Немецкие нотоиздатели Санкт-Петербурга конца XVIII — первой четверти XIX века

С момента основания Санкт-Петербурга значительную часть населения города составляли иностранцы. «Многонациональность есть характерная черта всех крупных городов, индустриальных и культурных центров, портовых и столичных городов. Санкт-Петербург, объединив в себе все эти функции, был, однако, при этом не только столичным городом в общепринятом смысле слова, но и метрополией многонационального государства» (186, 83f.

Наибольшее количество находившихся в столице России носителей иноязычной культуры составляли лица немецкого происхождения. И. Г. Георги писал в 1794 году: «Изо всех иностранных здесь жительствующих народов Немцы суть многочисленнейшие» (33, 146). По имеющимся данным в начале 1792 года в Петербурге обитало более 50 000 немцев (208, 186). Но национальная идентификация немецкоязычных жителей представляет некоторые трудности. Как писала в 1861 году дерптская газета «Das Inland», «немецкое имя — ненадежная опора» (Цит. по: 167, 20). Современник отмечал: «Название Немца с перваго шага одинаково было присвоиваемо каждому иностранцуоно было родовое, а не видовоечеловек, решившийся на такое перерождение, необходимо делался Немцем Петербургским, не по названию только, а уже по принятию новых свойств, качеств и атрибутов, которые составили новое известное под этим названием семейство» (23, 68).

Немецкая диаспора распределялась преимущественно по трем основным группам: приезжие немцы (включая немцев из Австро-Венгрии и Швейцарии), т.н. «русские немцы» и прибалты1. Первые обычно держались обособленно, а их потомки постепенно русифицировались. Предки вторых были уже подданными России, и поэтому они чувствовали себя в какой-то степени русскими. К третьей группе относились выходцы из прибалтийских провинций, присоединенных к России после окончания Северной войны и вхождения в состав империи Эстляндии и Курляндского герцогства.

1 Здесь и далее перевод с немецкого языка автора исследования.

2 По классификации Х. Пантениуса — «Reichsdeutschen», «Deutschrussen» и «Balten» (200, 11). Н. В. Юхнёва к ней добавляет еще одну группу — колонисты, т. е. жители немецких колоний, которые создавались на территории Санкт-Петербургской губернии, Поволжья и Северного Причерноморья (160, 27). Поскольку ни один из нотоиздателей и нототорговцев не входил в последнюю группу, то она не учитывается в исследовании.

Таковы ведущие направления ассимиляционных процессов немецкоязычного населения в российской среде.

Петербург всегда привлекал иностранцев своим европейским внешним обликом и обилием предоставлявшихся возможностей. Герстенберг в 1792 году с восторгом писал своей невесте, что в городе «дома полностью от земли до крыши возведены из камня и достаточно защищены в случае опасности возникновения по соседству пожара» (177, 32). В его восприятии Россия являлась страной, «где каждый иностранец, каковым бы ни было его состояние и положение, если он свою голову не оставил дома, может сделать свое счастье в десять раз скорее, чем на своей Родине!» (177, 27). Многие из прибывших, естественно, стремились улучшить материальное положение, искали наилучшее применение своим силам, стремились реализовать себя в новых профессиях (в том числе создавали новые производственные отрасли в России).

С начала XVIII века активное развивалось отечественное светское книгопечатание. Оно «было связано со всеми сторонами русской культуры: в нем отразились и условия производства литературы (книгоиздание и переписка текста), и механизмы взаимодействия информации с социальной системой общества (через так называемых „посредников“ — книжную торговлю, библиографию, библиотеки), и процесс функционирования культуры (чтение)» (73, 294−295). Печатание книг охватывало самые различные направления — литературу, научные публикации, государственные документы.

В этой области постепенно завязывались тесные связи с Европой и, в первую очередь, с Германией, где в некоторых городах даже имелись типографии со славянскими шрифтами. Так, в 1730-е годы в Галле печатались духовные сочинения И. Арнда в переводе на русский язык Симеона Полоцкого, запрещенные к ввозу в Россию (123, 10−11- 214, 227−243). Изданные в XVIII веке в России немецкие и французские книги достигали Лейпцигской и Франкфуртской ярмарки, откуда находили свои пути в другие города Германии. Ряд немецких книготорговцев включали их в свои каталоги и рекламировали среди покупателей (70- 71,110−114).

Давние исторические контакты связывали с Германией Прибалтику. Значительное число немцев в городах обусловило широкое бытование этого языка в культуре данного региона: на немецком языке шло преподавание в учебных заведениях, на нем издавались книги и газеты, он использовался в государственных учреждениях и обиходе. Так, крупный рижский книгоиздатель и книготорговец И. Ф. Гарткнох, печатавший также и ноты, дружил с.

И.Г.Гердером и И. Кантом3, поддерживал тесные отношения с немецкими издательствами (среди них — с фирмой Брейткопфа в Лейпциге), посещал ежегодные книжные ярмарки, выполняя заказы и из России (50- 120).

Однако Петербург виделся будущим книготорговцам предпочтительнее в силу своего удачного географического положение, близости правительства и двора, что обеспечивало большее число состоятельных покупателей и возможности в получении привилегий4. Поскольку образованная часть российского общества стремилась во всем подражать столичной культуре, то книготорговцы тем самым расширяли рынок сбыта продукции.

Во второй четверти XVIII века в России появились первые опыты в нотоиздании.

По своей сути нотопечатание является отраслевым видом книгоиздания, так как в нем присутствуют два важнейших общих компонента — определенное сходство технологии производственного процесса (типографский набор и печатание изданий) и социальная функция в обществе (забота об образовании, в данном случае музыкальном, различных слоев населения, распространение музыкальных новинок и классических образцов). Принципиальное различие между ними заключается в широте круга потребителей: в изучаемый период читал книги гораздо больший процент населения страны, чем владел музыкальной грамотой и был в состоянии играть или петь по нотам. Однако общность порой определяла сходство путей развития, поэтому при постановке проблем в исследовании будут проводиться некоторые параллели.

Нотоиздание начиналось как «дополнение» к книгоизданию5, но постепенно становилось самостоятельной областью и развивалось.

3 Кант до смерти Гарисноха предоставил ему право первого издания своих трудов.

4 Герстенберг писал своей невесте: «Поскольку уж каждый благовоспитанный русский говорит на одном или нескольких языках, и так как считается здесь хорошим тоном, что каждый должен читать, должен по меньшей мере в этом делать вид, и в огромной России, где дворянин так богат, есть только три города, где существуют книжные магазины, а именно Рига, Петербург и Москва, среди которых Петербург удерживает первенство, то понятно, что сбыт товара большой и заработок соответственно больше, чем в Германии!» (177, 26).

5 Первым отечественным нотным изданием была «Песнь, сочинена в Гамбурге к торжественному празднованию коронации ея величества государыни-императрицы Анны Иоанновны, самодержицы всероссийски», бывшему тамо августа 10 (по новому исчислению) 1730″, напечатанная как нотное приложение к книге П. Тальмана «Езда в остров любви. Переведено с французского на русский чрез студента Василья Тредиаковского и приписана его сиятельству по своим законам. Однако до начала 1770-х годов публикация нот носила фрагментарный характер: появлялись отдельные публикации, приуроченные к какому-либо событию или изданные на средства автора, заинтересованного в привлечении внимания к своим музыкальным произведениям. В Петербурге (и в целом в России) они выходили в свет только в государственной типографии, которая содержалась за счет правительства и помещалась при казенном учреждении — Академии Наук. Там были напечатаны следующие сочинения:

• «Триумфальные ворота к щастливому Ея Императорскаго Величества Анны Иоанновны в Санктъ Петербургъ пришествию генваря дня 1732 года случившемуся на Перспективной дороге постороенныя» (1732);

• Aria о menuet: «Когда тя чтут многи народы» = «Da dich so viel Volcker ehren» (1734);

• «Двенадцать сонат для скрипки и basso continuo» Дж. Верокаи (1735−38);

• «Двенадцать самых разныя симфоний, ради скрипки и басса сочиненные <.>» Л. Мадониса (1738);

• нотные таблицы в труде Л. Эйлера «Tentamen novae theoriae musicae ex certissimis harmoniae principus dilucide expositae auctore Leonardo Eulero» (1739);

• «Между делом безделье, или Собрание разных песен с приложенными тонами на три голоса» Г. Н. Теплова (1759);

• Соната № 6 для клавичембало В. Манфредини (1765).

Спрос на ноты также не отличался большой активностью. В двух петербургских газетах XVIII века — «Санктпетербургския ведомости» и «St.Petersburgische Zeitung» — в те годы довольно редко встречаются объявления о продаже музыкальных сочинений. Специальных магазинов еще не существовало, а книготорговцы отводили нотной продукции периферийное место и не уделяли ей должного внимания. Собственно говоря, и потребности общества в печатных нотах не были велики. Любители музыки приобретали их во время заграничных поездок либо заказывали в известных европейских фирмах. Достаточно часто они обращались к услугам переписчиков.

Н.Финдейзен, характеризуя ту эпоху, писал: «Почти до последней четверти XVIII в. элемент музыки в общественной жизни столичного общества был столь же ограничен, как и в годы князю Александру Борисовичу Куракину» в 1730 году в типографии Императорской Санкт-Петербургской Академии наук. царствования Анны Иоанновны. И хотя народившиеся к тому времени концерты (в Петербурге с 1746 г., в Москве — 30 лет спустя) стали устраиваться более или менее регулярно, трудно установить к ним интерес в это время более или менее широких слоев публики. Просто отсутствовала потребность в общественной жизни, и только когда, под влиянием тех или иных условий, элемент общественности стал проявляться более рельефно, можно наблюдать и более деятельное и разнообразное участие музыки в общественной жизни государства: концерты сделались обязательными, стали открываться общества и клубы (даже музыкальный), появились печатные издания нот и книг по музыке, не только в виде случайных явлений" (146, V, 93).

Таков общекулыурный контекст, на фоне которого в России начинает развиваться нотоиздание. Его становление связано с появлением частных предприятий — типографий и магазинов, что послужило стимулом к широкому включению в культурный обиход музыкальных произведений. Оценивая впоследствии роль частной инициативы в книгоиздательском и типографском деле известный петербургский книготорговец Вейтбрехт в прошении от 28 февраля 1791 года на имя императрицы Екатерины II так писал: «<.> сие есть единое средство к извлечению сего художества из его небрежения» (Цит. по: 68, 21). С 1780-х годов начали организовываться первые частные нотные издательства и открываться специализированные музыкальные магазины, торговавшие нотами и музыкальными инструментами.

Частная книгои нототорговля в Санкт-Петербурге осуществлялась преимущественно выходцами из Германии, получавшими императорские привилегии на открытие типографий и почетные звания поставщиков двора. Именно им — переплетчикам, купцам-книгопродавцам, музыкантам и учителям — принадлежит заслуга в создании профессионального нотоиздания в России, введение практики регулярного печатания музыкальных произведений. Они учитывали реальные запросы просвещенной публики, выполняли заказы частных лиц и государственных учреждений. Поначалу также из Германии в Санкт-Петербург доставили необходимую технику — станки и шрифты, приобретенные у знаменитого лейпцигского нотоиздателя Иогана Готлоба Иммануила Брейткопфа (позднее их стали производить на месте).

Именно представителям данной профессии, родившимся в Германии или являвшимся потомками выходцев из немецких земель, Австро-Венгерской империи и Остзейских провинций, посвящено исследование. На протяжении всего периода они (реже французы) полновластно владели российским рынком, формировали торговую политику и определяли пути развития нотоиздания и нототорговли в XVIII — первой четверти XIX века. Это послужило причиной выделения их среди остальных представителей профессии.

Очертим круг имен.

Вплоть до конца XVIII века в Петербурге с разной степенью активности работают издатели — Бернгард Теодор Брейткопф, Иоган Даниэль Герстенберг, Фридрих Август Дитмар, Карл Лиснер, Фридрих Август Мейер, Иоган Карл Шнор, фирма «Братья Шпревиц и К°». Ноты можно было также приобрести в книжных магазинах (или при типографиях) упомянутых издателей, а также — у Иогана Якоба Вейтбрехта, Иогана Германа Клостермана, Фридриха Адольфа Лейхте, Иогана Захариаса Логана, Карла Вильгельма Миллера.

В первой четверти XIX века продолжали свою профессиональную деятельность Дитмар, Клостерман, Лиснер, Логан и Шнор, а также появились другие издатели и продавцы музыкальных произведений: нотоиздатели Игнац фон Гельд, Фридрих Заценхофен, Леопольд фон Петер, Иоган Корнелиус Пец и нототорговцы г-жа Герье, фирма «Фердинад Динеман и К0»,.

B.Клевер6, Карл Край-отец, К. Миллер-младший.

Собственно этими именами исчерпывается круг лиц, занимавшихся печатанием и распространением отечественных и зарубежных нот.

Упомянем типографии, издателей и книготорговцев, которые выпускали и продавали музыкальные сочинения: в XVIII векепечатали типографии Академии наук, Горного училища и Морского шляхетского кадетского корпуса, продавали П. Алиси, Л. Бальц, И. П. Глазунов, Г. Зотов, Т. Полежаев, Ф. Свешников, П. Ступин и.

C.В.Эверсв первой четверти XIX века — печатали И. Бриф7 (в 18 101 813 годах вместе с гравером Вондерфуром), М.И.Бернард8, бывший актер французской труппы Г. Дальмас, А. Ланге, К. Ф. Рихтер, И. Фе и.

6 Отсутствие биографических сведений о некоторых нотоиздателей не позволяет пока расшифровать их инициалы.

7 Согласно документам за 1844 год, хранящимся в РГИА (ф.1286, оп.9, д. 276, л.35−38), по происхождению он — француз.

8 Знаменитый в будущем нотоиздатель и нототорговец М. И. Бернард в 1823 году предпринял первые на этом поприще шаги: им издавались два журнала под одним и тем же названием «Passe-temps musical» (один — для голоса с фортепиано, другой — только для фортепиано).

И.Фуспродавали Алиси, Бриф, М.П. и И. П. Глазуновы, И.И. и Н. И. Заикины, Лешновский (Лесновский), В. А. Плавилыциков, АЛлюшар9, Рихтер, Л. Л. Свешников, Ступин, Фе, Февриер, Фус и Ш. Эвальд.

Процесс печатания и распространения нотной продукции ставит перед исследователем ряд проблем, далеко не все из которых возможно разрешить — некоторые обозначены пунктиром или только заявлены, поскольку сохранилось мало документов, отражающих практику публикации музыкальных произведений. Подобная ситуация вполне естественна в науке, так как по словам М. Блока, история (в нашем случае — история музыки) есть «стремление к лучшему пониманию, следовательно — нечто, пребывающее в движении» (18, 11). Следует заметить, что проблематика работы во всей совокупности поставленных вопросов ранее нигде в литературе не затрагивалась.

Один из центральных вопросов исследования — особенности феномена петербургских немецких нотоиздателей и нототорговцев. В научный обиход вводятся многие новые биографические факты, сгруппированные по тематическим направлениям — происхождение, образование и круг интересов (в том числе создание собственных музыкальных композиций) — причины прибытия в Россию и начала нотоиздательской деятельностиокружение и среда в Петербургедальнейшая судьба издателей и издательств. Впервые делается попытка охарактеризовать немецких нотоиздателей как специфическое явление в культурной жизни столицы России и соотнести его как с этнографическими процессами, так и с общей ситуацией в книгои нотоиздательстве XVIII — первой четверти XIX века.

Подобные целостные наблюдения в научной литературе отсутствуют, ввиду того, что ранее ученых интересовали результаты деятельности нотоиздателей. Единственным исключением является книга американского ученого Г. Маркера. В ее четвертой главе «Частные издатели: коллективный портрет» (196, 109−122) автор намечает несколько важных аспектов: вопросы образования, начало профессиональной деятельности, государственная служба, издательская продукция и доходы (в том числе стоимость книг). Предложенная в нашем исследовании классификация полнее и отражает многообразие личностных судеб.

9 Родоначальник книгоиздательской династии хотя и был в 1806 году выписан русским правительством го Брауншвейга, однако по происхождению являлся французом, уроженцем Валансьена. Поэтому деятельность Плюшара не исследуется в исследовании. и.

Следующий блок проблем связан с внешними и внутренними особенностями бытования типографий и магазинов в городе, их ролью в культурной жизни. Под внешними понимаются юридические вопросы (цензурное законодательство и авторское право), пути распространения нотной продукции (различные формы рекламы), выбор потребителей и посетителей (немаловажным становится местоположение магазина или типографии в городе), постепенное превращение их в общественные и информационные центры (формы работы с посетителями — подписка на новые издания, продажа билетов на концерты, использование адреса как почтового ящика для разнообразных услуг и т. п.- «заемные» библиотеки). Внутренними становятся оснащение предприятий, внешний вид изданий и технологические процессы печати, контакты со отечественными и зарубежными рынками, тираж и стоимость нот. Принятое разделение весьма условно, так как оба вида особенностей тесно взаимосвязаны и кореллируют друг с другом.

Самостоятельный круг вопросов возникает вокруг самих нотных изданий. В поле зрения исследования находятся следующие моменты: покупательская аудитория во всем многообразии ее социальных слоевпопулярные музыкальные жанры и инструментытипичные виды выпускавшейся продукции. Наряду с этим характеризуются вкусы публики, частично затрагиваются формы музыкального образования. Тем самым возможно реконструировать совокупный «портрет» любителя музыки XVIII — первой четверти XIX века.

Таким образом в диссертации затрагиваются различные аспекты: биографический, социологический, культурологический, а также производственно-технологический. В ней использован ряд источниковедческих методов: сравнительный анализ источников, статистическое изучение документов, проверка гипотетических и ошибочных данных, выявление и введение в научную практику новых материалов и сведений. Все это позволило сформулировать и обосновать заявленную проблематику.

История и бытование нотных издательств и музыкальных магазинов занимают весьма скромное место в научных исследованиях, а в существующих отечественных и зарубежных публикациях встречаются ошибочные либо неточные сведения (о периоде существования издательств, фактах биографии издателей, времени выхода того или иного нотного издания и т. п.). Историография может быть распределена на ряд специальных и частных вопросов.

Общей проблематике истории и практики нотоиздательства посвящен ряд книг (полностью или отдельные разделы) и статей В. В. Бесселя «Материалы к истории нотно-издательского дела в России» (16) и «Нотопечатание» (17), Б. Л. Вольмана «Русские печатные ноты XVTII века» (28) и «Русские нотные издания XIXначала XX века» (27), Г. К. Иванова «Нотоиздательское дело в России» (53), М. Е. Кунина «Нотопечатание» (75), Н. Ф. Финдейзена «Музыкальные журналы в России» (145) и «Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII века» (146, VII), Б. П. Юргенсона «Очерк истории нотопечатания» (158), а также Д. В. Круммеля «Путеводитель для датирования ранней печатной музыки» (190) и Э. Штёкля «Музыкальная история русских немцев» (209, 85−92). В них преимущественно применен историко-описательный метод с перечислением имен, дат, названий, дается представление о выпущенной продукции.

Научную ценность сохраняют до сих пор труды Вольмана (27- 28) и Круммеля (190), где нотоиздатели вводятся в культурный контекст эпохи, их деятельность сопоставляется с книгоиздательством, предлагается методология датирования печатных изданий, характеризуются технические процессы. Наряду с этим для современных исследователей представляют интерес хронологические таблицы выхода в свет печатных нот, альбомов и сборников, общая панорама деятельности отечественных издательств (Вольман), краткие сведения о зарубежных издателях с перечислением необходимой литературы и список номеров нотоиздательских досок (Круммель). Однако малая изученность вопроса, оперирование преимущественно частью, а не совокупностью имеющихся печатных источников и порой непроверенными данными обусловило наличие в них разного рода фактологических ошибок.

В диссертационном исследовании привлечены некоторые работы по истории европейского и российского книгоиздательства, где сформулированы важные положения, помогающие объяснить процессы функционирования типографий и магазинов, а также распространения их продукции. Поскольку немецкие нотоиздатели и нототорговцы занимались печатанием и продажей книг, то в этой литературе встречаются упоминания о них.

Назовем отдельные основополагающие труды: Э. Амбургер «Книгопечатание, книготорговля и издательства в С.-Петербурге в 18 веке» (163), И. Е. Баренбаум и Н. А. Костылева «Книжный Петербург-Ленинград» (11), И. Беплер «Книготорговец, купец и горожанин» (165), Р. Витман «История немецкой книготорговли».

215), В. Гримпе «Традиция и инновация» (180), А. А. Зайцева «Иностранные книготорговцы в С.-Петербурге в конце XVIIIначале XIX в.» (46) и «Книгопечатание в России на рубеже XVIII и XIX вв.» (48), Х. Ишрайт «Книготорговля и книготорговец в североевропейской коммуникационной системе (1762−1797)» (184), Т. И. Кондакова «К вопросу о становлении издательского права в России» (66) и «К истории формирования понятия „издатель“ в связи с профессионализацией издательской деятельности в России в XVTIIb. (Постановка проблемы)» (67), Н. А. Копанев «Распространение иностранной книги в Петербурге в первой половине XVIII века» (69) и «Французская книга и русская культура в середине XVIII в.» (71), Г. Маркер «Публикация, печатание и происхождение интеллектуальной жизни в России, 1700−1800» (196), М. И. Мартынова и И. Ф. Мартынов «Петербургский книгоиздатель и книготорговец XVIII в. Е. К. Вильковский и издание учебных пособий для народных училищ» (91), В. О. Осипов «Русская книготорговая библиография до начала XX века» (100), П. Раабе «Книготорговец в восемнадцатом веке в Германии» (203) и другие.

Отметим в них ряд существенных для данной диссертации моментов.

Амбургер в своей статье (163) дополняет обширный документальный материал, почерпнутый в российских библиотеках и архивах, иностранными публикациями, что позволило ему представить достаточно полную панораму книготорговли и книгоиздательства Петербурга XVIII века. В сборнике к 200-летнему юбилею фирмы Герстенберга, особенно в трудах Беплера (165) и Гримпе (180), и статье Ишрайта (184) внимание обращено на важнейший вопрос — переосмысление профессионального самосознания книготорговца, а также анализируется его роль в образовательных процессах общества и межнациональных контактах. Зайцева (46- 48) вводит в научный оборот многие сведения из отечественной периодики и архивов и соотносит книгопечатание с политическими и культурными событиями эпохи.

Следующий пласт литературы связан с частными темами.

Выявлено небольшое число монографических статей (реже книг) о немецких нотоиздателях и нототорговцах на русском и немецком языках: о Брейткопфе (151- 183), Вейтбрехте (90), Гельде (15- 169- 199), Герстенберге (141- 164- 165- 177- 178- 180- 191- 192- 208), Заценхофене (210), Клостермане (62), Крайе (202), Миллере (49) и Шпревице (198). Содержащаяся в них информация в исследовании дополнена новой.

Для более полного раскрытия различных практических и исторических вопросов использованы книги И. Г. Табашникова (138), Г. Ф. Шершеневича (149), Н. А. Энгельгардта (157) и тома «Полного свода законов Российской империи» (106- 107- 108) по правовому функционированию печатной продукции, а также труды М. Буш (167), И. Г. Георги (33- 176), Х. Пантениуса (200), Т. А. Шрадер (153) и Н. В. Юхнёвой (160) о немецкой диаспоре России.

Отдельные сведения были почерпнуты из энциклопедий (95- 173- 204- 205- а также «Die Musik in Geschichte und Gegenwart»), справочников (13- 83- 101- 116- 124- 125- 126- 127) и приравненных к ним изданий (97- 102- 103- 171- 172- 201).

Изучение деятельности нотных издательств и магазинов ставит целью введение их в музыкально-исторический и культурный контекст эпохи XVIII — первой четверти XIX века. Неоценимую помощь в этом оказали положения, высказанные Б. В. Асафьевым (7- 8- 9), К. Дальхаузом (168), Т. Н. Ливановой (81- 82), Ю. М. Лотманом (85- 86), П. Н. Милюковым (92), Р.-А.Мозером (197), И. Ф. Петровской (104), П. Н. Столпянским (135- 137), Финдейзеном (142- 143- 144- 147), в четырех выпусках «Очерков русской культуры XVIII века"10 и томах «Истории русской музыки».

Значительную часть использованного материала составляли источники другого рода. Асафьев писал о них: «Но, конечно, главным и основным опорным пунктом должен стать тщательный обзор библиотек, архивов и различного рода собраний документов и памятников нашего прошлого ради поисков и обследования материала, так или иначе связанного с русской музыкальной жизнью и проявлениями музыки в различных условиях и состояниях воспринимавшей ее среды» (35, 20).

Изучены были обнаруженные дела по нотоиздательству в Российском Государственном историческом архиве, Российской Национальной библиотеке, Российском институте истории искусств и периодика с 1768 по 1833 год («Литературные листки», «Русский инвалид», «Санктпетербургския ведомости», «Северная пчела», «Konstantinopel und St. Petersburg, der Orient und der Norden», «Nordisches Archiv», «St.Petersburgische Zeitschrift», «St.Petersburgische Zeitung»), найдены неизвестные и малоизученные нотопродавческие каталоги и росписи. Исследование обращается также и к мемуарным свидетельствам современниковЮ.К.Арнольда (5), П. Болотова (20), Ф. Ф. Вигеля (25),.

10 Очерки русской кулыуры ХУШ века. В 4 ч. / Отв. ред. Б. И. Краснобаев. — М.: Изд-во МГУ, 1985;1990.

И.Д.Герстенберга (177), С. П. Жихарева (45), И. Г. Клостермана (63), Н. А. Титова (139), которые описывают процессы функционирования музыки, нотных издательств и магазинов в обществе.

Работа состоит из 6 глав, вступления и заключения. В конце дается список литературы, архивных дел и периодики, а также пять приложений — 1) реконструкция порядка нотных приложений журнала «Магазин для распространения общеполезных знаний и изобретений», 2) краткие биографические очерки о немецких нотоиздателях и нототорговцах, 3) нотопродавческий каталог Клостермана (1783) и 4) нотопродавческий каталог Лиснера (1820) как показательные образцы данного вида рекламной продукции, 5) таблица, посвященная деятельности немецких нотоиздателей и нототорговцев, по материалам петербургских газет того времени.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В нотоиздательстве XVIII — первой четверти XIX века, зародились и сформировались многие явления, получившие свое развитие в дальнейшем. Благодаря немцам оно стало составной частью культурного и экономического быта Петербурга, музыка, благодаря нотам, отныне быстрее проникала в различные по социальному положению дома. Издатели в своей деятельности стремились охватить максимальное количество потенциальных покупателей и даже иногда влияли на театральную и концертную жизнь города.

Владельцы издательств и нотных магазинов использовали различные формы их функционирования в жизни столицыоткрытие «заемных» библиотек, активное распространение продукции в провинции, оказание комиссионерских услуг, укрепление тесных взаимосвязей с зарубежными коллегами и т. п. Печатные ноты вытесняли из обихода практику переписывания нот. Большее количество возможностей определялось также увеличением числа издателей и нототорговцев в первой четверти XIX века.

Немецкие нотоиздатели в изучаемый период играли заметную роль. Помимо реализации нот часто только у них можно было приобрести билеты на общедоступные концерты отечественных и иностранных исполнителей, на различные благотворительные акции и т. д. Лишь с 1830−40-х годов ведущие позиции переходят к русским нотоиздателям и нототорговцам, среди них видное место по праву принадлежало М. И. Бернарду и Ф. Т. Стелловскому.

Во второй четверти XIX столетия, как своеобразный отсвет предшествующих годов, немецкие нотоиздатели обладали определенной известностью в Петербурге.

Уроженец Митавы Карл Роберт357 Клевер (1803−1849) в начале 1830-х годов стал преемником Пеца и владел издательством до 1847 года, а затем продал его Стелловскому.

С 1833 по 1856 год печатал книги, иногда ноты и музыкальные альманахи Карл Карлович Край-младший (1809−1874У58. Его предприятие считалось одним из ведущих в столице в 1840-е года. Известность ему принес многотомный проект «Справочного энциклопедического словаря» на русском языке, который полностью не был осуществлен.

357 Второй инициал Клевера в литературе ошибочно указывается как «Г».

358 С 1828 по 1833 год он изучал вместе с В. И. Далем медицину в Дерптском университете.

Эпизодически в 1830−40-е годы протекала работа в Петербурге берлинского гравера ВМиттелъхауза, который в 1840 году несколько месяцев гравировал популярный музыкальный журнал «Le Nouvelliste» («Нувеллист»).

Племянник И. К. Пеца Карл Пец ~ музыкант и гравер — с 1834 по 1840 год359 печатал и продавал музыкальные сочинения. В 1842 году он организовал свою фирму в Берлине, проданную в 1875 году лейпцигскому издателю Г. А. Крюгеру (174, 43).

Генрих Шмицдорф (1789−1845) — литограф, владелец книжного магазина и немецкой заемной книжной библиотекиприбыл в Петербург из Гамбурга в 1819 году и 1 октября 1826 года360 купил известную в 1820-е годы литографию у своего зятя А.Ланге. С этого момента и началась его издательская деятельность. Он публиковал преимущественно книги и в ряде случаев ноты. <�".> музыкальныя <.> издания выходившие из литографии Шмицдорфа всегда имели достоинства изящества и тщательности"361. Издательство существовало позднее уже у других владельцев вплоть до начала XX века362.

Во второй половине XIX — начале XX веков меняется роль немцев в нотоиздательстве и нототорговле. Такие фигуры, как Бернард, В. В. Бессель, Стеллловский в Петербурге, П. И. Юргенсон, АБ. Гутхейль в Москве, М. П. Беляев в Лейпциге363 и другие полностью занимают рынок, скупают более мелкие предприятия, диктуют и определяют издательскую политику. Ларош так характеризовал новую ситуацию: «Самый верный признак перемены к лучшему заключается в том, что у нас появились издатели, которые находят выгодным издавать в России и для России сочинения отечественных композиторов, а также некоторых из германских» (77,19).

В столице в то время существовало всего два издательства, хозяевами которых являлись немцы — фирма «Бгтгнер-Ратер"36*,.

359 В 1840 году он продал свой магазин петербургскому нотоиздателю Фридриху Ли.

РГИА, ф. 777, on. 1, д. 726, л. 4.

361 РГИА, ф. 777, on. 1, д. 726, л. 8.

362 О дальнейшей судьбе издательства и магазина Шмицдорфа см.: 39- 172, 44.

363 Беляев печатал ноты в Лейпциге, но одновременно имел нототорговую базу в России, в частности в Петербурге в магазине у И. И. Юргенсона (брата московского издателя).

364 В конце 1840-х годов открылся музыкальный магазин, а в 1851 году нотное издательство, принадлежавшие А.Битнеру. С 1869 года издательством владел Даниил Федорович Ратер (Daniel Friedrich Heinrich Rahter, 1828−1891). В 1879 году он основал его филиал в Гамбурге. В 1890 году петербургское предприятие было продано в разные руки, но значительная часть — А. Е. Мюллеру, ставшая с музыкальное издательство и магазин Юлия Генриха Циммермана (1851−1923У65. Несмотря на их весьма заметное место в культурной и музыкальной жизни города, они являлись теперь лишь частью общего процесса печатания и продажи нот также, как и музыкальные магазины, принадлежавшие предположительно выходцам из немецкоязычных регионов Европы — Л. Г. Винклер, А.-Д.Гейнрихсен, В. Ф. Гёнеру, Н. Х. Давингофу, А. Р. Иогансену, К. М. Леопасу, Ю. А. Юнгмейстеру и другим.

Взаимоотношения нотоиздателей с государственными институтами развивалось по наметившейся линии юридического оформления их прав. В некоторые периоды (особенно во время правления Николая I) ощутимо усиление и ужесточение цензурного давления, преимущественно в связи с выпуском периодики — газет и журналов. Поэтому издатели печатали многочисленные альманахи, которые не считались периодическими. Неслучайно 1830−40-е годы называются часто «эпохой альманахов». Однако важным движущим моментом всегда оставались вкусы и запросы любителей музыки, непосредственных потребителей печатной продукции, которые были заинтересованы оперативно получать отечественные и европейские новинки.

Сформулированный в Главе 3 настоящего исследования производственный цикл «типография» («литография») — «магазин» — «покупатель» получил дальнейшее развитие в нотоиздательском деле. Издатели отныне контролировали весь процесс, даже если по их заказам ноты печатались в другой типографии. Созданные немцами первые специализированные нотные магазины имели широкое распространение по всей России, становились носителями культуры определенного социально-культурного слоя, органично включались в быт как неотъемлемая часть жизни города. Позднее, ближе к концу XIX века, появились целые сети магазинов не только внутри одного города, но и по всей стране, увеличилось число их комиссионеров, даже организовывались филиалы ряда предприятий в Европе (Англии, Германии). Большая продолжительность существования магазинов, непрерывное совершенствование.

1894 года собственностью П. И. Юргенсона. Гамбургское издательство после смерти владельца перевели в Лейпциг, с 1917 года оно вошло в состав фирмы «Anton J. Benjamin», а после 1938 года — в издательство Х.Сикорского. Воспоминания об издательстве Ратера, например, см.: 150, 43, 44.

365 Открыл издательство в Петербурге в 1875 году, имел филиалы в Москве (1882), Лейпциге (1886), Лондоне (1897), Риге (1903). В 1916 году, в связи с событиями Первой мировой войны, фирма фиктивно прекратила существование в России и преобразовалась в бельгийское общество «Лемберг, Лекае и К0». С этого момента ее основная деятельность протекала в Лейпциге. технической базы формировали характерные тенденции развития нототорговли, вырабатывали торговые и издательские приоритеты в выборе круга музыкальных произведений, предлагавшихся публике.

Средства рекламы как фактор торговой и издательской политики, впервые планомерно введенные в практику немецкими нотоиздателями и нототорговцами, стали повсеместно применяться, служили привлечению постоянных посетителей в магазины и превращению их в культурные центры города. Благодаря рекламе формировался вкус у потребителей нотной продукции, поскольку там в первую очередь сообщалось о новинках. Издатели заботились о просвещении общества. Знакомство с объявлениями, росписями и каталогами воссоздает панораму музыкальных пристрастий различных слоев населения той или иной эпохи. К тому же выход нот во второй половине XIX века большими тиражами по невысокой цене расширили социальную базу потребителей.

Деятельность немецких нотоиздателей и нототорговцев в XVIII — первой четверти XIX века охватывала, как отмечалось, самые различные направления. Но покупательский спрос всегда оставался основным рычагом их экономической политики, что обусловливало издание или переиздание конкретного сочинения. Стремясь привлечь к себе максимальное количество посетителей, они в силу различных обстоятельств публиковали не всегда равноценные с точки зрения качества сочинения. Но именно такие произведения знакомят нас с подлинной музыкальной культурой города, позволяют окунуться в мир музыкальных вкусов эпохи.

Немецкие нотоиздатели выполнили в культурной жизни Петербурга и России двоякую функцию: с одной стороны, познакомили любителей музыки с классическими и современными музыкальными произведениями западной Европыс другой — дали современным русским композиторам возможность опубликовать свои опусы на Родине. Они фактически создали индустрию музыкальной торговли и музыкального издательства в России, продемонстрировали творческий и предпринимательский дух.

Несомненно, что нотоиздатели XVIII — первой четверти XIX века явились носителями немецкой культуры «в лучшем смысле понятия, которые старались не навязывать русскому общественному мнению в некотором роде «Germania docet"366 превосходства западноевропейской культурной и духовной жизни, но напротив заботились донести достижения европейской музыкальной культуры русскому обществу в общедоступной форме и наряду с этим быть вполне справедливыми в одинаковой мере к исторически.

366 «Германия поучает» (лат.).

АРХИВЫ.

I. Российская Национальная библиотека (архив, отдел рукописей):

1. архив РНБ, 1800, № 10, 21 л.: Дело управления Императорской публичной библиотеки о службе ст.сов. Огара (л.11 — формулярный список Брейткопфа на 1.10.1806);

2. архив РНБ, 1802, № 30, 32 л.: Дело управления Императорской публичной библиотеки о службе Кол.сов. Брейткопфа;

3. архив РНБ, 1816, № 16, 67 л.: Дело управления Императорской публичной библиотеки о взыскании с Библиотекаря Брейткопфа должных им разным лицам денег;

4. ф.865 Шляпкин И. А., ед.хр.114: Шляпкин И. А. Влюбленный книготорговец 1792 года в С.Петербурге. Очерк о книгоиздателе и книготорговце Александре /?/ Герстенберге (Письмо И. Герстенберга к своей невесте Генриетте Бауермейстер. 17.06.-02.07.1792, стеклограф);

5. ф.871, архив Я. Я. Штелина, ед. хр.141: Вейтбрехт И. Я. Об улучшении книжной торговли Академии Наук. Докладная записка. Копия, [сентябрь 1766 года], 6 л.

II. Российский Государственный исторический архив:

1. ф.13, оп.1, д. 630, 1807: Дело о приеме в подданство России и запись в купечество (л. 104 — о Карле Лиснерел.111−115об. — о Клостерманах);

2. ф.134, оп. З, д. 1900, 1799: Переписка по поводу дела купцов Турода, Лиснера и Дитмара о выписке ими недозволенных книг;

3. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3890, 1775: л.190об. — об уплате Ветбрехту за эстампы;

4. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3897, 1782: л.72−95 — о приобретении книг у Вейтбрехтал.189−190об. — об уплате за картины Клостерману;

5. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3898, 1783: л.201−205 — об уплате Вейтбрехту за приобретенные у него художественные произведениял.407 — об уплате Вейтбрехту за выписанные из Рима мраморные колонны;

6. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3900, 1785: л.68 — об уплате Клостерману за бронзовые статуил.83−93 — об оплате счетов Вейтбрехтал.304об. — об уплате Вейтбрехту за выписанное у него бюро;

7. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3909, 1794: л.340, 373об.-374 — об уплате Вейтбрехту за выписанные антики;

8. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3911, 1796: л.241об. — об уплате Вейтбрехту за присланные из Англии книги и ноты;

9. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3912, 1796: л.ЮЗоб. — об уплате Вейтбреху за приобретенные у него драгоценные камни;

10. ф.468, оп.1, ч.2, д. 3916, 1800: л.428 — об уплате Вейтбрехту за приобретенные у него 6 камей для Эрмитажа;

11. ф.468, оп.38, д. 45, 1784−1823: О типографии Вейтбрехта.

12. ф.497, оп.1, д. 550, 1810−1811: Контракты г-на и г-жи Заценговен с конторой Дирекции императорских театров;

13. ф.497, оп.1, д. 645, 1811: Прошение актера Заценговена в контору Дирекции театра от 20.9.1811 ;

14. ф.497, оп.1, д. 982, 1812−1825: Дело об увольнении от службы актера и актрисы Заценговен;

15. ф.535, оп.1, д. 24, 1823, л.53 — Расписка Заценговена в получении денег на подписку от императрицы Елизаветы Алексеевны на экземпляр издаваемого им музыкального журнала;

16. ф.777, оп.1, д. 126, 1811: Книга для регистрации билетов, выданных на выпуск изданий из типографии [1811−1813];

17. ф.777, оп.1, д. 127, 1811: Дело о доставлении из управы Благочиния ведомости о гравирующих, печатающих и продающих музыкальныя сочинения в С. Петербурге;

18. ф.777, оп.1, д. 362, 1821: Дело о дозволении Заценговену издавать журнал: Северная арфа;

19. ф.777, оп.1, д. 453, 1825/26: Дело по прошению иностранца фон Петера о дозволении ему продолжать вместо Заценговена издание музыкального журнала «La Harpe du Nord»;

20. ф.777, оп.1, д. 461, 1825: Дело о разрешении открытия литографии при канцелярии петербургского военного генерал-губернатора иностранцу JI. фон Петеру;

21. ф.777, оп.1, д. 543, 1826: Дело о разрешении литографу Петеру издавать калиграфический журнал.

22. ф.777, оп.1, д. 726, 1827: Дело по прошению литографа Шмицдорфа о дозволении ему продолжать издание журнала «La Harpe du Nord»;

23. ф.777, оп.1, д. 1736, 1843: Дело по прошении содержателя типографии Крайя об исходотайствовании ему дозволения издать книгу под заглавием «Справочный лексикон, или Энциклопедические сведения по всем отраслям знаний, искусств, художеств и проч.» в 12 томах;

24. ф.789, оп.1, ч.1, д. 1778, 1804: О комиссионере Клостермане;

25. ф.789, оп.16, д. 249, 1819: О доставлении в Департамент Народного просвещения сведений о книгопродавце Клостермане;