Мир семейных отношений в русских народных волшебных сказках: На материале фольклора Сибири и Дальнего Востока

Волшебные сказки — важная составная часть русского фольклора. В них нашли свое отражение как древнейшие мифологические представления, так и исторически существовавшие институты, в том числе институты семьи и брака. Тема семейных отношений так или иначе рассматривалась в работах многих фольклористов.

A.Н. Афанасьев и Д. Шеппинг — представители солярной теориивидели в сказке осколки древнейшего космогонического мифа. Шеппинг усматривал именно в этом причину сходства сказок народов Европы1. Заслуга А. Н. Афанасьева состояла в привлечении фактического материала многих народов мира, с его помощью он анализировал и русские сказки, видя в сказочных персонажах славянских стихийных или светлых богов. Д. Шеппинг произвел классификацию сказочных персонажей (в частности, выделил два основных типа героинь — царь-девицу и пленницу подземных царей), основную цель поездки главного героя видел не в поиске невесты, как принято считать в фольклористике 20-го века, а в выполнении задачи отца.

B.Я. Пропп в фундаментальной работе «Исторические корни волшебной сказки» определяет, «при каком социальном строе создались отдельные мотивы и вся сказка», говорит об отражении институтов родового строя в сказке. Развитие семейных отношений происходит через всю сказку. Исследователь отмечает, что «сказка вводит в какую-нибудь семью» 3, характер семьи развивается постепенно, а самой сказочной семье присуща двойственность: о ребенке заботятся или же его хотят извести. В. Я. Пропп поднимает вопросы брачных отношений (в частности, говорит о браке в мужских домах), особое внимание уделяет анализу образов невесты и ее отца.

1 Шеппинг Д. Космогоническое значение русских сказок и былин // Шеппинг Д. Мифы славянского язычества. — М.: TEPPATERRA, 1997.-С. 138- 169. — (Славяне).

2 Пропп В. Исторические корни волшебной сказки / Научная редакция, текстологический комментарий Пешкова И. В. — М.: Издательство «Лабиринт», 2000. — С. 8.

3 Там же. С. 22.

Весомый вклад в изучение семейных отношений в сказочном фольклоре внес Е. М. Мелетинский. Ученый говорил о выдвижении семейной темы на первое место при переходе от мифа к сказке, а также об увеличении внимания в разлагающихся мифах к «семейным» отношениям тотемических предков" 1, считая семейно-социальные мотивы в сказке новообразованием, дополнившим древнюю основу. Е. М. Мелетинский видел в сказочной семье обобщение «патриархального объединения полуродового типа» 2. Большое внимание уделял ученый вопросу инцеста. Он сводил проблему инцеста не только к кровосмесительной связи между родителями и детьми и братьями и сестрами, но возводил ее к нарушению экзогамии. Что, в свою очередь, является нарушением мирового порядка: от этого разрушаются социальные и природные контакты.

Не менее важный вклад в изучение темы семейных отношений в волшебных сказках внесла Т. В. Зуева. Исследовательница считает, что благодаря обращению к частному человеку в волшебной сказке основным конфликтом стал семейный конфликт. Это, по мнению Т. В. Зуевой, объясняется разложения рода, что обусловливается исторически, а сам «процесс перехода от рода к семье у всех народов получил своеобразную оценку в возникновении в этот период сказочных сюжетов с так называемым „семейным конфликтом“, или сказках о невинногонимых» 3. Т. В. Зуева отмечает, что в сказочном фольклоре герой воспринимается скорее как член семьи, а не как представитель общества. Т. В. Зуева вслед за Е. М. Мелетинским говорит о том, что быт у восточных славян принимает форму патриархальной семьи. Е. С. Новик и И. К. Зайцева поднимают вопрос о терминах родства в сказках4. Е. С. Новик считает мужа и жену, отца и мать,.

1 Мелетинский Е. М. Миф и историческая поэтика фольклора // Фольклор. Поэтическая система / Отв. ред. А. И. Баландин, В. М. Гацак. — М.: Наука, 1977. — С. 30.

2 Там же.

3 Зуева. Т. В. Сюжет «Чудесные дети» как типологическое фольклорное явление и самобытная сказка восточных славян // Проблема преподавания и изучения русского народного поэтического творчества: Республиканский сборник: Выпуск 3 / Отв. ред. Новикова A.M. — М.: Типография МГПУ им. В. И. Ленина, 1976. — С. 47.

4 Новик Е. С. Система персонажей русской волшебной сказки // Типологические исследования по фольклору: Сборник статей памяти В. Я. Проппа / Сост. Е. М. Мелетинский, С. Ю Неклюдов. — М.: Наука. 1975. — С. 214 -246. брата и сестру, сына и дочь основными персонажами волшебной сказки1. Семейные отношения в сказочном фольклоре, по мнению исследовательницы, строятся на двух основных оппозициях: старший — младший, роднойнеродной, конфликты же находят своё основание в противопоставлении родства и свойства.

Е.М. Неёлов говорит о замещении идеи государственности темой семейной, проводя аналогию между царством и семьей, деятельностью государственной и деятельностью семейной. Ученый приходит к выводу, что «семья в сказке — еще не ячейка государства, а универсальный посредник У между человеком и природой». В. Шуклин, вслед за Е. М. Мелетинским, отмечает четкое и постоянно присутствующее в сказках противопоставление своего и чужого, которое переносится и на семью. Ю. И. Юдин не придает столь важного значения семейным отношениям в сказках, считает их стороной «обыденной жизни работника» 4.

Б. Кербелите в работе «Историческое развитие структур и семантики сказок (на примере литовских волшебных сказок)» приводит методику изучения сказок. Разработанная исследовательницей классификация типов элементарных сюжетов строится на отношении героя и антипода к семье (в частности, устранении персонажа из рода или семьи, утрате/сохранении связи с семьей и пр.).

Апология сказки" С. Е. Шамаевой — первое исследование сказочной семьи в православной интерпретации. Исследовательница выделяет 5 форм семьи, основанных на наличии или отсутствии детей: семью, в которой есть оба родителя и детисемью, где противопоставляются работящая и ленивая дочеригде ребенка воспитывают дед и бабкаа также повторный и бездетный браки.

Вопросы брака — одна из важных проблем, связанных с темой семейных отношений. В. Я. Пропп говорил о существовании временного и группового Новик Е. С. Указ. соч. С. 229. Неёлов Е. М. Натурфилософия русской волшебной сказки. — Петрозаводск: Петрозаводский государственный университет, 1989. — С. 27.

J Шуклин В. Мифы русского народа. — Екатеринбург: Банк культ информ, 1995. — С. 23.

4 Юдин Ю. И. Русская народная бытовая сказка. — М.: Издательский центр «Академия», 1998. — С. 184.

1 ^ браков. E.M. Мелетинский видел в браке орудие медиации". Т. В. Зуева называет его кульминацией человеческой жизни3 и отмечает в браке по воле старших «активное начало со стороны жениха и ритуальное „нежелание“ невесты выходить замуж» 4. Исследовательница считает самопросватывание девушек обычным явлением5. По ее мнению, сказочный финал утверждает брачную моногамию.

О тотемном браке говорят многие исследователи. Так,.

Е.М. Мелетинский считал эту связь средством приобретения ценностей6.

Е.С. Новик делит тотемные браки на правильные и неправильные.

Р.П. Матвеева подчеркивает, что «мотив женитьбы героя на девушке-лебеди или голубице, дочери хозяина стихии, возник и получил свое оформление в п период матриархата» .

Мотив инцеста, вслед за Е. М. Мелетинским, был исследован многими фольклористами. Р. Г. Назиров видит его широкое распространение «в легитимированных кровосмесительных отношениях царя-отца с дочерью» 8. Ю. Вытковская классифицирует инцестуальные отношения по степени родства участников и считает женщин инициаторами нарушения норм.

Внимание исследователей было привлечено к изучению таких образов волшебной сказки, как жених и невеста. В. Я. Пропп считал, что «сиденье в башне явно подготавливает к браку, притом к браку не с обычным существом, а с существом божественного порядка <.>» 9. Р. Г. Назиров видит в смещении.

1 Пропп В. Я. Указ. соч. С. 72.

2 Мелетинский Е. М. Женитьба в волшебной сказке (ее функция и место в сюжетной структуре) // Мелетинский Е. М. Избранные статьи. Воспоминания / Отв. ред. Е. С. Новик. — М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1998. — С. 313.

3 Зуева Т. В. Волшебная сказка. — M.: Прометей, 1993. — С. 49.

4 Там же. С. 45.

5 Там же.

6 Мелетинский Е. М. Малые жанры фольклора и проблемы жанровой эволюции в устной традиции // Малые формы фольклора: Сборник статей памяти Г. Л. Пермякова / Сост. Т. Н. Свешникова. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. — С. 329.

7 Матвеева Р. П. Мотив о девушке-лебеди в русской и бурятской сказочной традиции // Русский фольклор Сибири. — Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1981. — С. 38.

8 Назимов Р. Г. Сказочные талисманы невидимости // Фольклор народов РСФСР: Межвузовский научный сборник / Отв. ред. T.M. Акимова, Л. Г. Бараг. — Уфа: Башкирский госуниверситет, 1984. — С. 21.

9 Пропп В. Я. Указ. соч. С. 70. акцента в сказке на борьбу за жену влияние раннего героического эпоса.1 Т. В. Зуева говорит о том, что в обряде и сказке жених и невеста противостоят Друг другу как два поэтических центра, и отмечает второстепенную роль л невесты. Невеста может быть как пассивна, так и активна. Ю. И. Юдин подчеркивает, что в волшебной сказке «жена или невеста может играть <.> героически-активную роль, оттесняя на задний план супруга <.>» J. Ю. Вытковская считает, что муж невесте «нужен как отец ее будущих детей» 4.

Проблемой чудесных детей в волшебной сказке занимались Т. В. Зуева, Т. А. Золотова и др. Последняя объясняет возникновение мотива чудесного рождения следующим образом: «В своих наиболее архаических формах эпизод чудесного рождения связан с первобытными представлениями о „партеногенезе“ (девственном зачатии), восходящими к эпохе материнского рода <.>» 5. В. Я. Пропп отмечает, что сказка дает образ матери не только как нечто «прекрасное или великодушное»: она может быть жестокой и ненавидящей собственных детей, то есть матерью, отрицающей своим поведением само значение материнства. По словам В. Я. Проппа, материнствоодна из величайших святынь в мировоззрении народа6. Проблемы противостояния мачехи и падчерицы поднимают, вслед за В. Я. Проппом и 7.

Е.М. Мелетинским, В. В. Николин и З. В. Горинова. В. В. Николин отмечает, что «сюжет этих сказок имеет особенности: сказка построена на противостоянии дочки и мачехи падчерице. Противостояние это происходит в форме о неудачного повторения удачного действия падчерицы» .

1 Назиров Р. Г. Истоки сюжета «Кощеева смерть в яйце» // Фольклор народов РСФСР. — Уфа: Башкирский университет, 1989. С. 39.

2 Зуева Т. В. Указ. соч. С. 93.

3 Юдин Ю. И. Русская народная бытовая сказка. С. 184.

4 Вытковская Ю. Славянская мифология. // Женщины в легендах и мифах / Под ред. Ларринггон К. — М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. — С. 151. — Серия «Академия» .

5 Золотова Т. А. Змееборчество в русской сказке и былине (сравнительный анализ): Дис.. канд. филол. наук. -М.: МГУ, 1983.-С. 38.

6 Пропп В. Я. Русский героический эпос. Издание второе, исправленное. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. — С. 153.

7 Горинова З. В. Философские аспекты народной сказки: Дис.. канд. филос. наук. — Саратов: СГПИ, 1997. — С. 91.

8 Николин В. В. Волшебная сказка: исследование воспроизводства культуры. — Екатеринбург: Издательство Старт, 2000. — С. 140.

Проблема сиблингов решалась в работах Е. М. Мелетинского. Исследователь отмечает связь идеализации младшего с процессом перехода рода к семье. Т. В. Зуева подчеркивает, что «выделение коровьего сына как наделение обделенного, но достойного последовательно проводится через всю сказку. По внешнему виду братья равны <.>, однако в сказке развивается мотив выбора старшего брата <.>» '. Б. А. Рыбаков приходит к выводу о постоянной победе низшего по социальному статусу. О следовании монашескому идеалу младшей дочери говорит В.Н. Кудрявцев2.

Актуальность темы

исследования. Тема семейных отношений одновременно традиционна и актуальна. Интерес к ее изучению продиктован уровнем развития фольклористики и реалиями сегодняшней жизни. Нравственные устои народа передаются из поколения в поколение. Устное народное творчество — один из способов их передачи. Развиваясь на протяжении столетий, русская народная волшебная сказка отразила не только существовавшие формы брака и семьи, но и специфику семейных отношений русского народа.

Актуальность темы

проявляется и в ее междисциплинарном характере: сложность и многогранность семейных отношений предполагает активное использование данных смежных наук: этнографии, социологии, археологии, педагогики, психологии, культурологии, философии.

Цель исследования — анализ семейных отношений русского народа на материале русских народных волшебных сказок Сибири и Дальнего Востока. Указанная цель обусловила следующие задачи:

1. Проанализировать сохранившиеся в волшебной сказке отголоски существовавших моделей брачных отношений, выявив переход от одной формы к другойпоказать, как складывались отношения между женихом и невестой, мужем и женой, любовниками в разных моделяхвыяснить отношение народа к таким явлениям действительности, как второбрачие и вдовство. Зуева Т. В. Указ. соч. С. 133. Кудрявцев В. Н. Бытовая реальность Древней Руси в художественном мире волшебной сказки: Дне.. канд. филол. наук. — М.: МГУ, 1986. — С. 31.

2. Охарактеризовать отразившиеся в сказочном фольклоре отношения между родными и приемными родителями и детьми.

3. Осветить отношения сиблингов в русских народных волшебных сказках, заострив внимание на их типах (кровные, сводные или названые).

4. Проследить формирование особенностей исторического развития второстепенных форм родства и свойства на материале русских народных волшебных сказок.

Объектом исследования является русская народная волшебная сказка.

Предметом исследования выступают семейные отношения в русских народных волшебных сказках.

Теоретико-методологической базой исследования являются общие теоретико-методологические принципы изучения фольклора, сформулированные в отечественной фольклористике В. Е. Гусевым, Б, Н. Путиловым, К. В. Чистовым, а также фундаментальные труды по волшебной сказке В. Я. Проппа, Е. М. Мелетинского, Н. В. Новикова, а также исследования Д. Шеппинга, Е. М. Неёлова, Т. В. Зуевой, Б. П. Кербелите. При написании работы были использованы диссертационные исследования фольклористов (1995 — 2000гг.), таких как В. Е. Добровольская, Н. К. Козлова, E. JL Мадлевская, Т. Г. Гуржий и др.

Диссертационное исследование опирается на основополагающий этнографический труд Л. Г. Моргана «Древнее общество, Или линии человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации» (1934г.). Кроме того, в диссертационном исследовании использованы работы этнографов по истории семьи, таких как А. Смирнов (1878г.), А. Бебель (1959г.), М. Ковалевский (1905г., 1939 г.), A.M. Золотарев (1964г.), Ю. И. Семенов (1974г., 1976 г.), JI.A. Файнберг (1975г.). Диссертационное исследование опирается на труды этнографов Д. К. Зеленина, Н. А. Миненко, М. М. Громыко, Ф. Ф. Болонева, JI.M. Сабуровой, Ю. В. Аргудяевой, В. А. Липинской, В. Ф. Лобанова, посвященные изучению русского населения Сибири и Дальнего Востока.

России. Кроме того, привлекаются этнографические работы Н. Л. Пушкаревой, И. В. Власовой, Т. А. Листовой и др., в которых приведен общероссийский материал по проблемам семьи, женщин, детей и пр. В частности, И. В. Власова говорит о существовании у русских разнообразных форм брака, в том числе: законные (с венчанием), браки «на веру» (без венчания), тайные браки (свадьба в которых не имела законного оформления). В диссертации активно используются материалы по родильной обрядности народов мира, что помогает провести аналогии с русским сказочным фольклором (работы Э. Б. Тай лора, Д. Д. Ферезера и др).

Методами исследования стали историко-типологический и структурно-семантический. Специфика историко-типологического метода состоит в синхронно-диахронном анализе сказочного фольклора. С помощью историко-типологического метода было доказано отражение в волшебной сказке существовавших у славян форм брачных отношений и моделей семьи. Структурно-семантический метод помог при анализе мотивно-образного фонда сказки. В основу систематизации имеющегося материала положен системный метод. Метод сравнительно-сопоставительного наблюдения позволил сравнить формы семейных отношений, определить, какие из них возникли раньше, а какие — позжес помощью метода сравнительно-сопоставительного наблюдения были выявлены особенности моделей поведения сказочных персонажей, характерные для периода тех или иных форм существования семейных отношений.

Источником для исследования явились сборники текстов волшебных сказок русского народа, собранные на территории Сибири и Дальнего Востока России. В диссертационной работе использованы материалы архива М. К. Азадовского, а также сборники сказок («Великорусские сказки в записях И.А. Худякова» / Издание подготовили В. Г. Базанов, О. Б. Алексеева. — М-Л.: Наука, 1964; Гуревича А. В., Элиасова Л. Е. «Старый фольклор Прибайкалья», Улан-Удэ: Государственное Бурят-монгольское издательство, J 939- «Русские сказки Забайкалья» / Сост. В. П. Зиновьев. — Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1983; «Сказки Дмитрия Асламова» / Сост. Е. И. Шастина. -Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1991; «Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: Волшебные и о животных» / Сост. Р. П. Матвеева, Т. Г. Леонова. — Новосибирск: ВО Наука, Сибирская издательская фирма, 1993; «Русские волшебные сказки Тункинской долины» / Сост., вступ. статья, примечания, указатели д-ра филол. наук Р. П. Матвеевой. — Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2001).

Научная новизна работы заключается в том, что в исследовании на материале сказочного фольклора впервые разработана тема семейных отношений, не нашедшая до сих пор полной реализации в исследованиях фольклористовсказочные персонажи анализируются в ключе родственных и свойственных отношений. Кроме того, впервые в русской фольклористике по указанной теме были использованы данные смежных наук, в частности, этнографии, социологии и археологии.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней охвачен широкий пласт ранее недостаточно изученных вопросов. Результаты проведенного исследования позволяют, во-первых, уточнить некоторые теоретические положения, в том числе уяснить глубокую древность сказки, понять природу сказочной фантастики. Во-вторых, систематизировать и дополнить сведения о типах брачных и семейных отношений. В-третьих, помочь в решении ряда спорных вопросов смежных дисциплин, например, этнографии.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что содержащиеся в ней данные могут уточнять научные знания в области темы семейных отношений. Материалы диссертации и выводы могут быть использованы при написании обобщающих работ по фольклористике и смежным наукам, в преподавании общих и специальных курсов в высших и средних специальных учебных заведениях.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были представлены в виде докладов на следующих научных конференциях: на международной научно-практической конференции «Л. С. Пушкин: эпоха, культура, творчество. Традиции и современность'1 (Владивосток, 1999) — на региональной научно-практической конференции «Школа и здоровье» (Владивосток, 2000) — на международной научной конференции «Христианство на Дальнем Востоке» (Владивосток, 2000) — на международной научной конференции «Новое видение культуры мира в 21 веке» (Владивосток, 2000) — на Приморских образовательных чтениях, посвященных памяти святых Кирилла и Мефодия (Владивосток, 2001 и 2002) — на научно-методических конференциях «Проблемы славянской культуры и цивилизации» (Уссурийск, 2001, 2002, 2003) — на международной научной конференции «Запад — Восток: образование и наука на пороге 21 века» (Хабаровск, 2001) — на международной научной конференции «Владимир Даль и современная филология» (Нижний Новгород, 2001) — на V Конгрессе этнографов и антропологов России (Омск, 2003).

Кроме того, были опубликованы статьи в научном журнале «AUSTRALIAN SLAVONIC and EAST EUROPEAN STADIES (Formerly Melbourne Slavonic Studies)» (Мельбурн, Австралия, 2001), в сборнике «Поиск молодых: Сборник научных статей аспирантов и соискателей. Выпуск 4» (Уссурийск, 2002) и научно-теоретическом журнале «Религиоведение» (Комсомольск-на-Амуре, 2003). Всего по теме диссертации опубликовано 15 статей.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, 4 глав, заключения, словаря терминов и списка использованной литературы, включающего 32 наименования сборников текстов сказок и 278 единиц научной литературы. Количество глав диссертации обусловлено разбивкой темы на следующие подтемы: брачные отношения, взаимоотношения родителей и детей, братьев и сестер, а также свойственников.

Заключение

.

При решении задач, поставленных в диссертации, был произведен анализ материала русского сказочного фольклора Сибири и Дальнего Востока России. Русские народные волшебные сказки сохранили все существовавшие у русских формы семьи и семейных отношений. Схема развития семейных отношений, предложенная Л. Г. Морганом, отражает действительно существовавшие формы брачных отношений в указанном ученым порядке: промискуитет, кровнородственная, пуналуальная, парная, моногамная семьи. Кровнородственная и пуналуальная семья, существование которых Морган теоретически предполагал, действительно были. Отголоски этих древних форм брака нашли свое место в русской сказке. Пуналуальная и парная формы семьи были характерны не только для матриархата, но и для патриархата. Русская сказка не отразила большой патриархальной семьи, как ее называл Л. Г. Морган (по сути, это полигамная семья), что связано с активным развитием сказки в период, когда отказ от полигамии уже произошел.

Волшебная сказка сохранила сведения об эпохах матриархата и патриархата. Власть женщины в семье, отголосок эпохи матриархата, отражена в сказочных сюжетах о воительнице Царь-девице и владеющей волшебством Елене Премудрой. Отцовское право в сказках преобладает над правом материнским: в сказках, где присутствуют и отец, и мать, ведущая роль принадлежит отцу, мать главной роли не играет. Сказка показывает и два основных типа проживания семьи — на территории рода жены (матрилокальный тип) и на территории рода мужа (патрилокальный тип). Семьи в русских сказках состоят из двух (родители — дети) и трех (бабушка/дедушка — родители — дети) поколений, большее количество колен для сказки не характерно.

Одна из особенностей русского сказочного фольклора состоит в следующем: те или иные формы семейных отношений могут утверждаться одними ровесниками и не приниматься другими, могут отстаиваться младшим поколением и отвергаться старшим или же утверждаться родителями и не приниматься детьми. Сказка неоднозначна в оценке таких явлений, как эндогамия и экзогамия. Эндогамия поддерживается в том случае, если заключается второй брак (экзогамный), в результате чего страдают дети от первого брака, но она же становится нарушением нормы при заключении первого брака.

Сюжеты с мотивом инцеста возникают в тот период, когда происходит отказ от промискуитета и кровнородственной семьи. Притязания исходят от героя-мужчины к героине, младшей его по возрасту. Установление экзогамии способствовало отказу от кровосмешения. Первым возник сюжет брачного преследования дочери отцом. Затем появляется сюжет о брачном преследовании сестры братом.

Как отказ от существовавшей ранее формы семейных отношений представлена в сказке пуналуальная семья. Сказочные сюжеты такого типа основаны на утверждении сказкой парной семьи. Стремление к созданию подобной формы семьи исходят и от героев, и от героинь. Сестры претендуют на мужа младшей сестры, а старшие братья забирают себе невесту младшего брата. Некоторые явления, существовавшие в действительности, не нашли своего отражения в сказке, например, авункулат и левират.

Самыми развитыми отношениями в волшебной сказке являются отношения свойственные: жених — невеста, муж — жена, тесть — зять. Выход на первое место свойственных отношений объясняется осознанием огромной значимости свойства в семейной жизни русских. Наиболее распространенными родственными отношениями в сказке являются отношения между родителями и детьми и братьями и сестрами. Родственные отношения между дедом / бабушкой и внуком / внучкой в сказке представлены мало. Коллатеральные отношения в сказке лишь обозначены, как и свойственные отношений между свекровью и невесткой, тещей и зятем, родителями мужа и жены. Поскольку основной упор в сказке делается на создание семьи, то эти отношения не получили большего развития.

Герои в волшебных сказках определяются, как правило, через их семейный статус. Следует отметить значимый для семейных отношений момент: герой сказки стремится к установлению свойственных, а не родственных отношений, его будущая жена в некоторых сюжетах предлагает ему установить именно родственные отношения. Если сказка дает инцестуальные притязания между родственниками (отец — дочь, брат — сестра, затем, как разложение сюжета, дядя — племянница), то инцестуальных притязаний между свойственниками в волшебных сказках нет.

Сказка утверждает семейные идеалы. Если в начале сказки говорится о разрушении семьи или отказе ее представителей нормальных семейных отношений, то в финале справедливость торжествует, а семья восстанавливается или же создается новая семья. Семью в сказке создают герои достойные, а отрицательные персонажи могут только стремиться к созданию семьи, но их желание никогда не осуществляется.

Русская народная волшебная сказка утверждает отказ от родовых отношений в пользу семейных. Единобрачие для сказочного фольклораединственно возможная форма этих отношений. Сказка сохранила веру славян в возможность брачных отношений с природными явлениями, небесными светилами или тотемными животными. Мотив нарушения брачного табуопределяющая черта этих сюжетов. В период патриархата, когда одними из основных становятся проблемы наследования и принадлежности жены мужу, брак с тотемом воспринимается как нарушение нормы. В этих сюжетах мотив нарушения брачного табу отсутствует.

Мотив поиска женихом невесты — основной в сказочном фольклоре. Для эпохи матриархата характерна активность невесты в поиске жениха. В период патриархата инициатором поиска невесты становится жених. Русская сказка отразила три основные существовавшие у славян формы брачных отношенийсамопросватывание, выкуп в форме отработки и умыкание.

Главенство в семье — одна из важных проблем в сюжетах о супругах. С темой вдовства связаны важные для волшебной сказки категории — брачные отношения и наследование. Второбрачие появляется в период разрушения Матриархата и отказа от семьи матрилокального типа. Сказка, отрицая Второбрачие, выступает сторонницей экзогамного брака в том случае, если герои не имеют детей от первого брака. Поскольку сказка формировалась в период патриархата, то в ней сформировано соответствующее отношение к такому явлению действительности, как любовники.

Появление мотива о чудесном зачатии и чудесном рождении детей относится к периоду матриархата, когда возникает представление о чудесном зачатии от тотема-первопредка. Русские народные волшебные сказки знают чудесное оплодотворение (от тотема-первопредка или чудесного предмета) и чудесное рождение героев животными (коровой, собакой, кошкой, кобылой, медведицей и пр.), как правило, чудесное оплодотворение и чудесное рождение в текстах совмещаются.

Русские народные волшебные сказки отразили существовавшие между родными и приемными родителями и детьми модели семейных отношений. Отношения между родными родителями и детьми так или иначе связаны с вопросами брака и наследования. При первой модели отношений между приемными родителями и детьми происходит добровольное принятие в дети (родители) и отсутствует семейный конфликт. Другая модель возникает при создании героями второй семьи. В нее входят формы отношений между мачехой — падчерицей и отчимом — падчерицей, которые возникают в эпоху патриархата при переходе от эндогамного брака к экзогамному.

Промискуитет, кровнородственная и пуналуальная семьи не порождают разногласий между братьями. Конфликт возникает при переходе от пуналуальной семьи патрилокального типа к парной семье, когда братья претендуют на невесту (жену) младшего брата. Для патриархальной семьи характерно почитание старшего брата, проживание на одной территории, общее имущество.

Мотив инцестуального преследования братом сестры возникает в период перехода от кровнородственной семьи к пуналуальной, герои обязательно сироты. Период существования пуналуальной и парной семьи не порождает конфликта между братом и сестрой, который появляется при переходе к патриархальной семье, когда власть от женщины материнского рода переходит к женщине, принадлежащей роду патриархальному, налицо смена матриархата патриархатом.

Сказка отражает существовавший у славян обычай наследования в матриархальном роду. Сестры могут претендовать не только на имущество сестры, но и на ее супруга. Это отражение перехода от пуналуальной семьи к парной. Сюжеты с мотивом столкновения сестер возникают в период существования матрилокальной формы семьи, когда героини после замужества продолжают жить в материнском роду. При патрилокальной форме семьи конфликта между сестрами не возникает.

Обычай установления побратимства и посестримства, как характерная черта русской действительности, нашел свое отражение и в русском сказочном фольклоре. Побратимство в сказках развито более посестримства, причем установление между женщинами посестримства для сказки не характерно.

Второстепенные формы родственных отношений занимают в русских сказках незначительное место. К этим формам относятся отношения между бабушкой/дедушкой и внуками, между тетей / дядей и племянниками, а также искусственно созданное крестовое родство (крестные родители, дети, кумовья).

Свойственные отношения между родственниками жены и зятем в русской сказке таковы: «зять — тесть», «зять — теща», «зять — шурин», «зятьсвояченица», «зять — зять». Свойственные отношения между родственниками мужа и невесткой представлены следующими моделями: «невестка — свекор», «невестка — свекровь», «невестка — деверь», «невестка — золовка», «родственники мужа — родственники жены» (сваты).

Итак, в русских народных волшебных сказках сохранились сведения не только о матриархате и патриархате, существовавших формах брачных отношений, но и представлены существовавшие у русских формы родства и свойства, отношение русского народа непосредственно к семье и категориям, так или иначе связанным с семейной жизнью. Одни из них раскрыты в полной мере, другие лишь обозначены.

Словарь терминов.

Авункулат — обычай, восходящий ко времени перехода от материнского рода к отцовскому, устанавливающий тесную связь между дядей со стороны матери и его племянниками.

Кровнородственная семья — древнейшая форма группового брака, при которой брачные отношения запрещались между родственниками различных поколений и разрешались между братьями и сестрами всех степеней родства.

Левират — обычай, по которому вдова обязана или имеет право выйти замуж за брата своего мужа.

Матрилокальный брак — распространенный при матриархате обычай проживания супругов в общине жены.

Моногамия — единобрачие.

Парная семья — семья без исключительности сожительства.

Патриархальная семья — форма семьи, во главе которой стоит мужчина. Состоит из нескольких поколений ближайших родственников, ведущих совместное хозяйство.

Патрилокальный брак — распространенный при патриархате обычай проживания супругов в общине мужа. Появляется при переходе от матриархата к патриархату и сохраняется при моногамии.

Полиандрия — форма брака, при которой женщина имеет нескольких мужей.

Полигиния — форма брака, при которой мужчина имеет нескольких жен.

Промискуитет — стадия ничем не ограниченных отношений между полами.

Пуналуальная форма семьи — это такая форма семьи, при которой мужчины (братья) и женщины (сестры) могут состоять в брачных отношениях.

Сиблинги — форма родственных отношений между братьями и сестрами.

Экзогамия — запрет брачных отношений между членами родственного коллектива.

Эндогамия — заключение брака в пределах определенной группы.

Список сборников текстов сказок:

1. Архив М. К. Азадовского. Фонд 542. Картон № 37.

2. Архив М. К. Азадовского. Фонд 542. Картон № 39.

3. Архив М. К. Азадовского. Фонд 542. Картон № 40.

4. Великорусские сказки в записях И. А. Худякова / Издание подготовили В. Г. Базанов, О. Б. Алексеева. — M-JL: Наука, 1964. — 302с.

5. Гуревич А. В., Элиасов JI.E. Старый фольклор Прибайкалья: Т.1. — Вступит, статья и примечания А. В. Гуревича. — Улан-Удэ: Государственное Бурят-монгольское издательство, 1939. — 469с.

6. Из материалов фольклорной экспедиции 1983 г. // Локальные особенности русского фольклора Сибири / Отв. ред. Т. Г. Леонова. — Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1985. — С. 88 — 111.

7. Красноженова М. В. Сказки нашего края / Предисловие и редакция С. Ф. Савинича. — Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1940 — 199с.

8. Кучерявенко Василий. Сказки Дальнего Востока. — Хабаровск: Дальгиз, 1939. — 104с.

9. Русские волшебные сказки Сибири / Сост. Р. П. Матвеева. — Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1981. — 334с.

10.Русские волшебные сказки Тункинской долины / Сост. Р. П. Матвеева. -Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2001. — 292с.

11.Русские героические сказки Сибири / Сост. Р. П. Матвеева. — Новосибирск: Наука, 1980.-365с.

12.Русские народные сказки о мачехе и падчерице / Сост. Е. И. Лутовинова. -Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1993. — 203с.

13.Русские народные сказки Сибири / Сост. Р. П. Матвеева. — Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1987. — 192с.

14.Русские народные сказки Сибири о богатырях / Сост. Р. П. Матвеева. -Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1979. — 303с.

15.Русские народные сказки Сибири о чудесном коне / Сост. Р. П. Матвеева. -Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1984. — 335с.

16.Русские сказки Восточной Сибири / Сост. Е. И. Шастина. — Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1985. — 464с.

17.Русские сказки Забайкалья / Сост. В. П. Зиновьев. — Иркутск: ВосточноСибирское книжное издательство, 1983 -352с.

18.Русские сказки Сибири / Сост. Т. Г. Леонова. — Новосибирск: ЗападноСибирское книжное издательство, 1977 — 191с.

19.Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: Волшебные и о животных / Сост. Р. П. Матвеева, Т. Г. Леонова. — Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1993. — 352с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

20.Сибирские сказки: Издание второе, дополненное. Записаны И. С. Коровкиным от А. С. Кожемякиной / Ред. Н. А. Каргаполов. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1973. — 176с.

21.Сказки Васюганья (Методические указания для студентов пединститутов) / Сост. М. Н. Мельников. — Новосибирск: Издательство Пединститута, 1983. -61с.

22.Сказки Дмитрия Асламова / Сост. Е. И. Шастина. — Иркутск: ВосточноСибирское книжное издательство, 1991. -256с.

23.Сказки Омской области. Записаны И. С. Коровкиным от А. С. Кожемякиной / Ред. Н. А. Каргаполов. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1968. — 107с.

24.Сказки, пословицы, загадки: Сборник устного народного творчества Омской области / Сост. В. А. Василенко. — Омск: Омское областное книжное издательство, 1955. — 179с.

25.Сказки // Русский фольклор Сибири / Публикации Р. П. Матвеевой, Р. П. Потаниной, Н. В. Соболевой: Из материалов фольклорной экспедиции. -Новосибирск: Наука, 1981. — С. 129 — 184.

26.У ключика гремучего: Дальневосточный фольклор / Сост. JI. Свиридова. -Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1989. — 255с.

27.Фольклор Дальнеречья / Сост. J1.M. Свиридова. — Владивосток: Издательство ДВГУ, 1986. — 288с.

28.Фольклор и литература Сибири: Вып. 2 / Отв. ред. Т. Г. Леонова. — Омск: Издательство Омского государственного педагогического института имени A.M. Горького, 1975. — 135с.

29.Фольклор Тункинской долины / Сост. Л. Е. Элиасов, И. З. Ярневский, Л. А. Соловьева. — Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1966. — 391с.

ЗО.Чичаева Екатерина. Сказы и сказки / Записал и подготовил к печати Александр Гуревич. — Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1954. 136с.

31.Шастина Е. И. Сказки ленских берегов. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1971. — 168с.

32.Шастина Е. И. Сказки, сказочники, современность. — Иркутск: ВосточноСибирское книжное издательство, 1981. — 320с. с илл.