Общественно-политическая и издательская деятельность В. Л. Бурцева, 1882-1907гг

Глава 1 .214.

Глава 2 .221.

Глава 3 .233.

Библиография .241.

История России рубежа XIX — XX веков богата яркими событиями и незаурядными личностями, чья судьба неотделима от политической борьбы той эпохи. Имя Владимира Львовича Бурцева было довольно хорошо известно в начале XX века. Он выступал как публицист, редактор и издатель, историк революционного движения и разоблачитель секретной агентуры русской политической полиции. Именно в последнем своем качестве он приобрел, правда ненадолго, внимание газетчиков, международную славу с душком скандала и совершенно особое место среди деятелей русского революционного движения. История разоблачения главы Боевой организации партии эсеров Е. Азефа и других провокаторов, подробно описанная самим Владимиром Львовичем в мемуарах и многократно повторенная в научной, популярной и даже художественной литературе, совершенно затмила все остальные события в длинной и непростой жизни Бурцева. Личность и взгляды главного борца с провокацией оказались отодвинуты на второй план, не получили должного внимания его работы по истории освободительного движения в России.

Между тем Бурцев не случайно оказался в центре кампании по разоблачению агентов политической полицией. Его совершенно исключительное положение среди сил, оппозиционных царскому правительству, складывалось на протяжении нескольких десятилетий и определялось, прежде всего, тем, что у Владимира Львовича была собственная программа освобождения России от деспотизма самодержавия. Из-за нее в 90-е годы XIX века он превратился, в глазах властей, в одного из самых опасных врагов монархии. В 1900;х годах из-за своей программы он разошелся с революционными партиями. Многие «странности» в поступках и заявлениях Бурцева могут быть понйты только 4^{онтексте} его личной борьбы за Свободную Россию, борьбы, которую он вел на протяжении многих лет, не обращая внимание на протесты и насмешки окружающих.

Несмотря на то, что литературы, в которой упомянуто имя Бурцева в связи с раскрытием тайн политической полиции или изучением истории освободительного движения, очень много, его идеи и дела не были предметом специального исследования, что является совершенно необходимым, учитывая заметную роль, которую он играл в общественно-политической жизни России начала XX века. При этом большое количество материала и разнообразие проблем, связанных с деятельностью Бурцева, не позволяют рассмотреть все в одной работе. Специального исследования заслуживает его борьба с провокацией, особой темой является его отношение к большевизму и к советской России.

Данная работа посвящена первому периоду политической карьеры В. Л. Бурцева, его общественно-политической и издательской деятельности с 1882 по 1907 год. Хронологические рамки определяются, с одной стороны, началом революционной деятельности Бурцева, а с другой — годами первой русской революции, которая подвела итоги политической борьбы предшествующих десятилетий и явилась началом нового периода в судьбе страны и в судьбе ее граждан, во всяком случае, столь погруженных в политику людей, как Бурцев.

Идейные искания, через которые прошла радикальная интеллигенция за это время, нашли свое выражение в создании целого ряда программ переустройства России. Не остался в стороне от этого процесса и Бурцев. Проследить его путь в революцию, отметить специфические особенности его политической программы, рассмотреть его издательскую деятельность и оценить работу Бурцева как историка освободительного движения России — вот те задачи, которые ставил перед собой автор диссертационной работы. А цель — портрет одного из ярких представителей оппозиционного движения в России начала XX века, избавленный от политических штампов, прикрепившихся к Владимиру Львовичу Бурцеву еще во времена его первой эмиграции.

Главное внимание в диссертации уделено формированию мировоззрения Бурцева, его публицистическим выступлениям и попыткам превратить свои издания в организационный центр, вокруг которого, как он думал, должны объединиться все сторонники политической свободы. Для пропаганды своей программы Бурцев использовал не только «Свободную Россию», «Народоволец», претендовавшие на роль «политического органа», но и те издания, которые обычно рассматривают как исторические («За сто лет», «Былое»).

Цель и задачи работы определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав и заключения. Первая глава посвящена участию В. Л. Бурцева в народовольческом движении 80-х годов XIX века. Во второй главе представлена его политическая деятельность в период эмиграции, длившейся 17 лет. В третьей главе более подробно рассказано о работах Бурцева по истории освободительного движения в России, здесь же рассмотрен вопрос о влиянии событий первой российской революции на взгляды и общественно-политическую деятельность Бурцева.

Заключение

.

Да здравствует «Народная воля» ! С таким настроением В. Л. Бурцев начинал самостоятельную жизнь в 80-е годы XIX века. Под этим лозунгом он выступал с программой политического освобождения России в начале 1900;х годов. В спорах о революционной стратегии и тактике, которые велись накануне первой российской революции, ему пришлось отстаивать не только свою идеи, но и право говорить от имени народовольцев, поскольку его трактовка теоретических основ и практической деятельности партии «Народная Воля» отличалась большим своеобразием.

Взгляды Бурцева формировались под влиянием демократической публицистики и газетных отчетов о политическом терроре 1878−1881 гг. Владимир Львович был увлечен героической борьбой народовольцев, но их программу воспринял весьма поверхностно. Большое значение для выработки мировоззрения Бурцева имел личный опыт участия в революционном движении. Начало его политической деятельности пришлось на первую половину 80-х годов XIX века. Он был знаком с видными представителями народовольческого движения той поры, участвовал в издании и распространении подпольной литературы, оказывал разнообразную помощь нелегальным. Хотя Бурцев формально не вступил в «Народную волю», его революционная деятельность в 1882—1885 гг. была такова, что и народовольцы, и полицейские чины считали его настоящим революционером, для которого борьба — главное в жизни.

Разгромнародовольческой организации показал, насколько мало сил у революционной партии, и заставил задуматься о ее программе. Главный вывод, который сделал Бурцев на основании своих эмпирических наблюдений, состоял в том, что без поддержки «общества» революционерам не удастся добиться победы. Он понимал, что союз с либералами возможен только в том случае, если революционеры исключат из программы требование социализма, и признавал такой шаг совершенно необходимым. При этом Владимир Львович не отказывался от идеалов социализма в принципе, а считал их осуществление делом отдаленного будущего.

В эмиграции (1888−1905) Бурцев несколько раз пытался выступить с собственной политической программой. Он был увлечен борьбой за ближайшие цели и мало интересовался отдаленными перспективами. Самой главной задачей Владимир Львович считал завоевание политической свободы. Он призывал прекратить межпартийную борьбу и создать широкую коалицию оппозиционных сил. Свою роль Бурцев видел в том, чтобы основать газету, которая станет идейным и организационным центром нового движения.

Выступления Бурцева по программным вопросам не принесли ему лавров теоретика, а стали источником разочарований и обид. Призыв объединить либералов и революционеров в одной партии («Свободная Россия», 1889) был встречен возмущением со стороны революционеров и холодным молчанием со стороны либералов. Намерение возродить «Народную волю» такой, какая она была в 1879—1881 годах и немедленно начать террористическую борьбу («Народоволец», 1897) оценили как «ребяческий бомбизм» .

Бурцев был убежден, что центральный террор — это оптимальный путь к достижению политической свободы. Постоянные нападения на правительство, полагал Владимир Львович, сделают его более уступчивым и заставят провести реформы, то есть даровать конституцию и народное представительство. Отношение к террору, как к средству устрашения властей, и расчет на проведение реформ сверху характерны для взглядов Бурцева в течении всего рассматриваемого периода. Такой подход он считал «народовольческим» и претендовал на то, что созданная на основе его программы организация явит миру возрожденную «Народную волю» .

В конце 1904 года, когда появились первые признаки колебания правительства перед лицом надвигающейся революции, Бурцев решил, что революционные и оппозиционные силы должны предложить правительству программу политических реформ (как это сделал Исполнительный Комитет «Народной воли» в 1881 году) и договориться о взаимных уступках. Для революционеров, увлеченных идеями коренных социальных преобразований, такой подход был абсолютно чужд. Либералы не могли одобрить взгляды Бурцева на террор. Накануне первой российской революции публицистические статьи Владимира Львовича не вызывали отклика в эмигрантской печати. В России его издания были практически неизвестны.

Отсутствие серьезного образования, эмпиризм, преобладание эмоциональных аргументов при обосновании политической программы ярко проявились в работах Бурцева. Но он не замечал слабости своих концепций. Для него было характерно бережное отношение к собственным, лично сформулированным идеям, неприятие готовых революционных программ и любой критики в свой адрес, жесткая полемика с оппонентами. Владимир Львович верил, что только эмигрантские дрязги и «кружковщина» мешают принять его план борьбы за Свободную Россию. Поэтому он очень хотел вернуться домой и выступить перед русской публикой.

События первой российской революции показали, что надежды Бурцева на скорое торжество политических свобод и парламентаризма в России не оправдались. Владимир Львович критиковал революционные партии за нереальные цели и пренебрежение к Думе, но главным виновником того, что страна не вступила на путь демократического развития, считал правительство. Острое политическое противостояние в России начала XX века делало наивными попытки выработать программу, общую для всех. В годы революции Бурцев отказался от идеи возрождения «Народной Воли» и обратился к новом делу — борьбе с провокацией, которую рассматривал как основу правительственной реакции.

Работы В. Л. Бурцева по истории освободительного движения («За сто лет», «Былое» и др.) были самым тесным образом связаны с политической деятельностью Владимира Львовича. Он считал литературу одним из видов борьбы, и историю — справочным пособием, которое учит новые поколения революционеров на примере старших. Все его исторические сборники создавались как пропагандистская литература и в то же время явились важным вкладом в изучение историко-революционной проблематики: сбор и публикация источников, опыт библиографии, скрупулезная работа над хроникой революционного движения заслужили высокую оценку специалистов. Бурцеву советовали заняться исключительно историей освободительного движения, но он никогда не помышлял о научной деятельности и считал все свои работы аргументом в споре о революционной стратегии и тактике.

Участие в народовольческом движении 80-х годов XIX века, а затем длительная эмиграция были периодом формирования В. Л. Бурцева как политика. Он проявил самостоятельность и упорство, смело отстаивал свои взгляды. Бурцев считал себя революционером, но видел, что русские революционные партии мало ценят политическую свободу, и не хотел с этим мириться. Он надеялся на либералов, но понимал, что они слишком слабы. Владимир Львович предпочел оказаться в оппозиции ко всем течениям в русском освободительном движении, нежели поступиться своими идеями.

Несмотря на неудачи, «народовольческий» период был важным этапом в жизни В. Л. Бурцева. Обширные знакомства среди революционных и оппозиционных деятелей, репутация человека честного и фанатически преданного идеалам свободы, а также великолепное знание истории освободительного движения — все это сыграло очень большую роль в его дальнейшей политической карьере, особенно во время знаменитой кампании по разоблачению агентов политической полиции.