Механизмы сохранения этнокультурной идентичности татарского народа

Актуальность исследования. Кардинальные изменения во всех сферах жизни российского общества в начале 90-х годов XX в., связанные с демократизацией, способствовали становлению новых реалий в этнополитической и этнокультурной жизни народов России. Суверенизация национальных и политических интересов народов, их стремление очертить и защитить свои этнокультурные границы, явились реакцией на идеологизацию национального вопроса, характерной для предыдущих десятилетий, когда малочисленные народы СССР в ходе коммунистической «модернизации» рисковали лишиться своей самобытности. Другой особенностью современного момента, вызывающей стремление научного сообщества изучать национальные проблемы, на сегодняшний день является ответная реакция народов во многих странах на глобализацию, унификацию и стандартизацию общества, причем не только в странах «третьего мира», но и в развитых государствах. Особенно болезненно воспринимается в обществе целенаправленная политика к стиранию и размыванию культурных границ, потеря собственных этнических традиций.

Не обошли стороной все эти общемировые проблемы и Российское общество с ее многоэтнической и поликонфессиональной структурой, со сложной географией и историей. В современных условиях здесь столкнулись разнонаправленные векторы и процессы развития современного общества: глобализация и национальное возрождение, модернизация и традиционализм, либерализация жизненных стандартов и усиление консерватизма. Все эти тенденции не просто взаимодействуют, но и конкурируют на этнокультурном пространстве, влияя на формирование этнокультурных границ, а они в свою очередь на процессы национальной идентификации. Проявлением этой тенденции является суверенизация национальных интересов — стремление очертить и оградить свои традиции, язык, культурные особенности не только в бытовой сфере, но и на общественно — политическом уровне.

В современных условиях, когда усиливаются процессы культурной унификации, как объективная тенденция мирового уровня, обращение к проблеме изучения традиционных индикаторов национального самосознания татарского народа чрезвычайно важно. Его этнокультурные традиции и конфессиональные ценности для мобилизации нации имеют глубинные ресурсы. Исследование механизмов национальной идентификации татарского народа представляет интерес не только для выявления уровня национального самосознания в современных условиях, но и для более глубокого познания общих закономерностей его эволюции в России. В условиях необходимости сохранения и взаимодействия различных этнических, культурных и цивилизационных границ, обращение к теме приобретает новое значение.

Мировоззрение татар исторически формировалось под влиянием различных источников: исламом и культурными традициями народа, локальными особенностями и универсализацией, социально-политическим развитием и влиянием других культур. Различные формы идентичности татар, включающие в себя результаты разных исторических отрезков времени, характеризуются особым соотношением политических, социально — экономических, культурологических и религиозных факторов. Культура татарской нации в этом смысле будет изучена через индикаторы локальной, национальной и цивилизационной идентичности. В данном исследовании мы постараемся охарактеризовать влияние различных индикаторов (ислам, моц, сабантуй) на процессы самоидентификации татарского народа на коллективном уровне (локально — общинном, этнокультурном и национальном) и через это отразить трансформацию национального самосознания как целостное явление. Исследование культуры татарского народа в целом дает возможность понять логику исторического развития и определить уровень данного общества в самом широком контексте. Именно непрерывность развития национальной культуры позволяет говорить о трансформации, развитии и сохранении татарской нации.

Степень разработанности проблемы. Первые идеи о национальной идентификации татар в форме понятий «родная земля», «родина» появились в трудах Утыз Имяни и А. Курсави1.

Во второй половине XIX века в татарском обществе произошел значительный подъем исламского реформизма, позднее оформившегося в джадидистское движение. Один из его самых выдающихся теоретиков Шигабутдин Марджани в своем произведении «Мустафад ал — ахбар фи ахваль Казан ва Булгар» («Избранные сведения о положении в Казани и Булгаре», 1885 г.) осудил идеи булгаристов. Согласно его точке зрения, они (в том числе и Хисамутдин аль — Булгари) писали искаженную историю, идеализировавшую волго — уральское мусульманское сообщество булгарского периода (для него самого идеалом являлась община пророка Мухаммада). Он критиковал и представление, будто тот, кто носит имя, отличное от «мусульманин», — враг религии, и если кто — то не знает своей национальности (миллят), то он должен понять, что он по национальности мусульманин. Для того чтобы четко отделить этнонациональные наименования от конфессии, он решился использовать непопулярное до сих пор слово «татарин» (татар примечание — Ф.У.) в качестве имени, относящегося к тому же разряду, что и «араб», «таджик», «китаец» или «русский». В то же время он не отрицал преемственность между булгарами и татарами. Для Марджани главным маркером идентичности татар служило историческое прошлое, поскольку тюркская и мусульманская идентичности по своему содержанию были шире.

Обсуждение татарской этнокультурной составляющей в формировании нации, а также соотношения религиозного и этнического стратов самосознания.

1 Тормыш. — 12 февраля 1914. — № 30.

2 Кучумов И. В. Обретая себя. — Казань, 2006. — С. 34. поднимались в конце XIX — начале XX вв. в работах К. Насыри и X. о.

Фаизханова др. .

Возрождение этнокультурных и религиозных аспектов в национальном самосознании татар в дальнейшем успешно продолжили изучать общественные деятели и писатели, труды которых можно рассматривать как важнейшую источниковедческую базу для изучения истории ислама среди татар. В частности, труды Абд — ан — Насра Курсави, Шихабутдина Марджани, Исмаила Гаспринского, Каюма Насыри, Мусы Бигиева, Ризы Фахретдинова, Зии Камали, Габдуллы Буби, Гатауллы Баязитова, Газиза Губайдуллина, Галимджана Баруди, Юсуфа Акчуры, Садри и Ахмедхади Максуди стали основополагающими в определении основных направлений татарской общественной мысли и, соответственно — идеологической основой формирования национального самосознания и определения места ислама в структуре общественного сознания4. Они, в частности, пытались найти баланс между религиозной и тюрко — татарской идентичностью.

Проблема соотношения религиозной и тюрко — татарской идентичностей оставалась предметом изучения еще в 1920 — е гг., когда после отказа от идеи.

3 См.: Юзеев A.H. Татарская философская мысль конца XVI1I-X1X вв. — Казань, 2000. — С.171−173.

4 О деятельности и мировоззренческих позициях этих мыслителей см. более подробно: Беннигсен A.A. Исмаил бей Гаспринский (Гаспралы) и происхождение джадидистского движения в России // Исмаил бей Гаспринский. Россия и Восток. — Казань, 1993; Хайрутдинов А. Последний татарский богослов (жизнь и наследие Мусы Джаруллаха Бигиева). — Казань, 1999; Марджани: наследие и современность. Материалы международной научной конференции. — Казань, 1998; Ислам в татарском мире: история и современность (материалы международного, симпозиума). — Казань, 1997; Баишев Ф. Н. Общественно-политические и нравственно-этические взгляды Ризы Фахретдинова. — Уфа, 1996; Идиятуллина Г. Габденнасыйр Курсави // Габденнасыйр Курсави. Кешелэрне тугры юлга кундеру (Эл—иршад лил гыйбад). — Казань, 1999; Ризаэтдин Фэхретдин. -Казань, 1999; ШиЬабетдин Мэржани. — Казань, 1998; Камалов 'Г. Зия Камали. — Казань, 1997; Юзеев А. Татарская философская мысль конца XV11I-X1X веков В 2-х кн. — Казань, 1998; Абдуллин Я. Татарская просветительская мысль. — Казань, 1976; Гаффарова Ф. Ю. Мин миллэтемнен баласымын (Садри Максуди). -Казань, 1997; Батгал-Таймас Г. Муса Ярулла Сиги: тормышы, эшчонлеге Ьэм эсэрлре. — Казань, 1997; Адиле Айда. Садри Максуди Ареал. — М., 1996; Усманов М. Заветная мечта Хусаина Фаизханова. — Казань, 1980; Садри Максуди (1879−1957). — Казань, 1996; Юсупов М. Х. Шигабутдин Марджани как историк. — Казань, 1981. создания Урало — Волжского Штата и Татаро — башкирской республики этнополитическое развитие татар сосредоточилось главным образом в рамках Татарской АССР. Среди работ того периода следует выделить исследования Г. Ибрагимова5, 3. Музаффарова6, Б. Ишемигулова, 7 Дж. Валиди8. В своем фундаментальном исследование Дж. Валиди дает характеристику различных направлений в татарском общественном движении, крупнейшим богословам и общественным деятелям XIX — начала XX вв. Но уже к середине 1920 — х гг. тематика работ меняется. В ходе политической кампании по разоблачению так называемых «национал — уклонизма» и «буржуазного национализма» на страницах периодической печати появилось большое количество статей, которые носили ярко выраженный агитационно — пропагандистский характер. Проблема реализации национальных интересов народов России не ставилась так таковая, игнорировалась или рассматривалась с точки зрения коммунистической идеологии. В 1930 — е гг. в период новых общественно — политических компании и социально-экономических экспериментов появились работы А. Аршаруни и X. Габидуллина, Л. Рубинштейна, Г. Касимова и др., которые объявили беспощадную войну «контрреволюционной программе» М. X. Султан — Галиева и «буржуазной идеологии» о суверенизации национальных интересов тюркских народов Советской России, обвиняя националистов в распространении идей пантюркизма и панисламизма9.

5 Ибрагимов Г. Татары в революции 1905;1907 годов. — Казань, 1926.

6МозаффариЗ. Ишаннар—дэрвишлэр. — Казань, 1930.

7 Ишемгулов Б. Патша хекумэте Ьэм меселманнарнын диния нэзароте. — Уфа, 1930.

8 Валидов Дж. Очерки истории образованности и литературы у татар до революции 1917 г. — М., 1923. -Казань: -С. 160.

9 Аршаруни А., Габидушшн X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. — М., 1931; Рубинштейн Л. В борьбе за ленинскую национальную политику. Казань, 1930; Касимов Г. Исторические корни султангалиевщины. — Казань, 1930; Касимов Г. Пантюркистская контрреволюция, и ее агентурасултангалиевщина. — Казань, 1931; Касимов Г. Очерки по религиозному и антирелигиозному движению среди татар до и после революции. — Казань, 1932 и др. — Казань, 2002. — С. 190.

Появлению этих исследований в какой — то мере способствовало и то, что во время работы партийных и советских форумов проблема реализации на государственном уровне национальных интересов татарского народа стала самым дискуссионным моментом. Определенный тон этим бурным дебатам часто задавала критика политики «коренизации», которая, по мнению местного советского руководства, давала экономические и культурные преимущества татарам. Это служило аргументом для приостановления процесса «коренизации» государственного аппарата республики, реализации татарского языка в государственных, судебных и общественных учреждениях.

Идеологический натиск на татарское общество усилился и 40 — е — начале 50-х гг. XX в. Постановление ЦК ВКП (б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы татарской партийной организации"10 от 9.09.1944 г. и последующая сессия АН СССР о происхождении татарского народа» поставила запрет на изучении истории Золотой Орды и утвердила принудительный булгаризм. Другое постановление обкома ВКП (б) от 1948 г. подвергло разгромной критике проспект учебника по истории татарской литературы, который, по мнению партийного, руководства, страдал отсутствием показа борьбы двух направлений литературы в классовом обществе, переоценивал значение «суфийской» литературы и указывал, что джадидизм являлся направлением татарской националистической мысли12.

В 1949 г. разгромной критике был подвергнут сборник статей отдела истории ИЯЛИ «Происхождение казанских татар».13 Авторы Б. Греков, А.

10 Татарский энциклопедический словарь. Казань. Институт Татарской энциклопедии АН PT, 1999. — С. 412.

11 Подробнее см.: Измайлов И. Л. Томанга терелгэн тарих (Родимые пятна истории) // Мирас. — 1992. — № 7. — С. 67−74- № 9. — С. 78−86- Его же. «Не дано марксистской оценки Золотой Орде.» // Эхо веков/Гасырлар авазы. -1996.-№¾.-С. 96−101.

12 Ислам в татарском мире: история и современность // Панорама-форум. — 1997. — № 12. — С. 200.

13 ЦГАИПД PT, ф. 15, оп. З, д. 6, л. 283.

Смирнов, Н. Калинин и Е. Чернышев обвинялись в недостаточной приверженности марксистско — ленинской идеологии при освещении истории.

В конце 50-х гг. XX в. последовал ряд постановлений обкома КПСС, в которых осуждалась деятельность языковедов, журналистов за возвращение к употреблению некоторых терминов арабского происхождения. Официальная линия однозначно ориентировала их на то, что «прогресс языка лежит не на пути усиления национальных различий, а связан с возрастающим взаимовлиянием языков"14. Истинный смысл этой политики заключался в обогащении татарской лексики русизмами. То есть, в этот период велась активная работа по искажению и запрещению истории татарского народа, тем самым разрушая его национальную идентичность. Результаты этих решений не замедлили сказаться на работе партийных собраний Союза писателей ТАССР, на которых были раскритикованы хрестоматия по татарской литературе для учащихся средней школы и студентов вузов. В них якобы недостаточно были представлены произведения татарских писателей, творивших в советское время, а также недостаточно четко вскрывалась отрицательная роль ислама в развитии культуры татарского народа. В этот период мы ярко прослеживаем вытеснение «исламского наследия» из татарского мировоззрения и замена ее, в данном случае, русским этнокультурным началом, начиненным марксистко-ленинской идеологией.

Возрождение интереса к исследуемой проблеме произошло во время «хрущевской оттепели». В конце 1950;х — 1970 — е гг. XX века в научнометодологической и содержательной части научно-исследовательских работ по проблеме произошли существенные перемены. В эти годы значительно расширилась и обновилась источниковедческая и историографическая база отечественных исследований по истории национально — государственного.

14 Галямова А. К проблеме изучения развития татарской культуры в 40−80-е гг. // Панорама-форум. — 1997. -№ 11.-С. 91. строительства в Татарстане. Появилось монографические труды по различным аспектам истории нациестроительства. Были введены в оборот новые источники, что существенно изменило точки зрения на некоторые проблемы становления татарской национальной идентичности. Все это, в конечном счете, способствовало определению основных исследовательских направлений по данной тематике.

Одновременно в советской историографии в i960 — 80 -е гг. XX в. продолжалась традиция разоблачения проявлений буржуазного национализма, «султангалиевщины» и работ зарубежных «фальсификаторов» ленинской национальной политики. В виде исключения можно выделить работы Р.Г. Балтанова15, З.А. Ишмухаметова16, Р.Б. Тагирова17, где приводятся интересные социологические и историко — религиоведческие сведения. Правда, нужно признать, что в этот период в ряде исторических, этнографических, музыковедческих и историко — педагогических работах можно найти довольно много фактического материала, имеющего непосредственное отношение к формированию национального самосознания татар и его этническим традициям1 s.

Душой татарского народа всегда была песня. В 60 — 70 — е гг. XX в. песенное творчество (татарских прим. — У.Ф.) композиторов с официальной трибуны часто упрекали за господство в нем темы грусти и меланхолии,.

15 Балтанов Р. Г. Социологические проблемы в системе научно-атеистического воспитания (Проблемы конкретно-социологического анализа религии и атеизма п СССР). — Казань, 1973.

16 Ишмухамметов З. А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии. — Казань, 1979.

17 Тагиров Р. Б. Критерии религиозности и типология современного верующего (на примере ислама). Канд. дисс. Казань, 1972.

18 Например см.: Татары Среднего Поволжья и Приуралья. — М, 1967: Уразманова Р. К. Современные обряды татарского народа. — Казань, 1984: Шарафутдинов Д. Р. Традиции, рожденные жизнью. — Казань, 1978; Материалы Национального архива Республики Татарстан (11А РТ). ф. 970, д. 22- ф. 26, оп. 21, д. 623, д. 27- ф. 14, оп. 58, д. 243. Архив Всекомфизкульта УСУ, ИМС, оп.4, д. 18, л. 14. Архив ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова, колл. 39, ед. хр. № 516г. отсутствие социальной направленности. Видимо, отсутствие комплиментарности советскому строю в подавляющем большинстве создавшихся тогда песен являлось своеобразным выражением гражданской позиции — нежеланием участвовать в политическом фарисействе. И может быть, в этом заключалась одна из причин настоящей популярности романсов Р. Яхина, песен Ф. Ахметова, Р. Еникеева, творчество которых развернулось в 6080-е гг.19.

С середины 1980 — х годов взгляды на исследуемую проблематику значительно изменились. Создались благоприятные условия для объективного освещения истории и культуры татарского народа. В татарское общество постепенно стали возвращаться ценности мусульманской культуры. Начали формироваться татарские общественные движения. Подъем национального движения татар в 80 — 90 — е годы XX в. обусловлен ростом самосознания татарского народа, стремлением жителей республики к социальноэкономическим переменам, политическим реформам и к реализации суверенитета Татарстана. На этой волне появились такие известные общественные организации татарского национального движения, как Татарский общественный центр (был основан в 1988 году), общество им. Ш. Марджани (1988), Союз татарской молодежи «Азатлык» («Свобода», 1989), партия татарской национальной независимости «Иттифак» («Союз», 1990), лл молодежный центр исламской культуры «Иман» («Вера», 1990) и др. С начала 1990;х гг. многие проблемы, связанные с национальными интересами татарского народа, рассматриваются без влияния марксистско-ленинской идеологии. В периодической печати велись дискуссии по различным вопросам истории и культуры татарского народа. В связи с изменениями идеологических.

19 Галямова А. К проблеме изучения развития татарской культуры в 40−80-е гг // Панорама-форум. — 1997. -№ 11. — С. 94.

20 Султанов Ф. М Татарское национальное движение: история и современность. — Казань. 2000. — С. 6. ориентиров открылись новые возможности для изучения взаимоотношения национального движения и ислама, обновляется тематика и проблематика этих исследовании. Вводятся в научный оборот новые материалы. В научных работах К. Д. Давлетшина, З. Х Гильманова, А. Х. Халикова, P.M. Мухаметшина, Ф. Т Валеева, И. Р. Тагирова, P.C. Хакимова, Я. Г Абдуллина, Т. Г. Исламшиной, Ф. Н. Баишева, Э. Р. Тагирова, Д. М. Исхакова, А. Н. Юзеева, Ф. Г. Гариповой, Ф.А. Рашитова21 уделяется внимание конкретным и малоизученным вопросам общественно-политической жизни татарского общества.

В научных статьях Я. Г. Абдуллина, 22 Р. Х Амирханова23 в общем плане акцентируется внимание на политическом содержании татарской национальной идеологии на разных этапах национального движения, выделяется три духовных фактора ее формирования (исламизм, тюркизм и национализм). Р. Амирханов пишет, что если «ислам и тюркизм характеризуют татар как часть целого.

21 Например см.: Давлетшин К. Д. Из мудрости «сков. — Казань, 1990; Гилманов 3. X и др. История Казани (вторая книга). — Казань, 1991; Халиков Ф. Х. 500 русских фамилий булгарор-татарского происхождения. -Казань, 1992; Татары и Татарстан. Состовыитель Мухаметшин P.M. — Казань, 1993; Валеев Ф. Т. Сибирские татары. — Казань, 1993; И. Р. Тагиров и др. Стенографический отчет Всемирного конгресса татар (первый созыв).

— Казань, 1992; Хакимов P.C. Сумерки империи. К вопросу о нации и государстве.- Казань, 1993; Абдуллин Я.Г.(ответ. редактор) Исламо-христианское пограничье: итоги и переспективы изучения. — Казань, 1994; Исламшина Т. Г. Этнические ценности полиэтнического общества. Социологический очерк. — Казань, 1996; Баишев Ф. Н. Общественно-политические и нравственно этические взгляды Ризы Фахретдинова. — Уфа, 1996; Хакимов P.C. Журнал «ПОНАРАМЛ-ФОРУМ» Ислам в татарском мире: история и современность. (Материалы международного симпозиума). — Казань, 1996; Тагиров Э. Р. Татарстан: национально-государственные интересы.

— Казань, 1996; Исхаков Д. М. Сеиды в поздезолотоордынских татарских государствах. — Казань, 1997; Юзеев А. Н. Татарские богословы. Марджани. — Казань, 1997; Гарипова Ф. Г. Татарская гидронимия (Вопросы этногенеза татарского народа по данным гидронимии). — Казань, 1998; Рашитов Ф. А. Ислам и образование у татар Саратовского Поволжья Материалы научно-практической конференции. — Саратов, 1998.

22 См. Абдуллин Я. Г. Татар халкЕ"1нын тарихында ислам Ьом хозерге заман (Ислам в истории татарского народа и современность) // Межэтнические и межконфессиональные отношения в Республики Татарстан. В 2-х частях. -2ч.-Казань, 1993.-С. 142−149.

23 См. Амирханов Р. МТатарская национальная идеология: история и современность// Панорама-форум. — 1996. -№ 1(4).-С. 27−38. соответственно, мусульманского и тюркского мира) то национализм характеризует нацию как целостность, как отдельный, самобытный мир".24.

Я. Абдуллин в своих трудах одним из основообразующих значительных факторов нации считает религию25.

Новый этап в отечественной историографии наступил в связи с перестроечными преобразованиями. На рубеже XX — XXI вв. усилился интерес к изучению недостаточно исследованных вопросов истории суверенизации национальных интересов татарского народа. В научных работах Г. Р. Балтановой, Р. М Амирханова, Р. Н. Мусиной, P.M. Мухаметшина, Д. М. Исхакова, А. Н. Юзеева, Ф. М. Султанова, М. Х Хасанова, И. Р. Тагирова, К. Д. Давлетшина, Э. Р. Тагирова, М. З. Закиева, JLB. Сагитовой, Р. Ф. Мухаметдинова, Ф. Г. Ислаева, Ф. А. Рашитова и других авторов по — новому трактуется государственная политика по отношению к татарскому народу, его национальным интересам, в особенности религиозным, уделяется внимание конкретным и малоизученным вопросам общественно — политической жизни татарского общества" В 90 — е годы заметно активизировались.

24 Там же.-С. 29.

25 Абдуллин Я. Г. Миллэт. Мадэният. Исламият. (11ация. Культура. Ислам) // Шэхри Казан. — 28 апреля 1998.

26 Абдуллин Я. Г. Джадидизм среди татар: возникновение, развитие и историческое место. — Казань, 1998; Исхаков Д. М. Феномен татарского джадидизма: введение к социокультурному осмыслению. — Казань, 1997; Его же. Проблемы становления и трансформации татарской нации. — Казань, 1997; Его же. Татарская нация: история и современность. — Казань, 2002; Амирханов P.M. Татарская социально-философская мысль средневековья (XIII — середина XVI вв.). — В 2-х книгах. — Казань, 1993; Его же. Татарская национальная идеология: история и современность // Панорама-форум. — 1996. — № 1- Его же. Очерки истории татарской общественной мысли. -Казань, 2000; Мусина Р. Н. Ислам и мусульмане в современном Татарстане // Ислам в татарском мире: история и современность. — Казань, 1997; Материалы съездов пародов Татарстана. Ред. изд-ва Шириязданов. Казань, 1992. Материалы II съезда Всемирного конгресса татар (второй созыв) Ред. коллегия Тагиров И. Р., Мухаметшин Ф. Х. и др. — Казань, 1998; Татары в современном мире (Материалы международной научно-практической конференции) Руков. ред. коллегии Хасанов М. Х. — Казань, 1998; Хасанов М.Х.(гл. редактор) Единство татарской нации. — Казань, 2002; Тагиров И. Р. Милли яшэеш хэм бэйсезлек. — Казан, 1998; Его же. Очерки истории Татарстана и татарского народ (XX век). — Казань, 1999; Его же. История национальной государственности татарского народа и Татарстана. — Казань, 2000; Тагиров Э. Р. Экология: безопасность нации.

13 этносоциологи, которые рассматривали этническую мобилизацию и идентичность в контексте исламского фактора, выявляя многие его возможности, которые по — разному могут проявить себя в тех или иных ситуациях. С этой точки зрения, данные исследования имеют и большое прикладное значение для прогнозирования всевозможных проявлений мусульманского фактора27.

В целом в этот период исследователи сумели показать, что вытеснение из мировоззрения татар религиозного и этнокультурного компонента в 30 — 80 — е гг. XX в., а также замена их атеистической коммунистической идеологией нанесла ощутимый урон самосознанию татарского народа, деформировала его и привело к значительной культурно — языковой ассимиляции.

Одним из первых исследователей, кто обратился к этой теме с точки зрения этнологии, был Д. М. Исхаков. В работе «Проблемы становления и трансформации татарской нации», раскрывая тему, он подчеркнул, что «Проблема формирования нации остается исследованной крайне слабо. Суть данного подхода заключается в том, что в нациеобразовательном процессе социально — экономические факторы рассматриваются как приоритетные перед культурными. Теоретическая слабость работ, основанных на марксистской Казань, 1998; Давлетшин К. Д. Национальные и религиозные компоненты культуры и быта на примере народов Поволжья и Приурапья, традиционно исповедующих ислам. — Москва, 1999; Сагитова Л. В. Этничность в современном Татарстане. Воспроизводство этничности в татарстанском обществе на рубеже 1980;1990;х гг. — Казань, 1998; Мухаметдинов Р. Ф. Зарождение и эволюция тюркизма. — Казань, 1996; Юзеев А. Н. Татарская философская мысль конца XVIII—XIX вв. — В 2-х книгах. — Казань, 1998; Султанов Ф. М. Ислам и татарское национальное движение в российском и мировом мусульманском контексте: история и современность. — Казань, 1999. Его же. Татарское национальное движение: история и современность. — Казань, 200- Мухаметшин P.M. Ислам в татарской общественной мысли начала XX пека. — Казань, 2000; Его же. Ислам в татарской общественной мысли в конце XX века. — Казань, 2000; Закиев M.3., Ф. И. Урманчиев, А. Садекова. Очерки по истории татарской культуры. — Казань, 2001; Ислам и православие в Поволжье XVIII столетия: от конфронтации ктерпимости.-Казань, 2001; Рашитов Ф.Л.О прошлом и настоящем татарского народа. — Саратов, 2003. идр. 27 Национальное самосознание и национализм в Российской Федерации начала 1990;х годов. — М., 1994; Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. — М., 1998 и др. методологии, очевидна — они недоучитывают роль культуры, культурной трансформации в нациестроительстве»" 1. Опираясь на труды Э. Геллнера, автор указывает, что между формированием нации и возникновением «высокой культуры"29, имеется прямая связь. Он настаивает на особой роли культуры и деятельности интеллигенции по обработке культурного наследия в процессе нациестроительства, особенно, при выработке национального самосознания. Учитывая данное обстоятельство, Д. М. Исхаков делает вывод: «.можно высказать предположение, что без установления основных этапов и особенностей формирования у татар национальной культуры, процесс становления татарской этнической общности нового — национального типа, останется нераскрытым. Наша цель — выработать некоторый общий взгляд на сложение национальной культуры как целостного явления"30.

Эту же проблему исследовал доктор философских наук К. Д. Давлетшин. В своей работе, он подчеркивал следующее: «Национальные и религиозные факторы вплоть до последнего времени изучались и изучаются отдельно друг от друга, причем национальные моменты этноса, его культуры, сознания, психологии, как правило, философами, историками, а религиозные же факторы — религиоведами, специалистами научного атеизма. При этом не уделялось и не уделяется должного внимания тому, что религия проникала во все сферы жизнедеятельности людей. В результате она переплеталась в их сознании с национальной атрибутикой, символикой. Потому что религия будь она национальная или мировая, для своих приверженцев была и остается не только мировоззрением, идеологией как таковой, но и образом жизни, вошедшим в плоть и кровь народа. Религиозные, особенно мусульманские традиции, обряды и обычаи, ежедневно соблюдаясь и передаваясь из поколения в поколение,.

28 Исхаков Д. М. Проблемы становления и трансформации татарской нации. — Казань, 1997. — С. 4.

29 Там же.-С. 4.

30 Там же. — С. 4−5. укоренялись в сознании людей, как истинно народные. Их можно комплексно рассматривать в социально — философском, историческом, культурном, этническом, политическом, психологическом аспектах"31.

Изучая историю общественной мысли татар P.M. Амирханов в своих трудах также подчеркивал необходимость разработки новой методологической концепции, «в рамках которой мозаичная картина языкового, этнического, культурного и политического прошлого обрела бы единство и целостность национальной истории татарского народа"32. Продолжая свою мысль, автор констатирует следующее: «Преодолевая десятилетия духовного застоя и идеологической унификации, национально ориентированная интеллигенция стремится найти и соединить с современностью незримые пути, веками связывавшие десятки поколений наших предков в единую цепь. Дело в том, что лежащие в основе национальной культуры мировоззренческие идеалы, духовные ценности и традиции являются наиболее устойчивыми к внешним воздействиям и социальным катаклизмам, являются базисными элементами национальной жизни, составляющими ее глубинную константу.» .

В этой связи, весьма актуальным для решения данной проблемы является новейшая историография различных исторических этапов становления татарской нации, ее этнокультурных особенностей. Это в первую очередь, работы Д. М. Исхакова, P.M. Мухаметшина, Ф. М. Султанова, Д. М. Усмановой, А. Ю. Хабутдинова, P.C. Хакимова, И. Р. Тагирова, М. И. Махмутова, А. Н. Юзеева, И. Л. Измайлова, Д. Р. Шарафутдинова.34.

31 Давлетшин К. Д. Национальные и религиозные компоненты культуры и быта на примере народов Поволжья и Приуралья, традиционно исповедывающих ислам. — М., 1999. — С. 4−5.

32 Там же — С. 4.

33 Там же. — С. 5−6.

34 Исхаков Д. М. Феномен татарского джадидизма: введение ксоциокультурному осмыслению. — Казань, 1997; Исхаков Д. М. проблемы становления и трансформации татарской нации. — Казань, 1997; Исхаков Д. М. Татарская нация в XXI веке: проблемы развития. — Казань, 2006; Исхаков Д. И., Измайлоа И. Л.

Введение

в этногенез и этническую историю татарского парода. — Казань, 2007; Исхаков Д. И., Измайлоа И.Л.

В изучении данной темы также были использованы труды российских и зарубежных ученых. Особенно следует отметить труды В. А. Тишкова, Л. М. Дробижевой, А. Р. Аклаева, В. В. Коротеевой, М. Н. Губогло, А. Малашенко, З. В. Сикевича, Е. П. Бусыгина, В. В. Амелина, Аллен Дж Франка, Э. Фромма, Ф. Барта, С. Хантингтона, Э. Хобсбаума 35 и др.

Важное значение для темы данного исследования имели труды историков, этнографов о традиционных праздниках, обрядах и музыкальной культуре.

Этнополитическая история татар. — Казань, 2007; Материалы III съезда Всемирного конгресса татар. Редактор Миргазизов P.M. — Казань, 2000; Мухаметшин P.M. Татары и ислам в XX век. — Казань, 2003; Махмутов М. И. Мир ислама. — Казань, 2006; Хакимов P.C. Тернистый путь к свободе. (Соченения. 1989;2006). — Казань, 2007; Хабутдинов А. Ю. От общины к нации: татары на пути от средневековья к Новому времени (конец XVIII — начало XX вв.). — Казань, 2008; Ибрагим Т. К., Султанов Ф. М., Юзеев А. Н. Татарская религиозно-философская мысль в общемусульманском контексте. — Казань, 2002; Юзеев А. Н. 'Гатарскеая философская мысль конца XVIII—XIX вв. — Казань, 2001; Тагиров И. Р., Юзеев А. Н. Ислам и проблемы идентичности татар. Эхо веков. № 3 / 4. Казань, 2002; Шарафутдинов Д. Р. Татар барда — Сабан туе бар. — Казан, 2003; Его же. Исторические корни и развитие традиционной культуры татарского народа Х1Х-начало XXI вв. — Казань, 2004; Усманова Д. М. Мусульманские представители в Российском парламенте. — Казань, 2005; Хакимов P.C. Метаморфозы духа (к вопросу о тюрко-татарской цивилизации). — Казань, 2005; Центральные органы государственной власти и управления Татарстана (1920;2010): научно-справочное издание. — Казань, 2010.

35 См.: Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М., 1983; Дробижева Л. М., Аклаев А. Р., Коротеева В. В., Солдатова Г. У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. — М., 1996; Тишков В. А. О феномене этничности // Ресурсы мобилизационной этничности / Отв. ред. Губогло М. Н. — М. Уфа, 1997; Тишков В. А.

Введение

// Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. Сб. статей / Под ред. Олкотт М. Б., Тишков В. А., Малашенко А. — М., 1997; Коротеева В. В. Теория национализма в зарубежных социальных науках. — М., 1999; Тишков В. А. Реквием по этносу. Исследование по социально-культурной антропологии. М., 2003; Сикеевич З. В. Социология и психология национальных отношений. — С. — Петербург, 1999; Коротеева В. В. Экономические интересы и национализм. М. 2000; Амелин В. В. Проблемы этнокультурного развития русского народа. — Оренбург, 2004; Фромм Э. Пути из больного общества //Проблема человека в западной философии. — М., 1998; Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности. — М., 2004; Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. Перевод с англиского Васильева A.A. — СПетербург. 1998; Барт Ф.

Введение

// Этнические группы и социальные границы. Под ред. Ф.Барта.

М., 2006; Франк Дж А. Исламская историография и «Булгарская» идентичность татар и башкир в России.

Перевод с англиского И. Хабибуллиной. — Казань, 2008. татарского народа. Особенно следует отметить работы Д. Р. Шарафутдинова, Р. К. Уразмановой, проанализировавших историю возникновения, развитие, региональные особенности и место в традиционных календарных праздниках Сабантуя и Джиена, а так же музыковедов Р. Исхаковой — Вамба и Г. Р. Сафиуллиной.

Произведенный обзор литературы показывает, что назрела проблема — до сих пор не выработан комплексный подход, который представил бы татарскую идентичность как целостное явление через призму различных культурных маркеров, а также отразил деятельность различных государственных и общественных организаций татар по сохранению и развитию культурных границ татарской этнокультурной нации.

В нашей работе впервые производится исследование комплексного рассматривания данной проблемы через механизмы идентификации.

Объектом диссертационного исследования является структура идентичности татарского народа в современный период, рассматриваемый через призму развития её наиболее важных индикаторов, предметом — её формы, методы и особенности этнокультурного, религиозного и политического развития современной татарской нации.

36 Шарафутдинов Д. Р. Сабантуй. Научно-популярный очерк. — Казань: Редакция «Гасырлар авазы», 1999; Его же. Сабантуй // Родина. — 1999. — № 10- Его же. Традиционная культура татарского народа XIX — начало XXI в. -Казань: Гасыр, 2004; Уразманова Р. К. Обряды и праздники татар Поволжья и Урала (Годовой цикл XIXначало XX вв.). — Казань, 2001; Уразманово Р. К., Чешко C.B. Татары. — Москва, 2001; Закиев M.3., Исхаков Д. М., Мухаметшин Р. Г., Уразманова P.K., Хасанов M.X. и др. Этнотерриториальные группы татар Поволжья и Урала и вопросы их формирования. Историко-этнографический атлас татарского народа. — Казань, 2002; Исхаков Д. М., Салихов Р. Р., Уразманова P.K., Шарафутдинов Д. Р., Хайрутдинов P.P. Татарский народный праздник Сабантуй. — Казань: Гасыр, 2004; Исхакова-Вамба Р. Ангемитоника как музыкальная система. — М. 1990; Ее же. О семнадцатиступенной системе восточной музыки. — Казань, 1998; Сафиуллина Г. Р. Музыка священного слова. Чтение корана в традиционной татаро-мусульманской культуре. — Казань, 1999.

Цель работы заключается в комплексном изучении традиционных механизмов и маркеров самоидентификации татарской нации в современных условиях.

Для достижения намеченной цели необходимо последовательное решение ряда задач:

• изучить особенности формирования национальной идентичности и методы определения межкультурных границ татарской нации;

• показать процесс трансформации праздника Сабантуй из календарной локально-общинной традиции в механизм самоидентификации татарского народа;

• выявить особенности развития национальной музыкальной культуры и определить ее формы и методы в процессе самоидентификации татарского этноса;

• определить влияние мусульманской культуры и религиозного вероучения на процесс формирования татарской идентичности.

Источниковая база исследования. При написании данной диссертационной работы был проанализирован широкий круг различных документальных источников. Основу источниковой базы работы составляют архивные материалы. Автором исследовано свыше 10 фондов архивов Татарстана, в которых собран богатый фактический материал по основным аспектам изучаемой проблемы.

Особое место среди неопубликованных источников занимают материалы текущих архивов Исполкома Всемирного конгресса татар, Региональных национально — культурных автономий, в делопроизводственных документах которых содержатся богатые сведения о различных общественнополитических, культурно — просветительных и религиозных организациях изучаемого периода. Протоколы и резолюции заседаний Исполкома Всемирного конгресса татар показывают действительное положение дел в татарском обществе, помогают понять процесс развития этнической самоидентификации татар, позволяют выделить механизмы реализации национальных и религиозных интересов татарского общества.

Данная работа также основывается на комплексе опубликованных материалов. Они связаны, прежде всего, с историей формирования национального самосознания, становления и развития ислама и мусульманской культуры у татар во второй половине XIX — конце XX вв. Все они получили достаточно полное и квалифицированное описание, что позволяет не останавливаться на их анализе специально. Однако следует отметить, что именно этот период наиболее слабо представлен в источниковедческом отношении. Исключение составляет сборник материалов, подготовленный Д.М. Исхаковым37.

Более важными для нашей темы являются материалы периодической печати, характеризующие возрождение и развитие татарской идентичности в позднее советское и постсоветское время. Периодическая печать способствовала не только освобождению мировоззрения татарской нации от тоталитарной идеологии, различных атеистических и этнокультурных табу, но и стала действенным инструментом формирования татарской этнической идентичности. Именно в газетных и журнальных материалах наиболее ярко проявились особенности самоидентификации татар. В процессе работы над диссертационным исследованием автором широко использовались материалы местной («Ватаным Татарстан», «Модони Жрмга», «Татарские края — Татар иле», «Татарские новости», «Татарский мир», «Звезда Поволжья», «Алтын Урда», «Шахри Казань», «Гасырлар авазы = Эхо веков», «Татарстан», «Мирас», «Ажаган», «Тормыш», «Понорама-Форум» и др.) и центральной («Правда», «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Известия», «Труд» и др.) периодики.

37 Исхаков Д. М. Суверенный Татарстан. Документы. Материалы. Хроника: В 3 т. — М., 1998.

Для нашей проблематики большой интерес представляют также материалы интервьюирования активных участников общественно — политического движения 1980 — 1990 — х гг. (М.А. Мулюкова, И. Р. Тагирова, Р. Сафина, Ф. Сафиуллина, Н.3айнуллина, P.C. Хакимова). Несмотря на субъективный характер, этот блок материалов является ценным источником для изучения процесса формирования этнической идентичности татарского народа и выявления ее действенных механизмов и маркеров.

Таким образом, в процессе работы были обработаны разнообразные источниковые материалы. Комплексный анализ, сравнение и сопоставление использованных источников, сверка противоречивых сведений и творческая очистка их от различных идеологических наслоений позволили создать необходимый документальный фундамент для воссоздания полной картины исследуемого явления, рассмотреть все стороны этнокультурной жизни татарского этноса.

Теоритико — методологическая основа исследования. В данной работе комплексно применяются основные методы научного познания (синтез, анализ, дедукция, индукция и др.). При рассмотрении идентичности татар был использован специальный научный подход, основанный на использовании методов на стыке этнопсихологии (национальное самосознание), традиционной этнографии (Сабантуй, Джиен), музыковедения (музыкальное сознание татар, основанное на ангеметоной пентатонике) и этнорелигии (взаимовлияние этнического составляющего с религиозным). Этот подход позволил представить этническое самосознание татарского народа в структурированном виде и выявить особенные и общие элементы механизмов самоидентификации (система ментальных или социально-этнокультурных индикаторов).

Основные принципы изучения проблемы национального самосознания татар рассматриваемые в ракурсах целостности (внутриэтнические и межэтнические процессы), цикличности (внутренний и внешний факторы самосознания), системности (обратная связь, оказывающая воздействие на личностное сознание), позволили изучить самокатегоризацию этнической группы в локальном, этнокультурном и национальном аспектах. Методологическую основу исследования составляют важнейшие принципы исторического познания — научность, историзм и объективизм, всесторонность и комплексность научного анализа. Характер задач, поставленных в диссертационной работе, вызвал необходимость применения, наряду с общенаучными, специальных исторических методов: систематизации, периодизации, проблемно — хронологического, сравнительного, комплексного, реконструктивного, системно — структурного, конкретно — исторического, а также критического подхода к источникам и историографии по исследуемой тематике.

Хронологические рамки исследования охватывают период конца XXначала XXI вв., когда на фоне широких социально — экономических реформ в России развернулось национально — религиозное возрождение, начался процесс переосмысления прошлого и формирования новых аспектов национальной идентичности, совмещающие традиции и новации. Для более цельного освещения основных проблем татарской истории и культуры в работе делаются исторический экскурс в прошлое.

Территориальные рамки исследования включают этнокультурное пространство современной татарской нации, базовым историко-географическим регионом которого является Поволжье и Приуралье.

Положения, выносимые на защиту: 1) Этнокультурная идентичность представляет собой многофункциональное социокультурное явление, структурированное в феномен массовой культуры. Она является одним из способов освоения действительности, также производства и распространения культурных ценностей.

2) Механизмы сохранения этнической идентичности татарского народа в общественно — политических условиях конца XX — начала XXI вв. определяются этнокультурными границами, развивающимися в контексте трансформации этнии.

3) Сабантуй как этнокультурный маркер в коллективном сознании татарского народа ассоциируется как форма сохранения этнической идентичности татар. Он является одним из основных индикаторов позитивной самоидентификации нации и играет огромную роль в формировании этнического самосознания татарского народа.

4) Мелодика (моц), как формообразующий элемент национального самосознания татар, является важным индикатором самосохранения татарской нации. Ее феномен сводится не только к интеллектуально-рефлексивным процессам, но и эмоциональным (сакральным) переживаниям в контексте манифестации форм единства татарской этнии и этничности.

5) Ислам в процессе самоидентификации татарского этноса играет роль не только фактора расширения территориальных рамок мусульманского мировоззрения, но и особого маркера формирования этнорелигиозного сообщества. Он становится функциональным индикатором и механизмом национальной самоидентификации татар, а также институтом самосохранения татар как единой этнической и этнокультурной общности.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

— Диссертационная работа является первым комплексным исследованием механизмов и маркеров идентификации татарского народа.

— В работе определены основные концептуальные методы этнологического анализа, основанные на историографических и источниковых материалах.

— Всесторонне рассмотрены три основных индикатора идентификации татарского народа — Сабантуй, мелодика (моц) и ислам.

В работе доказана значимость механизмов этнокультурной идентификации в формировании самосознания татарского народа и историкокультурного развития региона.

— На базе новых архивных материалов и публикаций периодической печати, а также на основе самостоятельно собранных фактических данных исследован процесс внедрения механизмов самоидентификации в общественнополитической жизни общества.

Впервые всесторонне проанализирован процесс трансформации этнокультурных маркеров идентификации.

— Введен в научный оборот значительный фактический материал по истории и культуре татарского народа, что позволяет более полно представить культурную и политическую жизнь татарского народа в конце XX — начале XXI вв.

Научно — практическая значимость исследования состоит в том, что собранный материал и его теоритические выводы могут быть использованы для разработки национально — государственной политики в области межнациональных отношений в Российской Федерации и Республике Татарстан, а также будут способствовать национально — государственному строительству в Татарстане и Российской Федерации. Результаты и выводы работы могут быть использованы при составлении программ и учебников, лекционных курсов в вузах, а также при создании коллективных монографии по истории и культуре татарского народа.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного сочинения апробированы на весроссийских и региональных научно — практических конференциях, семинарах и круглых столах: «Татары в современном мире» (Казань, 1998) — «Федерализм на пороге XXI века: российские и международные измерения» (Казань, 9−10 февраля 2001 г.) — «Татарское общественное движение: исторический опыт и современность».

Казань, декабрь 2005 г.) — «История моей семьи — страницы многовековой истории Отечества» (Казань, март 2007 г.) — «Татарский хореографический фольклор: проблемы сохранения, изучения и возрождения» (Казань, 19 апреля 2007 г.) — «Татарские мурзы и дворяне: история и современность» (Казань, 16 апреля 2010 г.) — «Этнический фактор в федерализации России» (Казань, 18 января 2000 г.) и др., а также в 13 научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав (в каждой — по 3 параграфа), заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

Заключение

.

Формирование и сохранение этнокультуры татарской нации, как центральный конструкт, в исследовании идентичности необходимо рассматривать в трех аспектах: «первородный» (Сабантуй — Джиен), «конструктивистский» (Моц) и «инструменталистский» (религия Ислам). Их жесткое разделение в некоторой степени условно и поэтому этничность мы рассматриваем как единое целое, включающее в себе «первородную» ориентацию (индивидуализация личности), «конструктивистскую» ориентацию (формирующую этнокультуру) и «инструменталистскую» ориентацию (формирующую этнополитику), хотя надо отметить, что между ними имеются и принципиальные различия. В связи с этим так же необходимо фиксировать и функциональные свойства этничности, включающие в себе культурные и символические категории.

Этничность в стадии мобилизации может мотивировать ту или иную направленность сознания и поведения, как на групповом, так и индивидуальноличностном уровне. В этом случае социальная действительность, политические, экономические или иные ценности рассматриваются этнической группой в первую очередь сквозь призму соответствия или несоответствия этнонациональным интересам.

Сравнительный анализ Ислама, как системы, с выше исследованными двумя системами (Сабантуй и Моц), позволяет нам говорить о схожести их внутренних мотивов и функциональных свойств. Принцип «движения от краев вовнутрь», формирование «центра» и «окружности» (айния — самость) и на этой базе концентрация идентификационной энергии, есть основные черты трех выше исследованных систем — Сабантуя, Моц и Ислама.

В этой связи определение философской категории механизмов самоидентификации татарского народа: Сабантуй — физическое состояние, Моц душевное состояние, Ислам — духовное состояние. Оно позволило обосновать целостность восприятия.

Рассмотрение Сабантуя в качестве этнокультурного события и фактора сплочения нации в рамках особых культурных границ, позволяет раскрыть историческую суть данного праздника, расшифровать ее структурное строение, узнать уровень его влияния на формирование самосознания татарского этноса. На каждой новой исторической стадии формирования этнокультурной идентичности происходила не отмена, а частичная трансформация, адаптация и синтез основных черт традиционных и новых, приоритетных идентификационных оснований.

В результате современная национальная идентичность представляет собой напластование основных исторических форм этнокультурной идентичности и носит, прецедентный характер. В зависимости от конкретно — исторической ситуации может произойти актуализация любого из идентификационных оснований или же возникнуть их симультанная294 комбинация. Чаще всего это. зависит от того, каков характер реальной или мнимой опасности, угрожающейцелостности «единицы выживания».

Именно поэтому национальная идентичность может проявляться (и проявляется) в самых разных актуальных формах, в зависимости от того, какой грани национальной целостности — территориальной, культурной, политической или иной, — угрожают деформация или разрушение (действительные или воображаемые).

Механизмом самоидентификации татарского этноса, включающим все эти параметры, является система «Сабантуй — Джиен». В данном случае «Сабантуй» характеризует принцип концентрации духа, «Джиен» принцип расширения, фиксации территориальных владений и родственных отношений. Поэтому, в.

294 Симультанно — (от лат. Б! ти1 — сразу, в одно время) — в данном случае — совмещение разновременных динамических и статических структурных компонентов этнокультурной идентичности. нашем исследовании мы данную систему можем квалифицировать как примордиальную черту самоидентификации татарского народа (этноса).

Хотя в постиндустриальном обществе все эти признаки, выбираемые символом «почва», присутствуют уже в неотчетливом, размытом состоянии, оседая в письменном и песенном фольклоре, в былинах и сказаниях, однако именно они в периоды актуализации этничности изымаются из культурного контекста, идеологизируются, составляя основу групповой солидарности.

Другим важным индикатором самосохранения татарской нации является моц (условный, смысловой перевод — мелодика культуры). Музыкальная культура, в целом мелодика национальной культуры являются, скорее всего, наиболее ярким выразителем и наиболее образным отражением общенациональным маркером идентичности. В действительности же моц является неким символом общетатарского самосознания. Здесь феномен идентичности сводится не только к интеллектуально — рефлексивным процессам, но и отражается в форме глубоких эмоциональных, (сажальных) переживаний или манифестации в форме единства общности. Он формируется из совокупности чувств, которые складываются из эмоциональных форм отношения к собственному этносу, языку и культуре, истории, образу жизни и быта и т. д. Феномен музыкального мышления позволяет через механизмы конструктивизма сформировать (на основе субъективизма) групповое сознание, мифотворчество, чувство солидарности.

Моц — как механизм идентификации татарской нации, если ее перенести на геометрическую плоскость, эта форма движения от краев к центру, концентрация энергии определяющее музыкальную интонационную «дугу» («Я» образ). Противоположное движение (необходимое условие в метафизике) этому, в татарском музыкальном мышлении является — мелизм. Присутствие элементов дуализма в структуре музыкального мышления татар в виде автостериотипа и гетеростериотипа, как целостное явление, способствует формированию механизма идентификации («Я» образа в «Мы» образ) на новом уровне, как нацию — «Мы татары».

Несмотря на большую географическую отдаленность друг от друга различных групп татарского населения России, их традиционная музыка обладает стилистическим единством, совпадают самые коренные основы музыкального мышления казанских, приуральских или сибирских, касимовских и др. татар.

Очень интересным моментом в рассуждении о музыкальном мышлении татар является отношение Ислама к музыке, а именно своеобразные ритуалы и традиции присущие только татаро — мусульманской культуре. Это — багышлау (посвящения, где перечисляются те, во имя кого читался Коран), «бэти» (обреги, в которых хранились изречения из коранического текста), «Иа — Син» (обряды лечения с использованием некоторых сур Корана).

Один из важнейших аспектов проблемы, применительно к музыкальной культуре татар, это вопрос музыкального профессионализма, а именно, евроцентристкой концепции, основанного на письменной фиксации музыкального текста. Ёе внедрение сказалось на самых разных явлениях татарской музыкальной культуры — от терминологического аппарата, жанрового «оформления» музыкального творчества до его содержания. По времени она связана с советским периодом развития.

Таким образом, мелодика татар является не только механизмом самоидентификации народа, но и средством определения соответствующих культурных границ нации с культурами других народов.

Формирование этнокультуры татар определяющее самосознание народа, несомненно, имеет свою особенность, что вполне естественно, поскольку современная ситуация складывалась веками. При этом соотношение религиозной и национальной идентичности имеет свою историю и специфику.

Ислам, проникший в Поволжье более тысячелетия назад, прошел длительную и сложную историю и позднее в государственной системе стал основной религией татарской нации. На всех этапах этой бурной исторической судьбы религия по — разному и своеобразно взаимодействовала с этнокультурной идентичностью, то являясь ее главной и ведущей составляющей, то уступая ей первенство в коллективном сознании. Сначала это была религия узкого слоя знати, затем практически всего населения средневековых стран Поволжья, в колониальную эпоху ислам стал знаменем борьбы татар за сохранение свой религиозной и культурной идентичности, в период возрождения — символом обновления духовной жизни.

Для периода средневековых татарских государств были характерны довольно сильная связь между религиозным и этнокультурным сознанием, исключение составляла социальная элита общества, которое имела наряду с мусульманской еще и свою этносословную идентичность.

Исламская религия подверглась наиболее сильной деформации в колониальный период, когда под давлением политики деклассирования аристократии, русификации и христианизации национальная, этнокультурная и религиозная идентичность практически слились. Постепенно давление царского правительства на татар снизилось и от прямых репрессий перешло к мягкой политике русификации, что позволило татарам расширить рамки светской культуры и общественной жизни.

К рубежу XIX — XX вв. процесс модернизации общественной жизни и становления нации достиг такого уровня, что религиозная и национальная идентичности были разделены. Мусульманская страта культуры понималась как общая цивилизационная составляющая для всех народов, исповедующих ислам (отсюда обвинения в панисламизме), а национальная — отличала татар от других мусульманских народов.

Период, когда ислам стал признанной и терпимой религий, сменился воинствующим атеизмом советской власти. В период советской власти религия была отделена от государства, а позднее вообще вытеснена на периферию общественной жизни, что привело к тому, что ислам слился с этнокультурной идентичностью, но уже при ведущей роли последней.

Ныне же ислам и религиозная идентичность переживают новое возрождение, занимая место в качестве общей цивилизационной сферы для многих народов мира, тогда как национальная (этнокультурная) идентичность обогащается осознанием своей религиозно-культурной традиции.

Таким образом, в заключение можно сказать, что выше приведенные материалы позволяют выработать новую концепцию, в рамках которой мозаичная картина языковой, этнической, культурной и политической истории татарского народа может обрести единство и целостность, образуя тем самым общую национальную историю. Такая культурологическая постановка вопроса, призванная стать интегрирующим фактором национальной историографии, связана с ростом национального самосознания и является необходимым условием развития в посттоталитарный период.

Именно в рамках культуры, наука эпохи постмодерна ищет ответы на сложные вопросы истории общества и народов, именно в ней она пытается найти ответы на сложные и наболевшие вопросы современности — о соотношении традиции и инновации, глубинных архетипичных представленях и модернизационных процессах. Именно культурология позволяет представить духовную жизнь татарского народа как некую целостность религиозных, философских, научных, эстетических представлений на той или иной стадии его умственного и культурного развития, а также их влияние ивзаимодействие с различными формами и стратами идентичности. Разумеется, эти представления и соотношения тоже меняются под воздействием материальных и политических условий жизни, но при всех изменениях и деформациях достаточно глубокая идеологическая и культурная традиция сохраняет сущностные черты своего фундаментального источника. Дело в том, что лежащие в основе национальной культуры мировоззренческие идеалы, духовные ценности и традиции, являющиеся базисными элементами национальной жизни и составляющие ее глубинную константу, наиболее устойчивы к внешним воздействиям и социальным катаклизмам.