Региональные отряды мещанства дореформенной Сибири на современном этапе остаются недостаточно изученными. В XX в. советские исследователи, главным образом, освещали проблематику, связанную с историей рабочего класса, крестьянства, отчасти дворянства. В последнее время положение дел заметно изменилось. Это связано с трансформацией политической, экономической и социальной систем российского общества на рубеже XIX — XX вв. Восстановление в России основ рыночной экономики привело к тому, что и для историков приоритетными становились иные социальные слои. Углубившаяся дифференциация общества во многом способствовала этому процессу. Становление фактически заново института частной собственности и предпринимательства вызвали переориентацию ученых на ретроспективное изучение исторического процесса формирования и развития рыночных структур, а значит, и на рассмотрение вопросов, связанных с теми социальными стратами, которые в прошлом напрямую влияли на экономические процессы региона. Прежде всего, российских ученых заинтересовало, купечество, как российское, так и сибирское1. Действительно, представители этой социальной группы сыграли выдающуюся роль в развитии промышленности и торговли Сибирского региона. Но купечество не было единственной силой формировавшей рынок, в первую очередь, в силу своей малочисленности. Демографический облик городов России вообще и юга Западной Сибири, в частности, определяли средний и низший слои городского населения страны, к которым и относилось мещанство. Эта социальная группа находилась на втором месте по численности после крестьянства в городах России, а во многих из них являлась наиболее массовым социаль.
1 Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т. 1−4 / Д. Я. Резун, Д. М. Терешков. Новосибирск, 1994;1999; Бойко В. П. Томское купечество конца XVIII — XIX вв. Томск, 1996; Разгон В. Н. Сибирское купечество в XVIII — первой половине XIX в. Барнаул, 1999; Скубневский В. А., Старцев A.B., Гончаров Ю. М. Купечество Алтая второй половины XIX — начала XX в. Барнаул, 2001 и др. ным слоем. К 30-м гг. XIX столетия мещане составляли более 35% городского населения Западной Сибири1. Они сыграли не последнюю роль в развитии экономических, социальных и духовных основ российского общества в первой половине XIX в. Поэтому существует необходимость комплексного изучения мещанства в региональном аспекте, что позволит более полно рассмотреть общее и особенное в экономической и социокультурной жизни русского провинциального города последней четверти XVIII — первой половины XIX вв.
Историография. История мещанства юга Западной Сибири в отечественной историографии неразрывно связана с изучением западносибирского региона в целом. Особенность Сибири как колонизуемой окраины обусловила специфику ее историографии. Центральное положение в ней занимают вопросы заселения и колонизации края. На первом плане в историографии Сибири поэтому находятся, прежде всего, проблемы ее освоения. Проблемы положения и роли мещанства ставились лишь попутно.
Частичное освещение история мещанского населения в городах Сибири дореформенного периода получила в дореволюционной отечественной историографии. Начальный этап (первая половина XIX в.) связан с появлением ис-торико-статистических описаний. Надо отметить, что дореволюционная историография почти целиком складывалась на основе всяческих «описаний» и «обозрений», которые преследовали не столько академические, сколько практические цели, связанные с потребностями системы управления регионом. Они составлялись по большей части непрофессиональными историками, а чиновниками, юристами и т. д. Эти труды писались по образцам губернаторских отчетов, а в самой подаче материала сильно зависели от сведений «местных» на-чальств". Так, многие вопросы (брачность, рождаемость, смертность) если и ставились, то на уровне отдельных примеров3.
1 Ивонин А. Р. Западносибирский город последней четверти XVIII — 60-х гг. XIX в. (Опыт ис-торико-демографического исследования). Барнаул, 2000. С. 289.
2 Горюшкин Л. М., Миненко H.A. Историография Сибири досоветского периода (конец XVIначало XX в.) Новосибирск, 1984. С. 3.
3 Ивонин А. Р. Западносибирский город. С. 5.
Одним из первых на региональные особенности развития сибирских городов обратил внимание историк, выдающийся просветитель и культурный деятель П. А. Словцов. Итогом многолетнего изучения сибирского региона стало «Историческое обозрение Сибири», в котором П. А. Словцов описал и проанализировал различные стороны сибирской городской жизни. Для изучения нашей темы определенный интерес представляет второй том его произведения, который охватывает период с 1742 г. по 1823 годы. В нем автор коснулся отдельных вопросов истории мещанства, рассмотрел его состав, быт и занятия. Однако всестороннего изучения мещанство в работе П. А. Словцова не получило. Заслуга историка состоит, прежде всего, в том, что он в своей работе поднял широкий круг проблем и повлиял тем самым на развитие сибиреведения.1.
В 1847 г. П. И. Небольсин напечатал в «Отечественных записках» ряд статей о сибирских золотых приисках. По поручению Императорского географического общества он совершил в 1849 г. путешествие из Петербурга в Сибирь, а в 1850—1851 гг. — в Киргизскую степь и прикаспийские области для исследования состояния Сибири и торговых сношений России со Средней Азией и Казахстаном. Результатом путешествия была работа: «Заметки на пути из Петербурга в Барнаул». В своей работе автор дает описание хозяйственной жизни городов Томской губернии. В его заметках содержатся ценные данные о численности мещанства, приведены отдельные факты описания быта данной социальной прослойки губернии.
Определенный интерес для нас представляет сочинение Ю.А. Гагемейсте-ра. В научном плане — это гигантская компиляция, но она отличается добротной статистической базой, большой массой сведений по различным сторонам хозяйственной и социальной деятельности населения Сибири. Автор приводит данные статистики о составе населения, развитии земледелия, характеризует рыбный, звериный, лесной и извозный промыслы, а также некоторые отрасли сибирской промышленности: винокуренную, кожевенную, ткацкую и др. Одна.
1 Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. Т. 2. СПб., 1886.
2 Небольсин П. И. Заметки из Петербурга в Барнаул. // Отечественные записки. 1849. № 7. С. 169−174- № 11, С. 51−177. ко специально проблему истории мещанства, его промышленных, сельскохозяйственных занятий он не поднимает. В обозрении содержатся лишь некоторые сведения о динамике численности мещанского населения, составленные на основе архивных материалов1.
В 60-е гг. XIX века в изучение истории городского населения региона определенный вклад внес И. И. Завалишин. В его «Описании Западной Сибири» содержатся ценные сведения о городах юга Западной Сибири. Автором приводятся данные о населении, рассматриваются города в социально-экономическом и административном плане. В числе сведений о сословном составе городского населения имеются отдельные факты, касающиеся численности и общей характеристики мещанства. Так, И. И. Завалишин отмечал социальную неоднородность западносибирского мещанства. Большая часть мещан, по его данным, служила по найму в административных учреждениях, на золотых приисках. Некоторые мещане брали откупа, вели мелочную торговлю и занимались ремеслом. В целом труд И. Завалишина носит также описательный характер, но наряду с констатацией фактов в нем присутствуют некоторые аналитические «путевые заметки».
Дореволюционная историография второй половины XIX в. — начала XX в. связана с именами Н. М. Ядринцева, Г. Н. Потанина, П. М. Головачева и др. Они, как представители областнического направления, отражали в своих исследованиях разные стороны развития городов Сибири3. Например, Н. М. Ядринцев в своем труде «Сибирь как колония» рассматривал экономическое положение Сибири, «историю эксплуатации богатств на Востоке», проанализировал особенности управления Сибири и реформу М. Сперанского. Автор приводит ста.
1 Гагемейстер Ю. А. Статистическое обозрение Сибири, составленное по Высочайшему Его Императорского Величества повелению при Сибирском комитете. СПб., 1881. Ч. II. С. 120 160.
2 Завалишин И. И. Описание Западной Сибири. Т. 1. М., 1862. С. 88.
3 Потанин Г. Н. Города Сибири // Сибирь, ее современное состояние и нужды. СПб., 1908; Он же. Нужды Сибири // Сибирь, ее современное состояние и нужды. СПб., 1908; Ядринцев Н. М. Общественная жизнь наших городов // Томские губернские ведомости. 1865. № 19- Он же. Культурное и промышленное освоение Сибири. СПб., 1884- Он же. Сибирь как колония. СПб., 1892.720 с. тистические сведения о «современном состоянии Сибири», в которых отражена численность мещан Томской губернии, но, эта информация касается исключительно второй половины XIX века. История мещанства Томской губернии нашла свое отражение в отдельных сюжетах, посвященных городам юга Западной Сибири. Для нас его работа важна тем, что, в ней автор, освещая проблему низкого уровня имущественного состояния городского населения в целом, касался и мещанства.
В работах П. М. Головачева, посвященных истории Сибири XVIII в., отмечена «большая однородность сибирского городского населения», отсутствие в ней «исторически привилегированных сословий», а также то, что в Сибири не было строгого разделения между занятиями городского и сельского населения1. В его «Экономической географии Сибири» содержатся интересные наблюдения.
0 скотоводстве, рыболовстве, пчеловодстве и других промыслах сибиряков, отдельные сюжеты касаются и хозяйственной деятельности мещан Томской губернии2. В исследованиях П. М. Головачева характеристика экономики Сибири дополняется описанием быта и культуры народов края3.
Особо следует отметить работу В.В. Берви-Флеровского, в которой, на основании личных наблюдений в 60-х годах XIX в., он дал подробное описание жизни трудящихся города и деревни России и в том числе Западной Сибири4. В главе «Зауральский рабочий» автор передает свои наблюдения бытовых подробностей города Кузнецка. В ней он ярко описывает занятия горожан и приходит к выводу, что основная масса населения города занималась земледелием. Торговля и промышленность имела в Кузнецке незначительное распространение5. В отдельной главе автор дает обстоятельный анализ имущественного положения российского мещанства, где отчетливо показывает его социально-экономическую неоднородность. Положительно оценивая работу, необходимо.
1 Головачев П. М. Сибирь в екатерининской комиссии. Этюд по истории Сибири XVIII века. М., 1889. С. 16, 27, 111.
2 Головачев П. М. Экономическая география Сибири. М., 1914. 183 с.
3 Головачев П. М. Сибирь. Природа. Люди. Жизнь. М., 1905. 400 с.
4 Берви-Флеровский В. В. Положение рабочего класса в России. 1938. 462 с.
5 Берви-Флеровский В. В. Положение рабочего класса. С. 68−69. отметить, что описание Сибири носило у В.В. Берви-Флеровского преимущественно публицистический характер.
К.М. Голодовникову принадлежит обстоятельный исторический очерк о Тобольске. Понятно, что жизнь мещан Томской губернии в его труде не получила освещения. Несмотря на это, работа краеведа имеет важное значение для нашего исследования в плане сравнения жизни мещан разных сибирских регионов1.
Заслуживает внимания труд В. И. Щеглова, в котором приводятся данные о численности мещан Томской губернии в дореформенный период. В работах Н. Кострова, Н. Путинцева представлены сведения о численности населения, рассматривается сословный состав населения региона, состояние его экономики. В целом для этих работ характерно преобладание описательной стороны над аналитической, а зачастую и полное отсутствие последней3.
В историко-статистическом очерке о Нарымском крае А. Ф. Плотников приводит ценные сведения о хозяйственной деятельности мещан. Наибольший интерес для нашей работы имеет информация о пчеловодстве мещан, их земледельческих занятиях. Кроме того, автор дает характеристику благосостояния мещан и приходит к выводу: «Благосостояние могло быть выше, но они ленивы, не займутся по утру работой пока «не накушаются» чаю с горячей «прикуской», состоящей из разной стряпни."4. В целом в очерке А. Ф. Плотникова, на наш взгляд, обстоятельно раскрыта специфика экономического развития На-рымского края, показана его зависимость от климатических условий местности. Однако вряд ли можно согласиться с автором относительно ленности населения.
1 Голодников К. Город Тобольск и его окрестности. Исторический очерк. Тобольск, 1887.
2 Щеглов В. И. Хронологический перечень важнейших событий из истории Сибири. 1032−1882 гг. Сургут, 1993.
3 Костров H.A. Историко-статистическое описание городов Томской губернии. Томск, 1872- Путинцев Н. Д. Статистический очерк Томской губернии. Самара, 1892.
4 Плотников А. Ф. Нарымский край (5-стан Томской губернии): Историко-статистический очерк. СПб., 1901. С. 361.
Определенный вклад в разработку проблемы внес ссыльный народник П. А. Голубев. В историко-статистической работе «Алтай», вышедшей в 1890 г. автор приводит обширные сведения по истории городов Алтайского горного округа, составе их населения. Интересны его замечания по поводу влияния промышленных предприятий Барнаула на здоровье население, развитие скотоводства и птицеводства в городе, качество воды и т. д. Автор показывает специфику положения городов на кабинетских землях, которая, по его мнению, оказала сдерживающее воздействие на их экономическое развитие1. В работе имеются некоторые сведения о численности мещанского населения Томской губернии. Однако большинство статистических сведений, касающихся состава населения, социально-экономического развития края относились только к последней четверти XIX века.
Таким образом, дореволюционные исследователи собрали значительный массив документальных материалов по истории экономической и общественно-политической жизни городов юга Западной Сибири, но проблемам истории мещанства они уделяли недостаточное внимание. Тем не менее, отдельные аспекты темы находили освещение в работах авторов (численность мещан, их быт и хозяйственная деятельность). Дореволюционная историография заложила фундамент для дальнейшего изучения истории мещанства, но для нее характерно преобладание описательного подхода над аналитическим.
В 20−30 гг. XX в. сколько-нибудь значительных исследований по истории мещанства Юго-Западной Сибири не появилось. Новый этап в отечественной историографии (середина XX в. — начало 90-х гг. XX в.) начался с выхода в свет монографии P.M. Кабо. В его работе в центре внимания находились исторические аспекты экономико-географического изучения городов региона дореформенного периода. Однако P.M. Кабо не использовал порайонную группировку, процессы рассматривались им либо на городском, либо на региональном уровне. В итоге был сделан односторонний вывод о «застойном» характере развития.
1 Алтай: Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890. С. 76,206. городов. Исследователь обратил внимание на численность горожан, их хозяйственную деятельность. Некоторое внимание было уделено и мещанской прослойке региона. В частности, P.M. Кабо установил, что мещане, цеховые и купцы в Томской губернии в середине XIX в. составляли около 2/3 всего городского населения1.
С середины 50-х годов XX в. начинается особый этап в развитии советской историографии, который характеризовался новыми исследовательскими подходами, инновациями в источниковой базе, повышением уровня научных работ2.
Определенную ценность для нашего исследования имеют работы Б.Б. Ка-фенгауза и П. Г. Рындзюнского. В них проанализировано правовое положение городских сословий, в том числе и мещанства. П. Г. Рындзюнский в своих трудах затронул сословно-податную реформу 1775 г., гильдейскую реформу Е. Ф. Канкрина 1824 г.. Автор «обличал налоговую политику Е. Ф. Канкрина как политику разорительную."4. На наш взгляд, его мнение о том, что от этой реформы «могут выиграть только зажиточные круги» не охватывает всей проблематики5. Б. Б. Кафенгауз изучал Городовое положение 1785 г., его влияние на российский город и население. По оценке автора, отличительной особенностью этого законодательного акта в сравнении с предыдущими состояло в том, что он открыл более широкий доступ населения в состав «городовых обывателей"6. Вывод о купечески-ремесленном составе органов городского самоуправления в России последней четверти XVIII в. представляется односторонним, так как основывается в основном на материалах Москвы7.
1 Кабо P.M. Города Западной Сибири. М., 1949.
2 Советская историография. М., 1996. С. 349−400.
3 Рындзюнский П. Г. Изучение городов России первой половины XIX в. // Города феодальной России. М., 1966. С. 65−74- Он же. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958; Он же. Сословно-податная реформа 1775 г. и городское население // Общество и государство феодальной России. М., 1975. С. 87.
Рындзюнский П. Г. Городское гражданство. С. 146.
5 Там же.
6 Кафенгауз Б. Б. Город и городская реформа 1785 г. // Очерки истории СССР во второй половине XVIII в. М., 1956. С. 157.
7 Там же, С. 162.
Заметный вклад в изучение историко-демографических проблем населения внесли статьи В. В. Кабузана и С.М. Троицкого1. В них впервые дан анализ массовых данных ревизского учета 1-Х ревизий русского и инородческого населения Сибири. Однако, собственно города остались вне сферы их внимания, поэтому выявить динамику численности городского и мещанского населения с помощью этих материалов затруднительно.
В монографии М. М. Громыко «Западная Сибирь в XVIII в.» был использован богатый архивный материал. Автор изучила формирование городских посадов. Она рассмотрела городское население Западной Сибири, привела сведения о составе дворов, выявила динамику численности податного населения городов, привела данные о «торгах и промыслах», проанализировала развитие мыловаренной, кожевенной промышленности, уровень развития ремесла. М. М. Громыко отметила рост удельного веса мещанства в городах и «значение тор-гово-ремесленной части населения». Вместе с тем основное внимание в монографии уделено лишь городам Тобольской губернии (Тюмень, Верхотурье, Тобольск)2.
В 1968 году выходит многотомная «История Сибири», которая подвела итог изучения многих проблем региональной истории. Наиболее обстоятельно были разработаны в ней проблемы аграрной истории. История мещанства дореформенной Сибири не была раскрыта полностью. Тем не менее, выход в свет академического издания в значительной степени активизировал изучение региональной истории. В частности, с этого момента стали издаваться сборники, отражающие исследования различных проблем сибирского города3.
1 Кабузан В. М., Троицкий С. М. Численность и состав населения Сибири в первой половине XIX в. // Русское население Поморья и Сибири. М., 1973. С. 261−277- Они же. Движение населения в Сибири в XVIII в. // Материалы по истории Сибири. Вып. I. Сибирь периода феодализма. Новосибирск, 1962. С. 145.
2 Громыко М. М. Западная Сибирь в XVIII в. Русское население и земледельческое освоение. Новосибирск, 1965.
3 История Сибири. В 5. т. Л., 1968.
В исследованиях Д. И. Копылова содержатся сведения о хозяйственной деятельности мещан юга Западной Сибири1. Например, в его работе «Обрабатывающая промышленность Западной Сибири в XVIII — первой половине XIX в.» приведены данные о мещанской промышленности, описание кожевенных, салотопенных, мыловаренных и других предприятий мещан, дана характеристика технологий ряда производств2.
Заметный вклад в изучение города Западной Сибири внесла В. В. Рабцевич. В своих трудах она рассматривала органы местного самоуправления, их структуру, отношение с учреждениями государственного управления и т. д. В. В. Рабцевич отметила, что многие выборные должности городского самоуправления были превращены в привилегию купцов. В работах исследователя дается характеристика податей и повинностей городского населения Западной Сибири, в том числе и мещанства3. Заслуживает внимания высказывание автора о том, что государство искусственно сдерживало свободу торговли, предоставляя льготы отдельным сословиям. Мещане, например, не могли реализовать на рынке некоторые товары (предметы роскоши, ювелирные изделия), разрешенные только 4 для купеческой торговли .
Первой среди исследователей H.A. Миненко подняла проблему изучения городской семьи в Сибири. Она отметила, что реконструкция семейного быта предполагает рассмотрение структуры и численности семьи, функции семьи,.
1 Копылов Д. И. Развитие обрабатывающей промышленности г. Тюмени в конце XVIII — первой трети XIX в. // Города Сибири (экономика, управление и культура городов Сибири в досоветский период). Новосибирск, 1974. С. 110−130- Он же. Развитие капиталистических отношений в кожевенной промышленности Западной Сибири XVIII — первой трети XIX в. // Из истории Сибири. Вып. 17. Томск, 1975; Он же. Развитие городской и сельской промышленности Сибири в связи с ее колонизацией в XVIII в. // История городов Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1977.
2 Копылов Д. И. Обрабатывающая промышленность Западной Сибири в XVIII — первой половине XIX вв. Свердловск, 1972.
3 Рабцевич В. В. Социальный состав органов городского самоуправления Западной Сибири в 80-х гг. XVIII — первой четверти XIX в. // История городов Сибири досоветского периода (XVIIIначало XIX в.) Новосибирск, 1977. С. 96- Она же. Политика абсолютизма по отношению к городам Западной Сибири в 80-х годах XVIII — первой четверти XIX в. // Города Сибири. Экономика, управление и культура городов Сибири в досоветский период. Новосибирск. 1974. С. 195−197- Она же. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск, 1984.
4 ЦХАФ АК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 3386. Л. 12. хозяйственный строй, взаимоотношение с другими группами и институтами, закономерности развития, семейную обрядность и семейное право1. Важен также вывод H.A. Миненко о сословной специфике людности семьи и ее структурно-поколенного состава. Однако, она рассматривала ситуацию рубежа XVII — XVIII вв., поэтому не все выводы ее можно переносить на более позднее время.
В монографии А. Д. Колесникова «Русское население Западной Сибири в XVIII — начале XIX в.» раскрываются проблемы динамики численности и территориального размещения населения Западной Сибири. Отдельные сюжеты в работе представлены исследованием историко-демографических процессов в городах и уездах. Автором делается принципиально важный вывод о преимущественных темпах роста сибирского населения по сравнению с населением метрополии. Раскрывая колонизационные процессы на «макроуровне», монография показывает тот исторический фон, на котором шло развитие мещанства, но сами мещане, кроме отдельных упоминаний, находятся вне сферы интересов исследователя3.
В 1980;е гг. появляются работы, специально посвященные истории Алтайского горного округа. В статьях Е. М. Борблик рассматривает торгово-промышленное население Барнаула, Кузнецка, изучает социально-правовое положение мещанства4. Автор показывает специфику хозяйственной деятельности мещан Алтая в условиях господства административно-крепостнических порядков в регионе. Интересные сведения об истории Алтайского округа содержаться в работах В.Н. Разгона5. Так, исследователь приводит ценные данные о.
1 Миненко H.A. Городская семья Западной Сибири на рубеже XVII—XVIII вв. // История городов Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1977. С. 175−195. 5 Там же, С. 177. 7.
Колесников А. Д. Русское население Западной Сибири в XVIII — начале XIX в. Омск, 1973. 440 с.
4 Борблик Е. М. Управление купечеством и мещанами в Колывано-Воскресенском горном округе в XVIII — начале XIX в. // Алтай в прошлом и настоящем. Барнаул, 1987. С. 68−71- Она же. Город в горнозаводском ведомстве Западной Сибири в XVIII — первой трети XIX в. // Сибирский город XVIII — начала XX в. Вып. 1. Иркутск, 1998. С. 26−31.
5 Разгон В. Н. Торговля скотом в Алтайском округе в первой половине XIX в. // Алтай в прошлом и настоящем. Барнаул, 1987. С. 73−76. развитии в Барнауле торговли скотом («маркитанстве»), которой занимались здесь, в основном мещане. Монография В. Н. Разгона и Т. Н. Соболевой дают общую картину деятельности кабинетского хозяйства Горного округа и тем самым помогают понять специфику деятельности мещанства в этом регионе1. Социально-экономическое развитие Барнаула в пореформенное время рассматрил вает в своих работах В. А. Скубневский, уделяя главное внимание купечеству .
Итак, в исследованиях советских сибиреведов нашли свое отражение и некоторые стороны истории мещанства юга Западной Сибири. Мещанство рассматривалось в контексте общих вопросов, связанных с изучением отдельных городов и регионов, развитием торговли, промышленности и ремесла, городского самоуправления, городской семьи, ее демографических характеристик.
В 90-х гг. XX в. начинается новый этап, как в российской, так и в сибирской историографии. Широкую известность получили работы Б. Н. Миронова, отличающиеся нетрадиционным подходом и широким применением современных методов исследования. В полной мере это проявилось в его работе о русском городе3. Б. Н. Миронов показал возможности, предоставляемые церковной статистикой для анализа движения городского населения, динамики сословного состава, направленности демографических процессов. Практически впервые в масштабах России были изучены проблемы рождаемости, брачности, смертности, соотношения естественного и механического прироста населения, в том числе и мещанства. Кроме того, Б. Н. Миронов достаточно внимания уделил вопросу формирования мещанского сословия в России в конце XVIIIначале XIX в. Изучив всевозможные источники пополнения данной прослойки, соотношение вертикальных и горизонтальных перемещений мещан, автор делает вывод о.
1 Разгон В. Н., Соболева Т. Н. Очерки истории кабинетского хозяйства на Алтае (вторая половина XVIII — первая половина XIX в.): Управление и обслуживание. Барнаул, 1997. 257 с.
2 Скубневский В. А. Социально-экономическое развитие города Барнаула в период капитализма (1861−1914): Автореф.. к.и.н. Томск, 1971; Он же. Население города Барнаула во второй половине XIX в. // Актуальные вопросы истории Алтая. Барнаул, 1980. С. 104−129. Он же. Города Алтая — центры торговли//Города Алтая. Барнаул, 1986. С. 135−149.
3 Миронов Б. Н. Русский город в 1740—1860-е годы: демографическое, социальное и экономическое развитие. JL, 1990.272 е.- Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIIIначало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т. 1−2. СПб., 1999. том, что мещанская община в России не являлась закрытой ни на входе, ни на выходе. Тем не менее, Б. Н. Миронов считает, что «с некоторой долей схематизма» мещанство все же обладало признаками сословия, а различия между ним и купечеством с 1775—1785 гг. приобрели социальный характер. Купечество, например, обладало материальными льготами (освобождение от рекрутчины и подушной подати) и некоторыми внешними признаками (право езды в каретах парой и т. д.).
Ряд ученых предметом своих исследований избрали численность, состав и размещение городского населения Западной Сибири в конце ХУШ-Х1Х вв. М. Г. Рутц в своих исследованиях подробно рассмотрела численность, источники формирования, виды хозяйственной деятельности городских страт Западной Сибири, значительное место в изучении этих вопросов было уделено и мещанской прослойке. В работах Е. А. Зуевой были исследованы вопросы численности и структуры русской купеческой семьи Сибири, институт опеки и попечительства в купеческой среде, внутрисемейные отношения гильдейцев. Кроме того, автор затронула в своих трудах и проблему преемственности купеческих семей, ею были выделены их фамильные гнезда в некоторых крупных городах Западной Сибири. Материал, собранный и проанализированный Е. А. Зуевой, позволяет нам проводить сравнительный анализ3.
Заметный вклад в изучение развитие торговли в Сибири внесли монографии о городских ярмарках Западной и Восточной Сибири в дореформенный период, написанные Д. Я. Резуном и О.Н. Бесединой4. Исследователи подробно рассмотрели развитие торговли в городах Сибири, привели сведения об Ирбит.
1 Миронов Б. Н. Русский город. С. 154−158,164.
2 Рутц М. Г. Социальный состав городского населения Западной Сибири в первой половине XIX в. // Демографическое развитие Сибири периода феодализма. Новосибирск, 1991. С. 91 105- Она же. Торгово-промышленное развитие и население городов Западной Сибири в первой половине XIX в.: Автореф. дис.. к.и.н. Барнаул, 2003. 24 с.
3 Зуева Е. А. Размеры и структурно-поколенный состав семьи Тобольского купечества по данным 3-й ревизии (1762−1764 гг.) // Студент и научно-технический прогресс. Новосибирск, 1988. С. 24−28- Она же. Русская купеческая семья в Сибири конца XVIIIпервой половины XIX в.: Дисс. к.и.н. Новосибирск, 1992.
4 Резун Д. Я., Беседина О. Н. Городские ярмарки Сибири XVIII — первой половины XIX в.: Ярмарки Западной Сибири. Новосибирск, 1992. 157 е.- Они же. Городские ярмарки Сибири XVIII — первой половины XIX в.: Ярмарки Восточной Сибири, Новосибирск. 1993. 140 е.- ской и Кяхтинской ярмарках, а также о городских ярмарках небольших сибирских поселений. Для нашей работы наиболее ценной оказалась информация о мещанской торговле в городах Томской 1убернии: Каинске, Нарыме, Томске, Кузнецке. Так, по мнению авторов, на северо-западе региона наиболее выгодное географическое положение для торговли было у Нарыма, и это предопределило ее достаточно оживленный характер. В Каинске самой активной в торговом отношении была часть мещанской еврейской общины, а расцвет и развитие Томска как «крупного торгово-промышленного города держались на трудолюбивом и предприимчивом мещанстве"1.
Из работ середины 90-х гг. XX в. можно выделить монографию А. И. Куприянова «Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и.
— у культура горожан Западной Сибири". В своем исследовании А. И. Куприянов характеризует различные стороны городского быта: общественная жизнь, городская культура, праздники и т. п., в определенной степени уделяется внимание мещанской среде. Его выводы необходимо учитывать и при характеристике социально-экономических, семейно-брачных отношений.
Во второй половине 1990;х гг. в российской историографии появляются работы, непосредственно посвященные мещанству Сибири. В ряде статей и кандидатской диссертации Л. В. Останиной была исследована история западносибирских мещан в дореформенное время. Предметом ее анализа были численность, источники формирования мещанства, его социально-правовое и имущественное положение, а также хозяйственная деятельность данной прослойки в Западной Сибири. В итоге автор сделала вывод, что мещанство в системе социальной структуры города являлось низшим сословием, а в процессе хозяйственной деятельности «оно не было однородным"4. С первым высказы.
1 Резун Д. Я., Беседина О. Н. Городские ярмарки Сибири XVIII — первой половины XIX в.: Ярмарки Западной Сибири. С. 99,108.
2 Куприянов А. И. Русский город в первой половине XIX века: общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995.
3 Останина Л. В. Мещанство Западной Сибири в конце XVIII — 60-х гг. XIX в.: Автореф. дис.. к.и.н. М., 1996. 22 с.
4 Останина Л. В. Мещанское сословие. С. 20,22. ванием нам трудно согласиться, так как в структуру западносибирского города входили и другие группы, например, «городские крестьяне"1. Автором не были затронуты социально-демографические проблемы мещанской семьи (брач-ность, рождаемость, смертность и т. д.). К тому же, работа была написана преимущественно на материалах Тобольского архива, не были приняты во внимание документы, хранящиеся в архивах Томска, Барнаула и т. д. В целом, надо отметить, что это исследование было первой попыткой дать комплексную характеристику западносибирского мещанства как особой социальной группы в региональной структуре общества. Именно в этом, в первую очередь, проявляется ценность данной работы.
В работах В. П. Шпалтакова затронута хозяйственная деятельность мещан. Так, в монографии «Формирование и развитие рыночного хозяйства в Западной Сибири в первой половине XIX в.» он рассматривал отдельные аспекты торговой и промышленной сферы деятельности мещан, их роль в развитии некоторых отраслей промышленности Сибири. На основании своего исследования В. П. Шпалтаков делает верный, на наш взгляд, вывод о том, что заводы и фабрики Западной Сибири в первой половине XIX в. являлись, в основном, ремесленными предприятиями, так как в них практически отсутствовали четкое разделение труда, количество же наемных рабочих не превышало 2−3 человек .
Активизировалось изучение мещанства в региональном аспекте. На основе историко-этнографического подхода в кандидатской диссертации А.П. Каплу-новского объектом изучения стало мещанство Казанского Поволжья3. В своем исследовании автор значительное внимание уделяет традиционным мирским формам организации горожан, системе органов управления мещанской общины в начале XX века А. П. Каплуновский делает преувеличенный, на наш взгляд, вывод о значительном влиянии общины на различные стороны мещанского бы.
1 Ивонин А. Р. Западносибирский город. С. 161−166.
2 Шпалтаков В. П. Формирование и развитие рыночного хозяйства в Западной Сибири в первой половине XIX в. Омск, 1997. С. 65.
3 Каплуновский А. П. Русская мещанская община в городах Казанского Поволжья. 1870−1918 гг. (Этно-историческое исследование): Автореф. дис.. к.и.н. М., 1998. та. Заслуживает внимания его анализ взаимоотношения этнических групп в эт-носмешанных мещанских общинах Казанской губернии.
Особого внимания заслуживает монография А. Р. Ивонина, в которой на основе анализа широкого круга статистических источников показана специфика социально-демографических процессов в городах Западной Сибири дореформенной эпохи1. Автор рассмотрел в работе такие аспекты как брачность, рождаемость, смертность, естественный прирост горожан, выявил тенденции в их развитии. В работе было уделено внимание и мещанству юга Западной Сибири, рассмотрена его численность исходя из двух видов учета населения: административного и церковного, в которых им были выявлены существенные расхождения.
В последние годы делаются попытки изучения мещанства в общероссийском масштабе. Например, В. В. Захарова посвятила свое исследование мещанству пореформенной России. В своих трудах автор основное внимание уделяет экономическому положению данной социальной страты в европейской части страны. Привлекли внимание В. В. Захаровой и другие аспекты исследования, такие как численность мещан, половой и этнический состав. Уделяет внимание автор и проблеме формирования мещанской прослойки. По ее мнению, мещанство постоянно пополнялось обедневшими купцами, крестьянами, добившимися причисления к мещанским обществам и т. п. Высокая социальная мобильность, таким образом, заметно повлияла на начавшиеся процессы модернизации в стране. В целом, обширный фактический материал, собранный и проанализированный В. В. Захаровой, позволяет нам более обстоятельно ориентироваться в определении объекта и предмета исследования, в формулировке целей и задач.
Существенный вклад в изучение историко-демографических проблем мещанского населения юга Западной Сибири пореформенного периода внес Ю.М.
1 Ивонин А. Р. Западносибирский город. 337 с.
2 Захарова В. В. Мещанское сословие пореформенной России: Автореф. дис.. к.и.н. М., 1998; Шилкина В. В., Федоров В. А. Мещане // Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года: Энциклопедия. Т. 3. М., 2000. С. 570−572.
Гончаров1. Он всесторонне проанализировал социально-демографическое и экономическое развитие городской семьи. Ю. М. Гончаров обстоятельно исследовал также правовую сторону проблемы и семейные взаимоотношения. Отдельные положения касались и мещанства пореформенного периода. Были затронуты численность и состав мещанства, семейное состояние и людность его семьи, структурно-поколенный состав, а также жизненный цикл семейной ячейки.
Работа Ю. М. Гончарова и B.C. Чутчева посвящена истории мещанства ЗаЛ падной Сибири в пореформенное время. Они, наряду с традиционными вопросами (социально-правовое положение, состав и численность, источники формирования, хозяйственная и общественная деятельность мещан), подняли проблемы мещанской семьи, а также бытовой культуры и ценностных ориентаций данной социальной группы. При изучении мещанской семьи авторы затронули вопросы возраста вступления в брак, разницы в возрасте в браке, людность, структуру семьи, этнический состав семей, их поколенность и количество детей, а также внутрисемейные отношения. Приведенные данные представляют для нас особую ценность при сравнении количественных показателей мещанской семьи в дореформенный и пореформенный период.
Таким образом, отечественными исследователями накоплен определенный фактический материал. Историками сделаны интересные наблюдения о численности, источниках формирования, отдельных сторонах социального положения, быта и хозяйственной деятельности мещанства дореформенной Западной Сибири. Однако до последнего времени выводы о его численности делались на сравнительно узкой источниковой базе. Использовались в основном ревизский и административный учеты населения, церковный учет, за редкими исключе.
1 Гончаров Ю. М. Купеческая семья второй половины XIX начала XX вв. (по материалам компьютерной базы купеческих семей Западной Сибири) М., 1999. 244 е.- Он же. Городская семья Сибири второй половины XIX — начала XX в. Барнаул, 2002. 383 с.
2 Гончаров Ю. М., Чутчев B.C. Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX — начала XX в. Барнаул, 2004;Чутчев B.C. Социально-правовое положение мещанского сословия Сибири во второй половине XIX — начале XX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Кн. И. Барнаул, 2003. С. 192−197- ниями, выпадал из поля зрения ученых. Города юга Западной Сибири рассматривались либо в целом как единый регион, либо поодиночке. Исследователями мещанства, как правило, не учитывалась порайонная специфика. При его рассмотрении ученые отдавали предпочтение только традиционным проблемам (динамика численности, источники формирования, правовой статус, экономическая деятельность), при этом практически не изучались вопросы брачности, рождаемости, смертности, продолжительности жизни, соотношения естественного и механического приростов мещанского населения (за исключением отдельных примеров). Мещанская семья, как особая социо-культурная ячейка не была еще особым объектом изучения. Она рассматривалась лишь в контексте с другими проблемами семьи. Остались без внимания такие вопросы как количественный и структурно-поколенный состав мещанской семьи, половозрастные характеристики, семейное состояние мещан, соотношение внутригрупповых и межгрупповых браков, разница в возрасте супругов и т. д. Специально не изучалось дореформенное мещанство юга Западной Сибири.
Объектом исследования является мещанство юга Западной Сибири. Термин «мещане» имеет польское происхождение. В старину «местом» (miasto) называлось всякое значительное сосредоточие населенности, потом — всякая община с «городским» устройством. Таким образом, этимологически «мещанин» получил такое же значение, что — «горожанин» или «гражданин» (равный нем. — Burger, франц. — bourgeois, лат. — civis)1. Из Польши слово перешло в Западную Россию, потом в Восточную, где до тех пор соответственный смысл принадлежал слову «посадский». В конце XVIII — первой половине XIX в. термины «мещанин» и «посадский» фактически совпадали, но не всегда, иногда второе понятие объединяло в себя еще «цеховых» и «купцов». В Городовом положении императрицы Екатерины II (1785 г.) мещанами сначала назывались все вообще «городские обыватели», позднее это значение было присвоено исключительно «особому разряду» горожан, который в социальной структуре образует отдельный слой, занимающий середину между «купцами» и «ремесленниками».
1 Мещанское сословие в Москве //Журнал МВД. 1847. Ч. 17. С. 71.
Таким образом, мещанин «есть тот, у кого нет ни капитала, чтобы вступить в гильдию, ни мастерства, чтобы приписаться в цехкто, следовательно, не естьни собственно купец, ни собственно — ремесленник» Тем не менее, мещанству разрешалось заниматься торговлей и другими промыслами в известных пределах. По Городовому положению 1785 г. мещанами могли быть все «кои в том городе или старожилы, или родились, или поселились, или домы или иное строение, или места, или землю имеют., или службу городскую отправляли, или в оклад записаны, и по тому городу носят службу и тягость» .
Надо отметить, что в нашей работе мы будем применять к мещанам понятие «сословие», но с некоторыми оговорками. Дело в том, что термин «сословие» имеет западное происхождение. Чтобы считаться сословием, та или иная группа должна иметь наследственный замкнутый корпоративный характер с определенным набором прав и преимуществ, официально признаваемых государством. Доступ в такую группу должен быть затруднен. В русском же мещанстве ничего подобного не наблюдалось. Оно было открыто как «на входе», так и «на выходе"3. Практически каждый крестьянин (кроме крепостного) мог стать мещанином. Если же мещанину сопутствовала удача в ремесле или торговле, то он легко становился купцом. Как справедливо заметил А. Р. Ивонин, «в сущности, купцы и были зажиточными мещанами, временно получавшими некоторые привилегии, вроде того, как состоятельные люди откупают театральные ложи или приобретают билеты на престижные спектакли"4. Нельзя, конечно, отрицать существование тенденции к превращению купечества в особую сословную группу, но в Сибири, во всяком случае, она никогда не проявлялось сколько-нибудь отчетливо.
Кроме того, практически во всех документах исследуемого периода к терминам «мещане», «купцы», «цеховые» применялось понятие «состояние», что.
1 Мещанское сословие в Москве. С. 72.
2 ПСЗРИ. Т. 22. № 16 188. С. 365.
3 Кафенгауз Б. Б. Город и городская реформа 1785 г. // Очерки истории СССР XVIII в. М., 1956. С. 157.
4 Ивонин А. Р. Западносибирский город. С. 151. лишний раз подтверждает искусственное разделение данных групп в большей степени под влиянием не социальных, а юридически-фискальных факторов.
Таким образом, термин «сословие» в нашем исследовании будет означать определенный социальный слой, прослойку, страту, то есть группу людей, отличавшихся по своему правовому положению в социальной структуре общества.
Предметом исследования являются социально-экономические и демографические процессы, протекавшие в мещанской среде юга Западной Сибири, как в городах, так и в сельской местности.
Источниковая база исследования. Источниковая база диссертации достаточно обширна. При ее написании был использован массив архивных источников и опубликованных материалов. Использованные в работе источники, можно подразделить на несколько групп в зависимости от способа использования исследователем, формы отражения исторических событий и происхождения.
В первую группу вошли законодательные акты, извлеченные из Полного собрания законов Российской империи (ПСЗ), Свода законов Российской империи и дополняющие их публикации официальных документов. Особо ценными для нашего исследования из вошедших в ПСЗ законодательных актов, которые регулировали сословно-правовой статус мещанства, оказались Манифест 1775 г., Городовое положение 1785 г. Сюда же относятся ряд законов, касающихся регламентации различных сторон правового положения мещанского слоя (Указы Правительствующего Сената, Указы Его Императорского Величества), которые часто публиковались в Журнале Министерства внутренних дел.
Одним из наиболее важных законодательных актов являлось «Дополнительное постановление об устройстве гильдий и о торговле прочих состояний» 1824 г. В этом постановлении мещане были подразделены на две категории «посадских» и «торгующих мещан», для каждой были прописаны определенные условия торговли, причем для первой категории они были менее выгодные, а для второй более выгодные. Это было сделано в первую очередь для тотального контроля администрации за местной торговлей крестьян, конкурирующих с мещанами и купцами, и, конечно, для пополнения казны за счет увеличения цены торговых свидетельств для всех городских и негородских сословий.
Для практических нужд чиновничества в XIX в.- начале XX в. периодически издавались тематические сборники законов, например, «Свод законов о состояниях"1. Для работы особенно важным явился сборник законов «О мещанских и ремесленных управлениях», составленный М. И. Мыш в 1896 г. 2. Источ-никовая ценность данного сборника заключается в том, что он позволяет судить о государственном регулировании мещанства, а также об изменениях в правовом положении мещан в течении XVIII—XIX вв. Недостатком данного источника является почти полное отсутствие хронологического порядка в перечне законодательных актов. Кроме того, М. И. Мыш при составлении сборника ориентировался в основном на правовое положение мещанства второй половины XIX в. (в частности, на Городовое положение 1870 г.).
Другую группу источников формируют документы архивных хранилищ Западной Сибири. Автором было изучено более 300 единиц хранения четырех архивов: Государственный архив Томской области (ГATO), Центральное хранилище архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК), Государственный архив Омской области (ГАОО), Государственный архив Новосибирской области (ГAHO). Для изучения истории мещан наиболее ценную информацию содержат материалы делопроизводства местных органов власти: Томского губернского правительства, Колывано-воскресенского горного начальства, Томской городской думы, Томской городской шестигласной думы, Томской городской управы, Колыванского городского управления, Колыванской городской думы, Ко-лыванского городового хозяйственного управления, городских старост. Комплекс делопроизводственной документации органов губернского и городского управления очень разнообразен. В нашей работе были использованы архивные фонды органов местного самоуправления городов Томска, Барнаула, Бийска,.
1 Свод законов о состояниях. СПб., 1911. л.
Мыш М.И. О мещанских и ремесленных управлениях: Сборник узаконений, правительст венных и судебных решений. СПб., 1896.
Каинска. Источники данного типа обладают богатой информацией и достоверностью по сравнению с документами центральных учреждений.
Значительная часть документов касается собственно мещан: материалы о выдаче горожанам торговых свидетельств, окладные книги, различного рода прошения мещан, рапорты о взыскании денег с мещан, переписки и рапорта о причислении в мещане, книги выдачи паспортов, списки домовладельцев. В окладных книгах Томска содержится ценная информация об источниках формирования мещан, уплате податей и повинностей, ежегодном пополнении мещан с указанием причислившихся и, наоборот, перешедших в купечество или крестьянство. Эти источники не лишены недостатков. Так, посемейные списки сбора податей с мещан содержат только мужчин, так как женщины налоги не платили. Поэтому при анализе структурно-количественных характеристик мещанских семей можно допустить ряд погрешностей.
История мещанства нашла свое отражение в документах различного характера, например, в материалах Томской губернской казенной палаты. Для изучения промышленных занятий мещан особое значение имели сведения о «заводах и фабриках Томской губернии», доставляемые в Казенную палату. В них содержалась информация о мещанских промышленных заведениях, их доходности и качестве товаров, о материалах, используемых в изготовлении продукции и сбыте товаров, числе рабочих, размерах оборудования и времени постройки заведения. Использована также переписка с полицейской палатой. Например, поименные списки о торгующих мещанах Томска с указанием ассортимента торговли.
Значительный интерес представляют материалы Томского, Колыванского и Бердского мещанских старост, Колыванского мещанского общества, Бийской мещанской управы, где содержатся постановления и приговоры Томского мещанского общества: о причислении и отчислении из общества мещан, по раскладке и сборам налогов с мещан, о выполнении повинностей, переписка о проведении рекрутских сборов, аренды сенокосных участков, выборах пастухов. Здесь же содержатся сведения об отлучке мещан в «отхожие промыслы». В целом, данные документы отражают различные стороны социально-экономического положения мещанства. К сожалению, эти документы слабо представлены в архивных хранилищах юга Западной Сибири. Кроме того, большинство сохранившихся материалов относятся ко второй половине XIX в.
Уникальными по своим информационным возможностям источниками являются городовые обывательские книги конца XVIII — первой половины XIX в., хранящиеся в фондах Томского городского магистрата и Томской городской управы. Они содержат сведения о численности, источниках пополнения мещанства, занятиях мещан, их «городских службах», домовладении. Численность мещан Томска по обывательским книгам значительно занижена по сравнению с этими показателями по административному и церковному учету. Вероятно, потому что в административных и церковных документах учитывалось часто еще и сельское население. Кроме того, в них к мещанам причислялись цеховые (административный учет) и купцы (церковный учет). Городовые обывательские книги являются важным документом в плане изучения мещанской семьи. Они открывают возможности изучения людности, структурно-поколенного состава семьи, половозрастных характеристик, помогают проанализировать разницу в возрасте между супругами, установить фамильные гнезда мещан Томска и др. Обывательские книги являются также важными источниками для изучения имущественного положения мещан, так как в них содержится информация о капиталах данного социального слоя. По ним можно охарактеризовать число капитальных и бескапитальных мещан, рассмотреть их соотношение. Но, к сожалению, не во всех обнаруженных источниках содержится такая информация.
Третью группу источников составляют акты учета населения, которые включают три группы документов: церковные, административные и ревизские. Эти документы имеют значительные информационные возможности для исследования большого комплекса историко-демографических проблем.
Среди документов церковного учета православного населения для нашей работы наибольшую ценность составили метрические книги, исповедные росписи, а также ведомости (экстракты), составляемые для Синода. «Троечастные» метрические книги составлялись приходскими священниками. Они являлись незаменимыми источниками для выявления динамики демографических коэффициентов (брачности, рождаемости, смертности и естественного прироста мещанского населения). В трех частях метрических книг велся список о родившихся, вступающих в брак, умерших мещанах. В списке родившихся указывались пол, имена родителей, крестных, месяц рождения. Важная информация содержалась и во второй части — «о бракосочетавшихся». Здесь записывали не только имена, но и указывали социальную страту, в которую входили жених и невеста. Это информация помогла установить количество межгрупповых и внутригрупповых браков среди мещанства. В третьей части «о умерших», кроме факта смерти, указывали и ее причину, а также возраст и пол умерших. Недостаток метрических книг состоит в том, что они часто приводят сведения о мещанах не только городских, но и сельских. Кроме того, в них содержатся материалы только по православному населению, выпадают из поля зрения иудеи, инородцы, католики, частично староверы.
Для историко-демографического анализа мещанской семьи юга Западной Сибири большое значение имеют исповедные росписи. Они использовались в качестве базовых для изучения количественного и структурно-поколенного состава семьи, так как содержали подробные описания состава мещанских семей. К сожалению, в сибирских архивах содержится не так уж много исповедных росписей. Хороший их массив сохранился по нескольким приходским церквям Барнаула, наиболее полная информация содержится по Одигитриевскому и Петропавловскому приходам. Однородность составления росписей позволяет проводить сравнительное изучение их данных, дает возможность сопоставлений, построений динамических рядов и т. п. Общим недостатком исповедных росписей было то, что в них, как правило, мещан фиксировали вместе с купцами, или записывали под общим названием «посадские». Кроме того, исповедные росписи учитывали не столько городское, сколько приходское население. В Сибири же, по недостатку церквей, к городским приходам причислялись и значительная часть окрестного сельского населения1. По этой причине население городов, особенно находящихся в зоне колонизации, значительно увеличивалось.
Определенную ценность представляли синодальные ведомости, составляемые по исповедным росписям. Экстракты представляют собой таблицы, содержащие по вертикали колонки с данными о числе дворов, количестве жителей мужского и женского пола с последующей разбивкой по сословиям. По горизонтали в графах указывались города и уезды (округа) с подведением итогов по губерниям и епархиям. В местных архивах экстракты сохранились в недостаточном количестве и поэтому использовались нами с известной осторожностью. Кроме того, данный вид источников обладает меньшей информационной достоверностью, по сравнению, например, с исповедными росписями и метрическими книгами, так как составлены экстракты после соответствующей переработки в консисториях, и потому носят характер вторичной документации.
В группе статистической документации заметное место занимают материалы административного учета. Среди них важнейшим источником остаются отчеты генерал-губернаторов. Они составлялись по одинаковой схеме, вследствие чего достаточно хорошо подвергаются формализации. Хотя имеются исключения из правил. Так, в некоторых отчетах отсутствуют табели о народонаселении по губерниям Западной Сибири, или, наоборот, нет табелей о численности городов региона. Между тем, первый вид документов отражает численность мещан в целом (в городах и уездах). А табели о городах позволяют нам судить.
0 численности мещан в городах региона и отдельно в их уездах. К использованию отчетов генерал-губернаторов как массового источника историки уже обращались, тем не менее, в современной историографии отмечаются и его недостатки. Так, А. Р. Ивонин высказывал сомнения по поводу точности данных отчетов генерал-губернаторов. По его мнению, «.иной раз города учитыва.
1 Зольникова Н. Д. Источники по истории сибиркой приходской общины XVIII в. // Источники по истории русского общественного сознания периода феодализма. Новосибирск, 1986. С. 30.
2 Ивонин А. Р. Западносибирский город. С. 14−15. лись с пригородами, иной раз без них, иногда фиксировалось только постоянное население, иногда включалось временное, причем в каждом конкретном случае мы не можем сказать с достоверностью, с каким именно населением мы имеем дело". Надо отметить и то, что материалы отчетов не являются Первичными источниками, отсюда — «известный субъективизм в отборе фактов"1. Кроме того, в наиболее полном объеме отчеты сохранились, только начиная с 20-х гг. XIX в., вследствие занятия должности генерал-губернатора Западной Сибири М. М. Сперанским. Тем не менее, данный вид источников все же является уникальным материалом в плане рассмотрения динамики численности мещанства юга Западной Сибири.
Ревизский учет населения для нашей работы не имеет определяющего значения, так как учитывал людей не столько по месту жительства, сколько по месту «прописки», и вообще в Сибири был не особенно точен. Причем данный вид учета не в полной мере сохранился в архивах региона, из-за чего его источ-никовая ценность оказалась значительно сниженной. Восполнили этот пробел, рассмотренные выше отчеты генерал-губернаторов, так как составлялись они обычно по данным последних ревизий с дополнением количества умерших и родившихся.
Важной группой документов является справочная литература: «Весь Томск: адресно-справочная книга на 1911;1912 гг.», работа A.B. Адрианова «Город Томск в прошлом и настоящем» и др. В данных справочных изданиях содержались сведения, характеризующие социально-правовое положение мещанства в течение XIX в. и просто ряд мелких фактов, способствующих лучшему пониманию социально-демографической ситуации. Так, в них, кроме прочего, приводятся важные сведения о томском мещанском обществе, услови.
1 Ивонин А. Р. Западносибирский город. С. 12−13.
2 Миненко H.A. Очерки по источниковедению Сибири XVIII — первой половины XIX в. Новосибирск, 1981. С. 8. ях причисления в него, расходах мещанского старосты, о богадельне мещанского общества, хозяйственной деятельности томских мещан1.
Определенную помощь при написании работы оказали материалы периодической печати. В середине XIX в. в Сибири начинают издаваться местные газеты, в частности, Томские губернские ведомости. Особенно ценными при написании работы были заметки о городах Томской губернии, где отражались факты из жизни мещанства. Например, в заметке о Томске, говорится о существенном влиянии мещан на жизнь города2.
Большую роль в раскрытии темы играет статья о хозяйственной деятельности нарымских мещан, которая была опубликована в Томских губернских ведомостях. Достаточно подробно очевидец описывает жизнь мещан, их промыслы, детально характеризует технологии рыболовства, птицеловства, скотоводства. Так, современник утверждает, что скот у мещан был «породы низкой, простой и мелкой». Причиной этого, по его мнению, был корм («крупное плохое сено»), а также зимнее голодание и мороз4. Кроме того, в статье указывается на то, что в Нарыме среди мещан совершенно непопулярны «всякого рода мастерства», поэтому ремеслами занимаются здесь поселенцы.
Ценные сведения для нашего исследования отражены не только в местной периодической печати, но и в центральной. Были изучены материалы таких журналов как «Отечественные записки», «Журнал Министерства внутренних дел», «Современник». В них публиковались не только нормативно-правовые акты и статистические сведения, но и материалы, авторами которых были чиновники, публицисты, писатели, просто очевидцы и непосредственные участники.
Так, в «Журнале Министерства внутренних дел» был дан краткий обзор о мещанах Москвы за 1845 г. по сведениям, собранным чиновниками. Данные.
1 Адрианов A.B. Томск в прошлом и настоящем. 1890. С. 188- Весь Томск: Адресно-справочная книга на 1911;1912 гг. Томск, 1911. С. 143.
2 Город Томск // Томские губернские ведомости. 1859. № 6. С. 41−42.
3 Промышленность нарымских мещан // Томские губернские ведомости. 1859. № 46. С. 297 299- № 47. С. 371−373- № 48. С. 376−380.
4 Там же, № 48. С. 376. статьи позволили нам провести сравнительный анализ мещанства юга Западной Сибири с представителями этого сословия в Москве. В указанной статье была представлена численность московского мещанства и его движение, занятия, наличие собственности в городе1. Значительной ценностью обладает «Статистическое описание городов Западной Сибири». Во-первых, оно дает важную информацию о количестве домовладельцев среди мещан Томска. Во-вторых, в нем помещены сведения о хозяйстве городских жителей, подробно освещается развитие промышленности и торговли города2.
Помощь в изучении темы оказали документы личного происхождениямемуары, дневники, письма. Они содержат ценный материал по мещанскому быту, общественной и экономической жизни мещан. Так, в воспоминаниях Е. П. Клевакина содержится ценная информация о жизни горожан Барнаула середины XIX в. Наиболее продуктивным источником для нашего исследования оказались мемуары кузнецкого купца И. С. Конюхова. Его сведения о социально-экономической жизни мещан города позволили оценить благосостояние представителей данной прослойки в небольшом городе Томской губернии3.
Таким образом, использованные в работе источники являются взаимодополняющими материалами, самую многочисленную группу из них представляют документы местных сибирских учреждений, церковные акты учета населения, городские обывательские книги Томска, законодательные акты. В небольшом количестве в работе представлены: ревизский учет, документы мещанских обществ (документы Бийской мещанской управы, например, до 1852 г. не сохранились, в фонд Бердского мещанского старосты входят всего две ед.хр.), материалы периодической печати (Томские губернские ведомости начали издаваться только с 1859 г.), мемуары, в которых также в основном содержится ин.
1 Мещанское сословие в Москве. С. 71−86.
2 Статистическое описание городов Западной Сибири. Томск // Журнал Министерства внутренних дел. 1852. Ч. 39. С. 190−219.
Клевакин Е. П. Очерки из бийской жизни // Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994. М. 114−127- Он же. Барнаульские письма // Алтай. 1996, № 1−2. С. 177−184- Конюхов И. С. Кузнецкая летопись. Новокузнецк, 1996; Кулаев И. В. Под счастливой звездой. Воспоминания, М., 1999; Лухманова H.A. Очерки из жизни в Сибири. СПб., 1896- Чукмалдин Н. М. Мои воспоминания. СПб., 1899- Он же. Записки о моей жизни. М., 1902. формация о мещанстве пореформенного периода. В целом имеющиеся в нашем распоряжении источники, позволяют решить ряд важнейших проблем, связанных с изучением историко-демографических вопросов в истории мещанства Юго-Западной Сибири, воссоздать с допустимой подробностью достоверную картину формирования и развития данного сословия в последней четверти XVIII — начала 60-х гг. XIX столетия.
Цель и задачи исследования
Цель работы состоит в комплексном изучении эволюции мещанства юга Западной Сибири в дореформенную эпоху, как особой социальной прослойки, выявлении его роли и места в социально-экономической структуре общества. Для осуществления данной цели необходимо решить ряд конкретных задач:
— рассмотреть динамику численности мещанства Томской губернии;
— проследить источники формирования мещанства в регионе;
— охарактеризовать демографические процессы мещанской семьи, что предполагает выяснение вопросов половозрастного состава, рождаемости, брачности, смертности, естественного прироста, а также структурно-количественные характеристики мещанской семьи;
— изучить имущественное положение мещан Юго-Западной Сибири;
— исследовать торговую и промышленную деятельность мещан региона;
— дать анализ сельскохозяйственной и промысловой деятельности мещан, выявить ее основные направления с учетом специфики региона;
Хронологические рамки исследования: Последняя четверть XVIII — начало 60-х гг. XIX в. Нижняя граница падает на 1775 г. Выбор этот объясняется тем, что реформами 1775−1785 гг. российское мещанство было выделено из общей массы горожан (посадских). Законодательными актами были более или менее четко сформулированы правовые особенности этого социального слоя, обозначено его «среднее» положение в ряду городских социальных групп.
Выбор верхней грани работы связана с проведением «Великих реформ» 60−70-х гг. XIX в. Начавшиеся в это время крупные социально-экономические перемены в обществе, вызывали существенные изменения в правовом, социально-экономическом положении мещанства. Изменение социального статуса во многом отразилось на демографии мещанской семьи, характере внутрисемейных отношений. Как отметил Б. Н. Миронов, «с потерей сословного самоуправления и монополии на профессию, с упадком сословной общины, с заменой сословного суда всесословным, а рекрутской повинности всесословной воинской обязанностью от городского сословия практически ничего не осталось, кроме имени и формального названия сословием"1.
Территориальные рамки исследования включают юг Западной Сибири. Этот регион имел свои особенности освоения, состава населения и экономической жизни. Административное положение в регионе неоднократно изменялось. Только к середине XIX в. его территориально-административное деление оформилось, поэтому объектом изучения данной работы стала Томская губерния в границах второй половины 50-х гг. XIX в., когда на ее территории находились малые (Кузнецк, Мариинск, Колывань, Каинск, Бийск и др.) и, сравнительно, крупные административные и торгово-промышленные города (Томск, Барнаул).
Методологической базой исследования является теория модернизации, под которой в исторической литературе понимается переход от традиционного общества к современному (индустриальному и постиндустриальному). Согласно распространенной точке зрения, в западноевропейских странах переход к современному обществу особенно интенсивно происходил с конца XVIII до конца XIX века. В России в период конца XVIII в. — середины XIX в. модернизацион-ный процесс только начинался, общество как бы колебалось между старыми ценностями, тенденциями, приоритетами и новыми, зарождающимися процессами. После реформ 60−70-х гг. XIX в. процесс модернизации в мировом масштабе стал необратимым.
Можно выделить ряд существенных признаков модернизации, выделенных на основе исторического опыта западноевропейских стран: возникновение со.
1 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (ХУШ-начало XX в.). Т.1. С. 113. временного типа личности, утверждение светской системы ценностей, индустриальный образ жизни, урбанизация, гражданское общество, рыночная экономика, складывание нации и т. д. Существенным признаком модернизации также явились изменения в составе семьи, появление таких ее составляющих как равенство супругов, родителей и детей, сокращение людности семей, распространение малых типов семей и др.1.
По темпам урбанизации Россия всегда сильно отставала от Запада. Конечно, города развивались и здесь. Но долгое время им не удавалось приобрести достаточного рыночно-экономического значения, административно-политические и военно-оборонные функции русских городов оттесняли их торгово-промышленные функции на второй план. В результате, по мнению Б. Н. Миронова, примерно во второй половине XVIII — первой половине XIX вв., именно тогда, когда шло назревание городского взрыва на Западе, темпы урбанизации в России, напротив, замедлились, доля городов в населении страны и ее торгово-промышленном потенциале сократилась2.
Особенно надо сказать о росте крупных городов. Замедление темпов урбанизации со второй половины XVIII века отчасти компенсировалось ростом крупных городов, по доле которых в численности населения Россия находилась примерно на уровне европейских стран3. Тем не менее, государство вступило в пореформенную эпоху с крайне малочисленным городским населением. За полстолетия оно выросло, по меньшей мере, втрое, но страна от этого не стала городской. Рост городов все еще казался многим чем-то противоестественным для России, большой город воспринимался как исключение, приличествующее разве что столице. «Прочие русские города представляют собой деревянную кучу домишек."4. Последнее, впрочем, преувеличение, но не лишенное смысла.
1 Крупина Т. Д. Теория «модернизации» и некоторые проблемы развития России конца XIXначала XX в. // История СССР. 1971. № 1. С. 191−205- Поткина И. В., Селунская Н. Б. Россия и модернизация (в прочтении западных ученых) // История СССР. 1990. № 4. С. 194−206.
2 Миронов Б. Н. Русский город в 1740—1860-е годы. С. 231−233.
3 Миронов Б. Н. Русский город. С. 234−235.
4 Белый А. Петербург. М., 1978. С. 23−24.
Но самое важное следствие особого пути российской модернизации и главный показатель незавершенности городской революции — отсутствие «средних» городских слоев. Хотя еще Петра I, а затем Екатерину II занимала мысль «о создании среднего рода людей в смысле западноевропейской буржуазии"1. Екатерина много хлопотала о так называемом третьем сословииэто третье сословие, т. е. городское промышленно-ремесленное, тогда, как известно, было модным словом в Западной Европе.» .
Признавая, что в Западной Европе мелкая буржуазия веками играла «промежуточную роль между высшими классами и народными массами и соединяла все слои населения в одно целое национальной культуры», М.И. Туган-Барановский подчеркивал, что там она «была всецело созданием городского цехового строя, которого Россия, даже в каких-либо зачатках, совершенно не знала». Купцы и промышленники, конечно, были в России, но по своему происхождению, положению в обществе и государстве, влиятельности, самостоятельности и они были далеки от западноевропейских буржуа4. Слово «буржуазный» у нас носило порицательный характер, в то время как на Западе это слово означало почтенное общественное положение5. По словам А. Г. Вишневского, «в рассуждениях о мещанстве историка или социолога речь вообще должна идти не об отдельных людях, а о социальном слое, который, достигнув определенной зрелости, по соображениям собственной выгоды, начинает играть стабилизирующую роль в обществах современного типа"6. Многие, в отсутствии в России буржуазии, видели признак ее самобытности, залог того, что страна пойдет по иному, чем Запад пути. „Мещанство“ — главный враг, его отсутствие в России — предмет необъяснимой гордости едва ли не всех течений общестп венной мысли». Между тем, именно мещане в начале XIX века оказались ре.
1 Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. V. М., 1989. С. 283.
2 Там же, С. 142−143.
3 Туган-Барановский М. И. Интеллигенция и социализм //Вехи. М., 1991. С. 420−421.
4 Вишневский А. Г. Там же, С 107.
5 Бердяев Н. Русская идея. С. 198−199.
6 Вишневский А. Г. Серп и рубль. С. 107−108.
7 Там же, С. 107. альной силой, повлиявшей на начало модернизационных процессов в России, где еще существовало крепостное право.
Наряду с теорией модернизации в нашем исследовании используются также элементы мир-системного подхода, предложенного французским историком Ф. Броделем. В соответствии с этим, Российскую империю первой половины XIX в. можно определить как особый «мир-экономику», хотя во многом и подверженный западному воздействию. Под этим выражением понимается территория, образующая «экономически единое целое», в ней можно выделить центр, промежуточные зоны и периферию. Делятся эти зоны в первую очередь по уровню развития экономики. Так, центр, по описаниям Ф. Броделя, это «блеск, богатство, где жизнь обретает свои самые яркие цветацены здесь высоки, но высоки и доходы., отсюда расходятся торговые пути, сюда стекаются драгоценные металлы, сильная валюта, ценные бумаги"1. В «центре» в игру вступают огромные капиталы, появляются капиталисты («негоцианты»), в нем нет места конкуренции и специализации производства. Ф. Бродель объясняет это так: «в ней конкуренция, являющаяся основным законом рыночной экономики, не занимает подобающего места, где торговец «разрывает прямую связь между производителями и конечным потребителем продукции (только ему известны условия сделок на обоих концах промежуточной цепи, а, следовательно, и ожидаемая прибыль), у него есть деньги и немалые. Чем длиннее становиться цепь, тем отчетливее обозначается процесс капитализма. Из крупных прибылей складываются значительные накопления капиталов"2.
Высокое качество жизни заметно снижается, когда попадаешь в соседние районы промежуточной зоны. В России, это, например, Саратовская губерния. В этой зоне пока процветает «рыночная экономика» — это «повседневный рыночный обмен, местная торговля или обмен на небольшие расстояния — поставки хлеба или леса в город — и даже торговлю в более широком радиусе, если она носит регулярный, предсказуемый, рутинный характер и открыта как для.
1 Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993. С. 98.
2 Там же. крупных, так и для мелких торговцев". Но оказывается большинство населения «мира-экономики» еще не переступило грань «рыночной экономики», проживая все еще в сети «материальной жизни» или попросту домашнего натурального хозяйства. Вот как пишет об этом Ф. Бродель: «странствующий ремесленник, предлагающий то в одном, то в другом городке свои услуги плетельщика соломенных стульев или трубочиста. принадлежит миру рынка. Если, у него сохранились связи с родной деревней и на время жатвы или сбора винограда он возвращается к крестьянскому труду, то значит, он снова пересекает границу рынка, только в обратном направлении"1.
Тем самым, «материальная жизнь» является преобладающей в периферийных зонах. В нашем случае это Сибирь, где качество жизни заметно уступает городам Центральной России. Любая «мир-экономика», в свою очередь, дифференцируется на более мелкие составляющие. Томскую губернию, глубокую периферию российской мир-экономики, можно представить особым «микро миром-экономикой», в котором «столица» региона будет выгодно отличаться, например, от отсталого, находящегося в стороне от торговых путей Кузнецка. Так, в Томске мещане это также и владельцы каменных домов, «содержатели заводов», торговцы на биржах и ярмарках. В южных районах губернии чаще встретишь мещанина в крестьянском зипуне выращивающем пшеницу для своего пропитания. Но, так или иначе, мещане исследуемого региона уже втягивались в товарно-денежные отношения, вступали в рыночную экономику, затронув старую традиционную систему натурального хозяйства. Таким образом, традиционное общество в начале XIX столетии, несмотря на сохранение своих отличительных черт, все же заметно пошатнулось. Исходя из этого, мы будем рассматривать историю мещанства данного региона с позиций предмодерниза-ционного этапа.
В работе использовались также общенаучные методы: анализ, синтез, обобщение, абстрагирование, а также собственно исторические методы исследования. Во-первых, историко-генетический метод, с помощью которого оказа.
1 Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск, 1993. С. 99. лось возможным показать, как мещанство зародилось, какие этапы прошло, какие наблюдались изменения в этом процессе. Во-вторых, историко-системный метод, показывающий, что мещанство выступает как целостное образование со своими специфическими признаками, отличающими его от других социальных страт. В-третьих, историко-сравнительный метод. Он позволил нам выявлять общее и особенное в мещанской среде Томской и Тобольской губернии, разных временных периодов (например, дореформенную эпоху с пореформенной и т. п.)1. Наряду с перечисленными методами в исследовании применялись и методы статистического (формально-количественного) анализа: методы построения динамических рядов, методы демографических коэффициентов брачности, рождаемости, смертности, естественного прироста, метод средних величин2.
Новизна исследования определяется тем, что диссертация является первой работой, специально посвященной истории мещанства юга Западной Сибири. Новыми являются и поднимаемые в ней аспекты: динамика брачности, рождаемости, смертности, естественного прироста мещанства, изучение состава бра-чащихся, размер и структурно-поколенный состав мещанской семьи. В орбиту исследования вводится большой и разнообразный массив не привлекавшихся ранее специалистами архивных документов.
Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах по истории Сибири, мещанства, семьи, в работах по истории отдельных сибирских городов, при подготовке учебных пособий, лекционных и специальных курсов.
1 Миронов Б. Н. Историк и социология. Л., 1984; Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987; л.
Славко Т.И. Математико-статистические методы в исторических исследованиях. М., 1981; Миронов Б. Н. История в цифрах. JI., 1991.
Заключение
.
Мещанство являлось самым массовым социальным слоем в городах Томской губернии на протяжении всего дореформенного периода. Численность его начала расти в конце XVIII в., чему способствовали два фактораа. Во-первых, колонизационная специфика региона. Во-вторых, правовое оформление статуса мещан в 1775 г. и 1785 г. Но динамика численности в разных районах Томской губернии была неодинаковой. Если в городах Томского района наблюдались заметные сдвиги в сторону увеличения мещанства, что происходило главным образом за счет населения Томска, то в городах Алтайского района, сдавленных административно-крепостническими порядками Кабинета, зачастую прослеживались обратные процессы. В целом, численность мещанского сословия определялась местом города в административно-политической и социально-экономической жизни губернии, а также его географическим положением.
Значительные темпы роста мещанского населения показывали небольшие по количеству населения города. Так, высокий прирост показали Бийск, Колы-вань, Каинск, Нарым, Усть-Каменогорск, Мариинск. В Барнауле и в Кузнецке проявилась убыль мещан. В начале рассматриваемого периода высокий удельный вес мещанского населения отмечался в Томске, Каинске, Кузнецке, Нары-ме. К середине XIX в. мещанство сохранило свои позиции в Каинске, Кузнецке, Нарыме, повысилась его доля в Колывани и Бийске. Томск же утрачивает свои позиции, хотя по абсолютным показателям остается на первом месте в губернии.
Значительное число мещан проживало в сельской местности Томской губернии. Численность сельских мещан также варьировалась в зависимости от климата, развития торговли промышленности в близлежащем городе, политике властей по отношению к мещанам. Так, меньше всего мещан проживало в селах Томского района. Исключение составляла Колывань, подчиненная Кабинету и в меньшей степени зависевшая от губернского начальства. В Алтайском районе, где не всегда поощрялось развитие частного предпринимательства, процесс увеличения мещанства в городах шел медленнее. Мещанское население было вынуждено искать способы пропитания в деревне, превращая хлебопашество в свое основное занятие.
Как отдельная социальная страта мещанство было юридически оформлено после реформ 1785 г. Оно оказалось динамичной и достаточно открытой стратой. В дореформенный период в мещанство с разной долей интенсивности причислялись обладатели разного социального статуса. Главным фактором роста численности мещанского населения в Томской губернии были крестьяне, приезжавшие с центральной части России, Тобольской губернии, Восточной Сибири. Специфическим для Томской губернии источником пополнения мещанства были ссыльные. Кроме того, мещанство формировалось также за счет бывших купцов, переселенцев из разных губерний, частично — лиц духовного звания, военных, инородцев, дворовых.
Половой состав мещанства Томской губернии характеризовался незначительным преобладанием женщин. Особенно, это проявлялось в Алтайском районе, где мещанство являлось относительно более стабильной стратой, в сравнении с другими слоями населения. В Томске, в более открытом для заселения городе, существовала некоторая диспропорция в пользу мужчин. Преобладание мужчин было характерно в основном для молодого и среднего возраста. В возрасте от 20 лет до 35 лет мещанство Томской губернии пополнялось пришлыми, часто неженатыми переселенцами из сел, городов других губерний. Женщины преобладали в основном в пожилом возрасте. Среди мещан встречалось определенное количество долгожителей. Модальная продолжительность жизни в разные годы варьировалась от 60 до 70 лет.
Среди основных тенденций демографического развития можно выделить процессы увеличения брачности, рождаемости и смертности. Эти тенденции в определенной степени свидетельствуют, что в городах Томской губернии еще сохранялись неотъемлемые черты традиционного общества: неконтролируемая рождаемость, повышенная детская смертность из-за низких санитарных условий, высокая ценность брака. С другой стороны, наблюдались и другие параллельные процессы. В частности, снижение общей людности семьи, упрощения ее внутренней и поколенной структуры наиболее сильно были выражены в Томске и меньше — в Барнауле. Однако, в силу ряда причин (традиционного института семьи, активной миграции в города сельского населения, несшего с собой деревенские модели семейной жизни, колонизационного характера региона т.д.), эти процессы к моменту проведения Великих реформ 1861 г. только начинались, а для мещан, проживавших в окружных городах, они вовсе отсутствовали.
Имущественное положение мещанства юга Западной Сибири, отличалось разнообразием. В Томской губернии проживали мещане, сумевшие накопить достаточный капитал для вступления в гильдии, но там же были и группы, на которых числились недоимки, группы, пополнявшие ряды люмпенов. Так или иначе, но большинство мещан владело домами, земельным наделом, некоторые имели на содержание дворовых людей. Имущественное положение мещанства, прежде всего, зависело от его хозяйственной деятельности.
Изучение занятий мещан Юго-Западной Сибири в дореформенный период показало, что в целом они сохраняли традиционный для этого городского слоя характер. Определенная часть мещан занималась мелочной торговлей. Наиболее зажиточные из них содержали небольшие промышленные заведения, в основном кожевенные и мыловаренные, в которых зачастую производство велось примитивным способом. Уровень развития мещанской торговли и промышленности зависел от климатических, географических и социально-экономических условий места проживания, от прохождения торговых путей. Чем крупнее был город, чем интенсивнее он рос, тем в большей степени преобладали торгово-промышленные занятия среди мещан. В Томске в отдельных случаях выделялись черты капиталистической мануфактуры. Но они, проявлялись только при наличии на заводе 2−3 наемных рабочих. В Барнауле торгово-промышленная деятельность мещан на протяжении всего дореформенного периода развивалась слабо и выражалась в основном в обеспечении продовольствием (преимущественно мясом) заводских магазинов горного округа.
В большинстве малых городов мещанство было занято подсобными промыслами и сельским хозяйством. В южных районах Алтайского района получило распространение скотоводство и земледелие. В первой половине XIX в. среди мещан Барнаула, Бийска, Кузнецка, отчасти Каинска и Томска получает распространение новая отрасль хозяйства — пчеловодство. Оно в мещанской среде развивается не только как подсобное, но и в определенной степени как товарное хозяйство — продукты пчеловодства мещане реализовывали в качестве товара купли-продажи. В северных городах Томской губернии мещане занимались рыболовством, птицеловством, сбором ягод и орехов. Значительное распространение среди мещанства получил извозный промысел. Мещане занимались перевозкой грузов не только сухопутным, но и водным транспортом. Среди них был распространен отход на промыслы в другие города, во второй четверти XIX в. этому способствовала начавшаяся в Томской губернии золотодобыча. Мещане уходили на прииски не только в качестве приказчиков и управляющих, но и простых чернорабочих. Таким образом, мещане Юго-Западной Сибири занимались достаточно разнообразной хозяйственной деятельностью, как и во всей России дореформенного периода. Но в Томской губернии их занятия отличались определенными специфическими чертами, характерными для городов данного региона (разные климатические условия, наличие водных путей, плодородие почв, административные порядки, приближенность к торговым путям и т. д.).
Таким образом, в конце XVIII — начале XIX вв. мещанство Томской губернии являлось главным носителем городского «доиндустриального» образа жизни. Оно играло значительную роль в социально-демографическом и экономическом развитии Томской губернии. Его отличительные особенности (динамичность, открытость, адаптация к изменяющимся условиям) в большой степени влияли на начало модернизационных процессов в городах региона. Несмотря на все это быт мещанства, его хозяйственная направленность, демографическая специфика продолжали оставаться в русле традиционного уклада «добуржуаз-ного» общества. Тем самым, мещанство юга Западной Сибири в дореформенный период олицетворяло собой группу, в котором синхронно сосуществовали устойчивые пережитки традиционного общества и слабо набирающие силу зачатки индустриальной эры.