Архаизмы как проблема перевода

Российский новый университет Кафедра теории и практики первого иностранного языка Курсовая работа На тему: Архаизмы как проблема перевода студентки III курса факультета иностранных языков и межкультурной коммуникации очно-заочной формы обучения А. С. Токаревой специальность:

перевод и переводоведение специализация:

устный и письменный перевод Научный руководитель Д. Н. Макарова Москва 2008 г.

• Введение
• Глава 1. Общие положения
• Глава 2. Место архаизмов в стилистике русского и английского языко
• Глава 3. Принципы и особенности перевода архаизмов
• Заключение
• Список литературы

Перевод художественного текста рассматривается как особая форма функционирования языковой системы, сущность которой заключается в создании коммуникативной эквивалентности нового текста по отношению к оригиналу и по возможности передачи полного объема содержания произведения. В таких случаях только комплексный подход может обеспечить эффективность при переводе с одного языка на другой, который учитывает и лингвистический, и культурологический, и исторический, и философский, и другие аспекты. Перевод как вид творческой деятельности, неразрывно связанный с языком и предполагающий внутреннее соприкосновение двух языков и двух культур, помогает проникнуть в мир культуры того или иного народа, взглянуть на духовные ценности глазами представителя той или иной культуры и может стать неотъемлемой частью духовного воспитания и становления индивидов, наций. В то же время, переходя из одного культурного пласта в другой, «культурные архетипы» Культурология: ХХ век: Словарь. — С.Пб.: Университетская книга, 1997. — с.54−54. определяют динамическое, поступательное развитие самой культуры. При этом переводчик, равно как и автор, представляет собой определенную личность с определенным мироощущением, определенной степенью образности мышления, эмоциональности и т. д., стремящуюся понять культурный фон языка оригинала и реализовать свой индивидуальный способ передачи замыслов автора произведения.

Вместе с тем часто противоречие между оригиналом и переводом возникает из-за различия между культурой отправителя, к которой принадлежит оригинал, и культурой воспринимающей среды, в которой возникает перевод. Текст в такой обстановке возникает как двойное параллельное восприятие собственной и «чужой» систем взглядов на явления и предметный мир. Достоинство переводчика как языковой личности заключается в том, насколько искусно и точно удается сблизить два различных языка, две различные культуры.

Согласно В. Гумбольдту каждый народ обведен кругом своего языка и выйти из этого круга может, только перейдя в другой. Однако такой «прорыв» представляется отчасти возможным тогда, когда мы пытаемся проникнуть в тайну «духа» другого языка. «Язык, — говорит он, — представляет собой беспрерывную деятельность духа, стремящуюся превратить артикулированный звук в выражение мысли» Вильгельм фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию — М., Прогресс, 1984.

Темой данной курсовой работы являются архаизмы и способы их перевода. Актуальность данной темы заключается в том, что переводчик сталкивается с проблемой перевода архаизмов очень часто. Архаизмы, относясь к несовпадающим элементам языка, обозначая понятия, чуждые для других культур, всегда представляют в процессе перевода особую сложность. Эти сложности, с другой стороны, обеспечивают интерес к данной проблеме.

В данной работе мы будем исследовать проблему перевода архаизмов и рассмотрим приемы, которыми следует пользоваться, чтобы как можно точнее передать значение слов из одного языка в другой.

Творческое мышление переводчика выполняет две взаимосвязанные функции: во-первых, воссоздавая реальную действительность чужой среды, реализует свой замысел, во-вторых, он как бы переосмысливает факты, явления, чтобы их описание удовлетворяло восприятию русского и русскоязычного адресата.

При переводе архаизмов воссоздается история культуры языка, и мы видим, что способы образования значений в оригинале и переводе различны. Таким образом, перевод архаизмов должен быть рассмотрен по следующим параметрам: дословный перевод и закономерное соответствие (эквивалент, аналог, адекватная замена).

Глава 1. Общие положения

Язык живет в историческом времени, то есть изменяется от поколения к поколению. Все мы интуитивно чувствуем, что какие-то слова употребляли наши бабушки и дедушки, а сейчас эти слова уже малоупотребимы, устарели. А есть такие слова, которые воспринимаются как родные, относящиеся к нашему языку, но смысл их уже не улавливается — они употреблялись нашими совсем далекими предками.

Этот тип слов называют архаизмами. Изучая такие слова, можно составить правильное представление о процессах старения и обновления лексики. В свою очередь, понимание этих процессов открывает возможности точного словотворчества, которое обязательно сопровождает любую деятельность, связанную с открытием нового.

Архаизмы делятся на следующие типы: Лесных Е. В. К вопросу о классификации устаревшей лексики// Русский язык. Лингвистические наблюдения. — Липецк, 2000.

1. Собственно лексические архаизмы, т. е. слова, устаревшие во всех своих значениях (выя, даяние, крамола), льзя (можно), брадобрей (парикмахер), зело (очень);

2. Лексико-словообразовательные архаизмы, которые отличаются от синонимичного слова современного языка лишь словообразовательным элементом, чаще суффиксом (дружество, рыбарь). Особую группу лексико-словообразовательных архаизмов составляют сложные слова, созданные как кальки с греческого языка по устаревшим сейчас словообразовательным моделям: благовоние, благожелатель, благорасположение, достопамятный, досточтимый, злокозненный, злоключение, злонравный, злоречивый, злоумышлять, всемилостивый, всеславный.

3. Лексико-фонетические архаизмы, отличающиеся от современных вариантов только несколькими звуками (клоб, пиит);

4. Лексико-семантические архаизмы — слова, утратившие отдельные значения: гость — 'купец', позор — 'зрелище', пошлый — 'популярный', мечта — 'мысль';

Собственно лексические архаизмы составляют самую многочисленную группу Федоров А. И. Словарь устаревших слов и фразеологических оборотов (архаизмов и историзмов) русского литературного языка — М., 1997.: их можно подвергнуть дальнейшей систематизации, выделив слова, близкие по времени перехода в пассивный запас, или разграничив, например, слова, имеющие однокорневые в составе современной лексики (льзя — нельзя, ряхая — неряха), и слова, лишенные родственных связей с современными номинациями: уй — 'дядя по матери', стрыйня — 'жена дяди', черевье — 'кожа' (ср.: укр. черевики), вежа — 'шатер, кибитка' и т. д.

Слова могут архаизироваться лишь частично, например, в своем суффиксальном оформлении (высость — высота), по своему звучанию (осьмой — восьмой, гошпиталь — госпиталь), в отдельных своих значениях (натура — 'природа', изрядно — 'отлично', неустройство — 'беспорядок').

При анализе стилистических функций устаревших слов необходимо разграничивать историзмы и архаизмы. Разграничение это осуществляется в зависимости от причин устаревания. Историзмы — это такие устаревшие слова, которые вышли из активного употребления в связи с исчезновением обозначавшихся ими понятий (напр., названия старинной одежды: армяк, камзол, кафтан). Архаизмы — это слова, которые называют существующие реалии, но при этом являются вытесненными по каким-либо причинам из активного употребления синонимами.

Некоторые ученые (Федоров А.В., Виноградов В.С.) Федоров А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). — М., Высшая школа, 1968. Виноградов В. С. Временная стилизация как переводческий прием//Филологические науки. — М., 1997. не рекомендуют путать архаизмы с историзмами. Если устарело не только слово, но и само явление, обозначаемое этим словом, то это историзм, например: вече, ендова, онучи и т. п.

Другие ученые (Винокур Г. О., Комиссаров В.Н.) Винокур Г. О. О языке исторического романа — М., Высшая школа, 1991. Комиссаров В. Н. Слово о переводе. — М., Международные отношения, 1973. считают историзмы подвидом архаизмов. Если придерживаться позиции Винокура и Комиссарова, то логичное и удобное для запоминания определение архаизмов звучит так: архаизмы — это устаревшие и вышедшие из обращения названия или названия устаревших, ушедших в историю предметов и явлений. Главным отличием архаизмов от историзмов является наличие синонимов в современном языке, лишенных оттенка архаичности.

В современном языке архаизмы если и используются, то зачастую в стилистических целях: либо чтобы воссоздать колорит ушедшей эпохи, либо чтобы придать речи особую торжественность, возвышенность. Вспомним пушкинское: Восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей! — уже во времена Пушкина старославянские виждь, внемли, глагол воспринимались как архаичные и потому формирующие возвышенный слог.

Архаизмы стареют и выходят из оборота по-разному. Одни из них едва можно распознать, как принадлежащие к русскому языку, например вежа — «шатер, кибитка, шуйца — «левая рука». Другие ныне совсем не употребляются, но их значение еще известно русскому человеку: вскольки («поскольку»), надобно, рукомесла («ремесло»). Третьи вполне передают распознаваемое значение, но относятся к пассивному запасу лексики — то есть к таким словам, которые человек понимает, но сам практически не употребляет: посему, грядет, ведать, вышний и т. п.

Любопытно, что слово ЭВМ уже можно считать архаизмом, хотя ему от роду всего лет 40. Слово ЭВМ уже практически вытеснено словом компьютер и потому уже устарело и почти вышло из оборота. Успех слова компьютер лингвисты объясняют высокой способностью этого слова создавать производные формы и сочетаться с другими словами: компьютерная грамотность, компьютерные технологии и т. п. В этой сфере слово ЭВМ явно проиграло.

Функции архаизмов очень разнообразны, и само понятие архаизм нуждается в некотором уточнении. Этот термин объединяет разнородные понятия. Разнообразны пути развития лексики. Все время идет процесс утраты языком одних слов и появления в нем других; одни слова выходят по тем или иным причинам из употребления и могут вообще «выпасть» из языка; другие же, появившись, начинают играть важную роль в живом общении, завоевывают себе постепенно прочное место в языке. Эти процессы имеют место и в русском, и в английском языках. С одной стороны, слово может «устареть» само по себе, т. е. оказаться вытесненным из живого употребления другим синонимичным ему словом или словами, с другой стороны, оно может «устареть» в том смысле, что из живого обихода выпадает обозначаемый этим словом предмет; в этом случае, в отличие от первых, вытеснения слова синонимами, замены его другими словами не происходит. Хотя как будто результат в этом случае будет один и тот же, (слово выйдет из живого употребления), эти два случая следует тщательно различать.

К архаизмам относят слова и выражения, которые устарели и не используются в современной речи потому, что имеют соответствующие «современные» синонимы, как, например, whilome — formerly, swain — peasant, methinks — it seems to me, yon — there, habit — dress, to trow — to think и т. д. С другой стороны, к архаизмам относят такие слова, которые синонимов не имеют потому, что понятия, выражаемые этими словами, перестали играть какую бы то ни было роль в современной жизни общества. Например, в русском языке такие слова, как щит, булат, дань, терем, кольчуга; в английском языке; gorget, mace, thane, yeoman, goblet, baldric и т. д. Эти слова не исчезают из словарного состава языка, они только ограничены в своем употреблении сферой исторических романов, очерков и исследований по истории соответствующих периодов.

Таким образом, представляется целесообразным разделить архаизмы на слова старинные или забытые, которые представляют собой термины старины и «воскрешаются» только в особых стилистических целях в современном литературном языке, и слова устарелые, т. е. еще не потерявшие своего значения в системе лексики современного литературного языка.

К архаизмам следует относить также и устаревшие формы слова, хотя последние должны рассматриваться не в разделе лексики, а в разделе морфологии. Однако, поскольку сама форма слова придает определенный архаический оттенок всему слову и поэтому часто употребляется в стилистических целях, мы рассматриваем их вместе с архаизмами лексическими, например, зга — дорога, ворог — враг, младой — молодой, брег — берег.

Исходя из вышесказанного, можно заключить, что складывается два понимания архаизмов: широкое и узкое. Согласно узкому пониманию, состав архаизмов ограничивается, как правило, собственно архаической лексикой. При широком понимании в состав архаизмов входят историзмы, устаревшие, редкоупотребительные слова. Учитывая тенденции развития архаической лексики, узкое понимание архаизмов представляется более оправданным.

Глава 2. Место архаизмов в стилистике русского и английского языко

Лингвистическое толкование текста невозможно без анализа стилистических функций слов, свойства которых связаны с их отнесением к активному или пассивному составу языка (устаревших слов, неологизмов, слов иноязычного происхождения).

Архаизмы и историзмы часто употребляются в художественных произведениях для создания реалистического колорита при изображении старины.

Функция архаизмов для создания реалистического колорита в художественном произведении по-разному используется авторами исторических романов. В «Письме начинающему автору» А. Н. Толстой Толстой А. Н. Собрание сочинений. В 10-ти т. Т. 10. Публицистика; - М.: Художественная литература, 1986 пишет: «Исторические герои должны мыслить и говорить так, как их к тому толкает их эпоха и события той эпохи. Если Степан Разин будет говорить о первоначальном накоплении, то читатель швырнет такую книжку под стол и будет прав. Но о первоначальном накоплении, скажем, должен знать и должен помнить автор, и с той точки зрения рассматривать те или иные события» .

В текстах исторических романов, повестей в целях воссоздания исторического колорита эпохи архаизмы могут вводиться не только в речь персонажей, но и в авторскую речь.

Из правильной мысли А. Н. Толстого можно сделать неправильный вывод о том, что герои исторических романов должны «говорить так, как их к тому толкает их эпоха и события той эпохи». Если бы герои исторических романов действительно говорили языком той эпохи, которая описывается художником, то, естественно, читатель бы отложил эту книгу, так как не был бы в состоянии ее понять. Герои исторических романов говорят на современном литературном языке, а умело применяемые авторами архаизмы и создают ощущение эпохи.

Например, Вальтер Скотт был непревзойденным мастером исторического романа и с исключительной тонкостью и уменьем пользовался архаизмами как средством стилизации. Принципы, которыми он пользуется при отборе архаизмов для создания исторического колорита, сформулированы им самим следующим образом: язык автора не должен быть исключительно устарелым и непонятным, но автор должен по возможности не допускать слов и оборотов речи чисто современного происхождения. Одно дело использовать язык и чувства, равно свойственные и нам и нашим предкам, пишет В. Скотт, другое — навязывать им переживания и речь, характерные только для их потомков Скотт Вальтер (Scott, Walter). Письма. Собрание сочинений в 20 томах. Том 19 — М., Пресс, 2005.

Следуя этим принципам, Вальтер Скотт не копирует язык прошлых эпох. Он ограничивается сравнительно небольшим количеством архаичных слов и выражений, причем большинство этих слов и выражений относятся к устарелым, а не к старинным словам. Например: methinks, haply, in troth, nay, travail, repast и др. Если Вальтер Скотт использует старинные слова, то есть такие, которые могут быть непонятны читателю по самой природе старинных слов, то он обычно отбирает такие, в которых не все значения являются старинными. Например: menial слуга, doom приговор, equipage свита и др. Чаще всего такие старинные и устарелые слова используются автором в прямой речи персонажей. Наиболее часто для такой цели используются морфологические архаизмы: формы глагола wrought, clad, state, местоимения — thee, though, thy, ye, окончание — t для второго лица единственного числа настоящего времени — shalt, wilt, art, — (e) st (thinkest, makest, canst).

Кроме уже указанных стилистических функций архаизмов перечислим и другие функции. Прежде всего, необходимо упомянуть о стиле деловых документов (законоположения, кодексы, деловые письма и проч.), в которых в современном английском языке нередко употребляются архаизмы. Здесь функция использования архаизмов совершенно другая, чем та, которая была только что описана применительно к стилю художественной литературы. Функцию архаизмов в этом стиле речи можно было бы условно назвать ерминологической функцией. В стиле деловых документов современного английского языка, для которых основной целью является достижение договоренности между двумя или более сторонами, особое значение приобретает соответствие средств выражения, используемых в этих документах, с теми, которые используются в соответствующих юридических документах, законах, кодексах. Англичане заявляют, что многие их законы не менялись в течение последних 600 лет. Естественно поэтому, в языке английских законов встречается большое количество архаизмов. Язык различных юридических документов, деловых писем, договоров, соглашений и проч., стремясь максимально приблизиться к языку законов, пестрит архаизмами. Такие слова и словосочетания, как hereinafter named, beg to inform, aforesaid, hereby, therewith и др. являются архаизмами с терминологической окраской.

Есть еще одна функция архаизмов — это функция косвенного отображения особенностей иностранной речи. В этой функции используются формы второго лица единственного числа личного местоимения и соответственно форма глагола. Например: «How thou art sentimental, maman!». Galsworthy J. A Modern Comedy Book II The Silver Spoon — М., Менеджер, 2004. Здесь с помощью архаизма передаются особенности французской речи, создается необходимое автору представление о том, что разговор между персонажами ведется не на английском, а в данном случае на французском языке. Такая функция английских архаизмов ограничена только местоимениями второго лица и соответственно окончаниями глаголов в этом лице. Она связана с конкретным историческим ходом развития норм современного английского литературного языка, в котором формы второго лица единственного числа не употребительны.

Архаизмы применяются и в качестве передачи комического оттенка речи. Материалом для иллюстрации могут служить тексты М. Е. Салтыкова — Щедрина Макашин С. А. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850 — 1860-х годов — М., 1972.: «сонмище невежественных и злых уличных лоботрясов; порядок службы громко вопиял о мыле и щелоке» и т. д. Используются они и в качестве средства выражения авторского отношения к предмету изображения. Таким образом чаще всего выражается ирония.

Архаизмы могут также выполнять функцию сатирическую, как, например, в следующем предложении из пьесы Б. Шоу «Как он лгал ее мужу» Шоу Бернард. Избранные произведения: В 2-х т. Пер. с англ. /Вступит. статья П. С. Балашова./ Т. 1: — М., Гослитиздат, 1956. ^: «Perfect love casteth off fear», где высокопарность выражения молодого поэта-влюбленного не соответствует ситуации, в которой делается признание.

Архаизмы, используемые для придания речи высокой торжественности, патетического тона рассматриваются как поэтизмы. Поэтизмы представляют собой неоднородный пласт слов современного английского языка, включающий и архаизмы, которые оживляются поэтами в особых стилистических заданиях (см., например, использование таких слов, как whilome, ne, leman и многих других в первых строфах первой песни Чайльд-Гарольда" Джордж Гордон Байрон. Паломничество Чайльд-Гарольда. Перевод В. Левика. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 2. — М., Правда, 1981. К этим архаическим поэтизмам относятся также устаревшие для современного английского языка формы, как, например, формы 3-го лица единственного числа настоящего времени — eth (casteth) и слов, одно из значений которых устарело. Так, например, в предложении «Deserted is my own good hall, its hearth is desolate» — слово «hall» имеет значение palace — дворец, замок, дом — значение, которое сейчас является архаическим.

Приведем несколько примеров наиболее употребительных поэтизмов английского языка. Существительные: billow (wave), swain (peasant), main (sea). Прилагательные: yon (there), staunch (firm), hallowed (holy). Глаголы: quit (leave), fare (walk), trow (believe). Предпочтительно употребляются сильные формы прошедшего времени: wrought (worked), bade (bid), clad (clothed). Наречия: haply (perhaps), oft (often), whilome (formerly). Местоимения: thee, ye, aught (anything), naught (nothing). Союзы: albeit 'although), ere (before) o’er (over) и др.

Общеизвестно, что словарный состав языка непрерывно изменяется, поскольку он чутко реагирует на все изменения в жизни общества. Словарь языка непосредственно реагирует на все явления жизни и деятельности человека, формирует все новое и зарождающееся, отказывается от всего мертвого и отмирающего. Положение о том, что новое формируется в языке не путем отмены старого, а путем пополнения, совершенствования старого, — причем новое сосуществует со старым, — подтверждается на всех фактах языка, в частности на истории и теории и архаизмов, и неологизмов.

Например, для русского языка наиболее важными событиями, вызвавшими существенное перераспределение активного и пассивного словаря в XX веке, являются следующие экстралингвистические факторы:

Октябрьская революция 1917 года и изменение социально-экономического строя России; развитие науки, техники, культуры в 50−60 гг.; возникновение новых социально-экономических, политических факторов в 80−90-е годы.

Сопоставительное изучение различных языков открывает пути решения проблем теоретического осмысления коммуникативных связей и взаимосоответствий между фактами этих языков (до сих пор сохраняет свою актуальность призыв Е. Г. Эткинда в статье «К конкретным исследованиям в области теории перевода и сопоставительной лингвистики конкретных пар языков» Эткинд Е. Г. Психопоэтика. Внутренний человек и внешняя речь. Статьи и исследования — Искусство — СПб., 2005. к раскрытию внутренних ресурсов таких функциональных подобий двух сопоставляемых языков). Это направление плодотворно и в познавательном отношении, так как расширяет и обогащает наши сведения о том, что является общим для двух или нескольких языков, а что своеобразным для каждого из них в отдельности.

Приведем аналогичные списки слов, превратившихся в архаические в английском языке по тем же причинам, что и в русском. Так, например, accolade, acton, angel (золотая монета), antiquary, battle ax, cross-bow, sword, coat of mail, galley, brougham, coach, hansom, harpsichord, lyre, gorget, mace, than, goblet, baldric, seneschal, yeomen, squire, homage и т. п. — это слова, устаревшие потому, что устарели и вышли из употребления предметы и понятия, которые ими обозначались. Как и в русском, они в современном английском языке синонимов не имеют и являются единственным выражением соответствующего понятия, относящегося к прошлому английского народа. Совершенно иное иллюстрирует другой список английских слов: aback, abandon, abide, abigail, aby, adjoin, avener, back-piece, bail, bireme, blood («железный канцлер»), baselard, chansellor, charter-land, cavalier, steed, woe, yon mom, thee, behold и т. п. — слова устаревшие, переставшие употребляться в обычной речи, но сохранившиеся в языке и являющиеся частью словарного состава английского языка. Рассмотрение различных классификаций словарного состава английского и русского языков, представленных в лингвистической литературе и словарях Комиссаров В. Н. Лингвистика перевода. — М., Международные отношения, 1980. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования — М., 1981. Мюллер В. К. Большой англо-русский и русско-английский словарь — М., Эксмо, 2007., показывает, что в обоих языках большинством исследователей достаточно единодушно выделяется такой разряд специальной литературно-книжной лексики, как архаизмы. В английской лексикологии архаизмы, т. е. слова, окончательно вышедшие из языка, получившие пометку «старинное», обозначаются термином «obsolete words». Их значения понятны, но они уже практически не употребляются. Вряд ли мы сегодня услышим следующие слова: ere (poet, or old use) = before; hither (here) и thither (there); office в значении duty; deck в значении decorate, dress; bethink (lit. or old in use) = to cause (oneself) to be reminded or consider. Устаревшими являются и слова fain = (would) rather; durst = past. p. of dare; nay = obs. no; aught = lit. for all I know/care; а также прилагательное affrighted (poet).

В истории языка изучение архаизмов дополняет представления о роли архаизации и обсолетизации, т. е. окончательного выхода слов из языка в общем процессе формирования лексической системы. С точки зрения стилистики интересным представляется выяснение экспрессивно-стилистических потенций архаизмов, исследование вариативности их функций в тексте. Совместное рассмотрение процессов архаизации и резактивизации Резактивизация — возвращение устаревшего слова (значения слова) в активное употребление, отражающих тенденции развития и свидетельствующих о системном характере изменений лексического состава, позволяет выявить роль и соотношение внутриязыковых и экстралингвистических факторов в процессе архаизации лексики русского и английского языка в последние десятилетия XX века.

Из всего вышесказанного следует сделать следующие выводы:

1. Состав устаревшей лексики включает в себя три лексико-семантические категории слов: — архаизмы; - историзмы; - обсолетизмы (старинные).

2. Лексические архаизмы — это разряд устаревшей лексики, возникший в результате расслоения словаря. В своем значении они содержат и дополнительную «устарелость», благодаря которой противопоставляются нейтральным и стилистически окрашенным словам. Лексические архаизмы относятся к книжной лексике, в современном языке находятся во взаимосвязи с общеупотребительными синонимами. Они обладают яркой способностью придавать речи специфическую окраску, направленностью на осуществление экспрессивно-стилистических задач в процессе коммуникации.

3. Лексические архаизмы противопоставляются историзмам по их употреблению в стилях современного языка: свойства архаизмов обосновываются факторами лингвистической природы, а историзмов — экстралингвистическими, они обладают постоянной познавательной значимостью в отличие от историзмов, чья злободневность зависит от изменений в обществе. В силу сказанного лексические архаизмы могут употребляться только с определенной стилистической целью, вне художественно-выразительной и изобразительной установки их использование не может быть оправдано, в то время как историзмы употребляются и вне определенных стилистических условий.

4. Лексические архаизмы представляют собой также не только средство коммуникации, но и инструмент художественного постижения действительности, постижения сущности и формы прекрасного в жизни, науке, искусстве, в любых проявлениях объективного мира.

5. Лексические архаизмы изучаются с точки зрения их взаимодействия с различными условиями контекста: возрождая старые значения слов, многие авторы способствуют и более полному раскрытию экспрессивности лексических архаизмов, их оценочного и эмоционального потенциала.

6. Лексический архаизм — уникальная лексическая единица, употребляющаяся в речи почти исключительно как средство экспрессивного выражения и эмоционального воздействия. С архаизацией слова изменяется его функциональная ориентированность в тексте, диапазон вариативности его стилистических функций, его роль в характере выражения семантической доминанты того или иного текста.

7. Процесс архаизации не является прямолинейным: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии возвращаются в повседневное употребление. При возвращении в активное использование устаревшие слова могут сохранить свое значение (акция, предприниматель), подвергнуться семантической модификации (чиновник, оппозиция, духовность, благотворительность) или приобрести новое значение (знатный, лейтенант, абитуриент).

Глава 3. Принципы и особенности перевода архаизмов

В практике перевода В. С. Виноградов Виноградов В. С. Временная стилизация как переводческий прием//Филологические науки. — М., 1997. выделяет два этапа работы. Один из них связан с осмыслением текста на иностранном языке, а другой — с воспроизведением его на родном языке. Первый этап перевода, называемый восприятием текста, включает в себя допереводное восприятие произведения, когда переводчик старается глубоко осмыслить и прочувствовать текст, и собственно переводное восприятие, т. е. непосредственное восприятие конкретных слов, предложений, фраз и т. п. в момент перевода.

Когда смысл фразы произведения определен, происходит переход ко второму этапу процесса перевода — к воссозданию на языке перевода формы оригинала. Восприняв семантическую и эмоционально-экспрессивную информацию, заключенную в подлежащей переводу фразе, переводчик воссоздает эту информацию, стремясь сохранить ее полный объем.

В связи с вышесказанным проблема перевода архаизмов видится нам следующим образом:

1. Автор изображает конкретную историческую эпоху, старательно копируя ее язык, описывая реалии. Здесь главным помощником переводчика являются словари, и он будет применять адекватный перевод. Под адекватностью следует понимать не только соответствие данному переводимому слову, но и всему словесному окружению, т. е. контексту. Ведь обычно переводятся не отдельные слова, а мысли, выраженные не одним, а несколькими словами. Поэтому было бы логично считать минимальной «единицей перевода» не слово, а словосочетание или даже смысловую группу, выражающую относительно законченный отрезок мысли.

Существуют две категории словарных соответствий: эквиваленты и вариантные соответствия. Поскольку эквивалент — это единственное постоянное и равнозначное соответствие, то при наличии эквивалента переводчик, по существу, лишен права выбора. Но использование эквивалента нельзя возводить в абсолют. Бывают случаи, когда во избежание нудного повторения одного и того же слова или по другим причинам стилистического порядка следует отказаться от существующего эквивалента и найти ему синонимическую замену в переводе.

Например, если сочетание слов friendly relations относится к взаимоотношениям между государствами, то это уже не дружеские, а дружественные отношения. Здесь русский язык требует более дифференцированного подхода к выбору слова, чем английский.

А в английском есть синоним amicable, но сочетание amicable relations редко встречается в английской и американской прессе. The forbidden fruit по-русски запретный плод, тогда как a forbidden performance — запрещённый спектакль.

No smoking обычно переводится Курить воспрещается, но едва ли кто-либо скажет: «Я воспретил своему сыну курить» вместо «Я запретил». Различных глаголов, соответствующих русским глаголам «воспретить» и «запретить», в английском языке не существует.

Задача переводчика заключается в точной и верной передаче содержания и формы оригинала средствами другого языка. Например, в переводе поэмы А. С. Пушкина «Каменный гость» заимствованное в русский язык слово «гитана», которое толкуется в словарях как «бродячий цыган-музыкант» передано как «gypsy slut», что дословно обозначает «цыган неряха». Употребление такого эквивалента вполне оправдано, так как переводчик в данном случае полагается на ассоциации, которые вызывает у читателя упоминание о бродячих цыганах, на известный стереотип.

2. Автор изображает вымышленный мир, язык которого приближен к языку некоей исторической эпохи этого мира. В этом случае переводчику разумно прибегать к уподобляющему переводу. Уподобляющий перевод используется при передаче архаизмов в «Сказке о рыбаке и рыбке» А. С. Пушкина Pushkin A.S. Poems and Fairy-tales. — Moscow: Progress Publishers, 1976. В этом произведении автором для отражения национального русского колорита использовано большое количество архаизмов, которые интересны с точки зрения их передачи с русского на английский язык. Так, русское понятие «землянка» переведено на английский язык с использованием приближенного соответствия, имеющего форму описания: «the hovel of clay and wattle» (дословно — «лачуга из глины и соломы»). «Столбовая дворянка» также передана посредством уподобляющего перевода: «a high-born lady». Аналогичный прием использован при переводе словосочетания «за чупрун таскает», который передается в английский вариант как «pulls their hair». В вышеуказанных примерах переводчик передает смысловое содержание слов, теряя при этом их национальную окраску. Этот прием является наиболее удачным, поскольку он учитывает необходимость ориентирования текста на читателя. Сказка, рассчитанная, главным образом, на детей, не должна быть перегружена языковыми единицами, значение которых оставалось бы за пределами восприятия читателя. В данном произведении смысловое содержание выступает на первый план, вследствие чего необходимо обеспечить предельную ясность текста перевода и его доступность читателю.

В переводе «Сказки о рыбаке и рыбке» также употреблена замена: обращение «барыня-сударыня-дворянка» переведено соответствующим сочетанием обращений в английском языке — «Mistress-Madam-M'lady». Также в этом произведении словосочетание «бояре да дворяне» переведено как «nobles and lords». Подмена национального колорита очевидна, однако, возвращаясь к вышесказанному, следует обратить внимание на то, что потенциальный читатель сказки — ребенок, вследствие чего избыток «чужого» по отношению к языку читателя в произведении нежелателен.

В рассказе М. Шолохова «Чужая кровь» Шолохов М. А. Донские рассказы. Судьба человека. — М., Синергия, 2002. встречаются русские реалии советского периода, для перевода которых на английский язык переводчик использует, в частности, уподобляющий перевод. Например, «продразверстка» передается в английском варианте словосочетанием «Food Requisitioning» (дословно — «изъятие продуктов питания»). При таком переводе теряется временная и национальная окраска реалии, но ее смысловое значение полностью сохраняется: Современный энциклопедический словарь русского языка толкует слово «продразверстка» как «система заготовок продуктов сельского хозяйства Советским государством в 1919;1921 гг., обязующая крестьян сдавать государству все излишки хлеба и других продуктов по твердым ценам» Кожина М. Н. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. — М., Флинта, 2006.^.

Применение данного приема нельзя назвать правильным в том смысле, что он ведет к подмене колорита произведения, вследствие чего может возникнуть нежелательный (порой комичный) эффект и несоответствие общему фону текста.

Например, в переводе романа В. Скотта «Айвенго» Скотт В.Айвенго. Библиотека классики. — М., Художественная литература, 1985. описание кольчуги рыцаря («…curiously plaited and interwoven, as flexible to the body as those which are now wrought in the stocking-loom, out of less obdurate material») выглядит следующим образом: «…она была сделана чрезвычайно искусно и также плотно и упруго прилегала к телу, как наши фуфайки, связанные из мягкой шерсти». Таким образом, типичное английское понятие «stocking-loom» (вид ткацкого станка) было переведено на русский язык с употреблением русской реалии «фуфайка», которая в русском языке близка по значению к понятию «ватник» и обозначает разновидность рабочей одежды, не имея никакого отношения к рыцарским доспехам. Упоминавшийся в одном из эпизодов романа английский титул «baron» («барон») переведен на русский язык понятием «помещик», что является грубым нарушение как временного, так и национального колорита: «помещик» — «в России до 1917 г: землевладелец (обычно дворянин)» Скляревская Г. Н. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца ХХ столетия. — М., Астрель, 2006. Действие романа разворачивается в 12 веке, когда в России такого понятия еще не существовало.

Различия в строе двух языков иногда требуют каких-то дополнений в переводе. Например, английское слово industry имеет форму множественного числа — industries, тогда как русское существительное «промышленность» является собирательным и употребляется только в единственном числе. В некоторых случаях множественное число английского слова industry имеет собирательный характер и вполне соответствует единственному числу в русском языке; например, the industries of Britain «промышленность Англии». В других случаях, когда необходимо сохранить в переводе значение множественного числа, переводчик вынужден ввести дополнительное слово «отрасли»; например, delegates from various industries «представители различных отраслей промышленности». Добавления такого рода вызваны необходимостью, иначе переводчик нарушил бы нормы русского языка или исказил смысл.

Грубой ошибкой, ведущей к искажению мысли автора, является подмена слова, принадлежащего к одному пласту словаря, словом, принадлежащим к другому. Такую ошибку часто совершают американские переводчики романа Л. Н. Толстого «Война и мир» Доул и Винер Левицкая, Т. Р., Фитерман А. М. Теория и практика перевода с английского языка на русский. — М., Издательство литературы на иностранных языках, 1963., заменяя в своих переводах слова общеупотребительные словами редкими, научными или высоколитературными. Например, «столь различных» Доул переводит как so antipodal. Или «Ах, вам ножик?» — обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины" переведено: «Akh! Would you like a knife?» — he asked, turning to an officer who was trying to dissect a slice of mutton. В обоих случаях общеупотребительные слова оригинала неудачно подменены научными терминами. Такой перевод нельзя считать адекватным, т. к он создает неправильное представление о языке автора. Подмена употребительного, а тем более просторечного слова, словом литературным в прямой речи может совершенно исказить социальный облик данного персонажа. Подобную ошибку совершают те же переводчики романа «Война и мир». Следующие восклицания солдат: «Вишь, засумятились! Горит, ишь дым-то! Ловко! Важно!» переведены Винером словами, совсем не носящими просторечного характера: «I declare, they are in a turmoil! It’s burning! What a smoke! Elegant! Fine!» Левицкая, Т. Р. Фитерман А. М. Теория и практика перевода с английского языка на русский — М., Издательство литературы на иностранных языках, 1963. Элементы просторечия в устах орудийной прислуги переданы совершенно несоответствующими словами: I declare, turmoil, elegant, fine, которые не вяжутся со всей ситуацией и звучат странно и фальшиво в крестьянской речи солдат.

Не менее серьезной ошибкой является и обратное явление, а именно внесение вульгаризмов и просторечия в авторский текст, написанный строго литературным стилем, или в речь персонажей, принадлежащих к кругу образованных людей. Такие ошибки создают у читателей неправильное представление об общественном положении, характере и воспитании данных персонажей, а также о социальных отношениях между ними. Подобный недосмотр допущен в прекрасном переводе романа Теккерея «Генри Эсмонд» Е. Д. Калашниковой Теккерей Уильям. История Генри Эмонда, Перев. Калашниковой Е. Д. — М., Художественная литература, 1977., где в X главе 3-й части фаворитка королевы миссис Мэшем говорит претенденту на английский престол Якову III: «Enough, enough, sir, for this time» — «Ну пока хватит, сэр». Русский перевод слишком разговорен и фамильярен: такие слова недопустимы по понятиям этикета в обращении придворной дамы к племяннику королевы и претенденту на престол.

Из всего вышесказанного следует сделать вывод о том, что при переводе архаизмов переводчик должен следовать авторскому замыслу и при помощи выбранного метода перевода стараться максимально донести до читателя не только смысл произведения, но и его колорит, особенности авторской речи.

Заключение

Современная теория перевода исходит из того, что одним из важных видов вербальной коммуникации является обмен информацией между людьми, говорящими на разных языках и принадлежащими к разным культурам. Такая межъязыковая (или двуязычная) коммуникация может осуществляться лишь при участии посредника, который способен воспринимать сообщение в письменной или устной форме на одном языке и воспроизводить его средствами другого языка. Такое языковое посредничество может осуществляться разными способами, главным из которых является перевод.

Языковой материал непременно влияет на характер передаваемого сообщения. Современная теория перевода настойчиво подчеркивает необходимость сохранения национальной и исторической специфики оригинала. И если национальная специфика уже сама по себе исторична, то черты эпохи не всегда выступают как составная часть национальной специфики: бывают исторические явления, международные по самой своей сути, например рыцарская культура эпохи феодализма, требующая от переводчика передачи исторических реалий (костюм, оружие), особенностей этикета, психологических черт. Трудность для переводчика при передаче исторического и национального колорита возникает уже из того, что здесь перед ним не отдельные, конкретно уловимые, выделяющиеся в контексте элементы, а качество, в той или иной мере присущее всем компонентам произведения: языковому материалу, форме и содержанию.

На этом фоне выделятся проблема перевода архаизмов. Например, «Дон Кихот» Сервантеса был написан языком нейтральным, для современного ему читателя исторически и национально неокрашенным, для того времени совершенно лишенным архаичности. Логично и переводить его в целом неокрашенным чистым родным языком.

Литературное произведение исторически обусловлено и, следовательно, неповторимо, между оригиналом и переводом не может быть тождества (как между двумя дубликатами или между оригиналом и копией), поэтому невозможно сохранить полностью специфичность подлинника.

Итак, рассмотрев различные методы перевода архаизмов и встречающиеся при этом трудности, можно сделать вывод о том, что переводчик должен передать средствами переводного языка ту атмосферу и эмоциональность и тот информационный потенциал, который заложен в оригинале. И для этого он может пойти двумя путями: приблизить время оригинала, то есть прибегнуть к историзации или модернизировать текст, и тем самым отдалить время оригинала. Самой верной переводческой стратегией, на наш взгляд, является «золотая середина», смешение двух этих способов. Оригинальное произведение в процессе перевода включается в живое современное художественное сознание. Умелое использование архаизмов не только не вредно, но просто необходимо, незаменимо, бесценно при переводе старых текстов, ибо это важнейшее средство художественного воздействия и важный арсенал выражения содержания.

Из элементов архаизации используются такие: устаревшие слова — вчуже, лачуга, чертог, козни и др.; - устаревшие словесные конструкции — о ту пору … предстал перед взором, снизойти до, приспел срок и др.; - слова в устаревших значениях: приказ (ведомство), грамота (документ); - архаичные грамматические формы слов: будучи, немедля, низвергнуть, вознегодовать; - историзмы — доспех, карета, крепость, лучник и др. Таким образом, воссоздание атмосферы «старины» предполагает не только определение соответствующей языковой эпохи, но и тщательный выбор средств архаизации применительно к конкретному произведению.

1. Алексеева И. С. Профессиональный тренинг переводчика. Учебное пособие по устному и письменному переводу для переводчиков и преподавателей. — СПб., Союз, 2001.

2. Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков. — Л., 1979.

3. Бархударов Л. С. Язык и перевод. — М., Международные отношения, 1975.

4. Виноградов В. С. Временная стилизация как переводческий прием // Филологические науки. — М., 1997.

5. Винокур Г. О. О языке исторического романа — М., Высшая школа, 1991.

6. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования — М., 1981.

7. Кожина М. Н. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. — М., Флинта, 2006.

8. Комиссаров В. Н. Лингвистика перевода. — М., Международные отношения, 1980.

9. Комиссаров В. Н. Слово о переводе. — М., Международные отношения, 1973.

10. Лесных Е. В. К вопросу о классификации устаревшей лексики // Русский язык. Лингвистические наблюдения. — Липецк, 2000.

11. Миньяр-Белоручев Р. К. Теория и методы перевода. — М., Московский Лицей, 1996.

12. Мюллер В. К. Большой англо-русский и русско-английский словарь — М., Эксмо, 2007.

13. Реформатский А. А.

Введение

в языковедение — М., 1996.

14. Рецкер М. И. Теория перевода и переводческая практика. Очерк лингвистической теории перевода. — М., Международные отношения, 1974.

15. Рычкова Н. В. Перевод как лингвистическая проблема. // Сборник статей, — М., Издательство Московского университета, 1982.

16. Федоров А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). — М., Высшая школа, 1968.

17. Федоров А. И. Словарь устаревших слов и фразеологических оборотов (архаизмов и историзмов) русского литературного языка. — М., Русский язык, 1997.