Постижение ценности культуры, равно как и всей общественной жизни, принадлежит к разряду вечных философских проблем. Каждое философское направление, различные школы культурологии дают свой ответ на этот фундаментальный теоретический вопрос. А современная жизнь, социальная практика с их коллизиями и глобальными противоречиями небывало актуализируют, обостряют его. XX век привнес в развитие культуры столь значительные изменения, что проблема кризиса культуры сегодня получает совершенно новые импульсы. По мнению некоторых ученых, 1 таких глобальных преобразований в культуре еще не было и с этим можно (с некоторыми оговорками) сравнить, например, появление письменности и начало книгопечатания. Кризис культуры среди прочих негативных тенденций вызывает разрушение прежнихтрадиционных ценностей, причем явно ускоренными темпами. А ускорение и «сжатие временных рамок этого процесса, — подчеркивает доктор философских наук В. В. Миронов, — не позволяет новым символам и знакам адаптироваться к традиционной системе ценностей».2 В этих условиях и философия, и культурология, развивающие ценностное учение о человеке, обществе и культуре, не могут пройти мимо данного феномена и призваны анализировать деструктивные процессы, связанные с противоречием между традиционным содержанием культуры и новыми культурообразующими компонентами. Это — первое обстоятельство, определяющее актуальность и значимость темы, избранной в качестве диссертационного исследования.
1 Миронов В. В. Культура в пространстве глобальной коммуникации // Вестник Российского философ ского общества. 2002, № 1 (21), с. 19.
2 Там же.
Второе важное обстоятельство, обусловливающее актуальность данной работы, вытекает из небывалого роста интереса в российском обществе к национальным особенностям, ценностям русской и всей отечественной культуры и цивилизации. «Сегодня, — делает вывод доктор философских наук В. М. Межуев, — культурная самобытность собственного народа оценивается нами выше, чем его военная мощь. На шкале ценностей культура явно потеснила силу, и каждый теперь стремится отыскать в своей исторической родословной не только прославившихся в сражениях, но и культурных предков».3.
Ценностные корни национальных культур уходят вглубь тысячелетий, существование же конкретного общества, и тем более государства, измеряется веками и даже нередко десятками лет. Ценности считаются самым консервативным, т. е. наиболее устойчивым элементом в структуре той или иной культуры, ее так называемым цивилизационным ядром или кодом. Культурное ядро общества содержит множество норм (нормы морали, религии, права, повседневного поведения и общения людейэтикета и др.), выраженных на языке традиций, передаваемых от поколения к поколению, а не только через формальное образование и воспитание индивидуумов. От ценностных ориентаций, стоящих за любой теорией, системой взглядов, общественными процессами, зависит состояние общества: общее согласие по основным жизненным вопросам ведет к спокойной мирной жизни и труду, а рассогласованность общественных сил и движений — к социальному дискомфорту и волнениям.
Внутри российской культуры происходят коренные изменения ее мировоззренческих, ценностно-ориентационных и духовно-нравственных основ. Конкретно говоря, ценностные основы современ.
3 Межуев В. М. Национальная культура и современная цивилизация // Освобождение духа. Под ред. A.A. Гусейнова и В. И. Толстых. М., 1991, с. 225. ной российской культуры на данном отрезке исторического времени охвачены кризисом, который проявляется в следующем:
1) происходит практический разрыв морали и политики, развитие конформизма и прагматизма, эгоцентризма и индивидуализма. Отсутствие цельного ценностного сознания, игнорирование ответственности перед обществом со стороны не только отдельных людей, но и целых социальных групп и даже слоев, ведет к действиям, часто наносящим ущерб интересам собственной страны и народа во имя своекорыстных интересов;
2) в современной России четко не просматривается определенный национальный идеал, определяющий пути дальнейшего ее развития;
3) нарастающий культ материальных «ценностей» — вещизма и безудержного потребительства — подрывает сами основы духовно-нравственных ценностей.
Официальный отказ от единой государственной идеологии на деле породил новую идеологию, достаточно размытую в своих позитивных характеристиках, но с четко выраженной направленностью на дискредитацию вековых национальных — фундаментальных ценностей. Новое поколение граждан вынуждено порывать со своими традиционными устоями. Все главные процессы и решения происходят на уровне индивидуалистического выбора личности. Моральное сознание оказалось в ситуации, которую вслед за Кантом можно определить как «ситуацию двусмысленных притязаний». Возник конфликт отечественных ценностей, когда мораль теряет очевидность, не может поддерживаться силой традиции, и люди, раздираемые противоречиями, не могут правильно сориентироваться в создавшейся ситуации. Это чрезвычайно драматический процесс, который может привести к разрушительным социальным последствиям, если он не будет опираться на одну из главных опор и смыслообразующюс каркасов, каким является культура, в которой эта личность формируется, живет и реализует себя.
Третье, не менее важное обстоятельство, детерминирующее актуальность данного диссертационного исследования, — это практическая необходимость обеспечения в российском обществе преемственности социокультурного процесса в целом, фундаментальных ценностей в особенности. Осуществление нынешних реформ, а также процессы глобализации на нашей планете и дискуссии о месте России в них выдвинули на первый план, кроме прочих, и проблемы оптимального сочетания старых и новых отечественных традиций и достижений, недопущения конфликта между традиционной отечественной культурой и ценностями модернизации. Не вызывает сомнения приобщение к научно-техническим достижениям западных стран, но куда более сложное и тонкое дело — к социально-экономическим нормам, требующим адаптации к условиям данной социокультурной общности, учета самого широкого круга этнокультурных и естественных обстоятельств — исторических, социальных, демографических, географических, климатических и т. д. Русская философская мысль уже давно, еще в XIX в. справедливо обратила внимание на пагубное одностороннее развитие, свойственное Западу, и подвергла критике крайний индивидуализм, рационализм и вещизм европейской цивилизации.
Вместе с тем, в современной литературе не всегда учитываются различия между событиями ситуативными и долговременными, более устойчивыми, свойственными ментальности, культурно-цивилизационным характеристикам, представлениям, 4 равно как и различия между идеологически нейтральными общенациональными интересами и идейно-политическими запросами, партийными пристрастия.
4 См. об этом: Мчедлов М. П. Долговременные и ситуативные социальные представления россиян // Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 6, М., 1998, с. 155−161. ми, групповыми социальными ориентациями.5 Представляется, что при любой избранной модели общественного развития социально-экономическую стабильность в России трудно достичь без учета особенностей ее цивилизационного развития, прежде всего, идеи приоритета интересов общества, духовного фактора, особой роли государства. России в наше время как никогда важно осознать и осмыслить базовые ценности отечественной культуры и связанные с ними социальные архетипы, лежащие в основе нашей национальной психологии, с тем, чтобы не отвергать их и не воевать с ними, а разумно и бережно «встроить» в бурно идущий процесс общественного развития.
Сложность и важность проблемы, связанной с научным анализом и творческим использованием ценностных основ российской культуры, таким образом, требует: во-первых, выяснения, что такое ценность и каковы ее характеристикиво-вторых, в поисках решения ценностных проблем культуры использовать преимущественно метод сравнительного анализа, поскольку моральные и духовные проблемы очень не просты, они должны решаться как с учетом самого исторического опыта, так и с привлечением интеллектуального, теоретического наследия русской философской и культурологической мыслив-третьих, внимательного отношения к творчеству, взглядам, позициям подчас прямо противоположных мыслителей: при добросовестном подходе к проникновению в суть актуальных социокультурных проблем оказывается небесполезным освоение религиозного опытав-четвертых, поиска идеи духовного единения людей, которая в современных условиях приобрела особый смысл и значение. Она никогда не была так крепко связана с будущим нашего народа и каждого индивида в отдельности и никогда не выступала в такой степени «всеобщей», общечеловеческой, как в наши.
5 См. об этом: Мчедлов М. П. Национальные интересы и идеологическое разноголосие // Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 4, М., 1996, с. 17−29. дни. Все это в совокупности, по-нашему мнению, объясняет чрезвычайную актуальность избранной нами темы исследования.
Степень научной разработанности проблемы.
Возникновение теории ценностей как особой самостоятельной дисциплины философы относят к середине-второй половине XIX столетия. Первые работы, где ставилась данная проблема и давалось теоретическое осмысление ценностного существания, принадлежат перу И. Канта, Г. Лотце, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Г. Когена, П. Лапи. В XX в. наблюдался повышенный интерес к проблеме ценности. В западноевропейской науке даются различные интерпретации категории «ценность»: с позиций психологического подхода и «натуралистической» аксиологиимарксистской и неомарксистской философии и социологиилогико-семантического и семиотического анализаэкзистенциализматеологии. При анализе посвященной аксиологии философской литературы, обращает на себя внимание весьма широкий диапазон оценочных суждений, явно тяготеющих к антиномичности: столь разнообразен и противоречив подход к решению проблемы «что есть ценность». Но, как справедливо отмечает Л. Н. Столович, «такой плюрализм в аксиологии,. не нужно воспринимать как сумбурную разноголосицу. Каждый философски значимый подход содержал в себе возможность выявить определенную грань ценностного отношения, и различные течения теории ценности не просто боролись друг с другом, но вели между собой плодотворный диалог».6 Этот диалог продолжается.
Русская аксиологическая мысль до 60-х годов XX века не вычленялась из общей философской науки, хотя в латентной форме она присутствует уже в работах Н. Я. Данилевского, Г. П. Федотова, И. О. Лосского и др. В числе первых философов, обратившихся к аксиологической проблематике были A.B. Василенко, И. С. Нарский, В. П. Тугаринов, О.Г.
6 Столович Л. Н. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии, № 7, 2004, с. 88−89.
Дробницкий. В настоящее время существуют исследования С.Ф. Ани-симова, B.C. Барулина, H.A. Бенедиктова, Г. П. Выжлецова, A.B. Гулыги, А. Г. Здравомыслова, A.B. Иванова, М. С. Кагана, JI.H. Когана, В.В. Кор-тавы, O.K. Крокинской, Д. А. Леонтьева, Л. А. Микешиной, В. В. Миронова, К. Х. Момджяна, Б. В. Орлова, В. Н. Сагатовского, B.C. Степина, Л. Н. Столовича, A.C. Панарина, Н. З. Чавчавадзе, Л. А. Чухиной, в которых ценность рассматривается как сложный, многообразный, развивающийся феномен.
Однако исследования проблемы ценности нельзя считать завершенным процессом. «Ценность», подобно двуликому Янусу, поворачивается к исследователям то одним, то другим лицом, и, возможно, поэтому в ней обнаруживаются все новые и новые грани. К тому же, — это главное, — общество, культура и человек столь сложные и непрерывно развивающиеся системы, что поиск их ценностного мира — задача универсальная, философски, исторически и культурологически непрерывная. Вне контекста аксиологического анализа не должны оставаться ни одна из сфер социокультурного процесса, в том числе и наследие отечественной философской мысли. В ней много еще нетронутых пластов. За рамками аксиологии долгое время оставалась русская религиозная философия. Обращение к религиозной философии показывает, что значительная часть этого наследия не противостоит системе ценностного научного знания, а в известной мере дополняет ее.7 Многие исследовательские проблемы религиозной философии часто поворачиваются такими аспектами, которые находились в тени традиционной науки и не замечались ею. В частности, проблемы морали, творчества, свободы, смысла истории в философии H.A. Бердяева, H.A. Ильина все чаще становятся объектами дис.
7 См., напр.: Хмелевская С. А. Система форм постижения бытия. М., 1997, с. 18−28. сертационных исследований, темами выступлений на конференциях, статей в научных сборниках.8.
Цель и задачи исследования
Данная работа ставит своей целью раскрыть аксиологический аспект философского наследия выдающихся отечественных мыслителей H.A. Бердяева (1874−1948) и И. А. Ильина (1882−1954).
Достижение поставленной цели осуществляется через постановку и решение следующих задач:
1. выявление и систематизация идей, положений, содержащихся в работах H.A. Бердяева и И. А. Ильина, имеющих очевидный аксиологический характер;
2. определение сущности аксиологической рефлексии в теоретическом наследии данных философов;
3. раскрытие общего и особенного в подходах H.A. Бердяева и И. А. Ильина к решению ценностно-смысловых проблем русской культуры;
4. выяснение роли и значения аксиологической интерпретации мыслителями ценности познания, этики, эстетики как важнейших сфер духовной жизни народа;
8 Статьи в журналах: Аверьянов В. В. Русская историческая традиция в неоконсерватизме И. А. Ильина // История философии № 9. М., РАН. Институт философии, 2002. Евлампиев И. И. Философские и правовые взгляды И. А. Ильина // Известия вузов. Правоведение. JL, 1992, № 3. Ивонин Ю. П. Творчество, культура и цивилизация в философской концепции H.A. Бердяева // Вечные философские проблемы. Новосибирск, 1991, № 1. Козлова O.B. Проблема свободы в философии И. А. Ильина // История философии № 9. М., РАН. Институт философии, 2002. Романова И. Е. Проблемы культуры в работе И. А. Ильина «Путь к очевидности» // Научная мысль Кавказа. Ростов н/Д, 2000, № 2. Финько M.B. И. А. Ильин о путях национального и государственного возрождения России // Известия вузов. Сев.-Кавк. регион. Общественные науки. Ростов н/Д, 2001, № 2 и др.
Диссертации, авторефераты, тезисы научных докладов: Гаязов Р. Х. Культура в философии творчества H.A. Бердяева. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. M., 1995. Ерисов Д. П. Религиозная философия Ивана Александровича Ильина. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1997. Лавров А. Г. Философия культуры И. А. Ильина. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1997. Пронин E.H. H.A. Бердяев: культура как общественно-историческое явление // Тезисы докладов 39-й научно-технической конференции. M., 1999, ч. 2. Семенов B.JI. Диалектика понятий «творчество» и «культура» в философии H.A. Бердяева // Диалектика и культура: тезисы доклада на межвузовской научной конференции. Пермь, 1991. Титаренко С. А. Николай Бердяев: Антропология как основание постижения культуры. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. Ростов н/Д, 1996 и др.
5. выделение ценностной оценки философами социальной и национальной жизни русских, ее фундаментальных скреп и опор.
Объектом диссертационного исследования выступает философ-ско-теоретическое и культурологическое наследие А. Н. Бердяева и И. А. Ильина.
Выбор именно этих имен из блестящей плеяды русских мыслителей конца Х1Х-начала XX века не является случайным. Во-первых, они были патриотами России, верили в особый путь ее развития, в способность нашего народа построить новую, лучшую жизнь, и многие страницы своих работ посвятили размышлениям о судьбе России, своеобразию и особенностям ее национальной культуры. Так, о провидческом даре, присущем Бердяеву, доктор социологических наук А. И. Шендрик пишет: «Николая Александровича Бердяева часто называют одним из властителей дум XX века, человеком, который с чуткостью сейсмографа ощущал подспудные сдвиги, неявно выраженные изменения в общественном организме, чреватые глубокими последствиями, пророком, с удивительной точностью предсказавшим на заре новой технотронной эры, что ожидает человечество на ее закате, величайшим гуманистом, возвысившим свой голос в защиту свободы и достоинства личности, испытывающей на себе давление тоталитарных систем, потерявшей смысл своего бытия в обществе всеобщего потребления, тоскующей и страждущей из-за нарастающего отчуждения, дегуманизации всей системы 9 социальных связей и отношении» .
Характеризуя творческий и гражданский облик Ильина, известный религиозный деятель архимандрит Константин писал: «Вклад, вносимый Иваном Александровичем в сокровищницу русской культуры, определя.
9 Шендрик А. И. Концепция культуры H.A. Бердяева // В его книге «Теория культуры». М, 2002 г., с. 439. ется в своей значительности не только громадностью предметного его содержания, но и тем, что за всем этим богатством интеллектуальным стоит непоколебимая воля. Мыслитель по призванию, образованию, таланту, вкусам, воспитанию, профессии, Иван Александрович одновременно был гражданином. И это не в том смысле, что он способен отвлечься от работы мысли, чтобы взяться за меч или хотя бы выйти на площадь, а в том, что самую мысль свою он сознательно, убежденно, последовательно и неуклонно ставил на службу гражданского долга. Отсюда и возникло то, что можно без всякого преувеличения признать за Иваном Александровичем ведущее, исключительное место в Зарубежье русском как его идеолога".10.
Во-вторых, русская религиозная философия, к которой принадлежат оба мыслителя, во многом определила интеллектуальный климат в России начала XX века. Учитывая нестандартность ситуаций русского социального бытия, резко выраженную альтернативность, отличительной особенностью значительного потенциала русской теоретической мысли стало ее сосредоточение на философии истории и социальной философии. В-третьих, важнейшей чертой русской философии, в чье совокупное наследие входят и труды Бердяева и Ильина, является то, что ход истории, изменения социальной реальности рассматриваются в ней под углом зрения судьбы человека. Главные темы их философствования были связаны со стремлением поставить и решить «последние» вопросы человеческого бытия, вопросы, от которых зависит судьба человека в мире, сама осмысленность его жизни, борьба между добром и злом.
Бердяев и Ильин были в числе тех отечественных мыслителей, через ум и сердце которых прокатились социальные бури XX столетия.
10 Цит. по: Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации. Опыт метаисторического исследования. В четырех частях. Часть III. Метаистория в тысячелетиях жизни русской цивилизации. М., 2001, с. 549. три революции, мировая и гражданская войны, эмиграция). Им выпало жить в эпоху кризиса мировой культуры, революционных битв и военных катаклизмов, пришлось пережить насильственную высылку из страны и потерять Родину. Бердяева и Ильина объединяет и схожесть их происхожденияоба они были выходцами из аристократических семей, юристами по образованию, что наложило соответствующую печать на их личностный строй.
Крупнейший представитель интуитивистского персонализма в России, стремившийся пересоздать русское христианство на новый лад и восстановить утрачиваемый им авторитет, И. О. Лосский отмечал принадлежность Бердяева и Ильина к той группе мыслителей, которая стремится развить христианское мировоззрение. Их деятельность представляет собой наиболее оригинальное выражение русской философской мысли, которая берет свое начало от основателей движения славянофилов Ивана Киреевского и Хомякова. Однако самостоятельность она приобрела значительно позднее, под влиянием Владимира Соловьева. После него появилась целая плеяда религиозных философов. Среди них С. Н. Трубецкой, E.H. Трубецкой, Н. Федоров, П. Флоренский, С. Булгаков, В. Эрн, Л. Карсавин, С. Л. Франк, С. А. Алексеев (Асольдов), В. Зеньков-ский, Г. Флоровский, Б. Вышеславцев, Н. Арсеньев, П. Новгродцев, Е. Спекторский. Многие из них «разработали целые системы христианской философии». Однако перспективы развития «у некоторых из них нет». Одной из подобных теорий является учение Бердяева об Ungrund как изначальном принципе, «восходящем, с одной стороны к Богу, а с другой к воле космических сущностей».11.
Несмотря на то, что Бердяев и Ильин принадлежали к одному направлению философской мысли, — эти философы во многом разные. Они разные не только потому, что поднимают различный круг проблем и.
11 Н. О. Лосский. История русской философии. М., 1991, с. 316. решают их по-своему, но у них была и разная история формирования их научных взглядов. Бердяев прошел сложный путь творческих исканий. Духовная эволюция Бердяева началась с его раннего увлечения марксизмом, однако вскоре он становится последователем трансцендентального идеализма, который довольно долго соединял с социальной программой марксизма.
Из биографии Бердяева известно, что он не получил в детстве религиозного воспитания. «Духовное пробуждение» философа началось с того, что ему не Библия, а «Шопенгауэр запал в душу». Видимо поэтому современники не без основания считали Бердяева наиболее европейским из русских философов, а сам он почтительно «снимал шляпу» и перед И. Кантом, и Г. Гегелем, и А. Шопенгауэром. Он явно сходился в афористичности стиля изложения мыслей с любимым им Ф. Ницше, уступая однако тому в образности и яркости языка. К религиозной вере он пришел путем внутреннего опыта, переживания кризиса европейского гуманизма и культуры, напряженного искания смысла жизни. В своей книге «Философия свободы» он пишет, что «философия не может обойтись без религии», что она должна быть «органической функцией религиозной жизни». В духе Баадера, мыслитель считает, что «законы логикиболезнь бытия" — индивидуальный разум должен быть дополнен разумом церковным, а «категории, над которыми рефлектирует гносеология, имеют своим источником грех" — «смысл истории — в искуплении греха».
Бердяева отличала широта и разносторонность философских интересов, постоянное и пристальное внимание к чужим идеям и построениям. Наиболее сильное влияние на его творчество оказали из русских мыслителей Достоевский и Вл. Соловьев, Несмелов и Шестов, Розанов и Мережковский. Не случайно вместе с Л. И. Шестовым Бердяев стоял у истока нового философского и эстетического учения, получившего название «экзистенциализм». Вообще надо подчеркнуть, что творчество.
Бердяева своими корнями всегда уходило в глубины русской культуры и ее представляло. В этом отношении важное, можно сказать, обобщающее признание было сделано им самим. В своей исповедальной книге «Самопознание» мыслитель писал: «Несмотря на западный во мне элемент, я чувствую себя принадлежащим к русской интеллигенции, искавшей правду. Я наследую традицию славянофилов и западников, Чаадаева и Хомякова, Герцена и Белинского, даже Бакунина и Чернышевского, несмотря на различие миросозерцаний, более всего Достоевского и J1. Толстого, Вл. Соловьева и Н. Федорова. Я русский мыслитель и 12 п и сател ь.». (выделе}to нами. — Н. Ш.).
Среди перечисленных имен, духовно обогативших Бердяева, следует выделить B.C. Соловьева — патриарха русской религиозной философской школы. Детальный анализ показывает, что почти все существенные компоненты бердяевской философии связаны так или иначе с фундаментальными исследованиями Соловьева, с его религиозно-соборным мышлением, что, впрочем, не умаляет значимости творческих изысканий и открытий других мыслителей. Бердяеву были близки соловьевская идея Богочеловечества, которую он считал основной идеей русской религиозной мысли, его учение о всеединстве сущего — всего небесного и земного, идущего от Бога к человеку и от человека к Богу и др.
Как видим, у Бердяева было много предшественников, как с Запада, так и с Востока, не отсюда ли произрастает его мысль о том, что «в недрах русского духа» исчезнет все «провинциальное, отдельное и замкнутое», а он сам «станет мировым и общечеловеческим, не восточным только, но и западным».13 Как отмечает А. И. Шендрик, «если говорить об общих чертах русской идеалистической мысли, то прежде всего необходимо подчеркнуть, что воззрения практически всех русских идеали.
12 Там же, с. 300.
13 Бердяев H.A. Душа России. Л., 1990, с. 64. стов вырастают из одного корня — немецкой идеалистической философии Канта, Шеллинга, Гегеля".14 «Шеллинг в значительной степени всегда был русским философом. Переработанное шеллингианство вошло в русскую богословскую и религиозно-философскую мысль и стало ее неотъемлемой частью», — писал Бердяев"5.
Вместе с тем, его взгляды отличались от главенствующих течений. По словам философа, он был не столько теологом, сколько (подобно Достоевскому) антропологом. Как свидетельствует Г. П. Федотов, близко знавший Бердяева, последний открыто признавал себя дуалистом. «Монизм, влекущий большинство философов, особенно русских, ему всегда был чужд».16 Известный исследователь истории русской философии В. Зеньковский отмечал, что в эволюции своих религиозных воззрений Бердяев движется по направлению к возвышению человека и к ослаблению реальности Бога. Исходной идеей для Бердяева была идея личности как «воплощения божественного духа», а не соотношения «духа» и «плоти», религиозного освящения плоти мира (культуры, общественности, половой любви и всякой чувственности), как это было у других неохристиан. Экзистенциальный подход к пониманию явлений мира всегда заставлял Бердяева ставить интерес личности выше интересов общественных, хотя философ и понимал неизбежность появления здесь противоречий.
Основополагающей мыслью, пронизывающей все творчество Бердяева была идея свободы. Лев Шестов, философия которого получила мировое признание за радикальный «опыт адогматического мышле.
17 ния", писал о Бердяеве: «Свобода — это тоже одна из основных идей.
14 Шендрик А. И. Теория культуры. М., 2002, с. 410.
15 Бердяев H.A. Русский духовный ренессанс начала XX века и журнал «Путь» // Бердяев H.A. О русской философии. Соч. в 2 томах, 1989, т.2, с. 217.
16 Федотов Г. П. Бердяев — мыслитель // Бердяев H.A. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1991, с. 396.
17 Шестов Лев. Апофеоз беспочвенности: Опыт адогматического мышления. Л., 1991.
Бердяева, которая во всех его произведениях развивается с огромной страстностью и неподдельной искренностью. Являясь в этом горячим последователем Якова Беме, он постоянно говорит о свободе, причем так же, как Яков Беме и воспитавшиеся на Беме творцы немецкой идеалистической философии, он считает свободу премирной, несотворен-ной.". 18.
Доминантой духовной установки Бердяева выступает романтизм. Характерной особенностью творчества мыслителя является крайняя занятость самим собой, своими исканиями, оценками, чувствами, переживаниями, потребность их философского осмысления, в нем всегда остро ощущалась какая-то отстраненность от внешнего мира, в котором он жил и творил. «Ко всем темам Бердяев подходит всегда очень лично, как бы все меряя, все оценивая с личной точки зрения, — и в этой невозможности выйти за пределы самого себя, в поразительной скованности его духа границами личных исканий — ключ к его духовной эволюции. В ней есть своя диалектика, но это не диалектика идей, а диалектика „экзистенциальная“, очень субъективная».19 В нем чувствуется потребность положить на все печать своей индивидуальности.
Особой чертой мыслителя является то, что в нем сильна стихия публицистики. Элементы публицистики очень тесно сплетаются у Бердяева с проповедью, устремленностью к будущему — с тем, что сам Бердяев в себе называл «профтическим» (пророческим). Как отмечают исследователи его творчества, это не пророчество, а скорее проповедь и утопические вдохновения с включением «дидактических» элементов.
Бердяев всегда учит, наставляет, обличает и зовет, всегда в нем высту.
20 пает моралист", — пишет о нем В. Зеньковский.
18 Шестов Л. Николай Бердяев. Pro et contra. Атология. Книга 1., СПб, РХГИ, 1994, с. 413.
19 Зеньковский B.B. История русской философии. Т. Н, часть 2. Л., 1991, с. 63.
20 Там же, с. 62.
Заметим, однако, что публицистичность философии Бердяева сегодня нередко рассматривается как ее недостаток, более того, — слабость. Между тем, по-нашему мнению, это не «слабость», а особенность, присущая не только ему, а и всей русской философской мысли. Патриарх отечественной классической филологии, глубокий и оригинальный мыслитель, А. Ф. Лосев прямо отмечал, что «русской философии, в отличие от европейской, и более всего немецкой философии, чуждо стремление к абстрактной систематизации взглядов. .Русская философия неразрывно связана с действительной жизнью, поэтому она часто является в виде публицистики, которая берет начало в общем духе времени, со всеми его положительными и отрицательными сторонами, со всеми его радостями и страданиями, со всем его порядком и хаосом».21.
А Бердяева А. Ф. Лосев определил как «одного из значительнейших представителей современного русского философского мышления» (выделено нами. ~ Н.Ш.) В «Самопознании» Николай Александрович Бердяев говорит о себе: «Я прошел длинный философский путь. В нем были разные периоды. Внешне могло быть впечатление, что мои философские взгляды меняются. Но первые двигатели у меня остались те же. И многое, что было в начале моего философского пути, я вновь.
23 осознал теперь, после обогащения опыта мысли всей моей жизни". Он вспоминал, что рано осознал тот печальный факт, что «мир, общество, цивилизация основаны на неправде и зле», 24 все представители власти казались ему истязателями людей, а всякое государственное учреждение представлялось ему инквизиционным. А потому он искал и .: страдал в своих исканиях. Он верил в воцарение Духа на Земле, о чем за две недели до своей смерти написал в книге «Царство Духа и царство Кесаря».
21 Лосев А. Ф. Страсть к диалектике. M., 1990, с. 73−74.
22 Там же, с. 72.
23 Бердяев H.A. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М., 1991, с. 82.
24 Там же, с. 112−113.
Русскую философско-культурологическую мысль первой половины XX в. невозможно представить без творческого наследия Ивана Александровича Ильина, в жизни и деятельности которого проявились многие характерные черты русской философской традиции, причем, не только достижения и открытия, но в еще большей степени — глубокие противоречия, разочарования и неудачи. Будучи глубоко национальным мыслителем, он также, как и его современники, в том числе и Бердяев, выразил явную противоречивость своих философских исканий. Его творческая натура выделяется собственной парадоксальностью в целом ряде характерных проявлений: в молодости (по некоторым свидетельствам) он был близок к самым крайним формам политического радика.
О ^ лизма, возможно даже разделял большевистскую идеологию, а послестановится сторонником белого движения и главным идеологом крайних мер в борьбе с Советской Россиейимея немецкие культурные корни и явно тяготея к немецкому стилю философствования, Ильин в эмиграции стал одним из самых ярких и решительных сторонников «русской идеи», особого предназначения русского православия как единственно верного религиозного мировоззрения.
И.А. Ильин внес значительный вклад в различные области науки и философии, но центральными темами всех его философских исследований оставались проблемы духовной культуры, нравственности, религиозности человека. Со всей силой своего таланта он писал об утрате духовности, смысла и цели жизни, о духовной слепоте и нравственном ожесточении, которые в полной мере проявились в XX столетии. Может быть, именно это делает идеи Ильина, как и все его наследие, весьма.
25 Евлампиев И. И. От религиозного экзистенциализма к философии православия: достижения и неудачи Ивана Ильина // Ильин И. А.: Pro et contra. Личность и творчество Ивана Ильина в воспоминаниях, документах и оценках русских мыслителей и исследователей. Антология. С.-Петербург, 2004, с, 8. своевременным и необходимым сегодня, когда Россия ищет пути своего национального возрождения.
Уже первыми публикациями мыслитель доказал оригинальность своих правовых и философских взглядов. Он проявил себя как последовательный продолжатель традиций в русской философии, начало которой положили Ф. Достоевский и Вл. Соловьев. Известный исследователь творчества Ильина И. А. Евлампиев отмечает, что, несмотря на западные влияния, он был привержен к оригинальным традициям русской общественной философии, ярким воплощением которой были философы-борцы и подвижники такие как Герцен, Чернышевский, Добролюбов и др. Не случайно, созданный Ильиным собственный журнал в 1926;1930.
Oft гг., назывался «Русский колокол». И хотя все они, как и русское революционное движение в целом, подвергались критике Ильина, совершенно очевидно, что его убеждения предельно близки к этой чисто русской традиции.
Философские взгляды Ильина, особенно на первоначальном этапе, формировались под влиянием философии Гегеля, Фихте, Штирнера, Шлейермахера. В Гегеле он видел «одного из величайших интуитивистов в философии». Пытаясь найти прочную базу для своей ключевой идеи «духовного опыта», Ильин ощущал потребность в том, чтобы вписать ее в широкую и универсальную концепцию, объясняющую и природу духа, и природу самого человека. Обращение к идее тождества мышления и бытия, субъекта и объекта немецкого философа стало основой метафизического фундамента философии «духовного опыта» Ильина. В. Зеньковский подчеркивает, что во взглядах Ильина чувствуется.
26 На эту особенность мировоззрения Ильина обратили внимание В. Чернов и В. Зеньковский в своих статьях, посвященных критическому разбору книги «О сопротивлении злу силою». Интересную параллель между Ильиным и Герценом проводит Н. Тарасова в статье, посвященной памяти Ильина и опубликованной в газете «Посев», № 7 от 13 февраля 1955 г. очень сильное влияние Гегеля, а также других «новейших немецких мыслителей».27.
Его главный философский труд — «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» — получил широкое признание в европейском научном сообществе. В освоении философии Гегеля Ильин видел путь к самостоятельной выработке «содержательного метафизического» созерцания. Для Ильина Гегель находится в центре всего многовекового развития философии, в его системе он обнаруживает адекватное отражение трагической сущности всей мировой истории, до конца проявившейся в XX в. В интерпретации Ильина философия Гегеля предстает как философия мировой трагедии, объясняющая трагедию исторического существования человека через фундаментальные противоречия, заложенные в основах бытия.
Значительной была философская работа Ильина — «Идея личности в учении Штирнера», посвященная также немецкому философу, провозглашавшему абсолютный приоритет индивидуальности. Заметными оказались также статьи — «Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте Старшего», «Шлейермахер и его «Речи о религии».
Примечательным является и тот факт, что можно обнаружить наглядные совпадения исходных принципов немецких неогегельянцев Р. Кронера и Г. Глокнера и Ильина, доказывавших внутренний иррационализм гегелевской философии. Исследователи также находят «внутренний параллелизм в развитии идей Ильина и Хайдеггера».28.
Творческое наследие Ильина обширно и многопланово: уже сегодня издано более 20 томов его произведений, начиная от известнейших теоретических работ до коротких публицистических заметок. Однако если.
27 Зеньковский B.B. История русской философии. T. II, часть 2. Л., 1991, с. 129.
28 Евлампиев И. И. От религиозного экзистенциализма к философии православия: достижения и неудачи Ивана Ильина // Ильин И. А.: Pro et contra. Личность и творчество Ивана Ильина в воспоминаниях, документах и оценках русских мыслителей и исследователей. Антология. С.-Петербург, 2004, с. 37. в отношении его более известных современников — Бердяева, Булгакова, Франка и др. общественная и научная мысль уже «определилась», то в отношении Ильина приходится искать точные оценки для его идей и концепций, часто входящих в противоречие друг с другом.
Об Ильине существуют самые разные оценки. «И. А. Ильин есть интересное и крупное явление в истории русской образованности. Формально — юрист, он по существу философ, т. е. мыслитель, а по формеизумительный оратор, или ритор в хорошем античном смысле этого ело.
ЛЛ ва", — писал экономист и философ П. Струве. «Попробуйте следить не за тем, что говорит Ильин, а как он говорити вы тотчас увидите, что это не философ пишет книги, не публицист фельетоны: это буйствует одержимый», — считала 3. Гиппиус.30.
Важным для исследователей являются взаимоотношения Бердяева и Ильина, которые были отнюдь не «безоблачными». В 20-е годы Ильин написал самую «эмоциональную» и дискуссионную книгу русской философии XX в. (И.И. Евлампиев в этом смысле даже сравнивает ее с первым «Философическим письмом» Чаадаева и «Вехами») — «О сопротивлении злу силою». Бердяев откликнулся на нее статьей «Кошмар злого добра. О книге И. Ильина «О сопротивлении злу силою», в которой прямо заявил: «Мне редко приходилось читать столь кошмарную и мучительную книгу, как книга И. Ильина. Книга эта способна внушить настоящее отвращение к «добру», она создает атмосферу духовного удушья, ввергает в застенок моральной инквизиции.. И. Ильин перестал быть философом.
29 Струве П. Дневник политика № 82. О брошюре И. А. Ильина и о нем самом // Ильин И. А.: Pro et contra. Личность и творчество Ивана Ильина в воспоминаниях, документах и оценках русских мыслителей и исследователей. Антология. С.-Петербург, 2004, с. 684.
30 Гиппиус 3. Предостережение // Там же, с. 653.
Наиболее неприятно и тягостно в книге И. Ильина — злоупотребление христианством, православием, Евангелием".31.
Ильин ответил статьей «Кошмар H.A. Бердяева. Необходимая оборона». В ней автор заявляет, что «статья г. Бердяева написана тоном патологического аффекта, он сам так публично и характеризует свое собственное состояние как переживание „кошмара“, „удушья“, „застенка“, „отвращения“ и т. д.».
И далее: «Еще одно, чтобы покончить с личным вопросом. Я никогда не был близок с г. Бердяевым. 20 лет я следил за его публицистической деятельностью, и 20 лет я отходил в сторонудо такой. степени я всегда считал то, что он делает, философически неосновательным и религиозно соблазнительным».32.
Но как бы субъективно не относились друг к другу Бердяев и Ильин, есть нечто более существенное и значимое, что роднит их творчество, поиск и направленность их ума и сердца: во-первых, личная трагедия, имевшая своим истоком, безусловно, трагедию социальную, жизненнуюво-вторых, мучительный поиск ответов на вечные русские вопросы «кто виноват?» и «что делать?», в-третьих, любовь к родной земле, русской культуре, страстное желание добра своему народу.
Бердяев и Ильин не писали специальных работ по теории ценностей, не разрабатывали методологию аксиологии и не давали специальных терминологических определений. И в этом смысле они не являлись «дипломированными» теоретиками в области аксиологии. «Да он и сам соглашался, — пишет о Бердяеве исследователь русской религиозной философии В. В. Горбунов, — что его философия не научная, а профетиче-ская (то есть пророческая), что для него дискурсивный (то есть логиче.
31 Бердяев H.A. Кошмар злого добра. О книге И. Ильина «О сопротивлении злу силою» // Там же, с. 658−659.
32 Ильин И. А. Кошмар H.A. Бердяева. Необходимая оборона // Там же, с. 674−675. ски последовательный) способ исследования имел второстепенное значение, что к анализу он почти никогда не прибегал, а пользовался лишь методом характеристики. Отсюда пристрастие к афористичности изложения, так как в афоризме можно в сжатом виде (не утруждая себя пространными доказательствами) дать «всю свою философию».33.
Известный философ и культуролог М. С. Каган считает даже, что русская философия вообще не знала теории ценности. По его словам в русской религиозной философии «и этика, и эстетика, и социальная философия возводятся к представлению о ценности, а оно сводится к ценности религиознойтем самым какая-либо аксиологическая теория, отличная от теории теологической, оказывается невозможной».34.
Формально это может быть и так. Но если смотреть посуществу, т. е. содержательно, на творчество Бердяева и Ильина, то вся их теоретическая мысль носит аксиологический характер. Во-первых, они очень часто употребляли само понятие «ценность». Во-вторых, рассмотрение ими проблем духовной и социальной жизни было наполнено ценностным видением. Отношение Бердяева и Ильина к ценностям культуры определялось многими мотивами как социальной, так и духовной жизни русского общества той эпохи, но не в последнюю очередь их религиозными и этико-эстетическими установками. Философам был присущ особый взгляд на ценности, и их аксиологические позиции, имея, много общего между собой, в то же время, отличались как от современных им представлений, так и от тех, которые существуют сегодня. А это значит, что открытое ими своеобразное ценностное видение мира имеет большое значение для культурологии. Так, Ильин призывает своей философией встать на путь «духовного обновления». Этот путь опирается на по.
33 Горбунов В. В. Идея соборности в русской религиозной философии. М., 1994, с. 82.
34 Каган М. С. Философская теория ценностей. СПб, 1997, с. 32. стижение сущности человеческого бытия, что предполагает определение ценностных ориентиров в вопросе о смысле жизни.
Противоречивость, неоднозначность творческих путей и взглядов этих мыслителей лишь усиливает интерес современных исследователей к их творчеству вообще, аксиологической составляющей их мысли, в частности.
Предмет исследования — аксиологические аспекты философии H.A. Бердяева и И. А. Ильина, составляющие суть понятия «ценность».
Методологические основы и источники исследования. В исследовании проблемы ценности автор исходит из ставших классическими теоретических положений выдающихся мыслителей прошлого, рассматривавших природу ценностей, их место и значение в материальном и духовном мире, структуру ценностного мира. В нашем случае речь, в частности, идет о Сократе, впервые поставившем вопрос «Что есть благо?», о Г. Лейбнице, предложившем разделение способностей духа на разум, волю и чувства, что в последствии предопределило три сферы духовной культуры: познание, этику и эстетику, о Г. Гегеле, определявшем культуру как «вторую природу», созданную человеком, а историю как прогресс «духа в сознании свободы». Автор опирается на труды И. Канта, Ф. Ницше, О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина и др. выдающихся мыслителей, вскрывавших ценностный смысл культур, на работы Г. Риккерта и В. Виндельбанда — первыми введших понятие «ценность», Ф. Шеллинга и М. Шелера, на теоретические положения отечественных исследователей C.JI. Франка, П. К. Энгельгарда, B.C. Соловьева, E.H. Трубецкого и др. Раскрытию вопроса об экзистенциальном-характере ценностей способствовало обращение к идеям о сущности человека М. Хайдеггера и А. Камю, давших объяснение мира и человека исходя из выбора самого человека. Диссертационное исследование опирается на диалектико-материалистическую теорию детерминации духовных процессов, представленную в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса.
Использованы идеи многих современных отечественных ученых, но в первую очередь — Анисимова С. Ф., Василенко В. А., Выжлецова Г. П., Дробницкого О. Г., Здравомыслова А. Г., Кагана М. С., Кортавы В. В., Крокинской O.K., Лобовикова В. О., В. М. Межуева, Микешиной Л. А., Орлова Б. В., Ручки A.A., Столовича Л. Н., Тугаринова В. П., Чавча-вадзе Н.З. и др.
Раскрытию сущности ценности помогают и сами выводы, основанные на поиске и сопоставлении общих и особенных концептуальных положений, содержащихся в аутентичных трудах H.A. Бердяева и И. А. Ильина. При анализе источников, послуживших основанием для данной диссертации, учитывались следующие методологические принципы:
1) принцип преемственности идей ценностного подхода H.A. Бердяева и И. А. Ильина с идеями западных теоретиков аксиологической мысли;
2) принцип возможности многозначного, нелинейного истолкования взглядов, исходных тезисов и идей, содержащихся в трудах H.A. Бердяева и И. А. Ильина;
3) принцип всеобщей связи и развития, воплотившийся в динамичной эволюции взглядов H.A. Бердяева и И. А. Ильина, практически непрерывном уточнении, изменении и постоянной конкретизации выдвинутых и обосновываемых ими аксиологических идей;
33 Анисимов С. Ф. Духовные ценности: производство и потребление. М., 1988; Василенко В. А. Ценность и оценка. Киев, 1964; Дробницкий О. Г. Мир оживших предметовпроблема ценности и марксистская философия. М., 1967, он же: Моральная философия. Избранные труды. М., 1974; Здра-вомыслов А. Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986; Каган М. С. Философская теория ценности. СПб., 1997;. Кортава B.B. К вопросу о ценностной детерминации сознания. Тб., 1987; Крокинская O.K. О различии ценностных систем разных культур. — В кн.: Петербуржцы (этнонациональные аспекты массового сознания). Социологические очерки. СПб., 1995; Лобовиков В. О. Модальная логика оценок и норм. Красноярск, 1984; Микешина Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990; Орлов Б. В., Эйнгорн H.K. Духовные ценности: проблема отчуждения. Екатеринбург, 1993; Ручка A.A. Ценностный подход в системе социологического знания. Киев, 1987; Столо-вич Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии, 1994, он же: Об общечеловеческих ценностях. // «Вопросы философии», № 7, 2004; Тугаринов В. П. О ценностях жизни и культуры. Л., 1960; Чавчавадзе H.3. Человек и его ценности. 4. 1−2. М., 1988.
4) принцип правомерности и обоснованной целесообразности весьма разнообразных «способов» и «жанров» философствования, включающих очень сложные, преимущественно для идеалистов и людей воцерков-ленных предназначенные, неожиданные и противоречивые в своих неисчислимых ракурсах и поворотах размышления Бердяева и Ильина (особенно первого);
5) принципы теои антропоцентричности, пронизывающие всю философию и аксиологию H.A. Бердяева и И. А. Ильина;
6) принцип единого социокультурного контекста, в котором рождалась и развивалась аксиология Бердяева и Ильина;
7) принцип мировоззренческой толерантности, означающий, что хотя идеи Бердяева и Ильина не разделяют многие люди, приверженцы других научных концепций, представители различных конфессий, материалисты, атеисты, их наследие — благотворное поле для науки.
Отметим также, что автор строит свое исследование на основе важнейших категорий диалектики как науки о наиболее общих закономерных связях, становлении, развития бытия и познания и основанном на этом учении методе творчески познающего субъекта. В первую очередь такими категориями выступают «общее» и «особенное». Выявление общего и особенного в творческом наследии H.A. Бердяева и И. А. Ильина позволяет обнаружить самое главное, сущностно значимое, отсеивая все второстепенное, случайное.
Эмпирическая база исследования.
Эмпирическую базу работы составляют фундаментальные положения трудов H.A. Бердяева и И. А. Ильина и основанные на них идеи, выводы, концептуальные оценки.
Научная новизна исследования. Новизна данной работы состоит в том, что впервые в отечественной науке предпринята попытка осуществить комплексный философско-культурологический анализ аксиологического наследия русских мыслителей H.A. Бердяева и И. А. Ильина и сделать его достоянием научной и образовательной мысли. Это нашло свое выражение:
1) в самой постановке и рассмотрении с позиции современной теории вопроса о ценностях культуры;
2) в обращении к тем сторонам трудов H.A. Бердяева и И. А. Ильина, в которых осуществляется ими трактовка глубинных черт ценностных свойств культуры и процесса творчества как их источника;
3) в исследовании фундаментальных, традиционных составляющих русской национальной культуры — ее ценностного ядра, как это видели и представляли H.A. Бердяев и И. А. Ильин на переломе эпох;
4) через призму взглядов H.A. Бердяева и И. А. Ильина рассмотрены и сформулированы свойства ценностей, их иерархия, показано основополагающее значение духовности и свободы в их создании;
5) раскрыто отношение философов к национальности как ценности;
6) проведен сравнительный анализ их аксиологических представлений относительно познания, этики и эстетики, норм и явлений социальной жизни;
7) прослежена органическая взаимосвязь таких содержательных понятий как Духовность-СвободаЧеловек-Творчество-Ответственность.
На защиту выносятся следующие положения:
1) творчество H.A. Бердяева и И. А. Ильина носит аксиологический характер;
2) в представлении H.A. Бердяева и И. А. Ильина источником ценностного сознания является человек, в рамках истории — нация;
3) ценности, согласно взглядам H.A. Бердяева и И. А. Ильина, обладают устойчивыми специфическими свойствами;
4) «производство» ценностей культуры в философии H.A. Бердяева и И. А. Ильина строится по определенной объективной «программе»;
5) «общие» и «особенные» положения в ценностных подходах H.A. Бердяева и И. А. Ильина к духовному миру общества и человека.
Научно-практическая значимость исследования. Материалы защищаемой работы существенным образом углубляют и расширяют утвердившиеся в научной литературе представления о философско-культурологическом наследии H.A. Бердяева и И. А. Ильина.- русских религиозных философов «серебряного века». Их аксиология, введенная в научный оборот, послужит для дальнейшего развития ценностной теории, познания изменяющегося, развивающегося мира ценностей (аксио-сферы — М.С. Каган). Предпринятое исследование творчества H.A. Бердяева и И. А. Ильина, выразивших основные смысложизненные тревоги и надежды своего времени, одновременно позволяет глубже увидеть непреходящее значение фундаментальных ценностей русской национальной культуры, и в этом контексте оценить современные социальные и духовные процессы с их возможными последствиями. Результаты исследования могут быть успешно использованы при разработке концепции культурной политики, особенно в сфере духовного производства, различными звеньями системы управления в РФ.
Материалы диссертации представляют предметный интерес для философских, культурологических, религиоведческих курсов и семинаров, соответствующих учебных пособий и программ.
Апробация работы. Тема, план, основные положения и выводы представленной диссертации рассматривались на кафедре культурологии МИЭМ. Текст диссертации подробно обсуждался на заседании кафедры культурологии Московского гуманитарного университета и рекомендован к защите. Ее идеи докладывались на Всероссийской научной конференции и депонированы в составе сборника «Молодежь и будущая Россия» — М.: ИНИОН РАН. № 58 904 от 14.10.2004 г. Содержание диссертации нашло свое отражение в монографии «Культура как система ценностей. Аксиология в контексте интерпретации культуры H.A. Бердяева и И.А. Ильина"/ Под общ. ред. В. А. Сапрыкина. — М.: МИЭМ, 2004, в статье «Проблема ценности в культуре» учебного пособия «Культурология как общая теория культуры». — М.: МИЭМ, 2002, в статье «H.A. Бердяев и И. А. Ильин о базисных социальных ценностях» учебного пособия «Социально-историческая специфика культуры». -М.: МИЭМ, 2004.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Николай Александрович Бердяев и Иван Александрович Ильинвыдающиеся представители отечественной и мировой философской мысли XX века. Своими трудами они внесли неоценимый вклад в развитие философии и культурологии. Их творческое наследие богато, разнообразно и самобытно.
В общественных науках в основном сложилась отношение к творчеству Бердяева и Ильина как обогащающему исключительно религиозную теорию, что во многом обедняет всю палитру их научного наследия. Содержание и глубина их мыслей позволили создать им философские учения, которые требуют к себе более широкого и гибкого подхода.
Творчество Бердяева и Ильина следует рассматривать в контексте той эпохи, в которой им выпало жить. Будучи мыслителями, составившими честь отечественной нации, они не могли остаться безучастными к происходившим на рубеже Х1Х-ХХ веков событиям: идейным течениям, революциям, мировой и гражданской войнам, творческим исканиям, которые сегодня обозначены понятием «серебряный век», не могли не выразить своего отношения к культуре, интеллигенции, эмиграции, истории, судьбе России, проявляя себя как продолжатели взглядов русских философов и общественных деятелей своего времени. Все это наложило печать на их научные взгляды, которые проявились в многогранности научных интересов и глубине их поисков. Бердяев и Ильин своим творчеством раздвигают границы научного общественного познания, учат видеть смысл жизни в творчестве и самому творчеству. И лишь тогда, когда их идеи не нашли своего разрешения в философских концепциях в рамках сложившихся научных традиций, они обратили свой взор к религии.
Религиозность их взглядов отразилась в их культурологической концепции и, в частности, в более узком — ценностном аспекте. Эти взгляды совсем не противоречат нашей действительности и при определенном к ним подходе могут помочь ее правильному восприятию.
Весь анализ философского наследия мыслителей приводит к выводу о том, что они не создали целостного, концептуально и понятийно выработанного аксиологического учения. В силу их религиозности, нередко переходящей в мистицизм, и в результате отсутствия прочной научной методологии их аксиология непоследовательна, противоречива и ограничена. Впрочем, и сами философы к этому не стремились: Ильин считал, что это «чисто немецкий предрассудок», а Бердяев подчеркивал, что вообще выступает против каких-либо концепций. Однако, с другой стороны, философское наследие Бердяева и Ильина несомненно является насквозь ценностным в контексте их анализа прежде всего нашей отечественной культуры, да и вообще всей национальной общественной жизни.
Их творческое наследие, богатое не только большим числом ярких и талантливых произведений, богато прежде всего своим содержанием и многогранно по обилию поднятых в нем вопросов. По содержанию оно аксиологично, а потому органично вливается и обогащает учение о ценности. Во-первых, оно отразило ценностное отношение к человеку, обществу и культуре. Во-вторых, в нем показаны ценности как общественные идеалы и устремления. В-третьих, их философия обрисовала мир ценностей (аксиосферу) как исключительно богатый, сложный и многогранный мир. В-четвертых, философы доказали, что осмысление национальных корней культуры есть прежде всего погружение в мир ее смыслообразующих ценностей. В-пятых, в условиях кризиса культуры XX в. мыслители показали, что национальные ценности есть неразрывная, органическая часть общечеловеческих ценностей, и в совокупности они составляют историческое условие, социальный и духовный смысл существования как отдельного этноса, так и человеческого сообщества в целом.
Бердяев и Ильин надеются на внутреннее обновление современного человека. По мнению Ильина человеческая культура может быть обновлена только живым излучающим сердцем. Люди должны понять, что их судьба определяется тем, что они сами излучают в мир. Для этого необходимо душевное очищение, оживление и «творческое изживание» сердца. Заглохшее и омертвевшее сердце не может вложить в жизнь ничего хорошего. И время внутреннего обновления уже близится. Ильин верит в будущее России, ибо лишения и страдания, перенесенные русским народом, неизбежно приведут к его возрождению, при котором «обновятся источники жизни, родники творчества, самый способ жизни и сила художественного созерцания». «Россия, — считает философ, — идет к возрождению здорового художественного акта» «первоначально-подлинного духовного содержания» и «новых, предметно-оригинальных форм».391.
Бердяев также верил в то, что человечество вернется к преображенной идее прогресса, «понимаемого в духе трагедии Прометея, а не в духе плоского гедонизма», подчеркивая, что он имеет в виду под «этим прогресс, идею этическую и религиозную, а не эволюцию, выражающуюся в процессе, лишенном смысла и цели, и призыв к вере в жизнь, в ее растущую ценность. Философ пишет, что «творить красоту и добро, творить то ценное, по чему тоскует человек, можно только создавая высшие формы жизни и культуры, и потому посильное участие в освободительной борьбе человечества, в уничтожении гнета и несправедливости обязательно для всякого сознательного человека. Чаяния лучшего будущего могут быть связаны только с синтезом того реализма, который при.
391 Там же, с. 450. сущ современному социальному движению и который нашел себе лучшее выражение в марксизме, с тем идеализмом, который духовная аристократия должна внести в это движение".392.
В поисках аксиологической природы творчества Бердяева и Ильина автором была сделана попытка классифицировать их теоретические положения. Безусловно, до конца разложить на составные части их труды невозможно. По своей глубине и разнообразию мыслей они не могут исчерпаться никакими схемами или любым их количеством.
Здесь уместно привести слова Ильина, касающиеся творчества настоящих мыслителей: «Вот почему всем крупным, признанным мыслителям свойственно как бы вечно цветущее мышление, ибо у них всякое понятие, всякое суждение, всякое слово — вскрывает новые связи, развертывает новые ходы, как бы отверзает новые двери, ведущие к предметным источникам и колодцам, в предметные шахты. Такие мыслители — качественно всегда подлинны, по объему и материалу — всегда новыпо огню своей мысли — всегда „искренны“. Их мысль никогда не впадает в релятивизмно она всегда незакончена».393.
