Нравственные основания русского странничества

Актуальность темы

исследования. Проблема человека есть основная проблема философии, ибо начинать философствовать можно только с познания самого себя, с познания своего места в мире и бытии. В силу своей иммапеитно-трансцендентной природы человек преде гавлястся существом, принадлежащим одновременно двум разным мирам. С полным правом можно сказать, что человек — существо природное и социальное. однако не способное полностью реализоваться ни в природе, ни в социуме. Находясь в какой-либо точке социального пространства, чувствуя в себе биологическое начало, человек всегда ощущает в себе «бесконечную жажду» духовного движения. «Человек ногами прикован к Земле, а руки простирает к Небу. Ему и Земли не хватает, и до Неба далеко"1. Никакое отдельное содержание жизни не может до конца удовлетворить его, не может наполнить всю его жизнь, не может угодить его неизбывную тоску к странничеству.

В русской культуре странничество присутств) ет во многих жизненных событиях, в непосредственных философских интуициях, в облике великих людей. С позиций психологии феномен странничества можно представить как особого рода переживание физических актов, процесс поиска адекватных форм для эксцентричного самовыражения личностисоциолога он будет интересовать как аспект структуры общественных связей и отношенийкультурологом будет рассматриваться как архетипическая модель национальной идентичности. В то же самое время, исследование феномена русского странничества невозможно без этического анализа, ведь нравственные характеристики этого феномена высвечивают сущностный смысл данного явления в русской культуре, в частности, как один из актов нравственного самоопределения, составляющих, по словам Г. П. Федотова, «саму сердцевину нравственной жизни человека"2.

1 Фетисов В. П. Земля и 11ебо. [Приглашение к разговору]. — Воронеж, 2004. — С. 4.

2 Федотов Г. П. В защиту этики. — М., 1998. — С. 330.

Сегодня за суетным мельканием стихийной жизни очень важно не забыть высокие идеи, которые волновали людей прошлых поколений, необходимо стремиться к «социализации» высоких ценностей во всех сферах деятельности человека. Феномен русского странничества представляет собой одно из наиболее значительных явлений, вскрывающих своеобразие духовности русского человека, анализ которого в настоящее время имеет важное воспитательное значение. В русском странничестве современник вполне может найти положительное откровение своих собственных духовных вопрошаний и нравственных поступков. Таким образом, пристальное изучение русского странничества в его духовной и нравственной феноменологии представляется сегодня весьма актуальной задачей для этики и культуры.

Степень научной разработанности темы. В современном «мире наблюдаются разночтения понятия странничества: например, странничество часто приравнивается к бродяжничеству (а странники — чуть ли не к бомжам). В клерикальной среде под странниками понимаются люди, отошедшие от мирских соблазнов и безропотно переносящие все, что случится трудного на жизненном пути. В гуманитарных науках тоже не существует четкого представления о русском странничестве. До сих пор не написано ни о/щой работы, посвященной изучению данного феномена, хотя отечественные ученые обращались к этой теме не один раз.

В дореволюционной науке русское странничество было изучено мало, и недостаточно оценено научным сообществом. В основном тема «бродячей Руси» волновала писателей-путешественников, историков-бытописателей, беллетристов с этнографическим уклоном и фольклористов. Среди них стоит особенно выделить А. С. Гиляревского, А. В. Елисеева, С. В. Максимова, И. Г. Прыжова, М. И. Пыляева1, которые, сочетая.

1 Гпляревский А. С. Древне-русское паломничество // Древняя и Новая Россия. -1878. — № 2- Елисеев А. В. С русскими паломниками на святой земле весною 1884 года. — СПб., 1885- Максимой С. В. Бродячая Русь Христа-ради. — СПб., 1877- строгий документализм с разнообразием форм повествования, описывали общинную организацию коллективов «странников божьих», их быт. нравы, психологию и своеобразное мировоззрение.

Наиболее интересные философские размышления об этом явлении встречаются в трудах религиозных мыслителей Н. Д. Бердяева, Б. II. Вышеславцева, И. А. Ильина, Н. О. Лосского, В. В. Розанова, Е. II. Тру-бецкою, Н. С. Трубецкого. Л. И. Шестова, В. Ф. Эрна'. В дискурсе русской философии странничество представлено в контексте национальной идеи России как духовный феномен, обнаруживаемый в различных слоях народа и выражающий сокровенные черты характера русского человека.

В классических работах видных богословов (И. Мейендорфа, Г. 3.

Флоровскопг) и историков церкви (И. М. Концевича, Г. П. Федотова) анализируется философско-религиозная составляющая феномена русского странничества на всем протяжении его исторического развития.

В своем роде единственной попыткой дать целостный образ русского странничества является труд о. Сергия Сидорова «О странниках русской земли» 4. С. Сидоров собирал факты, известия, упоминания о событиях. связанных с жизнью странников, лично встречался и общался со многими интересными людьми. Однако его работа оказалась неоконченной. вследствие гибели автора в 1930;х годах. Это детальное описание.

Прыжов И. Г. История нищенства, кабачества и кликушества на Руси. — М. 1997; Пыляев М. И. Старое житье. Замечательные чудаки и оригиналы. — СПб. 2003.

1 Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. — М., 2005; Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. — М., 1994; Ильин И. А. Путь духовного обновления. — М., 2006; Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этикиХарактер русского народа — М., 1991; Розанов В. В. Метафизика христианства. — М., 2001; Гр>бецкой Е. Н. «Иное царство» ' и его иска-1е.ш в русской народной сказке. — М., 2003; Трубецкой Н. С. Лекции по древнерусской литературе. — М., 1995; Шестов Л. И. Добро в учении [р. Толстого и Нищие (Философия и проповедь). — М, 2001; Эрн В. Ф. Борьба за ЛогосГ. Сковорода. Жизнь и учение. — М., 2000. Мейендорф И. Исюрия Церкви и восточно-христианская мистика. — М., 2000; Флоровский Г. Пути русского богословия. — Киев, 1991.

3 Концевнч П. М. Стяжание Духа Святого в пу! ях Древней Руси. — М., 2002; Федотов Г. II. Русская релш иозность. Средние века XIIIXV в.в. — М., 2004.

4 Сидоров С. О странниках русской земли. — М., 1999. жизни русских странников так и осталось внешним, литературно-историческим, без достаточного внимания к нравственным основаниям феномена.

В советской научной литературе специально вопрос о русском странничестве по идеологическим причинам совершенно не поднимался. Однако такие ученые, как А. М. Панченко, Б. А. Романов, И. Я. Фроянов, Ю. И. Юдин1, путем анализа древнерусских текстов и былин истолковывали важнейшие источники знаний о странничестве (в широком смысле этого слова). В трудах зарубежных историков этого же времени (М. Гард-заинти. Ж. Ле Гоффа, и др.") идея странничества выступает как неотъемлемая категория в ментальности человека средневекового типа.

В начале 90-х годов XX века интерес к феномену русского странничества снова возрос как в исторических, так и в религиозно-философских кругах. Вместе с тем, исследования по данной теме, в основном, посвящались «странническому согласию» — наиболее радикальному направлению о в русском расколе. В работе А. И. Мальцева, продолжающей исследовательскую традицию А. И. Розова и И. Н. Харламова4, в достаточном обье-ме приводятся подтверждаемые теми или иными соображениями описания характернейших черт русских «бегунов». Однако при веем достоинстве работы, следует отметить, что староверы-странники явление значительно более позднее, стихийное и обладающее сомнительной нравственной репутацией.

Сегодня одной из популярных проблем в изучении русской духовности является странничество к так называемым «почитаемым местам». В.

1 Панченко Д. М. Русская история и культура: Работы разных лет. — СПб., 1999; Романов Б. А. Люди и нравы древней Руси: Историко-бы ювые очерки. — М., 2002; Фроянов И. Я. Юдин 10. И. Былинная история (Работы разных лет). — СПб., 1997.

2 Гардзанити М. ''Хоженис" игумена Даниила в Святую Землю.

Литература

и богословие на Р>си XII века // Славяноведение. — 1995. — № 2- Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992. Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII — первой половине XIX в. — Новосибирск, 1996.

4 Розов А. И. Странники, или бегуны в русском расколе // Вестник Европы. — 1872. -№ 11. исследованиях специалистов по этнографии (Т. А. Бернштам, А. В. Буга-нова, М. М. Громыко, X. В. Понлавской, Т. Б. Щепанской1) рельефно представлены взгляды на традицию странничества в прошлом и ее связь с настоящим. В работах известных медиевистов (Н. С. Горелова, В. П. Дар-ксвича, С. А. Иванова, М. В. Корогодиной, Л. ГГ. Найденовой, А. Л. Юрга-нова), опираясь на скрупулезный анализ небольшого числа дошедших до нас письменных источников, воссоздается коллективный портрет нравов эпохи средневековья, одним из главных героев которой был странствующий человек.

В современной философской мысли, представленной именами В. И. Авдеева, В. В. Варавы. Г. Д. Гачева, А. С. Панарина, В. Ш. Сабирова, С. Г. Семеновой. И. П. Смирнова. В. Г1. Фетисова, С. С. Хоружего. Т. Вихавай-нена. А. Сэндоу, подчеркивается значимость для русского сознания идеи вечного движения «вверх». Русское странничество здесь рассматривается в качестве реальной альтернативы цивилизационной экспансии, в качестве манифестации морального протеста против смертности человека3.

1 Бернштам Т. Б. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии. — СПб., 2005; Громыко М. М., Буганов А. В. О воззрениях русского народа. — М., 2007: Поплавская X. В. Особенности православного паломничества в XX веке // Исторический вестник. — 1999. -№ 1- Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мпфорит>альной традиции XIX — XX в.в. — М., 2003.

2 Иванов С. А. Византийское юродство. — М., 1994: Горелов Н. Царство Небесное: Легенды крестоносцев ХИ1 — XIV веков. — СПб., 2006; Даркевич В. Г1. Аргонавты Средневековья. — М., 2005; Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. — М., 1998; Найденова Л. Г1. Мир русского человека XVI — XVII в.в. (по Домострою и памятникам права). — М., 2003: Корогодина М. В. Исповедь в России в XIVXIX в.в.: Исследования и тексты. — СПб. 2006.

1 Авдеев В. И. Становление философской культуры через систему этнически-влекущих образов. — Воронеж, 2003; Варава В. В. Этика исчезающей Благодати (опыт адогматического истолкования ''злого" в человеке). — Воронеж, 2003; Гачев Г. Д. Национальные образы мира. — М., 1998; Панарин, А Православная цивилизация в глобальном мире. — М., 2003: Сабиров В. 111. Русская идея спасения (Жизнь и смерть в р>сской философии). — СПб., 1995; Семенова С. Г. Гайны Царствия Небесного. -М. 1994; Смирнов И. П. Генезис. Философские очерки по социокультурной начина-тельности. — СПб. 2006; Фетисов В. П. Оправдание жизни. Утешение для пессимистов. — Воронеж, 2005; Хоружий С. С. Опыты из русской духовной традиции. — М. 2005: Вихавайнен Т. Внутренний враг: борьба с мещанством как моральная миссия русской интеллигенции. — СПб., 2004: Сэндоу А. Самоопределение как проблема всеобщей истории // Человек. — 1993. -№ 6.

Интерес представляет работа И. Т. Касавина «Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассичсской теории познания"1, в которой человеческое бытие рассматривается как бытие-перемещение. Такие понятия как «миграция», «предельный опыт», «онтология пуги и местности» и др. интерпре гируются в качестве базового инструментария неклассической теории познания.

Несмотря на присутствие в историческом и философском дискурсах темы «русского с гранничества», приходится признать, что целостное изучение данного явления специальным заданием научного сообщества не становилось. Идея систематизировать выводы предыдущих научных работ, расширить научное поле по данной проблематике, путем привлечения новых, до настоящего времени малоизвестных и архивных источников, выявить универсальный смысл явления, обусловливает выбор темы исследования, его объекта и предмета.

Объект исследования. Феномен странничества в русской культуре.

Предмет исследования. Нравственное измерение русского странничества.

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы выявить духовную природу и истоки русского странничества, определить его нравственное значение для человека в контексте целостного развития русской культуры.

В соответствии с целью диссертационного исследования нами были сформулированы следующие задачи:

— рассмотреть специфические черты русского странничества, как духовной установки, мировидения и образа жизни русского человека:

— выявить нравственное ядро русского странничества и его основные характеристики;

1 Касавин И. Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. — СПб.: РХГИ, 1998. — 408 с.

— определить смысл ценностей добродетели и ценностей состояния, характеризующих феномен русского странничества;

— определить место и роль русского странничества в современном мире.

Методология исследования. Постановка проблемы и связанные с се реализацией цели и задачи исследования определили методологическую базу работы. Методологической основой диссертации послужило положение о том, что этика имеет двойственную описательно-нормативную природу. В области нравственности никакой факт не существует отдельно от нормынорма же. в свою очередь, осуществляется фактически, выступая, главным образом, как ценность. По словам современного этика А. А. Скворцова. нравственность следует понимать не как совокупность фебований, а как осознанную границу человечности, заданную фундаментальными ценностями'.

В диссертационном исследовании мы руководствовались положениями аксиологической этики, задача которой состоит в поиске ценностных оснований для жизни. Во-первых, это позволило одновременно описывать факты (как человек ведет себя) — во-вторых, позволило теоретически обосновывать идеал (как человек должен вести себя). В своей работе мы необходимо обращались к этимологическим, этнографическим, историческим наблюдениям, коюрые помогали открыть условия, влияющие па поведение и нравы человека. Системный подход позволил рассматривать интерес}ющее нас явление в диалектическом единстве, дал возможность представить предмет исследования во всей полноте.

Главным исследовательским приемом выступал историко-философский метод, соединяющий в себе дедукцию, когда из основания выводятся следствия и индукцию, когда от частных фактов делается переход к общему основанию. Такая профессиональная техника позволила со.

1 Скворцов А. А. Нравственная философия в России: современное состояние // Нравственная философия в России: состояние и перспективы. — Воронеж. 2005. — С. 11. вокуппо применять налчнып синтез и анализпри этом особая роль отводилась дескриптивному методу анализа, суть которого заключается в установлении факта путем извлечения его из эмпирически фиксируемой целостности. Конкретно — мы обращались к свидетельствам, которые дошли до нашего времени и содержат в себе какие-либо сведения, прямо или косвенно относящиеся к русскому странничеству. За основ полагались источники XIX века и начала XX века — периода, обеспеченного массовым материалом. В своем исследовании мы опирались на разнообразные по жанровым признакам тексты: богословские, агиографические, церков-но-дидактические. народно-апокрифические, фольклорные, художественные, публицистические и философские. При этом основным критерием отбора материала была не художественная ценность источника, а его философская и культурная значимость.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в целостном этико-философском анализе и реконструкции феномена русского странничества, в основе которого — духовно-нравственный идеал добра и самосовершенствования, осуществляемый через подвижнический опыт и аскетический образ жизни.

Положения, выносимые на защиту:

1. В диссертационном исследовании на основе этико-философского анализа определены духовно-нравственные и социальные характеристики феномена оранничества. Показано, что феномен странничества является не I [рос ю свойством какой-то отдельной группы людей (например, паломников). но выступает как общенациональная нравственная черта.

2. В исследовании обосновано, что духовная практика странничества есть несомненный факт религиозной и нравственной жизни русского народа. В глубочайшем понимании, странничество это явление, открытое к глубинным этическим проблемам. Если убрать из него философское во-прошание, духовную тревогу, жажду свободного выбора, искание истины и нравственной правды на земле, то в нем ничего не останется.

3. В диссертационном исследовании выявлено, что феномен странничества выступает как пограничное явление, связанное с выбором «доминантных» установок поведения на пути практического постижения добра. Главный субъект действия — странник: человек, который не желает жить в мире установленных социальных отношений, в состоянии «усредненное ш>ч, а стремится максимально полно практически реализовать свои духовно-нравственные по 1енцпи.

4. В исследовании определено, что феномен русского странничества предстает как нравственно-возвышенное явление, возникшее на почве русской культуры. Образ жизни и духовно-нравственный опыт русского странничества мотивирован духовным миропониманием, нравственными ценностями: справедливостью и милосердием. Странники — это люди религиозно-восторженного склада, которые определяют свой образ жизни и систему ценное 1 ей через странствия к святым местам в поисках нравственного идеала. П целеустремленноеIь, аскетизм и подвижничество во имя абсолютной правды коренным образом отличается от «странствий» мигрантов и эмигрантов, туристов и простых бродяг, бомжей, чей маршрут проложен из одной точки в другую исключительно по «горизонтальной оси».

5. В диссертационной работе раскрыто, что феномен русского странничества представлен как органический синтез внешнего и внутреннего сфанничества. В своих высших проявлениях русское странничество — это не просто «хождение» в пространстве, но духовно-нравственное «восхождение», путь которого в русской культуре связан с лестницей христианского подвига. В своем подвиге русский странник демонстриру ет мужество в преодолении угроз материального плана и умеет обходиться без жизненного «успеха» ради ценностей высшего порядка.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Основные теоретические выводы, полученные в результате проведенного исследования, могут использоваться для расширения предметного поля этики, для дальнейшей разработки в рамках исследований по этике, религиоведению, философии религии, нравственному богословию, культурологии. Э’ШОЛОГИИ.

Результаты диссертационного исследования могут быть полезны для работы по нравственному воепшанию, а собранные сведения — в на-учно-псдагогическоп деятельности. Отдельные положения работы могут использования в учебном процессе при чтении курсов социальной философии. философии, этики, миологии, культурологии, а также при подготовке вариативных и факультативных курсов по проблемам традиционной к} лмуры России.

Апробация работы. Диссертационная работа обсуждена па кафедре философии Воронежской государственной лесотехнической академии и рекомендована к защите в диссертационном совете по специальности 09.00.05 — этика.

Основные идеи исследования представлены в докладах на областной научно-практической краеведческой конференции «Воронежское краеведение: традиции и современность» (г. Воронеж, 2005 г.) — па межвузовской научной конференции «Нраве 1 венная философия в России: состояние и перспективы» (г. Воронеж, 2005 г.) — на межвзовской научной конференции «Современная Россия: забвение Абсолютов» (г. Воронеж,.

2006 г.) — на научно-практических XVII Болховитиновских чтениях (г. Воронеж, 2006 1.) — на региональной научной конференции «Человек и общество XXI века в условиях новой техногенной цивилизации» (1. Воронеж.

2007 г.) — на региональной научной конференции «Международные отношения в глобализирующемся мире» (г. Воронеж, 2008 г.)'- на городской научно-методической конференции «Культурология: пересечение научных сфер» (г. Воронеж, 2008 г.) — на этико-философском семинаре им. Андрея Платонова «Русская философия сегодня (идеи и направления)» (г. Воронеж. 2008 г.).

Отдельные положения и обобщения диссертации изложены в ряде С1а1ей, опубликованных в научной печати, общим обьемом 3,6 п.л.

Объем и структура работы. Диссертация состоит нз введения, трех глав, содержащих девять параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы, состоящего из 202 наименований. Общий объем диссертации 143 сфаницы машинописного 1екста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В отечественной гуманитарной науке изучение феномена русского странничества обычно ограничивалось попытками выделить отдельные свойства, обьединяющпе его с другими феноменами. Как правило, речь шла о таких известных моментах, как смирение, безропотное принятие сфаданий, крайний аскетизм, пренебрежение внешней стороной жизни и скромность. Однако если бы в странничестве было только это. то не возникло бы п) жды в специальном определении для него и необходимости его нравственного анализа. В глубочайшем понимании, странничество — это явление, открытое к глубинным этическим проблемам. Если убрать из него философское вопрошание, духовную тревогу, жажду свободного выбора, искание истины и нравственной правды на земле, го в нем ничего не останется.

Цслыо представленного диссертационного исследования было: во-первых, выявление духовной природы и истоков русского странничестваво-вторых, определение нравственного значения русского странничества для человека в контексте целостного развития русской культуры. В диссертационной работе для достижения поставленной цели был реализован ряд задач, что позволило сделать следующие выводы.

1. Странничество — это слово, которым пользовалось не одно поколение носителей русского языка и весьма знакомое даже современникам. Оно обладает исключительной семантической емкостью и мифоиоэтиче-ской выразительностью, а ее внутренняя форма («стрнъ») аппелирует к таким смыслам, как «вперед», «вширь», «вовне», «открытость», «воля». Как показывает этимология, понятие «странничество» переживало существенные трансформации в ходе времени, и, по необходимости, даже меняло свое содержание. Однако свой внутренний смысл оно прочно обрело при рассмотрении его в широком контексте духовных явлений. Странничество представляется движением по чужому просфанству и времени, где сняты ограничения «своего» мира. Это — устремленность в нездешние дали, па поиски Истины, выражающееся в долгих странствиях от монастыря к монастырю. Странник — это богомолец, находящийся в постоянном движении, который вдруг разглядел нечто, неведомое другим.

Русское странничество — это возвышенное явление, родившееся на русской земле. Его отличает бескомпромиссная склонность к «переворачиванию» привычного уклада жизни. Последнее связано с желанием подчеркнуть отличие негативных сторон жизни от «настоящего», благолепного бытия. Своим «странным» поведением русский богомолец как будто делает горе, нищету, голод ненастоящими, выдуманными, тем самым, еще больше возвышая «истинный мир», мир добра и справедливое га. В условиях внешней стабильности русский странник считает нравственно необходимым напомнить себе и обществу, что под повседневностью может скрываться «ослепительное сияние вечности». Вот почему русский странник — менее всего изгнанник, так как в условиях вынужденного скитания нет нужды доказывать неотмирную цель своего подвига.

2. В исторической части диссертации было показано, в чем заключается «русскость» русского странничества. В бытии русского народа постоянно сталкивались центростремительные и центробежные силы, которые составляли нерасторжимое диалектическое единство русской истории. Русские люди, по словам ведущих русских мыслителей, не поглощены «земным благоустройством», они по натуре своей «странники». Однако эта безграничная свобода необходимо предполагает прочные скрепы, которые, в основном, всегда обеспечивала внеположная по отношению к духовной и бытовой свободе ограда могущественного государства. Если бы не было могучей государственности, эта «странническая» Россия неизбежно и давно бы растворилась и исчезла.

В жизни русского человека странничество, как правило, совпадает с таким периодом, когда одиночество вдруг начинает казаться тягостным и горьким. Он чувствует себя всеми покинутым, беспомощным и тогда изумленно и растерянно поначалу начинает искать. В душе его просыпается желание узнать, как слагается жизнь у других людей, находит ли у них место настоящие и подлинные отношения, в чем они сост оят и на чем держатся. Все эти желания срастаются в одно сознательное побуждение — оставить, хотя на время, обыденную суету, дать душе простор и выйти из привычного порядка жизни в более широкий мир.

В страннической жизни для русского человека открываются и многочисленные соблазны: странствие может из богомолья легко стать блужданием, не озаренным светом высших истин. Это — Каиново скитание по земле, когда человек постоянно куда-то бежит, гонимый чуждой ему силой и боится, а часто просто не может остановиться. Такой скиталец легко может впасть в гордыню, презрев своих ближних, живущих в домах и вынужденных ежедневно выполнять рабо’ту. Другой путь — это странствие с радостным и смиренным знанием, что с Богом везде хорошо. Настоящий странник почитает практическое здравомыслие и праксис оседлой жизни, оставляя высокомерие по отношению к повседневному.

3. Нравственное ядро русского странничества сформировалось в основном под влиянием двух культурных потоков: культуры восточных славян и внзантийско-хрисгианской культуры. В развитии «локальных представлений» русского человека относительно странничества принимали активное участие «этнографические пласты». В мифопоэтической картине древнего славянина большое значение имел горизонтальный путь, соединяющий три мира — Навь (мир душ усопших), Явь (мир людей) и Правь (мир светлого будущего). Соответственно, человек, идущий с прагматической целью, шел по дорогам Яви, не выходя за пределы этого неутешного мира, а странник, идущий «для души», для самопознания, уходил, чтобы познать правду. Странник нес иное, тайное знание, и такому человеку был необыкновенный почет у славян.

Однако действительно питательной средой, породившей русское странничество, следует признать православие, одновременно живущее в мире и тяготящееся им. В качестве своей духовной основы русское странничесгво взяло привычную схему из христианской символики: образ странствующего Царства на земле. Путь славянина изменил цель: он теперь шел с земли на небо, от плоти к духу, в иной мир, к святому, возвышающему человека. На дальнейшее развитие русского странничества повлиял характер восприятия святости в восточном христианстве, где она воспринималась как благодать, готовая в любой момент излиться в мир. В целом, странничество вскрывает одну из удивительных антиномий православной души: неизбывное чувствование в «мистику» своей земли, с одной стороныа с другой — некую совершенную свободу и несвязанность ничем, в том числе и местом.

Многоаспектность сознания русского человека, его открытость к г внешним влияниям и глубинный традиционализм, теснейшая связь с древними «первообразами» и умение глубоко почувствовать многовековое наследие других культур — все это способствовало открытию пути к возникновению феномена, ставшего мощным накопителем духовной энергии. В результате, возникло самобытное и своеобразное явление, которому одновременно прис>щи высочайшие полеты духа и неусыпная забота о преображении повседневности, утонченная духовность на основе строгой аскезы и тенденция к оправданию мягкости в соприкосновении с миром, принятие чуда, антиномичности, парадоксальности как основ жизни и мышления:

4. На протяжении всей русской истории странствия притягивали самых разных людей, среди которых встречались малообразованные простолюдины и обладающие творческим дарованием писатели и поэты, внимательные к обычаям соседней земли дипломаты и невоздержанные к) нцы. В поисках житейских знаний из города в город странствовали пытливые молодые люди, в суровых морях вели свои корабли моряки, воины уходили в глухие края к «варварам», крестьяне-переселенцы блуждали в бесконечных пустынях, где, казалось, пет пути человеку. В русских людях порыв вдаль был неизменен и неискореним, поэтому неутомимые и зоркие путешественники всегда могли сказать о себе: «Ведь мы всегда были». Но в этой массе путешествующих всегда выделялась армия странников (богомольцы, молитвенники, сборщики на построение храмов, монахи и нищие Христа-ради, распевавшие духовные стихи), которые преследовали цели исключительно духовного и нравственного характера.

Разумеется, все это — наследие доисторического кочевнического брожения племен по широкой русской равнине, оставшееся в русской крови и преобразившееся в русской душе в искательство «нового града», сходящего свыше. Свойственное восточному христианству, сохранившееся от апостольского века ожидание конца истории со вторым пришествием Сына Человеческого нашло в этом «странническом» русском сердце наилучший отклик. Много фактов из области и церковной, и сектантской русской религиозности говорит об этом. И даже внецерковная интеллигентская русская идеология наполнена этим порывом к катастрофическому концу истории и встрече какого-то нового мира. В безжалостном разрушении большевиками исторического и духовного наследства русской культуры многие русские ученые также находят отражение этой привычки к катастрофам. Нигде, особенно на Западе, христианская эсхатология так не близка, так не свойст венна христианскому благочестию, как в России.

5. Изначально же русское странничество до конца было > голяемо в ограде Церкви, в ее узаконенном подвижничестве. Странничество было своею рода духовным подвигом, одним из путей спасения наряду с монашеством или юродством. Именно это отличало странников от обыкновенных паломников и ставило их неизмеримо выше в религиозном сознании русских людей. Кроме гого. если монахи общежительных монастырей, в основной своей массе, стремились к труженическому преобразованию земли по образу и подобию горнего мира, то странники уповали на уже свершившееся преображение и отправлялись в путь на поиски уже «построенного» Царства Нового Неба и Новой Земли.

Тем не менее, странничество в своем чистом виде присутствовало в религиозном подвижничестве, паломничестве и юродстве в качестве «примыкающей стратегии». В русском монашестве подлинное религиозное беспокойство и тревога, вызываемые чувством несоответствия, прежде всего, себя с нравственным идеалом, непосредственно обращались в странничество. В святые места или к хибарке праведника русские паломники ходили с жаждой чуда, которое преобразило бы их убогую жизнь. Среди мирян, не только в провинциальной глуши, но и в столицах среди шума и грохота цивилизации проходили своим путем русские юродивые и блаженные, чистые сердцем. Все они следовали образу странствующих Христа и апостолов: русский инок старался проводить свою жизнь в «худых ризах» и безвластиирусский паломник путешествовал в кротком смирении и уничижениирусский юродивый свое поведение сообразовывал с моральной сутью Евангелия — продать или отдать все и приобрести «бесценный бисер Христа».

Русских подвижников вели мечты о «земле обетованной», где каждый страждущий будет духовно «радостен и богат" — русскими богомольцами двигало стремление припасть к святыням и возвратиться на родину с едва ли не единственной «реликвией» в своем сердцерусских юродивых направлял дух исследования нравственных глубин человека. Странничество. знаменуя собой начало духовных и нравственных подвигов иноков, паломников и юродивых, охватывало многие проявления русской жизни. Поэтому можно говорить о существовании в русской культуре «странничества в миру». В русском странничестве через стремление к общим идеалам связывались между собой духовные и мирские течения, хотя неслитно. по и нераздельно.

6. В русском странничестве воплощаются глубочайшая мудрость и отражаются высокие ценностионо успешно проходит проверку всем трем требованиям нравственности. В своих аскетических проявлениях русское странничество выражает стремление человека к освобождению собс! венных чувств от порабощения порочными и низменными пожеланиями. Значимость странничества в русской кулыуре определяется тем, ч го оно выступает как фактор и даже источник интеллектуальной свободы. то есть как продуюивная сила. Поэтому его следует рассматривать не как утрату и изгнание, а как одну из сфер стяжания символического капитала культуры.

В своих общественных началах русское странничество выражает стремление к духовному братству, к реальному духовному единству. Русские странники, ушедшие из дома, ведут себя по отношению к дольнему миру, который собирались оставить, как угодно, но только не безразлично. Стремясь к свободе в мышлении, в быте и в социуме, они стараются ни на миг не забывать о справедливости и милосердии. Случается, что странник, «не имеющий ничего за душей», дарит окружающим чудесный подарок не только в виде какой-нибудь реликвии, принесенной со святых мест, но и в виде назидательного слова или добродушного расположения. N.

В своих религиозных началах русское странничество представляется свободным исканием еще не найденной единой истины, которое возникает из желания не допустить своего отпадения от полноты жизни. Русское странничество характеризуется бескорыстным стремлением рискнуть земным, ради его одухотворения. Русский странник демонстрирует верность абсолютным ценностям тем, что, совершенствуя своих способности, не забывает при этом прилагать усилий к тому, чтобы совершенствовался и мир, хотя бы в той скромной части, коюрая окружает человека — как мир отношений с другими людьми. Если турист — это очевидец и свидетель. то русский странник часто действует с явной целью исправления сложившейся «порочной» ситуации в своем внутреннем мире и окружающем обществе.

В своей жизни русский странник стремится испытать и осуществить жертвенность, чтобы поня гь истинную дружбу с самим собой, с другими людьми, с Богом. Он преодолевает одиночество свое одной единс1 венной сплои — любовью, которая все связывает. Русский странник ищет истинной дружбы на земле и оказывается счастлив, если ему удается найти ее и осуществить. Таким образом, феномен русского странничества обнаруживает свой окончательный нравственный смысл в том. что предполагает средства, служащие для охранения не относительного, а безусловного досюписчва человека — его идеального совершенства.

8. В начале третьего тысячелетия Homo civitas с большим подозрением относится ко всякого рода странникам и вообще нсутилитарным созерцателям, уединяющимся в монастырских или университетских кельях. Одним из «героев нашего времени» оказывается турист, поступки которого октпчаются непрочностью и неустойчивостью содержания, так как по су in своей ситуативны и эфемерны по отношению к универсалиям человеческого бышя. Современный туризм есть выражение особого модуса бытия, при котором жизненные явления постоянно меняются, приспосабливаясь к «требованиям дня» и капризам моды. Путешественник современного типа, создавая для себя наспех новую мораль накопления, ищет нового и не любит оглядываться назад, а его «Я» становится нравственным центром всей жизни.

В русской культуре с каждым днем все очевиднее становится этическая суть глобальных конфликтов, квинтэссенцией которых является втягивание русского народа в многочисленные туры, носящие чисто развлекательный или коммерческий характер и совершенно лишенные нравственного смысла. В сегодняшней России чрезвычайно усилился процесс моральной ликвидации, а имморализм поднят как знамя. В русском человеке вместо чувства ответственности возобладало лихое чувство дороги, свойственное «кочевнической стихии». Периодически отечественная история уже сталкивалась с двумя искушениями: первое — связано с мечтой о пространственной миграции в «европейский дом" — второе — с временной миграцией в «светлое будущее». Сегодня выброшенный вдруг из темных углов в общественность «балаган жизни» стремится окончательно перевернуть все прежние понятия о благопристойных поступках русского человека. Поэтому в качестве реальной альтернативы цивилизацпонной экспансии выступает выработанная веками модель поведения, которая обнаруживает себя в русском странничестве.

Русский странник типологически противостоит всякого рода праздным скитальцам. Однако современник, робко вступающий вперед, неохотно заглядывает в свое прошедшее и не всегда отчетливо сознает, сколь многим русская культура обязана странникам прошедших времен. Среди русских странников было много ярких фигур, людей с примечательными судьбами, талантливых и ищущих, в которых желание видеть впереди «путь правый» побеждало усталость и ностальгию. Не менее велика была мера духовных трудов и безвестных странников, оставивших свой след в летописи человеческих свершений. В этом общем движении соединились два важных процесса: первый отличался большой напряженностью физической силы по преодолению окружающего пространства, второй — участием в жизни нравственной силы.

В тяжелых природных условиях, когда так трудно было побороть пространство и путешествие растягивалось на месяцы и годы, русский странник, рискнувший отправиться в дорогу, чувствовал себя почти смертником. При этом странничество развивало в русском человеке не одни только физические, но и нравственные силы. Разумеется, не в одном только странничестве и монастырском богомолье русский человек искал возвышения своей души к нравственному идеалу. Но его поэтический мир был населен не столько странниками-скитальцами, сколько персонифицированными образами самой идеи странничества как состояния русской души.

В русской культуре феномен странничества приобретает энергию и размах, превратившись в мощное течение, увлекающее низы и верхи. Как замечает II. А. Бердяев, Россия — страна странничества и искания Божьей правды, в таком виде неведомых передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами. Однако приведенное суждение нельзя рассматривать в духе утверждения заведомого «превосходства» России над Западом, где, якобы, царит над всем «жажда прибыли». У Запада есть своя безусловная красота, и речь должна идти не о том, что русское странничество прекраснее всего, а только о том, что и в России также есть своя красота и свое представление о свободе.

В среде русских странников, безусловно, можно встретить людей не только разного культурного и социального положения, но и разного духовного склада. Однако трудно не заметить, что русское странничество выдвигает и лучших людей нации, ее цвет, не теряя при этом связи с социальными низами, питаясь идущими оттуда влияниями. Русский тип странника находит себе выражение не только в народной жизни, но и в жизни культурной. В жизни лучшей части интеллигенции присутствуют странники, свободные духом, ищущие абсолютной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Странничество для них является способом жизни — реализацией на практике собственных философских умозаключений после прочтения множества умных книг.

Философию иногда определяют как «тягу повсюду быть дома», то есть не иметь дома в. обычном смысле слова, странствовать. Если философия, хоть в какой-то степени, — мудрость, то для нее значимой оказывается мысль Конфуция о мудрости, как о способности жить в согласии со всеми. Жить в согласии со всеми удается русскому страннику, который не претендует ни на что мирское, не озабочен распределением социальных ролей и ценностей. Речь странницы-философии — это странная речь проходящего мимо, не привязанная к обыденному, к эмпирическому опыту, естественным установкам. Странность человеческого мышления состоит в том, что человек способен наблюдать, как мысль появляется в поле его зрения, идет и уходит за горизонт. В целом, преклонение перед мудростью «незнания» составляет неожиданную черту сходства между практической философией и русским странничеством.

Русское странничество есть факт религиозной и нравственной жизни русского народа. Странничество обратилось у русского человека в одну из тех основных живых сил, без которых не живут нации. Старые понятия иссякали, новые пробивались или наплывали, а чувства и верования. которые влекли людей за тысячи километров от родных жилищ по-иному прожить свою жизнь, не переставали бить свежим ключом. К сожалению. эго, такое близкое к нашему, время сохранило меньше всего сведений о странниках, желающих своим делом принес 1 и пользу людям и почувствовать Бога. Однако многие важнейшие интересы, которые волновали наших предков в разные времена истории, не успели скрьпься и замереть под почвой, наносимой новыми умственными движениями, а живут и дейс[вют поныне. Странники опять вызывают удивление окружающих, что и предполагает дальнейшее изучение этого духовно-нравственного феномена русской культуры.