1. Актуальность исследования.
О Ницше и его философии сегодня говорят и пишут так много, что может показаться, будто эта философия является уже достаточно изученной. Однако если обратить внимание, что же именно вызывает такое отношение к философии Ницше, то можно убедиться, что часто либо фигура немецкого философа оказывается подстроенной под собственные взгляды исследователей его творчества (из-за изначальной многозначности его текстов), либо речь идёт больше о частных проблемах его философии, чем обо всей его философской концепции. Вопрос о целостности творчества Ницше как в том, так и в другом случае остаётся открытым. Между тем целостность философии Ницше отчётливо проявляет себя в изменчивости и преемственности его эстетических взглядов, и исследование эстетики немецкого мыслителя, в свою очередь, может пролить свет на существо его философской концепции в целом.
Если же и не предполагать связи между целостностью философии Ницше и его эстетикой, актуальность исследования последней видна и из отношения эстетических представлений Ницше к художественной культуре XX века. Что эта культура одним из своих столпов сделала именно фигуру Нитдтте — сегодня уже не вызывает сомнениячто искусство, особенно начала XX века, в основе своей предполагало открытое не Ницше, но им выраженное различие на аполлоническое и дионисическое — стало общим местом в художественной критикечто невозможно представить многие течения Модернизма, Постмодернизма и всего, что не вписывалось в эти рамки в пределах прошлого столетия — очевидно не только для самих представителей искусства, но и для критиков и публики. Философия Ницше — и, в частности, его эстетика — определила то поле, на котором и разворачивались художественные баталии на протяжении прошлого столетия. Но вместе с тем сама эта эстетика Ницше рассматривалась очень ограниченно, и лишь такому её достижению, как эксплицирование понятий дионисического и аполлонического, было уделено больше внимания, при этом почти все прочие эстетические представления Ницше удостоились лишь незначительного внимания, хотя и можно утверждать, что многие другие положения эстетики Ницше в не меньшей — а иногда и в значительно большей — степени стали решающими как в целом для философии Ницше, так и для возможных её последствий в области эстетической теории и художественной практики.
Стоит отметить, что на протяжении всего XX века провозглашается «смерть искусства», которую объясняли, в частности, с некоторыми положениями философии Ницше. Но на основе анализа эстетики Ницше можно убедиться, что эта смерть вызвана в большей степени не «смертью бога», а определённой неразрешимой — или даже тупиковой — ситуацией в творческой эволюции немецкого философа, которая кажется необходимой в силу развития, но в то же время и представляется невозможной в силу её безысходности — такое соединение невозможного и необходимого и представляется «смертью»: бога, человека, искусства. Именно такой итог творческого пути обнаруживает в итоге философия Ницше в целом и его эстетика в частности. Поэтому анализ эстетики Ницше может способствовать постановке диагноза современной философской и художественной ситуации и выявить факторы кризиса культуры XX века. 2. Степень разработанности темы.
Эстетика Ницше привлекла к себе внимание не позднее того момента, как стало известно о всей философской концепции Ницше, при этом в историко-философской литературе можно выделить три этапа ницшеведения, в которых рассматривается как философия Ницше вообще, так и его эстетика в частности. Первый этап, границы которого можно определить 90-ми годами XIX века с одной стороны и концом 20-х годов XX века с другой, связан с первичным осмыслением философских интенций Ницше, в том числе и эстетических проблем. Второй этап (30-е — 40-е годы XX столетия) связан с креном большинства исследовательских работ о Ницше в сторону изучения влияния творчества немецкого философа на идеологию фашизма, при этом даже те работы, которые напрямую и не затрагивали политические и общественные пристрастия Ницше, тем не менее опосредованно так или иначе их касались. Наконец, третий этап (1950;е годы — наши дни) отмечен переосмыслением творчества Ницше с принципиально новых позиций — период, из-за своей пестроты интерпретаций кажущийся просто калейдоскопическим. Существуют и другие периодизации ницшеведения, однако существенного расхождения между ними нет [см.: 45- 54- 170].
Среди ранних исследований эстетики Ницше следует прежде всего назвать работу, вышедшею в 1900 году из-под пера Ю. Цайтлера «Эстетика Ницше» [189]. Этот труд, несмотря на его устарелость, является на сегодняшний день одной из лучших работ, посвященных эстетике Ницше. Вполне обоснованно рассматривая эстетику Ницше через три периода (назвав каждый период соответственно «метафизическая эстетика», «критическая эстетика» и «физиологическая эстетика»), автор не без сожаления замечает, что на рубеже столетий в Европе сложился бум моральной философии Ницше, его же эстетику стараются обходить стороной, в то время как «даже проблема сверхчеловека является, прежде всего, продуктом индивидуалистического художника и тем самым не является только моральной философией» [189, 4−5]. Тем самым Ю. Цайтлер ещё на заре ницшеведения отмечал эстетическую сторону философских интенций Ницше: «Только через акцент художественных факторов у Ницше можно придать движению Ництие определённое направление» [там же, 5]. Однако при этом три периода эстетической концепции Ницше берутся у немецкого исследователя обособленно, вне их связи друг с другом, вне их развития. Кроме того, в силу исторических обстоятельств автор не в достаточной степени рассматривает третий период эстетики Ницше, при этом Ю. Цайтлером берётся во внимание прежде всего «физиология эстетики», а то, каким образом Ницше пришёл к необходимости такого понимания эстетики, а также то, какие иные эстетические проблемы затрагивал Ницше в этот период — не учитывается, что приводит автора к весьма спорному выводу о том, что у Ницше всегда «оставалась преданная, непоколебимая вера в искусство» [там же, 9]. Кроме того, автор не всегда проводит чёткую грань между Ницше-эстетиком и Ницше-художником, и потому Ю. Цайтлер вместе с философией Ницше разбирает и его поэзию [там же, 247−248].
Кроме названной, в первый период ницшеведения из общих работ, имеющих отношение к эстетике, необходимо отметить работы А. Людовичи «Ницше и искусство» [155] и Г. Шаффганга «Учение Ницше о чувстве» [172]. Но если первая работа в скором времени дискредитировала себя пронацистской ориентацией, то вторая, будучи диссертацией, казалась многообещающей. В самом деле, учение о чувстве у Ницше здесь разбирается довольно подробно, однако не с эстетической, а с психологической точки зрения. Автор ставит своей задачей «прояснить основания философии Ницше» [172, 4] путём анализа «психологических» понятий последнего («ощущение», «страсть», «удовольствие» и др.), а также путём попытки выявить следствия учения о чувстве у Ницше для формирования последним понятий и представлений о времени, пространстве, причине, цели, свободной воле. Думается, что психологическая интерпретация творчества Ницше предопределила работу в заранее заданном направлении, кажущемся узким и недостаточным для анализа эстетического у Ницше.
Нельзя сказать, что помимо общих эстетических, частные эстетические исследования творчества Ницше не нашли своего отражения в первом периоде ницшеведе-ния. Прежде всего, в начале XX века начинают выходить работы, посвященные эстетике музыки у Ницше. Проблеме музыкального у Ницше посвящено огромное множество работ, что связано как с особой ролью музыки в «Рождении трагедии», так и с личной дружбой Ницше с Р. Вагнером. При этом критическая литература на тему музыкального у Ницше довольно чётко подразделяется на ту, которая принимает рассуждения Ницше о музыке, и ту, которая относится резко отрицательно к этим рассуждениям. Из наиболее значительных работ первого типа следует назвать исследование Э. Гюрстера «Ницше и музыка» [134] и работу Дж. Кляйна «Ницше и Визе» [150], где автор убеждает, что Ницше проявил огромную проницательность во взглядах на Визе. Отношение Ницше к музыке Визе имеет и свой философский подтекст, на что ещё придётся указать ниже. Кроме этих, следует назвать фундаментальный труд «Философия музыки от Канта до Эд. фон Гартмана» П. Мооса [161], где автор уделяет Ницше некоторое внимание и подчёркивается значимость рассуждений Ницше о музыке [161, 419−465]. П. Моос разбирает всё творчество Ницше, проводит параллели с творчеством Р. Вагнера, выстраивает порядок рассуждений Ницше о музыке, что проделать даже сегодня довольно трудно. Среди тех же работ раннего ницшеведения, авторы которых резко выступали против музыкальной концепции у Ницше, самыми яркими являются исследования Г. Бауха «Ницше и его музыка» [111] и Г.-И. Мозера «Ницше и история оперы» [164]. В первом исследовании автор на основе собственного анализа работ «Казус Вагнер» и «Ницше contra Вагнер» проводит ту мысль, что Ницше был непоследователен в своей критике Вагнера и его патетические нападки во многом беспочвенны. Во втором исследовании довольно жёстко заявляется, что та история оперы, которая представлена в «Рождении трагедии», во многом ошибочна, а порой и просто наивна. В России также появляется исследование отношения Ницще к музыке. Е. М. Браудо пишет работу «Ницше: философ-музыкант» [21], в которой довольно подробно разбираются те контексты, в которых Ницше заводит речь о музыке, при этом автор не забывает упомянуть и о заметках Ницше к «Кармен» Ж. Визе. В целом же здесь проводится та мысль, что «музыка была его (Ф. Ницше. — А. Р.) великой и единственной страстью в жизни, и трудно понять развитие философской мысли Ницше, не зная его музыкальных увлечений» [21, 7].
Однако помимо работ о музыкальной проблематике у Ницше в этот период появляется несколько работ, посвященных отношению Ницше к изобразительному искусству. Интерес к этому отношению вполне обоснован, т.к. осведомлённость и любовь к этому типу искусства, а также склонность апеллировать к нему у Ницше известны. Почти одна за другой появляются работы Г. Ф. Фухса [129], Р. фон Сейдлица [153] и В. Штайна [176] с одним и тем же названием «Ницше и изобразительное искусство», причём во всех них отмечается важнейшая роль изобразительного искусства в эстетической оценке Ницше, а В. Штайн, прослеживая влияние Я. Буркхардта, Р. Вагнера и других на эстетическую оценку произведений живописи у Ницше, а также прослеживая особое внимание Ницше к живописи Ренессанса, отдельно подчёркивает, что Ницше был в значительной степени ангажирован эстетическими проблемами живописи, поскольку «Ницше в изобразительном искусстве искал тот великий стиль, в котором проявляет себя наивысшее чувство власти» [176, 18].
Не последнюю роль во взгляде на эстетику Ницше сыграло причисление немецкого философа к ряду неоромантиков. В первые же десятилетия после смерти Ницше появляются работы Г. Танцшера [182], К. Джоэла [145], Т. Ахелис [106], И. Шлафа [173], К. К. Уилда [187], П. Мура [162], М. Ш. Кумара [177], Н. Лангера [152], посвя-щённые раскрытию отношения Ницше к романтической и неоромантической традициям. Так, К. Джоэл в монографии «Ницше и романтизм» очень подробно прослеживает отношение Шопенгауэра и Ницше к романтизму, отношение Ницше и романтизма к античности, прослеживает романтические и ницшевские понятия женщины, «вечно женственного», страсти, любви, войны, танца, игры. Ницше и романтики во главе с Шлегелем в одинаковой степени называются ирониками, при этом Ницше и Шлегель «подчёркивают иронию в качестве их сознательного метода» [145, 121]. Здесь же автор замечает, что «ни у Ницше, ни у романтиков нет никакой ясной определённой цели, они работают только исходя из инстинкта,. они работают только над проблемой возвышения человека над самим собой» [там же, 138]. При этом автор более озабочен сведением Ницше к романтизму (что, впрочем, вполне оправдывается своим временем), чем их различением и тем самым сравнением. В России также отмечается это отношение Ництие к романтизму и неоромантизму в работах Г. В. Плеханова [80], А. Луначарского [62], М. Гельрота [31] и других.
Наконец, в первый период ницшеведения в плане эстетической проблематики появляются работы, в которых провозглашается следование эстетическим принципам Нищие, развитие их. Так, Г. Науманн, имеющий непосредственное отношение к изданиям сочинений Ницше, свою работу «Поколение и искусство. Пролегомены к физиологической эстетике» [166] основывает на физиологии искусства, представленной у Ницше в третий период его творчества. Другой же автор, А. Канович, в монографии «Воля к красоте. Продолжение философий Шопенгауэра и Ницше» [147] прямо утверждает, что он стремится развить философию Шопенгауэра и Ницше благодаря ведению понятия «воля к красоте», при этом под понятием последней подразумевается «то, что бессознательный порыв универсума развивается и остаётся неудовлетворённым до тех пор, пока не появляется возможность реализовать его энергию в момент расцвета эмоции человеческого Я, причём не через печаль или религию, являющуюся отрицательным способом достижения этого развития, а посредством социального порядка, созданного разумом, где человеческое Я может достичь красоты, а эмоциональность мужчины или женщины, благодаря счастью и влечению пола, постепенно восходит к экстазу любви и глубокому восхищению природой. Это — цветок природы» [там же, 11]. Инверсия изначальной эстетической установки Ницше очевидна, однако сам факт попытки развить эту эстетику примечателен и заслуживает внимания.
Таким образом, внимание к эстетической проблематике в ранний период исследований творчества Ницше было значительным. Если сравнивать эстетические исследования этого периода с исследованиями, касающимися моральной философии Ницше, то последних будет значительно больше, однако и работ, затрагивающих эстетическое у Ницше, было немало, что свидетельствует по крайней мере о равноценном внимании как к этическим, так и эстетическим вопросам в творчестве немецкого философа.
То же можно сказать и о втором этапе ницшеведения, связанного с возникновением и существованием фашизма в Европе. Разумеется, некоторая часть работ этого периода продолжает развивать исследования, возникшие до 1930;х годов, и всё же большинство трудов «второго ницшеведения» соотносит творчество Ницпте именно с фашизмом. Интересно, что во многих работах, соотносящих Ницше с фашизмом, не в последнюю очередь подчёркивается, что фашистские идеологи заимствовали у Ницше не только и не столько идеи бестиарности или имморализма и даже не столько вульгарно понятую идею воли к власти, сколько эстетику. Так, Г. Лукач в работе «Ницше как предшественник фашистской эстетики» [61] прямо заявляет, что «нет ни одного мотива в фашистской эстетике, который не восходил бы прямо или косвенно к Ницше» [там же, 27]. Статья венгерского мыслителя во многом спорная, однако несомненными достоинствами данной работы являются стремление к подробному анализу эстетики Ницше и стремление найти основу всех его эстетических рассуждений. Г. Лукач, будучи марксистом, главным недостатком Ницше как философа видит его неспособность осознать условия общественно-экономической жизни XIX века, что и порождает противоречивость эстетики последнего. На этих противоречиях, по мнению Г. Лукача, и сыграли фашистские идеологи. К похожему выводу приходит и Ф. Брюгель [116], утверждавший, что «сближение Ницше и фашизма стало возможным потому, что возникла необходимость найти для фашизма ту форму идеологии, которая отвечала бы народным массам» [там же, 613], а философия и эстетика Ницше как нельзя лучше подходит для этого. Кроме того, Ф. Брюгель подчёркивает, что влияние эстетики Ницше на фашистскую Италию произошло через Г. Д’Аннуцио.
Примечательно, что сами фашистские идеологи уделяли в своих ницшеведческих работах внимание эстетической проблематике Ницше, правда, в особом ключе. Так, А. Боймлер, который, кроме того, что является довольно крупным исследователем творчества Ницше (его перу принадлежит около десятка исследований творчества последнего), в своё время занимал довольно высокий пост в фашистском руководстве (он был одним из глав министерства пропаганды НСДАП). В своей работе «Ницше как философ и политик» [109] А. Боймлер особо подчёркивает роль эстетического у Ницше в связи последнего с романтизмом, при этом «склонность к романтизму у Ницше была только антитезой, маской, чтобы пугать и дразнить довольных немцев» [там же, 67], тем самым связывая романтически-эстетическое у Ницше с критикой современной культуры под маской сурового политизма.
Несмотря на то, что подавляющее число работ этого периода связано с обсуждением темы фашистских интенций в творчестве Ницше, появляются работы по эстетике немецкого философа, напрямую эту тему не затрагивающие. Так, Г. Топфер в своей монографии, посвященной теме искусства у Ницше и Шопенгауэра [184], разбирает место искусства в философии этих двух философов, их толкование искусства исходя из произведений искусства, обсуждается статус ценности искусства, вводимый ими, при этом предпочтение отдаётся Шопенгауэру. Характерен тот момент критики философии Ницше Г. Топфером, где осуждается сам статус искусства у Ницше: автор в духе второго этапа ницшеведения видит недостаток философских изысканий Ницше, кроме всего прочего, в том, что искусство совсем не является продуктом индивидуального творения, как это казалось немецкому философу, искусство — это «продукт коллективного творчества в форме преемственности. в ходе объективного развития» [там же, 56].
Третий период ницшеведения, начатый в послевоенное время и длящийся по настоящий период, связан с отмежеванием немецкого философа от фашизма, с пересмотром ницшевских позиций и сведением их к экзистенциализму и другим течениям, а также с началом издания нового, свободного от идеологического налёта издания полного академического собрания сочинений Ницше, что явилось толчком для фундаментальных академических исследований как философии Ницше в целом, так и его эстетики в частности. Как верно замечает И. С. Андреева, «академизм — вот основной тип современных интерпретаций, цель которых состоит в том, чтобы скрупулёзно и с максимальной обоснованностью представить Нитщте как позитивного философа истории и культуры, как гуманиста, как провозвестника философии будущего» [13, 16]. При этом важно то, что сама проблематика исследований эстетики Ницше существенно не изменилась, иным стало то, как исследуют эстетическое у Ницше.
Прежде всего необходимо отметить работы, продолжающие традицию, заложенную в ницшеведении Ю. Цайтлером, т. е. предполагающие максимально полный охват исследования проблемы эстетического у Ницше. Р. П. Бентон в монографии «Эстетика Ницше: отношение искусства к жизни» [114] не просто рассматривает эстетическую проблематику Ницше через все три периода творчества Ницше, связывая с эстетическим у Ницше понятие жизни, но и пытается разработать «целую систему» эстетики Ницше [там же, VII], сравнивая эстетические взгляды Ницше со взглядами самых различных философов — от Платона до Шопенгауэра, при этом в противовес философам «отношение к художникам у Ницше было исключительно благосклонным», что и выразилось в его эстетической концепции [там же, 60]. Однако насколько связана эстетическая составляющая философии Ницше с предложенной Бентоном «системой», не раскрывается, и поэтому такая интерпретация оказывается несколько далёкой от изначальной установки на охват Ницше «в целом». Несколько иную позицию занимает Г. Бениш [112], делающий акцент в своей работе о Ницше на том, что немецкий философ развивает свою эстетику с целью введения нового представления о человеке. Польский исследователь, анализируя всё творчество Ницше, приходит к выводу, что немецкий философ, исходя из того, что «человек может обрести свои смыслы в этом давящем мире зла, бессмысленности и страданий только через художественную экспрессию и опыт» [там же, 88], приходит к amorfati, которую Г. Бениш вслед за немецким философом понимает как «полное принятие фатальной неизбежности всего, чтобы ни произошло» [там же]. В свою очередь Г. Шулле в монограф.
Отношение искусства и познания в философии Ф. Ницше" [175] рассматривает эс тику и искусство у Ницше сквозь призму проблемы соотношения и выражения объективности и субъективности, но при этом за основу исследования берётся прежде всего «Воля к власти» Ницше. Эта работа, кроме своего подхода к эстетике Ницше, интересна также и тем, что практически впервые в ницшеведении выдвигается идея об эстетической направленности всей философии Ницпге [там же, 97−110]. Примечательна в этом отношении и работа норвежского исследователя X. Хултберга «Понимание искусства у Ницше» [143]. Здесь автор подробно разбирает толкование искусства у Ницше в ранний и поздний периоды его творчества, но при этом эстетическое сводится к художественному, что проявляется не только в проблематике работы, но и в спорах исследователя с исследованиями концепции эстетики Нищие, представленными в работах Р. П. Бентона, К. Экмана [125], М. Биндшедлер [115]. В этот же период возникают и отечественные исследования эстетики Ницше в целом. И. Е. Верцман в статье «Эстетика Ф. Ницше» [24] анализирует эстетику последнего с марксистских позиций и замечает, что «у Ницше, как и у других выдающихся мыслителей, от его философского мировоззрения, его изысканий в области филологии, его взглядов на мораль, политику, религию, науку неотделимы его эстетические критерии и вкусы. В свою очередь, каждая из этих областей — и тут Ницше уже уникален, если рассматривать его как философа par excellence, — получает от его эстетики не только особую окраску, имея в виду своеобразие афористического языка, не только особое направление проблематики, но и особое содержание» [там же, 222]. Автор исходит из трёхчастного деления эстетики Нище, однако теоретически выдерживая эту дистинкцию, автор сам практически не следует ей. Вместе с этим проблему эстетического у Ницше И. Е. Верцман значительно сужает и сводит её к проблеме реализма в искусстве, что упрощает разбор, но усложняет понимание эстетики Ницше. И всё же надо отдать должное попытке автора обратить внимание исследователей на то, что эстетика у Ницше имеет по крайней мере не меньшее значение в общем порядке его рассуждений, чем, например, его аморализм. Более того, «одно из самых простых и одновременно сложных явлений нашей эпохи, Ницпте едва ли по-настоящему раскрыт в тех книгах и статьях, где упор делается на его брутальном принципе насилия. Гораздо важнее определить принципы гносеологии Ницше, его социологии и эстетики, чтобы ясной стала классовая функция всего его учения» [там же, 255].
Помимо работы И. Е. Верцмана, следует указать и на то, что в 1986 году защищается диссертация Г. А. Камбаром, целиком посвященная философско-эстетической концепции Ф. Ницше [45]. Несомненным достоинством этого исследования является стремление с помощью небольшого круга исследовательской литературы и лишь доступных на русском языке сочинений Ницше целиком охватить творчество последнего, посвященное эстетической проблематике, а также стремление к максимальной объективности в ходе исследовательской работы. Однако ввиду структурной и содержательной зависимости исследования Г. А. Камбара от работы И. Е. Верцмана, а также в виду того, что основой данной работы являются труды классиков марксизма-ленинизма и ленинская теория отражения [45, 5], содержание исследования оказалось односторонним.
Характерно, что третий этап ницшеведения совпадает с «ренессансом Ницше» в культуре, по причине чего такие философы XX столетия, как М. Хайдеггер [96- 97], К. Ясперс [144], Ж. Делёз [46], А. Данто [45], и др. в разных ракурсах анализируют творчество Ницше, но в работах названных авторов эстетическая проблематика немецкого философа не связывается с целостным обликом философии Ницше. Вместе с тем несомненно, что взгляды этих философов сказались и на эстетических интерпретациях в ницшеведении. Из названных только лишь в работе А. Данто «Ницше как философ» отдельно разбираются эстетические взгляды немецкого философа, но разбор этот идёт в стандартном ключе.
С ревизией взглядов немецкого философа и с изданием полного академического собрания сочинений Ницше Дж. Колли и М. Монтинари усилился интерес к частно-философским, а вместе с этим и к частноэстетическим проблемам философии Ницше. Так, в диссертации X. Рапиора «Эстетическая переоценка. Исследования возникновения и развития эстетических категорий безобразного и прекрасного у Ницпте» [168] не только даётся подробный анализ заявленных категорий у Ницше, но и проводится сопоставление этих категорий в эстетике XIX века. Примечательно, что оценке блага и прекрасного у Ницше и сравнению её с той же оценкой в греческой философии посвящена и статья К. JL Йегера [188]. Кроме того, исследование X. Рапиора интересно как тем, что в нём анализируется отношение Ницше к искусству в ранний и поздний периоды, так и тем, что автором проводится мысль об эстетическом перевороте Ницше.
Особое место среди поздних исследований частных эстетических проблем философии Нитцпе занимает монография Ю. Н. Давыдова «Искусство и элита» [34], посвященная элитарным концепциям искусства, в т. ч. и концепции Ницше. Автор с неукоснительной логикой проводит ту мысль, что «только в „кастовом устройстве“ грезились ему (Ф. Ницгтте. — А. Р.) возможности реализации его эстетической концепции, равно как и окончательное решение всех её противоречий. К этому выводу с неудержимой последовательностью вела Ницше логика совершенно примитивного рассуждения, тяготевшего над всеми его философско-эстетическими конструкциями» [там же, 246]. И хотя возможность сведения всей эстетики Ницше к элитаризму кажется маловероятной, попытка советского исследователя дойти до самой сути эстетических взглядов Ницше, пусть и посредством объяснения последних через элитаризм, заслуживает уважения. Кроме того, Ю. Н. Давыдов в данной работе подчёркивает связь Ницше с романтизмом [там же, 203], а также чётко формулирует своё понимание различия вариантов эстетики у Ницше и Шопенгауэра [там же, 196].
На третьем же этапе ницшеведения проводятся фундаментальные штудии отношения Ницше к различным видам искусства. Если в первом периоде изучения философии и эстетики Ницше эта проблема также занимала умы исследователей, но брался лишь только какой-то отдельный аспект, а во втором периоде этот вопрос отходит на второй план, то в третьем периоде наряду с исследованиями тех же отдельных аспектов заметна тенденция к универсальному охвату проблемы отношения немецкого философа к искусству вообще и искусствам в частности. Монография Т. Майера «Ницше и искусство» [159] отражает именно эту последнюю тенденцию, что проявляется как в том, что даётся понятие жизни в его отношении к искусству, так и в том, что подробно рассматривается отношение Ницше к музыке, архитектуре, живописи, литературе, а также проводится анализ рецепций идей Ницше в художественной литературе XIX—XX вв.еков (Т. Манн, Г. Манн, Г. Бенн, Р. Музиль, Э. Юнгер, С. Георге, Г. фон Гофмансталь и др.).
Как уже отмечалось, эстетическое ницшеведение третьего периода отличается от предшествующих ему форм исследований главным образом не тем, что исследуется в творчестве Ницше, а тем, как оно исследуется. Потому не вызывает удивления, что и в позднем ницшеведении возникают исследования, связанные с отношением Ницше к романизму и неоромантизму. Немалую роль в разработке этой тематики сыграли отечественные исследователи. Д. Е. Яковлев в монографии, посвященной философским аспектам эстетизма [105], некоторую роль в формировании взглядов английских неоромантиков отводит и философии Ницше. Подобный же взгляд развивает и А. Г. Кут-лунин в своей статье «Эстетизм как способ понимания жизни в философии Ницше» [52]. Автор прослеживает переход романтической проблематики в эстетизм Ницше в том аспекте, что «романтический принцип возвышения художника над действительностью у представителей „философии жизни“ трансформировался в требование возвышения самой действительности во всей полноте её жизненных проявлений» [там же, 67], что проявилось прежде всего в сочинениях Ницше, который выступал «глашатаем новой религии Красоты, стоящей по ту сторону Добра и Истины» [там же]. Автор чётко раскрывает суть эстетизма в творчестве Ницше, но при этом автора постигает участь многих, берущихся анализировать эстетическую концепцию Ницше: рассматривается только первый этап развития эстетической проблематики у Ницше, о более поздних же этапах заявляется лишь то, что «красота для позднего Ницше — это уже не столько позитивный атрибут бытия, сколько непостижимая услада, награда за жертву самоотречения от естественных чувств, что-то аналогичное чуду, дарованному пригожей девушке из известной сказки С. Т. Аксакова, за преодоление чувства отвращения к „чудищу косматому“. Правда, у этого чудища душа была добрая. Ниц-шевская же Воля вообще несоизмерима ни с какими земными добродетелями» [там же, 76]. В целом же работа А. Г. Кутлунина имеет большой научный интерес именно потому, что здесь заявляется принципиальность эстетических взглядов Ницше по отношению к современной ему культуре: эстетизм Ницше, утверждает исследователь, «может. объяснить как повышенный интерес, проявляемый к немецкому философу широкими кругами буржуазной публики, так и ту идейную разноголосицу в оценке сущности его мировоззрения, которая наблюдается у западных интерпретаторов его творческого наследия» [там же, 68].
Среди работ третьего периода необходимо отметить и те работы исследования творчества Ницше, которые развивают эстетические интенции последнего. Во второй половине XX века в Англии появляется «кэмбриджская школа», представители которой развивают эстетику Ницше первого периода. Г. Маррей [165], Дж. Харрисон [136], Г. Элс [126] в своих исследованиях культуры Древней Греции опираются на работы Ницше «Рождение трагедии», «Философия в трагическую эпоху Греции» и др., при этом, во-первых, отстаивая концепцию смерти трагедии, которую провозгласил немецкий философ, и, во-вторых, рассматривая подход к культуре Древней Греции через призму дионисического и аполлонического начал [см.: 136, 55−56]. Правда, возможность подобной рецепции обсуждается и осуждается в современном ницшеве-дении [см., напр.: 149].
Обзор ницшеведческой литературы в аспекте эстетической проблематики показывает, что в большей степени оказались разработанными частные эстетические проблемы, проблемы же общеэстетические затрагиваются, как правило, не полностью, творчество Ницпте берётся не целиком, а уделяется внимание лишь какому-то определённому периоду, эстетика Ницше не рассматривается в её целостности и развитии. Именно этим последним аспектам и необходимо уделить максимальное внимание при исследовавши эстетического у Ницше в данной работе.
3.
Цель и задачи исследования
.
Целью исследования является анализ эстетической концепции Ницше в её связи с целостностью творчества немецкого философа. Такой ракурс исследования предполагает рассмотрение философии Ницше в её развитии и выявление определяющих моментов этого развития, при этом внимание будет сосредоточено на изучении роли в этом процессе именно эстетических проблем и их трактовки немецким философом. В то же время предполагается выявить и то, насколько эстетика Ницше соответствует целостному рассмотрению философии Ницше, что позволит достичь намеченной цели, не упустив из виду ни общефилософские, ни частноэстетические проблемы творчества Ницше.
Для дальнейшего рассмотрения эстетики Ницше необходимо отметить двузначность самого понятия «эстетика Ницше», ибо под этим понятием может подразумеваться как-то, что предметом эстетического рассмотрения является само творчество Ницше, так и то, что предметом является исследование тех эстетических проблем и представлений, которые нашли своё выражение в творчестве Ницше. В данном случае определяющим признаётся второе, поэтому не будут затрагиваться проблемы, связанные с языком сочинений Ницше, с поэзией и музыкой немецкого философа. Несмотря на то, что эстетическая концепция Ницше и эстетический анализ творчества последнего опосредованно связанны друг с другом, эта связь даёт мало для данного исследования.
Для достижения поставленной цели исследования предполагается решить следующие задачи:
I) рассмотреть творчество Ницше как обладающее внутренней целостностью на протяжении своего исторического изменения:
— выявить основные этапы в творчестве немецкого философа и определить особенности каждого из них,.
— установить содержательную связь между отдельными этапами творчества и философией Ницше в целом;
— проследить «логику» развития внутри каждого из этапов;
— выявить моменты, служащие точками соприкосновения и переходов от одного этапа творчества к другому, фиксируя своеобразие начала и конца развития,.
II) выявить роль эстетических представлений в целостности философии Ницше и место в ней эстетической проблематики:
— определить место этих представлений в каждом из этапов творчества в отдельности,.
— рассмотреть роль эстетического в «переходных» моментах развития этих этапов;
III) определить характер связи эстетического с философией Ницше в целом, её возможность и необходимость;
IV) установить направленность и результаты влияния эстетических взглядов Ницше на художественные феномены, «испытать в действии» эстетику Ницше:
— определить основания оценки немецким философом искусства прошлого и современности,.
— провести анализ такого оценивания, выявить его перспективы.
Разрешение поставленных задач можно провести двумя способами: либо определяющим для исследования оказывается не целостность творчества Ницше, а сами задачи — в этом случае это разрешение будет проводиться в последовательности возникновения самих задач, т. е. в том порядке, в каком они выше сформулированылибо определяющим моментом оказывается целостность творчества Ницше, а не задачи — в этом случае разрешение самих задач будет осуществляться по мере рассмотрения целостного облика философии Ницше. Оба типа разрешения поставленных задач, вероятно, одинаковы по своему результату, но всё же второй вариант кажется более приемлемым из методологических соображений изложения материала — этому варианту и отдаётся предпочтение.
4. Методологические основания исследования.
Пожалуй, можно вполне согласиться с А. А. Лавровой, утверждающей, что к настоящему моменту существует два основных типа историко-философского исследования: 1) тип германоязычный, который содержит в себе «подробное изложение взглядов того или иного философа, сопровождающееся детальным воспроизведением культурно-исторического фона и взаимосвязей с другими философами эпохи» [55, 8] - тот тип, «лучшими образцами которого для современных исследователей до сих пор являются труды К. Фишера и В. Виндельбанда» [там же]- 2) тип англосаксонский, при котором, «анализируя идеи и аргументы того или иного философа прошлого,. в основном сосредотачиваются на логической стороне дела, придавая минимальное значение историко-культурному фону и биографическим подробностям» [там же, 7−8], из чего вытекает, что представители подобного типа исследования «предпочитают полемизировать со всеми философами как с современниками» [там же, 8]. Разумеется, преимущества есть как в одном, так и в другом типе исследования, и, казалось бы, анализ философско-эстетической концепции Ницше можно провести, применяя обе стратегии исследования. Однако поскольку маловероятно, что попытка 'Усидеть на двух стульях" может оказаться успешной, необходимо сделать выбор в пользу одного из двух типов исследования.
Выбор этот должен исходить из тех целей и задач, которые ставятся в диссертации. Поскольку для достижения цели данного исследования более пригоден анализ аргументации, нежели культурно-исторического контекста эпохи, т.к. в первом случае акцент делается на «логике» Ницше, во втором же эта «логика» вторична, то именно поэтому одной из методологических основ данного исследования является англосаксонская традиция проведения историко-философского анализа. Нельзя при этом сказать, что анализ «культурного фона» окажется в результате выбора стратегии исследования неучтённым, ибо нет никаких сомнений в том, что без фона, в котором творил Ницше, невозможно даже приблизительно выделить его идеи и поэтому если на том, чтобы прослеживать развитие мысли, мы будем настаивать на протяжении всего исследования, то на том, чтобы обрисовывать контекст, окружающий эту логику развития мысли Ницше, мы будем настаивать лишь когда отсутствие этого контекста будет грозить существу понимания проблемы.
Англосаксонская традиция исследования существует относительно давно, в том числе и творчества Ницше. Одним из самых ярких её представителей является А. Данго в его книге «Нищие как философ» [36]. Однако обращение только к англосаксонской традиции является необходимым, но недостаточным, чтобы служить методологической основой исследования, поскольку сама традиция не даёт никаких конкретных методов исследования этой «логики». Именно на последней нам помогает сконцентрировать взгляд данный тип историко-философского анализа, но в самих же сочинениях Ницше эта «логика» явлена слабо, в сочинениях Ницше мы видим лишь отдельные афоризмы, лишь иногда и лишь внешне объединённые в рубрики, и всё это явно ни о каком развитии мысли не говорит. Мы видим только афоризмы как атомы мысли и видим этапы развития философии Ницше как состояния «духа». Само же развитие предполагает связь между этими афоризмами, которая внешне никак не явлена, но что она есть, убеждает тем, что всё творчество Ницше представлено развивающимися состояниями «духа». Следовательно, связь непременно присутствует, и чтобы выяснить её, необходима особая методика исследования, которая, увы, англосаксонской традицией не даётся.
В данном случае не будет лишним обратиться к Р. Дж. Коллингвуду, столкнувшемуся с аналогичной проблемой в отношении истории и предоставившему свои результаты разрешения подобной проблемы в своей работе «Идея истории» [47]. Выводом, к которому он приходит в результате поисков ответа на вопрос о возможностях познания истории, является то, что история состоит не только из конкретных событий, но ещё и из связи этих событий, которые конституируются воображением и экстраполируются между событиями. При этом воображение наделяется априорностью, необходимым условием которой является непротиворечивость, из чего следует, что историк не просто может, но и обязан вносить в познание истории им же самим сконструированные связи событий, критерием достоверности которых будет непротиворечивость не столько по отношению к фактам, сколько по отношению к общему рассмотрению предмета. «Картина предмета исследования, создаваемая историком,. представляет собою некую сеть, сконструированную в воображении, натянутую между определёнными зафиксированными точками» [там же, 231] - заключает английский философ. В исследовательской литературе не раз указывалось на ограниченность подобного подхода в целом к истории [см., напр.: 46], но это не отрицает возможности использовать некоторые выводы английского философа для нашего исследования.
В выводах Р. Дж. Коллингвуда для данного исследования важно то, что автором связи при их отсутствии конституируются из того, связями чего они являются, а также то, что основой конституирования связей является непротиворечивость целому, и именно последнее является критерием достоверности связей между историческими событиями, а в конечном счёте — и критерием достоверности самих этих событий. Применяя эти положения ad hoc, можно утверждать, что поскольку связь существует между различными состояниями мысли, называемыми афоризмами, то сама эта связь есть развитие афоризмов, их следствия и выводы. Необходимо экстраполировать саму связь из известных нам афоризмов, но при этом сама эта экстраполяция — хотя и является сконструированной — всё же не должна быть произвольной. Если условием существования для данного отношения связей является непротиворечивость, то экстраполяция будет произвольной в том случае, если экстраполируемые связи будут противоречить самой целостности, составными частями которой являются как связи между мыслями, так и сами мысли. Именно поэтому применение выводов Р. Дж. Коллингвуда к историко-философскому материалу должно учитывать достижения современных системных исследований в области науки и искусства, предполагающие целостность и развитие макрои микросистем. Такое применение позволит раскрыть как общие закономерности развития философии Ницше в виде процесса перехода от одного типа отношения к жизни к другому, так и определяющие моменты этого развития. Вместе с тем, применение этого целостного подхода к историко-философскому материалу предполагает, что понимание целого и части взаимообусловлено, и в этом выражается представление о необходимости «герменевтического круга» для осуществления и выражения понимания, что, в свою очередь, предполагает в качестве методологического ориентира традицию герменевтики в варианте Ф. Шлейермахера Г.-Г. Гадамера, П. Рикёра.
Таким образом, иной, чем англосаксонская традиция исследования, методологической основой данной работы является применённый ad hoc модифицированный принцип философии истории Р. Дж. Коллингвуда, согласно которому необходима экстраполяция связей, конструируемых историческим воображением и являющихся не противоречащими самой целостности философии Ницше, дополненный представлениями о целостности систем и о понимании в герменевтической традиции.
В данной работе также учитываются достижения отечественных и зарубежных исследователей в области синергетики и в вопросе анализа развивающихся систем, в частности, исследования М. С. Кагана, В. П. Бранского.
5. Новизна исследования.
Новизна исследования определяется целью и задачами, которые выдвигаются в диссертации. Отсюда основными положениями, выносимыми за защиту, являются:
1) Понятием, способным отразить характер связи эстетической концепции Ницше с его философией в целом, является «эстетика жизни», поскольку оно отражает нераздельность жизни с эстетическим феноменом. Философия жизни Ницше насквозь эстетична, хотя эстетические проблемы раскрываются в различной степени на протяжении её творческой эволюции. Именно поэтому неслучайно «ренессанс Ницше» начинается в XX столетии в первую очередь в художественной среде.
2) Определяющим фактором в творческой эволюции Ницше являются эстетические представления, которые служат началом и концом развития каждого из сменяющихся отношений к жизни, их связующим звеном. Философия Ницше является ярким примером развития этих форм отношения к жизни, и хотя моральные, культурфило-софские, гносеологические темы в его творчестве имеют важнейшее значение, импульсом для развития всей философии Ницше в целом служит эстетическая проблематика.
3) Представление о прекрасном является у Ницше одним из оснований для возникновения пессимистического отношения к жизни. «Эстетический пессимизм», представленный в «раннем» творчестве Ницше, является важным фактором развития в культуре Модернизма.
4) Представление о несвоевременности эстетического созерцания служит одним из оснований для возникновения нигилистического отношения к жизни. Нигилизм как феномен культуры имеет эстетические корни, т. е. эстетизм при условии его соотнесённости с пессимистическими взглядами имеет все основания для того, чтобы перерасти в эстетический нигилизм.
5) Представление о «весёлом уме» является одним из оснований для возникновения отношения к жизни, характеризуемого преодолением нигилизма. Нигилизм в самом себе содержит основания для преодоления, однако эти основания оказываются формальными, поскольку не обретают нового содержания.
6) Понятие силы играет принципиальную роль в «поздней» философии и эстетике Ницше. Именно «сила», а не «воля к власти» лежит в основе мысли «позднего» Ницше, ибо, определяемая как преодоление невозможного, «сила» становится тем универсальным понятием, с помощью которого немецкий философ «философствует молотом». Принципиальная роль понятия силы определяет её эстетическую значимость, ибо сила рассматривается как новый критерий оценки художественных феноменов.
7) Вопреки распространённому мнению, представление о «физиологии искусства» необходимо рассматривать в связи с понятием силы, т. е. понимать больше метафорически, чем буквально. Буквализм в интерпретации «физиологии искусства» игнорирует развитие эстетики Ницше в контексте его философии в целом.
Все эти положения обосновываются по мере рассмотрения целостного облика философии Ницше.
6. Теоретическая значимость и практическая ценность исследования.
Материалы диссертации и её методологические подходы позволяют не только уточнить и дополнить понимание философско-эстетической концепции Ницше, но и выработать метод историко-философского анализа, соответствующий современным философским и научным исследованиям. Результаты диссертации могут быть использованы при рассмотрении пессимизма, нигилизма и эстетизма как феноменов культуры, а также при анализе искусства конца XIX — начала XX веков. Кроме того, содержание диссертации возможно использовать при составлении и чтении курсов по истории философии, истории и теории эстетики, истории культуры Х1Х-ХХ веков, а также при ведении семинаров по указанным дисциплинам.
III. Выводы общекультурного пласта исследования связаны с рассмотрением философии и эстетики Ницше в контексте культур Модернизма и Постмодернизма.
1. Что Ницше является одной из ведущих фигур для культуры Модернизма — сегодня не вызывает сомнений, и на жёсткую связь между Ницше и Модернизмом ука.
138 139 У зывали как в начале XX века, так и в его конце, хотя и оспаривалась глубина этой связи [130]. При этом, как отмечает В. М. Дианова, «Ницше был интересен модернистским исканиям прежде всего идеей переоценки всех ценностей. Модернистское искусство стало вызовом классической традиции и побуждало к поискам новых путей в творчестве» [38, 126]. Вместе с тем следует отметить, что тема «переоценки всех ценностей» актуальна для любых исторических форм культуры, поэтому можно утверждать, что не только Модернизм, но и Постмодернизм, равно как и последующие формы культуры, будут апеллировать к Ницше как к одному из вдохновителей новой парадигмы.
2. Вопрос об отношении Ницше к Постмодернизму кажется менее очевидным ввиду спорности и незавершённости представления о Постмодернизме, однако, несмотря на это, влияние идей Ницше на этот тип культуры несомненно и возможно.
138 См.: 153,65−73.
139 См., напр.: 91. контурно осветить это влияние на культуру Постмодернизма в том её виде, какая она есть на сегодняшний день.
Во-первых, идеи Ницше зачастую в постмодернистской культуре провозглашаются началом её — как напрямую140, так и косвенно, видя начало Постмодернизма то в нигилизме [см.: 132, 79], то в философии жизни [148].
Во-вторых, многие понятия философии Ницше были востребованы и по-своему поняты постмодернистской культурой. Так, А. Гедо отмечает, что понятие странника, взятое из философии Ницше, стало ключевым для всей философии французского постмодернизма [133, 8], Т. Г. Румянцева прослеживает трансформацию «весёлой науки» в «методологию языковых игр и своего рода семантический волюнтаризм», в «игры смысла» у Делёза, «игры истины» у Фуко, универсальный «игровой принцип» у Деррида [81, 113], В. М. Дианова находит влияние понятия «вечное возвращение» на теории Ж. Делёза, У. Эко и Ж. Бодрийара [38, 130], В. Велып сближает образ «постмодерного» человека со сверхчеловеком у Ницше [23, 112], несомненна роль понятий воли к власти, генеалогии, смерти бога для развития постмодернистской культуры [см. 81: 129−133, 151−153, 772−774]. Эти и другие понятия Ницше оказались востребованными по разным причинам, но все они объединяются изначальной несистематичностью философии Ницше, что позволяет наполнять эти понятия различным содержанием. Именно поэтому из трёх фигур «партии подозрителей» — Ницше, Маркс, Фрейд — первый оказывается наиболее близким к культуре Постмодернизма, что позволяет исследователям утверждать, что ключевой фигурой философии французского — и не только — постмодерна «является антидиалектический Ницше как противопоставление Марксу» [133, 9]. Что же касается отношения между идеями Ницше и Фрейда, то можно согласиться с И. Хассаном, утверждающим, что «Ницше является предшественником как фрейдизма, так и экзистенциализма, он является живым медиатором между этими движениями» [137, 26].
В-третьих, многие идеи культуры Постмодернизма оказались созвучными философии Ницше. Можно указать лишь некоторые из них:
— момент преодоления, очень существенный для постмодерна, имеет своим несомненным истоком философию Ницше. Как пишет С. Н. Зенкин о Бланшо — а в каком.
140 «Ницшевским „Бог умер“ фактически начинается постмодерн. Отличительным его признаком можно было бы считать то, что он отказывается от попытки восстановить потерянное в ходе секуляризации единство, чтобы преодолеть недостатки новоевропейской науки. Можно было бы сказать, что постмодерн больше не пытается реализовать предаюдернистские притязания на обоснование своего метода. Начиная с Ницше, его задача состоит в том, чтобы при сознательном и намеренном вынесении Бога за скобки заново осмыслить мир и положение в нём мышления и слова» , — пишет П. Энгельман [102, 52]. то смысле и о всей культуре второй половины XX века — «в любом акте культурного творчества Бланшо акцентирует момент отрицания, преодоления, „шага по ту сторону“ существующих данностей» [43, 172];
— Постмодернизм в силу стремления преодолеть пропасть между элитарной и массовой культурами сопрягается с отсутствием конечной истины, с отсутствием самой конечности, что предполагает ницшевское «преодоление нигилизма» как пример именно такого отсутствия, в чём сказывается, в частности, отличие модернистской культуры от постмодернистской141;
— наисущественнейшей характеристикой постмодерна является плюрализм, о чём не устают повторять исследователи этой культуры [см., напр.: 41- 185, 4−7], причём основанием для возникновения плюралистичности в культуре является отрицание её идеологического характера, что, перенесённое в актуальную для XX века область языка, определяется как отрицание метанарраций. Несомненно, что понятия метанар-ративности (Лиотар) и ценности (Ницше) являются во многом схожими, если не тождественными. При этом характерно, что как у Ницше отрицание ценностей жизни не ведёт ко вседозволенности, так и у Ж.-Ф. Лиотара плюралистическая модель культуры противопоставляется эклектичности и той же вседозволенности [см.: 23, 126−129];
— понимание самого статуса эстетического в культуре постмодерна и в философии ^ Ницше имеет много общего. Для Постмодернизма искусство становится не просто особым объектом для рефлексий, но специфическим метаязыком, указывающим на области, никаким иным образом не раскрываемые [см.: 63, 116]. Многие мыслители XX века, особенно его второй половины, обращаются к искусству, и в этом отношении эстетическая составляющая философии Ницше является показательным примером такого обращения;
— теория симулякра, составившая едва ли не центральный нерв, красную нить и бикфордов шнур эстетических исканий культуры Постмодернизма, имеет, в силу своей двойственности, отношение и к «весёлой науке» Ницше. Последняя служит «старшим братом» этого понятия Ж. Бодрийара: отрицание и утверждение, принятие реальности и её отторжение, содержательность и отсутствие таковой — всё это можно найти как у Ницше, так и у Бодрийара.
IV. Однако связь Ницше с культурами Модернизма и Постмодернизма нельзя преувеличивать, поскольку философия и эстетика, будучи многогранной, не может.
141 «Вся весомая модернистская эстетика была ориентирована на конечную истину,. в постмодернистской же ситуации этот проект теряет почву под ногами» ,-пишет Д. Фосс [циг. по: 41,183].
189 быть целиком подведена под культуру XX века. Философия Ницше содержит в себе проблемы, которые не вписываются в культуру Модернизма и Постмодернизма, но тем не менее являются актуальными для современности.
1. Тот факт, что философия Ницше не системна, но целостна, позволяет, во-первых, противопоставить Ницше культуре Постмодернизма. Очевидно, что одним из следствий плюралистичности в культуре постмодерна является отрицание целого и отрицание целостностикак пишет В. Велып, «постмодерн начинается там, где кончается целое» [23, 129]. Именно в этом отношении целостность философии Ницше служит альтернативой плюрализму Постмодернизма, что, в свою очередь, позволяет говорить о перспективной роли целостности философии Ницше в вопросе о смене Постмодернизма ноной парадигмой.
2. Этот же факт целостности философии Ницше, во-вторых, позволяет открыть возможность для анализа сложных структур. Системный подход, набирающий обороты со второй половины XX века, возможно развивать и применять к областям, где более важную роль играет уже не системность, но целостность. Философия Ницше, внешне нецелостная, обладает своей внутренней упорядоченностью, и опыт поиска целостности позволяет составить альтернативу системному подходу — но вместе с тем и его развитие — в области гуманитарного знания. Тем самым, анализ целостности философии Ницше занимает срединное положение между плюрализмом и системностью.
3. Целостный подход к философии Ницше даёт возможность установить особую роль эстетического в этой целостности. Эстетическое выступает конституирующим моментом этой целостности и необходимым моментом её выражения, ибо именно через эстетические компоненты и выражает себя целостность. Такая роль эстетического даёт огромное поле для исследования целостности как различных типов культур, так и частных их проявлений.
Философия Ницше уникальна: она позволяет не только обнажить проблемы, ставшие существенными для культуры XX века, но и выявить вопросы, мимо которых эта культура прошла и которые остались на счету грядущего. Жизнь с её преодолени- • ем становится горизонтом культуры — тем, что развивает её. «Добрый и злой, богатый и бедный, высокий и низкий, и все имена ценностей: всё должно быть оружием и кричащим символом и указывать, что жизнь должна всегда сызнова преодолевать самое себя!» [1, II, 72].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Рассмотрение эстетической концепции Ницше в контексте целостности его философии позволяет сделать ряд выводов историко-философского, эстетического и общекультурного характера, а также выявить актуальные проблемы, связанные с эстетикой Ницше.
