Актуальность темы
Реформы местного управления — важнейшая часть государственных преобразований Петра I. Изменения в структуре органов власти на местах в петровскую эпоху начались раньше, чем в центре, поиски оптимальной модели областного управления оказались продолжительными.
Более чем двухвековая традиция изучения административных преобразований Петра I не привела к исчерпанности темы, наоборот, поставила множество вопросов, требующих решения. Наиболее плодотворный подход к их исследованию — это региональный, учитывающий центральное законодательство и местные особенности. С этой точки зрения тема настоящей работы представлятся весьма актуальной.
Фактор военного кораблестроения и причины внешнеполитического характера (сохранение напряженных отношений с Крымским ханством и Турцией, пограничное положение региона, итоги неудачной русско-турецкой войны 1710−1711 гг.) повлияли как на формирование территории Азовской губернии, так и на установление системы управления, имевшей свои отличительные особенности. В этом аспекте особый интерес вызывают фигуры высших должностных лиц Азовской губернии — генерал-губернатора, губернаторов, вице-губернаторов, ландрихтеров, с именами которых связано ее социально-экономическое и политическое развитие в петровскую эпоху. Изучение их служебной деятельности в настоящей работе — не самоцель, главной задачей является уточнение преемственности между лицами, занимавшими высшие должности, освещение их роли в создании жизнеспособного управленческого механизма, исправление имеющихся в научной литературе ошибок.
Актуальность избранной темы определяется также следующим обстоятельством: история административного управления Воронежским краем в период между завершением кораблестроения и проведением Екатериной II административной реформы (с 1711 по 1775 гг.) практически не изучена1. Обилие источникового материала, сплошь и рядом еще не введенного в научный оборот, множество нераскрытых проблем, лакуны в уже реконструированной истории региона — все это делает работу в данном направлении весьма плодотворной.
Предметом настоящего исследования являются: во-первых, процесс территориального формирования Азовской губернии в первой четверти XVIII в.- во-вторых, административная деятельность высших губернских должностных лиц.
Хронологические рамки диссертации определяются различными аспектами предмета исследования. Процесс складывания территории Азовской губернии изучается в период 1700—1719 гг., с небольшим отступлением в историю существования Белгородского разряда. Приписанные в 1700—1701 гг. к Азову (для «строения гавани на Таганроге») и к Воронежу (с целью строительства флота) группы городов (вслед за П. Н. Милюковым назовем эти территориальные структуры «ведомствами») явились исходными центрами формирования будущих губернии и провинции. Из них «официально» возникла Азовская (с 1725 г. — Воронежская) губерния. Ее границы, установленные в результате осуществления второй административной реформы 1719−1720 гг., почти не изменялись до середины 60-х гг. XVIII в. Этими обстоятельствами и обусловлен выбор крайних дат при рассмотрении данной проблемы.
Деятельность представителей высшей губернской администрации исследуется в 10−20 гг. XVIII в. Начальная дата связана с проведением в стране I областной реформы, в результате которой были образованы огромные территориальные единицы — губернии, возглавленные губернаторами. «Наказ губернаторам» 1728 г. впервые законодательно определил объем их полномочий и таким образом стал значимой вехой, новым этапом в истории существования в России этого института.
Отметим, что в главах, посвященных деятельности первых чиновников Азовской губернии, в ряде случаев предприняты хронологические экскурсы, когда это диктовалось необходимостью решения конкретных вопросов. Речь идет об исследовании сюжетов, связанных с назначением в Азов И. А. Толстого (1702 г.) и в Воронеж С. А. Колычева (1707 г.). Деятельность ландрихтеров исследуется до 1719 г., ибо в том году они перешли в ведомство Юстиц-коллегии и стали исключительно судебными чиновниками.
При выборе хронологических рамок исследования были приняты, кроме того, во внимание следующие обстоятельства: неизученность данного периода в историко-краеведческой литературеналичие в архивах большого массива нового и разнообразного фактического материала, убывающего и становящегося более однородным в последующие годы.
Целью настоящего исследования является раскрытие процесса территориального формирования Азовской губернии в первой четверти XVIII в. и изучение деятельности высших губернских администраторов в 10-е — середине 20-х гг. XVIII в. В соответствии с общей целью конкретные, основные задачи исследования можно сформулировать следующим образом: проследить динамику территориального расширения Азовского и Воронежского «ведомств» как исходных центров формирования Азовской губерниираскрыть спорные и неясные моменты историко-краеведческого характера (попытка создания самостоятельной Воронежской губернии, особенности употребления названия этой территориальной единицы в период существования Азовской губернии) — пересмотреть ряд историографических заблуждений (о переводе центра губернии из Азова в Воронеж в 1711 г., назначении Ф. М. Апраксина азовским губернатором в 1700 г.) и установить обстоятельства определения Воронежа административным центром губернии в 1715 г.- выяснить историю создания, развития и упразднения различных территориальных единиц в составе Азовской губернии в изучаемый периодопределить структуру высшей губернской администрации в 10-е — середине 20-х гг. XVIII в., выявить основные направления деятельности и специфику полномочий должностных лиц: генерал-губернатора Ф. М. Апраксина, губернаторов И. А. Толстого, П. В. Измайлова, Г. П. Чернышева, вице-губернатора С. А. Колычевавоссоздать конкретную историю борьбы в Верховном тайном совете по поводу назначения И. М. Лихарева губернатором в Воронежисследовать роль ландрихтеров в управлении Азовской губернией в 10-е гг. XVIII в.
Методологическая основа. В основу настоящего исследования положены принципы объективности и историзма, а также проблемно-хронологический метод.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые в отечественной историографии специально рассматривается процесс формирования Азовской губернии в первые десятилетия XVIII в. и достаточно полно реконструируется реальная деятельность высших должностных лиц, державших нити управления огромным округом в 10-е — середине 20-х гг. XVIII в. При этом исследование последнего вопроса осуществляется в контексте внутрии внешнеполитических событий, которые оказывали непосредственное влияние на положение данного региона. Для изучения поставленных в работе проблем были привлечены документы из пяти архивохранилищ страны, большая часть которых вводится в научный оборот впервые.
В диссертации уточняются даты и обстоятельства ряда административных назначений и смещений, некоторые из которых по значимости выходят за рамки региональной истории (например, отставка Ф. М. Апраксина с поста азовского губернатора). В работе документально опровергается ряд устойчивых историографических суждений. Анализ комплекса архивных и опубликованных материалов позволил нам придти к выводу о том, что фактическим центром Азовской губернии в первой половине 10-х гг. XVIII в. являлся город Тамбов.
В целом настоящая работа представляет собой попытку восполнить пробел в истории региона эпохи царствования Петра I, в частности, его территориального устройства и административного управления.
Практическая значимость. Приведенный фактический материал и основные выводы диссертации могут найти практическое использование при написании обобщающих трудов по истории России в первой четверти XVIII в., при разработке специальных курсов по отечественной истории и истории Воронежского края, при составлении учебных пособий по краеведению для средних школ.
Фактический материал II и III глав может найти применение при создании биографической книги о воронежских губернаторах. В диссертации приводятся новые данные по истории городов ряда областей России (Липецкой, Пензенской, Рязанской, Тамбовской, Мордовской республики), которые могут быть использованы в краеведческой работе.
Материалы настоящего исследования явятся также весомым подспорьем в музейной и экскурсионной работе.
Апробация работы. С докладами по теме диссертации автор выступал на V межвузовской конференции по исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России (Брянск, 1996), на республиканской научной конференции, посвященной 300-летию российского военно-морского флота (Воронеж, 1996). Отдельные положения были изложены в докладах и сообщениях на научных конференциях в Ельце (1996) и Тамбове (1996), на чтениях памяти проф. В. П. Загоровского (1995), краеведческих чтениях в Воронежской областной научной библиотеке им. И. С. Никитина (1996). Многие положения диссертации использованы при написании глав в учебно-методическом пособии «Воронежские корабли: Зарождение Российского регулярного военного флота» (Воронеж, 1996).
Основное содержание диссертации отражено в восьми опубликованных печатных работах, ряде газетных статей.
Характеристика источников. Настоящее исследование имеет разветвленную источниковую базу. Использованные источники можно условно разделить на 1) неопубликованные (архивные) и 2) опубликованные.
Положенные в основу диссертации архивные документы выявлены в фондах Российского государственного архива военно-морского флота, Российского государственного архива древних актов, Отдела письменных источников Государственного исторического музея, Отдела рукописей Российской национальной библиотеки, Государственного архива Воронежской области. Подавляющее большинство использованных в работе архивных материалов вводится в научный оборот впервые. Характер источников: указы центральных учреждений на имя руководителей администрации Азовской губернии, ответные доношения, отписки, письма, челобитные и т. д., крайние даты документов — 1700−1727 гг.
Наиболее ценными для нашего исследования являются материалы канцелярии графа Ф. М. Апраксина, сосредоточенные в фонде 233 военно-морского архива. В данном фонде отложился значительный комплекс документов, использование которых позволяет выяснить основные черты управления губернией в рассматриваемый период, определить характер взаимоотношений должностных лиц воронежской администрации, уточнить даты назначений и увольнений с должности отдельных чиновников, наконец, реконструировать этапы развития административно-территориального деления губернии. Из обнаруженных в фонде Ф. М. Апраксина документов, использованных при написании настоящей работы, следует особо отметить следующие: 1) росписи городов Воронежской и Тамбовской провинций за 1710−1714 гг.- 2) «пункты» обер-коменданту С. А. Колычеву (1710) — 3) ведомость о переводе адмиралтейских построек из Воронежа в Тавров и на Осеред (1710) — 4) инструкция комиссарам от Азовской губернии при Сенате (1711) — 5) инструкции («пункты») воронежскому ландрихтеру С. Т. Клокачеву (1712) и обер-коменданту С. А. Колычеву (1712) — 6) проект разделения Азовской губернии на провинции (1714) — 7) подметное письмо на ландрихтера С. Т. Клокачева и других должностных лиц губернской администрации (1714) — 8) росписи «долей» и ландратов (1715) — 9) списки должностных лиц Азовской губернии за 17 161 718 гг.2. Кроме того, широко привлечена деловая переписка канцелярии с азовским вице-губернатором С. А. Колычевым и другими руководителями администрации по различным вопросам губернского управления. Без сомнения можно утверждать, что материалы фонда канцелярии Ф. М. Апраксина стали источниковым «ядром» данного исследования.
В работе использованы также документы других фондов военно-морского архива, а именно: ф.176 (Адмиралтейская канцелярия), ф.177 (Приказ Воинского морского флота), ф.232 (канцелярия вице-адмирала М.Х. Змае-вича).
Из делопроизводства Адмиралтейской канцелярии извлечены подробности «борьбы» азовского и казанского губернаторов за обладание Пензой3. Ряд интересующих вопросов позволили уточнить документы ф.177: перечень лиц, посланных из Адмиралтейского приказа в Воронеж в начале XVIII в.4 и др. Материалы канцелярии вице-адмирала М. Х. Змаевича помогли детальнее реконструировать деятельность губернской администрации в период тавровско-го кораблестроения 1723−1724 гг.5.
Основную массу использованных в исследовании документов РГАДА составили материалы Сената (ф.248) и Кабинета Петра I (Разряд IX). Из сенатского фонда удалось почерпнуть ценные документы, относящиеся к деятельности азовского вице-губернатора С. А. Колычева, губернаторов П. В. Измайлова и И. М. Лихарева, позволившие выяснить подробности отставки Ф. М. Апраксина с поста азовского губернатора. На основе сенатских материалов в диссертации детально рассмотрена работа следственной комиссии гвардии майора С. Салтыкова по делу о должностных злоупотреблениях вице-губернатора С. А. Колычева и других чиновников администрации6.
Изучение фонда Кабинета Петра I обогатило наше исследование содержательными письмами воронежских губернаторов П. В. Измайлова и Г. П. Чернышева к кабинет-секретарю A.B. Макарову7. Научная ценность этого эпистолярного источника определяется высокой информативностью писем, позволяющих выяснить как приоритетные направления деятельности данных руководителей губернии, так и установить ее прежде неизвестные, конкретные аспекты. Любопытны, например, приведенные в работе подробности, связанные с подготовкой воронежской администрации к визиту императора Петра Великого в 1722 г. или детали инспекционной поездки губернатора Г. П. Чернышева по крепостям губернии8.
Документы из «местных» фондов РГАДА, в которых собраны уцелевшие делопроизводственные материалы провинциальных и уездных управленческих структур, были привлечены весьма избирательно. Фактическое содержание дел этих фондов, так или иначе связанных с темой данного исследования, оказалось не столь высоким, чтобы внести существенные коррективы в общую картину изложения. Поэтому использованы лишь отдельные документы из фондов канцелярии ландрихтера С. Т. Клокачева (ф.401), Азовской губернской канцелярии (ф.402), Воронежской губернской канцелярии (ф.406), приказных изб: Орловской (ф.960), Острогожской (ф.1149), Усманской (ф.1170). Они позволили внести определенные дополнения в событийную канву диссертации. Кроме того, из материалов Разрядного приказа были почерпнуты материалы о назначении П. В. Кикина ландрихтером Азовской губернии и роспись городов Воронежской и Тамбовской провинций, составленная примерно в 1712 г. 9.
Определенный комплекс источников был извлечен нами из недр Государственного архива Воронежской области. В общей сложности использованы материалы двенадцати фондов, хотя в совокупности количество привлеченных дел невелико. Причиной тому является резкое сокращение документов, начиная с конца 1700-х гг. Пожары, человеческое небрежение и особенно урон, понесенный архивом в годы Великой Отечественной войны, привели к ситуации, когда дела второй и третьей четверти XVIII в. буквально наперечет. В 1990 г. из россыпи был сформирован фонд Азовской губернской канцелярии, в котором сосредоточено около 80 дел за 1709−1725 гг. На наш взгляд, название фонда условно, скорее это собрание уцелевших документов, в которых затрагиваются различные вопросы состояния губернии, в том числе ее управления. В этом отношении особенно следует выделить книгу указов царя и Сената. Источник представляет собой переписку комиссаров Азовской губернии В. И. Владычкина и Б. И. Толстого с ландрихтером П. В. Кикиным за 1711 г. 10. В книге собраны копии правительственных указов, посланных из канцелярии комиссарских дел губернской администрации, а также ответные доношения ландрихтера о степени их исполнения. Столь же информативен и другой аналогичный источник — записная книга указов царя и Сената за 1713−1714 гг.11. Исполнение указов поручалось ландрихтеру С. Т. Клокачеву и вице-губернатору С. А. Колычеву. В деле содержатся интересные подробности, на основе анализа которых можно судить о степени налаженности функционирования губернского управленческого механизма.
Из других дел фонда Азовской губернской канцелярии, относящихся к теме данного исследования, почерпнуты сведения о деятельности ландрихте-ров по руководству губернией, участии губернатора П. В. Измайлова в обеспечении своевременного осуществления строительства кораблей в Таврове в 1723—1724 гг. и т. д.
Из опубликованных источников были использованы прежде всего многотомные собрания: академическое издание «Письма и бумаги императора Петра Великого», Полное собрание законов Российской империи, «Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате», журналы и протоколы Верховного тайного совета, напечатанные в сборниках Русского исторического общества.
Почерпнутые из «Писем и бумаг» указы Петра I к Ф. М. Апраксину, ответная корреспонденция адмирала помогли воссоздать участие как самого азовского губернатора, так и его администрации в целом в осуществлении касающихся Азова и Таганрога условий Прутского мирного договора12. Опубликованная в Полном собрании законов инструкция воронежскому губернатору Т. П. Чернышеву, данная ему Сенатом 22 апреля 1725 г., позволила провести сравнение ее с обнаруженными нами «пунктами» этому руководителю губернии, оформленными в виде указа императрицы от 4 апреля13. Таким образом, удалось более полнее и точнее установить спектр должностных полномочий воронежского администратора.
Применительно к истории Воронежского края изучаемого периода впервые используются «Доклады и приговоры» Сената14. Научная ценность их для темы нашего исследования, в частности, состоит в том, что в «Докладах» собран большой фактический материал по социально-экономической и политической истории Азовской губернии первой половины 10-х гг. XVIII в. Указы на имя руководителей Азовской губернии, подробности их деятельности и злоупотреблений местных должностных лиц — эти и другие материалы позволили значительно обогатить данное исследование.
В обзоре источников необходимо отметить также документы Верховного тайного совета (опубликованы в томах 55, 56, 63, 69, 74, 84, 94, 101 сборников РИО). В них содержится ряд сведений, иллюстрирующих деятельность воронежских губернаторов П. В. Измайлова и Г. П. Чернышева. Используя в качестве первоисточника журналы и протоколы ВТС, нам удалось проанализировать и реконструировать ход дискуссий в этом государственном органе по поводу назначения генерал-майора И. М. Лихарева губернатором в Воронеж.
В работе также используются документы, собранные С. И. Елагиным, которые были напечатаны в виде «Приложений» к его книге «История русского флота. Период Азовский» (СПб., 1864- переиздание — Воронеж, 1997). Привлечены материалы второго тома, а именно, несколько касающихся нашей темы писем Петра I к Ф. М. Апраксину, корреспонденция самого адмирала, послания к нему обер-коменданта С. А. Колычева, вице-адмирала К.И. Крюй-са, капитан-командора И. Бекмана, датированные 1711 годом.
Ряд интересных сведений, дополнивших событийную канву диссертации, был позаимствован из изданного А. З. Мышлаевским в 1898 г. «Сборника военно-исторических материалов» 15. Документы отражают некоторые аспекты деятельности различных должностных лиц, связанные с историей русско-турецкой войны 1711 г.
Участие воронежской администрации в тавровском кораблестроении 1723−1724 гг. помогает осветить подборка документов, опубликованных Ф. Ф. Веселаго в «Материалах для истории русского флота» 16.
Наконец, следует выделить источники мемуарно-эпистолярного характера и донесения иностранных дипломатов: письма Петра I к И. А. Толстому и С. А. Колычеву, переписку братьев И.А. и П. А. Толстых, записки графа Г. П. Чернышева, «Путешествие в Московию» голландского художника К. де Бруи-на, сочинения о России секретаря прусского посольства И. Г. Фоккеродта, английского посланника Ч. Уитворта, донесения последнего своему правительству17. Почерпнутые из этих источников сведения позволили внести коррективы в освещение ряда сюжетов по теме исследования, дополнить их фактическую оболочку.
Характеризуя источниковую базу диссертации, невозможно обойти вниманием сборники документов, изданные Л. Б. Вейнбергом. Будучи секретарем Воронежского губернского статистического комитета, он продолжил разбор так называемых «Второвских коробов» — картонных коробок, в которых хранились старинные воронежские рукописи. В этом направлении Л. Б. Вейнберг работал весьма плодотворно и в конце 80-х — начале 90-х гг. XIX в. опубликовал два тома и 16 отдельных выпусков «Материалов по истории Воронежской и соседних губерний» (подготовлены к печати совместно с A.A. Полторацкой). В научный оборот была введена масса неизвестных прежде документов по истории Воронежского края XVI—XVIII вв. «Материалы» содержат ряд ценных документов по истории местного управления в петровскую эпоху. Некоторые из них до сих пор имеются в областном архиве. Сравнение оригинала с публикацией показывает, что как археограф Л. Б. Вейнберг был небезупречен18. Тем не менее его вклад на публикаторской ниве несомненен. «Материалы» активно используются историками до сих пор.
Завершая характеристику использованных источников, следует отметить, что в своей совокупности они позволяют рассмотреть основные сюжеты темы исследования.
Историография. Следует отметить, что рассматриваемые в диссертации вопросы прежде в совокупности специально учеными не изучались. Такое положение привело к массе географических ошибок и неточностей во многих работах, где затрагиваются сюжеты, касающиеся административно-территориального устройства юга России19. То же относится и к нередко смутному представлению о составе воронежской администрации в петровскую эпоху, властных полномочиях ее отдельных представителей, датам их назначений и увольнений. Все это потребовало комплексного анализа этих вопросов. В историографическом обзоре необходимо подробно рассмотреть фактический материал, имеющий отношение к теме диссертации, в предшествующих работах, зафиксировать неточности и ошибки, показать причины их преемственности в ряде случаев. Выделим и по отдельности рассмотрим два историографических аспекта: 1) исследования по истории России в царствование Петра I и работы, затрагивающие административные реформы первой четверти XVIII в.- 2) труды, имеющие краеведческую направленность, по истории г. Воронежа, других городов края и губернии.
Первые сведения, относящиеся к теме исследования, встречаются уже в работах историка В. Н. Татищева. В частности, любопытно его сообщение о том, что при учреждении губерний 3 администратора (в том числе Ф.М. Апраксин) «излишнее и непристойное к их губерниям приобщили», а именно, к Азовской — город Касимов. Позже В. Н. Татищев зачеркнул высокопоставленные имена. Упрек в адрес азовского генерал-губернатора был несправедлив, ибо не соответствовал историческим фактам. При образовании губерний Касимов был приписан в Казанскую губернию и лишь в 1711 г. передан с тремя другими городами в Азовскую. В той же работе «Изъяснение на посланные начала исторические» (1739) В. Н. Татищев выступил противником именования губерний и провинций по городам. В качестве примера он приводил Азовскую губернию, название которой после отдачи Азова туркам было сохранено. По мнению историка, это могло создать впечатление, что и вся губерния передана Порте (распространенное в источниках жонглирование названиями «Азовская» и «Воронежская» губернии с 1711 г., таким образом, наглядно подтвердило его опасения). В. Н. Татищев писал, что после уступки Азова туркам центр губернии («правление») был переведен в Воронеж20. Мы полагаем, что именно первый российский историк явился автором этого заблуждения, прочно усвоенного последующими поколениями исследователей (анализ проблемы приводится в I главе).
Огромный фактический материал по истории царствования Петра I был представлен читателю в 30-томном сочинении курского историка-любителя И. И. Голикова. По утверждению его биографа С. А. Мезина, бывший купец ездил в Воронеж и «из местного архива извлек многие редкие документы, дополнявшие и уточнявшие многие имевшиеся у него сведения» 21. Из воронежского архива он почерпнул материалы о местном кораблестроении, восстании К. А. Булавина.
Административно-территориальное деление Азовской губернии по реформе 1719 г. И. И. Голиков в целом «позаимствовал» из сочинения И. К. Кирилова, которое в 1831 г. М. П. Погодин издал под названием «Цветущее состояние Всероссийского государства». Однако курский историк внес и свои «дополнения». В состав Воронежской провинции он поместил города Богучар, Валуйки и Полатов (последние два в 1719 г. были приписаны в Киевскую губернию). Город Красную Слободу Шацкой провинции И. И. Голиков неверно отнес к пригороду, самостоятельной территориальной единицей в рамках губернии обозначил «землю донских казаков» 22. Отметим при этом, что административные реформы Петра I не привлекли специального внимания И. И. Голикова. Он, как правило, лишь констатировал и одобрял основные изменения в центральном и местном управлении, осуществленные по воле его «Ироя» — Петра I. Сподвижника великого реформатора, Ф. М. Апраксина, историк предложил называть генерал-губернатором азовским, принимая во внимание тот факт, что еще был губернатор И. А. Толстой. Тем не менее и С. А. Колычева применительно к 1709 г. он неточно охарактеризовал как «исправляющего в Воронеже губернаторскую должность» 23 (на самом деле тот был обер-комендантом).
В 1788 г. JI. Максимовичем был издан «Новый и полный географический словарь Российского государства или Лексикон». В нем имелись статьи «Азов», «Воронежская губерния» и т. п. В первой статье утверждалось, что по взятии крепости Азов Петр I «учредил было в нем губернию (вероятно, административный центр — Н.К.), но после заключенного в 1711 году Прутского договора возвратил туркам» 24. Тогдашнему читателю вряд ли из этой фразы становилось понятно, что именно — крепость или всю губернию — царь передал османам.
Из других интересующих нас изданий XVIII в. стоит отметить книгу по истории Азова, доведенную до 1711 г. 25. Анонимный автор завершил трактат упоминанием о возвращении крепости туркам и не привел каких-либо сведений об Азове как центре губернии. Из этого следует, что составитель «Лексикона» скорее всего ориентировался в этом вопросе на информацию В. Н. Татищева.
В XIX в. появились первые работы, специально посвященные развитию местного управления в России. Их авторы, юристы М.Ф. Владимирский-Буданов, А. Д. Градовский, Ф. М. Дмитриев, В. Н. Лешков, А. Лохвицкий, К. А. Неволин анализировали главным образом памятники законодательства26. В их трудах был раскрыт историко-правовой аспект административных реформ первой четверти XVIII в.
Заметным достижением дореволюционной историографии административных преобразований Петра I явился труд историка-юриста П.Н. Мрочека-Дроздовского, посвященный губернской реформе27. Кроме законодательных актов, исследование базировалось на комплексе архивных документов. Данное обстоятельство выгодно отличало его от работ других ученых, изучавших на основе анализа собрания законов преимущественно нормативные положения реформы, вне связи с их реальным воплощением на практике. Использование П. Н. Мрочеком-Дроздовским архивных первоисточников пробило брешь в этом теоретизировании.
Касаясь развития системы местного управления Азовской губернии, исследователь исходил из собственного постулата о ее «особом положении». По мнению П.Н. Мрочека-Дроздовского, оно определялось двумя факторами: 1) губерния нуждалась в «усиленном охранении», ибо была пограничной и привлекала внимание турок- 2) большая часть ее годового дохода шла на кораблестроение. Поэтому в губернии было расквартировано 6 гарнизонных полков и лишь 2 кавалерийских.
Не без оснований полагая, что «особое положение» губернии влияло и на «внешний строй губернской администрации», П.Н. Мрочек-Дроздовский попытался определить характер должности азовского губернатора И. А. Толстого. Подробнее мнение исследователя рассмотрено нами в I главе.
П.Н. Мрочек-Дроздовский противоречит себе, когда рассматривает специфику должности Ф. М. Апраксина. В одном месте он пишет, что власть азовского генерал-губернатора «равносильна власти всякого другого губернатора», а до этого утверждает, что назначение адмирала на высокий пост «кроме необходимости особой защиты, было вызвано тем, что в Азовской губернии была главная наша корабельная верфь». Данное мнение, таким образом, опровергает первое, ибо предполагает наделение руководителя «корабельной» губернии более широкими полномочиями28. В самом определении «генерал-губернатора» П.Н. Мрочек-Дроздовский, на наш взгляд, был дальше от истины, чем И. Блинов29, автор работы о губернаторах.
Несмотря на имеющиеся противоречия и фактические неточности, исследование П.Н. Мрочек-Дроздовского не прошло бесследно и обогатило историю реформы новым документальным материалом. До настоящего времени оно остается единственным трудом, специально посвященным губернской реформе Петра I в целом30.
Выдающимся событием дореволюционной историографии петровских реформ стал фундаментальный труд П. Н. Милюкова «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого» (СПб., 1892- 2-е изд., 1905). На основе привлечения огромного архивного материала, историк представил детальную характеристику финансового значения губернии в общей системе государственного хозяйства страны. Он обстоятельно разобрал постепенный генезис петровской губернии и вполне обоснованно возвел его истоки к военным и финансовым округам XVII в.
В труде П. Н. Милюкова приводятся сведения о формировании в начале XVIII в. Азовского и Воронежского округов, которые он называет «ведомствами». Встречается даже смешанное определение «Воронежско-Азовское ведомство» 31. На наш взгляд, оно не совсем корректно, ибо не выделяет причинной специфики формирования этих территориальных структур. На основе анализа цифр приходной и доходной частей бюджета Азовской губернии, П. Н. Милюков рассуждает о факторах ее бедственного финансового положения, приводит другие факты из экономической истории губернии в петровскую эпоху. Историк справедливо полагал, что азовского воеводу И. А. Толстого можно «официально» считать губернатором с 16 апреля 1706 г., с даты письма, в котором царь впервые так к нему обратился.
Своей научной ценности исследование П. Н. Милюкова не утратило до сих пор. Особенно велика его значимость для историков, специализирующихся на изучении социально-экономической и финансовой истории областей России в царствование Петра I.
Разработку темы административных реформ первой четверти XVIII в. продолжили М. М. Богословский и Ю. В. Готье. Первый явился автором работы «Исследования по истории местного управления при Петре Великом», в которой рассматриваются низшее и среднее звенья губернской администрации — коменданты, обер-коменданты, ландратская реформа32. Перу М. М. Богословского принадлежит также капитальный труд по истории областной реформы 1719−1727 гг., заслуживший премию графа Уварова33. В этих сочинениях М. М. Богословского имеются немногочисленные сведения, касающиеся главным образом правителей средних и низших административных единиц Азовской губернии. Каких-либо существенных данных о деятельности высшей губернской администрации в них нет34.
Ю.В. Готье рассматривал свой труд как продолжение монографии М.М. Богословского35. Свое исследование он начал с анализа контрреформы 1727 г. Таким образом, хронологически работа Ю. В. Готье выходит за рамки данной диссертации и нет необходимости ее характеризовать. Отметим только его замечание о том, что в основу инструкции воронежскому губернатору Г. П. Чернышеву 1725 г. лег воеводский наказ 1719 г. Сравнение двух документов привело историка к выводу, что отличие инструкции от наказа — включенная в нее статья об обязательном хранении государственной тайны. В остальном она явилась по сути слепком с наказа воеводам. Склонный к научной точности, Ю. В. Готье обнаружил отсутствие в Полном собрании законов прямого указа о переименовании в 1725 г. Азовской губернии в Воронежскую36.
Завершая характеристику дореволюционной отечественной историографии, в которой так или иначе затрагиваются поставленные в нашей работе вопросы, отметим, что приведенный в них фактический материал по исследуемой проблематике крайне ограничен, порой отрывочен. Это вполне объясняется тем, что административно-территориальное развитие Азовской губернии, деятельность ее управленческих структур рассматривались на общероссийском фоне, без углубленного изучения конкретно-региональной специфики. Такая проблема не была даже поставлена.
Из работ послеоктябрьского периода выделим лишь статью Е.Г. Авша-рова, в которой окончательно опровергается дата указа об образовании губерний. Кроме того, ученым приводятся интересные сведения, свидетельствующие о намерении киевского губернатора Д. М. Голицына пополнить список городов Азовской губернии за счет захудалых крепостей собственной губернии37. Подчеркнем, что в советской историографии анализируемые нами вопросы исследователями специально не затрагивались, хотя общероссийский аспект административных преобразований первой четверти XVIII в. рассмотрен, в частности, в монографиях Е.В. Анисимова38 и А.Н. Медушевского39.
Из иностранных публикаций в данном обзоре необходимо упомянуть книгу С. Петерсона, посвященную анализу петровских реформ государственного управления в 1715—1722 гг. и влиянии шведского права на их подготовку. Историк мимоходом коснулся интересующей нас тематики, но допустил при этом незначительные неточности40. Естественно, они не могли отрицательно сказаться на общем высоком уровне труда шведского ученого.
Перейдем к рассмотрению краеведческих работ, так или иначе касающихся темы нашего исследования. Мы сознательно не употребили понятие краеведческая историография", ибо по рассматриваемой проблематике специальных публикаций местных историков не имеется. Исключением, пожалуй, является лишь статья дореволюционного краеведа Ф. М. Ильинского, анализируемая ниже и частично затрагивающая тематику данного исследования. Краткие же, отрывочные сведения по ней разбросаны во многих работах. Эти сведения не носят оригинальный характер, в большинстве случаев это «перенос» факта из одной книги в другую. Многочисленность допущенных неточностей и ошибок побуждает нас подробно проанализировать работы предыдущих поколений краеведов.
Первым научным сочинением по истории края явилась книга Е.А. Бол-ховитинова «Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии». В ней представлено связное и вполне объективное по тогдашнему уровню развития науки повествование по истории края от времен скифов до конца XVIII в. Е. А. Болховитинов подробно изложил события, связанные со строительством в Воронеже военно-морского флота, участие в этой акции Петра I. При этом источником для первого воронежского краеведа послужило многотомное сочинение И. И. Голикова. Разумеется, что все ошибки в труде петровского биографа перешли в книгу Е. А. Болховитинова.
При описании административно-территориального устройства Азовской губернии в результате реформы 1719 г. будущий киевский митрополит использовал статью «Россия» из «Нового и полного географического словаря Российского государства или Лексикона». В ней, применительно к территориальному делению Воронежской губернии 1760-х гг., сообщалось, что она состоит из 4 провинций, «Нового правления Азовского» и «козаков донских» 41. Это деление Е. А. Болховитинов «перенес» в 1719 г. Поскольку оно не соответствовало историческим реалиям и противоречило данным И. И. Голикова, краевед добавил от себя, что до 1725 г. «Воронежской губернии разделение несколько переменено было» 42. Это якобы измененное территориальное устройство губернии было дано им на основе голиковского сочинения со всеми имеющимися в нем неточностями.
Вплоть до губернатора A.M. Пушкина (1748−1760) Е. А. Болховитинов ничего не сообщил о деятельности воронежских администраторов XVIII в.
Лишь о вице-губернаторе С. А. Колычеве он поместил некоторую информацию, почерпнутую из «Деяний Петра Великого». Тем не менее, краевед стал автором первого списка воронежских губернаторов. Не имея в распоряжении оригиналов, документов сгоревшего архива губернской канцелярии, Е.А. Бол-ховитинов не мог составить полный перечень администраторов. Таким он становится начиная с 1748 г., до этого же приведенные сведения крайне фрагментарны43.
Е.А. Болховитинов был пионером воронежского краеведения, автором первого цельного научного сочинения по истории края. Задача его преемников состояла в том, чтобы продолжить ее изучение и тем самым дополнить труд предшественника новыми данными.
Вслед за Е. А. Болховитиновым исследованием местной истории занялся учитель воронежской гимназии М. И. Славинский. В его сочинении истории Воронежа в петровскую эпоху был посвящен небольшой отрывок. М. И. Славинский не знал, «кто именно был первым губернатором». Он отметил, что «губернское правление» из Азова, в котором находилось с 1708 г., после передачи крепости туркам, было переведено в Воронеж44.
Во второй половине XIX в. в воронежском краеведении особенно успешно и плодотворно работали три исследователя: Н. И. Второв, Г. М. Весе-ловский и Л. Б. Вейнберг.
В первой «Памятной книжке Воронежской губернии», изданной в 1856 г., Н. И. Второв опубликовал «Воронежскую летопись» — хронологический перечень основных событий истории города и края. Факты по истории города в петровскую эпоху краевед позаимствовал из сочинения Е. А. Болховитинова, труда И. И. Голикова и Полного собрания законов. Отметим, что в «Летописи» впервые встречается утверждение о переименовании в 1725 г. Азовской губернии в Воронежскую45.
В 1866 г. вышла в свет книга Г. М. Веселовского «Воронеж в историческом и современно-статистическом отношениях». Она явилась «первым в воронежском краеведении обобщающим трудом, непосредственно посвященным истории города» 46. Автор активно привлек работы Е. А. Болховитинова и Н. И. Второва с небольшими архивными вкраплениями. Фактические неточности не миновали книгу Г. М. Веселовского. Последний приезд Петра I в Воронеж он датировал 1709 г., а не 1722 г. 47. Со ссылкой на Е. А. Болховитинова, Г. М. Веселовский привел несколько сведений о деятельности вице-губернатора С. А. Колычева, упомянув между прочим, что тот сосредоточил в своем ведении кораблестроение «по выезде и после смерти (? — Н.К.) адмирала Апраксина». Список воронежских администраторов краевед, вслед за первым летописцем края, открыл с вице-губернатора С. А. Колычева (1708−1717)48.
Во втором издании своей книги Г. М. Веселовский, не рассматривая фактическую канву в посткорабельный период, приводит ряд общих, но не всегда взаимосвязанных рассуждений. Он пишет, в частности, что, войдя в состав Азовской губернии, Воронеж, «следовательно, потерял былое свое первенствующее местное значение, потому что губернским городом был назначен покоренный Азов» 49. Действительно, есть смысл говорить о некотором уменьшении роли Воронежа в регионе с 1709 г., но это связано отнюдь не с определением Азова формальным губернским центром. Данное обстоятельство объяснялось, на наш взгляд, переводом основной части азовского кораблестроения в Тавров и на Осеред. А поскольку крепость Тавров — база дислокации местной флотилии — находилась всего в 7 верстах от Воронежа, то внимание и к последнему не ослаблялось.
Не согласны мы и с утверждением Г. М Веселовского о том, что период с 1710 по 1762 гг. (воцарение Екатерины II) был временем «разочарования и беспощадного истребления тех начал, какие положены были Петром Великим на Воронеже в 1696 г. .» 50 Вряд ли следовало ожидать «разочарования» воронежского общества, освободившегося от каторжных работ на верфях и других тяжелейших повинностей, связанных с кораблестроением. «Истребление» самих «начал» также прошло в более короткие сроки и не потребовало полувека. Сам краевед, противореча, себе рисовал безотрадную картину: «.после того, как Петр Великий перестал лично заглядывать в г. Воронеж, все здесь „пошло прахом“: одно бесцельно гнило, другое топло, а третье горело, и горело беспощадно». Местная администрация, продолжал Г. М. Веселовский, стремясь снять ответственность, отправляла «отписки», которые «напоминают лишь слова Пилата, омывавшаго свои руки в осуждении Христа» 51.
Отметим, что краевед критически оценил плоды своих творческих усилий и в предисловии к своей первой книге отметил, что «во многих местах он сам чувствует неполноту своего труда» 52. Тем не менее его труды не утратили научного значения до сих пор и, прежде всего, из-за ценных сведений, относящихся к истории Воронежа XIX в.
Л.Б. Вейнберг свои основные исследования посвятил ранней истории Воронежского края, XVIII в. он почти не касался. При изложении событий петровской эпохи, краевед во многом опирался на предшественников, поэтому и в его работах имеются фактические неточности как по истории воронежского кораблестроения, так и по отдельным персоналиям53.
Первая обобщающая статья, посвященная руководителям губернии, была написана Ф. М. Ильинским и опубликована в «Памятной книжке Воронежской губернии на 1907 год». Работа называлась «Сведения о воронежских губернаторах» и представляла собой, главным образом, краткие биографические очерки 9 правителей, от губернатора И. А. Толстого до вице-губернатора А. Б. Лукина (вторая половина 30-х гг. XVIII в.)54. Ф. Ильинский опирался исключительно на опубликованные источники. Прежде всего он широко использовал журналы и протоколы Верховного тайного совета. Привлек он также бумаги Синода и Кабинета министров Анны Ивановны, труд С. М. Соловьева и т. д.
На наш взгляд, наиболее исторически полной в статье Ф. Ильинского является глава, посвященная вице-губернатору Е. И. Пашкову. Она и наиболее объемна. Однако, не используя архивных источников, исследователь не смог в полной мере раскрыть тему своей статьи. Отсутствие неопубликованных, новых документов сказалось на научном качестве публикации. В ней встречается немало фактических неточностей и неподкрепленных источниками, голословных утверждений автора.
В преамбуле Ф. Ильинский верно подметил, что Петр I выделил Воронежский край «в особый административный округ» и поручил его Ф. М. Апраксину. Последний в чине генерал-губернатора «краем правил до 1712 года». Эта дата, как будет показано ниже, неверна.
После подписания Прутского мирного договора, продолжает Ф. Ильинский, Ф. М. Апраксин передал дела И. А. Толстому, сам уехал в Петербург и «вероятно, в это же время Азовская губерния была переименована в Воронежскую, хотя и потом нередко называется Азовской» 55. Отметим, что никакого переименования губернии тогда не произошло.
Затем исследователь начинает рассматривать фигуры губернаторов. Первым в его списке значится И. А. Толстой, якобы правивший губернией, по Ф. М. Ильинскому, в 1712—1713 гг. Таким образом, Ф. М. Апраксин вообще оказался вне губернаторского перечня. «Переехав в Воронеж, — фантазирует автор очерка, — Толстой пробыл там недолго. В следующем же 1713 году его здесь уже не было» 56. На самом деле, И. А. Толстой был в Воронеже только с 5 февраля по 15 мая 1703 г. Об этом свидетельствуют записки К. де Бруина и письма Ф. М. Апраксина к Петру I57. Нив1712г., нив1713г. в Воронеж он не приезжал, находясь в Новом Транжаменте.
При описании биографий ближайших преемников П. В. Измайлова — губернаторов Г. П. Чернышева и И. М. Лихарева — краевед был точен, ибо строго следовал источникам: протоколам Верховного тайного совета, отчасти бумагам Синода и сочинению С. М. Соловьева. Однако воронежский период их службы им практически не рассматривается. Деятельности Г. П. Чернышева в должности воронежского губернатора посвящен один абзац. Подробно рассмотрены обстоятельства назначения в Воронеж И. М. Лихарева, но совершенно не охарактеризовано его губернаторство. Ф. М. Ильинский привел только одно его донесение, опубликованное в журналах ВТС. Восполнить пробелы можно было бы путем привлечения архивных документов, но исследователь ограничился узким кругом опубликованных источников.
Статья Ф. М. Ильинского была первой попыткой создать обобщающий очерк, посвященный жизни и деятельности первых воронежских губернаторов. В научном отношении она не была безупречной, и недаром редакция «Памятных книжек» отмечала, что статья только «полагает начало разработке этого важного вопроса.» Тем не менее, тогдашние воронежские читатели впервые получили возможность познакомиться с портретами лиц, управлявших губернией в эпоху петровских преобразований и позже.
После Ф. М. Ильинского вплоть до нашего времени никто больше не касался темы административного управления краем в 10 — 20-е гг. XVIII в. В то же время в 50-е гг. XX в. вышел ряд работ, затрагивающих административно-территориальное деление Воронежской губернии в XVIII в. Хронологические рамки небольшой статьи Т. Н. Мельниковой — вторая четверть — конец XVIII в. Автор локализует изменение границ губернии на этом историческом отрезке в географическом аспекте. В статье повторено неверное утверждение о том, что в 1725 г. Воронежская губерния «официально получила свое название» 58. В действительности историкам пока еще неизвестен соответствующий законодательный акт. Еще одной публикацией, в которой рассматривался вопрос административного деления губернии, стала статья В.И. Недосекина59. В целом посвященная классовой борьбе в Воронежской губернии в середине XVIII в., она предварялась небольшим обзором ее территориального развития и устройства с определенного автором хронологического отрезка. Таким образом, в 50-е гг. было начато изучение динамики административно-территориального развития бывшей Воронежской губернии в XVIII в. в целом. Однако только привлечение архивных документов могло обеспечить детальное реконструирование картины неоднократных изменений административного деления региона в петровскую эпоху. Тогда это сделано не было.
После работ В.П. Лысцова60, освещающих различные аспекты истории кораблестроения в крае при Петре I, эта тема оказалась на полтора десятилетия забытой. Возвращение к ней произошло в конце 70-х — начале 80-х гг. и было связано с тем, что петровская эпоха оказалась в поле исследовательского внимания Ю. М. Лавринова, а также В. И. Пановой и П. В. Загоровского. Научные пристрастия первого ученого касались истории воронежского кораблестроения в 1696—1700 гг.61 Поэтому в защищенной им диссертации на эту тему нет каких-либо фактов, требующих их использования в настоящей работе. В исследовании В. И. Пановой была детально рассмотрена колонизация Приби-тюжья в XVI—XVIII вв.62. Из работ П. В. Загоровского, изучавшего историю городов Воронежского края в XVII — XVIII вв., следует упомянуть его статью о тавровском кораблестроении в 1723—1724 гг.63. В ней имеется ряд сведений о деятельности местной администрации в указанный период по обеспечению верфей материальными и людскими ресурсами.
Отметим также исследование Т. И. Лавриновой, которая в параграфе, посвященном татарскому набегу на юго-восточную окраину 1717 г., приводит интересные факты о назначении воронежского вице-губернатора С. А. Колы.
64 чева руководителем военного контингента по отражении агрессии .
С середины 90-х гг. произошел всплеск интереса к истории кораблестроения в Воронеже. Он был совершенно не случаен. Приближалась юбилейная дата — 300-летие российского военно-морского флота.
Первым обратился к этой теме проф. В. П. Загоровский. Серия его газетных статей вылилась в итоге в книгу «Петр Великий на воронежской земле» (Воронеж, 1996). Ученый в хронологической последовательности рассмотрел все визиты великого реформатора в Воронеж, его участие в организации кораблестроения, других мероприятиях. В. П. Загоровский упомянул о внимании Петра I к завершению губернской реформы в феврале 1709 г., о планах царя по созданию Воронежской губернии и причинах отказа его от этой идеи65.
Из других изданий юбилейного года отметим сборник статей «Морским судам быть!.», в котором были опубликованы статьи, освещавшие деятельность воронежской администрации по организации мероприятий, так или иначе связанных с воронежским кораблестроением66.
Подводя итог историографическому обзору, подчеркнем отсутствие в литературе специальных обобщающих исследований, рассматривающих на основе привлечения широкого массива прежде неиспользованных документов проблему территориального формирования Азовской губернии и административной деятельности высших губернских должностных лиц.
ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ.
1 Соответствующий раздел отсутствует и в коллективном труде «Очерки истории Воронежского края» (Воронеж, 1961).
2РГАВМФ, ф.233, оп.1, д. 20, л.252- д. 36, л.346 об.-347- д. 41, л.371−373- д. 60, л.216 об.-217- д. 89, л.5−6 об., 28−30 об., 37−51 об., 92−94 об.- д. 103, л.33−35 об.- д. 122, л.103−107- д. 151, л.11−15- д. 170, л.123−126- д. 248, л.34−37- д. 249, л.105 об.-107- д. 250, л.128−135 — д. 253, л.13−15.
3Там же, ф.176, оп.1, д. 54, л.56 об.-57, 961 об.-965 об.
4 Там же, ф.177, оп.1, д. 20, л.232−233 об., 276 об.-277, 693 об.-723 об.
5 Там же, ф.232, оп.1, д. 13, 18.
6 РГАДА, ф.248, оп. З, кн.63, 68, 70- кн.97, л.1−558- оп.5, кн.221, л.1−967- оп.13, кн.713, 747.
7 Там же, разряд IX, отд. И, кн.59, л.1164−1175- кн.62, л.1369−1382- кн.66, л.937−943- кн.71, л.1024- кн.74, л.618−627 об.- кн.81, л.395−400.
8 Там же, кн.59, л.1166−1175- кн.74, л.618−621 об., 624−625 об. 9Там же, ф.210, оп.24, д. 413, 417.
10 ГАВО, ф.296, оп. 1, д. 12 а.
11 Там же, д. 25.
12 ПБ. М., 1964. Т. Х1. Вып.2.
13 РГАДА, разряд IX, отд.1. Тетради записные, 1725 г., л. 19−20 об.- ПСЗ. Т.УП.- № 4700.
14 Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого / Под ред. Н. В. Калачова, Н. Ф. Дубровина. Т.1−6. СПб., 1880−1901.
15 Мышлаевский А. З. Сборник военно-исторических материалов. Война с Турциею 1711 г. (Прутская операция). СПб., 1898. Вып.12.
16 Материалы для истории русского флота. СПб., 1877. 4.6.
17 Толстой П. С. Письма Петра I к И. А. Толстому // Русская старина. 1879. Т.25. С.133−149, 246−260- Письма государя императора Петра Великого к Степану Андреевичу Колычеву и ответы его на оныя. М., 1785- Письма (гр.) П. А. Толстого из Турции к брату его И. А. Толстому // Русский архив. 1864. № 5−6. С.473−493- Записки графа Г. П. Чернышева (1672−1745) // Русская старина. 1872. Т.5. С.792−802- Бруин К. Путешествия в Московию (отрывок) // Воронежский край XVIII века в описаниях современников. Составитель В. П. Заго-ровский. Воронеж, 1992. С. 14−35- Фоккеродт И. Г. Россия при Петре Великом. М., 1874- Россия в начале XVIII века. / Сочинение Ч. Уитворта. Отв. ред. М. П. Ирошников. Статья и комментарии Ю. Н. Беспятых. М.: Л., 1988; Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта с 1704 по 1708 год // Сб. РИО. СПб., 1884. Т.39- Донесения и другие бумаги чрезвычайного посланника английского при русском дворе Чарльза Витворта и секретаря его Вейсброда с 1708 по 1711 год // Сб. РИО. СПб., 1886. Т.50- Донесения и другие бумаги английских послов, посланников и резидентов при русском дворе с 1711 по 1719 год // Сб. РИО. СПб., 1888. Т.61.
18 См. например: Материалы по истории Воронежской и соседних губерний. Под ред. Л. Б. Вейнберга. Воронеж, 1889. Вып.14.-С.1509−1510- Вып. 15. С. 1767- Подлинники дел см.: ГАВО, ф.296, оп.1, д. 21, 60.
19 Петерсон Г. П. Исторический очерк Керенского края. Пенза, 1882.-С.28- Осыков Б. Белгородский алфавит. Краткий краеведческий справочник. Воронеж, 1990. С.52- Тамбов. Воронеж, 1967. С.23- Города и районы Рязанской области. Историко-краеведческие очерки / сост. С. Д. Цуканова. Рязань, 1990. С. 414.
20 Татищев В. Н. Избранные труды по географии России. М., 1950.-С.138−139.
21 Мезин С. А. Русский историк И. И. Голиков. Саратов, 1991. С. 31, 38.
22 Голиков И. И. Дополнения к Деяниям Петра Великого. М., 1797. Т. 18,-С.255−256.
23 Голиков И. И. Дополнения. М., 1792. Т.8. С. 178- М., 1795. Т. 16.
С. 62.
24 (Максимович Л.) Новый и полный географический словарь Российского государства или Лексикон. М., 1788, — Ч.1. С. 9.
25 Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова от создания сего города до возвращения оного под Российскую державу. Перевод И. К. Таубер-та. 2-е изд. СПб., 1768.
26 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. 2-е изд. Спб., 1888- Градовский А. Д. Высшая администрация России XVIII ст. и генерал-прокуроры // Собрание сочинений. Спб., 1899.-Т.1- Он же. Органы местного управления // Там же. Спб., 1904.-Т.9.-Ч.ЗДмитриев Ф. М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от Судебника до учреждения о губерниях. М., 1899- Денисов В. Разделение России на губернии по указам Петра Великого и Екатерины II // Русский вестник. 1859. Т.24. Кн.2- Лохвицкий А. Губерния, ея земския и правительственные учреждения. Спб., 1864- Неволин К. А. Образование управления в России от Иоанна III до Петра Великого // Полное собрание сочинений. СПб., 1859.-T.VI. В работе К. А. Неволина стоит выделить его упоминание о том, что одновременно с Азовской «в числе губерний поименовывается Воронежская» (С.241). Исследователь не объясняет причину такой ситуации, ибо изучения Полного собрания законов, на которое он сослался и в этом случае, было явно недостаточно для формулировки собственного обоснованного предположения.
27 Мрочек-Дроздовский П. Областное управление России XVIII века до учреждения о губерниях 7 ноября 1775 года. 4.1. Областное управление эпохи первого учреждения губерний (1708−1719 г.). М., 1876.
28 Мрочек-Дроздовский П. Указ. соч.- С. 35, 67.
29 Блинов И. определил звание «генерал-губернатора» скорее почетным титулом, учитывая, что изначально оно было дано двум ближайшим сподвижникам Петра I — А. Д. Меншикову и Ф. М. Апраксину (Блинов И. Губернаторы. Историко-юридический очерк. СПб., 1905. С.48−49). П.Н. Мрочек-Дроздовский полагал, что генерал-губернаторами назывались начальники губерний, бывших на военном положении (Мрочек-Дроздовский П. Указ. соч.-С.35).
30 Изучение хода реформы на примере отдельной губернии не так давно было осуществлено В. Г. Данченко (см.: Данченко В. Г. Губернская реформа Петра I на северо-западе России (Административное управление Санкт-Петербургской губернией). Автореф. дисс. канд. ист. наук. СПб., 1995).
31 Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. 2-е изд.-СПб., 1905. С. 274.
32 Богословский М. Исследования по истории местного управления при Петре Великом // Журнал министерства народного просвещения. 1903. № 9.-Отдел наук.- С.45−144.
33 Богословский М. М. Областная реформа Петра Великого. Провинция.
1719−27 гг. M., 1902; Богословский М. М. Историография, мемуаристика, эпи-столярия (научное наследие). / Отв. ред. А. И. Клибанов. М., 1987. С. 4.
34 Богословский М. М. лишь упомянул об одном случае вмешательства азовского вице-губернатора в компетенцию тамбовского воеводы, а также о сборе податей в Азовской губернии по приказу С. А. Колычева «с числа людей, а не дворов» (Богословский М. М. Областная реформа. С. 78, 323−324).
35 Готье Ю. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II. T.I. Реформа 1727 года. Областное деление и областные учреждения 1727−1775 гг. СПб., 1913. С. 4.
36 Там же. С. 49, 103.
37 Авшаров Е. Г. К истории I областной реформы (1707−1709 гг.) // Русский город (исследования и материалы). М., 1982. Вып.5. С.92−101.
38 Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л., 1989; Он же. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII века. Спб., 1997.
39 Медушевский А. Н. Утверждение абсолютизма в России. Сравнительное историческое исследование. М. 1993; Он же. Реформы Петра I и судьбы России. Научно-аналитический обзор. М., 1994.
40 Peterson С. Peter the Great’s administrative and judicial reforms: swedish antecedents and the process of reception. Stockholm, 1979." P.265,404−405.
41 (Максимович Л.) Новый и полный географический словарь Российского государства или Лексикон. М., 1788. Ч.4. С. 180.
42 Болховитинов Е. А. Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии. Воронеж, 1800. С. 16.
43 Там же. С. 88.
44 Славинский М. И. Историческое, топографическое и статистическое описание уездов Воронежской губернии. Отделение II. Описание Воронежского уезда // Записки воронежских краеведов. Вып.З. Сост. А.И. Гайворон-ский. Воронеж, 1987. С. 183.
45 Воронежская летопись // Памятная книжка для жителей Воронежской губернии на 1856 год. Воронеж, 1856. Отд.Ш.- С. 25.
46 Загоровский В. П. История города Воронежа и ее исследователи // Из истории города Воронежа. Воронеж, 1984. С. 13.
47 Веселовский Г. М. Воронеж в историческом и современно-статистическом отношениях. Воронеж, 1866. С. 75.
48 Там же. С. 76, 126.
49 Веселовский Г. М. Исторический очерк города Воронежа. 1586−1886. Воронеж, 1886. С. 82.
50 Там же. С. 113.
51 Там же. С. 114.
52 Веселовский Г. М. Воронеж в историческом и современно-статистическом отношениях. Предисловие (без пагинации).
53 Вейнберг Л. Б. Город Воронеж (исторический очерк) // Воронежский юбилейный сборник в память 300-летия г. Воронежа. Воронеж, 1886, — Т.1.-С.132, 149, 150, 168.
54 Ильинский Ф. Сведения о воронежских губернаторах // Памятная книжка Воронежской губернии на 1907 год. Воронеж, 1907.-Отд.Ш.-С.34−63.
55 Там же. С. 35.
56 Там же.
57 Бруин К. Путешествия в Московию (отрывок). С. 14, 18- ПБ. СПб., 1889. Т.П.- С. 532.
58 Мельникова Т. Н. Границы административно-политического деления б. Воронежской губ. в XVIII в. // Труды ВГУ. Воронеж, 1957. Т.54. С. 166.
59 Недосекин В. И. Классовая борьба в Воронежской губернии в середине XVIII в. // Известия ВГПИ. Воронеж, 1958. Т.26. С.39−88.
60 Лысцов В. П. Воронеж — Азов — Полтава. Воронеж, 1959; он же. О мнимой демонстрации Азовского флота накануне Полтавской битвы // Из истории воронежского края. Воронеж, 1961. Вып.1. Т.53. С.115−129.
61 Лавринов Ю. М. История кораблестроения в Воронежском крае в конце XVII века. Дисс. канд. ист. наук. Воронеж, 1982.
62 Панова В. И. История заселения русских земель донского Левобережья (бассейнов Битюга и Икорца) в XVI—XVIII вв.еках. Дисс... канд. ист. наук. Воронеж, 1981.
63 Загоровский П. В. Кораблестроение в Таврове в последние годы царст.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Реформы местного управления являются закономерной и составной частью всеобъемлющих петровских преобразований. Цель их состояла в том, чтобы сделать властные структуры пригодными для решения тех новых задач, которые поставил перед страной Петр I. Прежняя система непосредственного управления областью из центра через приказы к началу XVIII в. оказалась недостаточно эффективной, чтобы обеспечить возросшие военно-финансовые потребности страны, своевременно пресекать проявления народного недовольства. Необходимо было укрепить аппарат управления на местах. Этими мотивами и руководствовался преобразователь при осуществлении административной реформы 1707−1710 гг.
Областная реформа привела к значительным изменениям в административно-территориальном устройстве страны и в структуре органов местного управления. Государство было разделено на огромные округа — губернии, во главе которых были поставлены и наделены всей полнотой власти наиболее доверенные к царю лица.
В компетенцию губернаторов перешли многие функции, принадлежавшие ранее центру и территориальным приказам. Все стороны деятельности губернских учреждений были регламентированы законодательством. Новый аппарат должен был более эффективно обеспечить своевременные мобилизации рекрутов, регулярное взимание налогов, сохранение в государстве «тишины». Стремясь достичь стройности и четкости управленческого механизма, Петр I постоянно его модернизировал. Поэтому процесс реформирования органов как центральной, так и местной власти не стал единовременным актом и шел на протяжении всей первой четверти XVIII в. Соответственно затянулось и окончательное оформление административно-территориальной структуры.
В Азовской губернии она имела свои особенности, формирование ее шло в условиях пограничного положения региона, угрозы военного конфликта с Турцией, строительства флота. Фактор кораблестроения стал ключевым стержнем, положенным в основу складывания в начале XVIII в. на юге двух территориальных «ведомств». На их базе была впоследствии создана Азовская губерния и предпринята попытка образовать самостоятельную Воронежскую губернию.
Внешнеполитические причины обусловили и своеобразное положение центра губернии. Формально вплоть до реализации условий Прутского мирного договора таковым являлся Азов. Но в силу своей географической удаленности от центральной России, от столичных приказов, близости с Турцией, отношения с которой оставались напряженными и переросли в военный конфликт, Азов не мог реально исполнять функции такого административного центра, в котором сходились бы все нити управления обширным регионом. Поэтому фактически в крепости было сосредоточено руководство относительно близлежащей совокупностью городков Изюмского полка и расположенными близ Азова крепостями, которые все в целом составили округ, названный нами Азовским присутствием. Управлял им губернатор И. А. Толстой.
Главное делопроизводственное учреждение губернии — губернская канцелярия — было размещено в Тамбове. В этом городе находилась резиденция губернского ландрихтера, а затем вице-губернатора. С 1715 г, когда административный центр был окончательно перенесен из Тамбова в Воронеж, можно говорить о фактическом изменении названия губернии. Но лишь после смерти Петра I, в 1725 г, правительство признало этот факт, и определение «Азовская губерния» окончательно исчезло из официального делопроизводства.
В 10-е гг. XVIII в. в территориальной структуре Азовской губернии происходили изменения, характерные для страны в целом. Мы имеем в виду последовательную смену трех областных единиц среднего звена, занявших промежуточное положение между губернией и уездом: обер-комендантские провинции, доли и провинции. Совершенствуя областное устройство, Петр I стремился создать стройные округа, способные оперативно реагировать на военно-фискальные запросы государства. И в определенной степени это ему удалось. Установленное в результате проведения второй административной реформы 1719−1720 гг. трехчленное деление губерния — провинция — уезд без принципиальных изменений просуществовало вплоть до реформы Екатерины II.
Первую ступень административной пирамиды с начала осуществления областной реформы занимал губернатор. В Азовской губернии за первые 18 лет эту должность последовательно исправляли 6 человек: стольник И. А. Толстой (1709−1710), генерал-адмирал Ф. М. Апраксин (1710−1720), бригадир П. В. Измайлов (1721−1725), генерал-кригскомиссар Г. П. Чернышев (17 251 726), генерал-майоры И. М. Лихарев (1726−1727) и И. П. Измайлов (17 271 728).
И.А. Толстой, уже имевший ко времени проведения реформы звание губернатора, реально в этом качестве губернией не управлял. Как и остальные лица, назначенные «управителями» губерний, он в течение первого подготовительного года занимался сбором различной документации с уездной администрации. Эта мера была необходима для начала функционирования новых губернских учреждений с 1710 г. Изменение планов Петра I относительно придания Воронежскому Адмиралтейскому «ведомству» статуса губернии привело к назначению начальником Азовской губернии вместо И. А. Толстого Ф.М. Апраксина, получившего титул генерал-губернатора. До этого тот как начальник Адмиралтейского приказа, в ведомстве которого находились приписанные к «карабелным воронежским делам» города, являлся претендентом № 1 на должность руководителя особой Воронежской губернии. Сокращение масштабов кораблестроения близ Воронежа, наметившиеся перспективы его расширения на р. Осереди и Азовском море побудили царя отказаться от идеи создания девятой губернии. Таким образом, Ф. М. Апраксин был облечен властью над всем южнорусским регионом. В структуре его управления было определено место и для И. А. Толстого. В оставленном ему звании губернатора он возглавил управление группировкой крепостей и городков Изюмского полка, объединенных в рамках территориального «ведомства» с центром в Азове. После поражения России в войне с Турцией 1710−1711 гг. этот округ был расформирован, его начальник переехал в крепость Новый Транжамент и здесь вскоре умер.
Неудачный итог Прутского похода изменил не только характер должности И. А. Толстого. Он определил и дальнейшую роль генерал-губернатора.
Ф.М. Апраксина в управлении Азовской губернией. Прежняя сложная военно-политическая ситуация на юге требовала его непосредственного участия в организации мероприятий по защите флота и края в целом. Теперь же Ф. М. Апраксин отзывался в Петербург, ближе к театру разворачивающихся на новом витке военных действий. Отныне его участие в управлении сводилось к тому, что губернатор по мере возможности знакомился с отчетами о состоянии губернского управления, присылаемыми от вице-губернатора С. А. Колычева, налагал собственноручные резолюции и давал рекомендации по наиболее важным вопросам. Они касались развития на юге военной обстановки, роста активности протурецких сил, строительства крепостей, финансового положения губернии. Текущую переписку с губернскими учреждениями по решению дел местного управления осуществляла петербургская канцелярия Ф. М. Апраксина.
П.В. Измайлов был третьим с начала административной реформы начальником губернии. Основным событием его губернаторства стало строительство в Таврове военной флотилии, которое осуществлялось под руководством вице-адмирала М. Х. Змаевича. Воронежский губернатор, подчиненный М. Х. Змаевичу по вопросам кораблестроения, не смог оказать тому своевременной помощи, прежде всего в деле сбора работных людей и пресечения их бегства. И хотя на это имелся ряд объективных причин, в результате жалоб вице-адмирала на бездействие бригадира в морском ведомстве о нем сложилось впечатление как о неспособном и безответственном администраторе. Знал об этом и Петр I. Неудовлетворение законных требований казаков о выплате им компенсации за взятый П. В. Измайловым у них на полки провиант и фураж потребовало его немедленной замены более опытным руководителем. Им стал известный столичный сановник Г. П. Чернышев.
Задача нового губернатора состояла в инспекции гарнизонных полков («в добром ли состоянии и во всем ли исправны»), продовольственных магазинов, артиллерийских складов. Ему следовало осмотреть «фортификации» в Павловске и Транжаменте, в случае необходимости произвести ремонт. Перечисленные мероприятия были актуальны в ситуации очередного накала военной активности турок.
Г. П. Чернышев успешно справился с главными задачами своей миссии и, по установлении в регионе относительного спокойствия, получил по своим неоднократным просьбам долгожданное разрешение на отъезд в Петербург. Его преемник появился в Воронеже спустя более 10 месяцев. Генерал-майор И. М. Лихарев, уже имевший указ о назначении воронежским губернатором, несмотря на положительную реакцию по этому поводу Екатерины I, в течение двух месяцев не мог миновать противодействия кабинет-секретаря A.B. Макарова. С помощью А. Д. Меншикова И.М. Лихарев все же был утвержден в должности и пробыл на ней только до падения российского Голиафа. Сменивший И. М. Лихарева И.П. Измайлов воронежским губернатором считался несколько месяцев лишь формально, в центр губернии он даже не приезжал.
Ступенью ниже губернатора на местной служебной лестнице располагались вице-губернатор и ландрихтер. В рассматриваемые годы в администрации Азовской губернии сменилось два вице-губернатора: С. А. Колычев (17 131 721) и И. В. Стрекалов (1727−1728) и 4 губернских ландрихтера: П. В. Кикин (1709−1712), С. Т. Клокачев (1712−1714), В. И. Аничков (1715−1719), И. Григорьев (с 1717 г.).
В то время, когда Воронежская провинция являлась автономной территориальной единицей, в губернской административной иерархии значилось два ландрихтера: губернский и провинциальный. Ландрихтер Азовской губернии П. В. Кикин осуществлял управление Тамбовской провинцией. Его младший коллега С. Т. Клокачев в 1710—1712 гг. делил властные полномочия по руководству Воронежской провинцией с обер-комендантом. При этом ландрихтер отвечал за гражданскую часть управления, обер-комендант — за военную. Такое распределение должностных функций сохранилось и тогда, когда обер-комендант С. А. Колычев был назначен вице-губернатором, а провинциальный ландрихтер занял вакантное место умершего губернского. Частые отлучки из губернии вице-губернатора приводили к тому, что на время отсутствия того к ландрихтеру переходили его служебные обязанности. В случае «небытия» в губернии и ландрихтера и вице-губернатора, управление осуществлялось ландратами и дьяками губернской канцелярии, дьяками земской канцелярии, комендантами крупных городов. Функции ландрихтера не сводились к реше.
203 нию лишь судебных дел, важным аспектом его деятельности являлся, в частности, сбор налогов.
В петровскую эпоху в Азовской губернии, как и во всей стране, шел процесс формирования территориальной структуры и соответствующих ей новых органов местного управления. Он имел свои отличительные особенности, но был подчинен общей цели — создать систему, способную оперативно удовлетворять прежде всего военные и финансовые потребности государства. Однако эта система, как правило, не предполагала поблажки для губернии с учетом ее экономического положения на данный момент. Заставить губернские органы власти погасить долги по выплате в установленные места различных денежных сумм, обеспечить своевременные мобилизации рекрутов можно было только путем использования по отношению к ним жестких репрессивных мер. В свою очередь, местная администрация, постоянно находясь под угрозой наказания за неисполнительность, осуществляла выкачивание из губернии финансовых и людских ресурсов, истощая их до предела.
В стремлении усовершенствовать управленческий механизм, Петр I в последние годы своего царствования провел вторую административную реформу. Ее следствием стало «умножение правителей и канцелярий во всем государстве». После смерти императора введенные реформой структуры были ликвидированы. В отличие от относительно стройных центральных учреждений, в провинции Петру Великому так и не удалось создать устраивающую его слаженно работающую систему управления, которая издалека напоминала бы столь любимый им пример часового механизма.
