Новейшая российская историческая периодика (1991-2005) как источник по изучению истории национальных отношений в Российской империи и СССР

Актуальность проблемы. Научная периодическая печать является одним из видов (жанров1) периодической печати в целом. Особенности научной периодики как исторического источника составляют многоплановость, специфическая динамика развития, значительный коллектив авторов, особый характер и тип подачи информациитакже ее характеризует отражение текущих политических процессов и научно-исследовательских интересов профессионального сообщества, которому она адресована. Наибольшую сложность в теоретическом осмыслении специфики научной периодики как источника представляет характерное для этого жанра периодики сочетание функций отражения текущего научного процесса и его активного формирования. Интересующая нас историческая и социально-политическая периодика, кроме того, сочетает ориентацию на изучение прошлого (историографическая функция) с обсуждением текущих проблем научного сообщества. В целом, специфика данного типа источника может быть выражена в формуле «историографический источник» или источник историографической информации. Иными словами, профессиональная историческая и социально-политическая периодика рассматривается нами как источник, позволяющий реконструировать текущий историографический процесс. Вслед за О. М. Медушевской, мы можем отнести ее к «информативному» жанру, обслуживающему профессиональные сообщества ученых. См.: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учебное пособие для гуманитарных специальностей / И. Н. Данилевский [и др.]. — М.: Изд. центр Рос. гуманит. ун-та (РГГУ), 1998. С. 621. Любопытно, что определение научной периодики как исторического источника отсутствует и в основных современных трудах по источниковедению: Медушевская О. М. Источниковедение: Теория, история и метод / О. М. Медушевская — M.: РГГУ, 1996. — 79 е.- Ее же. Источниковедение и гуманитарная наука // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 11 -20- Ее же. Источниковедение и сравнительный метод в гуманитарном знании: проблемы методологии / Вестник гуманитарной науки. 1996. № 1 (2). С. 31−38- Кабанов В. В. Источниковедение истории советского общества / В. В. Кабанов. — М., 1997; Источниковедение новейшей истории России: Теория, методология, практика: Учебник для вузов / А. К. Соколов [и др.]. — М.: Высшая школа. — 687 е.- Источниковедение отечественной истории / А. Г. Голиков, T.A. Круглова — общ. ред. А. Г. Голиков. — M.: РОССПЭН, 2000. — 439 е.- Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учебное пособие для гуманитарных специальностей / И. Н. Данилевский [и др.]. — М.: Изд. центр Рос. гуманит. ун-та (РГГУ), 1998. — 701 е.- Типология периодической печати: Проблемы и тенденции развития типологической структуры современной периодики: Учеб. пособие / Под ред. Я. Н. Засурского. — M.: Изд-во МГУ, 1995 и др.

В свете сказанного понятно, что профессиональная периодика не случайно стала важнейшим средством обновления бывшей советской гуманитарной науки в перестроечный, а еще значительнее — в постперестроечный период, когда снизилась роль околонаучной публицистики, но еще не создались условия, позволяющие ученым писать и издавать серьезные монографические работы, выполненные на базе новых методологий и лишенные явной идеологической предвзятости. Поэтому академическая периодика перестроечного и постперестроечного периода может и должна изучаться как самостоятельный историографический фактор, влияющий на весь историографический контекст в целом.

Это положение приобретает особую значимость применительно к теме настоящей работы, посвященной новейшей истории изучения национальных отношений в Российской империи и СССР. С одной стороны, постсоветская политическая ситуация выдвинула проблематику национальных отношений на первый план при изучении истории и политологии. С другой стороны, актуальность национальной проблематики определялась и реальным состоянием исследований в этой области. В советской науке доминировали марксистская схема, подчинявшая процессы в национальной сфере социально-классовым отношениям, и советская теория этноса, которая задавалась определенными идеологическими ориентирами. Развиваясь совсем в иных политических условиях, западная историография, тем не менее, рассматривала Российскую империю/Советское государство и общество с разных точек л зрения. После распада СССР обнаружилась вся неадекватность данных точек зрения и необходимость их пересмотра.

2 См. например, классические западные работы по истории Российской империи и СССР, написанные в годы «холодной войны»: Pipes R. Russia under Old Regime / R. Pipes. — New York, 1974; Pipes R. The Formation of the Soviet Union. Communism and Nationalism, 1917;1923 / R. Pipes. — Cambridge, Mass., 1954, 1964; Carr E. A History of Soviet Russia. 4 vols. / E. Carr. — New York, 1951;1972; Shanin T. The Roots of Otherness: Russia’s Turn of Century. 2 vols. / T. Shanin. — New Haven, 1986; Lewin M. The Making of the Soviet System / M. Lewin. -New York, 1985; Fitzpatrick Sh. Education and Social Mobility in the Soviet Union, 1921;1934 / Sh. Fitzpatrick. -New York, 1979; Fitzpatrick Sh. The Russian Revolution, 1917;1932 / Sh. Fitzpatrick. — New York, 1982; Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as Civilization / S. Kotkin. — Los Angeles, 1991; Thaden E.S. Russia’s Western Borderlands, 1710−1870 / E.S. Thaden. — Princeton, 1984; The Last Empire: Nationality and the Soviet Future / Conquest R. (Ed.). — Stanford, 1986; Hough J., Fainsod M. How the Soviet Union is Governed / J. Hough, M. Fainso. -Cambridge, MA, 1979; Russian Imperialism from Ivan the Great to the Revolution / T. Hunczak (Ed.). — New.

Второй аспект научной актуальности исследования национальной и имперской проблематики заключается в повсеместном создании национальных историографий на постсоветском пространстве. Этот процесс начался сразу же после образования новых независимых государств на территории СССР и продолжается по сегодняшний день. Создание национальных историографий сразу поднимает целый ряд методологических вопросов о географии национальных историй, о своеобразии их понятийного аппарата, об адекватной источниковой базе и др. Подходы 19 в. (описательность, романтизм) при изучении национальных аспектов истории, при создании национальных историографий в неотрефлектированном виде переносились на ситуацию конца 20 в. Однако вскоре самим исследователям стала очевидна неадекватность подобного некритического обращения к национальному историческому наследию, была осознана необходимость освоения новых источников и привлечения нового теоретического и методологического аппарата.

В третьих, начавшееся разрушение границ между российской и западной наукой наиболее активно проявилось в изучении имперской истории, национальной политики и национальных движений. Между учеными Запада и России осуществляется интенсивный научный обмен, что проявляется в совместных проектах, рабочих поездках в местные архивы, встречах на научных конференциях, чтении лекций во время визитов в исследовательские центры и университеты. В результате складывающегося международного взаимодействия, проблематика имперской истории, истории национальных движений и становления национальных государств сформировала одно из наиболее плодотворно развивающихся направлений современной историографии. В российском научном контексте это направление оказывает существенное влияние на обновление российской историографии в целом.

Brunswick, N.J., 1974; Soviet Nationality Problems / E. Allworth (Ed.). — New York and London, 1972; Authority, Power and Policy in the USSR. Essays dedicated to Leonard Shapiro / Т.Н. Rigby, A. Brown and P. Reddaway (Eds.). — L.- Basingstoke, 1983; Keep J. The Russian Revolution. A Study in Mass Mobilization / J. Keep. — L., 1976; Getty G.A. Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933;1938 / G.A. Getty. — Cambridge, 1985 и др. См. также: Сальникова А. А. Исторический источник в американской советологии / А. А. Сальникова. Казань, 1997. — 188 е.- Игрицкий Ю. И. Мифы буржуазной историографии и реальность истории: Современная английская и американская историография Великой Октябрьской социалистической революции / Ю. И. Игрицкий. — M., 1974.

Наконец, очень часто статьи в научной периодике являются основой для дальнейших исследований, неким тестом при проверке новой теории, гипотезы, и уже из них вырастают монографии и большие работы. Поэтому актуальность изучения профессиональной историко-общественной периодики связана еще и с ее особой ролью в текущем историографическом процессе в целом.

Таким образом, актуальность заявленной в диссертации темы определяется как важностью самой проблематики национальных историй и изучения империи, ее местом в обновлении российской историографии в целом, так и той ролью, которую играет профессиональная историческая периодика в развитии данной проблематики. В конечном счете, настоящее исследова.

3 Конечно, существует достаточно большое количество работ, посвященных исторической периодике как историческому источнику. См., например: Герасимов И. Российская сельскохозяйственная периодика как индикатор общественного интереса к проблемам сельского хозяйства в межреволюционный период (19 061 917) / И. Герасимов // Историк среди историков: сб. воспоминаний и статей / Под ред. С. Каштанова [и др.]. — Казань. 2001. — С. 112−119- Федорова О. П. Журнальная публицистика 20-х гг. как исторический источник по истории советской интеллигенции / О. П. Федорова. — Л., 1985; Пионтковский М. Н. Обзор литературы по истрии пролетарской революции в России / Печать и революция. 1923. № 2- Изоркип А. В. Из истории большевизации периодической печати Чувашии (декабрь 1917;декабрь 1918) / А. В. Изоркин // История и культура Чувашской АССР. Вып. 2. — Чебоксары, 1972; Насыров T.M. Октябрь и печать Татарии (1917;1920) / T.M. Насыров. — Казань, 1975; Нуруллина P.M. Становление партийно-советской печати на татарском языке (1917;1925 гг.). Казань, 1978; Глухов М. С. Роль партийно-советской печати в развитии татарской культуры 1917; начале 1930;х гг.: автореф.. канд. ист. наук / М.С. ГлуховКаз. гос. ун-т. — Казань, 1974; Роктушин Н. Ф. Периодическая печать Среднего Поволжья в первый год пролетарской диктатуры: автореф.. канд. ист. наук / Н. Ф, РоктушинКуйбыш. гос. ун-т. — Куйбышев, 1983; Жемчужный А. Эсеро-кадетская меньшевистская печать в эпоху самарской учредиловщины // Коммуна. 5 мая 1924, № 1613- Михайлов А. Д. Периодическая печать Средневолжской области (1838−1928) / А. Д. Митхайлов. — Самара, 1928; Столов Н. Н. Периодическая печать Ульяновской губернии / Н. Н. Столов. — Ульяновск, 1928; Красавский M. Военная печать периода гражданской войны // Военно-библиографический справочник. 1928. № 4, 5- Рабинович С. Е. Военная печать периода гражданской войны (1917;1921) // Военно-библиографический справочник. 1929. № 8- Лисовский H.M. Библиография русской периодической печати 1703−1900 гг.: (Мат. для ист. рус. журналистики): В 2 т. — M., 1955. 1066 е.- Русская периодическая печать (1702−1894): Справочник / Под ред. A.T. Дементьева [и др.]. — М., 1959. — 351 е.- Черепахова M.C., Фингрей E.M. Русская периодическая печать (1895 -окт. 1917).: Справочник. — M., 1957. — 351 е.- Дмитриев С. С. Источниковедение русской исторической журналистики: (Постановка темы и проблематики) / С. С. Дмитриев // Источниковедение отечественной истории: сб. статей за 1975 г. — M., 1976; Есин Б. И. Путешествие в прошлое: (Газетный мир XIX в.) / Б. И. Есин. -M., 1982. — 160 е.- Есин Б. И. Русская газета и газетное дело в России: Задачи и теоретико-методологические принципы изучения. M., 1981. 132 е.- Есин Б. И. Русская дореволюционная газета: 1702−1917 гг.: Краткий очерк / Б. И. Есин. — М., 1971. 88 е.- Есин Б. И. Русская журналистика 70−80-х годов XIX в. / Б. И. Есин. — M., 1963; О партийной и советской печати. — М., 1954; Газетные жанры: учебное пособие по журналистике. — М., 1955; Панфилова A.M. Советская периодическая печать как исторический источник / A.M. Панфилова. — М., 1974; Ковальченко И. Д. Исторический источник в свете теории информации // История СССР. 1982. № 3- Гришина З. В., Пушков В. П. Источниковедческий анализ статистики чтения периодики в Петербургской публичной библиотеке за 1863−1912 // История СССР. 1987. № 2- Демина Л. И., Мохначева М. П. Создание базы данных по проблемам регионистики на основе периодической печати и архивных источников / Л. И. Демина, М. П. Мохначева // Архивоведение и источниковедение отечественной истории: Проблемы взаимодействия на современном этапе. — M., 1995; Кандаурова Т. Н., Мохначева М. П. Сибирская периодика: агрегирование дискретной информации о региональных социокультурных процессах / Т. Н. Кандаурова, М. П. Мохначева // Урбанизация и культурная жизнь Сибири. — Омск, 1995; Зайцев А. Д. Исторический журнал как предмет источниковедческого изучения (некоторые наблюдения) / А. Д. Зайцева // Мир источниковедения. ние углубит наши представления о научной периодике как историческом источнике, способствуя, таким образом, развитию этой, — все еще мало разработанной, — отрасли источниковедения.

Объектом исследования является источниковедческий анализ статей, опубликованных в российской центральной исторической и социально-политологической периодике постсоветского периода, и источниковедческий анализ научно-общественной периодики как исторического источника в целом. Предметом исследования является изучение эволюции национальной и имперской проблематики на страницах современной научной исторической и социально-политологической периодики, установление подлинности и достоверности, а также методов анализа и интерпретации источников, использованных в статьях.

В исследовании рассматривается более 700 статей, опубликованных в девяти журналах и периодических изданиях.

Обоснование выбора журналов. В России существуют унаследованные с советских времен центральные академические издания, которые и сегодня читаются всем профессиональным научным сообществом. В последнее десятилетие появилась и альтернативная не государственная периодика (которая может выходить и в регионах), имеющая статус ведущих научных журналов. Это особенно характерно для новых отраслей научного знания (таких, например, как тендерная история), или для все более специализирующихся отраслей. Именно к последним относится область изучения теории и истории наций и национализма, национальной и имперской историй. Учитывая своеобразие современного рынка научной периодики, в качестве объектов исследования были выбраны традиционные центральные и новые специальные (однако имеющие репутацию ведущих журналов в своей области) издания: исторические журналы «Вопросы истории», «Отечественная история», «Новая и новейшая история», этнографический журнал «Этнографи.

M., 1995; Емельянов Ю. М. Историческая проблематика периодических изданий Академии наук (1725−1740) / Ю. М. Емельянов // История и историки. — M., 1978; Беляев А. С. Историческая периодика и издание документов по отечественной истории XV1II-XIX вв. / А. С. Беляев. — Киев, 1988. К сожалению работ, которые бы рассматривали научную периодику как исторический источник пока очень мало. ческое обозрение", политологическое и социологическое издания «Полис» и «Общественные науки и современность», специализированные журналы «АЬ Imperio», «Диаспоры», «Вестник Европы». Выбор именно этих изданий обусловлен их статусом в профессиональных сообществах историков, политологов, обществоведових доступностью во всех научных и образовательных центрах Россииа также их тематической ориентацией.

Специфика научной периодики как исторического источника состоит в том, что она предполагает применение несколько уровней анализа:

— анализ конкретного периодического издания как источника информации об историографическом процессе развития национальной и имперской истории региона (на этом уровне анализируется редакционная политика, специфика и тематика публикуемых материалов, этапы развития интересующего нас историографического процесса в данном издании и т. п.);

— анализ общего журнального пространства, т. е. анализ всего журнального интертекста как источника информации об историографическом процессе развития национальной и имперской истории региона (на этом уровне интересны более длительные процессы формирования подходов к имперской и национальной проблематике, присутствие в этом пространстве единого историографического стандарта, диалог внутри журнального пространства, неравномерность этого интертекста — лидеры и аутсайдеры и проч.);

— анализируются отдельные статьи и теоретические дискуссии, опубликованные в журналах — не как самодостаточные источники информации, а как часть более широкого контекста всего реконструируемого журнального интертекста и историографического процесса;

— анализируются подлинность и достоверность источников, привлекаемых авторами статей для описания исторических событий.

Хронологические рамки исследования ограничены изданиями 1991 — 2005 гг. Исходная дата — 1991 г. — символизирует начало поиска новых моделей осмысления прошлого без характерных для советской историографии универсальных ссылок на роль КПСС. Применительно к тематике данной диссертации избранная дата фиксирует поворотный момент, когда начинается пересмотр подходов к изучению имперской истории, национальных идеологий и движений, процесса нациестроительства. Однако без преемственности с предыдущим этапом развития историографии невозможно продемонстрировать динамику процессов историографических изменений, поэтому в диссертации мы часто вынуждены обращаться к 1980;м годам. В данный момент рассматриваемая область исследований бурно развивается, и, конечно, не заканчивается 2005 г. — конечной датой нашего анализа. Перспективы этого развития будут обрисованы в заключительной части диссертационной работы.

Территориальные рамки можно охарактеризовать двояко: применительно к изученной периодике эти рамки совпадают с территорией современной Российской Федерации, т. е. рассматривается центральная историческая и политико-социологическая периодика, издаваемая преимущественно в Москве на русском языке и распространяемая на территории РФ. Применительно к исторической проблематике, которая нас интересует, территориальные рамки исследования совпадают с границами дореволюционной Российской империи.

Цель диссертационной работы — выявить и проанализировать динамику развития подходов к изучению национальной проблематики в Российской империи и СССР на страницах российской исторической и общественно-политической периодики постсоветского периода (1991;2005 гг.), и определить ценность научной периодики как исторического источника.

Задачи. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

Выявить и проанализировать статьи и публикации по тематике национальных отношений в российской центральной исторической и общественно-политической периодике, оценить источниковую базу работ.

Выявить различия в подходах и постановке проблем, оценить разницу историографических критериев, задаваемых каждым изданием.

Отследить взаимовлияния и оценить междисциплинарный потенциал национальной и имперской проблематики.

Оценить роль центральных исторических журналов в противодействии излишней политизации национальной проблематики и формировании строгих академических исследовательских стандартов.

Выявить наиболее перспективные научные периодические издания, которые в настоящий момент определяют направление исследований в области национальных отношений в Российской империи и СССР.

Выявить и осмыслить специфику научной периодики как исторического источника.

Методология диссертационного исследования во многом определяется выдвинутыми целями и задачами. Так, для достижения цели диссертации реконструируется журнальный интертекст, что предполагает рассмотрение всей совокупности периодических изданий как единого текста, в котором происходит динамический процесс пересмотра старых и выработки новых подходов к национальной и имперской проблематике. Избранная методология исключает подробный анализ каждой тематически релевантной статьи, но предполагает реконструкцию основных тенденций формирования нового исследовательского пространства в таком развивающемся коллективном медиуме, как профессиональная историческая периодика. Данный подход реализуется посредством следующей методики:

• определение основных тенденций изучения национального в каждом журнале;

• анализ редакционной политики журналов (насколько редколлегия осознанно подходит к выбору материалов по рассматриваемой проблематике, присутствует ли в издании редакторский голос, есть ли четкий стандарт качества — историографические требования, источниковедческая экспертиза — применительно к публикуемым материалам по национальной и имперской проблематике);

• группировка работ по более узким тематическим блокам с целью выяснения приоритетов внутри развивающейся отрасли исследований национальных процессов (например, национальные идеологии, взаимоотношения имперских центральных и национальных элит, культурные процессы, пр.);

• выявление меж-журнального сотрудничества;

• реконструкция историографического и источникового контекста статей;

• анализ терминологической стороны публикаций и наличие в том или ином издании требований относительно грамотного использования терминологии;

• выявление ориентированности на или игнорирования центральными изданиями процессов развития региональных историографий.

Реконструкция основных тенденций развития журнального интертекста сопровождается подробным анализом теоретико-методологических статей и материалов, организованных редакциями журналов «круглых столов». Здесь важен не столько массовый срез, сколько содержательный анализ каждой статьи и дискуссии, где вырабатываются подходы современной российской историографии на методологическом и терминологическим уровнях.

Наконец, анализу подвергается содержание рецензионных рубрик ведущих журналов, где возможно отследить обмен мнений между специалистами как внутри отечественной историографии, так и на международном уровне. Наибольший интерес в данном случае представляют рецензии отечественных исследователей на работы западных коллег, позволяющие отслеживать критическую рецепцию подходов западной дисциплины изучения наций и национализма в российском контексте.

Историографический обзор. В теоретическом источниковедении научная периодика как источник изучена пока еще недостаточно. Практически нет работ, посвященных анализу постсоветской исторической и общественно-политической периодики в связи с исследованиями национальной и имперской истории4. Во многом это обусловлено спецификой историографического процесса, который еще далеко не завершен, и характером исследовательских проблем, долгое время не изучавшихся советскими историками ни в журнальном, ни тем более в монографическом формате. Сегодня еще только осваивается источниковая база многих сюжетов, связанных с имперской и национальной проблематикой, апробируются новые методологические подходы. Теоретических работ, которые бы подводили первые итоги исследований в области национальной и имперской истории, тем более в центральной российской исторической и общественно-политической периодике, пока создано немного5. Тем не менее, можно выделить несколько групп исследова.

4 На эту тему опубликованы следующие работы: Давлетшин Т. Д. Советский Татарстан: теория и практика ленинской национальной политики. Казань: Жиен, 2005. -484 е.- Современные империи: сб. науч. тр./ ред.-сост. А. И, Миллер. — М., 2004. — 152 е.- Сабирова А. И. Становление проблематики имперских и национальных исследований в современной российской научной периодике // Новая имперская история постсоветского пространства: Сборник статей / И. В. Герасимов [и др.] - Казань: «Центр исследований национализма и империи», 2004. — с.575−598.

5 Особенно по сравнению с новейшими работами, в которых по-новому оцениваются достижения современного источниковедения отечественной истории и дается обзор источников и методики их анализа применительно к новым отраслям исторической науки, таким как детская история, тендерная история, история повседневности, история памяти и др. См., например: Вишленкова Е. А., Малышева С. Ю., Сальникова А. А. История университета как история памяти корпорации? // Ab Imperio. 2004. № 3. С. 271−310- Малышева С. Миф о революции 1917 года: первый советский государственный проект // Ab Imperio. 2001. №½. С. 285 303- Ее же. Праздничная культура российской революции в современной зарубежной историографии: советские революционные празднества 1917;1920;х годов // Clio Moderna. Выпуск 3. 2002. С. 120−138- Ее же. Освоение городского пространства в ходе казанских «революционных празднеств» 1921;1924 гг. / С. Ю. Малышева // Казанский посад в прошлом и настоящем: сб. статей и сообщений научно-практической конференции (21 мая 2002 г.). — Казань: Мастер-Лайн, 2002. — С. 106−110- Сальникова А. А. Внуки советской империи: детские сочинения на тему «Я, моя семья, моя страна в 1990;е годы» // Ab Imperio. 2001. №½. С. 415 437- Ее же. «Геенна Огненная»: детское восприятие раннего советского периода // Ab Imperio. 2002. № 3. С. 321−353- Ее же. «Перед зеркалом»: автобиография, ее специфика и особенности применения современными зарубежными историками // Clio Moderna. Выпуск 2. 2001. С. 88−105- Ее же. Детство как миф: некоторые аспекты изучения российско-советского детства в зарубежной историографии // Clio Moderna. Выпуск 3. 2002. С. 107−119- Ее же. И они хотели воевать: русские девочки и первая мировая война 1914;1918 гг.// Адам и Ева. 2005. № 5. С. 191−213- Ее же. Частная жизнь университетского человека в Казани // Адам и Ева. 2004. № 8. С. 38−54- Ее же. Немного о «красном революционном козле», или девочки-современницы о символах и образах революции 1917 года // Адам и Ева. 2002. № 3. С. 91−112- Вишленкова Е. А. Публичная и частная жизнь университетского человека Казани XIX века // Адам и Ева. 2004. № 7. С. 172−201- Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла.: Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII — первой трети XIX в. / А. Л. Зорин. — M.: НЛО, 2001; Кириченко Е. И. Русский стиль. Поиски выражения национальной самобытности. Народность и национальность. Традиции древнерусского и народного искусства в русском искусстве XVIII — начала XX века / Е. И. Кириченко. — M., 1997; Кошелева О. Е. «История детства» как способ реконструкции и интерпретации истории воспитания и обучения в зарубежной историографии / О.Е. ний, которые в той или иной мере освещают развитие национальной и имперской проблематики в отечественной науке в постсоветский период:

— во-первых, это сборники, авторы которых пытаются осмыслить процесс складывания национальных историографий и пересмотреть общую историю Российской империи/ СССР как империи и многонационального государства6,.

— во-вторых, это своеобразный вариант хрестоматии, в которой либо четко изложен стандарт западной дисциплины теории и истории наций и национализма и основных подходов к ней, либо собраны тексты теоретиков национальной и имперской истории8,.

Кошелева // Всемирный историко-педагогический процесс: концепции, модели, историография. — М., 1996; Ее же. История детства — опыт зарубежной историографии // Педагогика. 1996. № 3. С. 81−86- Биографический опыт в изучении постсоциалистических обществ: материалы междунар. конференции (Санкт-Петербург, 14.-17.11.96) / Под ред. Воронкова В., Здравомысловой Е. Труды ЦНСИ. вып. 5. СПб., 1997; Глебкин В. В. Ритуал в советской культуре / В. В. Глебкин. — М., 1998. — 168 е.- Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920;1930;е годы / Н. Б. Лебина. — СПб., 1999. — 320 е.- Козлова Н. Н. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора / Н. Н. Козлова. — М., 1996. — 216 е.- Повседневность российской провинции: история, язык и пространство: материалы 3-й Всерос. летней школы «Провинциальная культура России: подходы и методы изучения истории повседневности» (Казань, июнь-июль 2002 г.) / Под ред. С. Ю. Малышевой. — Казань: ЗАО «Новое знание», 2002 и др.

6 Язык и национализм в постсоветских республиках / Под ред. M.H. Губогло. — М., 1994; Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г. А. Бордюгова. — М., 1996; Неизбежность империи. Сборник по проблемам российской государственности / Под ред. А. Н. Савельева. — M., 1996; История национальных политических партий России: мат. конференции. M., 1997; Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов / Ред. Б. Гаспаров [и др.]. — М., 1997; Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления. — M., 1997; Россия — Украина: история взаимоотношений / Под ред. А. И. Миллера, В. Ф. Репринцева, Б. Н. Флоря. — М., 1997; Проблемы становления и трансформации татарской нации. — Казань, 1997; Имперский строй в России в региональном измерении (19 — начало 20 в.) / Под ред. А. В. Ремнева и П. И. Савельева. — М., 1997; Русь — Литва — Беларусь. Проблемы национального самосознания в историографии и культурологи. — М., 1997; Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире/ Под ред. C.M. Червонной. — М., 1998; В семье единой: национальная политика партии большевиков и ее осуществление на Северо-Западе России в 1920;1950;е годы / Под ред. Т. Вихавайнена и И.Такала. — Петрозаводск, 1998; Национальная политика в императорской России. Поздние первобытные и предклассовые общества Севера Европейской России, Сибири и русской Америки/ Под ред. Ю. И. Семенова. — M., 1998; Национальные истории в советском и постсоветских государствах/ Под ред. К. Аймермахера и Г. Бордюгова. — М.: АИРО-ХХ. 1999; Россия и Финляндия в 18 — 20 вв. Специфика границы. — СПб., 1999; Карелия и Финляндия на пороге нового тысячелетия: тезисы докладов междунар. симпозиума историков (май, 1999 г.). — Петрозаводск, 1999; Европейский опыт и преподавание истории в постсоветской России. — M., 1999; Нации и национализм / Под ред. А. И. Миллера. — M., 1999; Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. — M., 2001; Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри. — M., 2001; Этнический национализм и государственное строительство. — M., 2001; Этнический национализм и государственное строительство. — M., 2001; Внешняя политика Беларуси в исторической перспективе: материалы междунар. науч. конф. — Минск, 2002; Западники и националисты: возможен ли диалог? Материалы дискуссии. — M.: ОГИ, 2003; Новая волна в изучении этнополитической истории Волго-Уральского региона: сб. статей. Под ред. К. Мацузато. — Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido University, 2003; Новая имперская история постсоветского пространства: Сборник статей / Под ред. И. Герасимова [и др.]. — Казань, 2004; Российская империя в сравнительной перспективе: сб. статей / Под ред. А. Миллера. — M.: «Новое издательство», 2004.

7 Национализм и формирование наций. Теории — модели — концепции / Под ред. А. Миллера. — М., 1994. — 184 е.- Коротеева В. В. Теории национализма в зарубежных социальных науках / В. В. Коротеева. — М.: РГГУ,.

— в третьих, в рамках больших публикаторских проектов существуют постоянные историографические рубрики, которые отслеживают развитие национальных историографий на постсоветском пространстве9- к этой же группе можно отнести различные интернет-ресурсы, содержащие разного рода информацию о текущем историографическом процессе;

— в четвертых, необходимо отметить и такой важный для исследователя источник информации о новых работах, как библиографические обзоры в периодических изданиях, которые представляют большинство исследований, выходящих на отечественном и зарубежном рынках10- сюда же относятся обзоры учебной литературы, к которым проявляют интерес исследователи" .

Все эти исследования в контексте настоящей диссертации могут рассматриваться как источники историографической информации о текущем научном процессе изучения имперской и национальных историй на современ.

1999. — 140 е.- Смит Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий нации и национализма / Э. Смит. — М., 2004. — 464 с.

8 Нации и национализм / Б. Андерсон [и др.]- Пер. с англ. и нем. — М.: Праксис, 2002.-416 с.

9 Например, раздел «АВС: Национализм» в журнале Ab Imperio с 2002 г. посвящен историографии регионов как на территории РФ, так и на постсоветском пространстве в целом. Так, в этом разделе были представлены сюжеты о формировании украинской (2003, № 2), балтийской (2002, № 4- 2004, № 4), центрально-азиатской (2004, №№ 1, 3- 2005, № 4), татарской (2003, № 3), молдавской/приднестровской (2003, № 1), кавказской (2005, № 2) и др. историографий. В украинском журнале «Критика» печатаются проблемные историографические обзоры, т. е. не рассматривается процесс написания национальных историографий по отдельности, а пишутся критические обзоры новейшей историографии по отдельным проблемы. Так, были опубликованы работы по современной украино-польской историографии (март, 2006), по украино-еврейским отношениям (апрель, 2006), польской историографии (июль-август, 2005), новые исследования, посвященные реконструкции польской, украинской, белорусской, литовской наций (январь-февраль, 2005), обзор работ, посвященных феномену юбилея в контексте формирования нации (январь — февраль 2004), проблеме современной украинской орфографии (январь — февраль 2004), целый блок обзоров посвящен т.н. киевской антропологической школе (март, 2004), мифологизации национального прошлого Украины (июнь, 2004) и т. д. В разделе «Критика» белорусского издания «Arche Пачатак» также печатаются проблемные историографические статьи, посвященные разбору новейшей историографии восточно-европейской исторической, политологической, гуманитарной и социально-политической литературы и статей. Например, А. Каппелер обозревал новейшие публикации посвященные «неоднозначному» процессу (2005, № 2). О Беларуси на пути к гражданскому сообществу написана работа П. Рудсковского в № 3 за 2005, а в № 3 за 2006 г. А. Смолинчук делает обзор новейших учебников по истории Беларуси и т. д.

10 «Последнее слово» в историографии имперской и национальных историй представлено, как правило, в журналах «Критика» (Украина, Киев), «Ab Imperio» (Россия, Казань), «Arche Пачатак» (Минск). Высокопрофессиональные рецензии представлены также в журнале «Отечественная история», однако в нем часто анализу подвергаются работы, вышедшие несколько лет назад, и уже хорошо известные исследователям национальной и имперской проблематики. См., например, материалы круглого стола о проблеме имперской истории в системе среднего и высшего образования: «Проблемы империи в вузовском и школьном курсах истории и историографии» (Ab Imperio, 2002, № 3, С.529−544) — статьи, подвергающие анализу школьные учебники: Eliisa Vaha. Producing Patriots. Heroic Stories and Individual Heroes as the Makers of the Soviet and Russian Identity in History Textbooks, 19 501 995 // Ab Imperio. 2002. № 3. C. 545−559- Трепавлов B.B. Народы России в школьных учебниках по отечественной истории (до 20 в.) // ОИ. 2003. № 1. С.114−120- Meurs W. van. Tatar Textbooks — Next Matrioshka // Ab Imperio. 2003. № 3. C. 407−421 и др. ном этапе. Их привлечение важно, поскольку позволяет — путем сравненияпонять специфику научной периодики как исторического источника.

Таким образом, данное диссертационное исследование является одним из первых, в котором подвергается анализу не только историческая, но и центральная общественно-политическая периодика, что позволяет получить уникальный срез развития национальной и имперской проблематики на страницах гуманитарных и социально-политических журналов и выявить информационную ценность данного вида исторического источника.

Историографическая база диссертации включает в себя значительное число западных и отечественных статей и монографий (порядка 150 наименований), посвященных различным сюжетам национальной и имперской истории, которые призваны помочь оценить специфику реконструируемого в диссертации журнального интертекста.

Структура диссертации определяется логикой исследования и соответствует поставленным задачам. Разделение на главы произведено по хронологическому признаку, на параграфы — по дисциплинарному (каждому параграфу соответствует отдельная группа журналов: исторические издания, общественно-политологические изданияспециальная периодика, посвященная национальной и имперской истории). Исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения.

ВЫВОДЫ ПО II ГЛАВЕ.

Итак, в настоящей главе были проанализированы публикации, вышедшие в 1999 — 2005 гг. в девяти журналах — специализированных, исторических, социально-политологических. Специфика данного периода заключается в том, что центральная профессиональная периодика дополняется периодическими изданиями, специализирующимися на изучении национальной и имперской проблематики на постсоветском пространстве, такими, как «АЬ Imperio» и «Диаспоры». Оба журнала выходят в регионах или одновременно редактируются из Москвы и из региона («Диаспоры»), имеют независимое финансирование, что обеспечивает большую гибкость в редакторской политикеоба ориентированы на междисциплинарное сотрудничество представителей международного исследовательского сообщества и оба позиционируют себя как узко-профессиональные издания, посвященные определенной тематике. Каждый из них имеет свою специфику. Так, журнал AI подошел комплексно к решению проблемы модернизации российских исследований национальных и имперских феноменов: не посредством механической трансляции «классических» западных текстов в российскую научную среду, а путем взаимного изучения национальных научных традиций в этой области, распространения знания о архивных коллекциях и возвожностях их научного освоения и интерпретации, организации международных дискуссий, поиска свежих проблем, в решении которых осуществляется диалог российских и западных исследователей национального. Проблемно ориентированные номера AI призывают авторов журнала взглянуть на политические, культурные и социальные феномены в контексте национального и/или многонационального сообществ, учитывать очевидную на постсоветском пространстве связь национальной проблематики с имперской, использовать возможности компаративистики.

Журнал «Диаспоры» выбрал еще более узкий фокус — он посвящен феномену диспоры в мировой истории. Материалы в нем делятся на общетеоретические, для которых характерно противостояние двух тенденцийусловно-примордиалистской (как мы определили) и конструктивистской, и исследовательские. Последние посвящены, как правило, диаспорам на территории бывшей Российской Империи/СССР или диаспорам народов — выходцев из этих территорий. В последнее время «Диаспоры» все активнее переориентируются на «конструктивистские» позиции в теоретической части, и все более интернационализируются в части исследовательской. Этот журнал, подобно AI, одинаково часто цитируется как российскими, так и западными исследователями, представляя, на наш взгляд, наиболее продуктивный путь реформирования исторического знания об империи и национальных процессах на ее территории. Именно анализ данных и подобных им профессиональных журналов, сопоставленный с тенденциями, обнаруженными в других проанализированных журналах, позволил нам сделать вывод о специализации и профессионализации исследований в области национальной и имперской истории как о перспективном направлении будущего развития.

Публикации по национальной и имперской проблематике в исторических журналах в 2000 — 2005 гг. претерпевают значительные изменения. Прежде всего, очевидно, что для этого периода политическая конъюнктура не является основным фактором, стимулирующим развитие национальной и имперской проблематики. Авторы статей обращаются к различным историографическим традициям, пытаются определиться в теоретическом пространстве современных исследований и т. д. Статьи последних пяти лет также дают основания говорить о формировании критического и избирательного подхода к западным теориям, к формированию творческой установки на развитие «классических моделей» изнутри контекста истории региона. Особенно наглядно эту тенденцию продемонстрировали теоретические и методологические дискуссии в ЭО в 2000;х гг. В принципе, этот журнал является единственным историческим изданием, редакция которого отдает приоритет методологическим дискуссиям при формировании новых подходов к изучению национальной проблематики. К сожалению, опыт ЭО свидетельствует о существующем разрыве между специалистами-теоретиками и этнографами-практиками, читатель не видит результаты применения обсуждаемых и вырабатываемых этнографами/этнологами концепций на конкретном историческом/этнографическом материале.

В противоположность ЭО, другие рассмотренные нами исторические журналы практически не обращаются к теории империи и нации. Исключение представляет лишь журнал ОИ, редакция которого публикует отрывки работ западных теоретиков nationalism studies, подключая, таким образом, российских читателей к историографическому полю западной науки. Кроме того, авторы ОИ ставят методологические вопросы в историографических рубриках журнала, в контексте обсуждения новейших работ российских и западных исследователей.

В целом же можно говорить о том, что развитие дисциплины изучения империй и наций в исторических журналах находит свое наиболее непосредственное выражение не в теоретических статьях, но в конкретно-исторических работах преимущественно по истории Российской империи. Национальные процессы, характерные для советского периода, пользуются в центральной исторической периодике меньшей популярностью, что, видимо, отражает реальные исследовательские предпочтения отечественных историков. Но и досоветская проблематика представлена в проанализированных нами журналах по-разному. Так, ВИ продолжает транслировать руссоцен-тричный подход в рамках методологии изучения «национальных вопросов» глазами имперской бюрократии. Авторы журнала представляют монологичную модель взаимоотношений в Российской империи по линии «центр-периферия». ВИ никак не учитывает развитие историографии российских национальных и не-национальных регионов, редакционный отбор статей не только не задает ориентиры, но даже не дает адекватного представления о динамике современного историографического процесса.

Журнал НиНИ также отличается случайностью подбора статей по интересующей нас проблематике. Зазор между высокопрофессиональными историографическими обзорами и оригинальными исследовательскими материалами и крайне слабыми как с историографической, так и с источниковедческой точки зрения статьями здесь особенно велик. Учитывая тематическую ориентацию на всеобщую историю, у НиНИ есть все условия для разработки таких интересных и плодотворных направлений, как межимперская компаративистика, сравнительное изучение национальных движений и становление национальных государств в новое и новейшее время и пр. Хотя эти темы были заявлены на страницах НиНИ, они не получили реализации в исследовательских статьях в журнале. Именно такие работы, на наш взгляд, помогли бы НиНИ занять свою нишу среди прочих исторических, обществоведческих и специализированных периодических изданий, публикующих материалы в области имперских и национальных исследований. К сожалению, этот потенциал НиНИ не использует.

ОИ, очевидно, является самым интересным изданием с точки зрения развития новых подходов, освоении отечественного и западного опыта в изучении национальных движений, истории наций и имперской истории. Здесь мы продолжаем наблюдать развитие имперской и национальной проблематики в двух жанрах — академической статьи и аналитической рецензии на монографии/сборники. Удивительно, правда, что за двенадцать лет такой практики (1994;2005 гг.) авторы аналитических рецензий так и не стали авторами статей в ОИ. Последние же демонстрировали достаточно ровный высокий уровень. Для статей в этом журнале характерно внимательное отношение к существующему историографическому контексту nationalism studies и российской историографии национальных процессов, осознанное использование терминологии (зачастую в статьях поясняется правомерность использования тех или иных понятий). В отличие от публикаций в ВИ, авторы ОИ предпочитают руссоцентричной перспективе имперской истории взгляд из региона и динамичные модели формирования национальной политики в Российской империи (в меньшей степени — в СССР).

ЭО на данном этапе пытается определить объект исследования этнографической науки и позиционировать себя между современной этнологией, культурной антропологией и традиционной российской/советской этнографией. Это отражается в интересных теоретических дискуссиях о релевантности теории этноса Ю. В. Бромлея и ее применимости в настоящих условиях, о возможности переноса западноевропейских и американских концепций, выработанных на совершенно ином историческом материале, на изучение истории и современности постсоветского региона. Может быть, именно в силу внутридисциплинарного кризиса и расслоения этнографов, в ЭО наиболее заметна разница в уровне авторов методологических и теоретических работ и статей по конкретным исследовательским сюжетам. Последние на данном этапе демонстрируют абсолютное незнание концепций, о которых идет речь в теоретических статьях ЭО. Тем не менее, дальнейшее развитие журнала покажет, является ли настоящее положение дел «рабочим моментом», и сможет ли он организовать в своем пространстве диалог между теоретиками и практиками, который помог бы первым скорректировать разрабатываемые ими концепции, а вторых вооружил бы новыми методами исследования.

Интересы авторов социально-политологической периодики в изучении национальных и имперских феноменов все больше диверсифицируются и специализируются. «Полис» и ОНС нашли свою нишу в разработке дисциплины теории и истории наций и национализма. Так, ОНС перестроился на изучение идеологий имперской России с целью поиска каких-либо приемлемых элементов в них для создания идеологии современной многонациональной России. Однако очень часто материалы в журнале полностью изолированы от того, что накоплено в мировом опыте изучения идеологий и от современного историографического процесса, который может помочь авторам в осмыслении отдельных феноменов национальной и имперской идеологии (например, конструирование коллективной памяти).

Журнал «Полис» на данном этапе характеризует изучение национальной и имперской проблематики по нескольким направлениям — изучение и разработка теорий и практик федерализма в России, идеологическая компонента современной России, межнациональные/ межэтнические конфликты на территории России и постсоветских государств. Таким образом, часть проблем, разрабатываемых на раннем этапе авторами ЭО, переместилась в политологическую периодику, где они выглядят вполне логично. Авторы «Полиса» продолжают демонстрировать уверенное освоение «своих» тем в области изучения национального и имперского феноменов, однако отсутствие видимой установки на междисциплинарное сотрудничество (например, привлечение исторических исследований при изучении идеологических систем) снижает уровень публикаций в журнале.

Вестник Европы" - новый журнал, который мы включили в эту главу в качестве достаточно типичного примера популярной сегодня т.н. идеологической периодики, которая имеет свои особенности. Так, наиболее часто встречаемый формат публикации материала в этом издании — эссе. Такой формат зачастую подразумевает отсутствие ссылочного аппарата, по которому можно было бы реконструировать историографический и источниковедческий контекст работы. Наиболее активно авторы BE разрабатывают проблемы идеологии и геополитики. Однако в отличие от «Полиса» и ОНС, публикации BE носят идеологически заостренный характер, их сложно воспринимать с точки зрения требований к академической публикации (благодаря наличию которых и возможен научный диалог), порой они слишком публицистичны и спекулятивны, что позволяет нам отнести ВИ, скорее, к области идеологической философской публицистики. Соответственно, вопреки самопозиционированию данного (и подобных) журнала, он не может рассматриваться как полноценный источник информации об историографическом процессе изучения национальных и имперских феноменов.

Проведенный в главе анализ развития специализированной, исторической, социально-политической периодики в 1999;2005 гг. позволяет говорить, с одной стороны, о диверсификации проблемного поля национальных и имперских исследований, а с другой стороны — об упорядочивании и специализации этой проблематики. На данном этапе продолжается освоение источников, прежде всего — из региональных архивов, позволяющих описать национальные процессы в Российской империи/ СССР «из региона», «из окраины», глазами национальных элит и отдельных их представителей. Формируется круг авторов, постоянно сотрудничающих с изданиями, посвященными национальной и имперской проблематикеналаживается горизонтальная кооперация между изданиями и между авторами. Постепенно начинается процесс «перерастания» журнальных материалов в отдельные монографии. Однако пока сложно говорить о том, что «монографический» этап в изучении имперской и национальных историй сменил «журнальный» — профессиональная периодика по-прежнему определяет пути развития этой проблематики на постсоветском пространстве.

Заключение

.

Источниковедческий анализ более 700 статей, опубликованных за период 1991;2005 гг. в девяти центральных отечественных исторических и социально-политологических журналах позволил реконструировать важнейшее исследовательское поле, в рамках которого происходит ревизия теорий и концепций, освоение и развитие национальной и имперской проблематики в современной отечественной историографии, а также рассмотреть и оценить информативные возможности и специфику такого мало изученного вида источников, как научная периодика.

Анализ журнальных статей показал неравномерность освещения проблем национальных отношений в Российской империи/СССР на страницах исторической и социально-политической периодики: если в первый период (до 1999;2000 гг.) центральные исторические журналы уступали общественно-политической периодике в степени активного и творческого освоения национальных и имперских сюжетов, то в 1999 — 2005 гг. происходит слом этой тенденции и тон дискуссий начинают задавать именно они. В период 1999 — 2005 гг. происходит осознание того, что российская история в целом должна быть переосмыслена в свете неоднородности — этнической, культурной, религиозной — ее прошлого и настоящего. Центральная историческая периодика постепенно занимает свою нишу в этом историографическом процессе, ее дополняют новые узкоспециальные издания, а общественно-политическая периодика обретает свою более узкую специализацию («Общественные науки и современность» начинает специализироваться на изучении идеологий- «Полис» — на изучении форм политического пространства и полиэтничных государственных образований, межэтнических конфликтов и национальных интересов современной России). Национальная и имперская проблематика, развивавшаяся в начале 1990;х гг. в узком русле этнографии/ этнологии постепенно диверсифицируется и практически каждое рассмотренное в диссертации издание находит свою нишу в изучении феномена наций, национальных идеологий, имперской истории. В этом отношении выбранные для анализа периодические издания достаточно репрезентативны, поскольку являются профессиональными журналами, отражающими тенденции развития своей специальности, и охватывают большое количество представителей профессионального сообщества в силу своей доступности.

Источниковедческий анализ выявил прямую зависимость между способностью каждого журнала не просто отражать, а активно участвовать в процессе обновления исследовательских подходов и формирования новых стандартов изучения национальной и имперской проблематики, и активной позиции редакции. Журналы, характеризующиеся «интерактивной» моделью взаимодействия редакции со своей читательской аудиторией, являются безусловными лидерами в интересующей нас научной области и позволяют реконструировать историографический процесс развития имперских и национальных исследований во всей его полноте и сложности. Так, среди «традиционных» исторических журналов наименее динамично (применительно к интересующей нас проблематике) развивались «Вопросы истории», зато лидирующие позиции занимала «Отечественная история». Особый вектор развития был характерен для ведущего отечественного этнографического издания, поменявшего в постсоветский период не только название и состав редакции, но и переопределившего объект этнографического изучения и базовые теоретические подходы дисциплины. Глубокий «кризис идентичности» советской этнографии способствовал активным теоретическим дебатам в «Этнографическом обозрении». На настоящем этапе именно эти дебаты являются важнейшим вкладом журнала в общее интертекстуальное пространство профессиональной периодики, однако слабость публикуемых в журнале исследовательских работ свидетельствует об отсутствии непосредственной зависимости между «элитарными» дебатами методологов и реальной практикой исследований. В традиционных исторических журналах, и тем болеев новых специализированных тематических журналах, этот разрыв между «теорией» и «практикой» менее очевиден и сокращался особенно активно после 2000 года. О профессионализации сообщества специалистов, публикующихся в ведущей российской периодике по национальной и имперской проблематике, свидетельствует и тот факт, что столь характерное для проанализированных журналов в 1990;е годы обращение к дореволюционной и советской историографической традициям как к основным ориентирам и историографическим канонам в 2000;х гг. сменяется критическим и аналитическим взглядом и привлечением мировой историографии.

Становление историографического стандарта в рассмотренных изданиях представляет особый интерес, поскольку позволяет проследить процесс включения отечественных ученых в международный контекст изучения наций и империй, учет центральными изданиями региональной перспективы, и в то же время демонстрирует наличие/ отсутствие и характер редакторской политики в каждом издании. Так, ОИ с 1993 г. начала активно формировать историографический стандарт дисциплины теории и истории наций и национальных идеологий, помещая в историографической рубрике журнала высококачественные рецензии на отечественные и западные (как переводные, так и на языке оригинала) исследования имперской и советской национальной политики. Этот журнал задает достаточно высокую историографическую «планку» для авторов, работающих в интересующей нас области. Здесь публикуются переводные работы западноевропейских и американских исследователей наций и национализма, как правило, историографический аппарат конкретных статей очень репрезентативен и включает рецензируемые в ОИ книги и сборники, для авторов ОИ характерно стремление взглянуть на процессы национальной имперской и советской политики «из региона», что отражается и в выбор привлекаемых ими источников.

Журнал «Новая и Новейшая история» дополняет ОИ, знакомя своих читателей с развитием западной историографии изучения альтернативных имперских и национальных моделей (Австро-Венгрия, немецкий национализм), однако качественные статьи, выходящие на его страницах, остаются мало востребованными читателями и авторами других проанализированных нами журналов, о чем можно судить по сноскам на журнальные публикации коллег и по содержанию ведущихся историографических дискуссий. Можно только пожалеть, что направление имперской компаративистики развивается в России без активного участия такого издания, как НиНИ.

Основанный в 2000 г. специализированный журнал «Ab Imperio» с самого начала поставил своей целью критическое рецензирование новейших отечественных и западных исследований в области имперской и национальной истории, что является частью комплексной задачи по формирования исследовательского поля изучения империи и наций в отечественной науке. Здесь историографический стандарт был изначально интернационализированным и что важно — редакция предъявляет равные требования к отечественным и иностранным авторам, которые вынуждены выходить за рамки своих национальных научных традиций.

Журнал «Полис» с самого начала в силу специфики становления политологической науки в России характеризовался привлечением к исследованию американских и западноевропейских работ, однако в 2000;х гг., вместе с процессом специализации издания, в нем наметилась определенная историографическая «стагнация»: в статьях почти не встречаются новейшие работы по идеологиям или межнациональным конфликтам, теоретические дискуссии по-прежнему ведутся вокруг восприятия конструктивисткой парадигмы. Таким образом, здесь формирование историографического стандарта исследований национальных и имперских феноменов происходит неровно, что отражается и на уровне публикаций.

По-настоящему общее исследовательское пространство в интересующей нас области стало формироваться лишь на рубеже 1999;2000;х гг., что проявилось и во взаимном рецензировании и откликах на публикации в том или ином издании, и в появлении авторов, публикующихся в целом ряде близких друг другу изданий, и в универсализации историографического стандарта. Этот процесс интеграции и профессионализации журнального пространства можно только приветствовать. В тоже время, наиболее сложно этот процесс развивается применительно к созданию некоего источниковедческого стандарта исследований нации и империи: историки относительно недавно осознали неадекватность национальной и имперской истории, написанной на основе источников из центральных архивов и таким образом транслирующих перспективу из имперского центра. Тем не менее, даже среди исторической периодики нет консенсуса относительно того, насколько важно поддерживать и стимулировать диверсификацию источниковой базы имперских и национальных исследований. ВИ, например, и сегодня продолжает транслировать, в основном, центростремительную перспективу, публикую почти исключительно статьи, выполненные на базе столичных архивов. Центральные исторические издания редко рецензируют литературу, выходящую в регионах или в новых независимых государствах на территории бывшего СССРеще реже они публикуют обзоры региональных архивных коллекций или периодических изданий, издающихся за пределами Москвы и Петербурга. Для авторов политологической и социологической периодики характерно просто крайне слабое знание как историографии, так и оригинальных источников, которые, порой, просто необходимы для проводящихся ими реконструкций региональных идентичностей, истории национальных движений и идеологий, и т. п. Все сказанное выдвигает задачу формирования междисциплинарного источниковедческого канона в области изучения национальной и имперской проблематики.

В целом, междисциплинарность, изначально присущая дисциплине, объектами изучения которой являются нации и национализм, к сожалению, еще не достаточно отражается в исторической, этнографической и социально-политической периодике. Деление имперской и национальной проблематики на собственно исторические и социально-политические сюжеты и изучение их в профессиональных журналах не позволяет в полной мере реализоваться междисциплинарному потенциалу теории и истории наций и национализма, а обращение исключительно к «своим» авторам (историкипреимущественно к работам историков, политологи — к политическим исследованиям) ограничивает полидисциплинарность методологии изучения имперских и национальных феноменов.

Все еще часто поднимается вопрос о «принадлежности» национальной проблематики или иной дисциплине — вопрос, который чаще других встает перед современными этнографами/ этнологами/ антропологами, т.к., как показала генеалогия изучения национального и имперского феномена, именно им принадлежала главная роль в изучении этой проблематики в Советском Союзе и в начале 1990;х гг. Если историки продолжают работать в русле изучения национальной политики в Российской империи и СССР, политологи развивают идеи федерализма в современной России, изучают межнациональные конфликты, а философы находятся в поисках истоков имперской и национальной идеологии, то у этнографов постепенно исчезает их уникальный предмет исследования684. Двойственное отношение к этому процессу продемонстрировал опрос, проведенный накануне VI Конгресса этнографов и антропологов России и опубликованный в журнале «Антропологический вестник"685. Почти половина высказавшихся отметила, что наука этнография находится в кризисе (среди них С. Абашин, Э. Александренков, М. Ившина, Э. Львова, А. Решетов, А. Садовой, Ю. Шевченко и другие) или неком «переходном» состоянии (В. Викторин, Б. Дашибалов, А. Тишкин) — часть ученых выступила против быстрой замены понятия «этнография» на «антропологию» без представления о традициях этой науки (В. Бочаров, Н. Бахтин, Е. Головко, В. Попов) — лишь немногие были готовы оценить междисциплинарный потенциал этнологии (Г. Комарова, А. Панченко, П. Ры-кин, Ю. Чистов). В общем, как отметил в А. Байбурин, редактор вестника, в ответах на анкету часто слышится мотив «ограбленной науки"686, когда этнографы обвиняют социологов, политологов и историков в том, что они занимаются сюжетами, издавна считавшиеся этнографическими, а также присваивают качественные методы. Таким образом, специализация националь.

684 См.: Мельникова Е. // Антропологический вестник. Специальный выпуск. 2005. С. 61- Островский А. // Там же. С. 78.

685 Антропологический вестник. Специальный выпуск. 2005.

686 Там же. С. 213. ной и имперской проблематики — с одной стороны, и ее полидисциплинар-ность — с другой, неоднозначно воспринимается в российском гуманитарном сообществе. Появление в 2000;х гг. журналов, специализирующихся на исследованиях национальной и имперской истории на постсоветском пространстве в диапазоне от истории и литературоведения до политологии и антропологии призвано скорректировать этот недостаток, объединить и сформировать полидисциплинарное сообщество исследователей — историков, политологов, социологов, литературоведов, философов и др.

Насколько выявленные нами тенденции характерны лишь для научной периодики, в чем ее ценность как источника, позволяющего реконструировать процесс изучения национальной и имперской истории в постсоветский период, можно сказать, лишь поместив наше исследование в более широкий историографический контекст. В идеале, он должен включать в себя региональную российскую (на русском и национальном языках) и постсоветскую периодику стран СНГ, что, конечно, превышает возможности данного исследования. Однако мы попытались соотнести журнальный интертекст с монографическим, иными словами, выявить, как выглядит процесс развития национальной и имперской проблематики, реконструированный на основе анализе выходивших в постсоветское время монографий и сборников. Здесь также прослеживается своя логика, которая была продиктована доступностью эмпирического материала и теоретической базы (теорий и концепций). Не случайно в 1990;х гг. доминировали не монографические ис.

ОП следования, а сборники статей отечественных авторов и переводные издания западноевропейских и американских теоретиков национализма. Важной вехой стал сборник «Национальные истории в советском и постсоветских государствах» под редакцией К. Аймермахера и Г. Бордюгова — это был пер

687 Национализм и формирование наций. Теории — модели — концепции / Под ред. А. Миллера. — М., 1994. -184 е.- Нация и национализм / Под ред. А. И. Миллера. — М., 1999; Национальные истории в советском и постсоветских государствах / Под ред. К. Аймермахера и Г. Бордюгова. — М.: АИРО-ХХ. 1999; Неизбежность империи. Сборник по проблемам российской государственности / Под ред. А. Н. Савельева. — М., 1996; Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов / Ред. Б. Гаспаров [и др.]. — М., 1997; Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления. — М., 1997; Имперский строй в России в региональном измерении (19 — начало 20 в.) / Под ред. А. В. Ремнева и П. И. Савельева. — М., 1997 и многие др. (см.

Введение

настоящей работы). вый опыт обобщающего описания многочисленных практик «национализации» истории в последний период существования СССР и позднее. Значение этого сборника для российских исследователей подтверждается частотой его цитирования в изученных нами периодических изданиях. В целом, до 2000;х гг. траектория развития национальной и имперской проблематики в журнальном и книжном форматах была схожей.

Только рынок переводной литературы в этот период демонстрировал.

688 689 иную тенденцию: здесь доминировали и продолжают доминировать монографические работы. Первоначально на русском языке появились классические работы, написанные давно, их авторы к моменту русскоязычной публикации уже могли пересмотреть многие положения своих исследований. В этом смысле журнальный формат позволял больше мобильности, периодические издания публиковали как классические переводы, так и новейшие работы западных коллег. Однако постепенно спрос со стороны академической среды стимулировал публикации новейших западных работ (в издательствах типа «Новой литературное обозрение», «ОГИ» и др.), что помогает отечественным исследователям находиться в курсе развития дисциплины за рубежом. К сожалению, это пока еще не является определяющей тенденцией.

Российские монографические исследования, написанные на российском материале, т. е. с привлечением российских центральных, региональных и национальных источников, чьи авторы рассматривают сюжеты националь.

688 Геллнер Э. Нации и национализм /Э. Геллнер. — M., 1991; Каппелер А. Россия — многонациональная империя: возникновение, история распад/А. Каппелер. — M., 1996; Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780. Программа, миф, реальность / Э. Хобсбаум. СПб.: Алетейя, 1998; Его же. Век революции. Европа 1789−1848 / Э. Хобсбаум. — Ростов н/Д: изд-во Феникс, 1999; Его же. Век капитала. Европа 1848−1875 / Э. Хобсбаум. — Ростов н/Д.: изд-во Феникс, 1999; Его же. Век империи. Европа 1875−1914 /Э. Хобсбаум. — Ростов н/Д.: изд-во Феникс, 1999;

689 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон. — M., 2001; Хоскинг Дж. Россия: народ и империя / Дж. Хоскинг. — Смоленск: «Русич», 2000; Хоскинг Дж. История Советского Союза (1917;1991) / Дж. Хоскинг. — Смоленск: «Русич», 2001; Уортман Р. С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Том 1: От Петра Великого до смерти Николая 1 / Р. С. Уортман. — Москва: «ОГИ», 2004; Уортман Р. С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Том 2: От Александра 2 до отречения Николая 2 / Р. С. Уортман. — М.: ОГИ, 2004; Уортман Р. С. Властители и судии. Развитие правового сознания в императорской России / Р. С. Уортман. — М.: НЛО, 2004; Смит Э. Национализм и модернизм / Э. Смит. — М., Праксис, 2004; Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения / Л. Вульф. — М.: НЛО, 2003; Беккер С. Миф о русском дворянств. Дворянство и привилегии последнего периода имперской России / С. Беккер. — М.: НЛО, 2004; Нойманн И. Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейских идентичностей / И. Нойманн. — М.: Новое издательство, 2004; Сайд Э. Ориентализм / Э. Сайд. — СПб.: Русский мир, 2006. ной и имперской политики, массово начали появляться в конце 1990;х — начале 2000;х гг. Их отличает широкий выбор тем и рассматриваемых проблем, что говорит о попытках отечественных авторов подойти к изучению национального и имперского феноменов с разных сторон — это российская имперская политика в национальных регионах690, история регионов Российской империи691, социальная692, политическая693, религиозная694 история Империи, история официальной идеологии695 и история радикальных идеологий в империи696. Авторы этих исследований не ограничивают себя рамками исторической методологии, но привлекают антропологию, литературоведческий и тендерный анализ, методологию истории повседневности и культурной истории, т. е. они работают в междисциплинарном поле. Таким образом, можно сказать, что в данный момент мы наблюдаем процесс перехода от ос.

690 Миллер А. И. Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина 19 в.) / А. И. Миллер. — СПб.: Алетейя, 2000; Бахтурина А. Ю. Политика Российской Империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны / А. Ю. Бахтурина. — М.: АИРО — XX, 2000; Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) / B.C. Дякин. — СПб.: ЛИСС, 1998; Западные окраины Российской империи / Науч. ред. М. Долбилов и А. Миллер. — М.: НЛО, 2006; Ногманов А. Самодержавие и татары. Очерки истории законодательной политики второй половины 16−18 вв. / А. Ногманов. — Казань, 2005; Носов Б. Установление российского господства в Речи Посполитой 1756−1768 гг. / Б. Носов. — М.: Индрик, 2004; Горизонтов Л. Парадоксы имперской политики: поляки в России, русские в Польше / Л. Горизонтов. — М., 1999; Пашаева Н. М. Очерки истории русского движения в Галичине 19−20 вв. / Н. М. Пашаева. — М., 2001;

691 Зуев А. С. Русские и аборигены на крайнем северо-востоке Сибири во второй половине XVII — первой четверти XVIII вв. / А. С. Зуев. — Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2002; Агеев А. Д. Сибирь и американский Запад: Движение фронтиров / А. Д. Агеев. — Иркутск: Иркут. ун-т, 2002; Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа: обычаи, право, насилие. Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана / В. О. Бобровников. — М.: Восточная литература, 2002; Тагиров И. Р. Очерки истории Татарстана и татарского народа (XX век) / И. Р. Тагиров. — Казань: Тат. кн. изд-во, 1999.

692 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (18 — начало 20 вв.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства / Б. Н. Миронов. — СПб., 1999;

693 Усманова Д. М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906;1916 / Д. М. Усманова. -Казань, 2005; Циунчук Р. А. Думская модель парламентаризма в Российской империи: Этноконфессиональ-ное и региональное измерение / Р. А. Циунчук. — Казань, 2004; Зорин В. Ю., Аманжолова Д. А., Кулешов С. В. Национальный вопрос в Государственных думах Росси / В. Ю. Зорин, Д. А. Аманжолова, С. В. Кулешов. М., 1999; Колоницкий Б. И. Символы власти в борьбе за власть: К изучению политической культуры российской революции 1917 г. / Б. И. Колоницкий. — СПб., 2001; Большакова О. В. Российская империя. Система управления. Современная зарубежная историография / О. В. Большакова. — М., 2003.

694 Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: Религиозная политика в России первой четверти 19 века / Е. А. Вишленкова. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002;

695 Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла.: Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII — первой трети XIX в. / А. Л. Зорин. — М.: НЛО, 2001.

696 Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (вторая половина XIX — начало XX в.) / О. В. Будницкий. — М.: РОССПЭН, 2000; Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми (1917 — 1920) / О. В. Будницкий. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2005; Коцюбинский Д. А. Русский национализм в начале XX столетия: Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза / Д. А. Коцюбинский. — М.: РОССПЭН, 2001; Янов А. Л. Россия против России. Очерки истории русского национализма. 1825−1921 / А. Л. Носов. — Новосибирск, 1999; Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция / А. Эткинд. — М., 1998; воения национальной и имперской проблематики преимущественно в статейном формате (журнале, сборник) к монографическим исследованиям.

Тем не менее, рассмотренные нами статьи в научных журналах далеко не всегда включают отмеченные работы, и такой разрыва между журнальным и монографическим исследовательским полем национализма и истории империи особенно заметен в центральной периодике. Лишь небольшая часть упомянутых книжных публикаций становится обязательным элементом сносочного аппарата статей. Это работы Э. Геллнера «Нации и национализм», Б. Андерсона «Воображаемые сообщества» (особенно часто ссылки на них встречаются в ЭО), А. Каппелера «Россия — многонациональная империя», Э. Хобсбаума «Нации и национализм после 1780 г.», исследования отечественных ученых Миронова Б. Н. «Социальная история России периода империи», Зорина А. Л. «Кормя двуглавого орла», Дякина B.C. «Национальный вопрос во внутренней политике царизма», Миллера А. И. «Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении». Если выбрать наиболее часто цитируемые имена в центральной исторической и общественно-политической периодике, то это будут Э. Геллнер из западноевропейских ученых и Б. Н. Миронов из отечественных исследователей.

С другой стороны, авторы журнальных статей, особенно в специализированных изданиях, обращаются к исследованиям российской национальной и имперской истории, еще не переведенным на русский язык, и таким образом, находятся в диалоге не с отечественным, а с западным книжным пространством (достаточно часто в журнальных статьях можно встретить ссылки на работы П. Верта, Р. Джераси, М. Ходарковского, Т. Мартина, Э. Сайда (до 2006 г. его книга «Ориентализм» не была переведена на русский язык), Н. Найта, А. Халида, Д. Рансела, Д. Смита, А Мотыля, Д. Ливена, П. Q7.

Холквиста и других авторов). В идеале, хотелось бы наблюдать большую.

697 Werth P. At the Margins of Orthodoxy: Missions, Governance, and Confessioanl Politics in Russia' Volga-Kama Region, 1827−1905 / P. Werth. — Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002; Geraci R. Window on the East: National and Imperial Identities in Late Tsarist Russia / R. Geraci. — Ithaca and London: Cornell University Press, 2001; Of Religion and Empire: Missions, Conversion, and Tolerance in Tsarist Russia / R. Geraci and M. Khodark-ovsky (Eds.). — Ithaca: Cornell University Press, 2001; Martin T. The Affirmative Action Empire: Nations and Naинтеграцию отечественного и западного книжного пространства, присутствие в статьях в равной мере как новых отечественных, так и западных работ. Тогда можно будет говорить о полноценном взаимодействии журнального и книжного форматов в области изучения наций и имперской истории.

Более того, мы не можем говорить и о том, что журнальные статьи в центральных профессиональных изданиях, как правило, являются предшественниками крупных монографий. Конечно, логика «от статьи к монографии» является наиболее плодотворной, ибо статейный формат позволяет обсуждение в профессиональном сообществе, результаты которого могут затем повысить качество монографии. Так, работа Дякина B.C. вначале была опубликована в журнале ВИ, и чуть позже свет увидела монография автора698. Однако в настоящий момент чаще встречаются статьи, опубликованные в журналах уже после выхода монографии699. tionalism in the Soviet Union, 1923;1939 / M. Terry. — Ithaca: Cornell university press, 2001; Imperial Russia: New Histories for the Empire / J. Burbank and D. Ransel (Eds.). — Bloomington, Indiana: Indiana University Press, 1998; Northrop D. Veiled Empire: Gender and Power in Stalinist Central Asia / D. Northrop. — Ithaca: Cornell University Press, 2004; Smith J. The Bolsheviks and the National Question, 1917;1923 / J. Smith. — New York: St. Martine’s Press, 1999; Motyl A. Imperial Ends: The Decay, Collapse, and Revival of Empires / A. Motyl. — New York: Columbia University Press, 2001; Historiography of Imperial Russia: The Profession of Writing History in Multinational State / Th. Sanders (Eds.). — Armonk N.Y., London: M.E. Sharpe, 1999; Lieven D. Empire: The Russian Empire and Its Rivals / D. Lieven. — London: John Murray, 2000; Holquist P. Making war, Forging Revolution: Russia’s Continuum of Crisis, 1914;1921 / P. Holquist. — Cambridge: Harvard University Press, 2002; Hirsch F. Empire of Nations. Ethnographic Knowledge and the Making of the Soviet Union / F. Hirsch. — Ithaca and London: Cornell University Press, 2005; Schimmelpenninck van der Oye D. Toward the Rising Sun: Russian Ideologies of Empire and the Path to War with Japan / D. Schimmelpenninck van der Oye. — DeKalb: Noerthern Illinois University Press, 2001; Brower D. Turkestan and the Fate of the Russian Empire / d. Brower. — London: Routledge Curzon, 2003; Brandenberger D. National Bolshevism: Stalinist Mass Culture and the Formation of Modern Russian National Identity, 1931;1956 / D. Brandenberger. — Cambridge, MA: Harvard university press, 2002; Dowler W. Classroom and Empire: the Politics of Schooling Russia’s Eastern Nationalities, 1860−1917 / W. Dowler. — Montreal: McGill-Queen's university press, 2001; A State of Nations: Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin / Ronald G. Suni and Terry Martin (Eds.). — Oxford: Oxford university press, 2001; Slezkine Y. Arctic Mirrors: Russia and the Small Peoples of the North / Y. Slezkine. Ithaca: Cornell University Press, 1996 и др.

698 См.: Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.)// ВИ.-1995.-№ 9.-с.130−142- Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (начало XX в.)// ВИ.-1996.-№ 11−12.-С.39−52 и: Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.) / B.C. Дякин. — СПб.: ЛИСС, 1998. Достаточно часто в сносках встречаются ссылки на работы автора статейного формата, опубликованные в других периодических изданиях (например, в «Исторических записках»), и через определенное время выходит монографическое исследование. Возможно, это связано с форматом центральной профессиональной периодики и редкой возможностью публикации в ней.

6 9 Например, статья Костырченко Г. В. в ОИ (Депортация — мистификация (прощание с мифом сталинской эпохи) // ОИ. 2003. № 1. с.92−113) появилась уже после выхода его книги «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм» (М.: Международные отношения, 2001. — 784 е.). Это говорит о том, что центральные отечественные журналы, в которых, как правило, отсутствует система анонимного внешнего рецензирования (принятая во всем мире система peer-review), не выполняют функцию тестирования статьи коллегами на этапе подготовки публикации. Система отбора статей в них непрозрачна и авторы не видят прямой связи между публикаций статьи и качеством планируемой монографии.

В целом, применительно к интересующей нас проблематике, журнальный интертекст по прежнему отражает ее развитие более широко и полно. Однако, полная реконструкция постсоветской динамики развития этой проблематики невозможна только на основе научной периодики как исторического источника, поскольку, как мы показали, логика развития журнального и монографического пространства была и остается разной.

Все сказанное позволяет сделать выводы о специфике научной периодики как исторического источника по изучению национальной и имперской истории. В данном случае речь идет о «источнике историографической информации», характеризующемся способом отбора и подачи (кодирования) информации. Научный язык, выработанный профессиональным сообществом стандарт аналитической подачи информации, которые позволяют дальнейший профессиональный критический диалог (для чего необходим ссылочный аппарат и историографическая осведомленность автора), оказываются важнейшими характеристиками данного вида источника. Размывание данного стандарта сразу лишает научную периодику ее специфики и требует применения других процедур источниковедческого анализа (см., например, разбор журнала «Вестник Европы» во второй главе).

С другой стороны, важнейшей характеристикой научной периодики как источника является комплексная фигура ее коллективного автора, который слагается из редакции — с одной стороны, и авторов статей — с другой. Наиболее динамичная профессиональная периодика характеризуется диалогом между этими двумя составляющими «автора», что и превращает тот или иной журнал из профессиональной «доски объявлений», на которую просто (порой без всякой логики) прикалывают те или иные статьи, в источник информации о реальном историографическом процессе в той или иной области науки. Рассматривая научную периодическую печать как единый интертекст, т. е. как единый вид источника, мы, тем не менее, вводим жанровое, тематическое и географическое (центральная — региональная) деление, оказавшееся перспективным в плане более глубокого изучения данного вида исторического источника. В тоже время, можно сделать вывод о том, что данный источник не самодостаточен, если речь идет о реконструкции большого историографического процесса, и профессиональная периодика должна рассматриваться лишь как одно звено в цепи целого ряда «историографических источников», таких, как архивные публикации, монографии и т. д.

Источниковедческая ценность научной периодики определяется ситуацией в научной среде в целом. В диссертационном исследовании отмечено, что для изучения переходных эпох (таких, какой была ситуация перехода от советской к постсоветской науке), информационная ценность научной периодики гораздо выше, нежели для эпох стабильного научного развития.

В целом можно сделать вывод о том, что сегодня, применительно к национальной и имперской проблематике, мы все еще пребываем в периоде «зрелой переходности». В пространстве российской гуманитарной и социально-политической периодики полным ходом идет освоение новых архивных материалов, происходит сдвиг в сторону междисциплинарности подходов, формируется новое исследовательское поле и происходит специализация «под-дисциплин» в области изучения национальной и имперской проблематики.