С высоты XXI столетия мы невольно оглядываемся назад, на тот век, что остался позади, — век войн, революций и радикальных реформ. Как известно, XX век породил такие страшные трагедии, как фашизм, геноцид целых народов, незаконные репрессии времен культа личности, угрозу мировой ядерной войны. В то же время это век героического сопротивления людей злу и насилию, век высоких, порой утопических, идеалов и реальных поступков, спасающих человечество от саморазрушения и самоуничтожения.
XX век поднял человека к высотам космической эры, обогатил человечество величайшими открытиями в области науки, культуры и искусства, показал неисчерпаемые глубины человеческого разума, способного освободить людей от векового рабства и унижения, бедности и несправедливости. Одним словом, это был век великих идеалов и великих свершений.
Безусловно, все основные события этого столетия нашли свое отражение в художественной литературе. Представленная писателями дореволюционной эпохи, советского периода и русского зарубежья, она вобрала в себя все лучшее, что создала мировая литература прошлых столетий. Эта литература, о чем можно говорить с полной уверенностью, была не менее интересной и значительной, чем классическая литература XIX века.
Историческая значимость литературы во многом определяется ее способностью выразить дух своего времени, раскрыть наиболее острые проблемы современности. Так XIX век, стремившийся осуществить идеалы французской революции, был одновременно веком крушения этих идеалов, что нашло отражение в литературе критического реализма с ее поисками смысла жизни, добра и зла, неприятием культа наживы, государственного насилия и революционного бесовства. Многие из этих проблем достались в наследство двадцатому веку, в котором российская интеллигенция пыталась по-своему ответить на вопросы «что делать?» и «как жить дальше?». Отвечая на них, одни выбирали путь, связанный с революцией, другие возлагали надежду на постепенное преобразование общества, на его естественное развитие, третьи отдавали предпочтение традиционному консерватизму, абсолютизировавшему триаду: самодержавие, православие, народность.
Проблема идеала является ключевой для всей истории русской литературы. Нет ни одного крупного произведения, которое не ставило бы вопросов об идеальном герое, об истине, добре и красоте.
Эти вечные вопросы, оставаясь вопросами, приобретали каждый раз новую форму. Для этого достаточно вспомнить религиозные искания в творчестве Вл. Соловьева, Толстого и Достоевского, поиски смысла жизни у Чехова и Бунина, социалистические идеалы Горького, Маяковского, Платонова, противостояние тоталитарным идеям, отстаивание свободы личности в творчестве Набокова, Булгакова, Волошина, Пастернака, исследование человеческих характеров в условиях войны у Бондарева, Астафьева, Распутина и многих других писателей, проблемы современной жизни и место в ней простого человека в прозе Айтматова, Шукшина. Основным пафосом русской литературы всегда, как пишет Виктор Ерофеев, было «спасение человека и человечества"1. Правда, дальше он замечает, что с этой неподъемной задачей «русская литература блестяще не справилась» и именно этим обеспечила себе мировой успех. На наш взгляд, это, по меньшей мере, явное публицистическое преувеличение.
Проблема идеала в общественной жизни и искусстве всегда выходила на первый план, особенно в переломные эпохи исторического развития России. Так было в период великих реформ XIX в., связанных с отменой крепостного.
1 Ерофеев В. Русские цветы зла. — М., 1997. — С.8 права, когда рушились традиции патриархальной жизни, так было в период революционных преобразований действительности в начале XX века.
Мы являемся свидетелями аналогичных катаклизмов конца XX — начала XXI столетия, когда на смену авторитарному социализму пришла эпоха торжества не только демократии, но и неолиберальных идей, этнических конфликтов и античеловеческих акций глобального терроризма. Мы видим, как эти явления сопровождаются крушением традиционных идеалов, деидеологизацией общественного развития, глубокими сомнениями в основных нравственно-эстетических ценностях, прежнем понимании смысла жизни.
Новейшая эстетика постмодернизма наиболее полно выражает это смятение умов, утрату идеалов и ценностных ориентиров. В рамках ее представлений всё равно: искание Бога и его отрицание, отказ от гуманистических идеалов, возрождение идеалов тоталитарного общества и тяга к духовности и свободе личности, признание общечеловеческих моральных ценностей и их циничное игнорирование. Как известно, постмодернистское «гибридное поле» включает в себя на равных вещь и человека, прогресс и регресс, гуманизм и античеловечность, добро и зло, любовь и секс. «Переведя на язык библейских терминов ту ожесточенную борьбу постмодернистов против „различения добра и зла, истины и лжи“ (в чем, как замечательно сказал Вл. Соловьев, „заключается весь интерес человеческой жизни“), можно заметить, что если первое грехопадение связано с вкушением от плода „познания добра и зла“, то второе, нынешнее — от плода противознания добра и зла», — пишет Р. Гальцева в статье «Второе крушение гуманизма"1.
Но любое историческое безвременье не может быть бесконечным, оно проходит, и люди, пресытившись псевдоценностями массовой культуры, «цветами зла», ощущают потребность возврата к подлинным ценностям культуры, нравственным, гуманистическим устоям жизни.
1 Гальцева Р. Второе крушение гуманизма. — Континент. № 3, 1996. — С.322.
В начале XXI века есть все основания говорить, что на смену деидеологизации идет реидеологизация всех сфер общественной жизни: политики, философии, культуры, искусства. На этом витке развития общества вновь возникает необходимость понять смысл современной истории и человеческой жизни, общественных, эстетических и нравственных идеалов. Значительную роль в этом процессе может сыграть отечественная литература, критика и публицистика.
Мировой успех и признание нашей литературе принесло ее неравнодушие к человеческим судьбам и призыв думать о человеке. «Русская литература „от начала“ чревата исканиями идеалов, которые бы отличались истинностью и обладали свойством оправдать мир и жизнь в немоправдать страдание и „все и вся“ образовать — в соответствии с найденным идеальным образом („образцом“)», — говорил в своей лекции, посвященной современной русской литературе, известный евразиец К.А.Чхеидзе1. И с этим нельзя не согласиться.
Это непосредственно относится к литературе 20-х годов, становление которой во многом определялось идеалом создания бесклассового социалистического общества и соответствующей ему общечеловеческой культуры. Понятно, что такая литература, вопреки некоторым распространенным взглядам о ее сугубо узкоклассовом пролетарском характере, несла в себе также и многие черты общечеловеческого гуманистического идеала.
Как известно, в 30-е годы в результате так называемой революции «сверху» произошло не только изменение атмосферы в партии и стране, но и, как тогда говорилось, началось «выправление литературного фронта», что, по мнению Е. Добренко, востребовало адептов леворадикальной идеи «чистоты.
1 Цит. по: Гачева А. Г., Казнина О. А., Семенова С. Г. Философский контекст русской литературы 1920 -1930;х годов. — М., 2003. — С.375 пролетарской культуры"1. С этого времени постепенно начинает исчезать свобода творчества и равноправие литературных объединений, в стране возникает жесткий' порядок, дающий право «неистовым ревнителям» / навязывать художественной интеллигенции свои, по сути дела тоталитарные, «идеалы и ценности. В итоге на долгие годы из памяти людей вычеркиваются имена и произведения выдающихся писателей и поэтов 20-х годов, не говоря уже о тех писателях и публицистах, кто вынужденно оказался за рубежом.
Лишь во времена «оттепели», и особенно в условиях перестройки, достижения литературы и критики 20-х годов становятся снова достоянием историков, критиков и литературоведов, которые начинают их вновь активно обсуждать.
Сегодня, на наш взгляд, характерны две противоположные точки зрения на литературный процесс и литературное наследие 20-х годов. Одна рассматривает это наследие как своеобразную разновидность господствующей тоталитарной культуры советского общества, другая, напротив, оценивает его как проявление подлинно гуманистических идеалов социализма. Сознавая определенную односторонность таких подходов и оценок, автор настоящего исследования стремился максимально объективно подходить к анализу литературных исканий того периода, руководствуясь старой и вечно новой заповедью беспристрастного исследователя: истина всегда конкретна. Забвение этой истины и попытки подогнать имеющиеся факты под априорно созданные концепции всегда приводили и приводят исследователя к определенному «сопротивлению литературного материала"2.
Сопротивление материала обнаруживается с неизбежностью там, где объективность исследования подменяется субъективистскими схемами. Особенно это недопустимо при анализе творчества писателей, которые поднимают сложные мировоззренческие вопросы.
1 Критика 1917;1932 годов. — М., 2003. — С.7.
2 Голубков М. Русская литература XX в.: После раскола. — М., 2001. — С.З.
Что есть истина и правда? Какова цена революции? Какое будущее ожидает людей? Именно об этом пишут Горький, Блок, Бунин, Платонов и др. Как надо жить? Бороться или терпеть, ненавидеть или сострадать? Об этом спорят герои их произведений, размышляют в своем творчестве Максимилиан Волошин, Владимир Набоков и Михаил Булгаков. Нравственная ответственность человека за свои дела, поступки и мысли — вот одна из главных тем творческих исканий этих писателей.
Вместе с русскими писателями на эти вопросы пытается ответить и автор диссертации, анализирующий и размышляющий над проблемой идеала в русской философии, литературе, критике и публицистике того времени.
Сказанное выше обусловливает актуальность данного диссертационного исследования, которое посвящено проблеме идеала в русской литературе, критике и публицистике первой половины XX века. Именно эта переломная эпоха в истории нашей страны с ее противоречиями, крушением одних и утверждением других идеалов наиболее созвучна современности. Она наглядно показывает значение и роль идеала в жизни человека и художественном творчестве.
Актуальность диссертации определяется также недостаточной теоретической разработкой философско-эстетической категории «идеал» применительно к литературе и публицистике. В современном литературоведении нет глубоких и всесторонних исследований, посвященных анализу и отражению в художественном творчестве как общего понятия «идеал», так и его различных видов: религиозного, гуманистического, революционного.
Конечно, сама по себе, проблема идеала всегда привлекала внимание литературоведов, но их интерес часто сводился к исследованию лишь эстетической стороны, что делало эти исследования односторонними. Однако идеал обладает интеллектуальным и нравственным началами, которые проявляются в различных сферах общественной жизни, образовании, науке, религии и искусстве.
Что касается общего понятия «идеал», то оно исследуется в научной литературе преимущественно философами. В. М. Муриан, ссылаясь на Р. Эйкена, который занимался историей философской терминологии, выделяет четыре фазы становления и развития этого понятия. По его мнению, идеал восходит к греческому слову «идея», которое затем эволюционирует, обретая более богатое содержание. В Новое время появляется собственно понятие «идеал», характерное для французской и немецкой культуры (Руссо, Дидро, Вольтер, Кант, Гегель, Баумгартен и др.). Большое внимание проблеме идеала в искусстве уделяли выдающиеся русские критики XIX в. В. Белинский и Н. Чернышевский, которые наиболее полно показали соотношение искусства и действительности, идеала и жизни. Белинский писал: «Идеалы скрываются в действительностиони — не произвольная игра фантазии, не выдумки, не мечтыи в то же время идеал — не слепок с действительности, а угаданная умом и воспроизведенная фантазиею возможность того или другого явления"1.
Понимание эстетического идеала, разработанное Белинским и Чернышевским, стало характерным для всей русской литературной критики, независимо от того, к какому крылу (демократическому или консервативному) она принадлежала. Вл. Соловьев в статье «Первый шаг к положительной эстетике» анализирует взгляды Чернышевского на искусство и соглашается с ним в том, что «существующее искусство есть лишь слабый суррогат действительности», что «красота в природе имеет объективную реальность». «Только на основании этих истин. возможна будет дальнейшая, по его мнению, плодотворная работа в области эстетики, которая должна связать художественное творчество с высшими целями человеческой жизни"2.
1 Белинский В. Полное собр. соч. Т.8. — М., 1955. — С.89.
2 Соловьев В. Литературная критика. — М., 1990. — С.66.
Эстетические традиции XIX века нашли свое органическое продолжение в философской литературе, публицистике и критике начала XX века, где в отношении к идеалу можно выделить три интересующих нас направления: религиозное, гуманистическое и революционное.
Основанием данной классификации является не некий абстрактный или формальный критерий, а содержание переломной эпохи и отражающего ее процесса, в котором переплелись религиозные искания интеллигенции, желание найти гуманистическую альтернативу отчужденному миру, унижающему и оскорбляющему человеческую личность, революционное стремление переделать этот мир.
К религиозному идеалу мы относим все, что связано с идеей высшего совершенства или Бога, гуманистический идеал связан с совершенством человека, его нравственности и свободы творчества. Что касается революционного идеала, то он определяется революционной эпохой, когда возникает историческая необходимость изменения общества. Конечно, революционность сама по себе не имеет позитивного начала, если не показана ее конечная цель — идеал будущего общества, под которым в данном случае понимается идеал социализма.
В нашем исследовании показано, что революционный и социалистический идеалы могут отождествляться, хотя полного совпадения здесь не может быть, как не может переходная эпоха отождествляться с развитым обществом.
Проблема идеала поднимается в творчестве таких русских религиозных мыслителей, как Вл. Соловьев, Н. Федоров, П. Флоренский, Н. Лосский, С. Франк, И. Ильин, Б. Вышеславцев, С. Булгакова, Н. Бердяев и др. Для них наиболее характерно понимание идеала как высшего или божественного начала бытия, имеющего в себе три ипостаси: истина, добро и красота. Искусство они рассматривают как образное воплощение идеала. Так, И. Ильин по этому поводу пишет, обращаясь к художнику: «Будь верен законам эстетической материи.
Эти законы ты должен знать и соблюдать, а материей ты должен владеть вполне. Только тогда ты сумеешь точно и совершенно приспособить материю твоего произведения к требованиям эстетического образа и художественного предмета. Только тогда будет светиться и сиять идеал как «первообраз предмета"1.
Гуманистические и революционные традиции в понимании идеала и его отражении в искусстве наиболее характерны для работ А. Блока, В. Брюсова, М. Горького, П. Кропоткина, А. Луначарского, В. Ленина, Л. Троцкого, А. Воронского и др.
Роль идеала в литературе, на наш взгляд, хорошо выразил П. Кропоткин: «. лучшие умы страны прибегали к поэме, повести, сатире или литературной критике как к средствам для выражения своих воззрений на национальную жизнь, своих нужд и своих идеалов». Художественное произведение, — считал он, — «неизбежно носит личный характеркак бы ни старался автор, но его симпатии отразятся на его творчестве, и он будет идеализировать то, что о совпадает с его симпатиями». Не только идеологи, но это чувствовали и сами художники. О зависимости творчества от идеала и мировоззрения художника в своем дневнике пишет М. Булгаков: «Литература теперь трудное дело. Мне с моими взглядами, волей-неволей выливающимися в произведениях, трудно печататься и жить"4.
1 Ильин И. Путь к очевидности. — М., 1993. — С.340 л.
Блок А. Народ и интеллигенция. Интеллигенция и революция. Искусство и революция. Крушение гуманизма, др. Блок А. Собр. соч. в 6 тт. — М., 1971, Т- .5 Брюсов В. О искусстве. Ключи тайн. Карл V: Диалог о реализме в искусстве. Пролетарская поэзия и др. Брюсов В. Сочинения. — М., 1987; Горький М. Заметки о мещанстве. Разрушение личности. Горький М. Собр.соч. в 30 тт. Горький М. Несвоевремеппые мысли: Заметки о революции и культуре -.М., 1990; Кропоткин П. Русская литература. Идеал и действительность. — М., 2003; Луначарский А. Статьи о советской литературе. — М., 1958; Воропский А. Искусство видеть мир.-М., 1987.
3 Кропоткин П. Русская литература. Идеал и действительность. Курс лекций. — М., 2003. -С.247.
4 Булгаковы М. и Е. Диевник Мастера и Маргариты. — М, 2004. — С.34.
Проблема идеала в литературе и искусстве была предметом острой полемики различных школ и направлений в 20-е гг., о чем в своих работах.
I л ^ писали Г. Белая, Е. Добренко, С. Шешуков и др. Так, С. Шешуков в своей книге «Неистовые ревнители» подчеркивал: «В обоюдоострых схватках выяснялись позиции спорящих, обнаруживались их сильные и слабые стороны"4.
Стремясь сохранять свое влияние на художественную интеллигенцию, власть в первые послереволюционные годы давала определенную свободу художественному творчеству, привлекая к себе «попутчиков» и критикуя леваческие перегибы многих пролетарских поэтов и писателей. Наиболее наглядно такая политика нашла свое отражение в Резолюции ЦК партии 1925 года «О политике партии в области художественной литературы», в которой провозглашались относительно широкие свободы в области художественных форм и существования литературных объединений писателей и поэтов.
В 30−40-е годы проблема идеала как таковая исчезает из философско-эстетических и критических исследований в связи с тем, что идеал был отнесен к категориям идеалистической эстетики. В литературоведении он заменяется использованием таких понятий, как партийность, народность, классовость и сводится к различным интерпретациям метода социалистического реализма5.
Возрождение интереса к проблеме идеала в литературе и искусстве связано с периодом «оттепели». В это время эстетическая мысль начинает трактовать идеал как «осмысление процессов самой жизни"6. В 60-е — 80-е гг. появляется достаточно большое количество исследований, посвященных.
1 Белая Г. Дон-Кихоты двадцатых годов. — М., 1989.
2 Добренко Е. Цветущая простота. Предисловие к книге: Критика 1917 — 1932 гг. — М., 2003.
3 Шешуков С. Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов. — М., 1984.
4 Там же, с. 42.
5 Добренко Е. Цветущая простота: о советской литературной критике революционной эпохи. Предисловие к книге: Критика 1917 — 1932 гг. — М., 2003. — С.7−8.
6 Радугин В. Эстетический идеал и его воплощение в искусстве. Автореферат диссертации на соискание уч. степени канд. фил. наук. — М., 1995. — С.5. проблеме эстетического идеала в литературе и искусстве1. Одна из первых и значительных работ шестидесятых годов — «Эстетический идеал советской литературы» Н. Гея и В. Писку нова. Авторы говорят о том, что попытки осмыслить значение идеала в искусстве делались неоднократно, но ряд теоретических вопросов, таких, как отношение эстетического идеала к действительности, его генезиса, остается недостаточно исследованным. В своей работе Н. Гей и В. Пискунов пишут: «Одни считают, что идеал творится самой действительностью, другие склонны думать, что творцом идеала выступает художник"2. По их мнению, было бы серьезным заблуждением подходить к идеалу в искусстве как к заданной категории, которую писатель должен проиллюстрировать художественными образами: «Идеал — результат познания и эстетического освоения действительности"3. Авторы исследования говорят об объединении эстетического и общественного идеалов, которое сопровождает сближение искусства и действительности: «Несколько утрируя мысль для наглядности, можно сказать следующее: если общественный идеал в известном смысле выявился и утвердился как определенная цель поступательного движения, если этический, нравственный идеал обыкновенно предстает в виде определенного нормативного представления о должном, то эстетический идеал.
1 Гей Н., Пискунов В. Эстетический идеал советской литературы. — М., 1962; Громов Е. Эстетический идеал. — М., 1961; Дремов А. Действительность — идеал — идеализация. -Октябрь. № 1−2, 1964; Ершов JI. Идеал, героическое и сатира. Герой современной литературы. — М., JI.1963; Зарев П. Эстетический идеал — ядро художественного методаВопрлит., № 12, 1963; Заслонова Е. Плеханов об эстетическом идеале. — М., 1965; Коровин В. Эстетический идеал советского искусства.- М., 1967; Лармин О. Эстетический идеал и современность. — М., 1964; Македонов А. В. Реальность идеала и реализм в искусстве. -Вопросы философии. № 11, 1963; Муриан В. Эстетический идеал. — М., 1966; Маца И. Л. Об эстетическом идеале эпохи социализма. Материалы по теории и истории искусства. — М., 1956; Столович Л. Категория прекрасного и общественный идеал. — М., 1969; Ильенков Э. Проблема идеала в философии. — Вопросы философии, № 10,1962, № 2, 1963; Дремов А. Эстетический идеал советской литературы. — М., 1973; Буряк Б. Художественный идеал и характер. М., 1975; Ястребова Н. Формирование эстетического идеала и искусства. — М., 1976; Яценко А. Целеполагание и идеалы. — М., 1977; Калинкин А. Эстетический идеал, искусство, познание. — М., 1983; Крутоус В. Категория прекрасного и эстетический идеал. -М., 1985.
Гей Н., Пискунов В. Эстетический идеал советской литературы. — М., 1962. — С.9.
3 Там же, с. 10 на новой основе как бы заключает в себе и ту, и другую функцию: он выступает и как цель и как норма"1. При этом, по мнению авторов, целенаправленность и нормативность идеала объединены общим качеством прекрасного и выражаются в нем и через него. Интерес представляет работа В. И. Коровина «Эстетический идеал советского искусства». Давая определение эстетического идеала, В. Коровин пишет: «Эстетический идеал — это конкретно — историческое представление общества о личности, которая в результате исторического движения этого общества выступит в своем полном, цельном гармоническом и всестороннем развитии как прекрасная. Эстетический идеал влияет на характер изображения действительности и находит выражение в образе положительного героя, в эстетической оценке, в изображении прекрасного в предметах и явлениях, в пафосе художественного произведения, в резком отрицании определенных сторон жизни"2. Можно согласиться с В. И. Коровиным, что авторское отношение к миру определяется мировоззрением художника, его эстетическим идеалом. Кроме этого, считает ученый, роль эстетического идеала состоит также в том, что «он преобразует жизненное содержание в содержание искусства, придает конкретному факту обобщенно-идеальное значение, делает явление жизни явлением искусства». Вместе с тем, даже в самых хороших работах сказывается идеологизация, которая является не столько виной авторов, сколько характеристикой времени. В некоторых работах при анализе художественного произведения происходит подмена общего понятия «идеал» его более конкретными формами проявления: эстетическим, нравственным или общественным. Следует согласиться с В. Мурианом, который считает, что в работах Н. Гея и В. Пискунова, А. Дремова и Ю. Борева идеал отождествляется с другими эстетическими категориями (прекрасное, высшая степень прекрасного, норма, образец и т. п.). В то же время, справедливо критикуя вышеназванных исследователей, он сам не.
1 Там же, с.ЗО.
Коровин В. И. Эстетический идеал советского искусства. — М., 1967. — С. 10.
3 Там же, с. 27 избегает подобной ошибки, выводя эстетический идеал из идеала общественного: «Эстетический идеал — всегда конкретно-чувственный прообраз высшего совершенства личности и общества, их гармонических взаимоотношений. ."1.
На наш взгляд, наиболее плодотворное изучение проблемы идеала, его сущности и роли в искусстве содержится в работах крупных отечественных л философов и эстетиков Э. Ильенкова и М.Лившица. Им принадлежит заслуга проявления объективной природы идеала. Они опирались на традиции лучших представителей отечественной и зарубежной философско-эстетической мысли, в частности, Гегеля и Вл. Соловьева, которые считали, что идеал совпадает с понятием, сущностью предмета на его высшей стадии развития. Та же мысль у Чернышевского, цитирующего Гегеля: «.прекрасно то существо, в котором мы видим жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям."3.
Для них идеал в сфере разума выступает как истина, в нравственной сфере — как добро, в эстетике — как прекрасное. В художественном творчестве идеал выступает как отражение совершенных явлений, выраженных в образно-чувственной форме. К сожалению, такое понимание идеала не всегда разделяется современными литературоведами и критиками, которые продолжают в анализе художественного творчества исходить из сугубо субъективной трактовки идеала, следуя кантианской традиции. Например, И. Ильинский утверждает: «Нет, не природа дала человеку идеал. Идеал создал сам человек, ибо ему свойственно стремление очищать действительность от недостатков, конструировать в сознании ее незамутненный образ"4. Аналогичную точку зрения высказывает и Ф. Худушин, который считает, что «идеал обладает достоинством реальности, только субъективной"5. К.
1 Муриаи В. Эстетический идеал. — М., 1966. — С.79.
2 Лифшиц М. Диалоги с Эвальдом Ильенковым. — М., 2003.
3 Чернышевский Н. Г. Избранные философские произведения. — М., 1938. — С.287.
4Ильинский И. Постигая идеал. — М., 1981. — С.З.
5 Худушин Ф. С. Эстетический идеал. — М., 1985. — С. З сожалению, эта своеобразная неокантианская традиция присуща большинству исследователей так называемой ценностной теории идеала. Для них идеал является ценностью не потому, что он принадлежит действительности, жизни или объективно существующей духовной сфере, а потому, что выражает чисто субъективные личные взгляды художника.
Оригинальный пласт исследований идеала в русской философии и литературе связан с открытием в конце XX века ранее не публиковавшихся материалов русского зарубежья, в частности, евразийских источников, в которых были сохранены и развиты традиции русской религиозной мысли в изучении идеала. Большая заслуга здесь принадлежит таким исследователям, как С. Семенова, А. Гачева, О. Казнина1.
Автор в данной работе исследовал также научную литературу, близкую к проблеме идеала и связанную с философской, историософской, культурологической проблематикой современного художественного творчества2. Исследование проблемы идеала в публицистике вызвало необходимость обратиться к работам по истории журналистики3.
Анализ литературы по проблеме идеала в его многообразных формах и видах дал возможность диссертанту сформулировать собственный аспект исследования, который обусловлен философско-эстетическим подходом к проблеме идеала, его отражения в мировоззрении и творчестве художника, публициста, критика.
1 Гачева А., Казиина О., Семенова С. Философский контекст русской литературы 1920;1930;х годов. — М., 2003.
Агеносов В. В. Советский философский роман. — М., 1990; Газизова А. Принципы изображения маргинального человек в русской философской прозе 60−80-х гг XX века: опыт типологического анализа. — Автореферат дис. докт. филол. наук- .Лихачев Д. С. Очерки по философии художественного творчества. — СПб. 1999, М., 1991. Трубина Л. А. «Русский человек на сквозняке истории»: Историческое сознание в русской литературе первой трети XX века. — М., 1999.
3 Засурский Я. Н. Искушение свободой. Российская журналистика: 1900;2004. — М., 2004; Есин Б. И. История русской журналистики (1703−1917). — М., 2001; Кузнецов И. В. История отечественной журналистики (1917;2000). — М., 2003.
В диссертации объектом исследования выступает философская и художественная литература, критика и публицистика первой половины XX века. Предметом исследования является процесс отражения в художественном творчестве, публицистике, журналистике и критике этого периода различных видов идеала — религиозного, гуманистического и революционного.
В ходе исследования в диссертации показано влияние идеалов и эстетических взглядов выдающихся религиозных философов XIX и XX веков на формирование и развитие литературы первой половины XX века, прослежена органическая связь идеалов и художественных традиций дореволюционного времени, новой революционной и постреволюционной эпохи.
Особое внимание в диссертации уделяется анализу гуманистического и эстетического идеала в творчестве А. Блока, В. Брюсова, М. Горького, других писателей и публицистов предреволюционного и пореволюционного времени, стоявших у истоков советской литературы.
Анализ произведений писателей с различными, порою противоположными, взглядами и убеждениями от И. Бунина и В. Набокова, не принявших революцию, до сознательно ее воспринявших В. Маяковского и А. Платонова, убеждает в том, что их сближает одна фундаментальная тема, характерная для всей русской классической литературы — тема человека и его духовных исканий.
Исходя из той значительной роли, которую играют в истории русской литературы XX века художественные произведения, критика, публицистика и журналистика 20-х годов, автор диссертации уделил данному времени особое внимание. Этот период радикальных революционных преобразований имел во многом демократический характер, позволяющий свободно развиваться различным литературным журналам, художественным школам и направлениям. Это было время первооткрытий, когда переосмысливался сам процесс художественного творчества, его природа, функции и средства. Оно резко отличалось не только от дореволюционного периода, но и от 30-х годов «своим политическим климатом, и культурным развитием, и эстетическим своеобразием"1.
Следует учитывать особенности той культурной политики, которая проводилась в 20-е годы правящей партией большевиков по отношению к интеллигенции. Поддерживая идеологически близкие литературные течения, она, тем не менее, придерживалась тактики поощрения альтернативных течений и объединений, не находящихся в прямой оппозиции к власти и оказавших значительное влияние на развитие советской эстетики и литературы.
Цель настоящей диссертации состоит в том, чтобы проанализировать роль и отражение идеала в мировоззрении писателей, художественной литературе, критике, журналистике и публицистике первой половины XX века.
Для достижения данной цели в работе поставлены следующие конкретные задачи:
— рассмотреть понятие «идеал», его природу и сущность в философско-эстетическом и историческом аспектах;
— дать классификацию различных видов идеала и показать их влияние на творчество писателей, публицистов и критиков разных (альтернативных) художественных школ и направлений дореволюционного и особенно пореволюционного времени;
— исследовать в связи с идеалом основные тенденции развития публицистики, журналистики и критики 20-х годов XX века и их влияние на литературный процесс;
— проанализировать особенности проявления эстетического идеала в творчестве таких своеобразных писателей, как М. Горький, И. Бунин, М. Волошин, В. Маяковский, А Платонов, М. Булгаков, В.Набоков.
Решение этих задач обусловливает новизну исследования.
1 Критика 1917;1932 годов. — М., 2003. — С. 3.
Научная новизна диссертации определяется избранным теоретическим аспектом исследования.
Впервые применительно к литературе, критике и публицистике первой половины XX века исследованы сущность идеала как высшего совершенства явлений материальной, духовной и общественной жизни. Показано различие в понимании нравственно-эстетического идеала у В. Соловьева и И.Канта. Дано всестороннее определение общего понятия «идеал» и обоснована классификация таких его типов, как религиозный, гуманистический, революционный.
Проанализирован религиозный идеал таких известных русских философов, как В. Соловьев и Федоров. Прослежено влияние идеала В. Соловьева и его философии на творчество И. Бунина, А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова и М. Волошина. Проявлена органическая связь между идеалом практического бессмертия Н. Федорова и малоисследованными в этом отношении взглядами и произведениями А. Чехова, М. Горького, В. Маяковского и А.Платонова. Впервые с позиций идеала критически проанализированы религиозные и эстетические взгляды И. Ильина и Б.Вышеславцева. Показано значение их теории ценностей для литературы и искусства.
С позиций нравственности и идеала будущего дан анализ статей сборников «Вехи» и «Из глубины" — проведено сравнение взглядов Н. Бердяева, С. Булгакова и С. Франка, связанных с философской интерпретацией легенды о Великом инквизиторе Ф.Достоевского.
Через призму гуманистического и революционного идеалов проанализированы противоречия становления советской литературы, публицистики и критики 20-х годов. На материалах журналов «Пролетарская культура», «Красная новь», «Печать и революция», «На посту», «На литературном посту» и др. показано принципиальное различие двух основных тенденций (узкоклассовой и общегуманистической), проявившихся в советской эстетике, журналистике и критике того времени.
Анализ конкретных художественных произведений позволили выявить специфику эстетического идеала писателей: гуманистического идеала у М. Горького, идеала красоты у И. Бунина, историософского видения человечества и человека у М. Волошина, свободы творчества у М. Булгакова и В. Набокова, революционного и социалистического идеалов у В. Маяковского и.
A. Платонова. В диссертации, в частности, впервые исследован общечеловеческий характер социалистического идеала А. Платонова, раскрыто его противостояние нарождающимся тоталитарными тенденциями и явлениям советской действительности.
Методология и методика настоящего диссертационного исследования, определяются его междисциплинарным характером. Поставленная проблема рассмотрена с учетом современного литературоведческого, философско-эстетического, исторического и культурологического знания. В процессе работы использованы гносеологический, историко-культурный, сравнительно-исторический и концептуальный подходы. В теоретической части привлекаются труды отечественных и зарубежных ученых XIX—XX вв.еков, принадлежащих к разным научным школам философии, эстетики, культурологии, истории литературы и критики (М.Бахтин, Н. Бердяев, А. Блок, Ю. Борев, В. Брюсов, С. Булгаков, А. Воронский, Б. Вышеславцев, И. Ильин, ,.
B.Ленин, А. Лосев, А. Луначарский, Н. Лосский, Вл. Соловьев, Н. Федоров,.
C.Франк и др.) Исследование проведено также с учетом достижений современного отечественного литературоведения, публицистики и журналистики (В.Агеносов, Г. Белая, В. Березин, А. Газизова, Р. Гальцева, Н. Гей, М. Голубков, Ч. Гусейнов, Б. Есин, Я. Засурский, Л. Киселева, Н. Корниенко, И. Кузнецов, Б. Леонов, Ю. Мальцев, И. Минералова, Ю. Минералов, В. Пискунов, С. Семенова, Г. Солганик, Л. Спиридонова, Л. Трубина, М. Чудакова, ЕЛблоков и ДР-).
Исследование материала диссертации осуществлялось с опорой на историко-биографический, сравнительно-исторический, структурно-типологический методы изученияиспользовались приемы, необходимые при анализе текстов публицистики и критики.
Опора автора диссертации на принципы объективности и историзма в исследовании позволила оценивать литературные произведения не только по программным манифестам различных литературных направлений и школ, но и по конкретным результатам художественного творчества поэтов и писателей, по журнальным публикациям эстетиков и критиков первой половины XX века.
Итак, общеметодологический подход диссертации состоит в синтезе философских, эстетических и социальных составляющих идеала, который через посредство литературной критики и публицистики (журналистики) влияет на общество. В этом состоит и практическая значимость работы.
Ценность данной диссертации определяется также тем, что полученные в ней конкретные результаты могут быть использованы в практике преподавания литературы в вузе и школе, при разработке курсов лекций, спецкурсов и спецсеминаров на факультетах филологии и журналистики/ Материалы диссертации можно использовать в лекционных курсах по истории русской журналистики, публицистики и критики, эстетики и культурологии, а также в соответствующих учебниках и учебных пособиях.
Апробация работы. Материалы диссертации были представлены на межвузовских научных конференциях в МПГУ (2000;2005г.г.), на международных конференциях в ИР ЛИ РАН (Пушкинский дом) — 1995 г., ИМЛИ им. A.M. Горького РАН (к 100-летию А. Платонова) — 1999 г., в Российской государственной библиотеке (2003 г.). По теме диссертации опубликованы монография, два учебных пособия и тридцать научных статьей.
Структура диссертации обусловлена темой, выбранным аспектом и предметом исследования. Диссертация состоит из Введения, четырех глав,.
Подводя итоги исследования, можно сделать следующие выводы и.
наметить ближайшие перспектевы. Особенностью русской литературы, публицистики, журналистики и.
критики первой половины XX века является их обращенность к высщим.
ценностям и идеалам. Изучение этого феномена особенно значимо для нашей.
переломной эпохи, когда происходит крушение одних духовных ценностей и.
появление других. ^•^ В диссертации понятие идеала раскрыто в философско-эстетическом и.
^ литературоведческом аспектах. Это позволило показать органическую.
взаимосвязь художественной литературы, критики журналистики,.
публицистики и их влияние на формирование общественного сознания, увидеть.
отражение в искусстве слова важнейших проблем эпохи. Прослежена историческая эволюция понятий «эстетическое» и.
«прекрасное», в том числе в работах А. Лосева, В. Хализева, Ю.Борева.
В.Муриана, Ю. Давыдова и др. эстетиков и литературоведов. Анализ этих.
понятий показал изменение их содержания от внешнего подобия природной.
красоты до изображения сложного социального и внутреннего мира человека. ф В ходе настоящего исследования проанализированы различные типы.
идеала: религиозного, гуманистического, революционного и их проявление в.
творчестве писателей, публицистов и критиков первой половины XX века. В.
частности, рассмотрена полемика различных художественных школ и течений в.
журнальных публикациях 20-х годов. Па основе анализа публикаций сделан.
вывод об актуальности этой полемики, по-новому поставившей вопросы о.
соотношении идеала и действительности, формального и содержательного в.
_ искусстве, авторского сознания и общественной детерминанты в литературном.
процессе. В диссертации прослежены и объяснены две противоречивые.
тенденции в эстетике, литературе и критике того времени: узкоклассовая.
(сугубо пролетарская) и общегуманистическая (общечеловеческая). В диссертации прослежено влияние духовных ценностей на содержание и.
характер творчества М. Горького, И. Бунина, М. Волошина, В. Маяковского,.
А.Платонова, М. Булгакова, В. Набокова и сделан вывод о зависимости как.
идейной, так и формальной стороны художественных произведений от.
мировоззрения и идеалов этих писателей. Показано, что эти писатели в своем.
творчестве являются прямыми носителями эстетических и общественных.
идеалов, сформированных жизнью и временем. Выяснена роль этих идеалов.
как творческой силы в сознании писателей, которые своими произведениями не.
только отражали действительность, а, говоря словами Вл. Соловьева,.
преобразовывали ее. События, связанные с крушением социалистического эксперимента,.
неоднозначным характером неолиберальных реформ, выдвинули на первый.
план проблему обесценивания гуманистических идеалов, принижения.
человеческой личности, двойственности сознания, ухода в себя как следствие.
стихийного протеста личности против чуждой ему социальной.
действительности. В связи с возникшим кризисом культуры в 90-е годы.
литературное пространство заполнила постмодернистская эстетика, что явилось.
обратной стороной плакатного соцреализма и своеобразным протестом против.
«литературного проповедничества» (выражение Вик. Ерофеева). Известный литературный критик А. Генис говорит, что если раньше у.
слова культура было только единственное число, и противостояла она.
некультуре, то теперь одной культуре противостоит другая. «Культур стало много, а значит ни одной из них не принадлежит истина. Та истина, которую.
искала литература прошлого"^.
По мнению критика, современное искусство, лишившись критерия.
правдоподобности, порывает с реальностью: чем больше искусства, чем оно.
Гепис А. Два: Расследования. — М., 2002. 16−17.
искусственнее, тем лучше. «Разбив пресловутое зеркало, которое перестало отражать действительность, автор играет его осколками».'. Поэзия отступила.
перед «обнаженной до неприличия правдой», книга стала текстом, а автор
персонажем. Надо отметить, что А. Генис радостно приветствует процесс.
«литературной модернизации», проходящей под девизом не ЧТО, а КАК.
Фактически той же позиции придерживается и В Сорокин.
Литература
по его.
мнению, тем и прекрасна, «что в ней можно отдохнуть от жизни"^.
• Нам думается, что такая модернизация, как и многие подобные ей, не.
может иметь успеха. Для русской литературы, как мы показали, важно не.
только КАК, но и ЧТО. Одно без другого — невозможно. Если исповедовать «правду» постмодернизма, то человеку ничего не.
остается, как находить удовлетворение в частичных «осколках» окружаюш-его.
его разорванного мира. Так, с такими «осколками» на протяжении всей своей.
жизни играет, например, герой романа В. Нелевина «Числа», который вместо.
Бога избрал для себя цифровую магию. «Это была самая настоящая магия, и она была сильнее всех построений интеллекта… С такими рекомендациями.
библейский бог не имел в Степиной душе никаких шансов… на рынке религий.
не было продукта, который мог бы утолить его тоску по чудесному лучше, чем.
общение с числами"''. Символично пишет об отношении к современному искусству Т.Толстая.
в своем эссе «Квадрат»: «…художник, помолившийся на квадрат (имеется в виду «Черный квадрат» Малевича — B.C.), заглянувший в черную дыру и не.
отшатнувшийся в ужасе, не верит музам и ангелам, у него свои черные ангелы с.
короткими металлическими крыльями, прагматичные и самодовольные.
господа, знающие, почем земная слава и как захватить ее самые плотные,.
многослойные куски. Ремесло не нужно, нужна головавдохновение не нужно. ' Там же.
Интервью В. Сорокина. — Известия № 136, 5 августа 2005 г. — 14. •* Пелевин В. Диалектика Переходного Периода из неоткуда в никуда. Избр. нр. — М, 2003. ;
нужен расчет. Люди любят новое — надо придумать новоелюди любят.
возмущаться — надо их возмутитьлюди равнодушны — надо их эпатировать:
подсунуть под нос вонючее, оскорбительное, коробящее. Если ударить.
человека палкой по спине — он обернетсятут-то и надо плюнуть ему в лицо, а.
потом непременно взять за это деньги, иначе это не искусство… Нет и никогда.
не было «любовного и нежного», ни света, ни полета, ни просвета в облаках, ни.
проблеска во тьме, ни снов, ни обещаний…"'. В этих словах известной.
писательницы звучит явная тоска по утерянным гуманистическим ценностям в.
искусстве. Хочется думать, что это один из признаков возвращения русской.
литературы к ее духовности и жизненной правде. Одно время в СМИ упорно дискутировалась тема: «Копец литературе». Кстати, сравнение Гениса сегодняшней литературы с разбитым зеркалом.
напоминает известный прием в творчестве Набокова — у него разбитое зеркало.
означает смерть. Известный польский кинорежиссер К. Занусси в недавней.
встрече со зрителями на телевидении (канал «Культура) заметил, что книга сейчас отходит на второй план, а на первый выходят образ и звук. Это.
суждение он основывает на том, что литература стала безыдейной, писатель.
перестал быть больше, чем писатель, как было в недавнем прошлом. Теперь он.
идет на поводу у масс, работает для рынка. К. Занусси считает, что только.
«жажда идеала», желание взять на себя ответственность поднимет человека и.
писателя. «Художник, — говорит Занусси, — в душе должен открыть свою мечту. Это добро». В последнее время такая точка зрения все чаще встречается в.
современной эстетике, литературе, публицистике и критике. Довлатов пессимистически замечает, что художник творит.
искусственный мир, который противостоит пошлой действительности. «Чем плодотворнее усилия художника, тем ощутимие разрыв мечты с.
действительностью". В этих словах много правды, но не всей правды. ' Толстая Т. Н. День: Личное. — М., 2003. — 13.
^ Довлатов Зона. Компромисс. Заповедник. — М. 1991. — 29−30.
Писатель в принципе не может создавать «искусственный мир», не имеющий.
опоры, «корней» в действительности. Не следует забывать, что.
приукрашивание — тоже превращенная форма действительности: своеобразное.
стремление к совершенству и идеалу, о чем в свое время писал Владимир
Соловьев. Теоретики постмодернизма выдвигают тезис о равноправности.
различных «парадигм», «идеалов» и «текстов». Это понятная реакция на.
сложность и противоречивость современного мира, но ее не следует.
абсолютизировать. На смену постмодернизму, уравновешивающему добро и.
зло, истину и заблуждение, жизнь и смерть, сон и реальность, по мнению.
диссертанта, уже идет своеобразная неоклассика, лейтмотивом которой.
является возрождение на новой основе духовных ценностей и гуманистических.
идеалов. Мы думаем, что обесценивание и даже крушение одних идеалов не.
означает исчезновение идеалов и культуры вообще. На смену одних идеалов.
приходят другие. Главное, чтобы они возвышали, а не принижали.
человеческую личность.. Исследование проблемы идеала привело автора настоящей диссертации к.
следующему обобщению: мечта, идеал, идея добра и красоты — если этого в.
художественной литературе не будет, не будет и самого искусства слова в его.
высоком понимании. Круг авторов, которые представлены в диссертации, ограничен первой.
половиной XX века. Исходя из концепции, представленной в работе,.
диссертант предполагает расширить материал исследования анализом.
творчества таких известных писателей и поэтов, как А. Ахматова, Б. Настернак,.
Ю. Трифонов, В. Шукшин, В. Распутин, а также представителей молодого.
поколения современной литературы, журналистики и критики.
