Документирование деятельности Думы

Историки, изучающие деятельность Боярской Думы, чаще всего расходятся в мнении относительно существования думской канцелярии, а следовательно, и практики обрядов документирования. Одни, как В. О. Ключевский, полностью отвергали существование такого подразделения в составе Думы, мотивируя это тем, что Боярская Дума лишь обсуждала уже подготовленные в приказах решения, и рассылка приговоров тоже происходила из канцелярий самих приказов.

Такое представление могло сформироваться под влиянием известных фактов неупорядоченности самого процесса заседаний Думы; она была очень подвижным учреждением. Заседания могли происходить в Передней, Золотой и Столовой палате Кремля, в царствование Алексея Михайловича в его личном кабинете, либо в селе Измайлово или Коломенское, даже в походной канцелярии. На отсутствие следов деятельности думской канцелярии указывает С.О. Шмидт⁸ в одной из своих работ, посвященных российской государственности.

В то же время он ссылается на известного историка-археографа Н. В. Калачова, аргументированно доказывает, что при Боярской Думе была своя канцелярия-отделение (слово «канцелярия» пришло к нам из петровских реформ), которая регистрировала, рассылала на места приговоры и основанные на них указы, грамоты и другие исполнительные бумаги.

Впервые десятилетия существования Боярской Думы все вопросы государственного и частного характера выносились на ее обсуждение, но постепенно дела, относящиеся к компетенции приказов рассматриваются по месту заведения, а в Думе разрешаются вопросы только принципиального характера.

К середине ХVI века устанавливается порядок рассмотрения в Думе дел, которые без государева именного «указа вершить будет немочно». Практически в полном составе Боярская Дума присутствовала только на заседаниях Земских Соборов. Избрание царей, укрепление феодально-крепостнических отношений, развитие торговли, борьба с внешним врагом и борьба за власть были постоянными вопросами для решения которых собирались Земские Соборы. По ним принимались решения в виде царских указов, жалованных грамот, договоров. Вопросы налоговой политики стали предметом обсуждения на специально созванном в 1549 году Земском «соборе примирения». Собор принял решение о создании нового Судебника 1550 года с целью закрепления натуральных и денежных повинностей и установления наказания за преступления и провинности.

Множество вопросов было связано с национальной безопасностью и личной безопасностью царской семьи. Так, когда в Москву пришли вести о нападении крымского хана, Дума обсуждала вопросы отражения набегов крымских татар, о переезде государя из Москвы в более спокойное место.

В то же время для решения вопроса о размежевании земель между светскими и духовными лицами собиралось совместное заседание Думы и высшего духовенства. На таких Соборах присутствовало не менее 40 человек, причем эти заседания протоколировались думными дьяками. Завершающие документы, рассылались в каждый город или государство для обнародования.

Для решения текущих дел создавались думные комиссии под предводительством одного из бояр, по имени которого они и назывались. Наиболее загруженной делами была судебная комиссия — суд бояр. Делопроизводство Думы было недостаточно централизованно. Как мы уже сказали, часть дел создавалось и завершалось в приказах, но только после того как они получали законченное административное устройство. А пока вопросы внешних сношений, землепользования, тяжбенные дела оставались прерогативой Думы, все делопроизводство было сосредоточено в ее пределах.

Нередко думские комиссии превращались в приказы с самостоятельными функциями и со своей служилой бюрократией, которая брала на себя всю полноту оформления дел. И все же четкого разграничения функций в Думе середины ХVI века не существовало. Так, глава Посольского приказа боярин Щелкалов был одновременно и разрядным дьяком, а его брат, напротив, будучи разрядным дьяком принимал участие в организации внешних сношений. Также не было четкого размежевания сфер документирования.

Следов оформления и составления документов сохранилось очень мало, да и подавляющее число самих документов этого периода безвозвратно утеряно. Утрата документов могла быть вызвана стихийными бедствиями, войнами и другими непредсказуемыми событиями. Однако часть документов уничтожалась сознательно: либо когда надо было скрыть от народа некоторые дела государственной важности, либо после принятия приговора Думы потребность во многих незначительных справках и выписках отпадала. Другое объяснение отсутствия множества ценнейших исторических источников заключается в том, что наряду с Боярской Думой существовала Ближняя Дума — особый тайный совет государя из числа дворцовых сановников или доверенных лиц царского окружения. Намеренно, за ненадобностью уничтожались многие дела домашнего делопроизводства.

Так, для принятия присяги во имя новорожденного царевича Димитрия по духовной грамоте Ивана Грозного на заседании Ближней Думы присутствовало 10 человек, тогда как по думскому списку состав Боярской Думы того времени насчитывал 47 членов. Зная трагическую судьбу наследника престола, можно только догадываться какое количество документов, связанных с его именем безвозвратно утеряно.

Вопросы, которые ставились на заседаниях Ближней Думы носили, как правило, тайный (главным образом по вопросам внешних сношений) или частный характер: устройство торжеств при дворе, организация богомольной поездки царя, обсуждение дворцовых доходов и расходов.

Обычно эти совещания не находили документального оформления. Но, если государь обсуждал с ближними боярами вопросы учредительного характера, не укладывающиеся в колею обычного делопроизводства, или по которым надо было принимать решение на заседании Боярской Думы, то именно здесь тщательно готовились все детали будущего обсуждения: проекты приговоров и резолюции дьяков, составлялись справки, как государь будет объявлять свою мысль.

Составление повестки дня не было постоянной практикой, она составлялась и передавалась через подьячего членам Думы только в случаях чрезвычайных «бдений».

Большая часть времени заседаний была посвящена слушаниям докладов дьяков судейских комиссий или докладных выписок начальников приказов. Однако, в зависимости от степени важности вопроса существовало четыре порядка поступления дел: дела докладывались царю без бояр, государю в присутствии бояр, боярам без государя и государю с боярами.

Принимать решение о способе представления докладов тоже нередко было предметом обсуждения Думы, поскольку надо было решить непростой вопрос: стоит ли отрывать от обеда или молебна государя или высокое духовное начальство.

Нередко окончательное решение принималось дьяками Разрядного приказа или до его административного оформления Большим Московским Разрядом, который по праву называли думской канцелярией. Это отделение осуществляло посреднические функции между приказами и верховной властью. Через него проходили в Думу все документы, поступающие из приказов и приказных изб.

Заседания Думы протоколировались — эти документы носили название «судный список» Составлял судный список дьяк; в протоколе также записывались мнения думских чинов, но эта практика не носила постоянного характера, затем протокол переписывался подьячим в черновом виде и сверялся дьяком — «к тем делам дьяку рука своя приложити» и устно докладывался членам Думы, чтобы они могли внести правку в нужное место.

Протоколы считались важнейшими думскими документами и поэтому часть их была внесена в опись Царского архива, да и хранились они в тщательно запираемых ларях в дорогих переплетах.

Заключительными документами заседания были указы царя и приговоры Боярской Думы. Текст этих документов начинался со слов: «Царь, государь, великий князь указал» или «Великий государь сей доклад слушав указал и бояре приговорили» (с некоторыми изменениями эта форма начала текста Указов просуществовала свыше ста лет.). Боярская Дума стояла на страже иерархии не только ведомств и чинов, но и документов. В ее компетенцию входило выдавать жалованные и указные грамоты высшему духовенству, дворцовым сановникам на владение вотчинами, селами, угодьями и промыслами.

Делопроизводство Думы включало конфиденциальную переписку и специальные поручные записи по видным правительственным и придворным деятелям. Те, кто получал «поручную запись» проходил через специальную комиссию поручителей со всеми элементами подтверждающими факт поручительства. Таким образом в стенах Думы были сосредоточены своего рода досье на видных государственных сановников. Нередко доклады составляли основу будущих документов, например грамот, тогда в конце грамоты ставилась приписка «с докладу дьяка Федора Булгакова».

Так создавались основы правовой регламентации взаимоотношений Думы и служилых людей. Функция Думы по управлению русскими территориями требовала вести переписку, которая делилась на «посыльные и присыльные», а факт поступления документа фиксировался в специальных книгах. Авторская подпись на документах была редким явлением. Однако указы, жалованные грамоты, договоры с иностранными государствами, именные списки городовых дворян и детей боярских имели подпись («припись») дьяка и «справу» подьячего. Авторскую подпись имели акты феодального землевладения.

На многих важнейших документах ставилаcь государственная печать с изображением двуглавого орла как символа преемственности власти московскими князьями от Визаниии и Рима. Были и печати городов, которые со временем превратились в гербы. Наиболее распространенной была столбцовая форма документов. Но для описей и других охранительных записей использовались книги (боярские книги, приходно-расходные книги денежной казны, писцовые, дозорные и др.) Очевидно эти книги заводились в приказах, а на заседаниях Боярской Думы использовались в справочных целях. Боярская Дума будучи до определенного времени законодательным, исполнительным и судебным органом не могла обходиться без соответствующего аппарата, выполняющего функции делопроизводства. Эти функции были децентрализованы, поскольку часть подготовительных работ к заседаниям была сосредоточена в Ближней Думе, приказах, думских комиссиях. Однако наиболее важные документы проходили правовую экспертизу в Большом Московском Разряде, который до получения статуса приказа являлся структурой Боярской Думы.

Порядок документирования в значительной степени опирался на исторически сложившиеся обряды и традиции, которые в процессе создания прецедентов обретают характер законченной системы. Поэтому такую долгую жизнь обрели документы и правила их оформления, с которыми мы имеем дело и поныне⁹.