Многосторонние международные договоры в сфере борьбы с международным терроризмом: Проблемы эффективности

Актуальность темы

исследования. Терроризм, как подчеркивалось на 46-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН и на VIII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями1, вследствие развития средств связи и быстрых технологических изменений, а также увеличения географической мобильности и интернационализации современной жизни становится одной из глобальных проблем современности. На сегодняшний день стала очевидной невозможность бороться с каким-то отдельным проявлением терроризма (например, радикально настроенной группировкой, преследующей политические цели) и каким-то одним отдельно взятым способом (допустим, повышением эффективности выдачи, введением более строгих уголовных санкций или ужесточением стандартов охраны важных объектов) — терроризм теперь потенциально сосуществует с любым институтом общества и проявиться может практически в любом виде: взрывах, поджогах, распространении смертельных вирусов, не знающем географических границ кибертерроризме, всем многообразии форм диверсии инфраструктурных и жизнеобеспечительных комплексов. Принципиально новые программы Контртеррористического Комитета ООН и, в целом, инициативы Организации Объединенных Наций, предлагающие интегральный подход к явлению терроризма, борьбу с этой проблемой на всех возможных уровнях и в максимально широком спектре областей (финансовой, правоохранительной, высокотехнологичной, культурной, социальной и т. д.) в этой связи весьма обнадеживают.

Сегодня терроризм в немалой степени обрел транснациональный характер и осуществляется как не связанными, а также косвенно связанными с государством группами лиц, так и организациями, масштаб деятельности которых заставляет серьезно призадуматься о наделении их международной правосубъектностью. Так, американский юрист Д. Фитцпатрик допускает, что в случае организации Аль-Каида (как организатора и исполнителя терактов 11 сентября) целесообразно было бы рассмотреть вопрос о наделении ее «неким типом квази-суверенитета» или присвоении ей особого статуса (доста.

1 Документ ООН/ООП. 144/7.Р.7−8.

2 Подробнее см.: Laurenti, J. «Combating Terrorism: Does the U.N. Matter. And How» // United Nations Association of the United States of America, 2002. точного для того, чтобы считать эту организацию полноправной стороной в конфликте) ввиду ее способности к организации терактов беспрецедентного масштаба1.

В свете этих реалий задачи борьбы с международным терроризмом в начале XXI столетия, во-первых, приобретают исключительную актуальность для поддержания и укрепления международной безопасности и, во-вторых, должны решаться с учетом таких факторов как: овладение террористами современным оружием, средствами связи, компьютерными и иными высокотехнологичными средствами, собственными средствами массовой информации. Наконец, для эффективной борьбы с терроризмом требуется максимальная координация коллективных действий на глобальном, региональном и национальном уровнях. Не случайно на рассмотрении Специального комитета ООН, учрежденного ГА ООН резолюцией 51/210 (принята 17 декабря 1996), уже 8 лет находится Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма и 7 лет — Всеобъемлющая конвенция в борьбе с терроризмом, а в Заключительном акте дипломатической конференции полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению Международного Уголовного Суда предлагается вернуться к вопросу включения преступления международного терроризма в Статут2. Заметим, что на момент принятия текста Статута включению в него международного терроризма помешало, в первую очередь, отсутствие общепринятого определения этого явления3. Эти усилия нуждаются в прочной правовой основе и глубокой теоретической разработке, что свидетельствует о высокой практической ценности исследования международно-правовых средств противодействия международному терроризму.

Степень научной разработанности проблемы. В пользу высокой актуальности темы также свидетельствуют широта и многообразие подходов к проблеме терроризма в целом. В последнее время вклад в ее исследование вносился представителями различных отраслей науки: юристами, психологами, историками, политологами. Собственно в юриспруденции различные аспекты терроризма подвергались анализу с точки зрения криминалистики, криминологии, тактики оперативно-розыскной деятельности, международного права.

1 Fitzpatrick, Joan. Jurisdiction of Military Commissions and the Ambiguous War on Terrorism. U American Journal of International Law. VOL.96, April 2002, p.348.

2 Документ ООН. A/CONF. 183/10.

3 Более подробно о дебатах относительно включенных в Статут составов преступлений см.: Philippe Kirsch, John Т. Holmes. The Rome Conference on an International Criminal Court: The Negotiating Process II American Journal of International Law. VOL.93. January 1999. N0.1. P.6.

Некоторые ученые пишут даже о формировании в рамках конфликтологии особого направления — террологии1.

В разработку теоретических проблем международного терроризма внесли вклад зарубежные исследователи, среди которых необходимо выделить Ш. Бассиуни, В. Во, Б. Дженкинза, Й. Динстайна, Р. Клаттербака, У. Лакера, Р. Миллера, П. Уилкинсона, А. Шмидта и др.

В советское время ряд отечественных ученых-юристов, в числе которых Бояр-Созонович Т.С., Блищенко И. П., Жданов Н. В., Карпец И. И, Колосов Ю. М., Латыпов У. Р., Ляхов Е. Г., Моджорян Л. А., Ромашкин П. С., Старушенко Г. Б. и др., значительное внимание уделили изучению природы международного терроризма, его квалификации и выработке правовых основ борьбы с ним.

Актуальность темы

обострилась в постсоветское время, когда терроризм перестал рассматриваться только как фактор внешней политики, а приобрел контуры серьезной внутренней проблемы. Среди наиболее интересных и фундаментальных российских исследований различных теоретических и практических проблем терроризма можно назвать работы Антоняна Ю. М., Витюка В. В., Емельянова В. П., Замкового В. И., Ильчико-ва М.З., Ляхова Е. Г., Ромашева Ю. С., Эфирова С.А.

Во всех исследованиях по проблеме терроризма неизменно подчеркивается его многогранная природа, затрудняющая выработку на международном уровне единых подходов к этому явлению. Неоднократно исследователи акцентировали внимание на значении отграничения состава терроризма от смежных деяний, юридических путях решения проблемы политизированного явления «государственного терроризма» и соотношения его с преступлением агрессии, вопросах отнесения преступлений международного терроризма к категории международных преступлений либо преступлений международного характера. Очевидно, что именно существующая на сегодня размытость границ и расширительное (и иногда и, наоборот, зауженное) толкование международного терроризма негативно влияет на согласованную оценку международным сообществом тех или иных насильственных актов. И — как следствие — страдает сотрудничество государств в противодействии этому злу.

Объектом настоящего исследования являются правовые основы отношений, возникающих между участниками международного сообщества по поводу урегулирования.

1 Степанов Е. И.

Введение

: терроризм как предмет конфликтологической экспертизы. // Современный терроризм: состояние и перспективы. Под. Ред. Е. И. Степанова. М.: Эдиториал УРСС, 2000. С. 5. проблем, вызываемых международными преступлениями и преступлениями международного характера, принимающими форму актов международного терроризма.

В качестве предмета исследования выступают нормы международного и внутригосударственного права как непосредственно в области борьбы с терроризмом, так и в сфере борьбы с международными преступлениями в случае возможного распространения действия этих норм на преступления террористической направленности. В частности: система международного сотрудничества в данной областиправовые средства усиления международных и национальных мер по предотвращению и пресечению актов терроризма, выдаче и наказанию преступников и общей профилактике преступлений, связанных с международным терроризмом1- некоторые другие аспекты борьбы с терроризмом.

Целью исследования является изучение тенденций международного права в целом и международного уголовного права в частности в отношении проблем, связанных с квалификацией преступлений международного терроризма, и разработкой подходов к проблемам его предупреждения, пресечения и наказания виновных в совершении актов международного терроризма.

В соответствии с указанной целью, в настоящем исследовании поставлены следующие задачи: выявить характерные признаки терроризма и международного терроризма, проследить эволюцию международно-правовых подходов к этому явлениюпредставить системный правовой анализ международно-правовых документов, образующих международный конвенционной антитеррористический механизмисследовать проблему места терроризма в системе международного уголовного праваопределить и проанализировать состав преступления международного терроризма, установить перспективность окончательной юридической квалификации этого вида деянийисследовать вопрос потенциальной роли Международного Уголовного Суда в вопросах эффективного противодействия международному терроризму;

1 Таких как, например, легализация доходов от преступной деятельности, могущих быть направленными на финансирование преступлений терроризма. дать оценку потенциальной эффективности разрабатываемых международно-правовых инструментов и их соответствия актуальным задачам борьбы с международным терроризмом.

Новизна диссертационной работы определяется как актуальностью и характером проблемы, так и недостаточным количеством комплексных уголовно-правовых исследований в области борьбы с международным терроризмом, учитывающих изменившуюся ситуацию в мире после 11 сентября 2001 года.

Основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. Международный терроризм — особо опасный вид преступлений, угрожающий международному миру и безопасности всего человечества и потенциально сосуществующий с любым институтом общества, способный проявиться в любом возможном виде. Борьба с этим явлением должна вестись по всем возможным направлениям и во всех возможных сферах. Меры предупреждения и пресечения актов международного терроризма должны строиться на основе универсального конвенционного механизма, что не исключает региональных, иных многосторонних, а также двусторонних мер в данной области, при том условии, что они должны быть субсидиарны по отношению к универсальному механизму и служить его распространению и укреплению на региональном уровне.

2. Преступления террористической направленности имеют сложный состав, в качестве субъекта этого вида преступлений могут выступать как государства, так и физические лица (как связанные, так и несвязанные с тем или иным государством). Объект и субъективная сторона этого вида преступлений могут быть самыми разнообразными. В силу их крайней сложности, в ряде случаев, в качестве террористических возможно квалифицировать также и преступления, изначально совершаемые с общеуголовными мотивами, что дает международному сообществу возможность — на основе антитеррористических конвенций — радикально повысить эффективность сотрудничества и в сфере борьбы с тяжкими общеуголовными преступлениями международного характера.

3. Преступления международного терроризма должны занять определенное место в системе международного уголовного права — эффективная борьба с ними может вестись не только с помощью специального антитеррористического конвенционного механизма, но и на основе Римского Статута Международного Уголовного Суда.

4. Разрабатываемая Всеобъемлющая конвенция по борьбе с международным терроризмом не сможет решить все проблемы эффективности сотрудничества государств в данной сфере. Потенциальная роль этого документа скорее сводится к декларации, к тому, чтобы стать символом единодушия международного сообщества в борьбе с международным терроризмом.

5. В ситуациях международного терроризма, осуществляемого не связанными с государством физическими лицами, на сегодняшний день представляется эффективным инструментарий, содержащийся в 12 антитеррористических конвенциях. Особенно, широчайшей по своему охвату конвенции по борьбе с бомбовым терроризмом и прогрессивной конвенции о борьбе с финансированием терроризма.

6. В ситуациях международного терроризма, осуществляемого при том или ином посредстве государства, целесообразно отказаться от неюридического термина «государственный терроризм» и проводить квалификацию через состав преступления агрессии (Резолюция ГА ООН 3314, Документ ГА ООН, Доп. № 34, 1974). Учитывая возможное включение в будущем в Статут Международного Уголовного Суда состава преступления агрессии, диссертантом, в частности, предлагается расширенный вариант определения агрессии.

Методологическую основу диссертации составляет диалектический метод познания социально-политических процессов с его принципами развития, целостности, системности. Предмет исследования предполагает широкое использование метода системного анализа. Кроме того, в работе применялись общенаучные и специальные юридические методы: сравнительный, системно-структурный, историко-правовой и другие методы.

Нормативную базу диссертации составили международные конвенции, резолюции, рекомендации и программные документы, принятые как в рамках универсальных, так и региональных международных организаций. В работе также анализировалось национальное законодательство России, относящееся к теме исследования.

Теоретическую и информационную основу диссертации составляют труды таких отечественных юристов-международников, исследовавших различные стороны проблемы международного терроризма, как: Ю. М. Антонян, И. П. Блищенко, Т.С. Бояр

Созонович, В. В. Витюк, JI.H. Галенская, С. А. Егоров, В. П. Емельянов, Н. В. Жданов, И. И. Карпец, А. А. Ковалев, Ю. М. Колосов, Н. Б. Крылов, В. И. Кузнецов, М. И. Лазарев, И. И. Лукашук, Е. Г. Ляхов, Ю. Н. Малеев, Л. А. Моджорян, Г. И. Морозов, Ю. А. Решетов, Ю. М. Рыбаков, Г. Б. Старушенко, А. Н. Трайнин, Г. И. Тункин, Н. А. Ушаков, С.В. Черни-ченко, М. Л. Энтин и др.

Значительную помощь оказали работы иностранных юристов-международников, таких как И. Александр, Ш. Бассиуни, Р. Уилкинсон, Г. Деникер, Б. Дженкинс, Дж. Дугард, Ю. Динстейн, Д. Карлтон, Р. Кларк, Р. Клаттербак, Р. Купперман, У. Лакер, Дж. Левитт, Т. Тейлор, Р. Фридландер.

Научная и практическая значимость исследования определяется тем, что содержащиеся в нем предложения и выводы могут быть использованы Министерством иностранных дел РФ при определении позиции государства на форумах по разработке международно-правовых норм по противодействию международному терроризму, в частности, определения агрессии для включения в Статут Международного Уголовного Суда.

Отдельные выводы применимы в практической деятельности органов, непосредственно ведущих борьбу с терроризмом.

Содержащиеся в работе положения могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности институтов и учреждений, занимающихся проблемами борьбы с преступностью, построения международной безопасности, а также в ВУЗах при чтении общего курса «Международное публичное право», спецкурсов: «Международно-правовое сотрудничество в области борьбы с преступностью», «Право международной безопасности», «Международное уголовное право» .

Апробация результатов исследования. Диссертационная работа была обсуждена на кафедре международного права Дипломатической Академии МИД РФ и получила рекомендацию к защите. Основные теоретические положения и практические выводы диссертационного исследования были изложены в опубликованных автором научных статьях. По поручению МИД РФ автор выступил в качестве составителя сборника документов «Международное право и борьба с преступностью», который был издан под эгидой Департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД РФ, Дипломатической Академии МИД РФ, и МГИМО (У) МИД РФ в ноябре 2004 года. В январе 2005 года по поручению Совета Безопасности РФ в рамках экспертной группы по международному праву диссертант провел анализ и составил заключение об американском законе PATRIOT Act (2001), направленном на борьбу с терроризмом.

Положения и выводы настоящего диссертационного исследования применимы для дальнейшей разработки научных проблем, связанных с преступностью, международным терроризмом.

Структура работы определена объектом и предметом, целью и задачами, авторской концепцией диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

На сегодняшний день, основой современной системы многостороннего сотрудничества в борьбе с международным терроризмом принято1 считать 12 универсальных конвенций и протоколов о борьбе с различными проявлениями преступлений террористической направленности на суше, на море и в воздухе. Международно-правовые антитеррористические нормы были выработаны и декларированы ООН, а также ее специализированными учреждениями: Международной морской организацией (ИМО), Международной организацией гражданской авиации (ИКАО), Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ).

В то же время история международных отношений показывает, что в ситуациях, относимых к проявлениям терроризма, вышеупомянутые конвенции с протоколами не всегда удается задействовать либо по формальным, либо по политическим причинам: терроризм*, как представляется, в одних случаях действительно являет собой общеуголовное преступление «обремененное» международным элементом, и, в принципе, способное на оказание в той или иной степени негативного влияния на ход межгосударственных отношенийв других же случаях это преступление «дорастает» до реального нарушения принципов международного права, заложенных в Уставе ООН, обязательств erga omnes — когда речь идет о завуалированном участии в нем государств. В последнем типе ситуаций речь фактически может идти о преступлении агрессии.

Таким образом, как в первом, так и во втором случаях (особенно) — терроризм предстает в виде заметной угрозы для общего будущего всех участников международных отношений. В случае же ситуаций доступа террористов к оружию массового уничтожения — речь и вовсе может зайти об угрозе третьей мировой войны, при определенных обстоятельствах исходящей от «негосударственных субъектов» **.

1 См.: «International instruments related to the prevention and suppression of international terrorism», United Nations publication. United Nations, New York, 2001.

Мы не предпринимаем попытки дать определение этому явлению.

Речь идет о понятии non-state actors. Разумеется, в данном случае имеет место оговорка о том, что такая ситуация должна характеризоваться либо невозможностью установить национальную (и юрисдикционную) принадлежность завладевших ОМУ террористов, либо фактической и добросовестной неспособностью субъекта международного права, на чьей территории действуют злоумышленники, сколько-нибудь эффективно противостоять их действиям.

В практическом плане, всеобщий характер угрозы, исходящей от терроризма, с нашей точки зрения, подсказывает, что:

1) для борьбы с этой опасностью необходимо использовать любые наработанные международным правом средства. Например, если возможна квалификация того или иного деяния в качестве, допустим, преступления геноцидазначит, для практических целей оно и есть геноцид;

2) для расширения способов противодействия терроризму, осуществляемому при (в той или иной мере, с той или иной степенью очевидности) поддержке государства, необходимо развить определение агрессии, подлежащее включению в Римский Статут Международного Уголовного Суда, с тем чтобы действия государств, приводящие к безнаказанному совершению лицами и объединениями лиц актов терроризма с его территории, нередко укрываемые ловкой политической риторикой, были бы однозначно квалифицированы. По крайней мере, сама опасность такой квалификации побуждала бы государства быть более осмотрительными и — как следствие — снижало бы уровень террористической угрозы высокой степени организации;

3) для общей профилактики терроризма и сдерживания активности террористических групп, имело бы смысл расширить сферу применения антитеррористических международных соглашений, по примеру конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом, юридически допускающей квалификации на ее основе преступлений и не имеющих изначального «террористического» замысла, мотива. Ведь глобализуются не только национальные экономики, но и (некогда) национальная преступность. И — в отрыве от терроризма — вполне резонно предположить, что подобно тому как крупномасштабная национальная преступность бросает вызов государству, — преступность глобальная будет бросать вызов международному сообществу, обязательствам erga omnes;

4) как можно большее число международных соглашений о сотрудничестве в сфере пресечения тех или иных противоправных деяний следовало бы дополнить расширенными составами, предусматривающими возможность принятия этими деяниями «образа» террористических и, как следствие, — повышающих их опасность. Также, целесообразно было бы как можно большее число международных соглашений, налагающих на государства обязательства в тех или иных сферах, снабдить оговорками на то, какие меры должны приниматься (или в чью компетенцию будет входить разрешение ситуаций) в случае намеренного препятствования выполнению таких обязательств со стороны физических лиц или негосударственных субъектов;

5) масштабы того или иного террористического акта или деяния «террористической» направленности — при условии нескольких возможностей квалификации — должны соответственным образом определять и уровень решения вопроса: от национального судебного органа, получившего к производству дело, на основании выдачи террориста, скрывавшегося на территории другого государства — до задействования аппарата Международного Уголовного Суда;

6) надежды, возлагаемые на Всеобъемлющую конвенцию о борьбе с международным терроризмом, скорее всего не оправдаются, по причине довольно декларативной* роли этого документа — ничего принципиально нового по сравнению с уже существующими конвенциями в ней не содержится. Данное обстоятельство опять возвращает нас к необходимости более гибко подходить к юридическому инструментарию, предложенному уже существующими антитеррористическими конвенциями, а также к новому взгляду на потенциальную роль Римского Статута Международного Уголовного Суда.

Таким образом, мы надеемся, что основные положения и выводы, вынесенные нами на защиту во вводной части нашей работы, получили должное обоснование на страницах настоящего исследования, и адекватное отражение в заключении нашей диссертационной работы.

Разумеется, не в ущерб ее обязательности. Скорее в качестве символа единодушия международного сообщества.