Анализ способов передачи культурно-специфической лексики

• Введение
• § 1. Язык и культура
• 1.1 Взаимодействие языка и культуры
• § 2. Культуронимы
• 2.1 Понятие «Культуронимы» и их классификация
• 2.2 Способы передачи культуронимов
• § 3. Реалии
• 3.1 Понятие «Реалии»
• 3.2 Реалии и понимание текста
• 3.3 Важность перевода реалий
• 3.4 Классификация реалий
• 3.5 Выбор приёмов передачи реалий
• § 4. Практическая часть
• Заключение
• Список использованной литературы

Язык каждого народа представляет собой живой организм, неразрывно связанный с историей, культурой и социальной жизнью этого народа. Носители разных языков, общаясь, взаимодействуя друг с другом, передают культуру своего народа посредством языка, и ключевым звеном межязыкового общения выступает переводчик.

Неоспоримым является тот факт, что разные народы воспринимают мир сквозь призму своего родного языка и, следовательно, это обуславливает формирование культурно-обусловленных явлений или реалий, характерных именно для языка и такого рода явления проявляются в различных сферах деятельности человека — носителя ИЯ.

Переводчику, в свою очередь, для успешной работы необходимы не только отличные знания грамматики, фонетики, стилистики, лексики ИЯ, но фоновые знания о культуре и истории ИЯ.

Моя работа посвящена проблеме перевода культурно-специфической лексики. Данный пласт лексики охватывает огромное количество слов и выражений: от названий различных предметов повседневного обихода до описания различных праздников и обрядов.

Актуальность моей работы выполнена в русле современных направлений двух активно развивающихся в настоящее время смежных лингвистических дисциплин — теории межкультурной коммуникации и теории переводоведения. Расширение межкультурных контактов и глобализация мультикультурной земной цивилизации делают необходимым изучение элементов культуры, находящих отражение в языке любого народа, не только в национально-культурном, но и сопоставительно-переводческом аспекте.

В первой главе моей работы я рассматриваю взаимодействие культуры и языка.

реалия культурная лексика перевод Вторая глава — определение культуронимов, рассматриваю их классификацию на основе классификации В. В. Кабакчи и анализирую способы передачи культурно-специфической лексики.

Третья глава — что такое реалии, рассматриваю их классификацию и анализирую способы перевода, обеспечивающие адекватность при переводе реалий ИЯ.

В четвертой главе на материале произведения Б. Акунина проиллюстрированы способы перевода реалий с подробными комментариями.

§ 1. Язык и культура

1.1 Взаимодействие языка и культуры

Проблема соотношения и взаимосвязи языка и культуры всегда вызывала значительный интерес многих лингвистов, которые, несмотря на своеобразие подходов к данному вопросу, рассматривают культуру и язык во взаимодействии. Современная лингвистика стремится постичь культурное сознание отдельно взятой нации через языковые средства. Большинство ученых-лингвистов сходятся во мнении, что язык, будучи явлением социальным, может и должен рассматриваться не только с чисто лингвистической точки зрения, но, что самое главное, с внеязыковой, экстралингвистической или культурологической, т.к. он сам есть часть культуры, с одной стороны, и «зеркало», отражающее ее своеобразие и богатство с другой.

Восприятие мира у разных народов является различным. Взаимодействуя с чужой культурой, говорящий (читающий) пропускает ее через фильтр из представлений и установок, традиционных для своей национальной культуры, своего миропонимания, что в подавляющем большинстве случаев вызывает непонимание специфических фактов и явлений иной культуры.

Недостаточные социокультурные фоновые знания о стране изучаемого языка могут привести к культурному барьеру в общении, языковым конфликтам, а иногда по мнению Е. М. Верещагина способны спровоцировать «культурный шок», т. е. «неправильное восприятие мотивов и целей. традиционного поведения носителей иной культуры»

Наиболее эффективно овладеть «культурной грамотностью» той или иной нации, т. е. системой представлений о традициях и реалиях данного общества, можно лишь при изучении национального языка. Одновременно с усвоением чужого языка, человек «впитывает» новую культуру и получает информацию, накопленную многими поколениями и хранимую языком. Полноценное овладение навыками общения на том или ином языке невозможно без всестороннего изучения культуры народа-носителя.

Начиная с XIX века, вопрос о взаимодействия и взаимосвязи языка и культуры является одним из самых обсуждаемых и исследуемых в лингвистике и, тем не менее, он до сих пор не утратил своей актуальности. Впервые попытку решения этой проблемы предпринял еще В. фон Гумбольдт в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» (1830−1835), чья концепция базируется на следующих положениях:

· материальная и духовная культура воплощаются в языке;

· всякая культура национальна, ее национальный характер выражен в языке посредством особого видения мира; языку присуща специфическая для каждого народа внутренняя форма;

· внутренняя форма языка — это выражение «народного духа», его культуры;

· язык — это связующее звено между человеком и окружающим его миром.

По мнению В. фон Гумбольдта, «и язык и культура — это формы сознания, отображающие мировоззрение человека и являющиеся национальной формой воплощения материальной и духовной культуры народа». Впоследствии концепцию В. фон Гумбольдта продолжали разрабатывать Ш. Балли, И. А. Бодуэн де Куртэне, Ж. Вандриес, А. А. Потебня, Р. О. Якобсон и другие исследователи.

Однако все определения языка сходятся в главном: язык — это средство общения, средство выражения мыслей. В конце XX века в определениях понятия «язык» появилось существенное дополнение: «язык — продукт культуры, ее важная составная часть и условие существования, фактор формирования культурных кодов» [Маслова, 2001: 7].

Проблема исследования взаимосвязи языка и культуры осложняется расплывчатостью толкования последней, что, на наш взгляд, является результатом абстрактности и многогранности понятия «культура», вследствие чего различные дефиниции культуры выступают как разные варианты ее трактовки в зависимости от того или иного аспекта ее рассмотрения. В настоящее время существует более 500 различных определений культуры. В широком смысле культура понимается как «совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народа или группы народов» .

По мнению Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова (1973), существуют несколько признаков культуры, общих для всех существующих определений. Этими признаками являются:

· социальность данного явления;

· его аккумулирующая функция;

· влияние на становление личности.

Любая культура представляет собой единство духовного и материального. Материальная сторона культуры представлена в языке национально-специфическими лексическими единицами, духовная — устойчивыми ассоциациями, общим видением мира, которое сложилось у той или иного языкового коллектива в ходе его культурно-исторического развития.

Язык предстает, как специфическая форма выражения как материальной, так и духовной культуры нации, как ее проводник. Культурный опыт фиксируется в языке в знаковой форме. Трансляция культуры происходит посредством сложноорганизованных семиотических систем языка.

В.Н. Телия высказывает мысль, что «…культура — это та часть картины мира, которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессе личностной и групповой рефлексии над ценностно-значимыми условиями природного, социального и духовного бытия человека.

В настоящее время в изучении проблемы «Язык — Культура» в целом можно говорить о трех основных подходах.

Наиболее известный в мировой лингвистике подход представлен гипотезой лингвистической относительности Сепира-Уорфа. Основная идея данной гипотезы заключается в тесной связи языка с культурой и его влиянии на все сферы жизнедеятельности людей. Культура и язык представляют собой своеобразный симбиоз: язык «прорастает» в культуру, выражает ее, «является обязательной предпосылкой развития всей культуры в целом». Реальный мир, в котором существует человек, бессознательно строится на языковых нормах конкретного общества. Миры, в которых живут различные общества — отдельные миры, а не один мир, использующий разные языки [Сепир, 1965]. Согласно этой гипотезе, люди воспринимают мир в преломлении своего родного языка, каждый язык отражает действительность по-своему. При этом каждый язык формирует свою собственную неповторимую «языковую картину мира», отличную от других языков. Данная точка зрения, на наш взгляд, не отражает всей полноты и сложности отношений и связей между двумя этими явлениями.

Второй подход обязан своим появлением таким философам как С.А. Aтaновский, Г. А. Брyтян, Е. И. Кукушкин, Э. С. Маркарян. Ключевым положением данного подхода является отношение к языку, как к «зеркалу» культуры. При таком подходе, отношения в диаде «Язык-Культура» характеризуются как однонаправленные. Данный взгляд на проблему представляется нам несколько «однобоким», поскольку роль языка в данном случае сводится к формальному отражению фактов культуры, язык представляется лишь как ее инструмент, лишенный какой бы то ни было самостоятельности.

Суть третьего подхода, который видится нам наиболее удачным, заключается в том, что язык и культура зависят друг от друга и находятся друг с другом в постоянном взаимодействии, оставаясь при этом автономными знаковыми системами. Язык — неотъемлемая часть культуры, основной инструмент ее усвоения, это действительность нашего духа. Язык выражает специфические черты национальной ментальности [Маслова, 1997: 35, 37]. С другой стороны, «культура включена в язык, так как вся она смоделирована в тексте» [Маслова, 1997: 107]. Этой точки зрения придерживается большинство современных лингвистов, и она является ключевой в лингвокультурологической теории.

В лингвокультурологической теории язык трактуется как универсальная форма первичной концептуализации мира; составная часть культуры, наследуемая человеком от его предков; инструмент, посредством которого усваивают культуру; транслятор, выразитель и хранитель культурной информации и знаний о мире [Воробьев, 1997; Кошарская, 1999; Маслова, 1997; Мурзин, 1996; Постовалова, 1999; Телия, 1994]. Культура же с лингвокультурологической точки зрения интерпретируется, прежде всего, как хранилище безграничного опыта нации, накопленного множеством поколений. Однако культура не может быть наследована генетически, и для передачи ее последующим поколениям необходим «проводник», в роли которого и выступает язык.

Несомненно, между языком и культурой существует прямая связь и эта связь неразрывна. Язык предстает и как хранилище культурных ценностей нации, и как инструмент для усвоения этих ценностей. Само существование языка как явления невозможно без культуры, так же как и существование культуры немыслимо без языка. И язык, и культура являются знаковыми системами и служат для отображения мировоззрения человека. Оба явления имеют схожее «социальное» происхождение, условием функционирования обоих выступает общество.

По мнению В. И. Хайруллина «Связь культуры и языка имеет двоякий характер: во-первых, это „культура в языке“, то есть специфическая языковая картина мира, и, во-вторых, „культура, описываемая языком“, то есть представление артефактов культуры в содержании текстов» .

Связь языка и культуры неоспорима. Язык, являясь фактом культуры, выступает одновременно в роли «катализатора» ее возникновения и развития. Ни одна этническая общность не может быть названа таковой, если она не объединена общим для всех его носителей языком, который служит гарантом трансляции культурных ценностей данной нации. Язык «не может быть не связан с культурой, так как одна из целей деятельности общества — создание культуры» [Тарланов, 1984: 5]. Язык и культура предстают как факторы взаимного развития и существования. Культура немыслима без языка, важнейшего средства общения между людьми. Уже сам процесс коммуникации неповторим для каждой из культур. Культура отражается в языке на всех его уровнях, а также в его нормативно-стилистическом укладе [Мечковская, 1996: 59].

Мы, в свою очередь, согласны с точкой зрения Г. П. Нещименко, что «…оба феномена — язык и культура — являются автономными, но вместе с тем тесно взаимодействующими знаковыми системами, соотнесенными с мышлением и коммуникацией [Нещименко, 1994: 79]. На наш взгляд, культура и язык находятся в отношениях взаимообусловленности и взаимозависимости. Они дополняют друг друга и проникают друг в друга. Иными словами, культура выражена в языке так же, как язык в культуре.

§ 2. Культуронимы

2.1 Понятие «Культуронимы» и их классификация

" Культуронимами" мы называем наименования элементов любых культур, независимо от конкретного языка («река», «учитель», «самовар»; river, teacher, cowboy). Культуронимы делятся на полионимы и идиокультуронимы, идионимы и ксенонимы. «Полионимами» мы обозначили универсальные культуронимы, которые могут быть использованы в ориентации на различные культуры («река», «учитель»; river, teacher). Антиподами полионимов являются «идиокультуронимы», т. е. наименования специфических элементов культур («самовар»; cowboy; ср.: «языковые реалии» в традиционной теории перевода). Идиокультуронимы мы делим на «идионимы» («самовар», «Волга», «царь»; pub, cowboy, UK), т. е. идиокультуронимы данного языка, идионимы «своей», «внутренней», культуры, и «ксенонимы» (идиокультуронимы иноязычных, «внешних» культур): samovar, Volga, tsar; паб, ковбой, Соединенное королевство. Таким образом, в предложении:

" It is early Sunday morning, and I am looking through my Moscow window at the street below" .

содержатся следующие группы лексики:

· лексика, нейтральная по отношению к различным культурам (it, is, early, and, I, am, look, through, my, at, the, below);

· полионимы, т. е. культуронимы, которые могут использоваться в приложении к различным культурам (Sunday, morning, window, street);

· идионим (Moscow).

Вот пример мультикультурного АЯМО:

Jerusalem, Mecca, Rome, Moscow — all are places of pilgrimage, whether the faithful come to pray at the Wailing Wall, circle the kaaba, be blessed by the Pope or file past Lenin`s embalmed body in the great mausoleum on Red Square.

В этом «космополитическом» предложении культуронимы «Jerusalem, Mecca, Rome, Moscow, Wailing Wall, kaaba, the Pope, Lenin, Red Square» следует рассматривать как идионимы.

2.2 Способы передачи культуронимов

1. Транслитерация/трансплантация

Это способ механической передачи культурно-маркированной лексики, когда в переводном языке (ПЯ) создается графическая форма инокультурной единицы. Несмотря на то, что на сегодняшний день в практике существуют несколько разных систем транслитерации с русского языка на английский, до сих пор не выработана универсальная система. Выбор зачастую зависит либо от требований издательств, либо от личных предпочтений переводчиков, которые могут воспользоваться одной из имеющихся систем транслитерации или обратиться к частотным или традиционным вариантам внешнекультурных наименований, используя поисковые системы Интернет. Думается, частотность употребления того или иного транслитерированного ксенонима может свидетельствовать о степени освоенности лексической единицы иной культурой. Например, при переводе названия пушкинской поэмы «Евгений Онегин», большинство переводчиков для того, чтобы сделать переводной текст более доступным, обратилось к традиционному варианту перевода имени Eugene, но не к варианту Yevgeny, созданному на основе одной из современных систем транслитерации BGN/PCGN.

Трансплантация — механический перенос инокультурной лексической единицы без каких-либо изменений из текста оригинала в текст перевода. Результатом этого способа является точность обозначения, но при этом снижается доступность текста. Трансплантация русизмов в англоязычные тексты из-за гетерогенности контактирующих алфавитов имеет место очень редко. Если ксенонимы-транспланты не освоены в переводном языке, они значительно затрудняют восприятие текста и, как правило, требуют пояснения.

2. Калькирование

Прием заимствования лексико-семантической модели исходного слова. Значение ксенонимов-калькирования, в отличие от ксенонимов транслитерантов, является достаточно мотивированным, что значительно облегчает понимание иноязычного текста. Однако, необходимо упомянуть то, что ксенонимическое значение внешнекультурной языковой единицы не всегда может быть равно сумме лексических значений ее компонентов. Другим недостатком калькирования следует назвать то, что они не маркированы. Если при калькировании достигается максимальное сохранение смыслового содержания и формы лексемы языка источника, то зачастую стирается национально-культурная окраска слова.

3. Гибридные ксенонимы

Гибридная модель образования ксенонимов включает в себя элементы двух рассмотренных выше способов адаптации культуронимов. Заимствованная часть лексического гибрида обеспечивает точность межъязыковой номинации. Переводная часть облегчает понимание значения исходной лексической единицы. Такой ксеноним легче воспроизвести, чем заимствование, легче запомнить и его значение.

Еще одной разновидностью такой модели образования ксенонимических выражений является конструкция «Russian + noun», указывающая на региональную принадлежность ксенонима. Ксенонимы этого типа многочисленны и общеизвестны. Многие из них зафиксированы в англоязычных словарях. Одним из самых распространенных примеров является выражение Russian doll - русская кукла-матрешка.

4. Полионимизация

Полионимизация — способ адаптации культуронимов, при котором в ПЯ функцию обозначения специфического элемента внешней культуры выполняет ближайший по значению идиониму полионим (лексическая единица, закрепленная за универсальными элементами языка). В работах теоретиков переводоведения такой метод называется приближенным переводом или поиском аналога. Объем значения полионима, как правило, шире значения идионима. Полионим в данном случае выступает как родовой термин.В. С. Виноградов и А. В. Федоров называют такой перевод гипонимическим.

Аналоги могут создавать не вполне правильное представление о характере обозначаемого ими предмета или явления.

Высокая частотность полионимизации объясняется краткостью и кажущейся понятностью перевода для всех носителей языка перевода, однако это может привести к недопустимой национально-культурной ассимиляции. В качестве примера можно привести идионим «гармоника», превратившийся в переводе Р. Пивера в «шарманку»? barrel-organ.

5. Ксенонимическая экспликация

Под ксенонимической экспликацией в настоящем исследовании понимается использование в ПЯ развернутых словосочетаний, раскрывающих существенные признаки элемента внешней культуры, вводимые непосредственно в текст вместо ксенонима или же используемые в качестве пояснения, сопровождающего данный ксеноним (постраничные сноски, затекстовый комментарий). В переводоведении такой адаптивный переводческий способ называют описательным («разъяснительным») переводом. Например, в переводе М. Гленни «общая кухня» переведена развернутым словосочетанием the kitchen you share with half a dozen other people. Этот способ является весьма громоздким и неэкономным, поскольку в большинстве случаев развернутая структура созданного на ПЯ словосочетания мешает пониманию текста. Несмотря на то, что с помощью развернутых словосочетаний можно объяснить иноязычному читателю любую инородную лексическую единицу, применить такой адаптивный переводческий способ не всегда возможно. Образованные развернутые словосочетания характеризуются крайней степенью немаркированности, то есть в тексте перевода отсутствует ксеноним как таковой, а вместо него дается только примерное объяснение.

6. Метод параллельного подключения

Это комбинация адаптивных переводческих способов. Несмотря на достоинства всех вышеперечисленных адаптивных переводческих способов, в отдельных случаях переводчик считает нужным не ограничиваться только лишь одним способом, а прибегать к сочетанию нескольких. В ходе данного исследования были выявлены следующие компоненты такого языкового комплекса: транслитерация + постраничная сноска; транслитерация + затекстовый комментарий; транслитерация + калька в самом тексте; калькирование + постраничная сноска; калькирование + затекстовый комментарий.

Очевидно, вопрос о том, как часто прибегать переводчику к затекстовым или постраничным комментариям остается пока неразрешенным. Хорошо известен тот факт, что постраничные сноски и особенно затекстовые комментарии, очень отвлекают от сюжета романа. Переводчику необходимо найти некий баланс между количеством элементов внешней культуры в исходном художественном тексте и выделением среди них тех, которые принципиально нуждаются в пояснениях. Я. Шичжан отмечает, что переводчик должен иметь чувство меры в количестве примечаний. Исходный художественный текст всегда характеризуется наличием лексических единиц, влекущих межкультурные осложнения при переводе.

Однако это совсем не значит, что переводчик должен делать примечания к каждому такому элементу, иначе переводной текст станет трудным для восприятия иноязычным читателем.

§ 3. Реалии

3.1 Понятие «Реалии»

Перевод текста с одного языка на другой — это несомненно часть сопоставления не только языков, но и культур. В процессе перевода переводчик сталкивается с некоторыми элементами языка, не поддающимися адекватному переводу, так как в языке перевода (ПЯ) отсутствуют понятия или явления, существующие в исходном языке (ИЯ). Такие понятия носят в теории перевода название национально-специфических реалий (НСР). Исследователь Г. Д. Томахин определяет данное явление следующим образом.

При сопоставлении языков и культур выделяются элементы совпадающие и несовпадающие. Будучи компонентом культуры, язык в целом относится к элементам несовпадающим. К ним же относятся, прежде всего, элементы, обозначающие безэквивалентную лексику, и коннотации, присущие словам в одном языке и отсутствующие или отличающиеся в словах другого языка. [3]

Существует множество определений реалии. Хотя исследователи отмечают, что ни в лингвистике, ни в методике, ни в лингвострановедении нет достаточно чётких критериев определения реалий, и специфика языковых единиц, которые обозначают эти реалии, совершенно не изучена.

Реалии — это названия присущих только определённым нациям и народам предметов материальной культуры, фактов истории, государственных институтов, имена национальных и фольклорных героев, мифологических существ и т. п. При сопоставлении языков обозначающие эти явления слова относят к безэквивалентной лексике. [4]

" Само слово «реалия» — латинское прилагательное среднего рода множественного числа (realis, мн. realia — вещественный, действительный), превратившееся в русском языке в существительное женского рода. В филологии существует двоякое понимание реалии:

1) как предмета, понятия, явления, характерного для истории, культуры, быта, уклада того или иного народа, страны и не встречающегося у других народов;

2) как слова, обозначающего такой предмет, понятие, явление, а также словосочетания, включающего такие слова. Далее Г. Д. Томахин отмечает: «При сопоставлении языков, культур можно выделить расхождения означаемых (инореалии) и означающих (иноформы). Расхождения означаемых наблюдаются в следующих случаях:

1. Реалия свойственна лишь одному языковому коллективу, а в другом она отсутствует;

2. Реалия присутствует в обоих языковых коллективах, но в одном из них она не отмечена специально;

3. В разных обществах сходные функции осуществляются разными реалиями (функциональное подобие разных реалий);

4. Сходные реалии функционально различны." [6]

В реалиях наглядно проявляется близость между языком и культурой: появление новых реалий в материальной и духовной жизни общества ведёт к возникновению реалий в языке, причём время появления новых реалий можно установить довольно точно, так как лексика чутко реагирует на все изменения общественной жизни.

Однако есть множество других слов, которые, называя самые обычные понятия, выражают вместе с тем смысловые и эмоциональные «фоновые» оттенки. Целесообразность выделения в языке «коннотативных» слов как особого типа лексических единиц не бесспорна, ибо коннотации, то есть сопутствующие словам стилистические, эмоциональные и смысловые оттенки, не существуют сами по себе, они накладываются на одно из значений слова.

По сравнению с другими словами языка отличительной чертой реалии является характер её предметного содержания, то есть тесная связь обозначаемого реалией предмета, понятия, явления с народом, страной, с одной стороны, и историческим отрезком времени — с другой. Отсюда следует, что реалии присущ соответствующий национальный (местный) или исторический колорит.

Примером местных реалий являются названия местных достопримечательностей, которые, если и становятся известными за пределами данной местности (иногда входя в фонд национальной культуры), тем не менее, сохраняют ассоциацию именно с данной местностью.

Реалиям присущ и временной колорит. Как языковое явление, наиболее тесно связанное с культурой, эти лексические единицы быстро реагируют на все изменения в развитии общества; среди них всегда можно выделить реалии-неологизмы, историзмы, архаизмы. [7]

В переводоведении определение реалий основано, с одной стороны, на национальной окрашенности их референтов (колорит), а с другой — на безэквивалентности обозначающих их слов, выявляемой в процессе перевода. Будучи носителями национального и/или исторического колорита, реалии, как правило, не имеют точных соответствий (эквивалентов) в других языках и не поддаются прямому переводу на другие языки. Решающим фактором при отнесении каких-либо явлений к реалиям является национальная окрашенность их референтов (колорит), которая настолько очевидна, что их никак нельзя отнести к национальным особенностям культуры каких-либо иных стран, кроме страны, породившей эти реалии. [8]

Многие из авторов, говорящих о реалиях, дают приблизительные, неполные определения, отмечая лишь те или иные из признаков, тот или иной вид этого класса, употребляя неодинаковые термины для их обозначения. Для одних в группу безэквивалентной лексики входят слова, обозначающие иностранные реалии, как, например, особенности государственного строя, быта, нравов и т. д. Отсюда следует, что к собственно реалиям относятся только чужие реалии. Другие толкуют реалии непомерно широко, относя к числу реалий события общественной и культурной жизни страны, общественные организации, обычаи и традиции и др.

Исследователи Влахов и Флорин дают следующее определение реалий: «реалии — это слова (и словосочетания), называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому; будучи носителями национального и/или исторического колорита, они, как правило, не имеют точных соответствий (эквивалентов) других языках, а следовательно, не поддаются переводу „на общих основаниях“, требуя особого подхода.» [10]

Самый распространённый способ возникновения реалий — естественным путём, в результате народного словотворчества. Они прочно связны с бытом, историей и культурой народа.

3.2 Реалии и понимание текста

Реалии являются компонентом фоновых знаний, необходимых для понимания иноязычного текста.

Недостаточное знание истории страны, важнейших исторических событий, ее крупнейших политических и исторических деятелей приводит к непониманию сравнений, исторических ссылок, и в конечном итоге к языковой некомпетенции.

Недостаток фоновых знаний может также послужить причиной буквализма в переводе из-за неумения увидеть реалию за внешне прозрачным словосочетанием. Для предотвращения чисто языковых ошибок необходимо знание культуры, выступающей в качестве фона языковых конструкций, в противном случае переводчику необходима помощь не только консультанта по реалиям страны, филолога широкого профиля. [12]

3.3 Важность перевода реалий

Важность перевода реалий подчеркивают многие исследователи.

При переводе происходит адаптация текста к новому получателю, которая является причиной изменений в информации, содержащейся в исходном тексте. Учет функциональной роли, которую играет реалия в том или ином сообщении, является важнейшим принципом прагматического аспекта перевода. Возможно, например, устранение реалии, если она несущественна.

Любая номинативная единица, обозначающая явление, характерное для данной культуры, может стать основой образной характеристики.

Однако не всегда представляется возможным сохранить реалию или заменить ее эквивалентом в другой культуре. Особенно часто это наблюдается при передаче реальных, конкретных ассоциаций с опосредованным предметом, составляющих специфику лексического значения слова.

Однако устранение реалий снижает художественную ценность перевода по сравнению с оригиналом.

Реалии, отражая специфику национальной культуры, могут иметь коннотации, создающие яркий образ, не всегда доступный представителю иноязычной культуры. Раскрыть его во всей полноте национально-культурных ассоциаций — важнейшая задача лингвострановедческого аспекта в обучении языку.

Следует предостеречь и от подмены иноязычных реалий в процессе перевода. Иногда переводчики интерпретируют содержание оригинала как бы сквозь призму собственного языка и собственной культуры. Но такого рода перевод приводит к искажению исходного сообщения и должен рассматриваться в теории перевода как явление нежелательное. [13]

3.4 Классификация реалий

В отечественной и зарубежной лингвистике существует несколько классификаций реалий. Болгарские исследователи Влахов и Флорин предлагают классифицировать реалии по следующим принципам:

I. Предметное деление:

1. Географические реалии:

· Названия объектов физической географии, в том числе и метеорологии: степь, прерия, торнадо, джунгли.

· Названия географических объектов, связанных с человеческой деятельностью: крига, язовир.

· Названия эндемиков: снежный человек — йети, баньян — дерево.

2. Этнографические реалии:

а) Быт:

· пища, напитки и т. п.: тубу (соевый творог), тирамису, «Кровавая Мэри» ;

· одежда (включая обувь, головные уборы и пр.): дхоти (мужская одежда в Индии);

· жильё, мебель, посуда и др. утварь: изба, хата, карахи (вид сковороды в Индии);

· транспорт (средства и «водители»): рикша, паланкин, пирога, катамаран;

· другие: ароматные палочки, путёвка, дом отдыха.

б) Труд:

· люди труда: ударник, бригадир;

· орудия труда: мачете, бумеранг, лассо;

· организация труда (включая хозяйство и т. п.): агрокомплекс, бригада, гильдия.

в) Искусство и культура:

· музыка и танцы: гопак, казачок, лезгинка;

· музыкальные инструменты и др.: балалайка, табла (вид барабана), свирель;

· фольклор: газели, сага, былина;

· театр: кабуки, но, мистерия, арлекин;

· другие искусства и предметы искусств: икэбана, маконда;

· исполнители: скоморох, гейша, гетера;

· обычаи, ритуалы: вендетта, чайная церемония;

· праздники, игры: Дивали (индийский «деловой» Новый Год), Банковские выходные (государственные праздники Британии, в течение которых банки закрыты);

· мифология: ракшас (демон), Шива, Ганеша, Иисус;

· культовые реалии: фэн шуй;

· календарь: бабье лето, индейское лето.

в) Этнические объекты:

· этнонимы: апах, банту, гуцул, кафр;

· клички (шутливые или обидные): кацап, хохол, фриц, ангрез;

· названия лиц по месту жительства: пенджабцы (жители штата Пенждаб в Индии), Омичи, Приморцы.

г) Меры и деньги:

· единицы мер: ман, фунт, унция;

· денежные единицы: рубль, доллар, фунт;

· просторечные названия и тех и других: двушка, трёшница, пятак.

3. Общественно-политические реалии:

а) Административно-территориальное устройство:

· административно-территориальные единицы: штат, губерния, княжество;

· населённые пункты: аул, станица, хутор;

· детали населённого пункта: кремль, донжон (башня средневекового замка).

Органы и носители власти:

· органы власти: народное собрание, Палата Лордов;

· носители власти: раджа (царь), королева-мать, фараон.

б) Общественно-политическая жизнь:

· политическая деятельность и деятели: виги, тори, лорд;

· патриотические и общественные движения: партизаны, западники;

· социальные явления и движения (и их представители): бизнес, хиппи, нэп;

· звания, степени, титулы, обращения: мистер, сэр, мадам, мадемуазель;

· учреждения: загс, комитет искусства и культуры;

· учебные заведения и культурные учреждения: колледж, лицей;

· сословия и касты (и их члены): кшатрии (каста воинов в Индии);

· сословные знаки и символы: свастика, белый цвет брахманов.

4. Военные реалии:

· подразделения: легион, табор, орда;

· оружие: ваджра — оружие бога Индры;

· обмундирование: шлем, кольчуга;

· военнослужащие (и командиры): атаман, есаул.

II. Местное деление:

1. В плоскости одного языка:

а) свои реалии:

· национальные

· локальные

· микрореалии

б) чужие реалии:

· интернациональные

· региональные

2. В плоскости пары языков:

· внутренние реалии

· внешние реалии

1. В плоскости одного языка:

а) Свои реалии — это большей частью исконные слова данного языка.

Нередки, однако, и заимствования из других языков, вошедшие в язык в разное время и разными путями, которые по их восприятию читателем подлинника ничем не отличаются от исконных.

б) Чужие реалии — это либо заимствованные, т. е. слова иноязычного происхождения, вошедшие в словарный состав языка, либо кальки, т. е. поморфемные или пословные переводы наименования чужих для данного народа объектов, либо транскрибированные реалии другого языка.

2. В плоскости пары языков:

Внешние реалии — одинаково чужды обоим языкам.

Внутренние реалии — слова, принадлежащие одному из пары языков и, следовательно, чужие для другого языка.

III. ВРЕМЕННОЕ ДЕЛЕНИЕ

На основе временного критерия все реалии можно условно разделить в самых общих чертах на: современные, исторические.

Некоторые термины, по той или иной причине, обычно связанной с изменением референта (например, устаревшие машины), постепенно отходят в область истории, превращаясь в своего рода исторические реалии. Обратный процесс связан также с референтом: для вновь созданной машины, детали, для входящего в обиход предмета потребовалось наименование, и его находят в старой, освящённой годами реалии, которая таким образом становится названием нового референта. [14]

3.5 Выбор приёмов передачи реалий

Различные исследователи предлагают разнообразные приемы перевода слов-реалий, включая тот или иной прием передачи национально маркированной языковой единицы и не принимая во внимания другой. Самыми распространенными способами являются транслитерация, транскрипция, калькирование, описательный перевод, приближенный перевод и трансформационный перевод.

1. При транслитерации передается средствами ПЯ графическая форма слова ИЯ, а при транскрипции — его звуковая форма. Эти способы применяются при передаче иноязычных имен собственных, географических наименований, названий разного рода компаний, фирм, пароходов, газет, журналов и т. д. (например: Бэнк оф Америка, Дженерал Моторс). В настоящее время прием транслитерации и транскрипции при переводе художественной литературы используется гораздо реже, чем прежде. Это вполне обосновано — передача звукового или буквенного облика иноязычной лексической единицы не раскрывает ее значения, и такого рода слова читателю, не знающему иностранного языка, без соответствующих пояснений остаются непонятными. [2, 98]

2. Калькирование — передача иноязычных реалий при помощи замены ее составных частей — морфем или слов их прямыми лексическими соответствиями в ПЯ (например: brain drain — утечка мозгов). Данный способ имеет такой же недостаток, как и первый.

3. Описательный («разъяснительный») перевод. Этот способ заключается в раскрытии значения лексической единицы ИЯ при помощи развернутых словосочетаний, раскрывающих существенные признаки обозначаемого данной лексической единицы явления (например: landslide — победа на выборах с большим перевесом голосов). Этот способ считается весьма громоздким и неэкономным. Поэтому не всегда возможно применить его при переводе текстов. Часто переводчики прибегают к сочетанию двух приемов — транскрипции или калькирования и описательного перевода, давая последний в сноске или в комментарии. Этот дает возможность сочетать краткость и экономность средств выражения, свойственных транскрипции, с раскрытием семантики данной единицы, достигаемой через описательный перевод [2, 100−101]

4. Приближенный перевод заключается в подыскании ближайшего по значению соответствия в ПЯ для лексической единицы ИЯ, не имеющий в ПЯ точных соответствий. Такого рода приблизительные эквиваленты лексических единиц можно назвать «аналогами». Например: know-how — секреты производства. Применяя в процессе перевода «аналоги» нужно иметь ввиду, что в некоторых случаях они могут создавать не вполне правильное представление о характере обозначаемого ими предмета или явления. [2, 102]

5. Трансформационный перевод. В некоторых случаях переводчику приходится прибегать к перестройке синтаксической структуры предложения, к лексическим заменам с полным изменением значения исходного слова, т. е. к тому, что называется лексико грамматическими переводческими трансформациями. Например: glimpse — употребляется в выражениях to have, to catch a glimpse of smth., что дает возможность применить в переводе глагол и тем самым использовать синтаксическую перестройку предложения. [2, 102]

Следует добавить, что В. С. Виноградов и А. В. Федоров выделяют еще один способ — гипонимический (от английского слова «hiponymy», составленного из греческих корней). Для этого способа перевода характерно установление отношения эквивалентности между словом оригинала, передающим видовое понятие — реалию, и словом в языке перевода, называющим соответствующее родовое понятие. Например: нопаль (вид кактуса) — кактус, кебраго (вид дерева) — дерево. [6, 56]

Л.К. Латышев предлагает также способ, как «создание нового термина на языке перевода. В качестве иллюстрации здесь можно привести слово «вертолет», который заменил иностранный термин «геликоптер» (Helikopter) [28, 126]

§ 4. Практическая часть

Основным критерием отбора художественной литературы для перевода являлась степень насыщенности текста культурно-специфической лексикой и реалиями. В предыдущей главе я подразделила такого рода реалии на определённые группы относительно способов их перевода, т.к. в процессе исследовательской работы я пришла к выводу о том, что язык народа формирует в сознании его носителей определённую картину мира. Эта картина мира может существенно отличаться от языковой картины мира другого народа.

В процессе перевода нижеприведённых отрывков из художественного произведения Бориса Акунина «Любовник смерти» я использовала различные приёмы передачи культурно-специфической лексики и реалий ИЯ на ПЯ, чтобы на практике доказать эффективность этих способов перевода относительно культурно-обусловленных явлений.

Все встретившиеся мне в тексте реалии передавала соответственно их классификации, выработанной мною в третьем параграфе, т.к. культурно-обусловленные явления неоднородны по своему содержанию и, соответственно, не переводятся одним и тем же способом.

В комментариях я распределила реалии по группам относительно способов их перевода, а также привела под знаком * наиболее интересные способы перевода, касающиеся грамматических, синтаксических и стилистических трансформаций.

1. «Сидели с пацанами на скамейке, перед дерюгинской бакалейкой. Курили табак, лясы точили.

Bдруг подъезжает шарабан: шины дутые, спицы в золотой цвет крашенные, верх жёлтой кожи. И выходит из него девка, каких Сенька никогда ещё не видывал, даже на Кузнецком мосту, даже на Красной площади в престольный праздник. Нет, не девка, а девушка или, правильнее сказать, дева." (глава " Как Сенька впервые увидал смерть").

" Нe sat with the lads on the bench, in front of Deryugin’s groceries, the local grocery guy (2). They smoked tobacco wagging their tongues.

All of a sudden there drove up a chariot, pneumatic tires, gold-painted spokes and hood made of yellow leather*. And then from the chariot there stepped a slut. Such a babe Sen’ka (1) had never seen before, neither on Kuznetsky bridge (2), nor in Red Square (1) during a patronal festival (4). No, she was not a slut, but a pretty girl or, to be correct, a fair maiden. «

2. «Опёрся Скорик о стену, стал думать, как из ямы этой выбираться.

Вдруг прямо под ним, где стоял, дыра раскрылась — чёрная, сырая. И оттуда попёрла косматая башка, да Сеньке лбом в коленку.

Он заорал:

Свят, свят! — и прыг в сторону.

А башка на него залаялась:

Чего растопырился? Нору всю загородил! Ходют тут, косолапые!

Только тогда Сенька догадался, что это «крот» из своей берлоги вылез. Было в подземной Хитровке такое особое сословие, «кроты», которые в дневное время всегда под землёй обретались, а наружу если и вылезали, то ночью. Про них рассказывали, что они тайниками с ворованным добром ведают и за то получают от барыг со сламщиками малую долю на проедание и пропитие, а одёжи им вовсе никакой не надо, потому что зачем под землёй одёжа?

Дяденька «крот» ! — кинулся к нему Сенька. — Ты тут все ходы — выходы знаешь. Выведи меня на волю, только не через дверь, а как-нибудь по-другому.

По-другому нельзя, — сказал «крот», распрямляясь. — Из Кулаковки только на Свинью выход. Если подрядишь, могу в другой подвал сопроводить. В Будинку — гривенник, в Румянцевку семишник, в Ероху пятнадцать…

Скорик обрадовался:

В Ероху хочу! Это ещё лучше, чем на улицу!" (глава " Как Сенька бегал и прятался, а потом икал").

" Skorik (2) leaned against the wall and began to rack his brains how to get out from the pit. Suddenly, right beneath* him there opened a dark, damp hole and from this hole came out a shaggy noddle and knocked his forehead right against Senka’s knee.

He screamed:

«God almighty! *» and jumped aside.

And the noddle barked at him:

«What do you mean by blocking the exit?! You, blockhead*!

And then it dawned on Sen’ka at, that it was a «mole», getting out of his lair. There was a special estate in Khitrovka (2) underground — «moles» — people, who stayed underground in the day-time and never came up until it got dark. They were said to know about caches with stolen things and to get some money from fences* for food and drink, but they didn’t need any clothes — what’s the good of fine rags underground?

«Uncle „mole“!» — Senka appealed to the man*. — You know all the ins and outs here! Please, take me back into the open, not through the door but in some other way".

«Can't be done in any other way, — said the „mole“ straightening himself. — From Kulakovka (2) there is only one exit to Svinya (2). If you hire me, I can lead you into another basement. It’s only a dime (4) to Budinka (2), Rumyantsevka (2) — 7 copecks and 15 copecks to Erokha (2) — …»

«Let it be Erokha! It’s even better than getting outside! «- rejoiced Skorik. «

3. «История первая. Про лиху беду начало.

Оказалось — трудно.

На Лубянской площади, где извозчики поят лошадей из фонтана, Сеньке тоже пить захотелось — кваску, или сбитня, или оранжаду. И брюхо тоже забурчало. Сколько можно не жрамши ходить? Со вчерашнего утра маковой росинки во рту не было. Чай не схимник какой.

Тут-то и началась трудность.

У обычного человека всякие деньги имеются: и рубли, и гривенники с полтинниками. А у богатея Сеньки одни пятисотенные. Это ведь ни в трактир зайти, ни извозчика взять. Кто ж столько сдачи даст? Да ещё если ты во всём хитровском шике: в рубахе навыпуск, сапогах-гармошке, фартовом картузе взалом." (глава " Как Сеньке жилось в богатстве").

" The story I. The first step is the hardest.

It turned out that it’s uneasy to be a rich man*.

In Lubyanka Square (2), where cabbies watered their horses from the fountain, Sen’ka also felt thirsty. He could with a glass of kvass (1), or sbiten (2), or orangeade. His stomach* also began to rumble. No wonder*! Not a bite since yesterday*! It’s not as if he was a fasting hermit (3)!

But the problem was that ordinary people have money of different values: 10 copeck coins, and 50 copeck coins and roubles, but Senka possessed nothing but 500 hundred — rouble bills! What can one do with a five hundred bill? They won’t change it in a tavern! You can’t take a cab either! * Especially, if you are in full splendor of the Khitrovka style: a shirt worn outside trousers, pleated boots and a cocked peaked cap. «

4. «Бродил по рынку, от улицы Солянка держался в стороне. Знал, что там, за нею, Хитровка, самое страшное на Москве место. На Сухаревке, конечно, тоже фармазонщиков и щипачей полно, только куда им до хитровских. Вот где, рассказывали, жуть-то. Кто чужой сунься — враз догола разденут, и ещё скажи спасибо, если живой ноги унесёшь. Ночлежки там страшенные, с подвалами и подземными схронами. И каторжники там беглые, и душегубы, и просто пьянь-рвань всякая. Ещё говорили, если какие из недоростков туда забредут, с концами пропадают. Будто бы есть там такие люди особые, хапуны называются. Хапуны эти мальчишек, которые без провожатых, отлавливают и по пяти рублей жидам с татарами в тайные дома на разврат продают. «

" He was wandering about the market but avoided Solyanka street (2), because he knew what was beyond it — Khitrovka — the most horrible place in Moscow. Sukharevka (2), of course, also swarmed with swindlers and pickpockets, but they are not fit to hold a candle to those from Khitrovka. What a horror was there! As rumours had it, if an alien butted in — he was sure to be stripped to the skin, and was lucky to escape by the skin of his teeth. Its doss-houses are horrible, with vaults and underground caches. They housed fugitive convicts, murderers and other riff-raffs. Also, people said, if a sucker dropped in, he would disappear forever, because of khapuns, special people, who caught unattended boys and sold them for 5 roubles to Jews and Tatars to entertain the public in brothels. «

Комментарии:

1) К первой группе относятся реалии ИЯ, которые передаются с помощью транскрипции или калькирования, и не требующие при этом дополнительных пояснений в ПЯ, т.к. либо передают имена собственные, географические названия и пр., либо хорошо известны читателю ПЯ.

Сенька — Sen’ka — suffix — ka means a short name

Красная площадь — Red Square

квас — kvass

2) В эту группу входят реалии ИЯ, передающиеся также с помощью транскрипции, калькирования, но не имеющие широкого распространения в ПЯ и поэтому требующие дополнительных пояснений (комментарии, описательный перевод).

" …in front of Deryugin’s groceries, the local grocery guy." - «…перед дерюгинской бакалейкой.» — В данном случае используется описательный перевод, который объясняет, что имя владельца магазина из категории имени собственного в ИЯ переходит в категорию имени прилагательного в ПЯ.

" Kuznetsky bridge — a bridge in thе center of Moscow a pleasure-ground, where people used to walk during big holidays, including church festivals". В этом случае происходит смешанный перевод: транскрипция имени прилагательного и английский эквивалент слова мост + развёрнутый комментарий.

" Skorik - the nickname of a character of this book, originated from his surname Skorikov" . Здесь применяется приём транслитерации + комментарий.

" Khitrovka - in the 19th century the most dangerous district in Moscow inhabited by criminals. The etymology of this name is rooted in the word khitry (cunning). It means that in this district there lived cunning people, mostly criminals" . В данном случае используется также приём транслитерации с комментарием, в котором указывается этимология данной реалии.