В самом Египте Осирису был близок бог Сах, которого греки звали Орионом и который считался персонификацией созвездия Орион. Самого Осириса также часто называли Орионом, а звезда Ориона считалась душой Осириса. Сближение Осириса с такими божествами, как Птах и Сокар, Хентихети, Ях привело к появлению новых синкретических богов. (Птах-Сокар-Осирис, Осирис-Хентихети, Осирис-Ях). Птах-Сокар-Осирис изображался в виде мумии с головой ястреба. Оси-риса-Хентихети представляли в образе человека в белой короне Осириса и с бычьими рогами. Интересен был облик Осириса как «владыки вечности» (Осирис-Неб-Хью). Его представляли в виде мумии с головой Бену (цаплевидного египетского феникса).
Самый знаменитый синкретический бог, получившийся с участием Осириса, — это, конечно, Серапис, который появился уже в эллинистический период, при Птолемеях, путем слияния культа Осириса с культом посвященного ему божественного (или священного) быка Аписа. Теперь вернемся к символам и эмблемам, используемым в культе Осириса. Среди них, кроме уже упоминавшегося священного быка Аписа, были такие столь различные животные и предметы, как символ жизни анх, феникс (Бену), леопард, вол, волк, белая свинья, сосновая шишка или сосна, кнут и открытый глаз.
В период римского владычества над Средиземноморьем культ Осириса получил довольно широкое распространение и в Западной Азии, и в Европе. Он даже выступал одно время серьезным соперником нарождающегося христианства, а его таинственные ритуалы и символика были использованы позже в эзотеризме мирового масонства.
Распространенность и популярность культа в Египте основывались не только на высших сакральных ценностях, таких, как воскресение из мертвых, бессмертие души, блаженство загробной жизни. Каждый верующий в этот культ египтянин мог при соблюдении определенных правил жизни рассчитывать на повторение подвига своего воскресающего бога. Этот культ был наполнен и конкретным историческим содержанием. Завоеванный примерно около 1700 г. до Р.Х. кочевниками из Азии гиксосами, Египет в течение двухсот лет пытался сбросить их иго, черпая духовную силу в страданиях и воскресении Осириса.
И все же Осирис, прежде всего бог вечной жизни. Недаром он, когда входил в солнечную ладью, то принимал часто облик скарабея, бывшего в Нижнем Египте символом бессмертия.
Культ Исиды также претерпевал существенные изменения. В него вносились новые черты, а некоторые старые традиции отмирали. Знаменитый этнолог Дж. Фрэзер считает, что Исида в далеком прошлом была «деревенской богиней зерна», недаром египтяне, согласно Диодору Сицилийскому (историку I века до Р.Х.), приписывали Исиде открытие пшеницы и ячменя. Среди разнообразных эпитетов, относящихся к ней, встречались такие, как «зеленая богиня», цветом подобная зеленеющей земле", «владычица хлеба», «госпожа пива», «госпожа изобилия». Поэтому не удивительно, что Исиду отождествляли и с древнегреческой богиней плодородия и земледелия Деметрой, и с её романским аналогом Церерой.
С Исидой как с богиней плодородия (в том числе и женского) отождествлялись многие богини и в самом Египте. Это и Хатор, «наградившая» Исиду парой коровьих рогов, и Рененутет, и Небтуи, и Таурт. Отождествление с последней, изображавшейся в виде стоящей беременной самки гиппопотама с женскими руками и грудью, приводило и к появлению изображений самой Исиды в облике гиппопотама. Редкие изображения Исиды в виде змеи, очевидно, были следствием ее отождествления с богиней-змеей Рененутет.
Исида отождествлялась и с богиней звезды Сириус (Сотис), бывшей также покровительницей умерших.
Образ Исиды с младенцем Гором на руках, по мнению многих исследователей, повлиял на создание образа христианской богоматери. Некоторые простые люди в эпоху раннего христианства по ошибке даже молились перед изображениями Исиды с Гором на руках, принимая их за Богоматерь с Иисусом.
Иконография Исиды в круглой скульптуре и в рельефе очень многообразна. Образ сестры и жены Осириса Исиды, вырастившей Гора — мстителя за своего отца, являлся в египетской литературе и изобразительном искусстве самым поэтическим и красивым. В «Плаче Исиды и Нефтиды» по убитому Осирису говорится:
«Руки мои подняты в защиту твою, О муж, о брат, о владыко любви, Вернись же в мире к дому своему!
О прекрасный сотрясатель систра, вернись в твой дом!
Давно уже, давно ты в отсутствии!
Руки мои подняты в защиту твою".
Последняя строка прямо перекликается с целой вереницей образов богини-плакальщицы, с чудесной статуэткой из ярко-голубого фаянса, где Исида вздымает вверх свои руки, подобно плакальщицам на многочисленных рельефах и росписях эпохи Нового царства. Еще трогательнее образ богини, воспитавшей Гора в болотах дельты Нила. Сила материнской любви, трогательный в своей простоте образ заключен в неисчислимом множестве памятников скульптуры. Особенно часты мелкие статуэтки Исиды до самых крошечных в 1—2 см из фаянса или бронзы. Из этой серии неповторима по своему очарованию, к сожалению, не полностью сохранившаяся, статуэтка Исиды из двуцветного фаянса. Также находящаяся в ГМИИ. Рука богини, поддерживающая грудь, указывает на исчезнувшую фигурку ребенка Гора, сидевшего, как обычно, у нее на коленях. Лицо и тело Исиды ярко-голубые, волосы темно-синего цвета фаянса. Памятник показывает ту силу декоративности и высокую культуру производства фаянса, которые были так характерны для египетского искусства.
В бронзовой статуэтке Исиды собрания Государственного Эрмитажа поза идущей Исиды с высокой и сложной короной на голове полна торжественности. Исида в числе других богинь была также богиней неба. Эту функцию она постепенно утрачивала, входя в круг осирических мифов. Форма короны при изображении Исиды либо обычная, либо состоящая из ободка уреев и заканчивающаяся диском между рогами, как в данном памятнике.
В больших рельефных декорациях храмов Исида изображается иногда кормящей ребенка — фараона. Такова, например, одна из самых красивых по линий силуэта композиция из храма Сети I в Абидосе.
В монументальных рельефах, на саркофагах и в круглой скульптуре встречается часто Исида с крыльями. Она широко простирает свои крылья на рельефе саркофага Рамсеса III, а позднее — на дивном рельефе саркофага Тахо из Лувра. Она охраняет, распростерши крылья, в числе других богинь и северо-западный угол саркофага Тутанхамона. Реже Исида сидит с атрибутами Осириса плетью и жезлом, как на базальтовой каирской статуе, или с высоко поднятыми коленями, как в «кубообразных» скульптурах в одной из статуэток того же музея. Последний тип, как и другие варианты, встречается не часто. Реже Исида изображается в рост.
По имеющимся в Эрмитаже статуям частных лиц времени Нового царства можно наглядно проследить основные этапы развития скульптуры XVI—XII вв. до н. э. Так, голова мужчины, относящаяся к началу периода, еще близка искусству Среднего царства. Статуя Мааниамона и группа Шери уже показывают сложение новых художественных форм, а замечательная деревянная статуэтка юноши конца XV в. до н. э. отражает характерное для этого времени сочетание реалистических поисков с изысканным изяществом.
Большим пробелом является отсутствие амарнской скульптуры, и представление об этом этапе развития египетского искусства дает только уже упомянутая выше интереснейшая статуя царицы, созданная в годы, непосредственно примыкавшие к правлению Эхнатона.
Памятники времени преемников Эхнатона, вообще довольно редкие, удачно представлены в Эрмитаже такими характерными скульптурами, как статуя мужчины с наосом, прекрасная семейная группа Аменемхеба.
Изображение градоначальника Фив с женой и матерью — единственная в Эрмитаже монументальная семейная группа Нового царства. Она представляет постамарнское искусство времени правления преемников царя-реформатора Эхнатона или более позднее.
Гробница Аменемхеба была обнаружена в Дра Абу эль-Нага Фиванского некрополя. Скульптурная группа датирована концом 14 — началом 13 вв. до н.э. Новое царство, XVIII — XIX династия. Выполнена их гранита, высота — 91 см. В Государственный Эрмитаж поступила из собрания герцога М. Лейхтенбергского в 1852 году.
Из одного блока серого гранита высечены три сидящие на скамье фигуры с большими головами в париках. В центре представлен, судя по иероглифической надписи на одежде, «верховный писец царя, любимый им… начальник житниц Амона, покойный князь Города (т.е. Фив), Аменемхеб, рожденный Кало».
Одежда Аменемхеба состоит из рубашки с короткими рукавами, которые к локтям расширяются и заканчиваются множеством складок, и длинного передника, подпоясанного шарфом; один конец последнего свешивается спереди из-под пояса ниже колен, другой, отделанный бахромой, лежит на коленях. На голове его парик, разделенный спереди на прямой пробор; пряди парика обрамляют лицо и падают на плечи; из-под парика на лбу видны собственные волосы. По правую руку Аменемхеба сидит его мать — «певица Амона, госпожа дома, покойная Кало…». По левую руку градоначальника Фив — его жена, верховная жрица храма богини Хатхор, «певица Амона», «покойная Таисеннеферт». «
В текстах на группе Таисеннеферт названа «сестрой» Аменемхеба, но поскольку так обычно в Новом царстве называли жену, то более вероятно считать, что Таисеннеферт была женой Аменемхеба, тем более что скульптурные группы обычно состоят из главы семьи, его жены и матери. Возможность того, что Таисеннеферт одновременно была и сестрой Аменемхеба, не исключена, хотя браки с сестрами в древнем Египте, за исключением царской семьи, сравнительно редки". Женщины обнимают Аменемхеба за плечи — жест, передающий родственную привязанность.
Обе женщины одеты одинаково в характерных тонких одеждах знатных египтянок конца XIV в. до н. э. На их головах — тяжелые пышные парики, состоящие из множества мелких косичек, которые спускаются сплошной массой по плечам, не закрывая, однако, грудь. На париках надеты венки из лепестков лотоса. На лбу, из-под париков, у обеих женщин видны собственные волосы, разделенные на прямой ряд. На шеях надеты большие ожерелья, оканчивающиеся рядом подвесок. Ни у Аменемхеба, ни у женщин сандалий нет.
Согласно традиции, все три широких, круглых, чуть уплощенных лица совершенно одинаковы. Чтобы передать складки тонких прозрачных плиссированных тканей нарядных одежд, резчики используют глубокую гравировку, разрушая цельность поверхности камня.
«Спереди, на одежде каждого из трех членов группы, имеется по столбцу иероглифической надписи. На одежде Аменемхеба читаем: „Верховный писец царя, любимый им, начальник храма Джесеркара (Аменхотепа I), начальник житниц Амона, покойный князь Города, Аменемхеб, рожденный Кало“. Текст на одежде матери Аменемхеба: „Певица Амона, госпожа дома покойная Кало, правогласная, мать покойного Аменемхеба, правогласного, князя Гермонтиса“. Текст на одежде Таисеннеферт: „Начальница затворниц Хатор, владычицы Инерти, певица Амона, покойная Таисеннеферт, сестра Аменемхеба, князя Фив“».
Задняя сторона скульптуры плоская и обработана в виде стелы; на ней высечены четыре столбца иероглифического текста таким образом, что позади фигуры Аменемхеба приходится два столбца, а позади фигур женщин — по одному. Каждый текст содержит молитву от имени данного лица к тому или иному божеству.
«Так, позади фигуры Аменемхеба читаем: «Дары, которые дает царь Гору-Ахути и Атуму, владыке Гермонтиса, Духу, живущему в небе, Прекрасноликому, вожатому Преисподней. Я пришел к тебе, Птах-Сокар-Осирис, владыка Расетау, да дадут они выйти его душе живой, чтобы следовать в место, которое ей угодно на земле, подниматься и спускаться перед Ра при сопровождении бога в его час, (сказано) верховным писцом царя, любимым его, начальником закромов Амона в Карнаке, покойным Аменемхебом, князем Города, рожденным покойной Кало». Приведенные в молитве Аменемхеба пожелания содержатся в ряде глав ритуального погребального сборника «Книги Мертвых».
Текст позади фигуры Кало: «Дары, которые дает царь Осирису Уннеферу и Нут, родившей пять богов, да дадут они процветать телу в некрополе, входить и выходить в двери Преисподней, чтобы видеть диск утром, чтобы пить на водопое реки — для духа покойной Кало, матери князя Аменемхеба».
Текст позади фигуры Таисеннеферт: «Дары, которые дает царь Исиде, великой, матери бога, владычице Инерти, Прекрасноликой, Хефтетхернебес, да даст она соединиться моей душе с ее телом, да летит она к месту, которое ей угодно, получая жертвы чистые перед владыкой Абидоса — для духа начальницы затворниц владычицы Инерти, Таисеннеферт, жены князя Аменемхеба».
Группа «Аменемхеб с женой и матерью» является высокохудожественным произведением фиванской скульптуры.
Это один из редких сохранившихся памятников времени, последовавшего за крушением реформ Эхнатона. В пользу такой датировки этой группы говорит ряд фактов. Если мягкость моделировки фигур, мелкая игра света и тени на прядях париков и складках одежд женщин могли быть характерными и для времени Аменхотепа III, т. е. конца XV в. до н. э., то одежда самого Аменемхеба, как уже было описано, указывает на после амарнское время, равно как и его парик. Близкий парик можно видеть на статуе самого Харемхеба, изображающей его еще полководцем и, следовательно, относящейся ко времени Тутанхамона. Далее, почти идентичные парики носят современники Сети I — начальник гарема в Мемфисе Хормин и главный царский писец Юни. Послеамарнская датировка подтверждается строгостью одинаковых круглых, несколько плоских лиц и тем, что на шеях всех фигур имеются две характерные врезанные линии, передающие складки; такие линии появляются на амарнских статуях и сохраняются в последующее время. Отсутствие повреждений в написании имен богов также свидетельствует о том, что памятник был сделан после Амарны.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что семейная группа, изображающая фиванского градоначальника вместе с женой и матерью — интересный памятник рубежа XVIII-XIX династий, когда произошел откат от традиций амарнского искусства, но присущая ему мягкость отчасти сохранилась. Чрезвычайно характерна декоративность, достигающаяся тщательно проработкой складок плиссированной одежды и прядей париков. Вместе с тем лица довольно плоски и грубы, что связано уже с возникновением стиля времени Рамессидов.
У египтян было непривычное для нас отношение к передаче человеческой индивидуальности, которая либо не фиксировалась, либо оставалась скрытой за характерной для того или иного времени стилизацией, и поэтому если имя изображенного на памятнике не написано, то исследователю необходимо атрибутировать его по разным, часто мелким иконографическим и стилистическим признакам. Эта проблема возникла и с представленной на специальной выставке 24 сентября 2002 г. — 17 ноября 2002 года скульптурой. Это статуя птолемеевской царицы, возможно, Клеопатры VII. (Черный базальт. Выс.
1,047 м. Из коллекции герцога М. Лейхтенбергского. Поступила в Эрмитаж в 1929 г.) Данная скульптура не экспонируется постоянно, чем и представляет дополнительный интерес для исследователей.
Статуя изображает шагающую женщину с выдвинутой вперед левой ногой. На ней достигающее щиколоток облегающее платье и трехчастный завитой парик с тремя змеями-уреями на лбу; головной убор (возможно, корона с солнечным диском и коровьими рогами) утрачен. В опущенной правой руке иероглиф анх, которым писалось слово «жизнь», в слегка согнутой левой — рог изобилия с раздвоенной верхней частью, наполненной плодами. Налобные змеи уреи, знак жизни анх и корона свидетельствуют о том, что изображена царица, а мягкая пластика и рог изобилия, заимствованные из эллинского искусства, показывают, что памятник выполнен во время македонской династии Птолемеев (323 — 30 годы до н. э.).
О происхождении представленной статуи неизвестно практически ничего. До поступления в Эрмитаж в 1929 г. статуя находилась в одном из дворцов Петергофа и оставалась неизвестной египтологам, пока ею не начала заниматься эрмитажный хранитель памятников позднего Египта И. А. Лапис.
Благодаря ее исследованиям, впервые опубликованным в 1957 г., статуя стала доступна мировой науке и вокруг нее разгорелась активная дискуссия, продолжающаяся до сих пор.
Атрибуция И. А. Лапис основывалась на характерной форме рога изобилия: его раздвоенность свойственна только изображению царицы древнеегипетской династии Птолемеев — Арсиное II (около 316 — июль 270 г. до н. э.). Вывод, сделанный И. А. Лапис, держался на одном иконографическом признаке, и страдал определенной односторонностью, что, в дальнейшем, отмечали исследователи — египтологи.
В 1990;е гг. статуя участвовала в нескольких международных выставках, в связи с чем снова встал вопрос ее атрибуции.
В 2000 — 2002 гг. в Риме, Лондоне и Чикаго состоялась обширная выставка «Клеопатра Египетская: от истории к мифу», которая подвела итоги нынешнего состояния проблематики птолемеевского искусства. В ходе подготовки выставки сотрудница Британского музея Салли-Энн Эштон выделила группу ненадписанных статуй в египетском стиле, которые, по ее мнению, являются изображением известной Клеопатры — Клеопатры VII (69 г. до н. э. — 30 г. до н. э.). В их числе оказалась и эрмитажная скульптура.
Новая атрибуция основывается на двух фактах. Во-первых, Арсиноя II всегда изображается с двумя уреями (иконографическая черта, характерная только для этой птолемеевской царицы), что, возможно, объясняется ее соправлением с братом — мужем Птолемеем II и особой ролью в управлении государством, которой другие царицы не играли. Напротив, три урея характерны для Клеопатры VII. Их использование можно рассматривать как попытку создания отличительного, присущего только ей признака.
Во-вторых, Клеопатра VII, во многом подражавшая своей предшественнице, заимствовала у Арсинои II ее атрибуты. Среди них был и раздвоенный рог изобилия, который встречается на ее монетах и на других предметах. Монеты, инталии, перстни связанные, так или иначе, со временами Арсинои II и Клеопатры VII дополняют экспозицию. Тетрадрахма и октодрахма Арсинои II — монеты с ее изображением, отчеканенные после смерти царицы, свидетельствуют о силе и продолжительности ее культа. Интересна тетрадрахма с изображениями Марка Антония и Клеопатры. Чеканка подобного плана монет легитимизировала положение Марка Антония как равноправного с Клеопатрой правителя Египта.
Как можно судить по эрмитажному собранию, большую его часть составляет скульптура, связанная с религиозными культами. Культ животных — обожествление их — существовал у многих народов, но никто из них не достиг такого совершенства в их изображении, как египтяне. Существо, наделенное сверхъестественной силой, носитель божества, требовало божественных почестей и уважения. В изображении животных египтянами нет места ни сентиментальному умилению, ни снисходительной игре. Тысячелетняя близость к природе охотника и пастуха, проявившаяся в резце скульптора или кисти художника, помогла отбросить все случайное и временное, отобрать все главное и характерное. Вот почему египетские статуэтки животных всегда естественны и правдивы, но они боги и образы их величественны и торжественны. Но помимо мастерства скульптора имел значение и материал, из которого создана скульптура.
Самым типичным материалом в монументальной пластике Египта был, конечно, камень. Камень во многом определяет монументальное величие египетского искусства.
С особой силой это ощущаешь, когда стоишь возле сфинкса Хефрена в окружении больших пирамид в Гизе. «Граниты глядят серыми очами, обтесанные в сфинксов», — говорит Гоголь в своем гениальном отрывке «Жизнь». Разумеется, сам по себе камень много значит в сложении монументального образа, но не им одним определяется стиль этой монументальности. Очень верно об этом говорит В. К. Мальмберг в своей статье о египетской пластике: «Естественно, что материал не может не отразиться как на характере произведений, так и на способе их обработки. Материал как-никак ставит известные границы творчеству художника и тем самым подсказывает формы самих изваяний».
Твердые породы камня: гранит, диорит, базальт — более типичны для монументальной египетской скульптуры, но они определяют собою и целую линию развития пластики.
Кроме разных видов твердых и мягких камней большое место отводилось дереву. В пластике периода Нового царства наблюдалось еще большее увлечение деревом. В период Нового царства египетские цари стремились к расширению своего государства и к подчинению египетской державе стран Передней Азии и Нубии. В Египет ввозилось дерево из Сирии и Ливана, а из Нубии и с Сомалийского побережья (страны Пунт) доставлялось особой драгоценности черное дерево, именовавшееся по-египетски «хебни». Термин этот позднее был заимствован греками и проник в европейские языки под названием эбенового дерева.
Таким образом, можно сделать вывод о разнообразии использованных материалов и форм в древнеегипетской пластике, что отчетливо прослеживается на коллекции Государственного Эрмитажа.
3.2 Создание египетского зала ГМИИ им. А. С. Пушкина Для подготовки экспозиции в Москву в 1906 году приглашается по инициативе Цветаева один из виднейших специалистов-антиковедов, профессор В. К. Мальмберг из Юрьевского (теперь Тартуского) университета. Экспозиция музея, сделанная Цветаевым и Мальмбергом, отличалась строгой систематичностью и широтой показа. Она располагалась главным образом в залах второго этажа. В первом же этаже размещались произведения Древнего Египта и библиотека; несколько залов были свободными.
Цветаев хорошо понимал, что будущее музея связано с приобретением подлинных и оригинальных произведений искусства. Первой, но, увы, не осуществившейся, была попытка размещения в музее древнеантичной живописи, открытой в катакомбах Керчи. Эту идею выдвинули В. В.
Стасов и другие ученые-археологи, но непредвиденные обстоятельства помешали осуществлению этого замысла. Зато вторая попытка увенчалась успехом. В 1909 году Министерство народного просвещения приобрело в казну одну из редчайших коллекций подлинников древнеегипетского искусства, собранную В. С. Голенищевым.
Претендентами на нее стали Эрмитаж, Академия наук и новый московский музей. Цветаев с восторгом говорил о коллекции: «Какое бы это было чудное начало для нашего музея!.. Лишь бы Дума не отказала в ее приобретении».
10 апреля 1909 года, когда Дума рассматривала этот вопрос на заседании, выступил депутат от РСДРП рабочий Сурков, который выдвинул ряд тезисов и, в частности, сказал: «Для удовлетворения насущных и культурных интересов народа нужна большая доступность музеев и библиотек, передача их в руки компетентных учреждений, удаление их от места развлечения для знати, каковым является теперь Эрмитаж». Это выступление сыграло определенную роль в благоприятном решении вопроса. Московский музей получил коллекцию Голенищева.
Здесь необходимо сказать и о владельце замечательной египетской коллекции. В. С. Голенищев (1857—1947) собирал свою коллекцию долгие годы. Представитель богатой петербургской купеческой семьи, владельцев Сампсоньевской мануфактуры, он уже в годы учения в Петербургском университете, располагая большими средствами, совершал длительные заграничные путешествия. Из всех стран его более всего привлекал Египет. Ежегодно в течение тридцати лет он проводит там большую часть года, посещая самые отдаленные районы страны, участвуя в некоторых археологических раскопках, неустанно приобретая там предметы искусства, культуры и быта времен Древнего, Среднего и Нового царств. Покупал он их не как любитель, дилетант, а как ученый, обладающий глубокими знаниями. Таким образом составился его маленький, но замечательный египетский музей.
Необыкновенно увлечённый исследователь, обладавший немалыми средствами, он «со страстью любителя отыскивал, приобретал и холил» памятники древности. Собрание насчитывало свыше 6000 предметов, но, несмотря на это, в одном из писем учёный скромно именовал его «своим маленьким музеем» и «любимыми древностями». Примечательно, что он отстроил для него специальное помещение.
Коллекция Голенищева была хорошо известна ученым России и Европы. Неожиданный финансовый крах семьи Голенищева, происшедший в годы войны с Японией, поставил ученого перед необходимостью расстаться с собранными ценностями. Весть о возможной продаже взволновала русскую научную общественность; к тому же разнесся слух, что Америка предлагает Голенищеву 500 тысяч рублей и такую же сумму готов дать и Британский музей. Однако сам Голенищев заявил, что «его искренней мечтой является желание оставить коллекцию в России». «Мою коллекцию, — писал он, — я ценю в 400 тысяч рублей, но готов и на рассрочку».
Определение стоимости коллекций потребовало их научной экспертизы, всестороннего анализа и оценки культурной значимости.
24 февраля 1908 г. состоялось экстренное собрание Императорского Русского археологического общества в домашнем «музее» Голенищева — одного из его членов. Учёные Б. А. Тураев, М. А. Ростовцев и О. Э. Лемм в докладах указали на всю важность коллекции для изучения древних культур: египетской, греко-римской и раннехристианской. Члены Общества пришли к единогласному заключению, что по исключительным достоинствам оно представляет собою «крупнейший вклад в науку».
Об этом Б. А. Тураев писал С. Ф. Платонову: «Голенищев оказал выдающиеся услуги русской науке и поднял высоко престиж русского учёного имени». Поэтому, продажа коллекции за границу, с точки зрения Общества, нанесла бы ущерб «русскому национальному самосознанию», и стала бы тяжёлой утратой для России, а по мнению Императорской Академии наук, — «невознаградимой потерей».
Коллекцию справедливо называли «Египтом в миниатюре». Б. А. Тураев отметил, что, поскольку её собирал не простой любитель, а специалист, «в ней весьма мало шаблонных, ординарных и показных предметов, но всё подобрано в системе, всё имеет важное научное значение». Памятники античности и Египта периода римского владычества, открытые в конце XIX в., являлись неотъемлемой частью целостного собрания, отразившего взаимовлияние греко-римской и египетской культур. Именно в «типологической полноте» заключалось, по оценке М. А. Ростовцева, его главное значение для России.
Особенностью принадлежавшей Голенищеву коллекции древностей было то, что она показала развитие различных видов и техник античного искусства. В неё входили: не менее 20 скульптур и фрагментов статуй (древнегреческих, кипрских и римских), ценные и характерные образцы керамики и мелкой пластики, терракоты, в том числе 85 статуэток бога Бэса, несколько расписных ваз, произведения александрийского эллинистического ремесла — изделия из стекла и резной кости. Многие памятники имели погребальное назначение и были связаны с заупокойным культом. Большинство их Голенищев приобрёл в результате собственных раскопок или купил из первых рук, и поэтому сведения об их происхождении довольно точны. Рассказывая в одной из статей о своих экспедициях и о наиболее интересных находках, владелец не только описал их с научной точностью, но и тонко отметил их художественные достоинства.
Голенищев предполагал завещать собрание какому-либо российскому музею. Так, он считал возможным восполнить с его помощью пробелы в коллекциях Императорского Эрмитажа. Собрание было приобретено государством для Музея изящных искусств при Московском университете в 1908 г. (ныне — ГМИИ им. А.С. Пушкина), благодаря чему реализовался её богатый просветительский потенциал. Некоторые памятники коллекционер тогда же подарил Эрмитажу.
В результате переговоров шесть тысяч предметов были куплены государством за 365 700 рублей с рассрочкой на многие годы и переданы в московский Музей изящных искусств на постоянное хранение.
Цветаев отлично понимал, что уникальная голенищевская коллекция подлинников сыграла решающую роль в судьбе его детища — нового музея: с ее прибавлением московский музей вступал в разряд крупнейших музеев Европы.
Заключение
Интерес европейцев к Древнему Египету возник в начале восемнадцатого столетия: наполеоновская кампания 1798 г., открытие Розеттского камня в следующем году и, главным образом, публикация 18-томного французского издания «Описание Египта» в 1809−16 гг., не только дали строго систематизированную постановку египтологии, но и подогрели интерес тех, кто уже начал собирать такие древние объекты, как саркофаги, статуэтки и жуков-скарабеев.
Среди первых, кто начал собирать эти древности, были консулы различных европейских стран. Их коллекции были затем проданы в Европе и составили первоначальное ядро египетских отделов в различных европейских музеях, как, например, в Турине, Париже, Лондоне и Берлине. Коллекцию французского консула Б. Дроветти, например, сам Шампольон рекомендовал купить России — к сожалению, этого не произошло, и она стала основой египетских разделов в Турине и в Лувре. Однако уже в 1825 г. в Петербурге, на основе приобретенной коллекции австрийского офицера Кастильона, был создан «Египетский музеум», вошедший затем в состав Эрмитажа.
Художественное и археологическое наследие Египта, таким образом, несло тяжелые потери: ситуация была настолько серьезна, что в 1830 г. один из исследователей школы Шампольона, попросил пашу Мухаммеда Али учредить специальную службу для опеки памятников. Небрежению и вседозволенности, казалось, пришел конец в 1834 г., когда на берегу озера Эзбекьях был основан музей, где все предметы каталогизировались.
Это первое музейное ядро было довольно скоро перемещено в более подходящее место, в Цитадель Каира. В наличии было еще совсем немного экспонатов: они все помещались в одной комнате. Эрцгерцог австрийский Максимилиан увидел эту экспозицию во время посещения Каира в 1855 г. и попросил Аббас-пашу подарить ему некоторые из этих древностей. Паша подарил ему все содержимое комнаты. Так и случилось, что первой коллекцией Каирского музея Древнего Египта можно сегодня любоваться… в Вене.
Таким образом, можно сделать вывод о большом интересе к древнеегипетскому искусству, которое выразилось в формировании большого количества музейных собраний во всей Европе и в России.
Список литературы
Аббас Шалаби. Весь Египет. BONECHI. 1995.
Акинша К. А. Время коллекций. Универсальные собрания России 60−80- х гг. // Типология русского реализма второй половины XIX века. [Сб. ст.] / АН СССР, ВНИИ искусствознания; Отв. ред. Г. Ю. Стернин — М.: Наука, 1990.-С. 39−64.
Акинша К. А. Проблемы изучения частного собирательства // Актуальные проблемы развития культуры и искусства в свете решений XXVII съезда КПСС: Матер, московской конфер. аспирантов вузов и НИИ, 1 — 3 дек. 1987 г.; НИИ искусствознания / [Редкол.: Беляев Г. А. и др.]. — М.: Б. и., 1988. — С. 147- 154.
Аксеенко М. Б. Учебный музей профессора И. В. Цветаева // Сб. материалов Всерос. юбил. конф. «
Учебный художественный музей и современный художественный процесс". — СПб.: СПГХПА, 1997. ;
С. 219 — 229.
Антее Р. Мифология в древнем Египте // Мифологии древнего мира. Пер. с англ. Под ред. В. А. Якобсона. М., 1977. С. 55−121.
Античная керамика из собрания ГМИИ им. A.C. Пушкина / сост. К. С. Горбунова. — М., 1973. -№ 129.
Античная коропластика: Каталог выставки / [авт. Вступ. Ст. E.H. Ходза]. — JL: Аврора, 1976. — 112 с.
Античность в культуре и искусстве последующих веков: Материалы науч. конф., 1982 г. / ГМИИ им. А. С. Пушкина. — М.: Советский художник, 1984.-356 с.
Археологические труды А. Н. Оленина. — Т. I, СПб, 1881, стр. ХIII.
Ассман Я. Египет: Теология и благочестие ранней цивилизации. М., 1999.
Бадж У. Египетская религия. Египетская магия. М., 1996.
Бадж У. Легенды о египетских богах. М., 1997.
Балаш А. Н. Коллекционирование памятников античного искусства в России в первой половине XIX века (на материале частных собраний): Дисс…
канд. культурол. наук / Санкт-Петерб. гос. ун-т культуры и искусств. -СПб., 1999.-417 с.
Белинский В. Г. Эстетика и литературная критика, т. 2, М., 1959.
Белова Г., Шеркова Т. Русские в стране пирамид. Путешественники, ученые, коллекционеры. — М.: Алетейа, 2003. — 272 с.
Берлев О. Д., Ходжаш С. И. Скульптура Древнего Египта в собрании ГМИИ им.
А. С. Пушкина. — М.: «Восточная литература», 2004.
— 567 стр.
Бодэ В. Собирательство за океаном / Пер. с нем. Г. М. II Среди коллекционеров.- 1921.-№ 2.-С. 4−8.
Бойко А. Г. Произведение изобразительного искусства как предмет искусствоведения и музейной педагогики второй половины XIX — XX вв. Дисс… канд. искусствовед. 17.
00.04 / РГПУ им. А. И. Герцена. — СПб., 2003. — 230 с.
Большаков А. О. Эрмитаж. Древний Египет. — СПб.: изд-во Гос. Эрмитажа: Альфа-Колор, 2009 — 34 с., илл.
Большаков А. О. Человек и его двойник: Изобразительность и мировоззрение в Египте Среднего царства. СПб., 2000.
Бонин И. А. Собрание сочинений. Л., 1986.
Боханов А. Н. Коллекционеры и меценаты в России. — М.: Наука, 1989. — 188 с.
Брестед Д., Тураев Б. История Древнего Египта. Минск, 2003.
Брук Я. В. Из истории художественного собирательства в Петербурге и Москве в XIX веке // Государственная Третьяковская галерея. Очерки истории. 1856 — 1917 / Я. В. Брук, С. Н. Гольдштейн, Л. И. Иовлева, В. М. Володарский; отв. ред. Я. В. Брук; предисл. Ю. К. Королёва. — Л.: Художник РСФСР, 1981.-С. 15−20.
Бурлыкина М. И. Университетские музеи дореволюционной России (XVIII — первая четверть XX вв.) / Сыктывкарский гос. ун-т. — Сыктывкар: СГУ, 1996.-204 с.
Бурлыкина М. И. Университетские художественные музеи дореволюционной России. // Сб. материалов всерос. юбил. конф. «Учебный художественный музей и современный художественный процесс». — СПб.: СПГХПА и др., 1997.-С. 230−239.
Бурышкин П. А. Москва купеческая / Предисл. Г. Ульяновой, М. Шацилло. — М.: Высш. школа, 1991. — 350 с.
Буторов A.B. Собиратели и меценаты Московского Английского клуба. -М.: Московский Английский клуб, 2002. — 397, [2] с.
Вальдгауер О. Ф. Краткое описание музея древней скульптуры. — СПб: Тип. Р. Голике и А. Вильборг, 1912. — VIII, 202 с.
Виппер Б. Искусство без качества // Среди коллекционеров. — 1923. — № 1.-С.7−14.
Возвращение в Египет. Страницы истории российской египтологии. /Отв. ред. Г. А. Белова. — М.: Наука, 2009. — 164 с., илл.
Выдающийся русский востоковед B.C. Голенищев и история приобретения его коллекции в Музей Изящных искусств (1908 — 1912): [Сборник] / Гос. Эрмитаж, Ленингр. отделение Ин-та археологии АН СССР; [сост., авт. Примеч. А. А. Демская и др.; Вступ.
статья С.И. Ходжаш]. — М.: Сов. художник, 1987.-343 с.
Гавлин M.Л. Из истории российского предпринимательства: династия Боткиных: Науч.
аналитич. обзор / РАН ИНИОН. Центр соц. науч.
информ. исслед. — М.: ИНИОН, 1999. — 84 с.
Гавлин M.Л. Меценатство в России. Научно-аналитический обзор. — М.: Изд-во РАН, 1994. — 50 с.
Гафифуллин P.P. Ленинградский Государственный музейный фонд. 1917 — 1929 годы. Структура и основные направления деятельности // Судьбы музейных коллекций. Материалы VI Царскосельской науч. конф. — СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2000.
— С. 314 — 326.
Гедеонов С. Императорский Эрмитаж. Галерея древней скульптуры. — 2-е изд., испр. и дополн. — СПб.: В типографии Экспедиции заготовления государственных бумаг, 1866.
Гельд Г. Памятники древней скульптуры в музеях Рима и Флоренции. — Ревель: Тип. «Ревельских известий», 1904. — 31 с.
Гладкий В. Д. Древний мир: Энциклопедический словарь. Т.
1. Донецк, 1996.
Голенищев B.C. Археологические результаты путешествий по Египту зимой 1888 — 1889 гг. — СПб.: Тип. Импер. Академии наук, 1890. — [ 2], 30 с.
Голицынский музей на Волхонке: Издание к выставке / МК РФ; Гос. музей изобразит, искусств им. A.C. Пушкина; Гос. Эрмитаж; Нац. галерея искусств, Вашингтон; Гос. Русский музей; Под общ. ред. К. Г. Богемской.
М.: Художник и книга, 2004. — 304 с.
Голлербах Э. Эстетика или быт? (О двух принципах в музейном строительстве) // Среди коллекционеров. — 1921. — №
8 — 9. — С. 28,29.
Гомбрих Э. История искусства. — М., 1998.
Государственный музей изобразительных искусств им. A.C. Пушкина. Античное искусство. Каталог / Сост. H.H. Бритова, А. К. Коровина, Н. М. Лосева, И. Д. Марченко, H.A. Сидорова, Л. П. Харко, Н. П. Розанова. — М.: Искусство, 1963.-170 с.
Грейвс Р. Мифы древней Греции. М., 1992.
Гузик М. А. Культура Древнего Востока. М., 1997.
Гурулёва В.В. С. Г. Строганов, меценат и коллекционер (1794 — 1882) // Коллекционеры и меценаты в Санкт-Петербурге, 1703 — 1917: Тез. докл. конф. / Гос. Эрмитаж; [науч. ред. С.О. Андросов]. — СПб.: Гос. Эрмитаж, 1995.-С.18- 19.
Демская A.A. Государственный музей изобразительных искусств им. A.C. Пушкина. — 2-е изд. — М.: Искусство, 1983. — 239 с.
Дмитриева Н. А. Краткая история искусств. СПб., 1994.
Евгенова В. И. О древнеегипетских папирусах собрания Государственной Публичной библиотеки им. М. E.
Салтыкова-Щедрина. — Труды ГПБ. 1957. 2(6), с.
78.
История искусства зарубежных стран. Том I. — М., Издательство Академии художеств СССР, 1962.
История искусства. Первые цивилизации. М., 1998.
Кацнельсон И. С. Неизданное письмо Франсуа Шамполлиона, — ВДИ, 1947, № 2, стр. 182.
Коростовцев М. А. Писцы древнего Египта. СПб., 2001.
Коростовцев М. А. Религия древнего Египта. М., 1976.
Косидовский З. Когда солнце было богом. М., 1991.
Котрелл Л. Во времена фараонов. М., 1982.
Крачковский И. Ю. Очерки по истории русской арабистики, М.-Л., 1950, стр. 117−118.
Культура древнего Египта. М., 1976.
Курциус Л. Египетский храм / История архитектуры. — М., 1935.
Лапис И. А., Матье М. Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. — М., 1969.
Лапис И. А., Матье М. Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. М., 1969.
Лившиц И. Г. Из истории русской египтологии: Коссаковский. Доклад о иероглифической системе Шампольона. — Палестинский сборник, 1958. — С. 156−170.
Лурье И. М.: Матье М. Э. Культура и искусство Древнего Египта: Путеводитель по выставке Государственного Эрмитажа. — М. — Л., 1952.
Любимов Л. Искусство древнего мира. — М., Просвещение, 1980.
Матье М. Э. Из истории семьи и рода в Древнем Египте, — ВДИ, 1954, № 3, стр. 73.
Матье М. Э. Эрмитажная скульптурная группа Аменемхеба. — Древний мир, М., 1962, стр. 144−150.
Матье М. Э. Избранные труды по мифологии и идеологии древнего Египта. М., 1996.
Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968. С. 5−36.
Матье М. Э. Искусство Древнего Египта. М., 1958.
Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.
Мертц Б. Красная земля, черная земля. Древний Египет: легенды и факты. М., 2003.
Морэ Э. Цари и боги Египта. — М., Алетейа, 1998.
Описание мумии, найденной в 1820 г. близ Мемфиса князем Г. Л. Аваловым и ныне находящейся в Москве. — М., 1826.
Павлов В. В. Скульптурный портрет в Древнем Египте, М., 1937.
Павлов В. В. Египетская скульптура в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Малая пластика, М., 1949.
Павлов В. В. Очерки по искусству Древнего Египта, М., 1936.
Павлов В. В. Образы прекрасного. М., 1979.
Рубинштейн Р. И. Загадки пирамид. М., 1966.
Сказки и повести древнего Египта. Под ред. И. Г. Лившица. Л., 1979.
Солодовников Ю. А. Человек в мировой художественной культуре. М., 2001.
Струве В. В. Манефон и его время. СПб., 2003.
Томсинов В. А. Краткая история египтологии. — М., 2004. — 320 с.
Тураев Б. А. Египетская литература. СПб., 2000.
Уколова В. И. Поздний Рим. Пять портретов. М., 1992.
Список иллюстраций
1. Часть папируса с записью Книги Мертвых. Папирус является частью 125-й главы Книги Мертвых, содержащей изображение загробного суда бога Осириса и текст, в котором приведенная на суд душа перечисляет 42 греха, объявляя себя невинной и отрицая совершение указанных грехов в течение жизни на земле.
2. Мертвый Осирис.
3. Осирис как символ плодородия.
4. Осирис на троне.
5. Осирис и Исида с младенцем Гором.
6. Возрождение Осириса.
7. Хоремхеб перед Осирисом (фреска)
8. Скульптурное изображение Осириса.
9. Статуя богини Исиды, кормящей сына Гора. Лазурит.
10. Статуя богини Исиды, кормящей сына Гора.
11. Древнеримское изображение Исиды.
Приложение 1. Альбом иллюстраций
1. Часть папируса с записью Книги Мертвых. Папирус является частью 125-й главы Книги Мертвых, содержащей изображение загробного суда бога Осириса и текст, в котором приведенная на суд душа перечисляет 42 греха, объявляя себя невинной и отрицая совершение указанных грехов в течение жизни на земле.
2. Мертвый Осирис.
3. Осирис как символ плодородия.
4. Осирис на троне.
5. Осирис и Исида с младенцем Гором.
6. Возрождение Осириса.
7. Хоремхеб перед Осирисом (фреска)
8. Скульптурное изображение Осириса.
9. Статуя богини Исиды, кормящей сына Гора. Лазурит.
10. Статуя богини Исиды, кормящей сына Гора.
Ссылки
Курциус Л. Египетский храм / История архитектуры. — М., 1935. С. 15.
Томсинов В. А. Краткая история египтологии. — М., 2004. — 320 с.
Белова Г., Шеркова Т. Русские в стране пирамид. Путешественники, ученые, коллекционеры. — М.: Алетейа, 2003. — 272 с.
Берлев О. Д., Ходжаш С. И. Скульптура Древнего Египта в собрании ГМИИ им. А. С. Пушкина. —
М.: «Восточная литература», 2004. — 567 стр.
Большаков А. О. Эрмитаж. Древний Египет. — СПб.: изд-во Гос. Эрмитажа: Альфа-Колор, 2009 — 34 с., илл.
Возвращение в Египет. Страницы истории российской египтологии. /Отв. ред. Г. А. Белова. — М.: Наука, 2009. — 164 с., илл.
Британский музей, Лондон = British museum, London: [Альбом / Сост. и авт. текста Б. Ривкин]. — М.: Изобраз. искусство, 1980. — 256 с.: ил.
Гладкий В. Д. Древний мир: Энциклопедический словарь. Т.
1. Донецк, 1996.
Гузик М. А. Культура Древнего Востока. М., 1997.
Аббас Шалаби. Весь Египет. BONECHI. 1995.
Там же.
Аббас Шалаби. Весь Египет. BONECHI. 1995.
Мертц Б. Красная земля, черная земля. Древний Египет: легенды и факты. М., 2003.
Лившиц И. Г. Дешифровка египетских иероглифов Шампольоном. — Шампольон Ж.-Фр.
О египетском иероглифическом алфавите. [Л.], 1950.
Египетские древности в С.-Петербурге. — Северная пчела. 1825, № 9.
См.: Межуев Б. В. Античная тема в русской философской мысли второй половины XIX в. // Античное наследие в культуре России / Под ред. Г. С. Кнабе.
— М.: Изд. РНИИ культурного и природного наследия, 1995. — С. 198, 199.
См.: Межуев Б. В. Античная тема в русской философской мысли второй половины XIX в. // Античное наследие в культуре России / Под ред. Г. С. Кнабе. — М.: Изд. РНИИ культурного и природного наследия, 1995. ;
С. 198, 199.
Бойко А. Г. Произведение изобразительного искусства как предмет искусствоведения и музейной педагогики второй половины XIX — XX вв. Дисс… канд. иск. / РГПУ им. А. И. Герцена.
— СПб., 2003. — С. 47.
Павлуцкий Г. Г. О жанровых сюжетах в греческом искусстве до эпохи эллинизма. Изд. 2- е, испр. и доп. — Киев: Тип.
C.B. Кульженко, 1897. — С. 12.
Цит. по: Свенцицкая И. С. Изучение античного наследия в университетах России во второй половине XIX в. — С. 238.
Основания хронологической классификации, описание и каталог коллекции древностей проф. Д. Я. Самоквасова. — Варшава: В тип. Марии Земкевич, 1892. — С. II.
3 Энгелъ М. Я. Русская Помпея (Херсонес Таврический). Очерк археологических расследований. Заметки и впечатления. Севастополь: Тип.
Д.О. Харченко, 1903. — С. 12.
Герц К.К. О значении истории искусства. Вступит. Лекция, чит. 5 окт.
1857 г. — М., 1857 [ценз.]. — С. 7 — 8.
См. также: Кондаков Н. П. Греческие терракотовые статуэтки в их отношении к искусству, религии и быту. — Одесса: Франко-русская тип. Л. Даникана, 1879. ;
С. 17. Археология к началу XX в. определялась как историческое источниковедение: «вещественное, письменное и устное». Цит.
по: Ардашев H.H. Граф A.C. Уваров как теоретик археологии. Речь, произнесённая в заседании императорского Московского археологического о-ва 29 декабря 1909 г., посвящённая памяти графа, по случаю истекшего 25-летия со дня его кончины. — М.: Тип. О-ва распространения полезных книг, 1911.
— С. 11. A.C. Уваров, учёный и коллекционер, писал, что археология охватывает быт народа в целом, объясняет общие законы природы и истоки человеческой культуры. Он полемизировал с историками Запада, которые относили к области археологии лишь памятники искусства, и называя остальные «древностями». См. там же, с. 7,13.
Цит. по: Лукомский Г. К. Архитектура на римских выставках // Аполлон. — 1911. — № 10. -С. 39.
Кондаков Н. П. Греческие терракотовые статуэтки… — С. 3, 16; См. также:
Энгелъ М. Я. Русская Помпея (Херсонес Таврический). Очерк археологических расследований. Заметки и впечатления. — С. 95.
Свенцицкая КС. Изучение античного наследия в университетах России во второй половине XIX в. — С. 236; Фролов Э. Д. Русская наука об античности: Историографические очерки. — С. 205.
Гюнцбург К. Первый год Московского Голицынского Музея (1865). — М.: Университ. типогр., 1866.-С. 7−8.
Герц К.К. О значении истории искусства. — С. 7 — 8.
Речь Н. П. Кондакова памяти В. В. Стасова, произнесённая в О-ве любителей древней письменности. Цит. по: История европейского искусствознания. 2-я половина XIX в. — М.: Наука, 1969.-С. 241.
Цит. по: Павлуцкий Г. Г. О жанровых сюжетах в греческом искусстве до эпохи эллинизма.
С. 34−35.
Цит. по: Мастера искусства об искусстве. — Т. 7.
— М.: Искусство, 1970. — С. 230.
Цит. по: Кондаков Н. П. Греческие терракотовые статуэтки… — С. 2.
См. также: Фармаковский Б. В. Лекции по истории искусств. 1908 — 1909. ;
С. 35.
Бойко А. Г. Произведение изобразительного искусства как предмет искусствоведения и музейной педагогики второй половины XIX — XX вв. Дисс. …канд. иск. — С. 44.
Начался этот процесс ещё в первой половине столетия, когда «проблема музея как учреждения государственного и общедоступного становится одной из актуальных проблем русской интеллектуальной жизни». Цит. по: Акинша A.A. Время коллекций. Универсальные собрания России 60−80-х годов. — С. 39.
Дмитриев В. Неуклюжие ученики (по поводу нескольких русских картин из собрания В.Б. Хвощинского) // Аполлон. — 1917. — № 4 — 5. — С. 7.
2,7 Цит. по: Муратов П. П. Образы Италии. — С. 227.
Доконт Н. Г. Древнеегипетские памятники в Одесском государственном археологическом музее.— Вестник древней истории. 1965, № 2, с. 208.
Еланская А. И. Коптские рукописи Государственной Публичной библиотеки им. М. E.
Салтыкова-Щедрина. — Палестинский сборник. Л., 1969, с. 20.
Еланская А. И. Коптология.—Азиатский музей—ЛО ИВ АН СССР. М., 1972, с. 516−517.
Евгенова В. И. О древнеегипетских папирусах собрания Государственной Публичной библиотеки им. М. E. Салтыкова-Щедрина.
— Труды ГПБ. 1957. 2(6), с.
78.
Лившиц И. Г. Из истории русской египтологии: Коссаковский. Доклад о иероглифической системе Шампольона. — Палестинский сборник, 1958. 3, с. 156−170.
Описание мумии, найденной в 1820 г. близ Мемфиса князем Г. Л. Аваловым и ныне находящейся в Москве. — М., 1826.
Археологические труды А. Н. Оленина. т. I, СПб, 1881, стр. XIII.
Кацнельсон И. С. Неизданное письмо Франсуа Шамполлиона, — ВДИ, 1947, № 2, стр. 182.
Крачковский И. Ю. Очерки по истории русской арабистики. — М.-Л., 1950. — С. 117−118.
Белинский В. Г. Эстетика и литературная критика. Т. 2, М., 1959. — С. 9.
Лапис И. А., Матье М. Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. М., 1969, с. 7.
Цит. по: Смирнов А. Н. Ф. Романченко // Среди коллекционеров.
— 1923. — Май. — С. 58.
Там же.-С. 58.
Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.
Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968.
Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.
Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968.
Мертц Б. Древний Египет: храмы, гробницы, иероглифы. М., 2003.
Тураев Б. А. Египетская литература, М., 1920.
Матье М. Э. Фараон Аменемхет III // Государственный Эрмитаж. Тезисы докладов на юбилейной научной сессии. Л., 1964.
Тураев Б. А. Египетская литература, М., 1920.
Коростовцев М. А. Религия Древнего Египта. — М., 1976.
Лурье И. М.: Матье М. Э. Культура и искусство Древнего Египта: Путеводитель по выставке Государственного Эрмитажа. — М. — Л., 1952.
Матье М. Э. Искусство Древнего Египта // Искусство Древнего Востока. М., 1968.
Мертц Б. Красная земля, черная земля. Древний Египет: легенды и факты. М., 2003. С. 120.
Матье М. Э. Из истории семьи и рода в Древнем Египте, — ВДИ, 1954, № 3, стр. 73.
Матье М. Э. Эрмитажная скульптурная группа Аменемхеба. — Древний мир, М., 1962, стр. 144−150.
Там же.
Матье М. Э. Эрмитажная скульптурная группа Аменемхеба. — Древний мир, М., 1962, стр. 144−150.
Там же.
Лапис И. А., Матье М. Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. — М., 1969.
ОР РНБ, ф. 781, ед. хр. 338, л. 25.
Там же, л. 18.
Так, во время путешествия в Египет зимой 1884 — 1885 гг. он купил различные предметы из греко-римского некрополя близ Ахмима. См.: Выдающийся русский востоковед B.C. Голенищев и история приобретения его коллекции в Музей изящных искусств. — М.: Сов. художник,
1987. — С. 157.
См.: Голенищев B.C. Археологические результаты путешествий по Египту зимой 1888 — 1889 гг. // ЗВОРАО. — Т. И.
— Вып. 1,2. СПб, 1887. -С. 63- 79.
См.: Античная коропластика: Каталог выставки / [авт. Вступ. Ст. E.H.
Ходза]. — JL: Аврора, 1976. — 112 с. — № 49. Античная керамика из собрания ГМИИ им.
A.C. Пушкина / сост. К. С. Горбунова. — М., 1973. -№ 129.
