В настоящее время сильно вырос интерес к истории российской благотворительности, что обусловлено многими объективными причинами. Частная и общественная благотворительность — один из интереснейших механизмов выражения разнообразных общественных настроений, а также практического взаимодействия общества и государства. Практически не поднимавшаяся в советское время тема зазвучала по-новому сегодня, когда появились не только остро нуждающиеся в помощи люди, но и те, кто готов им помогать. Здесь как нельзя кстати оказывается опыт, накопленный многовековой историей российской благотворительности. Немалую роль играет и личный пример наших поистине великих предков, которые отдавали делу служения ближним не только собственные средства, но и подчас свою жизнь.
Эта тема на сегодняшний день еще мало изучена, огромное количество материала только ждет своего исследователя. Необходимость введения в научный оборот целого пласта важных исторических источников делает данную тему актуальной и востребованной в качестве целостного объекта изучения.
История московских общин сестер милосердия — лишь незначительный аспект многогранной истории российской благотворительности. Общины представляли собой сложное и многоплановое образование. Их возникновение и развитие непосредственно связано с изменениями, происходившими в русском общественном сознании. Общины явились одними из первых общественных организаций России. Они существенно расширили возможности самореализации для женщин всех сословий. В их деятельности сочетались традиции церковной и светской благотворительности, исконной русской набожности и европейского гуманизма.
Создание общин сестер милосердия стало, по сути, также и новым этапом развития отечественной медицины. Причем это выражалось не только в появлении новой медицинской профессии, но и кардинальном изменении отношения к раненым.
Конец XIX века и особенно первая четверть XX века — это бурное и трагическое время в истории России, когда очень многие события требовали активной деятельности сестер милосердия, их непосредственного участия. Это и войны, и периодически повторявшиеся неурожаи, вызывавшие голод и эпидемии в целых губерниях. Кроме того, Российское Общество Красного Креста распространяло свою деятельность далеко за пределы России, оно посылало свои отряды всюду, где требовалась помощь.
Общины существовали во многих городах России. Но изучение отдельно именно московских общин сестер милосердия вполне оправдано. Во-первых, заметное количество совершенно разных общин, существовавших в Москве, дает возможность представить общую картину их деятельности. Во-вторых, на структуру организации и деятельность московских общин, безусловно, наложило свой отпечаток уникальное положение Москвы XIX века как «второй столицы» государства. И, наконец, московские общины сестер милосердия, за исключением Марфо-Мариинской обители милосердия, изучены гораздо меньше, чем, например, их петербургские аналоги.
Целью настоящей работы является составление целостной картины организации и работы московских общин сестер милосердия. Для этого необходимо изучить новые материалы и на основе их анализа определить различия и сходства в структуре управления различных общин сестер милосердия, их составе и сферах деятельности. При этом важно сравнить тезисы, изложенные в уставах, с реальным положением дел. Кроме того, в работе делается попытка максимально полно воссоздать историю деятельности всех московских общин сестер милосердия.
Данная цель исследования предполагает постановку и изучение следующих вопросов:
Структура управления общин в зависимости от их подведомственности.
Требования к поступающим в общины, права и обязанности сестер милосердия, их материальное обеспечение.
Финансирование общин сестер милосердия, источники их доходов.
Цели и задачи общин, сферы их деятельности.
Социальный состав благотворителей и членов общин.
Работа сестер милосердия в военное и мирное время.
Значимость социального служения общин сестер милосердия.
Хронологические рамки исследования охватывают почти весь период существования в Москве общин сестер милосердия. Нижняя граница — 1848 год — дата основания первой московской общины, верхняя -1917 год. После революции общины еще некоторое время продолжали свое существование, но их деятельность в это время сводится к минимуму и носит уже совсем иной характер.
Автор благодарит иерея Андрея Постернака и иерея Геннадия Егорова за помощь и предоставление документальных материалов по истории Иверской общины сестер милосердия.
Обзор источников.
Источниковая база исследования весьма обширна. Несмотря на обилие опубликованных материалов, не меньшее значение для работы имеют неопубликованные архивные источники, многие из которых до сих пор не были введены в научный оборот. Между тем, главной трудностью в использовании архивного материала является его распыленность по различным фондам. Плохая сохранность и нарушение принципа неделимости привели к тому, что архивные материалы нередко имеют разрозненный характер, а это сильно осложняет поиск необходимых документов.
Весь корпус источников можно условно подразделить на пять групп: официальную документацию, делопроизводственный материал, периодику, публицистику и документы личного происхождения.
К первой группе источников относятся уставы общин сестер милосердия и состоявших при них заведений, положения и правила, регулировавшие их деятельность. До 1862 года уставы всех благотворительных учреждений в России утверждал император, а затемминистр внутренних дел'. Как правило, все нормативные документы публиковались в периодической печати или выходили отдельными брошюрами2. Но все-таки некоторые из них сохранились только в.
1 ПСЗ Собр. 2. Т. 37. № 17 852 (12 января 1862 г.).
2 Нормальный устав общин сестер милосердия Российского Общества Красного Креста М, 1903; Устав Александровской общины сестер милосердия в Москве. М, 1881- Устав Александровской общины сестер милосердия в Москве. М, 1890- Устав амбулатории для бедных больных, учрежденной общиной сестер милосердия во имя святого апостола Павла в Москве. М., 1903; Устав больницы Московской общины сестер милосердия «Утоли моя печали» // Московские ведомости — 1877. — № 40 -С. 1- Устав Иверской общины сестер милосердия при Московском Местном Комитете Российского Общества Красного Креста. М., 1894- Устав лечебницы общины сестер милосердия во имя св. апостола Павла M, 1912; Устав Московской Владычне-Покровской общины сестер милосердия M, 1871- Устав Московской городской общины сестер милосердия «Утоли моя печали» имени княгини Н. Б. Шаховской. M, 1910, Устав общины сестер милосердия во имя святого апостола Павла M, 1901; Устав общины сестер милосердия во имя святого апостола Павла. М, 1908; Устав общины сестер милосердия при архивных фондах. Это касается устава общины «Утоли моя печали» 1871 г. (РГВИА. Ф. 12 651. On. 1. Д. 70), устава и положения о женской фельдшерской школы при Владычне-Покровской общине (ЦИАМ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 3083). Устав Марфо-Мариинской обители милосердия был переиздан уже в 90-е годы XX века в составе двух сборников1.
Документы этой группы важны, прежде всего, для характеристики официального функционирования общин как общественных благотворительных организаций. В них отражены схемы управления общинами, принципы взаимодействия с вышестоящими структурами, порядок финансирования, права и обязанности членов-благотворителей и сестер милосердия. Подробному анализу уставных документов посвящена первая глава работы.
Вторую группу источников, более важную по значению для данной темы, составляют документы делопроизводственного характера, относящиеся к деятельности как самих общин сестер милосердия и их учреждений, так и управлявших ими структур. Самыми многочисленными источниками данной группы являются отчеты, которые можно разделить на несколько категории.
Во-первых, это наиболее общие отчеты о деятельности общины сестер милосердия в целом. Они составлялись ежегодно и представлялись.
Комитете «Христианская помощь» Российского Общества Красного Креста. М., 1888- Устав Российского Общества Красного Креста. СПб, 1889- Устав убежища для бывших сестер милосердия Российского Общества Красного Креста, учреждаемого в Москве при Комитете Общества «Христианская помощь». М, 1888- Устав школы для сестер милосердия при Московской городской общине «Утоли моя печали» имени княгини Н. Б. Шаховской. М., б г.- Положение о больничных учреждениях Александровской общины сестер милосердия «Утоли моя печали» в Москве. М., 1900, Положение о правах и преимуществах Псковской Иоанно-Ильинской и Московской Владычне-Покровской общин сестер милосердия. М., 1872- Положение о Приюте Св. Царицы Александры для престарелых сестер милосердия при Александровской общине сестер милосердия «Утоли моя печали» в Москве. М., 1900, Положение о Терапевтическом отделении Иверской общины. М., 1901.
1 Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. М, 1995. С. 182−188- Великая княгиня Елизавета Федоровна Нижний Новгород, 1996. С. 45. на рассмотрение вышестоящего ведомства (в Московское Местное управление Красного Креста, Министерство внутренних дел или Московскому митрополиту, в зависимости от подчиненности общины). Такие отчеты содержат сведения о составе членов общины, количестве состоящих при ней благотворительных заведений, движении денежных сумм, а также краткую информацию о конкретной деятельности сестер милосердия.
Отчеты Иверской и Павловской общин, а также общины «Утоли моя печали» регулярно публиковались отдельными брошюрами1. Но рукопись самого раннего отчета общины «Утоли моя печали» (за 1872 год) содержится только в фонде Главного управления Российского Общества Красного Креста (РГВИА. Ф. 12 651. On. 1. Д. 12). Лишь по одному отчету о своей деятельности выпустили Никольская община и Марфо-Мариинская обитель милосердия2. Отчет Владычне-Покровской общины за 1893 — 1894 годы был опубликован в «Московских церковных ведомостях"3. Рукопись еще одного отчета этой общины (за 1884 год) была обнаружена нами в фондах Российской национальной библиотеки4.
1 Отчеты Александровской общины сестер милосердия «Утоли моя печали», состоящей под непосредственным Высочайшим Его Императорского Величества Государя Императора покровительством, за 1891 — 1902 годы. М., 1892 — 1903; Отчеты о деятельности Иверской общины сестер милосердия Российского Общества Красного Креста за 1898 — 1915 годы М, 1899 — 1916; Отчеты о деятельности общины сестер милосердия во имя святого апостола Павла за 1901 — 1914 годы. М, 1902 -1916, Отчеты по Александровской общине сестер милосердия «Утоли моя печали» в Москве за 1907 -1908 годы. М, 1908 — 1909; Отчеты по Московской городской Александровской общине сестер милосердия «Утоли моя печали» за 1909 — 1910,1912 годы. М., 1910 — 1911, 1914.
2 Гордеева В Отчет обители за 1910 год // Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. М., 1995. С. 193−194- Отчет Никольской общины сестер милосердия в память кн. С С. Щербатовой и доктора Ф П. Гааза Российского Общества Красного Креста с 26 октября 1914 г. по 1 января 1916 г. М, 1916.
3 Отчет о деятельности Покровской общины сестер милосердия за 1893/94 год // Московские церковные ведомости. — 1894. -№ 23 (оф. отд) — С. 64−66- № 24 (оф. отд) — С. 67−68.
4 Отчет о состоянии и деятельности Московской Епархиальной Покровской общины сестер милосердия за 1884 год. Б м, б г.
Некоторые общины собственных отчетов не составляли, но сведения о них помещались в отчетной документации вышестоящих структур. Например, новую информацию о Никольской общине удалось найти в отчете Дамского попечительства о бедных в Москве (ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 16. Д. 29). То же касается и Александринской общины, о деятельности которой, наряду с прочими своими учреждениями, отчитывался Комитет «Христианская помощь» Российского Общества Красного Креста. Отчеты Комитета за 1906 — 1910, 1914 годы не публиковались. Они хранятся в фонде Главного управления Российского Общества Красного Креста (РГВИА. Ф. 12 651. On. 1. Д. 798,1018) и впервые вводятся нами в научный оборот.
Другая категория отчетов составлялась отдельными благотворительными учреждениями, которые состояли при общинах. К ним относятся отчеты о деятельности женской фельдшерской школы при Покровской общине за 1913 — 1914 гг. (ЦИАМ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 3579), больницы св. царицы Александры при общине «Утоли моя печали» за 1898 — 1900 гг. и лечебницы Иверской общины за 1896 — 1900 года1. Информация, представленная в этих документах, достаточно подробная, но она отражает только формальную сторону деятельности заведений и носит, большей частью, статистический характер.
В особую категорию можно выделить официальные отчеты о командировках, в которых участвовали члены общин сестер милосердия и статистические очерки2. Они составлялись уполномоченными отрядов или.
1 Отчет о деятельности больницы св. царицы Александры при Александровской общине сестер милосердия «Утоли моя печали» за 1898 — 1900 годы / Под ред. И К. Спижарного. — М, 1902; Отчет о деятельности лечебницы Иверской Общины от 15 октября 1896 г. по 1 января 1900 года М, 1900.
2 Абаза НС Красный Крест в тылу действующей армии в 1877 — 1878 годы. Отчет главноуполномоченного Общества попечения о раненых и больных воинах. Т. 1−2. СПб, 1880 — 1882- Барманский В И Отчет уполномоченного отряда Иверской общины Красного Креста имени Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Федоровны В И. Барманского, по командировке в 1900 — 1901 гг. на Дальний Восток. М., 1901; Гюббенет ХЯ Очерк медицинской и главными врачами и содержали данные об их персонале, снаряжении, проделанной работе. Это наиболее подробные и ценные для данного исследования отчеты, так как в них, как правило, старались отразить все трудности, с которыми приходилось сталкиваться отряду во время командировки.
В качестве особого вида отчетности можно рассматривать исторические очерки, публиковавшиеся к юбилейным датам1. В них излагалась история деятельности учреждения за большой период времени, при этом информация сильно обобщалась и даже приукрашивалась. Тем не менее такие очерки являются ценным источником, так как они составлялись на основе документов, в настоящее время уже утраченных, и нередко содержат важные данные. В то же время их можно рассматривать и как первые исследования деятельности общин сестер милосердия.
Сборники статистических сведений о благотворительности в Москве также могут рассматриваться как еще одна форма отчетности. Первый такой сборник, составленный Московским Городским Общественным Управлением, вышел в 1891 году2. Содержащиеся в нем статистические сведения далеко не полные, так как сборник составлялся на основе разосланных по всему городу анкет, на которые многие благотворительные общества по каким-то причинам не захотели или не смогли ответить.
В 1901 году Московское Городское Общественное Управление, учитывая неудачный опыт анкетирования, опубликовало новый справочник по благотворительности в Москве, составленный на основе госпитальной части русских войск в Крыму в 1854 — 1856 гг. СПб, 1870- Козловский Н Война с Японией 1904 — 1905 гг. Санитарно-статистический очерк. Пг., 1914.
1 Александровская община сестер милосердия «Утоли моя печали», состоящая под Высочайшим покровительством Его Императорского Величества Государя императора. Очерк 30-летия существования Общины / Сост. С, А Кельцев. — М., 1897- В память княгини Софьи Степановны Щербатовой. М, 1887- Костарев С В Историческая записка об организации и деятельности состоящего под непосредственным Их Императорских Величеств покровительством Попечительства о бедных в Москве (1844 — 1877) М, 1878.
2 Сборник статистических сведений о благотворительности Москвы за 1889 год. М, 1891. уставов и отчетов учреждений, а также непосредственных сношений с ними1. Данные этого сборника уже гораздо полнее и достовернее отражают действительное положение дел на 1900 год. В 1905 году вышло дополнение к сборнику, в которое вошли сведения о благотворительных учреждениях, возникших в 1901 — 1904 годы, или претерпевших за это время значительные изменения2.
Информацию по более узким вопросам представляют такие справочники как «Врачебные учреждения Московского Городского Общественного Управления» и «Список учреждений Российского Общества Красного Креста на театре военных действий"3.
К той же группе источников относятся журналы заседаний и стенографические отчеты. В фонде Комитета «Христианская помощь» Российского Общества Красного Креста (РГВИА. Ф. 12 670. On. 1. Д. 5) содержатся неопубликованные журналы заседаний членов Правления Комитета за 1917 год. А в личном фонде В. Ф. Джунковского (ГАРФ. Ф. 826. On. 1. Д. 394) — журналы заседаний исполнительной комиссии по бесплатному размещению больных и раненых воинов в пределах Московского военного округа. В качестве источника нами привлекается и подробный стенографический отчет заседаний Московского окружного суда по делу игуменьи Митрофании4.
Помимо того, во многих архивных фондах отложились разрозненные делопроизводственные материалы, отражающие взаимодействие общин с вышестоящими организациями и властными структурами разного ранга. Это приказы, распоряжения, деловая переписка. Особенно много материала такого рода по интересующей нас теме содержится в фондах.
1 Сборник справочных сведений о благотворительности в Москве. М, 1901.
2 Дополнение к сборнику справочных сведений о благотворительности в Москве. М, 1905.
3 Врачебные учреждения Московского Городского Общественного Управления. М, 1896- Список учреждений Российского Общества Красного Креста на театре военных действий. Пг., 1917.
4 Забелина СП. Дело игумении Митрофании по обвинению в подделке векселей и спекуляциях, подробный стенографический отчет. М, 1874.
Главного управления Российского Общества Красного Креста (РГВИА. Ф. 12 651. On. 1 — 3), Московского врачебного управления (ЦИАМ. Ф. 1. Оп. 2), Канцелярии московского генерал-губернатора (ЦИАМ. Ф. 16. Оп. 16 -26), Московской духовной консистории (ЦИАМ. Ф. 203) и в фондах отдельных общин (ЦИАМ. Ф. 219 — 221- РГВИА. Ф. 12 670, 12 996). Отдельные документы отложились в фондах конкретных отрядов Красного Креста (РГВИА. Ф. 12 710,12734,12 755,16273).
Третья группа источников — материалы периодической печати. В отсутствие других средств массовой информации в газетах и журналах подробно отражалась хроника событий. «Московские ведомости» публиковали уставы общин сестер милосердия. В «Московских церковных ведомостях» помещались многочисленные заметки о событиях, происходивших в жизни Иверской и Епархиальной Владычне-Покровской общин, а также отчеты последней. Газетные материалы написаны патетическим тоном, дают очень скупую информацию, но, благодаря им, можно восстановить картины тех событий, о которых не сохранилось других источников. Особенно ценны материалы провинциальной периодики о командировках московских сестер милосердия в местности, пораженные эпидемиями.
Четвертую группу источников составляют публицистические произведения. Они занимают промежуточное положение между документами и исследованиями. Созданные современниками описываемых событий, они, тем не менее, не обладают точностью и достоверностью документальных материалов. Однако публицистика лучше всего показывает отношение общества к общинам сестер милосердия и связанным с ними событиям, что очень ценно для понимания многих процессов.
Целый комплекс публикаций был связан с судом над начальницей Владычне-Покровской общины сестер милосердия игуменьей Митрофанией, обвиненной в финансовых махинациях. Ее защитники пытались напомнить общественности о важности трудов игуменьи на ниве благотворительности. В. Н. Андреев составил ее подробную биографию1, целью которой было показать нравственную высоту Митрофании и ее принципиальную неспособность к совершению какого-либо преступления. Те же мысли проводятся в сочинении неизвестного автора, которое выполнено в виде четырех писем другу2. Оба произведения были созданы и опубликованы уже после вынесения приговора по делу. Они ставили перед собой задачу не повлиять на решение суда, а восстановить доброе имя женщины, которая, по их искреннему убеждению, была несправедливо осуждена.
Противоположные взгляды на дело матушки Митрофании также высказывались в печати. Одна из таких публикаций появилась почти сразу же после окончания процесса в «Отечественных записках"3. Ее автор, скрывавшийся под инициалами Н.А., считает приговор вполне заслуженным, но выражает сомнение в том, что он будет приведен в исполнение.
По окончании Русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг. появляются первые публикации, рассказывающие о сестрах милосердия. Одним из первых выразителей нового общественного взгляда на сестринское служение стал П.А. Илинский4, составивший очерк о деятельности сестер милосердия, фельдшериц и женщин-врачей во время войны 1877 — 1878 годов. Приведенный в книге фактический материал делает ее ценным источником для нашей темы, но, в то же время, она может рассматриваться как первое исследование данного вопроса.
1 Андреев В Н Жизнь и деятельность баронессы Розен, в монашестве игумении Митрофании. В 2-х ч. СПб, 1876.
2 Идея учреждения епархиальных общин сестер милосердия при девичьих монастырях и прошедшее игумении Митрофании, в 4-х письмах. Киев, 1874.
3 НА Матушка Митрофания // Отечественные записки. — 1874. — № 11. — С. 256−273.
4 Илинский ПА Русская женщина в войну 1877 — 1878 гг. Очерк деятельности сестер милосердия, фельдшериц и женщин-врачей. СПб, 1879.
Еще одна категория публицистических материалов затрагивала работу сестер милосердия во время эпидемий и голода1. Книга английской сестры милосердия мисс Марсден передает впечатления автора о поездке в якутские колонии для прокаженных, где несли служение сестры московской общины «Утоли моя печали». Очерки А. С. Пругавина рисуют выразительную картину последствий неурожая 1898 — 1899 годов, охватившего многие губернии России. В его работе содержатся и сведения о роли сестер милосердия в помощи пострадавшему населению.
Последнюю, пятую группу источников составляют документы личного происхождения, представленные воспоминаниями и перепиской. Наиболее важный материал по нашей теме хранится в личном фонде В. Ф. Джунковского (ГА РФ. Ф. 826). Владимир Федорович Джунковский (1865 — 1938) прошел путь от адъютанта великого князя Сергея Александровича до московского губернатора, а затем был назначен командиром Отдельного корпуса жандармов и товарищем министра внутренних дел. Много сил и времени он отдавал благотворительности. В 1897 году В. Ф. Джунковский в качестве уполномоченного отправился на театр Греко-турецкой войны с отрядом Иверской общины сестер милосердия. С тех пор он состоял почетным членом общины и принимал в ее жизни самое деятельное участие. После революции В. Ф. Джунковский несколько раз подвергался арестам, а 21 февраля 1938 года был расстрелян на Бутовском полигоне. Его личный архив был передан в ГА РФ (Ф. 826), причем часть материалов бесследно исчезла.
В.Ф. Джунковский всю жизнь вел дневниковые записи, которые и легли в основу его воспоминаний. Работу над ними он начал в 1921 году, рассчитывая опубликовать их в издательстве М. и С. Сабашниковых. Его мемуары охватывают более 50 лет и отражают повседневную жизнь Москвы и губернии. В 1997 году часть этих воспоминаний (за 1905 — 1915.
1 Marsden Kate. On Sledge and Horseback to the Siberian Lepers New York, copyright, 1892, byПругавинА С Голодающее крестьянство. Очерки голодовки 1898 — 1899 года М., 1906. годы) была опубликована1. Но наиболее интересные для нашей темы фрагменты, касающиеся Иверской общины сестер милосердия, содержатся преимущественно в неопубликованной части воспоминаний за 1893 — 1904 годы (ГА РФ. Ф. 826. On. 1. Д. 43, 45).
Помимо воспоминаний, в фонде В. Ф. Джунковского сохранились письма врачей и сестер милосердия Иверской общины 1900 — 1905 годов, присланные с тетра военных действий (Д. 425, 440, 445, 481, 486, 498, 506, 516, 630,707). Письма, написанные под свежим впечатлением от событий, достаточно точны в изложении фактов. При этом в них присутствует та эмоциональность, которой нет даже в дневниках и воспоминаниях. Только эпистолярные источники позволяют почувствовать действительную атмосферу и передают чувства корреспондентов.
Важную уникальную информацию о работе сестер милосердия во время Крымской войны 1854 — 1856 гг. содержат письма великого русского хирурга, профессора Николая Ивановича Пирогова2. Этот источник представляет собой особую ценность для данного исследования благодаря высокой точности в изложении фактов.
Остальные привлекаемые нами мемуарные источники повествуют о суде над основательницей Владычне-Покровской общины сестер милосердия игуменьей Митрофанией (Розен). Сама игуменья в своих записках говорит о суде очень мало и неохотно, считая себя абсолютно невиновной3. Более подробные воспоминания о процессе оставили судебные деятели тех лет — А. Ф. Кони и Е.И. Козлинина4. Все эти источники созданы гораздо позже описываемых событий, очень.
1 Джунковский В Ф Воспоминания (1905 — 1915). В 2-х т. — М, 1997.
2 Пирогов НИ Севастопольские письма и воспоминания. М., 1950.
3 Розен П Г. Записки баронессы Прасковьи Григорьевны Розен, в монашестве Митрофании (Сообщ кн. А. Дадиан) // Русская старина. — 1902. — № 1. — С. 35−56- № 5. с. 285−302- № 6. — С. 589 610, № 7. — С. 209−224- № 8. — С. 439−448- № 11. — С. 403−416- № 12. — С. 605−620.
4 Козлинина Е И За полвека. 1862 — 1912 гт. Воспоминания, очерки и характеристики. М, 1913; Кони, А Ф Игуменья Митрофания // Кони, А Ф. Собрание сочинений. В 8-ми т. М, 1966. Т. 1. С, 64−73. тенденциозны и даже в совокупности не могут дать истинной картины происходившего.
В целом же, разнообразие и обширный характер источниковой базы вполне позволяют нам раскрыть заявленную тему исследования.
Историография.
История московских общин сестер милосердия представлена в нашей литературе крайне слабо и поверхностно. Дореволюционных книг на эту тему было немного, да и те в настоящее время в большинстве своем недоступны для читателей и исследователей. Еще хуже обстояло дело в советское время, когда рассказ о сестрах милосердия мог промелькнуть только случайно. Большая же часть исследований появилась лишь в последние пятнадцать лет.
В основном эта тема затрагивается в работах в контексте исследования каких-либо других проблем и вопросов. В первую очередь, рассказ об общинах связывают с историей отечественной медицины.
Появление нового института — общин сестер милосердия — было важной вехой в развитии русской медицины. Оно открывало для женщин возможность получить новые знания и реализовать свои способности. Только имея перед глазами пример великолепной работы сестер милосердия, русское общество пошло на следующий шаг — организацию школ для фельдшериц. Именно этому посвящена книга А.А. Шибкова1, рассказывающая о патриотизме и самопожертвовании сестер милосердия и первых женщин-врачей дореволюционной России. В этом контексте он упоминает и об учреждении в Москве общин сестер милосердия — «Утоли моя печали», общины при комитете «Христианская помощь» и Иверской общины сестер милосердия. Книга основана на материалах РГВИА и ГИА Ленинградской области. Однако время, в которое писалась работа, оставило на ней свой отпечаток в виде разного рода искажений и умолчаний. Кроме того, автор уделяет больше всего внимания петербургским общинам сестер милосердия, а обо всех других, в том числе и московских, он дает лишь самую краткую информацию.
1 Шибкое, А А Первые женщины-медики России. Л, 1961.
И.В. Зимин связывает создание сети общин сестер милосердия с необходимостью реформирования системы здравоохранения России во второй половине XIX века, которая привела к значительным изменениям системы подготовки женских медицинских кадров1.
В.А. Ковригина2 считает, что общины сестер милосердия возникали в рамках общественной благотворительности, которая уже сложилась в России в первой половине XIX века. По ее мнению, русские общины, в отличие от западноевропейских, создавались вне Церкви, при участии или покровительстве императорской семьи и имели, прежде всего, практическую цель — оказание медицинской помощи больным и раненым.
Главы, посвященные общинам сестер милосердия, были включены в некоторые учебники по истории сестринского дела для средних специальных и высших учебных заведений3.
Некоторым общинам удалось привлечь к работе в своих учреждениях выдающихся докторов Москвы. Так, в Иверской общине сестер милосердия одно время работал И. П. Ланг, который в 1897 году был назначен главным врачом отряда общины на театр греко-турецкой войны. О нем рассказывает статья В. Хотеева4, который использует семейный архив доктора и периодическую печать тех лет. Но автор не приводит никаких сведений о самой общине, кроме газетных цитат о деятельности ее отряда на греко-турецкой войне.
1 Зимин И В Женское медицинское образование в России (вторая половина XVIII — начало XX вв). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб, 1999.
2 Ковригина В, А Здравоохранение // Очерки русской культуры XIX века. Т. 2. Власть и культура. — М, 2000. С. 395−470.
3 История развития сестринского дела в России и за рубежом: Методическое пособие для медицинских сестер и студентов факультета высшего сестринского образования / Сост. А С Артюхов, Г Я Клименко, А В Никитин. — Воронеж, 1998; Романюк В П, Лапотников В А, Накатис Я, А История сестринского дела в России СПб, 1998; Учебник для сестер милосердия и пастырей, несущих служение в больницах / Под общ. ред. свящ. С. Филимонова. — СПб, 2000.
4 Хотеев В Чести сословия врача ничем не омрачил // Ваш Спутник. — 1998 — № 30 (август) — С.
О той же командировке повествует и биограф еще одного врача, входившего в состав отряда Иверской общины1. Знаменитый хирург С. И. Спасокукоцкий отправился на театр военных действий сразу после окончания ординатуры Московского университета. Материал, собранный врачом в этой поездке, позволил ему защитить докторскую диссертацию. Однако М. Г. Спасокукоцкая, автор его жизнеописания, ни словом не упомянула об общине, силами которой был собран и отправлен отряд врачей и сестер милосердия.
Другая тема, с которой напрямую связана деятельность общин сестер милосердия — это история благотворительности в России. Уходу за больными посвящен очерк иерея Н. Добронравова2, описывающий все виды его организации, существовавшие на Руси. Автор рассказывает и об общинах сестер милосердия. Он называет первые русские общины и говорит об общих принципах их работы, основываясь на правилах для сестер милосердия и статистических данных за 1899 — 1900 годы.
Из современных исследователей к теме благотворительности одним из первых обратился П. В. Власов. Глава о сестрах милосердия вошла практически без изменений в две его работы, опубликованные последовательно3. Автор рассказывает в основном именно о московских общинах сестер милосердия: Никольской, Покровской, Иверской, Александровской «Утоли моя печали», Павловской, общине при комитете «Христианская помощь» и о Марфо-Мариинской обители милосердия. Повествование, несмотря на то, что оно ведется в контексте истории благотворительных учреждений, носит москвоведческий характер и изобилует подробными сведениями о перемене адресов и архитектурных.
1 Спасокукоцкая М Г. Жизнь и деятельность С. И. Спасокукоцкого (1870 — 1943). M, 1960.
2 Добронравов Н, свящ. Уход за больными в древнем христианстве и на Руси // Московские церковные ведомости. — 1904. — № 2. — С. 14−18.
3 Власов ПВ Обитель милосердия: О дореволюционных московских благотворительных учреждениях. М, 1991; Власов П В. Благотворительность и милосердие в России. М, 2001. особенностях храмов. Однако надо отдать должное этой книге: в ней прослеживаются судьбы основателей общин и называются имена многих работавших в них выдающихся врачей и сестер милосердия. О деятельности общин автор рассказывает на основе их уставов и упоминает всего несколько командировок на театр военных действий (во время русско-турецкой и русско-японской войн).
Из зарубежных авторов необходимо упомянуть американскую исследовательницу А. Линденмейер1, которая одной из первых начала изучать общественную благотворительность в России, в том числе и деятельность Российского Общества Красного Креста.
В 2004 году в Томске прошла научно-практическая конференция, посвященная Международному Дню Медицинской Сестры и 400-летию г. Томска. Несколько докладов, опубликованных в сборнике работ этой конференции2, в той или иной степени затрагивают интересующую нас тему. Статья Н. В. Бородаевой3 фактически представляет собой хронологический список возникновения общин сестер милосердия — от самой первой до современных. В небольшом докладе О. В. Ромашовой перечисляются имена великих личностей, «которые стали примером и источником вдохновения для своих последователей"'*. В их числе упомянуты и священник Сергей Махаев — настоятель храма Иверской Божией Матери при одноименной общине сестер милосердия Красного.
1 Линденмейер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России 1856−1874 гг.: Сб. ст. / Под ред Л Г. Захаровой, Б Эклофа, Дж Бушнеяла. -М, 1992. С.283−300.
2 Возрождение духовности и милосердия в сестринском деле Сборник работ научно-практической конференции, посвященной Международному Дню Медицинской Сестры, и 400-летию г. Томск / Под общ ред. В Т. Волкова — Томск, 2004.
3 Бородаева Н В Страницы истории сестринского движения и общин милосердия в России II Возрождение духовности и милосердия в сестринском деле. С. 10−14.
4 Ромашова О В. Страницы истории сестринского движения и общин милосердия в России // Возрождение духовности и милосердия в сестринском деле. С. 20−23.
Креста, и настоятельница Александровской общины «Утоли моя печали» княгиня Н. Б. Шаховская.
В основательной и подробной монографии Г. Н. Ульяновой1 упомянута только Владычне-Покровская епархиальная община сестер милосердия как пример благотворительной деятельности Духовного ведомства. А вот включение рассказа об общинах в статью А. Н. Казакевича, посвященную церковной благотворительности, вызывает много вопросов2. Почему, например, деятельность Иверской общины Красного Креста отнесена к церковной благотворительности? И почему же тогда к ней не относится работа всех остальных московских общин сестер милосердия, подчинявшихся Российскому Обществу Красного Креста? Автор статьи упоминает три московские общины. Историю двух из них он пытается рассказать, основываясь на единственном отчете и нескольких газетных заметках о далеко не самых важных событиях.
В последние годы история общин сестер милосердия рассматривается в ряде публикаций по тендерной истории. В работе Л. Г. Кондрашкиной в контексте характеристики процесса развития личного и общественного самосознания женщин исследуется процесс развития и становления отдельных направлений женской медицинской деятельности в государственных и общественных учреждениях России3. Два параграфа диссертации посвящены возникновению общин сестер милосердия в 1840 — 1850 годах и основным направлениям их деятельности в последней трети XIX — начале XX веков. Автор утверждает, что общины сестер милосердия.
1 Ульянова ГН Благотворительность в Российской империи XIX — начало XX века. М, 2005. С.
334.
2 Казакевич А. Н. Церковная благотворительность Москвы в начале XX века // Проблемы изучения и преподавания истории социальной работы и благотворительности в России: Материалы общероссийского семинара, проведенного 26 — 28 марта 2003 года в СТИ МГУС / Сост. и науч ред Л В Бадя. — М, 2003. С. I02-II0.
3 Кондрашкина Л Г. Участие женщин в деятельности медицинских общественных организаций и учреждений России в XVIII — XIX вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб, 2002. были главной сферой медицинской деятельности женщин, но, вместе с тем, сестринское движение имело не только медицинский характер. Возникновение общин «явилось следствием общественной инициативы, стремления общества найти практическое решение поставленного уже в это время во многих публицистических и художественных произведениях вопроса о женской эмансипации"1. Рассматривается процесс возникновения и развития общин сестер милосердия по всей стране, но московские общины никак не выделяются из общей картины.
В исследовании Ю.Н. Ивановой2 представлена подробная картина работы сестер милосердия на фронтах войн — Крымской, русско-турецкой, русско-японской, Первой мировой. Книга основана на хорошей источниковой базе: мемуары, отчеты, архивные документы. Автор старается представить общую картину работы РОКК, иногда останавливаясь на конкретных примерах. Примерами, как правило, служат общины Санкт-Петербурга и отдаленных губерний. Сведений о конкретно московских общинах крайне мало и они очень дробные, отрывочные, разбросаны по всей книге. Это, конечно, обусловлено и задачами исследования и характером источников.
Деятельности русских сестер милосердия в военное время посвящен один из основных разделов монографии П.П. Щербинина3. В книге проанализированы социальные, демографические и психологические аспекты сестринского служения. Для проведения этой части своего исследования автор привлекал лишь опубликованные источники и работы своих предшественников. При этом многие выводы, отражающие авторскую концепцию, недостаточно обоснованы и требуют более тщательной работы с источниками. К примеру, вызывает недоумение беспрекословное доверие автора всем обвинениям в адрес сестер
1 Кондрашкша JI Г. Указ. соч. С. 23−24.
2 Иванова Ю Н Храбрейшие из прекрасных: Женщины России в войнах. М., 2002.
3 Щербинин П П Военный фактор в повседневной жизни русской женщины. Тамбов, 2004. милосердия, которые содержатся в источниках, опубликованных в первые годы советской власти.
На страницах миниатюрного издания «Подвижницы милосердия"1 представлены истории женской благотворительности в России. Рассказывается о «фактах милосердного служения женщин России, их подвижничестве, самоотверженности, самоотдачи, с которыми они откликались на чужую боль». Среди прочего здесь есть краткие рассказы об основательницах общин и о самих сестрах милосердия, в том числе о княгине С. С. Щербатовой, княгине Н. Б. Шаховской, великой княгине Елизавете Федоровне.
Что же касается исследований, посвященных непосредственно общинам сестер милосердия, то их крайне мало. Дореволюционные работы предназначались, в первую очередь, для самих сестер милосердия, были призваны воодушевить их «для новых подвигов любви и самопожертвования"2. В работе Д. Михайлова излагается история общин сестер милосердия Российского Общества Красного Креста и общие принципы их деятельности. Конкретные московские общины («Утоли моя печали», Владычне-Покровская) только называются, и выделить из общего контекста информацию именно о них невозможно.
То же самое можно сказать и о книге священномученика протоиерея Сергия Махаева, первое издание которой вышло в 1914 году.3 Отец Сергий был законоучителем и духовником сестер Иверской общины. Он часто беседовал с сестрами о сущности их служения. Главной заботой пастыря было утвердить своих подопечных в православной вере, благочестии и отношении к своему труду как к подвигу во Имя Христово. Так как для бесед с ними он искал примеры подвига и самоотверженности, прежде.
1 Подвижницы милосердия / Сост. 3 Ф. Драгункина. — M., 2005. С. 7.
2 Михайлов Д Красный Крест и сестры милосердия в России и за границей. Пг. — Киев, 1914. С.
3 Махаев Сергий, священномученик. Подвижницы милосердия. M, 2003. всего, среди лиц их же служения, то он и собрал очерки жизни великих русских сестер. Это «бесхитростные и подчас мило наивные рассказы"1, в которых даются жизнеописания сестер милосердия из самых разных слоев общества: это и великие княгини, и дамы из высшего света, и простые девушки, и даже подвижницы, чьи имена остались для нас неизвестными. Описана деятельность сестер на самых разных поприщах — на полях сражения, в больницах, колониях для заразных больных, во время эпидемий и в тюрьмах. Прославляется подвиг самоотверженной любви, и приводятся конкретные примеры такой самоотверженности.
У современных историков общин сестер милосердия уже совсем другая задача. Например, цель книги Ю. Е. Хечинова «Ангелы-хранители"2 — «стереть пыль с могильных плит» российских героев, в числе которых было и много женщин — сестер милосердия. Автор повествует о военных страницах истории Отечества, описывает патриотический подъем русского общества в эти трудные дни. Наряду с ратными подвигами русских воинов, Хечинов приводит случаи героизма среди детей и женщин. Особое внимание он уделяет служению сестер милосердия, в связи с чем рассказывает о создании и деятельности нескольких общин, в том числе московских — «Утоли моя печали», Покровской, Иверской и Марфо-Мариинской обители милосердия. Причем, согласно поставленной цели, автора интересует не столько работа самих общин, сколько имена конкретных сестер милосердия, подвиги которых достойны благодарности потомков. Разумеется, в рассказе о подвигах нет места таким прозаичным вещам как уставы, правила и повседневная жизнь. Книга носит не исторический, а литературно-публицистический характер.
1 Махаев Сергий, священномученик. Указ. соч. С. 8.
2 Хечинов Ю Е. Ангелы-хранители. Крутые дороги Александры Толстой. М., 1996.
Историк отечественной медицины Н. Н. Блохина в своих статьях1 попыталась определить место, которое занимали московские общины сестер милосердия в структуре городских лечебных учреждений и в социальном служении Русской Православной Церкви. Она приводит перечень больниц, где трудились сестры, описывает широкий спектр медицинской помощи, оказываемой в лечебных учреждениях самих общин.
Кроме того, Н. Н. Блохиной была разработана экспериментальная учебная программа спецкурса для средних и высших педагогических учебных заведений «Московские общины сестер милосердия в XIXначале XX века"2. В пояснительной записке к курсу автор указывает на отсутствие единого учебного пособия и предлагает преподавателям черпать материал из публикаций в периодической печати.
Выгодно выделяется своей обстоятельностью цикл очерков Ю. Н. Буракова «Утоли моя печали» 3. Автор кратко обозначил историю возникновения в России первых общин сестер милосердия, перечислил основные принципы и правила их деятельности. Затем он прослеживает историю нескольких московских общин — Александровской общины «Утоли моя печали», Покровской, Иверской и Марфо-Мариинской. Ю. Н. Бураков — в прошлом профессиональный военный, кандидат технических.
1 Блохина НН Московские общины сестер милосердия в XIX — начале XX века // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. — 1997. — № 5. — С. 52−54- Блохина НН Российское Общество Красного Креста и государственное здравоохранение дореволюционной России // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. — 2000. — № 3. — С. 60−62- Блохина НН. Русская Православная Церковь, Российское Общество Красного Креста и государственное здравоохранение дореволюционной России // Медицина и здравоохранение в дни войны и мира' Материалы научно-практической конференции, посвященной 55-летию победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. (25 — 26 апреля 2000 г., г. Москва). М, 2000. С. 68−69.
2 Блохина НН Московские общины сестер милосердия. (Страницы истории) Экспериментальная учебная программа спецкурса для педагогических средних и высших учебных заведений // Московская городская учительская семинария 1997. Научный сборник. М, 1997. С. 195−206.
3 Бураков Ю Н. Утоли моя печали // Наука и религия. — 1991. — № 10. — С. 46−51- № 11. — С. 2426, № 12.-С. 13−18. наук, но последние годы он полностью посвятил краеведению. В данной работе он преследовал цель напомнить читателям о славных страницах русской истории, привлечь их интерес к отечественным традициям милосердия и благотворительности. Статья носит краеведческий характер, в ней много внимания уделено архитектуре общинных построек, точно указаны все московские адреса. Но при этом достаточно наглядно описаны основные этапы истории каждой из общин — их становление и деятельность. Здесь можно найти и статистические данные, и имена, и события. Автор затрагивает и послереволюционную судьбу общин, говорит о том, что сейчас находится на их месте. А каждый свой очерк он заканчивает вопросом об их будущем. К сожалению, небольшой объем статьи определил и краткость изложенного материала, не претендующего на полную историю московских общин сестер милосердия.
Специальное исследование по истории общин сестер милосердия, выполненное А. В. Постернаком, решало иную задачу — «наряду с официальной информацией, связанной с датами, статистикой, именами и т. д., дать описание конкретных ситуаций, в каких оказывались сестры, привести яркие случаи из их практики, которые могли бы характеризовать их деятельность"1. В этой работе, несмотря на очень широкие хронологические рамки, которые она охватывает, впервые были поставлены весьма важные проблемы истории института общин сестер милосердия и представлен один из возможных вариантов их решения. Автор упоминает обо всех московских общинах, о некоторых из них рассказывает более подробно. Основное внимание в монографии уделяется страницам военной истории, что полностью соответствует заявленной задаче.
1 Постернак, А В. Очерки по истории общин сестер милосердия. М, 2001. С. 3.
Коллектив авторов из Санкт-Петербурга выпустил великолепно иллюстрированную монографию «Сестры милосердия России"1, которая в основном посвящена истории петербургских общин. Тем не менее, подробные очерки о сестринском движении в целом и о работе сестер милосердия на театре военных действий касаются и московских общин. Это издание поражает богатством использованного материала и глубиной их осмысления.
Очень важный вопрос о духовной составляющей сестринского служения проанализировала J1.A. Карпычева2. Она рассмотрела статус первых русских общин сестер милосердия, попыталась выявить их Западные прототипы и определить меру участия в их жизни Русской Православной Церкви. Автор приходит к выводу, что российские общины сестер милосердия представляли собой учреждения общественной и частной благотворительности в стране, где Православие было государственной религией, и потому в них в той или иной степени присутствовала «церковная компонента».
По отдельным общинам сестер милосердия опубликованы лишь единичные работы. Исключение здесь составляет только Марфо-Мариинская обитель милосердия.
JI. Головкова, внучка хирурга Иверской общины А. Н. Кулакова, написала два очерка о деятельности этой общины3. Она пользовалась как воспоминаниями деда, так и сообщениями периодической печати того времени. К сожалению, краткость статей привела к не всегда оправданным обобщениям и упрощениям фактов, а также к досадным ошибкам в датировках.
1 Сестры милосердия России / Под общ ред. НА Белякова. — СПб., 2005.
2 Карпычева ЛА Общины сестер милосердия и православная Церковь // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб, 2005. С. 120−138.
3 Головкова Л. Иверская община на Большой Полянке // Московский журнал. — 1992. — № 10. — С. 30−32- Там же. — 1994. — № 5. — С. 22−31.
Статья И.В. Крыловой1 посвящена одной из настоятельниц той же Иверской общины — Надежде Александровне Пушкиной, внучке знаменитого поэта. Автор пользовалась как опубликованными материалами, так и воспоминаниями Н. С. Шепелевой, племянницы Н. А. Пушкиной. Надежда Александровна руководила сестрами милосердия в 1909 — 1915 годах, когда община развивалась наиболее бурно. Деятельность общины именно в эти годы и получила отражение в названной статье.
Основные этапы истории общины сестер милосердия «Утоли моя печали» нашли отражение в монографии Е. П. Миклашевской и М.С. Цепляевой2.
Владычне-Покровская епархиальная община сестер милосердия упоминается в работах, посвященных «делу игуменьи Митрофании». Очерки А. А. Шамаро3 представляют собой тенденциозное повествование о «разложении» нравственности в церковной среде последней трети XIX века. Его рассказ об общине сводится к перечислению иерархии благотворителей, их прав и обязанностей.
На сегодняшний день, пожалуй, единственной серьезной работой об Игуменье является исследование И.А. Курляндского4. Автор использует архивные документы из фондов ЦИАМ, РГИА, ОПИ ГИМ, ОР РГБ, РГАДА, воспоминания современников событий и письма митрополита Иннокентия. В книге прослеживается динамика отношения митрополита Иннокентия к игуменье Митрофании и к основанной ею общине от глубокого уважения до разочарования.
1 Крылова И. В Внучка поэта // Московский журнал. — 1998. — № 8. — С. 16−20.
2 Миклашевская ЕП, Цепляева МС. Утоли моя печали. Милосердные традиции Лефортова М,.
3 Шамаро, А А Дело игуменьи Митрофании. Л., 1990.
4 Курляндский И, А Митрополит Иннокентий (Вениаминов) и игуменья Митрофания (По новым архивным документам) // Церковь в истории России: Сб. ст. / Сост. О Ю Васильева. — М, 1999. Сб. 3. С. 134−159.
0 Марфо-Мариинской обители милосердия на данный момент написано уже немало. Некоторые публикации вышли еще до революции 1917 года. Это, в первую очередь, брошюра «Марфо-Мариинская обитель милосердия"1, составленная с целью рассказать об обители, привлечь к ней внимание общественности и, прежде всего, потенциальных благотворителей. Начав с главного — духовных основ милосердия, авторы брошюры представляют на суд читателей некий отчет о деятельности обители. Рассказывается о ее возникновении и развитии, о сестрах и их деятельности, о храмах и учреждениях обители и о дальнейших планах ее развития. Рассказ иллюстрирован многочисленными фотографиями и зарисовками.
Автор еще одного очерка о Марфо-Мариинской обители милосердия — В.П. Куроедова2 — не просто современница, но и человек, получивший помощь обители. С чувством глубокой благодарности и восхищения рассказывает она о внутренней жизни, организации дня сестер, формах их благотворительной деятельности, о духовном настрое сестер и их Настоятельницы.
Есть и современные очерки о Марфо-Мариинской обители милосердия. Например, статья Л.Ф. Муртузалиевой3 представляет собой краткий статистический очерк организации и деятельности обители на основе ее устава и отчета за первый год существования. Историки А. В. Постернак4, JI.A. Карпычева5, а также Е.В. и Н.А. Беляковы6 рассматривают.
1 Марфо-Мариинская Обитель Милосердия M, 1914.
2 Куроедова В П. Марфо-Мариинская обитель милосердия. Орел, 1916.
3 Муртузалиева Л Ф. Марфо-Мариинская обитель милосердия // Россия. Романовы. Урал: Сборник материалов. Екатеринбург, 1993. С. 17−22.
4 Постернак, А В. К вопросу о присвоении сестрам Обители звания диаконисс // Материалы к житию преподобномученицы великой княгини Елизаветы. M., 1995. С. 225−233.
5 Карпычева Л, А Святая преподобномученица Елисавета Феодоровна: монахиня или диакониса? // Православный летописец Санкт-Петербурга. — 2005. -№ 21. — С. 61−74.
6 Беляковы ЕВ и НА Диакониссы в Русской православной Церкви // История. — 2002. — № 9.
С. 1−5.
Марфо-Мариинскую обитель в свете обсуждения и решения вопроса о возрождении в Русской Церкви чина диаконисс, активной сторонницей которого выступала великая княгиня Елизавета Федоровна. Протоиерей Борис Гузняков1 рассказывает об истории обители в связи с ее возрождением уже в наше время.
Во вновь устроенной Марфо-Мариинской обители проводятся Свято-Елизаветинские чтения, на которых читаются доклады, раскрывающие новые грани ее истории. В сборник материалов чтений2, прошедших в 2001 году, вошли как минимум два доклада, непосредственно затрагивающих историю обители.
Во-первых, это разыскание В. Ф. Козлова о судьбе Марфо-Мариинской обители в 1920;е годы3. Используя фонды Административного отдела Моссовета в ЦМАМ (Ф. Р—1215), в компетенцию которого входил учет религиозных общин, а также ликвидация культовых зданий, автор пытается восстановить драматическую судьбу обители последних лет ее существования. Он кратко напоминает основные вехи дореволюционной истории обители, уделяя много внимания убранству ее храмов. А затем, используя материалы дел, пытается выстроить в хронологическом порядке жизнь Марфо-Мариинской общины в послереволюционные годы. Сохранившиеся в этих делах документы охватывают период с мая 1919 года до начала 1929 года. Сопоставляя акты разных лет, автор прослеживает изменение статуса обители и отношения советских властей к ней и ее деятельности. Он описывает многочисленные попытки ликвидации общины, постепенное разграбление ее храмов. К сожалению, о.
1 Гузняков Борис, протоиерей. Возрождение Марфо-Мариинской обители // Журнал Московской Патриархии — 1995. -№ 1−4. — С. 24−26.
2 Память как максима поведения (материалы Свято-Елизаветинских чтений). — М, 2001.
3 Козлов ВФ Марфо-Мариинская община сестер милосердия в 1920;е годы (по архивным материалам) // Память как максима поведения. С. 48−64. судьбе сестер из такого рода документации почти никакой информации извлечь не удалось. В этом вопросе исследователь ограничился лишь немногочисленными косвенными данными. Тем не менее, работа прояснила новую, до той поры не известную нам страницу истории Марфо-Мариинской обители милосердия.
Второй интересный доклад принадлежит И.К. Кучмаевой1. В небольшой статье она делает попытку раскрыть духовный облик протоиерея Митрофана Сребрянского, духовника Марфо-Мариинской обители. Особое внимание уделено последнему этапу его жизни, когда после 16 лет лагерей и тюрем он жил в селе Владычном Тверской области. Работа написана на основе ряда интервью с лично знавшими его людьми. Здесь же повествуется и о заключительных годах жизни последних сестер обители — монахинь Любови и Надежды. Эти свидетельства очень важны для осмысления истории Марфо-Мариинской обители милосердия, так как обнаруживают «важные детали внутренней духовной жизни Великой княгини Елизаветы Федоровны"2.
Не только историки пишут о Марфо-Мариинской обители милосердия, но и искусствоведы. Так, в статье П.Ю. Климова3 изучаются архитектурные и живописные особенности церкви Покрова Богородицы в Марфо-Мариинской обители. А искусствовед Н.В. Дмитриева4 рассматривает тему милосердия на Руси и в этом контексте говорит о Марфо-Мариинской обители. О еще нескольких московских общинах сестер милосердия она только упоминает. Ее статьи написаны в.
1 Кучмаева И К. Истинно православный священник // Память как максима поведения. С. 100—.
107.
2 Там же. С. 106.
3 Климов П Ю. «Дело ее души» (Великая княгиня Елизавета Федоровна и Марфо-Мариинская обитель на страницах неопубликованных писем MB. Нестерова) // Почитание святых на Руси: Материалы Макариевских чтений. Вып. 4. Ч. 2. Можайск, 1996. С. 129−142.
4 Дмитриева Н Милосердие // Памятники Отечества: Альманах. М., 1997. № 37 (1) С. 78−86- Дмитриева Н В «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» // Дворянское собрание, историко-публицистический и литературно-художественный альманах. М., 1997. № 6 С. 240−248. публицистическом стиле и грешат некоторыми фактическими неточностями.
И все же основная масса литературы о Марфо-Мариинской обители милосердия связана с именем великой княгиня Елизаветы Федоровны. В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил ее к лику святых новомучеников России. С этого момента стали публиковаться ее жития1 и жизнеописания2. В каждом из них обязательно воспроизводится практически одна и та же информация о создании Марфо-Мариинской обители милосердия и сфере ее деятельности.
Наиболее полную работу написала JI. Миллер3. Она использовала богатую источниковую базу, в которую вошли тридцать три письма из Королевского архива Виндзорского дворца и восемнадцать писем из Гессенского архива города Дармштадта, а также около двадцати мемуаров современников великой княгини Елизаветы Федоровны на разных языках. Автор описывает историю создания обители и утверждения ее уставарассказывает о том, как была устроена жизнь и деятельность сестер. Но основное внимание автора сосредоточенно на деятельности самой Настоятельницы. В книге рассматривается внутренняя жизнь великой княгини, ее работа в обители как сестры милосердия, заботы великой княгини о дальнейшем обустройстве обители, дела благотворительности за ее стенами.
1 Трофимов А. Святая преподобномученица Елизавета. Житие. Акафист. Поярково, б. г.- Худовеков А, свящ. Великая княгиня Елизавета Федоровна // Смоленские епархиальные ведомости -1996 -№ 4(13) — С. 31−39.
2 Архипов ЮИ «Слава Богу за все!» Последние годы жизни и гибель Великой княгини Елизаветы Федоровны // Русский дом. — 1998, — № 7. — С. 36−39- Вяткин В В. Христовой Церкви цвет благоуханный Жизнеописание преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Федоровны. М, 2001, Сомнич Г. «Цель моей жизни — окончательно устроить Обитель Милосердия». Духовная Великой княгини Елизаветы Федоровны // Источник — 1998. — № 4. — С. 41−47.
3 Миллер Л Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Федоровна M, 1994.
Некоторой оригинальностью отличается книга В. Маеровой1, которая сознательно пытается отойти от общепринятого, как она выражается, «житийного» образа великой княгини. Для нее Марфо-Мариинская обитель милосердия — это лишь одна из граней личности Елизаветы Федоровны. Маерова приводит и хвалебные и злобные отзывы современников об обители. В решении великой княгини основать Марфо-Мариинскую обитель, так же как и во всех ее поступках, автор пытается найти психологическую подоплеку. Она охотнее обрисовывает конфликт Елизаветы Федоровны и общества, чем стремится понять действительное практическое значение деятельности великой княгини и сестер ее обители.
Историк Л. Б. Максимова всесторонне изучила благотворительную деятельность великой княгини Елизаветы Федоровны и, в первую очередь, создание Марфо-Мариинской обители милосердия. В своей диссертации2 на соискание ученой степени кандидата исторических наук она рассматривает причины создания обители, особенности ее структуры, сущность подвижничества сестер и благотворительную деятельность обители. Кроме того, Л. Б. Максимова собрала и опубликовала много документальных материалов об обители3.
Публикацией материалов о Марфо-Мариинской обители милосердия активно занимается и протоиерей Александр Шаргунов4. Это, главным Маерова В. Елизавета Федоровна Биография. М, 2001.
2 Максимова JI Б, Вклад Великой княгини Елизаветы Федоровны в благотворительное движение России. М, 1998.
3 Я знаю, на что они способны (Новое свидетельство о судьбе царственных мучеников) // Домострой. — 1993. — № 26. — С. 13- Воспоминания о диакониссах Москвы // Мера. — 1995. — № 3. — С. 132−155- Александра Дьяконова. Православно-русская трудовая община диаконисс // Русская мысль. -1995. — № 4070. — С. 17−18- Письмо Великой Княгини Елизаветы Федоровны, А Н. Нарышкиной (из эпистолярного наследия графа С.Д. Шереметьева) // Журнал Московской Патриархии. — 1996 — № 7. — С 92−95.
4 Материалы Марфо-Мариинской обители милосердия // Шаргунов А, протоиерей. Проповеди и выступления. М., 1995. С. 317−399, Подвижники Марфо-Мариинской обители милосердия / Под ред прот, А Шаргунова.-М, 1999. образом, воспоминания о духовнике обители отце Митрофане Сребрянском и двух ее сестрах — монахинях Надежде и Любови.
Таким образом, больше всего исследований посвящено Марфо-Мариинской обители милосердия. В основном, они составлялись на основе воспоминаний современников, некоторые исследователи привлекли и те немногие документы, которые удалось найти в архивах. К сожалению, архив самой обители утрачен, что затрудняет дальнейшие исследования.
О большинстве других московских общин в литературе можно найти только отрывочные сведения. В разных работах содержатся рассказы об истории их основания, пересказы уставов и основные вехи деятельности «(как правило, связанные с войнами). Абсолютно ничего не говорится о различии уставов разных общин и их взаимодействии. Да и просто систематического изложения истории возникновения и деятельности всех московских общин сестер милосердия на данный момент еще нет, не говоря о том, что некоторые общины, например Павловская, вообще оказались забыты.
Все вышесказанное дает повод для проведения новых исследований. Тем более что большой объем и многообразие ценнейших архивных материалов, до сих пор никак не изученных отечественными историками, делает невозможным отражение всех вышеперечисленных аспектов в одной работе. Почти каждый из этих вопросов требует отдельного исследования.
III.3. Выводы.
Необходимость подготовить кадры квалифицированных сестер милосердия для ухода за ранеными и больными во время войн и народных бедствий явилась основной причиной возникновения общин и катализатором их развития. Деятельность московских общин в этом русле началась с 1848 года, когда в Москве свирепствовала эпидемия холеры, и закончилась с Первой мировой войной. Как правило, сестры милосердия во время своих командировок поступали в ведение Российского Общества Красного Креста. В период Первой мировой войны отряды сестер милосердия снаряжали и другие общественные организации, например Всероссийский Земский Союз и Союз Городов.
Со временем изменялись принципы, на которых основывалась деятельность общин и других общественных благотворительных организаций. Идеи патриотизма, единства славянских народов, защиты Православия, конечно, не исчезали, но зачастую отходили на второй план, уступая место политическим интересам и общегуманистическим принципам. В начале XX века служение сестер милосердия в глазах общественности все больше стало сводиться к простому выполнению обязанностей медицинской сестры.
Служение сестер милосердия в экстремальных ситуациях, какими являлись войны и эпидемии, требовало от них наибольшего напряжения сил. В отличие от повседневной работы в учреждениях общин, такое служение, как правило, было кратковременным. Оно сопровождалось эмоциональным подъемом и воодушевлением, которые в какой-то степени компенсировали выпадавшие на долю сестер лишения.
Самоотверженное служение сестер милосердия и огромные средства, тратившиеся на снаряжение санитарных отрядов, привлекали к общинам внимание российской общественности и благосклонность государства, поднимали престиж сестер. Но в тоже время мы видим, что не менее опасное и напряженное служение сестер милосердия в якутских лепрозориях остается практически незамеченным в русском обществе. И если сестры милосердия терпеливо и самоотверженно выполняли эту незаметную работу, то это говорит о том, что в самих общинах истинный дух христианского служения ближним не был окончательно утерян.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
История московских общин сестер милосердия имеет много различных аспектов. Проанализированный материал позволил охарактеризовать, как минимум, три из них: официальное функционирование общин как общественных благотворительных организаций, их повседневную деятельность, ориентированную на помощь городскому населению, и работу сестер милосердия в «горячих точках» -на театре военных действий и в очагах эпидемий.
Александринская, Иверская и Никольская общины входили в состав Российского Общества Красного Креста, Владычне-Покровская община и Марфо-Мариинская обитель подчинялись Московскому митрополиту. Павловская община и община «Утоли моя печали» (1881 — 1906 гг.) имели статус самостоятельных благотворительных организаций. Община «Утоли моя печали» с 1906 года находилась в ведении Московской Городской Думы. Подведомственность во многом определяла и схему управления, и финансовое обеспечение и круг деятельности общин.
Все общины Российского Общества Красного Креста управлялись коллегиально. Они занимались исключительно оказанием медицинской помощи, почти не затрагивая другие сферы благотворительности. Красный Крест постоянно заботился о финансовом благополучии своих общин, регулярно выдавая им значительные субсидии.
Епархиальной Владычне-Покровской общиной единолично руководила ее начальница, согласовывавшая свои действия только с Московским митрополитом. Устав Марфо-Мариинской обители милосердия доминирующую роль в управлении предоставлял настоятельнице, а вспомогательную — Совету. В Павловской общине управление осуществлялось коллегиально. Александровской общиной «Утоли моя печали» до 1881 года руководила непосредственно княгиня.
Наталья Борисовна Шаховская, а затем и ее управление перестроили по коллегиальному принципу.
Сфера деятельности самостоятельных общин была гораздо шире. Помимо оказания качественной и доступной медицинской помощи неимущим слоям населения, они выполняли важную социальную функцию, приходя на помощь государству в призрении сирот и престарелых. При этом их финансовое положение никогда не было устойчивым, так как они существовали главным образом на пожертвования благотворителей. Руководство общин было вынуждено постоянно изыскивать новые источники средств для полноценного функционирования их учреждений. Относительно благополучным было материальное положение общины «Утоли моя печали» и Марфо-Мариинской обители милосердия, деятельность которых постоянно развивалась благодаря личным капиталам их начальниц.
Главной задачей всех общин была подготовка высококвалифицированных кадров сестер милосердия. Сестринское служение являлось очень трудным, требовало нравственной силы и физической выносливости. Поэтому в общинах существовал строгий отбор и тщательная подготовка кандидаток. Сестры обязывались безоговорочно подчиняться всем требованиям руководства, их жизнь в общине детально регламентировалась. Во время работы в общине сестры полностью обеспечивались всем необходимым, а после 15−20 лет службы получали право на пенсию. Если сестра теряла здоровье и, соответственно, возможность работать ранее этого срока, ее положение оказывалось очень тяжелым. В этом случае она могла рассчитывать только на небольшое единовременное пособие или на поселение в один из приютов для сестер милосердия, мест в которых катастрофически не хватало.
В мирное время работа общин сосредоточивалась в их собственных благотворительных учреждениях. При московских общинах существовали больницы, амбулатории, аптеки, приюты и богадельни. При этом общины уверенно заняли свою нишу как в системе общественного призрения, так и в организации городского здравоохранения.
Во время войн и эпидемий отряды сестер отправлялись на театр боевых действий и в очаги заражения. Сестры милосердия московских общин участвовали во всех военных кампаниях середины XIX — начала XX веков. Отношение общества к их присутствию на поле боя постепенно менялось от полного неприятия до осознания его необходимости. Отличная профессиональная подготовка русских сестер милосердия вызывала восхищение иностранных докторов, работавших с ними во время зарубежных командировок. В районах эпидемий сестры милосердия оказывались подчас единственными, кто рисковал заходить в дома больных и оказывать им помощь. Выполняя свой долг, они часто забывали о собственной безопасности и погибали от болезней и вражеских пуль.
Работа в чрезвычайных ситуациях была важной, но далеко не основной стороной деятельности большинства московских общин сестер милосердия. Недаром со временем появлялись общины, сестры которых вообще не покидали границ Москвы: задачей Павловской общины и Марфо-Мариинской обители милосердия была всемерная помощь беднейшему населению города.
Большую роль в организации и поддержке общин сестер милосердия играли члены Императорской фамилии во главе с государями и их супругами. Подаваемый ими пример вдохновлял многих русских людей. Представители знатных дворянских родов и богатых купеческих семейств покровительствовали общинам и жертвовали им свои капиталы.
Развитию общин сестер милосердия способствовали и более широкие социальные и культурные тенденции того времени: присоединение России к конвенциям международного Общества Красного Креста, движение панславизма, развитие женского образования и начало участия женщин в общественной жизни. Но, в то же время, влияние этих факторов имело и отрицательную сторону. Под их воздействием постепенно изменялись основные принципы деятельности и общин сестер милосердия и других общественных благотворительных организаций. Идея христианского служения ближним отходила на второй план. В начале XX века служение сестер милосердия и общественностью и самими сестрами стало все больше восприниматься как простое выполнение обязанностей медицинской сестры.
