Проблема стиля мышления в научном познании

Сознание стилевой особенности феноменов культуры появляется на достаточно высоком уровне общественного развития, когда общение народов приобретает всемирно-исторический характер. Взаимодействие разнообразных культурных миров не столько во времени, сколько в пространстве текущей жизни способствовало перемещению движущих сил развития из монокультурных центров в область границ культуры. В условиях отстранения от своей культуры, осознания ее конкретно-исторической особенности стиль стал неотъемлемым измерением бытия человека.

Идеи плюрализма культур проникли в теорию познания. Историко-научные, социологические и культурологические исследования показали многообразие форм знания, роль социальных контекстов и интересов в конструировании знания из культурных ресурсов. В институте научного познания наряду с собственно познавательными целями цели экономического и социально-политического характера стали играть все большую роль, по мере того, как наука обслуживала различные сферы практики. Наука по необходимости приобрела черты, свойственные формам организации практических сфер в разных странах, неповторимые социально-культурные очертания.

В XX веке в институте научного познания произошли революционные преобразования социально-культурных оснований и ментальных структур. В исторически короткие сроки произошло осознание исторической изменчивости онтологий, идеалов и норм научного познания. Экономические и социально-культурные условия развития науки способствовали изменению классического идеала рациональности: объясняя и описывая сложные системные объекты, ученые стали учитывать аксиологические факторы.

Коренное изменение классической формы организации производства знания, где интеллектуальное подчинение одних исследователей другими осознавалось как господство социальной связи познания над индивидуальным творчеством, способствовало развитию интереса к субъекту познания как центру творческой активности.

Стилевое своеобразие научной деятельности и ее продуктов не столько обнаруживает себя во внешних отношениях науки и других форм духовного производства, сколько становится неотъемлемым внутренним моментом научной рефлексии, формой осознания нелинейного развития современной науки.

Перемещение гуманитарных исследований стиля из области языка, литературы, культуры в область научного познания вызвано не только потребностью в методологическом обеспечении современной эпистемологии, исследующей конкретно-исторические формы познания, но и желанием понять природу стиля. Современный философский интерес к стилю в научном познании, к стилю мышления в науке, а не к эмпирическому описанию многообразных исторических особенностей научного познания, свидетельствует о желании понять, проникнуть в природу стиля.

Актуальность данной темы в отечественной философии манифестирует преодоление стереотипов идеологии тоталитарного государства. В идеологии тоталитарного режима государственной власти проблема стиля мышления представлялась второстепенной, малозначимой и даже не имеющей философского значения, так как основные вопросы философского исследования связывались с изучением универсальных форм мышления и бытия, детерминирующих любые виды познавательной активности.

Степень научной разработанности проблемы.

Интерес к стилю мышления в отечественной философии начинает складываться в 60-е годы XX века. Наибольшее число публикаций о стиле мышления приходится на 1981;1990 гг. (пик публикаций — 1986 г. по числу статей и монографий). Исследователей главным образом интересует стиль естественно-научного мышления. Число публикаций на эту тему составило около половины всех публикаций о стиле мышления за указанный период. В это время, по существу, сформировались вся проблематика стиля мышления и подходы к ее решению.

Исследователей интересовал вопрос о природе стиля мышления (социально-культурная обусловленность стиля), об отношении стиля мышления и метода, научной картины мира, мировоззрения. Особо рассматривался вопрос об отношении стиля мышления и философии диалектического материализма. Помимо решения методологических вопросов предпринимались попытки исследовать стиль мышления эпохи, конкретных наук, креативных личностей. С 1990 по 1995 гг. наблюдается резкое падение числа публикаций о стиле мышления. Снижение ' числа публикаций, вероятно, вызвано изменением интереса и переосмыслением данной тематики. Число публикаций о стиле естественно-научного мышления снизилось в несколько раз. Однако интерес к стилю мышления конкретных наук не исчез и в настоящее время. Пропал интерес к вопросу отношения стиля мышления и метода, картины мира, философии. Интерес к стилю мышления возобновляется к концу 90-х годов. Работы этого времени рассматривают плюрализм стилей как явление универсальное. Исследователей интересуют стили философского мышления, стили научного мышления, стили научных школ и стили мышления креативных личностей.

В настоящее время общая теория стиля не разработана, поэтому в диссертационном исследовании использовались идеи Г. Гегеля, А. Ф. Лосева о художественном стиле, а также исследования Б. А. Парахонского. В отечественной философии вопрос о «стиле мышления» обсуждался в ходе дискуссии о «специфике мышления» в работах М. Н. Алексеева, В. П. Рожина, М. Н. Руткевича, Д. П. Горского, И. С. Нарского, Е. П. Ситковского, М. М. Розенталя, Б. М. Кедрова, П. В. Копнина, Э. В. Ильенкова.

Социально-культурную природу познания как «всеобщий труд» впервые определил К. Маркс. В отечественной философии идеи К. Маркса о «всеобщем труде» развивались Г. С. Батищевым, B.C. Библером,.

A.Я. Ляткером, В. М. Межуевым, А. Н. Кочергиным, Е. В. Семеновым,.

B.Ж. Келле, А. П. Огурцовым и другими.

В современную эпистемологию понятие «стиль мышления» ввел J1. Флек. Отечественные философы обращались к идеям М. Борна, В. Гейзенберга, В. Паули, применявшим для описания уникальных, историко-культурных форм естественно-научного мышления категорию «стиль» из области исследования языка и культуры.

Понятие «стиль мышления» анализировали И. Д. Андреев, Т. В. Барчунова, Н. А. Белоусов, А. И. Бродский, С. Б. Крымский, Б. А. Парахонский, Ф. Н. Максудов, И. В. Митина, Н. А. Могилевская, Н. А. Никитенкова, В. Е. Осипов, В. Н. Порус, А. А. Ранникмяэ.

Социально-культурную обусловленность стиля мышления исследовали Б. И. Авилов, J1.M. Андрюхина, A.M. Бобр, А. К. Елеукулова, В. А. Жадько, О. Н Жеманов, А. С. Кравец, А. В. Огирь, В. Н. Порус, А. А. Ранникмяэ, Ю. В. Сачков, Г. П. Стежко, В. Г. Торосян, Э. З. Усманова, Е. Н. Устюгова.

Отношение стиля мышления и метода, научной картины мира, мировоззрения исследовали В. И. Авилов, J1.M. Андрюхина, Л. И. Кострюкова, С. Б. Крымский, Б. А. Парахонский, Ю. П. Кульков, Ф. Максудов, J1.A. Микешина, Г. Х. Мямешева, В. В. Остапенко, А. Ф. Павелко, И. Волынка, В. Е. Владимиренко, Ю. В. Сачков, М. В. Сухорукова, Ж. О. Туленов.

Место стиля в соотношении философского и специально-научного знания определяли И. Д. Андреев, В. Г. Бивол, З. Ф. Козлова, О. А. Крыжановская, В. М. Лысенко, И. А. Медведева, Л. А. Микешена, Е. Е. Несмеянов, В. Е. Осипов, Б. А. Парахонский, Ж. Т. Туленов.

Связь стилевых и индивидуальных особенностей когнитивной личности устанавливали JI.M. Андрюхина, А. О. Архангельская, J1.M. Баткин, И. А. Бескова, B.C. Библер, А. А. Ивин, Е. И. Крукович, А. Я. Ляткер, С. А. Печерская, Б. В. Ракитский, В. В. Селиванов, М. К. Трифонова, М. А. Холодная, И. В. Цветкова, И. П. Шкуратова, A.F. Harrison, R.M. Bramson,.

В настоящее время публикуется много работ по стилю математического, физического, географического, инженерно-проектировочного мышления, авторы которых пользуются интуитивным представлением о стиле мышления.

О стиле мышления в химической науке писал J.S. Fruton. Исследуя становление стиля мышления классической химии, диссертант обращался к работам М. В. Ломоносова, Б. М. Кедрова, В. П. Зубова, Ю. И. Соловьева, В. И. Куринного, В. А. Чудинова. Стиль современного мышления характеризуют как системный — И. Б. Новик, вероятностный В. А. Барашевский, Ю. И. Малашенко, синергетический — Л .Я. Няпинен, Е. Н. Князева, Е. А. Изох, Н. В. Медведев, И. Е. Пермякова.

Проблема. Категория «стиль» для исследования конкретно-исторических форм научного познания применяется некритически в большей части работ по стилю научного мышления. Исследователи не указывают основание, по которому эмпирические формы научного познания относят к стилю мышления. Это приводит к отождествлению «стиля мышления» со структурой научного сознания определенной эпохи или с отдельными элементами данной структуры, как правило, с «методом». Иногда категория «стиль» употребляется как синоним категории «форма». Стилем мышления личности называют то, что фактически является манерой. В вопросе о бытии форм стиля научного мышления, исследователи занимают реалистическую или эмпирико-номиналистическую позицию.

Объект исследования. Объектом диссертационного исследования является социально-культурная обусловленность научного познания.

Предмет исследования. Предметом диссертационного исследования является стиль мышления в научном познании.

Цель диссертационного исследования — изучение стиля мышления в научном познании.

Достижение поставленной цели предусматривает решение следующих задач:

• связать исследование стиля мышления в научном познании с принципом тождества мышления и бытия;

• определить проблематичность понимания стиля мышления как гносеологической детерминанты научного познания;

• определить проблематичность понимания стиля мышления как ценностной детерминанты научного познания;

• раскрыть отношение стиля языка и стиля мышления: как выражается и фиксируется стиль мышления в науке;

• связать процесс формирования стиля мышления в науке с социально-культурным самоопределением субъекта научной деятельности;

• связать процесс формирования стиля в науке с решением организационных задач научного познания. Определить условия трансформации стилевой организации научного познания в парадигмальную;

• анализ формы кооперации всеобщего труда научной химии XVII века;

• исследовать процесс формирования оригинальной предметной структуры мышления научной атомистики XVII века;

• анализ развития стиля мышления научной атомистики: установить причины трансформации стилевых форм мышления в парадигмальную установку сознания научного сообществавыявить объективные мыслительные формы, обеспечивающие работу парадигмальной организации мышления научного сообщества в научной химии XVIII.

XIX веков;

• установить причины воспроизводства элементов классической парадигмы мышления в современной химии.

Научная новизна исследования.

1. Установлено, что принцип тождества мышления и бытия в диалектико-материалистическом выражении является необходимым и достаточным условием для диалектико-материалистического понимания стиля научного мышления.

2. Обосновано диалектико-материалистическое понимание стиля мышления, которое снимает односторонность эмпирико-номиналистического и реалистического подходов в исследовании стиля мышления.

3. Доказано, что понятие «стиль мышления» в научном познании характеризует конструктивно-проектировочную деятельность субъекта как организатора научного познания.

4. Обосновано, что стиль мышления в научном познании — это оригинальная предметная структура познавательной деятельности.

5. Доказано, что оригинальность формы мышления выражает всеобщность мышления личности в институте научного познания.

6. Определены конкретно-исторические условия трансформации стилевой организации научного познания в парадигмальную организацию работы научного сообщества.

7. Доказано, что процесс формирования оригинальной предметной структуры мышления научной атомистики XVII века обусловлен формой кооперации теоретической и эмпирической деятельности в химии.

8. Установлены объективные мыслительные формы, обеспечивающие работу парадигмальной организации мышления научного сообщества в химии XVIII—XIX вв.еков, а, именно: принцип химической «инерции», принцип однородности, идея химического элемента, идея атомной геометрии, идея химического состава, идея химического строения.

9. Установлено, что философское распредмечивание результатов научного исследования не позволяло теоретику-классику выполнять функцию формирования целесообразной деятельности кооперации экспериментаторов, поэтому метафизические идеи «изгонялись» из научной химии XVIII века.

Ю.Установлено, что воспроизводство элементов классической парадигмы мышления в химии XX века обусловлено формой организации классического научного сообщества, отчасти сохраняющейся в институте современной научной химии.

Методологическая и теоретическая основа исследования Диссертант руководствовался: принципами диалектико-материалистического миропонимания: всеобщей связи, детерминизма, системности, развитиядиалектическим методомдиалектико-материалистической теорией деятельностидиалектико-материалистическим пониманием мышлениядиалектико-материалистическим пониманием науки как вида духовного производства.

Теоретической основой диссертационного исследования стали сочинения классиков философии, а также современные исследования отечественных и зарубежных философов по стилю научного мышления.

Выводы:

1. Формирование химии эволюционного катализа позволило понять конкретно-исторический характер вневременного понимания химического вещества как исходной идеи классической атомистической парадигмы. Таким образом, предмет классической химии, классический инструментарий познания, а также атомистическая парадигма стали предметом понимания и преодоления в четвертой концептуальной системе химии.

2. Химик-классик отталкивался от тех положений, которые стали актуальны для научной химии второй половины XX века. Он целенаправленно стремился оградить изучаемое вещество от влияния примесей, реакционной посуды, сделать его однородным в пространстве и во времени с тем, чтобы подчинить рациональному контролю все его изменения. Если принять закон инерции в отношении химического вещества, то, очевидно, что свойства такого вещества будут зависеть от состава и строения. Зная состав и строение вещества, можно синтезировать вещества с заданными свойствами. Лишив химическое вещество способности к саморазвитию, химик-классик рассматривал силовое воздействие на вещество как внешнее воздействие нехимической природы, что позволяло ему, не рассматривая природу сил, изучать ее величину. Химическая статика неожиданно превращалась в свою противоположность (химическую динамику), как только химическое вещество рассматривалось в качестве рационально действующей на другие вещества силы. Химик-классик, отвлекаясь от химического взаимодействия, исследовал величину сил «химического сродства»: относительный атомный вес, валентность, координационное число и другое. Таким образом, химическая динамика обогащала исходное понимание химического вещества. Два фокуса видения химического вещества обусловили приборную антиномичность экспериментально-измерительной базы классической химии.

3. Современный исследователь объединяет два фокуса бытия химического вещества, актуализированных химиком-классиком, рассматривая взаимодействие химического вещества с самим же собой. Классическое понимание вещества, бытие которого ничем не обусловлено, не зависит от времени, обернулось пониманием вещества, бытие которого обусловлено им же самим. Условия, определяющие механизм химического реагирования, создаваемые и поддерживаемые ходом химического процесса, оказались в центре внимания современной теоретической мысли. Вместе с этим стал пересматриваться классический идеал рациональности в химии. Рациональная реконструкция как целенаправленное конструирование химической системы, основанное на знании ее качественного и количественного элементарного состава и порядка соединения атомов в молекуле, уступила место исследованию реакционной способности вещества, целенаправленному отбору активных реакционных форм в рационально контролируемых условиях химического процесса.

4. Воспроизводство классических идей в современном институте химических наук обусловлено классической формой кооперации всеобщего труда, все еще имеющей место в науке, поддерживаемой и финансируемой государством, но при этом не являющейся господствующей формой организации научного исследования. В той мере, в которой противоположность субъекта практической деятельности и субъекта изменения деятельности будет сниматься новой формой кооперации всеобщего труда, предполагающей самодеятельность, самокритику субъекта (стилевая форма организации мышления), — классический идеал рациональности, а также шаблоны классической парадигмы мышления будут терять свое значение.

Заключение

.

Проведенное исследование стиля мышления, как понятия и как реального явления в науке, позволяет заключить:

1. Принцип тождества мышления и бытия в диалектико-материалистическом понимании его необходим для исследования стиля мышления. Руководствуясь принципом тождества мышления и бытия, можно утверждать, что стиль мышления это форма выражения субъект-субъектных отношений познания, а не специфики объекта познания или физиологической организации субъекта. Стиль мышления — явление социально-культурной природы. Отказываясь от диалектико-материалистического понимания мышления или от принципа тождества мышления и бытия в диалектико-материалистическом понимании его, невозможно отличить особенности познавательного процесса, обусловленные объектом познания или физиологией субъекта, от тех, что обусловлены социально-культурным контекстом, невозможно отличать стиль мышления от знаковых и символических форм, в которых стиль мышления выражается.

2. Проблематика исследований стиля мышления в отечественной философии находилась под определенным идеологическим влиянием. Нормативно-гносеологический подход к исследованию стиля мышления решал задачу перехода от абстрактно-всеобщей философской методологии к методам конкретных наук. Стиль мышления науки рассматривался как единство философской и специально-научной методологии, вследствие этого исследование стиля мышления теряло самостоятельное значение и становилось модным наименованием определенных вопросов общенаучной методологии.

3. Взгляды исследователей стиля мышления эволюционировали от идей нормативного подхода — стиль научного мышления как внутренняя гносеологическая или ценностная детерминация научного познания — к идеям плюрализма, согласно которым стиль это форма индивидуального самовыражения. Соответственно, реалистическая интерпретация стиля, как духа познания, сменялась номиналистической интерпретацией идеалов и норм познания, как ценностей или «лексиконов». Ни нормативный, ни плюралистический подходы к стилю научного мышления не позволяют понять стиль мышления как необходимую форму выражения социально-культурного самоопределения субъекта научного познания.

В рамках нормативного подхода стиль мышления понимается как исторически сложившаяся система регулятивов научного познания, обладающая объективностью в отношении субъекта познания. Нормативный подход под стилем мышления понимает любые господствующие над индивидуальным субъектом формы мышления, лишь бы они были исторически преходящими, а не универсальными. В результате чего стиль мышления отождествляется со структурой сознания института науки, либо с отдельными элементами этой структуры: методом, картиной мира, парадигмой, и проблема стиля мышления теряет самостоятельное значение.

Представители плюралистического подхода, отрицая объективность стилевых форм, рассматривают стиль мышления как форму самовыражения творческой индивидуальности. Однако, понимание стиля как формы индивидуального самовыражения таит в себе неоднозначность понимания человеческой индивидуальности. Если индивидуальность понимается как синоним неодинаковости, то проблема стиля становится синонимом любых субъективных отличий, противостоящих общим нормативным требованиям. Но, индивидуальность можно понимать как субъекта, реализующего в своей особенной деятельности конкретно-всеобщее содержание. Представители плюралистического подхода растворили проблему стиля как форму выражения конкретной индивидуальности — в «коммуникативных контекстах», сделав самовыражение личности в научном познании синонимом случайных, второстепенных характеристик творческого субъекта, актуальных в различных коммуникативных процессах, но безразличных к предметному содержанию научных исследований, отождествили стиль мышления со стилем языка.

4. Отождествление стиля мышления со стилем языка познающей личности обусловлено: традицией эмпирико-номиналистического направления философских исследованийтрадициями классической гуманитарной мысли, рассматривающей продукт интеллектуального труда как текст, производство которого с самого начала предполагает последующую передачу иному лицу, потенциальному участнику социальной коммуникациинекритическим выражением эмпирически прослеживаемых обстоятельств развития научного общения, когда выражение оригинальной мысли в языке неизбежно сопровождается нарушением сложившихся языковых норм, усложнением привычного отношения знака и значения, порождая своеобразную языковую стилистику.

Тот факт, что стилевой маркер оригинальной мысли относителен не означает, что он субъективен и актуален как единица описания языковой стилистики в сознании внешнего наблюдателя, исследователя-гуманитария. Гуманитарное исследование стиля в научном познании не проникает в структуру отношений познания обусловливающих стиль и мышления, и языка творческой личности, т. е. не рассматривает стиль как функцию действительных личностных отношений научного познания.

5. Специфика социальных отношений познания, обусловливающая и стиль мышления, и стиль языка состоит в том, что субъекты познания взаимно ориентируют и развивают мышление друг друга. Таким образом, в стиле познающего субъекта выражается мышление, значимое для других субъектов познания, и постольку значимое для него самого, т. е. выражается общественно-значимое мышление — общественная связь познания в ее особенной форме. Следовательно, стиль мышления в науке можно изучать независимо от изучения стиля языка, исследуя отношения развития субъекта познания. Более того, чтобы понять стиль языка творцов науки, а не просто описать, выявить стилевые маркеры необходимо обращаться не к отношению знаков языка, а к отношению субъектов научного познания.

6. Стиль мышления выражает сущность науки как всеобщего труда. Стиль мышления творческого субъекта манифестирует другим творцам науки, что мышление личности оригинально, то есть представляет собой определенную особенность в институте научного познания. В стиле мышления выражается социально-культурное самоопределение субъекта познания в институте науки, творческое освоение им форм интеллектуальной деятельности предшественников и современников. О стиле мышления имеет смысл говорить только в том случае, если он неотделим от личности познающего субъекта, и вместе с тем опредмечен — дан другим как оригинальный способ осуществления познавательной активности. Стиль может быть предметом научного познания, но обретение стиля не достигается познанием его, а является, скорее, призванием познающей личности найти свой путь в науке. Поэтому понимание стиля мышления неотделимо от понимания свобод творческой мысли в науке.

7. Конструктивно-проектировочная деятельность характерна не только для технического творчества, но и для научного познания постольку, поскольку процесс познания осуществляется не в изобретенных формах, а изобретается, организуется субъектом познания. Конструктивно-проектировочная деятельность субъекта осуществляется как функция организации исследовательской деятельности в институте познания.

8. Категория «стиль мышления» характеризует субъекта познания как организатора качественно новой познавательной деятельности, создающего оригинальные предметные представления в ходе интеллектуального конструирования, как функции организации деятельности. Категория «метод» в данном случае применяться не может, так как оригинальная предметная структура познавательной деятельности относятся не к объекту, а к субъекту — к отношениям, организующим познавательную деятельность. Категория «форма мышления» слишком абстрактна, чтобы выражать специфику данного отношения — отношения развития субъекта деятельности.

9. Стиль мышления в науке — это оригинальная предметная структура познавательной деятельности, выражающая социально-культурное самоопределение субъекта — организатора научного познания. Стиль мышления зависит от вида познавательной деятельности и ее содержания, а не от физиологических или субъективно-психических особенностей познающего индивида. В этом смысле можно говорить об объективности стиля мышления. Объективность стиля мышления определяется его общезначимостью в кооперации всеобщего труда, как выражения действительных процессов организации некоторой научной деятельности.

10. Стиль мышления выражает сущность науки как всеобщего труда, однако, ценность стилевой организации мышления научного сообщества не безусловна, она предполагает особый тип кооперации всеобщего труда и общества, в котором формируется институт науки. Трансформация стилевой организации мышления научного сообщества в парадигмальную организацию работы научного сообщества вызвана проникновением в науку общественного разделения труда и формированием иного типа кооперации всеобщего труда, где имеет место интеллектуальное подчинение одних исследователей (экспериментаторов) другим (теоретикам).

11. Методология изучения стиля мышления в науке должна считаться с тем обстоятельством, что стилевая форма мышления является выражением социально-культурной природы научного познания как всеобщего труда и вне этого отношения не может быть адекватно понята. Некритическое описание организации форм мышления, осознанных научным сообществом в некоторый исторический период в качестве норм его работы, или выявление предметностей — маркеров, в том числе, и лексиконов смысловой деятельности представителей научного сообщества, не позволяет исследователям понять сущность стилевой организации мышления в науке. Кроме того, исследователи теряют научную объективность, описывая и объясняя сознательные действия участников познавательного процесса феноменами сознания, объективными мыслительными формами, принимая за бытие — феноменологически неразложимую превращенную форму идеального, не различая по существу материальное и идеальное.

12. Исследование развития стиля мышления в классической химии доказывает, что трансформация стиля мышления, канонизация, превращение его в парадигму вызваны проникновением в науку общественного разделения труда.

Кооперация всеобщего труда, примененная Бойлем для изучения химических явлений, позволяла адекватно решать поставленные временем задачи. Общественная связь «частичных работников», привносимая организатором науки, и управляемая им (комбинация элементов опыта), не только организованно подавляла индивидуальность ученых-экспериментаторов, но и позволяла обнаружить условия воспроизводства опыта, т. е. открыть действительно общезначимые элементы познавательной деятельности, их упорядоченность, причинную связь.

В кооперации всеобщего труда, организованной Бойлем, стало возможным не только усилить индивидуальные познавательные возможности личности, но и моделировать отношения науки с другими видами деятельности, участвующими в производстве, развитии, распространении и применении знания. Включение одних элементов разрозненного человеческого опыта и исключение других из кооперации всеобщего труда позволяет новому субъекту познания обрести целостность субъекта научной деятельности.

13. Расщепленный характер субъекта научной деятельности (субъект практической деятельности не совпадает с субъектом изменения деятельности) в кооперации всеобщего труда, ориентированной на воспроизводство экспериментального исследования природы, обусловливает представление о расщепленном характере бытия объекта исследования (бытие объекта и причины его изменения не совпадают). Химическое вещество мыслится как однородное тело, как неизменное во времени тело. Идея однородного тела актуализирует качественное своеобразие природных вещей, как возможных единиц контролируемо-воспроизводимого эмпирического опыта познания (абсолютизация дискретной формы бытия химического вещества).

14. Классическое понимание однородности тела как дискретности, влекущее неизбежное отождествление вещества с его свойствами, может иметь смысл только в условиях однородного рационально организованного опыта познания. Неспособность к самоизменению химической индивидуальности, воспроизводимость ее в опыте независимо от экспериментатора становятся критериями научной объективности.

15. Последовательно проводя принцип однородности в понимании химического вещества, Р. Бойль приходит к научному пониманию химического элемента. Идея химического элемента у Бойля является продуктом интеллектуального синтеза — соединением философских идей об атоме с эмпирическим представлением об элементе. Для Бойля, как и для его последователей, безразлично — имеют ли корпускулы химического элемента сложную или простую структуру, важно, что в эмпирическом опыте познания они неразложимы. Поэтому, в отличие от философов атомистов или корпускуляристов, он не пытается решать вопрос о числе элементов умозрительным путем. Этот вопрос мог решаться экспериментально-аналитическим исследованием тел природы.

16. Элементарность, неделимость корпускул химического элемента становятся важными принципами теоретической редукции в химии. Однородностью корпускул простого вещества, выражающаяся в одинаковости корпускулярной геометрии, обусловливает однородность макроскопических свойств вещества. Принцип однородности получает теоретическое обоснование.

Корпускулярная геометрия позволяет причинно описать процесс возникновения сложных вещей из простых, составляющих их элементов, при условии однородности. Но, это означает, что само химическое вещество может рассматриваться как целесообразно действующая на другое вещество сила. Устранение спонтанности из материи как условие рациональной реконструкции различных форм ее бытия трансформирует интегральное понимание силы в дифференциальное. Корпускулярная геометрия — это дифференциально упорядочивающая структура мироздания, точка кристаллизации механической гармонии мира. Таким образом, учение о корпускулярной геометрии Р. Бойля является субъективным условием возможного опыта и поэтому может быть распредмечено в процессах развития научно-теоретического мышления его субъектами.

17. Р. Бойль не мог актуализировать какую-то одну характеристику корпускулярной геометрии. Без соответствующей практики познания это было невозможно. Как впрочем, он не мог привести надежного примера химического элемента. Многообразие корпускулярной геометрии Бойля есть субъективное условие (граница) рациональной реконструкции объекта познания, возможных многообразных форм его проявления. Таким образом, стиль мышления Бойля заключает в себе все возможности научного исследования природы в аспектах классической рациональной реконструкции и рационального управления сил природы практической деятельностью человека.

18. Отличие стиля мышления научной атомистики от философского выражалось не только в отношении к практике познания, но и в языке. Если не считаться с конструктивностью первых научных представлений о веществе, то очень трудно понять терминологию того времени. Путаница в терминологии возникает из-за того, что не проводится должного различия между научным и философским пониманием атома. Разграничение терминов языка познания не является чисто терминологической задачей, оно предполагает отделение естественно-научного и гуманитарного сообществ.

19. Распредмечивание продуктов научной деятельности зависит от того, в какой вид кооперации всеобщего труда включен мыслитель. Положение теоретизирующего субъекта в науке противоречиво. Поскольку теоретик ориентирован на изменение деятельности, на развитие способности мыслить, он включен в кооперацию всеобщего труда гуманитарной культуры, главным образом, философской. В тоже время субъект научно-теоретической деятельности ориентирован на получение практически применимых знаний о природе. В этом качестве он включен в кооперацию экспериментального исследования природы как носитель ее целесообразной воли. Распредмечивание продуктов научной деятельности в процессе философской рефлексии не позволяет использовать результат распредмечивания в кооперации ученых, исследующих природу. Более того, полноценная работа представителя классической науки, не только практика, но и теоретика, зависит от того, насколько он преодолел в себе способность философского распредмечивания своей деятельности. Распредмечивание продуктов научной деятельности осуществляется в границах самой науки при условии, что результаты распредмечивания могут непосредственно включаться в работу представителей научного сообщества.

20. Отделение естественно-научного сообщества химиков от сообщества философов приводит к изменению границ распредмечивания научных идей. Область, неподдающаяся распредмечиванию в границах науки, натурализируется, рассматриваеся как объективная характеристика вещей, т. е. воспринимается в превращенном виде. Так научная идея химического элемента лишается следов конструктивности и воспринимается как выражение предела физико-химического разложения вещества, как абсолютная неделимость физической монады. Это значит, что атомистическая идея приобретает качество объективной мыслительной формы и уже не может распредмечиваться теоретически мыслящим ученым. Она ориентирует мышление теоретика в направлении редуцирования свойств сложных веществ к свойствам простых, составляющих его элементов, и выведения свойств сложных веществ из свойств простых, обусловливая применение гипотетико-дедуктивного метода мышления. Возможности распредмечивания в этом случае ограничиваются тем, что мыслитель может приписывать атомам химического элемента различные свойства, позволяющие ему объяснять, направлять, предвосхищать, рационально воспроизводить эмпирический опыт познания. Субъективная граница распредмечиваемости научных идей в этом случае и будет называться «парадигмой» мышления.

21. В конце XIX века логическая нагрузка на «неделимый атом» непомерно возросла. Предмет теоретических размышлений — неделимый атом — расщепился, обнаружил сложную структуру. Знакомство с атомистическими моделями химиков конца XIX века позволяет увидеть идейную общность с аналогичными моделями химиков XVII века. Идея атомной геометрии выдает конструктивный характер научной атомистики. Мысли о сложном строении атомов появлялись у многих представителей учения об атомной геометрии конца XIX века. Но это не привело к отказу от классической атомистической парадигмы. Мышление химика-классика еще не могло стать предметом обстоятельной самокритики. Научная мысль конца XIX века в своем движении от субъекта перевела теоретическую редукцию на субатомный уровень. И те свойства, которые приписывали атому, стали приписывать электрону.

22. Формирование химии эволюционного катализа позволило понять конкретно-исторический характер вневременного понимания химического вещества как исходной идеи классической атомистической парадигмы. Таким образом, предмет классической химии, классический инструментарий познания, а также атомистическая парадигма стали предметом понимания и преодоления в четвертой концептуальной системе химии.

23. Воспроизводство классических идей в современном институте химических наук обусловлено классической формой кооперации всеобщего труда, все еще имеющей место в науке, поддерживаемой и финансируемой государством, но при этом не являющейся господствующей формой организации научного исследования.

24. По мере того, как будет сниматься противоположность субъекта практической деятельности и субъекта изменения деятельности новой формой кооперации всеобщего труда, предполагающей самодеятельность, самокритику субъекта (стилевая форма организации мышления), -классический идеал рациональности, а также шаблоны классической парадигмы мышления будут терять свое значение в научном познании.

25. Интеллектуальное подчинение в сфере научного познания исторически преходящее состояние дел, поэтому категория «парадигмы» не дает возможности характеризовать отношения научного познания на различных стадиях его развития. Категория «стиль мышления» более универсальная категория, она выражает сущность науки как всеобщего труда, и позволяет выявить единство социальных и гносеологических сторон познания на различных ступенях его исторического развития.

26. Исследование развития стиля мышления в классическом научном познании (на материале научной химии) показывает методологическое преимущество предложенного диссертантом понимания стиля мышления для исследования науки как духовного производства.