Актуальность темы
исследования. В современной российской гуманитарной мысли не ослабевает интерес к наследию, оставленному нам русской философией Х1Х-ХХ вв. Русские мыслители, взаимодействуя с мировой и европейской культурой, одновременно развивали собственные философско-теоретические и политические основы национального мышления и самопознания. Подобные попытки явно прослеживается и сегодня.
С одной стороны, мы наблюдаем активное освоение российскими исследователями нового поколения зарубежных подходов к ключевым проблемам гуманитарного знания, что зачастую приводит к тому, что наследие русской гуманитарной мысли оказывается все менее связанным с реальной общественной и особенно политической действительностью современной России. С другой стороны, все более активно заявляют о себе попытки формирования собственных оригинальных теоретических конструкций, с большим вниманием относящихся к духовным и интеллектуальным традициям Отечества.
В рамках этого двуединого мыслительного потока особое место занимают проблемы взаимосвязи политических форм мышления с их философско-этическими и религиозно-ценностными основаниями. Наиболее остро это проявляется в выработке политически значимых оценок и позиций, касающихся либерализации и демократизации общественной жизни, отношения к инновационным прорывам, перспективам развития Отечества и средствам достижения государственных целей.
В истории российской гуманитарной мысли было немало выдающихся умов, казалось бы, далеких от мира политики, которые демонстрировали особые формы политического знания, вырастающего из общего склада их мышления, рациональной или религиозной рефлексии, из характерных для этих мыслителей способов осмысления мира. Выработанные таким способом протополитические и политические формы сознания не только отражают индивидуальные биографии мыслителей, но во многом свидетельствуют об особенностях идейного и духовного развития нашего общества в целом.
В широком смысле эти формы отражения политики аттестуют те еще слабо изученные способы превращения бытования, отвлеченной от публичности духовной жизни, в оригинальные представления о сущности политической власти, гражданском статусе личности, характере соединения общественных и частных интересов, цивилизационном самоопределении России. И чем крупнее фигура мыслителя, чем богаче его мировоззрение, тем, как правило, сложнее связи его философских и политических воззрений, религиозных убеждений и политической позиции.
Одним из предметов изучения внутренних взаимосвязей предполитических (потестарных) воззрений с политическими суждениями может служить наследие гуманитарной мысли России конца XXIначала XX веков. Ключевой фигурой этого времени был П. А Флоренский. Будучи поистине уникальной фигурой в истории отечественной мысли, П. А. Флоренский, не занимаясь специально политической философией, тем не менее, в ходе формирования своего целостного, основного на православной метафизике мировоззрения построил особую теорию сакрального происхождения власти и государственного служения. Он последовательно проповедовал принцип синтеза религии и науки, создав уникальную методологию научного познания и активно участвуя в индустриальном развитии Советского Союза в 20−30-х гг. XX века.
Целостность мировоззрения Флоренского проявлялась в единстве метафизических оснований его философии и методов его разносторонних исследований в области науки, искусствознании и инженерной деятельности. Такой же целостной выглядит его позиция по отношению к общественно-политическим процессам, развернувшимся в России в первой четверти XX века. Однако во многом из-за того, что сам Флоренский избегал участия в публичной политике и политических споров, его общественно-политические убеждения до сих пор остаются предметом острых научных и публицистических дискуссий.
Для понимания характера политических воззрений П. А. Флоренского предметным значением обладают его богословские и философские сочинения, искусствоведческие работы и даже труды по физике и математике. Однако наиболее профильным в этом отношении является его политический трактат «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Опубликованный в начале 90-х гг. прошлого века по рукописи, полученной из архивов КГБ, этот трактат стал предметом глубоких исследований только последние 10−15 лет, существенно изменив представление о Флоренском как ученом, далеком от политических вопросов. Во многом именно на основании этого текста ведется дискуссия и об отношении Флоренского к Советской власти, и о его политических воззрениях в целом. Однако при всех расхождениях, одно остается неизменным: сложившаяся связь между его философскими идеями и политическими взглядами неизменно подтверждается общественной позицией Флоренского, которая являет собой образец служения общественным целям, хотя и отличающийся от традиционных форм патриотизма.
Политические взгляды П. А. Флоренского в значительной мере развивались в контексте построения им оригинальной философской системы антроподицеи — оправдания человека через восстановление во всех формах человеческой деятельности связи с Абсолютным началом. В этом смысле разработанные им представления о сущности власти и основах Российской государственности основываются не на общих кратологических и политологических принципах, а на интерпретации основ православной метафизки и осмыслении духовного пути русской цивилизации. Этот когнитивный профиль отражает религиозно-антропологическую перспективу его политических воззрений и, как следствие, обусловливает реконструкцию его политических взглядов через призму политико-антропологического подхода.
В этом смысле политико-антропологический подход (в отличие от дисциплинарных ограничений политической антропологии, изучающей структуру власти в традиционных обществах) призван раскрыть взаимосвязь религиозных и морально-этических аспектов политических представлений П. А. Флоренского, зависимость его социокультурной идентичности от влияния политических и властных институтов (что, собственно, и позволяет реконструировать политическую антропологию).1.
В этом плане, с одной стороны, антропологизация политических воззрений и деяний Флоренского означает, что смысл его жизни был неразрывно связан с пониманием им перспектив развития общества как целого. В силу этого, рефлексия политического, определение его границ и условий самоосуществления превращались в условие реализации Флоренским своего личного призвания. С другой стороны, данный подход (демонстрируя, что политические институты в той ли иной мере деформируют человеческий материал, а в ряде случаев становятся даже враждебными его существованию) отражал наличие у Флоренского антиномии принятия/отрицания политического и личностного, что, по сути, и сформировало пространство его социокультурного самоопределения.
Таким образом, реконструкция политической антропологии П. А. Флоренского — помимо ревизии политической рефлексии этого мыслителя и его социально-политической активностипозволяет углубить и представления об наследии отечественной политической мысли. В рамках этой исследовательской призмы можно точнее представить себе и наиболее существенные грани мира политики, и нормативные конструкции политической организации российского общества. Имея в лице Флоренского образец гражданского самоопределения (причем,.
Предлагаемый подход роднит политическую антропологию «с такими течениями, как социальная феноменология, понимающее знание и теория жизненного мира, защищающими человека от наступления „постчеловеческого“ мира „больших систем“ и организаций. В центре внимания данного направления находится проблема несоответствия и несводимости двух измерений политики: функциональной эффективности и ценностной аутентичности» (Антропология политическая // Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. A.A. Ивина, М.: Гардарики. 2004 [Электронный ресурс:] http://dic.academic.ru/dic.nsf/encphilosophy/79/Aнтpoпoлoгия). См. также: Громыко Ю. В. Антропология политической идентичности. М.: АРКТИ, 2006; Подорога В. Апология политического. М.: ВШЭ, 2010 и др. прошедшего испытания в условиях катастрофических ситуаций), можно сформировать и определенные нормы политического самосознания личности, что имеет безусловную ценность для задач политического воспитания и обновления политической культуры общества.
Степень научной разработанности проблемы. Наследие и биография П. А. Флоренского являются — особенно в последние 15 лет — постоянной темой исследования философов, культурологов, религоведов. Однако его политическое учение лишь в последнее время стало предметом глубокого исследования. Это стало возможным благодаря публикации в серии «Философское наследие» собрания сочинений, в котором впервые были собраны многочисленные архивные материалы, неопубликованные тексты, а главное, в согласии с составленным самим Флоренским планом, представлена его антроподицея — фундаментальные труды «У водоразделов мысли», «Философия культа». Публикация архивных материалов, эпистолярного наследия и воспоминаний продолжается, и исследователям становится легче восстановить картину социально-политических воззрений Флоренского.
В то же время, в ряде исследований можно наблюдать упрощение этой картины, сведение философско-политических взглядов Флоренского к шаблонам и весьма поверхностным суждениям. В таких политологических трудах он превращается то в ортодоксального реакционера и идейного вдохновителя тоталитарных режимов2, то в апологета дореволюционного государственного строя3.
Собственно научное исследование политических воззрений П. А. Флоренского осложнено именно тем обстоятельством, что он не создал (да и специально не создавал) особой системы политической философии и исследователям приходится учитывать весь комплекс его сочинений (причем, прежде всего, богословского и литургического содержания). Тем не менее, в последнее время появилось несколько диссертационных исследований, пытающихся справиться с этой задачей4.
2 См. например, Хагемейстер М. «Новое средневековье Павла Флоренского // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 2003 год. М: Модест Колеров, 2003. — С. 86−106.
Чесноков С. В. Монархизм жизни (К вопросу о политических убеждениях священника Павла Флоренского) // СОФИЯ: Альманах: Вып. 2. Уфа: Издательство «Здравоохранение Башкортостана», 2007. — С. 104−108.
4 Лобачев А. Е. Общественно-политические взгляды на власть и властные отношения в творческом наследии.
П.А. Флоренского. Автореферат диссертации на соискание учёной степени к. ист. н. М., 2008; Тальников Д. С. Политико-правовые воззрения Павла Александровича Флоренского (1900;1937 гг.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени к. юр. н. СПб, 2010; Треушников И. А. Проблема «Запад — Восток» как выражение принципов историософии всеединства. Автореферат диссертации на соискание ученой степени д. филос. н. Нижний Новгород, 2009. 6.
Политизация творчества Флоренского — неизбежное следствие попыток актуализации его наследия, в том числе и по острым политическим вопросам современности. Так по инициативе игумена Андроника (Трубачева), внука П. А. Флоренского, в 2006 г. был проведен научный семинар «Грядущее России. Взгляды священника Павла Флоренского и философа Ивана Ильина» в рамках празднования Дня МГУ в Московской духовной академии, с которой был связан дореволюционный период деятельности Флоренского. Основанием для актуализации изучения политических воззрений Флоренского стало и исследование (написанной в тюрьме в 1933 году) работы «Предполагаемое государственное устройство в будущем"5. Политическим воззрениям позднего Флоренского было уделено внимание и на международной конференции, состоявшейся в Потсдамском университете «Павел Флоренский: традиция и модерн» (5−9 апреля 2000 года)6.
Отдельные темы антроподицеи, являющейся основным источником для реконструкции политических воззрений П. А. Флоренского, стали предметом многих современных исследований. Так, ее естественнонаучные аспекты освещены в работах Л. Г. Антипенко, А. Н. Паршина, Л.Е. Шапошникова7- культурологические сюжеты — в работах О. И. Генисаретского, а.
С.М. Половинкина, Ю. Т. Бородай, Е. С. Григорьевой .
В России историко-философские и биографические исследования регулярно публикуют игумен Андроник (Трубачев) и П. В. Флоренский — внуки П.А. Флоренского9. Особо следует.
5Свящ. Павел Флоренский. Предполагаемое государственное устройство в будущем: Сборник архивных материалов и статей. М.: Городец, 2009. С. 6.
6 О нем см., например, Бонецкая, Н. К. Форум флоренсковедов // Вопросы философии. — 2001. — № 7. — С. 177−184.
Антипенко, Л. Г. Истинность, ценность, красота: (О кн. П. Флоренского «Мнимости в геометрии») // Социально-культурный контекст искусства. — М., 1987. Паршин А. Н. Наука и религия во взглядах П. А. Флоренского // Вестник РХД, Париж-Нью ЙоркМосква, № 160. Шапашников Л. Е. Флоренский и современное православное богословие // Философские науки. — М., 1987. — N 5.
8 Бородай, Ю.Т. Антропо-соборное ограничение воли — культ (отец Павел Флоренский против доктора И. Канта) // Россия накануне XXI века: новые вехи. Сборник научных трудов. — Воронеж, 1999, Григорьева, Е. С. Культ как один из способов существования «деятельности организации пространства» // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. — М, 2000. — № 2,.
9Андроник (Трубачев), иеродиакон. Епископ Антоний (Флоренсов) — духовник священника Павла.
Флоренского // Журнал Московской Патриархии. — М., 1981. — №№ 9−10- Андроник (Трубачев), иеродиакон. Основные черты личности, жизнь и творчество священника Павла Флоренского // Журнал Московской Патриархии. — М., 1982. — № 4- Андроник (Трубачев), иеромонах. Теодицея и антроподицея в творчестве священника Павла Флоренского. — Томск, 1998. Флоренский П. В. Священство Павла Флоренского // Вестник РХД. — Париж — Нью-Йорк — Москва, 1990. -№ 160. выделить исследование философских и богословских идей ГТ.А. Флоренского, осуществленное еще в советский период Е.Л. Шифферсом10. К сожалению, многие работы этого выдающегося русского философа, дополняющие идеи Флоренского размышлениями, характерными для восточных культов, в большей части еще не изданы и находятся в машинописных вариантах.
Из зарубежных работ особый интерес для настоящего исследования представляют исследования Роберта Слезински (США), Роберта Бёрда (США) и Любомира Жака (Италия), посвященные важным методологическим проблемам антроподицеи". Свой вклад в изучение 2 политических идей Флоренского вносят работы М. Хагермейстера, Л. Геллер .
Однако, несмотря на присутствующий в специальной литературе интерес к политическим взглядам Флоренского, надо признать, что до настоящего времени предметные исследования по этому вопросу в научной литературе отсутствуют. По сути, все работы, касающиеся характеристики политических воззрений П. Флоренского, либо ограничиваются описанием отдельных, связанных с его именем общественно-политических сюжетов и ситуаций, либо трактовкой его конкретных (биографических) позиций по тем или иным вопросам политической жизни общества. Так что работ, которые бы проследили когнитивную цепочку формирования его политических образов, показали бы философско-религиозные основания образования политических значений и смыслов (и, тем более, связали бы этот процесс с определенными этапами жизни мыслителя), определили бы место подобных воззрений в структуре религиозного мировоззрения Флоренского, в научной литературе все еще нет.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает политическая антропология П. А. Флоренского как самобытного русского философа, научного и церковного деятеля, демонстрирующая особые грани его общественно-политической и мировоззренческой позиции по отношению к ключевым проблемам политической жизни России.
Предметом исследования являются социально-политические идеи П. А. Флоренского, в контексте разработанного им учения об оправдании человека (антроподицеи) и в реализации этих норм как оснований его личного самоопределения в период катастрофических потрясений.
0Шифферс, Е.Л. Религиозно-философские произведения. — М., 2005.
См., например: Pavel Florenskij: tradition und modern. — Eds. N. Franz, M. Hagemeister, F. Haney. — Frankfurt et al.: Peter Lang, 2001. Slesinski, R. PavelFlorensky: A Metaphysics of Love. — St. Vladimir’s Seminary Press, 1984.
12 Хагемейстер M. «Новое средневековье» Павла Флоренского // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 2003 год. М: Модест Колеров, 2003. — С. 86−106- Геллер Л. «Органопроекция»: в поисках очеловеченного мира // Звезда. — 2006. № 11 — [Электронный ресурс:] http://magazines.russ.ru/zvezda/2006/! 1/gel 7.html. в политической, социальной и культурной жизни России в период Революции (с 1904 по 1917) и первые десятилетия Советской власти.
Целью данного исследования является определение и реконструкция теоретических и ценностных оснований политических воззрений и позиций П. А. Флоренского в разные периоды его творчества, совпавшие с кардинальными этапами истории России первой половины XX века.
В рамках достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:
— определить ключевые общественно-политические ситуации, в которых происходило самоопределение П. А. Флоренского, формировались его общественно-политические взгляды;
— проследить динамику протополитических и политических представлений П. А. Флоренского, эволюцию разнообразных форм его политического самоопределения в разные периоды жизни;
— установить и раскрыть связи между формами социально-политической и гражданской активности П. А. Флоренского с его философскими и богословскими взглядами и убеждениями;
— дать характеристику политических воззрений П. А. Флоренского в контексте современных ему политических дискуссий.
Гипотеза исследования: Анализ биографических и теоретических материалов наследия П. А. Флоренского предполагает, что для реконструкции его политических взглядов необходимо исходить из соотношения мыслимого и делаемого — того, что человек осуществляет в своей жизнедеятельности, и того, как он формулирует свои философско-теоретические взгляды. Представляется не совсем точным говорить об этапах развития политических воззрений П. А. Флоренского, который не был «профессиональным» политическим философом, поскольку решал другие, более важные, по его мнению, «онтологические» проблемы (в частности, формирование нового средневекового мировоззрения). Реализуя этот мировоззренческий подход на разном конкретном материале — от филологии до математики и астрономии, П. А. Флоренский не уделял должного внимания политике, видимо, не чувствуя ее принципиального для жизни значения. Даже понятие государства им образовывалось из конкретных культово-культурных сообществ — Абрамцево, Троицко-Сергиева Лавра, дом, лаборатория, деятельность и жизнь которых он мог обустроить и «обмыслить» сам. «Мне думается, что задачи нашего рода — не практические, не административные.», — написал он в завещании своим детям «на случай моей смерти» в июле 1917 года13.
11 Флоренский Павел, священник. Детям моим. Воспоминанья прошлых дней. — М.: Московский рабочий,.
1992.-С 441.
Так что, дистанцируясь от политической деятельности, как не-о-своенной родом, П. А. Флоренский одновременно и вытеснял тему политического на периферию своей внутренней работы. В то же время, реализуя свое Дело-деяние, он, тем не менее, фактически формировал «метаполитическое» пространство своего творчества, формулируя соответствующие принципы самоопределения, которые позволяли бы человеку сохранить свою душу при любом государственном и общественно-политическом устройстве и которые могли бы способствовать формированию и развитию в обществе народной гениальности.
Научная новизна данного исследования состоит в:
— выявлении характера обусловленности политических референций государства, власти, общественно-политического устройства и других политических явлений философско-ценностными и богословскими воззрениями П. А. Флоренского;
— выявлении самобытной взаимосвязи политических воззрений П. А. Флоренского с динамикой его мировоззренческих норм и принципов в процессе синтеза религиозных и научных представлений, осуществления трудового отношения к действительности;
— осуществлении реконструкции политической антропологии П. А. Флоренского, в результате которой его личное Дело-деяние приобретает характер метаполитического действия (акций, нацеленных на изменение институциональных основ общественной жизни);
— обосновании нормативных воззрений П. А. Флоренского о сущностном назначении, должном характере обустройства политической организации российского общества.
Теоретические и методологические основы исследования. Используемые методы соответствуют предмету исследования. Для достижения целей исследования и подтверждения основной гипотезы в работе применялись историко-биографические и концептуально-теоретические методы. Первые позволили восстановить конкретные социально-политические и жизненные обстоятельства формулировки политических идей П. А. Флоренского, а вторые дали возможность комплексно охарактеризовать основные положения центрального концепта его философии — антроподицеи — позволив показать их значение для формирования политической антропологии этого мыслителя.
Базовый ка1е1ориальный аппарат исследования в значительной части основан на подходах, разработанных в Московском методологическом кружке, 14 позволяющих рассматривать единство мышления, деятельности и коммуникации в качестве основания.
4Московский методологический кружок (ММК) — философско-методологическая школа, основанная Г. П. Щедровицким в конце 50-х гг. XX века в Москве и продолжающаяся сегодня в деятельности целого ряда его учеников. Об истории ММК и основных методологических положениях этой школы см.: Георгий Петрович Щедровицкий. — М. РОССПЭН, 2010.
10 целостной идентичности человека, определяющей характер взаимоотношения личности и политики, общества и власти. Таким образом, методологической основой исследования является: во-первых, политическая антропология, демонстрирующая подход к власти как к социокультурному феномену, укорененному в определенной цивилизационной традиции и имеющей самостоятельное антропологическое измерениево-вторых, применение историко-биографического метода исследования политических концепций. В этой связи центральное место в данной работе занимают труды П. А. Флоренского, многочисленные архивные материалы, а также опубликованные материалы дискуссий, которые активно ведутся на протяжении последних лет в научном сообществе.
Применение указанных методов и подходов позволило сфокусировать социально-политические процессы на научную деятельность П. А. Флоренского, показать его жизнедеятельность как образец самоопределения и политического действия в условиях цивилизационного кризиса. Это методологическое двуединство демонстрирует, что, с одной стороны, персонификация политического предполагает, что смысл жизни человека (его личное призвание), реализуется в обществе, с учетом понимания перспектив эволюции целого. В силу этого, без рефлексии политического, без определения его границ и особенных условий, диктуемых им, реализовать призвание невозможно. С другой стороны, само по себе политическое всячески враждебно личностному деянию, в политическом поле действуют институты и социальные машины, чья деятельность неизбежно проходит и деформирует человеческий материал. На этой антиномии принятия/отрицания политического и личностного, собственно и формируется пространство социокультурного самоопределения, исследование которого и позволяет реконструировать политическую антропологию П. А. Флоренского.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Основные положения и выводы диссертационной работы позволяют уточнить и расширить теоретические основания для дальнейшего изучения политической антропологии П. А. Флоренского, углубления взаимосвязей философско-богословских и политических воззрений в его творчестве. Содержащиеся в работе материалы могут также помочь в описании традиций взаимосвязи гуманитарных (еоре шческих течений в отечественной мысли.
В прикладном плане основные выводы и положения диссертации могут быть использованы для обновления историко-политологических дисциплин в высшей школе, а также для разработки специального курса, посвященного творчеству и политическим взглядам П. А. Флоренского.
Апробация работы. Материалы и основные положения диссертации были представлены на национальных и международных конференциях: 3-й Российский философский конгресс (г.
Ростов-на-Дону, 16−20 сентября 2002 г.), в рамках экспертных обсуждений, дискуссионных площадках, как в России, так и за рубежом (Германии, 2004; Японии, 2008), а также в публикациях автора, в том числе в реферируемых изданиях. Научные разработки автора использовались во время организации и проведения серии учебных курсов для старшеклассников в образовательных учреждениях гор. Москвы в 1999;2012 гг.
Автор также является одним из разработчиков научно-методологической концепции проекта «Антропологические матрицы XXI века», результаты которого были обобщены и опубликованы в одноименном издании в 2007 г. 15.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры политического анализа факультета государственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова и была рекомендована к защите.
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы общим объемом 131 стр.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Настоящее исследование подтвердило выдвигавшуюся в начале гипотезу, что, несмотря на изменение, которые претерпела общественная позиция П. А. Флоренского (от богослова-священника к ученому-инженеру), мы можем выделить единые мировоззренческие и теоретические принципы, обуславливающие его индивидуальное и гражданское самоопределение, сутью которого выступало единое Дело-Деяние, осуществляемое Флоренским на протяжении всей своей жизни. Эта жизненная эволюция продемонстрировала динамику политических взглядов Флоренского (которые менялись от христианско-социалистических до монархических и даже светско-государственнических), что во многом определялось поиском им такой формы государственного устройства, в котором был бы возможен синтез церковного и светского мировоззрений. Причем, не в теоретико-умозрительной форме, а в деятельностном залоге (как синтез познания и деятельности по преображению мира).
Под1верждение данной гипотезы опиралось на привлечение достаточно обширного материала, относящегося к теме. В диссертации были использованы многие сочинения Флоренского, до этих пор лежавшие на периферии исследований политических взглядов Флоренского. Такой способ, в том числе, позволил определить те временные границы, в которых совершался отход Флоренского от социалистических взглядов, и указать на основные причины этого процесса.
Использование этих материалов позволило показать, что динамика политических взглядов и принятие Флоренским Советской власти определялись тем, что для него политическое как таковое не являлось предельным ценностным ориентиром для самоопределения. Таким ориентиром для него выступал культ, т. е. православная литургия, которую он распространял на все сферы жизни общества, демонстрируя ее исходную роль в становлении как культуры, так и основ общественной жизни.
В основание своей антроподицеи П. А. Флоренский заложил принцип выделения в универсуме жизнеи мысле-деятельности человека таких мыслительных и деятельностных сред, в которых человек обретает личностностное «преображенное» бытие. Само наличие таких сред представлялось Флоренским не как нечто дополнительное к самому культурно-историческому универсуму человека, а как его основания, выявление которых позволяет понять форму и телеологический принцип жизнедеятельности человека.
Сторонясь активной политической активности, в то же время Флоренский всю жизнь пытался реализовывать принцип проникновения Православия во все сферы деятельности человечества. Своим мышлением и трудом он пытался «обжить» эти сферы, намечая контуры нового уклада «политии» — общественной жизни человечества, в котором на основе православной литургии могла бы соединиться хозяйственная и познавательная деятельность. При этом, в то время как для антроподицеи Флоренского характерна всемирная, всечеловеческая перспектива, его личная реализация соответствующих принципов осуществлялась в конкретных ситуациях общественной жизни России. И именно связь между универсальными формами мышления о человеке и реализацией их в процессе культурного и государственного развития России наиболее полно характеризует его жизнь и творчество, базовый принцип его политической антропологии.
По результатам исследования можно сделать ряд наиболее важных выводов, касающихся политического содержания его воззрений:
1. П. А. Флоренский признавал вариативность политической формы государства, ставя ее в зависимости от задач установления связи общественной жизни людей с трансцендентными началами. По его мнению, соборность и единовластие, как ключевые принципы организации светской и религиозной жизни, могут иметь разные формы воплощения, но для России как носительницы православной культуры единство политической власти является приоритетным, позволяя ввести государство в пространство православного культа.
2. П. А. Флоренский рассматривал власть в одном ряду с другими явлениями общественной жизни людей и, более того, в ряду с феноменами природы, поскольку в пространстве культа все они освящаются, раскрывают свою идею в Божественном замысле о мире и обретают синэргийную природу. Таким образом, П. А. Флоренский принципиально иначе смотрит на связь Церкви и государства, чем это принято в либерализме и социальном критицизме. По его мнению, не государство использует Таинства для манипуляции населением, но Таинство, освящая государство, позволяет осуществить собирание народа в едином служении Богу.
3. Именно поэтому в советских гонениях на Церковь П. А. Флоренский видел позитивный смысл: Советская власть, отказываясь использовать Церковь для легитимации своего существования, делала всю ситуацию прозрачной для самоопределения. В то же время либеральные демократии Европы «секуляризируя» отношения государства и Церкви, с неизбежностью начинают использовать Церковь как инструмент манипуляции, при этом также, по сути, отказываясь от Бога. Именно это, по его мнению, и стало происходить в России после Февральского переворота, цель и последствия которого он оценивал крайне негативно.
4. Отношение П. А. Флоренского к Советской власти основывается на том, что в условиях жесткого разделения Церкви и государства необходимо осуществлять не изоляцию церковного сообщества, а, напротив, раскрытие возможностей Церкви в тех сферах деятельности, в которых именно синтез светского и церковного может дать эффект развития. Синтез светского и церковного, который был невозможен до революции в связи с отказом образованных кругов российского общества от церковного мировоззрения, как это ни парадоксально мог осуществиться в советское время в силу складывания в СССР общества развития и общего трудового отношения к действительности.
5. Трагедия такой позиции П. А. Флоренского состояла в том, что в 30-е гг. XX в. мобилизация народных сил осуществлялась в принципиально альтернативной Православию культурной стратегии советского правительства. Созданная машина энтузиазма и преследования основывалась на жестких принципах атеистического позитивизма, убежденного в способности при правильной организации общества осуществить развитие и достигнуть коммунистического образа жизни для всех. Поэтому 20−30-е гг. в жизни Флоренского стали испытанием его позиции и учения об оправдании человека через литургическую деятельность. Пытаясь своим образцом продемонстрировать единство научно-технического развития и духовного развития, он был вынужден постоянно отступать перед прессом атеистической культурной политики. Таким образом, параллельно с деятельностью Флоренского, ориентированной на синтез советской действительности и церковного мировоззрения, мы можем видеть его действия по защите культовых основ России — мощей прп. Сергия Радонежского, Троице-Сергиевой Лавры, Оптиной пустыни.
6. В то же время, П. А. Флоренский видел в Советских гонениях на Церковь исторически (а в его мировоззрении историческое — это Божественный Промысел) ценный период, необходимый для покаяния церковных властей и сообщества. Он был абсолютно убежден, что в ходе гонений произойдет отказ как от властолюбия в церковной политике, так и от субъективизма в духовном образовании и богословии. Таким образом, его взгляду на эти события совершенно не присуще деление ситуации на «белых» верующих и «черных» представителей богоборческой власти.
7. В последней «политической» работе П. А. Флоренского — «Предполагаемое государственное устройство в будущем» — представлен проект организации светского государства, в котором многие его идеи, имеющие явно происхождение из философии культа, лишены специфической религиозной окраски. Здесь мы видим попытку создать в государстве такие условия, при которых существовавшее в то время противостояние церкви и государства было бы лишено смысла. Флоренский убежден, что разрешение конфликта заключается не в уничтожении СССР, а в корректировке целей и механизмов развития государства, с сохранением самого вектора на складывание единого государственного тела страны.
Как можно видеть, Флоренский, в силу ряда обстоятельств, не создал полноценную систему политической философии. Однако его разнообразные мысли и представления по этой теме имеют существенное значения для политической теории и вполне законно вызывают соответствующие дискуссии. Для того же, чтобы Флоренский смог полноценно занять свое место в политической мысли, необходимо разработать модели перехода богословских идей в политические и наоборот. В то время, как западная политическая мысль формировалась в тесной связи с протестантским богословием, собственно российская политология не имеет таких связей с религиозными основаниями Российской цивилизации, что неизбежно провоцирует конфликты между православным самосознанием и способами научной рефлексии политической сферы.
Легитимация богословского подхода к проблеме власти, безусловно поможет уточнить политические коннотации философско-богословских и теоретических представлений П. А. Флоренского и других русских религиозных мыслителей и существенно обогатить российскую политическую науку.
