Община у татар Зауралья XVIII — начала XX в

Современная политическая ситуация в стране диктует необходимость обращения к новым принципам организации власти. Особую актуальность приобретает поиск оптимальной модели взаимодействия центральных и местных органов, возрождение традиций самоуправления в обществе. В этой связи представляется полезным обращение к опыту общинной организации и использование в административной практике (в известных пределах) этого опыта в сегодняшней жизни.

Обращение к истории общины — самоуправляющегося производственного и социально-бытового коллектива с многообразными функциями необходимо и в чисто познавательных целях. Община принимала участие в регулировании поземельных отношений, ведала вопросами управления и суда, выполняла различные фискально-хозяйственные обязанности, идеологические, воспитательные и культурно-бытовые задачи. Прошлое российской деревни, российского крестьянства, включая сельское население народов азиатской части страны, не может быть реконструировано без всестороннего изучения сельской общинной организации. При этом приходится учитывать, что на формы этой организации, ее структуру и деятельность, характер взаимоотношений центральной и региональной властью существенное влияние оказывали локальные, природно-климатические, социально-демографические, экономические и политические условия. Свои особенности порождал и этнический фактор. Между тем, если говорить об обширной территории Азиатской России, то обстоятельному рассмотрению пока подверглась только местная русская крестьянская община (работы В. И. Шункова, З. Я. Бояршиновой, М. М. Громыко, В. А. Александрова, H.H. Покровского, H.A. Миненко и др.). Вместе с тем, значительную часть сибирского земледельческо-промыслового населения составляли сибирские татары. Общинная организация сибирских татар до сих пор остается «белым пятном» в отечественной историографии. Изучение сибирской татарской общины, помимо прочего, будет способствовать более глубокому осмыслению исторических судеб одного из этносов, которому суждено было сыграть видную роль в истории Азиатской России.

Известно, что сибирские татары разных этнотерриториальных групп имели заметные отличия в различных областях жизни и быта. Поэтому обобщающим трудам по татарской общине должно предшествовать исследование ее локальных вариантов. Самостоятельное значение в данной связи приобретает тема сельской общинной организации у татар Зауралья.

Цель настоящего исследования заключается в изучении форм общинной организации татар Зауралья, ее институтов и функций в ХУ1П — начале XX в., места общины в общественной структуре местного управления. Исходя из общей цели исследования предполагается решение следующих задач:

• изучить формы общинной организации татар и их эволюцию на протяжении ХУШ — начала XX в., выявить изменения в соотношении этих форм;

• реконструировать исполнительные органы татарской общины, выявить динамику их структуры и состава, охарактеризовать их взаимоотношения с волостным и сельским «обществами» и местной администрацией;

• определить место схода в системе общинного самоуправления, установить изменения в его составе и полномочиях;

• исследовать формы землепользования и землевладения у татар, поземельные функции общины;

• раскрыть роль общины татар Зауралья в фискальных вопросах;

• показать роль общины в семейно-бытовой сфере, в том числе в организации праздников;

• оценить функции общины в религиозной сфере, ее взаимоотношения с мусульманской конфессией.

Необходимым введением в исследовании общинной организации сибирских татар является характеристика их этнической и сословной структуры, а также хозяйства в XVIII — начале XX в.

Территориальные рамки исследования включают районы Зауралья, в которых проживали сибирские татары, входящих в тоболо-иртышскую группу, которые в XVIIIначале XX в. проживали по рекам систем Иртыша и Тобола. В границах административного деления рассматриваемого периода они охватывают Тобольский, Тюменский, Туринский, Ялуторовский и Тарский уезды (округа) Тобольской губернии.

Хронологические рамки исследования охватывают XVIII — начало XX вв. Выбор нижней границы обусловлен тем, что начало XVIII столетия открыло череду реформ, затронувших, в частности, Сибирь и народы, ее населявшие. Петровские реформы охватили все стороны жизни, в том числе местное управление. XVIII в. характеризуется активной политикой государства, направленной на христианизацию народов Сибири.

Верхняя граница определяется временем начала социалистических преобразований в стране, повлекшими за собой ликвидацию прежних социальных институтов и у сибирских татар. * *.

К рубежу XIX — XX вв. относятся первые исследования, раскрывающие преимущественно характер землепользования сибирских татар и их хозяйственную жизнь. Особо следует выделить труды И. А. Андронникова, С. К. Патканова, A.A. Кауфмана.1 И. А. Андронников впервые провел анализ земельных порядков у татар Тобольской губернии на рубеже столетий. Автор подробно исследовал хозяйство татар разных уездов, выделяя при этом локальные особенности. Им приводятся интересные сведения об участии татарской общины в регулировании пользованием угодьями, земельных переделах, о границах земельных владений отдельных татарских обществ, а также о составе татарских волостей и селений, количестве населения в них в конце XIX — начале XX в. И. А. Андронников использовал при написании своего труда большой комплекс архивных материалов, почему этот труд до сих пор сохраняет научную ценность.

С.К. Патканов занимался исследованием экономического быта татар Тобольского уезда и Кашегальской волости Тюменского уезда на рубеже XIX — XX вв. В его работе представлены материалы и выводы, касающиеся сословного состава, бьгга, занятий, податного обложения татар. Ценным является то, что автор приводит данные по волостям и селениям, что позволяет увидеть общее и особенное в хозяйственной жизни разных общин о развитии различных отраслей хозяйства. В отдельной главе С. К. Патканов рассмотрел права общин на земельные и другие угодья.

Аналогичное исследование на примере татар Туринского уезда в конце ХЕХ в. было проведено А. А. Кауфманом. Подобно С. К. Патканову, он прослеживает локальные варианты общинного землепользования, показывает соотношение прав на различные угодья государства, общины и отдельных семей.

Другие аспекты истории общины у татар Зауралья досоветскими исследователями практически не затрагивались.

Изучением русской крестьянской общины Зауралья в дореволюционный период занимались В. И. Семевский, Н. М. Зобнин, Н. Е. Петропавловский, В. А. Остафьев, C.JI. У.

Чудновский, К. Р. Качоровский, С. П. Швецов, A.A. Кауфман и др. Однако общинная организация у нерусских народов Сибири ими не рассматривалась.

В советский период усиливается в целом интерес ученых к прошлому сибирских народов, включая татар. О волостной организации у сибирских татар писали Б. О. Долгих и C.B. Бахрушин. Хронологические рамки их работ охватывали в основном XVII столетие. В капитальном труде Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в.» автором выявлен состав татарских волостей в XVII в. и их происхождение — им доказано, что в основе волостей татар Зауралья лежали племенные группировки (Саргач, Коурдак, Аялы, Бабасан, Капканы, Лаймы, Индерь, Уват, Супра, Вачиер и др.)3 В труде Б. О. Долгих установлено также соотношение татарских волостей XVII в. и конца XIX столетия.

C.B. Бахрушин считал, что русские власти для обложения татарского населения воспользовались административными единицами бывшего Сибирского ханства, а в основу деления на ясачные волости легли уделы, владения вассалов Кучума. Так, например, C.B. Бахрушин считал, что Бабасанскую волость Тобольского уезда образовали владения Бабасан-мурзы, аналогичное происхождение имели и другие татарские волости Зауралья.4 Исследователь также показал, что ясак существовал в Сибири еще до ее присоединения к России и что русское правительство заимствовало эту форму обложения у правителей Сибирского ханства. По его мнению, преемственность проявлялась в организации сбора ясака, технике обложения, предмете сбора.

Значительный вклад в изучение этногенеза и этнической истории сибирских татар внесли Н. А. Томилов и Ф. Т. Валеев.5 Особо следует отметить труды H.A. Томилова. Автором была предложена своя классификация этнических групп татар, выявлены внутри последних локальные группы этнографического характера и этнические компоненты в составе как территориально-этнических образований, так и локальных групп. Исследователь проследил изменения в составе волостей у татар на протяжении XVIIIXX вв., привел данные о численности населения в волостях.

В этот период стали выходить в свет работы, в которых освещались уже отдельные стороны общинной организации сибирских татар. Особенности административного устройства татар Зауралья исследовались В. В. Рабцевич, Ф. Т. Валевым и И. В. Островским.6 В. Рабцевич указала на тот факт, что управление аборигенным населением Западной Сибири, в том числе и татар, в 80-х годах XVIII — первых десятилетиях XIX в. происходило через традиционно сложившиеся волости. По мнению автора, верхушка нерусского населения использовалась абсолютизмом в качестве низового бесплатного звена управления. В. В. Рабцевич рассмотрела вопросы, касающиеся выборов местной администрации, ее полномочий. В. В. Рабцевич и Ф. Т. Валеев занимались также проблемой обычного права у сибирских народов, в том числе у татар.7 Следует отметить, что актуальность проблемы обычного права народов обусловлена тем, что община была не только производственным коллективом, но и институтом, регулировавшим на основе обычного права семейно-бытовые отношения. В. В. Рабцевич ввела в научный оборот новые документы по истории обычного права у сибирских народов, в том числе у татар, провела подробный анализ внешних особенностей источников, выявила их информационные возможности. Она пришла к важному выводу о том, что записи обычного права кодифицировали не реальную систему обычаев, а ту, которая избирательно выражала конкретные запросы правительства.

Ф.Т. Валеев обратил внимание на специфику организации управления у татар в XVIII — начале XX в. По мнению автора, низовая администрация татарской общины в своей деятельности руководствовалась обычным правом и показал тесную связь ее с мусульманским духовенством. Ф. Т. Валеев рассмотрел эволюцию исполнительных органов татарской общины и их функций, обратил внимание на существование у татар в XVIII — начале XIX в. «жалованных» старшин на примере рода Кульмаметьевых. Автор пришел к выводу, что у татар нормы обычного права переплетались с нормами религиозного права-шариата. Исследователь отметил, что в XIX в. у татар наблюдалось сужение сферы действия обычного права административными органами: решение уголовных дел, крупных земельных тяжб постепенно переходили в компетенцию официальных судебных органов, действующих на основе законов Российской империи.

И.В. Островский, анализируя административную реформу в Сибири в начале XX в., проследил и те изменения в организации управления у народов Сибири, в том числе у татар, которыми она сопровождалась.

Некоторые аспекты истории общины тарских татар (одной из локальных групп сибирских) стали предметом исследования Р. К. Сатлыковой.8 Хронологические рамки этого исследования охватывают конец ХУШ — начало XX в. Автору удалось установить, что община тарских татар представляла собой жизнестойкий социальный организм, сохраняющий складывавшиеся веками обычаи и традиции. Такие черты, как обособленность и замкнутость, присущие ей Р. К. Сатлыкова объяснила приверженностью татар мусульманской религии.

Общинная организация крестьян Зауралья, особенности ее возникновения и развития были рассмотрены в работах В. И. Шункова, З. Я. Бояршиновой, В. А. Александрова и H.H. Покровского, И. В. Власовой.9 Наиболее изученными оказались поземельные функции общины Зауралья и ее участие в организации сельскохозяйственного производства. Исследователи (М.М. Громыко, JT.M. Русакова, Т. А. Демина, В. В. Пундани, И. В. Власова, H.A. Миненко и др.) изучили характер прав крестьянского мира на земельные угодья, возможности контроля общины за повседневной эксплуатацией этих угодий, зарождение переделов. Выявлены формы и эволюция мирских исполнительных органов, организация работы схода и его значение в системе самоуправления, дан глубокий анализ административно-судебных функций общины. Изучены вопросы об отношении общины к производственным новациям, о возможностях проявления в ее рамках индивидуальной трудовой инициативы, исследованы роль общины в культурной жизни русской деревни в обеспечении преемственности и развития духовной культуры крестьян. Многие выводы и наблюдения исследователей выходили за обозначенные этнические границы, касались сельской общины в целом. Они, как и намеченные исследователями русской крестьянской сибирской общины подходы к теме вполне применимы при изучении общинной организации татарского крестьянства.

Следует отметить, что работы предшественников, как правило, ограничены территориально (не охватывают территории всего Зауралья) и тематически. Многие вопросы темы или вообще не затрагивались или освещались поверхностно и на узком круге источников. Все это обусловило необходимость специального комплексного исследования проблемы. * * *.

Основу источниковой базы исследования составили материалы из фондов центральных и местных архивов: Российского государственного архива древних актов.

РГАДА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Свердловской области (ГACO), Государственного архива Тюменской области (ГАТюО) и его филиала (ТФ ГАТюО), рукописного отдела библиотеки Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника (РО ТГИАМЗ). Были привлечены также опубликованные источники. По видам все эти документы можно разделить на несколько групп. Первую группу составили статистические источники. Это прежде всего данные демографического учета татар Зауралья, к числу которых относятся материалы ревизских переписей за 1782, 1795, 1811, 1816, 1856 гг., Первая Всероссийская перепись населения, хранящиеся в фондах Тобольской казенной палаты (Ф.154) и Губернского статистического комитета (Ф.417) ТФ ГАТюО. Они содержат сведения о численности жителей татарских селений и волостей, а также о составе выборной сельской администрации. В ревизских переписях указывались названия волостей и селений, выборные лица, стоявшие во главе их. Ревизские переписи позволяют определить не только численный состав татарского населения Зауралья, но и проследить динамику его изменения, а также сделать анализ таких важных элементов социальной организации аборигенов, как волость, селение, семья. Однако материалы ревизских переписей далеко не все сохранились и поэтому они не в полной мере могут обеспечивать источниковую потребность.

К статистическим источникам можно отнести также списки населенных мест Тобольской губернии за 1868 — 1869 гг., 1904 и 1912 гг., списки сельских обществ и волостей за 1899 — 1900 гг., отложившиеся в фонде губернского статистического комитета. В них содержатся сведения о составе волостей и сельских обществ, времени их образования, места нахождения резиденций выборных лиц. Однако данные сведения представлены не одинаково по разным уездам.

Вторую группу источников составил комплекс делопроизводственных документов. В его составе можно выделить распорядительную документацию: приказы, наставления, указыотчетно-исполнительную: рапорты, доношенияпереписку учреждений и должностных лиц: промемории, сообщениячелобитные и прошенияприговоры общинных сходов. Приказы, наставления, указы исходили из центральной администрации. Рапорты, доношения, отчеты, переписка учреждений и должностных лиц, сообщения — губернских, уездных, волостных органов. Их удалось выявить в фондах Московской межевой канцелярии (Ф.1343) РГАДА, Тобольского наместнического правления (Ф. 341), Тобольского уездного съезда крестьянских начальников (Ф.344), крестьянских начальников Тобольского уезда (Ф.346- 348), Тобольского губернского управления по крестьянским делам (Ф.335), Казенной палаты (Ф.154), Тобольского Общего губернского управления (Ф. 152) и Тобольского губернского правления (Ф. 329) ТФ ГА-ТюО, а также в фондах Тюменской воеводской канцелярии (Ф.47), Тюменского уездного земского суда (Ф.10), Кашегальского волостного правления (Ф.80) ГАТюО. В этих документах содержится разнообразная информация о татарской общине, в том числе о выборе должностных лиц, их компетенции и сроке службы, деятельности сходов, их составе и функциях. Они дают также возможность оценить взаимоотношения общины с уездной, губернской и центральной властью в XVIII — начале XX в. и охарактеризовать землевладение и землепользование татар Зауралья. В названных фондах отложились материалы, связанные с земельными спорами между татарскими общинами и соседними русскими обществами. Основная часть документов подобного содержания приходится на вторую половину XIX — начало XX в., когда увеличился поток русских переселенцев.

В диссертации использованы материалы о введении у оседлых инородцев Тобольского уезда Общего положения о крестьянах (Ф.335) и образовании новых волостей и сельских обществ в 1910 г. у татар Тобольской губернии (Ф.417). Указанные документы показывают изменение волостного и сельского устройства у татар в ходе административной реформы 1910 г.

Третья группа использованных источников представлена законодательными актами, в том числе, вошедшими в «Полное собрание законов Российской империи» (ПСЗ). Особо следует выделить «Устав об управлении инородцев» (1822 г.), приказы и инструкции Первой и Второй ясачной комиссии и комплекс законов, связанных с проведением поземельного устройства, административных и финансовых преобразований в Сибири на рубеже XIX — XX в. Законодательные акты дают представление о политике государства по отношению к народам Сибири, в том числе и татарам, определяют порядок их управления. Для характеристики конфессиональных аспектов деятельности татарской общины привлекались документы из «Сборника законов о мусульманском духовенстве в Таврическом и Оренбургском округах и о магометанских учебных заведениях» .

Самостоятельную группу составили нарративные источники, выявленные в рукописном отделе ТГИАМЗ «Описание быта, обычаев и верований татар, бухарцев и других народностей Тобольского наместничества и Сибири» (1785 г.), «Собрание законов и обычаев магометан, населяющих Ялуторовский уезд», «Собрание законов и обычаев магометан» (1821 г.). В этих историко-этнографических описаниях взяты ценные сведения по обычному праву, хозяйству, семейно-бытовым отношениям татар, деятельности управленческой верхушки и духовенства в общине. В них приводятся ценные сведения о судебных функциях татарской общины (процедура суда и расправы, участие свидетелей, наказания за проступки и т. д.), взаимоотношениях в семье, порядках в наследовании и разделов имущества, соседских взаимоотношениях, традиционных нормах поведения, народной этике и пр.

В группу нарративных источников входят также использованные в ходе работы над темой: записки путешественников, ссыльных иностранцев, историко-этнографических описаний. Характер приводимых в них сведений очень разнообразен. Некоторые из них сотканы из беглых, но тем не менее ценных зарисовок. Так, Л. Вит-сен в книге «Северная и Восточная Татария», написанной в XVIII в., характеризуя сибирские народы, в том числе татар, сообщает, что «все эти народы, находящиеся под властью его императорского величества Московии, должны добывать значительную дань соболями, которые все они без исключения должны купить, если сами не убили, на свои деньги и сдавать их» .10 И. Г. Георги в «Описание всех в Российском государстве обитающих народов», сделал ряд ценных наблюдений, касающихся общинной жизни татар. Исследователь указал, в частности, на то, что татары «начальников избирают из своих единоплеменников, и обыкновенно из дворян, которые составляют отчасти князьки». И. Г. Георги выделил в сословном составе татарского общества кроме ясачных людей, служилых татар, которые «взамен» оклада «исправляют казацкую службу». Автором была показана преемственность ясака: «прежде платили они Российской державе столько же подати, сколько взыскивали с них старинные их ханы» .11.

В качестве источников для написания диссертации послужили полевые материалы автора, собранные в ходе этнографических экспедиций, в 1990;1992 гг. в Тобольском, Вагайском и Нижнетавдинском районах Тюменской области (под руководством И. В. Белича) и в 1998 г. в ходе индивидуального полевого исследования. Во время поездок 1990;1992 гг. были обследованы татарские селения Тукуз, Индери, Беги-тино, Бегишевские, Осиновские, Одинарские, Вертинские Вагайского районаКускургульские Нижне-Тавдинского района, Сенты Тобольского района. В 1998 г. этнографическая экспедиция работала в татарских селениях Чебурга и Нижние Аремзяны Тобольского уезда. Программа сбора полевого материала была составлена автором и охватывала круг вопросов, связанных с хозяйством, семейно-бытовыми обрядами татар. Полевые материалы дают дополнительный материал для характеристики общинного быта татар в начале XX в., хотя их использование производилось в сопоставлении с письменными источниками. В целом, использованные источники дают достаточно репрезентативный материал для ответа на те вопросы, которые стояли перед автором диссертационного исследования.

1 Кауфман А. А. Экономический быт государственных крестьян и оседлых инородцев Туринского округа Тобольской губернии. — СПб., 1890. Ч. I. Отд. 1- Патканов С. К. Экономический быт государственных крестьян и инородцев Тобольского округа Тобольской губернии. — СПб., 1891. Ч. IIIАндронников И. А. Материалы по землевладению и экономическому быту оседлых инородцев Тобольской губернии. -Тобольск, 1911.

2 Семевский В. И. Крестьяне в царствовании императрицы Екатерины II. — СПб., 1901.

T. II.- Зобнин H. М. Приписные крестьяне на Алтае // Алтайский сборник. -Томск, 1894. Вып. 1. С. 1 — 75- Петропавловский H. Е. Схема истории сибирской общины // Сибирский сборник. — СПб., 1886. Кн. 2. С. 62 — 82- Остафьев В. А. Бытовые формы сибирского крестьянского землевладения и землепользования // Юридический вестник. — СПб, 1892.Т. 10. Кн.1- Чудновский С. JI. Алтайская поземельная община // Северный вестник.-1888. № 9, — С. 109 — 125- Швецов С. П. Волостная община и поземельное устройство в Сибири // Сибирские вопросы. -1905. № 1. Кауфман А. А. Русская община в процессе ее зарождения и роста. -М., 1908; Он же. Крестьянская община в Сибири. — СПб., 1897.

3 Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в.-М., 1960.

4 Бахрушин С. В. Ясак в Сибири в XYII в. // Научные труды. — M., 1955.T.III. 4.2.

С. 49 — 85- Аполлова Н. Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XYI — первой половине XIX в. — М&bdquo- 1976. С. 88 — 105.

5 Валеев Ф. Т. К этнической истории тарских татар // Из истории Сибири. — Томск,.

1975. Вып. 16. С. 215 — 219- Он же. К вопросу об этногенетических и этнокультурных контактах западносибирских татар с татарами Поволжья // Языки и топонимия. — Томск, 1976. С. 138,141- Он же. Этногенетические и этнокультурные контакты западносибирских татар с казахами в XIX — начале XX в.// Этнические и историко-культурные связи тюркских народов СССР. — Алма-Ата, 1976. С. 28 — 29- Он же. Алтайские этнические элементы у западносибирских татар // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. — Новосибирск, 1978. С. 104 — 122- Он же. Об этнокультурных связях западносибирских татар с другими народами во второй половине XIX — начале XX в. // Этнокультурные явления в Западной Сибири. -Томск, 1978. С. 150 — 158- Валеев Ф. Т. К вопросу о роли средневековых кыпча-ков в этногенезе западносибирских татар // Этногенез и этническая история тюр-коязычных народов Сибири и сопредельных территорий. — Омск, 1979. С. 117 -120- Он же. Западносибирские татары во второй половине XIX — начале XX в.: Историко-этнографические очерки. — Казань, 1980; Томилов Н. А. О тюркском компоненте в составе сибирских татар // Языки и топонимия. — Томск, 1976. С. 134 — 138- Он же. Новые материалы к этногенезу и этнокультурной истории сибирских татар // Этнокультурная история населения Западной Сибири. -Томск, 1978. С. 88 — 95- Проблемы формирования тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины // Всесоюзная сессия по итогам полевых этнографических и антропологических исследований 1978 — 1979 гг.: тезисы докладов.-Уфа, 1980. С. 83 — 84- Он же. Этнические процессы и историко-культурные общности тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины в XYI — начале XX в.в. // Археологические, этнографические и исторические источники по истории Сибири. — Омск, С. 70 -86- Он же. Этнокультурные процессы среди тюркоязычного населения Западно-Сибирской равнины в конце XYI — начале XX вв. // Этнические культуры Сибири: Проблемы эволюции и контактов. — Новосибирск, 1986. С. 15 -20- Он же. Проблемы реконструкции этнической истории населения юга Западной.

Сибири. — Омск, 1987. 80 е.- Он же. Этнические контакты угров и тюрков ЗападноСибирской равнины в XYI — начале XX вв. // Шестой международный конгресс финно-угроведов. — Сыктывкар, 1985. Т. IY. С.99- Он же. Влияние присоединения Сибири к России на этническое развитие тюркского населения ЗападноСибирской равнины (По материалам конца XYI — первой четверти XIX вв.) // Экономические и социальные проблемы истории Сибири. — Томск, 1984. С. 3 -13 и др.

6 Валеев Ф. Т. Из истории административного управления западносибирских татар XYIII — начало XX в.) // История, археология и этнография Сибири. — Томск, 1979. С. 170 — 184- Рабцевич В. В. К вопросу об управлении аборигенным населением Западной Сибири в 80-х годах XYIII — первых десятилетиях XIX столетия // Вопросы истории Сибири досоветского периода (Бахрушинские чтения, 1969). -Новосибирск, 1973. С. 234 — 244- Островский И. В. Административная реформ у местных народов Сибири в начале XX в. // Община и семья в сибирской деревне XYIII — начала XX вв.: Межвузовский сборник научных трудов. — Новосибирск, 1989. С. 91 -108.

7 Валеев Ф. Т. Об обычном праве сибирских татар и казахов Омской области // Проблемы этнографии и социологии культуры. — Омск, 1988. С. 89−91- Рабцевич В. В. Неопубликованные записи обычного права сибирских народов последней четверти XYIII — первой половины XIX в.// Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. — Новосибирск, 1982. С. 115 — 125.

8 Сатлыкова Р. К. Татары Среднего Прииртышья (Хозяйственный уклад, общинная организация и семейные отношения в конце XYIII — начале XX в). Дисс. кандидата ист. наук. — М., 1986.

9 Шунков В. И. Вопросы аграрной истории России. — М., 1974; Бояршинова 3. Я. Земельные сообщества в Сибири в XYII — начале XYIII в. // Крестьянская община в Сибири XYII — начала XX в. — Новосибирск, 1977. С. 14 — 32- Александров В. А., Покровский Н. Н. Мирские организации и административная власть в Сибири в XYII веке // История СССР. — 1986. № 1. С. 47 — 68- Власова И. В. Традиции крестьянского землепользования в Поморье и Западной Сибири в XYII — XYIII вв. -М., 1984.

10 Зиннер Э. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и ученых XVIII в. -Иркутск, 1968. С. 27.

11 Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов.-СПб., 1799. Ч.П. С. 6.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ общины в ХУШ — начале XX вв. позволяет сделать вывод о том, что она имела важное значение в жизни татар Зауралья.

В ХУШ — начале XX в. у татар Зауралья существовали две основные формы общины: община-волость и община-селение. Волости у татар были связаны с традиционными локальными группировками аборигенов, являлись основной фискальной единицей и представляли собой этническую и сословную общность. В ходе административных реформ начала XX в. волости татар испытали значительные изменения, проявившиеся во введении территориального принципа ее организации, что уравнивало инородческую волость с волостью крестьянской. Община-селение у татар Зауралья представляла собой поземельную единицу. Поселенным общинам принадлежали на протяжении всего исследуемого времени многообразные функции — регулирование землепользования, хозяйственных, семейно-бытовых отношений, осуществление самоуправления. Реализация этих функций производилась на основе норм обычного права. Община-селение как отдельное общество стало признаваться законодательно лишь в начале' XIX в. В начале XX в. общины-селения татар Зауралья не отличались от общин русских. Сельские общества, возникшие в более позднее время, представляли собой промежуточную форму между общиной-волостью и общиной-селением. Они были объединены по сословному и этническому принципу и являлись фискальными единицами. В результате административных реформ начала XX в. сельские общества становятся территориальными объединениями и приобретают статус не только фискальной, но и управленческой единицы.

Административные реформы конца XIX — начала XX вв. были направлены на инкорпорацию традиционной системы мирского управления в иерархическую структуру административных учреждений. Происходит бюрократизация традиционной общины татар Зауралья. Управленческий аппарат волостной и сельской общины увеличивается и становится таким же, как у русских.

Распорядительная власть в общине татар Зауралья на протяжении ХУШ — начала XX в. принадлежала сходу. Анализ деятельности схода у татар позволяет сделать вывод о том, что он являлся демократическим органом. Под контролем схода находилась деятельность выборных должностных лиц, проявлявшийся в периодической сменяемости и учете их финансовой деятельности. Демократизм схода выражался в возможности через особых доверенных апеллировать в вышестоящие органы в случаях ущемления интересов общины в целом и отдельных ее членов. Деятельность схода осуществлялась на основе норм обычного права и попытки властей ввести ограничения, как правило, не приводили к желаемым результатам.

Состав и функции исполнительных органов татарской общины определялись традицией. При этом для разных форм общины были присущи особые исполнительные органы. Двойственное положение должностных лиц татарской общины проявлялось в том, что, с одной стороны, они рассматривались властями как низшая администрация на местах, с другой — являлись органом традиционного властвования. Исполнительные органы татарской общины контролировались на протяжении XVIIIначала XX в. сходом. В ходе последовательных административных реформ постепенно происходит нивелирование исполнительных органов общины татар, превращение их в низовую администрацию.

Одной из важных функций татарской общины на протяжении всего исследуемого времени была поземельная. Регулирование землевладения осуществлялось на основе традиционных норм. Данная функция была присуща в большей степени общине-селению, поскольку именно к ней относились основные сельскохозяйственные угодья.

Фискальные функции общин татар Зауралья были закреплены государством. Волость признавалась правительством основной фискальной единицей. Низовой фискальной единицей у татар были сельские общества. Имея права раскладки и взимания податей, община была связана обязанностью уплаты общей суммы податей, падавших на ее членов. Существующий порядок удовлетворял как общинников, так и администрацию.

Велика была роль общины татар Зауралья в регулировании семейного быта.

Заключение

браков, внутрисемейные отношения, наследование, разделы — все эти вопросы находились в компетенции татарской общины отдельного селения и решались на основе традиционного обычного права. В целом участие общины в семейной сфере способствовало стабилизации и нормализации семейного быта татар.

Ритуально-обрядовая сторона жизни татар Зауралья также находилась в ведении общины-селения. Календарные праздники, обряды и коллективные развлечения татар Зауралья отличались массовостью, участием в них всей общины в целом, независимо от пола и возраста. При этом, как правило, каждой возрастной группе были присущи свои специфические функции и роли в них.

Распространение у татар Зауралья ~ ~: обычая взаимной выручки также проходила через институт общины. Взаимопомощь охватывала всех жителей селения или часть их. Бытовавшие у татар Зауралья различные виды взаимопомощи характеризовались сочетанием коллективной работы и праздника. Они выполняли хозяйственную и нравственную роль, в результате которых вырабатывались, закреплялись и передавались из поколения в поколение производственные приемы и навыки.

Общение молодежи, происходившее во время коллективных работ и во время досуга, являлось наиболее массовым и многообразным по сравнению с другими возрастными группами. Работы по взаимопомощи, посиделки и встречи молодежи во время досуга способствовали складыванию личностных взаимоотношений между юношами и девушками. Молодежные встречи сопровождались играми и увеселениями, в основе которых было совместное общение юношей и девушек и которые способствовали сближению молодежи, выбором брачного партнера, формированию новых семей.

Анализ мусульманской религии и ее влияние, которое она оказывала на повседневную жизнь татар, позволяет сделать вывод о ее важной роли в жизни татарской общины. Религиозность была важной нравственной мерой, определявшей жизнь татар исследуемого региона. Мусульманская религия способствовала формированию мировоззрения татар, этических норм и играла важную роль в воспитании молодежи. Мусульманские школы, имевшие место, практически, во всех татарских селениях, помогали распространению грамотности среди населения. Мусульманское духовенство выполняло важную роль не только в религиозном отношении, но и было включено в систему исполнительных органов традиционного мирского самоуправления. Особенностью татарской общины являлось существование и функционирование приходской мусульманской общины, совпадавшей с общиной-селением. Ей был присущ определенный круг вопросов, охватывавший не только специфические конфессиональные аспекты, но и регулирование некоторых семейно-бытовых взаимоотношений членов общины на основе традиционных норм.

В целом община татар Зауралья на протяжении XVIII — начала XX в. являлась важным институтом, служившим объективной потребности консолидации последнего перед лицом разного рода проблем не только внутренней жизни, но и противодействию давлению извне. Административные реформы начала XX в. приводили к размыванию традиционных форм автономии татарской общины и уравниванию ее с русской крестьянской общиной. В то же время происходит усиление контролирования ее административно-государственными органами.

Неопубликованные источники :

I. РГАДА: Московская межевая канцелярия, Ф. 1343. Оп.2. Д. 546, 716.

Ф. 199.0п. 2. Д. 481,495. Сибирский приказ, Ф. 214. Оп. 4. Д. 223.

II. РГВИА: Военно-ученый архив, Д. 19 106, 19 107.

Ф. 846. Оп. 16. Д. 19 109.

III. ГАСО: Туринский земский суд, Ф. 364. Оп. 1. Д. 83, 342, 343.

Тюменский окружной начальник, Ф. 351. Оп. 1 Д. 3, 5, 13. Межевой архив Туринского уезда, Ф. 699. Оп. 1. Д. 56. Еланский комиссар Тюменского уезда, Ф.349.0п. 1. Д. 100, 123. IY. ГАТюО: Тюменский уездный земский суд, Ф. 10 — Оп. 1. Д. 800, 802, 803, 804,.

806, 808, 810, 874, 914, 918, 956, 979,1046,2150,3453,3462,3464, 3795, 3799,3816.3798, 4213.

Тюменская воеводская канцелярия, Ф. 47. Оп. 1. Д. 21, 36,2182,2183, 2184, 2185, 2188, 2189, 2197,2198,2213,2214,2221, 2222, 2223, 2225, 4719,4726,4730.

Тюменско-Туринская устроительная партия, Ф. 49. Оп. 1. Д. 248, 776, 802, 805. Кашегальское волостное правление, Ф. 80- Оп. 1. Д. 1, 4, 5, 14, 19,21,26, 29,38,39, 40 а, 44.

Y. ТФ ГАТюО: Тобольское губернское управление, Ф. 152- Оп. 34. Д. 390 Оп. 35.

Д. 578, 579- On. 37. Д. 866, 1006, 1028- On. 39. Д. 5, 8, 42, 119, 152- On. 40. Д. 196- On. 41. Д. 127, 354, 398- On. 42. Д. 88, 90, 114. Тобольский губернский совет по крестьянским делам, Ф. 332. On. 1. Д. 1,7.

Отделение по крестьянским делам Тобольского губернского управления, Ф. 335. On. 1. Д. 2, 3, 5, 6, 7, 8, 9,10,11,12,13,16, 28, 30, 35, 38, 50, 55, 58, 64, 65, 67, 69, 76, 123.

Тобольская казенная палата, Ф. 154- Оп. 8. Д. 26, 31, 38, 138, 212, 289, 347, 354, 357- On. 1. Д.17 — Оп. 20. Д. 47,1816,1916; Оп. 20 а. Д. 31,186- Оп. 39. Д. 129.

Тобольское наместническое правление, Ф. 341- Оп. 1.Д. 25, 43, 269. Тобольский губернский статистический комитет, Ф. 417- On. 1. Д. 189, 389, 391, 396, 398, 401, 402, 406, 504.

Тобольское губернское правление, Ф. 329. Оп. 2. Д. 3,19,265- Оп. 13. Д. 16,19,20, 128,202,252,330,365,420- Оп. 541. Д. 420. Тобольский губернатор, Ф. 479- Оп. 2. Д. 50.

Тобольское уездное полицейское управление, Ф. 2- On. 1. Д. 10, 182,327. Крестьянский начальник 2-го участка, Ф. 346. Оп.1. Д. 9, 24, 30, 40, 171, 175, 191,214,217,220,252.

Тобольское окружное полицейское управление, Ф. 686. On. 1. Д. 36. Тобольский уездный съезд крестьянских начальников, Ф. 344. On. 1. Д. 61.

Управление земледелия и государственных имуществ, Ф. 185. On. 1 Д. 386.

YI. ТГИАМЗ: № 58 «Описание быта, обычаев и верований татар, бухарцев и других народностей Тобольского наместничества и Сибири» — № 60 «Собрание законов и обычаев магометан» — № 69 «Описание законов и обычаев татар, населяющих Ялуторовский уезд» .

Опубликованные источники :

1. Обозрение главных оснований местного управления Сибири. — СПб., 1841.

2. Сборник законов о мусульманском духовенстве в Таврическом и Оренбургском округах и о магометанских учебных заведениях. — Казань, 1899.

3. Сборник законов об устройстве крестьян и инородцев Сибири и Степного края. -СПб., 1903.

4. Полное собрание законов. Т.38.

5. Список населенных мест по сведениям 1868 — 1869 годов. — СПб., 1871.

6. Статистический обзор Тобольской губернии за 1898 г. — Тобольск, 1900.