Новейшие тенденции в эволюции партий

В развитых капиталистических странах Запада социальные и политические конфликты концентрируются вокруг более или менее четко очерченных основных полюсов, которые в сфере идеологии условно можно обозначить как консерватизм, либерализм, социал-демократизм. Условно потому, что каждый из этих полюсов, в центре примыкающих друг к другу, имеет свой левый, правый и умеренный сегменты.

В то же время существуют социально-политические силы, ориентирующиеся на правый и левый варианты радикализма или, иначе говоря, выступающие в пользу выхода за пределы господствующей политической системы. Все же было бы ошибочным представить дело таким образом, будто здесь существуют четко разграниченные, фронтально противостоящие друг другу социально-политические силы и отражающие их интересы идеологические течения, между которыми пролегает непреодолимая стена.

Во всех главных партиях индустриально развитых стран присутствует некое сочетание социал-демократических, либеральных и консервативных элементов. С этой точки зрения прав теоретик западно-германского консерватизма К. Биденкопф, утверждающий, что в настоящее время политическую реальность ФРГ (добавим от себя — и большинства других стран Запада) отличает своего рода непросматриваемость, нетранспарентность — отсутствие четкой картины, когда для каждого явления находится своя ниша в общественно-политической структуре.

В чем суть этого феномена? В течение всей истории индустриально развитых стран существовала более или менее тесная корреляция между характером голосования различных групп избирателей и их социальноклассовым положением. Как правило, неимущие и имеющие низкий доход слои населения голосовали за партии левой ориентации, а население с более высокими доходами — за консервативные и правые партии.

В последние два десятилетия заметные изменения наблюдаются и в США, и в странах Западной Европы. Нарушается корреляция между голосованием избирателей за ту ли иную партию и их принадлежностью к определенной социальной группе. Снижается доля рабочих в социалдемократических партиях. Растущее число низкодоходных слоев населения голосует за партии либеральной и консервативной ориентации, а представители средних слоев — за социал-демократические и другие левые партии.

Это со всей очевидностью показали результаты выборов последних лет в ряде стран Западной Европы и США, где значительную часть электората консервативных партий составили представители профсоюзов, включая и «синие воротнички». У большинства партий наблюдается тенденция ориентирования не просто на традиционно «свои», четко очерченные группы избирателей, а на гетерогенный, но своему составу электорат, на который претендуют и другие партии. В результате большинство крупных политических партий, в том числе и социал-демократических, по сути дела, перестали быть сугубо классовыми и превратились, по их собственному определению, в так называемые «народные партии», или «партии для всех», претендующие на представительство всех слоев населения.

«Народными» провозгласили себя многие социалистические и социалдемократические партии. Одной из первых это сделана СДПГ. После принятия Годесбергской программы в 1959 г., в которой был зафиксирован отказ от марксизма и идеи классовой борьбы, СДПГ превратилась из организации преимущественно рабочего класса в партию рабочих и средних слоев. В настоящее время особенно силен в ней вес технической интеллигенции, представителей предпринимательских кругов, молодежи.

В этой связи Р. Дарендорф не без оснований отмечал, что применительно к таким партиям, как СДПГ, ХДС/ХСС и другие, понятия «левая» и «правая» стали относительными. Первыми с претензией на статус «народной» выступили христианско-демократические партии, которые первоначально возникли как реакция против секуляризации важнейших сторон общественной жизни и отделения церкви от государства. Однако после Второй мировой войны в их программах не акцентируется вопрос о вероисповедании. Так, например, в программе Австрийской народной партии, принятой в 1972 г., говорится, что она не связывает себя с каким бы то ни было вероисповеданием или церковным институтом. Об этом же говорят руководители ХДС в Германии. Как отмечал, например, бывший канцлер от этой партии Г. Коль, народный характер ХДС подтверждается тем фактом, что в ней в органическом единстве объединились христианскосоциальные, консервативные и либеральные силы страны.

По-видимому, Республиканская и Демократическая партии США, в отличие от многих европейских партий, с самого начала действовали как партии «для всех». По своему социальному составу обе они являются конгломератами разнородных, часто противоборствующих социально-политических группировок. Причем состав, соотношение различных компонентов в социальной базе двух партий в каждый конкретный исторический период существенно изменялись в зависимости от социально-экономических и общественно-политических факторов.

Концепция «народной партии» вынуждает все партии как левой, так и правой ориентации сформулировать свои позиции по множеству разнообразных вопросов, чтобы привлекать на свою сторону новые группы избирателей путем включения в программу соответствующих требований. Это вносит дополнительный элемент в наметившуюся неопределенность и неустойчивость социальной базы и итогов выборов. Имеет место тенденция увеличения фрагментации партийных систем, расширения спектра партийно-политических альтернатив, возрастания влияния новых социальных движений и экологических партий, которые в совокупности создают трудные проблемы для «укоренившихся» партий.

Наблюдается тенденция возрастания колебаний идейно-политических позиций и партийно-политических предпочтений значительных контингентов избирателей, для которых стали характерными довольно резкие переходы от одних партий к другим, с либеральных на правоконсервативные позиции, и наоборот. Это свидетельствует об увеличении «автономии» избирателей по отношению к партиям.

Одним из признаков такой автономии стал неуклонный рост числа избирателей, называющих себя независимыми либо голосующих за кандидата не своей, а конкурирующей партии. Подобные тенденции проявляются в оттоке избирателей, например, от социал-демократов к консервативным или альтернативным партиям и движениям, и наоборот. По данным ряда исследований, и здесь ослабевает приверженность избирателей крупным традиционным iшртиям.

При этом, значение рассмотренных тенденций не следует преувеличивать. Анализ реального положения вещей показывает, что политические партии пока сохраняют важное значение в качестве главных инструментов реализации политических функций, особенно в качестве центрального элемента избирательного процесса. Хотя их власть и влияние уменьшились, было бы преждевременно делать вывод о драматическом развале партий, поскольку отток от них избирателей является пока лишь наметившейся тенденцией.

Следует учесть, что во второй половине 1970;х — начале 1980;х гг. в Греции, Испании и Португалии, а после распада СССР и двухполюсного миропорядка в процессе перехода от авторитарных режимов к той или иной форме политической демократии именно партии стали одним из наиболее активных институтов, способствовавших утверждению новых политических систем.