Малые народы Севера за годы Советской власти совершили гигантский скачок в своем историческом развитии — от эпохи разложения первобытных отношений накануне Великой Октябрьской социалистической революции к развитому социалистическому обществу в настоящее время. Поразительные успехи за столь короткий исторический период представляют собой уникальный пример преобразующей роли социализма по отношению к отсталым в прошлом народам. Это не может не вызвать внимания многих исследователей как в нашей стране, так и за рубежом к проблемам прошлого и настоящего малых народов Севера. Им посвящена довольно обширная историко-этнографи-ческая литература и ряд диссертационных работ.
Однако еще мало уделено внимания историко-экономическому и политико-экономическому анализу их общественных отношений в дореволюционное время. Между тем такой анализ с позиции марксистско-ленинской экономической теории позволяет глубже осмыслить сложный процесс развития этих народов, показать, что покончить с вековой отсталостью можно, только встав на некапиталистический путь развития. Это актуально и для народов развивающихся стран, у многих из которых по вине западноевропейских колонизаторов сохранились еще докапиталистические, в том числе и первобытные, отношения.
Актуальность избранной темы состоит в том, что в ней анализируется одна из сторон производственных (экономических) отношений — развитие обмена и торговли у малых народов Северо-Востока Азии в дореволюционный период. Рассматривается, как под воздействием товарных отношений разрушался их первобытнообщинный строй и постепенно формировалась новая социально-экономическая структура, о сущности которой еще существуют среди ученых различные точки зрения. Поэтому анализ поставленной проблемы имеет решающее значение для определения уровня, с которого началось движение малых народов к социализму.
Анализ фактического материала позволяет глубже изучить важную теоретическую проблему зарождения и первых шагов товарного обмена у первобытных народов, выявить закономерности развития у них товарности отдельных отраслей производства под воздействием торгового капитала.
Малые народы Северо-Востока через общения с русским населением и систему общероссийского рынка приобщились к высокой русской материальной и духовной культуре.
Предметом исследования является анализ этапов в развитии общественного разделения труда и межплеменного товарного обмена у народов Северо-Востока, форм и содержания русской торговли и её воздействие на социально-экономические отношения у народов Севера во всем регионе в целом.
Историография. Проблема развития обмена и торговли у малых народов Северо-Востока в целом по региону еще не исследовалась как учеными дореволюционного, так и советского периодов. Её отдельные фрагменты содержатся в историко-этнографической литературе и носят чисто описательный характер, касающиеся отдельных народностей той или иной зоны региона.
Из работ дореволюционного периода, в которых содержится описание меновых отношений у аборигенов Северо-Востока, большую ценность представляют труды ученых-путешественников и мореплавателей. Из них особоговнимания заслуживают произведения: Краше.
12 Я нинникова С.П., В. Берха, Ф. Врангеля и других первых путешественников. В их произведениях среди большого историко-этнографи-ческого материала о коренных жителях Охотско-Камчатского края и тихоокеанских территорий содержатся эпизоды о межплеменном продуктообмене у ительменов, коряков, алеутов и эвенов. Показано участие русского купечества в первых географических открытиях и начало развития русской торговли с жителями Северо-Востока Азии и Северо-Занада Америки. Но содержащийся ценный материал, к сожалению, ограничен периодом ХУ111 — первой половиной ИХ вв.
Из работ, посвященных изучению Охотско-Камчатского края во второй половине XIX в., научный интерес представляют произведения л я.
Н.В.Слюнина и А. А. Прозорова, в которых дается экономический обзор и содержатся важные статистические данные, касающиеся русской торговли с коренными жителями Севера. Но в них, естественно, отсутствует политико-экономический анализ фактического материала.
Среди ученых, изучавших Колымский край и Север Якутии, боль-шой интерес представляют работы В. И. Иохельсона и В. М. Зензинова .
1 Крашенинников С. П. Описание Земли Камчатки. M.-JI., 1949. р
Берх В. Хронологическая история открытия Алеутских островов, или подвиги русского купечества. СПб., 1823. ^ Врангель Ф. О торговых сношениях народов Северо-Западной Америки между собой и чукчами. — В кн.'.Телескоп, М., 1835. Слюнин Н. В. Охотско-Камчатский край. СПб., 1900. с и Прозоров А. А. Экономический обзор Охотско-Камчатского края. СПб., 1902. Иохельсон В. И. Очерки зверопромышленности и торговли в Колымском округе. СПб., 1898. 7 Зензинов В. И. Очерки торговли на Севере Якутской области, М., 1916.
В них довольно полно показаны общественные отношения, состояние охштничьего промысла, быта и торговых отношений у юкагиров, якутов, ламутов и приколымских чукчей. Такой же материал об эскимосах и чукчах восточной Чукотки содержится в работе Н.Гондатти.
Поездка из Марково, на р. Анадырь, в бухту Провидения (Берингов 1 пролив)". Однако в этих произведениях материал также ограничен лишь второй половиной XIX в. и в нем нет экономического анализа.
Таким образом, во всех произведениях дореволюционного периода материал по рассматриваемой проблеме ограничен определенными периодами, разрознен по отдельным зонам региона. В них отсут-свуют экономические обобщения в целом, нет и не могло быть анализа проблемы с позиции марксистско-ленинской экономической теории. Однако содержащийся в дореволюционных произведениях фактический материал является ценным источником для анализа развития обмена и торговли у малых народов Северо-Востока.
В советский период историки, этнографы и в меньшей степени экономисты продолжили и расширили исследование общественных отношений у коренных жителей Северо-Востока. Но ими мало уделено внимания дореволюционному периоду и, в частности, рассматриваемой проблеме. В советской историографии преобладает материал по исто-рико-этнографическому исследованию общественных отношений у чукчей и эскимосов. Среди многих публикаций, посвященных этим народам, выделяется прежде всего капитальный труд В. Г. Богораза «Чукчи, лучшие страницы которой посвящены описанию межплеменного продуктообмена. Однако В. Г. Богораз не был последователен в оценке 1.
Гондатти Н. Поездка из Маркова на р. Анадырь, в бухту Провидения (Берингов пролив). — В кн.: Зап. Приамурского ОРГО, Хабаровск, 1898.
2 Богораз В. Г. Чукчи, ч.1,Л., 1934. описанных им социально-экономических процессов в чукотском обществе. Им отрицалось существование у чукчей родовой организации, а случайный обмен у них Богораз В. Г. отождествлял с капиталистической формой торговли.
Эти неточности у Богораза в известной степени были преодолены в последующих работах советских ученых. Среди них важное значение имеет монография И. С. Вдовина «Очерки истории и этнографии .1 чукчей. В разделе, посвященном дореволюционному периоду, И. С. Вдовин с позиции марксистско-ленинской методологии всесторонне исследовал состояние общественных отношений, материального производства и торговли у чукчей и эскимосов начиная с ХУЛ в. и до установления Советской власти в регионе. Этим народностям посвящен также коллективный труд «Очерки истории Чукотки с древнейших вре9 мен до наших дней, в котором в разделе дореволюционного периода кратко обобщены материалы прежних исследователей по археологии Чукотки, истории и этнографии чукчей и эскимосов. Однако вопросу обмена и торговли отведены отдельные краткие статьи, в которых материал изложен в форме констатации исторических фактов без экономического анализа.
В советской историографии незаслуженно мало исследований о социально-экономических отношениях в дореволюционный период у эвенов, ительменов, коряков, юкагиров Охотско-Камчатского края и Колымы. За последние годы фактически нет крупных публикаций, посвященных этим народам. Поэтому научный интерес представляют ранние 1.
Вдовин И. С. Очерки истории и этншграфии чукчей. М.-Л., 1965. р
Очерки истории Чукотки с древнейших времен до наших дней. Новосибирск, 1974.
12 Ч работы Н. Н. Билибина, Н. Н. Степанова, Н. И. Спиридонова, в которых дан краткий обзор состоянию межплеменного товарного обмена у юкагиров, коряков и эвенов в дореволюционный период. Ценным является попытка Н. Н. Билибина и Н. Н. Степанова дать марксистско-ленинское обоснование развитию форм стоимости в межплеменном обмене у указанных выше народов. К сожалению, эти политико-экономические категории не были полностью раскрыты и в них допущены неточности.
Таким образом, в советской историографии проблема развития товарного обмена и торговли у малых народов Северо-Востока в дореволюционное время в целом также не рассматривалась. Отдельные ее вопросы изложены в общем контексте историко-этнографических исследований, без политико-экономического анализа. Причем эти вопросы многие авторы рассматривают только с негативной стороны, не объективно оценивая роль русской торговли на Северо-Востоке и ее влияние на социально-экономические отношения коренных жителей Севера.
Итак, неполнота и разрозненность изложения проблемы, отсутствие ее экономического анализа определили цель и задачи настоящего исследования.
Цель исследования заключается в том, чтобы на основании марксистско-ленинской экономической теории дать в целом комплексный историко-экономический анализ развития товарного обмена и торговли у малых народов Северо-Востока Азии в дореволюционный 1.
Билибин Н. Н. Обмен у коряков. Л., 1934. р
Степанов Н. Н. Межплеменной обмен в Восточной Сибири, на Амуре и Охотском побережье в ХУП в., Л., 1939. о.
Спиридонов Н. И. Одулы (юкагиры) Колымского края. — В кн.: Советский Север, № 9−12, 1930. период и на этой основе уточнить социально-экономические отношения у этих народов, существовавшие ко времени Великой Октябрьской социалистической революции, проследить основные этапы и особенности товарного обмена от зарождения его случайных форм и до меновой торговли народов Севера с торговым капиталомраскрыть народный характер русской колонизации региона как колонии в экономическом смысле1 и показать прогрессивное значение вхождения народов Севера в состав Русского государства.
В работе поставлены следующие конкретные задачи:
1. Раскрыть существовавшую у народов Севера органическую взаимосвязь производства и обмена на различных этапах их развития, показать дальнейшую их эволюцию под воздействием русского торгового капитала на протяжении трех веков. 2. Выявить формы и содержание товарного обмена у народов Севера как до вхождения их в состав Русского государства, так и после вхождения. 3. Рассмотреть положительное влияние русской материальной и духовной культуры на социально-экономические отношения у малых народов Севера и роль русской торговли в этом процессе. Сопоставить эти факторы с ограблением региона со стороны иностранного торгового капитала.
Методологическую основу диссертации составляют произведения классиков марксизма-ленинизма о материальном производстве, общественном разделении труда и товарном обмене. Использованы решения партийных съездов и конференций, Пленумов ЦК КПСС, статьи и речи выдающихся деятелей партии и Советского государства по национальному вопросу, в частности о развитии народностей Сибири и Севера. 1.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. — Полн.собр.соч., т. З, с. 593.
Источники. Процессы, происходящие у народов, не имевших письменности, слабо отражены и в работах ученых. Поэтому при работе над диссертацией автор использовал широкий круг источников: фольклор аборигенов, «скаски» и «челобитные» русских землепроходцев, работы археологов и этнографов, архивные материалы и другие источники. 1.
Археологические материалы советских археологов раскрыли исторические этапы развития первобытных людей Северо-Востока Азии начиная с эпохи палеолита, показали, какими орудиями труда пользовались аборигены, доказали взаимопроникновение их первобытных культур. Это нозволило автору настоящей работы выявить сам процесс зарождения случайного продуктообмена и его первые этапы развития у древних племен в дорусский период.
Особую ценность составили первые письменные источники русских землепроходцев — «скаски», «челобитные», «распросные речи», содержащиеся в документах Центрального государственного архива р древних актов (ЦГАДА) и сборниках архивных документов. В них отражены непосредственные наблюдения о хозяйственной деятельности, быте, общественных отношениях, актах межплеменного обмена у малых народов Севера накануне их присоединения к Русскому государству. Но эти сведения, к сожалению, чрезмерно кратки и в них не раскрывается само содержание межплеменного обмена.
1 Окладников А. П. Раскопки на Севере. — В кн.:По следам древних культур. М., 1951; Окладников А. П. Неолит Дальнего Востока. -В кн.:История Сибири, т. 1, JI.:Наука, 1968; Васильевский Р. С. Происхождение и древняя культура коряков. Новосибирск, 1971; Моча-нов Ю. А. Древнейшие этапы заселения человеком Северо-Востока Азии. Новосибирск, 1977; Диков Н. Н. Чукотка в каменном веке. Чукотка в неразвитом железном веке.-В кн.:0черки Чукотки с древнейших времен до наших дней. Новосибирск, 1974. См.:ЦГАДА. Якутская приказная изба, ст. 43,66,95- ЦГАДА. Сибирский приказ, ст. 360.
Источниками являются купеческие архивы и архивы купеческих 1 компаний, сохранившиеся в фондах Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА), Центрального государственного архива Дальнего Востока (ЦГАДВ), Центрального государственного архива Якутской АССР (ЦГАЯАССР) и в сборниках архивных документов. В «Таможенных росписях», «Проезжих грамотах» и других документах купцов имеются сведения о состоянии развития русской торговли в регионе, статистические данные о количестве и ассортименте ввозимых фабричных товаров и вывозе продуктов северных отраслей, об уровне на них цен в различные периоды. К сожалению, при исследовании этих документов приходится учитывать их относительную достоверность и неполноту: купцы сознательно показывали заниженные торговые обороты, чтобы меньше платить налог в казну.
В работе использованы архивные документы о делопроизводстве уездных, окружных, губернских и центральных административных ор-2 ганов, содержащиеся в них сведения о ясачной политике царского правительства, указы, инструкции и правила, касающиеся государственной и частной торговли. ЦГАДА. Якутская приказная изба, ст. 48,56- ЦГАДВ.Ф.1016. Beдомости сравнительных ценФД059, Начальник Охотского портаФ.1520. Комендант Охотского порта. Ф.1007. Переписка о ценах на припасы и вещи по Охотску;
ЦГАЯАССР. Ф.55-И. Дело мещанского обществаФ.419. Отчет и переписка Охотской лавки купца Бушуева А.- Ф.418-И. Торговый дом А. и М. Молчанова и БыковаФ.415-А. Торговый дом Г. В.НикифороваК истории Российско-Американской компании: (Сборник документов), Красноярск, 1957.
2 ЦГАДА. Ф.24. Сибирский приказФ.1177. Якутская приказная избаЦГАДВ. Ф.702. Приамурское генерал-губернаторствоФ.1005. Губернатор Камчатской областиЦГАЯАССР. Ф.343. Якутский областной статистический комитетФ.Ю. Среднеколымский частный комиссар.
В этнографических произведениях дореволюционного и совет -1 ского периодов использован фактический материал об отдельных фрагментах межплеменного товарообмена и торговли народов Севера с торговым капиталом. Материал, характеризующий социальную организацию народов Северной Сибири в ХУП — начале XX вв., содержится в коллективной монографии «Общественный строй у народов Се, р верной Сибири» .
Важным источником для экономического анализа проблемы яви лись экономические обзоры и хозяйственные описания Дореволюционен ного и советского периодов, итоги переписи северных окраин Дальнего Востока4. В этих произведениях и документах содержится ценный статистический и историко-экономический материал о русской торговле на Северо-Востоке Сибири, о состоянии развития северных отраслей и уровне их товарности. К сожалению, этот вид источников охватывает не весь хронологический период и не всю территорию региона.
Использование указанных и других источников позволило обосновать и раскрыть поставленную цель исследования. 1.
См. Указанные выше произведения дореволюционных и советских этнографов. р
Общественный строй у народов Северной Сибири. М., 1970. О.
Прозоров А. А. Экономический обзор Охотско-Камчатского края. СПб., 1902; Сибирский торгово-промышленный календарь. Томск, 1895−1897, 1899−1900, 1903;1906, 1910,1913; Отчет Дальневосточного экономического совещания (Дальэкосо). Чита, 1924;Камчатка в 1923 году (Приложение к отчету Дальэкосо), Чита, 1924;Сергеев М. А. Народное хозяйство Камчатского края. JI., 1936.
4 Итоги переписи северных окраин Дальневосточного края. Благовещенск, 1929.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Рассмотренный процесс развития обмена и торговли у малых народов Северо-Востока Азии в дореволюционный период показывает как общую закономерность зависимости его от уровня развития производительных сил, так и специфические особенности его в условиях обитания людей на Крайнем Севере. Анализ источников позволил автору сделать следующие выводы:
1. Элементы случайного обмена у далеких предков малых народов Северо-Востока Азии, как показывают археологические раскопки, обнаруживаются отчетливо в период пережиточного неолита на Северо-Востоке (первое тысячелетие до н.э. — первое тысячелетие н.э.). Предметами такого обмена являлись первоначально каменные, костяные и деревянные орудия и предметы, примитивные украшения.
С разделением племен на приморские и континентальные у них определились свои особенности в направлении хозяйственной деятельности. У приморских племен основным занятием стал морской зверобойный промысел. У эскимосов он возник в Ш в. до н.э. У континентальных — охота на диких мясных животных. К началу первого тысячелетия н.э. на основе такого территориального разделения труда случайный обмен стал охватывать излишки продуктов в периоды удачной охоты с той и другой стороны.
Переход континентальных охотников к приручению диких оленей (у чукчей и коряков в пределах 3−5 вв. н.э.) положил начало развития первого крупншго общественного разделения труда — отделения северного скотоводства (оленеводства) от морского зверобойного промысла и других трудовых занятий народов Севера. Это дало импульс новому этапу развития межплеменного обмена. Он стал превращаться постепенно в регулярную функцию. Но окончательно завершился этот процесс уже с вхождением малых народов Севера в состав Русского государства.
2. По мере развития общественного разделения труда изменялись содержание и формы первобытного продуктообмена. В период случайных встреч представителей разных племен при незнании языка друг друга обмен имел форму «немого торга», когда участники обмена с обнаженным оружием молча клали обмениваемые вещи на землю и попеременно подходили к ним, выбирая то, что им понравится, или предлагали друг другу вещи непосредственно на концах копий.
С развитием регулярного обмена, «немой торг» стал уступать место обмену «подарками» между родственными и дружественными племенами. Эта форма обмена имела место прежде всего при поездках друг к другу в гости и поэтому получила название «гостевание». Развитие первого крупного разделения труда вызвало потребность организации обмена в специальных местах — «лагерях» и «собраниях», где обмен проходил как в форме «немого торга», так и в форме взаимных подарков.
3. Вхождение народов Севера в состав Русского государства, несмотря на негативные моменты колониальной политики царизма и действий торгового капитала, имело исторически прогрессивное значение. Народный характер колонизации Сибири способствовал приобщению этих народов к достижениям высокой материальной и духовной русской культуры. Важную роль в этом сыграло развитие в регионе русской торговли, начало которой было положено первыми русскими землепроходцами второй половины ХУП в.
Широкое развитие русская торговля с народами Северо-Востока получила в ХУШ-Х1Х вв. Она была представлена двумя секторами: частным и государственным. Частная торговля с народами Севера осуществлялась торговыми компаниями, торговыми домами и зависимыми от них средними и мелкими купцами. Частная купеческая торговля производилась через торговую сеть, на ярмарках и путем развоза товаров по стойбищам кочевников. Последняя форма торговли была наиболее прибыльной для купечества, так как в глухих местах тундры и тайги царил неэквивалентный обмен и спаивание населения.
Б своих фискальных интересах русское правительство до второй половины XIX в. старалось регламентировать частную торговлю с жителями Севера. Указами запрещались самовольные поездки купцов в стойбища до сбора ясака, были установлены правила торговли на ярмарках. Для улучшения снабжения товарами русского и коренного населения Севера и воздействия на частную торговлю в регионе была организована государственная торговля. Ее первоначальной формой своеобразного обмена можно считать выдачу народам Севера за добровольный ясак «государевых подарков» (табак, железные изделия, ткани, чай и др.). Причем значительно дешевле, чем у купцов. Но с развитием стационарной государственной торговой сети отпала необходимость применения «подарков» за «излишний ясак». Особое значе*" -ние для народов Севера имела организация в 20−30-е гг. XIX в. экономических запасных капиталов и создание казенных экономических складов и магазинов, из которых население приобретало на пушнину товары первой необходимости, боеприпасы, железные орудия, хлеб, соль и другие товары по умеренным ценам. Этим самым государственная торговля сдерживала в известной степени рост цен на эти товары у купечества.
Важную роль в снабжении населения необходимыми товарами фабрично-заводского производства имела ярмарочная торговля, вовлекавшая широкий круг местного и русского населения, купцов и представителей казны. Ввиду отдаленности региона от центра страны и слаборазвитой транспортной. связи ярмарки в регионе сохранялись весь дореволюционный период.
4. Развитие русской торговли с народами Севера, вовлечение их экономического уклада в сферу всероссийского рынка способствовали внедрению в производство и быт железных орудий труда, огнестрельного оружия, сравнительно широкого ассортимента различных промышленных и продовольственных товаров. Все это способствовало дальнейшему развитию производительных сил и социально-экономических отношений у малых народов Крайнего Севера. Прежде всего было ускорено развитие общественного разделения труда. К концу ХУПначалу ХУШ в. завершается процесс обособления пастушеского оленеводства от морского зверобойного промысла у чукчей и коряков. У оседлого населения специализировался охотничий промысел, рыболовство, у некоторых из них возникли зачатки огородничества и домашнего животноводства.
Под воздействием торговли происходило разграничение отраслей хозяйства на основные, дававшие товарную продукцию, и второстепенные, сохранявшие натуральный характер. На первом месте по товарности с самого начала колонизации являлась пушнина. Она составляла 80% от всей товарной продукции охотничьего промысла. Пушной промысел стал товарным производством.
У морских зверобоев главной товарной продукцией для торгового капитала являлись моржовые клыки и китовый ус. Кожи морского зверя товарное значение преимущественно имели в межплеменном обмене.
Из продукции оленеводства товарное значение для торгового капитала имели пыжики, ровдуги, теплые вещи и в меньшей степени шку-ры-сырец. Особенно возросла их товарность, в том числе и шкур оленей и морского зверя, в конце XIX в. в связи с развитием золотодобывающей промышленности в Сибири и на Аляске. Таким образом, морской зверобойный промысел и. оленеводство к этому времени можно определить как мелкотоварное производство.
Рыбный промысел у народов Северо-Востока в основном имел натуральный характер. Только в конце XIX в. в Охотско-Камчатском крае товарное значение приобрели лишь лососевые породы рыб, скупаемые рыбопромышленниками по низким ценам.
5. Открывшаяся возможность приобретать через торговлю современные для того времени русские орудия производства создала условия индивидуализации труда, что привело в конце XIX в. к усилению процесса разложения патриархального строя. Начался распад больших патриархальных семей на отдельные (моногамные) семьи с их индивидуальной частной собственностью на оленьи стада, оружие, инвентарь и другие средства производства, на продукцию, имеющую товарное значение. На этой основе на месте родоплеменных общин возникают территориальные (соседские) общины с их дуализмом в формах собственности и принципах распределения продукции.
У чукчей, эвенов, коряков уже в конце ХУШ — первой половине XIX в. происходило дробление стад больших патриархальных семей в частную собственность отдельных (моногамных) семей. У оседлого же населения наряду с индивидуальным трудом и частной собственностью еще сохранялся коллективный труд и уравнительное распределение, но и здесь во второй половине XIX в. четко видно неравенство при дележе продукции коллективного труда, имеющей товарное значение. Лучшая ее часть принадлежала собственнику байдары, рыболовной сети, оружия и т. д. В общинах кочевников и оседлого населения усилилась имущественная дифференциация, определились богатые, средние и бедные семьи. Между ними стали складываться новые отношения по про> изводству, распределению, обмену и потреблению. Эти отношения выра^ жали собой зачатки эксплуатации, сильно еще прикрытые родоплеменными пережитками.
6. Под воздействием торгового капитала к концу XIX — началу XX в. претерпел изменения и межплеменной обмен. Из случайного он превратился в регулярный товарный обмен на ярмарках, своих традиционных «лагерях» и при развозе товаров по стойбищам в форме «го-стевания». Расширился в нем и ассортимент товаров как за счет продуктов своих северных отраслей, так и за счет фабричных товаров, приобретаемых у торгового капитала.
С развитием оленеводства и сокращением численности диких оленей усилились экономические связи между кочевниками и оседлым населением. Исчезла форма «немого торга», обмен товаров принял мирный, добрососедский характер с приемами угощений и подарков.
С развитием торговли в конце ХУШ — первой половины XIX в. из зажиточной части родоплеменной верхушки выделилась специальная прослойка-торговые посредники. Через них меновые отношения проникли в соседскую общину. К началу XX в. многие торговые посредники из северных народностей приобрели от торгового капитала известный опыт коммерческих операций. Однако начавшийся процесс развития у малых народов Севера третьего крупного общественного разделения труда — появления класса купцов — не успел проявиться в своей классической форме. Исключение составляли якуты. Из зажиточной части у них действительно возникли крупные купцы, ворочавшие миллионами и имевшие самостоятельные торговые связи с различными фирмами и банками в России и за границей. Например, одним из воротил якутского отделения Русско-Азиатского банка был якутский купец И. Эверстов, который держал вклады даже в крупных банках за границей.
У малых же народов Севера таких купцов не было. Лишь единицы богатых чукчей и эскимосов имели свои магазины, склады и шхуны, но и они были зависимы от американских китобоев и торговцев. В основной же массе торговые посредники у всех малых народов Севера являлись мелкими агентами русского и иностранного торгового капитала.
7. В течение всего дореволюционного времени торговля с народами Севера носила меновой характер без денежного обращения, по формуле Т-Т, что создавало условия для неэквивалентного обмена.
В межплеменном обмене меновая стоимость развилась лишь до своей полной или развернутой формы, когда обмениваемая масса товаров еще не выделила из своей среды конкретный товар в качестве общего эквивалента. Эту роль мог выполнять попеременно каждый обмениваемый товар.
При обмене товаров у народов Севера с торговым капиталом существовала всеобщая форма стоимости. У торговцев функцию всеобщего эквивалента выполнял табак или чай, у народов Севера — пушнина. Возникла и первая функция денег как меры стоимости, как идеальных денег при установлении цен на фабричные товары и продукты северных отраслей. Но до самой Великой Октябрьской социалистической революции не возникло денежного обращения и других функций денег. Попадавшие иногда монеты к народам Севера использовались на украшения женской одежды и головных уборов.
8. Говоря о прогрессивной роли русской торговли на Северо-Востоке, необходимо подчеркнуть и отрицательную сторону торгового капитала, который до самой революции не шел в промышленное производстве, а оставался самостоятельной архаичной формой, наживаясь на неэквивалентном обмене с народностями Севера. В этом выразилась его консервативная сторона. Что же касается иностранного торгового капитала, усиленно проникавшего на Чукотку и Камчатку со второй половины XIX в., то он не только задерживал развитие коренного населения Севера, но своим обманом, спаиванием, хищническим уничтожением северной фауны вел к полному их разорению. Особенно безнаказанно вел себя иностранный капитал в годы первой мировой и гражданской войны. Только сокрушительный разгром белогвардейцев и интервентов и установление окончательно Советской власти в регионе в 1923 г. избавило малые народы Северо-Востока от неминуемой гибели.
Советская власть застала у них переходные производственные отношения от прочных еще пережитков первобытнообщинного строя к раннеклассовому обществу, структура которого еще не успела четко определиться. Советская власть открыла малым народам Севера путь к социализму, минуя не только капитализм, но и докапиталистические антагонистические формации.
Приступая к восстановлению северных отраслей хозяйства после гражданской войны на Дальнем Востоке и в регионе (1923 г.), Советская власть учитывала роль торговли для малых народов Севера. Она создала новые по содержанию формы государственной торговли, способствовала развитию интегральной кооперации, предмет исследования которых выходит за рамки данной работы.
