороны американской историографии, все ее «плюсы» и «минусы» и «стремиться к нахождению их объективного соотношения, точной меры"80.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Историография роли германского большого бизнеса в истории Веймарской республики сложилась в США под влиянием ученых левых и левоцентристских взглядов, эмигрировавших из нацистской Германии, и политических деятелей, поддержавших идеи Г. Моргентау о необходимости уничтожения германской промышленности.

2. В рассмотрении обозначенной проблемы выделились два основных направления: «критическое» и «реабилитирующее». Последователи критического направления утверждали, что большой германский бизнес оказывал деструктивное влияние на развитие Веймарской республики и поддержал Гитлера в борьбе за власть. Их оппоненты стремились представить руководителей делового сообщества противниками нацистских взглядов и доказать непричастность большинства из них к назначению Гитлера канцлером.

3. В американской историографии роли германского большого бизнеса в политических процессах 1918;1933 гг. выделяются два основных этапа: первый — вторая половина 1940;х — конец 1960;х, когда ведущие позиции занимали последователи критического направлениявторой — конец 1960;х -1980;е гг. характеризуется усилением реабилитирующей тенденции.

4. Вследствие меньшей зависимости от политической конъюнктуры в сравнении с некоторыми другими национальными историографиями, американская историография смогла более обстоятельно рассмотреть основные.

79 Weisen S.J. Op. cit.

80 Согрин B.B. Историографии России и США. С. 177. направления политической деятельности элиты германского делового мира в 1918;1929 гг.

5. Изучение вопроса о роли германского крупного бизнеса в годы мирового экономического кризиса было наиболее дискуссионным. Исследователи не смогли выявить точек соприкосновения и организовать дискуссию на основе принципа диалога. Обсуждение этой проблемы завершилось разгромом представителями реабилитирующего направления своих оппонентов. В результате с 90-х гг. XX века ее рассмотрение практически прекратилось.

6. Несмотря на неоднозначность развития, американская историография оказала большое влияние на историческую мысль других стран в изучении роли германского крупного бизнеса в политической истории 1918;1933 гг.

Научная новизна исследования состоит в том, что:

— это первая специальная работа, посвященная комплексному анализу американской историографии роли германского большого бизнеса на всем протяжении истории Веймарской республики (от германской революции 1918;1919 гг. до прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г.);

— в научный оборот вводятся ранее неизвестные данные и материалы, восполняющие пробелы в изучении отношений между руководителями деловой элиты Германии, демократическими институтами, политическими партиями и нацистским движением;

— в основу анализа концепций американских исследователей положен принцип диалога, предполагающий восприятие рациональных аргументов, выводов, достоверных фактов у представителей различных историографических школ и направлений;

— материалы и выводы диссертации позволяют пролить свет и переосмыслить существующие в отечественной историографии представления по важным аспектам истории Веймарской республики, вскрыть причины ее нестабильного развития и гибели в январе 1933 г.

Практическая значимость работы заключается в возможности ее использования в научной и преподавательской деятельности. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований, учебной литературы, методических пособий, в разработке общих лекционных курсов по историографии новой и новейшей истории стран Европы и Америки, новейшей истории стран Европы и Америки, специальных курсов по истории и историографии Веймарской республики и германского национал-социализма.

Настоящее исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. В основу его структуры положен уже апробированный отечественными историками диахронный подход, представляющий собой по.

81 этапное рассмотрение важнейших проблем историографии .

В развитии американской исторической науки рассматриваемой проблемы выделены два хронологических периода: первый — вторая половина 40-х — конец 60-х гг. XX векавторой — конец 60-х — 80-е гг. XX века. Одновременно выделяются две основные проблемы, которые были затронуты в трудах американских исследователей и публицистов: первая — тактико-стратегическая линия германского большого бизнеса в годы становления Веймарской республики (1918;1923 гг.) и период стабилизации (1924;1929 гг.) — вторая — роль большого бизнеса в назначении Гитлера канцлером 30 января 1933 г., при изучении которой авторы сосредоточили внимание на анализе деятельности ведущих сил германского делового мира главным образом в период мирового экономического кризиса (1929;1933 гг.).

Предложенная периодизация американской историографии условна и нуждается в обосновании. Выделение первого периода вызвано несколькими причинами. После окончания Второй мировой войны и проведения судебных процессов в Нюрнберге в большинстве появившихся в США публикаций деятельность немецкого крупного бизнеса рассматривалась с позиций критики,.

81 См.: Драбкин Я. С. Проблемы и легенды в историографии германской революции. С. 4. а его руководители наравне с генералитетом и юнкерством рассматривались в качестве главной силы приведшей Гитлера к власти. Эта точка зрения была преобладающей в американской историографии вплоть до конца 60-х гг. XX века. Первый период развития американской историографии характеризуется концентрацией исследователей и публицистов преимущественно на изучении позиции большого бизнеса накануне прихода Гитлера к власти. Другие аспекты деятельности экономической элиты Германии рассматривались только в работах обобщающего характера и чаще всего во взаимосвязи с проблемой отношений между промышленниками и нацистами. Источниковой базой большинства исследований, появившихся до конца 60-х гг., служили материалы Нюрнбергских трибуналов.

Развитие американской историографии второй половины 40-х — конца 60-х гг. рассматривается в первой главе. В связи с тем, что в этот период практически не было создано исследований, касающихся политической деятельности делового сообщества в 1918;1929 гг., автор не стал рассматривать некоторые концептуальные представления по этой проблеме в рамках отдельных параграфов.

Выделение второго этапа обусловлено тем, что к концу 60-х гг. XX века вновь усилился интерес к истории делового сообщества Германии. В ходе острых дискуссий по вопросу о роли высших слоев делового сообщества в приходе Гитлера к власти более заметные позиции заняли представители реабилитирующего направления. Наряду с изучением отношений между крупным бизнесом и нацистской партией рассматривались и другие аспекты деятельности экономической элиты Веймарской Германии. Существенно расширилось количество используемых источников, в том числе за счет документов промышленных предприятий Германии.

Учитывая все эти обстоятельства, взгляды американских историков конца 60-х — 80-х гг. анализируются в двух главах, выделенных по проблемному принципу. Во второй главе предпринят анализ исторических исследований о роли большого бизнеса в период революции, становления Веймар

34 ской республики и в годы стабилизации. Третья глава посвящена рассмотрению исторических исследований, в которых предпринимались попытки осветить взаимоотношения между большим бизнесом и руководством нацистской партии, главным образом в 1929;1933 гг.

Принимая во внимание существующее в отечественной историографии деление истории Веймарской республики на периоды становления (19 181 923 гг.), стабилизации (1924;1929 гг.) и кризиса (1929;1933 гг.), которое совпадает с традиционной периодизацией в американской историографии82, автор не посчитал нужным выделить специальную главу для рассмотрения взглядов ученых о тактико-стратегической линии немецкого крупного бизнеса в 1924;1929 гг. Объясняется это тем, что изучение этой темы не приобрело в США значительных масштабов. Она анализировалась в основном вместе событиями 1918;1923 гг. Поэтому, выделение двух периодов в истории Веймарской республики представляется обоснованным. В 1918;1929 гг., несмот.

83 ря на кризисные явления, республика смогла выстоять, а кризис 1929;1933 гг. привел ее к краху. Однако особенности политики экономической элиты Германии в 1924;1929 гг. потребовали выделение специального параграфа, в котором систематизируются взгляды историков Соединенных Штатов по этому вопросу.

Второй период развития американской историографии не отличался однородностью. Применительно к изучению отношений между деловой элитой и нацистами 80-е гг. XX века отличались особо ожесточенными спорами между последователями реабилитирующего и критического направлений. На сравнительно небольшой период (в начале 80-х гг.) приверженцам марксизма удалось потеснить влияние реабилитирующей историографии. Однако вскоре.

В американской историографии также выделяют эти же три хронологических периода, но называют их чаще периодами инфляции, модернизации и дефляции. 83 Автор соглашается с точкой зрения ряда американских историков, что Веймарская республика на всем своем протяжении находилась в состоянии кризиса и неустойчивости. (См.: Feldman G.D. Weimar from Inflation to Depression: Experiment or Gamble? // Die Nachwirkungen der Inflation auf die deutsche Geschichte, 1924;1933 / Hrsg. von G.D. FeldmanE. Muller-Luckner. (Schriften des Historischen Kollegs., Kolloquien 6). Munchen, 1985. S. 391). после разгрома исследования представителя марксистского направления Д. Абрахама ситуация коренным образом изменилась. С этого времени изучение отношений между германским крупным бизнесом и НСДАП в США, по сути, прекратилось. В связи с тем, что влияние марксизма стало ощущаться уже в 70-е гг., автор не стал выделять третий этап в развитии американской историографии, но выстроил структуру третьей главы по хронологическому принципу.

Заключение

.

Анализ трудов исследователей и публицистов США позволяет сделать вывод, что американская наука внесла существенный вклад в изучение политической стратегии и тактики германского большого бизнеса в 1918;1933 гг. (период формирования и существования первой демократической республики в Германии). Не будет преувеличением сказать, что она оказала значительное влияние на развитие мировой историографии Веймарской республики в целом. Именно в Соединенных Штатах Америки усилиями профессоров-эмигрантов из нацистской Германии образовалась первые в немарксистской историографии научные школы, которые основательно занялись изучением отношений между властью и бизнесом.

Сегодня среди многочисленных исторических публикаций по истории Веймарской Германии, появляющихся в различных странах, практически невозможно встретить те, в которых при изложении экономических проблем не учитывались воззрения американских исследователей. Изучение различных аспектов деятельности большого бизнеса в годы революции 1918;1919 гг., путча Каппа-Лютвица 1920 г., взаимоотношений между работодателями и профсоюзными организациями в период действия системы «делового сотрудничества», рассмотрение роли ведущих кругов делового сообщества в возвышении нацизма в историографии ФРГ и ряда других государств началось под прямым воздействием исторической науки США.

Анализ этих проблем во многом зависел от влияния политической конъюнктуры. Это и обусловило то обстоятельство, что вплоть до конца 60-х гг. XX века практически все исследователи США сосредоточили основное внимание на вопросах о роли крупного бизнеса в приходе к власти Гитлера. Еще одним актуальным сюжетом было рассмотрение тактико-стратегической линии руководителей германской тяжелой промышленности в период гиперинфляции конца 1922 — 1923 гг., поскольку в этот период их политика выглядела наиболее неприглядно и аморально. Подобная ситуация приводила к.

220 тому, что содержание многих исследований было достаточно фрагментарным.

В 1945;1967 гг. были заложены только основы для изучения политической деятельности крупного бизнеса в период 1918;1923 гг. Отсутствие доступа к архивным материалам промышленных объединений Германии предопределило рассмотрение проблемы на основе документации профсоюзных организаций, правительственных учреждений и прессы. В результате большинство авторов пришли к несоответствующему действительности выводу о вынужденном характере заключения в первые дни революции «классового мира» между ассоциациями работодателей и профсоюзными структурами. Только после знакомства с архивными материалами промышленных корпораций оказалась, что к 1918 г. руководители крупнейших предприятий были в большей степени, чем профсоюзные лидеры заинтересованы в подписании соглашения об образовании тактического союза. По средствам этого союза и политики инфляции промышленники лучше и быстрее по сравнению с другими европейскими государствами осуществили реконструкцию послевоенной экономики.

Заложенные еще в 30-е — 40-е гг. немецкими эмигрантами левых политических взглядов традиции на протяжении долгих лет оказывали заметное влияние на процесс изучения германской революции 1918;1919 гг. и ранней Веймарской республики. В США увидели свет первые публикации известного историка А. Розенберга, в которых давалось обоснование возможности «третьего пути» развития немецкой революции. Уже во второй половине 40-х и начале 50-х гг. XX века эта концепция получила значительное распространение среди многих американских историков и социологов.

Представившаяся в 60-х возможность ознакомиться с материалами архивов промышленных объединений способствовала появлению крупных исследований, в которых предпринимались попытки объяснить причины заключения соглашения Стиннеса-Легина, определить характер и результативность системы «делового сотрудничества». Кропотливая научная разработка.

221 этих проблем рядом американских историков позволило им внести новое дыхание в концепцию «третьего пути», наглядно продемонстрировав имеющиеся у руководства СДПГ возможности для проведения альтернативной экономической политики.

Если историки ФРГ под воздействием крупнейших антикапиталистических выступлений студентов в Европе в 60-е — 70-е гг. уделяли основное внимание исследованию общественно-политических структур германской революции, основным результатом которого стало «открытие Советов» — как ключевой проблемы революции1, то американские ученые выбрали своим приоритетом анализ социально-экономических факторов. Они убедительно показали необходимость проведения национализации ключевых предприятий тяжелой промышленности, руководители которых проводили слишком эгоистичную экономическую политику. Отказ от проведения этого мероприятия породил социальные волнения среди пролетариата и привел к усилению наиболее радикальных элементов в германском обществе. Более того, отказ от претворения в жизнь идей о социализации имел крайне негативные последствия в более отдаленной перспективе. В конце 1922 — 1923 гг. осознанные действия руководителей рурской промышленности привели к жесточайшему экономическому кризису, а государственная власть оказалась абсолютно беспомощной и не имела никаких возможностей влить на управление экономикой страны. Вряд ли стоит отрицать, что имея в своих руках стратегически важное производство, исполнительная власть Веймарской республики могла бы значительно лучше управлять процессом инфляции.

Американские историки убедительно доказали, что лидеры СДПГ также как и руководители последующих центристских кабинетов министров не имели собственной экономической программы, полностью положившись на «опыт» промышленной элиты страны. Они не захотели воспользоваться серьезными разногласиями в рядах промышленных группировок, чтобы уси.

1 См.: Орлова М. И. Германская революция 1918;1919 гг. в историографии ФРГ. М., 1986. С. 12. лить более прогрессивные элементы большого бизнеса. Нет оснований не согласиться с выводом историка Дж. Фелдмана, согласно которому многие представители обрабатывающих отраслей промышленности требовали социализировать рурские предприятия.

Большинство американских исследователей пришли к единому мнению о том, что большая часть промышленников (особенно в тяжелой индустрии) враждебно относилась к демократическим учреждениям Веймара, противились проведению социально ориентированной политики, финансировали деятельность добровольческих корпусов и других опасных правоэкстремистских организаций. Тем не менее, их действия в период Капповского путча показывают, что промышленные магнаты на первое место выставляли экономические интересы и не позволили взять верх сентиментальным чувствам. В этот период германская буржуазия продемонстрировала необычайную политическую маневренность, не позволив скомпрометировать себя связями с путчистами. Однако этот факт вовсе не означает, что руководители экономической элиты встали на путь сотрудничества с демократическим режимом. Позиция бизнесменов в тот период была выжидательной.

Одним из наиболее спорных в американской историографии конца 60-х — 80-х гг. XX века оказался вопрос о степени влияния промышленных группировок на политические процессы. Если одни исследователи считали, что большой бизнес был расколот на враждующие между собой группировки и лишь в редких случаях мог вырабатывать какую-либо общую политическую линию, то другие полагали, что тяжелая промышленность представляла собой «вето-группу», с которой не могли не считаться руководители государственных структур республики. Вопрос этот был дискуссионным и вряд ли на него можно дать однозначный ответ. Однако, на наш взгляд, не смотря на неоднородный состав германского делового сообщества, в различные исторические этапы развития Веймарской республики те или иные группировки крупного бизнеса играли существенную роль в выработке правительственных решений.

Необходимо признать, что вследствие меньшей зависимости от политической конъюнктуры 60-х — 80-х гг., американская историография смогла более обстоятельно рассмотреть основные направления политической деятельности элиты германского делового мира в период инфляции. Ряд историков, таких как Ч. Майер сумели выработать пусть и слишком осторожные концепции, которые бы позволяли объяснить характер взаимоотношений ассоциаций работодателей и профсоюзов. Теория «корпоративного капитализма» знаменовала собой некоторый отход от традиционного для американской историографии эмпирического (позитивистского) метода исследования. Она нацеливала историческое сообщество на необходимость выработки более систематизированной интерпретации истории Веймарской Германии.

Нет сомнения в том, что публикации американских исследователей по промышленной истории Германии 1918;1923 гг. должны быть на должном уровне изучены и широко использованы современными российскими учеными-германистами, занимающимися научной разработкой этого исторического периода.

Хотя в американской историографии не было создано специальных монографических исследований, посвященных изучению трехсторонних отношений между бизнесом, рабочими и государством в 1924;1929 гг., затронув косвенно в ряде научных публикаций эту проблему, историки убедительно показали, что этот период характеризуется существенным усилением социальных конфликтов. Крайне реакционная группировка промышленником во главе с П. Рейшем перешла в наступление на социальную политику и систему государственного арбитража. Финал эры «стабилизации» знаменовался крупнейшим локаутом в Рейнско-Вестфальском промышленном регионе. Несмотря на то, что некоторые выводы американских исследователей представляются излишне категоричными, все же современным отечественным ученым необходимо уделить более пристальное внимание к истории Германии 1924;1929 гг., учитывая при этом точку зрения, согласно который этот исторический период должен рассматриваться как «кризис перед кризисом». Без.

224 четкого представления о взаимоотношениях между различными социальными группами в период стабилизации невозможно объяснить причины краха республики в январе 1933 г. Не менее важной представляется и проблема о роли иностранных кредитов на процесс функционирования различных социальных, экономических и политических структур демократической республики. И в том смысле неоценимую помощь современным российским исследователям может оказать монография У. Макнеила, которая внесла весьма существенный вклад в рассмотрение этого неоднозначного аспекта.

Изучение роли большого бизнеса в приходе Гитлера к власти оказалось самой дискуссионной и слишком зависимой от политических факторов проблемой. Значительное влияние на становление историографии оказала публицистическая литература и в первую очередь работы бывших сотрудников американской оккупационной администрации в Германии. В определенной степени эти работы сами по себе стали своего рода историческими источниками. Частичная публикация материалов судебных процессов над экономической элитой нацистской Германии, а также тот факт, что вся документация по подготовке судов и стенограммы их заседаний находились в вашингтонском Национальном архиве, облегчили американским историкам возможность рассмотрения этой наиболее актуальной проблемы.

Несмотря на начавшуюся «холодную войну», резкое изменение векторов политики администрации США в решении германского вопроса, вплоть до конца 60-х гг. XX века абсолютное большинство американских исследователей вслед за публицистами разделили точку зрения о важной, а в ряде случаев и решающей роли германского большого бизнеса в событиях 30 января 1933 г. Маккартистская истерия оказала некоторое влияние на рассмотрение вопроса об отношениях между нацизмом и монополиями. И все же попытки реабилитации германского большого бизнеса не получили широкого распространения ни в американской исторической науке, ни даже в публицистике того времени.

Однако во многих исследованиях не проводилось никакого различия в позиции промышленных группировок по отношению к нацистскому движению. Нередки были случаи изображения ситуации, таким образом, что весь крупный капитал к 1932 г. стал поддерживать Гитлера. Выходец из Германии Дж. Хальгартен был одним из немногих исследователей, который попытался показать неоднозначность процесса прихода Гитлера к власти и указать на то, что не все группы большого бизнеса благосклонно относились к НСДАП. Разработанная им концепция на тот период внесла серьезный вклад в понимание сложных отношений между руководителями промышленного и банковского мира с главарями нацистской партии. Во многих отношениях публикации Хальгартена не утрачивают актуальности в наши дни.

Конец 60-х гг. в американской историографии знаменовался появлением новых исследований о взаимоотношениях между большим бизнесом и национал-социализмом, основанных преимущественно на материалах промышленных архивов. Несмотря на то, что основной историк, специализирующийся на этой проблеме Г. Э. Тёрнер-младший заявлял о своей абсолютной объективности и политической беспристрастности, содержание его работ не позволяет поддержать подобное утверждение. На всем своем протяжении изучение политической стратегии германского большого бизнеса в период мирового экономического кризиса несла на себе отпечаток непрекращающейся идейной конфронтации. Не будет преувеличением сказать, что анализ этого вопроса напрямую связывался с дальнейшей судьбой капиталистического общества. Заданная официальной марксистской историографией жесткая тональность, согласной которой фашизм представлял собой последнюю возможность сохранения капиталистических устоев, вызывала ответную реакцию в немарксистской социально-политической литературе. Антикапиталистические выступления студентов в Европе, революция в Португалии, так же как революция на Кубе, возрастающее левое движение в странах Азии, Африки и Латинской Америки способствовали усилию консервативного направления в американской историографии национал-социализма. Установ.

226 ление в ряде полупериферийных государств при поддержке США военно-диктаторских режимов, опиравшихся на большой бизнес, приводило к стремлению провести четкую грань между диктатурами второй половины XX века, германским национал-социализмом и итальянским фашизмом.

На наш взгляд, Тернер в своих первых статьях и в последующей монографии стремился выполнить именно эти задачи. Поднятая автором во многом обоснованная проблема о необходимости критического анализа любого исторического источника использовалась им выборочно, применительно к той информации, которая нарушала его концепцию о непричастности абсолютного большинства германского делового сообщества ни к финансированию нацистской партии, ни к закулисным интригам, которые привели Гитлера к власти. Хотя взгляды Г. Тёрнера оказали значительное влияние на развитие американской исторической мысли, далеко не все исследователи согласились с его основными выводами. 70-е гг. XX века знаменовали собой начало жесткой полемики между «эмпиристами» и «структуралистами» («позитивистами» и «концептуалистами»), достигшей в 80-е гг. беспрецедентных масштабов.

Появление исследования Абрахама, содержание и выводы которого противоречили взглядам Г. Тёрнера, заставили профессора Иельского университета провести тщательный анализ научно-справочного аппарата монографии своего оппонента. Выявленные в книге Абрахама технические ошибки: неточности в переводе, представление пересказа речей промышленников как прямых цитат и др. не должны оправдываться. Тем не менее, ни один из приведенных аргументов не дает оснований для предъявления исследователю обвинения в «мошенничестве» и сознательной фальсификации исторических документов. Тональность, в которой проходила дискуссия о книге Абрахама, представляется недопустимой. Она крайне отрицательно сказалось на дальнейшем развитии американской историографии этой проблемы, а точнее привела к ее стагнации. После 80-х гг. в США, по сути, не появилось ни одного значимого исследования о взаимоотношениях крупного бизнеса и нацистов в 1919;1933 гг.

Профессор университета гуманитарный наук и профессор истории Нью-Йоркского университета Т. Бендер еще в 1985 г. точно предугадал развитие событий: «Молодые историки никогда не будут изучать свое ремесло, если их старшие коллеги станут фетишистами факта. Мы навредили не только профессору Абрахаму, но также и профессии в целом ., если лидеры дисциплины определяют историка как не что иное, как собирателя и хранителя „фактов“. Если Абрахам очевидно превысил ограничения источников, его критики, конечно, нарушили их профессиональное доверие, чрезвычайно л упрощая проблему». Преподаватель Принстонского университета К. Стэн-селл небезосновательно утверждала, что своим поведением Г. Тёрнер, Дж. Фелдман и их сторонники нацеливали историков более молодого поколения не быть «честолюбивыми» и писать только «безобидные монографии» .

С конца 80-х гг. и вплоть до наших дней в американской историографии получила наибольшее распространение единственная точка зрения о том, что большой немецкий бизнес не несет ответственности за назначение Гитлера канцлером. Однако в последние годы некоторые исследователи стали указывать, что, несмотря на признание большинством ученых тезиса, согласно которому большинство представителей крупного бизнеса не приняли участие в борьбе Гитлера за власть, вопрос о роли делового сообщества Германии «в установлении структуры, которая сделала национал-социализм вероятной альтернативой (Веймарской республике — А.Б.), все еще вызывает сомнения"4. Ряд ученых и публицистов на основе новых исследовательских методов попытались опровергнуть ключевые положения воззрений Тёрнера5.

2 The David Abraham Case: The Comments from Historians // Radical History Review. 1985. No. 32. P. 83.

3 Ibid. P. 87.

4 Hayse M.R. Recasting West German Elites: Higher Civil Servants, Business Leaders, and Physicians in Hesse Between Nazism and Democracy, 1945;1955. N.Y., 2003. P. 15.

5 См. особенно совместное исследование американского политолога, профессора Бостонского университета Т. Фюргюсона и профессора экономического факультета университе.

Тем не менее, подобного рода публикации пока не приобрели существенных масштабов и не оказывают заметного влияния на развитие историографии США Веймарского периода.

Приходится констатировать, что американская историография не смогла в должной мере ответить на вопрос, сыграл ли большой немецкий бизнес важную роль в приходе к власти нацистов. Большинство американских историков за исключением в какой-то степени Тёрнера указали на то, что руководители корпоративного капитала своим крайне негативным отношением к социальной политике, непринятию демократических институтов республики, сугубо эгоистической экономической политикой способствовали тому, что мировой экономический кризис 1929;1933 гг. вызвал тяжелые социально-экономические последствия в Германии. Нет никаких оснований не соглашаться с интерпретацией Дж. Хальгартена, согласно которой политика большого бизнеса создавала благодатную почву для роста нацистских настроений.

Определенно известно, что, по крайней мере, отдельные промышленники оказывали финансовую поддержку нацистскому движению в период его борьбы за власть. И хотя размеры отчисляемых сумм вряд ли когда-нибудь будут точно установлены, многочисленные публикации, в том числе и мемуарного характера, позволяют предположить, что они были достаточными для поддержания необходимых финансовых потребностей НСДАП и ее структурных подразделений. Бесспорно, что количество сторонников назначения Гитлера канцлером среди ведущих лиц германского делового мира с 1930 по 1933 гг. неуклонно возрастало. Поведение нацистов, которые совместно с коммунистами в рейхстаге голосовали за вынесение вотума недоверия правительству Ф. Папена, возможно, оттолкнуло от Гитлера часть промышлента Помпеу Фабра в Барселоне Г.-Й. Вота, которые исследуя показатели курса акций германских крупных предприятий на берлинской фондовой бирже и ряд других источников, сделали вывод, что количество крупных фирм Германии, сотрудничавших с нацистами до 1933 г. было значительно большим, чем предполагалось ранее. (См.: Ferguson Т., Voth Н,-J. Betting on Hitler — The Value of Political Connections in Nazi Germany // The Quarterly Journal of Economics. 2008. Vol. 123, No. 1). ников и финансистов. Однако дальнейшее поведение Папена способствовало сближению этих интересов.

Сравнивая события января 1933 г. с ситуацией 1920 г. во время Каппо-вского путча, приходится отметить, что скорее всего не только всеобщая забастовка рабочих способствовала быстрому падению путчистского режима. Еще одной не менее важной причиной провала замыслов Каппа и Лютвица было отсутствие единства в лагере реакции, на что справедливо обратили внимание многие американские историки. Это обстоятельство позволяет предположить, что такое единство было обеспечено к 30 января 1933 г.

Анализ историографии США позволяет увидеть уязвимость господствовавшей в историографии СССР и стран Восточной Европы версии причин прихода Гитлера к власти. Не только круги большого бизнеса должны рассматриваться виновниками установления диктаторского режима. Без массовой поддержки средних слоев руководители промышленных концернов и корпораций вряд ли обратили бы внимание на Гитлера. «Избирательный бюллетень» играл важную роль в политических событиях 1930;1933 гг. Не должна недооцениваться роль юнкерства и генералитета в этом процессе. Важную роль в рассматриваемых событиях сыграло и отсутствие единства среди рабочих организаций, не позволившее им выступить единым фронтом против сил реакции. Тем не менее, без поддержки, по крайней мере, определенной части германского большого бизнеса, Гитлеру вряд ли бы удалось захватить власть.