Механизмы борьбы с правонарушениями в рамках обеспечения национально-государственных интересов России в современном мире
См.: Аслаханов A.A. Особенности российской коррупции. М., 1998; Астанин В. В. Коррупция и борьба с ней в России второй половины XVI—XX вв. (криминологическое исследование). Дисс. канд. юрид. наук. М., 2001; Баранов В. М. Теневое право. Н. Новгород, 2002; Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Богданов И. Я., Калинин А. П. Коррупция в России: Социально-экономические и правовые… Читать ещё >
Механизмы борьбы с правонарушениями в рамках обеспечения национально-государственных интересов России в современном мире (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Содержание
- ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основания исследования сущности права и правонарушений в современном обществе
- 1. 1. Историческое развитие научных представлений о сущности права и причинах правонарушений
- 1. 2. Функции права и причины правонарушений в ценностно-нормативной концепции девиации Р. Мертона
- 1. 3. Историческое развитие ценностно-нормативной системы современного западного общества
- ГЛАВА 2. Национально-государственные интересы и основные социально-политические доктрины современности
- 2. 1. Понятие общественного блага и национально-государственных интересов в политической науке
- 2. 2. Общественное благо и права человека в либерально-демократической доктрине
- 2. 3. Национально-государственные интересы в либеральной доктрине политического реализма
- ГЛАВА 3. Ценностно-нормативные основания исследования и борьбы с правонарушениями в рамках обеспечения национально-государственных интересов России в современном мире
- 3. 1. Историческое развитие ценностно-нормативной системы российского общества
- 3. 2. Либерализация российской ценностно-нормативной системы в 1990-е годы и ее социально-политические и нравственные последствия
- 3. 3. Проблемы и перспективы борьбы с правонарушениями в условиях совершенствования демократического общества в России
Актуальность темы
диссертационного исследования. Одной из устойчивых негативных мировых тенденций на протяжении вот уже более двух веков является интенсивный рост правонарушений (преступности), стабильно опережающий по темпам (ок. 5% в год) рост мирового населения (ок. 1% в год)1. Впервые на эту негативную тенденцию обратил внимание еще XIX в. К. Маркс (1818−1883), заметивший при этом, что «. должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает богатство, но при этом не уменьшает нищету и в которой преступность растет даже быстрее, чем численность населения"2. Опережающий рост преступности начинается в Европе еще с эпохи буржуазно-демократических революций и устойчиво сохраняется в этом регионе до настоящего времени, когда ежегодный пятипроцентный прирост ее фиксируется на фоне уже даже не роста, а сокращения европейского населения.
Исследуя сложившийся характер развития преступности в современных условиях, многие специалисты приходят к неутешительному выводу о том, что в ближайшие годы масштабы преступного поведения во всем мире (и в России в том числе) будут только возрастать. «Во всяком случае, — отмечает доктор юридических наук В. В. Лунеев, —. у нас нет сколько-нибудь значимых доказательств снижения криминогенности социальных условий"3.
Преступность сегодня наносит колоссальный материальный, социальный, политический и моральный ущерб современному обществу, подрывает основы безопасности личности, общества и государства и находится, следовательно, в самом прямом противоречии с национально-государственными интересами всех стран. При этом наносимый преступностью материальный ущерб по мере.
1 Лунеев В. В. Преступность // Криминология / под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 2004. С. 84.
2 Цит. по: Лунеев В. В. Преступность // Криминология / под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 2004. С. 90.
3 Лунеев В. В. Преступность XX века: Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 95. ее роста стремительно нарастает. В частности, в России, если в 1991 году материальный ущерб по всем видам преступлений оценивался в 468,4 млн. рублей, то в 2004 году его величина возросла уже до 129,3 млрд. рублей1.
Современные государства вынуждены выделять огромные материальные и людские ресурсы на борьбу с этим социальным злом. При этом, по данным ООН (1994 года), число полицейских на 100 тысяч населения в России является самым большим в мире. За Россией следует Сингапур (1074), Уругвай (840), Казахстан (778). Франция находится в этом списке на 26 месте (349), Англия и Уэльс — на 27 (346), США — на 31 (300), Япония — на 44 (207)2 и т. д. Сопоставимые по масштабу людские ресурсы отвлекаются в современных обществах и в сферу частных охранных предприятий и служб.
Огромные средства тратятся современным обществом и на содержание государственной пенитенциарной системы, по заселенности которой Россия также уже лидирует в современном мире .
Что же касается наиболее опасных и относительно новых видов преступности, то по оценкам ООН, ежегодно в мире около 4 миллионов человек становятся жертвами торговли людьми. Прибыли от этой преступной деятельности доходят до 7 млрд. долларов США в год, а оборот денег в этой сфере и в сфере нелегальной миграции достигает уже уровня оборота в сфере продажи наркотиков3. В России преступный оборот наркотических средств как относительно новый вид преступлений вышел уже на второе место после краж (9%), а в стоимостном выражении он достиг величин от 7 до 11 млрд долл. США. За последние годы смертность вследствие употребления наркотиков.
1 Криминология: учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2008. С. 132.
2 См. Global Report on Crime and Justice / Ed. G.Newman. N.Y.- Oxford, 1999. P. 300.
3 United Nations, 2002. Global Programme Against Trafficking in Human Beings. New York. Office for Drug Control and Crime Prevention. возросла среди взрослых россиян в 12 раз, а среди детей — в 42 раза1.
При этом преступность поражает сегодня не только гражданское общество, но и само государство как орган, призванный защищать общество от этого. По данным Следственного комитета при прокуратуре РФ в 2008 году в ходе расследования уголовных дел в отношении должностных лиц выявленный материальный ущерб превысил 900 миллионов рублей. За год уголовному преследованию подверглись около полутора тысяч депутатов и других лиц с «особым правовым статусом» — судей, следователей, адвокатов. В суды направлены дела в отношении тысячи лиц с «особым правовым статусом» (это в два раза больше, чем в 2007 году), осуждены 575 человек. К ответственности, по сообщению главы Следственного комитета, А. И. Бастрыкина привлечены 29 судей, 136 адвокатов, 143 следователя МВД и 32 следователя СКП РФ. Кроме того, в 2008 году привлечены к уголовной ответственности почти две с половиной тысячи сотрудников МВД России, тысяча военнослужащих, более тысячи должностных лиц органов исполнительной власти, 110 представителей законодательных органов власти2.
Все это свидетельствует не только о колоссальном и всестороннем ущербе, наносимом преступностью обществу, личности и государству в современном мире, но и о недостаточной эффективности современных систем борьбы с преступностью, а, следовательно, и о недостаточной адекватности научных исследований этого негативного социального феномена и выдаваемых на их основе практикам научных рекомендаций.
Современная наука о преступности (и девиантном поведении вообще), проделав длительный путь развития, начиная с конца XVIII века (если за точку отсчета принять публикацию знаменитого труда Ч. Беккариа (1738−1794) «О.
1 Максимов C.B. Преступный оборот наркотических средств // Криминология. М., 2004. С. 503.
2 Бастрыкин подсчитал ущерб от чиновников. Сообщение информационного агентства Лента.ру // http://lenta.ru/news/2009/02/12/damage/ преступлениях и наказаниях" (1765 г.)1), пришла к убедительно обоснованному выводу о том, что преступность — это именно социальное (в известной мере политическое, а не природно-биологическое или психологическое) явление. Однако среди факторов, на которые в первую очередь обращает внимание современная наука о преступности, пытаясь установить основные причины ее существования и развития, выделяются в основном факторы более «грубые» и материальные, измеримые и бросающиеся в глаза — бедность и нищета больших масс населения, неравенство в распределении доходов, экономические и политические кризисы, безработица и т. д.- в то время как факторам более «тонким» — духовно-культурным, морально-политическим, ценностно-нормативным уделяется вплоть до последнего времени сравнительно мало внимания.
Между тем сегодня имеется уже достаточно накопленных фактов и теоретико-методологических разработок, дающих основание и к более внимательному отношению к духовно-культурным феноменам как важнейшим детерминантам девиантного поведения вообще и преступности в частности. В числе прочего, достоверно установлено, например, что наименьшие коэффициенты преступности отмечаются в странах с конфуцианскими духовно-культурными традициями. • Так, по данным мирового обзора ООН (1994 г.), если в Швеции ежегодно фиксируется 12 620,3 преступлений на 100 тыс. населения, в Дании — 10 524,6- в Канаде — 10 351, 6 и т. д., то в Китае, например, в тот же период отмечалось всего только 127,7 учтенных преступлений на 100 тыс. населения (меньше почти в 100 раз!) — в Японии — 1 490,3 (меньше на порядок!)1. При этом по социально-экономическим и политическим характеристикам Япония, например, относится к той же группе высокоразвитых стран с рыночной экономикой и демократической политической системой, что и западноевропейские страны. Отличие между.
1 См. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995. ними только в духовно-культурной сфере — в сфере ценностно-нормативного сознания европейцев и японцев2.
При всем несовершенстве методов сбора и обнародования статистических данных, присущем, между прочим, всем странам, в том числе и США3, объяснить такое сильное расхождение между приведенными показателями одними только техническими особенностями сбора и подачи статистических данных в разных странах невозможно. Приведенное распределение убедительно указывает, на наш взгляд, именно на различие в духовно-культурной сфере рассматриваемых обществ.
Впервые такой подход к объяснению социальных феноменов предложил, как известно, М. Вебер (1864−1920) в своем знаменитом произведении «Протестантская этика и дух капитализма» (1905)4, в котором он впервые обратил внимание на тот поразительный факт, что среди предпринимателей, коммерсантов и квалифицированных рабочих в европейских странах было намного больше лиц с протестантским вероисповеданием, чем с католическим5. Однако в ту же концептуальную объяснительную модель, на наш взгляд, полностью укладывается и вышеприведенный факт резкого.
1 Все данные приведены по: Лунеев В. В. Преступность // Криминология / под ред. В.II.
Кудрявцева и В. Е. Эминова. — М., 2004. — С. 80, 93. 2 «Японцы, — отмечается в одном из исследований, посвященных специально этому феномену, — мыслят, живут и ведут себя, прежде всего, как члены той или иной группы: семьи, рабочего коллектива, группы профессионалов Их основная цель — в отличие, к примеру, от граждан США или ФРГ — не в индивидуальном самовыражении, а в том, чтобы соответствовать группе, взаимоотношениям в ней. Индивид достигает социального статуса только через статус группы, к которой он принадлежит. У японца сильно развита культура стыда, и он не совершает правонарушение, чтобы не испортить репутацию группы, не причинить вред своей семье, коллегам.. Целью индивида является не самоутверждение, а взаимозависимость, терпение. Между руководителем и подчиненным развиваются нормальные человеческие отношения, возникают чувства солидарности, взаимных обязательств. В итоге современное японское индустриальное общество заменяет традиционную крестьянскую общину» (Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. — М., 1997.-С. 137).
3 США, в частности, предоставляют в ООН сведения не по всей регистрируемой в этой стране преступности, а только по 12 так называемым индексным видам преступлений.
4 См. Вебер М. Протестантская, этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990.
5 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990. С. 61. превышения уровня преступности в странах с протестантской духовно-культурной традицией, по сравнению со странами католическими, православными и конфуцианскими.
Вторым теоретико-методологическим основанием для обращения повышенного внимания на духовно-культурные факторы в объяснении существования и развития преступности является широко признанная сегодня ценностно-нормативная концепция девиантного поведения, предложенная известным американским социологом Р. Мертоном (1910;2003), развитию и приложению которой к объяснению именно преступного (правонаруши-тельного) поведения, на наш взгляд, уделяется сегодня недостаточно внимания, в то время как она находится полностью в русле веберовского подхода к объяснению рассматриваемых социальных феноменов.
На актуальность более тонких подходов к исследованию и борьбе с преступностью указывают и ведущие российские специалисты в этой области. «Следует подчеркнуть, -—¦ пишет академик В. Н. Кудрявцев, — что борьба с преступностью должна носить комплексный характер. Нельзя думать, что это дело только милиции, прокуратуры или судебных органов, одних юристов. Уровень преступности зависит в первую очередь от общей социально-экономической, политической и нравственной обстановки в стране. Следовало бы восстановить систему правового и нравственного воспитания молодежи.. Должна быть прекращена пропаганда насилия в средствах массовой информации.. Требует существенного улучшения и моральное воспитание в учебных заведениях"1. Ту же самую мысль высказывает и В. В. Лунеев: «Проблема преступности, — пишет он, —. слишком сложна, многопланова и опасна для настоящего и будущего России, чтобы ее решение возложить только на милиционера с пистолетом. Это проблема не уголовно-правовая, не криминологическая, а общеюридическая, социальная и политическая (в нормальном понимании этого слова)"2.
Таким образом, вышеприведенные факты, соображения и доводы, на наш взгляд, достаточно убедительно обосновывают актуальность и практическую значимость избранной темы исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Начало систематическим научно-эмпирическим исследованиям правонарушений было положено с развитием социологии девиантного поведения, основоположником которой считается французский ученый Э. Дюркгейм (1858−1917). Особенно большое значение сегодня придается его концепции аномии («безнормности»). Однако, следует отметить и то, что уже задолго до Дюркгейма аналогичные идеи высказывались и основателем криминологии итальянским ученым Ч. Беккариа (1738−1794), автором знаменитого сочинения «О преступлениях и о наказаниях (1765 г.), в котором им впервые были изложены многие современные принципы исследования и борьбы с правонарушениями. В свою очередь Ч. Беккариа опирался на труды французского философа К.А. Гельвеция4 (1715−1771), впервые положившего в основу социальных исследований понятие интереса (общественного и личного). Большое теоретико-методологическое влияние на исследование причин и форм девиантного поведения (включая и преступность) оказали также работы И. Бентама (1748−1832), К. Маркса и Ф. Энгельса3 (опиравшихся также во многом на концепцию Гельвеция), а также М. Вебера и особенно Р. Мертона, чья концепция девиации является в настоящее время одной из наиболее признанных в этой области социологии6. Среди работ современных западных.
1 Кудрявцев В: Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в России // Вестник.
Российской Академии Наук. 1999. том 69. № 9. С. 796. Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 79.
3 См. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995.
4 См. Гельвеций К. А. Об уме. Сочинения в 2-х т. М., 1973. Т. 1.
5 Особое значение имеет его работа «Положение рабочего класса в Англии» (См. Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 2).
6 Мертон Р. К. Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966. ученых, посвященных проблемам формирования национально-государственных интересов и их выражению в межгосударственных отношениях следует отметить работы С. Хантингтона1, выступающего с позиции доктрины политического реализма, и Ф. Фукуямы2, выступающего с позиции доктрины политического идеализма (либерально-демократической).
В современной российской литературе общие теоретико-методологические проблемы исследования ценностно-нормативного и правового сознания общества, выражения общественных и национально-государственных интересов в политической жизни современного общества и в основных политических доктринах современности исследуются в работах Т. А. Алексеевой, В. В. Бариса, А. Н. Бобкова, И. Н. Гомерова, А.-Н.З. Дибирова, А. И. Долговой, C.B. Занина, A.A. Зиновьева, З. М. Зотовой, И. Л'. Иванникова, В. Н. Кудрявцева, И. Н. Кузнецова, О. Э. Лейста, Г. Ю. Любарского, М. Н. Марченко, C.B. Моисеева, Л. М. Пронского, В. П. Пугачева, Ю. Ил Семенова, А. И. Соловьева, Л. М. Тимофеева, A.B. Торкунова, A.B. Фененко, А. П. Цыганкова, П. А. Цыганкова, A.A. Чанышева, З. М. Черниловского, В.Е. Чиркина3 и других.
1 См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис, 1994. № 1- См. также: Хантингтон С. Запад уникален, но не универсален // Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 8- Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и что оно может означать для России // Общественные науки и современность. 1995. № 3.
См. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, 1990. № 3.
3 См., напр.: Алексеева Т. А. Современные политические теории. М., 2000; Барис В. В. Геополитические контуры России. М., 2002; Бобков А. Н., Пронский Л. М. История западной идеологии. М., 2004; Гомеров И. Н. Государство и государственная власть: предпосылки, особенности, структура. М., 2002; Дибиров А.-Н.З. Теория политической легитимности: Курс лекций. М., 2007; Занин C.B. Теория общественного договора в эпоху Нового времени. Самара, 1999; Зиновьев A.A. Идеология партии будущего. М, 2003; Зотова З. М. Власть и общество: проблемы взаимодействия. М., 2001; Иванников И. Л. Проблемы государства и права России начата XXI века. Ростов н/Д. 2003; История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. О. Э. Лейста. М., 2000; История государства и права славянских народов / Авт.-сост. И. Н. Кузнецов. М., 2004; Кудрявцев В. Н. Нравы общества переходного периода // Вестник российской академии наук, том 72, № 3 (2002) — Любарский Г. Ю. Теория динамики сложной социальной системы // Политические исследования. 2004. № 3- Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права. М., 2006; Моисеев C.B. Философия права. Новосибирск, 2003; Преступность и культура / Под ред. А. И. Долговой. М., 1999; Пугачев В. П., Соловьев А. И.
Введение
в политологию. М., 2000; Семенов Ю. И. Философия истории. ученых.
Теоретические проблемы социологии девиантного поведения и различных форм преступности исследуются в работах B.C. Афанасьева, Б. В. Волженкина, Я. И. Гилинского, А. И. Долговой, И. М. Клейменова, В. Н. Кудрявцева, С .Я. Лебедева, В. В. Лунеева, C.B. Максимова, B.C. Овчинского, В. Ф. Пирожкова, Э. Ф. Побегайло, А. Л. Репецкой, Г. А. Сатарова, Л. М. Тимофеева, B.C. Устинова, A.B. Федуловой, Ф. Э. Шереги, Т. В. Шипуновой, В.Е. Эминова1 и др. ученых.
Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М., 2003; Тимофеев Л. М. Институциональная коррупция: Очерки теории М., 2000; Торкунов A.B. Российская модель демократии и современное глобальное управление // Международные процессы. 2006. № 5- Фененко A.B. Концепции и определения демократии (Антология). М., 2006; Цыганков П. А., Цыганков А. П. Кризис идеи «демократического мира» // Международные процессы. 2008. № 3 (18) — Цыганков П. А. Международные отношения. М., 1996; Чанышев A.A. История политических учений. М., 2007; Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М., 2001; Чиркин В. Е. Государственное управление. Элементарный курс. М., 2002; Чиркин В. Е. Общечеловеческие ценности, философия права и позитивное право // Право и политика. 2000. № 8 и др.
1 См.: Афанасьев B.C. Эволюция концепции аномии в социологии девиантного поведения // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2- Афанасьев B.C., Гилинский ЯМ. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб., 1995; Волженкин Б. В. Коррупция как социальное явление // Чистые руки. 1999. № 1- Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000; Гилинский Я. И. Девиантность и социальный контроль в России (XIX-XX вв.). Тенденции и социологическое осмысление. СПб., 2001; Клейменов ИМ. «Криминальное государство»: проблемы определения и исследования // Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон / Под ред. А. И. Долговой. М., 2001; Криминология / под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. М., 2004; Криминология: учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2008; Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы / Под ред. В. В. Лунеева. М., 2001; Кудрявцев В. Н. Социальные причины организованной преступности и коррупции // Чиновник. 2000. № 1(7) — Лебедев С. Я. Традиции, обычаи и преступность: опыт криминологического анализа. М., 1995; Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М., 1999; Овчинский B.C. XXI век против мафии. Криминальная глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. М., 2001; Основы противодействия коррупции (системы общегосударственной этики поведения) / Науч. ред. C.B. Максимов и др. М., 2000; Пирожков В. Ф. Законы преступного мира молодежи. Криминальная субкультура. М., 1992; Побегайло Э. Ф. Тенденции современной преступности и совершенствование уголовно-правовой борьбы с нею. М., 1990; Репецкая А. Л. Организованная преступность в сфере экономики и финансов и проблемы борьбы с ней // Официальный сайт Иркутского центра по изучению организованной преступности и коррупции // http://irkcenter.isea.ru/issledovan/ orgpresrus/l.htmСатаров Г. А. Некоторые задачи и проблемы социологии коррупции //.
Проблемы формирования и исторического развития российского ценностно-нормативного и правового сознания в связи проблемами борьбы с преступностью в России исследуются в работах A.A. Аслаханова, В. В. Астанина, В. М. Баранова, H.A. Бердяева, И .Я. Богданова, С. Н. Булгакова, Э. Вишневски, Ю. В. Голика, Л. Д. Гудкова, А. И. Гурова, Б. В. Дубина, A.A. Зиновьева, А. П. Калинина, А. И. Кирпичникова, И. М. Клямкина, Л. М. Колодкина, Я. Костюковского, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, М. И. Левина, В. В. Леонтовича, В. В. Лунеева, C.B. Максимова, A.A. Мухина, A.B. Наумова, B.C. Овчинского, С. С. Овчинского, Н. В. Печерской, Ю.Ю. Синелиной1 и др. ученых.
Социология коррупции. Материалы научно-практической конференции. М., 2003; Тимофеев JI.M. Институциональная коррупция: Очерки теории М., 2000; Устинов B.C. К вопросу о концепции причин преступного поведения // Криминология: Вчера, Сегодня, Завтра. Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба. 2002. № 2 (3) — Федулова A.B. Социокультурные составляющие девиантного поведения несовершеннолетних // Россия и социальные изменения в современном мире. Сборник научных докладов в 2-х т. Т. 1. М., 2004; Шереги Ф. Э. Социология права: прикладные исследования. СПб., 2002; Шипунова Т. В. Критический анализ причинных теорий девиантностности // Проблемы теоретической социологии. СПб., 2000 и др.
1 См.: Аслаханов A.A. Особенности российской коррупции. М., 1998; Астанин В. В. Коррупция и борьба с ней в России второй половины XVI—XX вв. (криминологическое исследование). Дисс.. канд. юрид. наук. М., 2001; Баранов В. М. Теневое право. Н. Новгород, 2002; Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Богданов И. Я., Калинин А. П. Коррупция в России: Социально-экономические и правовые аспекты. М., 2001; Булгаков С. Н. Православие. Очерки учения православной церкви. Киев. 1991; Вишневски Э. Капитал и власть в России. Политическая деятельность прогрессивных предпринимателей в начале XX века. М., 2000; Голик Ю. В. Коррупция в России: норма жизни или патология? // Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы / Под ред. В. В. Лунеева. М., 2001; Гудков Л. Д., Дубин Б. В. Конец харизматической эпохи. Печать и изменения в системе ценностей общества // Свободная мысль. 1993. № 5- Гуров А. И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., 1990; Зиновьев A.A. Кризис в СССР можно было преодолеть только советскими методами // Посткоммунистическая Россия. Публицистика 1991;1995 гг. М., 1996; Кирпичников А. И. Взятка и коррупция в России. СПб., 1997; Клямкин И. М., Тимофеев Л. М. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М., 2000; Колодкин Л. М. Ответственность чиновников полиции по законодательству царской России // Правовые и организационные проблемы борьбы с коррупцией. М., 1993; Костюковский Я. История российской организованной преступности // Девиантносгь и социальный контроль в России (XIX-XX вв.): тенденции и социологическое осмысление. СПб., 2000; Кудрявцев В. Н., Лунеев В. В., Наумов A.B. Организованная преступность и коррупция в России (1997;1999) М., 2000; Кузнецова Н. Ф. Борьба с коррупцией в странах СНГ / Коррупция: политические,.
Анализ основных современных проблем и перспектив борьбы с правонарушениями в условиях совершенствования демократического общества в России исследуются в работах Ю. М. Антоняна, М. М. Бабаева, О. Т. Богомолова, Т. Ю. Богомоловой, В. В. Войнова, Я: И. Гилинского, С. П. Глинкиной, И. А. Гундарова, А. И. Гурова, В. И. Добренькова, М. П. Журавлева, Е. М. Журавлевой, Т. И. Заславской, И. Н. Клюковской, И. М. Клямкина, В. Н. Кудрявцева, В. В. Лунеева, P.A. Медведева, B.C. Овчинского, В. Ю Суркова, B.C. Тапилиной, Л. М. Тимофеева, Т. А. Федотовской, Л. Шелли1 и др. ученых. экономические, организационные и правовые проблемы / Под ред. В. В. Лунеева. М., 2001; Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762−1914. М., 1995; Лунеев В. В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции // Государство и право. 1996. № 4- Лунеев В. В. Политическая преступность в России: прошлое и настоящее // Общественные науки и современность. 1999. № 5- Мухин A.A. Российская организованная преступность и власть. История взаимоотношений. М., 2003; Овчинский B.C., Овчинский С. С. Борьба с мафией в России. М., 1994; Печерская Н. В. Метаморфозы справедливости: историко-этимологический анализ понятия справедливости в русской культуре // Политические исследования. 2001. № 2- Синелина Ю. Ю. Секуляризация в социальной истории России. М., 2004 и др.
1 См.: Антонян Ю. М., Бабаев М. М., Гуров А. И. и др. Криминогенная ситуация в России на рубеже XXI века. М., 2000; Богомолов О. Т. Надо ли вновь залезать в народный карман? // Российская Федерация. 1997. № 7- Богомолова Т. Ю., Тапилина B.C. Бедность в современной России: масштабы и территориальная дифференциация // ЭКО. 2004. № 11- Войнов В. В. Борьба с организованной преступностью: реальны ли показатели? // Проблемы борьбы с транснациональной организованной преступностью. Сборник научных трудов / под редакцией Т. С. Волчецкой. Калининград. Изд-во КГУ. 2002; Гилинский Я. И. Призонизация по-российски // Отечественные записки. 2003. № 2- Глинкина С. П. Причины усиления и специфика теневой экономики на этапе перехода России к рынку // Изучение организованной преступности. М., 1997; Гундаров И. А. Демографическая катастрофа в России: причины, механизм, пути преодоления. М., 2001; Гуров А. И. Организованная преступность в России. М., 2002; Добреньков В. И. Российское общество: современная ситуация и перспективы // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы». В 3-х т. М., 2003. Т. 1- Журавлев М. П., Журавлева Е. М. О принципах государственной политики борьбы с преступностью // Журнал российского права. 2003. № 4 (76) — Клямкин И. М., Тимофеев Л. М. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. М., 2000; Клюковская И. Н. Современное состояние коррупции в России и проблемы ее предупреждения. Ставрополь, 2001; Куда пришла Россия? Итоги социальной трансформации / Под общ. ред. Т. И. Заславской. М., 2003; Кудрявцев В. Н. Современные проблемы борьбы с преступность в России // Вестник РАН. 1999. Том 69. № 9- Медведев P.A. Капитализм в России? М., 1998; Наумов A.B. Организованная преступность и коррупция в России (1997;1999) М., 2000; Овчинский B.C. Стратегия борьбы с мафией. М., 2000; Овчинский B.C. XXI век против мафии. Криминальная.
Таким образом, теоретические и политико-правовые проблемы правонарушений и борьбы с ними в современном обществе исследуются в настоящее время российскими учеными с достаточной глубиной и разносторонностью. При этом следует отметить все же недостаток именно ценностно-нормативного подхода к исследованию правонарушений и преступности как негативного социально-политического феномена.
Объектом предлагаемого диссертационного исследования является негативный социально-политический феномен массового нарушения охраняемого государством права (преступности), рассматриваемый не только в статике, но и в исторической социально-политической динамике на примере преимущественно западного и особенно российского общества.
Предметом исследования является ценностно-нормативные механизмы (системы моральных, нравственных, правовых норм), регулирующие поведение членов общества и рассматриваемые как важнейшие основы обеспечения общественного блага, национально-государственных интересов и поддержания политической стабильности, безопасности личности, общества и государства, в условиях современной России.
Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы развить (уточ нить и дополнить) ценностно-нормативный подход к исследованию общества, представленный в работах М. Вебера и Р. Мертона, и предложить на этой основе соответствующие модели объяснения правонарушений и общие механизмы борьбы с ними в рамках обеспечения национально-государственных интересов общества, в особенности — в современной России.
Достижение этой цели потребовало решения следующих глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. М., 2001; Сурков В. Ю. Национализация будущего // Эксперт. 2006. № 43(537) — Федотовская Т. А. Социальные аспекты проблемы бедности в современной России // Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. 2003. № 20 (213) — Шелли Л. Постсоветская организованная преступность в международной перспективе // Изучение организованной преступности. М., 1997 и др. исследовательских задач.
1. Осуществить общий теоретико-методологический критический анализ различных подходов к исследованию феномена правонарушения и выделить среди них наиболее перспективный и соответствующий именно современному состоянию исследования проблем и борьбы с правонарушениями.
2. Исследовать на этой основе ценностно-нормативную концепцию девиации Р. Мертона, уточнить и дополнить ее с целью более адекватного приложения к исследованию проблем правонарушения.
3. Осуществить на этой основе историко-теоретический анализ формирования западноевропейской (и вообще западной) ценностно-нормативной системы, включая и ее правовую составляющую, и обосновать влияние ценностно-нормативных факторов на эмпирически наблюдаемое различие в уровнях преступности в западноевропейских странах с разными доминирующими ценностно-нормативными парадигмами.
4. Исследовать понятие общественного блага и национально-государственных интересов и проанализировать различное выражение этих понятий в основных политических доктринах современности — либерально-демократической и доктрине политического реализма.
5. Рассмотреть историческое формирование ценностно-нормативной системы российского общества, сопряженное с доминированием в нем на разных исторических этапах различных социально-политических доктрин, выделить основные этапы ее развития и определить ее структуру к моменту начала радикальных реформ 1990;х годов.
6. Оценить с правовой и морально-политической точки зрения характер перестройки ценностно-нормативной системы российского общества в ходе реформ 1990;х годов и ее социально-политические последствия (в том числе и развитие преступности).
7. Исследовать с точки зрения ценностно-нормативного подхода основные механизмы преступности и борьбы с ней в современных условиях совершенствования демократического общества в России, сформулировать некоторые общие рекомендации, вытекающие из логики настоящего исследования.
Методологическая и эмпирическая база исследования. В процессе исследования использовались как общенаучные и социально-философские методы (эволюционно-исторический, системный, цивилизационный), так и методы собственно политологические (теория политических систем, структурно-функциональный политологический анализ, сравнительный социально-политический анализ). На конкретно-теоретическом уровне методологическую и эмпирическую базу исследования составили прежде всего работы М. Вебера и Р. Мертона, а также отмеченные выше труды отечественных и зарубежных ученых.
Научная новизна исследования и выводов, к которым пришел автор, заключается в следующем.
1. В работе осуществлено уточнение и дополнение одного из наиболее перспективных современных подходов к исследованию правонарушений — ценностно-нормативного подхода, впервые предложенного в работах М. Вебера и Р. Мертона.
2. Исследованы и уточнены основные структурные элементы ценностно-нормативной системы общества, сформулированы и определены понятия ценностно-нормативной системы, ценностно-нормативной парадигмы, доминирующей и периферийных ценностно-нормативных парадигм. Дана общая классификация основных ценностно-нормативных парадигм. Предложено обоснование влияния различных ценностно-нормативных парадигм на состояние преступности в обществе.
3. Предложена авторская трактовка основных моментов исторического формирования и развития западной ценностно-нормативной системы и ее основных модификаций. Показана причинная связь между особенностями ценностно-нормативной системы и уровнем преступности в западных странах.
4. Критически исследованы различные концептуальные формы выражения понятий общественного блага и национально-государственных интересов в основных социально-политических доктринах современности, отражающих соответствующие ценностно-нормативной системы обществ, включая и российское.
5. На основе полученных теоретико-методологических выводов проведен историко-теоретический анализ формирования и развития российской ценностно-нормативной системы, показано ее принципиальное отличие от западной ценностно-нормативной системы и на этой основе объяснены причины относительной неудачи (большой «социальной цены») радикальных социально-политических реформ 1990;х годов.
6. На основе развитого в данном исследовании ценностно-нормативного подхода предложены и обоснованы некоторые общие рекомендации по совершенствованию российской системы противодействия правонарушениям в современных условиях.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. В науке до сих пор сохраняется значительный разброс мнений и подходов к описанию и пониманию сущности и причин существования и развития правонарушений (преступности). Господствующим в настоящее время является подход, выраженный в рамках концепции естественного права. Однако в русле самого этого подхода сегодня предложены и развиваются различные теории причин девиантного поведения (теории социального напряжения, конфликта субкультур, стигматизации, социального конфликта и т. д.): В то же время общепринятой и достаточно развернутой классификации и структуризации различных норм, типов и форм девиантного поведения (как и их причин) до сих пор никем, кроме Р. Мертона, не предложено.
2. Авторский анализ этой концепции показывает, однако, что наряду с достоинствами в ней присутствуют и некоторые недостатки, среди которых одним из важнейших является смешение общего с частным при определении ценностно-нормативной парадигмы общества. При этом очевидно, что к другим обществам (например, исламскому или православному) или к самому же западному обществу, но на другом историческом отрезке его развития такое определение этой составляющей культурно-нормативной системы уже неприменимо.
3. Ценностно-нормативные системы современного западного и российского общества (общества модерна) исторически формировались в результате отрицания предшествовавшей им (средневековой) ценностно-нормативной парадигмы, в роли которой выступало тогда учение католической и православной христианских церквей. В свою очередь христианство исторически утверждалось в ходе отрицания предшествовавшей ему ценностно-нормативной парадигмы античного (языческого греко-римского) общества. При этом античная языческая и христианская средневековая ценностно-нормативные парадигмы были полностью противоположны. Хотя, и современная западная, и современная российская ценностно-нормативные системы развивались в одном направлении — в направлении отрицания средневековой христианской парадигмы, однако западная ценностно нормативные система является более полным отрицанием последней, чем российская.
4. Логика концепции ценностно-нормативной парадигмы Р. Мертона позволяет сделать общий вывод относительно степени криминогенности выделенных автором основных вариантов ценностно-нормативной парадигмы общества. А именно, — чем более материалистична эта парадигма, и чем более она индивидуалистична, тем большей потенциальной криминогенностью должно обладать общество, исповедующее такую ценностно-нормативную парадигму. Наивысшей же криминогенностью, согласно такой логике, должно обладать именно современное материалистическое индивидуалистское общество.
5. Любые радикальные общественные преобразования начинаются с радикальной перестройки сознания населения, с преобразования его ценностно-нормативной системы. Закономерным последствием смены парадигм является значительный рост преступности в российском обществе. Однако опыт реформ 1990;х годов (как и опыт прежних революций) показывает, что возможности пропаганды не беспредельны, и если на первых порах ей удается произвести достаточно глубокую перестройку сознания основной массы населения, то по мере проявления негативных последствий реформ, освященных этими новыми идеалами и ценностями, в сознании населения начинается обратный процесс — критическое отношение к новой ценностно-нормативной парадигме, ее отрицание и определенный возврат к традиционным нормам и ценностям.
6. Нравственно-политическая доктрина, формирующаяся в России после 2000 года, получила название концепции «суверенной демократии», суть которой может быть выражена в следующих основных положениях. Во-первых, в понятии суверенной демократии отражается факт определенного отрицания тех крайностей радикальной либеральной демократии, которую издержками для России внедряли реформаторы в 1990;е годы. Во-вторых, в понятии суверенной демократии подчеркивается и тот важный момент, что российское общество обладает полным и суверенным правом самостоятельно определять, какой именно вид демократии больше всего подходит. Наконец, в-третьих, в понятии суверенной демократии содержится еще и принцип, что социально-политическая модель демократии должна отвечать особенностям именно российской ценностно-нормативной системы, имеющей свою долгую историю и богатейшие собственные традиции (в том числе и демократические).
7. При этом концепция суверенной демократии не отрицает произошедшей за эти годы либерализации общественных отношений в целом и перехода российского общества к рыночным социально-экономическим отношениям. Последнее означает, что российское общество в XXI веке должно быть готово к проявлению в нем тех негативных тенденций в сфере массовых правонарушений, которые характерны сегодня для западных либеральных демократий. Совершенствуя систему борьбы с этими негативными явлениями, следует учитывать то, что правоохранительные органы по самой природе своей могут бороться только со следствиями тех негативных сдвигов, которые происходят в основных сферах общественной жизни (в том числе и в духовной сфере), и при этом они могут использовать в этой борьбе только негативные санкции — наказания.
8. Автор, опираясь на выводы своего исследования, формулирует следующие основные практические рекомендации. Во-первых, необходимо всемерно и на государственном уровне поддерживать возрождение морально-политической доктрины традиционного для нашей страны православия (а также ислама и других традиционных для России религий), препятствуя в то же время распространению у нас в стране учений многочисленных западных сект и новейших западных и восточных «церквей». Во-вторых, для той части российского населения, которая не причисляет себя к какой-либо из традиционных для России конфессий, необходимо усиление воздействия на них традиционными образцами российской гуманистической культуры. .В-третьих, на государственном уровне должна быть разработана и система соответствующих государственных поощрений, вознаграждающих альтруистическое, благотворительное, социально ответственное поведение россиян в духе национальных традиций и в интересах всего российского общества и государства.
Апробация работы. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании Кафедры философии и политологии Академии труда и социальных отношений. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в научных публикациях автора, включая коллективную монографию «Современный политический экстремизм».
Практическое значение работы заключается в том, что ее материалы, положения и выводы могут использоваться в преподавании политологических, политико-правовых и государственно-правовых дисциплина также при разработке нормативных документов и практических программ по государственному и общественному противодействию преступности в условиях современной России.
В заключение нашего анализа процесса исторического развития, ценностно-нормативной системы российского общества мы можем кратко сформулировать следующие основные выводы.
Ценностно-нормативная система российскогообществатакже, как и. западноевропейского, начиналась с замены языческой нормативнойсистемы христианской. Однако Россия (Русь) приняла христианство* от греческой православной церкви, которая в тот период все больше отдалялась от церкви ЗападнойПосле раскола христианских церквейв 1054 году, новообращенная Русь осталась в лоне Восточной1 (Византийской) церквии русская православная церковь. развивалась затем под полным духовными административным влиянием последней;
Одной из принципиальных особенностей греческой Православной церкви, по сравнению с Западной, католическойбыло то, что в православной церкви намного меньше внимания уделялось развитию рациональной теологии и рациональному познанию вообще, которые на Западе развивались в форме схоластики в университетах уже с. XI века. В Византии же аналоговзападных университетов не было, и греческие богословы развивали преимущественно мистические и морально-нравственные стороны христианского учения. Второй1 принципиальной особенностью православия было гораздо более сильное в нем настроение аскетизма, отрицания ценности материальных благ и радостей мирской жизни. Этими же особенностями отличалась изначально и русская православная церковь, следовавшая в том старшей церкви, греческой.
Первое радикальное изменение в ценностно-нормативной парадигме русского православного общества, отрицавшее вышеуказанные особенности его вероучения, было произведено только Петром I в начале XVIII века, с которого и начинается для России переход от средневекового христианского1 мировоззрения к современному. Формально не отрицая ничего из ортодоксальной православной веры русского4 народа, Петр, вместе с тем, заложил основы совершенно новой ценностно-нормативной парадигмы русского общества. В ходе его реформы слитно действовали одновременно установки и своеобразной русской Реформации и своеобразного русского Просвещения. Однако, в отличие западных аналогичных реформ, петровские реформы, во-первых, не прививали «российскому обществу начал индивидуализма (как у западных протестантов), а, во-вторых, не противопоставляли науку религии, (как у французских материалистов). Реформация и Просвещение Петра, такимобразом, — это русский способ-движения к тем же целям, к которым двигалась И' Западная Европа, но своими путями.
Принизив христианские православные идеалы и нормы «Святой Руси», выдвинув на первое место чисто мирские и материальные цели и интересы, Петр не мог не способствовать тем самым и появлению в недрах русского общества уже и самых крайних форм отрицания старых норм (спасения души), выливавшихся уже и в преступное стремление к материальному обогащению любой ценой, в том числе и безнравственной. Серьезный рост преступности и формирование ее профессиональных и организованных форм происходит в России именно в этот исторический период.
При этом следует отметить и подчеркнуть и ту особенность петровских реформ, которая выражается в игнорировании им ценности воспитания в народе правосознания и уважения к праву как таковому, что можно признать, впрочем, характерной особенностью российской ценностно-нормативной системы на всем протяжении ее истории. Российское общество, в соответствии с этой его особенностью, принципиально неюридическое, исконно не имеющее того уважения к праву и юристам, которое издавна воспитано в обществе западном. И одним из важнейших исторических оснований к такому положению дел является слабый дух индивидуализма в российском народе. В российском общественном сознании центральным пунктом в его идеале справедливости является не индивид, а общество (коллектив, община, мир, государство и т. д.), а отдельный индивид занимает в этом идеале подчиненное положение.
С этой точки зренияпоражение столыпинской крестьянской реформы и последующее поражение либеральных сил, пришедших к власти в результате февральской революции 1917 года и не сумевших ее удержать, было не случайным, а закономерным и объяснимым. Столь же закономерным и объяснимым представляется с этой точки зрения победа социалистических сил в октябре 1917 года.
Большевистская революция довершает дело, начатое Петром по секуляризации ценностно-нормативного сознания российского общества и по утверждению в нем материалистических и сциентистских идеалов европейского Просвещения. Доминирующими в советской социалистической ценностно-нормативной системе становятся нормы атеизма и сциентизма (веры во всесилие рационального научного подхода). Вместе с тем в этом новом ценностно-нормативном сознании сохраняют свою силу и традиционные для русского православного сознания нормы коллективизма и защиты слабого. Западные нормы индивидуализма, конкуренции и выживания сильнейших («наиболее приспособленных») отвергаются и осуждаются.
Своего расцвета новое социалистическое общество достигает к 1960;м годам, характеризующимся максимальной гармонией, оптимизмом и умиротворенностью (проявляющихся в максимальном снижении преступности в этот период), после чего начинается процесс медленной эрозии социалистической ценностно-нормативной парадигмы и поиски нового ценностно-нормативного сознания.
В этом процессе происходит, с одной стороны, обращение к ценностно-нормативной религиозной парадигме русской православной церкви, сумевшей сохранить (как показывает нынешнее состояние дел) достаточное влияние и авторитет в значительных слоях российского населенияа, с другой стороны (в еще большей степени), — обращение к западной ценностно-нормативной парадигме, индивидуалистической, материалистической и конкурентной по своим социально-нормативным идеалам. Наивысшей точки этот процесс выбора новой ценностно-нормативной парадигмы достигает в условиях политики Гласности и Перестройки, объявленной и проводимой М. С. Горбачевым и, его соратниками.
Подводя итоги. нашему анализу социально-политических революционных процессов, развивавшихся в России в 1990;е годы, мы можем сформулировать кратко следующие основные выводы и обобщения.
Любые радикальные социальные, экономические и политические преобразования начинаются с радикальной перестройки сознания населения, с преобразования его ценностно-нормативной парадигмы. Чтобы общество приняло новые нормы и цели поведения, прежде должны быть подвергнуты критике и дискредитации* нормы и цели старые. Эта закономерность подтверждается и на примере радикальных преобразований в России в 1990;е годы, когда взамен дискредитированных в период Перестройки и Гласности старых, советских социалистических нормповедения в России стали пропагандироваться нормы западных либеральных рыночных демократий.
Однако тот же опыт реформ 1990;х годов (как и опыт прежних революций) показывает, что возможности пропаганды не беспредельны, и если на первых порах ей удается произвести достаточно глубокую перестройку сознания основной массы населения, то по мере проявления негативных последствий реформ, освященных этими новыми идеалами и ценностями, в сознании широких масс населения начинается обратный процесс — критическое отношение к новой ценностно-нормативной парадигме, ее отрицание и определенный возврат к традиционным нормам и ценностям. г.
Понимание этой закономерности вынуждало наших радикальных реформаторов 1990;х годов действовать торопливо, спешно, чтобы потом у общества уже не было возможности «переиграть» все заново.
Эта торопливость и спешка привели к тому, что, во-первых, национально-государственным интересам России был нанесен колоссальный экономический, социальный и политический ущерб, сопоставимый по своим-последствиямс проигрышем России в большой* войне. Ее экономический, социальный и политический потенциал был многократно уменьшен в" количественном отношении и ухудшен в качественном. Россия утратила статус великой и передовой державы и откатилась почти по всем показателям в разряд средней и даже слаборазвитой страны.
Во-вторых, торопливость и неразборчивость в средствах наших радикальных реформаторов 1990;х годов привели к тому, что созданный ими российский рынок оказался основан на неправовых и даже криминальных основах и нормах поведения. Неуважение к собственности, к договору, к правам человека были положены в основу действий как-самих реформаторов, так и тех деятелей, которые были привлечены и допущены ими к разделу государственной собственности и последующему управлению ею. При этом интересы большинства общества игнорировались. Считалось, чтонадо помогать прежде всего сильным, а потом от их успехов автоматически станет хорошо и всем слабым, чего, как мы знаем, не случилось. Тем самым, в глазах основной массы населения результаты этих реформ сегодня лишены какой бы то ни было легитимности. Они не обладают даже прагматической легитимностью, ибо основная масса населения стала жить хуже, а не лучше, чем в дореформенный период. Все это угрожает России длительной социально-политической нестабильностью.
Наконец, в-третьих, ценностно-нормативная система современной России в результате реформ 1990;х годов приведена в крайне противоречивое и неустойчивое состояние. Ее доминирующей и официально поддерживаемой ценностно-нормативной парадигмой является сегодня парадигма западной индивидуалистической либеральной демократии, не имеющей в то же время прочных традиций в сознании российского населения. Лишенная официальной поддержки, эта парадигма может быть быстро вытеснена на периферию общественного сознания более привычными и традиционными" для России православной или социалистической парадигмами, оттесненными сейчас на периферию общественного сознания, но полностью не утраченными. В то же время, в своей крайней —социал-дарвинистской — трактовке официальная либерально-индивидуалистическая парадигма большинством российского населения безусловно отвергается. Однако, принятая активным меньшинством его, эта парадигма порождает в современном российском обществе негативные I процессы криминализации всех сфер общественной жизни. Именно нынешняя, пропаганда безудержного мирского успеха, индивидуалистической конкуренции, карьеризма, достижения материального-успеха любой ценой и презрительного отношения к проигравшим, слабым, «лузерам» и неудачникам является сегодня одной из важнейших причин массовой преступности в.
России, в которой большинство населения лишены реальной возможности достигнуть рекламируемых материальных стандартов законным путем. Чем сильнее будет звучать в обществе такая пропаганда, тем большее число людей, особенно молодых, будет выбирать (и уже-выбирает) путь противозаконный. Основанием к такому выводу является положение дел с преступностью не только в самой нынешней России, но и в тех западных странах, чью ценностно-нормативную парадигму она пытается сегодня заимствовать по воле российских радикальных либералов-западников.
В этой связи, наш предыдущий анализ развития ценностно-нормативной системы российского общества позволяет нам сформулировать следующие практические рекомендации.
Во-первых, необходимо всемерно и на государственном уровне поддерживать возрождение морально-политической доктрины традиционного для нашей страны православия (а также ислама и других традиционных для России религий), препятствуя в то же время. распространению у нас в стране учений многочисленных западных, особенно, протестантских сект и новейших «церквей». Обсуждаемое сейчас введение преподавания основ православной культуры способно, по нашему мнению^ оказать положительное влияние на нормализацию ценностно-нормативного сознания российской молодежи.
Во-вторых, что касается той части российского населения, которая не причисляет себя к какой-либо из традиционных для России конфессий (а к православию причисляют себя около 60% россиян), то в отношении-этой части населения необходимо усиление воздействия на них традиционными образцами российской гуманистической культуры (в том числе и лучшими образцами советской), с одной стороны, и одновременно ослабление воздействия на них худших образцов дешевой западной массовой культуры, особенно американской. За образец здесь можно взять культурную политику западноевропейских стран, серьезно ограничивающих проникновение в их культурнуюсреду американской массовой культурной продукции и поощряющих национальную культуру. Государственный заказ должен направляться не только в сферу экономики, но и в сферу культуры (в том числе и массовой культуры и массовой информации). Решение о такой культурной политике должно быть принято на государственном уровне и закреплено специально разработанным законом РФ. К разработке такого закона должны быть привлечены лучшие культурные силы России — политологи, культурологи, историки, священники, юристы и т. д.
В-третьих, на государственном уровне должна быть разработана и система соответствующих государственных наград, поощряющих альтруистическое, филантропическое и благотворительное поведение россиян в духе национальных традиций и в интересах всего российского общества и государства. Не только угрозы наказания должны отвращать россиян от правонарушений и эгоистического поведения в целом, но и система поощрений и наград общественно полезного, гуманного поведения должнанаправлять их энергию на служение целям добра и общественной пользы. Такую систему позитивных санкций в России еще только предстоит разработать и создать заново, взамен разрушенной в «лихие» 1990;е. При этом необходимо изучить в этом отношении не только свой собственный опыт, но и опыт других, стран, уже имеющих такие системы. Государству следует также поощрять и любые общественные инициативы, идущие в этом отношении «снизу». Как мы стремились показать в данном исследовании, решение сложной задачи борьбы* с небывалым ростом правонарушений в России в современных условиях-невозможно одними только правовыми и> правоохранительными методаминеобходимо привлечение и методов всех сфер и отраслей духовной культуры: религии, морали, политики, искусства и т. д. Только гармонизация' всего духовного и ценностно-нормативного сознания россиян способно остановить угрожающий рост преступности в XXI веке. 1 2 3 4 1 2 3 1 2 3 4 5 6.
7,.
8,.
Список литературы
- Конституция Российской Федерации. 1993.
- Десятый Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Сборник документов. М., 2001.
- Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Утв. Указом Президента РФ от 17 дек. 1997 г. (в ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г.) // Российская газета 2000. 18 января.
- Национальный план противодействия коррупции // Официальный сайт Президента РФ // http://www.kremlin.ru/text/docs/2008/07/204 857.shtml
- Политология: словарь-справочник / М. А. Василик, М. С. Вершинин и др. М., 2001.
- Современные США. Энциклопедический справочник. М., 1988.
- Статистические материалы Преступность и правонарушения. Статистический сборник. 1992. М., МВД РФ. 1993.
- Преступность и правонарушения. Статистический сборник. 1993. М., МВД РФ. 1994.
- Преступность и правонарушения. Статистический сборник. 1994. М., МВД РФ. 1995.
- Преступность и правонарушения. Статистический сборник. 1995. М., МВД РФ. 1996.
- Преступность и правонарушения. Статистический сборник. 1996. М. МВД РФ. 1997.
- Преступность и правонарушения. Статистический сборник. 1997. М., МВД РФ. 1998.
- Состояние преступности в России за 1995 год. М., МВД РФ. 1996. Состояние преступности в России за 1996 год. М., МВД РФ. 1997.
- Состояние преступности в России за 1997 год. М., МВД РФ. 1998.
- Состояние преступности в России за 1998 год. М., МВД РФ. 1999.
- Монографии и учебные пособия на русском языке
- Алексеева Т.А. Современные политические теории. М., 2000.
- Американские просветители: Избранные произведения. М., 1969.
- Антонян Ю.М., Бабаев М. М., Гуров А. И. и др. Криминогенная ситуация в России на рубеже XXI века. М., 2000.
- Аристотель. Политика // Сочинения: В 4-х т. Т. 4. М., 1983.
- Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.
- Аслаханов A.A. Особенности российской коррупции. М., 1998.
- Астанин В.В. Коррупция и борьба с ней в России второй половины XVI—XX вв.. (криминологическое исследование). Дисс.. канд. юрид. наук. М., 2001.
- Баранов В. М-. Теневое право. Н. Новгород, 20 021
- Барис В.В. Геополитические контуры России. М., 2002.
- Барис В.В. Политология. Актуальные Теоретико-прикладные проблемы. М., 2000.
- Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995.
- Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
- Бобков А.Н., Пронский JI.M. История западной идеологии. М., 2004.
- Булгаков С.Н. Православие. Очерки учения православной церкви. Киев. 1991.
- Ванцев В.А. Коррупционная преступность. М., 2002.
- Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М., 1990.
- Вишневски Э. Капитал и власть в России. Политическая деятельность прогрессивных предпринимателей в начале XX века. М., 2000.
- Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000.
- Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории // Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. VIII. М.-Л. 1935.
- Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Сочинения, т. VIII. М.-Л., 1935.21