Актуальность и научная значимость проблемы исследования.
Актуальность темы
исследования обусловлена процессами формирования в современной России среднего класса, актуализировавшими поиск исторических предшественников и исторический опыт развития системы групп городского населения в нашей стране. Среди возможных исторических предшественников среднего класса особого внимания заслуживает сословие мещан, задуманное Екатериной II как «средний род людей» в городах.
Сближение современной исторической науки с другими гуманитарными науками повышает значение «социокультурного» подхода, в том числеобращения к «структурам повседневности». Одной из возможных точек пересечения исследований по истории, психологии, культурологии, этнографии, исторической демографии, социологии является проблематика брачного поведения.
Трансформации брачного поведения и изменение образцов семейной жизни требуют серьезного исторического осмысления. В настоящее время, когда общие принципы существовавшего в России традиционного типа демографического поведения в значительной мере изучены, растет значение частных проблем, в их числе — особенностей развития семейно-брачных отношений. Причем, речь идет не только о локализации территориальных рамок исследования, но и об обращений к истории семейно-брачных отношений в отдельных социальных группах.
Московское мещанство принадлежит к наименее изученным социальным группам в Москве дореформенного периода. Роль этого сословия в формировании социального портрета Москвы конца XVIII — середины XIX вв. до настоящего времени остается недооцененной.
Среди различных аспектов изучения социальной истории московского мещанства исследование брачно-семейных отношений представляется одним из наиболее перспективных с точки зрения диалога с другими историко-культурологическими направлениями. Исследование брачного круга и брачного выбора московских мещан дает ценный сравнительный материал для дальнейших исследований брачно-семейных отношений мещан, широких городских слоев, податных сословий в России.
Таким образом, актуальность работы обусловлена растущим в современном российском обществе интересом к истокам и прообразам среднего городского класса в России и ряду других проблем социальной истории периода империи. Степень научной разработанности проблемы.
Начало исследования социальной истории русского города дореформенного периода было заложено еще в конце XIX-начале XX в. Данную проблематику разрабатывали такие видные историки, как И. И. Дитятин и А. А, Кизеветтер1. В центре внимания находилось влияние правительственных преобразований на экономическое развитие посадской общины и русского города, как социально-экономического феномена.
В советской историографии приоритетными являлись проблемы экономического характера. Обращение к истории городских сословий имело целью показать особенности формирования в России социальных классов и капиталистических отношений. «Города рассматривались, прежде всего, как центры ремесленной и торговой деятельности, как колыбель капиталистических л отношений». С таких позиций исследуется городское население XVIII—XIX вв. в монографиях советских историков К. А. Пажитнова, П. Г. Рындзюнского, Ю. Р. Клокмана и др.3.
В 1970;1980;е гг. в рамках исследования процессов классообразования вышел ряд работ, в которых отразился рост интереса советских историков к.
1 Дитятин И. И. Устройство и управление городов России. Т. 1. — СПб., 1875- Кизеветтер A.A. Посадская община в России XVIII столетия. — М., 1903.
2 Середа Н. В. Современная историографическая ситуация и проблемы изучения русского города// Экономика, управление, демография городов Европейской России XV—XVIII вв.еков. Материалы науч. конф. — Тверь, 1999. — С.24.
3 Пажитнов К. А. Проблема ремесленных цехов в законодательстве русского абсолютизма. -М., 1952; Рындзюнский П. Г. Городское гражданство пореформенной России. — М., 1958; Клокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города второй половины XVIII в. -М., 1967; Рабцевич В. В. Сибирский город в дореформенной системе управления. -Новосибирск, 1984. и др. демографическим аспектам, истории семьи и взаимосвязи этих процессов с социально-экономическим развитием страны4.
Параллельно с социально-экономической историей русского города в рамках этнографии и истории культуры начинает разрабатываться социокультурная история отдельных групп и страт, составлявших городское население. С 1960;х гг. материальная и духовная культура русского города дореволюционного периода попадает в поле зрения советской исторической этнографии. В работах М. Г. Рабиновича, Л. А. Анохиной, М. Н. Шмелевой, Г. В. Жирновой, О.Р. Будиной5 и других представителей историко-этнографической школы создается широкая панорама быта горожан XVIIIначала XX вв., поднимаются в том числе вопросы, связанные с брачным выбором и созданием семьи в различных городских слоях.
Ключевой проблематикой историко-этнографического изучения русского города XIX в. являлась трансформация крестьянской традиционной культуры в условиях города. Историко-этнографические исследования демонстрируют, что новое, будучи воспринято широкими городскими слоями, не всегда и не сразу вытесняло старое, а наслаивалось, длительное время сосуществовало с ранее возникшими и устоявшимися культурными образцами. В результате в мещанско-купеческом быту XIX в. соединялись, хотя и в трансформированном виде, культурные напластования различных исторических эпох.
4 Миненко H.A. Городская семья Западной Сибири на рубеже XVII—XVIII вв.// История городов Сибири (XVII — начала XX в.). Новосибирск, 1977. — С. 175−195- Она же. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII — первой половины XIX в.). — Новосибирск, 1979; Проблемы взаимодействия социальной структуры и воспроизводства населения в России и СССР. — М., 1988; Аксенов А. И. Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуазии). — М., 1988. и др.
5 Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города. Горожане, их общественный и домашний быт. — М., 1978; Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. — М., 1988; Анохина Л. А., Шмелева М. Н. Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем. На примере городов Калуга, Елец, Ефремов. — М., 1977; Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. -М., 1980; Будина O.P., Шмелева М. Н. Город и народные традиции русских: По материалам Центр, р-на РСФСР / Отв. ред. М. Г. Рабинович. — М., 1989; Зорин А. Н. Горожане Среднего Поволжья во второй половине XVI-начале XX в. Историко-этнографический очерк. — Казань, 1992. и др.
В начале 1990;х гг. российская историческая наука пережила переломный этап, связанный с отказом от применения учения об общественно-экономических формациях и классовом характере общества в качестве руководящих методологических принципов. В последующие два десятилетия происходило активное освоение методологических подходов и проблематики мировой исторической науки. В социальной истории наблюдалось смещение приоритетов в сторону истории повседневности и истории ментальности, весьма востребованными становятся методологические концепции исторической антропологии. Среди авторов, исследующих городское население XVIII—XIX вв. с позиции исторической антропологии, можно назвать А. И. Куприянова, Н. В. Козлову и М. В. Короткову и др.6 Исследования русского городского населения в русле микроистории проводились O.E. Кошелевой, А.Б. Каменским7.
Наряду с историей повседневности в России с 1990;х гг. активно развивается женская и тендерная история. Быстрый рост числа тендерных исследований стал своего рода реакцией на характерное для социальной истории g советского периода невнимание к теме пола. Среди авторов, работающих в данной предметной области можно указать H. J1. Пушкареву, начавшую.
6 Куприянов А. И. «Пагубная страсть» московского купца // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. — М., 1997. — С. 87−106- Он же. Русский горожанин в поисках социальной идентичности (первая половина XIX в.) // Одиссей. Человек в истории. — М. 1999.
— — С. 56=72- Он же: Городская культура русской" провинции. Конец XVIIIпервой половины XIX века. — М., 2007; Козлова Н. В. Некоторые черты личностного образца купца XVIII в. (К вопросу о менталитете российского купечества)//Менталитет и культура предпринимателей России XVII—XIX вв. — М., 1996. — с.43−57- Она же. Люди дряхлые, больные, убогие в Москве XVIII века, — М., 2010; Короткова М. В. Семья, детство и образование в повседневной культуре московского дворянства в XVIII — первой половины XIX вв. — М., 2009; Преображенский A.A. Московский купец середины XIX в. о времени и о себе // Менталитет и культура предпринимателей России XVII — XIX вв. — М., 1996. — С. 164−180- Семенова A.B. Национально-православные традиции в менталитете купечества в период становления российского предпринимательства // Купечество в России. XV — первая половина XIX в. — М., 1997.-С. 96−111. и др.
7 Кошелева O.E. Люди Санкт-Петербургского острова Петровского времени. — М., 2004; Она же. Один из Иванов в эпоху Петра: опыт персональной истории. // Казус: индивидуальное и уникальное в истории: 2002. Вып. 4. — С. 305 — 325- Каменский А. Б. Повседневность русских обывателей: Исторические анекдоты из провинциальной жизни XVIII века. — М., 2007. и др.
8 Пушкарева Н. Л. Женская и тендерная история: итоги и перспективы развития в России//Историческая психология и социология истории. — 2010. — Том 3. — № 2. — С. 58. разрабатывать проблематику женской истории России еще в 1980;е гг., И. С. Кона, П. П. Щербинина и других.9.
Контекст, в котором тематика русского городского населения ХУШ-Х1Х вв. вошла в новейшую российскую историографию, был во многом задан важным для западной историографии тезисом о принципиальном отличии русского «городского сословия» от европейского «третьего сословия». Если последнее сыграло ключевую роль в становлении институтов и ценностей современного западного общества, то российские купцы и мещане, экономически и юридически несвободные, опутанные государственными повинностями, гражданского общества создать не могли. Противопоставление западного и русского («восточного») города восходит к М. Веберу10, в качестве концептуального принципа оно приводится в таких популярных на Западе общих работах, как, например, вышедшая в 1990;е гг. монография Дж. Хоскинга, посвященная формированию и крушению Российской империи.11 Этот тезис представляется весьма ценным для понимания причин и сути революционных потрясений, и, следовательно, для понимания последующей истории России вплоть до наших дней. Вопрос о возможности формирования в России гражданского общества превратился в краеугольный камень исследований русского города XIX в., а традиции социальной культуры в купеческо-мещанской среде и ее историческая динамика являются наиболее изучаемыми проявлениями менталитета горожан. Социальная культура в работах тесно.
9 Пушкарева H.JI. Женщины Древней Руси. — М., 1989; Она же. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX в.) — М., 1997; Она же. Русская женщина: история и современность: Два века изучения «жен. темы» рус. и зарубеж. наукой, 1800−2000: Материалы к библиогр. — М., 2003; Щербинин П. П. Российская солдатка: опыт реконструкции повседневной жизни в период войн России XIX — начала XX вв. // Клио. -2003. — № 2. — С.241−250- Он же. Правовой статус солдатских жен в Российской империи в XIX в. // Вестник Тамбовского университета. — 2009. — Часть 1. — С. 230−238- Кон И. С. Мужчина в меняющемся мире. — М, 2009; Женщина в Сибири в XIX—XX вв.: место в региональном социуме и тендерные роли: сборник научных статей / Кол. авт. Отв. ред. Ю. М. Гончаров. -Барнаул, 2008; Бытовое насилие в истории российской повседневности (XI-XXI вв.): коллективная монография / общ. ред. и сост. М. Г. Муравьевой, H.JI. Пушкаревой. — СПб., 2012. и др.
10Вебер М. Город.-Пг., 1923.-С.35. Hosking G. Russia: people and empire 1552−1917. — London., 1997. — C. 247−248. связана с формированием буржуазной идеологии: развитием индивидуализма, изменением отношения горожан к собственности, обогащению, частной инициативе.
Одним из наиболее заметных событий в историографии постсоветского периода было издание в конце 1990;х гг. фундаментального исследования социальной истории России периода империи Б. Н. Миронова. Характеризуя широкие городские слои XIX в., автор отмечает, что данные группы вместе с крестьянством являлись носителями «традиционного православного менталитета». К концу XIX в. традиционная система ценностей городских масс пережила определенную трансформацию, в их поведении отмечался рост новых черт: рационализма, прагматизма и др. Однако новый буржуазный менталитет так и не стал в городских массах господствующим. После «эмансипации» резко усилившийся поток мигрантов из деревни повлек за собой «окрестьянивание городского населения как по социальному составу, так и по образу мысли и образу жизни». Окрестьянивание горожан означало реанимацию в среде городского населения стандартов и стереотипов крестьянского (традиционного противостоящего новому буржуазному) сознания, что, по мнению Б. Н. Миронова, явилось одним из важных факторов успеха социал-демократической пропаганды среди рабочих и роста социальной напряженности не только в городах, но и в сельской местности. 12.
В настоящее время вопрос о специфике и эволюции социальной культуры русского городского населения XIX в. остается далеко неисчерпанным.
Отказ от классового принципа изучения общества привел к появлению работ, посвященных отдельным группам и стратам, которые прежде крайне редко становились предметом специальных исследований (мелкое чиновничество, «сословие солдатских жен», мещанство и др.). Можно отметить повышенный интерес авторов, разрабатывающих тематику новых социальных.
12 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (ХУШ-начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: в 2-х т. -Т. 1. — СПб, 2000. — С. 331 -349. групп, к проблемам брачно-семейных отношений и социально-демографическим аспектам.13.
В 1990;е гг. и первое десятилетие XXI в. в центре внимания российских историков оказалось купеческое сословие. Интерес к российской дореволюционной буржуазии был обусловлен происходившими в это время экономическими преобразованиями и формированием современного класса предпринимателей. В этот период выходит ряд сборников|4и монографий15, посвященных купечеству, публикуются источники (один из наиболее значительных проектов — сборник дневников и мемуаров купцов, подготовленный группой специалистов Института российской истории РАН во главе с A.B. Семеновой16).
Историография же основного городского сословия XIX в. — мещанствапредставлена значительно более узким кругом работ. Периферийное положение исследований мещанства обусловлено рядом причин, среди которых одной из ведущих является специфика источниковой базы (преобладание массовых источников, ограниченный круг источников личного происхождения), затрудняющей проведение востребованных историко-антропологических.
13 БодроваЮ.В. «Как во новой во конторе сидел писарь молодой.» Брачное поведение провинциального чиновничества первой половины XIX столетии.//Родина, — 2006, — № 8. — С. 9095- Она же. Семья провинциального чиновника первой половины XIX века: (на^^териалах — Тверской^губернии)г автореферат~дас." на7 соиск. ~учГст.1сан7 ист. наук (07.00.02). — Тамбов, 2009; Щербинин П. П. «Соломенная вдова»: права и жизнь российской солдатки // Семейный узы: модели для сборки: Сборник статей. Кн.1. — М., 2004. — С. 335−359- Меженина О. В. Возрастной состав и структура мещанской семьи Бийска в 1852 г.// Политология и политический процесс. Сборник статей. — Барнаул, 2004. — С. 67−73. и др. 'Российское купечество от средних веков к новому времени. — М., 1993; Менталитет и культура предпринимателей России XVIIXIX вв. — М., 1996; Купечество в России ХУ-первой пол. XIX в. — М., 1997; Петербургское купечество в XIX веке. — СПб., 2003; Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI — XIX вв.: сборник материалов Второй международной научной конференции. — Курск, 2009. и др.
15 Гончаров Ю. М. Купеческая семья второй половины XIX — начала XX в. (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Западной Сибири). — М., 1999; Керов В. В. «Се человек и дело его.»: Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. — М., 2004; Османов А. И. Петербургское купечество в последней четверти XVIII — начале XX века. — СПб., 2005; Бойко В. П. Купечество Западной Сибири в конце ХУШ-Х1Х в.: очерки социальной, отраслевой, бытовой и ментальной истории. — Томск. 2007. и др.
16 Купеческие дневники и мемуары конца XVIII — первой пол. XIX вв. — М., 2007. исследований. Тем не менее, начиная с 1990;х гг., защищается ряд близких по целям и задачам диссертационных исследований, посвященных региональным.
17 отрядам мещан XIX в.
В первое десятилетие XXI в. появляется несколько монографических работ, посвященных сословию мещан. Весьма активно исследуются мещанские семьи Сибири.
В 2004 г. вышла монография Ю. М. Гончарова и B.C. Чутчева, посвященная мещанскому сословию Западной Сибири второй половины XIX — начала XX в.18 Работа включает главу о мещанской семье, в которой рассматривается структура семьи, количество детей и некоторые другие стороны демографического поведения мещан в пореформенный период.
В 2007 г. появилась монография О. В. Межениной «Мещанство Томской губернии в дореформенный период», в которой ключевое внимание было уделено демографическим процессам в мещанской семье Западной Сибири первой половины XIX в. 19 Говоря о брачности, О. В. Меженина касается проблемы брачного выбора, внутрии межсословных браков мещан. Отмечается большая зависимость брачного круга мещан от локальных условий.
Отдельные важные аспекты правового, хозяйственного и культурного положения мещанского сословия рассматриваются в монографии JI.B. Кошман.
17 Останина JI.B. Мещанство Западной Сибири в конце XVIII-60-x гг. XIX в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук — М., 1996; Кострикина O.A. Мещанство уездных городов Ярославской губернии в конце XVIII — первой половине XIX вв.: Автореф. дис. на соиск. учен, степ. канд. исг. наук. — Иваново, 2003; Меженина О. В. Мещанство юга Западной Сибири в дореформенный период (последняя четверть XVIIIначало 60-х гг. XIX вв.) — Барнаул, 2005; Чутчев B.C. Мещанское сословие Западной Сибири во второй половине XIX — начале XX в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. — Томск, 2005; Белослудцева В. В. Мещанское сословие Пермской губернии во второй половине XIXначале XX в.: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. — Пермь, 2006; Смирнов И. Н. Мещанское сословие Области Войска Донского в конце XIXначале XX века: Автореф. дис. на соиск. учен. степ, канд. ист. наук. — Ростов-на-Дону, 2007.
18 Гончаров Ю. М., Чутчев B.C. Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX — начала XX в. — Барнаул: Аз Бука, 2004.
19 Меженина О. В. Мещанство Томской губернии в дореформенный период. — Барнаул: Изд-то Алтайского государственного университета, 2007.
Город и городская жизнь в России XIX столетия" (2008 г.) Наряду с общей социально-экономической характеристикой Л. В. Кошман приводит обзор проблемы образования, общественного и домашнего уклада мещанства.20.
В отличие от купечества, в изучении которого внимание исследователей сосредоточено на ментальных аспектах, в исследованиях мещанства преобладает социально-экономическая и демографическая проблематика, что обусловлено как особенностью источниковой базы, так и отсутствием подобных исследований в предыдущие периоды.
В настоящее время в географическом отношении российское мещанство изучено очень неравномерно: достаточно плотно исследовано мещанство Западной Сибири, начато исследование мещан провинциальных городов Центральной России и Юга Европейской части страны. Мещанские прослойки российских столиц XIX в. — Санкт-Петербурга и Москвы — остаются практически не исследованными.
Остается слабо исследованной проблематика социальных связей и групповой социальной мобильности в широких городских слоях XIX в., представленных, преимущественно, городскими податными сословиями. Прежде всего, заметен дефицит подобных исследований, выполненных в историко-антропологическом измерении, с учетом ментальных и социокультурных установок.
Все это приводит нас к общему выводу о научной значимости и недостаточной разработанности в современной научно-исследовательской литературе проблем, связанных с брачным выбором, которые и составляют ядро заявленной темы.
Объект исследования: московское мещанство первой половине XIX в. как социальный организм.
20 Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX столетия: Социальные и культурные аспекты. — М.: РОССПЭН, 2008.
Предмет исследования: эволюция брачного выбора московских мещан как отражение социокультурных процессов в Москве первой половины XIX в.
Хронологические рамки исследования. Исследование охватывает период с конца XVIII в. до начала 1860-х гг. Нижняя хронологическая граница исследования соответствует времени юридического оформления мещанства (посадских) в отдельную сословно-правовую группу в результате городских реформ Екатерины II (Жалованная грамота городам 1785 г.). Верхней границей является начало эпохи Великих реформ, которые привели к кардинальным изменениям в жизни всех слоев российского общества и традиционно выступают в качестве рубежа, за которым следует новый капиталистический этап развития русского города.
В исследовании используется принятый в современных социальных науках понятийно-терминологический аппарат. Для данной работы ключевое значение имеют демографические понятия — брачный круг и брачный выбор.
Под брачным кругом понимается совокупность возможных для данного человека брачных партнёров. Брачный круг определяется, с одной стороны, системой законодательных и нравственно-этических норм общества, с другой — социальноэкономическим положением человека, психологическими особенностями,.
21 возрастом и иными индивидуальными факторами. Под брачным выбором понимается выбор брачного партнера в рамках определенного брачного круга.
Брачный выбор находится в тесной зависимости от ситуации на брачном рынке.
Брачный рынок — термин, используемый для характеристики всей совокупности потенциальных брачных партнеров в населении, а также системы взаимных.
22 притязаний и требований к будущим супругам.
Цель данной работы — исследовать основные направления социокультурных процессов в среде московского мещанства первой половины.
21 Демографический энциклопедический словарь./Под ред Д. И. Валентей. — М.: Советская энциклопедия, 1985.
22 Демографический понятийный словарь / Под ред. Л. Л. Рыбаковского. — М.: ЦСП, 2003. — С. 33−34.
XIX в. через призму эволюции их брачного круга и брачного выбора. В рамках основной цели работы предстоит решить следующие задачи:
1. Исследовать факторы, оказавшие влияние на процесс складывания и эволюции круга потенциальных брачных партнеров московских мещан. При этом необходимо определить:
— социально-правовые и социально-экономические особенности положения мещанства, повлиявшие на формирование брачного круга данной части населения Москвы в первой половине XIX в.;
— ценностные, ментальные и другие социокультурные аспекты создания брачной пары в мещанской среде первой половины — середины XIX в.
2. Исследовать изменения, происходившие в брачном выборе московских мещан в первой половине XIX в. На материале исследования метрических записей определить:
— набор социальных страт, входивших в брачный круг московских мещан;
— основные процессы и тенденции эволюции брачного выбора московских мещан в масштабе всего города;
— локальные особенности брачного выбора московских мещан на городских территориях, представлявших «купеческие» районы (Замоскворечье), и районы со ложным социальным составом населения, большой долей разночинцев в населении (центр, северо-запад города).
Источниковая база.
Для достижения поставленной цели и решения задач диссертационного исследования был привлечен широкий корпус архивных и опубликованных источников, который условно можно разделить на несколько групп.
К первой группе следует отнести метрические записи о бракосочетаниях представителей московского мещанства. Запись в метрической книге о крещении, венчании и погребении соответствовала государственной регистрации актов гражданского состояния. Метрическая книга состоит из метрических тетрадей, содержащих годовые записи отдельных приходов о производившейся культовой регистрации. В Москве метрические книги составлялись по староствам или благочиниям, иначе называемыми «сороками». Деление московских церквей на сороки было учреждено Стоглавым собором в 1551 г. 23 В рассматриваемый период метрические книги велись по шести сорокам: Китайскому, Замоскворецкому, Пречистенскому, Сретенскому, Никитскому и Ивановскому. Московские сороки включали от пятнадцати до нескольких десятков приходских церквей.
В истории метрикации в России выделяют несколько периодов, среди них: 1722−1775 гг. — период становления метрического учета населения, 1775−1837 гг. — завершение развития формуляра метрической книги, 1837−1917 гг. — время существования устойчивого формуляра.24 На протяжении всего существования метрическая запись о браке включала следующие постоянные составляющие: хронологические данные (дата брака), персональные данные о лицах, вступающих в брак (полные имена, сословная принадлежность, указание на первое или повторное бракосочетание). С конца 1830-х гг. в метрических книгах обязательно фиксировались данные о поручителях, а также возраст жениха и невесты.
Корпус метрических книг г. Москвы хранится в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) в фонде Московской духовной консистории (ф.203).
Метрические книги как источник имеют огромный потенциал для междисциплинарных исследований. Это ценнейший источник для исторической демографии, истории семьи, истории медицины, социальной истории, антропонимики и др. направлений исторической науки. Как отмечают авторы источниковедческого исследования российских метрик Д.Н., И. А. Антоновы, несмотря на кажущуюся бедность и однообразие содержания метрических записей продолжительная регистрация и аккумуляция незначительных изменений позволяет прослеживать существенные социальные сдвиги, отразившие глобальные процессы исторического развития нашей страны. Эти же.
23 Паламарчук П. Г. Сорок сороков. Т.1. — М.: АО «Книга и бизнес», 1992. — С.6.
24 Антонов Д. Н., Антонова И. А. Метрические книги России ХУШ-начала XX в. — М.: РГГУ, 2006.-С. 33. авторы обратили внимание на ценность метрических данных о бракосочетаниях.
25 для исследовании социальных процессов.
Метрические книги характеризует достаточно высокая степень достоверности отражения количественных показателей брачности на территории прихода. По мнению Б. Н. Миронова, для первой половины XIX в. из трех основных демографических показателей (рождаемость, брачность, смертность) наиболее надежными представляются метрические данные о браках. «Власти следили за регистрацией браков значительно строже, чем за регистрацией рождений и смертей». Точность учета бракосочетаний «была обусловлена строгостью надзора за законностью браков с точки зрения церковных канонов и.
26 гражданских законов".
Что касается данных о сословной принадлежности, являющихся компонентой метрической записи, то, как отмечают Д.Н. и И. А. Антоновы, они «не вызывают сомнения в достоверности и могут быть использованы для получения научно значимых результатов"27.
Таким образом, метрические записи являются историческим источником, позволяющим с высокой степенью эффективности исследовать сословный состав лиц, вступающих в браки, и отслеживать динамику брачных союзов представителей различных социальных групп.
Вторую группу источников составляют документы Центрального исторического архива Москвы, отражающие различные аспекты социально-экономическое положение московских мещан и близких к ним социальных групп. Из фонда Мещанской управы (Ф. 5.) привлекались слободские книги, 28.
29 тревизские сказки. Весьма ценные данные о социально-экономическом положении мещанства были получены благодаря анализу обывательской книги.
25 Там же. — С.115, 121.
26 Миронов Б. Н. О достоверности метрических ведомостей — важнейшего источника по исторической демографии России XVIII-начала XX вв.// Россия в XIX—XX вв. Сборник статей к 70-летию со дня рождения Р. Ш. Ганелина. — СПб.: «Дмитрий Буланин», 1998. — С. 44.
27 Антонов Д. Н., Антонова И. А. Указ. соч. — С. 83.
28 ЦИАМ. Ф. 5. On. 1. Д. 155.
29ЦИАМ. Ф. 5.0п. 1.Д. 258. из фонда Московской ремесленной управы (Ф.6.).30 Анализ данного источника позволяет исследовать возраст, пол, семейный статус, вид деятельности, способ приобретения недвижимости, а также длительность проживания мещан и цеховых, владевших домами, в Москве.
Материалы фонда Московского городского магистрата (Ф. 32), выполнявшего функции сословного и судебного органа для торгово-промышленного населения города, отражают различные проявления социальной практики мещан и близких к ним социальных групп. Корпус документов, отложившийся в фонде Московского магистрата, чрезвычайно разнообразен. Особый интерес, с точки зрения исследования заявленной проблематики, представляют материалы, связанные с брачно-семейными отношениями, 31 описи имущества, материалы, фиксирующие зачисление и выход из мещанского.
33 сословия, и иные социальные перемещения.
К третьей группе источников следует отнести законодательные акты, определяющие права и обязанности российского мещанства, а также законодательные акты, регулирующие процедуру заключения брака и устанавливающие юридические ограничения брачного круга.
Базовым источником для изучения законодательства рассматриваемого периода является Полное собрание законов Российской империи (первое и второе собрание)34. Одновременно с ним издавался Свод законов Российской империи — официальное собрание действующих законодательных актов, расположенных в тематическом порядке. В 9-й том Свода законов Российской империи вошли «Законы о состояниях», т. е. нормативные акты, регулирующие права и обязанности сословий Российской империи. Гражданские законы, регулирующие семейно-брачные отношения вошли в 10-й том Свода. Первое издание Свода законов было осуществлено в 1832 г., за ним последовали издания.
30 ЦИАМ. Ф. 6. Оп. 1.Д. 1.
31 ЦИАМ. Ф. 32. Оп. 27. Д. 574, Д. 673 и др.
32 ЦИАМ. Ф. 32. Оп. 27. Д. 732.
33 ЦИАМ. Ф. 32. Оп. 26. Д. 667, Д. 1363- Оп. 9. Д. 159 и др.
34 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 1−45. — СПб., 1830- Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. Т. 1−55. — СПб, 1830−1884.
1842-го и 1857 гг. Материалы Свода законов представляли собой официальное действующее на момент издания законодательство.
Четвертую группу составляют статистические источники. В России XVIII—XIX вв. статистика переживала период становления. Государственная власть была остро заинтересована в сборе статистических данных необходимых для управления и регламентации жизни подданных. Несмотря на ограниченные возможности для сбора информации, попытки статистического описания социальной структуры Москвы предпринимаются уже во второй половине XVIII.
•J с в. Идея организации государственной статистики оформляется на рубеже XVIII—XIX вв. Однако, первые в полном смысле статистических исследования, включающие данные о мещанском населении Москвы, появляются лишь в 18 301 840-е гг. В начале 1830-х гг. выходит известная работа В. П. Андросова «Статистическая записка о Москве», ставшая наиболее подробным статистическим описанием Москвы первой трети XIX в. Работа содержит ценные сведения о численности, структуре, хозяйственной деятельности, уровне благосостояния московского мещанства.36.
В течение большей части XIX в. в организации статистики доминирующую роль играло статистическое отделение (позднее, Статистический комитет, Центральный статистический комитет) при министерстве внутренних дел.37 В 1847 г. в «Журнале министерства внутренних дел» вышел очерк «Мещанское «сословие^в» Москве (за 1845 г.)"38 Очерк содержит сведенья об изменении численности, видах трудовой деятельности и других аспектах социального и экономического положения московского мещанства во второй четверти XIX в. Особую ценность для исследования формирования брачного круга мещан имеют приведенные в очерке данные о социальных источниках пополнения мещанства.
35 Состояние столичного города Москвы 1785 г. по рукописи, принадлежащей библиотеке Главного архива министерства иностранных дел. — М.: Типография М. П. Щепкина и Ко, 1879.
36 Андросов В. П. Статистическая записка о Москве. — М., 1832.
37 Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие. — М.: РГГУ, 1998. — С. 428−430.
38 Мещанское сословие в Москве (за 1845 г.)//Журнал министерства внутренних дел. — 1847. -Ч. 17.-С. 71−86.
Москвы за период с 1830 по 1845 гг. В середине XIX в. статистическое отделение совета министерства внутренних дел публикует статистические таблицы о состоянии городов Российской империи39. Материалы статистических таблиц позволяют сопоставить долю мещанского населения в Москве и Московской губернии с другими районами империи.
Пятую группу источников составляют планы Москвы первой половины XIX в. необходимые для локализации приходов, определения географических границ сороков, а также специфики застройки и социальной характеристики населения территорий, входивших в то или иное благочиние.40.
В шестую группу источников могут быть отнесены опубликованные и неопубликованные мемуарные и дневниковые источники мещан и цеховых Москвы, представителей российского купечества, крестьянства и других социальных групп, входивших в брачный круг московских мещан или оставивших свидетельства ценные для решения задач настоящего исследования. Данные источники необходимы для решения задач, связанных с моделью брачного поведения, мотивами вступления в брак и критериями брачного выбора.
Представители податного городского населения редко обладали достаточным уровнем образования, чтобы оставлять свои мемуарные памятники, поэтому подобные материалы малочисленны. В работе над диссертацией привлекались неопубликованные мемуарные и дневниковые памятники московских цеховых и мещан из собрания Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (Ф. 178 (Музейное собрание)): биографические записки цехового В. М. Малышева, 41 дневники.
39 Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи, Великого княжества Финляндского и царства Польского, составленные в Статистическом отделении совета министерства внутренних дел. — СПб., 1842,1852.
40 Гурьянов И. Изъяснения к плану города Москвы, изданному 1825 г. — М., 1825- План столичного города Москвы. — СПб., 1841.
41 НИОР РГБ. Ф. 178. Ед. хр. 7557. портного И. А. Александрова, 42 печатный месяцеслов с памятными записями мещанина Ф. И. Барсукова.43.
В числе изданных мемуаров представителей небогатых городских слоев ценную информацию о брачном выборе в мещанской среде можно найти в воспоминаниях москвички H.A. Бычковой — дочери вольноотпущенного крепостного и купеческой дочери.44 В этом же ряду необходимо назвать мемуары анонимного унтер-офицера, ставшего в отставке лавочником, а позднее содержателем трактира (данная рукопись находится в Отделе письменных источников Государственного Исторического музея, была опубликована в 2007 г.)45.
Близкой к мещанству социальной группой, оставившей существенное мемуарное наследие, является купечество. На сегодняшней день одним из наиболее полных изданий купеческих дневников и мемуаров конца XVIIIпервой половины XIX века является сборник, подготовленный в 2007 г. под руководством A.B. Семеновой.46 В работе над диссертацией использовались также неопубликованные юношеские дневники купеческого сына Я. К. Брусова (1860-е гг.), хранящиеся в отделе рукописей Российской государственной библиотеки (фонд 386). Данный источник содержит ценные сведенья об отношении к браку и свадьбе в патриархальной купеческой среде Замоскворечья ментально близкой мещанству.
Важную «роль в социальном окружении и брачном круге московского мещанства играло крестьянство, прежде всего, крепостные крестьяне и дворовые люди. По сравнению с купеческими воспоминаниями, пласт мемуарных памятников, созданных русскими крестьянами дореформенного периода, очень.
42НИОР РГБ. Ф. 178. Ед. хр. 5488.1,2.
43 НИОР РГБ. Ф. 178. Т. V. Ед. хр. 9405.
44 Бычкова H.A. Как жили ваши бабушки и прабабушки. Литературная запись Юрьевой В. В. Публикация Боковой В. М. //Лица: Биографический альманах. 8. — СПб.: «Дмитрий Буланин». 2001.-С. 425−479.
45Воспоминания лавочника // «Российский архив» (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.) Выпуск XV — М.: «Рос. Фонд Культуры», 2007. — С. 306−342.
46 Купеческие дневники и мемуары конца XVIII — первой половины XIX в. — М.: РОССПЭН. 2007.-470 с. ограничен. Основной корпус данных источников был опубликован в 2006 г. в сборнике, подготовленном В. А. Кошелевым.47.
В отдельную подгруппу стоит выделить воспоминания представителей различных групп населения, созданные в конце XIX — начале XX в., и.
48 посвященные повседневной жизни в «старой Москве». Эти материалы привлекались, главным образом, для исследования особенностей социального состава населения московских районов в XIX в.
Седьмую группу источников составляют работы этнографов. Культура русского мещанства была тесно связана с культурой русской деревни. Важнейшими источниками, содержавшими информацию о народных брачных традициях, являются работы этнографов XIX — начала XX вв. В исследовании использовались этнографические наблюдения К. Д. Кавелина, А. Г. Смирнова и.
49 других авторов.
Восьмую группу источников составили произведения бытописателей и писателей реалистического направления середины XIX в. — И. Т. Кокорева, Н. Скавронского и др.50 В данных литературных текстах нашли отражение особенности социальной дифференциации московских районов, а также многие бытовые и психологические черты различных групп населения. К этой группе источников примыкают публицистические работы В.Г. Белинского51 и.
47 Воспоминания русских крестьян XVIII — первой половины XIX века/ Вступ. статья, сост. В. А. Кошелева. — М.: Новое литературное обозрение, 2006. — 784 с.
48 Богатырев П. И. Московская старина// Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия. — М.: Правда, 1989. — С. 95−171- Богословский М. М. Москва в 1870—1890-х годах.//Там же. — С.387−425- Розанов Н. П. Воспоминания старого москвича. — М.: Русскш Mip-ь. 2004. и др.
49 Кавелин К. Д. Быт русского народа. — М., 2011;Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа// «А се грехи злые, смертные.»: Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века: В 3-х кн. Кн. 1 / Изд. подгот.
H.JI. Пушкаревой, Л. В. Бессмертных. — М., 2004. Семенова-Тян-Шанская О. Жизнь «Ивана». Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний. — М., 2010. и др. 30 См.: Вистенгоф П. Очерки Москвы. — М., 1842. Кокорев И. Т. Очерки Москвы сороковых годов. — М.: Academia, 1932; Скавронский Н. (Ушаков A.C.) Очерки Москвы. — М.: Моск. рабочий, 1993. и др.
51 Белинский В. Г. Петербург и Москва//Физиология Петербурга. — М.: Сов. Россия, 1984. — С. 42−72.
М.П. Щепкина52, в которых можно найти ценные наблюдения о повседневной жизни мещан и близких им социальных групп.
Ценным источником для исследования заявленной проблемы являются лубочные издания, ориентированные на широкую аудиторию, включавшую мелких чиновников, купечество, грамотную часть городского и деревенского «простонародья». Наибольший интерес представляют лубочные издания бытовых повестей, сюжет которых связан с московским мещанством и выстроен вокруг хорошо известных современникам социальных типажей. Примером такой литературы может служить «оригинальный роман» «Богатая невеста и московские сваты, или ах денежки, денежки!», вышедший в 1852 г. 53.
Таким образом, круг источников, позволяющих исследовать заявленную проблему, достаточно широк. Очерченный корпус опубликованных и неопубликованных источников обладают необходимым уровнем репрезентативности и позволяет решить поставленные в исследовании задачи.
В основе методологии исследования лежат принципы историзма и объективности при сочетании системного и диалектического подходов к раскрытию проблемы. В работе над диссертацией были использованы общенаучные методы, такие как анализ, синтез, описательный, статистический, а также специальные исторические методы — сравнительно-исторический, историко-системный, ретроспективный.
Для решения поставленных задач ключевое значение имел анализ данных метрических книг города Москвы. Единицей исследования выступала «метрическая запись» о браке. Метрическая запись — отдельная запись, удостоверяющая события крещения (рождения), венчания (брака), погребения (смерти) конкретного лица.54 Учитывались записи о браках представителей, как мужской, так и женской части московского мещанства. В ситуации, когда и.
52 Щепкин М. П. Бюджеты трех московских сословий: купеческого, мещанского и ремесленного. — М., 1865.
53 Богатая невеста и московские сваты, или ах денежки, денежки! Оригинальный роман в четырех частях. Часть первая. — М., 1852.
54 Антонов Д. Н., Антонова И. А. Метрические книги России ХУШ-начала XX в. — М.:РГГУ, 2006.-С. 25. жених, и невеста были московскими мещанами, отмечались две метрические записи.
Рост численности московского мещанства и улучшение качества метрикации способствовали увеличению числа ежегодно фиксируемых метрических записей. Собранный в процессе работы над диссертацией материал позволяет приблизительно моделировать генеральную совокупность метрических записей о браках мещан в масштабах Москвы за ряд лет. Мы можем моделировать приблизительное годовое количество метрических записей о венчании московских мещан обоих полов: в конце 1780-х г. оно составляло около 70−90 единиц в год, к 1801 г. количество таких записей увеличивается до 320−350, к 1821 г. — около 720−760, в районе 1841 г. — около 770−820, в конце 1850-х гг. — около 1200−1250 единиц.
Метрические записи относятся к одной из наиболее обширных групп массовых источников — учетной документации. Понятие «массовые источники» было введено в научный оборот в конце 1970;х гг. Как отмечала М. Ф. Румянцева, роль массовых источников увеличивается с развитием исторической науки, которая все больше обращается к исследованию не отдельных фактов, а процессов и реконструкции исторической реальности.55 В историографии можно выделить два основных подхода к определению массовых источников. Б. Г. Литвак предлагал относить к массовым источники, соответствующие следующим признакам: ординарность обстоятельств происхожденияоднородность, аналогичность или повторяемость содержания- «однотипность формы, тяготеющая к стандартизации" — наличие установленного формуляра.56 В подходе И. Д. Ковальченко центральное внимание уделяется информации, заложенной в источнике в момент создания. Массовые источники, по мнению И. Д. Ковальченко, отражают сущность и взаимодействие массовых.
55 Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие. -М.: РГГУ, 1998.-С. 331.
56 Литвак Б. Г. Очерки источниковедения массовой документации XIXначала XX в. — М. 1979.-С. 7. объектов, составляющих общественные системы, а следовательно, строение,.
57 свойства и состояние самих систем.
В исторической науке при исследовании массовых источников продуктивно применяется выборочный метод, в соответствии с которым выборка по жребию однородных элементов обладает признаками и свойствами всей генеральной совокупности, при этом объем выборки должен составлять от 1/3 генеральной совокупности.
Метрические записи о браках, которые являются единицами данного исследования, в течение года вносились приходским духовенством в тетради, из которых составлялся консисторский экземпляр метрической книги. В Москве приходские церкви делились на шесть благочиний (сороков) Комплектование метрических книг также проходило по сорокам. Изначально каждый сорок давал за год одну метрическую книгу. Позднее тетради приходов одного сорока стали разбиваться на две группы, и с территории каждого благочиния, за исключением Китайского сорока, стали формироваться по две метрические книги в год, за год консисторией формировалось одиннадцать метрических книг.
Таким образом, для периода начала XIX в. необходимый для репрезентативной выборки за год объем метрических записей сосредоточен в двух метрических книгах (2 из 6), для середины века — в четырех метрических книгах (4 из 11).
Была~составлена репрезентативная выборка метрических книг за ряд лет, начиная с 1801 г. Интервал между выборками определен в 20 лет — одно поколение. Методом жребия отобраны за 1801 г. метрические книги Пречистенского и Ивановского сороков, за 1821 г. — Замоскворецкого и Никитского, за 1841 г. — четыре метрические книги представлявшие Китайский, Сретенский, Ивановский и Никитский сороки. Таким образом, в исследовании привлекался материал с территории всех шести московских сороков.
57 Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма/ Отв. ред. И. Д. Ковальченко. — М., 1979. — С. 6.
Самым малым по количеству приходов и приходского населения был Китайский сорок, расположенный на территории района Китай-город. Остальные пять благочиний с известной степенью условности можно разделить на две группы по сословному характеру приходского населения. В группу «А» могут быть отнесены Никитский и Пречистенский сороки (запад, северо-запад и юго-запад города), охватывавшие при продвижении из центра к городским границам «дворянские» районы, затем улицы, где жили демократические слои и, наконец, слабо заселенные предместья. В группу «Б» могут быть объединены Замоскворецкий, Ивановский и Сретенский сороки (юг, восток и северо-восток города). В пределах Земляного города они включали приходы со значительным купеческо-мещанским населением.
С большой степенью вероятности, можно предполагать, что специфика населения той или иной городской территории могла оказывать влияние на брачный выбор московских мещан. Мещанство, проживающее в различных районах Москвы, могло существенно отличаться по своему социальному происхождению, уровню достатка, роду занятий, что также могло оказывать влияние на брачный выбор.
Поэтому параллельно с анализом выборки метрических записей в масштабах всего города, был предпринят анализ метрик с территории отдельных сороков. При этом было увеличено количество хронологических точек, за 1соторыё~делались выборки, и расширен временной диапазон исследования. Были собраны данные о браках московских мещан с территории Никитского (сорок группы «А»), и Замоскворецкого (группа «Б») благочиний за 1787, 1801, 1810, 1813, 1821, 1841, 1859 гг. За указанные годы учитывались 100% браков московских мещан, имевшие место на территории Замоскворецкого и Никитского сороков.
Всего в процессе работы была собрана информация о бракосочетаниях 1673 лиц, представляющих московское мещанство (без цеховых).
Метрические записи, как массовый источник, позволяют применять широкий спектр математических и статистических методов исследования, среди которых моделирование и различные виды группировки.
На основе электронных таблиц, в которые вносились данные метрических записей, создавались и анализировались табличные модели. Подобные модели успешно применяются для систем с конечной совокупностью элементов, которые можно разместить по какой-либо иерархической схеме. Электронные табличные модели позволяют решать различные классы задач, в том числе с о упорядочивания и классификации информации и статистические задачи.
При обработке собранного материала применялся метод структурной группировки, который заключается в разделение однородной совокупности на группы по тому или иному варьирующему группировочному признаку. Этот метод позволил решать задачи по изучению структурного состава лиц, вступавших в браки с московскими мещанами, отслеживать изменения брачного выбора по тому или иному группировочному признаку.
В исследовании активно использовались типологические группировки, предполагающие выявление в качественно разнородной совокупности однородных групп.
В работе нашел применение метод аналитической группировки, состоящий в исследовании взаимосвязей между факторными признаками в качественно однородной" совокупности." Этот метод направлен на выявление причин или следствий явления. В частности, метод аналитических группировок применялся при исследовании влияния факторов возраста и пола на наличие в собственности у московских мещан домовладений.
Принципиальное значение в работе с нарративными источниками и историографией имели традиционные теоретические методы исследования: историко-сравнительный, историко-системный, историко-топологический. При.
58 Гагарина Д. А. Моделирование в истории: подходы, методы, исследования.//Вестник пермского университета. Математика. Механика. Информатика. — 2009. — № 7(33). — С. 30. работе с такими нарративными источниками, как дневники и мемуары, относящимися ко второй половине XIX в., важную роль сыграл ретроспективный анализ.
Таким образом, в процессе подготовки диссертационного исследования был задействован достаточно широкий арсенал методов, позволяющий решить названные исследовательские задачи.
Структура работы.
Диссертационное исследование включает введение, две главы и заключение.
Заключение
.
Брачный круг и брачный выбор московских мещан сложился под влиянием ряда социальных и экономических факторов.
Мещанство, задуманное Екатериной II как аналог «третьего сословия» и возможная опора самодержавия, в рассматриваемый период вместе с другими податными группами занимало позиции в основании социальной пирамиды. Однако, существенный потенциал для социальной мобильности, заложенный в законодательстве екатерининского периода, отчасти сохранялся в первой половине XIX в., он выгодно выделял мещанство среди других податных групп и делал статус мещанина привлекательным для крестьян. Борясь с проникновением лиц податных сословий на государственную службу, власть жестко ограничила возможности получения образования как потенциального социального лифта. Основным каналом восходящей социальной мобильности для мещан в первой половине XIX в. оставалась предпринимательская деятельность и переход в купечество.
Правовое положение мещан способствовало сохранению большой социальной дистанции между мещанством и группами, допущенными до государственной службы (чиновничеством, духовенством, некоторыми представителями «свободных профессий» и формирующейся интеллигенцией). В тоже время законодательство, с одной стороны, сближало мещанство с крестьянством (податными непривилегированными массами), но, с другой стороны, ставило мещанство на смежные позиции с небогатым купечеством (полупривилегированной группой).
В первой половине XIX в. численность мещанства быстро растет. Однако, при этом доля мещанской прослойки в Москве остается более узкой, чем в других губернских городах и в среднем по городам России. Данная ситуация явилась естественным результатом развития Москвы как ключевого экономического центра Европейской России и объясняется проживанием в Москве большого числа лиц, не имеющих статуса городских обывателей.
В рассматриваемый период увеличение численности московских мещан происходило, прежде всего, в результате социально-механического прироста. Можно говорить о двух существенно важных источниках пополнения мещанского сословия в Москве. К таким источникам принадлежали лица, вышедшие из крепостного состояния и московские купцы, потерявшие финансовую возможность состоять в гильдии. Доли участия данных групп в формировании мещанства были очень близки.
Московское мещанство отличало резкое расслоение в социокультурном и социально-экономическом отношении.
Элита московского мещанства была неотличима от купечества. Для существенной части московского мещанства было характерно нестабильное экономическое положение, вынуждавшее их комбинировать различные источники дохода, искать дополнительные и случайные способы заработка.
Количество бракосочетаний представителей мещанского сословия росло на протяжении всего рассматриваемого периода, что объясняется увеличением численности сословия и улучшением качества ведения метрических документов.
Проведенное исследование свидетельствует о стабильном преобладании числа ежегодно фиксируемых браков женщин-мещанок над количеством браков мужской части сословия. Данная ситуация явилась следствием диспропорции полов в составе московского мещанства в сторону преобладания женщин. Численный перевес женщин в составе мещанства был характерен для многих российских городов. В Москве диспропорция полов в известной степени может объясняться преобладанием женщин в числе вольноотпущенных крепостных, пополнявших ряды московского мещанства. Показательно, что количество браков женщин-мещанок особенно сильно превалирует над количеством браков мужской части сословия в Никитском сороке, где в составе мещанства должно было быть больше выходцев из крепостных.
Атрибуты законного брака служили получению общественной, а во многих случаях опосредованной государственной санкции на брак. Косвенно это должно было поддерживать соотношение собственного брачного поведения и брачного выбора с существующими стереотипами и образцами поведения, минимизировать мезальянсы на всех уровнях социальной иерархии.
Инициатива установления брачных отношений принадлежала стороне жениха. Брачный выбор мог осуществляться как при посредничестве родителей жениха, так и самим женихом. И в том и в другом случае при заключении брака наблюдается участие посредников и весьма короткий период добрачного знакомства будущих супругов. Короткий период добрачного знакомства жениха и невесты свидетельствует об узости критериев общения, второстепенности эмоциональных и личностно-психологических аспектов брачного выбора. Решающими считаются качества невесты, позволяющие мужчине реализовываться в роли патриархального главы семьи. Среди них выделяются социально-статусные характеристики семьи невесты. При общей ориентации на социальное равенство будущих супругов, действовавший стереотип брачного выбора предполагал избегание браков с девушкой, стоявшей чуть выше в социальной иерархии, и благосклонно относился к бракам с невестой, семья которой несколько уступала семье жениха в материальном и статусном отношении.
Материалы исследования позволяют сделать вывод, что за период с 1841 по 1859 гг. произошло повышение среднего брачного возраста мужской части московского мещанства. Это явление можно объяснить усилением в составе московских мещан страты, ориентированной на брачно-возрастные стандарты купечества. Наиболее интенсивно этот процесс протекал в пределах Земляного города. Менее интенсивно повышался брачный возраст на территории городских окраин, где была сосредоточена большая часть неимущего мещанства.
Брачный круг московских мещан включал чрезвычайно широкий спектр социальных групп от потомственных дворян и протоинтеллигенции до крепостных крестьян и беднейших разночинцев. Такая широта брачного круга свидетельствует о глубоком имущественном и культурном расслоении московского мещанства рассматриваемого периода. Основу брачного круга московских мещан составляли податные сословия, причем доля податных сословий в брачном круге мещан в течение первой половины XIX в. увеличивается.
Брачный выбор мещан имел выраженные локальные особенности. Для мещан Замоскворечья на протяжении длительного периода была характерна более высокая доля внутрисословных браков, а также браков с купечеством. В Никитском сороке отмечается высокая доля межсословных браков, в первую очередь браков с крепостными и разночинцами. Данные локальные особенности брачного выбора объясняются источниками пополнения и социального окружения мещан на рассматриваемых территориях.
Исследование выявило особенности брачного круга мужской и женской части мещан. Доля межсословных браков была стабильно выше у женской части мещанства. Женский брачный круг был шире, он включал группы, браки с которыми отсутствовали или были крайне редким явлением у мужской части московских мещан. К таким группам принадлежат иностранцы (католики и протестанты), а также интеллигенция и табельное чиновничество.
Доля внутригрупповых браков московских мещан в первой половине XIX в. растет, что может свидетельствовать о нарастании сословной консолидации московского мещанства. Рост социальной эндогамии женщин-мещанок был результатом увеличения страты мещан-мужчин, ориентированных на внутригрупповые браки.
Среди браков с другими социальными группами наибольшее распространение имели браки с крепостными. Крепостные женщины, выходившие замуж за мещан, автоматически являлись вольноотпущенными и сливались с разночинцами. Согласно указу 1815 г. мещанки, выходившие замуж за крепостных крестьян, не теряли «вовсе свободного своего состояния». Однако мещанка должна была оставаться «в повиновении помещику» в течение жизни мужа, и дети, рожденные в таком браке, становились крепостными. В первой половине XIX в. доля браков с крепостными крестьянами испытывает периоды повышения и понижения. Отмечается синхронность повышений и понижений доли браков с крепостными в Замоскворецком и Никитском сороке.
Максимальная доля таких браков фиксируется в 1810 г., минимальная — 1841 г. За два года до отмены крепостного права отмечается новый незначительный рост доли браков мещанок с крепостными.
Процент браков с купечеством в течение первой половины XIX в. сильно сокращается как у мужской, так и женской части московского мещанства, что свидетельствует о росте социальной дистанции между двумя основными городскими сословиями. Причина заключалась в неоднократном повышении гильдейских сборов и резком сокращении удельной доли купечества в составе населения Москвы. К середине XIX в. лица, имеющие статус гильдейского купца, практически выходят из брачного круга московских мещанок.
Одной из наиболее привилегированных групп в составе брачного круга московских мещан были чиновники. Браки мещан с дочерями чиновников имели единичный характер. Очевидно, подобный союз рассматривался в среде чиновничества как вынужденный шаг в условиях, когда невозможно было найти равного по статусу супруга. Браки мещанок с чиновниками были более распространены и проявляют тенденцию к росту на отдельных территориях. Основное количество браков заключалось с чиновниками 14−9 класса.
Брачный круг московских мещан включал представителей «протоинтеллигенции». В течение первой половины XIX в. прослеживается тенденция к сокращению подобных пар. При этом качественно меняется состав лиц «интеллигентных профессий», вступавших в браки с мещанками. В начале XIX в. брак мещанки и человека с высшим образованием (главным образом, медицинским) был более вероятным, чем в середине столетия. Причина заключалась в постепенном увеличении страты «интеллектуалов, выделявшихся образованием», повышении уровня их социальных притязаний, развитии групповой идентичности и формировании собственного брачного круга. Несмотря на растущее поступление выходцев из мещанства на медицинские факультеты, к концу 1850-х гг. отмечается явное сокращение числа браков мещанок и медиков по сравнению с ситуацией начала столетия. В середине века учащаются браки мещанок с «творческой интеллигенцией», формирующейся в театре. Театральные музыканты и актеры, происходившие зачастую из податных сословий, в том числе крепостных людей, были наиболее близки к мещанам в ментальном и интеллектуальном отношении. Социальная дистанция между мещанством и интеллигентами других профессиональных групп в этот период уже была значительно больше.
Среди лиц, вступавших в браки с московскими мещанами, встречались иностранцы, а также исповедующие католицизм или протестантизм выходцы из Западных районов Российской империи: Прибалтики, Польши, Западной Украины, Финляндии. Основная часть межнациональных браков отмечается на территории Никитского сорока, что связано с преимущественным расселением.
307 иностранцев в центральной части города. Абсолютно преобладали браки православных мещанок с мужчинами-иноверцами. Ситуация, когда католичка или протестантка выходила замуж за православного мещанина, встречалась крайне редко. Можно отметить имевшую место в первой половине века тенденцию к увеличению браков мещанских дочерей с иноверцами на территории Замоскворечья. Данное явление может свидетельствовать о росте численности представителей различных христианских конфессий на территории Замоскворецкого сорока, а также является признаком активизации контактов с ними русского мещанского населения. Род деятельности иностранцев и «иноплеменников», женившихся на мещанках, преимущественно был связан с ремеслом или мелким предпринимательством, т. е. смешанные браки заключались в рамках одной экономически близкой полиэтничной страты.
Исследование показало, что в первой половине XIX в. брачный выбор в среде московских мещан эволюционировал вместе с развитием мещанской прослойки в Москве и развитием общества в целом. Кроме эволюционных процессов, происходивших внутри мещанства как социального организма, на.
307 Немцы в общественной и культурной жизни Москвы. XVI — начало XX века. — М.:ГИМ, 1999.-С.8. динамику брачного круга и брачного выбора мещан оказывали влияние изменения численности и статуса других социальных групп.
Брачный выбор московских мещан позволяет говорить о существовании на протяжении всего рассматриваемого периода глубокой социальной, имущественной и культурной дифференциации сословия московских мещан. При этом ведущей тенденцией эволюции брачного выбора являлось постепенное увеличение социального ядра, своеобразного «среднего» слоя московского мещанства, ориентированного на внутригрупповые браки. Данный процесс был результатом «взросления» московского мещанства, как социального организма.
