Государственная политика в отношении староверов в последней четверти XVIII — начале XIX века: На материалах Ярославского наместничества

Церковный раскол XVII века вылился в сложное социально-религиозное явление. По своим масштабам, характеру, идеологии оно существенно отличалось от различного рода ересей и сект, которые знало русское православие. Сторонники «старой веры», «старых обрядов» именовали себя староверами, реже — старообрядцами, а в официальной церкви и государственных бумагах пренебрежительно назывались «раскольниками». Утратив негативную окраску, этот термин стал использоваться и в научной литературе.1.

Старообрядчество, распавшееся почти сразу после церковной реформы Никона на множество толков и согласий, не было единой системой взглядов. «Старая вера» долгое время оставалась не признанной, более того — преследуемой. На протяжении веков изменялся характер отношений государственно-церковной организации к староверам: гонения сменялись попытками компромиссав свете проблемы веротерпимости старообрядческий «вопрос» долгое время оставался не решенным.2.

Государственное управление" в религиозной жизни в той или иной степени продолжалось на протяжении всего Синодального периода русской церкви. Вмешательство государства в религиозную сферу происходило при слабой расчлененности религиозно-духовных и политических сфер жизни общества. Особое внимание к старообрядцам объяснялось той позицией, которую заняли староверы, противопоставив свою идеологию не только.

1 Мы принимаем здесь и далее термины «раскол», «раскольники» по стилистическим соображениям. Старая вера, выросшая из недр раскола, иногда отождествляется с понятием «раскол», что не совсем верно, так как «раскоп» — явление конкретно-историческое, ограниченное хронологически и событийно рамками второй половины XVII столетия. Сторонники старой веры предпочитали именовать себя староверами, а не старообрядцами, подчеркивая, что речь идет не об обрядовой стороне разногласий. В настоящей работе мы не касаемся вероисповедных принципов и наравне используем оба термина, чтобы избежать повторений.

2 Впервые представители старообрядческой церкви были наделены всеми гражданскими и церковными правами в 1905 году. В 1971 году Поместный Собор Русской Православной Церкви торжественно постановил отменить клятвы (анафематствования), наложенные в XVII веке на старые обряды и придерживающихся их. См., например: Кутузов Б. Церковная реформа XVII века: трагическая ошибка или диверсия II Церковь. Старообрядческий церковно-общественный журнал, 1992. N 1.С. 43. официальному православию, но и государству как «Царству Антихриста» в целом. Массовые бегства староверов на западные и южные рубежи России в период репрессий первой половины XVIII века, отказ некоторых согласий принимать молитву за царя и противогосударственная направленность их учений создавали опасность сильной внешней и внутренней оппозиции. Церковь в Синодальный период была частью государственного аппарата, легитимировала вмешательство государства в религиозную жизнь, что позволяет нам говорить о единой политике в отношении староверов, формирование которой происходило под светским и церковным влиянием. Особая политика, разрабатываемая государством, была призвана решить ряд внутриполитических и административных проблем и снять напряжение во взаимоотношениях со старообрядчеством. Сложный процесс поиска «оптимальных решений» в этом вопросе в конце XVIII — начале XIX века можно разделить на две составляющих:

— выработка государственной политики «просвещенного абсолютизма», в части, касающейся старообрядцев, в которой принимали участие как монарх, так и многие видные светские и церковные деятели;

— практическое применение мер государственного воздействия по отношению к староверам.

В XVIII веке староверы — «традиционалисты» оказались открытыми для воздействия различных факторов культуры Нового времени.3 Многие старообрядческие общины приобрели авторитет в торговом и промышленном деле. Старообрядческое купечество богатело и становилось основой российского предпринимательства в XIX столетии. Социальный и экономический расцвет был следствием изменения внутренней политики государства по отношению к староверам (которое началось, по разным мнениям, при Елизавете Петровне или Петре III). Намеченные в «просвещенный век» Екатерины тенденции веротерпимости, развивались в.

3 Более подробно об этом см.: Гурьянова Н. С. История и человек в сочинениях старообрядцев XVIII века. Новосибирск, 1996. царствование Павла и в первые годы правления Александра I.

В русской общественной мысли приверженцы старой веры рассматривались как религиозные диссидентыпод влиянием народнических идей второй половины XIX в. староверие стало оцениваться как политический протест, в нем видели социальную опору революционные деятелистарообрядчество активно проявило себя в общественно-политической жизни рубежа XIX — XX веков. Увлечение интеллигенции сектантством рассматривается как важное направление радикализации русской мысли на пути к революции.4 В контексте этих оценок становится актуальной тема государственной политики в старообрядческом вопросе.

В настоящее время отношение государства и церкви к старообрядцам приобрело иные черты, однако тема остается значимой в связи с обсуждением некоторых проблем современного состояния старообрядчества, положения его в обществе, взаимодействий с Русской Православной Церковью.5 Вопросы веротерпимости, свободы совести, вмешательства государства в религиозную жизнь становятся актуальными в нынешнем идеологическом поле поиска единой консолидирующей «национальной идеи» .

Предметом исследования является государственная политика по отношению к староверам как к особой группе в ее конфессиональном и социально-правовом статусе в последней четверти XVIII — начале XIX века на примере Ярославского наместничества.

Особое внимание уделено методам и формам разрешения конфликтных ситуаций, отразившимся в малоизученных судебно-следственных делах о старообрядцах центральных и местных учреждений.

4 См.: Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. М., 1998.

5 Закон о свободе совести и религиозных объединениях. Федеральный закон РФ от 26.09.1997 N 125-ФЗ // Собрание законов Российской Федерации. N 39,1997. Ст. 4465. С.7666−7878. Обсуждение закона в контексте проблем современного старообрядчества см.: Панкратов A.B. Русская Православная Старообрядческая церковь и новый российский закон о свободе совести // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы IV научно-практической конференции. М., 1998. С.3−7- Шахов M.O. Проблемы взаимоотношений старообрядчества с современным обществом //Там же. С.8−10.

Рассмотрены следующие вопросы взаимодействия государства и церкви, возникающие в контексте государственной политики по отношению к староверам как к особой группе в ее конфессиональном и социально-правовом статусе в последней четверти XVIII — начале XIX века на примере Ярославского наместничества:

— предоставление староверам ряда прав и свобод в екатерининское время и соблюдение их на практике;

— роль местных административных и судебных органов в решении дел «о старообрядцах» ;

— ограничение вероисповедной практики староверов как проявление непоследовательности государственной политики.

Хронологические рамки исследования определены временем существования Ярославского наместничества (1777 — 1812 гг.) Формирование и действие «просвещенной» религиозной политики Екатерины II и развитие ее в правление Павла и Александра I также являются условно определяющими хронологический период работы.

В последней четверти XVIII века реформируются местные административные и судебные органы, в ведение которых, кроме прочих, переходят дела о старообрядцах. 7 ноября 1775 года Екатерина утвердила «Учреждения для управления губерний Всероссийской Империи».6 Местным органам передавались многие функции и права коллегий, контор и прочих центральных учреждений. Иными словами, все дела, в том числе и «раскольничьи», стали рассматриваться и решаться на месте.

Территориальные рамки исследования совпадают, в целом, с границами территории наместничества (губернии Ярославская, Вологодская, Архангельская, Тверская, Новгородская).7 Вместе с тем,.

6 Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 5. М., 1987. С. 238−412.

7 Ярославское наместничество было учре>кдено в 1777 году по указу Екатерины. Управлял им генерал-губернатор, или наместник, назначаемый императрицей из высшей знати. Территориально состав Ярославского наместничества изменялся: в 1778—1781 годах оно включало Ярославскую, Тверскую и Новгородскую губернии, с 1781 — Ярославскую и Вологодскую, а с 1784 по 31 декабря 1786 — Ярославскую, Вологодскую и Архангельскую. Указом Павла «О новом разделении государства на губернии» наместничества были ликвидированы. Должность генерал-губернатора прослеживаются тесные связи староверов этого региона с крупными старообрядческими центрами Москвы, Казани, Нижнего Новгорода. Приоритетное место в исследовании занимает Ярославская губерния. Именно в Ярославле, долгое время бывшем главным губернским городом и центром наместничества, сосредотачивались наиболее важные материалы, связанные с решением интересующих нас проблем.

Отметим, что регионального исследования по указанным губерниям, которые считались традиционно «зараженными расколом» 8 относительно периода последней четверти XVIII — начала XIX века, не предпринималось.

Период конца XVIII — начала XIX века не достаточно освещен в литературе в контексте вопросов формирования и осуществления правительственной политики в отношении староверов (в отличии, скажем, от периода конца XVII или начала XIX века). Ряд исследователей характеризует это время активным участием старообрядческих общин в развитии капиталистических отношений в России, начиная с 60-х годов XVIII века и далее.9 Экономический расцвет стал возможен благодаря изменению восстановлена в 1809 году для члена императорской фамилии, принца Голштинского Г. П. Ольденбургского. Наместничество вновь объединило Ярославскую, Тверскую и Новгородскую губернии и существовало до марта 1812 года, когда наместник скоропостижно скончался от «нервной горячки». См.: Ярославские губернаторы 1777−1917. Историко-биографические очерки. Ярославль, 1998. С. 78. В отличии от первого периода существования наместничества, при Г. П. Ольденбургском главным городом, резиденцией генерал-губернатора становится не Ярославль, а Тверь.

8 Начало «церковной смуты» в Ростово-Ярославском крае связано с именем монаха Капитона Даниловского, учение которого к 1639 году активно распространяется в уездах центральной России и проникает в Сибирь. Свое прозвание старец получил по имени дворцового села Данилова, где активно проповедовал идеи «новой церкви», отвергающие многие христианские догматы и таинства (покаяние, причастие, священство, церковную иерархию). Появившееся за 20 лет до церковной реформы Никона, учение Капитона предопределило активное участие регионов Верхней Волги в «расколе» на стороне противников Никона. Более подробно о старце Капитоне, его учении, причинах и последствиях присоединения его последователей к весьма пестрому лагерю противников церковной реформы См.: Бородкин A.B. Религиозное сектантство в Верхнем Поволжье в 1619—1700 гг. Автореф. дисс. на соиск. уч. степени канд. истор. наук. Ярославль, 1998. В. Дмитревский считает, что «секта Капитона», крайне замкнутая и непримиримая, была началом учения беспоповцев. См.: Дмитревский В. Раскол старообрядчества в Ростово-Ярославском крае перед временем Димитрия, митрополита Ростовского. Ярославль, 1909. С. 9. Кроме того, накануне и в течение трагических событий церковного раскола в Ярославском крае проповедовали известные «ревнители древлего благочестия», сподвижники протопопа Аввакума: Иван Неронов, живший более 10 лет в Пошехонской Игнатьевой пустыни, и священнослужитель из города Романова, поп Лазарь. Их деятельность, по словам Дмитревского, «производила сильное обаяние и успех». В Ярославском крае с конца XVII века выделяются три основных центра распространения еретических учений и старообрядчества: Даниловский, Пошехонский и Романовский уезды.

9 Андреев В. Н. Раскол и его значение в народной русской истории. Спб., 1870- Никольский Н. М. Раскол и сектантство в XVIII веке // Три века. Россия от смуты до нашего времени. Истор. сборник внутренней политики государства по отношению к староверам. Первые шаги в этом направлении были сделаны, по разным мнениям, при Елизавете Петровне или Петре III. Терпимость к старообрядцам Екатерины Великой не вызывает у исследователей сомненийвозникшее при ней направление продолжалось в царствование Павла и Александра I. В общих работах по истории старообрядчества так или иначе затрагиваются причины, заставившие правительство сменить гнев на милость и рассматривается, насколько последовательными были законодательные меры в этом вопросе.

Мы выделим в историографии вопроса следующие части:

— церковно-историческое (отчасти до-научное) направление в дореволюционной историографии;

— дореволюционная (светская) историография;

— советская историография;

— современная отечественная историография;

— зарубежная историография.

Поскольку «раскольники» — староверы изначально противостояли официальной церкви и государству, зарождение церковно-исторической историографии вопроса «раскол и власть» можно отнести ко второй половине XVII века — периоду возникновения движения и его широкого распространения. С одной стороны, это сочинения старообрядческих авторов — протопопа Аввакума, иноков Епифания, Евфросина и др., долгое время сохраняющиеся лишь в рукописной традиции.10 С другой под ред. В. В. Каллаша. М&bdquo- 1913. Т. V. С.19−37- Рындзюнский П. Г. старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма (на примере истории московской общины федосеевцев в 40-х гг. XIX в.) // Вопросы религии и атеизма. М., 1950. С.188−249.

0 Вот некоторые публикации источников: Отразительное писание о новоизобретнном пути самоубийственных смертей. Вновь найденный старообрядческий трактат против самосожжений 1691 года. Сообщ. X. Лопарева // Памятники древней письменности и искусства. Вып.108. Спб., 1895- Барсков Я. Л. Памятники первых лет русского старообрядчества. Спб., 1912; Дружинин В. Г. Несколько автографов писателей-старообрядцев. Спб., 1915. См. также: Малышев В. И. Библиография сочинений протопопа Аввакума и литературы о нем. 1917;1953 // ТОДРЛ. Т.XIV. М,-Л., 1954; Робинсон А. Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания. Исследования и тексты. М., 1963. Пустозерский сборник: автографы сочинений Аввакума и Епифания. Изд. Подг. Н. С. Демкова, Н. Ф. Дробленкова, Л. И. Сазонова. Л., 1975 и др. полемическая литература «официальных кругов», ставившая обличительные цели. 11 Авторы со своих позиций делают попытки понять причины религиозных разногласий. Церковные идеологи, в особенности Димитрий Ростовский, который был митрополитом на Ростовской кафедре в 1702—1709 гг., и известен своим «противораскольническим» сочинением12, старались посредством проповедей бороться с расколом, «вразумлять» и наставлять «заблудших» в вере. Изданным в 60-е гг. XVIII века собранием «Слов и поучений» Димитрия Ростовского пользовались впоследствии многие церковнослужители. Его сочинения были известны далеко за пределами Ярославского края.13.

Традиция устных и письменных «слов» и «поучений» продолжает развиваться в XIX веке. Для подобного рода литературы характерно обвинение раскольников в невежестве, в нежелании трудиться, жить в покорности и послушании и т. д. Беседы о вере имели целью вернуть «заблудших» на истинный путь православия14.

Одним из первых исторических сочинений о старообрядчестве стала работа протоиерея Андрея Иоаннова (Журавлева), вышедшая первым изданием в 1794 году.15 Сочинение это богословского характера, но нельзя.

11 Симеон Полоцкий. «Жезл Правления». М., 1667- Афанасий Любимов, епископ из Холмогор.

Увет Духовный". М&bdquo- 1682- Стефан Яворский. «Знамения пришествия Антихристова». М., 1703- Питирим, епископ Нижегородский. «Пращица Духовная». Спб., 1721- Феофилакт Лопатинский, архиепископ Тверской. «Обличение неправды раскольнической. М., 1745 и др. 1 Димитрий Ростовский, епископ. Розыск о раскольнической Брынской вере. М., 1709.

13 Пастырская деятельность Святителя Димитрия, митрополита ростовского, против раскола // ЯЕВ. 4. неофиц., 1865. N10- Лествицын В. Первое собрание проповедей Святителя Димитрия // ЯГВ. Ч. неофиц., 1871. N 50- Летописец о ростовских архиреях. Спб., 1890.

14 Полянский И., свящ. Записки миссионера Вологодской епархии Вып.1. М., 1890. С. 60. Подобного рода литература во множестве выходила в XIX — нач. XX в.: Беседы к глаголемому старообрядцу. М., 1935; Краткие извлечения из старопечатных книг к вразумлению мнимых старообрядцев. М., 1857- Орлов Н. Поучения, произнесенные к пастве, окруженной раскольниками. Ярославль, 1867- Слово к глаголемым старообрядцам от православных миссионеров. Ярославль, 1887- Беседы православного священника с прихожанами о заблуждениях раскола и другие миссионерские статьи. СПб., 1893- Виссарион, еп. Костромской. О расколе и по поводу раскола. Семнадцать проповедей. Изд. 2-е. Спб., 1901; Гринякин Н. Праведный суд святаго Димитрия Ростовского над старообрядческим расколом. Спб., 1909 и др. Более подробно посмотреть литературу, выходившую в начале XX века, о расколе и ересях в русской православной церкви можно в каталоге книг магазина И. Л. Тузова. См. Каталог духовных и других книг магазина И. Л. Тузова на 1914 год. Спб., 1914.

15 Журавлев (Иоаннов) Андреи (1751−1813) — протоиерей, священник Охтенской церкви в Санкт-Петербурге. Был хорошо знаком с историей раскола, так как сам был старовером, затем перешел в официальное православие. В 1788 году направлен в Стародубские слободы для содействия движения к единоверию. Собирал письменные материалы и устные предания, на основании не отметить богатство приводимых в работе фактов, основанных, как указывает автор, на реальных источниках — старообрядческих преданиях, записках и письмах. Сам автор не сторонник жестких мер: «Опытами дознано, что строгость, употребляемая в делах, до веры относящихся, не всегда пользует, но более вредит."16.

В 1855 году вышла «История русского раскола.» церковного историка, ректора Санкт-Петербургской духовной академии Макария (М.П. Булгакова).17 «История» Макария написана на основании рукописей его собственной коллекции, собрания Румянцевского музея. Также в ней использован архивный материал — грамоты, челобитные и др.- публикации, в том числе «Полное собрание законов Российской империи». Упоминаемые автором церковные и гражданские меры против раскола рассматриваются в отдельной главе, по царствованиям, что в целом было характерно для историографии этого вопроса в XIX веке.18 Подражанием «Истории» Макария, на наш взгляд, является работа К. Плотникова, которая вышла спустя 40 лет, но не привнесла ничего нового в изучение старообрядчества.19.

Во второй половине XIX столетия так называемые «церковные» исследования старообрядчества становятся более научными, проблемнымипоявляются работы по узкой тематике, первые публикации источников. Здесь нельзя не назвать Николая Ивановича Субботина, профессора Санкт-Петербургской духовной академии, главного редактора противораскольнического журнала «Братское слово». Около двадцати его работ, посвященных истории раскола и современных автору событий в которых составил свое «Полное историческое известие о старообрядцах» (Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, о их учении, делах и разногласиях, собранное из потаенных старообрядческих преданий, записок и писем.). Изд. 1-е. Спб., 1794. В дальнейшем книга претерпела еще пять изданий: в 1795, 1799, 1831, 1855 и 1890 гг.

16 Журавлев А. И. Полное историческое известие о старообрядцах. В 4-х частях. Изд. 6-е. М., 1890. С. 91.

17 Макарий. История русского раскола, известного под именем старообрядства. Спб., 1855.

18 Там же. С.326−367.

19 Плотников К. История русского раскола, известного под именем старообрядства. Петрозаводск, 1898. старообрядчестве, оставили заметный след в историографии.20 Также заслугой Субботина является публикация «Материалов для истории раскола."21 В этом многотомном издании представлены как собственно исторические документы — акты, письма, послания, челобитные и т. д., так и сочинения обеих сторон — первых «расколоучителей» и современных им православных писателей. Отметим научный уровень издания: оно снабжено примечаниями, дается характеристика списков источников, указано наличие их публикаций. Таким образом, расширилась научная база для дальнейшей разработки тем, связанных со «старой верой».

П.С. Смирнов, автор двух работ по истории старообрядчества, отмечал, что не только церковное, но и гражданское правительство всегда считало своей обязанностью вести борьбу с расколом.22 Он заметил, что в разных распоряжениях правительства не было строгой одинаковости не только в разные царствования, но и в одно и то же.23 Рассматривая отношение государства и церкви к староверам в XIX веке, он указал, что борьба с расколом вступила в новую фазу со времени открытия церковных братств.

Братства, открытые по большей части в 80-е годы XIX века, внесли вклад в изучение современного им состояния «раскола» в стране.24 Активным в этом отношении было и ростово-ярославское братство Св. Димитрия. В местных Епархиальных ведомостях миссионеры братства и ярославские краеведы публиковали исторические сочинения.25 В очерках.

20 Субботин Н. И. Современные движения в расколе. М., 1865- Он же. Новый раскол в расколе. М., 1867- Он же. Раскол как орудие враждебных России партий. М., 1867- Он же. История так называемого австрийского или белокриницкого священства. Вып. 1−2. М., 1886−1899- Он же. О сущности и значении раскола в России. Спб., 1892- Он же. Из истории Рогожского кладбища. М., 1892 и др.

Субботин Н. И. Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые ¡-редакцией «Братского слова». Т.1−9. М., 1874−1894.

2 Смирнов П. С. История русского раскола старообрядства. СПб., 1895. С.167- Он же. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. (Исследование начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным). Спб., 1898.

23 Смирнов П. С. История русского раскола. С. 197.

24 Основные правила для учреждения братств были утверждены в 1864 году. В Ярославле братство Святителя Димитрия возникло в 1884 году и активно включилось в деятельность выявления староверов в губернии.

25 Голубков В. О. О Святителе Димитрии Ростовском как защитнике православия против раскола // ЯЕВ. 4. неофиц., 1886. N 38- Лествицын В. И. Первое собрание проповедей Святителя Димитрия // протоиерея ярославского Успенского собора И. Троицкого рассматривается история ярославского старообрядчества с середины XVII до первой половины XIX в. По большей части, это популяризация, основанная на сочинении Макария и других авторов, содержащая, однако, немало интересных фактов.26.

Хочется отметить, что для церковно-исторического направления в дореволюционной историографии характерна как пламенная защита ортодоксального православия, так и попытка понять причины расхождения «старой» и «новой» веры не только с догматико-богословской, но с исторической точки зрения. В полемике со староверами делаются попытки найти пути сближения, упорных призывается «увещать проповедью», а не наказывать жестоко. В целом, представители этого направления подготовили почву для возникшего в середине XIX века научного исследования старообрядчества.

Дореволюционную (светскую) историографию вопроса можно начать с 40-х годов XIX века. В этот период возникает взгляд на старообрядчество как на антиправительственный протест. Старообрядчеству придавался характер политического движения. А. И. Герцен особенно подчеркивал, что принадлежность крестьян к расколу усиливала их антикрепостнический протест через общину. В его Лондонской типографии было переиздано «Собрание постановлений по части раскола», составленное и напечатанное по приказанию министра внутренних дел небольшим тиражом.27 Оно содержит постановления, извлеченные из делопроизводства Министерства, большая часть которых не вошла в свое время ни в Полное собрание, ни в Свод законов Российской Империи. В предисловии издателей книга названа.

ЯГВ. 4. неофиц., 1871. N 50- Он же. Патриарх Никон в Ярославской епархии // ЯЕВ. 4. неофиц.,.

1880. C.249- Он же. Раскол в Ярославской епархии 40 лет назад // ЯЕВ. 4. неофиц., 1886. Стб.173- Пастырская деятельность Святителя Димитрия, митрополита ростовского, против раскола // ЯЕВ. Ч. неофиц., 1865. N 10.

26 Ереси, расколы и отступления от устава церкви, бывшие и существующие в Ярославской епархии (из записок о. протоиерея И. Троицкого) //ЯГВ. 4. неофиц., 1864. С.117−155, 184−186, 216 220, 224−229, 234−239, 265−269.

27 Собрание постановлений по части раскола. Спб., 1858. (Изд. 2-е, дополненное. Спб., 1875). руководством. теснить. всякую свободу веры и мысли."28.

По поручению Герцена изучением жизни старообрядцев занимался В. В. Кельсиев. Он подчеркивал намерения правительства уничтожить раскол ввиду наличия в нем противогосударственных элементов. Такой взгляд на правительственную политику открыл новый подход к проблеме «раскол и власть».

Особое место в историографии вопроса занимают работы П. И. Мельникова (А. Печерского), писателя-этнографа, бытописателя старообрядческой среды. Мельников полагал, что на место репрессий как средства против староверия, должно прийти его исследование, которое вместе с просвещением самих «раскольников», может привести к ослаблению раскола.29.

Нельзя не сказать и о таком крупном исследователе старообрядчества, как преподаватель Казанского университета А. П. Щапов. В 1859 году в Казани вышла его первая работа о происхождении и распространении церковного раскола.30 Книга была совершенно новым явлением и обратила на себя всеобщее внимание. Щапов рассматривал раскол не только как религиозное, но как исторически-бытовое и социальное явление. Более того, он одним из первых обратился к народной истории, изучая не столько правительственную политику, сколько положение народа — крестьян и посадских, их нужды и требования. На протяжении XIX века вышел ряд работ А. П. Щапова по истории, вернее, историософии (осмыслению) старообрядчества как явления народной жизни. В начале XX века его сочинения были опубликованы отдельным изданием.31 Эволюции взглядов исследователя посвящены специальные работы.32 Заметим, что.

28 Собрание постановлений по части раскола. Лондон, 1863. Т.1. Вып. 1−2.

29 Мельников П. И. Письма о расколе. Спб., 1862- Он же. Очерки истории поповщины // Полн.собр. соч. Изд. 2-е. Спб., 1909. Т.7.

Щапов А. П. Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и первой половине XVIII вв. Опыт исторического исследования о причинах происхождения и распространения русского раскола. Казань, 1859.

Он же. Сочинения. Т.1−3. Спб., 1906.

32 Козьмин Б. П. А. П. Щапов — историк-демократ // Очерки истории исторической науки. Т.2. М., 1960; Вишленкова Е. А. Проблема церковного раскола в трудах А. П. Щапова. Автореф. дисс. на соиск. уч.

Щапов увидел в старообрядчестве оппозицию «.массы народной против всего государственного строя — церковного и гражданского."33 Он впервые выделил социально-экономические мотивы движения.

Работы Щапова оказали влияние на многих народнических авторов: Н. Я. Аристова, В. В. Андреева, И. И. Юзова (Каблица), A.C. Пругавина и других. В. В. Андреев, например, напрямую связывал старообрядческий протест и государственный порядок в России. Раскол — это противостояние земства (т.е. податного населения) и центральной власти. Характер раскола обусловлен слабыми сторонами в порядке государственного управления: в эпоху религиозных гонений он является с церковным оттенкомпри Петре I с оттенком политическимпри Екатерине II, по прекращении гонений, но при ненормальном социальном положении народа и благодаря остающемуся крепостному праву принимает оттенок социально-экономический.34 Эта концепция Андреева долгое время сохранялась в народнической историографической традиции.

A.C. Пругавин, занимаясь исследованиями по современному ему состоянию старообрядчества, 35 составил также важный библиографический указатель литературы.36.

Для многих народнических авторов характерно отношение к старообрядчеству не только как к народному протесту, но и как к выражению «русской народности», особой ментальности, стесненной иноземными элементами реформ XVIII столетия.

Наиболее продуктивным в исследовании вопроса был конец XIXначало XX столетия, когда появляются новые публикации по истории степени канд. истор. наук. Казань, 1991.

33Щапов А. П. Земство и раскол. Спб., 1862. С. 28.

34 Андреев В. В. Раскол и его значение в народной русской истории. Спб., 1870.

35 Пругавин A.C. Программа для собирания сведений о русском расколе или сектантстве. М., 1881. Он же. Раскол внизу и раскол вверху. Очерки современного сектантства. Спб., 1882- Он же. Раскол и сектантство (в русской народной жизни). М., 1905 и др.

36 Раскол-сектантство. Материалы для изучения религиозно-бытовых движений русского народа, собранные A.C.Пругавиным. Вып.1. Библиография старообрядчества и его разветвлений. М&bdquo- 1887. В этом же году был начат выпуск и другого библиографического указателя: Сахаров О. Ф.

Литература

истории и обличения русского раскола. Вып.МП. Тамбов, 1887−1900. старообрядчества XVII—XVIII вв. Необходимо отметить интерес исследователей рубежа XIX — XX вв. к вопросу о правовом положении старообрядцев в Российской империи. Многие публикации о законодательстве и правовом положении старообрядцев, отношении к ним властей, выходили в «толстых» журналах того времени.37 Ряд работ, посвященных отношению государства и церкви к расколу в разные исторические периоды, принадлежит перу правоведов.38 Старообрядчество в системе церковного права, развитие русского «раскола» в законодательном отношении — темы, затрагиваемые в работах Н. С. Суворова, профессора церковного права юридического факультета Московского университета.39 Необходимость развести церковное прегрешение и государственное преступление отмечал К. К. Арсеньев. «Церковь, чтобы стать свободной, не должна искать опоры в „светской руке“, в „мече“ правительственной власти».40 Об опасности смешения государственной и церковной точки зрения на вероотступничество, сектантство и раскол говорил A.M. Бобрищев-Пушкин, юрист, публиковавший свои материалы в журнале «Вестник права».41.

Свобода вероисповедания была актуальной проблемой в России начала XX века. Историко-правовое положение и правовая защита старообрядцев — темь, работ С. П. Мельгунова.42 Объясняя те времена.

37 Барсков Я. Л. Памятники первых лет русского старообрядчества. Спб., 1912;Лапотников И. Н. Император Павел I и старообрядцы // Русская старина, 1878. Т. 22. N 5. С. 173−176- Лопухин И. В. Вопль старинного судьи, которого иные на смех называют филантропом и который, однако, не шутя любит ближнего // ЧОИДР, 1962. Кн. 2. Отд. V. С. 14−145- Рапп E.K. Русский раскол и законодательство (меры с начала текущего столетия) // Вестник Европы, 1880. N 4,5- Рейснер М. А. Мораль, право и религия по действующему русскому закону И Вестник правительства, 1990. Апрель. С. 46- Формаковский В. О противогосударственном элементе в расколе // Отечественные записки, 1866. N 23−24.

38 Беликов С. Д. Старообрядческий раскол в Томской губернии (по судебным данным). Томск, 1894- Синайский А. Отношение русской церковной власти к расколу при Петре Великом. Спб., 1895- Василевский М. Н. Государственная система отношений к старообрядческому расколу в царствование императора Николая I. Казань, 1914; Высоцкий Н. Г. Отношение к старообрядцам светского правительства в царствование императора Петра III Сергиев Посад, 1916.

39 Суворов Н. С. О церковных наказаниях. Опыт исследования по церковному правую Спб., 1876- Он же. О происхождении и развитии русского раскола. Две публичные лекции, читанные в зале Ярославской городской Думы. Ярославль, 1886.

40 Арсеньев К. К. Свобода совести и веротерпимость. Спб., 1905.

41 В 1902 г. его работа вышла отдельным изданием: Бобрищев-Пушкин A.M. Суд и раскольники-сектанты. Спб., 1902.

42 Мельгунов С. П. Церковь и государство в России. M., 1909; Он же. Старообрядчество и свободы, которые, по мнению многих, наступили в царствование Екатерины II, Мельгунов замечает, что в России конца XVIII века, после знакомства с образованной Западной Европой, где время религиозных гонений давно уже прошло, прекратились преследования, но реальноправительство часто сквозь пальцы смотрело на нарушение законов по отношению к старообрядцам. «Известная свобода основывалась не на законе, а на том, что так хотели власть имущие. Захоти они по-иному, и снова могли наступить для старообрядцев злые времена гонений. Бесправные по закону старообрядцы, конечно, всецело были отданы в зависимость.

44 местным властям".

Старообрядчество XVIII века рассматривал с экономической точки зрения автор «Истории русской церкви» Н. М. Никольский. Изменения в политике правительства по отношению к раскольникам он объясняет необходимостью поставить на службу государству процветание старообрядческой буржуазии.44.

Феномен старообрядчества привлекал внимание местных исследователей рубежа веков.45 В начале XX столетия ярославский краевед П. А. Критский заметил, что полного и обстоятельного исследования раскола в крае нет до сих пор.46 В периодической печати — Ярославских Губернских и Епархиальных Ведомостях — выходили публикации об исторических корнях и современном состоянии старообрядчества. Исследования были посвящены локальным темам: это исторические очерки бытовой жизни ярославских староверов Л. Н. Трефолева, A.A. Титова, В. И. Лествицына и др.47 освободительное движение M, 1909; Он же. Москва и старая вера. М., 1909; Он же. Прошлое старообрядцев. М., 1917.

43 Он же. Старообрядцы и свобода совести. Исторический очерк. М., 1918. C.20−21.

44 Никольский Н. М. История русской церкви. M., 1988.

45 См. библ. указатель литературы: Огурцов Н. Г. Опыт местной библиографии Ярославского края. Ярославль, 1924.

46 Критский П. А. Наш край. Ярославль, 1907. С. 64.

47 Трефолев Л. Н. Странники. Эпизод из истории раскола // Труды ЯГСК. Вып. I. Ярославль, 1866. С.155−268- Он же. Ярославцы в 50-е году XVIII века. Арсений Мацеевич в борьбе с расколом // ЯГВ. Ч. неофиц., 1871. N 46- Титов A.A. Раскол в Ярославской губернии в первой половине XIX столетия // Ярославская старина. Вып. V. Ярославль, 1890. С. 13−48- Лествицын В. И. Патриарх Никон в Ярославской епархии II ЯЕВ. Ч. неофиц., 1880. С.249- Он же. Раскол в Ярославской епархии 40 лет.

В традиции дореволюционной историографии прослеживаются разные направления в исследовании старообрядчества: религиоведческое, источниковедческое, историко-культурное, социально-правовое. Публикации источников, в том числе и архивных материалов, значительно расширили научную базу исследований. В дореволюционной (светской) историографии вырабатывается взгляд на старообрядчество не только как на религиозную оппозицию официальной церкви, но оппозицию антигосударственную, антифеодальную. Исследуются взаимоотношения старообрядчества с государством, поднимаются вопросы о свободе совести и участии государства в религиозной жизнирассматривается влияние церковного раскола на общественное устройство и наоборот, отражение политических и социальных перемен в обществе на положении старообрядчества.

К сожалению, преемственность изучения проблемы прервалась в послереволюционный период.

В 20−30-е годы нашего столетия работы, посвященные старообрядчеству, выходили крайне редко.48 Отдельные публикации источников являлись «инерцией» предшествующего периода.49 Достижения дореволюционной историографии на время забыты, исследования не востребованы.60.

В написанных в разные годы работах по вопросам старообрядчества и сектантства В.Д. Бонч-Бруевича содержатся интересные взгляды на раскол как средоточие «самых разнообразных оппозиционных элементов».51.

По мнению М. Н. Покровского, староверие имело сходную типологическую основу с западно-европейским реформационным назад//ЯЕВ. Ч. неофиц., 1886. Стб.173.

48 В выпущенном издательством «Безбожник» указателе литературы можно найти статьи и публикации, изданные в провинции и давно ставшие библиографической редкостью. См.: Глан Я. Антирелигиозная литература за 12 лет (1917;1929). Аннотированный систематический указатель книг, брошюр и журнальных статей по вопросам религии и антирелигиозной пропаганды. М., 1930.

49 Памятники истории старообрядчества XVII в. Кн. 1. Вып.1. Л., 1927.

50 Часть дореволюционных работ продавалась за валюту за границу. См., например, антикварный каталог «Раскол-сектантство». М., 1933.

51 Бонч-Бруевич В. Д. Сектантство и старообрядчество в первой половине XIX в.// Избранные сочинения. Т.1. М., 1959. С.265−307. С.265- Он же. Старообрядчество и самодержавие // Там же. С.90−102. движением, служило начальной точкой развития буржуазных отношений в России. Эта тема будет в дальнейшем развита в 70-е гг. в работе В. Г. Карцова, об этом же упоминает В. Б. Кобрин в рецензии на книгу В. Ф. Миловидова.

В 50-е годы старообрядчество рассматривается как народное, преимущественно крестьянское движение. П. Г. Рындзюнский рассматривал экономическую историю старообрядческих общин.52 Исследование важно для нас тем, что возрождение старообрядчества с точки зрения социально-экономической Рындзюнский, вслед за дореволюционными авторами, относит ко второй половине XVIII века. Это период так называемого «второго рождения раскола». Автор рассматривает историю старообрядческих организаций периода становления капитализма.

В конце 50-х годов развивается археографо-источниковедческое направление, изучающее письменное наследие староверов. Публикации источников и научные работы Д. С. Лихачева, В. И. Малышева, А. Н. Робинсона, A.M. Панченко, Н. С. Демковой, A.C. Демина и др. значительно расширили источниковую базу, внесли много нового в изучение историко-культурного и литературного наследия старообрядчества.

Из обобщающих работ 60-х годов отметим исследование В. Ф. Миловидова.53 Здесь кратко дается обзор истории старообрядчества за три столетия, прослеживается происхождение его основных толков и согласий. Е. Ф. Грекулов систематизирует в 70-х годах литературу по вопросам религии. В библиографическом указателе за 1922;1972 гг. представлены не только монографии, но и статьи периодических, в том числе местных издании.

Тесная связь «раскола» и народного восстания под.

52 Рындзюнский П. Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма (на примере истории московской общины федосеевцев в 40-х гг. XIX) // Вопросы религии и атеизма. М., 1950. С, 188−249.

Миловидов В. Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М., 1969. Рец.: Кобрин В. Б. Русская реформация. // Новый мир, 1970. N 1. С.269−272.

Грекулов Е. Ф. Библиографический указатель литературы по исследованию православия, старообрядчества и сектанства в советской исторической науке за 1922;1972 гг. М., 1974. предводительством Е. Пугачева прослеживается в работе И. З. Кадсона.55 О самозванчестве в России XVIII века, роли Пугачева и участии в его движении старообрядцев писал также К. В. Сивков.56.

В ряде работ 70-х годов дается идеологическая оценка старообрядчества: антифеодальный протест — в прошлом, застарелое народное заблуждение в настоящем.57 В качестве факта историографии упомянем исследования старообрядчества отдельных регионов.58 Более подробно хотелось бы остановиться на спецкурсе В. Г. Карцова.59 Непосредственно раскол и старообрядчество — как проявление народной антифеодальной борьбы — автор связывает с крестьянскими и посадскими выступлениями. В отдельной главе автор рассматривает период «второго издания» раскола, его социально-экономическую жизнедеятельность, развитие крупной старообрядческой буржуазии, социальное положение староверов в период буржуазных реформ XIX века. Не оставлены без внимания внутренние связи старообрядческих общин верхневолжского региона, бытовая сторона и религиозно-психологические основы староверия. В работе использованы материалы Калининского (Тверского) архива.

Соединение элементов социального протеста с религиозной направленностью, ярко проявившееся во время вступления России в «новый период» истории, связанный с первоначальным накоплением капитала, отмечала в своей работе Н. В. Третьякова.60.

Староверам Сибири уделяется большое внимание в трудах академика.

55 Кадсон И. З. Восстание Пугачева и раскол // Ежегодник музея истории религии и атеизма. Вып. IV. М.-Л., 1960. С. 222−238.

56 Сивков К. В. Самозванчество в России в последней трети XVIII века // Исторические записки. Т. 31. М., 1950. С.88−135.

57 Катунский А. Е. Старообрядчество. М., 1972. Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М, 1977. Миловидов В. Ф. Современное старообрядчество. М., 1979.

58 Подмазов A.A.Старообрядчество в Латвии. Рига, 1970. Гагарин Ю. В. Старообрядцы. Сыктывкар, 1973. Ивонин Ю. М. Старообрядцы и старообрядчество в Удмуртии. Ижевск, 1973. Мотицкий В. П. Старообрядчество Забайкалья: прошлое и настоящее. Улан-Уде, 1976.

59 Карцов В. Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. 4.1−2. Калинин, 1971.

60 Третьякова Н. В. Социально-правовой статус старообрядчества в дореформенной и пореформенной России // Вопросы истории СССР. М., 1972. С.476−498.

H.H. Покровского. Благодаря его усилиям, с конца 60-х годов начинается «археографическое открытие» Сибири. Посвящены этому статьи выходили в ТОДРЛ, журнале «История СССР», других периодических изданиях.61 В 1974 году вышла монография Покровского, в которой тезис советской историографии о том, что старообрядчество есть специфическая форма выражения антифеодального протеста, убедительно подтверждается богатейшими данными источников.62 Период, исследуемый в работе, 20−80-е годы XVIII века (время действия законодательства о двойном подушном окладе). Покровский отмечает также, что противораскольническая политика просвещенных государей XVIII века наполнена примерами грубейшего полицейского вмешательства в дела веры с целью защиты господствующей церкви. Отношение власти и общества, власти и «мира» (служилого и крестьянского) — тема, которую Покровский разрабатывает в своих позднейших работах на основе сибирских источников: это архивные судебно-следственные материалы, законодательство, старообрядческие сочинения.63 Говоря о политике абсолютистского государства и господствующей церкви по отношению к расколу в 20−80-е годы XVIII века, H.H. Покровский отметил, что «церковь и государство единодушно считали старообрядчество злом, подлежащим искоренению, однако расходились по вопросам о методах последнего» .64.

Следует отметить, что в Новосибирске у H.H. Покровского сложилась целая школа по исследованию старообрядчества Сибири, Урала, северных русских регионов. В 80-х годах выходят статьи, авторефераты диссертаций, монографии Н. С. Гурьяновой, Л. К. Куандыкова, В. Ф. Лобанова, В.И.

61 См. список печатных трудов Н. Н. Покровского за 1955;1989 гг. Сост. З. В. Бородина // Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 377 390.

62 Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке. Новосибирск, 1974.

03 Покровский H.H. Сибирские материалы XVII — XVIII вв. по «слову и делу государеву» как источник по истории общественного сознания // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С.24−62.

64 Покровский H.H. Антифеодальный протест. С. 9.

Байдина, А. И. Мальцева и др.65 В работах этих исследователей появляются новые, нетрадиционные подходы к теме.

Общественному сознанию трудящихся Урала посвящена монография Р. Г. Пихои.66 На основании многочисленных источниковдокументальных комплексов, в том числе и судебно-следственных материалов, рукописных и старопечатных книг, этнографических наблюдений Уральского Общества любителей естествознания и др. автор исследует представления крестьянства, мастеровых и работных людей Урала о природе государственной власти, о месте человека в мире, а также условия, повлиявшие на формирование этих представлений. Гонимую «старую веру» исповедовала значительная часть населения, и это оказало заметное влияние на общественно-политическую мысль трудящихся. При этом, мировоззренческие представления не укладывались ни в староверческий, ни в православный (ортодоксальный) вариант догматики. Так, в отношении власти, это проявлялось как в вере в «царя-избавителя», так и в признании царствующего императора «антихристом». Своеобразие уральского региона автор определяет широким распространением светской культуры вследствие развития здесь горнозаводской промышленности. Работа Пихои, открыв малоизученные источники, внесла много нового в изучение проблемы общественного сознания. Отражение в сознании общих представлений о природе государственной власти — одно из направлений исследования Р. Г. Пихои.

65 Гурьянова Н. С. Поморские исторические сочинения XVIII века // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С.92−102. Она же. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988. Куандыков Л. К. Старообрядцы-беспоповцы на русском Севере в XVIII — первой половине XIX века. (Организационно-уставные вопросы по старообрядческим памятникам). Автореф. дисс. на соиск. уч. степени канд. истор. наук. Новосибирск, 1983. Лобанов В. Ф. Старообрядческие общины Забайкалья и самодержавие в первой половине XIX века. Автореф. дисс. на соиск. уч. степени канд. истор. наук. Новосибирск, 1983. Байдин В. И. Старообрядчество Урала и самодержавие. Конец XVIII — середина XIX вв. Автореф. дисс. на соиск. уч. степени канд. истор. наук. Новосибирск, 1983. Мальцев А. И. Тема крестьянского побега в старообрядческой литературе 60-х годов XVIII — 50-х годов XIX вв. Новосибирск, 1989. Он же. Странники-безденежники в первой половине XIX века // Христианство и церковь в России феодального периода. Новосибирск, 1989. С.330−352.

6 Пихоя Р. Г. Общественно-политическая мысль трудящихся Урала (кон.ХУИ — XVIII вв.). Свердловск, 1987.

Советский период в историографии темы «раскол и власть» был чрезвычайно продуктивным в плане осмысления старообрядчества как антифеодального народного протеста в истории России. Это позволило взглянуть на проблему с иной точки зрения, изучить народные движения и рассмотреть участие староверов в них с общественно-политической точки зрения. Не оставлено без внимания и экономическое развитие старообрядческих общин, сыгравших значительную роль в формировании капиталистических отношений в России. Новым направлением стало исследование старообрядчества как формы общественного сознания. Старообрядчество оценивалось не только как религиозное, но и как социальное явление, имевшее в истории России резонанс, подобный движению Реформации в Европе. Большое внимание уделялось исследованию старообрядческой литературы, месту старобрядческой «книжности» в культурных процессах XVII — XIX веков.

В современной историографии возрастает внимание исследователей к вопросу взаимодействия государственно-церковной и старообрядческой организаций. Появляются работы непосредственно по этой проблеме. Так, О. П. Ершова исследует политику правительства в отношении старообрядцев в 50−60-е годы XIX века.67 Период выделен автором как переход от репрессивного направления к умеренно-либеральному. Законодательные источники, делопроизводственные документы (архивные и опубликованные), нарративные материалы позволяют О. П. Ершовой всесторонне изучить тему и прийти к выводу, что единственно допустимой формой организации взаимоотношений государства и церкви (в данном случае — старообрядческой) должно было стать их мирное сосуществование. Подчеркивается несостоятельность предпринимаемых.

67 Ершова О. П. Раскол и власть. (Отношения государства и старообрядчества в 50−60-е гг. XIX в.). Автореф. дисс на соиск. уч. степени канд. истор. наук. М., 1991. Она же. Роль Министерства внутренних дел в формировании государственной политики в отношении старообрядчества в 60-е годы XIX века // Старообрядчество: история, культура, современность. М., 1996. N 5- Она же. Некоторые аспекты состояния старообрядчества в России в середине XIX века // Феномены истории. Сб. статей к 70-летию В. Л. Керова. М., 1996. С. 174−187. государством попыток пресечь раскол, не смотря на сочетание самых разных средств и методов.

В 90-е годы выходят научные сборники, посвященные различным вопросам истории старообрядчества, в том числе затрагиваются темы взаимодействия властных структур и «раскола» .68 Материалы российских и международных научных конференций позволяют увидеть широкий спектр обсуждаемых вопросов.69.

Государственная власть и старообряческие общины в конце XVIIIначале XIX в. — тема, исследований A.C. Ряжева.70 Автор определяет староверие как народную религиозность, характерную для отечественной культуры. Он приходит к выводу, что церковно-государственный аппарат, являясь выразителем культуры официальной (в противовес замкнутой системе народного, старообрядческого мира), видел в старообрядческом вероисповедании исключительно обрядовые различия и был не готов к сосуществованию со староверием даже на началах ограниченной веротерпимости.71.

С 1994 года издается научно-популярный журнал «Старообрядчество. История, традиции, современность». Отметим также опыт энциклопедического словаря, предпринятый издательством старообрядческого журнала «Церковь» .72 Словарь содержит сведения о вероучении различных согласий и биографические данные видных деятелей старообрядчества, а также исторические и историко-географические термины. Старообрядческой печатной книге и старообрядческим типографиям, возникшим в 1780-е годы по указу Екатерины II о вольных.

68 Старообрядчество в России (XVII-XVIII вв.). Сб. научн. трудов. Под ред. Е. М. Юхименко. М., 1994. Мир старообрядчества. Под ред. И. В. Поздеевой. Вып.2. «Москва старообрядческая». M., 1995.

69 Skupiska staroobrzedowcow w Europie, Azij i Ameryce: ich miejsce i tradycje we wspotczesnym swiecie. Warszava, 1994; Старообрядческая культура русского Севера. Тезисы докладов и сообщений Каргопольской научной конференции. М. — Каргополь, 1998.

70 Ряжев A.C. Государственная политика по отношению к старообрядцам — переселенцам из Речи Посполитой во второй половине XVIII века // Сословия и государственная власть в России. XVсередина XIX века. 4. II. М., 1994. С. 70−77- Он же. Иргизские старообрядческие общины во второй половине XVIII — первой половине XIX в. Автореф. на соиск. уч. степени канд. ист. наук. М., 1995.

71 Ряжев A.C. Иргизские старообрядческие. С. 13.

72Старообрядчество. Лица, предметы, события, символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996 типографиях посвяицены работы Санкт-Петербургского исследователя A.B. Вознесенского.73.

Проблемы истории и идеологии страннического согласия — наиболее радикального направления староверия в смысле отношения к государству и церкви, всему инословному миру исследует А. И. Мальцев.74 В 80-е годы XVIII в. самобытный старообрядческий писатель, инок Евфимий, сделавший центром своего учения село Сопелки Ярославской губернии, особенно ярко выразил в своих сочинениях странническую идейную традицию, провозгласив беглых единственными носителями правой веры, а побегнепременной обязанностью каждого христианина. В работе А. И. Мальцева предпочтение отдается исследованию идейной традиции странников (на основе исторических и полемических сочинений старообрядцев), концепции побега как средства противостояния социальному злу.

Современная историография продолжает развивать направления, обозначенные в предшествующий период. Вводятся в научный оборот новые архивные материалы.

В зарубежной историографии проблема старообрядчества в его взаимоотношении с властью и церковью изучается западными исследователями. В 1980 году издана библиография работ, посвященных старообрядчеству, которые выходили на разных языках (кроме русского).75 Историографии проблемы старообрядчества в России посвящена и статья итальянской исследовательницы Пии Пера.76 Работы этого историка, затрагивающие вопросы отношений государственной власти и старообрядчества в конце XVIII — начале XIX века, к сожалению, мало известны у нас. Староверы в эпоху Екатерины II — тема значительной.

73 Вознесенский А. В. Старообрядческие издания XVIII — начала XIX века.

Введение

в изучение. СПб., 1996. См. также: «Кириллические издания старообрядческих типографий конца XVIII — начала XIX вв. Каталог. Сост. А. В. Вознесенкий. Л., 1991.

74 Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII — первой половине XIX века. Новосибирск, 1996.

75 Beliajeff A.S. Articles and books relating to the Old Orthodox in languages other than Russian // Cahiers du monde russe et sovietique, 1980. XXI (I), janv.-mars. P. 109−121.

76 Pia G. Pera. Alcune note sulla storiografia dello scisma dei «Vecchi Credenti» russi // Rivista di storia e letteratura religiosa. Firenze, 1984. Anno XX. N 1. P. 152−165. статьи, написанной на архивном материале РГИА (Санкт-Петербург) и редких публикациях, в том числе иностранных авторов. Статья охватывает период с восшествия на престол «просвещенной императрицы» до 80-х годов XVIII века: дело А. Мацеевича и манифест 3 марта 1764 года, политику народонаселения, работу Уложенной комиссии. Автор прослеживает изменение законодательства о расколе в этот период и некоторые случаи региональных конфликтов староверов с церковью (Нижний Новгород, Новгород, Чернигов, Воронеж, Смоленск, Тобольск). Представлен поистине уникальный материал, впервые осмысленный целостно в контексте политики «просвещенного деспотизма» (термин Пии Пера) Екатерины II.77 Еще одна работа этого автора посвящена вопросам принятия единоверия.78 Наконец, в 1992 году вышла монографическая работа исследовательницы «Старообрядцы и мир Антихриста», пока не нашедшая переводчика и читателя в России.79.

Среди американских исследователей необходимо отметить Роберта О. Крамми, Дж. Морриса и Грегори Л. Фриза. Грегори Фриз в своих работах дает социологический анализ положения духовенства в XVIII и XIX вв.80 Роберт О. Крамми исследует развитие крупной старообрядческой поморской общины Выга и отношения ее с государством.81 Историк из Вены Михаэль Крамер по источникам австрийских архивов изучил историю основания белокриницкой иерархии, вопросы взаимодействия староверов с российским правительством и австрийскими императорами.82.

77 Pia Pera. Dispotismo illuminato е dissenso religioso: Vecchi Credenti nell' eta' di Caterina II // Rivista storica italiana. Napoli, 1985. Anno 47. Fs. 2. P. 501−617.

78 Pia Pera. Edinoverie. Storia di un tentativo di integrazione dei Vecchi Credenti all’interno dell’ortodosia // Rivista di storia e letteratura religiosa. Firenze, 1984. Anno XX. N 2. P.290−351.

79 Pia Pera. I Vecchi Credenti e I’Anticristo. Genova, 1992.

80 Freeze, Gregory L. Social Mobility and the Russian Parish Clergy in the Eighteenth Century // Slavic Review, 1974. Vol.33. N 4. P. 641−662- Он же. The Disintegration of Traditional Communities: The Parish in Eighteenth Century Russia // Journal of Modem History, 1976. Vol.48. N 1- Он же. The Russian Levites. Parish Clergy in the Eighteenth Century. Cambridge, London, 1977; Он же. The Parish Clergy in Nineteenth Century Russia. Princeton, 1983.

81 Crummey, Robert 0. The Old Believers and the World of Antichrist: The Vyg Community and the.

Russian State, 1694−1855. Madison, Milwanku and London, 1970. ft?

Крамер, Михаэль. Основание старообрядческой митрополии в Белой Кринице на Буковине и пребывание Св. Митрополита Амвросия в Австрии. (По источникам австрийских архивов). Доклад на заседании в Старообрядческой Митрополии Московской и Всея Руси // Духовные ответы. М., 1998. Вып. 9. С. 80−131.

Итак, российскими и зарубежными исследователями было многое сделано в изучении проблемы «власть и раскол». Однако проблемы, связанные с правительственной политикой в отношении «раскола», раскрывающие вопросы взаимоотношений государственных органов власти и староверов в последней четверти XVIII — начале XIX века, особенно с учетом местной специфики, специальному анализу не подвергались. Избранная тема диссертационного исследования может восполнить этот пробел.

Целью настоящей работы является изучение взаимодействия государственно-церковной власти (в лице центральных и местных властных структур и духовных ведомств) и старообрядцев в губерниях, входящих в состав Ярославского наместничества, на основе комплексного изучения и анализа судебно-следственных дел, законодательных материалов, а также ряда других источников.

В этой связи определены следующие задачи:

— выявить перемены, происходящие во властных структурах государства, в отношении к старообрядчеству в связи с изменениями исторической ситуации;

— на основе изучения документов судебно-следственных дел о старообрядцах, понять специфику отношения к староверам отдельных центральных и местных органов власти;

— рассмотреть декларативность имперского законодательства, правовую практику в «старообрядческом» вопросе;

— выявить причины, обусловливающие возврат к жесткому правительственному курсу «гонений» николаевской эпохи в 20−50-е годы XIX века.

Решение поставленных задач построено на обширной источниковой базе, которая включает как опубликованные материалы, так и комплекс архивных документов.

Источники, использованные в работе, можно условно разделить на три группы:

1. Документы судебно-следственного делопроизводства о старообрядцах, отложившиеся в центральных архивных собраниях — РГАДА (Москва), РГИА (г. Санкт-Петербург) и региональных архивах ГАЯО (г. Ярославль). В сыскных и следственных делах старообрядцы выступают как особая группа людей, которые хотя и получили некоторую свободу в период «просвещенной Империи», все же продолжали находиться под опекой и бдительным надзором церкви и государства.

Делопроизводственная документация административных, судебных и духовных ведомств сохранила интереснейший материал по истории старообрядчества. Это документы, само возникновение которых было связано с необходимостью решения конкретных повседневных вопросов. Кроме однотипных дел, для которых характерна повторяемость содержания, стандартизация формы, встречаются и весьма оригинальные документы. В целом, массовая документация той поры еще не несет на себе отпечатка новой бюрократической системы. Стиль документов, их единообразие только вырабатывается.

Другой характерной особенностью этой группы источников является специфический характер содержащейся в них информации. Документы создавались по факту события и решали только один вопрос. Интересующие нас подробности часто остаются за рамками делопроизводства. Те отрывочные сведения, которые дают источники, позволяют составить далеко не полную картину отношений государственно-церковной организации и старообрядчества в конце XVIII — начале XIX века. Они содержат много деталей, фактов, интересных подробностей.

Делопроизводственная документация учреждений — вид массового источника, отличного в своем роде от других типов письменных источников (повествовательных, нормативных, статистических).83 Некоторые.

83 Литвак Б. Г. Очерки источниковедения массовой документации XIX — начала XX века.М., 1979. С. 7. особенности делопроизводственных материалов определяются функциями, полномочиями, т. е. сферой деятельности, учреждений-фондообразователей. Дела о старообрядцах производились в различных ведомствахадминистративных, судебных, духовных. При этом ни одно дело не рассматривалось последовательно в одном учреждении. Взаимосвязанные между собой гражданские и духовные структуры обменивались бумагами в процессе делопроизводства. Мы рассмотрим документы следующих фондообразователей:

— административные ведомства (ГАЯО: Ф.72 (Генерал-губернатор), Ф.73 (Канцелярия ярославского губернатора), Ф.77 (Ярославское наместническое правление), Ф.501 (Ярославская городская дума);

— судебные ведомства (РГАДА: Ф.7 (Тайная Экспедиция Сената) — ГАЯО: Ф.150 (Ярославская палата уголовного суда), Ф.170 (Ярославский верхний земский суд, 1 департамент);

— духовные ведомства (РГАДА: Ф.18 (Духовные ведомства) — РГИА: Ф.796 (Канцелярия Синода), Ф.797 (Канцелярия Обер-прокурора Синода) — ГАЯО: Ф.197 (Ростовская духовная консистория), Ф.230 (Ярославская духовная консистория).

Более подробно функции фондообразователей будут изложены в каждой главе. Даже простое перечисление дает представление о том немалом количестве учреждений, которые решали дела о старообрядцах, что влекло за собою неповоротливость бюрократической машины. При этом отсутствовало четкое разграничение функций в деятельности ведомств, т.о. создавалось впечатление, что все эти органы занимались делами о расколе в равной степени спорадически.

Судебно-следственное делопроизводство светских и духовных ведомств позволяет рассмотреть такие сюжеты, связанные с регламентацией повседневной жизни староверов, как: сбор двойного «раскольничьего» оклада и его отмена, задержание беглых и «не имеющих родства», возвращение «заграничных» староверов в Россию, наблюдение за посещением прихожанами исповеди и причастия, изъятие старопечатных книг и икон древнего письма, и др.

Кроме «ведомственных», частично привлечены документы о старообрядцах из личных фондов и рукописи: РГИА. Ф.834 (Рукописи Синода), Ф.906 (Бычксе И.А.), Ф.994 (Мордвиновы), Ф.970 (Корнилов И.П.).

2. Опубликованные законодательные материалы.

Российское законодательство конца XVIII — начала XIX века само по себе является ценным источником. В данном случае на интересуют законы, касающиеся положения староверов в России. Характерно, что в законодательстве этого периода не было четкой системы и строгого единообразия. Нередко законы противоречили друг другу. Мы используем акты и указы для сопоставления законодательства и судебно-следственных материалов, так как реальное функционирование законов, применение их в конкретных конфликтных ситуациях имело свои особенности. Многие законодательные акты были вольно или невольно сформулированы таким образом, что допускали весьма широкий диапазон толкований.

В работе использованы законодательные материалы, опубликованные в первом выпуске Полного собрания законов Российской империи (далееПСЗ-1). Это издание выходило в Петербурге с 1830 года, построено по хронологическому принципу и содержит самые разнообразные указы, манифесты, постановления по XVII — началу XIX веков.

В 50−60-е годы XIX века выходили «Собрания постановлений по части раскола», обеспечивающие насущные потребности в законодательном материале на текущий период. Составленный В. В. Кельсиевым «Сборник правительственных сведений о раскольниках» был переиздан в «Вольной русской типографии» в Лондоне.84 В нем опубликовано множество документальных материалов по следствиям о старообрядцах в 50-х годах XIX века.85 Это очень интересный источник по теме отношений государства.

84 Сборник правительственных сведений о раскольниках. Сост. В. Кельсиев. Вып. 1−4. Лондон, 18 601 862.

85 В правление Николая I была создана сеть секретных комитетов, организующих и старообрядчества, но по большей части содержащий материалы середины XIX столетия. Подобными законодательными «Собраниями» пользовались чиновники МВД и других ведомств при решении вопросов «о оо раскольниках».

В начале XX века было предпринято издание документов по ведомству православного исповедания Российской Империи, куда вошли различные указы, посылаемые в Синод, и распоряжения, исходящие из него. Издание осуществлялось Комиссией по описанию архива Святейшего Синода и содержит ряд неопубликованных ранее законов и постановлений. В настоящей работе использованы материалы двух выпусков, посвященных времени Екатерины II и Павла.87.

Последним переизданием законов является выпуск сборников «Российское законодательство Х-ХХ вв.». Мы привлекаем материалы пятого тома, охватывающие период после Петра I и до конца XVIII века.88 В издании выборочно публикуются важнейшие документы столетия. Публикации источников предшествуют исторические введения и даются научные комментарии, вполне отвечающие уровню новейших исследований.

Фрагментарное использование законодательства объясняется сложностью сведения воедино различных законоположений, принимавшихся в отношении старообрядцев на протяжении изучаемого периода. Формирование государственной и церковной политики, регламентирующей жизнь старообрядцев в целом, затрагивается в первом параграфе первой главы настоящей работы, но не является ее основной задачей. Мы обращаемся к законодательству, рассматривая воплощение правительственные экспедиции в губернии, населенные староверами. Материалы этих «обследований» и вошли в «Сборник.».

86 Собрание постановлений по части раскола. СПб., 1858. (Изд. 2-е, дополненное, СПб., 1875) — Собрание постановлений по части раскола. Лондон, 1863. Т. 1. Вып. 1−2- Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству Святейшего Синода. Т. 1. СПб., 1860.

87 Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской Империи. Царствование государыни императрицы Екатерины II. Т. 1. СПб., 1910; Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской Империи. Царствование государя императора Павла I. Пг., 1915.

88 Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма. М&bdquo- 1987. этой политики через местные административные, судебные, духовные учреждения.

3. Опубликованные источники — отчеты миссионеров, публикации судебно-следственных материалов и сочинений старообрядческих авторов, полемические сочинения, проекты государственных чиновников и деятелей церкви:

— делопроизводственные документы: изданные Г. В. Есиповым на основании архивов Тайной канцелярии и Преображенского приказа (непосредственно «раскольнических дел"89), а также старообрядческих рукописей, рассказы и материалы по первой половине XVIII века, которые нельзя считать научной публикацией. Скорее, это вольное переложение, пересказ материала, популяризация его для читателя. Об этом свидетельствуют и поэтические названия двух работ, вышедших в 80-х гг.90 Есипов показал, что дела о раскольниках XVIII столетия, хранящиеся в архивах, представляют богатый и интересный материал для изучения. Вслед за попыткой Есипова обратить внимание всех, интересующихся историей старообрядчества, на архивные материалы, более научную публикацию их осуществил Е. В. Барсов.91 Сотрудник Румянцевского музея, действительный член многих московских научных обществ, Барсов уделял большое внимание изучению старообрядчества, сам имел большую коллекцию рукописей92;

— нарративные источники: сочинения старообрядческих авторов93,.

89Есипов Г. В. Раскольничьи дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и Тайной Розысныхдел канцлярии. Т.1−2. СПб., 1861−1863. Он же. Раскольничьи дела в XVIII веке. М., 1861.

90 Есипов Г. В. Люди старого века. Рассказы про депо Преображенского приказа и Тайной канцелярии. СПб., 1880. Он же. Тяжелая память прошлого. Рассказы из дел Тайной канцелярии и других архивов. СПб., 1885.

91 Акты, относящиеся к истории раскола. Сообщ. Е. В. Барсова // ЧОИДР, 1889. Кн.2. ОтдХ С.1−87- Барсов Е. В. Новые материалы для истории старообрядчества XVII—XVIII вв. М., 1890.

92Цветаев Д. Записка об ученых трудах Е. В. Барсова. М., 1887.

93 Костомаров Н. И. История раскола у раскольников: (Хронологическое ядро старообрядческой церкви, объясняющее все отличные их деяния с 1650—1819 гг. Сочинение Павла Л. юбопытного, раскольника поморской секты, рукописное) II Вестник Европы, 1871. Т. 2. Кн. 4- Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственных смертей. Вновь найденный старообрядческий трактат против самосожжений 1691 года. Сообщ. X. Лопарева // Памятники древней письменности и искусства. Вып.108. Спб., 1895 и др.- записки государственных чиновников94. Они дают возможность акцентировать внимание на полемических вопросах об отношении староверов к государственной власти и мнениях на этот счет представителей властных структур;

— статистические отчеты конца XIX века, изданные миссионерами ярославского братства Св. Димитрия. В 1885 году вышла работа преподавателя духовной семинарии В. О. Голубкова о состоянии раскола в епархии.95 В ней обобщены сведения по количеству староверов, распространению их по толкамуказаны основные центры, характер раскола и меры, применяемые для борьбы с ним. Не менее информативны и два других статистических обзора — В. Дмитревского и иеромонаха Корнилия.96 Они однотипны, составлены на основании присланных в губернский город сообщений приходских священников. Не смотря на то, что перечень вопросов, предлагаемый миссионерами, был единым, полнота информации с мест, как сообщают авторы обзоров, была различной. Отчеты содержат много полезного материала по состоянию старообрядчества к конце XIX столетия, в том числе и о мерах борьбы с нимиспользуются для выявления распространения основных толков староверов в Ярославской губернии.

Таким образом, источниковую базу исследования составляют разнообразные материалы, комплексное изучение которых позволяет раскрыть тему.

Научная новизна работы определена как.

— выделение проблемы веротерпимости и взаимоотношений «раскол и.

94 Щербатов M.M. Статистика в разсуждении России // ЧОИДР, 1859. Кн. 3- Лопухин И. В. Вопль старинного судьи, которого иные на смех называют филантропом и который, однако, не шутя любит ближнего // ЧОИДР, 1862. Кн. 2. Отд. V. С.14−145- Письма к разным лицам, заметки и наброски мыслей государыни Императрицы Екатерины II // Русский Архив, 1866. Вып. 1. Стб.55−75.

ЧИ5ДР'.

Голубков В. О. Состояние раскола в Ярославской епархии и деятельность братства Св. Димитрия в 1885 году. Ярославль, 1885.

96 Дмитревский В. Современный раскол в Ярославской епархии и борьба с ним. Статистический очерк. Ярославль, 1898- Корнилий. Обозрение современного раскола и сектантства в Ярославской епархии и положение миссионерского дела. Ярославль, 1909. власть" из общего ряда вопросов, связанных с положением старообрядчества, и осмысление ее в контексте идей «просвещенного абсолютизма» и следующего за ним периода;

— изучение регионального аспекта темы, дающее возможность в перспективе провести сравнительный анализ государственной политики и положения староверов в Империи;

— введение в научный оборот новых источников, которые могут быть использованы как для дальнейшего исследования вопроса в целом так и для изучения микроистории — истории Ярославского края.

— анализ ряда конкретно-исторических сюжетов, позволяющий делать выводы о практическом преломлении правительственной политики.

В основе методологии исследования — внимание к незначительным, на первый взгляд, историческим сюжетам судебно-следственного делопроизводства о старообрядцах, а также к событиям местной истории. За сухими строками документов можно увидеть конкретных людей эпохи -«расколоучителей"-наставников, крестьян-старообрядцев, купцов и мещан, искавших в «старой вере» свою истину, спасение и защиту, или покровительство и экономическую поддержкугосударственных мужей, вершивших «суд праведный" — священников, боровшихся за «чистоту веры». Не стоит отводить факту роль лишь доказательства концепции. Факт истории и сам по себе культурная ценность, как отмечал в своем очерке о старообрядческих книжных традициях В. Б. Кобрин.97.

Изучение судебно-следственных дел, сопоставление и сравнение фактов архивных и опубликованных материалов дают возможность проследить на местном материале воплощение государственной политики в отношении старообрядчества.

Практическая значимость диссертации определяется расширением историографии проблемы, введением в научный оборот новых и малоизученных архивных материалов, обобщением ранее известных.

97 Кобрин В. Б. Кому ты опасен, историк? М., 1992. С. 78. положений. Материалы диссертации могут быть использованы при написании исследований по истории русской церкви, а также социально-политической истории России конца XVIII — начала XIX века. Основные положения и выводы диссертационного исследования могут быть полезны в процессе преподавания истории Отечества в высших и средних учебных заведениях, подготовке лекционных и специальных курсов по истории России.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, пяти приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Вопрос о положении старообрядчества был одним из главных во внутренней политике России начиная со второй половины XVII века. Оттесненное за пределы официальной культуры, старообрядчество не потеряло своего культурного статуса и порождало разного рода низовые анти-религии.484 Государство и церковь пытались всеми имеющимися в их распоряжении средствами и методами решить проблему взаимоотношений с приверженцами старой веры. Запреты, налоги, насилие оказались не в состоянии пресечь «раскол». Екатерина II сделала попытку вписать «религиозных диссидентов» в общую государственную структуру. Законодательные инициативы исходили от светских властей и вынуждали господствующую церковь принимать уступки в отношении старообрядцев. Нельзя не признать, как отмечает Пиа Пера абсолютистское начало религиозной терпимости и то, что в конце XVIII века ущемление социальных и гражданских прав староверов практически прекратилось.485 Более сложным было решение вопроса о предоставлении староверам свободы культа. У светских и духовных властей не было единого мнения на этот счеткроме того, отсутствовали ясные и однозначные законодательные акты, что давало весьма широкий диапазон толкования темы. Конкретные ситуации варьировались в зависимости от личностного отношения к ним местных епископов и губернаторов.

Анализ судебно-следственных дел о старообрядцах Ярославского наместничества показал, что в последней четверти XVIII — начале XIX века нередким было вмешательство местной администрации в лице наместника или губернатора в судопроизводство. Слабая расчлененность административных и судебных функций в первый период существования наместничеств, была причиной того, что все дела решались обычно при.

484 Зткинд А. Указ. соч. С. 32. См. также: Живов В. М. История русского права как лингво-семиотическая проблема // Semiotics and the History of Culture. Columbus: Slavica, 1988. P. 48.

485 Pera, Pia G. I Vecchi Credenti e l’Anticristo. Genova, 1992, P. 136. участии высших чиновников администрации.

Разделительные линии между духовной и светской властью в решении вопросов о раскольниках стали намечаться в конце XVIII века, но окончательно так и не были сформированы. Церковные ведомства должны были ведать «делами совести», как то: наблюдение за положением православия, контроль ежегодной исповеди и причастия паствы, рассмотрение вопросов о позволении старообрядцам иметь свои церкви на основе «Правил единоверия» 1800 года, пресечение открытой пропаганды «раскола» и борьба с внешними проявлениями старых обрядов (фактически запрещалось использование старых книг, строительство моленных домов и часовен с надлежащими атрибутами — восьмиконечным крестом и главкой). Священники были обязаны пресекать попытки неофитов «уклониться» от государственного православия, убеждать сторонников старой веры оставить «заблуждение». (О своих успехах они рапортовали в консисторию, а затемв Синод). Будучи частью государственного аппарата, официальная церковь не могла не прибегать к помощи светской власти, особенно на местном уровне. В компетенцию административных и судебных органов входили вопросы, связанные с соблюдением законности и порядка на подчиненной им территории. При этом сторонники старой веры судились наравне с другими православными за такие государственные преступления, как бегство из вотчин, уклонение от рекрутской повинности и уплаты налогов и податей, за умысел против чести и здоровья императорской персоны и богохульство, бродяжничество и укрывательство беглых.

Принятие решений диктовалось убеждениями, мировоззрением конкретных носителей власти — наместников А. П. Мельгунова, Е. П. Кашкина, П. В. Лопухина, Г. П. Ольденбургского, губернаторов И. И. Голохвастова, В. П. Слудина, и др. Чиновники являлись проводниками государственной политики и следовали сложившемуся при Екатерине «толерантному» отношению к староверам. Не вмешиваясь в вопросы вероисповедания и предоставляя их решение духовным ведомствам, местная администрация считала своим долгом наблюдать за соблюдением общегосударственных законов. Судебные санкции соответствовали общему курсу имперского законодательства. Наказания выносились, как правило, без учета вероисповедания. «Раскаяние» и воссоединение с государственным православием могло быть смягчающим вину обстоятельством, тогда как упорство и «лжеучительство» — наоборот.

Веротерпимость по отношению к староверам была больше «парадным фасадом», чем реально предоставленной им свободой: государство преследовало свои интересы, видя экономические и политические выгоды от некоторых «послаблений» .

Действия светских и духовных властей не всегда были синхронны и согласны. Гражданские власти в отношении староверов проявили себя более либеральными, чем церковные. Церковь тяжелее шла на уступки, особенно когда дело касалось публичного отправления культа старообрядцами. Пропаганда «раскола», распространение вероучения старообрядческими наставниками, использование дониконовских рукописных и печатных книг были законодательно запрещены. В этом отношении просветительская программа интеграции староверов в государственное православие имела мало сторонников (см., например, остававшиеся долгое время без внимания «Предложения» И.И. Мелиссино). Решение ситуации до начала XIX века было невозможно из-за сопротивления официальной церкви. Вопросы устройства старообрядческих церквей, назначения священников, использования старинных книг и ритуалов при богослужении были отчасти урегулированы с принятием единоверия — компромиссной меры между официальным православием и старообрядчеством. Однако решения конкретных ситуаций находились в прямой зависимости от местных духовных властей. Так, ярославским староверам в начале XIX века было отказано иметь особую церковь и священников и даже попытки светской администрациинаместника Г. П. Ольденбургского и ярославского гражданского губернатора князя М. Н. Голицына повлиять на благоприятный для староверов исход дела не имели успеха.

Заявленная Екатериной тенденция терпимого отношения к сторонникам разных вероисповеданий, в том числе и староверам, пережила недолгое правление Павла и сошла на нет при Александре I. Расчет на то, что инкорпорируя правое крыло старообрядчества посредством единоверия в государственную церковь, «расколы» уменьшатся, не оправдался. Напротив, в начале XIX столетия как никогда возрастает число разного рода мистических и рационалистических сект. Основанием для их появления, как и для укрепления позиций сторонников старой веры, были причины экономического и социокультурного характера, которые церковь и правительство не принимало в расчет, а следовательно, проблема существования «народного православия» — старообрядчества не могла быть решена по существу.

Причисляя старообрядчество к репрессированной культуре, ушедшей в неведомое подполье, А. Эткинд справедливо замечает: «Российское государство, пытавшееся отождествить себя с религией и культурой, либо боролось со всеми формами анти-культуры, как с преступлениями, либо игнорировало их существование. Церковь Димитрия Ростовского и Филарета Дроздова, Феофана Прокоповича и Победоносцева, и вера Капитона и Аввакума, Селиванова и Распутина — существовали в параллельных, лишь изредка пересекавшихся мирах. Культурная церковь и народная религия ограничивались смутными подозрениями в существовании друг друга, констатируя Другого как анти-культуру и антирелигию, царство антихриста и беснований» .486.

В конце XVIII — начале XIX века старообрядческая организация не получила равных прав наряду с официальным православием. Не смотря на то, что гражданские и социальные дискриминации в отношении староверов были уничтожены, положение их в государстве не было законодательно определено. Старообрядчество рассматривалось не только как религиозное.

486 Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. М., 1998. С. 32. заблуждение, но внутренняя оппозиция церкви и государству. В силу этого, не представляя реальной картины состояния старообрядчества (о чем свидетельствуют неуспехи сбора статистических сведений о староверах) и опасаясь усиления оппозиции, которое могло последовать в результате «половинчатых уступок», правительство начиная с 1810-х годов, предпочло сделать шаг назад и вернуться в середине столетия к мерам репрессивно-охранительного характера.