Неформальные практики региональных органов власти в сфере миграционной политики России

Актуальность темы

исследования. Современное Российское государство, несмотря на сокращение его геополитических размеров, после распада Советского Союза, представляет собой сложное организационное образование, включающее ряд территорий (субъектов), значительно отличающихся друг от друга уровнем экономического развития, демографическими характеристиками, социальной составляющей и культурными особенностями. Это делает неоднозначным процесс управления всей территорией государства и отдельными сферами жизнедеятельности общества.

Особую сложность в системе управления Российского государства представляют миграционные процессы и отношения. Для современной России миграционная политика — это относительно новый вид деятельности, в которую включено множество субъектов, реализующих собственные интересы в соответствии со своими потребностями, имеющих различные представления о миграционной политике и выработавших разную практику по достижению поставленных целей.

Региональная миграционная политика представляет собой часть национальной политики, которая в федеративном государстве реализуется не только с учетом национальных интересов, но и с адаптацией национальных интересов к региональным потребностям и специфике. Поэтому особое значение в последнее время приобретают проблемы реализации миграционной политики, вызванные противоречиями между целями федерального Центра и субъектами РФ. Несовпадение интересов федерального центра и регионов при решении различных проблем, включая сферу миграционной политики, в настоящее время проявляется, как правило, не в нормативно-правовой базе — она унифицирована, а в практической деятельности региональных органов власти. Действия региональных органов власти и иных субъектов в сфере миграционной политики, реализуемые в соответствии с социально-экономическими и культурными интересами региона, закрепленные в повседневной управленческой деятельности и традиционных отношениях различных субъектов друг к другу, называют неформальными практиками.

Проведенное диссертационное исследование позволяет заключить, что неформальные практики нередко выступают как эффективные, гибкие действия региональных органов власти по отношению к мигрантам, так как находятся в прямой зависимости от сложившихся на территории субъекта РФ отношений между региональными органами власти, мигрантами и национально-общественными организациями. Они не привязаны к формальным нормативно-правовым правилам и способны легко трансформироваться под влиянием потребностей региональных органов власти и мигрантов.

Неформальные практики региональных органов изменяются в зависимости от временного периода, региона и региональных социально-экономических интересов, социокультурных традиций и законодательстваа также социально-культурных установок, личностных, профессиональных и деловых характеристик субъектов, их реализующих. Методологические затруднения в сборе информации и анализе неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики обусловливают актуальность данного диссертационного исследования.

В рамках диссертации реализована комплексная методика, позволяющая не только выявлять неформальные практики региональных органов власти, но и анализировать специфику их закрепления в повседневной управленческой деятельности, а также определять особенности их реализации в сфере миграционной политики. Возникновение неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики вызвано огромным количеством причин, обусловленных как миграционными процессами и отношениями (взаимодействие мигрантов и принимающего сообщества, управление миграционными потоками), так и иными аспектами (социальными, демографическими, культурными, территориальными). Ученые неоднократно предпринимали попытки рассмотреть неформальные практики с точки зрения позитивного и негативного воздействия на ход миграционной политики государства в целом и региона в частности, что не принесло ощутимых результатов ввиду сложности миграционной политики, решения которой невозможно оценить исключительно как общее для всех благо.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена тем, что федеративное устройство Российского государства, связанное с географическим, территориальным, экономическим, демографическим и культурным разнообразием регионов, его составляющих, всегда будет способствовать появлению неформальных практик региональных органов власти в условиях централизованного государства. При этом у отдельных субъектов миграционной политики, в частности региональных органов власти, возникновение неформальных практик крайне ограничено ввиду их особого статуса в системе государственного управления.

Региональные органы власти как один из субъектов миграционной политики, от действий которых зависят государственная миграционная политика и развитие отдельной территории (региона) оказались перед лицом трудноразрешимой проблемы — нахождением компромисса между потребностями государства в мигрантах и потребностями региона в них. Помимо этого, отсутствие опыта в решении миграционных проблем выводит на первый план традиционные действия, характеризуемые восприятием мигрантов как ненужных, чуждых стране групп, а вместе с этим инновационные практики, вызванные стремлением адаптировать их квалификационный и человеческий потенциал к социально-экономическим и культурным особенностям развития региона.

Современная российская миграционная политика с конца XX века неоднократно менялась, что способствовало трансформации неформальных практик региональных органов власти и влекло за собой определенное отношение к мигрантам как со стороны региональных органов власти, так и со стороны принимающего сообщества. Представленные особенности функционирования современной миграционной политики России и место в ней неформальных практик демонстрируют необходимость более детального изучения проблем неформальных практик региональных органов власти и динамики их трансформации в условиях совершенствования федеративных отношений.

В современных социально-экономических условиях существует острая потребность в мигрантах, в их трудовом потенциале, опыте хозяйственной деятельности и квалификации. В связи с этим неформальные практики региональных органов власти постепенно трансформируются от традиционных, вызванных стремлением ограничить доступ мигрантов к получению статуса гражданина России, к инновационным, нацеленным на защиту прав мигрантов, создание благоприятных условий для их проживания и работы на территории России.

Структурно-функциональный метод, примененный в работе, позволяет объяснить зависимость неформальных практик региональных органов власти от государственной миграционной политики Российской Федерации и проследить их изменения.

Степень научной разработанности проблемы напрямую связана с актуальными вопросами современной миграционной политики Российской Федерации. В настоящее время накоплен богатый теоретический и практический опыт анализа миграционных процессов и отношений в России, который положен в основу диссертационного исследования.

В соответствии с содержанием диссертационного исследования и авторской позицией в раскрытии представленной темы научные труды по данной проблеме целесообразно систематизировать по нескольким направлениям.

Фундаментальное значение для диссертационного исследования имеют работы, раскрывающие сущность понятий «практики» и «неформальные». Термин «практики» встречается в трудах ведущих западных и российских социологов. Базовым трудом для понимания практик явились научные разработки П. Бурдье и Н. Флигстина о социальном поле, которые рассматривали практики через структуры и институты1- П. Бергера и Т. Лумана, исследовавших практики в рамках теории конструирования социальной реальности2- Т. Парсонса, рассматривающего их посредством анализа социетальных систем3.

Другая группа ученых анализирует практики как отдельные акты и действия, формирующие поведение индивидов. В связи с этим интерес представляют работы 3. Баумана (идентификация индивида с определенной группой), М. Вебера (целерациональные действия), Э. Гидденса (реакции индивидов на изменения в структурах), Н. Элиаса (внутригрупповое общественное мнение), В. И. Дятлова (практики как акты рутинного поведения), Т. И. Заславской (практики как совокупность устойчивых и массовых действий), И. Н. Ивановой (практики как активность человека в соответствии с собственной идентификацией)4.

1 См.: Бурдье П. Соцнолопш политики. М.: Socio-Logos, 1994; Fligstein N. The Spread of the Multidivisional Form among Large Firms, 1919;1979 // American Sociological Review. 1985. Vol. 50. P. 377−391.

2 См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное констру1грованне реальности. М.: Медиум, 1995.

3 См.: Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000.

4 См.: Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002; Вебер М. Избр. прошв. М.: Аспект-Пресс, 1996; Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социологические исследования. 1992. № 11- Элиас Н. Общество индивидов / пер. с нем. М.: Пракснс, 2001; Дятлов В. И. Диаспора: экспансия термина в общественную практику современной России // Диаспоры. 2004. № 3- Заславская Т. И. О социальных факторах расхождения формальных и неформальных практик // Общественные науки и.

Особое внимание в диссертации уделено неоинституциальному подходу, сфокусированному на тех смыслах, которыми акторы наделяют социальные действия (Г. Беккер, К. Поланьи, М. Хэннан и Дж. Фримен)1.

При проведении диссертационного исследования были учтены теоретические положения неоинституциалистов, закрепленные в научных трудах М. Грановеттера, анализирующего понятие «укорененности» социальных действий в конкретных системах социальных отношений2- П. Димаджио, описывающего социальные действия как культурно-ориентированные3- Н. Флигстина, изучающего властно-ориентированные социальные действия4- JI. Болтански и JI. Тевено, рассматривающих множественные порядки обоснования ценности и способы координации социальных взаимодействий5.

Фундаментальную теоретическую базу исследования составили неоинституциальные положения российских ученых, позволившие концептуализировать неформальные практики применительно к миграционной политике (В.В. Радаев, С. В. Барсукова, А. Ю. Чепуренко, Г. Б. Юдин)6.

Следующим направлением в изучении темы являются теоретико-методологические основы миграционной политики. Основательная разработка проблем миграционной политики представлена в современность. 2001. № 5- Иванова И. Н. Рынок труда и рынок образования: региональные практики профессионального обучения. Саратов: Регион, центр, 2003.

1 См.: Baker W.E. The Social Structure of a National Securities Market // American Journal of Sociology. 1984. Vol. 89. № 4. P. 775−811- Поланьн К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. М.: Апетсйя, 2002; Hannan М., Freeman J. Organizational Ecology. Cambridge: Harvard University Press, 1989.

2 См.: Granovctter M. Economic Action and Social Structure: The Problem of Embeddedncss // American Journal of Sociology. 1985b. Vol. 91. P. 481−510.

3 См.: DiMaggio P. (eds.). The New Institutionalism in Organizational Analysis. Chicago: University of Chicago Press, 1991.

4 См.: Fligstein N. The Spread of the Multidivisional Form among Large Firms, 1919;1979 // American Sociological Review. 1985. Vol. 50. P. 377−391.

5 См.: Boltanski L., Thevenot L. Finding One’s Way in Social Space: A Study Based on Games // Social Science Information. 1983. Vol. 22. P. 4−5.

6 См.: Барсукова С. Ю. Реципрокные взаимодействия: сущность, функции, специфика // Социологические исследования. 2004. № 9- Радаев B.B. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6- Чепуренко А. Ю. Малое предпринимательство в социальном контексте. М.: Наука, 2004. социологических теориях, раскрывающих общие проблемы управления (Ж.М Дэнкэн, К. Кенинг, В. Н. Лескин, А.Н. Швецов)1- управление миграционными процессами на федеральном уровне (А.С. Ахиезер, Г. Витковская, М. М. Вышегородцев, Ж. Зайончковская, Е. Красинец, А. С. Крухмалев, И. Б. Орлова, М. Рахманинова, Т. М. Регент, Т. С. Шараф, Т.В. Шевцова) — управление миграционными процессам на региональном уровне (И.М. Бадыпггова, Л. Е. Бляхер, С. Г. Лебедева, Н. В. Мкртчан, Е. А. Назарова, Л. Рыбаковский) — а также теории, анализирующие динамику миграционной политики Российской Федерации (Г.С. Вечканов, Т. Иванова, А. А. Коробов, Ю. Г. Олегов, А. Празаускас)4.

Методологические основания изучения миграционной политики государства сформулированы в научных работах И. Т. Абдуловой,.

1 См.: Дэнкэн Ж. М. Политическая наука. М.: Наука, 1993; Кениг К. Управление в сфере государственной администрации: Критика концепций, критерии и предпосылки политики // Проблемы теории н практики управления. 2002. № 2- Лексин В. Н., Швецов A.H. Государство и репюны: Теория и практика государственного регулирования территориального развития. М.: УРСС, 1997.

2 См.: Ахиезер А. С. Эмиграция как индикатор состояния российского общества // Мир Poccini. 1999. № 4- Витковская Г. С. Миграция и мнгрантофобия в Приволжском округе: Саратовская область. М., 2004. Вып. 2- Вышегородцев М. М. Факторы, определяющие оптимизацию миграционной политики Российской Федерации // Трудовое право. 2003. № 10- Зайончовская Ж. Миграционная ситуация в современной России // Человек и труд. 2005. № 6- Красинец Е., Барииова Н. Особенности миграционных процессов в России // Экономист. 1994. № 5- Крухмалев А. Е. Миграционные проблемы в совремешшй России // Соцнс. 2002. № 9- Орлова И. Б. Современная миграционная ситуация в России // Социально-политический журнал. 1993. № 7- Рахманинова М., Варшавская Н. О. Миграционной ситуации в России // Вопросы статистики. 1998. № 10- Регент Т. М. Миграция в России: Проблемы государственного управления. М.: РАГС, 1999; Шараф Т. С. Миграционная ситуация в России и ее влияние на рынок труда // Трансформация системы воспроизводства рабочей силы в условиях формирования российской экономики. Саратов: Научная книга, 1997; Шевцова T.B. О результатах и последствиях либерализации нового миграционного законодательства в России // Миграция и социально-экономическое развитие стран региона Балтийского моря / под ред. ЛЛ. Емельяновой, Г. М. Федорова. Калининград: Изд-во Калининград, ун-та, 2008.

3 См.: Бадыштова И. М. Трудовая миграция как средство выживания семьи в России // Миграция населения. М., 2001. Вып. 2: Трудовая миграция в России / Приложение к журналу «Миграция в России" — Бляхер Л. Е. Диалог через границу: региональные варианты кросскультурного экономического взаимодействия // Вестник Евразии. 2003. № 4- Лебедева С. Г. Миграционные процессы на постсоветском пространстве: общие тенденции и региональные особенности // Этнодемографнческне процессы в Казахстане и сопредельных территориях. Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс, 2004; Мкртчан Н. В. Миграция и регион: на примере Приволжского федерального округа // Мир России. 2004. № 2- Назарова Е. А. Особенности миграционных процессов на юге России // Социс. 2006. № бРыбаковский ЛЛ. Региональный анализ миграции. М.: Статистика, 1997.

4 См.: Вечканов Г. С., Рульков О. А. Миграционное движение населения Российской Федерации // Социально-экономические проблемы миграционного и естественного движения иасслсшш Российской Федерации. СПб.: Изд-во ЛГУ, 1993; Иванова Т. Иммиграция в Россию m-за пределов бывшего СССР. М.: Прогресс, 1997; Коробов А. А. Динамика государственной миграционной политики Российской Федерации 2000;2006. Саратов: Изд-во СГСЭУ, 2007; Олегов Ю. Г., Руденко Г. Г., Журавлев П. В. Миграционные процессы и занятость в России (история и современность). М.: Изд-во Рос. экон. акад., 1996; Празаускас А. От Российской империи к Союзу CP // Вестник Евразии. 1996. № 1. С. 11—13.

А.С. Ахременко, С. А. Белановского, А. С. Готлиб, М. Догана, A.M. Долгорукова, Д. Пеласси, О. М. Роя, С. Садмена, В. А. Ддова, характеризующих применимость социологических методов при сборе и анализе информации1. Социологические методы, применяемые непосредственно к анализу миграционной политики государства, рассматриваются в трудах О. Д. Воробьева, Т. В. Черевичко, исследующих методологию разработки миграционной политики и современные методы анализа миграционной политики государства2.

Следующее направление в изучении миграционной политики представлено исследованиями ученых, которые акцентируют внимание на субъектах миграционной политики и их роли в миграционном процессе: органах государственной власти (М.Н. Афанасьев, А. Б. Даугавет, А. Г. Кравченко, А. Ю. Мамычев, С. Ю. Павленко, К. А. Лунина,.

A.Е. Чирикова), диаспорах (В.И. Дятлов, В. Мукомель, Э. Паин,.

B.А. Тишков, Ж. Тощенко, Т. Чалтыкова)4- мигрантах (А.В. Дмитриев,.

1 См.: Абдулова И. Т. Изучение формальных сообществ: опыт исследовательской рефлексии // Communitas. Электронный научный альманах. 2006 № 2 // http://vww.con-text.ru/files/3-communitas22006abdulova.pdfАхременко А. С. Политический анализ и прогнозирование. М.: Гардарикн, 2006; Белановскнй С. А. Глубокое интервью. М.: Ннколо-М, 2001; Готлиб А. С.

Введение

в социологическое исследование: качественный н количественный методы // Методология. Исследовательские практики. М.: Изд-во МГУ, 2005; Доган М., Псласн Д. Сравнительная политическая социология. M., 1994; Долгоруков A.M. Case-study как способ (стратегия) понимания // http://academy.odoportal.ru/documents/akadem/bibl/education/process/7.2.htmlРой О. М. Исследования социально-экономических н политических процессов. СПб.: Питер, 2004; Садмен С. Как правильно задавать вопросы: Введение в проектирование опросного инструмента / пер. с англ. А.А. ВииицкойМ.: Ин-т Фонда «Общественное Miieinie», 2002; Ядов В. А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М.: Добросвет, 2003.

2 См.: Воробьева О. Д. Методологические основы разработки миграционной политики // Миграция в России. 2001. Вып. бЧеревичко T.B. Миграция населения: методология и современные методы исследования. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1999.

3 См.: Афанасьев M.H. Измерения в механизме функционирования правящих региональных элит // Полис. 1994. № бДаугавет А. Б. Неформальные практики российской элиты. Апробация когнитивного подхода II Полис. 2003. № 4- Кравченко А. Г., Мамычев АЛО. Неформальные практики в деятельности исполнительных органов власти в РФ // Государственная власть и местное самоуправление. 2007. № 8- Павленко С. Ю. Неформальные управленческие взаимодействия // Постижение. Социальная политика. Экономическая реформа / под ред. Ф. М. Бородкина, Л. Я. Косапса, P.B. Рыбкиной. M.: Прогресс, 1989; Пунина К. А. Органы представительной власти как акторы политического процесса в регионах современной России: дис.. канд. пол1ГГ. наук. Пермь, 2006; Чирикова А. Е. Исполнительная впасть в регионах: правила игры формальные и неформальные // Общественные науки и современность. 2004. № 3.

4 См.: Дятлов В. И. Диаспора: попытка определ1ггься в понятиях // Диаспоры. 1999. № 1- Мукомель В., Паин Э. Новые диаспоры. Государственная политика по отношению к соотечественникам н национальным меньшинствам. M.: Днполь-Т, 2002; Тишков B.A. Увлечение диаспорой. О политических.

И.М. Козина, JI. Панкратова, Г. А. Пядухов)1- принимающих сообществах (И.М. Бадыштова, И. Б. Бритвина, Е. Ш. Курбангалеева, А.В. Рябов)2. Основные практические аспекты анализа неформальных практик рассматривались в работах С. А. Никепшна (консервативные тенденции в деятельности региональных органов власти), Н. Гапоненко, Н. И. Лапина, А. И. Пригожина (социология инноватики и инновационная деятельность)4.

Особую значимость для диссертационного исследования представляют работы ученых, направленные на рассмотрение понятия «неформальные практики» и их разновидностей.

Анализ и сопоставление формальных и неформальных практик проводится в научных трудах современных ученых-правоведов О. В. Кораблиной (юридическая природа правоприменительных практик)5, И. Г. Горького (формальное и функциональное право), Т. И. Заславской (трансформация неправовых практик)6. Важность правового подхода к анализу неформальных практик в сфере миграционной политики вызвана смыслах диаспоралыюго дискурса // Диаспора. 2003. № 2- Тощенко Ж., Чаптыкова Т. Диаспора как объект социологического исследования // Социологические исследования. 1996. № 12.

1 См.: Дмитриев A.B., Пядухов В. А. Этнические хруппы трудящихся мигрантов и принимающее сообщество: взаимодействие, напряженность, конфликты // Соцнс. 2006. № 9- Козина И. М., Каремнна М. В., Металина Т. А. Трудовые практики иностранных рабочих в России // Социологические исследования. 2005. № 3- Пядухов Г. А. Этнические группы мигрантов: тенденции притока, стратегии поведения. Пенза: Приволжский дом знаний, 2003; Панкратова Л. Murpairr как элемент механизма интеграции восточных регионов Россшг с экономикой КНР // Международная миграция: Каир + 10: сб. статей / гл. ред. В. А. Ионцев. М.: МАКС Пресс, 2004.

2 См.: Бадыштова И. М. Отношение местного населения к мигрантам (на примере Приволжского федерального округа) // Социологические исследования. 2003. № 6- Бритвина И. Б. Отношение жителей провинциального города к вынужденным мигрантам // Социологические исследования. 2006. № 2- Базовые цешюстн россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / отв. ред. А. В. Рябов, Е. Ш. Курбангалеева. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003.

3 См.: Ннкешнн С. А. Консервативные тенденции в деятельности региональных органов власти (на примере Законодательного собрания Санкт-Петербурга) // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России: сб. статей / под ред. Ю. Н. Солонина. СПб: Изд-во СПбГУ, 2004. Вып. 1.

4 См.: Гапоненко Н. Инновации и инновационная политика на этапе перехода к новому технологическому порядку // Вопросы экономики. 1997. № 9- Лапин Н. И. Формирование и реализация современной инновационной стратегии организаций // Управление социально-экономическим развитием России / рук-лн авт. колл. Д. С. Львов, А. Г. Поршнев. М.: Изд-во МГУ, 2002; Прнгожнн А. И. Нововведение: Стимулы и препятствия. М.: Прогресс, 1989.

5 См.: Кораблнна О. В. К вопросу о юридической природе усмотрения в правоприменительной практике // Становление гражданского общества и развитие российской государственности: тенденции, проблемы, противоречия: сб. науч. тр. Саратов: Поволжская академия государственной службы им. П. А. Столыпина, 2008.

6 Заславская Т. И. О социальных факторах расхождения формальных н неформальных практик // Общественные науки и современность. 2001. № 5. С. 5−24. четким делением права и обычая, позволяющим отклоняться отдельному человеку или группе от жестких и непреклонных требований права (Б. Малиновский)1.

Экономическая интерпретация понятий «формальная» и «неформальная» практика основана на анализе особенностей рыночных отношений в определенный временной промежуток. Возникновение неформальных практик учеными-экономистами рассматривается как естественная реакция экономической системы на государственную экономическую политику в стране. Поэтому экономистами неформальные практики определяются как теневые, существующие в реальной экономической деятельности (В.В. Волков, Н. П. Рыжова, ИЛ. Седова, А.

С. Студников, В. Тамбовцев, В. Н. Титов, Т. Ярулина). Значительное число исследований неформальных практик посвящено анализу внутригрупповых как формальных, так и неформальных отношений на предприятиях (С.Ю. Алашеев) .

Одним из проработанных направлений в рамках экономического подхода к неформальным практикам является маркетинговый подход, при котором неформальные практики рассматриваются как основа символического порядка, используемого для символического социального контроля и критерия социальных различий. Помимо этого, маркетинговый подход позволяет достаточно подробно расписать практики потребления в рамках повседневности и групповой идентичности (И.Н. Иванова)4.

1 См.: Малиновский Б. Преступление и обычаи в обществе дикарей // Малиновский Б. Избр.: Динамика культуры. M.: Рос. полит, энциклопедия, 2004.

2 См.: Волков B.B. Силовое предпринимательство. СПб., 2002; Рыжова Н. П. Формы и механизмы неформальной российской экономики (на примере Амурской области) // Вести. Амурск, гос. ун-та. Благовещенск: АмГУ, 2003. Вып. 21- Седова И. Н. Неформальная экономика в теории и российской практике // Обществешиле науки и современность. 2002. № 3- Студников С. Неформальный сектор в российской экономике // Проблемы пропюз1гровання. 1999. № 5- Тамбовцев В. Теоретические вопросы изучения неформального сектора // Проюводство в России. 1998. Вып. 15- Титов В. Н. Социальный механизм функционирования и воспроизводства системы неформальной экономики // Общественные науки и современность. 2005. № 4- Ярулина И. «Серый» рынок труда // Законность. 2005. № 1.

3 См.: Алашеев C.IO. Неформальные отношения в процессе производства: «взгляд донутрш> // Социологические исследования. 1995. № 2.

4 См.: Иванова И. Н. Рынок труда и рынок образования: региональные практики профессионального обучения. Саратов: Регион, центр, 2003.

Значительный вклад в исследование проблем неформальных практик внесли саратовские ученые: К. С. Мокин (групповые стратегии мигрантов), О. Н. Фомин (сетевые организации и неформальные практики), Т. И. Черняева (социальный порядок и институциональные практики), В. Н. Ярская, Е. Е. Немерюк (региональная миграционная политика), Т. П. Фокина, Ю. А. Корсаков, Н. Н. Слонов (формальные организации и организационное проектирование), Н. Б. Зазаева (онтологическая сущность права)1.

Исследование теоретико-методологических и аналитических разработок демонстрирует недостаточную изученность неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики. Существующие научные подходы к неформальным практикам ограничиваются отдельными сферами жизнедеятельности (правовой, социальной, экономической, политической) и описанием их в статике.

Недостаточная изученность динамичных аспектов неформальных практик, отсутствие концептуализации неформальных практик органов власти в сфере миграционной политики делает диссертационное исследование актуальным и значимым, позволяет определить объект, цель и задачи научно-исследовательской работы.

Объектом исследования являются неформальные практики региональных органов власти в сфере миграционной политики.

Предмет исследования — изменение неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики.

Цель диссертационного исследования — выявление позитивных.

1 См.: Моюш К. С. Модель этнологического мониторинга. Саратовская область. РАН. Ин-т этнологии и антропологии. Саратов: Научная книга, 2005; Фомин О. Н. Сетевые структуры глобальной власти // Глобализация: проблемы международного сотрудничества и решение общечеловеческих задач. Саратов: ПАГС, 2005; Черняева Т. И. Архетектоника социального пространства: дне.. д-ра соцнол. наук. М., 2004; Ярская В. Н. Дискурсивный расизм в языковых коммуникациях // Социокультурные проблемы языка и коммуникации. Саратов: ПАГС, 2004. С. 7−16- Ожегова О. А. Оппозиция «свой — чужой» в генезисе российской социокультурной идентичности // Вестн. СГАУ. 2004. № 1, ч. 2- Слонов H.H., Фокина Т. П., Корсаков Ю. А. Парадигмы менеджмента и объект административного управления // Городское управление. 2005. № 4- Немерюк Е. Е. Миграция н рынок труда в современном российском обществе: социологический анализ. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. тенденций в неформальных практиках региональных органов власти в сфере миграционной политики Российской Федерации.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач: исследование сущности понятия «неформальные практики" — разработка методики анализа неформальных практикхарактеристика субъектов миграционной политики, реализующих неформальные практикитипологизация неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики Россииисследование этапов изменения неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политикивыявление инновационных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики Российского государства на современном этапе.

Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составили научные положения и выводы, нашедшие отражение в фундаментальных работах 3. Баумана, П. Бергера, практико-ориентированном подходе П. Бурдье, М. Вебера, Э. Гидденса, Э. Дюркгейма, Д. Норта, Н. Элиаса, Т. Парсонса, рассматривающих практики в рамках институциального и поведенческого подходов.

Важное значение имеет положение М. Грановеттера об укорененности действий акторов в конкретных системах социальных отношений, имеющих сетевую структуру.

Исследование миграционной политики и неформальных практик основано на методологии структурно-функционального анализа, сложившегося в концепциях Э. Дюркгейма, Р. Мертона, Г. Спенсера, Н. Смелзера, которые позволили изучить, типологизировать неформальные практики и определить причины их изменений.

Операционализация основных понятий и процедура эмпирического исследования разработаны в соответствии с теоретическими положениями С. А. Белановского, А. С. Готлиб, М. Догана, A.M. Долгорукова, Д. Пеласси, О. М. Роя, С. Садмена, В. А. Ядова. К методам анализа результатов социологического исследования относятся количественная обработка экспериментальных данных, математико-статистический анализ, графическое представление результатов, а также качественные методы анализа нормативно-правовых и публицистических текстов. Целостность цикла исследований и последовательность перехода от строго научных к практическим категориям обеспечены общенаучными методами анализа и синтеза.

Эмпирическая база диссертационного исследования охватывает следующие социологические методы: экспертный опрос, контент-анализ, анализ вторичных данных и метод case-study. Практическая часть работы построена на материалах социологического исследования, проведенного диссертантом в 2005;2008 годах. Специфика объекта раскрывается благодаря обращению к количественным и качественным данным. Инструментами исследования выступают «Гид эксперта» и «Матрица анализа „Саратовской областной“ газеты», разработанные по авторской методике.

Выборочной совокупностью при проведении экспертного опроса явились 12 экспертов, которые подтвердили авторскую гипотезу о наличии и изменении неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики.

Матрица анализа «Саратовской областной» газеты разработана на основе изучения «Саратовской областной» газеты за 2005;2008 годы. Выбор данного информационного источника продиктован необходимостью исследовать неформальные практики региональных органов власти, а «Саратовская областная» газета выражает официальную позицию региональных органов власти. Временной промежуток, выбранный для анализа, характеризует миграционную политику как современную.

В диссертации использовались результаты вторичного анализа социологических исследований, проведенных Информационно-аналитическим центром Поволжской академии государственной службы имени П. А. Столыпина в 2007 году («Оценка эффективности взаимодействия органов власти и некоммерческих организаций»), и Саратовским МИОН в 2007;2008 годах («Трансграничные миграции и принимающее сообщество: практики взаимной адаптации»).

Помимо этого, в рамках диссертационного исследования проведен анализ федеральных законов, указов Президента РФ и иных нормативно-правовых актов федеральных органов властинормативно-правовых актов субъектов РФ, отражающих специфику региональной миграционной политикиотдельных случаев, рассмотренных Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации и субъектах РФконцептуальных и программных документов в сфере миграционной политики Российской Федерации.

Научная новизна исследования заключается в создании авторской концепции изменения неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики: сформулировано авторское определение неформальных практикэкспериментально обоснована и разработана технология анализа неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политикиизучены субъекты миграционной политики разных уровней и возможности реализации ими неформальных практик в сфере миграционной политики, что позволило обосновать необходимость изучения неформальных практик региональных органов властипредставлена типология неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики в зависимости от стратегических оснований и степени укорененности их в социальных сетяхпрослежено изменение неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики начиная с 1990;х годов до настоящего временивыявлены доминирующие тенденции в неформальных практиках региональных органов власти в сфере миграционной политики РФ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Миграционная политика в условиях современного российского общества порождает существование особого поля взаимодействия акторов, регулируемого как формальными нормами, так и неформальными правилами. Последние способствуют возникновению неформальных практик — устойчивых, воспроизводимых действий социальных акторов, корректирующих издержки обращения к формальным нормам и меняющих институциальные функции. Неформальные практики выполняют по преимуществу компенсирующие функции. Во-первых, они существуют как средство компенсации структурных пустот, возникающих в условиях разобщенности, принадлежности к разным социальным сетям ключевых акторов — мигрантов и представителей региональной власти. Неэффективное законодательство, не учитывающее региональной миграционной специфики, вытесняется неформальными договоренностями (прямыми или через посредников). Во-вторых, они компенсируют дефицит формальных ресурсов социальной адаптации по сравнению с коренным населением (мигранты вынуждены соглашаться на низкооплачиваемую и непрестижную работу, у них не установлены прочные сети поддержки). Неформальным договоренностям приписывается символическая ценность в обустройстве на новом месте жительства.

2. Комплексная методика выявления и анализа неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики заключается в реализации нескольких стратегий — поисковой, подтверждающей и аналитической. Поисковая стратегия включает в себя описательные методы (системный, структурно-функциональный, сравнительный), нацеленные на исследование институтов, структур и организаций, а также присущие им неформальные практики. Подтверждающая стратегия строится на формализованных экспертных интервью и направлена на подтверждение выявленных тенденций в формировании и реализации неформальных практик. Аналитическая стратегия позволяет эксплицировать причины возникновения неформальных практик и выявить их влияние на развитие миграционной политики в регионе и государстве в целом, а также определить их воздействие на изменение миграционных потоков.

3. Неформальные практики региональных органов власти в сфере миграционной политики по критерию соответствия формальным правилам подразделяются на криминальные, вступающие в противоречие с закономдопустимые (не запрещенные, но и не формализованные) и инициативные (возникающие в рамках легальной деятельности, но не регистрируемые). По стратегическим основаниям и степени укорененности неформальные практики бывают двух типов. К первой группе относятся консервативные неформальные практики, обусловленные консерватизмом института государственного управления и длительностью истории его существования, которая диктует своим представителям определенную логику действий в стандартных, часто встречающихся ситуациях. В данных неформальных практиках доминируют привычные, профессиональные установки представителей органов власти над стратегическими потребностями территории (укорененность). Ко второй группе относятся инновационные неформальные практики региональных органов власти, возникающие как ответ на региональный социально-экономический запрос, обусловленный развитием территории, ее экономики, демографии, культуры. Такие неформальные практики характеризуются преобладанием стратегического мышления у представителей региональных органов над стереотипами привычного, часто повторяющегося опыта тактического управления. Они направлены на защиту прав мигрантов, создание благоприятных условий для их нахождения на территории Российской Федерации (создание юридической консультации для мигрантов «Миграция и право» и др.).

4. Изучение изменений неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики с позиции потребностей и интересов государства в этой области за последние два десятилетия позволило выделить три этапа их трансформации с точки зрения доминирующего дискурса. В начале 1990;х годов миграционная политика находилась на этапе становления и развития, объективные потребности государства в этой сфере не были научно отрефлексированы и законодательно обеспечены, поэтому преобладали установки органов власти на защиту государства и регионов от беженцев и мигрантов (защитно-оборонительный дискурс). В 2000;2004 годах сформировалось нормативно-правовое регулирование миграционных процессов, на фоне которого произошло закрепление сложившихся установок региональных органов власти. В этот период неформальные практики были нацелены на ужесточение пребывания мигрантов на территории Российской Федерации (создание департационных центров). Основу как формальных, так и неформальных практик составил доминирующий ксенофобский дискурс, конституируемый утверждением «мигрант — враг и обуза общества». С 2005 года начался новый, современный, этап в становлении миграционной политики России. В это время вступила в силу Концепция регулирования миграционной политики в Российской Федерации, где прописаны потребности Российского государства в социально-экономической сфере, что привело к доминированию потребностей государства над установками региональных органов и появлению инновационных неформальных практик. Доминирующий дискурс неформальных практик трансформировался в поддерэюивающий и приобрел позитивную направленность («мигрант нужен стране, региону»), что содействовало поиску со стороны региональных властей образцов эффективных практических действий по упрощению обустройства мигрантов в России (создание информационно-правовых служб для мигрантов, увеличение количества трудовых квот, ограничение полномочий милиции и пограничников).

5. В результате исследования выявлены позитивные тенденции в неформальных практиках региональных органов власти в сфере современной миграционной политики. Их появление в действиях органов власти стало возможным благодаря формированию третьего этапа в развитии миграционной политики Российской Федерации, базирующейся на поддерлсивающем дискурсе «мигрант нужен стране, региону». Спецификой инновационных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики выступает возможность их последующего закрепления в нормативно-правовой базе Российского государства. Они становятся образцами, прецедентами эффективных практических действий региональных органов власти и всех субъектов миграционной политики, направленной на соблюдение прав мигрантов, прибывающих в субъекты Российской Федерации. Именно эта разновидность неформальных практик открывает новые возможности для социально-экономического развития субъектов РФ и Российского государства в целом, для защиты прав граждан Российской Федерации и мигрантов, позволяет адаптировать и корректировать нормативно-правовую базу в соответствии с интересами общества и государства.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется его актуальностью, научной новизной, а также выводами общетеоретического и практического характера.

Теоретическая значимость диссертационного исследования связана с попыткой комплексного анализа и концептуального осмысления неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики. Результаты научного исследования направлены на приращение социологического знанияматериалы и выводы диссертации могут быть полезными для продолжения исследований по анализируемой теме. Представленная комплексная методология позволит выявлять и решать возникающие проблемы при реализации миграционной политикивыводы об изменении неформальныхпрактик региональных органов власти в сфере миграционной политики помогут прогнозировать возможные варианты развития миграционной ситуации в регионах и последствия реализации неформальных практик.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в разработке рекомендаций по оптимизации миграционной политики на уровне региона. Выводы диссертационного исследования могут быть использованы для обучения государственных служащих, имеющих непосредственное отношение к решению проблем в сфере миграционной политики, а также работников ФМС.

Материалы диссертационного исследования могут применяться в процессе подготовки общетеоретических и специализированных курсов: «Социология», «Политология», «Политическая социология», «Государственное и муниципальное управление», «Миграционная политика на региональном уровне».

Апробация результатов днссертациопного исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры политических наук ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службы имени.

П.А. Столыпина". Основные положения диссертации изложены в шести научных публикациях. Результаты исследования излагались на межвузовских научно-практических конференциях: «Становление гражданского общества и развитие российской государственности: тенденции, проблемы, противоречия» (Саратов, ПАГС, 2008) — «Общество и безопасность: история, перспективы эволюции, современное состояние» (Саратов, СВИБХБ, 2008), международной конференции «Эволюция общественных отношений в процессе российской модернизации: социетальный и региональный аспекты» (Пенза, Пензенский государственный университет, 2008). Материалы диссертационного исследования использовались в преподавательской деятельности, в частности при чтении специализированных курсов «Мировая экономика», «Содержание, перспективы и последствия международной миграции кадров». Результаты диссертационного исследования были апробированы на конференции в рамках сетевого проекта МИОН «Трансграничные миграции и принимающее сообщество: практики взаимной адаптации» (Екатеринбург, 2007; Калининград, 2008).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Неформальные практики региональных органов власти в сфере миграционной политики как объект диссертационного исследования представляют собой сложное социальное явление. Их сложность обусловлена латентным характером проявления и влияния на формирование государственной миграционной политики как на федеральном, так и региональном уровне.

Междисциплинарный анализ различных интерпретаций неформальных практик позволил сформулировать авторское понимание неформальных практик в социологическом аспекте. Под неформальными практиками в диссертационном исследовании понимаются устойчивые, воспроизводимые действия социальных акторов, корректирующие издержки обращения к формальным нормам и меняющие институциальные функции. Неформальные практики выполняют по преимуществу компенсирующие функции.

В демократическом обществе не ограниченное количество субъектов, участвующих в разработке, реализации и воздействии на миграционную политику. К ним относятся как традиционные субъекты — органы власти и другие государственные институты, так и негосударственные институты — принимающее сообщество, национально-культурные автономии, мигранты. Особую группу в ряду выявленных субъектов миграционной политики представляют федеральные и региональные органы власти. Это одна из самых больших групп, так как включает в себя все государственные институты (исполнительная и законодательная власть). Реализация органами власти неформальных практик строго ограничена, так как в соответствии со своей функциональной предназначенностью они последовательно реализуют государственную политику, следуя нормативно-правовым правилам, концепциям, программами.

Подобный подход к неформальным практикам региональных органов власти обусловливает сложность в их изучении и определяет необходимость комплексной методики исследования. Комплексная методика выявления и анализа неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики заключается в реализации нескольких стратегий — поисковой, подтверждающей и аналитической, каждая из них оперирует специфическими методами исследования и приводит к определенным результатам. Так, поисковая стратегия включает описательные методы (системный, структурно-функциональный, сравнительный) и нацелена на исследование институтов, структур и организаций, а также присущих им неформальных практикподтверждающая стратегия строится на формализованных экспертных интервью и направлена на подтверждение выявленных тенденции в формировании и реализации неформальных практиканалитическая стратегия позволяет эксплицировать причины возникновения неформальных практик и их влияние на развитие миграционной политики в регионе и государстве в целом, на изменение миграционных потоков.

Комплексная методика сбора информации и анализа неформальных практик позволила выделить несколько классификаций неформальных практик. В зависимости от соответствия формальным правилам выделяются следующие неформальные практики: криминальные (вступающие в противоречие с законом), допустимые (не запрещенные, но и не формализованные) и инициативные (возникающие в рамках легальной деятельности, но не регистрируемые).

С учетом стратегии развития, и степени укорененности неформальных практик региональных органов власти в сфере миграционной политики автором диссертационного исследования были выявлены два типа неформальных практик: консервативные и инновационные. Консервативные неформальные практики характеризуются как привычные, профессиональные установки, укорененные в действиях органов власти, которые доминируют над стратегическими потребностями территории. Инновационные неформальные практики региональных органов власти возникают как ответ на региональный социально-экономический запрос, обусловленный развитием территории, ее экономики, демографии, культуры. Инновационные практики характеризуют действия региональных органов власти как стратегические, направленные на защиту прав мигрантов, создание благоприятных условий для их нахождения на территории Российской Федерации, и не опираются на стереотипы и повторяющиеся действия тактического управления.

Изменение неформальных практик региональных органов власти в области миграционной политики с позиции потребностей и интересов государства в этой сфере за последние два десятилетия позволило выделить три этапа их трансформации с точки зрения доминирующего дискурса. В начале 1990;х годов миграционная политика находилась на этапе становления и развития, объективные потребности государства в сфере миграционной политики не были научно отрефлексированы и законодательно обеспечены, поэтому преобладали установки органов власти на защиту государства и регионов от беженцев и мигрантов (защитно-оборонительный дискурс). В 2000;2004 годах сформировалось нормативно-правовое регулирование миграционных процессов, на фоне которого произошло закрепление прежних установок региональных органов власти. В результате неформальные практики получили ориентацию на ужесточение пребывания мигрантов на территории Российской Федерации (создание департационных центров). Основу как формальных, так и неформальных практик составил доминирующий ксенофобский дискурс, конституируемый утверждением «мигрант — враг и обуза общества». С 2005 года начался новый этап в становлении миграционной политики Российской Федерации, именно его следует охарактеризовать как современный этап. В это время вступила в силу Концепция регулирования миграционной политики в Российской Федерации, в которой были прописаны потребности Российского государства в социально-экономической сфере, что привело к доминированию потребностей государства над установками региональных органов и появлению инновационных неформальных практик. Доминирующий дискурс неформальных практик трансформировался в поддерживающий и приобрел позитивную направленность («мигрант нужен стране, региону»), что содействовало поиску со стороны региональных властей образцов эффективных практических действий по упрощению обустройства мигрантов в России (создание информационно-правовых служб для мигрантов, увеличение количества трудовых квот, ограничение полномочий милиции и пограничников).

Таким образом, современный этап развития миграционной политики характеризуется тем, что на место консервативным практикам приходят инновационные, неразрывно связанные не только с решением региональных экономических, социальных и демографических проблем, но и с защитой прав мигрантов, созданием благоприятных условий для их нахождения на территории Российской Федерации. При этом следует отметить, что позитивные тенденции только начинают проявляться в неформальных практиках, многие из них имеют потенциал для дальнейшего закрепления в нормативно-правовой базе Российской Федерации.

Эффективность и результативность миграционной политики государства во многом зависит от наличия инновационных практик региональных органов власти. Именно эта разновидность неформальных практик отрывает новые возможности для социально-экономического развития субъектов РФ и Российского государства в целом, для защиты прав граждан России и мигрантов, позволяет адаптировать и корректировать нормативно-правовую базу в соответствии с интересами российских граждан и Российской Федерации.